Страница:
продолжала медленно, по-прежнему с помощью подручных средств, переправлять
войска на плацдармы.
Там были уже два полка 237-й стрелковой дивизии, а третий завершал
форсирование. Два полка переправила на западный берег и 68-я гвардейская
стрелковая дивизия генерал-майора Г. П. Исакова. Там они завязали бой на
северо-западной окраине Ржищева. 309-я стрелковая дивизия генерал-майора Д.
Ф. Дремина, в полном составе форсировавшая Днепр, громила врага на
юго-восточной окраине этого города, у высоты 165,3, в населенных пунктах
Ульяники и Щучинка совместно с частью сил 10-го танкового корпуса. 253-я
стрелковая дивизия генерала Е. В. Бедина одним полком вела бои за Ходоров, а
остальными продолжала форсирование реки.
161-я стрелковая дивизия генерал-майора П. В. Тертышного с частями 3-й
гвардейской танковой армии в тот день вела упорные бои на рубеже,
проходившем от северо-западной окраины Мал. Букрина до высот 205,6 и 209,7 и
далее к роще в 2 км южнее Григоровки. На северной окраине Григоровки
сосредоточилась 38-я стрелковая дивизия полковника А. В. Богданова,
переправившая сюда два полка. 337-я стрелковая дивизия генерал-майора Г. О.
Ляскина также двумя полками форсировала Днепр и находилась в районе
Зарубинцы. Туда же готовился переправиться 9 ночь на 25 сентября 8-й
гвардейский танковый корпус, сосредоточившийся в лесу восточное Вьюнище.
25 сентября бои на плацдармах велись с еще большим упорством. Войска
40-й и 3-й гвардейской танковой армий отбивали яростные атаки врага и
медленно продвигались вперед. 47-я армия в это время вышла главными силами к
Днепру. Два ее стрелковых полка форсировали реку юго-восточнее Канева и
мелкими группами вели разведку западного берега.
На следующий день мы в основном закончили переправу пехоты 40-й армии
через Днепр. 3-я гвардейская танковая армия также переправила часть своих
сил - три механизированные бригады и четыре мотострелковых батальона из
состава нескольких танковых бригад.
Переправа танков и артиллерии по-прежнему шла очень медленно. К исходу
26 сентября 40-я армия имела на западном берегу 17 танков, 27 орудий 76-мм,
51 орудие 45-мм, 98 минометов 82 и 120-мм, 3-я гвардейская танковая армия -
14 танков и 18 минометов 120-мм. Основные силы последней переправились через
Днепр 28 сентября.
Противник продолжал усиливать свои войска, действовавшие против нас.
Так, захваченные в районе дер. Колесище пленные подтвердили вступление в бой
частей 19-й танковой и 167-й пехотной дивизий в полосе 40-й армии. Кроме
того, на участке 237-й стрелковой дивизии были взяты пленные из состава 43-й
пехотной дивизии. \136\
27-29 сентября ожесточенные бои на плацдармах шли днем и ночью. Обе
стороны ставили перед собой активные задачи. Огнем и контратаками пехоты с
танками враг стремился задержать продвижение наших войск на плацдармах. Его
авиация не прекращала ударов по боевым порядкам наших войск и пунктам
переправ.
Мы же прилагали все усилия, чтобы сломить сопротивление противника и
выйти на рубеж Стайки, Шандра, Хмельная, с тем чтобы расширить плацдарм и
создать условия для свободного наращивания сил. Однако нехватка
переправочных средств не позволяла войскам фронта достаточно быстро
наращивать свои силы на западном берегу. В результате к 29 сентября так и не
удалось соединить все захваченные участки в один плацдарм.
Чтобы сломить упорное сопротивление противника, генерал армии Н. Ф.
Ватутин принял решение ввести в сражение второй эшелон фронта - 27-ю армию,
сосредоточившуюся в районе Переяслава. Он поставил ей задачу к утру 29
сентября переправиться на букринский плацдарм и на следующий день принять от
40-й армии часть ее полосы - участок Янивка, Шандра. В том случае, если 40,
47 и 3-я гвардейская танковая армии не выйдут к намеченному рубежу, 27-й
армии было приказано вступить в бой ранее указанного срока.
Вследствие непрерывных атак вражеской авиации и артиллерийского
обстрела переправ войска 27-й армии переправлялись медленно. Приходилось по
нескольку раз в сутки восстанавливать мосты. Тяжелую материальную часть
вообще не удавалось переправить. Стрелковые же части армии сразу по прибытии
на правый берег вводились в бой на плацдарме, где с каждым часом нарастали
ожесточенные бои.
Стянув в район букринского плацдарма значительные силы, гитлеровцы
предприняли целый ряд контратак. 29 сентября силами 19-й, 7-й танковых и
20-й моторизованной дивизий они начали наступление с рубежа Мал. Букрин,
Колосище, поддерживаемое большим количеством артиллерии. Авиация противника
группами по 20-30 самолетов нанесла до 70 бомбо-штурмовых ударов по боевым
порядкам 40-й, 47-й и 3-й гвардейской танковой армий.
В этот день мы особенно нуждались в помощи нашей авиации. И она была в
полной мере оказана нам 2-й воздушной армией. Тем не менее в результате
напряженного боя наши войска под натиском превосходящих сил противника
вынуждены были оставить северные окраины Вел. Букрина и Григоровки, высоты
201,8 и 244,5. \137\
VI
Напряженные бои на букринском плацдарме продолжались и 30 сентября.
40-я армия совместно с частями 3-й гвардейской танковой и 27-й армий в
течение дня отразили шесть контратак противника. К исходу дня мы сами
перешли в наступление и несколько улучшили положение своих войск, вернув
потерянные накануне позиции и расширив плацдарм в районе букринской излучины
до 11 км по фронту и до 6 км в глубину. Здесь и сосредоточились теперь части
3-й гвардейской танковой и 40-й армий.
Первая к тому времени переправила на правый берег Днепра орудий 45-мм -
38, 76-мм - 44, минометов 120-мм - 39, 82-мм - 48, самоходных орудий - 5,
танков - 42. Войска нашей 40-й армии к указанному дню имели почти столько же
танков (40), но значительно больше другой техники. У нас было орудий 45-мм -
179, 76-мм - 240, 122-мм - 40, минометов 82-мм - 234, 120-мм - 131,
установок PC - 9. Но и этих сил оказалось недостаточно. В результате не
только на букринском, но и на других плацдармах сломить сопротивление врага
не удалось.
Повсюду немецко-фашистское командование не прекращало наращивать
усилия, направленные на ликвидацию наших плацдармов. Севернее Ржищева 2
октября противник силами 34-й пехотной дивизии и танковой дивизии СС "Райх"
после сильной авиационной и артиллерийской подготовки перешел в наступление
против 237-й и 42-й гвардейской стрелковых дивизий. В течение двух суток
здесь днем и ночью шли непрекращающиеся кровопролитные бои.
Лишенные маневра, наши войска под натиском превосходящих сил врага
вынуждены были 4 октября оставить большую часть этого плацдарма. Только два
полка - по одному из 237-й и 42-й гвардейской стрелковых дивизий -
удержались в прибрежной полосе, севернее и южнее населенного пункта
Гребенки. Остальные силы дивизий были переведены на восточный берег Днепра.
Одновременно гитлеровцы непрерывно атаковали соединения 40, 27 и 3-й
гвардейской танковой армий в букринской излучине. Не считаясь с огромными
потерями, вражеское командование здесь, на фронте 4-6 км, бросало в
контратаки по два-три полка пехоты при поддержке до 150 танков и 100
самолетов. Но цели не добилось. На этом участке 5 октября противник в
основном прекратил наступление и перешел к обороне. Бои велись только на
отдельных направлениях мелкими группами.
В боях на плацдармах наши воины проявили массовый героизм. Приведу лишь
несколько примеров.
Действуя в составе одного из подразделений 309-й стрелковой дивизии,
отбившего подряд три атаки, бронебойщик \138\ С. П. Лаптев в рукопашных
схватках уничтожил четырех гитлеровцев. Но вслед за этим противник
предпринял еще одну атаку, поддержанную четырьмя танками. Будучи ранен в
голову, но продолжая сражаться, Лаптев меткими выстрелами из
противотанкового ружья подбил три танка, а их экипажи уничтожил огнем
автомата. Только после второго тяжелого ранения герой оставил поле боя; он
был отправлен в госпиталь.
Военный совет армии послал С. П. Лаптеву горячее приветствие. В нем
говорилось: "Вы сражались за Правобережную Украину как истинный русский
патриот. Ваша стойкость, мужество и воинское умение восхищают всех.
Благодарим вас за честную солдатскую службу Родине. Желаем скорого
выздоровления. Представляем вас к высокой правительственной награде"{82}.
Вскоре С. П. Лаптеву Указом Президиума Верховного Совета СССР было присвоено
звание Героя Советского Союза.
Самоотверженно и умело сражались с врагом на плацдармах полки под
командованием подполковников М. А. Шкунова и П. И. Шурухина из 42-й
гвардейской стрелковой дивизии. Сотни солдат и офицеров этих полков за
мужество и героизм были награждены орденами и медалями. Так было во всех
соединениях и частях 40-й армии.
Недавно, просматривая архивные документы, я с волнением читал скупые
строки журнала боевых действий этой дивизии за дни форсирования Днепра и
боев на плацдарме. Вот эти записи:
"Были намечены два пункта переправ для частей 309-й Пирятинской
стрелковой дивизии:
1) против ур. Вороново; 2) против восточной окраины Монастырек.
Командир 309 Пирятинской сд генерал-майор Дремин приказал в ночь на 24.9.43
г. начать форсирование р. Днепр: 957 сп - в районе ур. Вороново, 955 сп - в
районе восточной окраины Монастырек.
Первым десантом на рыбачьих лодках и на ДСЛ{82} переправлялись
разведчики. Части дивизии для обслуживания переправ имели 10 ДСЛ и 8
рыбачьих лодок. В два часа 24.9.43 саперы Моисеев и Солдатов первыми
переправили десант разведки 957 сп (М. Е. Доможаков, П. Ф. Беседин, И. М.
Котов, М. С. Кисляков и др.), которые, пользуясь ночной темнотой, незаметно
переправились через р. Днепр и были обнаружены противником лишь на правом
берегу.
Противник открыл сильный минометный и пулеметный огонь.
Разведчики, пользуясь кустами и складками местности, подошли к
населенному пункту Щучинка и дерзко атаковали противника, захватив
контрольного пленного, по опросу которого удалось установить нумерацию и
группировку частей противника. \139\ Пленный немецкий солдат принадлежал к
41 мп 10 мд, части которой поспешно перебрасывались в районы переправ 309
сд.
Вслед за разведкой начал переправу 2-й стрелковый батальон 937 сп. За
ночь было перевезено 250 человек пехоты и 25 ящиков боеприпасов. Дисциплина
и организованность саперных и стрелковых подразделений обеспечили отличную
светозвукомаскировку. Подразделения обнаруживались противником в момент,
когда они начинали действовать на правом берегу.
В районе Щучинка-Балыка противник сосредоточил части 10 мд с
поддерживающей самоходной артиллерией и танками. Начавшиеся бои носили
упорный и ожесточенный характер. 957 сп окопался, произвел маскировку и в
течение 24 и 25.9.43 г. удерживал узкий рубеж вдоль берега в районе урочища
Вороново.
Бомбардировочная и истребительная авиация в течение дня не позволяла
вести переправу и наносила массированные удары по районам сосредоточения к
переправам. В этих условиях большое значение имела маскировка сосредоточения
частей, переправ и мест сосредоточения. К утру лодки и паромы вытаскивались
на берег, где тщательно маскировались. Для личного состава отрывались щели.
Кроме этого, для отвлечения авиации и артиллерийского огня от действительных
переправ в пустых участках разжигались костры, производилась ложная
демонстрация подхода подразделений, которые обнаруживались авиаразведкой и
наблюдателями противника. Враг по ложным объектам наносил удары
бомбардировочной авиацией и вел артогонь.
К ночи 25.9.43 г. на переправу было подвезено 13 рыбачьих лодок, парк
лодок А-3, 31 ДСЛ и комплект ТЗИ{84}, которые в эту же ночь вступили в
эксплуатацию, что позволило переправить свыше 600 человек пехоты, 22 орудия
ПТО 45-мм, 120-мм минометов - 6, пушек 76-мм - 11, боеприпасов - 30 ящиков,
лошадей - 28.
За 957 сп был переправлен 343 оиптад и 959 сп. Накопившись, 957 сп при
поддержке полковой дивизионной артиллерии, минометов, PC, артиллерии РГК
начал бой за овладение Щучинка - Балыка. Преодолевая сильное сопротивление
противника, после 2-дневных боев овладели Щучинка-Балыка и, отбивая
многочисленные контратаки противника, с боями продвигались в направлении
высоты 172,6.
Одновременно с действиями 957 сп в ночь на 24.9.43 г. в районе
восточной окраины Монастырек начал переправу 955 сп с группой автоматчиков
11 мсбр. Взвод разведчиков под командой ст. сержанта Г. К. Задорожного на
пробитых лодках под огнем противника форсировал реку, произвел разведку и в
течение суток удерживал узкую полосу берега, отражая многочисленные
контратаки противника из направления Монастырек. \140\
В ночь на 26.9.43 г. переправились полностью 1 и 2 батальоны 955 сп под
командованием капитана Потылицына. 27.9.43 г. овладели высотой 175,4 -
Монастырек, где и закрепились.
Противник беспрерывно контратаковал.
955 сп действовал силой от батальона до полка при поддержке 7 танков и
самоходных пушек. Контратаки противника, отражаемые массированным огнем
артиллерии и пехоты, успеха не имели.
Развивая наступление в юго-западном направлении, 30.9.43 г. 955, 957,
959 сп соединились флангами, овладели высотой 172,6 и, ликвидировав
изолированность, закрепились на рубеже западная опушка рощи, западнее
Монастырек, южная окраина Щучинки".
Об итогах боев дивизии за плацдарм в том же журнале боевых действий
указывалось:
"Части дивизии выполнили боевую задачу в чрезвычайно сложных условиях,
находясь под сильным воздействием авиации, артиллерии, не имея специально
приданных саперов и понтонных частей. Каждый дом, каждый курган и малые
высоты, не говоря о командных высотах и населенных пунктах, брались боем.
Противник вое время предпринимал контратаки, поддерживая их до 14 танков и
сильным артминогнем.
Несмотря на эти исключительные трудности, части форсировали большую
водную преграду и, овладев плацдармом, удержали его. В этих боях бойцы и
командиры проявили геройство, отвагу.
Эти бои дивизии высоко оценило правительство Советского Союза. 47
бойцов, сержантов и офицеров были удостоены высшей правительственной награды
- звания Героев Советского Союза, в том числе командир 309 Пирятинской сд
генерал-майор Дремин, командир артиллерийского полка Титов, командир 955 сп
подполковник Давыдов, командир 957 сп подполковник Шевченко, комбат 1/955 сп
капитан Д. П. Потылицын, разведчики 957 сп Беседин, Доможаков, Кисляков и
другие. Правительственными наградами за форсирование р. Днепр награждено
2098 бойцов, сержантов и офицеров.
За период боев 26.9-3.10.43 г. дивизия отбила 96 контратак противника.
С 24.9 по 3.10.43 г. уничтожено: солдат и офицеров - 2406... Потери дивизии:
убито - 176, ранено - 360, без вести пропало - 13"{85}.
В успехи, достигнутые войсками 40-й армии при форсировании Днепра и
захвате плацдармов на западном берегу, огромный вклад внесли политорганы,
партийные и комсомольские организации. Они повседневно разъясняли
справедливые, освободительные цели войны советского народа, воспитывали
любовь к Родине, укрепляли боевой дух, прививали бесстрашие и дисциплину.
Главное место в политической работе занимала пропаганда боевых успехов
наших войск, рассказы об отличившихся солдатах \141\ и офицерах,
подразделениях и частях, упрочение веры в мощь своего оружия. Все это
способствовало непрерывному нарастанию наступательного порыва войск, их
непреклонной решимости преодолеть все трудности при захвате и удержании
плацдармов на правом берегу Днепра.
Повседневная воспитательная работа в соединениях и частях укрепляла
высокие морально-боевые качества наших воинов, была тем чудесным источником,
из которого солдаты и офицеры армии черпали силы для ожесточенных боев с
противником, массового подвига.
Многие воины, идя в бой, вступали в партию. За сентябрь партийные
организации армии выросли на 2 тыс. человек. Большинство работников
политотделов были направлены в части и подразделения, первыми форсировали
реку. Коммунисты и комсомольцы составляли 50-70% личного состава передовых
отрядов.
Да, там, где было особенно трудно и опасно, первыми шли коммунисты и
комсомольцы.
На участке 38-й стрелковой дивизии в районе южнее Григоровки противник
предпринял яростную контратаку при поддержке до 40 танков и 80 самолетов.
После двухчасового боя, понеся большие потери, один из стрелковых батальонов
начал отходить к берегу Днепра. Нависла угроза выхода противника во фланг и
тыл частям дивизии.
Тогда прозвучал пламенный призыв заместителя командира батальона по
политчасти старшего лейтенанта И. Г. Тарадейко: \142\ "Товарищи! Отступать
некуда, позади в трех километрах Днепр! Лучше смерть, чем позорное
отступление за Днепр"{86}.
Замполит поднялся во весь рост и с возгласом "За Родину, вперед!" увлек
за собой весь батальон. Воодушевленные его бесстрашием, солдаты дружно
бросились в атаку. В яростной рукопашной схватке они смяли вклинившегося
противника и отбросили его. Так батальон восстановил свое первоначальное
положение, а местами даже продвинулся дальше.
Беспримерное мужество проявил на букринском плацдарме заместитель
командира 1950-го истребительно-противотанкового полка капитан В. С. Петров.
В течение нескольких дней артиллеристы совместно с пехотой отбивали яростные
атаки противника. У орудий оставалось по одному-два человека. Петров лично
руководил ведением огня. Когда вражеские танки вывели из строя один из
расчетов, Петров бросился к орудию и продолжал вести огонь по противнику.
Вскоре Петров был тяжело ранен в руки, но поле боя не покинул, пока не была
отбита атака. Врачи спасли жизнь героя, однако были вынуждены ампутировать
ему обе руки. Впоследствии, выйдя из госпиталя, В. С. Петров добился
разрешения остаться в действующей армии. Он вернулся в свой полк, дошел до
Берлина и за бои на подступах к нему получил вторую Золотую Звезду. В
дальнейшем В. С. Петров стал генералом.
Высокие моральные и боевые качества, проявленные в боях за Днепр нашими
генералами, офицерами, сержантами и солдатами, вынуждены были признать даже
враги. Бывший гитлеровский генерал Дерр в статье, опубликованной в книге под
редакцией английского военного историка Лиддел Гарта, писал, что немецкое
командование всегда поражалось способности советской пехоты преодолевать
водные преграды. "Там, где позиции немцев и русских разделялись рекой, -
отмечал он, - форсирования можно было ожидать в любой момент... Никакая
бдительность не могла помешать русским с помощью различных средств
форсировать реку ночью. Часто русских внезапно обнаруживали в местах, где их
меньше всего можно было ожидать. Они действовали с невероятной быстротой. Им
было достаточно одной ночи, чтобы превратить небольшой плацдарм в мощный
опорный пункт, из которого их трудно было выбить. Как только на плацдарме
накапливалось достаточно сил, начиналось наступление"{87}.
Форсирование Днепра с ходу на подручных средствах явилось беспримерным
в истории войн подвигом, совершенным не отдельными солдатами и офицерами, а
всеми наступающими войсками. \143\
Они показали при этом высокое воинское мастерство, героизм и
беззаветную преданность Родине.
Последовавший за этим захват плацдармов на западном берегу Днепра резко
изменил обстановку на фронте в нашу пользу. Планы немецко-фашистского
командования были сорваны. Над противником нависла угроза потери
стратегического рубежа обороны.
И хотя враг был все еще силен и нам предстояли долгие и тяжелые бои, мы
все более прочно развертывались на западном берегу. Впереди у нас была
высокая цель - освобождение Киева и всей Правобережной Украины. "Киев, -
писала 17 октября 1943 г. "Правда", - стоит перед глазами отважных бойцов.
Киев стоит перед глазами всего нашего народа. Первая столица Украины, она
ждет в огне и дыму того торжественного часа, когда Красная Армия, изгнав
немцев, вернет ему святые права и всенародный почет. С высот правого берега
Днепра открывается простор Правобережной Украины. Вся она, и с ней родная
Западная Украина, ожидают своего часа".
Тот час был недалек. \144\
I
На 12 октября командующий фронтом назначил начало наступления с
букринского плацдарма с целью прорыва вражеской обороны и обхода Киева с
юго-запада.
В нанесении удара должны были участвовать 40, 27, 3-я гвардейская
танковая и 47-я армии.
Здесь нужно обрисовать особенности букринского плацдарма, ибо без этого
трудно представить неблагоприятные условия, в которых проходили все
предпринятые нами здесь наступательные действия.
Еще до подхода к Днепру букринский выступ привлек внимание командования
фронта по двум важным причинам. Во-первых, он находится недалеко от Киева,
который нам предстояло освободить. Во-вторых же, будучи обращен в нашу
сторону, он представлял собой идеальный участок для форсирования Днепра.
Весьма существенным являлось то обстоятельство, что при преодолении реки
этот выступ, как уже отмечалось, можно было простреливать нашим огнем с трех
сторон.
Все это, несомненно, способствовало тому, что форсирование,
осуществлявшееся вначале при помощи подручных переправочных средств, было
проведено успешно.
Однако в дальнейшем, в ходе борьбы за расширение захваченных плацдармов
и последующих наступательных действий, район букринской излучины обнаружил и
другие особенности. Это прежде всего резко пересеченная местность,
сковывавшая маневр наших войск, особенно танковых, и препятствовавшая
полному использованию их ударной мощи.
Данное обстоятельство не укрылось от внимания командующего фронтом.
Беспокоило оно и побывавшего у нас на плацдарме представителя Ставки маршала
Г. К. Жукова. Ознакомившись с рельефом местности и обороной противника, он
писал 5 октября генералу армии Н. Ф. Ватутину:
"Вводить танковую армию раньше, чем будет захвачен рубеж выc. 175,2,
высоты, прилегающие к западной части Вел. \145\ Букрин, Мал. Букрин,
Колесище, выc. 209,7, невозможно по следующим причинам:
1. Глубина обороны противника сейчас эшелонирована до Мал. Букрин
включительно.
2. Местность настолько пересеченная, что танковая армия вынуждена будет
двигаться только по тропинкам и дорогам, преодолевая на своем пути большие
крутизны высот.
3. Маневр ее по фронту с целью обходов будет невозможен из-за характера
местности.
4. Тактическую оборону включительно до Мал. Букрин нужно сломать
артиллерией и пехотой с танками поддержки и самоходными орудиями. Только с
захватом вышеуказанной линии танковая армия должна обогнать боевые порядки
пехоты. Более ранний ввод ее на этой местности погубит армию"{88}.
Такого же мнения придерживался и Н. Ф. Ватутин. И хотя это нашло
отражение в его решении на наступление, тем не менее возросшее сопротивление
врага, неблагоприятный рельеф местности оказали серьезнейшее влияние на ход
операции.
Прибыв к нам на букринский плацдарм, Николай Федорович собрал
командармов на НП 40-й армии и уточнил боевые задачи.
40-й армии предстояло нанести главный удар своим левым флангом, силами
47-го стрелкового корпуса. К исходу первого дня наступления мы должны были
овладеть рубежом Стайки, Янивка, второго - рубежом Халепье, Черняхов,
Переселение. Нам также предписывалось выйти силами 8-го гвардейского и 10-го
танковых корпусов в район Долина, Гусачевка, высота 200,0, Антоновка.
27-я армия, которая к тому времени занимала слева от нас восточную
часть букринского плацдарма, получила задачу во взаимодействии с нашей 40-й
армией разгромить противника и к исходу второго дня операции выйти на рубеж
Кагарлык, Липовец. В ее полосе должна была наступать и 3-я гвардейская
танковая армия, с тем чтобы к исходу второго дня выйти в район Ставы,
Шпендовка, Запрудье. 47-й армии было приказано к тому же сроку достичь
рубежа Зеленьки, Емчиха.
Командующий фронтом дал нам также ряд указаний, среди которых следует
особо выделить одно. Сообщив, что, по данным штаба фронта, противник
подслушивал наши переговоры, Н. Ф. Ватутин потребовал принять необходимые
меры в этом отношении, а также провести мероприятия по дезинформации врага.
Я подчеркиваю это указание генерала армии Н. Ф. Ватутина, во-первых,
потому, что оно непосредственно связано с важнейшим элементом всякого
наступления - обеспечением внезапности, от которой во многом зависит успех,
а во-вторых, потому, что нам так и" не удалось ее достичь. Разумеется, были
приняты \146\ все необходимые меры по предотвращению подслушивания
противником наших телефонных переговоров. Что же касается главного -
дезинформационных действий, то они проводились в узких масштабах и не
достигли своей цели.
В результате противник не был введен в заблуждение и знал, что наши
войска готовят наступление с захваченных плацдармов. Это было видно из того,
что он продолжал укреплять свою оборону и непрерывно подтягивал новые силы.
Тут я подхожу и к другому важнейшему обстоятельству, отрицательно
сказавшемуся на наступательных действиях войск фронта с букринского
плацдарма. Напомню, что между началом форсирования Днепра и переходом в
наступление, о котором идет речь, прошло дней двадцать, и за это время
противник успел перебросить на угрожаемый участок крупные силы.
Так, к 11 октября на участке от Халепья до Ржищева занимала оборону
34-я пехотная дивизия, далее до Ходорова - 10-я моторизованная и эсэсовская
войска на плацдармы.
Там были уже два полка 237-й стрелковой дивизии, а третий завершал
форсирование. Два полка переправила на западный берег и 68-я гвардейская
стрелковая дивизия генерал-майора Г. П. Исакова. Там они завязали бой на
северо-западной окраине Ржищева. 309-я стрелковая дивизия генерал-майора Д.
Ф. Дремина, в полном составе форсировавшая Днепр, громила врага на
юго-восточной окраине этого города, у высоты 165,3, в населенных пунктах
Ульяники и Щучинка совместно с частью сил 10-го танкового корпуса. 253-я
стрелковая дивизия генерала Е. В. Бедина одним полком вела бои за Ходоров, а
остальными продолжала форсирование реки.
161-я стрелковая дивизия генерал-майора П. В. Тертышного с частями 3-й
гвардейской танковой армии в тот день вела упорные бои на рубеже,
проходившем от северо-западной окраины Мал. Букрина до высот 205,6 и 209,7 и
далее к роще в 2 км южнее Григоровки. На северной окраине Григоровки
сосредоточилась 38-я стрелковая дивизия полковника А. В. Богданова,
переправившая сюда два полка. 337-я стрелковая дивизия генерал-майора Г. О.
Ляскина также двумя полками форсировала Днепр и находилась в районе
Зарубинцы. Туда же готовился переправиться 9 ночь на 25 сентября 8-й
гвардейский танковый корпус, сосредоточившийся в лесу восточное Вьюнище.
25 сентября бои на плацдармах велись с еще большим упорством. Войска
40-й и 3-й гвардейской танковой армий отбивали яростные атаки врага и
медленно продвигались вперед. 47-я армия в это время вышла главными силами к
Днепру. Два ее стрелковых полка форсировали реку юго-восточнее Канева и
мелкими группами вели разведку западного берега.
На следующий день мы в основном закончили переправу пехоты 40-й армии
через Днепр. 3-я гвардейская танковая армия также переправила часть своих
сил - три механизированные бригады и четыре мотострелковых батальона из
состава нескольких танковых бригад.
Переправа танков и артиллерии по-прежнему шла очень медленно. К исходу
26 сентября 40-я армия имела на западном берегу 17 танков, 27 орудий 76-мм,
51 орудие 45-мм, 98 минометов 82 и 120-мм, 3-я гвардейская танковая армия -
14 танков и 18 минометов 120-мм. Основные силы последней переправились через
Днепр 28 сентября.
Противник продолжал усиливать свои войска, действовавшие против нас.
Так, захваченные в районе дер. Колесище пленные подтвердили вступление в бой
частей 19-й танковой и 167-й пехотной дивизий в полосе 40-й армии. Кроме
того, на участке 237-й стрелковой дивизии были взяты пленные из состава 43-й
пехотной дивизии. \136\
27-29 сентября ожесточенные бои на плацдармах шли днем и ночью. Обе
стороны ставили перед собой активные задачи. Огнем и контратаками пехоты с
танками враг стремился задержать продвижение наших войск на плацдармах. Его
авиация не прекращала ударов по боевым порядкам наших войск и пунктам
переправ.
Мы же прилагали все усилия, чтобы сломить сопротивление противника и
выйти на рубеж Стайки, Шандра, Хмельная, с тем чтобы расширить плацдарм и
создать условия для свободного наращивания сил. Однако нехватка
переправочных средств не позволяла войскам фронта достаточно быстро
наращивать свои силы на западном берегу. В результате к 29 сентября так и не
удалось соединить все захваченные участки в один плацдарм.
Чтобы сломить упорное сопротивление противника, генерал армии Н. Ф.
Ватутин принял решение ввести в сражение второй эшелон фронта - 27-ю армию,
сосредоточившуюся в районе Переяслава. Он поставил ей задачу к утру 29
сентября переправиться на букринский плацдарм и на следующий день принять от
40-й армии часть ее полосы - участок Янивка, Шандра. В том случае, если 40,
47 и 3-я гвардейская танковая армии не выйдут к намеченному рубежу, 27-й
армии было приказано вступить в бой ранее указанного срока.
Вследствие непрерывных атак вражеской авиации и артиллерийского
обстрела переправ войска 27-й армии переправлялись медленно. Приходилось по
нескольку раз в сутки восстанавливать мосты. Тяжелую материальную часть
вообще не удавалось переправить. Стрелковые же части армии сразу по прибытии
на правый берег вводились в бой на плацдарме, где с каждым часом нарастали
ожесточенные бои.
Стянув в район букринского плацдарма значительные силы, гитлеровцы
предприняли целый ряд контратак. 29 сентября силами 19-й, 7-й танковых и
20-й моторизованной дивизий они начали наступление с рубежа Мал. Букрин,
Колосище, поддерживаемое большим количеством артиллерии. Авиация противника
группами по 20-30 самолетов нанесла до 70 бомбо-штурмовых ударов по боевым
порядкам 40-й, 47-й и 3-й гвардейской танковой армий.
В этот день мы особенно нуждались в помощи нашей авиации. И она была в
полной мере оказана нам 2-й воздушной армией. Тем не менее в результате
напряженного боя наши войска под натиском превосходящих сил противника
вынуждены были оставить северные окраины Вел. Букрина и Григоровки, высоты
201,8 и 244,5. \137\
VI
Напряженные бои на букринском плацдарме продолжались и 30 сентября.
40-я армия совместно с частями 3-й гвардейской танковой и 27-й армий в
течение дня отразили шесть контратак противника. К исходу дня мы сами
перешли в наступление и несколько улучшили положение своих войск, вернув
потерянные накануне позиции и расширив плацдарм в районе букринской излучины
до 11 км по фронту и до 6 км в глубину. Здесь и сосредоточились теперь части
3-й гвардейской танковой и 40-й армий.
Первая к тому времени переправила на правый берег Днепра орудий 45-мм -
38, 76-мм - 44, минометов 120-мм - 39, 82-мм - 48, самоходных орудий - 5,
танков - 42. Войска нашей 40-й армии к указанному дню имели почти столько же
танков (40), но значительно больше другой техники. У нас было орудий 45-мм -
179, 76-мм - 240, 122-мм - 40, минометов 82-мм - 234, 120-мм - 131,
установок PC - 9. Но и этих сил оказалось недостаточно. В результате не
только на букринском, но и на других плацдармах сломить сопротивление врага
не удалось.
Повсюду немецко-фашистское командование не прекращало наращивать
усилия, направленные на ликвидацию наших плацдармов. Севернее Ржищева 2
октября противник силами 34-й пехотной дивизии и танковой дивизии СС "Райх"
после сильной авиационной и артиллерийской подготовки перешел в наступление
против 237-й и 42-й гвардейской стрелковых дивизий. В течение двух суток
здесь днем и ночью шли непрекращающиеся кровопролитные бои.
Лишенные маневра, наши войска под натиском превосходящих сил врага
вынуждены были 4 октября оставить большую часть этого плацдарма. Только два
полка - по одному из 237-й и 42-й гвардейской стрелковых дивизий -
удержались в прибрежной полосе, севернее и южнее населенного пункта
Гребенки. Остальные силы дивизий были переведены на восточный берег Днепра.
Одновременно гитлеровцы непрерывно атаковали соединения 40, 27 и 3-й
гвардейской танковой армий в букринской излучине. Не считаясь с огромными
потерями, вражеское командование здесь, на фронте 4-6 км, бросало в
контратаки по два-три полка пехоты при поддержке до 150 танков и 100
самолетов. Но цели не добилось. На этом участке 5 октября противник в
основном прекратил наступление и перешел к обороне. Бои велись только на
отдельных направлениях мелкими группами.
В боях на плацдармах наши воины проявили массовый героизм. Приведу лишь
несколько примеров.
Действуя в составе одного из подразделений 309-й стрелковой дивизии,
отбившего подряд три атаки, бронебойщик \138\ С. П. Лаптев в рукопашных
схватках уничтожил четырех гитлеровцев. Но вслед за этим противник
предпринял еще одну атаку, поддержанную четырьмя танками. Будучи ранен в
голову, но продолжая сражаться, Лаптев меткими выстрелами из
противотанкового ружья подбил три танка, а их экипажи уничтожил огнем
автомата. Только после второго тяжелого ранения герой оставил поле боя; он
был отправлен в госпиталь.
Военный совет армии послал С. П. Лаптеву горячее приветствие. В нем
говорилось: "Вы сражались за Правобережную Украину как истинный русский
патриот. Ваша стойкость, мужество и воинское умение восхищают всех.
Благодарим вас за честную солдатскую службу Родине. Желаем скорого
выздоровления. Представляем вас к высокой правительственной награде"{82}.
Вскоре С. П. Лаптеву Указом Президиума Верховного Совета СССР было присвоено
звание Героя Советского Союза.
Самоотверженно и умело сражались с врагом на плацдармах полки под
командованием подполковников М. А. Шкунова и П. И. Шурухина из 42-й
гвардейской стрелковой дивизии. Сотни солдат и офицеров этих полков за
мужество и героизм были награждены орденами и медалями. Так было во всех
соединениях и частях 40-й армии.
Недавно, просматривая архивные документы, я с волнением читал скупые
строки журнала боевых действий этой дивизии за дни форсирования Днепра и
боев на плацдарме. Вот эти записи:
"Были намечены два пункта переправ для частей 309-й Пирятинской
стрелковой дивизии:
1) против ур. Вороново; 2) против восточной окраины Монастырек.
Командир 309 Пирятинской сд генерал-майор Дремин приказал в ночь на 24.9.43
г. начать форсирование р. Днепр: 957 сп - в районе ур. Вороново, 955 сп - в
районе восточной окраины Монастырек.
Первым десантом на рыбачьих лодках и на ДСЛ{82} переправлялись
разведчики. Части дивизии для обслуживания переправ имели 10 ДСЛ и 8
рыбачьих лодок. В два часа 24.9.43 саперы Моисеев и Солдатов первыми
переправили десант разведки 957 сп (М. Е. Доможаков, П. Ф. Беседин, И. М.
Котов, М. С. Кисляков и др.), которые, пользуясь ночной темнотой, незаметно
переправились через р. Днепр и были обнаружены противником лишь на правом
берегу.
Противник открыл сильный минометный и пулеметный огонь.
Разведчики, пользуясь кустами и складками местности, подошли к
населенному пункту Щучинка и дерзко атаковали противника, захватив
контрольного пленного, по опросу которого удалось установить нумерацию и
группировку частей противника. \139\ Пленный немецкий солдат принадлежал к
41 мп 10 мд, части которой поспешно перебрасывались в районы переправ 309
сд.
Вслед за разведкой начал переправу 2-й стрелковый батальон 937 сп. За
ночь было перевезено 250 человек пехоты и 25 ящиков боеприпасов. Дисциплина
и организованность саперных и стрелковых подразделений обеспечили отличную
светозвукомаскировку. Подразделения обнаруживались противником в момент,
когда они начинали действовать на правом берегу.
В районе Щучинка-Балыка противник сосредоточил части 10 мд с
поддерживающей самоходной артиллерией и танками. Начавшиеся бои носили
упорный и ожесточенный характер. 957 сп окопался, произвел маскировку и в
течение 24 и 25.9.43 г. удерживал узкий рубеж вдоль берега в районе урочища
Вороново.
Бомбардировочная и истребительная авиация в течение дня не позволяла
вести переправу и наносила массированные удары по районам сосредоточения к
переправам. В этих условиях большое значение имела маскировка сосредоточения
частей, переправ и мест сосредоточения. К утру лодки и паромы вытаскивались
на берег, где тщательно маскировались. Для личного состава отрывались щели.
Кроме этого, для отвлечения авиации и артиллерийского огня от действительных
переправ в пустых участках разжигались костры, производилась ложная
демонстрация подхода подразделений, которые обнаруживались авиаразведкой и
наблюдателями противника. Враг по ложным объектам наносил удары
бомбардировочной авиацией и вел артогонь.
К ночи 25.9.43 г. на переправу было подвезено 13 рыбачьих лодок, парк
лодок А-3, 31 ДСЛ и комплект ТЗИ{84}, которые в эту же ночь вступили в
эксплуатацию, что позволило переправить свыше 600 человек пехоты, 22 орудия
ПТО 45-мм, 120-мм минометов - 6, пушек 76-мм - 11, боеприпасов - 30 ящиков,
лошадей - 28.
За 957 сп был переправлен 343 оиптад и 959 сп. Накопившись, 957 сп при
поддержке полковой дивизионной артиллерии, минометов, PC, артиллерии РГК
начал бой за овладение Щучинка - Балыка. Преодолевая сильное сопротивление
противника, после 2-дневных боев овладели Щучинка-Балыка и, отбивая
многочисленные контратаки противника, с боями продвигались в направлении
высоты 172,6.
Одновременно с действиями 957 сп в ночь на 24.9.43 г. в районе
восточной окраины Монастырек начал переправу 955 сп с группой автоматчиков
11 мсбр. Взвод разведчиков под командой ст. сержанта Г. К. Задорожного на
пробитых лодках под огнем противника форсировал реку, произвел разведку и в
течение суток удерживал узкую полосу берега, отражая многочисленные
контратаки противника из направления Монастырек. \140\
В ночь на 26.9.43 г. переправились полностью 1 и 2 батальоны 955 сп под
командованием капитана Потылицына. 27.9.43 г. овладели высотой 175,4 -
Монастырек, где и закрепились.
Противник беспрерывно контратаковал.
955 сп действовал силой от батальона до полка при поддержке 7 танков и
самоходных пушек. Контратаки противника, отражаемые массированным огнем
артиллерии и пехоты, успеха не имели.
Развивая наступление в юго-западном направлении, 30.9.43 г. 955, 957,
959 сп соединились флангами, овладели высотой 172,6 и, ликвидировав
изолированность, закрепились на рубеже западная опушка рощи, западнее
Монастырек, южная окраина Щучинки".
Об итогах боев дивизии за плацдарм в том же журнале боевых действий
указывалось:
"Части дивизии выполнили боевую задачу в чрезвычайно сложных условиях,
находясь под сильным воздействием авиации, артиллерии, не имея специально
приданных саперов и понтонных частей. Каждый дом, каждый курган и малые
высоты, не говоря о командных высотах и населенных пунктах, брались боем.
Противник вое время предпринимал контратаки, поддерживая их до 14 танков и
сильным артминогнем.
Несмотря на эти исключительные трудности, части форсировали большую
водную преграду и, овладев плацдармом, удержали его. В этих боях бойцы и
командиры проявили геройство, отвагу.
Эти бои дивизии высоко оценило правительство Советского Союза. 47
бойцов, сержантов и офицеров были удостоены высшей правительственной награды
- звания Героев Советского Союза, в том числе командир 309 Пирятинской сд
генерал-майор Дремин, командир артиллерийского полка Титов, командир 955 сп
подполковник Давыдов, командир 957 сп подполковник Шевченко, комбат 1/955 сп
капитан Д. П. Потылицын, разведчики 957 сп Беседин, Доможаков, Кисляков и
другие. Правительственными наградами за форсирование р. Днепр награждено
2098 бойцов, сержантов и офицеров.
За период боев 26.9-3.10.43 г. дивизия отбила 96 контратак противника.
С 24.9 по 3.10.43 г. уничтожено: солдат и офицеров - 2406... Потери дивизии:
убито - 176, ранено - 360, без вести пропало - 13"{85}.
В успехи, достигнутые войсками 40-й армии при форсировании Днепра и
захвате плацдармов на западном берегу, огромный вклад внесли политорганы,
партийные и комсомольские организации. Они повседневно разъясняли
справедливые, освободительные цели войны советского народа, воспитывали
любовь к Родине, укрепляли боевой дух, прививали бесстрашие и дисциплину.
Главное место в политической работе занимала пропаганда боевых успехов
наших войск, рассказы об отличившихся солдатах \141\ и офицерах,
подразделениях и частях, упрочение веры в мощь своего оружия. Все это
способствовало непрерывному нарастанию наступательного порыва войск, их
непреклонной решимости преодолеть все трудности при захвате и удержании
плацдармов на правом берегу Днепра.
Повседневная воспитательная работа в соединениях и частях укрепляла
высокие морально-боевые качества наших воинов, была тем чудесным источником,
из которого солдаты и офицеры армии черпали силы для ожесточенных боев с
противником, массового подвига.
Многие воины, идя в бой, вступали в партию. За сентябрь партийные
организации армии выросли на 2 тыс. человек. Большинство работников
политотделов были направлены в части и подразделения, первыми форсировали
реку. Коммунисты и комсомольцы составляли 50-70% личного состава передовых
отрядов.
Да, там, где было особенно трудно и опасно, первыми шли коммунисты и
комсомольцы.
На участке 38-й стрелковой дивизии в районе южнее Григоровки противник
предпринял яростную контратаку при поддержке до 40 танков и 80 самолетов.
После двухчасового боя, понеся большие потери, один из стрелковых батальонов
начал отходить к берегу Днепра. Нависла угроза выхода противника во фланг и
тыл частям дивизии.
Тогда прозвучал пламенный призыв заместителя командира батальона по
политчасти старшего лейтенанта И. Г. Тарадейко: \142\ "Товарищи! Отступать
некуда, позади в трех километрах Днепр! Лучше смерть, чем позорное
отступление за Днепр"{86}.
Замполит поднялся во весь рост и с возгласом "За Родину, вперед!" увлек
за собой весь батальон. Воодушевленные его бесстрашием, солдаты дружно
бросились в атаку. В яростной рукопашной схватке они смяли вклинившегося
противника и отбросили его. Так батальон восстановил свое первоначальное
положение, а местами даже продвинулся дальше.
Беспримерное мужество проявил на букринском плацдарме заместитель
командира 1950-го истребительно-противотанкового полка капитан В. С. Петров.
В течение нескольких дней артиллеристы совместно с пехотой отбивали яростные
атаки противника. У орудий оставалось по одному-два человека. Петров лично
руководил ведением огня. Когда вражеские танки вывели из строя один из
расчетов, Петров бросился к орудию и продолжал вести огонь по противнику.
Вскоре Петров был тяжело ранен в руки, но поле боя не покинул, пока не была
отбита атака. Врачи спасли жизнь героя, однако были вынуждены ампутировать
ему обе руки. Впоследствии, выйдя из госпиталя, В. С. Петров добился
разрешения остаться в действующей армии. Он вернулся в свой полк, дошел до
Берлина и за бои на подступах к нему получил вторую Золотую Звезду. В
дальнейшем В. С. Петров стал генералом.
Высокие моральные и боевые качества, проявленные в боях за Днепр нашими
генералами, офицерами, сержантами и солдатами, вынуждены были признать даже
враги. Бывший гитлеровский генерал Дерр в статье, опубликованной в книге под
редакцией английского военного историка Лиддел Гарта, писал, что немецкое
командование всегда поражалось способности советской пехоты преодолевать
водные преграды. "Там, где позиции немцев и русских разделялись рекой, -
отмечал он, - форсирования можно было ожидать в любой момент... Никакая
бдительность не могла помешать русским с помощью различных средств
форсировать реку ночью. Часто русских внезапно обнаруживали в местах, где их
меньше всего можно было ожидать. Они действовали с невероятной быстротой. Им
было достаточно одной ночи, чтобы превратить небольшой плацдарм в мощный
опорный пункт, из которого их трудно было выбить. Как только на плацдарме
накапливалось достаточно сил, начиналось наступление"{87}.
Форсирование Днепра с ходу на подручных средствах явилось беспримерным
в истории войн подвигом, совершенным не отдельными солдатами и офицерами, а
всеми наступающими войсками. \143\
Они показали при этом высокое воинское мастерство, героизм и
беззаветную преданность Родине.
Последовавший за этим захват плацдармов на западном берегу Днепра резко
изменил обстановку на фронте в нашу пользу. Планы немецко-фашистского
командования были сорваны. Над противником нависла угроза потери
стратегического рубежа обороны.
И хотя враг был все еще силен и нам предстояли долгие и тяжелые бои, мы
все более прочно развертывались на западном берегу. Впереди у нас была
высокая цель - освобождение Киева и всей Правобережной Украины. "Киев, -
писала 17 октября 1943 г. "Правда", - стоит перед глазами отважных бойцов.
Киев стоит перед глазами всего нашего народа. Первая столица Украины, она
ждет в огне и дыму того торжественного часа, когда Красная Армия, изгнав
немцев, вернет ему святые права и всенародный почет. С высот правого берега
Днепра открывается простор Правобережной Украины. Вся она, и с ней родная
Западная Украина, ожидают своего часа".
Тот час был недалек. \144\
I
На 12 октября командующий фронтом назначил начало наступления с
букринского плацдарма с целью прорыва вражеской обороны и обхода Киева с
юго-запада.
В нанесении удара должны были участвовать 40, 27, 3-я гвардейская
танковая и 47-я армии.
Здесь нужно обрисовать особенности букринского плацдарма, ибо без этого
трудно представить неблагоприятные условия, в которых проходили все
предпринятые нами здесь наступательные действия.
Еще до подхода к Днепру букринский выступ привлек внимание командования
фронта по двум важным причинам. Во-первых, он находится недалеко от Киева,
который нам предстояло освободить. Во-вторых же, будучи обращен в нашу
сторону, он представлял собой идеальный участок для форсирования Днепра.
Весьма существенным являлось то обстоятельство, что при преодолении реки
этот выступ, как уже отмечалось, можно было простреливать нашим огнем с трех
сторон.
Все это, несомненно, способствовало тому, что форсирование,
осуществлявшееся вначале при помощи подручных переправочных средств, было
проведено успешно.
Однако в дальнейшем, в ходе борьбы за расширение захваченных плацдармов
и последующих наступательных действий, район букринской излучины обнаружил и
другие особенности. Это прежде всего резко пересеченная местность,
сковывавшая маневр наших войск, особенно танковых, и препятствовавшая
полному использованию их ударной мощи.
Данное обстоятельство не укрылось от внимания командующего фронтом.
Беспокоило оно и побывавшего у нас на плацдарме представителя Ставки маршала
Г. К. Жукова. Ознакомившись с рельефом местности и обороной противника, он
писал 5 октября генералу армии Н. Ф. Ватутину:
"Вводить танковую армию раньше, чем будет захвачен рубеж выc. 175,2,
высоты, прилегающие к западной части Вел. \145\ Букрин, Мал. Букрин,
Колесище, выc. 209,7, невозможно по следующим причинам:
1. Глубина обороны противника сейчас эшелонирована до Мал. Букрин
включительно.
2. Местность настолько пересеченная, что танковая армия вынуждена будет
двигаться только по тропинкам и дорогам, преодолевая на своем пути большие
крутизны высот.
3. Маневр ее по фронту с целью обходов будет невозможен из-за характера
местности.
4. Тактическую оборону включительно до Мал. Букрин нужно сломать
артиллерией и пехотой с танками поддержки и самоходными орудиями. Только с
захватом вышеуказанной линии танковая армия должна обогнать боевые порядки
пехоты. Более ранний ввод ее на этой местности погубит армию"{88}.
Такого же мнения придерживался и Н. Ф. Ватутин. И хотя это нашло
отражение в его решении на наступление, тем не менее возросшее сопротивление
врага, неблагоприятный рельеф местности оказали серьезнейшее влияние на ход
операции.
Прибыв к нам на букринский плацдарм, Николай Федорович собрал
командармов на НП 40-й армии и уточнил боевые задачи.
40-й армии предстояло нанести главный удар своим левым флангом, силами
47-го стрелкового корпуса. К исходу первого дня наступления мы должны были
овладеть рубежом Стайки, Янивка, второго - рубежом Халепье, Черняхов,
Переселение. Нам также предписывалось выйти силами 8-го гвардейского и 10-го
танковых корпусов в район Долина, Гусачевка, высота 200,0, Антоновка.
27-я армия, которая к тому времени занимала слева от нас восточную
часть букринского плацдарма, получила задачу во взаимодействии с нашей 40-й
армией разгромить противника и к исходу второго дня операции выйти на рубеж
Кагарлык, Липовец. В ее полосе должна была наступать и 3-я гвардейская
танковая армия, с тем чтобы к исходу второго дня выйти в район Ставы,
Шпендовка, Запрудье. 47-й армии было приказано к тому же сроку достичь
рубежа Зеленьки, Емчиха.
Командующий фронтом дал нам также ряд указаний, среди которых следует
особо выделить одно. Сообщив, что, по данным штаба фронта, противник
подслушивал наши переговоры, Н. Ф. Ватутин потребовал принять необходимые
меры в этом отношении, а также провести мероприятия по дезинформации врага.
Я подчеркиваю это указание генерала армии Н. Ф. Ватутина, во-первых,
потому, что оно непосредственно связано с важнейшим элементом всякого
наступления - обеспечением внезапности, от которой во многом зависит успех,
а во-вторых, потому, что нам так и" не удалось ее достичь. Разумеется, были
приняты \146\ все необходимые меры по предотвращению подслушивания
противником наших телефонных переговоров. Что же касается главного -
дезинформационных действий, то они проводились в узких масштабах и не
достигли своей цели.
В результате противник не был введен в заблуждение и знал, что наши
войска готовят наступление с захваченных плацдармов. Это было видно из того,
что он продолжал укреплять свою оборону и непрерывно подтягивал новые силы.
Тут я подхожу и к другому важнейшему обстоятельству, отрицательно
сказавшемуся на наступательных действиях войск фронта с букринского
плацдарма. Напомню, что между началом форсирования Днепра и переходом в
наступление, о котором идет речь, прошло дней двадцать, и за это время
противник успел перебросить на угрожаемый участок крупные силы.
Так, к 11 октября на участке от Халепья до Ржищева занимала оборону
34-я пехотная дивизия, далее до Ходорова - 10-я моторизованная и эсэсовская