Страница:
Определённо был глушитель, иначе непременно услышал бы и во дворе, вокруг тишина…
Некогда было возиться с отпечатками пальцев. Мазур лишь обтёр замок рукавом, дверные ручки изнутри и снаружи, тихо захлопнул дверь и побежал вниз. Во дворе перешёл на шаг, опустил капот, закрыл багажник и, не озаботясь подобрать разбросанный на земле инструмент, плавно выжал сцепление. Уже вывернув на улицу, увидел вдали жёлто-голубую машину, приближавшуюся без сверканья мигалки и воя сирены она, не снижая скорости, разминулась с Мазуром, и он успел увидеть, что «уазик» набит милиционерами, тот, что сидит рядом с водителем, стиснул короткий автомат, прямо-таки оскалясь в охотничьем азарте.
Мазур чуть прибавил газу.
– Что, его… – тихо сказала Ольга.
Он кивнул, не отрывая взгляда от дороги. Бензина маловато, черт, заправиться бы надо, да где ж искать колонку…
Миша всё-таки полез с расспросами, считал, наверное, что действует осторожно и умно – но такое уж было его невезение, что моментально напоролся на того человека. Возможно, это не невезение вовсе – точный расчёт Прохора, посадившего своего «крота» так, что мимо него никак не пройдёшь, все расспросы на нём и замкнутся.
Майор отреагировал мгновенно. Вероятнее всего, сыграл что-то вроде:
«Мишка, летим к тебе домой, нужно тебе в цивильное переодеться, идём на операцию, потом все объясню, ни секунды лишней…» Что-то вроде – видно ведь было, что Сомов начал в темпе сбрасывать форму…
Почему этот сучий майор сразу не прихватил с собой взвод автоматчиков? Да потому, что не дурак, прекрасно знает, на кого охотится и, скорее всего, предвидел, что Мазур не станет сидеть в квартире, как привязанный козлёнок на тигриной охоте, это, в конце концов, азбука… Да и непосвящённый народ в это дело вмешивать не стоило, мало ли кто мог в компании Мазура оказаться, ещё пришлось бы давать объяснения…
Нужно признать, что майор выбрал самый выигрышный для себя вариант.
Теперь он совершенно точно знает, что Мазур не связан здесь, в Пижмане, с кем-то влиятельным, что все его контакты замыкались на Сомове, что беглецы остаются все теми же затравленными беглецами. И можно преспокойно сообщить их приметы (якобы полученные из надёжного оперативного источника) всему личному составу, добавив, что разыскиваемые вооружены и опасны. После этого вовсе не обязательно кого-то подкупать или принуждать к нарушению долга любой честный и не подозревающий о потаённой подоплёке пижманский мент с ходу пристрелит убийц инспектора Сомова при малейшей попытке к сопротивлению, и с точки зрения закона будет совершенно прав. Так даже лучше и надёжнее, нежели сразу посылать группу захвата на квартиру. Точно известно, что беглецы в Пижмане и на них висит свежий труп… Интересно, почему Сомов ни словом не упомянул об убитом в палатке Шантарском милиционере? Совершенно иначе держался бы… Значит, не знает, что один из трех был милиционером. Видимо, все проходило через того майора, который в здешней иерархии должен быть чином не последним. Ничего странного, в общем засекреченная группа из губернского города, о которой известно одному-двум начальникам на месте…
Хреновые дела, отстраненно, словно о ком-то чужом, подумал Мазур.
Отсиживаться негде, по городу долго не погуляешь, на вокзалы соваться бессмысленно, на машине прорываться ещё более рискованно, даже привинтив обратно номера… остаётся товарный двор, грузовые поезда, но и там средь бела дня особенно не погуляешь. Один он обязательно рискнул бы, но куда ж с Ольгой? На ходу она в поезд не прыгнет и не выпрыгнет на ходу…
Он внезапно притормозил, медленно подвёл машину к первому этапу длинного деревянного барака, где увидел вывеску магазина. Выгреб из кармана комок смятых купюр, отделил несколько крупных отечественных, протянул Ольге:
– Возьми сумку и двигай. В темпе, но без суеты. Купишь банок двадцать, бери только железные. Колбасу, сыр, всё, что будет… Спичек побольше, курева… Марш!
Она поняла с ходу, встрепенулась, прямо-таки с обречённостью в глазах, но ничего не сказала, покорно направилась к крыльцу. Жаль, что выкинули плитку, подумал Мазур. Но кто же знал…
Остаётся одно – уходить в тайгу и чесать до Шантарска пешочком. По прямой – километров четыреста, и тайга уже не та: деревни, лесоразработки, рукотворных проплешин гораздо больше, чем диких дебрей. И не понять с ходу, облегчает это задачу, или усложняет. Возможно, у Прохора не найдётся достаточно связей, чтобы устроить на них охоту в губернском масштабе – зато милиция, перетряхнув Пижман сверху донизу и не найдя искомого, созвонится с губернией и объявит розыск…
По улице, завывая сиреной, промчалась милицейская машина, но во двор, понятно, заезжать не стала. Нельзя исключать, что кто-то все же заметил долго торчавшую во дворе «японку» – они ведь пойдут по квартирам, будут расспрашивать всех вокруг… Машину пора бросать… но не раньше, чем окажешься поближе к тайге.
Вышла Ольга, перекосившись вправо от тяжести сумки. Сунула её на заднее сиденье, плюхнулась рядом, отдуваясь:
– Все потратила, зато…
– Уж это точно, – проворчал Мазур, выжимая сцепление. – Вас, женщин, в магазин только пусти…
– Куда теперь?
– В тайгу.
– Я так и поняла, но не хочется до чего…
– А что ты предлагаешь? То-то…
Он ехал в ту сторону, где извергали жуткие шлейфы дыма сразу несколько высоченных труб – там дорога резко уходила вверх. Пижман, конечно, не дотягивал до Рима, воздвигнутого на семи холмах, но все же имелась парочка застроенных частными домиками возвышенностей, откуда можно осмотреться.
Слева прохаживается милиционер с жезлом. Мазур притормозил, воспользовавшись тем, что страж порядка отвлёкся на ехавший навстречу «Москвич», прибавил газу, проскочил побыстрее. Глядя в зеркальце заднего вида, отметил, что на левом плече у сержанта чернеет маленькая рация скверно, и сюда докатилась цивилизация…
– Пистолет не потеряла? – спросил он, не поворачивая головы.
– Обижаешь. Все по карманам: и пистолет, и патроны. А что…
– Нет-нет, – сказал он. – Уж в городе палить не вздумай…
Проехал меж крайними домами, остановил машину у самого края обрыва. У подножия труб – унылые закопчённые здания какого-то заводика, с обширного двора выходят рельсы, сливаясь с уходящей за горизонт веткой: в Шантарск, конечно, уходящей, даже грустно, но как прикажете забраться на любую из цистерн (их караван как раз выезжает с завода), не во дворе же, да и видно вас будет издалека, брякнут по рации машинисту, остановят состав и повяжут…
А за железной дорогой тайга. То, что нужно. Значит, переехать вон ту речушку, узенькую, жизнерадостного цвета коровьего помёта, благо и мост из длинной бетонной панели имеется, потом, чтобы на всякий случай обогнуть завод, следует поплутать меж тех складов, а там и рельсы, а за рельсами тайга…
Первую часть программы он выполнил благополучно – быстро миновал мост. И тут где-то далеко позади завопила сирена, длинно, настырно, как кошка, которой придавили комодом хвост. Вопль приближался – и, что сквернее, впереди и слева тут же откликнулись, столь же пронзительным и непрестанным воем…
Сжав зубы, Мазур гнал машину вперёд. Свернуть было некуда – по обе стороны тянулись заборы из потрескавшихся бетонных плит с круглыми дырками по верхней кромке. Сзади надрывалась сирена. Вспомнив преодолённый путь, он уже не сомневался, что погоня мчит по его душу – иначе свернули бы у теплотрассы, а больше и нет поворотов…
Буквально в миллиметре разъехался с неспешно ползущим «Камазом», волокущим серый двадцатитонный контейнер с иностранной маркировкой. Справа мелькнула проходная с какой-то вывеской, он не успел прочитать на ходу. Вой сирены приближался. Та, что орала спереди, на какое-то время примолкла, потом опять взвыла, уже ближе, все так же слева.
Перекрёсток, образованный бетонными заборами. Мазур круто завернул вправо, немилосердно сжигая тормозные колодки. Кто-то в ватнике, выскочил из-под колёс в последний миг, заорал вслед, махая кулаком. Ещё проходная.
Железные ворота распахнуты, выезжает синий ЗИЛ-130 – Мазур успел его обогнуть, прежде чем тот перегородил дорогу, и теперь самосвал блокировал погоню. Показалось, или справа послышались выстрелы? Может, выхлопы?
Далековато…
Опаньки! Приехали… Впереди шикарный тупик, с двух сторон – бетонные стены, с третьей – не особенно высокие железные ворота, запертые на ржавый замок, судя по высокой пожухшей траве с обеих сторон, не открывавшиеся как минимум с весны. За воротами тянется добротный кирпичный склад, широкие двери под деревянными козырьками, рядком стоят грузовики… Мазур лихорадочно вспоминал всё, что видел с горы, привязывая это к окружающему.
Если направо и по прямой…
– Давай! – Мазур подтолкнул Ольгу.
Во дворе никого не было. Слева, где-то близко, хлёстко простучала автоматная очередь – теперь уже никаких сомнений, с выхлопом не спутаешь… И два пистолетных выстрела – похоже, «ТТ», для «Макара» шумновато… Что там ещё такое?
Ольга, раздирая одежду, пачкаясь ржавчиной, старательно карабкалась наверх. Мазур рывком подбросил её, так, что вмиг оказалась на гребне… мать твою! Пистолет вывалился у неё из кармана куртки, полетел вниз, во двор.
Сирена вопила совсем близко. Мазур, раскрутив сумку, закинул её на ту стороны, кошкой взлетел по ржавым перекладинам, отметив краешком сознания, как трещал и отлетают пуговицы, спрыгнул во двор, когда Ольга ещё спускалась, вытянул руки, негромко приказал:
– Прыгай!
Подхватил её, поставил на ноги, сунул себе в карман куртки и её «дрелюшку». Вскинул на плечо тяжеленную сумку, огляделся. Никого. Отпрянул вправо, за забор.
Вой сирены, несущийся прямо к воротам, вдруг свернул вправо, так и не приблизившись вплотную – ага, на том перекрёстке… Но некогда было думать и прикидывать, Мазур дёрнул за рукав Ольгу, показал взглядом направление, и они двинулись вдоль склада. Вой сирен словно бы слился в какой-то точке, а там и умолк. Мазуру впервые пришло в голову, что гнаться могли и не за ними – но это уже не имеет значения, тайга близко…
Выглянул из-за угла. Сущий лабиринт складов, где-то неподалёку побрехивает собака, слышен грохот перемещаемого груза. Несколько секунд Мазур прикидывал, в какую сторону свернуть.
И пошёл влево. Они шли, пока не упёрлись в забор – снова бетонный. В одном месте возле него сложены ящики – настоящая лестница. Мазур в три прыжка поднялся по ней, осторожно высунул голову наружу. Напротив – такой же забор, узкий проезд, где двум легковушкам уже не разминуться. Видно, что справа метров через триста заборы кончаются, видны рельсы и опоры электрической тяги… и там, совсем неподалёку, торчит белая «Таврия» с вмятиной на крыле. Этому-то что здесь надо? А, один черт… Готовая к использованию машина налицо, там сидит всего один мэн… а впрочем, ни к чему, перейти железку – и шпарь в тайгу… Не обходить же из-за случайного свидетеля?
Мазур наклонился, вытянул руку – чтобы сумка упала с небольшой совсем высоты, не наделала шуму. Прыгнул, присел, выпрямился. Протянул руки Ольге.
В машине хлопнула дверца. Мазур напрягся, развернувшись в ту сторону.
Прямо к ним бежал высокий, коротко стриженный парнище в синих джинсах и кожанке, надетой на тельняшку. Мазур ещё издали заметил, что тыльная сторона ладоней у него затейливо расписана синими татуировками, а правый карман джинсов явно оттопыривается.
Он изготовился. А бегущий закричал издали, колотя себя кулаком по голове:
– Что стоите, …. и ….? В тачку живо, мусора чуть не за углом!….!
Сгорим все!
Решать пришлось в доли секунды. Мазур подхватил сумку и, чуть ли не волоча за собой Ольгу, побежал следом за верзилой – а тот, оглядываясь через каждый шаг, сквозь зубы крыл их матом, поторапливая. На ловушку это ничуть не походило – а вот на то, что парень обознался, походило чрезвычайно. Очень похоже, Мазура вынесло в аккурат на то самое место встречи, которое изменить нельзя…
Верзила уже был за рулём. Втолкнув внутрь Ольгу – правое переднее сиденье было снято – Мазур зашвырнул следом сумку, запрыгнул сам, и машина рванула ещё до того, как он успел захлопнуть дверцу. Шипя сквозь зубы что-то матерное, верзила свернул направо, помчал параллельно путям, снова свернул, дёргая машину так, что Мазур с Ольгой то и дело валились друг на друга.
Выехал на асфальт и погнал куда-то-как определил Мазур, далеко объезжая место, где совсем недавно выли сирены и звучали выстрелы.
Обернулся, чуть сбросив газ, сверкнул двумя золотыми коронками:
– Обосрались?
– Да ничего, – сдержанно ответил Мазур, украдкой пожав руку Ольге и послав ей многозначительный взгляд.
– По вас палили?
– Ну не по тебе же, – сказал Мазур ему в тон. – Ты-то стоял…
– Стоял! Очко-то не железное. Когда пошла пальба, думал, тебе уже звиздец… Баба откуда?
– От верблюда. На дорогу смотри.
Верзила мельком покосился на него:
– Точно, борзой по самое не могу… Ладно, моё дело маленькое. Сами с Крестом договоритесь, что и как… Ага!
Он резко затормозил – вокруг тянулись те же унылые бетонные стены,достал что-то из-под сиденья, кивнул Мазуру:
– Помоги!
Они моментально приклеили на обе дверцы прозрачные липкие ленты с большими чёрными буками: «АВАРИЙНАЯ-ГОРГАЗ». Когда запрыгнули в машину, парень достал жёлтую мигалку, высунул руку в окно, пришлёпнул маячок на крышу, включил – он тут же озарил капот бледно-лимонными вспышками.
– Теперь попрём… – фыркнул он, трогая машину. – У Креста не голова, а дом советов… Слушай, Дракон, а почему ты с северов двигаешь? Шуму наделал…
– Потому что перпендикуляр, – веско сказал Мазур.
Парню этого хватило, пожал плечами, проворчал:
– Дело твоё. Только шуму ты наделал качественно, а уж жмуров нашинковал… К чему такой шик? Крест не одобрит.
Мазур промолчал – он уже давно понял, что водила должен играть при его неизвестном двойнике роль подчинённую, и потому больше молчал с загадочным видом, сдвинув скулы. Машина, сверкая маячком, неслась куда-то, почти не соблюдая правил движения, – но попавшиеся навстречу «луноходы» словно бы ослепли и оглохли. Видимо, маскировка базировалась на отличном знании местных реалий и цели достигла.
Вряд ли это ловушка, думал Мазур. Скорее идиотское совпадение, которых в жизни случается больше, чем принято думать. Ни одна живая душа не могла предугадать, что они с Ольгой окажутся на том дворе, свернут именно туда, куда свернули и выйдут к «Таврии», ждавшей загадочного Дракона… Так что сверхковарным капканом и не пахнет – они ведь потом проехали аккурат мимо того места у забора, где Мазур перелез бы, поверни он в противоположную сторону, и там не было ни машин, не людей… Совпадение. Не вполне понятно, правда, что конкретно ввело верзилу в заблуждение – присутствие Ольги, например, для него полная неожиданность, но держится все так же доверчиво…
Что тогда – наколки? Одежда? Точное место? В самом деле, практически не было шансов кому-то непосвящённому оказаться именно в том месте…
А везут на какую-то малину, тут не нужно быть гением, чтобы догадаться. С одной стороны, скверно – малина эта может оказаться насквозь известной милиции. С другой – все не так страшно. Малина – это укрытие. Вряд ли там так уж много народу ожидает с нетерпением своего Дракона. Сколько бы их ни было, особой опасности для «морского дьявола» они не представляют, а вот поживиться у них можно многим – информацией, одеждой, деньгами, быть может, документами… В общем, всё, что отыщется в карманах и на хате.
Совершенно успокоившись, он уже не поворачивал голову на отдалённый вой сирен.
– Дракон, а ты с утра никого, часом, не замочил? – хмыкнул верзила.Что-то сапоги зашухарились…
– Ты знай погоняй, – сказал Мазур. – Базаришь много.
– Да ну, от нервов… Кыса в деле?
– Ага, – сказал Мазур. – Обзовись, спаситель.
– Карабас, – сказал верзила. – Бля буду, Карабас. Угораздило меня однажды крутить с тёлкой Мальвиной… бля буду, Мальвина по паспорту. Вот и приклеилось…
– Тогда уж надо было – Пьеро, – хмыкнул Мазур.
– Ну, неа… Пьеро – по нашему Петька, а отсюда уже и до «петуха» недалеко. Карабас как-то авторитетнее – пахан всё-таки. И тоже, поди, Мальвину жарил, только деткам этого не говорят…
– Долго ещё?
– Ха! – он даже причмокнул от удовольствия. – Почти приехали. А балдею я оттого, что сам сейчас увидишь и оценишь… – он резко свернул во двор, поехал вдоль двухэтажных дощатых домов, тёмных от возраста. – Во, сейчас мелькнёт, слева, погляди…
Мазур повернулся влево. На той стороне улицы промелькнул трехэтажный кирпичный дом, явно дореволюционной постройки – и перед входом стоял жёлто-голубой «уазик».
– Так это что… – сказал Мазур.
– Городская ментовка! – заржал Карабас. – В доме на восемь квартир – в трех менты с семьями. Ты что, Креста запамятовал? Голова… Счас сядете вмазать за встречу, можете штору отдёрнуть и Павлюку в окна посмотреть! О, блатхата! Надька её на месяц сняла, как порядочная… а, ты ж Надьку не знаешь, она с Крестом только месяц как пупами трётся… – он посерьёзнел. – Но я тебе, Дракон, сразу скажу: стебля стеблей, а мозгов у неё под масть Кресту… Имей в виду.
Он остановил машину, убрал маячок, но прозрачные ленты с дверей отклеивать не стал. Нетерпеливо приплясывал, пока Мазур с Ольгой выбирались и вытаскивали сумку. Первым кинулся в подъезд, на широкую лестницу. Взбежал на второй этаж, позвонил в правую квартиру – короткий, длинный-короткий – и, не дожидаясь, когда откроют, повернул ручку. Опять-таки первым кинулся в дверь и, едва она захлопнулась за Ольгой, замыкавшей шествие, позвал громко:
– Крест, гостей принимай!
– Не ори. Сюда идите, – послышался женский голос, похоже, из самой дальней комнаты.
В квартире стояла тишина. Значит, не взвод, облегчённо подумал Мазур, все меньше работы… И направился следом за Карабасом: комнаты небогато обставленные, но чистые, опрятные, ничего от классической «малины», как её принято изображать в скверных фильмах…
Навстречу им встала женщина лет тридцати, с короткой, почти мальчишеской причёской, темноволосая и темноглазая, довольно красивая, но глаза, в самом деле, умные и цепкие. Больше в обширной комнате с высоким потолком и тщательно задёрнутыми шторами никого не было.
– Вот тебе Дракон, – прилежно отрапортовал Карабас, весь как-то подобравшись и посерьёзнев.
– А девушка кто?
– Так получилось, – сказал Мазур, проходя и с намеренно простецким видом озираясь. – Сейчас объясню…
Сто против одного, что этот их Крест где-то затаился и сейчас эффектно появится с чем-нибудь огнестрельным наизготовку. Дурак он или умный, а в такой ситуации чертовски мало вариантов встречи гостей…
– Да уж объясни, милый, – послышался сзади мужской голос. – Только ручки сначала подними. И ты, красивая.
– Оглядываться можно? – спросил Мазур, сговорчиво поднимая руки.
– Погоди пока, – распорядился голос. – Куртки снимите оба – и аккуратненько бросьте на диван. У меня глушитель, так что не услышат вас напротив…
– Крест, ты чего… – растерянно вякнул Карабас.
– К стене, сука! – голос стал злее. – Ну! И грабки на стену. Надя…
Женщина, далеко обойдя Мазура, вышла. Голос приказал:
– К стене. Руки не опускать. Можно повернуться.
Мазур с любопытством разглядывал субъекта, державшего его под прицелом чёрного «ТТ» с большим глушителем – похоже, самым настоящим. Лет сорока с небольшим, одет где-то даже элегантно, в сером костюме с галстуком, наколок не видно, только на мякоти большого пальца правой руки синеет маленький крестик, восьмиконечный, старообрядческий. И всё равно сразу чувствовалось, что это – волк, давно облюбовавший отнюдь не ту сторону улицы, где прохаживаются законопослушные граждане. Некая застарелая худоба в лице, звериные быстрые взгляды, экономно-уверенные движения, интонации – все это, вместе взятое, рисовало тот ещё портретик. Никакой имитации – Мазур, четверть века проживший отнюдь не в детском садике, не мог ошибиться.
– Чисто, – сказала вернувшаяся Надя, подошла, быстро обшарила карманы курток. Раскрыв милицейское удостоверение, сначала прямо-таки просветлела лицом, решив, очевидно, что с маху расколола несложную загадку, но тут же поскучнела, перекинула красные корочки Кресту:
– Посмотри. Интересно, а?
– Да уж, – согласился он, цепким взглядом сопоставив Мазура с фотографией. – Что там ещё? Ага… Карабас, исповедуйся. Ты кого мне приволок, дитя природы?
– Так это, что…
– Так это то, – передразнил Крест спокойно. – Если это Дракон, так мы с тобой почётные чекисты.
– Крест, бля буду…
– Будешь. Без лирики.
– Он ко мне перелез в точности на том месте, я ж сам те ящички наваливал. И наколки – Крест, ты сам погляди, наколки одна в одну, ты ж сам… – он захлебнулся, жадно глотнул воздух. – Крест, ты ж сам мне все наколки описал, совпадает один в один, ну ты сам посмотри, я ж не виноват, все сделал, как велели, кого нарисовали, того и взял… Пусть правый рукав подымет, убедись…
– Ну-ка, – приказал Мазуру Крест, чуть шевельнув пистолетом.
Мазур большим пальцем левом засучил незастёгнутый рукав и повернул правую.
– Ну видите? – обрадовался Карабас. – Один в один!
– Действительно… – протянула Надя чуточку озадаченно. – Что-то интересное подвернулось…
– А где ж тогда Дракон?
– Там стреляли поблизости, – заторопился Карабас. – Выходит, это Дракон и погорел… Кре-ест!!! – прямо-таки возопил он. – Это ж получается, не на Дракона розыск объявляли, а на этого! Этот и пёрся с севера, мочил встречных-поперечных, то-то я голову ломал, почему к Дракону какую-то девку пристёгивают!
– Обостряет страх умственные способности, спасу нет… – бросила Надя. – А вообще, верно, Крест. Все загадки снимаются. Стоит нам допустить, что ловят этого, все на место становится. Бог ты мой, так ведь может оказаться, что это Дракона вместо него стали брать…
– Могли, – протянул Крест. – Ростик тот же, волосы почти такие же… и погорел из-за него Дракон, как пучок соломы. Надюшка, можешь чуточку успокоиться. Это не мент. И не другой по наши души. Этот дядька по своим собственным делам куда-то странствовал…
– Вот я и говорю, – сказал Мазур. – Ты уж извини, но мне позарез нужно было оттуда убраться, вот и полез к твоему Барабасу…
– Да мент это! – отодвинувшись от Мазура, заверил Карабас.
– Сомневаюсь, – спокойно сказал Крест. – Карабас, ты по стеночке не отползай, стой на том же месте… Все эти жмурики на трассе – взаправду. Без всяких спектаклей, Гошка ручался… Значит, дядя не из оттуда. А из отсюда. Как ни тянет граждан начальников присовокупить меня, грешного, к решёточке, не стали бы они ради этого честных расейских лохов в морг штабелем складывать.
И будь это мусорок, давно бы в каждое окно «факелы» летели… – глаза у него были умные и холодные. – Значит, дядя сам ходит по музыке. А наколочки дикое совпадение. В жизни бы не поверил, да что тут скажешь… Ты не лыбься, дядя. Это ещё не означает, что я с тобой за дастархан сяду. Ты ж мне, поганец, всю малину обосрал, так и нарочно не придумаешь…
– Может, придёт Дракон… – безнадёжно протянул Карабас.
– Куда? – поморщился Крест. – Дороги не зная? Дома не зная? Ох, Дуремар ты, а не Карабас. Все прахом… – он даже простонал коротко. – Все к черту… Блядь, сам же хотел ехать…
– И чем кончилось бы? – спросила Надя так, словно в комнате не было никого, кроме них двоих. – Увидел бы, что это не Дракон, рванул оттуда – и всё равно остался бы без Дракона…
– Умница, – сказал Крест, словно сплюнул. – Так это что, все рушится… Бог ты мой, бездарно-то как…
Взгляд у него на миг ушёл в сторону – и Мазуру этого вполне хватило. Он прыгнул так, как давненько не прыгал, вложив все силы, весь опыт в молниеносный, отточенный бросок живой машины для убийства, зная, что не имеет права ни промахнуться, ни дать противнику возможность нажать на курок хотя бы раз – могло задеть Ольгу…
Когда так атакует «морской дьявол» – описывать словами бесполезно. Никакие слова за событиями не успеют. Вряд ли прошло больше трех секунд – а пистолет был уже в руке у Мазура, Крест лежал на полу, и Надя даже не успела отшатнуться, только мышцы напрячь успела…
Мазур встал там, где только что стоял Крест. Спокойно сказал, передёрнув затвор для уверенности, поймав на лету выскочивший патрон:
– Всем – спокойно. Милиция напротив… – кивнул Ольге. – Отойди. А ты – на её место. И – лицом к стене, оба. – когда Ольга оказалась рядом, шепнул на ухо:
– Всю квартиру обыщи, а верёвку мне найди…
Присел на корточки, держа тех двух под прицелом, левой рукой охлопал карманы Креста, переправил себе в карман две запасных обоймы и ножик-выкидушку. Потом перевернул Креста лицом вниз – чтобы, придя в себя, тот не сразу сориентировался в пространстве.
Отошёл от него в другой конец комнаты, достал сигареты и закурил.
Распорядился:
– Карабас, ремень из штанов вытяни и мне брось… И упаси тебя бог…
Но верзила ни о каком сопротивлений не думал – себя не помнил от страха, торопливо расстёгивал неширокий коричневый ремень. Надя значительно лучше владела собой, по глазам видно, мучительно искала выход. И не находила.
Некогда было возиться с отпечатками пальцев. Мазур лишь обтёр замок рукавом, дверные ручки изнутри и снаружи, тихо захлопнул дверь и побежал вниз. Во дворе перешёл на шаг, опустил капот, закрыл багажник и, не озаботясь подобрать разбросанный на земле инструмент, плавно выжал сцепление. Уже вывернув на улицу, увидел вдали жёлто-голубую машину, приближавшуюся без сверканья мигалки и воя сирены она, не снижая скорости, разминулась с Мазуром, и он успел увидеть, что «уазик» набит милиционерами, тот, что сидит рядом с водителем, стиснул короткий автомат, прямо-таки оскалясь в охотничьем азарте.
Мазур чуть прибавил газу.
– Что, его… – тихо сказала Ольга.
Он кивнул, не отрывая взгляда от дороги. Бензина маловато, черт, заправиться бы надо, да где ж искать колонку…
Миша всё-таки полез с расспросами, считал, наверное, что действует осторожно и умно – но такое уж было его невезение, что моментально напоролся на того человека. Возможно, это не невезение вовсе – точный расчёт Прохора, посадившего своего «крота» так, что мимо него никак не пройдёшь, все расспросы на нём и замкнутся.
Майор отреагировал мгновенно. Вероятнее всего, сыграл что-то вроде:
«Мишка, летим к тебе домой, нужно тебе в цивильное переодеться, идём на операцию, потом все объясню, ни секунды лишней…» Что-то вроде – видно ведь было, что Сомов начал в темпе сбрасывать форму…
Почему этот сучий майор сразу не прихватил с собой взвод автоматчиков? Да потому, что не дурак, прекрасно знает, на кого охотится и, скорее всего, предвидел, что Мазур не станет сидеть в квартире, как привязанный козлёнок на тигриной охоте, это, в конце концов, азбука… Да и непосвящённый народ в это дело вмешивать не стоило, мало ли кто мог в компании Мазура оказаться, ещё пришлось бы давать объяснения…
Нужно признать, что майор выбрал самый выигрышный для себя вариант.
Теперь он совершенно точно знает, что Мазур не связан здесь, в Пижмане, с кем-то влиятельным, что все его контакты замыкались на Сомове, что беглецы остаются все теми же затравленными беглецами. И можно преспокойно сообщить их приметы (якобы полученные из надёжного оперативного источника) всему личному составу, добавив, что разыскиваемые вооружены и опасны. После этого вовсе не обязательно кого-то подкупать или принуждать к нарушению долга любой честный и не подозревающий о потаённой подоплёке пижманский мент с ходу пристрелит убийц инспектора Сомова при малейшей попытке к сопротивлению, и с точки зрения закона будет совершенно прав. Так даже лучше и надёжнее, нежели сразу посылать группу захвата на квартиру. Точно известно, что беглецы в Пижмане и на них висит свежий труп… Интересно, почему Сомов ни словом не упомянул об убитом в палатке Шантарском милиционере? Совершенно иначе держался бы… Значит, не знает, что один из трех был милиционером. Видимо, все проходило через того майора, который в здешней иерархии должен быть чином не последним. Ничего странного, в общем засекреченная группа из губернского города, о которой известно одному-двум начальникам на месте…
Хреновые дела, отстраненно, словно о ком-то чужом, подумал Мазур.
Отсиживаться негде, по городу долго не погуляешь, на вокзалы соваться бессмысленно, на машине прорываться ещё более рискованно, даже привинтив обратно номера… остаётся товарный двор, грузовые поезда, но и там средь бела дня особенно не погуляешь. Один он обязательно рискнул бы, но куда ж с Ольгой? На ходу она в поезд не прыгнет и не выпрыгнет на ходу…
Он внезапно притормозил, медленно подвёл машину к первому этапу длинного деревянного барака, где увидел вывеску магазина. Выгреб из кармана комок смятых купюр, отделил несколько крупных отечественных, протянул Ольге:
– Возьми сумку и двигай. В темпе, но без суеты. Купишь банок двадцать, бери только железные. Колбасу, сыр, всё, что будет… Спичек побольше, курева… Марш!
Она поняла с ходу, встрепенулась, прямо-таки с обречённостью в глазах, но ничего не сказала, покорно направилась к крыльцу. Жаль, что выкинули плитку, подумал Мазур. Но кто же знал…
Остаётся одно – уходить в тайгу и чесать до Шантарска пешочком. По прямой – километров четыреста, и тайга уже не та: деревни, лесоразработки, рукотворных проплешин гораздо больше, чем диких дебрей. И не понять с ходу, облегчает это задачу, или усложняет. Возможно, у Прохора не найдётся достаточно связей, чтобы устроить на них охоту в губернском масштабе – зато милиция, перетряхнув Пижман сверху донизу и не найдя искомого, созвонится с губернией и объявит розыск…
По улице, завывая сиреной, промчалась милицейская машина, но во двор, понятно, заезжать не стала. Нельзя исключать, что кто-то все же заметил долго торчавшую во дворе «японку» – они ведь пойдут по квартирам, будут расспрашивать всех вокруг… Машину пора бросать… но не раньше, чем окажешься поближе к тайге.
Вышла Ольга, перекосившись вправо от тяжести сумки. Сунула её на заднее сиденье, плюхнулась рядом, отдуваясь:
– Все потратила, зато…
– Уж это точно, – проворчал Мазур, выжимая сцепление. – Вас, женщин, в магазин только пусти…
– Куда теперь?
– В тайгу.
– Я так и поняла, но не хочется до чего…
– А что ты предлагаешь? То-то…
Он ехал в ту сторону, где извергали жуткие шлейфы дыма сразу несколько высоченных труб – там дорога резко уходила вверх. Пижман, конечно, не дотягивал до Рима, воздвигнутого на семи холмах, но все же имелась парочка застроенных частными домиками возвышенностей, откуда можно осмотреться.
Слева прохаживается милиционер с жезлом. Мазур притормозил, воспользовавшись тем, что страж порядка отвлёкся на ехавший навстречу «Москвич», прибавил газу, проскочил побыстрее. Глядя в зеркальце заднего вида, отметил, что на левом плече у сержанта чернеет маленькая рация скверно, и сюда докатилась цивилизация…
– Пистолет не потеряла? – спросил он, не поворачивая головы.
– Обижаешь. Все по карманам: и пистолет, и патроны. А что…
– Нет-нет, – сказал он. – Уж в городе палить не вздумай…
Проехал меж крайними домами, остановил машину у самого края обрыва. У подножия труб – унылые закопчённые здания какого-то заводика, с обширного двора выходят рельсы, сливаясь с уходящей за горизонт веткой: в Шантарск, конечно, уходящей, даже грустно, но как прикажете забраться на любую из цистерн (их караван как раз выезжает с завода), не во дворе же, да и видно вас будет издалека, брякнут по рации машинисту, остановят состав и повяжут…
А за железной дорогой тайга. То, что нужно. Значит, переехать вон ту речушку, узенькую, жизнерадостного цвета коровьего помёта, благо и мост из длинной бетонной панели имеется, потом, чтобы на всякий случай обогнуть завод, следует поплутать меж тех складов, а там и рельсы, а за рельсами тайга…
Первую часть программы он выполнил благополучно – быстро миновал мост. И тут где-то далеко позади завопила сирена, длинно, настырно, как кошка, которой придавили комодом хвост. Вопль приближался – и, что сквернее, впереди и слева тут же откликнулись, столь же пронзительным и непрестанным воем…
Сжав зубы, Мазур гнал машину вперёд. Свернуть было некуда – по обе стороны тянулись заборы из потрескавшихся бетонных плит с круглыми дырками по верхней кромке. Сзади надрывалась сирена. Вспомнив преодолённый путь, он уже не сомневался, что погоня мчит по его душу – иначе свернули бы у теплотрассы, а больше и нет поворотов…
Буквально в миллиметре разъехался с неспешно ползущим «Камазом», волокущим серый двадцатитонный контейнер с иностранной маркировкой. Справа мелькнула проходная с какой-то вывеской, он не успел прочитать на ходу. Вой сирены приближался. Та, что орала спереди, на какое-то время примолкла, потом опять взвыла, уже ближе, все так же слева.
Перекрёсток, образованный бетонными заборами. Мазур круто завернул вправо, немилосердно сжигая тормозные колодки. Кто-то в ватнике, выскочил из-под колёс в последний миг, заорал вслед, махая кулаком. Ещё проходная.
Железные ворота распахнуты, выезжает синий ЗИЛ-130 – Мазур успел его обогнуть, прежде чем тот перегородил дорогу, и теперь самосвал блокировал погоню. Показалось, или справа послышались выстрелы? Может, выхлопы?
Далековато…
Опаньки! Приехали… Впереди шикарный тупик, с двух сторон – бетонные стены, с третьей – не особенно высокие железные ворота, запертые на ржавый замок, судя по высокой пожухшей траве с обеих сторон, не открывавшиеся как минимум с весны. За воротами тянется добротный кирпичный склад, широкие двери под деревянными козырьками, рядком стоят грузовики… Мазур лихорадочно вспоминал всё, что видел с горы, привязывая это к окружающему.
Если направо и по прямой…
– Давай! – Мазур подтолкнул Ольгу.
Во дворе никого не было. Слева, где-то близко, хлёстко простучала автоматная очередь – теперь уже никаких сомнений, с выхлопом не спутаешь… И два пистолетных выстрела – похоже, «ТТ», для «Макара» шумновато… Что там ещё такое?
Ольга, раздирая одежду, пачкаясь ржавчиной, старательно карабкалась наверх. Мазур рывком подбросил её, так, что вмиг оказалась на гребне… мать твою! Пистолет вывалился у неё из кармана куртки, полетел вниз, во двор.
Сирена вопила совсем близко. Мазур, раскрутив сумку, закинул её на ту стороны, кошкой взлетел по ржавым перекладинам, отметив краешком сознания, как трещал и отлетают пуговицы, спрыгнул во двор, когда Ольга ещё спускалась, вытянул руки, негромко приказал:
– Прыгай!
Подхватил её, поставил на ноги, сунул себе в карман куртки и её «дрелюшку». Вскинул на плечо тяжеленную сумку, огляделся. Никого. Отпрянул вправо, за забор.
Вой сирены, несущийся прямо к воротам, вдруг свернул вправо, так и не приблизившись вплотную – ага, на том перекрёстке… Но некогда было думать и прикидывать, Мазур дёрнул за рукав Ольгу, показал взглядом направление, и они двинулись вдоль склада. Вой сирен словно бы слился в какой-то точке, а там и умолк. Мазуру впервые пришло в голову, что гнаться могли и не за ними – но это уже не имеет значения, тайга близко…
Выглянул из-за угла. Сущий лабиринт складов, где-то неподалёку побрехивает собака, слышен грохот перемещаемого груза. Несколько секунд Мазур прикидывал, в какую сторону свернуть.
И пошёл влево. Они шли, пока не упёрлись в забор – снова бетонный. В одном месте возле него сложены ящики – настоящая лестница. Мазур в три прыжка поднялся по ней, осторожно высунул голову наружу. Напротив – такой же забор, узкий проезд, где двум легковушкам уже не разминуться. Видно, что справа метров через триста заборы кончаются, видны рельсы и опоры электрической тяги… и там, совсем неподалёку, торчит белая «Таврия» с вмятиной на крыле. Этому-то что здесь надо? А, один черт… Готовая к использованию машина налицо, там сидит всего один мэн… а впрочем, ни к чему, перейти железку – и шпарь в тайгу… Не обходить же из-за случайного свидетеля?
Мазур наклонился, вытянул руку – чтобы сумка упала с небольшой совсем высоты, не наделала шуму. Прыгнул, присел, выпрямился. Протянул руки Ольге.
В машине хлопнула дверца. Мазур напрягся, развернувшись в ту сторону.
Прямо к ним бежал высокий, коротко стриженный парнище в синих джинсах и кожанке, надетой на тельняшку. Мазур ещё издали заметил, что тыльная сторона ладоней у него затейливо расписана синими татуировками, а правый карман джинсов явно оттопыривается.
Он изготовился. А бегущий закричал издали, колотя себя кулаком по голове:
– Что стоите, …. и ….? В тачку живо, мусора чуть не за углом!….!
Сгорим все!
Решать пришлось в доли секунды. Мазур подхватил сумку и, чуть ли не волоча за собой Ольгу, побежал следом за верзилой – а тот, оглядываясь через каждый шаг, сквозь зубы крыл их матом, поторапливая. На ловушку это ничуть не походило – а вот на то, что парень обознался, походило чрезвычайно. Очень похоже, Мазура вынесло в аккурат на то самое место встречи, которое изменить нельзя…
Верзила уже был за рулём. Втолкнув внутрь Ольгу – правое переднее сиденье было снято – Мазур зашвырнул следом сумку, запрыгнул сам, и машина рванула ещё до того, как он успел захлопнуть дверцу. Шипя сквозь зубы что-то матерное, верзила свернул направо, помчал параллельно путям, снова свернул, дёргая машину так, что Мазур с Ольгой то и дело валились друг на друга.
Выехал на асфальт и погнал куда-то-как определил Мазур, далеко объезжая место, где совсем недавно выли сирены и звучали выстрелы.
Обернулся, чуть сбросив газ, сверкнул двумя золотыми коронками:
– Обосрались?
– Да ничего, – сдержанно ответил Мазур, украдкой пожав руку Ольге и послав ей многозначительный взгляд.
– По вас палили?
– Ну не по тебе же, – сказал Мазур ему в тон. – Ты-то стоял…
– Стоял! Очко-то не железное. Когда пошла пальба, думал, тебе уже звиздец… Баба откуда?
– От верблюда. На дорогу смотри.
Верзила мельком покосился на него:
– Точно, борзой по самое не могу… Ладно, моё дело маленькое. Сами с Крестом договоритесь, что и как… Ага!
Он резко затормозил – вокруг тянулись те же унылые бетонные стены,достал что-то из-под сиденья, кивнул Мазуру:
– Помоги!
Они моментально приклеили на обе дверцы прозрачные липкие ленты с большими чёрными буками: «АВАРИЙНАЯ-ГОРГАЗ». Когда запрыгнули в машину, парень достал жёлтую мигалку, высунул руку в окно, пришлёпнул маячок на крышу, включил – он тут же озарил капот бледно-лимонными вспышками.
– Теперь попрём… – фыркнул он, трогая машину. – У Креста не голова, а дом советов… Слушай, Дракон, а почему ты с северов двигаешь? Шуму наделал…
– Потому что перпендикуляр, – веско сказал Мазур.
Парню этого хватило, пожал плечами, проворчал:
– Дело твоё. Только шуму ты наделал качественно, а уж жмуров нашинковал… К чему такой шик? Крест не одобрит.
Мазур промолчал – он уже давно понял, что водила должен играть при его неизвестном двойнике роль подчинённую, и потому больше молчал с загадочным видом, сдвинув скулы. Машина, сверкая маячком, неслась куда-то, почти не соблюдая правил движения, – но попавшиеся навстречу «луноходы» словно бы ослепли и оглохли. Видимо, маскировка базировалась на отличном знании местных реалий и цели достигла.
Вряд ли это ловушка, думал Мазур. Скорее идиотское совпадение, которых в жизни случается больше, чем принято думать. Ни одна живая душа не могла предугадать, что они с Ольгой окажутся на том дворе, свернут именно туда, куда свернули и выйдут к «Таврии», ждавшей загадочного Дракона… Так что сверхковарным капканом и не пахнет – они ведь потом проехали аккурат мимо того места у забора, где Мазур перелез бы, поверни он в противоположную сторону, и там не было ни машин, не людей… Совпадение. Не вполне понятно, правда, что конкретно ввело верзилу в заблуждение – присутствие Ольги, например, для него полная неожиданность, но держится все так же доверчиво…
Что тогда – наколки? Одежда? Точное место? В самом деле, практически не было шансов кому-то непосвящённому оказаться именно в том месте…
А везут на какую-то малину, тут не нужно быть гением, чтобы догадаться. С одной стороны, скверно – малина эта может оказаться насквозь известной милиции. С другой – все не так страшно. Малина – это укрытие. Вряд ли там так уж много народу ожидает с нетерпением своего Дракона. Сколько бы их ни было, особой опасности для «морского дьявола» они не представляют, а вот поживиться у них можно многим – информацией, одеждой, деньгами, быть может, документами… В общем, всё, что отыщется в карманах и на хате.
Совершенно успокоившись, он уже не поворачивал голову на отдалённый вой сирен.
– Дракон, а ты с утра никого, часом, не замочил? – хмыкнул верзила.Что-то сапоги зашухарились…
– Ты знай погоняй, – сказал Мазур. – Базаришь много.
– Да ну, от нервов… Кыса в деле?
– Ага, – сказал Мазур. – Обзовись, спаситель.
– Карабас, – сказал верзила. – Бля буду, Карабас. Угораздило меня однажды крутить с тёлкой Мальвиной… бля буду, Мальвина по паспорту. Вот и приклеилось…
– Тогда уж надо было – Пьеро, – хмыкнул Мазур.
– Ну, неа… Пьеро – по нашему Петька, а отсюда уже и до «петуха» недалеко. Карабас как-то авторитетнее – пахан всё-таки. И тоже, поди, Мальвину жарил, только деткам этого не говорят…
– Долго ещё?
– Ха! – он даже причмокнул от удовольствия. – Почти приехали. А балдею я оттого, что сам сейчас увидишь и оценишь… – он резко свернул во двор, поехал вдоль двухэтажных дощатых домов, тёмных от возраста. – Во, сейчас мелькнёт, слева, погляди…
Мазур повернулся влево. На той стороне улицы промелькнул трехэтажный кирпичный дом, явно дореволюционной постройки – и перед входом стоял жёлто-голубой «уазик».
– Так это что… – сказал Мазур.
– Городская ментовка! – заржал Карабас. – В доме на восемь квартир – в трех менты с семьями. Ты что, Креста запамятовал? Голова… Счас сядете вмазать за встречу, можете штору отдёрнуть и Павлюку в окна посмотреть! О, блатхата! Надька её на месяц сняла, как порядочная… а, ты ж Надьку не знаешь, она с Крестом только месяц как пупами трётся… – он посерьёзнел. – Но я тебе, Дракон, сразу скажу: стебля стеблей, а мозгов у неё под масть Кресту… Имей в виду.
Он остановил машину, убрал маячок, но прозрачные ленты с дверей отклеивать не стал. Нетерпеливо приплясывал, пока Мазур с Ольгой выбирались и вытаскивали сумку. Первым кинулся в подъезд, на широкую лестницу. Взбежал на второй этаж, позвонил в правую квартиру – короткий, длинный-короткий – и, не дожидаясь, когда откроют, повернул ручку. Опять-таки первым кинулся в дверь и, едва она захлопнулась за Ольгой, замыкавшей шествие, позвал громко:
– Крест, гостей принимай!
– Не ори. Сюда идите, – послышался женский голос, похоже, из самой дальней комнаты.
В квартире стояла тишина. Значит, не взвод, облегчённо подумал Мазур, все меньше работы… И направился следом за Карабасом: комнаты небогато обставленные, но чистые, опрятные, ничего от классической «малины», как её принято изображать в скверных фильмах…
Навстречу им встала женщина лет тридцати, с короткой, почти мальчишеской причёской, темноволосая и темноглазая, довольно красивая, но глаза, в самом деле, умные и цепкие. Больше в обширной комнате с высоким потолком и тщательно задёрнутыми шторами никого не было.
– Вот тебе Дракон, – прилежно отрапортовал Карабас, весь как-то подобравшись и посерьёзнев.
– А девушка кто?
– Так получилось, – сказал Мазур, проходя и с намеренно простецким видом озираясь. – Сейчас объясню…
Сто против одного, что этот их Крест где-то затаился и сейчас эффектно появится с чем-нибудь огнестрельным наизготовку. Дурак он или умный, а в такой ситуации чертовски мало вариантов встречи гостей…
– Да уж объясни, милый, – послышался сзади мужской голос. – Только ручки сначала подними. И ты, красивая.
– Оглядываться можно? – спросил Мазур, сговорчиво поднимая руки.
– Погоди пока, – распорядился голос. – Куртки снимите оба – и аккуратненько бросьте на диван. У меня глушитель, так что не услышат вас напротив…
– Крест, ты чего… – растерянно вякнул Карабас.
– К стене, сука! – голос стал злее. – Ну! И грабки на стену. Надя…
Женщина, далеко обойдя Мазура, вышла. Голос приказал:
– К стене. Руки не опускать. Можно повернуться.
Мазур с любопытством разглядывал субъекта, державшего его под прицелом чёрного «ТТ» с большим глушителем – похоже, самым настоящим. Лет сорока с небольшим, одет где-то даже элегантно, в сером костюме с галстуком, наколок не видно, только на мякоти большого пальца правой руки синеет маленький крестик, восьмиконечный, старообрядческий. И всё равно сразу чувствовалось, что это – волк, давно облюбовавший отнюдь не ту сторону улицы, где прохаживаются законопослушные граждане. Некая застарелая худоба в лице, звериные быстрые взгляды, экономно-уверенные движения, интонации – все это, вместе взятое, рисовало тот ещё портретик. Никакой имитации – Мазур, четверть века проживший отнюдь не в детском садике, не мог ошибиться.
– Чисто, – сказала вернувшаяся Надя, подошла, быстро обшарила карманы курток. Раскрыв милицейское удостоверение, сначала прямо-таки просветлела лицом, решив, очевидно, что с маху расколола несложную загадку, но тут же поскучнела, перекинула красные корочки Кресту:
– Посмотри. Интересно, а?
– Да уж, – согласился он, цепким взглядом сопоставив Мазура с фотографией. – Что там ещё? Ага… Карабас, исповедуйся. Ты кого мне приволок, дитя природы?
– Так это, что…
– Так это то, – передразнил Крест спокойно. – Если это Дракон, так мы с тобой почётные чекисты.
– Крест, бля буду…
– Будешь. Без лирики.
– Он ко мне перелез в точности на том месте, я ж сам те ящички наваливал. И наколки – Крест, ты сам погляди, наколки одна в одну, ты ж сам… – он захлебнулся, жадно глотнул воздух. – Крест, ты ж сам мне все наколки описал, совпадает один в один, ну ты сам посмотри, я ж не виноват, все сделал, как велели, кого нарисовали, того и взял… Пусть правый рукав подымет, убедись…
– Ну-ка, – приказал Мазуру Крест, чуть шевельнув пистолетом.
Мазур большим пальцем левом засучил незастёгнутый рукав и повернул правую.
– Ну видите? – обрадовался Карабас. – Один в один!
– Действительно… – протянула Надя чуточку озадаченно. – Что-то интересное подвернулось…
– А где ж тогда Дракон?
– Там стреляли поблизости, – заторопился Карабас. – Выходит, это Дракон и погорел… Кре-ест!!! – прямо-таки возопил он. – Это ж получается, не на Дракона розыск объявляли, а на этого! Этот и пёрся с севера, мочил встречных-поперечных, то-то я голову ломал, почему к Дракону какую-то девку пристёгивают!
– Обостряет страх умственные способности, спасу нет… – бросила Надя. – А вообще, верно, Крест. Все загадки снимаются. Стоит нам допустить, что ловят этого, все на место становится. Бог ты мой, так ведь может оказаться, что это Дракона вместо него стали брать…
– Могли, – протянул Крест. – Ростик тот же, волосы почти такие же… и погорел из-за него Дракон, как пучок соломы. Надюшка, можешь чуточку успокоиться. Это не мент. И не другой по наши души. Этот дядька по своим собственным делам куда-то странствовал…
– Вот я и говорю, – сказал Мазур. – Ты уж извини, но мне позарез нужно было оттуда убраться, вот и полез к твоему Барабасу…
– Да мент это! – отодвинувшись от Мазура, заверил Карабас.
– Сомневаюсь, – спокойно сказал Крест. – Карабас, ты по стеночке не отползай, стой на том же месте… Все эти жмурики на трассе – взаправду. Без всяких спектаклей, Гошка ручался… Значит, дядя не из оттуда. А из отсюда. Как ни тянет граждан начальников присовокупить меня, грешного, к решёточке, не стали бы они ради этого честных расейских лохов в морг штабелем складывать.
И будь это мусорок, давно бы в каждое окно «факелы» летели… – глаза у него были умные и холодные. – Значит, дядя сам ходит по музыке. А наколочки дикое совпадение. В жизни бы не поверил, да что тут скажешь… Ты не лыбься, дядя. Это ещё не означает, что я с тобой за дастархан сяду. Ты ж мне, поганец, всю малину обосрал, так и нарочно не придумаешь…
– Может, придёт Дракон… – безнадёжно протянул Карабас.
– Куда? – поморщился Крест. – Дороги не зная? Дома не зная? Ох, Дуремар ты, а не Карабас. Все прахом… – он даже простонал коротко. – Все к черту… Блядь, сам же хотел ехать…
– И чем кончилось бы? – спросила Надя так, словно в комнате не было никого, кроме них двоих. – Увидел бы, что это не Дракон, рванул оттуда – и всё равно остался бы без Дракона…
– Умница, – сказал Крест, словно сплюнул. – Так это что, все рушится… Бог ты мой, бездарно-то как…
Взгляд у него на миг ушёл в сторону – и Мазуру этого вполне хватило. Он прыгнул так, как давненько не прыгал, вложив все силы, весь опыт в молниеносный, отточенный бросок живой машины для убийства, зная, что не имеет права ни промахнуться, ни дать противнику возможность нажать на курок хотя бы раз – могло задеть Ольгу…
Когда так атакует «морской дьявол» – описывать словами бесполезно. Никакие слова за событиями не успеют. Вряд ли прошло больше трех секунд – а пистолет был уже в руке у Мазура, Крест лежал на полу, и Надя даже не успела отшатнуться, только мышцы напрячь успела…
Мазур встал там, где только что стоял Крест. Спокойно сказал, передёрнув затвор для уверенности, поймав на лету выскочивший патрон:
– Всем – спокойно. Милиция напротив… – кивнул Ольге. – Отойди. А ты – на её место. И – лицом к стене, оба. – когда Ольга оказалась рядом, шепнул на ухо:
– Всю квартиру обыщи, а верёвку мне найди…
Присел на корточки, держа тех двух под прицелом, левой рукой охлопал карманы Креста, переправил себе в карман две запасных обоймы и ножик-выкидушку. Потом перевернул Креста лицом вниз – чтобы, придя в себя, тот не сразу сориентировался в пространстве.
Отошёл от него в другой конец комнаты, достал сигареты и закурил.
Распорядился:
– Карабас, ремень из штанов вытяни и мне брось… И упаси тебя бог…
Но верзила ни о каком сопротивлений не думал – себя не помнил от страха, торопливо расстёгивал неширокий коричневый ремень. Надя значительно лучше владела собой, по глазам видно, мучительно искала выход. И не находила.