Страница:
огромные потери, лишился на юге всех территориальных "завоеваний" лета 1942
года. Советские войска прорвали блокаду Ленинграда, освободили район Великих
Лук и ликвидировали Ржевско-Вяземский выступ. В зимней кампании Красная
Армия разгромила более 100 дивизий фашистской коалиции, что составляло до
40% всех ее дивизий на советско-германском фронте. Общие безвозвратные
потери немцев в живой силе за период с 1 июля 1942 г. по 30 июня 1943 г., по
данным генерального штаба сухопутных войск Германии, равнялись 1135 тыс.
человек.
Что касается ударной силы гитлеровской армии - бронетанковых сил, то
бывший генерал-инспектор бронетанковых войск генерал Гудериан 9 марта 1943
г. писал: "К сожалению, в настоящее время у нас нет ни одной полностью
боеспособной танковой дивизии. Однако успех боевых действий как этого года,
так и последующих лет зависит от того, удастся ли нам снова создать такие
соединения. Если нам удастся разрешить эту задачу, то мы во взаимодействии с
военно-воздушными силами и подводным морским флотом одержим победу. Если не
удастся, то наземная война станет затяжной и дорогостоящей"{3}.
Блок фашистских государств трещал по всем швам. Разгром \12\ четырех
армий стран - сателлитов Германии под Сталинградом и на Дону посеял в них
неуверенность в благоприятном исходе войны. Союзник Германии на Дальнем
Востоке - Япония начала терпеть поражение от США в бассейне Тихого океана, а
Италия уже стояла на грани выхода из войны. В странах - союзницах Германии
усилилось недовольство войной. Престиж Германии в их глазах был подорван.
Чтобы поднять моральное состояние вермахта и немецкого народа,
восстановить военный и политический престиж Германии, укрепить фашистский
блок, гитлеровцы решили провести на Восточном фронте большое летнее
наступление. Они не без оснований считали, что переход к обороне в
стратегических масштабах будет означать признание военного поражения
Германии. Поэтому Гитлер и высший генералитет решили наступать во что бы то
ни стало. "Мы должны наступать из политических соображений", - заявил
начальник штаба верховного главнокомандования вооруженных сил Германии
фельдмаршал Кейтель в мае 1943 г.{4} Гитлеровские генералы надеялись
разгромить наши главные силы и тем самым добиться изменения хода войны в
свою пользу.
С наступлением весны 1943 г. Германия и ее союзники начали
сосредоточение войск и техники. Для того чтобы восполнить людские потери и
восстановить многочисленные разбитые дивизии, гитлеровское правительство
вынуждено было объявить новую тотальную мобилизацию. Мужчины в возрасте от
17 до 50 лет были брошены в ад войны. Кроме того, было разбронировано и
призвано в армию около 1 млн. высококвалифицированных рабочих. Для работы в
промышленности и сельском хозяйстве насильно привлекалось более 6 млн.
иностранных рабочих и военнопленных. Гитлер провозгласил грандиозную
программу увеличения военного производства, особенно новых образцов оружия.
В результате всех этих мероприятий, несмотря на огромные потери,
понесенные немецко-фашистской армией, к лету 1943 г. она продолжала
оставаться сильным противником. Фашистским руководителям удалось пополнить
войска живой силой, увеличить производство тяжелых танков, орудий и
минометов в 2 раза и самолетов в 1,7 раза по сравнению с 1942 г., однако
потери военной техники были настолько велики, что значительный рост
производства военной промышленности не мог их восполнить.
Общая численность немецких войск к лету 1943 г. была примерно такой же,
как осенью 1942 г. Всего они насчитывали до 10,3 млн. человек, в том числе в
действующей армии - 6682 тыс. Из них на Восточном фронте было около 4,8 млн.
человек, т. е. почти три четверти всего личного состава. Кроме того, 525
тыс. \13 - схема; 14\ человек насчитывали войска союзников Германии на
Восточном фронте{5}.
Из имеющихся 294 дивизий здесь находилось 195, в том числе танковых -
21, моторизованных - 7, т. е. на 42 дивизии больше, чем 22 июня 1941 г.
Сателлиты выставили 32 дивизии и 8 бригад.
Отсутствие второго фронта в Европе позволило гитлеровскому командованию
сосредоточить на советско-германском фронте свои главные силы из числа
наиболее боеспособных соединений. Правительства западных держав, вопреки
своим обещаниям, после окончания военных действий в Северной Африке вместо
открытия второго фронта готовились к вторжению в Италию. Они выжидали
дальнейшего развития событий на Востоке, так как советско-германский фронт
продолжал оставаться основным и решающим фронтом второй мировой войны.
Для своего летнего наступления немецко-фашистское командование выбрало
Курский выступ, конфигурация которого, правда, имела для нас выгодные
преимущества. Он, как известно читателю, образовался весной 1943 г. между
Орлом и Харьковом и вошел в историю под названием Курской дуги. Линия фронта
здесь была выгнута в сторону гитлеровских войск. К северу и к югу от нее
имелись Орловский и Белгородско-Харьковский выступы, обращенные выпуклостью
в нашу сторону. Первый из них был сильно укрепленным плацдармом, имевшим
оперативно-стратегическое значение, поскольку мог быть использован врагом
для удара с целью обхода Москвы с юго-востока. Второй прикрывал захваченный
противником Донбасс и позволял предпринять действия, представлявшие
опасность для наших войск внутри Курской дуги.
В них обоих и видело вражеское командование трамплины для наступления
по сходящимся направлениям. Два встречных удара, нацеленных на Курск, должны
были привести к окружению и разгрому значительных сил Красной Армии.
Дальнейшие действия определялись результатами этой исходной операции.
В первой половине апреля план наступательной операции был готов и
получил кодовое наименование "Цитадель". Соответственно замыслу в районе
Орла и Белгорода - Харькова сосредоточивались две крупные ударные
группировки. Они насчитывали до 50 дивизий, в том числе 14 танковых и 2
моторизованные. В числе их были и известные эсэсовские танковые дивизии
"Адольф Гитлер", "Райх", "Мертвая голова" и моторизованная дивизия "Великая
Германия".
Сосредоточению танковых дивизий уделялось особое внимание, так как
фашистское командование все надежды по прорыву обороны советских войск
возлагало на новые типы танков "пантера", "тигр" и самоходные орудия
"фердинанд". \15\
Против войск Центрального фронта, оборонявших северный фас Курской
дуги, располагалась 9-я армия из состава группы армий "Центр", имевшая
восемь пехотных, шесть танковых и одну моторизованную дивизии. Командовал
9-й армией генерал-полковник Модель. Ее ударная группировка, насчитывавшая
270 тыс. человек и имевшая около 3,5 тыс. орудий и минометов, 741 танк (в
том числе 45 танков "тигр") и 280 штурмовых орудий, была развернута на
фронте до 40 км в полосах 13-й и 70-й армий. Эта группировка должна была
нанести удар из района Орла на Курск.
Войскам Воронежского фронта противостояли пять пехотных дивизий 2-й
немецкой армии из группы армий "Центр", 4-я танковая армия и основные силы
оперативной группы "Кемпф"{6}. Последние две входили в состав группы армий
"Юг", возглавляемой генерал-фельдмаршалом Манштейном.
Группировки, предназначенные для нанесения ударов на этом направлении,
составляли основные силы 4-й танковой армии \16\ генерала Гота (пять
танковых, две пехотные и одна моторизованная дивизии), развернутые к западу
от Белгорода с задачей наступать вдоль шоссе Обоянь-Курск, и группа "Кемпф"
(четыре пехотные и три танковые дивизии), которой было приказано наступать
на Корочу и, выйдя на рубеж Тим- Волчанок, обеспечить с востока продвижение
4-й танковой армии на Курск.
В двух ударных группировках в полосе Воронежского фронта насчитывалось
до 280 тыс. человек, около 4 тыс. орудий и минометов. Восемь танковых и одна
моторизованная дивизии, усиленные отдельными танковыми батальонами и
дивизионами штурмовых орудий, являлись основой ударных группировок. Они
имели на вооружении 1559 танков (в том числе 337 танков "тигр") и 253
штурмовых орудия "фердинанд". В оперативном резерве у Манштейна имелся 24-й
танковый корпус в составе двух танковых дивизий, а также еще одна танковая,
моторизованная и пехотная дивизии, находившиеся в Донбассе, но уже
намеченные к переброске на курское направление.
Всего для проведения операции "Цитадель" было сосредоточено к началу
наступления около 900 тыс. солдат и офицеров, до 10 тыс. орудий и минометов,
свыше 2,8 тыс. танков и штурмовых самоходных орудий, более 2 тыс. самолетов
в составе 4-го и 6-го воздушных флотов - три четверти всей авиации
противника, действовавшей на советско-германском фронте. Все дивизии ударных
группировок были в основном доведены до штатной численности. Пехотные
насчитывали до 12,5 тыс., а танковые в среднем 15-16 тыс. солдат и офицеров,
150-160 танков и штурмовых орудий.
Большие надежды фашисты возлагали на свои танки "тигр" и "пантера",
самоходные орудия "фердинанд", усовершенствованные самолеты
"Фокке-Вульф-190А" и "Хеншель-129". Они рассчитывали, что новые танки и
самоходные орудия с пехотой в тесном взаимодействии с авиацией и
артиллерийско-минометным огнем легко протаранят оборону и окружат наши
соединения и части, обороняющие Курский выступ. Новые танки "тигр" имели
мощную лобовую броню, которую не пробивали \17\ бронебойные снаряды нашей
войсковой артиллерии калибра 45, 57, 76 и 85-мм на дистанции свыше 500 м.
"Тигр" был грозным танком, поэтому мы особое внимание обращали на
психологическую подготовку бойцов к отражению танковых ударов. Каждый воин
"обкатывался" танками, находясь в траншее, имея на вооружении
противотанковую гранату нового образца и зная уязвимые места немецких
танков. Кроме того, непосредственно перед самой битвой наши артиллеристы
получили подкалиберные снаряды для 45, 57 и 76-мм пушки и коммулятивные{7}
(бронепрожигающие) для 76-мм полковых пушек и 122-мм гаубиц. Роль этих
снарядов, подоспевших в срок для уничтожения "тигров" и "фердинандов",
невозможно переоценить. Возможности немецких танков были в значительной
степени ослаблены.
Таким образом, здесь было собрано в кулак все, что позволяли людские
ресурсы и промышленность гитлеровской Германии и порабощенных ею стран. "Вся
наступательная мощь, которую германская армия способна была собрать, - писал
впоследствии генерал Эрфурт, бывший сотрудник штаба верховного
главнокомандования вооруженных сил Германии, - была брошена на осуществление
операции "Цитадель"{8}.
В связи с подготовкой наступления и с целью укрепления дисциплины
гитлеровское командование усилило репрессии против солдат и унтер-офицеров.
Военно-полевые суды выносили жестокие приговоры за самые незначительные
проступки. К этому же времени относится приказ Гитлера: "...Господам
главнокомандующим, командирам корпусов и дивизий в случае необходимости
действовать беспощадно и докладывать мне об особых случаях невыполнения
задач, чтобы я мог немедленно принять необходимые меры"{9}.
III
Нашему Верховному Главнокомандованию удалось заблаговременно раскрыть
наступательный замысел врага под Курском и учесть его при разработке планов
летней кампании 1943 г. Противник был убежден, что Советский Союз в течение
зимней наступательной кампании истощил свои силы. При составлении своих
планов он исходил из этого предположения. В действительности же надо
сказать, что к тому времени в нашей стране, в тылу и на фронте, произошло
много важных перемен. Они отражали происходивший тогда процесс дальнейшего
роста производства военной продукции и усиления мощи Красной Армии накануне
предстоящих решающих битв с врагом. \18\
Движущей силой этого процесса являлась мудрая политика Коммунистической партии. Благодаря грандиозной по масштабам и содержанию деятельности партии, ее Центрального Комитета наша страна становилась с каждым днем все сильнее. Советский народ, окрыленный победами на фронте в предыдущей кампании, самоотверженно трудился для ускорения разгрома немецко-фашистских захватчиков. Это позволило советской промышленности превзойти немецкую по уровню выпуска военной продукции и все в больших размерах обеспечивать фронт боевой техникой, вооружением, боеприпасами. Мощь Красной Армии неизмеримо возросла, что создавало благоприятные условия для проведения новых крупных наступательных операций.
Хочется привести конкретные сведения о том, как наполнялась новыми
силами Красная Армия, как росло ее качество.
Прежде всего следует отметить резко возросшую огневую мощь стрелковых
войск, получавших все в большем количестве автоматическое оружие. На
вооружение поступили пистолет-пулемет Судаева (ППС) и станковый пулемет
системы Горюнова.
В стрелковых дивизиях в 1,5 раза увеличилось число 82-мм и 120-мм
минометов. Резко увеличилось поступление в стрелковые войска противотанковых
средств. Широкое применение их давало возможность наступавшим частям
эффективнее уничтожать противника, быстрее прорывать его оборону и
обеспечивать высокие темпы наступления. Немецкий генерал Меллентин,
начальник штаба 48-го танкового корпуса, после битвы на Курской дуге писал:
"Русская пехота имеет хорошее вооружение, особенно много противотанковых
средств: иногда думаешь, что каждый пехотинец имеет противотанковое ружье
или противотанковую пушку"{10}.
Огневая мощь общевойсковой армии возросла за счет включения в ее штат
тяжелого пушечного, минометного, противотанкового и зенитного полков.
Артиллерия также постоянно усиливала свою мощь и стала подлинным "богом
войны". Важная роль принадлежала истребительно-противотанковой артиллерии.
Она росла как количественно, так и качественно. Так, к лету 1943 г.
появилась модернизированная 57-мм пушка, быстро завоевавшая авторитет у
стрелковых войск. Качественный рост противотанковой артиллерии шел путем
увеличения числа орудий более крупных калибров. 76-мм и 85-мм пушки
составляли 60 процентов всех противотанковых орудий. Вся противотанковая
артиллерия была поставлена на механическую тягу, что резко повысило ее
подвижность, маневренность, отсюда и эффективность.
В целом в артиллерии в связи с переходом к наступательным действиям
возникла необходимость создания мощных средств о целью разрушения
укрепленных районов и подавления огневой системы противника. Поэтому
дальнейшее развитие получила \19\ тяжелая артиллерия, особенно гаубичная. На
вооружение была принята 152-мм гаубица образца 1943 г., которая сохранила
боевые свойства своей предшественницы, но стала легче ее и маневренное.
Значительное место в артиллерии Резерва Верховного Главнокомандования
занимали минометные полки и полки реактивной артиллерии.
Наступательные задачи Красной Армии требовали массирования
артиллерийского и минометного огня, поэтому для увеличения ударной силы и
лучшего управления в бою была улучшена организационная структура.
Артиллерийские полки сводились в артиллерийские соединения. Еще в 1942 г.
было сформировано 26 артиллерийских дивизий с количеством орудий 168. Вскоре
16 из них были преобразованы в артиллерийские дивизии прорыва, количество
орудий в которых увеличено до 356. Минометные полки были объединены в
минометные бригады, а отдельные дивизионы и полки реактивной артиллерии - в
гвардейские минометные бригады. Вскоре на основании опыта войны, показавшего
силу огня полевой реактивной артиллерии в еще большем массировании, из
гвардейских бригад были сформированы гвардейские минометные дивизии. Один
залп такой дивизии выбрасывал 3456 снарядов весом 320 тонн.
Зенитная артиллерия сводилась в зенитные артиллерийские дивизии, где
один из четырех полков малокалиберной артиллерии получал на вооружение 76-мм
или 85-мм пушки среднего калибра.
Танковые и механизированные войска также наращивали ударную мощь. Они
получали все в большем количестве новые боевые машины отечественного
производства. Одновременно старые типы танков заменялись новыми.
Увеличивался удельный вес средних и тяжелых танков. Генерал Меллентин с
горечью признавал преимущество наших танков: "... у них был танк Т-34,
намного превосходивший любой тип немецких танков"{11}. Комментарии излишни.
\20\
Что касается танков, поступавших по ленд-лизу ив США и Англии, то они
составляли незначительную часть от общего числа танков, находящихся на
фронтах, кроме того, это были преимущественно легкие танки, которые наша
промышленность уже не производила.
К началу битвы на Курской дуге у нас впервые в массовом количестве
появились самоходно-артиллерийские установки СУ-152, СУ-122, СУ-85, СУ-76 и
др. Они решили задачу усиления и стрелковых войск артиллерией высокой
подвижности и огневой мощи.
Авиация к июлю 1943 г. увеличила вдвое парк самолетов, что привело к
количественному росту фронтовой авиации и к более активной помощи наземным
войскам в операциях. На вооружение поступали также более совершенные
самолеты Ла-5, Як-9, Пе-2, Ил-4 и усовершенствованные штурмовики Ил-2,
превосходившие по тактико-техническим данным вражеские самолеты.
Коренные изменения произошли также в инженерных войсках, войсках связи
и др.
Параллельно с перевооружением и усилением всех родов войск
совершенствовалась организационная структура. В стрелковых войсках к лету
1943 г. в основном был завершен переход к корпусной системе, что намного
улучшило управление войсками. К тому же времени были сформированы
артиллерийские корпуса прорыва и танковые армии, в состав которых входили
\21\ только танковые и механизированные корпуса, а стрелковые дивизии
исключались из них.
Массовое поступление в действующие войска боевой техники значительно
усилило боевую мощь Красной Армии и ликвидировало былое превосходство
противника в технической оснащенности. Красная Армия вновь получила
возможность перейти от стратегической обороны к крупным наступательным
операциям. Достаточное количество вооружения и техники позволило
массированно применять артиллерию, танки и авиацию на решающих направлениях.
Война обогатила нас, генералов, офицеров и войска, разносторонним
боевым опытом. К этому времени мы приобрели навыки успешного проведения
крупных наступательных и оборонительных операций. Офицеры и генералы
научились управлять войсками, оснащенными большим количеством техники. Одним
словом, мы прошли долгий и трудный путь и, как говорится, сдали экзамен на
зрелость.
К началу летней кампании еще больше укрепился моральный дух советских
войск, их дисциплина и организованность, повысилась политическая
сознательность воинов.
Ярким свидетельством этому служил тот факт, что только за 1942 г. в
ряды нашей партии вступило 1 млн. 340 тыс. человек.
Поистине исполинская работа была проделана советскими людьми во главе с
партией. Результатом ее явилось дальнейшее изменение соотношения сил на
фронте в пользу Советского Союза. Именно это и оказывало теперь определяющее
влияние на ход войны и, в частности, на разработанный советским
командованием план летне-осенней кампании.
Курский выступ должен был занять в ней ведущее место. Глубоко
вклинившийся в оборону противника, он имел для нас важное оперативное
значение. Сосредоточив на нем крупные силы, мы создали для врага реальную
опасность. Центральный фронт во взаимодействии с Брянским получал
возможность нанести удар по орловской группировке противника. То же самое в
отношении белгородско-харьковской группировки гитлеровцев могли сделать
войска нашего Воронежского фронта совместно с Юго-Западным.
Ликвидация орловского плацдарма противника снимала угрозу нового удара
фашистских войск на Москву и создавала благоприятные условия для развития
нашего наступления на Брянск. Поражение же белгородско-харьковской
группировки врага вело к ликвидации угрозы Курскому выступу с юга, открывало
возможности освобождения Левобережной Украины, в том числе и Донбасса.
В таких условиях переход наших войск к наступательным действиям в
широких масштабах, т. е. нанесение упреждающего удара, могло дать нам
определенные преимущества. Но анализ \22\ сложившейся обстановки привел к
отказу от такого способа действий.
Советское командование тщательно проанализировало и обсудило
сложившуюся обстановку (в том числе данные всех видов разведки) и сочло
целесообразным на первом этапе летней кампании провести на курском
направлении стратегическую оборонительную операцию. 12 апреля Ставка приняла
предварительное решение о преднамеренной обороне, гласившее: наступление
противника встретить мощной обороной и, нанеся его ударным группировкам
потери, ослабить их, а затем перейти в контрнаступление и завершить разгром
врага. В последующем контрнаступление должно было перерасти в общее
наступление от Смоленска до Азовского моря.
Решение Ставки было предварительным потому, что замысел вражеского
командования к тому времени не был раскрыт до конца. А оно могло действовать
двояко: перейти в наступление или занять оборону, зарыться в землю и
попытаться отразить наш удар, если мы первыми перейдем в наступление.
Второй вариант был менее вероятный, но его следовало иметь в виду, если
враг попытается таким путем выйти из кризисного состояния.
Ждать пришлось недолго. Гитлеровское командование пришло к выводу о
нанесении удара сразу после окончания весенней распутицы.
15 апреля 1943 г. Гитлер подписал оперативный приказ э 6, в котором
было сказано: "Этому наступлению придается решающее значение. Оно должно
завершиться быстрым и решающим успехам. Наступление должно дать в наши руки
инициативу на весну и лето текущего года.
В связи с этим все подготовительные мероприятия необходимо провести с
величайшей тщательностью и энергией. На направлении главных ударов должны
быть использованы лучшие соединения, наилучшее оружие, лучшие командиры и
большое количество боеприпасов. Каждый командир, каждый рядовой солдат
обязан проникнуться сознанием решающего значения этого наступления. Победа
под Курском должна явиться факелом для всего мира"{12}.
Фашисты придавали своему наступлению характер генерального сражения. По
существу оно таким и явилось.
Решение Ставки ВГК весьма примечательно. Оно подчеркивает очень важное
обстоятельство: весной 1943 г. мощь Красной Армии настолько возросла, что
советское командование располагало широкими возможностями выбора способов
вооруженной борьбы.
Решением о преднамеренной обороне Ставка ВГК не отдавала инициативу в
руки врага. Инициатива находилась в руках \23\ советского командования, а
немецкому командованию была предоставлена только возможность нанести удар
первыми. Оно не сумело раскрыть всей глубины нашего замысла.
Идея Ставки заключалась в том, чтобы прежде всего создать глубоко
эшелонированную многополосную оборону, способную выдержать массированные
удары танковых группировок и подорвать наступательную мощь врага. По своему
характеру, определявшемуся максимальным развитием инженерных сооружений и
взрывных заграждений на всю глубину, она должна была превзойти все, что мы
делали в этой области за всю войну. Одновременно Ставка сосредоточила
крупные оперативные резервы для отражения удара и последующего перехода в
контрнаступление.
На основе этого замысла были поставлены задачи пяти фронтам.
Центральному (командующий генерал армии К. К. Рокоссовский, член
Военного совета генерал-майор К. Ф. Телегин, начальник штаба
генерал-лейтенант М. С. Малинин) и Воронежскому (командующий генерал армии
Н. Ф. Ватутин, член Военного совета генерал-лейтенант Н. С. Хрущев,
начальник штаба генерал-майор С. П. Иванов) - создать мощные глубоко
эшелонированные рубежи, в ходе обороны измотать и обескровить противника,
наступающего на Курск соответственно с севера и юга. После этого оба фронта
должны были перейти в контрнаступление, первый во взаимодействии с Западным
и Брянским фронтами, второй - совместно с Юго-Западным фронтом и Степным
военным округом, и завершить разгром вражеских группировок в районе Орла,
Белгорода и Харькова.
Степному округу - с 10 июля Степной фронт (командующий
генерал-полковник И. С. Конев, член Военного совета генерал-лейтенант И. З.
Сусайков, начальник штаба генерал-лейтенант М. В. Захаров), занимавшему
рубежи позади Центрального и Воронежского фронтов, было приказано в случае
неудачного для наших войск исхода оборонительного сражения не допустить
возможного прорыва крупных группировок противника в восточном направлении
как со стороны Орла, так и со стороны Белгорода. Для этого ему предстояло
подготовить контрудары на Малоархангельск, Курск, Обоянь, Белгород. Все же
основная задача войск округа состояла в том, чтобы на определенном этапе
сражения решать наступательные задачи.
Для выполнения поставленных задач командующие фронтами приняли
соответствующие решения. Их осуществление началось немедленно. Прежде чем
перейти к изложению всего относящегося к Воронежскому фронту, что и явится
основным содержанием настоящей главы, коснусь кратко и решения командующего
Центральным фронтом.
Центральный фронт сосредоточивал основные усилия на своем правом крыле,
года. Советские войска прорвали блокаду Ленинграда, освободили район Великих
Лук и ликвидировали Ржевско-Вяземский выступ. В зимней кампании Красная
Армия разгромила более 100 дивизий фашистской коалиции, что составляло до
40% всех ее дивизий на советско-германском фронте. Общие безвозвратные
потери немцев в живой силе за период с 1 июля 1942 г. по 30 июня 1943 г., по
данным генерального штаба сухопутных войск Германии, равнялись 1135 тыс.
человек.
Что касается ударной силы гитлеровской армии - бронетанковых сил, то
бывший генерал-инспектор бронетанковых войск генерал Гудериан 9 марта 1943
г. писал: "К сожалению, в настоящее время у нас нет ни одной полностью
боеспособной танковой дивизии. Однако успех боевых действий как этого года,
так и последующих лет зависит от того, удастся ли нам снова создать такие
соединения. Если нам удастся разрешить эту задачу, то мы во взаимодействии с
военно-воздушными силами и подводным морским флотом одержим победу. Если не
удастся, то наземная война станет затяжной и дорогостоящей"{3}.
Блок фашистских государств трещал по всем швам. Разгром \12\ четырех
армий стран - сателлитов Германии под Сталинградом и на Дону посеял в них
неуверенность в благоприятном исходе войны. Союзник Германии на Дальнем
Востоке - Япония начала терпеть поражение от США в бассейне Тихого океана, а
Италия уже стояла на грани выхода из войны. В странах - союзницах Германии
усилилось недовольство войной. Престиж Германии в их глазах был подорван.
Чтобы поднять моральное состояние вермахта и немецкого народа,
восстановить военный и политический престиж Германии, укрепить фашистский
блок, гитлеровцы решили провести на Восточном фронте большое летнее
наступление. Они не без оснований считали, что переход к обороне в
стратегических масштабах будет означать признание военного поражения
Германии. Поэтому Гитлер и высший генералитет решили наступать во что бы то
ни стало. "Мы должны наступать из политических соображений", - заявил
начальник штаба верховного главнокомандования вооруженных сил Германии
фельдмаршал Кейтель в мае 1943 г.{4} Гитлеровские генералы надеялись
разгромить наши главные силы и тем самым добиться изменения хода войны в
свою пользу.
С наступлением весны 1943 г. Германия и ее союзники начали
сосредоточение войск и техники. Для того чтобы восполнить людские потери и
восстановить многочисленные разбитые дивизии, гитлеровское правительство
вынуждено было объявить новую тотальную мобилизацию. Мужчины в возрасте от
17 до 50 лет были брошены в ад войны. Кроме того, было разбронировано и
призвано в армию около 1 млн. высококвалифицированных рабочих. Для работы в
промышленности и сельском хозяйстве насильно привлекалось более 6 млн.
иностранных рабочих и военнопленных. Гитлер провозгласил грандиозную
программу увеличения военного производства, особенно новых образцов оружия.
В результате всех этих мероприятий, несмотря на огромные потери,
понесенные немецко-фашистской армией, к лету 1943 г. она продолжала
оставаться сильным противником. Фашистским руководителям удалось пополнить
войска живой силой, увеличить производство тяжелых танков, орудий и
минометов в 2 раза и самолетов в 1,7 раза по сравнению с 1942 г., однако
потери военной техники были настолько велики, что значительный рост
производства военной промышленности не мог их восполнить.
Общая численность немецких войск к лету 1943 г. была примерно такой же,
как осенью 1942 г. Всего они насчитывали до 10,3 млн. человек, в том числе в
действующей армии - 6682 тыс. Из них на Восточном фронте было около 4,8 млн.
человек, т. е. почти три четверти всего личного состава. Кроме того, 525
тыс. \13 - схема; 14\ человек насчитывали войска союзников Германии на
Восточном фронте{5}.
Из имеющихся 294 дивизий здесь находилось 195, в том числе танковых -
21, моторизованных - 7, т. е. на 42 дивизии больше, чем 22 июня 1941 г.
Сателлиты выставили 32 дивизии и 8 бригад.
Отсутствие второго фронта в Европе позволило гитлеровскому командованию
сосредоточить на советско-германском фронте свои главные силы из числа
наиболее боеспособных соединений. Правительства западных держав, вопреки
своим обещаниям, после окончания военных действий в Северной Африке вместо
открытия второго фронта готовились к вторжению в Италию. Они выжидали
дальнейшего развития событий на Востоке, так как советско-германский фронт
продолжал оставаться основным и решающим фронтом второй мировой войны.
Для своего летнего наступления немецко-фашистское командование выбрало
Курский выступ, конфигурация которого, правда, имела для нас выгодные
преимущества. Он, как известно читателю, образовался весной 1943 г. между
Орлом и Харьковом и вошел в историю под названием Курской дуги. Линия фронта
здесь была выгнута в сторону гитлеровских войск. К северу и к югу от нее
имелись Орловский и Белгородско-Харьковский выступы, обращенные выпуклостью
в нашу сторону. Первый из них был сильно укрепленным плацдармом, имевшим
оперативно-стратегическое значение, поскольку мог быть использован врагом
для удара с целью обхода Москвы с юго-востока. Второй прикрывал захваченный
противником Донбасс и позволял предпринять действия, представлявшие
опасность для наших войск внутри Курской дуги.
В них обоих и видело вражеское командование трамплины для наступления
по сходящимся направлениям. Два встречных удара, нацеленных на Курск, должны
были привести к окружению и разгрому значительных сил Красной Армии.
Дальнейшие действия определялись результатами этой исходной операции.
В первой половине апреля план наступательной операции был готов и
получил кодовое наименование "Цитадель". Соответственно замыслу в районе
Орла и Белгорода - Харькова сосредоточивались две крупные ударные
группировки. Они насчитывали до 50 дивизий, в том числе 14 танковых и 2
моторизованные. В числе их были и известные эсэсовские танковые дивизии
"Адольф Гитлер", "Райх", "Мертвая голова" и моторизованная дивизия "Великая
Германия".
Сосредоточению танковых дивизий уделялось особое внимание, так как
фашистское командование все надежды по прорыву обороны советских войск
возлагало на новые типы танков "пантера", "тигр" и самоходные орудия
"фердинанд". \15\
Против войск Центрального фронта, оборонявших северный фас Курской
дуги, располагалась 9-я армия из состава группы армий "Центр", имевшая
восемь пехотных, шесть танковых и одну моторизованную дивизии. Командовал
9-й армией генерал-полковник Модель. Ее ударная группировка, насчитывавшая
270 тыс. человек и имевшая около 3,5 тыс. орудий и минометов, 741 танк (в
том числе 45 танков "тигр") и 280 штурмовых орудий, была развернута на
фронте до 40 км в полосах 13-й и 70-й армий. Эта группировка должна была
нанести удар из района Орла на Курск.
Войскам Воронежского фронта противостояли пять пехотных дивизий 2-й
немецкой армии из группы армий "Центр", 4-я танковая армия и основные силы
оперативной группы "Кемпф"{6}. Последние две входили в состав группы армий
"Юг", возглавляемой генерал-фельдмаршалом Манштейном.
Группировки, предназначенные для нанесения ударов на этом направлении,
составляли основные силы 4-й танковой армии \16\ генерала Гота (пять
танковых, две пехотные и одна моторизованная дивизии), развернутые к западу
от Белгорода с задачей наступать вдоль шоссе Обоянь-Курск, и группа "Кемпф"
(четыре пехотные и три танковые дивизии), которой было приказано наступать
на Корочу и, выйдя на рубеж Тим- Волчанок, обеспечить с востока продвижение
4-й танковой армии на Курск.
В двух ударных группировках в полосе Воронежского фронта насчитывалось
до 280 тыс. человек, около 4 тыс. орудий и минометов. Восемь танковых и одна
моторизованная дивизии, усиленные отдельными танковыми батальонами и
дивизионами штурмовых орудий, являлись основой ударных группировок. Они
имели на вооружении 1559 танков (в том числе 337 танков "тигр") и 253
штурмовых орудия "фердинанд". В оперативном резерве у Манштейна имелся 24-й
танковый корпус в составе двух танковых дивизий, а также еще одна танковая,
моторизованная и пехотная дивизии, находившиеся в Донбассе, но уже
намеченные к переброске на курское направление.
Всего для проведения операции "Цитадель" было сосредоточено к началу
наступления около 900 тыс. солдат и офицеров, до 10 тыс. орудий и минометов,
свыше 2,8 тыс. танков и штурмовых самоходных орудий, более 2 тыс. самолетов
в составе 4-го и 6-го воздушных флотов - три четверти всей авиации
противника, действовавшей на советско-германском фронте. Все дивизии ударных
группировок были в основном доведены до штатной численности. Пехотные
насчитывали до 12,5 тыс., а танковые в среднем 15-16 тыс. солдат и офицеров,
150-160 танков и штурмовых орудий.
Большие надежды фашисты возлагали на свои танки "тигр" и "пантера",
самоходные орудия "фердинанд", усовершенствованные самолеты
"Фокке-Вульф-190А" и "Хеншель-129". Они рассчитывали, что новые танки и
самоходные орудия с пехотой в тесном взаимодействии с авиацией и
артиллерийско-минометным огнем легко протаранят оборону и окружат наши
соединения и части, обороняющие Курский выступ. Новые танки "тигр" имели
мощную лобовую броню, которую не пробивали \17\ бронебойные снаряды нашей
войсковой артиллерии калибра 45, 57, 76 и 85-мм на дистанции свыше 500 м.
"Тигр" был грозным танком, поэтому мы особое внимание обращали на
психологическую подготовку бойцов к отражению танковых ударов. Каждый воин
"обкатывался" танками, находясь в траншее, имея на вооружении
противотанковую гранату нового образца и зная уязвимые места немецких
танков. Кроме того, непосредственно перед самой битвой наши артиллеристы
получили подкалиберные снаряды для 45, 57 и 76-мм пушки и коммулятивные{7}
(бронепрожигающие) для 76-мм полковых пушек и 122-мм гаубиц. Роль этих
снарядов, подоспевших в срок для уничтожения "тигров" и "фердинандов",
невозможно переоценить. Возможности немецких танков были в значительной
степени ослаблены.
Таким образом, здесь было собрано в кулак все, что позволяли людские
ресурсы и промышленность гитлеровской Германии и порабощенных ею стран. "Вся
наступательная мощь, которую германская армия способна была собрать, - писал
впоследствии генерал Эрфурт, бывший сотрудник штаба верховного
главнокомандования вооруженных сил Германии, - была брошена на осуществление
операции "Цитадель"{8}.
В связи с подготовкой наступления и с целью укрепления дисциплины
гитлеровское командование усилило репрессии против солдат и унтер-офицеров.
Военно-полевые суды выносили жестокие приговоры за самые незначительные
проступки. К этому же времени относится приказ Гитлера: "...Господам
главнокомандующим, командирам корпусов и дивизий в случае необходимости
действовать беспощадно и докладывать мне об особых случаях невыполнения
задач, чтобы я мог немедленно принять необходимые меры"{9}.
III
Нашему Верховному Главнокомандованию удалось заблаговременно раскрыть
наступательный замысел врага под Курском и учесть его при разработке планов
летней кампании 1943 г. Противник был убежден, что Советский Союз в течение
зимней наступательной кампании истощил свои силы. При составлении своих
планов он исходил из этого предположения. В действительности же надо
сказать, что к тому времени в нашей стране, в тылу и на фронте, произошло
много важных перемен. Они отражали происходивший тогда процесс дальнейшего
роста производства военной продукции и усиления мощи Красной Армии накануне
предстоящих решающих битв с врагом. \18\
Движущей силой этого процесса являлась мудрая политика Коммунистической партии. Благодаря грандиозной по масштабам и содержанию деятельности партии, ее Центрального Комитета наша страна становилась с каждым днем все сильнее. Советский народ, окрыленный победами на фронте в предыдущей кампании, самоотверженно трудился для ускорения разгрома немецко-фашистских захватчиков. Это позволило советской промышленности превзойти немецкую по уровню выпуска военной продукции и все в больших размерах обеспечивать фронт боевой техникой, вооружением, боеприпасами. Мощь Красной Армии неизмеримо возросла, что создавало благоприятные условия для проведения новых крупных наступательных операций.
Хочется привести конкретные сведения о том, как наполнялась новыми
силами Красная Армия, как росло ее качество.
Прежде всего следует отметить резко возросшую огневую мощь стрелковых
войск, получавших все в большем количестве автоматическое оружие. На
вооружение поступили пистолет-пулемет Судаева (ППС) и станковый пулемет
системы Горюнова.
В стрелковых дивизиях в 1,5 раза увеличилось число 82-мм и 120-мм
минометов. Резко увеличилось поступление в стрелковые войска противотанковых
средств. Широкое применение их давало возможность наступавшим частям
эффективнее уничтожать противника, быстрее прорывать его оборону и
обеспечивать высокие темпы наступления. Немецкий генерал Меллентин,
начальник штаба 48-го танкового корпуса, после битвы на Курской дуге писал:
"Русская пехота имеет хорошее вооружение, особенно много противотанковых
средств: иногда думаешь, что каждый пехотинец имеет противотанковое ружье
или противотанковую пушку"{10}.
Огневая мощь общевойсковой армии возросла за счет включения в ее штат
тяжелого пушечного, минометного, противотанкового и зенитного полков.
Артиллерия также постоянно усиливала свою мощь и стала подлинным "богом
войны". Важная роль принадлежала истребительно-противотанковой артиллерии.
Она росла как количественно, так и качественно. Так, к лету 1943 г.
появилась модернизированная 57-мм пушка, быстро завоевавшая авторитет у
стрелковых войск. Качественный рост противотанковой артиллерии шел путем
увеличения числа орудий более крупных калибров. 76-мм и 85-мм пушки
составляли 60 процентов всех противотанковых орудий. Вся противотанковая
артиллерия была поставлена на механическую тягу, что резко повысило ее
подвижность, маневренность, отсюда и эффективность.
В целом в артиллерии в связи с переходом к наступательным действиям
возникла необходимость создания мощных средств о целью разрушения
укрепленных районов и подавления огневой системы противника. Поэтому
дальнейшее развитие получила \19\ тяжелая артиллерия, особенно гаубичная. На
вооружение была принята 152-мм гаубица образца 1943 г., которая сохранила
боевые свойства своей предшественницы, но стала легче ее и маневренное.
Значительное место в артиллерии Резерва Верховного Главнокомандования
занимали минометные полки и полки реактивной артиллерии.
Наступательные задачи Красной Армии требовали массирования
артиллерийского и минометного огня, поэтому для увеличения ударной силы и
лучшего управления в бою была улучшена организационная структура.
Артиллерийские полки сводились в артиллерийские соединения. Еще в 1942 г.
было сформировано 26 артиллерийских дивизий с количеством орудий 168. Вскоре
16 из них были преобразованы в артиллерийские дивизии прорыва, количество
орудий в которых увеличено до 356. Минометные полки были объединены в
минометные бригады, а отдельные дивизионы и полки реактивной артиллерии - в
гвардейские минометные бригады. Вскоре на основании опыта войны, показавшего
силу огня полевой реактивной артиллерии в еще большем массировании, из
гвардейских бригад были сформированы гвардейские минометные дивизии. Один
залп такой дивизии выбрасывал 3456 снарядов весом 320 тонн.
Зенитная артиллерия сводилась в зенитные артиллерийские дивизии, где
один из четырех полков малокалиберной артиллерии получал на вооружение 76-мм
или 85-мм пушки среднего калибра.
Танковые и механизированные войска также наращивали ударную мощь. Они
получали все в большем количестве новые боевые машины отечественного
производства. Одновременно старые типы танков заменялись новыми.
Увеличивался удельный вес средних и тяжелых танков. Генерал Меллентин с
горечью признавал преимущество наших танков: "... у них был танк Т-34,
намного превосходивший любой тип немецких танков"{11}. Комментарии излишни.
\20\
Что касается танков, поступавших по ленд-лизу ив США и Англии, то они
составляли незначительную часть от общего числа танков, находящихся на
фронтах, кроме того, это были преимущественно легкие танки, которые наша
промышленность уже не производила.
К началу битвы на Курской дуге у нас впервые в массовом количестве
появились самоходно-артиллерийские установки СУ-152, СУ-122, СУ-85, СУ-76 и
др. Они решили задачу усиления и стрелковых войск артиллерией высокой
подвижности и огневой мощи.
Авиация к июлю 1943 г. увеличила вдвое парк самолетов, что привело к
количественному росту фронтовой авиации и к более активной помощи наземным
войскам в операциях. На вооружение поступали также более совершенные
самолеты Ла-5, Як-9, Пе-2, Ил-4 и усовершенствованные штурмовики Ил-2,
превосходившие по тактико-техническим данным вражеские самолеты.
Коренные изменения произошли также в инженерных войсках, войсках связи
и др.
Параллельно с перевооружением и усилением всех родов войск
совершенствовалась организационная структура. В стрелковых войсках к лету
1943 г. в основном был завершен переход к корпусной системе, что намного
улучшило управление войсками. К тому же времени были сформированы
артиллерийские корпуса прорыва и танковые армии, в состав которых входили
\21\ только танковые и механизированные корпуса, а стрелковые дивизии
исключались из них.
Массовое поступление в действующие войска боевой техники значительно
усилило боевую мощь Красной Армии и ликвидировало былое превосходство
противника в технической оснащенности. Красная Армия вновь получила
возможность перейти от стратегической обороны к крупным наступательным
операциям. Достаточное количество вооружения и техники позволило
массированно применять артиллерию, танки и авиацию на решающих направлениях.
Война обогатила нас, генералов, офицеров и войска, разносторонним
боевым опытом. К этому времени мы приобрели навыки успешного проведения
крупных наступательных и оборонительных операций. Офицеры и генералы
научились управлять войсками, оснащенными большим количеством техники. Одним
словом, мы прошли долгий и трудный путь и, как говорится, сдали экзамен на
зрелость.
К началу летней кампании еще больше укрепился моральный дух советских
войск, их дисциплина и организованность, повысилась политическая
сознательность воинов.
Ярким свидетельством этому служил тот факт, что только за 1942 г. в
ряды нашей партии вступило 1 млн. 340 тыс. человек.
Поистине исполинская работа была проделана советскими людьми во главе с
партией. Результатом ее явилось дальнейшее изменение соотношения сил на
фронте в пользу Советского Союза. Именно это и оказывало теперь определяющее
влияние на ход войны и, в частности, на разработанный советским
командованием план летне-осенней кампании.
Курский выступ должен был занять в ней ведущее место. Глубоко
вклинившийся в оборону противника, он имел для нас важное оперативное
значение. Сосредоточив на нем крупные силы, мы создали для врага реальную
опасность. Центральный фронт во взаимодействии с Брянским получал
возможность нанести удар по орловской группировке противника. То же самое в
отношении белгородско-харьковской группировки гитлеровцев могли сделать
войска нашего Воронежского фронта совместно с Юго-Западным.
Ликвидация орловского плацдарма противника снимала угрозу нового удара
фашистских войск на Москву и создавала благоприятные условия для развития
нашего наступления на Брянск. Поражение же белгородско-харьковской
группировки врага вело к ликвидации угрозы Курскому выступу с юга, открывало
возможности освобождения Левобережной Украины, в том числе и Донбасса.
В таких условиях переход наших войск к наступательным действиям в
широких масштабах, т. е. нанесение упреждающего удара, могло дать нам
определенные преимущества. Но анализ \22\ сложившейся обстановки привел к
отказу от такого способа действий.
Советское командование тщательно проанализировало и обсудило
сложившуюся обстановку (в том числе данные всех видов разведки) и сочло
целесообразным на первом этапе летней кампании провести на курском
направлении стратегическую оборонительную операцию. 12 апреля Ставка приняла
предварительное решение о преднамеренной обороне, гласившее: наступление
противника встретить мощной обороной и, нанеся его ударным группировкам
потери, ослабить их, а затем перейти в контрнаступление и завершить разгром
врага. В последующем контрнаступление должно было перерасти в общее
наступление от Смоленска до Азовского моря.
Решение Ставки было предварительным потому, что замысел вражеского
командования к тому времени не был раскрыт до конца. А оно могло действовать
двояко: перейти в наступление или занять оборону, зарыться в землю и
попытаться отразить наш удар, если мы первыми перейдем в наступление.
Второй вариант был менее вероятный, но его следовало иметь в виду, если
враг попытается таким путем выйти из кризисного состояния.
Ждать пришлось недолго. Гитлеровское командование пришло к выводу о
нанесении удара сразу после окончания весенней распутицы.
15 апреля 1943 г. Гитлер подписал оперативный приказ э 6, в котором
было сказано: "Этому наступлению придается решающее значение. Оно должно
завершиться быстрым и решающим успехам. Наступление должно дать в наши руки
инициативу на весну и лето текущего года.
В связи с этим все подготовительные мероприятия необходимо провести с
величайшей тщательностью и энергией. На направлении главных ударов должны
быть использованы лучшие соединения, наилучшее оружие, лучшие командиры и
большое количество боеприпасов. Каждый командир, каждый рядовой солдат
обязан проникнуться сознанием решающего значения этого наступления. Победа
под Курском должна явиться факелом для всего мира"{12}.
Фашисты придавали своему наступлению характер генерального сражения. По
существу оно таким и явилось.
Решение Ставки ВГК весьма примечательно. Оно подчеркивает очень важное
обстоятельство: весной 1943 г. мощь Красной Армии настолько возросла, что
советское командование располагало широкими возможностями выбора способов
вооруженной борьбы.
Решением о преднамеренной обороне Ставка ВГК не отдавала инициативу в
руки врага. Инициатива находилась в руках \23\ советского командования, а
немецкому командованию была предоставлена только возможность нанести удар
первыми. Оно не сумело раскрыть всей глубины нашего замысла.
Идея Ставки заключалась в том, чтобы прежде всего создать глубоко
эшелонированную многополосную оборону, способную выдержать массированные
удары танковых группировок и подорвать наступательную мощь врага. По своему
характеру, определявшемуся максимальным развитием инженерных сооружений и
взрывных заграждений на всю глубину, она должна была превзойти все, что мы
делали в этой области за всю войну. Одновременно Ставка сосредоточила
крупные оперативные резервы для отражения удара и последующего перехода в
контрнаступление.
На основе этого замысла были поставлены задачи пяти фронтам.
Центральному (командующий генерал армии К. К. Рокоссовский, член
Военного совета генерал-майор К. Ф. Телегин, начальник штаба
генерал-лейтенант М. С. Малинин) и Воронежскому (командующий генерал армии
Н. Ф. Ватутин, член Военного совета генерал-лейтенант Н. С. Хрущев,
начальник штаба генерал-майор С. П. Иванов) - создать мощные глубоко
эшелонированные рубежи, в ходе обороны измотать и обескровить противника,
наступающего на Курск соответственно с севера и юга. После этого оба фронта
должны были перейти в контрнаступление, первый во взаимодействии с Западным
и Брянским фронтами, второй - совместно с Юго-Западным фронтом и Степным
военным округом, и завершить разгром вражеских группировок в районе Орла,
Белгорода и Харькова.
Степному округу - с 10 июля Степной фронт (командующий
генерал-полковник И. С. Конев, член Военного совета генерал-лейтенант И. З.
Сусайков, начальник штаба генерал-лейтенант М. В. Захаров), занимавшему
рубежи позади Центрального и Воронежского фронтов, было приказано в случае
неудачного для наших войск исхода оборонительного сражения не допустить
возможного прорыва крупных группировок противника в восточном направлении
как со стороны Орла, так и со стороны Белгорода. Для этого ему предстояло
подготовить контрудары на Малоархангельск, Курск, Обоянь, Белгород. Все же
основная задача войск округа состояла в том, чтобы на определенном этапе
сражения решать наступательные задачи.
Для выполнения поставленных задач командующие фронтами приняли
соответствующие решения. Их осуществление началось немедленно. Прежде чем
перейти к изложению всего относящегося к Воронежскому фронту, что и явится
основным содержанием настоящей главы, коснусь кратко и решения командующего
Центральным фронтом.
Центральный фронт сосредоточивал основные усилия на своем правом крыле,