Sonew Sonew. Писания про Юного мага

- Сейчас! - она зашарила по карманам. - Я должна тебя отблагодарить… у меня есть немного денег и золотой браслет… - Нанике извлекла на свет горсть монет и украшений. - Пара колечек и вот еще… не знаю, что это такое, но явно магическая штучка. Выглядит потрясающе! Смотри! - и она выудила из горсти идеально гладкое овальное семя, похожее на то, что уже покоилось в кармане у Лемвен. Леми уверено взяла его и незаметно провела рукой с семенем возле сердца будущей охранницы. Кругляш на ладони потяжелел и стал очень холодным. Нанике с облегчением вздохнула:

- Уф! Словно вынырнула из темного болота! Никогда больше не приближусь к этим развалинам! - и вскинула на плечо свою котомку. - Благослови тебя Богиня! - девушка махнула рукой на прощанье и скрылась за валунами. Лемвен держала семя ужаса осторожно, двумя пальцами. Ей казалось, что ее детские страхи теперь тоже заключены в этом гладком орешке. С осторожностью эльфийка поместила семя в самый глубокий карман.

Было уже довольно светло, но Тиэрон все еще не появлялся. Лемвен в нетерпении прохаживалась по дороге. Внезапно острая иголочка кольнула ее мозг. Кто-то совсем рядом испытывал чудовищный гнев. Ярость, злоба, душившие незнакомца, были для Лемвен словно запах свежевыпеченого хлеба для голодного. Она оставила бесполезное вышагивание по тракту и бросилась по болотистой равнине туда, где гудело и билось пламя ненависти. Она ощущала в себе достаточно сил, чтобы встретиться с ним лицом к лицу. Мечи звенели от напряжения, и девушка, не задумываясь, создала себе пару защиток.

Но когда она разорвала пелену густого тумана и оказалась нос к носу с худеньким парнишкой, сидящим у огромного дерева с потерянным выражением заплаканного лица, Лемвен решила было, что ошиблась. Сидящий поднял на нее глаза и его губы шевельнулись без звука. Они были сухие и потрескавшиеся. Эльфийка была готова поклясться, что парень искусал их, сдерживая рыдания, но так и не совладал с собой. Дорожки слез все еще сохли на его грязных щеках.

- Ты кто? - прохрипел он, наконец. - Я ненавижу этот мир! Оставь меня…

- Тебе точно не требуется помощь? - ласково спросила Лемвен, наклоняясь к сидящему. Тот вскочил, словно подброшенный заклинанием Оживления.

- Я сказал - отвяжись! Я хочу быть один! - заорал он срывающимся голосом. - Големская жизнь! Если бы боги спросили меня, что им делать, я бы сказал им разрушить этот мир немедленно! Ха! Судьба пощадила меня! Что толку быть живым в этом проклятущем мире!

- Ты остался в живых - это значит, что ты еще должен что-то сделать, - мягко сказала Лемвен, понимая, что чутье не подвело ее. Гнев исходил от парня, как жар от раскаленного горна.

- Сделать? Что я могу сделать, если уже поздно, поздно! - и слезы против воли покатились у него из глаз. Он сердито размазывал их рукавом, но они все текли и текли.

- Расскажи мне… Рен, - попросила Леми, заметив именной браслетик на запястье парнишки.

- Саркерен… - поправил он ее машинально. - Рен меня только мама называла… - он непроизвольно всхлипнул. - Нечего рассказывать… Иди своей дорогой!

- Может быть, я могу как-то помочь тебе… например, отомстить? - Левмен небрежно полечила парнишку магией, крутя свои мечи в руках.

- Да! - крикнул он отчаянно. - Я хочу отомстить! Но сперва я хочу хотя бы избавить мою семью от позора! Я даже не знал, что кто-то способен так поступать…

- Твоя семья… - задумчиво произнесла эльфийка, поощряя его. Саркерен снова плюхнулся на траву, словно ноги не держали его. Дрожащим от ненависти голосом он начал свой рассказ:

- Моя семья… мы не были какими-то вельможами. Честные труженики, вот так! Мы построили домик здесь, возде водопада. Отец все твердил, что полезнее иметь чистое небо над головой, чем каменный свод. Мы расчисти себе поле возле леса, мама завела пару овечек… Мы никому не мешали. Но в последнее время к нам то и дело начали наведываться какие-то эльфийские стражники. Они угрожали нам, потому что мы, якобы, поселились на их исконных землях, требовали то денег, то убраться прочь. Отец ходил в город, к нашим старейшинам, те показали ему карты, успокоили.

Тогда мы решили, что это просто бессмысленные оскорбления, и старались больше не обращать на солдатню внимания. Они появлялись нечасто, всегда большим отрядом, маршируя куда-то вдоль реки. Мать и сестра предпочитали уходить в дом, едва заслышав их приближение, а я и отец находили какую-нибудь работенку позади дома, где нас не было видно.

Но в тот день мы с отцом чинили крышу. Скоро должны были начаться дожди, и мы торопились перестелить гнилую дранку на свежую. Я разобрал часть покрытия и спустился по пояс в образовавшуюся дыру, а отец подавал мне куски дранки со стороны крыльца. Завидев приближающихся солдат, он бросил мне: «Пойду, разложу эту дранку на печи для просушки. Сдается мне, она еще сыровата». Хотя я прекрасно знал, что дранка отлично просушена. Мне же не хотелось слезать с крыши при этих светлоухих… я недавно повредил ногу на скалах, и двигался ужасно неловко. Они, конечно, заметили бы это и не упустили бы повод поиздеваться. Так я думал, устраиваясь поудобнее на полу чердака. Пока отряд промарширует мимо, я успею немного отдохнуть. В моей голове неспешно всплывали дела, которые мне предстояло закончить в тот день. Внизу звякали чашки, мама наливала отцу травяной чай. Я невольно припал к щели и начал любоваться своей семьей. Мы всегда были… очень дружными. И отец так трогательно оберегал маму… а сестренка пыталась ей подражать.

Когда солдаты ударом ноги распахнули дверь, я в первый миг подумал, что они снова хотят денег. Но в этот раз их вела иная жажда. Как безумные, с грязной руганью они набросились на моих родителей и сестру и в считанные минуты изрубили их своими палашами. Я лежал, изо всех сил сдерживая дыхание, вжавшись в доски потолка. Что я мог сделать в этот миг? Наверное, я должен был спуститься или хотя бы закричать - тогда судьба не разлучила бы меня с моей семьей. Но ужас сковал меня. Я не мог даже пошевелиться. Солдаты ничего не взяли в доме, даже не тронули деньги, выпавшие из кармана отца на пол. Зато они, словно гигантские муравьи пустошей, равнодушно поволокли тела моих родных к болоту. Когда убийцы скрылись в тумане, я бросился по их следам. Но я опоздал. Они закинули тела в самое глубокое бучило нашей трясины. И ушли, словно их это больше не касалось. Я пытался нырять, я притащил туда пару длинных шестов, но зомби и болотные духи все время атаковали меня. Я пришел в себя в городе, сообщил о гибели моей семьи старейшинам. Они, кажется, даже отправили какую-то жалобу старейшинам сетлоухих. Но те отвертелись, заявив, что их воины отродясь не патрулировали земли у водопада.

Что мне было делать? Я не мог даже вернуться в разоренный дом. Наши овцы убежали в лес, и, наверное, их там сожрали какие-нибудь твари. Через дырку в крыше дождь заливает мамину кухню, а в комнате сестры ветром разбило окно, и каменная кошка вытоптала цветник. Я же слоняюсь возле этой проклятой трясины и никак не могу умереть по-настоящему. Мне кажется, что даже зомби перестали обращать на меня внимание. Они наверняка уже добрались до мертвых тел, и я не могу даже похоронить своих родных как полагается. Опозоренные, неупокоенные, они сами когда-нибудь обратятся в мерзких зомби, и охотники на нежить будут рубить их мечами - раз за разом, раз за разом…

К концу рассказа Саркерен уже плакал злыми, мелкими слезами. Лемвен ощущала волну его ненависти всей кожей.

- Ты мог бы отомстить… - нерешительно сказала она. Конечно, месть целому отряду - занятие на многие десятилетия. А парню нужно что-нибудь сделать немедленно, пока боги или Стражи Душ не услышали его отчаянную мольбу о смерти.

- Да, я бы пошел мстить… если бы мог сперва вернуть родным их честное имя. Похоронить, совершить обряд на могиле… - он перевел дух.

- Слушай… - задумчиво сказала Лемвен. - Я слышала, что для обряда не обязательно хоронить тело целиком. Смерти-то бывают всякие. Некоторые герои гибли в огне дракона, и все равно им строили пышные гробницы. Для этого достаточно любой вещи, принадлежавшей убитым.

- Не совсем так, - серьезно возразил Саркерен. - Не любой вещи, а вещи, бывшей с убитым на момент смерти.

- Ты говорил о монетах, которые уронил твой отец.

- Да. Я носил их жрецу. Тот только покачал головой: во-первых, деньги слишком часто переходят из рук в руки, чтобы считаться личной вещью. А во-вторых, отец был еще жив, когда они упали.

- Но ведь есть заклинания, с помощью которых ищут потерянные вещи, - вспомнила Лемвен. - Если бы ты вспомнил, что было надето на твоих родных не подверженного тлению - кольца, браслеты, амулеты - эти вещи можно было бы поднять из трясины силой магии.

- Не думаю, что их вещи все еще лежат в трясине, - Саркарен ударил кулаком по стволу дерева. - Наверняка, все до последней бусины покоится в желудках у зомби.

- Боги! - Лемвен уставилась на эльфа, словно тот произнес Великое пророчество. - Тогда просто нужно перебить всех зомби в вашей трясине, и дело с концом!

- Думаешь, я не пытался? - махнул рукой Саркарен. - Двое-трое - и выморок. И пока никакого результата.

- Ну так, может ты позволишь мне помочь тебе в этом? - церемонно поклонилась ему Леми. Парнишка в последний раз шмыгнул носом и выпрямился, обретая взрослую уверенность.

- Да, благородная леди, я позволяю вам это. И в награду за это деяние я могу предложить нашу семейную реликвию - семя, привезенное когда-то отцом из дальних краев. Оно приятно на ощупь и всегда остается горячим. Я частенько грел об него руки, и в тот день на крыше тоже…

- Благодарю тебя, отважный Саркарен! - в тон ему ответила Лемвен. - Я приму твою награду, когда буду достойна ее. Ждя меня тут, - добавила она заботливо. И покарауль мои вещи, - порывшись в котомке, Леми сунула парню кусок лепешки и ломоть сыра. Прежде чем тот успел возразить что-либо, начинающая колдунья исчезла в плотном тумане.

Последний зомби тянулся к Леми, обдавая ее отвратительным запахом. Впрочем, покрытая болотной грязью девушка воняла ничуть не лучше своих жертв. В бурой жиже блеснуло простенькое колечко. Эльфийка отправила его в кошель на поясе, к груде других дорогих и дешевых безделушек. В голове пронеслась ехидная мысль: «Вот и проверим заодно нашего мстителя на благородство!»

Как следует искупавшись возле водопада, Лемвен отыскала Саркарена у небольшого домика на склоне холма. Тот ожесточенно заделывал дранкой крышу. Увидев эльфийку, парень довольно ловко спустился по лестнице вниз и жестом пригласил ее в дом. Там был наведен неумелый, но тщательный порядок. Покоробившийся от дождей, но выскобленный стол украшала глиняная вазочка с двумя стеблями скорбника - почти черной, покрытой похожими на капли сережками, травы, издавна украшающей могилы темных эльфов.

- Вот! - высыпала эльфийка на чистые доски свою добычу. Браслеты, кольца, перстни, амулеты, бусы, осколки зеркал, драгоценные камни - все перемешалось в единый, пестрый клубок. Саркарен сел на трехногий табурет и начал терпеливо выпутывать из золотых и мифрильных цепочек дешевый серебрянный оберег-звездочку. Так же неторопливо он перебрал кольца, равнодушно откладывая в сторону тяжелые украшения с дорогими камнями, и выбрал перстень из электрона, на котором сплетались стремительные эльфийские буквы имени Даррот. Потом высвободил из объятий нескольких жемчужных браслетов один, бирюзовый, с маленькой подвеской в виде ложечки.

- Все, - сказал он тусклым голосом. - Благодарю тебя. Надеюсь, добыча послужит тебе большим вознаграждением, чем эта безделица. - и он катнул по столу горячее семя прямо к руки волшебнице.

- Ты знаешь, я думаю, что этого орешка мне будет вполне достаточно, - Левмен подмывало отказаться и от этой нехитрой реликвии осиротевшего Саркарена, но Арика ждала ее с семенами как можно скорее. - А это тебе… на хозяйство.

Эльф впервые вскинул на девушку глаза. Никакого гнева и ненависти не было больше в них. Вся его ненависть теперь пульсировала в круглом зерне на ладони Лемвен.

- Скажи, - нерешительно спросил он. - Если я не брошусь мстить немедленно, это означает, что я струсил?

- Это означает, что у тебя в черепушке есть мозги! - сердито возразила эльфийка. - Разве ты сейчас одолеешь целый отряд? Разве твой отец строил этот дом для того, чтобы он стоял заброшенным? Разве ты уже построил гробницу для родных, а жрецы отслужили там обряды на тридцатидневный помин, на тридцатинедельный, на тридцатилетний? Выполни долг - а потом думай о мести, вот что я тебе скажу.

- Хорошо! - почти улыбнулся эльф. - Знаешь, младшие братья моего отца прослышали о нашей беде. И оба решили перебраться сюда со своими семьями. Они были моряками много лет, а потом все никак не могли осесть на берегу - перебирались из одного порта в другой. А тут… в общем, они оба решили, что жизнь возле родного леса пойдет им на пользу.

- И чистое небо над головой, да? - похлопала Саркарена по плечу Лемвен.

- Налей-ка мне воды во фляжку! - попросила она, и пока парень плескался за занавеской у входа, незаметно подсунула под кучку украшений пяток крупных золотых монет. Знаем мы этих моряков - ни кола, ни двора, и семеро по лавкам…

Гладкое семя грело бедро волшебницы сквозь ткань штанов, когда она шагала к мосту, ведущему на Нейтральные земли. Тиэрон так и не объявился, хотя солнце уже палило вовсю. Эльфийке предстояло решить: разыскивать брата или заканчивать свое задание в одиночку.

Глава 48. Две дороги (продолжение)

Лемвен двигалась по дороге к Глудину, торопясь встретиться с братом. Но его все не было. Эльфийка не на шутку беспокоилась, входя в ворота Глудина. Быть может, с Тири что-то случилось? Ей не терпелось закончить свое задание, но судьба брата ее беспокоила гораздо сильнее. В растерянности она замерла на главной площади, у поворота в один из узких переулков. Где искать Тири или этого капитана стражи Ликана?

Мимо двигался парнишка из прислуги, неохотно тащивший откуда-то ведро с углем. Его остановила симпатичная гномка в белом фартуке с корзиной булочек:

- Матти! Что у вас там за переполох с утра? - спросила она. Матти обрадованно бухнул свою ношу на мостовую и принялся красочно расписывать:

- У нас вчерась с вечера заночевал переодетый эльфийский прынц, из темненьких. Спервоначалу-то он лег в общей, заплатил мелкой монеткой. А как стали обозные орки в путь собираться, ктой-то ему на руку со всей дури наступил. Тут он проснулся и давай обозников гонять по залу… А когда хозяин ему стражей пригрозил, смилостивился, убивать никого не стал. Просто сообщил, что у него сам капитан стражи в друзьях, высыпал на стол горсть золота и потребовал лучшую комнату и местного эля. Выпил, наверное, ведро, вот не вру! И завалился один спать в лучших двухкомнатных апартаментах, где доселе только церковники останавливались…

- А с чего это он принц-то? Сам признался? - с жадным любопытством пританцовывала на месте гномка.

- Да ты чево! Кто же признается! Ну мы сами догадались, что это он ин..гон…гнито, во!

- Да, глупости все… - отмахнулась булочница. - Просто какой-то черноухий Глудинского эля не пробовал ни разу, вот и развезло его. Проспится к завтрему - будет спрашивать, почему он в ваших… парт… ментах, и где его деньги. Придумали! Принц! Пьянь мелкая! - и гномка фыркнула. Матти хотел было ответить ей по достоинству, засучив рукава, но увидел в дверях ближайшего постоялого двора своего хозяина, грозно скрестившего руки на груди. Выражение лица не обещало Матти ничего хорошего, и парнишка поспешно поволок свое ведро с углем в покосившуюся дверь заднего хода.

А Лемвен, усмехаясь, направилась к суровому типу. Распрямив спину и задрав подбородок, она с ледяной любезностью процедила:

- Милейший, а где карета?

- Кар… рета..? - каркнул мужик, подавившись восхищенным вздохом, с которым он уставился было на вырез куртки эльфийки.

- Потише! - не понижая голоса отрезала Лемвен. - Или его высо… он явился к вам пешком?

- Пешком, как есть на своих двоих! - подобострастно закивал хозяин, сгибаясь в поклоне. - А вы его фрейлина будете?

- Я буду его родная сестра, разве не видно? - приподняла презрительно губу эльфийка. - Довольно потешать толпу, ведите меня к нему! - и решительно двинулась внутрь впереди семенящего мужчины.

Они поднялись по лестнице и хозяин почтительно распахнул перед Лемвен двустворчатую дубовую дверь. Навстречу эльфийке хлынул мощный запах эля и не менее мощный храп. Пинком захлопнув дверь перед носом вытянувшегося от любопытства хозяина, Леми плюхнулась на широченную кровать, где бессовестно дрых Тиэрон собственной персоной. Через десять минут она осознала, что будить брата бесполезно, и распахнула дверь в полной уверенности, что обнаружит там ожидающего указаний хозяина. Так оно и оказалось. Эльфийка приказала доставить обед, горячую воду и хорошее мыло. Дождавшись исполнения приказа, щедро расплатилась и предупредила, что будить их следует только в случае прибытия кареты без герба. Замороченный собственными же выдумками хозяин помчался на улицу - хвастаться соседям своими постояльцами и караулить несуществующую карету, а Леми с удовольствием вымылась в соседней с братом комнате, написала и отправила пару писем и, перекусив, улеглась на мягкой кушетке у очага. Усталость сковывала ее, от семян в кармане исходили смешанные волны чужих чувств, и Тири храпел, как бывало храпели гномы в караване. Леми усмехнулась, представив себе утреннее состояние братца, и почти моментально уснула.

Утром она с аппетитом уплетала остатки вчерашнего обеда, а Тири, морщась, ковырял специально заказанную для него жидкую кашу.

- Ле-еми-и… - простонал он. - Я не могу есть, ну совершенно. И ходить не могу… и сидеть.

- Вот только без этих нежностей! - фыркнула эльфийка. - Подумаешь, напился!

- Я не напился! Я упился! Этот эль такой вкусный, что хочется выпить еще и еще…

- Так говорят все пьяницы, - с деланным сочувствием кивнула сестра.

- Ну Леми-и! - Тиэрон покачнулся на стуле.

- А ты знаешь, что эти… добрые люди приняли тебя за принца инкогнито? - понизив голос сообщила ему Леми.

Тири потрясенно уставился на нее. Потом потер лоб.

- Вот почему у меня почти пустой кошелек! - пробормотал он. - Да уж, расплатился я с ними по-королевски!

- Не переживай, - пожала плечами девушка. - Это не так уж плохо. Во всяком случае, это так неправдоподобно, что может сбить со следа кого угодно.

- Со следа? - Тири явно туго соображал.

- Ну, мало ли… - вздохнула девушка. - Мы влипли в опасное дело, братец.

- Но как нам отсюда уйти? Пешком что ли? - озадачился эльф. - Этак и самому глупому слуге станет ясно, что мы самозванцы.

- Ну зачем же, - зевнула Леми. - Нам придется покинуть Глудин по-королевски… Эффектно.

- О, нет! - Тиэрон схватился за голову. - Я сейчас не перенесу шуточек этой твари! Меня стошнит!

- Ничего-ничего. Тут с тобой старшая сестричка, она не даст тебе погибнуть от пьянства во цвете лет! - хихикнула эльфийка. - Держись за стул, братец! - и она как можно невозмутимее начала сплетать заклинания лечения и исцеления яда.

Тиэрон уставился на нее в таком изумлении, что даже забыл о своем состоянии.

- Леми! - возопил он на весь постоялый двор. - Какого голема!

- Так получилось, - отвела глаза эльфийка. Что ж, она этого и боялась. Конечно, брату обидно и горько, что Леми выбрала другой путь. И сейчас он выместит на ней свое негодование со всей силой первого в жизни похмелья.

- Но это же… - Тири задохнулся и отхлебнул воды из стакана. - Это просто великолепно, сестричка! А как мама-то будет рада!

- Правда? - вскинула на него взгляд девушка. - Ты не обиделся?

- На что? На то, что ты решила не зарывать свой талант? Да я просто в восторге! У меня теперь всегда будут какие-нибудь защитки, а?

- Посмотрим, - усмехнулась Леми, вскакивая со стула. - Кажется, наша карета подана! - и сразу вслед за ее словами переулок огласил трубный рев Ветерка.

- А голова-то не болит! - крикнул сестре Тиэрон, когда Глудин с бледно-зеленым хозяином, попадавшими на землю слугами и любопытной гномкой-булочницей, не обращающей внимания на сыплющиеся в пыль булочки, провалился куда-то вниз, и Ветер набрал высоту.

Известие о том, что близнецы решили разлучиться, было принято друзьями с пониманием. Вивиан была просто счастлива, без конца помогая подруге осваивать ученические заклинания. Аннарин похлопал Тиэрона по плечу и посмеялся:

- Леми чуть не стала волшебницей прямо у тебя под носом, пока ты наливался элем! Вот это я понимаю, чудеса маскировки!

- Я не хотела никого обманывать! - вспыхнула Леми. - Я просто…

- Просто не была уверена, да, девочка? - успокоил ее Кузьма. - Я прекрасно тебя понимаю. У нас бывало и похлеще в те времена, когда сын был обязан выбрать отцовское ремесло. И тайком обучались у другого мастера, и из дома уходили…

- Но почему все-таки боевой маг? - поинтересовалась Вивиан, когда девушки остались наедине. Лемвен рассказала ей свой сон - в котором она пробирается по кустам и опаздывает. Вивиан выслушала рассказ очень серьезно.

- Возможно, ты действительно спасла своим выбором чью-то жизнь. - раздумчиво произнесла она. - Но мне тяжело думать о том, что впереди у нас не мирная жизнь, а новые смертельные битвы.

- Да и я больше хотела бы… - Леми осеклась. Так ли уж ей хотелось бы вернуться обратно в родительский караван? А как же Аннарин? Неужели она потащит этого могучего воина за собой, пользуясь его клятвой и его чувством к ней? Заставит его бросить свой отряд, заняться торговлей?

- Я хотела бы повидать родителей… - произнесла эльфийка вслух.

- И попрощаться с ними, - понимающе кивнула Вивиан. - Да, Леми, у нас нет пути назад. Это грустно, но я все-таки вижу там, за мрачными тучами, какой-то ясный свет - для всех нас, надеюсь.

На следующее утро близнецы отправились завершать начатое дело. Тири - к каменным кошкам, а Леми - в Руины Агонии, разыскивать несчастные создания некого безумного колдуна, проводившего опыты по превращению людей в нежить. В их телах ей предстояло искать заклятые Безумные Сердца - артефакты, созданные колдуном из человеческих сердец. Лемвен заранее содрагалась от подобной работенки. Вивиан все утро варила на походной плитке эликсир из трав и заставила эльфийку выпить изрядную толику этого зелья.

- Он защитит тебя от заразы безумия. Мне не хочется видеть тебя с перекошенным лицом, удирающую от городской стражи, - покачала головой девушка.

- Если бы он еще отбил запах у этих тварей! - пожаловалась Лемвен. Вивиан серьезно кивнула и добавила к питью пару капель тягучей жидкости.

- Это называют «запах сна», - пояснила она эльфийке. - Одна капля в любом напитке заставит тебя полдня наслаждаться самими изысканными ароматами, которые ты только знаешь, и не ощущать реальной вони.

- М-м… - принюхалась Лемвен. - Пахнет… мамиными духами… и ягодным пирогом…

- Э-э… - смущенно откашлялся Кузьма, неловко пряча под полу плаща свою до половины перемотанную портянку. - До чего ж полезное зелье выходит! А у нас вовсе даже жареный сыр на завтрак… орочий.

Остальные, уже в полной мере насладившись запахом обжаренных ломтей самого ядреного сыра, который почти забивал аромат гномьих портянок, дружно расхохотались. Лемвен перевела взгляд с гнома на сковородку и тоже покатилась со смеху. Она прекрасно помнила запах жареного сыра, но ее нос уверял, что перед ней куски ягодного пирога. И завтрак казался сладковатым…

Вечером друзья собрались у костра снова. Накрапывал легкий дождик, и Ветер раскинул над их головами свои широкие крылья, наслаждаясь теплом. Тиэрон в красках поведал, как разыскивал в Глудине капитана Ликана, стараясь не попасться на глаза свидетелям отлета «эльфийского принца» на спине дракона. Капитан остался доволен, и сообщил эльфу, что по его догадкам на колдунью напали орки из банды некого Царпика. Тиэрон весь день выслеживал разбойников и обнаружил пещеру, в которой те ночевали. Но в банде оказалось более десятка крепких зеленомордых парней, и он решил, что без помощи мага ему не стоит к ним соваться.

Левмен же с отвращением пристроила подальше от костра мешочек с заклятыми сердцами. Ей все время мерещилось, что они продолжают трепыхаться под плотной тканью. Эльфийке не хотелось даже думать о том, что творил с несчастными жертвами безумец. Но именно эти мысли и лезли к ней в голову, напрочь отбивая аппетит.

Набег на орочью банду оказался довольно простым делом. Стоило только монстрам показаться на полянке перед пещерой, как Тиэрон налетел на них со своими мечами, а Сэйт и Вивиан принялись поддерживать его жизненные силы. Лемвен тоже помогала им. В результате, Тиэрон победил монстров, словно легендарный неуязвимый герой. Аннарин одобрительно похлопал его по плечу. Фиал со Слезами Шилен эльф обнаружил в поясном кошеле главаря банды.

Кузьма посоветовал друзьям растащить трупы орков подальше друг от друга.

- Ежли они тут все очухаются, так непременно снова в банду собьются, как волки в стаю. А так, глядишь, потыкаются мордами в кусты и разбредутся в одурении…

- Ну, не знаю… - с сомнением покачал головой Сэйт, помогая Тиэрону волочь за ноги здоровенного орка, потихоньку тающего у них в руках. Аннарин отволок главаря за скалу, ухватив как щенка за толстую складку на шее.

Под вечер близнецы добрались до Алтаря, где их поджидали сестры Арика и Аркена. Обе колдуньи старались сохранять невозмутимость, но Лемвен заметила, как восторженно вспыхнули глаза Аркены при виде синего фиала. А Арика без малейшей брезгливости извлекла Безумные Сердца из холщового мешочка.