Дворецкая Елизавета. Стоячие камни (Корабль во фьорде - 1)

   - Но раньше ты всегда посылал Асольва. С Сиггейром, говорят, не так-то легко столковаться. Боюсь, другому его не уговорить. Он решит, что ты недостаточно уважаешь его.
   - Асольва нет... - начал Фрейвид.
   - Но ведь он вернется сегодня вечером, - перебила его Ингвильда. Неужели нельзя подождать и одного дня?
   - Асольв вернется сегодня? - Фрейвид в удивлении посмотрел на нее. Откуда ты знаешь? Разве от него кто-то приехал?
   - Но... - Ингвильда растерялась. - Разве не ты сам сказал мне?
   - Как я мог тебе сказать то, чего сам не знаю? Асольву пора вернуться к новолунию, это верно, но мало ли что могло задержать его в пути?
   - Да нет же, я верно знаю, что он вернется сегодня. Он уже близко, эту ночь он провел на усадьбе Торгнюра Совы...
   Ингвильда беспокойно поправила волосы, затеребила амулеты на груди, не понимая, что с ней творится. Ей казалось, что кто-то ей рассказал обо всем этом, - иначе откуда такая уверенность? Но Фрейвид был в недоумении.
   - Хорошо бы, если бы так... - пробормотал он. - Кто тебе сказал?
   - Выходит, что никто. - Ингвильда слабо пожала плечами, растерянно улыбнулась. - Я была уверена, что это ты мне сказал... Кому же еще про это знать?
   - Тебе приснилось, - решила фру Альмвейг. - Ты и раньше видела занятные сны.
   - Ах, мне снится только огниво! - горестно воскликнула Ингвильда. - Я только о нем и думаю Целый день, и ночью мне снится только оно! Тут не до снов про Асольва!
   - Тебе снится огниво? - воскликнул Фрейвид. - Так что нее ты молчала! Скорее рассказывай, что тебе снилось!
   Я не знаю! - в отчаянии воскликнула Ингвильда. - Мне снится, что я сама и есть огниво. И я заперта в каком-то подземелье, кругом земля и какие-то бревна. И я чего-то жду, жду, пока кто-то придет меня освободить. Кто-то вынимает меня, разговаривает со мной, но я не помню ни одного слова!
   - Кто это?
   - Я не знаю!
   - Фркгг и Хлин*! - обеспокоенно воскликнула фру Альмвейг и обняла Ингвильду. - Девочка моя! Хёвдинг! Я боюсь, с этим огнивом сна повредится рассудком! Она и так не знает покоя! Не спрашивай ее, она же не хотела его терять! Ты не должен ее бранить, она и так терзается! Успокойся, моя хорошая! Ты ни в чем не виновата! Какой-то бездельник...
   - Да, какой-то бездельник нашел огниво и закопал в землю! - яростно воскликнул Фрейзид. - Ингвильда! - Решительно оттолкнув жену, он схватил Ингвильду за плечи и встряхнул. - Я давно этого ждал! В теба проснулась кровь нашего рода! Сестра моего отца была ясновидящей! Все женщины нашего рода... И ты! Ты тоже! Слава Тюру и Фригг! Я думал... Не все же этой козе Хёрдис! Слава Тюру!
   Фру Альмвейг смотрела на мужа приоткрыв рот от изумления: за двадцать лет совместной жизни она не видела его в таком волнении. А Фрейвид раскраснелся, глаза его блестели, и он не переставал тормошить Ингвильду, как будто хотел скорее разбудить в ней едва проснувшийся дар.
   - Думай, думай об огниве, дочь моя, умоляю тебя! - восклицал он. Думай, и ты найдешь его! Ты уже почти знаешь! Где оно? Где?
   А Ингвильда едва не плакала от растерянности, еще больше сбитая с толку возбужденным видом отца. Внезапное открытие, так обрадовавшее Фрей-вида, ее саму потрясло и напугало. Она привыкла к мысли, что ей не досталось в наследство темного, многообещающего и опасного дара. Внезапно обнаружив в себе проблески ясновидения, она испугалась, как будто нашла у себя признаки опасной болезни, вроде красной сыпи на ладонях, предвещающей "гнилую смерть*. Ей почему-то вспомнилась Хёрдис -ее глаза, горящие шальным огнем, ее странная улыбка - половиной рта, ее злорадный смех. Таким для Ингвильды было лицо колдовской силы, и она испугалась его.
   Закрыв лицо руками, она прижалась к матери, и Альмвейг поспешно обняла ее.
   - Оставь ее! - крикнула она мужу. - Ты не видишь, девочка плачет! Она и так делает все, что может! Если она узнает, она тебе скажет. А пока оставь ее в покое и посылай за Сиггейром, если уж без этого чудовища никак не обойтись.
   - Нет уж, теперь я подожду! - решил Фрейвид. В его глазах еще блестело лихорадочное возбуждение, и он потирал руки движениями, совершенно ему раньше несвойственными. - Я подожду! Если Асольв вернется сегодня вечером... Ну, не плачь, дочь моя! Если твой брат вернется сегодня вечером, его мы и пошлем за Сиггейром! Если еще будет такая надобность... Чтоб его тролли взяли!
   Гридница Прибрежного Дома была полна людьми, сам хозяин поднимал кубки в честь богов с воодушевлением, которое многим казалось непонятным. Даже на недавних пирах Середины Лета он был спокойнее. На почетном месте напротив хозяина сидел Модольв Золотая Пряжка, возле него - Хродмар. На пиру были почти все фьялли с "Тюленя" - больными оставались лишь несколько, но их выздоровление было не за горами.
   Возле Фрейвида сидел Асольв. Вернувшись вечером, он застал усадьбу почти готовой к пиру.
   - Что случилось? - спрашивал он у челяди на дворе. - Для кого все это? У отца гости? Что вы тут празднуете?
   - Это для тебя! - радостно отвечали ему одни челядинцы, в то время как другие уже бежали к хозяину с долгожданным известием. - Он велел устроить пир в честь твоего возвращения!
   Асольв был польщен и обрадован и даже не сразу догадался задать простой вопрос - а откуда Фрей-вид знал, что он вернется именно сегодня? Но женщины сами ему рассказали.
   - Ингвильда стала ясновидящей! - наперебой говорили ему Ауд, Бломма и Хильдигунн. - Она сегодня утром сказала хёвдингу, что ты вернешься вечером. И она уже почти нашла огниво!
   - Какое огниво?
   - Как - какое? То, которое потеряли! Асольв ничего не знал о последних событиях, а в
   пересказе женщин они звучали путано и неясно. Не сразу Асольву удалось разобраться в плохих и хороших новостях: потеряно огниво Синн-Ур-Берге, зато в Ингвильде проснулось ясновидение и она почти знает, где искать пропажу!
   - Вот это славно! - радовался Асольв, которому всегда казалось, что колдовская сила рода по справедливости должна была достаться не беспутной Хёрдис, а Ингвильде. - Боги справедливы! Наконец-то они разобрались, кто чего заслужил!
   - Ой, ничего веселого я в этом не вижу! - отвечала Ингвильда, вовсе не разделяя восторгов брата. - Я ничего не знаю! Со мной происходит что-то странное - в голове пусто и так легко, и откуда-то вдруг является... Я знаю то, чего я не знаю! Я вижу то, чего нет! Или есть... Я не знаю!
   - Успокойся! - Асольв ободряюще погладил ее по плечу. - Это всегда так начинается. А потом ты привыкнешь и во всем разберешься!
   Сам Асольв не обладал никакими особыми способностями и не мог считаться их знатоком, но очень хотел утешить Ингвильду. Его старания не пропали даром: Ингвильда немного успокоилась и вскоре уже помогала матери готовиться к пиру. Но при каждом взгляде на Асольва ее пробирала дрожь: вернувшийся брат был живым доказательством того, что ей не померещилось. Древняя кровь Синн-Ур-Берге проснулась в ней. Почему вдруг сейчас? И к чему это приведет?
   - Думай об огниве! - то и дело внушал ей Фрейвид. - Думай о нем, ищи его мысленно, и ты его найдешь! Оно отзовется!
   Ингвильда старалась думать об огниве, но получалось плохо: гораздо больше места в ее мыслях занимал Хродмар. Асольв привез железо, и сделке фрейвида с Модольвом ничто не мешало. Теперь уже все знали, за чем ездил Асольв, и Ингвильда понимала, что теперь "Тюлень" может отплыть восвояси в самые ближайшие дни. И от этой мысли у нее все валилось из рук, и она ощущала себя словно разорванной пополам: вот-вот одну половину увезут, а другая, не в силах без нее жить, будет не жить и не умирать, а только мучиться. Ингвильда не смела думать о будущем, чего-то ждать и желать. Привыкнув с детства повиноваться отцу, она привыкла и к той мысли, что судьбу ее решать будет он. Но судьба решилась сама, не спрашивая даже властного хёвдинга: она должна быть с Хродмаром, и не потому, что хочет этого, а просто потому, что иначе нельзя. Но как сказать об этом отцу? Что с ней будет?
   От женского стола Ингвильде было хорошо видно Хродмара, и они почти не сводили друг с друга глаз. Оба они знали, что Фрейвид непрестанно следит за ними, но ничего не могли поделать. За прошедшие дни Ингвильда ни разу не отваживалась прийти на свидание, и Хродмар напрасно просиживал утро за утром возле младшего "смотрельного камня".
   "Огниво!" - глазами внушал Ингвильде отец, постукивая кулаком о кулак, как кремнем по огниву. И Ингвильда, подавляя вздох, отворачивалась от Хродмара и старалась думать об огниве. Но чудодейственный амулет сейчас казался ей всего лишь полоской железа. Ингвильда почти забыла, как он выглядит.
   Зато другая девушка в доме Фрейвида хёвдинга думала только об огниве. Утром, услышав от служанок о внезапно проснувшемся даре Ингвильды, Хёрдис не на шутку испугалась. А что, если все это правда, если Ингвильда и на самом деле нащупает место, где спрятано огниво? Она уже знает, что оно в земле, скоро она догадается, что окружают его не бревна, а сосновые иглы. Тогда Фрейзид сообразит, что искать надо на Сосновой горе. А Хар опять притащит своего Чуткого - и маленькая ушастая дрянь быстро унюхает, где на Сосновой горе пахнет человеком. И каким именно человеком! Что тогда с ней будет, Хёрдис слабо представляла, но не сомневалась, что огнива она лишится. А этого ей совсем не хотелось.
   Огниво нужно перепрятать. Куда? Сидя в девичьей и слыша за стекой шум пира, Хёрдис лихорадочно искала выход. Мысли ее метались меж ее потайных местечек. Изогнутая полоска железа холодила ей ладонь, как будто она уже достала его и держит в руке. Куда его девать?
   А Ингвильда вдруг ахнула и схватилась за голову. Ей показалось, что она мгновенно провалилась куда-то: гридница, полная людей и голосов, запахов дыма, мяса, пива и рыбы, исчезла, в лицо ей пахнул прохладный ветер ночного леса. В нем был запах хвои, сосновой смолы и близкого моря.
   - Что с тобой? - Альмвейг, почти ке сводившая с дочери глаз, тут же схватила ее за плечо. - Что ты?
   А Ингвкльде казалось, что она мгновенно из сосняка перелетела на берег моря; море дышало прямо ей в лицо, она чувствовала запах воды и подсыхающих водорослей, колени ее упирались в прохладный широкий камень. Ей хотелось кричать, то ли от страха, то ли от ощущения величины пространства, открывшейся внезапно, как пропасть под ногами. И сосновый бор, и горы, и море, и соленые камни - все это было внутри ее.
   Что-то твердое ударило ее по ладони, она ощутила прохладу железа. Огниво, к которому она успела привыкнуть, снова было у нее в руке. Ладонь Ингвильды помнила каждый его изгиб, сомневаться было невозможно. С трудом стряхнув оцепенение, она открыла глаза, опустила руки, посмотрела на свою пустую ладонь. Но и с открытыми глазами она продолжала ощущать огниво в руке.
   Женщины за столом бросили еду и смотрели на нее. Фрейвид вскочил с места, опираясь руками о стол.
   - Что там? - во весь голос кричал он, забыв о гостях. - Что с тобой? Что ты видишь? Это оно?
   - Это оно! - закричала Ингвильда, не осознавая, что вся гридница смотрит на нее. - Оно где-то близко... Кто-то здесь думает о нем...
   - Кто? - рявкнул Фрейвид.
   А Хёрдис за стеной вскочила на ноги. Она слышала голоса, но знала больше; ощущение тревоги толкало ее в грудь и гнало куда-то, звериное чувство опасности заставляло ее немедленно искать спасения. Она метнулась к двери девичьей.
   - Хёрдис! - вдруг вскрикнула Ингвильда. Ей казалось, что внутри ее кричит кто-то другой. Образ сестры вдруг ясно встал перед ее взором, окутанный мраком сосновых ветвей, дыханием моря, с огнивом в руке. Она сама вдруг стала Хёрдис и смотрела на мир ее глазами, была полна неведомыми ей раньше оглушительно сильными чувствами опасности и борьбы. - Это она!
   - Хёрдис! - взревел Фрейвид.
   И все в гриднице разом закричали. Кому же, как не ей! Ни у кого другого не хватило бы дерзости найти и не отдать Фрейвиду священный талисман рода! Только у Колдуньи достало бы смелости оставить его себе! Может быть, даже пользоваться им!
   - Где она?! - закричал Фрейвид, утратив всю свою сдержанность к горящим взором мгновенно обшарив все лица в гриднице.
   - Она там! - вскрикнула Ингвильда к вскочила с места, протянула руки к бревенчатой стене девичьей, как будто видела Хёрдис сквозь стену.
   Невнятным рыком Фрейвид отдал приказанье, но толпа людей с дальнего края столов уже валила в сени. Из сеней раздался визг, и не все узнали голос Хёрдис. Сейчас он был таким жутким, что закладывало уши: так могла кричать только троллиха.
   - Вот она! - срал во все горло Бедмод, один из первых силачей в дружине Фрейвида. Всю жизнь он терпеть не мог Хёрдис и теперь был просто счастлив, что ведьма попалась. - Вот она, троллино отродье! Не уйдешь! Теперь-то тебя взяли за хвост!
   Под крики и гомон домочадцев Бедмод тащил Хёрдис в гридницу, а она вырывалась с яростью и силой рыси, била Бедмода ногами по коленям, даже ухитрилась затылком сильно ударить его под подбородок, но хирдман держал ее крепко.
   - Вот она! - торжествующе заревел он при виде хозяина. - Ведьма попалась! Со всеми своими проделками!
   - Налегай потише, это тебе не кормовое весло! Не переломай ей руки! Оддбранд Наследство выступил из толпы и сильно сжал запястья Бедмода. - Ты не ясновидец и не знаешь, кто в чем виноват!
   - А что ты за нее заступаешься? - возмущенно рявкнул Бедмод, но поневоле ослабил хватку.
   Оддбранд имел славу человека бессердечного, но справедливого, и даже горластый Бедмод не смел ему противоречить.
   Вдвоем они подвели Хёрдис к хозяйскому сиденью. Бедмод выпустил ее, но в любое мгновенье был готов скрутить ее снова, если хозяин прикажет. Оддбранд тоже стоял рядом, полный решимости не допустить никакого самоуправства, пока вина ее не будет доказана. Но для нее сейчас был врагом весь род человеческий без разбора. Хёрдис шипела и встряхивалась, как кошка после схватки с собакой, лихорадочно оглядывалась, ища пути к бегству. Вокруг нее была плотная толпа, загородившая все двери, а обернуться сорокой и улететь она все же не могла.
   - Где огниво? - воскликнул Фрейвид, перекрывая общий гул.
   Люди затихли: всем хотелось услышать, что ответит ведьма.
   Но вместо ее ответа вдруг раздалось несколько изумленных и негодующих криков. Фьялли, до того сидевшие на своих местах, как положено гостям, которых хозяин пока не просил о помощи, вдруг повскакивали с мест.
   - Это она! - яростно закричали разом Хрод-мар, Модольв, Вестмар и другие. - Ведьма! Она наслала на нас "гнилую смерть"! Ведьма!
   С горящим яростью лицом Хродмар мгновенно перепрыгнул через стол и бросился к Хёрдис. Взвизгнув - здесь ей грозила опасность посерьезнее, чем даже гнев отца, - Хёрдис бросилась прочь и врезалась в толпу, где ее сразу схватило множество рук. Оддбранд шагнул вперед и загородил ее от Хродмара. Он хорошо понимал, что человек с таким огнем в глазах может убить руками, как берсерк, не разбираясь. Хродмар наткнулся на его взгляд и вдруг остыл: у Оддбранда были спокойные, холодные глаза инеистого великана, и об эту ледяную стену мог разбиться любой самый горячий порыв.
   - Что такое? - Фрейвид не сразу понял гостя. - Что ты от нее хочешь?
   - Это она! - Тяжело дыша, с трудом сдерживаясь, Хродмар повернулся к хозяину. - Это та самая ведьма! Когда мы плыли к Острому мысу, она прокляла нас! Это она наслала на нас "гнилую смерть"! Она погубила наших людей! Двадцать семь человек! Я сам чуть не умер и навсегда останусь с таким лицом! Она за все ответит!
   - Не ждали мы, Фрейвид хёвдинг, что причина нашего горя живет в твоем доме! - сурово сказал Модольв. - И если ты хочешь остаться в дружбе с нами... и даже с нашим конунгом, ты не дашь ей уйти от ответа!
   Удивленный неожиданным поворотом дела, Фрейвид почти забыл про огниво. Гневом конунга Модольв не грозил ему даже в тот день, когда он пришел к ним искать свою пропажу и тем самым почти обвинил высокородных людей в воровстве. Но Удивляться не приходилось: насланная болезнь, унесшая половину дружины, обезобразившая лица, лишившая зрения, приговаривала ведьму к одному наказанию - к смерти.
   - И я не знал, что в моем доме живет такое зло! - медленно произнес Фрейвид. - Вот на что намекали мне руны! Вот почему боги указали, что я ищу не там и что меня ждет раздор с кем-то из домочадцев! Вот о ком они говорили!
   Его тяжелый взгляд нашел Хёрдис, которую держали несколько челядинцев. Она отворачивалась, пряча лицо за распущенными волосами. Разгневанный отец и жаждущие мести фьялли - этого было слишком много даже для нее.
   - Вы уверены, что это она? - дрожащим голосом спросила фру Альмвейг.
   Она недолюбливала Хёрдис, а теперь испугалась ее, как будто побочная дочь ее мужа вдруг превратилась в дракона. Подумать только - такая опасная ведьма жила в их доме много лет, ела общий со всеми хлеб, грелась у очага!
   ?- Такого за ней не водилось... - пробормотал ошарашенный Асольв.
   - Это так же верно, как и то, что меня зовут Модольвом Золотой Пряжкой! - мрачно подтвердил Модольв. - Мои люди согласны со мной.
   - Это она! Точно, она! Хоть голову заложить! Клянусь Тором и Мйольниром! - вразнобой, но дружно подтвердили фьялли.
   - Это ее голос! - Далее ослепший Геллир кивнул головой. - Она кричала Хродмару: "Скоро из тебя вырастет дерево!" Этого голоса я никогда не забуду. Слишком много горя он нам принес.
   - Ты должен отдать ее нам! - сурово глядя на Фрейвида, потребовал Хродмар. - Она нам слишком много должна. Я не знаю, сумеет ли меня теперь узнать хотя бы моя мать, а Геллир никогда больше не увидит света. Мы позаботимся, чтобы она больше никому не причиняла вреда. Мы наденем ей на голову мешок и бросим в море!
   Фьялли криками выражали согласие, а домочадцы Фрейвида молчали. Никто не вступился за Хёрдис, на нее смотрели с опаской. Люди, стоявшие возле нее, отошли подальше, а Бедмод еще сильнее насупился.
   - Вот-вот, мешок ей на голову! - одобрил он и тряхнул кулаком. - Или побить камнями. Не хватало еще, чтобы она на усадьбу навела что-нибудь вроде "гнилой смерти"!
   По толпе пробежал шепот одобрения. Хёрдис вскинула голову, стряхнула волосы с лица, глаза ее злобно сверкнули. Женщины вскрикнули от страха, кое-кто из мужчин охнул. И Хёрдис приободрилась: пока ее боятся, есть надежда на спасение. Главное - не теряться.
   - Попробуйте только! - вскрикнула она и криво усмехнулась половиной рта. - Попробуйте только меня тронуть! Я приведу к вам не "гнилую смерть", я приведу к вам стаю бешеных волков! Я приведу к вам толпу мертвецов, и они всех вас разорвут по косточкам! Море выйдет из берегов и слизнет усадьбу, и следа не останется! Вы меня еще не знаете!
   - Меня тебе уже ничем не напугать! - сурово сказал Хродмар. Он овладел собой, но кулаки его сжимались от желания немедленно взять ведьму за горло. - У нас знают немало способов обезопасить ведьму после смерти.
   - Лучше постарайся вспомнить, на каком месте ты так крепко обнимал хозяйскую дочку, что она и не заметила, как уронила огниво! - злорадно ответила Хёрдис, Теперь она могла позволить себе удовольствие сказать все, что хочет. - Скажи, скажи, зачем ты позвал ее в Озерную долину с утра пораньше, долго ли вы там с ней пробыли. Должно быть, огниво убежало прочь со стыда!
   - Ты что такое несешь! - возмущенно закричал Асольв, последний, кто еще помнил о родстве с Хёрдис. Но выпадом против Ингвильды она сама заставила Асольва принять сторону другой сестры. - Не слушайте ее, она обезумела!
   - А иначе с чего бы ей стали являться видения? - ехидно спросила Хёрдис.
   Ингвильда в ужасе прижимала руки к щекам, по лицу ее лились слезы стыда и отчаяния. Ей не верилось, что Хёрдис, сестра, с которой они не так уж плохо ладили столько лет, вдруг принялась ее позорить.
   - Где огниво? - сурово спросил Фрейвид у Хёрдис.
   - Не знаю! - дерзко ответила Хёрдис, глядя ему в глаза. - Пусть она ищет, раз уж боги одарили ее ясновидением!
   На лице ее ясно было написано, что она лжет, да она и не старалась притворяться правдивой. Ей нестерпимо хотелось показать отцу язык, но что-то в душе подсказывало, что тогда он убьет ее своими руками прямо сейчас.
   - Ты знаешь! - с напором сказал Фрейвид. - Ты скажешь мне.
   Его взгляд привычно выражал твердую властность, но в глубине сердца шевельнулась неуверенность. Не так-то легко справиться с ведьмой. И удастся ли? Сила мужчины порой оказывается бесполезной перед женским колдовством.
   - Отдай ее нам! - снова потребовал Хродмар.
   - Я не хотел бы отказывать гостю, но сначала я должен узнать, куда она спрятала сокровище моего рода! - ответил Фрейвид. - Она заслуживает смерти, но если она умрет сейчас, то я навсегда потеряю огниво.
   Хёрдис усмехнулась: Фрейвид понял самое главное и пока ей ничего не грозит.
   - Ты скажешь? - Фрейвид снова повернулся к ней.
   - И не подумаю! - дерзко ответила она. - Я все-таки хочу, чтобы из этого рябого урода дерево выросло раньше, чем из меня!
   Хродмар схватился за рукоять ножа на поясе.
   - Уведите ее! - поспешно распорядился Фрейвид. - Оддбранд, запри ее в чулан. И пусть ее стерегут всю ночь. А мы пока решим, что с ней делать.
   Хёрдис увели, и шла она с таким гордым видом, словно ее только что провозгласили правительницей Квиттинга. Чувство победы, хотя бы и временной, заглушило и прогнало страх. Разоблачение и первый взрыв общего негодования остались позади, и теперь ее била дрожь дикого, лихорадочного веселья. Мысли, как шустрые тролли, метались от одной надежды к другой: какое-то время ей удастся протянуть благодаря тайне огнива, а потом фьялли уплывут, а потом приплывет Гримкель... Тролли его знают, на многое ли он ради нее пойдет, но уже небольшая надежда все же есть...
   - Ты должен отдать ее нам! - повторил Мо-дольв, когда Хёрдис вышла. Она погубила наших людей.
   Фрейвид помолчал. Требование фьяллей было вполне справедливым, но, выполнив его, он потерял бы слишком много. По крайней мере, этого не следовало делать сейчас.
   - Я согласен, что она заслужила ваш гнев, - сказал Фрейвид, медленно опускаясь на свое сиденье. - Садитесь, сейчас нам нальют еще пива. Да, она заслужила наказание. И мне стыдно, что я держал в своем доме такое зло. Из-за нее я сам отчасти виноват перед вами,
   - Мы не обвиняем тебя, - ответил Модольв. - Ведьму не так-то легко распознать. И уж конечно, мало радости обнаружить, что твоя дочь - ведьма.
   Фрейвид мрачно кивнул, а Ингвильда поежилась. Ей было неуютно, почти страшно. Проснувшийся дар ясновидения роднил ее с Хёрдис; тот странный приступ, сливший ее с душой и мыслями сестры, прошел, но память о нем осталась, и Хёрдис во всем буйстве ее непонятной, но такой горячей силы продолжала жить где-то в уголке души Ингвильды. Она боялась этого родства. Любое проявление колдовской силы теперь пугало Ингвильду, ей хотелось снова стать прежней. Мудрая Фригг, не дай ей дожить до этого безумного огня в глазах, до ненависти к близкой родне, до злобы к людям и торжества от сделанной гадости! Она не решалась взглянуть на Хродмара, ей казалось, что она в чем-то обманула его. А вдруг он возненавидит и ее, если узнает, что и в ее крови проснулась Синн-Ур-Берге, женщина подгорного племени?
   - В ее руках наше огниво, и мы должны получить его назад, - говорил тем временем Фрейвид хёвдинг. - До тех пор мы не можем предать ее справедливому наказанию. Но она не уйдет от него. Если мы сами не сумеем заставить ее говорить, то пошлем в Тюрсхейм. Сиггейр Голос Камня - могучий ясновидец. Может быть, вы слышали, - от его заклинаний начинает говорить даже священный Волчий камень!
   - Пошли за ним прямо сейчас! - потребовал Хродмар. Все эти квиттингские россказни насчет колдунов и камней мало его занимали, но его собственная месть не терпела промедления. - А ведьму отдай нам. Мы не может гостить тут так долго. Торбранд конунг уже заждался нас.
   Фрейвид поморщился: ему не хотелось ссориться с фьяллями. Даже если Торбранд конунг и не посчитает случай достойным ссоры, Прибрежный Дом все же будет ославлен как пристанище ведьм и злого колдовства.
   - Я не хотел бы посылать в Тюрсхейм, пока есть надежда обойтись без этого! - с неудовольствием сознался Фрейвид. - Вы, фьялли, на ваше счастье, плохо знаете Сиггейра. Без прямой необходимости ни один умный человек не станет иметь с ним дело, а меня пока еще не называли дураком. Я мог бы предложить вам что-нибудь другое в залог моей дружбы. А как только я узнаю про мое огниво, я велю утопить ведьму.
   Фьялли молчали. Они были полны решимости не уплывать из Прибрежного Дома, пока вода не сомкнётся над головой ведьмы, но успели достаточно хорошо узнать своего хозяина и понимали, что переубедить его будет нелегко.
   А Хродмар видел только Ингвильду. Он видел ее побледневшее лицо, полное тревоги и волнения, видел следы слез на щеках, дрожь опущенных ресниц. Вернуть покой и счастье Ингвильде сейчас было для него не менее важно, чем наказать ведьму.
   Фрейвид проследил за его взглядом. И тут Хродмар повернулся к нему.
   - Мы могли бы принять у тебя залог, но только если этот залог будет надежным, - сказал он. - И ты понимаешь, что за все наши потери мы вправе требовать немалого возмещения. Мы уйдем, оставив тебе ведьму, если взамен ты отдашь мне в жены твою дочь йомфру Ингвильду.
   По гриднице пролетел тихий гул. Все вспомнили слова Хёрдис, обвинявшей сестру и Хродмара, и в его словах услышали подтверждение.
   Ингвильда быстро подняла взгляд на Хродмара. Сейчас ей очень хотелось уйти с ним на край света, подальше от Хёрдис и Фрейвида. В ее глазах дрожали слезы, и Хродмар тихо кивнул, желая ее успокоить, подтвердить, что не отступится.
   Фрейвид помолчал. Он тоже вспомнил крики Хёрдис. Ведьме можно не верить - но сомнения останутся. Его дочь теперь будут подозревать в любовной связи с фьяллем. Но не такой уж он плохой зять - родич самого конунга. И все же Фрейвид медлил, не решаясь произнести слова согласия. Не один год он берег в душе совсем иной замысел о судьбе Ингвильды. И его еще можно было бы осуществить. Но как отделаться от фьяллей? Если не дать им ни ведьмы, ни невесты, избежать неприятностей не удастся. А не дать им уплыть... Нет, Торбранд конунг непременно будет их искать. И слишком много людей сможет указать ему след. Фрейвиду уже виделось пламя над крышами Прибрежного Дома, а то и Кремнистого Склона.