А желтое - это солнце. - Ой, а тут тоже картинки! - кто-то из малышей заметил мозаику на мостовой и они все разом загалдели, обсуждая знакомые и неведомые образы, возникающие на гранях цветных камушков. Кых плыла в каком-то невесомом блаженстве, окруженная красотой, которой так мало было до сих пор в ее жизни. Словно во сне она увидела каких-то высоких и низеньких женщин, бегущих к ним, подхватывающих ребятишек на руки, почему-то плачущих. Потом они оказались в мелком озере, где было много-много горячей воды, специальные кожаные подушки, на которые можно было откидываться, сидя в воде, целые кувшины душистого мыла и много щеток и мочалок. - Ой! - воскликнула какая-то женщина, вылив Кых ведро воды на голову. - Да она же рыженькая! - Похоже, Данар прав - это все-таки гномка, - вздохнула другая. - Значит, там и наших тоже держат, в шахтах этих. Кых принялась объяснять, что гномов в шахтах полно, но она не гномка, поскольку бороды у нее нет, но язык слушался как-то плохо, слова получались невнятные. - Намаялась девочка, - погладила ее по голове высокая женщина с темными волосами. - Сейчас отдохнешь, а то сил на еду не останется. Кых вытащили из горячей воды, завернули в ткань, пушистую, как шкура медведя, и уложили прямо тут же, на широкой мягкой кушетке. Она дремала, то и дело открывая один глаз, чтобы в который раз убедиться: все это правда. Ее не свалила пещерная лихорадка, она не бредит на охапке соломы… Да нет же! Вон плещутся на глубине сияющие, как нефритовые бусины, орчата. Вон одна женщина расчесывает кудряшки Иралины - подумать только! - настоящим костяным гребнем. У Кых был такой когда-то, но она давно сменяла его на еду. Вон другая женщина усадила слепеньких малышей на мягкую ткань и что-то воркуя, намыливает им ручки и ножки. Мия вынырнула из маленького водопада и потрясла головой, как волчонок, попавший под дождь. По плечам девочки рассыпалось солнечное золото кудрей. Кых и представить не могла, что у Мии такие красивые волосы… Разбудил Кых Аледор, вцепившийся в мохнатую ткань своей единственной ручонкой. - Вот баловень! - с умиленным упреком поймала его высокая женщина. - Задаст он нам еще перцу! Поднимайся, миленькая, отмыли мы твое войско, теперь поведем кормить. Одежду вон там возьми, на лавке. Кых села и невольно прикрылась простыней: в пещере находились не только женщины, но и мужчины. Люди, гномы, два орка и эльфы: все они держали на руках ее детей. Кто-то одевал на них новые, чистые и не рваные, одежки, кто-то расчесывал или мазал ссадины мазью. Когда дети беспорядочной кучей окружали Кых в детской пещерке, ей казалось, что их очень много. Теперь же, когда каждого малыша отдельно держал взрослый, их словно стало меньше. Не было больше толпы, маленького стада, общности. Обласканые малыши были заняты каждый по отдельности: они ощупывали бусы у женщин, трогали пряжки на одежде мужчин, волосы, бороды и усы, они болтали что-то, показывали свои скудные игрушки: деревяшки, тряпичные куклы и камушки. Так же по одному их уносили от горячего озера. Кых ощутила пустоту, растущую внутри нее. Только когда переодетые в странные, но очень красивые кожаные одежды, орчата подошли к ней, преданно глядя в лицо, ей стало полегче. Что это с ней? Разве не этого она хотела для своих малышей? Теперь, кажется не нужно будет никого тащить, рискуя простудить или погубить слабых и увечных. - Идем? - спросила она у воинственной троицы. - Куда нас там зовут? - Ужинать, - выговорила Ти непривычное слово. По дороге всегда молчаливую орчишку прорвало: она разом пыталась описать Кых, как им принесли настоящие орочьи одежды, и как сородичи - такие огромные, сильные, из хорошего клана! - помогали им затянуть правильно все ремешки и пряжки. И что колдун хочет взять Мара себе в помощники. А ей и Рео показали настоящих буйволов и одного верхового кугуара, и даже дали почистить ему бок такой длинной щеткой. А Фаена так и не отпустила волшебника, он сам ее мыл. Еще Ти видела, что женщины плакали, но так, чтобы дети не видели. Похоже, что малявки им сильно понравились. - А мы когда пойдем дальше? - спросила старшую подругу Ти. И по тому, как дрогнул ее голос, Кых поняла, что уходить из этого чудесного места орчишке совершенно не хочется. - Надо набраться сил, - значительно произнесла девочка. - Потом, мы должны точно убедиться, кого из детей берут себе, а кого нет. А то мы уйдем, а их выгонят. - Эти не выгонят… - вздохнул Рео каким-то оттаявшим голосом, не похожим на его прежний тон. - У тебя рана должна зажить как следует, - погрозила ему пальцем Кых. - А у Кеззи вывих еще не прошел. - Кеззи эта взяла, высокая, у которой муж орк, - тут же поделилась Ти. - Ножку ей вправили и завязали бинтом - знаешь, совсем-совсем белым! А еще эта женщина взяла Аледора и безухую Урику. Она говорит, что Урика вовсе даже не глухая, только ушек нету. А молчит она от страха. - Посмотрим, - заключила Кых. - Пока я никуда не тороплюсь. - Хорошо, - обрадованно кивнула Ти. За ужином дети по-прежнему находились в центре внимания. Правда, оказалось, что у местных жителей имеются родные дети, но эти ребята не задирались и не отнимали еду у гостей, а наоборот, помогали матерям и отцам возиться с неумехами. Большинство кыховых воспитанников сроду не держало в руках ложку. Они норовили схватить жидкую кашу и суп руками и обиженно вопили, облизыая липкие пальцы. Однако, голод оказался прекрасным учителем - через некоторое время дети сообразительно отрывали ротики, принимая полные ложки еды, а те, что постарше, взялись за ложки сами, подражая своим домашним ровесникам. Кых ела мало, понимая, что сытый желудок усыпит ее как волшебное зелье. Ей нужно было обсудить с вожаками этой пещеры будущее детей и свое пребывание тут. Малыши один за другим засыпали на руках взрослых, и те уносили их куда-то. Даже Ти пристроила голову на локоть, не в силах обороть подступающую дрему. Один из орков подхватил девочку и укутал в плед. - Я не сплю… - пробормотала Ти, и тут же крепко уснула на широкой лавке возле очага. Рео и Мар уселись рядом с подружкой и тайком щипали друг друга, чтобы не заснуть. - Ты уверена, девочка, что можешь сейчас разговаривать? - с заботой спросила у Кых низенькая женщина, сидевшая рядом с гномом, заросшим бурой бородой. - Да, конечно, - пожала плечами Кых. - Я благодарю вас всех за заботу… за вашу заботу… - у нее дрогнул голос. - Если вы захотите оставить кого-то из детей себе, я не буду возражать. Мне было бы тяжело тащить их всех с собой. Собравшиеся вокруг стола взрослые загалдели. Из разрозненных реплик выходило, что никого они не собираются отпускать, в том числе и саму Кых. Дети должны расти дома, есть досыта и одеваться в чистое, а все прочее - безобразие, которого они не могут допустить. - Но… у меня же там, - Кых недоверчиво обвела лица вокруг. - Калеки и полукровки. - Слушай, девочка, у нас тут полно полукровок, - рассмеялся буробородый гном. - Вон, Ланарас даже не знает, какой крови в нем сколько. Разве это имеет значение? Дети есть дети. Расскажи нам о себе. Твоя мама была из моего народа, как я вижу? - Я не знаю… - растеряно отозвалась Кых. - Я думала, что у гномов бороды и у женщин должны быть. - Ой, деточка, кто ж это тебе сказал! - расхохоталась полнотелая хозяйка. - Я ж вот гномка чистокровная, и Кадис тоже, и Брана. А Удика хоть и получеловек, все равно по виду гномка гномкой. Ты глянь на себя! - Гномиха протянула девочке круглое зеркальце на ручке. - Да ты похожа на меня, как родная племяшка! Из серебристого стекла на Кых смотрела круглолицая девочка с длинными хвостиками светло-рыжих волос. Если она гномка… тогда понятно, почему совсем юные орчата выше нее ростом. Чем гномка хуже любой другой расы? Какая разница? Зато можно обрадоваться сородичам, как другие дети, невольно липнувшие к взрослым своей расы. - Что же мама тебе не сказала? - покачал головой колдун. - Мама мне только писала, - пояснила Кых. - А много на листьях не напишешь. Поэтому она писала только самое главное. А так я ее вполне без слов понимала. - Кых - это она так тебя называла, а как твое настоящее имя? - спросил хозяин. - Вот, тут написано, - протянула ему свой драгоценный лоскут кожи Кых. Ей почему-то не хотелось произносить свое истиное имя вслух. - Знакомое что-то… - буркнул гном, рассматривая надписи со всех сторон. - А вот этот род я знаю. У тебя там еще пара гномят есть? - Наверное, - вздохнула Кых и откровенно пояснила: - Если дети полукровки, то проще всего орчат различать да эльфов по ушам. А вот людей-гномов только попозже, когда в рост пойдут да на ноги поднимутся, и то не наверняка. - Если у кого родичи отыщутся, это хорошо, - пояснил ей гном, поглаживая лоскут. - А так будь уверена - мы их всех к себе возьмем, кем бы они ни были. - Всех? - уточнила Кых. - Я не останусь! - тут же подал голос Рео. - Я с Кых пойду! И Ти тоже! - Да твою Кых мы тоже никуда не отпустим. - рассердилась бронзововолосая гномка по имени Кадис. - Еще не хватало, чтобы дети по дорогам таскались, словно побирушки! - У некоторых могут оказаться живыми родители, - тихо пояснила Кых. - В шахтах или на воле, если захватили кого-то одного. Мы собирались искать… - Мужчины этим займутся, - хлопнула ладнью по столу хозяйка. - Почта есть, колдуны разные. Найдем всех, кто еще жив. И шахты ваши прочешем - мне только этакого безобразия возле дома не хватает! - Халана, утихни, - толкнул ее в бок хозяин. - Не затыкай мне рот, Тарсод! - усмехнулась гномка. - Можно подумать, ты готов выпустить девочку на большую дорогу как ни в чем не бывало. - Кстати, - постучал по серебряному кубку ложечкой колдун. - Эта девочка может выйти сама, без нашего, Тарсод, позволения. Тебя это не удивляет? - Где этот жрец? - с тревогой вскинулся бородатый. - Как он нужен, так его големы где-то носят. - Что случилось, Тарсод? - тревожно отозвался от входа беловолосый и белобородый гном. Кых уставилась на него, как на двухголового: в шахтах редко попадались седые старики, к тому же у гнома было круглое молодое лицо, никак не вязавшееся с сединой. - Дети заболели? Я слышал хныканье почти из каждого дома. - Нет, не заболели, просто их стало вдвое больше, - ухмыльнулся Тарсод. - Я хочу показать тебе кое-что, но сперва выслушай нашего Данара. Седобородый уселся в кресло у очага. Его быстрые глаза мигом осмотрели дремлющих орчат, Кых с куском лепешки, которую девочка не могла отложить и не решалась доесть, сохраняя остатки бодрости. Колдун в нескольких словах пересказал сегодняшнее происшествие. - Вот, значит, кого гоняют духи у теснины. Похоже, за детьми все-таки была погоня, - кивнул жрец. - Наверняка, Эритан, - кивнул Данар. - Орчат пытались пристрелить, так что это все не шутки. - Придется поднимать всех, кого только можно, - жрец потеребил бороду. - Мой отряд, конечно, прибудет сразу же. Думаю, что полсотни дружинников они с собой приведут. Этакую мразь нужно вычищать каленым железом, - седого гнома передернуло. - Нужны маги, - Тарсод выразительно посмотрел на Данара. - Что я могу? - вздохнул колдун. - Ты знаешь, я не клирик и не имею широких связей. - А рассказ моего племянничка помнишь? - подмигнул магу гном. - Про эту самую Гильдию очень-очень хороших магов. Напиши им сейчас же, похоже, что этим ребятам с нами по пути. - Я вызову бойцов из моего клана, - прогудел муж поварихи. - И ты, Гарам, мог бы забыть обиды и написать своей родне. - Призыв к бою не опозорит меня, - согласился второй орк. - Ты прав, Агор. - За несколько дней нужно уже собрать основное ядро войска, - деловито сказал Тарсод. - Иначе мы можем сами оказаться под ударом этих подземных крыс. - Группировки будут драться на стороне надсмотрщиков, - предупредила Кых хозяев. - Что с того? - изумился Агор. - Вы… очень добрые, - пояснила гномка. - Вы пожалеете их, а они ударят в спину. Закон коридоров - бей первым, бей исподтишка. Многие из них едва ли старше меня. - Дети? - орк задумался. - Тогда без магов нам точно не справиться. Я не хотел бы убивать детей. В этом нет чести. Пусть шаманы и клирики усыпят их, чтобы я потом мог добавить им толику ума. Ремнем по заду, - орк хлопнул себя по ляжке. - Займитесь письмами немедленно, - обратился ко всем Тарсод. - Халана, уложи этих четверых в верхней спальне. Похоже, им дюже не хочется разлучаться. - Там же только две кровати? - возразила деловитая гномиха. - Вот и положи пацанов на одну, а девчонок на другую. Чай не беременные буйволицы, уместятся, - усмехнулся Тарсод. - Но прежде я хотел бы показать кое-что тебе, Эритан. Вот на этом клочке кожи мать этой девочки записала ее имя. Записала, потому что ей-то отрезали язык, когда взяли в плен. Твои бойцы когда-то, я помню, упоминали некого Норитана-Големщика, пока ты не заставил их прикусить языки. Похоже, это его дочь. - Дочь Норитана? - жрец нетвердыми шагами подошел к Тарсоду и взял лоскут кожи из его рук. - Ну да, гляди сам, ее мать написала: Катрина, дочь Норитана, - Тарсод ткнул пальцем в выцветшие строки. - Жив ли этот Норитан? И где его сыскать? Жрец внимательно посмотрел на Кых, словно сравнивая ее с неким неведомым эталоном. Потом подошел и опустился перед девочкой на колени, глядя на нее снизу вверх. - Норитан - так звали меня до посвящения Марф, - сказал он негромко. - Слава богине, мое ожидание окончено. Я сам поведу свой отряд! Катрина - это я придумал когда-то так тебя назвать. - он смотрел на Кых жалобно, почти испуганно. - Прости меня, дочка, что я так поздно нашел тебя. А мама… - А мама пропа-ала… Ее угнали в шахты-ы! - мгновенно приняв эту ошеломляющую новость всей своей измученной душой, Кых неожиданно для всех и для себя по-детски заревела. - Ой, папа, папочка, вдруг она еще жива-ая-а! - и она бросилась жрецу на шею.
Глава 58. Пламя мести.
Марусенька размашисто шагала через цветущую луговину, сшибая ножнами меча желтые звездочки гусиного лука. Дриады и грибы, чуя ее ауру, отступали за поваленные колонны и стволы деревьев. Парочка совсем тупых диких орков кинулась было на гномишку, но была повергнута двумя ударами меча. Седди меланхолично следовал за своей спутницей. По крайней мере, в этом месте ей ничего не угрожало. Гном скрыто позевывал в кулак, понимая, что предложение передохнуть сейчас будет встречено в штыки. Они мотались по эльфийским землям с самого рассвета. Давно высохла на солнце роса, тени укоротились и снова начали вытягиваться, теперь уже к востоку. Они обшарили заброшенную крепость, переполошив тамошнюю нежить и пропахнув запахом склепа. Отыскали потайную комнату, в которой околдовывали Сонечку, и умудрились проникнуть в нее как дракон - через каминную трубу, перепачкавшись в жирной саже и чуть не переломав себе ноги. Тайное убежище было пусто. Разорванные книги, разбросанная мебель, неаппетитные ошметки у камина и массивное кресло с разрезанными веревками - все совпадало с рассказом Сонечки. Но в этом помещеннии никто не появлялся уже несколько недель. В комнате стоял непереносимый смрад мертвечины. На столе гномы обнаружили кошель с золотом, сумку, наполненную различными свитками и пузырьками и волшебную книгу, тонко и зло загудевшую, когда Седди попытался открыть ее. - Сунь это все в сумку, - скомандовала Марусенька. - Может, пригодится кому. Они старательно поискали в комнате второй выход, но не нашли его. Маг мог покинуть комнату только через потайную дверь. - Может быть, дракон убил и его тоже? - с надеждой спросил Седди. - Ты забыл? - возмутилась гномишка. - Если бы он погиб или хоть в выморок попал, мы бы с Сонечкой расколдовались. - А, ну да, - смутился караванщик. - Но тут его все равно нету. И все это выглядит так, словно он бежал прочь в большой спешке. - Или словно он собирается со дня на день вернуться сюда, а пока отсиживается где-нибудь, - возразила упрямая девчонка, топнув ногой. - Ну ничего, у меня-то он вымороком не отделается! И они продолжили поиски. Обшарив Парящую деревню, окрестные рощи, пещеры в холмах, развалины каких-то сооружений, перебив несколько сотен мелких монстров по дороге, Марусенька наконец плюхнулась на склоне холма и начала вынимать из своей торбы кульки и кулечки с едой, которые ей напихала заботливая Халана, жена Тарсода. Запахло чем-то настолько вкусным, что у Седди мигом запищало в животе. На холщовой тряпочке гномишка разложила хлеб, лепешки, соленую черемшу, жареное мясо, копченое сало, домашние колбаски, куриные грудки, сыр и сырные шарики, жареные в масле. Появились из ее торбы и духовитые маринованные грибы в горшочке, и хрустящий репчатый лук, и куски пирога с рыбой. Завершила это все томленая простокваша, отсвечивающая розоватыми, плотными слоями, в бутылке, заткнутой чистой тряпочкой. Хитро поглядывая на Седди, гномишка нарочито неторопливо выудила из карманов десяток сладких пирожков, правда некоторые из них оказались раздавленными, явив миру свою ягодную начинку. - Ну куда нам столько еды? - задумчиво спросила Марусенька, косясь на караванщика. - Нужно было половину отдать кому-нибудь. Например, тем нищим у храма. - Да ты что? - чуть не захлебнулся слюной гном. - Это нам с тобой как раз на один ужин! А у храма не нищие никакие, там больные ждут исцеления. - Больные тоже кушать хотят… - Марусенька еще хитрее покосилась на Седди и потянула угол скатерки, словно собираясь убрать все обратно в торбу. Гном зарычал и скорее схватил в обе руки кусок мяса и половину лепешки. - А я думала, что ты не голодный! - рассмеялась Марусенька. - Да я дракона бы сейчас съел! - простонал гном с набитым ртом. - Тут все такое вкусное! - Я тоже голодная, - кивнула ему довольная гномишка и принялась набивать рот так, словно еда могла вот-вот растаять в воздухе. - И как ты все это дотащила целым! - удивился Седди, откинувшись на спину и дожевывая последний пирожок. Марусенька, тоже не переставая жевать, собирала остатки пиршества. Теперь все их запасы могли уместиться в один кулек. Пустая бутыль тихо гудела, когда налетал ветерок. - Так и дотащила. Если б я не дотащила, что бы ты ел, а? - гномишка очень гордилась собой. - Только пирожки все равно раздавились, - огорченно вздохнула она. - Это в трубе, наверное. - Ничего себе! Пирожки! Как ты бутыль не грохнула - вот в чем фокус. - Не знаю, - протянула гномишка. - Может, она небьющаяся просто? - М-м… - промычал Седди. Солнце садилось, и спать хотелось до такой степени, что даже азартные вопли тренирующихся внизу новичков не мешали ему. - Нет уж! - отряхнула штаны Марусенька. - Я не эльф, чтобы за просто так в лесу ночевать! В Парящей деревне отличные гостевые, пойдем да ляжем по-нормальному! Седди нехотя поплелся за неутомимой Марусенькой. Его радовало, что их поиски окончились неудачей. Он помнил, что магистр Лежен высказался о способностях клирика-ренегата весьма уважительно. А Марусенька действительно растеряла часть своих смертоносных навыков. Сопротивлялось ли ей Сонечкино тело, или вернувшаяся память подсказывала, что в жизни гномишки есть что-то помимо точных ударов и молниеносных атак, но даже походка девушки снова стала мягче, плавнее. Однако, упрямство ее никуда не делось, и караванщик был уверен, что им предстоят еще более яростные поиски в ближайшие дни. Неудача только взбудораживала Марусеньку. - Если его нет тут и нет там, значит в мире остается все меньше мест, где он есть! - объявила она, входя в Парящую деревню. - Будем искать повсюду! - Мой дед говорил, - вздохнул Седди, - что найти кого-то можно двумя способами. Можно метаться повсюду, постоянно опаздывая на шаг. А можно сесть на одном месте и ждать, когда тот, кто нужен, сам там появится. - Ха! - гномишка рассмеялась. - Эту мудрость нужно выучить всем нашим новичкам, разыскивающим мастера Тому. Но мне это не подходит. Колдун не ожидает, что я иду по его следу. Поэтому у меня есть шанс застать его врасплох. Не думай, я прекрасно помню, что он очень сильный и многое умеет. Я рассчитываю на неожиданность и на мой кинжал. - Тем более, что он, кажется, остался без оружия, - задумчимво потыкал в найденную суму караванщик. - Я бы не стала на это полагаться, - покачала головой Марусенька. - Может, у него есть другое, боле мощное. Меня учили не рисковать недооценивать врага. Особенно, если собираешься не напугать, не ранить, а убить навсегда. За жизнь и элпи дерется изо всех сил. - Все, что мы можем сказать по этой книге, так это то, что он не ниже уровнем, чем наша Кселла. - Кселла твоя… - Марусенька махнула рукой. - Скорее всего в подметки ему не годится, иначе зачем ей магистра к нам притаскивать? Так, обсуждая магические способности друзей и врагов, гномы добрели до крайнего гостевого домика у Древа Мира. - Кажется, здесь он Сонечку подловил, - произнесла Марусенька, потирая лоб. Смутные образы чужих воспоминаний порой всплывали в ее голове сами собой. - Давай заглянем? Дверь домика была приоткрыта, и занавесь на входе откинута, показывая, что он свободен. Гномы зашли внутрь и почти сразу же на столике вспыхнул магический светильник, озаряя внутренность домика. В нем действительно никого не было. Две постели были застланы свежим бельем. На полке у камина стояли в вазе какие-то пахучие ветки. В кувшине было молоко, а на накрытой салфеткой тарелке - еще теплый хлеб. Эльфы заботились о своих гостях, хотя и сохраняли с ними дистанцию. Седди выбрал себе левую койку и начал готовиться ко сну. Ему очень хотелось вымыться, но делать это в декоративных каналах Парящей деревни он стеснялся, а тащиться по темнеющему лесу до Ирисного озера просто не было сил. Он несколько раз покосился на Марусеньку, не зная, что и придумать. - Искупаться бы! - потянулась та, и тут же оживилась. - Слу-ушай, мне Сэйт рассказывал, что если спуститься вниз, под храм, там сверху абсолютно не видно, если кто в водопаде плещется. Если я сейчас не вымоюсь, я вся обчешусь! Пойдем, вымоемся, а? Я тебя покараулю, а потом ты меня, давай? - Давай! - обрадовался Седди. Как это он забыл про то озерко, над которым парит эльфийский город. Вроде как и не в самом городе, и идти никуда не надо. Гномы закрыли дверь домика, вставив по обычаю в ушки пробоя вместо замка зеленую ветку. На нижних улицах было тихо и сумеречно, только осыпающиеся с Древа мира огоньки озаряли водную гладь каналов. Зато на верхних улицах сияли магические вывески, перемигивались фонари, множество эльфов и приезжих сновали от магазина к магазину, торговались с лоточниками, слушали менестрелей и сказителей, ели, пили, отплясывали под переливы флейты, беседовали с жрецами в белых одеждах, пытались добиться внимания надменных эльфийских красоток. Ворота домов озаряли гирлянды светящихся цветов. В воздухе кружились крошечные феи с крыльями бабочек. Одна мелодия сменяла другую, и все ароматы смешивались в один, совершенно неописуемый. После этой вечерней суеты, под пандусом Парящей деревни гномам показалось темно, как в пещере, и оглушающе тихо. Только журчание водопадов раздавалось здесь. Седди предоставил Марусеньке возможность искупаться первой. Он по-прежнему беспокоился за ее здоровье. Но могла ли пережитая старым телом простуда угрожать ее душе в новом вместилище? Гном не знал ответа на этот вопрос. Просто он постарался как можно тщательнее растереть чистую и холодную девчушку, выскочившую к нему в короткой рубашке и штанишках. В нем тоже что-то изменилось за прошедшие месяцы. Вместо тайного вожделения и жара, Марусенька вызывала в нем крепнущую нежность и восхищение. Его умиляли ее веснушки, ее косички, а ее светлая кожа светилась беззащитностью. Гному стало гораздо важнее защищать ее, оберегать ото всего, чем овладеть этой красотой, по-мужски присвоить ее. К тому же теперь под его ладонями было Сонечкино тело, совершенно незнакомое, не вызывающее никаких бурных эмоций. Он растирал гномишку, как маленькую, беспокоясь о простуде, торопясь помочь ей одеться, и ощущая себя так, словно для всего личного просто еще не настал черед. Караванщик вымылся быстро, как привык в дороге. Растерся полотенцем и обнаружил, что Марусеньки поблизости нет. Но не успел он испугаться, как гномишка бегом спустилась по склону. Она выглядела взбудораженной. - Пойдем-ка, я покажу тебе кое-что, - прошипела она, сильно дергая его за руку. Седди, на бегу подтягивая сапоги, двинулся за ней. Марусенька подошла к запертой на ночь лавке и выглянула из-за угла. В густой тени, отбрасываемой эльфийским храмом, по-прежнему сидели согбенные фигуры ожидающих исцеления. Некоторые раненые отказывались уходить на ночь в гостевые домики, потому что эльфийские жрецы имели обыкновение наблюдать за звездами. В такие минуты можно было попросить у них исцеления и к утру уже быть на полпути от Парящей деревни. - Смотри! - она повернула голову гнома руками. Только тогда он заметил, что от одной фигуры к другой движется в полуприседе странная тень. - Может, это жрец? - неуверенно прошептал Седди в ухо подруге. Та только покрутила пальцем у виска, продолжая наблюдать. - Очень похоже на… - начала было она, но в этот момент тень распрямилась. Фигура в плаще с капюшоном настороженно оглянулась во все стороны, но скрывающихся за низким цветущим кустом гномов не заметила. Тогда неизвестный взмахнул руками и прочитал какое-то заклинание. Некоторые из больных неуверенно поднялись на ноги, остальные продолжали сидеть неподвижно, и, кажется, похрапывали. Тип в плаще двинулся к выходу из Парящей деревни. Больные следовали за ним. Когда они проходили в полосе лунного света, у нескольких из них мелькнули повязки на голове. Похоже, что неизвестный отобрал только крепких мужчин, воинов. - Прямо как меня вели… - прошипела на ухо Седди Марусенька. У гнома сжалось сердце. Похоже, гномишка угадала. Неизвестный маг остановился в отдалении и дождался нетвердо шагающих бойцов. Потом снова использовал какое-то заклинание и повел всю группу дальше. - Я уверена, он выбирает тех, у кого мозги не в порядке, - пробормотала гномишка. - Их проще всего зачаровать. Наверняка это наш знакомец! На ловца и зверь бежит, твой дед-то прав был! Может, нам притвориться, что мы тоже заколдованы и пойти за ним. Вот так! - она вытаращила глаза и деревянно шагнула вперед.
