Райт Гарри. Сын Америки

пространство, стоя между четырьмя рослыми молчаливыми людьми в синих
мундирах. Лифт остановился, дверцы распахнулись, он увидел бушующую толпу
и услышал шум голосов. Его повели по узкому проходу в толпе.
- А, сволочь!
- Смотри, какой черный!
- Убить его!
Сильный удар в висок сбил его с ног. Лица и голоса исчезли. В голове
застучала боль, правая половина лица онемела. Он поднял локоть,
заслоняясь, но его рывком заставили встать и идти дальше. Когда в глазах у
него прояснилось, он увидел, что полисмены оттесняют от него худощавого
белого мужчину. Крики слились в оглушительный рев. Впереди какой-то белый
человек стучал по столу куском дерева, похожим на молоток.
- Тише! Или я всех, кроме свидетелей, удалю из зала!
Шум утих. Полисмен подтолкнул Биггера к деревянному креслу. От стены до
стены простиралась сплошная масса белых лиц. Кругом с дубинками в руках
стояли полисмены, краснолицые и суровые, расправив квадратные плечи,
поблескивая серебряными бляхами на груди, зорко глядя по сторонам голубыми
и серыми глазами. Справа от человека за столом, по трое в ряд, сидели в
креслах шесть человек, держа на коленях пальто и шляпы. Биггер огляделся и
увидел еще столик, на котором были сложены кучкой белые кости; рядом
лежало его письмо, придавленное склянкой с чернилами. Посреди стола лежало
еще несколько листов бумаги, скрепленных металлической скрепкой; это было
его подписанное признание. Мистер Долтон, бледный, седой, тоже был здесь;
а рядом с ним сидела миссис Долтон, прямая и неподвижная, с лицом, как
всегда доверчиво приподнятым кверху и отклоненным вбок. Потом он увидел
сундук, в который он с таким трудом втиснул тело Мэри, сундук, который он
тащил по лестнице вниз и потом возил на вокзал. А еще, да, еще там было
почерневшее лезвие топора и маленький круглый кусочек металла. Биггер
почувствовал чью-то руку на своем плече и оглянулся; Макс улыбался ему:
- Ничего, Биггер, ничего. Говорить вам здесь не придется. И это все
будет недолго.
Человек за столом опять постучал:
- Есть ли здесь кто-либо из родственников покойной, кто мог бы дать нам
сведения о ее семье?
По залу прошел ропот. Какая-то женщина торопливо встала со своего
места, подошла к миссис Долтон, взяла ее под руку, вывела вперед и усадила
в кресло справа от человека за столом, лицом к тем шестерым. Это, верно,
миссис Паттерсон, подумал Биггер, вспомнив компаньонку миссис Долтон, о
которой говорила Пегги.
- Прошу вас поднять правую руку.
Хрупкая, восковая рука миссис Долтон нерешительно потянулась вверх.
Человек за столом спросил миссис Долтон, обещает ли она в своих показаниях
говорить правду, всю правду и одну только правду во имя господа бога, и
миссис Долтон отвечала:
- Да, сэр, обещаю.
Биггер старался казаться равнодушным, чтобы публика не могла заметить в
нем ни тени страха. Нервы у него были натянуты до предела; он внимательно
вслушивался в слова слепой. Отвечая на вопросы, миссис Долтон рассказала,
что ей пятьдесят три года, что она живет на бульваре Дрексель, 4605, что
она бывшая школьная учительница и что она жена Генри Долтона и мать Мэри
Долтон. Когда перешли к вопросам, непосредственно касавшимся Мэри, все в
зале, не вставая с мест, подались вперед. Миссис Долтон сказала, что Мэри
было двадцать три года, что она была не замужем; что ее жизнь застрахована
на тридцать тысяч долларов, что она обладала недвижимым имуществом,
оцениваемым примерно в четверть миллиона, и до дня своей смерти сохраняла
полную платежеспособность. Голос миссис Долтон звучал слабо и напряженно,
и, слушая ее, Биггер думал о том, насколько у него хватит сил. Лучше бы он
тогда встал во весь свой рост под блуждающими лезвиями света и его
изрешетили бы пулями. По крайней мере он отнял бы у них это развлечение,
эту потеху, эту охотничью забаву.
- Миссис Долтон, - сказал человек за столом, - мне чрезвычайно
неприятно беспокоить вас всеми этими вопросами. Но я - коронер и должен
получить все необходимые сведения для того, чтобы установить личность
убитой...
- Я вас слушаю, сэр, - прошептала миссис Долтон.
Осторожными движениями коронер взял с соседнего столика кусочек
почерневшего металла; потом он повернулся лицом к миссис Долтон, шагнул к
ее креслу и остановился. В зале было так тихо, что Биггер слышал скрип
половиц под ногами коронера.
Подойдя к миссис Долтон вплотную, он бережно взял ее руку и сказал ей:
- Я кладу вам в руку металлический предмет, извлеченный полицией из
кучи золы в котельной вашего дома. Миссис Долтон, прошу вас самым
тщательным образом ощупать этот предмет и сказать мне, держали ли вы его
уже когда-нибудь в руках.
Биггер хотел отвести глаза, по по мог. Он следил за выражением лица
миссис Долтон; он видел, как задрожала рука, державшая почернелый кусочек
металла. Он резко повернул голову. Какая-то женщина громко заплакала. В
зале поднялся гул. Коронер поспешно отступил назад и застучал по столу
костяшками пальцев. Тотчас же водворилась тишина, только женщина все еще
всхлипывала. Биггер снова перевел глаза на миссис Долтон. Она теперь
обеими руками нервно теребила кусочек металла; вдруг у нее затряслись
плечи - она плакала.
- Вы узнаете этот предмет?
- Да-да-а...
- Что это такое?
- Это... это серьга...
- Когда вы первый раз держали ее в руках?
Миссис Долтон овладела собой, слезы застыли у нее на щеках. Она
отвечала:
- Это было очень давно, когда я еще была молодой девушкой...
- Вы не можете точно припомнить когда?
- Тридцать пять лет тому назад.
- Она принадлежала вам?
- Да, их было две.
- Так, миссис Долтон. Вероятно, вторая серьга расплавилась в огне. Эта
проскочила между прутьями решетки и осталась лежать в золе. Теперь
скажите, пожалуйста, миссис Долтон, долго вы носили эти серьги?
- Около тридцати лет.
- Как вы их приобрели?
- Мне их подарила моя мать, когда я стала взрослой. Она их получила в
свое время от моей бабушки, а когда моя дочь стала взрослой, я в свою
очередь подарила ей.
- Что вы называете "взрослой"?
- Когда ей исполнилось восемнадцать лет.
- Итак, значит, когда вы подарили эти серьги вашей дочери?
- Пять лет тому назад.
- И она всегда носила их?
- Да.
- Вы вполне уверены, что эта серьга из той пары?
- Да. Тут не может быть ошибки. Это фамильная драгоценность. Других
таких не существует. Моя бабушка заказывала их по специальному рисунку.
- Миссис Долтон, когда вы последний раз находились в обществе покойной?
- В субботу ночью, точнее сказать, в воскресенье утром.
- В котором часу это было?
- Мне кажется, около двух.
- Где Она была в это время?
- У себя в комнате, на кровати.
- Скажите, вам часто приходилось видеть - то есть, я хотел сказать,
навещать вашу дочь в такой час?
- Нет. Я знала, что она утром собирается уехать в Детройт. Когда я
услышала, что она вернулась, я хотела узнать, где она была так поздно...
- Вы с ней говорили?
- Нет. Я окликнула ее несколько раз, но она не отвечала.
- Вы прикасались к ней?
- Да, тронула рукой.
- Но она ничего вам не ответила?
- Я слышала какое-то невнятное бормотанье...
- Вы знаете, кто бормотал?
- Нет.
- Миссис Долтон, вы допускаете, что ваша дочь в это время уже была
мертва и вы этого не заметили и не почувствовали?
- Не знаю.
- Вы думаете, что ваша дочь была жива, когда вы обращались к ней?
- Не знаю. Мне кажется, что она была жива.
- Был в комнате еще кто-нибудь в это время?
- Не знаю. Но мне было там как-то не по себе.
- Не по себе? Что вы хотите этим сказать?
- Я... я не знаю. Почему-то я была недовольна собой. У меня было такое
чувство, будто что-то такое я должна была сделать или сказать - и не
сделала. Но я себя уговаривала, что она просто спит.
- Если у вас было такое чувство, почему же вы не попытались разбудить
ее?
Миссис Долтон ответила не сразу; ее тонкие губы были раскрыты, и лицо
сильно отклонено вбок.
- Я почувствовала в комнате запах алкоголя, - прошептала она.
- И что же?
- Я подумала, что Мэри пьяна.
- Вам когда-нибудь раньше случалось видеть вашу дочь пьяной?
- Да, потому я и решила, что она пьяна. Я узнала запах.
- Миссис Долтон, если бы вашей дочерью обладал мужчина в то время, как
она лежала на своей кровати, могли бы вы это как-нибудь заметить?
Зал загудел. Коронер постучал, призывая к порядку.
- Я не знаю, - прошептала она.
- Прошу меня извинить, миссис Долтон, еще несколько вопросов. Что
навело вас на мысль о том, что с вашей дочерью что-то случилось?
- Когда я наутро вошла к ней в комнату, я ощупала ее постель и
заметила, что даже покрывало не снято. Потом я пошарила в гардеробе, и
меня удивило, что она оставила дома все новые платья.
- Миссис Долтон, если я не ошибаюсь, вы и ваш муж жертвовали крупные
суммы негритянским просветительным организациям?
- Да.
- Вы не можете приблизительно сказать, сколько именно?
- Свыше пяти миллионов долларов.
- Вы не питаете антипатии к неграм вообще?
- Нет, ни малейшей.
- Миссис Долтон, скажите нам, что вы еще сделали перед тем, как уйти из
комнаты дочери?
- Я... я... - Она запнулась, наклонила голову и прижала платок к
глазам. - Я опустилась у изголовья на колени и помолилась... - сказала
она, и вместе с этими словами у нее вырвался вздох отчаяния.
- Благодарю вас, миссис Долтон. Это все.
Зал перевел дух. Биггер увидел, как миссис Паттерсон повела миссис
Долтон к ее месту. Теперь много глаз было обращено на Биггера, много
холодных серых и голубых глаз, полных сосредоточенной ненависти, которая
была хуже криков и проклятий. Чтобы уйти от их пристального взгляда, он
перестал смотреть, хотя глаза его остались открытыми.
Коронер повернулся к тем шестерым, что сидели справа от него, и сказал:
- Господа присяжные, есть ли среди вас знакомые покойной или ее
родственники?
Один из шестерых поднялся и сказал:
- Нет, сэр.
- Есть ли обстоятельства, которые могут помешать вам вынести
справедливое и нелицеприятное решение по данному делу?
- Нет, сэр.
- Нет ли отводов против кого-либо из этих джентльменов? - спросил
коронер у публики.
Ответа не было.
- Прошу присяжных пройти к этому столу и освидетельствовать останки
покойной, девицы Мэри Долтон.
В полной тишине все шестеро встали и гуськом обошли вокруг стола,
рассматривая кучу белых костей. Когда они снова уселись на свои места,
коронер объявил:
- Теперь мы выслушаем мистера Джана Эрлона.
Джан поднялся, быстрым шагом подошел к столу и подтвердил свое согласие
говорить правду, всю правду и только правду во имя господа бога. Биггер
подумал, может ли быть, чтобы Джан вдруг перекинулся на сторону его
врагов? Можно ли до конца положиться на белого человека, даже если этот
белый человек сам пришел и предложил ему свою дружбу! Он наклонился вперед
и стал слушать. Джана несколько раз спросили, не иностранец ли он, и Джан
отвечал, что нет. Коронер подошел вплотную к креслу Джана, изогнул верхнюю
часть корпуса и спросил громким голосом:
- Являетесь ли вы сторонником гражданского равноправия негров?
Зал оживился.
- Я считаю, что все расы равны... - начал Джан.
- Мистер Эрлон, отвечайте _да_ или _нет_! Вы не на уличном митинге.
Являетесь ли вы сторонником гражданского равноправия негров?
- Да.
- Вы член коммунистической партии?
- Да.
- В каком состоянии была мисс Долтон, когда вы с ней расстались в
воскресенье утром?
- Что вы хотите сказать?
- Она была пьяна?
- Пьяна - это сильно сказано. Но она выпила немного.
- В котором часу вы с ней расстались?
- Около половины второго.
- Она сидела в машине рядом с шофером?
- Да, на переднем сиденье.
- Она все время там сидела?
- Нет.
- Когда вы отъехали от кафе, она там сидела?
- Нет.
- Вы усадили ее туда, когда вышли из машины?
- Нет, она сама сказала, что хочет сесть с шофером.
- А не вы ей это _предложили_?
- Нет.
- Когда вы с ней расстались, она была в состоянии сама выйти из машины?
- По-моему, да.
- Когда вы сидели с ней в машине, были с вашей стороны какие-нибудь
действия, после которых она могла бы себя чувствовать, скажем, утомленной,
расслабленной, так чтобы ей трудно было самой выйти из машины?
- Нет!
- Может быть, мисс Долтон была не в силах сопротивляться и вы взяли ее
на руки и усадили рядом с шофером?
- Нет! Я не брал ее на руки и никуда не усаживал!
Голос Джана прогремел на весь зал. В рядах зашептались.
- Как же вы оставили беззащитную белую девушку одну в машине с пьяным
негром?
- Я не заметил, чтобы Биггер был пьян, и Мэри не казалась мне
беззащитной.
- До этого вам случалось оставлять мисс Долтон одну в обществе негров?
- Нет.
- Вы никогда не пользовались мисс Долтон в качестве приманки, мистер
Эрлон?
Биггер услышал сзади какой-то шум. Он оглянулся; Макс поднялся с места.
- Я понимаю, что мы не на суде. Но задаваемые вами вопросы не имеют
никакого отношения к выяснению причин и обстоятельств смерти покойной.
- Мистер Макс, мы допускаем здесь полную свободу опроса. Имеет это
отношение или не имеет, решит обвинительная камера.
- Но подобные вопросы разжигают страсти...
- Многоуважаемый мистер Макс. Нет такого вопроса, который разжег бы
страсти больше, чем самый факт смерти Мэри Долтон, и вы это знаете. Ваше
право - допросить любого из свидетелей, но никакой демагогии со стороны
ваших единомышленников я не допущу.
- Но мистер Эрлон здесь не в качестве обвиняемого, уважаемый коронер!
- Он подозревается в соучастии! А мы ищем истинного виновника смерти
этой несчастной девушки и стараемся установить мотивы преступления. Если
вы не согласны с моим ведением допроса, можете допросить свидетеля
по-своему после того, как я кончу. Но делать мне указания вы не вправе.
Макс сел. Зал снова затих. Коронер несколько минут шагал взад и вперед,
прежде чем заговорить снова; лицо его было красно, и губы плотно сжаты.
- Мистер Эрлон, вы передали этому негру какую-нибудь коммунистическую
литературу?
- Да.
- Что это была за литература?
- Я дал ему несколько брошюрок по негритянскому вопросу.
- Содержащих пропаганду равенства негров и белых?
- В этих брошюрках разъясняется...
- В этих брошюрках встречается лозунг "единения белых и черных"?
- Да, конечно.
- Скажите, агитируя этого пьяного негра, вы говорили ему, что для него
вполне допустимо вступать в половые сношения с белыми женщинами?
- Нет!
- Вы советовали мисс Долтон вступить с ним в половое сношение?
- Нет!
- Вы _пожимали_ руку этому негру?
- Да.
- Вы сами первый _подали_ ему руку?
- Да. Я считал, что каждый порядочный человек...
- Потрудитесь точно отвечать на вопросы, мистер Эрлон. В ваших
коммунистических разъяснениях мы здесь не нуждаемся. Скажите, вы _ужинали_
вместе с этим негром?
- Да, конечно.
- Вы _пригласили_ его за свой стол?
- Да.
- Мисс Долтон сидела за этим столом, когда вы его _пригласили_?
- Да.
- Сколько раз вам до того приходилось есть за одним столом с неграми?
- Но помню. Много раз.
- Вы _любите_ негров?
- Я не делаю различия...
- Мистер Эрлон, вы _любите_ негров?
- Я протестую! - вскричал Макс. - Это не имеет касательства к делу.
- Прошу вас не указывать мне! - вскричал коронер. - Я вам уже это раз
сказал! Речь идет о зверском убийстве белой женщины. Этот свидетель ввел
покойную в соприкосновение с человеком, который последним видел ее в
живых. Мы имеем полное право определить отношение свидетеля к этой женщине
и к этому негру! - Коронер снова повернулся к Джану: - Скажите, мистер
Эрлон, вы предлагали этому негру сесть _между_ вами и мисс Долтон на
переднем сиденье машины?
- Нет, он с самого начала там сидел.
- Но вы _не_ предложили ему перейти на _заднее_ сиденье?
- Нет.
- Почему?
- Боже мой! Он такой же человек, как и все! Почему вы не спрашиваете...
- Я спрашиваю то, что мне нужно, а вы отвечайте на мои вопросы.
Потрудитесь сказать, мистер Эрлон, вы легли бы в постель с этим негром?
- Я отказываюсь отвечать на этот вопрос.
- Однако вы не отказались признать право этого негра лечь в постель с
белой девушкой, не так ли?
- У нас не было никаких разговоров о его праве общаться с ней или с кем
бы то ни было...
- Вы делали попытки оградить мисс Долтон от этого негра?
- Яне...
- Отвечайте, да или нет?
- Нет!
- У вас есть сестры?
- Есть одна сестра.
- Где она живет?
- В Нью-Йорке.
- Она замужем?
- Нет.
- Вы позволили бы ей выйти замуж за негра?
- Меня не касается, за кого она выйдет замуж.
- Вы отрицаете, что просили этого пьяного негра называть вас не "мистер
Эрлон", а "Джан"?
- Не отрицаю, но...
- Потрудитесь отвечать на вопросы!
- Но, мистер коронер, вы...
- Я стараюсь установить повод к убийству ни в чем не повинной девушки!
- Неправда! Вы стараетесь опорочить целую расу и, кроме того,
политическую партию!
- Ваши заявления излишни. Скажите, мисс Долтон была в состоянии
проститься с вами, когда вы уходили, оставляя ее одну в машине с этим
пьяным негром?
- Да. Она со мной попрощалась.
- Сколько вы дали мисс Долтон выпить за эту ночь?
- Не знаю.
- Что именно она пила?
- Ром.
- Почему вы выбрали ром?
- Нипочему. Просто я купил бутылку рома.
- Может быть, для того, чтобы вызвать особо сильное физическое
возбуждение?
- Нет.
- Каких размеров была бутылка?
- Пятая часть галлона [галлон - 3,78 л].
- Кто платил за нее?
- Я платил.
- Из фондов коммунистической партии?
- Нет!
- Разве вам не предоставляется известная сумма на вербовочные расходы?
- Нет!
- Сколько было выпито до того, как вы купили эту бутылку рома?
- Мы пили пиво.
- Сколько?
- Не помню.
- Вы что-то многого не помните из того, что произошло этой ночью.
- Все, что я помню, я говорю.
- _Все_?
- Все.
- Но может быть, вы не все помните?
- Все, что я помню, я говорю.
- Может быть, вы были настолько пьяны, что забыли многое?
- Нет.
- Вы отдавали себе отчет в своих поступках?
- Да.
- Значит, вы сознательно оставили девушку одну в таком состоянии?
- Ни в каком _таком_ состоянии она не была.
- Насколько, по-вашему, она была пьяна после всего этого пива и рома?
- Она, по-видимому, сознавала все, что делает.
- А вы не задумались над тем, способна ли она защищать себя?
- Нет.
- Вам было все равно?
- Конечно, нет.
- Но вы считали, что, если даже что-нибудь случится, это неважно?
- Я не думал, что может случиться что-нибудь дурное.
- Все-таки скажите мне, мистер Эрлон, насколько была пьяна мисс Долтон?
- Ну, она была немножко, как говорится, в приподнятом настроении.
- Весела?
- Да, пожалуй.
- Сговорчива?
- Я не понимаю, что вы хотите сказать.
- Вы остались довольны прогулкой?
- Что вы хотите сказать?
- Вы приятно провели время?
- Да, конечно.
- Обычно, когда приятно проведешь время с женщиной, потом наступает
некоторое утомление, не правда ли?
- Я не понимаю, что вы хотите сказать.
- Было уже довольно поздно, мистер Эрлон. Вам захотелось домой?
- Да.
- Вам больше не хотелось оставаться в обществе мисс Долтон?
- Нет, я очень устал.
- И потому вы ее оставили негру?
- Я ее никому не оставлял. Я оставил ее в машине.
- Но в этой машине был негр?
- Да.
- И она села впереди, с ним рядом?
- Да.
- И вы не пытались помешать ей?
- Нет.
- А до того вы все трое пили ром?
- Да.
- И вы без опасений оставили ее вдвоем с пьяным негром?
- Что вы хотите сказать?
- Вы не беспокоились за нее?
- Конечно, нет.
- Вы думали, что она настолько пьяна, что любой мужчина устроит ее так
же, как вы?
- Нет, нет... Не в этом смысле. Вы превратно...
- Отвечайте на вопросы. По вашим сведениям, имела мисс Долтон
когда-либо прежде половые сношения с негром?
- Нет.
- Значит, вы решили, что это для нее удобный случай начать?
- Нет, нет...
- Вы обещали негру в ближайшие дни встретиться с ним снова, чтобы
узнать, готов ли он вступить в коммунистическую партию?
- Я этого не говорил.
- Вы не говорили, что увидитесь с ним опять через два-три дня?
- Нет.
- Вы в этом уверены, мистер Эрлон?
- То есть я говорил, что увижусь с ним, но совсем не в том смысле,
который вы пытаетесь этому придать...
- Мистер Эрлон, вы были удивлены, когда услышали о смерти мисс Долтон?
- Да. В первую минуту я был настолько ошеломлен, что не поверил. Я
решил, что это, вероятно, какое-нибудь недоразумение.
- Вы не ожидали, что этот пьяный негр так далеко зайдет, не так ли?
- Я ничего вообще не ожидал.
- Но ведь вы велели негру прочесть коммунистические брошюры?
- Я ему их дал.
- Вы велели _прочесть_ их?
- Да.
- Но вы не ожидали, что он зайдет так далеко, что изнасилует и убьет
белую девушку?
- Я об этом вообще не думал.
- Вы свободны, мистер Эрлон.
Биггер смотрел, как Джан шел к своему месту. Он понимал, что чувствовал
Джан. Он понимал, куда клонит коронер, задавая все эти вопросы. Не он один
был здесь предметом ненависти. Что же такого сделали эти красные, что
коронер так ненавидит Джана?
- Теперь я попрошу сюда мистера Генри Долтона, - сказал коронер.
Биггер выслушал сообщение мистера Долтона о том, что в доме у Долтонов
принято было брать в шоферы молодых негров, предпочтительно таких, которым
бедность, отсутствие образования, какое-либо несчастье или физический
недостаток мешали пробиться. Мистер Долтон объяснил, что цель его была -
дать этим юношам возможность помогать семье и чему-нибудь учиться. Он
рассказал, как Биггер пришел к ним в дом, каким он казался робким и
замкнутым и с каким сочувствием и участием отнеслась к нему вся семья. Он
рассказал, как он не допускал и мысли, что Биггер имеет касательство к
исчезновению Мэри, и как он даже не дал Бриттену допросить его. Затем он
рассказал о полученном письме и о том, как он был потрясен, когда узнал,
что Биггер бежал из его дома, тем самым выдав свою вину.
Когда коронер исчерпал свои вопросы, Биггер услышал голос Макса:
- Можно мне задать несколько вопросов свидетелю?
- Пожалуйста. Спрашивайте, - сказал коронер.
Макс вышел вперед и остановился прямо перед мистером Долтоном.
- Вы - председатель известной вам жилищной компании?
- Да.
- Дом, в котором последние три года жили Томасы, принадлежит вашей
компании?
- Не совсем. Моя компания является основным акционером другой компании,
которой принадлежит этот дом.
- Понимаю. А как называется эта компания?
- Жилищная компания Южной стороны.
- Если я не ошибаюсь, Томасы платили вам...
- Не мне! Они вносили квартальную плату Жилищной компании Южной
стороны.
- Контрольный пакет акции Долтоновской жилищной компании принадлежит
вам, верно?
- Да.
- А этой компании в свою очередь принадлежит контрольный пакет акций
Жилищной компании Южной стороны, верно?
- Да.
- Следовательно, я могу сказать, что Томасы платят _вам_?
- В конце концов, если хотите, да.
- Кто определяет политику этих двух компаний?
- Я.
- Чем объяснить, что с Томасов и других негров вы берете более высокую
плату, чем с белых жильцов?
- Ставки квартирной платы устанавливал не я, - сказал мистер Долтон.
- А кто?
- Стоимость квартир регулируется законом спроса и предложения.
- Мистер Долтон, здесь говорилось о том, что вы жертвуете миллионы
долларов на образование негров. Почему же вы взимаете с семьи Томасов
непомерную цену - восемь долларов в неделю за одну дурно вентилируемую,
кишащую крысами комнату, в которой спят и едят четыре человека?
Коронер вскочил на ноги.
- Я не позволю вам так дерзко разговаривать с этим свидетелем! У вас
нет чувства такта! Мистер Долтон - один из самых уважаемых граждан Чикаго!
И ваши вопросы не имеют отношения к делу...
- Они _имеют прямое_ отношение! - выкрикнул Макс. - Вы сами сказали,
что здесь допускается свобода опроса! Я тоже хочу найти настоящего
виновника! Джан Эрлон не единственный человек, оказавший влияние на
Биггера Томаса! Были и _другие_! Я имею такое же право выяснить
зависимость его поступков от их влияния, как вы - определять степень
влияния Джана Эрлона!
- Я охотно отвечу на все ваши вопросы, если это может помочь делу, -
мягко сказал мистер Долтон.
- Благодарю вас, мистер Долтон. Итак, скажите, пожалуйста, почему вы
брали с семьи Томасов восемь долларов в неделю за одну скверную комнату в
многоквартирном доме?
- Видите ли, сейчас ощущается известный квартирный кризис...
- Во всем Чикаго?
- Нет. Здесь, на Южной стороне.
- У вас и в других районах есть дома?
- Да.
- Почему же вы не сдаете там квартиры неграм?
- Видите ли... э-э... я... я полагаю, что негры не согласились бы
селиться в других районах.
- Кто это вам сказал?
- Никто.
- Вы сами пришли к этому заключению?
- Да.
- А может быть, это _вы_ не соглашаетесь сдавать неграм квартиры в
других районах?
- Пожалуй, вы правы.
- А почему?
- Такой установился обычай.
- Вы считаете этот обычай правильным?
- Не я его устанавливал, - сказал мистер Долтон.
- Вы считаете этот обычай правильным? - повторил Макс.
- Мне казалось, что неграм приятнее жить всем в одном месте.
- Кто _это_ вам сказал?
- Никто не говорил.
- Может быть, это выгоднее, когда они живут все в одном месте?
- Я не понимаю, что вы хотите сказать.
- Мистер Долтон, не кажется ли вам, что, ведя такую политику, ваша
компания принуждает негров селиться в одном районе, на Южной стороне?
- В конечном счете так выходит. Но инициатива не принадлежит...
- Мистер Долтон, вы тратите миллионы на помощь неграм. Почему бы вам не
снизить им плату за их собачьи конуры, списав разницу со счета вашего
благотворительного фонда?
- Видите ли, если б я снизил плату, это было бы неэтично.
- _Неэтично_?
- Да, конечно. Этим я поставил бы в затруднительное положение моих
конкурентов.
- Разве между белыми владельцами существует особое соглашение
относительно ставок квартирной платы для негров?
- Нет. Но в деловом мире существует свой кодекс чести.
- Итак, то, что вы зарабатываете на семействе Томасов в виде квартирной
платы, вы отдаете им обратно, чтобы облегчить их тяжелую жизнь и заодно