Страница:
— Думаю, наверное, всё это время ты была права, Мика, — сказала, чуть помедлив, Трумэн. — Конечно, если они поступили так, как считает капитан Оверстейген, то, имея несколько платформ — пусть даже одну — поддерживающих постоянное наблюдение за околопланетным пространством с короткой дистанции, мы, вероятно, поймали бы их на этом.
— Возможно. Тем не менее, мэм, остаётся вопрос, как нам реагировать на ситуацию, — заметила Хенке.
— Ну, я вижу два варианта. Первый — послать ЛАКи. Это означает существенно замедлить подход твоих кораблей, пока Скотти и его парни выстраиваются и догоняют тебя. Второй — продолжаем делать то, что и делали. За что голосуешь?
— Модифицированный вариант два, — без малейшего видимого колебания ответила Хенке. — Я не хочу впустую тратить больше времени, чем необходимо, потому что мы не знаем, откуда идет подмога, которую они должны были вызвать, или сколько именно времени ей потребуется, чтобы сюда добраться. Что я предлагаю, так это выслать «Катаны» вперёд, вдогонку Оверстейгену. Хотелось бы надеяться, что плохие парни не предполагают, что мы позаимствовали у них часть их собственной доктрины ПРО, но, так или иначе, сорок восемь «Катан» должны неплохо помочь.
— Не знаю, Мика. — с сомнением произнесла Трумэн. — Чтобы оказаться там, Скотти потребовалось бы всего на несколько часов больше, чем Оверстейгену, а «Шрайки» и «Ферреты» для хевенитских систем управления огнём намного более трудные цели, чем линейные крейсера.
— И намного легче гибнущие при попадании, — указала Хенке. — Кроме того, если они там, где мы предполагаем, то мы уже в пределах дальности полёта их ракет в активном режиме. Сейчас хевениты не стреляют, так как мы всё ещё сближаемся, и они собираются выждать, пока мы не дадим им возможность стрелять ещё точнее. Однако если мы остановимся, то они в любом случае откроют огонь, задолго до того, как мы сможем подвести ЛАКи достаточно близко, чтобы начать уничтожать платформы. Так как мы уже залезли в осиное гнездо, я полагаю, что лучше всего продолжать идти вперёд, подсунуть Оверстейгена в качестве самой привлекательной цели и, насколько мы только способны, усилить его ПРО.
Трумэн подумала ещё немного. Затем кивнула. Один раз. Резко.
— Хорошо, Мика. Выполняйте.
Четыре эскадрильи ЛАКов, ранее окружавшие второй дивизион линейных крейсеров манти, с ускорением уходили от него, быстро приближаясь к передовому дивизиону. Одновременно некоторые из околопланетных сенсорных платформ начали фиксировать призрачные тени мантикорских беспилотных разведчиков. Отметок было немного, однако это не означало, что и разведчиков там мало; беспилотные аппараты и в лучшие времена были чертовски трудными объектами для обнаружения. То небольшое количество платформ, которое все-таки видели сенсоры, наводило на мысль о том, что вероятно существовала сплошная завеса из них, разворачивающаяся перед приближающимися кораблями манти, и БИЦ прилагал все усилия, чтобы определить, где в трёхмерном пространстве эта завеса находится. Имеющиеся в распоряжении расчётов слежения достоверные данные были ограничены, однако Белльфойль была уверена, что результат они выдали примерно правильный, а обозначенная ими завеса располагалась слишком близко от позиций её кораблей.
— Итак, — решительно заявила Белльфойль — вопрос в том, открывать ли нам огонь сейчас, когда вполне ясно, что они еще не определили наши позиции или подождать ещё немного, надеясь на улучшение наших данных для стрельбы. Ваше мнение? — Она подняла взгляд от экрана. — Иван?
— Ждать, — быстро и уверенно заявил коммандер деКастро. Белльфойль вопросительно приподняла бровь и деКастро пожал плечами. — Мы настолько уступаем в огневой мощи, что один хороший залп — это всё, чего мы скорее всего добьёмся, мэм. — заметил он. — Это действительно так, и я хотел бы, чтобы этот залп был настолько эффективным, насколько только возможно. Это всё, ради чего с самого начала затевался план «Дым и Зеркала».
— Ясно. Леонардо? — она перевела взгляд на операциониста.
— Я бы скорее согласился с Иваном, — произнёс Эриксон. — Но вот это мне не нравится. — Он ещё раз указал на неуклонно ускоряющиеся значки вражеских ЛАКов. — Они были достаточно осторожны, чтобы держать их между известными им скоплениями наших ЛАКов и остальными своими кораблями. По-моему, это означает, что они вероятно используют в роли эскорта «Катаны». Однако теперь они выслали ЛАКи к их авангарду, и я задаюсь вопросом, не создали ли они нечто подобное нашей доктрине использования ЛАКов для противоракетной обороны? Если да, то те манти, точность стрельбы по которым мы собираемся повысить, существенно улучшат свою ПРО к тому времени, когда мы откроем огонь.
— С другой стороны, мэм, — заметил деКастро, — чем ближе они к нам, тем дальше от основных сил. И если они составляют значительную часть имеющихся у манти «Катан», то поймать их в мышеловку может оказаться лучшим, что мы способны сделать. Тем более, что, похоже, они ещё и совершенно пропустили «Зеркальную Коробку».
Дженнифер Белльфойль медленно кивнула, её старшие штабисты ожидали. Белльфойль всегда побуждала подчинённых высказывать свои мнения, тщательно используя наилучшие из возможных советов, но окончательное решение всегда принимала сама.
— Мы ждём, — решила она. — Не так долго, как наверное хотелось бы тебе, Иван, но достаточно долго для улучшения нашей точности. Думаю, мы подождём пока «Катаны» — полагаю, ты прав относительно них, Леонардо — не окажутся примерно в десяти минутах от совмещения их траектории с траекторией линейных крейсеров. На самом деле я предпочла бы поймать их тогда, когда они приблизятся достаточно близко для поражения наших ракет своими противоракетами, но всё ещё далеко для использования лазерных кластеров ПРО, однако, учитывая геометрию, так не получится. Тем не менее, я думаю, что мы используем последовательные залпы.
— Последовательные, мэм? — повторил Эриксон.
— Первый будет сконцентрирован на линейных крейсерах, — сказала она с тонкой улыбкой. — Я также хочу, чтобы он был достаточно мощен для того, чтобы основательно приковать их внимание. В особенности мне хотелось бы, чтобы «Катаны» израсходовали для борьбы с первым залпом по возможности больше противоракет.
Тонкая улыбка Белльфойль стала злой и штабисты поняли, что отвечают ей точно такими же ухмылками.
— Шомполу, Кинжал Один, — ответил коммандер Диллинджер. — На связи.
Диллинджер и его «Катаны» находились более чем в пяти миллионах километров от командирского ЛАКа Скотти и остальной части выпущенной носителями группы, однако в их разговоре по сверхсветовой гравитационно-импульсной связи не возникало заметных задержек.
— У меня между лопатками бегают какие-то мурашки, Криспус, — более раскованно продолжил Тремэйн. — Не знаю почему, но мне кажется, что там нас поджидает что-то ужасное.
— Ну, Шомпол, — с усмешкой сказал Диллинджер, — кажется, я не разобрал предложенный вами анализ угроз. Не могли бы вы повторить всё после слова «что-то»?
— Кинжал Один, ну ты и нахал, — ответил Тремэйн. Затем его голос успокоился. — Серьёзно, Криспус. Поглядывай через плечо. Мне не нравится, насколько очевидной была бездеятельность этих парней. Я не знаю, что они задумали, но они что-то задумали. В этом я абсолютно уверен.
— Понял вас, Шомпол, — ответил Диллинджер, его улыбка растаяла. — Тем не менее, пока что я не видел ничего такого, чего бы не видели вы.
— Знаю. — Тремэйн нахмурился, вглядываясь в дисплей. — Это меня и беспокоит. Шомпол, конец связи.
Она стояла подле коммандера Эриксона, пристально разглядывавшего главный экран КФРХ «Кир», её флагманского линейного крейсера, усыпанный символами приближающихся боевых кораблей. Она знала, что всего лишь несколькими годами ранее манти уже обнаружили бы её корабли, открыли огонь и к этому времени практически наверняка бы их уничтожили. Однако, один из беспилотных разведчиков манти прошёл менее чем в десяти световых секундах от её флагмана и просто продолжил лететь дальше, наглядно продемонстрировав, что с усовершенствованием республиканских систем маскировки для сенсоров противника настали тяжёлые времена. То, что ни один из её кораблей не держал клин поднятым и все они соблюдали жесточайший контроль излучений, несомненно помогло, но даже в этом случае она ощущала нервное покалывание в ладонях. «Кир» и его собратья находились всего лишь в световой минуте от Веспасиана и манти явно их усиленно разыскивали.
«Однако, всё же они нас ещё не нашли, — напомнила она себе, — так что настало время дать им ещё один объект для размышлений, прежде чем они все-таки это сделают».
— Активируйте имитатор.
— Есть, мэм, — отозвался Эриксон и кивнул связисту. — Передавайте: активировать имитатор.
Майкл Оверстейген набрал команду на пульте крохотного дисплея в подлокотнике своего кресла и его глаза сузились, когда дисплей показал крупным планом обозначенный участок.
«Ника» и «Гектор» всё ещё находились в 20 589 000 километрах от Веспасиана, однако их скорость упала до всего лишь 5 265 километров в секунду и они продолжали тормозить с постоянным ускорением 5,31 километра в секунду за секунду. При таком профиле полёта они бы остановились относительно светила системы в световой минуте от планеты. Это было достаточно близко для того, чтобы практически вся околопланетная инфраструктура оказалась как на ладони, чтобы избежать любых неприятных инцидентов… вроде случайного ракетного удара по населённой планете. Однако это было также и достаточно далеко для того, чтобы удерживать его по крайней мере в двух световых минутах от ближайшего вероятного места, где по его же собственной оценке мог находиться противник.
«Катаны» коммандера Диллинджера продолжали их нагонять. Их более высокое возможное ускорение означало, что они могли развить более высокую скорость, прежде чем начать торможение для встречи, и их скорость сейчас составляла 6 197 километров в секунду. Их векторы совпали бы с вектором «Ники» ещё через десять минут, когда и они и «Ника» будут иметь скорость 2 079 километров в секунду и находиться менее, чем в четырёхстах тысячах километров от запланированного места остановки — или примерно в 18 400 000 километрах от Веспасиана.
Новые обнаруженные Гор сигнатуры находились чуть более чем в двух световых минутах внутри орбиты Веспасиана. Если у излучающих их кораблей были подвески с многодвигательные ракетами, то это помещало корабли Оверстейгена в пределах дальности их эффективного огня, но достаточно далеко для того, чтобы точность хевенитов была весьма и весьма низка.
— Бетти, подведи разведчиков ближе, — произнёс Оверстейген через мгновение. — И не забудь присматривать ещё и за другими направлениями.
— Есть, сэр.
— Очень хорошо. Что-нибудь новое насчёт тех импеллерных сигнатур?
— Не слишком, сэр. Но сенсорные поля приближаются к ним, и пока что это похоже на полдюжины или около того источников излучения. Может чуть больше.
— Вижу. — Майкл Оверстейген поморщился. За долгие годы он научился доверять своим инстинктам, которые сейчас говорили ему, что что-то не так. Он вновь опустил глаза к экрану, на который выводилось изображение лица Блюменталя.
— Почему, как вы полагаете, эти ребята просто отсиживаются там?
Блюменталь нахмурился. Секунду-другую он наклонившись внимательно вглядывался в свой дисплей, затем выпрямился.
— Если они собираются позволить нам продолжать сближение, что, как кажется, они до сих пор и делали, тогда они, вероятно, станут ждать до тех пор, пока не будут уверены в том, что обнаружены, — ответил он голосом человека, занятого мыслью, не задали ли ему только что вопрос с подвохом.
— Если только они не полные и законченные идиоты, подобно моей возлюбленной кузине графине Фрейзер, — произнёс Оверстейген, — то уже должны получить достаточно толковое представление о том, что мы их уже засекли. Что был способен установить наверняка коммандер Стерджис, так это то, что пространство вокруг Веспасиана кишит хевенитскими разведывательными системами. Вы серьёзно думаете, что мы смогли провести такое количество беспилотных аппаратов мимо планеты без того, чтобы какая-нибудь из этих систем засекла их проход?
— Ну, нет, сэр. Однако они очень скрытны.
— Да, это так, — сухо признал Оверстейген. — Но как бы ни была хороша наша техника обеспечения малозаметности, она ещё не безупречна. И, как бы больно ни было мне признать это, с учётом того, что они получили от эревонцев и чего добились самостоятельно, изучая захваченное оборудование, наш покров невидимости наверное намного более тонок, чем хотелось бы любому из нас . Я не утверждаю, что они могут надёжно засечь наши платформы. Но когда мы используем их в таком количестве, так плотно друг к другу и так глубоко в зоне действия сенсоров противника, противник просто обязан засечь хотя бы часть из них. И если противник смог сделать это, то любой тактик, способный отработать свой хлеб, должен быть в состоянии спрогнозировать структуру их развёртывания. В таком случае, они чертовски хорошо должны понимать, что если они торчат там с активными импеллерами, то к этому времен мы должны их засечь.
— Рассуждая таким образом, вы можете оказаться правы, сэр, — признал Блюменталь. — Однако, они могут дожидаться, пока наши платформы не активизируются, и они будут знать, что мы их засекли.
— Может и так, но почему они расположились так далеко от планеты? — спросил Оверстейген. — В этом случае Веспасиан оказывается далеко за пределами эффективной дальности действия их МДР и уже они рискуют нанести случайный удар по планете, если атакуют нас. Прежде всего, они не должны были позволить нам подойти к планете так близко. Они должны были располагаться по крайней мере на световую минуту ближе, а в противном случае они должны были продолжать лежать затаившись. — Он покачал головой. — Нет. У них что-то другое на уме.
Оверстейген ещё несколько секунд размышлял над дисплеем, затем посмотрел на Гор.
— Поставьте ещё одну завесу, — сказал он. — Я хочу снова прочесать вот этот район.
Оверстейген набрал команду на клавиатуре подлокотника, выделяя на большом экране Гор участок космоса.
— Сэр, я могу послать платформы группы Бета для осмотра этого района, — заметила Гор.
— Конечно можете, — любезно согласился Оверстейген. — К сожалению, на это потребуется почти двадцать минут, а я хочу прочесать его немедленно.
— Есть, сэр.
Гор сделала знак своему помощнику и они оба начали набирать команды для развертывания завесы беспилотных разведчиков, чтобы ещё раз осмотреть зону к северу системы от Веспасиана.
— Так что они в конце концов не купились на имитаторы, — произнёс деКастро.
— Нет, — покачала головой Белльфойль, — Купились. На время, по крайней мере. Но кто бы там ни был, он подозрителен. На всякий случай перепроверяет «чистые участки».
— Ну, они засекут нас примерно через семь минут, мэм. С контролем излучений или без, — заметил Эриксон. — Особенно эта парочка, что лезет прямо на нас.
Он выделил две отметки на своём дисплее, и на этот раз Белльфойль кивнула.
— Да. И манти примерно там, где мы в любом случае хотели. — Она распрямилась, глубоко вздохнула и кивнула деКастро.
— Время, — сказала она.
Оверстейген резко поднял взгляд, когда на главном мониторе появились смертоносные кроваво-красные символы.
— Дистанция пуска восемь-пять-точка-две световые секунды, — ровно сказала Гор. — Время до выхода на рубеж атаки шесть-точка-один-три минуты!
Шесть значительно модернизированных линейных крейсеров типа «Полководец» и три эсминца типа «Троянец» были единственными имеющимися в распоряжении Белльфойль гиперпространственными боевыми кораблями, но для их поддержки у нее было почти шестьсот «Скимитеров» и около тысячи подвесок системной обороны. Вдобавок у неё было двести сорок стандартных подвесок МДР.
Проблема заключалась в том, что хотя крупные и форсированные ракеты системной обороны в действительности могли несколько превзойти нормы ускорения мантикорских МДР, ракеты стандартных подвесок не вполне могли с ними тягаться, и ни те, ни другие не обладали точностью мантикорских ракет. Вдобавок, случившееся на Гастоне продемонстрировало, что «Скимитеры» просто не могли сражаться с «Катанами» — по крайней мере на условиях манти — и победить. Так что, если Белльфойль желала добиться какого-то толка, она должна была как следует поработать головой.
В тот момент, когда Внешний Дозор обнаружил, что манти производят разведку Шантильи, её линейные крейсера, уже находящиеся на предписанных позициях, замаскировались и ввели жесткий контроль излучений согласно оперативному плану «Дым и Зеркала». Кроме того, две трети ЛАКов перешли в состояние полной готовности, однако остались на базах. Белльфойль продолжала использовать двести ЛАКов в обычном режиме, чтобы манти смогли их засечь, однако ещё четыреста «Скимитеров», базирующихся на главной космической станции Веспасиана и ещё десятке безобидно выглядящих орбитальных платформ, внешне неотличимых от станций перевалки грузов, остались полностью невидимыми.
Теперь же, как и всякий хороший фокусник, Белльфойль начала представление, прочно приковывая внимание аудитории к тому, что она хотела ей показать.
— Вас понял. Лейтенант Патисон, не будете ли вы столь добры, чтобы попросить Кинжал Один поторопиться с прибытием.
Майкл Оверстейген при виде шквала ракет, несущихся сквозь пространство к его кораблям, говорил так же спокойно, растягивая слова, как и обычно.
— Оборонительный план «Альфа», — продолжил он. КЕВ «Ника» и КЕВ «Гектор» развернулись. Они легли на борт, поворачиваясь к приближающимся ракетам днищами клиньев. Однако платформы «Замочной скважины» располагались далеко за пределами их защитных стен и система ПРО уже полным ходом искала цели.
— Похоже, вы были правы, сэр, — невозмутимо заметил Блюменталь. — Это, — он указал на символы на своём дисплее, изображающие неуловимые импеллерные сигнатуры — должны быть имитаторы.
Оверстейген кивнул. Ракеты, атакующие «Нику» и «Гектора», были выпущены из точки, находящейся по эту сторону Веспасиана и примерно в световой минуте к «северу» от него… на удалении в добрых четыре световые минуты от имитаторов Блюменталя.
— Явно, они хотели подпустить нас как можно ближе, прежде чем стрелять, так что привлекали наше внимание к месту, где их не было, — согласился Оверстейген. Но даже теперь, когда он произносил эти слова, что-то продолжало его тревожить.
Все сорок восемь «Катан» отряда «Кинжал» практически мгновенно изменили ускорение. Только что они тормозили на семистах g, находясь в шестидесяти тысячах километров позади «Ники» и аккуратно выравнивая скорость для встречи, а в следующее мгновение они разгонялись на тех же самых семистах g, чтобы догнать линейные крейсера и выйти вперёд. Хотя они были меньше и намного хрупче любого линейного крейсера, но являлись намного более сложными целями для ракетного обстрела с дальней дистанции и мчались к врагу, чтобы их установки ПРО оказались между приближающимися МДР и их жертвами.
— Напомните «Зеркальным коробкам» не открывать огня без моего особого приказа, — распорядилась она.
— Есть, мэм.
— Максимальное ускорение, — приказала она Стэкпоулу. — Идите на сближение с Оверстейгеном и приготовьтесь поддержать его ПРО.
— Есть, мэм! — чётко ответил операционист. — Но для наших противоракет дальность будет чертовски велика, — заметил он. — И мы слишком далеко для организации взаимодействия с «Никой» и «Гектором». Даже с использованием сверхсветовых каналов телеметрии, мы попросту слишком далеко для того, чтобы эффективно обмениваться данными.
— Я понимаю, Джон. Однако, в худшем случае, каждая уничтоженная нами атакующая птичка будет просто одной из тех, которые Оверстейген так или иначе пристукнул бы. А если мы подстрелим ту, которую он бы упустил…
— Да, мэм.
Стэкпоул начал отдавать приказания, а Хенке вернулась к своему дисплею. «Операционист прав насчёт проблемы рассредоточения», — думала она. Её дивизион линейных крейсеров находился в двух с половиной миллионах километров позади Оверстейгена. Ей хватало досягаемости — едва-едва, используя новые противоракеты увеличенной дальности — чтобы усилить его оборону, но её поддержка на такой дистанции будет намного менее эффективной. Однако в характере атаки что-то…
— Слишком мало ракет, — внезапно заявил Оливер Манфреди. Хенке подняла взгляд, поворачиваясь к начальнику штаба и Манфреди покачал золотоволосой головой. — Меньше двух тысяч ракет в залпе, мэм. Это меньше трёхсот их стандартных подвесок. А где остальные?
Хенке секунды три взирала на него, а затем крутанула кресло, поворачиваясь к лейтенанту Камински.
— Дайте мне экстренный канал связи с капитаном Оверстейгеном!
— Есть, мэм, — немедленно отозвался связист.
Диллинджер действительно не любил вспоминать, насколько дорогой на самом деле была каждая из «противоракет» его ЛАКов. Системы, установленные на «Гадюке» для обеспечения возможности борьбы с ЛАКами, вдвое увеличили её стоимость по сравнению с противоракетой увеличенной дальности действия Марк-31, на базе которой она была создана. Однако «Гадюка» сохранила основные системы двигателя Марк-31, и импеллерный клин противоракеты был её обычным оружием против ударных ракет. Это означало, что «Гадюка» всё ещё прекрасно годилась для использования в качестве оборонительного средства, а резервирование части из них для противоракетной обороны вместо траты места в погребах на специализированные Марк-31, которые не могли использоваться для стрельбы по кораблям, упростило снабжение боеприпасами и придало им потенциальную пригодность и для атаки и для обороны.
— Возможно. Тем не менее, мэм, остаётся вопрос, как нам реагировать на ситуацию, — заметила Хенке.
— Ну, я вижу два варианта. Первый — послать ЛАКи. Это означает существенно замедлить подход твоих кораблей, пока Скотти и его парни выстраиваются и догоняют тебя. Второй — продолжаем делать то, что и делали. За что голосуешь?
— Модифицированный вариант два, — без малейшего видимого колебания ответила Хенке. — Я не хочу впустую тратить больше времени, чем необходимо, потому что мы не знаем, откуда идет подмога, которую они должны были вызвать, или сколько именно времени ей потребуется, чтобы сюда добраться. Что я предлагаю, так это выслать «Катаны» вперёд, вдогонку Оверстейгену. Хотелось бы надеяться, что плохие парни не предполагают, что мы позаимствовали у них часть их собственной доктрины ПРО, но, так или иначе, сорок восемь «Катан» должны неплохо помочь.
— Не знаю, Мика. — с сомнением произнесла Трумэн. — Чтобы оказаться там, Скотти потребовалось бы всего на несколько часов больше, чем Оверстейгену, а «Шрайки» и «Ферреты» для хевенитских систем управления огнём намного более трудные цели, чем линейные крейсера.
— И намного легче гибнущие при попадании, — указала Хенке. — Кроме того, если они там, где мы предполагаем, то мы уже в пределах дальности полёта их ракет в активном режиме. Сейчас хевениты не стреляют, так как мы всё ещё сближаемся, и они собираются выждать, пока мы не дадим им возможность стрелять ещё точнее. Однако если мы остановимся, то они в любом случае откроют огонь, задолго до того, как мы сможем подвести ЛАКи достаточно близко, чтобы начать уничтожать платформы. Так как мы уже залезли в осиное гнездо, я полагаю, что лучше всего продолжать идти вперёд, подсунуть Оверстейгена в качестве самой привлекательной цели и, насколько мы только способны, усилить его ПРО.
Трумэн подумала ещё немного. Затем кивнула. Один раз. Резко.
— Хорошо, Мика. Выполняйте.
* * *
— Определённо, они примерно поняли, как мы поступили с нашими крупными кораблями, мэм, — сказал Леонардо Эриксон. Он отметил прорисовываемые на главном экране предполагаемые траектории, рассчитываемые БИЦ. — Посмотрите сюда.Четыре эскадрильи ЛАКов, ранее окружавшие второй дивизион линейных крейсеров манти, с ускорением уходили от него, быстро приближаясь к передовому дивизиону. Одновременно некоторые из околопланетных сенсорных платформ начали фиксировать призрачные тени мантикорских беспилотных разведчиков. Отметок было немного, однако это не означало, что и разведчиков там мало; беспилотные аппараты и в лучшие времена были чертовски трудными объектами для обнаружения. То небольшое количество платформ, которое все-таки видели сенсоры, наводило на мысль о том, что вероятно существовала сплошная завеса из них, разворачивающаяся перед приближающимися кораблями манти, и БИЦ прилагал все усилия, чтобы определить, где в трёхмерном пространстве эта завеса находится. Имеющиеся в распоряжении расчётов слежения достоверные данные были ограничены, однако Белльфойль была уверена, что результат они выдали примерно правильный, а обозначенная ими завеса располагалась слишком близко от позиций её кораблей.
— Итак, — решительно заявила Белльфойль — вопрос в том, открывать ли нам огонь сейчас, когда вполне ясно, что они еще не определили наши позиции или подождать ещё немного, надеясь на улучшение наших данных для стрельбы. Ваше мнение? — Она подняла взгляд от экрана. — Иван?
— Ждать, — быстро и уверенно заявил коммандер деКастро. Белльфойль вопросительно приподняла бровь и деКастро пожал плечами. — Мы настолько уступаем в огневой мощи, что один хороший залп — это всё, чего мы скорее всего добьёмся, мэм. — заметил он. — Это действительно так, и я хотел бы, чтобы этот залп был настолько эффективным, насколько только возможно. Это всё, ради чего с самого начала затевался план «Дым и Зеркала».
— Ясно. Леонардо? — она перевела взгляд на операциониста.
— Я бы скорее согласился с Иваном, — произнёс Эриксон. — Но вот это мне не нравится. — Он ещё раз указал на неуклонно ускоряющиеся значки вражеских ЛАКов. — Они были достаточно осторожны, чтобы держать их между известными им скоплениями наших ЛАКов и остальными своими кораблями. По-моему, это означает, что они вероятно используют в роли эскорта «Катаны». Однако теперь они выслали ЛАКи к их авангарду, и я задаюсь вопросом, не создали ли они нечто подобное нашей доктрине использования ЛАКов для противоракетной обороны? Если да, то те манти, точность стрельбы по которым мы собираемся повысить, существенно улучшат свою ПРО к тому времени, когда мы откроем огонь.
— С другой стороны, мэм, — заметил деКастро, — чем ближе они к нам, тем дальше от основных сил. И если они составляют значительную часть имеющихся у манти «Катан», то поймать их в мышеловку может оказаться лучшим, что мы способны сделать. Тем более, что, похоже, они ещё и совершенно пропустили «Зеркальную Коробку».
Дженнифер Белльфойль медленно кивнула, её старшие штабисты ожидали. Белльфойль всегда побуждала подчинённых высказывать свои мнения, тщательно используя наилучшие из возможных советов, но окончательное решение всегда принимала сама.
— Мы ждём, — решила она. — Не так долго, как наверное хотелось бы тебе, Иван, но достаточно долго для улучшения нашей точности. Думаю, мы подождём пока «Катаны» — полагаю, ты прав относительно них, Леонардо — не окажутся примерно в десяти минутах от совмещения их траектории с траекторией линейных крейсеров. На самом деле я предпочла бы поймать их тогда, когда они приблизятся достаточно близко для поражения наших ракет своими противоракетами, но всё ещё далеко для использования лазерных кластеров ПРО, однако, учитывая геометрию, так не получится. Тем не менее, я думаю, что мы используем последовательные залпы.
— Последовательные, мэм? — повторил Эриксон.
— Первый будет сконцентрирован на линейных крейсерах, — сказала она с тонкой улыбкой. — Я также хочу, чтобы он был достаточно мощен для того, чтобы основательно приковать их внимание. В особенности мне хотелось бы, чтобы «Катаны» израсходовали для борьбы с первым залпом по возможности больше противоракет.
Тонкая улыбка Белльфойль стала злой и штабисты поняли, что отвечают ей точно такими же ухмылками.
* * *
— Кинжал Один, говорит Шомпол.— Шомполу, Кинжал Один, — ответил коммандер Диллинджер. — На связи.
Диллинджер и его «Катаны» находились более чем в пяти миллионах километров от командирского ЛАКа Скотти и остальной части выпущенной носителями группы, однако в их разговоре по сверхсветовой гравитационно-импульсной связи не возникало заметных задержек.
— У меня между лопатками бегают какие-то мурашки, Криспус, — более раскованно продолжил Тремэйн. — Не знаю почему, но мне кажется, что там нас поджидает что-то ужасное.
— Ну, Шомпол, — с усмешкой сказал Диллинджер, — кажется, я не разобрал предложенный вами анализ угроз. Не могли бы вы повторить всё после слова «что-то»?
— Кинжал Один, ну ты и нахал, — ответил Тремэйн. Затем его голос успокоился. — Серьёзно, Криспус. Поглядывай через плечо. Мне не нравится, насколько очевидной была бездеятельность этих парней. Я не знаю, что они задумали, но они что-то задумали. В этом я абсолютно уверен.
— Понял вас, Шомпол, — ответил Диллинджер, его улыбка растаяла. — Тем не менее, пока что я не видел ничего такого, чего бы не видели вы.
— Знаю. — Тремэйн нахмурился, вглядываясь в дисплей. — Это меня и беспокоит. Шомпол, конец связи.
* * *
— Думаю, ещё десять минут, — негромко произнесла Дженнифер Белльфойль.Она стояла подле коммандера Эриксона, пристально разглядывавшего главный экран КФРХ «Кир», её флагманского линейного крейсера, усыпанный символами приближающихся боевых кораблей. Она знала, что всего лишь несколькими годами ранее манти уже обнаружили бы её корабли, открыли огонь и к этому времени практически наверняка бы их уничтожили. Однако, один из беспилотных разведчиков манти прошёл менее чем в десяти световых секундах от её флагмана и просто продолжил лететь дальше, наглядно продемонстрировав, что с усовершенствованием республиканских систем маскировки для сенсоров противника настали тяжёлые времена. То, что ни один из её кораблей не держал клин поднятым и все они соблюдали жесточайший контроль излучений, несомненно помогло, но даже в этом случае она ощущала нервное покалывание в ладонях. «Кир» и его собратья находились всего лишь в световой минуте от Веспасиана и манти явно их усиленно разыскивали.
«Однако, всё же они нас ещё не нашли, — напомнила она себе, — так что настало время дать им ещё один объект для размышлений, прежде чем они все-таки это сделают».
— Активируйте имитатор.
— Есть, мэм, — отозвался Эриксон и кивнул связисту. — Передавайте: активировать имитатор.
* * *
— Что-то есть, сэр! — резко заявила лейтенант-коммандер Гор. — Группа сенсоров Гамма-Три обнаружила нечто напоминающее замаскированные импеллерные клинья. Направление три-четыре-девять, ноль-ноль-девять от корабля, дистанция примерно пять-шесть-точка-восемь миллионов километров.Майкл Оверстейген набрал команду на пульте крохотного дисплея в подлокотнике своего кресла и его глаза сузились, когда дисплей показал крупным планом обозначенный участок.
«Ника» и «Гектор» всё ещё находились в 20 589 000 километрах от Веспасиана, однако их скорость упала до всего лишь 5 265 километров в секунду и они продолжали тормозить с постоянным ускорением 5,31 километра в секунду за секунду. При таком профиле полёта они бы остановились относительно светила системы в световой минуте от планеты. Это было достаточно близко для того, чтобы практически вся околопланетная инфраструктура оказалась как на ладони, чтобы избежать любых неприятных инцидентов… вроде случайного ракетного удара по населённой планете. Однако это было также и достаточно далеко для того, чтобы удерживать его по крайней мере в двух световых минутах от ближайшего вероятного места, где по его же собственной оценке мог находиться противник.
«Катаны» коммандера Диллинджера продолжали их нагонять. Их более высокое возможное ускорение означало, что они могли развить более высокую скорость, прежде чем начать торможение для встречи, и их скорость сейчас составляла 6 197 километров в секунду. Их векторы совпали бы с вектором «Ники» ещё через десять минут, когда и они и «Ника» будут иметь скорость 2 079 километров в секунду и находиться менее, чем в четырёхстах тысячах километров от запланированного места остановки — или примерно в 18 400 000 километрах от Веспасиана.
Новые обнаруженные Гор сигнатуры находились чуть более чем в двух световых минутах внутри орбиты Веспасиана. Если у излучающих их кораблей были подвески с многодвигательные ракетами, то это помещало корабли Оверстейгена в пределах дальности их эффективного огня, но достаточно далеко для того, чтобы точность хевенитов была весьма и весьма низка.
— Бетти, подведи разведчиков ближе, — произнёс Оверстейген через мгновение. — И не забудь присматривать ещё и за другими направлениями.
— Есть, сэр.
* * *
Дженнифер Белльфойль следила за экраном, её серо-зелёные глаза напряжённо сощурились. Было невозможно сказать, купились ли манти, однако излучения имитатора выглядели для её собственных разведывательных платформ очень убедительно. Белльфойль не слишком верила в их способность долго водить манти за нос, однако, если расчёт БИЦ вероятной позиции разведывательной завесы манти был правильным, тем потребуются драгоценные минуты, чтобы подвести хотя бы один из их беспилотных разведчиков достаточно близко, чтобы понять, что засечённые ими корабли на самом деле являлись разведывательными версиями «Скимитеров». Их было восемь, каждый вёл за собой стандартный буксируемый имитатор, а их единственной задачей было организовать «утечку» импеллерных сигнатур, достаточную, чтобы удержать на себе внимание манти хотя бы немного подольше.* * *
— Отряд Кинжал совместит вектор движения с нами примерно через шесть минут, сэр, — объявила лейтенант-коммандер Гор.— Очень хорошо. Что-нибудь новое насчёт тех импеллерных сигнатур?
— Не слишком, сэр. Но сенсорные поля приближаются к ним, и пока что это похоже на полдюжины или около того источников излучения. Может чуть больше.
— Вижу. — Майкл Оверстейген поморщился. За долгие годы он научился доверять своим инстинктам, которые сейчас говорили ему, что что-то не так. Он вновь опустил глаза к экрану, на который выводилось изображение лица Блюменталя.
— Почему, как вы полагаете, эти ребята просто отсиживаются там?
Блюменталь нахмурился. Секунду-другую он наклонившись внимательно вглядывался в свой дисплей, затем выпрямился.
— Если они собираются позволить нам продолжать сближение, что, как кажется, они до сих пор и делали, тогда они, вероятно, станут ждать до тех пор, пока не будут уверены в том, что обнаружены, — ответил он голосом человека, занятого мыслью, не задали ли ему только что вопрос с подвохом.
— Если только они не полные и законченные идиоты, подобно моей возлюбленной кузине графине Фрейзер, — произнёс Оверстейген, — то уже должны получить достаточно толковое представление о том, что мы их уже засекли. Что был способен установить наверняка коммандер Стерджис, так это то, что пространство вокруг Веспасиана кишит хевенитскими разведывательными системами. Вы серьёзно думаете, что мы смогли провести такое количество беспилотных аппаратов мимо планеты без того, чтобы какая-нибудь из этих систем засекла их проход?
— Ну, нет, сэр. Однако они очень скрытны.
— Да, это так, — сухо признал Оверстейген. — Но как бы ни была хороша наша техника обеспечения малозаметности, она ещё не безупречна. И, как бы больно ни было мне признать это, с учётом того, что они получили от эревонцев и чего добились самостоятельно, изучая захваченное оборудование, наш покров невидимости наверное намного более тонок, чем хотелось бы любому из нас . Я не утверждаю, что они могут надёжно засечь наши платформы. Но когда мы используем их в таком количестве, так плотно друг к другу и так глубоко в зоне действия сенсоров противника, противник просто обязан засечь хотя бы часть из них. И если противник смог сделать это, то любой тактик, способный отработать свой хлеб, должен быть в состоянии спрогнозировать структуру их развёртывания. В таком случае, они чертовски хорошо должны понимать, что если они торчат там с активными импеллерами, то к этому времен мы должны их засечь.
— Рассуждая таким образом, вы можете оказаться правы, сэр, — признал Блюменталь. — Однако, они могут дожидаться, пока наши платформы не активизируются, и они будут знать, что мы их засекли.
— Может и так, но почему они расположились так далеко от планеты? — спросил Оверстейген. — В этом случае Веспасиан оказывается далеко за пределами эффективной дальности действия их МДР и уже они рискуют нанести случайный удар по планете, если атакуют нас. Прежде всего, они не должны были позволить нам подойти к планете так близко. Они должны были располагаться по крайней мере на световую минуту ближе, а в противном случае они должны были продолжать лежать затаившись. — Он покачал головой. — Нет. У них что-то другое на уме.
Оверстейген ещё несколько секунд размышлял над дисплеем, затем посмотрел на Гор.
— Поставьте ещё одну завесу, — сказал он. — Я хочу снова прочесать вот этот район.
Оверстейген набрал команду на клавиатуре подлокотника, выделяя на большом экране Гор участок космоса.
— Сэр, я могу послать платформы группы Бета для осмотра этого района, — заметила Гор.
— Конечно можете, — любезно согласился Оверстейген. — К сожалению, на это потребуется почти двадцать минут, а я хочу прочесать его немедленно.
— Есть, сэр.
Гор сделала знак своему помощнику и они оба начали набирать команды для развертывания завесы беспилотных разведчиков, чтобы ещё раз осмотреть зону к северу системы от Веспасиана.
* * *
— Зар-раза, — пробормотал Леонардо Эриксон, когда от мантикорского линейного крейсера-переростка начали отделяться новые беспилотные аппараты.— Так что они в конце концов не купились на имитаторы, — произнёс деКастро.
— Нет, — покачала головой Белльфойль, — Купились. На время, по крайней мере. Но кто бы там ни был, он подозрителен. На всякий случай перепроверяет «чистые участки».
— Ну, они засекут нас примерно через семь минут, мэм. С контролем излучений или без, — заметил Эриксон. — Особенно эта парочка, что лезет прямо на нас.
Он выделил две отметки на своём дисплее, и на этот раз Белльфойль кивнула.
— Да. И манти примерно там, где мы в любом случае хотели. — Она распрямилась, глубоко вздохнула и кивнула деКастро.
— Время, — сказала она.
* * *
— Ракетный залп! — внезапно рявкнула Бетти Гор. — Множественные пуски ракет!Оверстейген резко поднял взгляд, когда на главном мониторе появились смертоносные кроваво-красные символы.
— Дистанция пуска восемь-пять-точка-две световые секунды, — ровно сказала Гор. — Время до выхода на рубеж атаки шесть-точка-один-три минуты!
* * *
Дженнифер Белльфойль и её штаб разработали оперативный план, окрещённый ею «Дым и Зеркала», в ответ на первую серию рейдов манти. Хотя система Шантильи и была защищена куда мощнее чем Гастон или Гера, она осознавала, что этого было крайне недостаточно для отражения атаки подобными силами, так что от неё требовалось неординарное мышление.Шесть значительно модернизированных линейных крейсеров типа «Полководец» и три эсминца типа «Троянец» были единственными имеющимися в распоряжении Белльфойль гиперпространственными боевыми кораблями, но для их поддержки у нее было почти шестьсот «Скимитеров» и около тысячи подвесок системной обороны. Вдобавок у неё было двести сорок стандартных подвесок МДР.
Проблема заключалась в том, что хотя крупные и форсированные ракеты системной обороны в действительности могли несколько превзойти нормы ускорения мантикорских МДР, ракеты стандартных подвесок не вполне могли с ними тягаться, и ни те, ни другие не обладали точностью мантикорских ракет. Вдобавок, случившееся на Гастоне продемонстрировало, что «Скимитеры» просто не могли сражаться с «Катанами» — по крайней мере на условиях манти — и победить. Так что, если Белльфойль желала добиться какого-то толка, она должна была как следует поработать головой.
В тот момент, когда Внешний Дозор обнаружил, что манти производят разведку Шантильи, её линейные крейсера, уже находящиеся на предписанных позициях, замаскировались и ввели жесткий контроль излучений согласно оперативному плану «Дым и Зеркала». Кроме того, две трети ЛАКов перешли в состояние полной готовности, однако остались на базах. Белльфойль продолжала использовать двести ЛАКов в обычном режиме, чтобы манти смогли их засечь, однако ещё четыреста «Скимитеров», базирующихся на главной космической станции Веспасиана и ещё десятке безобидно выглядящих орбитальных платформ, внешне неотличимых от станций перевалки грузов, остались полностью невидимыми.
Теперь же, как и всякий хороший фокусник, Белльфойль начала представление, прочно приковывая внимание аудитории к тому, что она хотела ей показать.
* * *
— На подходе примерно тысяча девятьсот ракет, — объявила лейтенант-коммандер Гор.— Вас понял. Лейтенант Патисон, не будете ли вы столь добры, чтобы попросить Кинжал Один поторопиться с прибытием.
Майкл Оверстейген при виде шквала ракет, несущихся сквозь пространство к его кораблям, говорил так же спокойно, растягивая слова, как и обычно.
— Оборонительный план «Альфа», — продолжил он. КЕВ «Ника» и КЕВ «Гектор» развернулись. Они легли на борт, поворачиваясь к приближающимся ракетам днищами клиньев. Однако платформы «Замочной скважины» располагались далеко за пределами их защитных стен и система ПРО уже полным ходом искала цели.
— Похоже, вы были правы, сэр, — невозмутимо заметил Блюменталь. — Это, — он указал на символы на своём дисплее, изображающие неуловимые импеллерные сигнатуры — должны быть имитаторы.
Оверстейген кивнул. Ракеты, атакующие «Нику» и «Гектора», были выпущены из точки, находящейся по эту сторону Веспасиана и примерно в световой минуте к «северу» от него… на удалении в добрых четыре световые минуты от имитаторов Блюменталя.
— Явно, они хотели подпустить нас как можно ближе, прежде чем стрелять, так что привлекали наше внимание к месту, где их не было, — согласился Оверстейген. Но даже теперь, когда он произносил эти слова, что-то продолжало его тревожить.
* * *
— Всем Кинжалам, Кинжал Один! — выпалил коммандер Диллинджер. — План «Мухобойка». Повторяю: план «Мухобойка»!Все сорок восемь «Катан» отряда «Кинжал» практически мгновенно изменили ускорение. Только что они тормозили на семистах g, находясь в шестидесяти тысячах километров позади «Ники» и аккуратно выравнивая скорость для встречи, а в следующее мгновение они разгонялись на тех же самых семистах g, чтобы догнать линейные крейсера и выйти вперёд. Хотя они были меньше и намного хрупче любого линейного крейсера, но являлись намного более сложными целями для ракетного обстрела с дальней дистанции и мчались к врагу, чтобы их установки ПРО оказались между приближающимися МДР и их жертвами.
* * *
— «Катаны» выдвигаются для перехвата, мэм, — объявил Эриксон и контр-адмирал Белльфойль кивнула, подтверждая и одобряя. Шансы «Кира» выжить в следующие полчаса или около того были ничтожны, но она сумела выбросить это обстоятельство из головы, сосредоточившись на текущей задаче.— Напомните «Зеркальным коробкам» не открывать огня без моего особого приказа, — распорядилась она.
— Есть, мэм.
* * *
— Проклятье, — воскликнула Мишель Хенке с относительным спокойствием, далеко не соответствовавшим её душевному состоянию. То, что инстинкт её не подвёл, не слишком улучшало ощущение при виде массированного ракетного залпа, несущегося к «Нике» и «Гектору».— Максимальное ускорение, — приказала она Стэкпоулу. — Идите на сближение с Оверстейгеном и приготовьтесь поддержать его ПРО.
— Есть, мэм! — чётко ответил операционист. — Но для наших противоракет дальность будет чертовски велика, — заметил он. — И мы слишком далеко для организации взаимодействия с «Никой» и «Гектором». Даже с использованием сверхсветовых каналов телеметрии, мы попросту слишком далеко для того, чтобы эффективно обмениваться данными.
— Я понимаю, Джон. Однако, в худшем случае, каждая уничтоженная нами атакующая птичка будет просто одной из тех, которые Оверстейген так или иначе пристукнул бы. А если мы подстрелим ту, которую он бы упустил…
— Да, мэм.
Стэкпоул начал отдавать приказания, а Хенке вернулась к своему дисплею. «Операционист прав насчёт проблемы рассредоточения», — думала она. Её дивизион линейных крейсеров находился в двух с половиной миллионах километров позади Оверстейгена. Ей хватало досягаемости — едва-едва, используя новые противоракеты увеличенной дальности — чтобы усилить его оборону, но её поддержка на такой дистанции будет намного менее эффективной. Однако в характере атаки что-то…
— Слишком мало ракет, — внезапно заявил Оливер Манфреди. Хенке подняла взгляд, поворачиваясь к начальнику штаба и Манфреди покачал золотоволосой головой. — Меньше двух тысяч ракет в залпе, мэм. Это меньше трёхсот их стандартных подвесок. А где остальные?
Хенке секунды три взирала на него, а затем крутанула кресло, поворачиваясь к лейтенанту Камински.
— Дайте мне экстренный канал связи с капитаном Оверстейгеном!
— Есть, мэм, — немедленно отозвался связист.
* * *
— Беглый огонь! — рявкнул Диллинджер и «Катаны» отряда «Кинжал» начали встречной волной выстреливать противоракеты.Диллинджер действительно не любил вспоминать, насколько дорогой на самом деле была каждая из «противоракет» его ЛАКов. Системы, установленные на «Гадюке» для обеспечения возможности борьбы с ЛАКами, вдвое увеличили её стоимость по сравнению с противоракетой увеличенной дальности действия Марк-31, на базе которой она была создана. Однако «Гадюка» сохранила основные системы двигателя Марк-31, и импеллерный клин противоракеты был её обычным оружием против ударных ракет. Это означало, что «Гадюка» всё ещё прекрасно годилась для использования в качестве оборонительного средства, а резервирование части из них для противоракетной обороны вместо траты места в погребах на специализированные Марк-31, которые не могли использоваться для стрельбы по кораблям, упростило снабжение боеприпасами и придало им потенциальную пригодность и для атаки и для обороны.