Страница:
— Не пей так много. Нам ехать еще долго, а я не знаю, есть ли в горах вода. Если ты потратишь свой запас, с тобой никто не поделится.
Алазариан опустил мех и снова стал осматривать горы. Они были гигантскими. Он видел их только из окна замка, но тогда они казались далекими, словно пейзаж, написанный осторожными мазками кисти. А теперь они стали великанами, и отбрасываемые ими тени поглощали окружающую землю. Несмотря на весеннее тепло, Алазариана пробрала дрожь. Он хотел бы быть таким же спокойным, как Шинн и солдаты, но не получалось. Алазариан начал неловко завязывать мех, внезапно осознав: все, что он теперь делает, может оказаться одной огромной ошибкой.
— Когда мы поедем дальше? — спросил он у Шинна. Телохранитель удивленно посмотрел на него:
— Тебе не терпится ехать?
— Да, — заявил Алазариан. — Я уже отдохнул.
— Ну а я нет, — ответил Шинн.
Но уже через пять минут Шинн насытился и приказал своему отряду снова садиться на коней. Алазариан оказался в седле первым. Он нетерпеливо дожидался, пока Брекс и его солдаты тоже приготовятся ехать, а потом направил коня следом за Шинном в Железные горы, вступив на опасные повороты дороги Сакцен.
Дел Лоттс сидел на краю скалы, закрыв глаза и повернув лицо вверх, наслаждаясь лучами солнца. В Железных горах стояло чудесное утро, полное свежести и спокойствия, и Делу было удивительно хорошо. Рядом с ним сидел его брат Алейн, наблюдавший за пролегавшей далеко внизу дорогой. Мальчик было доволен, что Джал Роб дал ему поручение: следить, не приближается ли беда. После убийства Динсмора Джал Роб беспокоился, постоянно ожидая нападения, которого все не было. Он неизменно выставлял сторожевые посты на скалах вдоль дороги, опасаясь карательной экспедиции Элрада Лета. Пока никакой реакции на их вылазку не было, и Дел перестал разделять опасения Джала. Он уверился в том, что Лет по-прежнему боится несуществующих отрядов трийцев, и стал относиться к своим дежурствам с гораздо меньше ответственностью: просто отдыхал на каком-нибудь карнизе и ждал, пока кончится его смена.
— Дел! — окликнул его Алейн. — Ты не спишь?
— Конечно, не сплю. — Хотя Дел почти задремал, но он не стал в этом признаваться. — В чем дело?
— Ни в чем.
Дел открыл глаза.
— Алейн, знаешь: совсем не обязательно все время разговаривать. Стражникам положено молчать.
— А еще им положено держать глаза открытыми.
— А ты скажешь мне, если что-нибудь увидишь. — Дел снова закрыл глаза и улегся на землю. Яркое солнце алым светом просвечивало сквозь его веки. Он зевнул, наслаждаясь теплом, и по-кошачьи потянулся, так что у него захрустели суставы плеч. — Не забывай, что сказал Джал. Они могут появиться в любое время.
«Это заставит его замолчать», — мысленно добавил он.
Алейн вечно что-то щебетал, не давая ему ни минуты покоя. Он хороший парнишка и любящий брат, но порой...
— Дел!
— Да?
— Когда мы вернемся, ты еще немножко со мной позанимаешься?
— Завтра.
— Но ты же обещал!
— Ну, хорошо, только позже, — согласился Дел.
Ему немного надоело учить брата стрелять из лука — главным образом потому, что Алейн не делал успехов. Он учился уже два года и изо всех сил старался освоить лук так, как это смог сделать их брат Динадин, но у Алейна просто не было способностей Динадина. И терпения Джала Роба у него тоже не было. Ему очень хотелось стрелять хорошо. Но просто никак не получалось.
— Динадин мне помог бы, — проворчал Алейн. Алейн постоянно делал это сравнение. Дел открыл глаза и сел. Схватив брата за шкирку, он оттянул его назад.
— А я не Динадин, маленькое ты чудовище! — сказал он, вжимая костяшку пальца ему в макушку. Алейн громко вскрикнул и тут же зажал рот руками.
— Извини, — виновато пробормотал он.
— Да, прекрасный из тебя часовой! — насмешливо фыркнул Дел. — Почему бы тебе не зажечь сигнальные костры?
Алейн отполз на карачках почти к самому краю скалы. Обрыв был очень высоким, но с него открывался прекрасный вид на дорогу Сакцен. Узкий проход прорезал горы, словно кривой след ножа, уходя на восток и запад. Солнце стояло прямо над головой, небо было чистым, и Делу с Алейном открывался вид на многие мили во все стороны.
Они легко смогут заметить, если на дороге кто-нибудь покажется. Конечно, Дел не думал, что в горы кто-нибудь решится заехать. Вот почему так странно было увидеть на западе какое-то движение.
Первым его заметил Алейн.
— Что это? — спросил он, указывая вниз, на дорогу. Дел поспешно подполз к краю и прищурился, чтобы лучше видеть.
— Кони, — сказал он. — Просто не верю...
— Сколько? — спросил Алейн. — Ты можешь определить? Дел покачал головой.
— Плохо видно. Кажется, немного, но это может оказаться только разведка.
Алейн побледнел.
— И что нам делать?
Дел схватил брата за руку и оттащил от края скалы.
— Надо предупредить наших, — сказал он и быстро помог брату спуститься по склону вниз, где у подножия горы стояли их кони.
Алазариан провел потной ладонью по лбу, разглядывая стены каньона по обе стороны дороги. Отряд въехал в горы больше часа назад, и теперь солнце стояло высоко над головой, нещадно обжигая людей. Кони шли осторожной рысцой, поводя ушами при каждом непривычном звуке. По узкому ущелью дул теплый ветер. Взгляд Алазариана беспокойно метался по сторонам, прослеживая все нависающие над дорогой скалы. В тысяче укромных мест никого не обнаружилось, однако его не оставляло ощущение, будто за ним пристально следят чьи-то глаза.
Они ехали, не пытаясь скрываться, и Алазариану хотелось сказать Шинну о том, насколько это неблагоразумно, но он знал, что дориец не станет его слушать, тем более что, по правде говоря, другой дороги в горы не существовало. Шинн предупредил всех, что надо будет вести себя как можно тише, — но это и все. Если удастся обнаружить следы укрытий Джала Роба, можно будет ехать домой. Алазариану, который ненавидел жизнь с отцом, дом вдруг показался необычайно притягательным местом. Он понял, что у него не будет возможности убежать и отыскать трийцев, потому что от дороги почти не отходило тропинок, да и те, казалось, вели в тупик. Только эта главная дорога, эта единственная артерия, проходящая через горы, могла бы привести его в Люсел-Лор. И если трийцы сами не упадут им на головы с гор, то Алазариану их ни за что не найти.
«Спокойнее», — сказал он себе, пытаясь не потерять над собой власти. Ему необходимо было соображать, придумать, как добраться до трийцев так, чтобы Шинн и остальные не заметили. Но насколько он мог судить, в горах трийцев не было — по крайней мере, в непосредственной близости от Арамура. На него навалилось почти невыносимое отчаяние, и он понурился в седле, жалея, что напросился в этот отряд. Теперь ему придется вернуться вместе со всеми в Арамур и попытаться улизнуть в какой-то другой момент. Срочное послание Бьяджио к Вэнтрану будет все стареть и стареть, Тэссис Гэйл начнет свое неотвратимое наступление на Черный Город — и Алазариан всех подведет.
— Проклятие! — пробормотал он.
Ему не хотелось, чтобы его услышали, но чуткие уши Шинна поймали его возглас. Дориец повернулся в седле.
— В чем дело, парень? Алазариан побледнел.
— Ни в чем.
— Тогда молчи, — приказал Шинн.
Он резко остановил коня, оглядывая окрестности. Брекс поравнялся с ними.
— Не знаю, — заметил талистанец. Он в задумчивости облизнул губы. Кожа на его пухлом лице пошла морщинами. — Они могут быть где угодно.
— Нет, — вслух размышлял Шинн. Его лицо стало вдруг проницательным, так что он стал походить на ученого. — Давайте подумаем. Будь вы на месте Джала Роба, где бы вы спрятались? — Пока он говорил, он поворачивал голову в разные стороны, внимательно все осматривая. — Где?
— Вон там, — сказал Алазариан и указал на самое очевидное место — несколько высоких вершин на юго-востоке. — Я бы спрятался там.
Шинн почти что улыбнулся.
— Почему?
— Потому что оттуда все видно, — ответил Алазариан. — Это достаточно высоко, чтобы видеть дорогу, и оборонять это место легко. Достаточно совсем небольшого отряда — и можно остановить целую армию.
— Да, — подхватил Брекс, кивая, — мальчик прав. Почему бы не там?
— Действительно, почему бы и нет? — согласился Шинн. — Я и сам так думаю. Прекрасно, юный Лет.
Алазариан вспыхнул от гордости. Он еще ни разу не слышал, чтобы Шинн кого-то хвалил.
— Так мы поедем к тем вершинам? — спросил он. — В этом случае нам надо быть осторожными. Если мы подъедем ближе, они могут нас заметить.
— Если считать, что они вообще там, — вмешался один из солдат Брекса. — Может, они даже ближе. Может, они уже нас увидели.
Брекс нахмурился.
— Что ты думаешь, Шинн?
Шинн не ответил. Он снова погрузился в молчаливую озабоченность. Его глаза скользили вдоль дороги: он явно что-то высматривал. Но что? В чем причина задумчивости Шинна?
— Ну, так что? — настоятельно спросил Брекс. — Мы поедем дальше?
— Еще немного проедем, — наконец решил Шинн. — Нам нужно убедиться, что их лагерь спрятан именно там.
— Но мы же на открытом месте! — запротестовал Брекс. — Если мы поедем дальше, нас могут увидеть. Почему-то его доводы Шинна не убедили.
— Мы проедем немного дальше, — повторил он и тряхнул поводьями, пуская коня вперед.
Джал Роб мчался из своего горного укрепления словно ветер. Позади него развевался плащ, напоминавший хвост кометы. Следом за ним скакали Рикен, Тейлур, Пэрри и Дел. У каждого за плечами были лук и колчан, полный стрел. Стук копыт разносился по ущелью, эхом отдаваясь от скалистых склонов, но Джал не заботился о том, чтобы двигаться незаметно. Он думал только об обороне.
Даже паранойя последних дней не подготовила его к известию, которое принес Дел. Приближаются всадники, солдаты из Талистана! Возможно, это передовой отряд армии — а может быть, это легкомысленные разведчики. Но кто бы они ни были, их появление возвещало неприятности. Более того — оно говорило о том, что Праведники раздразнили Элрада Лета. Джал пригнулся к холке своего коня. Его голову переполнял Целый вихрь мыслей. Он успел приказать Праведникам приготовиться, и теперь лагерь кишел людьми, готовыми стрелять из луков или сражаться на мечах, отражая нападение талистанцев. Но Джал решил не дожидаться, пока его лагерь обнаружат. Ему надо было увидеть, какие силы Лет направил против него, и, если возможно, не дать им обнаружить его лагерь.
— Медленнее! — крикнул Дел. — Мы уже близко! Они нас услышат.
Джал дожидался этого сигнала. Он моментально осадил заржавшего коня, который взвился на дыбы. С высоты Джал осмотрел дорогу. Впереди тропа скрывалась из виду, уходя за поворот. Позади тянулись мили пустой дороги, которая не охранялась до самого лагеря. Кони Праведников тяжело дышали и роняли с удил пену, однако Джал не замечал их состояния.
— Здесь? — спросил он.
Дел осмотрелся.
— Трудно сказать. Надо подняться повыше, забраться на какую-нибудь скалу — тогда мы увидим, где они. Я не хочу ехать дальше, иначе они нас заметят.
— Согласен, — отозвался Джал. — Но если они едут сюда, я не вижу, зачем нам ждать, пока они проедут. — Он посмотрел вверх и вокруг, высматривая скалы, в которых можно было бы спрятаться. — Мы устроим здесь засаду, займем позиции по обе стороны дороги. И пусть никто из них не уйдет живым.
Все кивнули, соглашаясь с планом предводителя.
— Рикен, ты с Пэрри иди на южную сторону, — распорядился Джал, указывая рукой на скалу слева от себя. — Мы с Делом займем северную. Стреляй в тех, кто будет ближе к тебе.
— А что должен делать я? — спросил Тейлур.
— Ты останешься здесь, верхом, — решил Джал. — Отъезжай назад, и спрячься где-нибудь. Если кто-то из талистанцев прорвется мимо нас, ты вихрем мчись в лагерь, понял?
Тейлур выслушал приказ, как подобает хорошему солдату: он сразу же повернул коня и начал искать подходящее убежище. Кругом было множество расщелин и выступов, тропинок, которые кончались тупиками, — идеальное место, где можно стать невидимым.
— Вон там, — сказал он, указывая на сухое русло с южной стороны дороги. — Я буду дожидаться вас там.
— Вы все знаете, что делать, — сказал Джал. Он обвел своих людей серьезным взглядом: он хотел, чтобы всем все было ясно до конца. — Мимо нас не должен пройти ни один человек. И никто не должен уйти отсюда живым. Надо уничтожить их всех.
— Так и будет, — пообещал Рикен и ушел с Пэрри на другую сторону дороги искать подходящее место для засады.
Джал секунду провожал их взглядом, а потом направился на северную сторону, знаком приказав Делу следовать за ним. Он знал, что Рикен и Пэрри — меткие стрелки, почти такие же умелые, как он сам. Им нужно было только занять хорошую позицию, откуда они смогут сделать выстрел. Если всадников действительно так мало, как показалось Делу, тогда четырех лучников будет достаточно.
По крайней мере, так надеялся Джал. Он подумал, было, что надо было привести с собой больше людей, но тут же приказал себе прекратить.
«Не время, — одернул он себя. — Делай свою работу, думать будешь потом».
Бог — защита праведного.
Джал направился вместе с Делом к скалистому выступу на северной стороне ущелья. Место было идеальное. От дороги отходила тропа, заканчивавшаяся тупиком: естественная конфигурация скал, напоминавшая узкую дорожку. Джал заглянул за поворот дорожки — она неожиданно уходила довольно далеко, перед тем как свернуть снова. Идеальное место, чтобы укрыть коней подальше от главной дороги.
— Сюда, — сказал он Делу. — Мы поставим коней здесь и немного поднимемся. Оттуда стрелять будем, как в тире.
Немногочисленный дозор вместе с Алазарианом проехал еще пятнадцать минут по дороге в глубь ущелья, когда Шинн внезапно остановил коня. Впереди дорога расширялась. По обе стороны появились глубокие расселины, а над ними нависли опасные карнизы. От главной дороги расходились узкие тропы — по некоторым едва мог протиснуться человек, по другим даже кавалькада могла бы проехать. Обзор закрывал крутой поворот: дорога скрывалась позади отвесной скалы. Брекс и его солдаты невнятно заворчали — им явно было тревожно. Высокие пики на юго-востоке манили по-прежнему, но предполагаемое укрытие Джала Роба не стало ближе.
— Стоит вернуться, — посоветовал Брекс. — И привести сюда отряд побольше.
— Мне здесь не нравится, — заметил еще кто-то. Как и все прочие, этот солдат вытянул шею, разглядывая окрестности. — Они могут прятаться где угодно и наблюдать за нами.
Алазариану тоже не хотелось ехать дальше. Он уже не верил в возможность найти трийцев, которых разыскивал, и понимал, что надо будет вернуться сюда еще раз, без Шинна и без солдат. Но Шинна безмолвие окружающих гор не пугало. Он внимательно рассматривал землю, заставляя своего коня кругами ходить вокруг куска старого ржавого металла.
— Посмотрите-ка на эту штуку, — с любопытством заметил он. — На станке обработана.
— Ну и что? — пожал плечами Брекс. — Оглянись вокруг, тут полно всякого хлама. За годы скопилось — от нарской войны, от трийской. Эта дорога вечно служила свалкой.
Шинна это объяснение не удовлетворило. Как это ни странно, он продолжал рассматривать брошенный обломок, придавая ему ни с чем не соразмерное значение.
— Это может быть чем угодно, — сказал он. А потом, широко раскрыв глаза, он добавил: — Это могло остаться от Праведников!
— Нет! — презрительно возразил Брекс. — Это просто мусор. Имперские войска оставляли здесь множество всякой всячины. Просто бросали на марше. Ерунда это, просто железяка ржавая.
— И все же... — Шинн вздохнул, осмотрелся. Его взгляд остановился на особенно широкой тропе, прорезавшей северный склон и уходящей никуда. — Они могут быть где угодно. Надо проверить. Разведать все, что здесь есть.
— Да нечего здесь разведывать! — заспорил Брекс. — Мы же вроде выяснили, где их укрытие? Так что давай кончать копаться и сматываемся отсюда.
Шинн покачал головой.
— Я хочу узнать больше. Здесь тоже подходящее место для укрытия.
«Тем более следует уезжать», — подумал Алазариан.
Поведение Шинна казалось совершенно абсурдным, и он видел, что его спутники думают то же самое.
— Брекс, ты со своими людьми оставайся здесь. Я проеду вот по этой дороге. — Шинн указал на расщелину на северной стороне. — Я скоро вернусь. Алазариан! — Он повернулся к юноше. — Ты со мной.
У Алазариана чуть было не остановилось сердце.
— Я? Зачем?
— Потому что мне нужна еще пара глаз и потому что ты ехал сюда, чтобы стать мужчиной. — Дориец тонкогубо улыбнулся. — Разве не так? — Ну...
— Поехали! — отрезал Шинн.
Не обращая внимания на попытки Алазариана что-то возразить, он повернул коня в расщелину. Алазариан взглянул на Брекса, надеясь получить какую-то подсказку или поддержку, но всадник только пожал плечами. Не имея выбора, Алазариан дал Летуну шенкеля и направил конька за дорийцем. Шинн уехал недалеко — он как раз нырнул в расселину. Спустя минуту они оказались на узкой тропке, где оставшиеся солдаты уже их не видели. Здесь едва хватило бы места развернуть коня. Скалы словно наваливались на людей. Алазариана захлестнул кружащий голову ужас, и он пошатнулся в седле, обуреваемый желанием бежать из этого давящего ущелья. Однако Шинн продолжал двигаться вперед, медленно направляя коня в неизвестность и рассеянно глядя на отвесные скалы.
— Здесь ничего нет, — прошептал Алазариан. — Нам лучше вернуться.
Шинн приостановился. Он снял лук со спины и зажал его в левой руке. Встревожившись, Алазариан подъехал ближе.
— Что вы делаете? — спросил он. — Что случилось?
— Ничего не случилось, — ответил Шинн и вынул из колчана стрелу.
Алазариан огляделся. Он был озадачен и испуган, не понимая, что именно заметил Шинн.
— В чем дело? — снова спросил он. — Вы что-то видите? Дориец как-то зловеще улыбнулся.
— Просто хочу быть готовым, — ответил он. — Но ты прав, нам стоит вернуться.
Он повернул коня и направил его к выходу из расщелины. Алазариан хотел, было последовать за ним, но Шинн снова остановился.
— Ну, что теперь? — недовольно спросил Алазариан. Продолжая держать в руке лук, Шинн медленно навел его на Алазариана. Его улыбка стала шире.
Джал и Дел едва успели вскарабкаться на карниз, как увидели, что по расщелине к ним едут два всадника. Не успев перевести дыхание после подъема, Джал при виде врагов упал на землю, зарывшись лицом в грязь. У него за спиной Дел отчаянно выругался, подполз к краю карниза и шепнул Джалу на ухо:
— Они нас видели?
Джал точно не знал, но думал, что нет. Стук копыт слышался все ближе и ближе. Один из всадников что-то говорил. Или жаловался? Его голос казался испуганным. Джал осторожно поднял голову и посмотрел вниз. В их сторону друг за другом ехали двое мужчин в простой дорожной одежде, но у первого было оружие. Он был тощ настолько, что почти не отбрасывал тени, и щеки у него запали. Джалу понадобилась всего секунда, чтобы его узнать.
Шинн!
Он поспешно сделал Делу знак подползти ближе. Дел всмотрелся, и глаза у него широко раскрылись — он узнал печально знаменитого телохранителя Лета.
— Бог мой! — прошептал Дел. — Он наш!
Джал уже доставал из колчана две стрелы. Одну он зажал в зубах. Вторую наложил на тетиву, держа лук параллельно земле, чтобы не выдать себя. Пока ни Шинн, ни его спутник их не заметили. И только тут Джал понял, что спутник Шинна — вовсе не солдат, а мальчишка. Он не был вооружен, отчего перспектива убить его стала еще более отвратительной.
— Кто это? — спросил Дел, который тоже заметил паренька.
— Не знаю, — прошептал Джал. — Проклятие!
Он почти сумел прицелиться в Шинна. Как это ни странно, телохранитель вдруг резко остановился. А потом взялся за лук. Джал затаил дыхание. Он уже собрался натянуть тетиву, когда паренек бросился к Шинну.
— Что вы делаете? — спросил он. — Что случилось?
Джал и Дел тревожно переглянулись. Двое внизу больше не разговаривали. Шинн вынул из колчана стрелу. Мальчишка от страха побледнел. Джал и Дел ждали в бессильной досаде — очевидно, Шинн как-то их заметил.
А потом, как это ни удивительно, Шинн повернулся и поехал обратно. Джал беззвучно выдохнул воздух, только тут заметив, что затаил дыхание. Он снова начал натягивать тетиву своего лука, но когда Шинн отъехал, стрелять из-за карниза было уже бессмысленно. Чтобы свалить телохранителя, надо было стрелять стоя. Джал уже собрался это сделать, когда Шинн снова остановился, поднял лук и адресовал своему юному спутнику убийственную улыбку.
В эту секунду Алазариан понял, что сейчас умрет. Рот у него открылся, но он не крикнул. Не стал он хвататься за кинжал или пытаться убежать от стрелы Шинна. Истина была проста и отвратительна: ему отсюда живым не уйти.
Он смотрел, как Шинн поднимает лук, с гипнотическим ужасом смотрел, как его губы растягиваются в улыбке... Когда телохранитель наложил стрелу на тетиву, Алазариан застыл, словно кролик перед удавом.
— Я лично против тебя ничего не имею, мальчик, — сказал Шинн. — Но так захотел твой отец.
— Мой отец? О Боже...
Это было немыслимо, и единственным чувством Алазариана был стыд за собственную глупость — он должен был это предвидеть! Но не предвидел и теперь умрет как дурак. Шинн натянул тетиву и собрался прищурить глаз, чтобы прицелиться.
— Молодец! — пошутил он. — Прими это как мужчина.
Однако он не стал стрелять. Его левый глаз на мгновение закрылся, но тут же он снова открыл его, с выражением ужаса глядя куда-то за спину Алазариану. Алазариан воспользовался шансом. Он дернул поводья конька, заставив его развернуться так резко, что чуть было, не вылетел из седла. Кто-то что-то кричал. Обернувшись, Алазариан увидел, как Шинн, покраснев от ярости, быстро натягивает тетиву и стреляет куда-то вверх. Алазариан услышал щелчок наконечника стрелы о скалу, а потом с дальнего конца расщелины снова послышались крики. Ему хотелось броситься на главную дорогу, но на пути стоял Шинн.
И кто бы ни прятался наверху, оттуда стреляли в Шинна.
Джал Роб вскочил на ноги, проклиная свое невезение, и наложил вторую стрелу. В последнюю секунду Шинн успел его заметить и сделать поразительный выстрел, задев плечо священника. Рядом с ним натягивал лук Дел, отчаянно пытаясь попасть в дорийца, который умело, маневрировал верхом, увертываясь от каждой стрелы с быстротой кобры и успевая посылать в них одну стрелу за другой.
— Господи, на небе сущий! — молился Джал. — Дай мне убить этого негодяя!
Он выпустил стрелу и увидел, как она вонзилась в плечо Шинну, чуть не выбив дорийца из седла. Однако Шинн держался с нечеловеческой силой, зажав поводья в зубах, и сделал еще один выстрел, не обращая внимания на залитое алой кровью плечо. Его стрела просвистела у головы Джала, пройдя мимо цели в нескольких дюймах. Джал решил, что все в порядке, — и тут услышал мучительный вскрик Дела. Повернувшись, он увидел, как Дел со стрелой в горле заваливается на спину.
— Боже! — крикнул Джал, бросаясь к Делу и подхватывая его на руки.
Дел хрипел, царапал воздух скрюченными пальцами, а из его шеи выплескивалась кровь, волна за волной. Далеко внизу Джал услышал новые крики и торжествующий хохот Шинна. Дориец скакал обратно. Они его упустили.
— Джал, — с трудом выдохнул Дел. — Алейн...
— Молчи! — приказал Джал.
Он прижал пальцы к древку стрелы, пытаясь остановить кровь, но с каждым вздохом Дела рана снова открывалась. Кровь лилась между пальцами Джала, пропитывая штаны на коленях, где лежала голова Дела. Дел был обречен, так что Джал не звал на помощь. Он просто убрал волосы с его лба и нежно обнимал друга, пока тот не испустил дух.
Внизу, в расщелине, потрясенный Алазариан смотрел, как Шинн галопом несется к дороге. Дорийцу стрела попала в плечо, и он терял много крови, однако уезжал он с жутким хохотом. Оставаясь в седле, Алазариан пытался справиться с захлестывающим его страхом. Он остался жив и все еще не мог поверить в свою удачу, но тот, кто ранил Шинна, по-прежнему оставайся наверху на скале, а с дороги слышались новые крики. По горам разносился шум сражения. Алазариан озирался, не зная, что его ждет. Он вывел Летуна на середину тропы, остановившись на открытом месте, чтобы лучше видеть. Скакать за Шинном было нельзя. Он лишился своей единственной защиты, и путь домой для него закрыт. Он застрял здесь так, что не выбраться, и оставалось только надеяться, что нападавшие — трийцы и смогут как-то проводить его к Ричиусу Вэнтрану.
Решив пойти навстречу судьбе, Алазариан повернулся к скале и замахал руками.
— Эй! — крикнул он. — Не стреляйте, пожалуйста! Я сдаюсь!
С карниза ему не ответили.
— Я сдаюсь! — повторил Алазариан. — Пожалуйста, ответьте! Вы трийцы?
И тут на скале возникла фигура мужчины в черном, забрызганном кровью плаще. Он не был трийцем, но вид его внушал ужас. И когда он посмотрел вниз, на Алазариана, в его глазах была только ненависть.
— Я — Джал Роб! — прогремел его голос. — И ты, мальчик, познаешь мой гнев!
14
Алазариан опустил мех и снова стал осматривать горы. Они были гигантскими. Он видел их только из окна замка, но тогда они казались далекими, словно пейзаж, написанный осторожными мазками кисти. А теперь они стали великанами, и отбрасываемые ими тени поглощали окружающую землю. Несмотря на весеннее тепло, Алазариана пробрала дрожь. Он хотел бы быть таким же спокойным, как Шинн и солдаты, но не получалось. Алазариан начал неловко завязывать мех, внезапно осознав: все, что он теперь делает, может оказаться одной огромной ошибкой.
— Когда мы поедем дальше? — спросил он у Шинна. Телохранитель удивленно посмотрел на него:
— Тебе не терпится ехать?
— Да, — заявил Алазариан. — Я уже отдохнул.
— Ну а я нет, — ответил Шинн.
Но уже через пять минут Шинн насытился и приказал своему отряду снова садиться на коней. Алазариан оказался в седле первым. Он нетерпеливо дожидался, пока Брекс и его солдаты тоже приготовятся ехать, а потом направил коня следом за Шинном в Железные горы, вступив на опасные повороты дороги Сакцен.
Дел Лоттс сидел на краю скалы, закрыв глаза и повернув лицо вверх, наслаждаясь лучами солнца. В Железных горах стояло чудесное утро, полное свежести и спокойствия, и Делу было удивительно хорошо. Рядом с ним сидел его брат Алейн, наблюдавший за пролегавшей далеко внизу дорогой. Мальчик было доволен, что Джал Роб дал ему поручение: следить, не приближается ли беда. После убийства Динсмора Джал Роб беспокоился, постоянно ожидая нападения, которого все не было. Он неизменно выставлял сторожевые посты на скалах вдоль дороги, опасаясь карательной экспедиции Элрада Лета. Пока никакой реакции на их вылазку не было, и Дел перестал разделять опасения Джала. Он уверился в том, что Лет по-прежнему боится несуществующих отрядов трийцев, и стал относиться к своим дежурствам с гораздо меньше ответственностью: просто отдыхал на каком-нибудь карнизе и ждал, пока кончится его смена.
— Дел! — окликнул его Алейн. — Ты не спишь?
— Конечно, не сплю. — Хотя Дел почти задремал, но он не стал в этом признаваться. — В чем дело?
— Ни в чем.
Дел открыл глаза.
— Алейн, знаешь: совсем не обязательно все время разговаривать. Стражникам положено молчать.
— А еще им положено держать глаза открытыми.
— А ты скажешь мне, если что-нибудь увидишь. — Дел снова закрыл глаза и улегся на землю. Яркое солнце алым светом просвечивало сквозь его веки. Он зевнул, наслаждаясь теплом, и по-кошачьи потянулся, так что у него захрустели суставы плеч. — Не забывай, что сказал Джал. Они могут появиться в любое время.
«Это заставит его замолчать», — мысленно добавил он.
Алейн вечно что-то щебетал, не давая ему ни минуты покоя. Он хороший парнишка и любящий брат, но порой...
— Дел!
— Да?
— Когда мы вернемся, ты еще немножко со мной позанимаешься?
— Завтра.
— Но ты же обещал!
— Ну, хорошо, только позже, — согласился Дел.
Ему немного надоело учить брата стрелять из лука — главным образом потому, что Алейн не делал успехов. Он учился уже два года и изо всех сил старался освоить лук так, как это смог сделать их брат Динадин, но у Алейна просто не было способностей Динадина. И терпения Джала Роба у него тоже не было. Ему очень хотелось стрелять хорошо. Но просто никак не получалось.
— Динадин мне помог бы, — проворчал Алейн. Алейн постоянно делал это сравнение. Дел открыл глаза и сел. Схватив брата за шкирку, он оттянул его назад.
— А я не Динадин, маленькое ты чудовище! — сказал он, вжимая костяшку пальца ему в макушку. Алейн громко вскрикнул и тут же зажал рот руками.
— Извини, — виновато пробормотал он.
— Да, прекрасный из тебя часовой! — насмешливо фыркнул Дел. — Почему бы тебе не зажечь сигнальные костры?
Алейн отполз на карачках почти к самому краю скалы. Обрыв был очень высоким, но с него открывался прекрасный вид на дорогу Сакцен. Узкий проход прорезал горы, словно кривой след ножа, уходя на восток и запад. Солнце стояло прямо над головой, небо было чистым, и Делу с Алейном открывался вид на многие мили во все стороны.
Они легко смогут заметить, если на дороге кто-нибудь покажется. Конечно, Дел не думал, что в горы кто-нибудь решится заехать. Вот почему так странно было увидеть на западе какое-то движение.
Первым его заметил Алейн.
— Что это? — спросил он, указывая вниз, на дорогу. Дел поспешно подполз к краю и прищурился, чтобы лучше видеть.
— Кони, — сказал он. — Просто не верю...
— Сколько? — спросил Алейн. — Ты можешь определить? Дел покачал головой.
— Плохо видно. Кажется, немного, но это может оказаться только разведка.
Алейн побледнел.
— И что нам делать?
Дел схватил брата за руку и оттащил от края скалы.
— Надо предупредить наших, — сказал он и быстро помог брату спуститься по склону вниз, где у подножия горы стояли их кони.
Алазариан провел потной ладонью по лбу, разглядывая стены каньона по обе стороны дороги. Отряд въехал в горы больше часа назад, и теперь солнце стояло высоко над головой, нещадно обжигая людей. Кони шли осторожной рысцой, поводя ушами при каждом непривычном звуке. По узкому ущелью дул теплый ветер. Взгляд Алазариана беспокойно метался по сторонам, прослеживая все нависающие над дорогой скалы. В тысяче укромных мест никого не обнаружилось, однако его не оставляло ощущение, будто за ним пристально следят чьи-то глаза.
Они ехали, не пытаясь скрываться, и Алазариану хотелось сказать Шинну о том, насколько это неблагоразумно, но он знал, что дориец не станет его слушать, тем более что, по правде говоря, другой дороги в горы не существовало. Шинн предупредил всех, что надо будет вести себя как можно тише, — но это и все. Если удастся обнаружить следы укрытий Джала Роба, можно будет ехать домой. Алазариану, который ненавидел жизнь с отцом, дом вдруг показался необычайно притягательным местом. Он понял, что у него не будет возможности убежать и отыскать трийцев, потому что от дороги почти не отходило тропинок, да и те, казалось, вели в тупик. Только эта главная дорога, эта единственная артерия, проходящая через горы, могла бы привести его в Люсел-Лор. И если трийцы сами не упадут им на головы с гор, то Алазариану их ни за что не найти.
«Спокойнее», — сказал он себе, пытаясь не потерять над собой власти. Ему необходимо было соображать, придумать, как добраться до трийцев так, чтобы Шинн и остальные не заметили. Но насколько он мог судить, в горах трийцев не было — по крайней мере, в непосредственной близости от Арамура. На него навалилось почти невыносимое отчаяние, и он понурился в седле, жалея, что напросился в этот отряд. Теперь ему придется вернуться вместе со всеми в Арамур и попытаться улизнуть в какой-то другой момент. Срочное послание Бьяджио к Вэнтрану будет все стареть и стареть, Тэссис Гэйл начнет свое неотвратимое наступление на Черный Город — и Алазариан всех подведет.
— Проклятие! — пробормотал он.
Ему не хотелось, чтобы его услышали, но чуткие уши Шинна поймали его возглас. Дориец повернулся в седле.
— В чем дело, парень? Алазариан побледнел.
— Ни в чем.
— Тогда молчи, — приказал Шинн.
Он резко остановил коня, оглядывая окрестности. Брекс поравнялся с ними.
— Не знаю, — заметил талистанец. Он в задумчивости облизнул губы. Кожа на его пухлом лице пошла морщинами. — Они могут быть где угодно.
— Нет, — вслух размышлял Шинн. Его лицо стало вдруг проницательным, так что он стал походить на ученого. — Давайте подумаем. Будь вы на месте Джала Роба, где бы вы спрятались? — Пока он говорил, он поворачивал голову в разные стороны, внимательно все осматривая. — Где?
— Вон там, — сказал Алазариан и указал на самое очевидное место — несколько высоких вершин на юго-востоке. — Я бы спрятался там.
Шинн почти что улыбнулся.
— Почему?
— Потому что оттуда все видно, — ответил Алазариан. — Это достаточно высоко, чтобы видеть дорогу, и оборонять это место легко. Достаточно совсем небольшого отряда — и можно остановить целую армию.
— Да, — подхватил Брекс, кивая, — мальчик прав. Почему бы не там?
— Действительно, почему бы и нет? — согласился Шинн. — Я и сам так думаю. Прекрасно, юный Лет.
Алазариан вспыхнул от гордости. Он еще ни разу не слышал, чтобы Шинн кого-то хвалил.
— Так мы поедем к тем вершинам? — спросил он. — В этом случае нам надо быть осторожными. Если мы подъедем ближе, они могут нас заметить.
— Если считать, что они вообще там, — вмешался один из солдат Брекса. — Может, они даже ближе. Может, они уже нас увидели.
Брекс нахмурился.
— Что ты думаешь, Шинн?
Шинн не ответил. Он снова погрузился в молчаливую озабоченность. Его глаза скользили вдоль дороги: он явно что-то высматривал. Но что? В чем причина задумчивости Шинна?
— Ну, так что? — настоятельно спросил Брекс. — Мы поедем дальше?
— Еще немного проедем, — наконец решил Шинн. — Нам нужно убедиться, что их лагерь спрятан именно там.
— Но мы же на открытом месте! — запротестовал Брекс. — Если мы поедем дальше, нас могут увидеть. Почему-то его доводы Шинна не убедили.
— Мы проедем немного дальше, — повторил он и тряхнул поводьями, пуская коня вперед.
Джал Роб мчался из своего горного укрепления словно ветер. Позади него развевался плащ, напоминавший хвост кометы. Следом за ним скакали Рикен, Тейлур, Пэрри и Дел. У каждого за плечами были лук и колчан, полный стрел. Стук копыт разносился по ущелью, эхом отдаваясь от скалистых склонов, но Джал не заботился о том, чтобы двигаться незаметно. Он думал только об обороне.
Даже паранойя последних дней не подготовила его к известию, которое принес Дел. Приближаются всадники, солдаты из Талистана! Возможно, это передовой отряд армии — а может быть, это легкомысленные разведчики. Но кто бы они ни были, их появление возвещало неприятности. Более того — оно говорило о том, что Праведники раздразнили Элрада Лета. Джал пригнулся к холке своего коня. Его голову переполнял Целый вихрь мыслей. Он успел приказать Праведникам приготовиться, и теперь лагерь кишел людьми, готовыми стрелять из луков или сражаться на мечах, отражая нападение талистанцев. Но Джал решил не дожидаться, пока его лагерь обнаружат. Ему надо было увидеть, какие силы Лет направил против него, и, если возможно, не дать им обнаружить его лагерь.
— Медленнее! — крикнул Дел. — Мы уже близко! Они нас услышат.
Джал дожидался этого сигнала. Он моментально осадил заржавшего коня, который взвился на дыбы. С высоты Джал осмотрел дорогу. Впереди тропа скрывалась из виду, уходя за поворот. Позади тянулись мили пустой дороги, которая не охранялась до самого лагеря. Кони Праведников тяжело дышали и роняли с удил пену, однако Джал не замечал их состояния.
— Здесь? — спросил он.
Дел осмотрелся.
— Трудно сказать. Надо подняться повыше, забраться на какую-нибудь скалу — тогда мы увидим, где они. Я не хочу ехать дальше, иначе они нас заметят.
— Согласен, — отозвался Джал. — Но если они едут сюда, я не вижу, зачем нам ждать, пока они проедут. — Он посмотрел вверх и вокруг, высматривая скалы, в которых можно было бы спрятаться. — Мы устроим здесь засаду, займем позиции по обе стороны дороги. И пусть никто из них не уйдет живым.
Все кивнули, соглашаясь с планом предводителя.
— Рикен, ты с Пэрри иди на южную сторону, — распорядился Джал, указывая рукой на скалу слева от себя. — Мы с Делом займем северную. Стреляй в тех, кто будет ближе к тебе.
— А что должен делать я? — спросил Тейлур.
— Ты останешься здесь, верхом, — решил Джал. — Отъезжай назад, и спрячься где-нибудь. Если кто-то из талистанцев прорвется мимо нас, ты вихрем мчись в лагерь, понял?
Тейлур выслушал приказ, как подобает хорошему солдату: он сразу же повернул коня и начал искать подходящее убежище. Кругом было множество расщелин и выступов, тропинок, которые кончались тупиками, — идеальное место, где можно стать невидимым.
— Вон там, — сказал он, указывая на сухое русло с южной стороны дороги. — Я буду дожидаться вас там.
— Вы все знаете, что делать, — сказал Джал. Он обвел своих людей серьезным взглядом: он хотел, чтобы всем все было ясно до конца. — Мимо нас не должен пройти ни один человек. И никто не должен уйти отсюда живым. Надо уничтожить их всех.
— Так и будет, — пообещал Рикен и ушел с Пэрри на другую сторону дороги искать подходящее место для засады.
Джал секунду провожал их взглядом, а потом направился на северную сторону, знаком приказав Делу следовать за ним. Он знал, что Рикен и Пэрри — меткие стрелки, почти такие же умелые, как он сам. Им нужно было только занять хорошую позицию, откуда они смогут сделать выстрел. Если всадников действительно так мало, как показалось Делу, тогда четырех лучников будет достаточно.
По крайней мере, так надеялся Джал. Он подумал, было, что надо было привести с собой больше людей, но тут же приказал себе прекратить.
«Не время, — одернул он себя. — Делай свою работу, думать будешь потом».
Бог — защита праведного.
Джал направился вместе с Делом к скалистому выступу на северной стороне ущелья. Место было идеальное. От дороги отходила тропа, заканчивавшаяся тупиком: естественная конфигурация скал, напоминавшая узкую дорожку. Джал заглянул за поворот дорожки — она неожиданно уходила довольно далеко, перед тем как свернуть снова. Идеальное место, чтобы укрыть коней подальше от главной дороги.
— Сюда, — сказал он Делу. — Мы поставим коней здесь и немного поднимемся. Оттуда стрелять будем, как в тире.
Немногочисленный дозор вместе с Алазарианом проехал еще пятнадцать минут по дороге в глубь ущелья, когда Шинн внезапно остановил коня. Впереди дорога расширялась. По обе стороны появились глубокие расселины, а над ними нависли опасные карнизы. От главной дороги расходились узкие тропы — по некоторым едва мог протиснуться человек, по другим даже кавалькада могла бы проехать. Обзор закрывал крутой поворот: дорога скрывалась позади отвесной скалы. Брекс и его солдаты невнятно заворчали — им явно было тревожно. Высокие пики на юго-востоке манили по-прежнему, но предполагаемое укрытие Джала Роба не стало ближе.
— Стоит вернуться, — посоветовал Брекс. — И привести сюда отряд побольше.
— Мне здесь не нравится, — заметил еще кто-то. Как и все прочие, этот солдат вытянул шею, разглядывая окрестности. — Они могут прятаться где угодно и наблюдать за нами.
Алазариану тоже не хотелось ехать дальше. Он уже не верил в возможность найти трийцев, которых разыскивал, и понимал, что надо будет вернуться сюда еще раз, без Шинна и без солдат. Но Шинна безмолвие окружающих гор не пугало. Он внимательно рассматривал землю, заставляя своего коня кругами ходить вокруг куска старого ржавого металла.
— Посмотрите-ка на эту штуку, — с любопытством заметил он. — На станке обработана.
— Ну и что? — пожал плечами Брекс. — Оглянись вокруг, тут полно всякого хлама. За годы скопилось — от нарской войны, от трийской. Эта дорога вечно служила свалкой.
Шинна это объяснение не удовлетворило. Как это ни странно, он продолжал рассматривать брошенный обломок, придавая ему ни с чем не соразмерное значение.
— Это может быть чем угодно, — сказал он. А потом, широко раскрыв глаза, он добавил: — Это могло остаться от Праведников!
— Нет! — презрительно возразил Брекс. — Это просто мусор. Имперские войска оставляли здесь множество всякой всячины. Просто бросали на марше. Ерунда это, просто железяка ржавая.
— И все же... — Шинн вздохнул, осмотрелся. Его взгляд остановился на особенно широкой тропе, прорезавшей северный склон и уходящей никуда. — Они могут быть где угодно. Надо проверить. Разведать все, что здесь есть.
— Да нечего здесь разведывать! — заспорил Брекс. — Мы же вроде выяснили, где их укрытие? Так что давай кончать копаться и сматываемся отсюда.
Шинн покачал головой.
— Я хочу узнать больше. Здесь тоже подходящее место для укрытия.
«Тем более следует уезжать», — подумал Алазариан.
Поведение Шинна казалось совершенно абсурдным, и он видел, что его спутники думают то же самое.
— Брекс, ты со своими людьми оставайся здесь. Я проеду вот по этой дороге. — Шинн указал на расщелину на северной стороне. — Я скоро вернусь. Алазариан! — Он повернулся к юноше. — Ты со мной.
У Алазариана чуть было не остановилось сердце.
— Я? Зачем?
— Потому что мне нужна еще пара глаз и потому что ты ехал сюда, чтобы стать мужчиной. — Дориец тонкогубо улыбнулся. — Разве не так? — Ну...
— Поехали! — отрезал Шинн.
Не обращая внимания на попытки Алазариана что-то возразить, он повернул коня в расщелину. Алазариан взглянул на Брекса, надеясь получить какую-то подсказку или поддержку, но всадник только пожал плечами. Не имея выбора, Алазариан дал Летуну шенкеля и направил конька за дорийцем. Шинн уехал недалеко — он как раз нырнул в расселину. Спустя минуту они оказались на узкой тропке, где оставшиеся солдаты уже их не видели. Здесь едва хватило бы места развернуть коня. Скалы словно наваливались на людей. Алазариана захлестнул кружащий голову ужас, и он пошатнулся в седле, обуреваемый желанием бежать из этого давящего ущелья. Однако Шинн продолжал двигаться вперед, медленно направляя коня в неизвестность и рассеянно глядя на отвесные скалы.
— Здесь ничего нет, — прошептал Алазариан. — Нам лучше вернуться.
Шинн приостановился. Он снял лук со спины и зажал его в левой руке. Встревожившись, Алазариан подъехал ближе.
— Что вы делаете? — спросил он. — Что случилось?
— Ничего не случилось, — ответил Шинн и вынул из колчана стрелу.
Алазариан огляделся. Он был озадачен и испуган, не понимая, что именно заметил Шинн.
— В чем дело? — снова спросил он. — Вы что-то видите? Дориец как-то зловеще улыбнулся.
— Просто хочу быть готовым, — ответил он. — Но ты прав, нам стоит вернуться.
Он повернул коня и направил его к выходу из расщелины. Алазариан хотел, было последовать за ним, но Шинн снова остановился.
— Ну, что теперь? — недовольно спросил Алазариан. Продолжая держать в руке лук, Шинн медленно навел его на Алазариана. Его улыбка стала шире.
Джал и Дел едва успели вскарабкаться на карниз, как увидели, что по расщелине к ним едут два всадника. Не успев перевести дыхание после подъема, Джал при виде врагов упал на землю, зарывшись лицом в грязь. У него за спиной Дел отчаянно выругался, подполз к краю карниза и шепнул Джалу на ухо:
— Они нас видели?
Джал точно не знал, но думал, что нет. Стук копыт слышался все ближе и ближе. Один из всадников что-то говорил. Или жаловался? Его голос казался испуганным. Джал осторожно поднял голову и посмотрел вниз. В их сторону друг за другом ехали двое мужчин в простой дорожной одежде, но у первого было оружие. Он был тощ настолько, что почти не отбрасывал тени, и щеки у него запали. Джалу понадобилась всего секунда, чтобы его узнать.
Шинн!
Он поспешно сделал Делу знак подползти ближе. Дел всмотрелся, и глаза у него широко раскрылись — он узнал печально знаменитого телохранителя Лета.
— Бог мой! — прошептал Дел. — Он наш!
Джал уже доставал из колчана две стрелы. Одну он зажал в зубах. Вторую наложил на тетиву, держа лук параллельно земле, чтобы не выдать себя. Пока ни Шинн, ни его спутник их не заметили. И только тут Джал понял, что спутник Шинна — вовсе не солдат, а мальчишка. Он не был вооружен, отчего перспектива убить его стала еще более отвратительной.
— Кто это? — спросил Дел, который тоже заметил паренька.
— Не знаю, — прошептал Джал. — Проклятие!
Он почти сумел прицелиться в Шинна. Как это ни странно, телохранитель вдруг резко остановился. А потом взялся за лук. Джал затаил дыхание. Он уже собрался натянуть тетиву, когда паренек бросился к Шинну.
— Что вы делаете? — спросил он. — Что случилось?
Джал и Дел тревожно переглянулись. Двое внизу больше не разговаривали. Шинн вынул из колчана стрелу. Мальчишка от страха побледнел. Джал и Дел ждали в бессильной досаде — очевидно, Шинн как-то их заметил.
А потом, как это ни удивительно, Шинн повернулся и поехал обратно. Джал беззвучно выдохнул воздух, только тут заметив, что затаил дыхание. Он снова начал натягивать тетиву своего лука, но когда Шинн отъехал, стрелять из-за карниза было уже бессмысленно. Чтобы свалить телохранителя, надо было стрелять стоя. Джал уже собрался это сделать, когда Шинн снова остановился, поднял лук и адресовал своему юному спутнику убийственную улыбку.
В эту секунду Алазариан понял, что сейчас умрет. Рот у него открылся, но он не крикнул. Не стал он хвататься за кинжал или пытаться убежать от стрелы Шинна. Истина была проста и отвратительна: ему отсюда живым не уйти.
Он смотрел, как Шинн поднимает лук, с гипнотическим ужасом смотрел, как его губы растягиваются в улыбке... Когда телохранитель наложил стрелу на тетиву, Алазариан застыл, словно кролик перед удавом.
— Я лично против тебя ничего не имею, мальчик, — сказал Шинн. — Но так захотел твой отец.
— Мой отец? О Боже...
Это было немыслимо, и единственным чувством Алазариана был стыд за собственную глупость — он должен был это предвидеть! Но не предвидел и теперь умрет как дурак. Шинн натянул тетиву и собрался прищурить глаз, чтобы прицелиться.
— Молодец! — пошутил он. — Прими это как мужчина.
Однако он не стал стрелять. Его левый глаз на мгновение закрылся, но тут же он снова открыл его, с выражением ужаса глядя куда-то за спину Алазариану. Алазариан воспользовался шансом. Он дернул поводья конька, заставив его развернуться так резко, что чуть было, не вылетел из седла. Кто-то что-то кричал. Обернувшись, Алазариан увидел, как Шинн, покраснев от ярости, быстро натягивает тетиву и стреляет куда-то вверх. Алазариан услышал щелчок наконечника стрелы о скалу, а потом с дальнего конца расщелины снова послышались крики. Ему хотелось броситься на главную дорогу, но на пути стоял Шинн.
И кто бы ни прятался наверху, оттуда стреляли в Шинна.
Джал Роб вскочил на ноги, проклиная свое невезение, и наложил вторую стрелу. В последнюю секунду Шинн успел его заметить и сделать поразительный выстрел, задев плечо священника. Рядом с ним натягивал лук Дел, отчаянно пытаясь попасть в дорийца, который умело, маневрировал верхом, увертываясь от каждой стрелы с быстротой кобры и успевая посылать в них одну стрелу за другой.
— Господи, на небе сущий! — молился Джал. — Дай мне убить этого негодяя!
Он выпустил стрелу и увидел, как она вонзилась в плечо Шинну, чуть не выбив дорийца из седла. Однако Шинн держался с нечеловеческой силой, зажав поводья в зубах, и сделал еще один выстрел, не обращая внимания на залитое алой кровью плечо. Его стрела просвистела у головы Джала, пройдя мимо цели в нескольких дюймах. Джал решил, что все в порядке, — и тут услышал мучительный вскрик Дела. Повернувшись, он увидел, как Дел со стрелой в горле заваливается на спину.
— Боже! — крикнул Джал, бросаясь к Делу и подхватывая его на руки.
Дел хрипел, царапал воздух скрюченными пальцами, а из его шеи выплескивалась кровь, волна за волной. Далеко внизу Джал услышал новые крики и торжествующий хохот Шинна. Дориец скакал обратно. Они его упустили.
— Джал, — с трудом выдохнул Дел. — Алейн...
— Молчи! — приказал Джал.
Он прижал пальцы к древку стрелы, пытаясь остановить кровь, но с каждым вздохом Дела рана снова открывалась. Кровь лилась между пальцами Джала, пропитывая штаны на коленях, где лежала голова Дела. Дел был обречен, так что Джал не звал на помощь. Он просто убрал волосы с его лба и нежно обнимал друга, пока тот не испустил дух.
Внизу, в расщелине, потрясенный Алазариан смотрел, как Шинн галопом несется к дороге. Дорийцу стрела попала в плечо, и он терял много крови, однако уезжал он с жутким хохотом. Оставаясь в седле, Алазариан пытался справиться с захлестывающим его страхом. Он остался жив и все еще не мог поверить в свою удачу, но тот, кто ранил Шинна, по-прежнему оставайся наверху на скале, а с дороги слышались новые крики. По горам разносился шум сражения. Алазариан озирался, не зная, что его ждет. Он вывел Летуна на середину тропы, остановившись на открытом месте, чтобы лучше видеть. Скакать за Шинном было нельзя. Он лишился своей единственной защиты, и путь домой для него закрыт. Он застрял здесь так, что не выбраться, и оставалось только надеяться, что нападавшие — трийцы и смогут как-то проводить его к Ричиусу Вэнтрану.
Решив пойти навстречу судьбе, Алазариан повернулся к скале и замахал руками.
— Эй! — крикнул он. — Не стреляйте, пожалуйста! Я сдаюсь!
С карниза ему не ответили.
— Я сдаюсь! — повторил Алазариан. — Пожалуйста, ответьте! Вы трийцы?
И тут на скале возникла фигура мужчины в черном, забрызганном кровью плаще. Он не был трийцем, но вид его внушал ужас. И когда он посмотрел вниз, на Алазариана, в его глазах была только ненависть.
— Я — Джал Роб! — прогремел его голос. — И ты, мальчик, познаешь мой гнев!
14
Дел был мертв. Для Джала Роба имело значение только это. Глядя вниз со скалы, он не видел испуганного парнишку — он видел сообщника убийцы.
— Не двигайся! — рявкнул он. — Или, клянусь небом, я тебя убью!
— Не двигайся! — рявкнул он. — Или, клянусь небом, я тебя убью!