Багдерина Светлана. Иван-Царевич и С.Волк

   – Что ты имеешь ввиду, Ахмет? – воскликнула стеллийка.
   – Помолчи, Елена, хоть сейчас, на прощание, помолчи, пожалуйста, – умоляюще склонил набок голову в растерзанном тюрбане калиф. – Ты знаешь, Сергий, очень долго объяснять, чем мы не сошлись с твоей восхитительной сестрой, поэтому я просто скажу, что мы не сошлись характерами.
   Не знаю, какой шайтан её надоумил, но на второй же день нашей совместной жизни она купила нам сапоги на двадцатисантиметровой платформе, и мы вывихнули обе ноги вот уже четыре раза!..
   – Я считаю, что мужчина должен быть выше женщины как минимум на пятнадцать...
   – А ещё она не даёт нам кушать ничего, кроме капусты и арбузов!.. Капуста и арбузы, арбузы и капуста!.. Капуста, маринованная в арбузном соке!.. Арбузы, эстетично разложенные на капустных листьях!.. Салат из арбуза с капустой!.. Капустно-арбузный суп!.. Сушеные арбузы!.. Моченая капуста!.. Ты не подумай чего, отрок Сергий – из таких волшебных ручек, какие у твоей сестры, мы готовы принять хоть яд, но ведь чашечка яда – питьё одноразовое, а капузы и арбусту... то есть, арпузы и кабусту... Тьфу, прости Сулейман, даже слов этих произносить больше не можем!.. И пойми нас, уважаемый зять, мы долго терпели, хоть от этого нам постоянно хочется то есть, то... – калиф смущенно махнул рукой. – То одновременно...
   – Но это хорошо для твоей фигуры, и ты за это время уже сбросил пятнадцать килограмм!..
   – Вы слышали!.. Пятнадцать килограмм!.. И теперь выглядим как конь водовоза – у нас стали прощупываться рёбра!!!..
   – Не стали!..
   – Но скоро будут!!! Но мы всё это готовы были терпеть ради неё, очаровательной Елены, но это стало последней каплей! – и бедный калиф указал рукой по направлению к закрытой пока двери, за которой неожиданно и незаметно воцарилась подозрительная тишина.
   Если можно совместить перемирие, перегруппировку и подслушивание у щелей в одно, почему бы этим было не воспользоваться? Похоже, абсолютно справедливо решили революционно настроенные женщины калифа.
   – Наши жены и наложницы!!!.. – горестно возопил Ахмет Гийядин. – Твоя сестра приказала нам избавиться от них, сказав, что у человека может быть только одна жена и не больше трёх наложниц! Но, во-первых, у нас их триста одна, а, во-вторых, после той пытки, которой она называет "диетой", сил стало хватать только на то, чтобы на четвереньках добраться до кровати, и даже те три наложницы, которые она готова была позволить, нам стали ни к чему!.. И мы не можем этого перенести... Прости нас, о милостивый юноша, но мы отдаём тебе твою сестру обратно в полное распоряжение твоё и друга, который теперь, как честный человек, по нашим законам, просто обязан на ней жениться!..
   – Я?!..
   – На нём?!..
   – Ну, вот и прекрасно. Мы видим, вы прекрасно поладите.
   – Но я не хочу...
   – Но я не могу...
   – Тихо, тихо, тихо, о брильянты наших очей, – примирительно вскинул ручки калиф. – Милая наша бывшая женушка. Ты не забыла, что мы с тобой здесь делаем?
   Губы Елены кисло поджались.
   – И если ты думаешь, что они хотят растерзать нас, калифа славного Шатт-аль-Шейха, то подумай, о роза нашего сада, ещё раз.
   Женщины за дверью, как будто для того, чтобы придать убедительность словам их ненаглядного супруга, угрожающе взвыли.
   – Но, по нашим обычаям, мужчина не может развестись с женой, не обеспечив ей достойного существования. То есть, мужа, как всегда трактовали этот закон мы. Этот же интеллигентный юноша, похоже, из хорошей семьи, может даже торговой, он недурён собою... наверное... если его отмыть... одеть... и накормить... и если бы мы с тобой не развелись, то за то, как он смотрит на тебя, нам, как порядочному человеку, пришлось бы его казнить.
   – Но Ахмет!.. Ты должен спросить сперва моё мнение, согласна ли Я...
   – Зачем? – искренне удивился Ахмет Гийядин. – Мы калиф. Мы решили. Твой брат тоже не против.
   – Я про...
   – Подойди сюда, юноша, – поманил он пальцем Ивана, не обращая внимания на попытки бывшего родственника высказаться.
   Иванушка, не понимая до конца, что происходит, и, не зная, радоваться этому или сопротивляться, сделал два нерешительных шага вперёд.
   – Объявляем вас мужем и женой, – поспешил закончить торжественную церемонию Ахмет Гийядин Амн-аль-Хасс. – А чтоб вы ни в чём не нуждались, примите от нас этот скромный подарок – приданное Прекрасной Елене.
   И калиф снял с правой руки все шестнадцать перстней и ссыпал их в карман Серому, обалдело и безмолвно взирающему последние десять минут на происходящее.
   – Живите дружно, – посоветовал он молодым.
   Наверное, близость долгожданной развязки предала близкому к голодной смерти калифу сил, и он легко подхватил свою недавнюю супругу – усладу дней его и ночей – и перенёс и опустил её на Масдая.
   – До свидания, друзья наши, – сделал он шаг назад и помахал им рукой. – Будете через несколько лет проездом в нашем калифате – милости прошу пожаловать в гости, всегда вам будем рады, как родным, если окажемся дома!.. Прощайте!..
   И Масдай, не дожидаясь команды, плавно поднялся вверх, обогнул три лохматых пальмы и взял курс на караван-сарай.
 

* * *

 
   – Бумеранг, – только и смог вымолвить Серый, уныло опустившись на бортик фонтана во дворе караван-сарая.
   – Что? – не понял Виктор, остановившись рядом.
   – Бумеранг, – повторил Волк. – Это такая штука, с которой охотятся дикари Оссии. Её бросаешь, а она возвращается назад. Если по дороге не прибьёт никого.
   – Это ты о чём? – всё ещё то ли недоумевал, то ли притворился Огранщик, и Сергий сердито мотнул головой:
   – Да... Так... Просто...
   – А-а... Ну, если просто... Ты уже сказал джину, что царевич Иван нашёлся?
   – Сказал... Завтра после завтрака... или сегодня после ужина?.. отправляемся наводить порядок у тебя дома. Главное, мы должны их достать оттуда, пока наверху ещё темно.
   – Да-да, конечно!.. – с энтузиазмом поддержал Виктор. – Я вспоминаю своё первое Утро – и до сих пор вздрагиваю!.. Ослепительное великолепие Солнца не должно застать их врасплох!..
   – Тебе б не царем быть, а стихоплётом... – пробурчал себе под нос недовольный в силу паршивого настроения всем и вся Волк. – Кстати, я что-то так и не понял – как называется твоя страна? Ну, я имею в виду, та, которую когда-то лишили воды карлики.
   Огранщик задумался.
   – Не знаю... – с удивлением признался он через пару минут. – Ты знаешь, её название никогда вслух не упоминалось людьми. Старики, наверное, ещё знали, а до нас уже и не дошло... Когда мы говорили о ней, мы всегда называли её просто: " Там, наверху"... Или "Мёртвый Город"... О, Сергий, Сергий... Ты не можешь представить, как давно я не был дома... Если бы ты только знал, как я скучаю по прохладе переходов и галерей, по уютному, домашнему мраку коридоров, по камню вокруг тебя, с которым так хорошо и свободно дышится...
   Огранщик осёкся и виновато покосился на Серого.
   – Я всё ещё считаю Подземное Королевство своей родиной... – смущенно пожал он плечами. -Как глупо... Наверное, требуется всё-таки время, Сергий Путешественник, чтобы по-настоящему свыкнуться с мыслью, что мы теперь будем жить на поверхности, под Солнцем, как все остальные люди, как жили наши предки...
   – Свыкнетесь... – невесело усмехнулся Волк. – У вас выбора не будет.
   – Ты уже придумал, как освободить мой народ?
   – Не так, чтобы очень... – нехотя сознался тот. – Прилетим туда, вытащим всех на свет белый, а там уж суп от мух отделим...
   – А, кстати, почему ты назвал меня царём, Сергий Путешественник? Ты что-то перепутал – я не царь, я огранщик. Правда, говорят, очень хороший, – скромно похвастался заодно Виктор.
   – А свои правители среди вас, людей, там, внизу, есть?
   – Н-нет... Шахтёры есть... Крестьяне есть... Гончары есть... Сапожники есть... А правителей нет. Нами всегда карлики правили, ты же помнишь...
   – Ну, вот. Вы же не хотите, чтобы карлики вами и наверху правили?
   – Нет, конечно! – чуть не выкрикнул Огранщик, не успел Серый и договорить.
   – Ну, вот видишь. А царь народу нужен. Вот тебя и назначим. Ты не против?
   – Я не знаю... Я никогда никем не командовал... И, тем более, не правил...
   – Заодно и попробуешь. Не обещаю, что понравится, но должен же кто-то делать и тяжелую работу, – повел плечом Волк. – Не всем же ткать-ковать-пахать.
   – Ну, если ты так считаешь... Я постараюсь... – всё ещё сомневаясь в правильности принятого решения, неуверенно проговорил Виктор.
   – Ну, вот и договорились, – хлопнул Серый его по коленке.
   Тут он хотел было встать, считая, что разговор окончен и что время настолько позднее, что уже раннее, но Виктор, секунду помявшись, набрался смелости и легонько придержал его за рукав.
   – Сергий... Дозволь мне такую дерзость... Задать вопрос... Но я хочу понять...
   – Валяй, – вяло махнул рукой Волк и отвернулся, догадываясь, о чём может пойти речь.
   – Почему ты не кажешься весёлым? Ведь твой друг, которого мы уже не чаяли и видеть, нашелся, вернулся целым и невредимым, перенеся такие опасные приключения и путешествия, которые в моей голове и не укладываются... Ты так долго искал его, так хотел увидеть, и вот теперь... Ты не рад. Почему? Из-за своей сестры?
   – Если бы у меня была такая сестра, как эта выдра, я бы попросил Шарада забрать меня к себе... – покривился Серый и сплюнул. – Не нужен он этой Ленке, что тут неясного. И Ленка ему не нужна. Только он этого понимать не хочет, в отличие от тебя, и даже не пытается. И не слушает, когда ему умные люди советы дают. Пожалеет, да поздно будет, – мрачно предрёк смутные беды грядущего Волк и рывком поднялся на ноги.
   – Пошли спать, ваше будущее величество. Уже вставать через три часа, а у нас ещё ни в одном глазу... Это пусть царский сын наш с балкона на звёзды стишки бубнит сам себе под нос – а у нормальных людей есть занятия и поважнее.
   И, поёжившись от ночного холодка, Серый поднял воротник куртки, засунул руки в карманы штанов, и побрёл, не оглядываясь, к дому.
   Разбуженный дружеским пинком в дверь своей комнатки, Иванушка, не открывая глаз, приподнялся на лежанке, поёжился от утренней прохлады, на ощупь нашёл на полу сапоги и снова обрушился на подушку, придавленный то ли подзадержавшейся усталостью, то ли тяжелыми мыслями.
   Прошло уже почти пятнадцать часов с момента их памятного визита к калифу, а он всё ещё не пришёл к окончательному выводу – радоваться ему надо, или огорчаться.
   С одной стороны, он теперь оказался женат на своем идеале, к своему и идеала изумлению. С другой стороны, его новоявленная супруга назвала всё это экспресс-обручение ничтожным фарсом и отложила все важные решения до их совместного возвращения в Лукоморск, правда, не сказав и однозначного "нет". Но оставила за собой право передумать в любую минуту. И, наконец, с третьей стороны, с самой нехорошей, его друг, его единственный, верный надёжный и преданный друг, на которого он положился, как на самого себя и верил, как самому себе и даже больше, его бесшабашный бродяга сорвиголова Сергий предал его!.. Он знал, как он любит Елену Прекрасную, и всё же выдал её замуж за этого нелепого Ахмета при первой же возможности!.. Он утверждает, что для него же старался, что получил за неё коня, ради которого всё это путешествие и затевалось... Но как он мог!.. Обменять человека ни животное, пусть и с золотым хвостом!.. Обменять его Елену!.. Да хоть на десять коней!.. Хоть на сто!.. Хоть на тысячу!!!.. Хоть на всех коней Земли!!!.. Ну, Сергий... Ну, зачем ты это сделал... Зачем... Что же ты сотворил с нашей дружбой... Что же мне теперь делать?..
   Горестные его размышления прервал тихий стук в дверь, и в комнату лёгким шагом вошла девушка-служанка с подносом с горячими лепешками, чашкой, кофейником и тазиком с водой для умывания и бритья.
   – Если господин разрешит, – тихо проговорила она, опустила поднос на низенький колченогий столик у лежанки, не дожидаясь разрешения, и осталась стоять рядом, ожидая приказаний.
   Иван почти сразу вспомнил её. Это она прислуживала им вчера за ужином – в том же черном платье и черном платке, что и сейчас, несмотря на вечернюю липкую жару, такая же безмолвная и печальная.
   – Спасибо, – смущенно вскочил он и быстро натянул сапоги. – Вы идите, отдыхайте, я сам тут со всем разберусь...
   – Как господину будет угодно, – поклонилась служанка, и быстро вышла.
   Окон в комнате не было, но откуда-то Иванову организму было известно, что на улице ещё темно, что времени не больше трёх часов утра, что все нормальные и даже не совсем нормальные люди ещё во всю спят, и что ничего из предложенного ему абсолютно не хотелось.
   Но тут сам Иванушка подумал о том, что, скорее всего, этой девушке пришлось вставать ещё раньше (если она вообще ложилась), печь лепёшки, варить специально для них кофе и греть воду, и тяжкий выбор был сделан.
   Через пятнадцать минут сытый до тошноты и побритый до ужаса Иванушка с Масдаем через плечо присоединился к уже поджидавшим его в конюшне Серому, Елене Прекрасной и Виктору.
   Причём первые два усилено делали вид, что друг с другом не знакомы: Серый лениво метал ножи в столб с упряжью посреди конюшни, а Елена гладила и обнимала златогривого коня, скармливая ему с руки кубики дыни, и нашептывала при этом на ушко что-то такое нежное и задушевное, что Иванушка даже приревновал.
   – Я пришёл, – растеряно сообщил Иван единственному человеку, который поднял на него глаза – Виктору Огранщику.
   – Ну, тогда поехали, что ли, – предложил собравшимся Волк, не глядя на Ивана, и легонько потёр помятый зелёный от погоды и времени медный кувшин.
   Шарад в это раз появился без дыма и спецэффектов, чтобы не напугать лошадей.
   – Чего изволите? – услужливо склонил он голову чуть на бок.
   – Перенеси нас всех в заброшенный город, ну, там, где мы от бури скрывались, – попросил его Волк.
   – И коня тоже?
   – И его. Сюда возвращаться не будем – оттуда сразу дальше полетим, – кивнул Серый.
   – Будет исполнено.
   И все четверо (пятеро, если считать коня, и шестеро – если считать Масдая) мгновенно очутились под такими же звёздами, между таких же облупленных желтых стен, с таким же белым песком под ногами, только в нескольких сотнях километров от Шатт-аль-Шейха.
   Сверху на них так же глядела та же самая серебристая луна, только око её стало как будто чуть-чуть круглее – от удивления, наверное, подумал Иванушка, но тот час же об этом и забыл.
   – Ну, что ж, приступим, – в радостном предвкушении потер руки джин. – Какие будут приказания?
   – Начнем, пожалуй, с царских хором, – решил Волк. – Я представляю себе нечто просторное, вместительное, но, вместе с тем, функциональное. Побольше мрамора, малахита, золота, ковров там всяких, драгоценных камней, карельской берёзы – царя встречают по палатам. Сможешь?..
   И не успел он договорить, как вокруг них из ничего, как фотоотпечаток в проявителе, проявился, оброс деталями и принял реальный материальный вид невиданной красоты и роскоши дворец, всего блеска и великолепия которого не дозволяло увидеть лишь неяркое факельное освещение.
   – Хм... Неплохо, неплохо, – одобрительно закрутил и закивал головой Серый, изо всех сил не подавая виду, как приличествовало бывалому лукоморскому разбойнику, что на самом деле он до неприличия восхищен, поражен и просто ошарашен. – Ну, как тебе, Вить, новое место работы?
   Никакого кодекса поведения бывалых подземных огранщиков не существовало и в помине, поэтому изумлённый Виктор восторгов своих не сдерживал.
   – Ах, какая красота!.. Какое величие!.. Какие размеры!.. Это же просто произведение искусства! Но, ты уверен, Сергий, что мы все здесь поместимся?
   – Все? – озадаченно нахмурился Волк. – Кто это – все? У тебя в семье вообще сколько человек народу?
   – В семье – пять, кроме меня...
   – Ну, у тебя и запросики, ваше будущее царское величество!..
   – ...но ведь всё население-то – тысяч десять!.. Нам, по-моему, тут тесновато будет... чуть-чуть... немного...
   Волк расхохотался.
   – Так вот это, Вить – жилище для твоих пяти. А о твоих десяти тысячах мы ещё позаботимся. Правда, Шарадушка?
   – Что-о?!.. Это всё – мне?!..
   – Тебе, тебе. Кто у нас в доме царь, в конце концов? А нам работать пока дальше надо – скоро рассветёт.
   – Да, да!.. Скорее!.. – заволновался Виктор, тут же выбросив из головы свой новый дворец. – Если мои люди будет жить не здесь, то им нужны такие же просторные дома, мастерские для ремесленников, поля для крестьян, рудники с полезными ископаемыми для шахтеров, пастбища и скот для пастухов, лавки, верблюды и караван-сараи для купцов, кофейни для отдыха, казармы для солдат, школы для учителей...
   – Ха! Ты, кажись, всё продумал, а, твоё величество?
   Огранщик скромно потупился.
   – Я думал об этом с того самого утра, как встретил на поверхности своё первое Солнце... Каждый день...
   – А купцов и солдат у вас ведь и нету вовсе, – деликатно напомнил Серый приятелю настоящее положение вещей в Подземном Королевстве.
   – Они будут. Они обязательно будут.
   – Ну, если будут, тогда конечно... Ну, и насчёт таких же домов, как у тебя, ты, конечно, погорячился, но остальное сделаем в лучшем виде, – успокаивающе похлопал его по плечу Серый. – Шарад, слышал? – обратился он к довольно наблюдавшему тут же за произведенным эффектом джину.
   – Слышал, о отрок Сергий, – ухмыляясь в усы, ответил тот с полупоклоном.
   – Тогда сполняй, – взмахнул рукой Волк.
   И дело закипело.
   Не успели первые гости обновлённого города спуститься с башни дворца и выйти на улицу, как город был готов – новенький, как игрушка, как сверкающий макет под стеклом музея. Со всех сторон, освещенные щедрым светом любопытной луны, их обступали дома из разноцветного мрамора, кованые ограды, бескрайние площади, широкие улицы, хрустальные фонтаны и затейливые сооружения колодцев, зелень садов и полей на окраинах – всё пахнущее ночной прохладой, свежей краской и особым, непередаваемым духом новизны, как подарок в праздничной упаковке, который так и хочется поскорее достать, и в то же время боишься разрушить эфемерное состояние блаженной неизвестности и ожидания сюрприза.
   И, самое главное, рассекая город ровно посредине, как клинок Шатт-аль-Шейхской стали, блистала под лунными лучами река. Та самая река, освобожденная головокружительной силой Шарада из векового подземного плена.
   Иванушка тихо ахнул, Елена всплеснула руками, Волк художественно присвистнул, и только Виктор молча блаженно улыбался во весь рот – живое воплощение счастья на Земле.
   – Ну, как вам моя работа? – в полной мере насладившись невербальными проявлениями произведенного эффекта, решил перейти к приёму устного изъявления восторгов джин.
   – Ни в сказке сказать, ни пером описать! – только и нашёлся, что сказать, Иванушка.
   – Такого я не видела даже в Стелле! – прошептала Елена Прекрасная.
   – Нормально, – одобрительно кивнул Волк. – Самое главное, улицы все мощёные – после дождя грязюки не будет.
   – После... чего? – не дошло до Виктора.
   – После... э-э-э... – сразу понял свою ошибку Серый, но было уже поздно. – Ну, как тебе объяснить... это когда вода... сверху... падает...
   – Как водопад?
   – Н-нет... Не совсем... Водопад падает в одно место, а дождь – он льётся на всех: на людей, на дома, на поля...
   – Это как когда в прошлом году водоносный слой над шестым уровнем прорвало?
   – Н-не совсем... Ну, ты представляешь, что такое сито?
   – Да.
   – Ну, так вот, если бы это сито сделать таким огромным, размером с весь город, и поля, и шахты, и пастбища, и в него налить воды...
   – Зачем?
   – Что – зачем?
   – Зачем кому-то делать такое большое сито?
   – Ну, это сравнение такое! – нетерпеливо махнул на Огранщика рукой Волк, призывая помолчать и не мешать полету его творческой мысли, но чёрное дело было уже сделано. Творческая мысль подбитым жаворонком, кувыркаясь, полетела с небосвода на мощеную мостовую суровых сулейманских реалий. – Значит, размером с поля, город, сады, все пастбища...
   – С чем сравнение? – упрямо поставил себе задачу уяснить всё до мельчайшей детали Виктор.
   – С ситом!
   – А что ты сравниваешь?
   Серый обречённо вздохнул и снова махнул рукой.
   – Ладно, потом как-нибудь дообъясняю. Всё равно у вас этого не бывает. Приступаем ко второй части нашего плана. Шарад, сможешь теперь достать всех людей из-под земли и перенести на самую большую площадь города?
   – Нет ничего легче, – поклонился джин.
   – Э-э-эй, Шарад, Шарад, Шарад... – встрепенулся Огранщик.
   – Что прикажете? – обернулся уже начавший было растаивать в воздухе джин.
   – Мне нужно, чтобы все до единого хорошо слышали то, что мы будем говорить!
   – Будет устроено. Они вас услышат, – пообещал Шарад и растворился.
   И через мгновение Иван, конь и Елена Прекрасная обнаружили себя на втором этаже царского дворца Виктора Первого, а сам царь и друг и сподвижник его Путешественник Сергий – на гранитном пьедестале посреди площади, под брюхом громадного янтарного коня и чьих-то пяток со шпорами, размером с тележное колесо.
   Со всех сторон от монумента (ибо язык не поворачивался назвать этот объект просто памятником) вся площадь на глазах стала покрываться оборванными, худыми, бледными людьми в разной стадии пробуждения. По краям площади из гигантских медных чаш на треножниках выбилось столбами в ночное небо пламя, и вокруг враз стало светло.
   – А они нас все хорошо видят? – обеспокоено задал вопрос расположившемуся за их спинами в ожидании дальнейших распоряжений Шараду Виктор.
   Мгновенно вся площадь приняла слегка воронкообразную форму.
   – А им удобно?..
   Полусонные и без того ничего не понимающие люди с изумлением почувствовали под собой ещё и теплое дерево скамеек.
   – А слышно?..
   – Скажи волшебные слова – "раз, раз" – и тебя будет слышать даже самый глухой старик в самом дальнем ряду.
   – А...
   Волк все понял.
   Похоже, волшебные слова сказать придется ему.
   – Раз, раз... – громом раскатилось над площадью, и все зарождающиеся шепотки и ропот моментально смолкли. Серый почувствовал на себе испуганный взгляд десяти тысяч пар глаз (плюс-минус), представил себя на их месте и начал говорить совсем не то, что планировал.
   – Жители подземного города! – торжественно обратился он к людям, и всё внизу замерло в ожидании. – Это не сон! Это не всеобщее помешательство! Вы были перенесены при помощи древней магии на поверхность, о которой вы все так много слышали и где ваш дом! Посмотрите вокруг! – повел он торжественно рукой, и все, как один, послушно повернули головы туда, куда он показывал. – Здесь вы теперь будете жить! Это место больше не Мёртвый Город! Он – живой, потому что вы вернулись сюда! Ваше освобождение из подземного ига кровожадных карликов, о котором вы даже не мечтали, свершилось! Теперь вами будет править царь Виктор Первый, всё это время живший среди вас под личиной простого ремесленника! Но настоящее величие не спрячешь, и вот он принёс вам свободу, солнце, чистый воздух и воду, чтобы вы снова стали жить и работать только для самих себя, в настоящем городе, на поверхности, как и ваши далёкие предки! Вы больше не рабы злобных коротышек! Вы – свободные люди! Этот город – ваш! Каждая семья получит дом! Крестьяне – землю! Шахтёры – недра! Ремесленники – мастерские! Учителя – детей! Рабовладельцы – по заслугам! Сотни лет они убивали вас, лгали вам, унижали вас! Но сейчас всё кончено! Для них.
   – Жизнь на поверхности возможна!!! Они нас обманывали!!! Они украли у нас воду!!! – Виктор Первый пришёл в себя, собрался с теми мыслями, которые не успели разбежаться слишком далеко от перспективы выступления перед такой аудиторией и бросился в общение со своими верноподданными, как с крыши вниз головой.
   – Вы все знаете меня!!! Я – Виктор... Резец Огранщик!!! Но я сделал шаг к свободе и Солнцу!!! Вы все сегодня увидите Солнце первый раз в жизни!!! Солнце – это такая же Луна, только в миллион раз ярче!!! Посмотрите вверх, на небо – видите, оно уже не такое черное, как даже ещё несколько минут назад!!! На востоке оно посветлело!!! Это близится Восход Солнца!!! А ещё на поверхности есть вода!!!
   Толпа впервые как будто очнулась от оцепенения и загудела.
   – Вода... Вода... Вода... – перекатывалось магическое слово как волна над головами людей.
   – Шарад, быстренько небольшой дождичек сможешь организовать? – шепнул на ухо джину Волк в припадке просветления.
   – Да хоть большой. Хоть ливень. Хоть грозу. Хоть град. Хоть...
   – Нет. Просто дождик, – обрубил его инициативу на корню Серый.
   – Слушаю и повинуюсь, – слегка разочарованно согласился Шарад и легонько щелкнул пальцами – скорее, для эффекта, чем для вызывания осадков.
   – Смотрите!!! Это называется "дождь"!!! – снова выступил вперёд Волк и поднял ладони к набежавшим невесть откуда тучкам.
   Люди, всё ещё не совсем понимая, что происходит, недоуменно задрали головы кверху и стали ждать с небес то ли знамения, то ли камнепада.
   И с неба упали сначала большие, тяжелые, медленные теплые капли дождя, а потом, откуда ни возьмись, посыпались наперегонки бойкие веселые маленькие капельки, и измождённые люди с загорающимися надеждой и радостью глазами поднимались со скамей и подставляли падающей с неба волшебной воде лица, головы, руки, плечи, и, улыбаясь, повторяли друг другу новое слово в их языке как данное свыше откровение, обещание спасения.