Sonew Sonew. Писания про Юного мага

- задумчиво спросила Лемвен. - Любовь может возникнуть при любых обстоятельствах. Другой вопрос - сколько она просуществует? Например, если человек постоянно неправ с твоей точки зрения, постоянно делает не то, что тебе хочется. А он точно так же видит тебя? - Наверное, недолго, - грустно вздохнула Хенайна. - Опять же, зная причины своего раздражения, вы можете действовать как мудрый полководец: прикрывая слабое, выдвигая сильное. И сохранить если не любовь, то хотя бы хорошее отношение, уважение. Во многих семьях, к сожалению, нет и этого. Супруги живут, как приговоренные к непредсказуемым пыткам, не ожидая друг от друга ничего хорошего. - А какие еще отношения есть в Чётках богов? - снова уточнил Сэйт. - Звездный близнец - это когда встречаются двое с одинаковыми сущностями, - начала перечислять Иу-Мосу, переставляя фигурки животных. - Они хорошо понимают друг друга, но в этой паре нет развития. Эти отношения хороши, когда оба делают одно дело, и никто не является главным. Далее следует Хлеб и масло - отношения идеального дополнения. Вы обретаете вдобавок к своим сильным сущностям сильные сущности партнера. Затем идет Вино радости - еще один вид отношений, связывающий членов каждой четверки. Аннарин испытывает это, когда общается с Вивиан, а Клайд - находясь вместе с Лемвен, не так ли? Все словно ускоряется, усиливается, становится более ярким. Но потом вам просто необходимо побыть порознь, иначе вы слишком устаете друг от друга. - Да, точно, правильно! - нестройно отозвалась перечисленная четверка, одобрительно поглядывая друг на друга. - После этого идут отношения с чужими четверками, становясь все сложнее и сложнее. Я не могу сказать - хуже, потому что я уже пояснила вам, что самые непереносимые сочетания качеств можно обратить во благо или отнестись к ним с пониманием. Это Бабочка и шмель - когда оба стремятся к одной цели, но делают это слишком разными способами. Потом Разбавленное вино - когда вы пребываете в иллюзии, что вот-вот поймете партнера до конца, но никогда не достигаете этого, ибо ваши сущности не совпадают полностью - они и не одинаковы и не дополняют друг друга. Затем следует Упряжка буйволов и Короткий привал. В первых отношениях спорится любая работа, но после ее окончания вам не очень-то интересно вмете. А во вторых, наоборот, вам интересно пробыть друг с другом какое-то время, но ваши дела настолько несхожи, что неизбежно разводят вас в разные стороны. - Хм, если откровенно, то я испытываю что-то похожее к Марусеньке, - потер подбородок Аннарин. - Она заводная, и вместе работается веселей, но потом я просто не знаю о чем с ней говорить. - Да как же… - всплеснула руками Лемвен. - Гномишка такая интересная, смешная. А вот насчет работы с ней я прямо не знаю… она все делает по-другому! - Все верно, - кивнула жрица. - Я не знаю вашу гномишку, но судя по сказанному - она Подвижник, Дракон воды. А у вас с ней отношения Упряжки буйволов и Краткого привала, которые я только что описала. - Но тогда, - всмотрелся в расставленные фигурки Сэйт. - Получается, что у меня с Аннарином и Леми должно быть все наоборот: Привал с братом и Упряжка с девушкой. - Ты уловил суть очень точно, - кивнула оюпити. - Ты из одной четверки с вашей гномишкой, более того, вы связаны с ней отношениями Хлеб и масло. Но при этом ты не влюблен в нее, не так ли? - Конечно нет! - подтвердил Сэйт. - С ней славно, весело и спокойно, она такая радостная, что когда у меня плохое настроение, иногда достаточно лишь услышать ее голосок, чтобы начать улыбаться. Но я, если откровенно, вижу в ней лишь ребенка. К тому же у нее теперь есть Седди… правда они поссорились…- эльф запутался и замолчал. - Вот это и есть внешние обстоятельства, которые накладываются на внутренние сущности. Если ты когда-нибудь встретишь свободную девушку своего народа, относящуюся к типу Подвижника, весьма вероятно, что вы полюбите друг друга. Но это не предопределено. Ты можешь встретить яркую, временами раздражающую тебя женщину типа Правитель и не совладать со своими чувствами. Тогда, скорее всего, ваша любовь будет мучительна и непроста. Потому что Вода и масло - один из самых сложных видов отношений между разумными. - А есть и еще более сложный? - спросила Вивиан. - Можно сказать и так. С одной стороны, колючий куст не может быть приятен, но он не даст тебе заснуть на посту, потерять бдительность. А вот Сладкая отрава вливается в тебя по капле, покуда желудок не выворачивается наизнанку. Эти отношения противоречивы, но они чаще всего начинаются с симпатии, интереса. Они притягивают. Многие успевают создать семью и родить детей, прежде чем наступает прозрение. - Кто-то оказывается подлецом, скрывавшим это? - недоуменно спросил Рор. - Да нет же! - махнула на него рукой жрица. - Никто не плох и не хорош сам по себе. Он только кажется таковым другим. В отношениях Сладкого яда нет гармонии. С таким человеком хорошо встречаться пару раз в год, сохраняя дистанцию. Тогда фаза разочарования не наступит никогда. А вот работать рядом, жить в одном доме очень трудно: вы словно пытаетесь накрыться вдвоем крохотной шкуркой элпи. - А с кем еще лучше не связываться? - Тиэрон крутил пришитые к подушке бусины, прикидывая что-то про себя. - Ну, в принципе, хуже этого могут быть отношения Ученик и ментор или Дракон и всадник. Могут быть, потому что эти отношения двойственны: бывает так, что они устраивают обоих, и тогда длятся долго и доставляют удовольствие. Учитель учит, ученик внимает. Всадник управляет, дракон с восторгом подчиняется. Но представь себе, что незнакомый наставник на улице подойдет к тебе и станет поучать, словно ты нерадивый новичок? Представь, что кто-то решит оседлать тебя, как бегового дракона? Испытаешь ли ты радость? Скорее недоумение и гнев, не так ли? Это вторая сторона этих отношений. - Ясно, - кивнул темный эльф. - Ну и последняя пара отношений это Пчела и оса и Кривое зеркало. Пчела и оса стремятся к похожим целям, они очень похожи и внешне, и по повадкам. Но их трудно препутать. Так и здесь - партнеры могут похоже относиться к одному и тому же явлению, но действовать разными способами. Их мало что связывает, им несложно пробыть какое-то время вместе, они могут выполнить любую работу, хотя и довольно неспешно, и они легко расстаются, не испытывая ни разочарований, ни обид. А Кривое зеркало отражает тебя словно кверху ногами. Все дневные камни в доспехах твоей души становятся ночными и наоборот. В результате, что бы вы ни делали, вы подобны марширующим на месте. В конце концов это может начать раздражать обоих. Но если вы ничем не обязаны друг другу, вам может быть комфортно общаться долгое время. - Значит, нет хороших и плохих сущностей - есть разные. И нет хороших и плохих отношений - есть более сложные и совсем легкие, - резюмировала Вивиан. - Да, так оно и есть. Теперь вам остается только разобрать бусины, составляющие сущность каждого типа и научиться находить признаки этих сущностей в поступках и словах людей. Даже внешность может стать вам подсказкой, хотя и меньше, чем поведение, - Иу-Мосу выложила перед учениками свои таблицы. - На каждой их них изображен один тип. Посмотрите, что для каждой личности является сильными сторонами, что слабыми, как они соотносятся с другими, - оюпити откинулась на подушки и отхлебнула фруктового сока из каменной чаши. - Если вы утомились и хотите есть, мы можем снова отправиться в трапезную и перекусить, - предложила она. - Таблицы можно взять с собой. - Да, поесть не мешает, - согласился Роррат, поспешно поднимаясь и подавая руку Хенайне… …Все согласились с орком - время было за полночь, поздний обед давно растаял в желудках путешественников. Разговоры возобновились не раньше, чем гости насытились и девушки-прислужницы снова унесли столики. - Скажи, Иу-Мосу, - спросил жрицу Клайд. - Ты говорила, что мой предшественник был Драконом тверди, как Аннарин. А я Волк огня. Это имеет какое-либо значение, или эти самые Воины духа могут быть любого типа? - Конечно, это имеет значение, - удивилась девушка. - Как в Чётках богов шестнадцать основных сущностей, так и Воинов духа будет шестнадцать, и шестнадцать схожих миров станет когда-нибудь в нашем мире. Девятимирье станет Десятимирьем и так далее. Когда же шестнадцатый мир возникнет, многое изменится в самой сущности нашей реальности. Это - путь нашего мира к гармонии. - Что именно изменится? - уточнил Тиэрон. - Нам неизвестно, - пожала плечами оюпити. - Да и богам, я думаю тоже. Ведь сажая семечко, садовник точно знает, будет ли это роза или лилия, белая или красная, и что листья ее будут расти по пять или по два. А вот будет ли она сорвана или вызреет в плод, и что станется с этим плодом - ему неведомо. Все притихли. Сэйт и Вивиан что-то коротко обсуждали, перебирая таблицы. Клайд в задумчивости вертел в руках фигурки волка и пантеры. Аннарин рассматривал рисунок с обозначениями тиары, маски, ожерелья, ладанки и так далее, время от времени касаясь себя в разных местах. Хенайна задавала орку какие-то вопросы и хмурилась: она никак не могла определить его сущность. Жрица молча следила за этим, никак не вмешиваясь, но очень довольная. Тиэрон пытался сам определить на кого же он больше похож, отмахиваясь от пристающей к нему Лемвен. Из проема, ведущего в глубь дома, появился Ссасаюсин и уселся рядом с сестрой. Бок о бок их птичья внешность стала заметна еще сильнее. Даже волосы жреца казались пучками перьев в свете масляных ламп. Он улыбался, рассматривая гостей, словно добился чего-то очень важного. - Они не запомнят всего так быстро, - пожала плечами Мосунийя. - Но когда эта мудрость поможет им раз-другой, им захочется вспомнить все подробно. - И тогда они достанут свои записи и наши таблицы и станут заново изучать, сравнивать и определять сущности, обретая мастерство: сплав знания и опыта, - согласился с сестрой жрец. - И Чётки богов будут продолжать служить разумным расам, - закончила девушка. - Да, так и будет, - Ссасаюсин прикрыл свои круглые глаза, отдыхая, пока еще оставалось время. Луна уже озаряла джунгли зеленым светом. На площади играла музыка, в рощах буйволы неспешно крутили колеса, качая воду для полива. Только когда злой жар дневного солнца выжжет последние капли росы, оюпити отправятся спать. В плетеных беседках, завешенных темными пологами, в глинобитных домах, они будут спать до вечера, не ощущая духоты и яростного сияния. Но Десятому воину предстояло отправиться путь еще до рассвета. В назначенный час Ссасаюсин поднялся и поманил Клайда рукой. Клирик моментально вскочил, вспомнив, что их ждет важное дело. Друзья настороженно проводили его глазами, но не тронулись с места: ведь Иу-Ссас сказал, что в таинственное Сердце Орла сможет войти только избранный. Дорога, хорошо различимая в лунном свете, вела жреца с юношей вглубь острова. Клайд вспомнил карту: два холма и речушка, потом загадочное место. По пути он расспрашивал Ссаса о неизбежности начала пути. - А если бы я ничего не искал? - пытался озадачить жреца маг. - Жил бы себе дома, никуда не плавал, как бы я тогда попал в ваши земли и в Сердце орла? - Тебе понадобилось бы что-нибудь другое, - пожимал плечами тот. - Вещь или человек, неважно. - А если бы я не поплыл за тем, что мне понадобилось, и все тут? - Ураган принес бы тебя. Или дракон. Или твое колдовство неправильно сработало бы, и ты все равно оказался бы тут, - жрец был так уверен, что Клайд не знал, что ему возразить. Когда тень огромной горы упала на ночных путников, Клайд сперва решил, что это ветер создал причудливые изгибы камня. Только через несколько секунд до него дошло, что это изображение орла - огромное как скала, больше храма в Гиране. - Кто создал это? - благоговейно прошептал клирик. Ссасаюсин расплылся в улыбке, очень польщенный: - Оюпити сделали это. Как и прочие места поклонения духам-предкам. - Есть и другие? - Клайд покачал головой. - Такие же огромные? - Духи любят огромные. В маленькие места не хотят приходить, - развел руками жрец. - А, так именно здесь ваши основатели родов ищут себе божественных супругов? - вспомнил рассказанное клирик. - И здесь же расстаются с жизнью, если дух пожелает этого. Они бывают очень жестоки, эти духи, - жрец нахмурился. - Ценят свою кровь дорого. Раньше хотели не одного, а многих оюпити. Но тогда нас становилось все меньше и меньше. Роды возроптали. Жрецы долго молились. И духи приняли жертвы вином и зерном. Теперь только основатель рода платит своей жизнью за чистоту нашей крови. И то не всегда. - Что, иногда остается жив? - Да, бывает такое. Он должен провести в посвященном духу месте три ночи. Если после этого возвращается живым - значит, дух пощадил его. Некоторые после этого дерзают зачать еще одного или двух детей, пользуются расположением божественных сил. - А кто же… э-э… рожает этих детей? - внезапно задумался Клайд. - Разумеется, если основатель рода мужчина, то рожать дитя или детей приходится духу. Он принимает облик женщины и все происходит обычным путем. Если же основательницей рода является женщина, то дух даже не всегда воплощается в материальное тело… - жрец развел руками. Клайду очень хотелось спросить, каким способом духи убивают дерзких смертных после того, как род основан, но боялся услышать что-нибудь слишком пугающее. Ведь ему, похоже, предстояло войти в это зачарованное место. - Где тут вход? - поинтересовался Клайд. - Между лапами орла, - указал Ссасаюсин. - Но тебе не нужно туда идти. Ты же не основатель рода. Тебе нужно Сердце орла, - и жрец указал на еле заметное снизу отверстие на груди гигантской птицы. - Туда есть какая-нибудь тропа? - Клайд прикинул высоту: не меньше чем полтысячи локтей. Упасть с такой высоты - выморок без сомнений. - Нет, Десятый воин. Ты должен забраться туда сам. Твоя сила, ловкость, умение или хитрость должны помочь тебе. Ты должен попасть туда до рассвета. - с этими словами Ссасаюсин уселся на поваленное бревно и приготовился ждать. Клирик с досадой потер ладони: он не очень-то любил карабкаться по скалам. Нужно взять веревку… Стоп! Жрец сказал: «умение или хитрость.» Значит, есть какая-то хитрость, с помощью которой можно попасть внутрь? А не только ломиться по отвесному склону, рискуя свернуть себе шею. Клайд осмотрелся. Со всех сторон высились холмы, поросшие редким лесом. Дорога огибала фигуру орла и поднималась дальше на возвышенность. Где-то неподалеку журчал ручей. Вода, воздух, ветки… Построить катапульту? Но с ней он точно провозится до утра. Забросить камень с веревкой через шею орла? На высоту полтысячи локтей? Нереально. Да и такой длинной веревки у него нет. Маг стал в задумчивости выкладывать из своего заплечного мешка немудрящие дорожные запасы. В его торбе еще не успела похозяйничать сестренка, поэтому все пришлось вывалить на траву единой кучей. Клайд сразу отобрал предметы одежды, на всякий случай ощупав карманы. Ничего полезного! Вот два мотка веревки. Вот тюфяк из паучьего шелка: набивай и спи в любом месте. Эликсиры, свитки, волшебные травки, снова какие-то алхимические пузырьки, гномский фонарь, долговая расписка - грамп подери, он и забыл, что обещал расплатиться с трактирщиком в Глудине! Ну ничего, вернется и отдаст с процентами. Небольшой сверток оказался гамаком, который когда-то сунула Клайду в мешок Марусенька. Очень удобно, если погода теплая - даже набиватьтюфяк не нужно, привязал сеть между двумя деревьями и уснул. Книги, обрывки пергамента и бумаги, сломанный карандаш, медное колечко, рисунки Эмми в кожаном мешочке. Ничего, что могло бы помочь. И жрец молчит, как заговоренный. Наверняка ему известны десятки способов забраться на такую высоту. Жалко, что магия не позволяет летать. Перемещаться без свитка в произвольную точку Клайд тоже не умел. Сюда бы Рамио! Но для артеас вход в Сердце орла был закрыт. Конечно, парень мог бы доставить туда Клайда, ухватив за пояс, но клирик был потяжелее тонкокостной Каоны. И потом, он ведь должен быть один! Вдруг с Рамио что-нибудь случится из-за нарушения этого запрета. Да и бежать к кораблю уже слишком далеко. Времени в обрез. Клайд задумчиво накинул на плечи тонкий плед - становилось прохладно, на траве обильно выступала роса. Скоро утро, может быть плюнуть на хитрости и попытаться залезть по скале? Пока луна не села… Клирик покосился на ночное светило, тускло-желтым пузырем опускающееся за деревья. Скоро станет совсем темно. Пузырь, пузырь… Маг вспомнил бурдюки, на которых они спасались с тонущего «Дарбора». Он может надуть, например, чехол от тюфяка. Паучий шелк очень прочный, ножом не сразу разрежешь. Да, но зачем ему валяющийся на траве пузырь? Ему нужно заставить его взлететь. Клайд с тоской вспомнил гномские летучие камни: вот бы что ему пригодилось! Впрочем, детские шарики, которые продают на любой ярмарке, летают и без всякой магии. Секрет их полета в том, что продавцы надувают их горячим воздухом. Воздух у мага всегда наготове - один Удар ветра и шар надут. А нагреть его можно было бы с помощью огненных заклинаний, но к сожалению, клирик не знал ни одного. Может быть, попросить Ссасаюсина позвать поскорее Лемвен? Девушка неплохо управляется с огнем. Но времени мало, нужно что-то срочно решать. Пламя, нагрев… можно поместить в шар согревающий амулет, правда придется все время держаться за него. Воздух долго не остынет. Но чтобы взлететь, этого мало. Нужен огонь. Сделать факел? Из чего - здесь, во влажных джунглях? Гномский фонарь не дает тепла. И тут взгляд мага упал на вываленные на траву пузырьки. Тут же руки Клайда начали торопливо вязать узлы на веревках: он быстро закрепил края гамака так, чтобы они охватывали чехол от тюфяка со всех сторон. На концы этой сети он привязал свои веревки, сделав надежную петлю для ног и пояса, в которой можно было сидеть. Для удобства маг намотал вокруг петли мягкий плед. Решительно вставил ноги в петли по бокам сидения и направил Удар ветра внутрь тюфяка. Огромный шар, вернее что-то больше напоминающее готовый взорваться гигантский огурец, подпрыгнул и завис над головой мага. Веревки тут же ослабли, и легкая оболочка начала сжиматься. Клайд сообразил завязать углы чехла потуже, сузив отверстие для подачи воздуха. После чего надел перчатки и осторожно откупорил один из неприметных пузырьков. Струя пламени рванулась ввысь, веревки немилосердно дернули клирика и потянули за собой. Пузырек чуть не вылетел у мага из рук. Шар снова пошел вниз, и Клайд стукнулся ногами о камень. Ссасаюсин смотрел на происходящее с изумлением, но казался при этом очень довольным. Еще одна попытка - прыжок, приземление. Еще раз, приоткрыть пузырек с огненной эссенцией совсем чуть-чуть, чтобы струйка огня была ровной. На этот раз получилось. Шар оторвался от земли и понес клирика ввысь. Клайд старался не смотреть вниз. Сиденье оказалось не таким удобным, как он хотел, и веревки врезались в тело. Только когда лысая голова орла оказалась на уровне его коленей, Клайд осторожно закупорил фиал. Теперь предстояло, поддерживая тепло внутри летучего мешка амулетом, приблизиться к гигантской птице и забраться в ту дырку на ее груди. Пара Ударов ветра едва не унесла клирика куда-то в ночь, пока он не догадался, что выпускать вихрь нужно в сторону, обратную желанному направлению. После этого в три приема он достиг статуи. Летательное приспособление снова пошло вниз, пришлось подбавить огня. После чего Клайд оказался прямо на макушке орла, выжидая, пока воздух не начнет снова остывать и вся конструкция опустится. Он едва не промахнулся мимо отверстия, потому что плохо видел его сверху. Но в последний момент уцепился за какую-то перекладину и подтянул себя в уходящий вглубь камня коридор. Шар он привязал все за ту же перекладину, с трудом выпутался из обвязывающих его веревок и двинулся вперед. Теперь ему пригодился гномский фонарь. Впрочем, идти пришлось недолго. В круглой комнатке с красными стенами почти ничего не было. Лишь несколько широких чаш на полу да бьющая из стены струйка воды. Клайд наклонился, чтобы смочить горло, но тут же отпрянул: вода была красно-коричневая, словно кровь. «Кажется, это примеси каких-то минералов…» - попытался вспомнить свои гномские познания клирик. Но пить эту воду ему расхотелось, он даже не стал ее касаться. Маг внимательно осмотрел помещение. В одной из чаш были когда-то насыпаны зерна. Теперь они почернели и превращались в труху от малейшего прикосновения. В другой болтались клочья пыли и паутины. В третьей лежали кости мелкого зверька - может быть, жертвы, а может забравшегося сюда когда-то за поживой. В четвертой чаше что-то чернело. Клирик наклонился и увидел, что это отверстие в полу. Чаша была приделана к камню намертво, и дыра вела куда-то на нижние уровни этой пустотелой статуи. Клайд опустился на колени и с интересом всмотрелся во мрак. Ничего не было видно. Он было подумал, не поджечь ли ему бинт, чтобы посветить в дыру или даже кинуть горящий кусок тряпки вниз. Но представил, что там может находиться что-нибудь сухое и горючее, например, вездесущие плетенки оюпити, из которых тут делают и столы, и стулья, и кровати, и заборы. Тогда статуя превратится в гигантскую печь, и маг в ней очень славно поджарится. Клайд решил оставить эту затею. Но, когда он двинулся прочь от отверстия, ему послышались тихие звуки музыки, раздающиеся где-то внизу. Нежно и переливчато, как музыкальный кристалл, наигрывала простенькая мелодия. Клирик снова заглянул в дыру - ничего и никого. - Нужно найти эту штуку! - приказал он сам себе. - Скоро рассвет. Впрочем, искать было негде. Гладкий пол, ровные красные стены, вода и четыре чаши - вот все, что находилось в этом помещении. Никаких тайных дверей, секретных ящиков и прочего Клайд обнаружить не мог. - Может быть, захватить эти кости? - сердито спросил клирик у собственной тени. Тень молчала. Хрупкие косточки превратились в белый порошок как только маг попытался вынуть их из чаши. - Отлично. Пыль от костей, пыль от зерен, комок паутины и дырка. Хотел бы я быть настолько мудрым, чтобы расшифровать это послание богов, - рассердился клирик. - А чаши приделаны к полу, - чтобы убедиться в этом, он пнул один из сосудов. Ком паутины выкатился оттуда с металлическим звуком. Прежде чем раздосадованный маг сообразил, что это и есть искомый комок проволоки с жемчужинами, только полностью заросший пылью, тот подскочил на каменном полу и без звука канул в черное отверстие. Клайд плюхнулся на живот и протянул в дыру руку, надеясь, что пол там где-нибудь близко. Но только слабый сухой ветерок овевал его пальцы. Пришлось вернуться к идее с факелом. Гномский фонарь не пролезал в отверстие, но в его луче не было видно никакого верхнего этажа - только пустота повсюду, куда достигал луч. Клайд обмотал бинтом кусок пергамента и подпалил самодельный факел. Тот горел неохотно, больше тлея и заставляя мага кашлять от едкого дыма. Никаких плетенок, к счастью, в дыре не обнаружилось. Насколько мог видеть Клайд, там была только пустота - до самого низа. - Ну и ладно, - маг затоптал свой факел и отряхнул ладони. - Просто спущусь и подниму его там. Если внутри ничего нет, то он не мог завалиться куда-нибудь. Спуск на надувной конструкции занял несколько больше времени, чем клирик рассчитывал. Сперва он еще больше поднялся, потом долго не мог повернуть к статуе от холмов. Наконец, Клайд крепко приложился коленями о камень и выпутался из веревок. Шар проехал еще несколько локтей по мокрой траве и сдулся. Клирик решительно зашагал к лапам орла. «Вот, влип в очередную историю», - укорял себя маг. - «Вместо сердца орла я собираюсь забраться буквально ему под хвост.» Внутри статуи действительно было пусто. Гномский фонарь осветил гладкий пол с ракушечным узором. Почти в центре валялся комок проволоки, с которого при падении слетела вся пыль. - А, вот ты где! - обрадованно вскричал Клайд. Странное эхо пошло гулять по стенам, заставив его прикрыть рот ладонью. Юноша шагнул вперед, и в тот же миг яркая, как вещий сон, иллюзия развернулась вокруг него. Он успел ощутить всплеск магии, вернее той первородной силы, из которой и возникает магия смертных. Сияли светильники, шелковые занавеси колыхались на стенах, мягкие кушетки, обтянутые парчой, манили прилечь, крохотные столики ломились от яств. А навстречу магу по роскошным коврам двигалась женщина, воплощающая идеалы всех мужчин мира: широкобедрая, с высокой грудью, со стройными ногами, зрелая и юная одновременно. Ее кожа переливалась, как шелк, ее волосы струились, как майский мед. Чувственные губы и огромные глаза на почти детском личике дополняли ее облик. Клайд сам не заметил, как оказался в ее объятиях, буквально утонув в сводящем с ума аромате ее тела. - Ты пришел, - промурлыкала красавица. - Скольких детей мне выносить для тебя, мой герой? - М-м! - только и смог простонать клирик. Все мысли разом вылетели из его головы. О чем она говорит? Сейчас, когда она почти лежит у него на руках, и кушетки так близко, и никто не помешает им, какое значение имеют слова? Маг подхватил женщину на руки, удивившись тому, как мало она весит. Ее кожа то холодила его руки, то обжигала их. Ему казалось, что он движется бесконечно долго, но наконец красавица очутилась на серебристой парче, а он рядом с ней. Руки женщины ласкали его тело, но он почему-то не мог уследить за ними: блаженство охватило его всего. То казалось, что она гладит его по голове, то массирует ему спину, то ласкает ступни ног. Клайд обхватил ее за плечи, укладывая на спину, но она игриво вывернулась и отскочила от кушетки. - Погоди! - не узнавая свой хриплый голос, воскликнул маг. - Вернись! - Поймай меня! - серебристый смех повис в воздухе. Клайд прикинул расстояние и… рванулся в другую сторону, пытаясь запутать беглянку. Та испуганно вскрикнула, с трудом увернувшись от его рук и снова отбежала. Клирик осторожно приближался к ней, когда его нога зацепилась за что-то на полу.