Страница:
передвигался последние дни войны.
Накануне освобождения Моравской Остравы состоялась встреча с моим
старым боевым товарищем генералом Л. Свободой. Он приехал в штаб нашей армии
вместе с Клементом Готвальдом и другими руководителями Чехословацкого
правительства. Незадолго до этого Л. Свобода сдал командование 1-м
Чехословацким армейским корпусом и занял в правительстве своей страны пост
министра национальной обороны. Но по-прежнему жил буднями боев. И это было
хорошо видно по тому, с каким вниманием и заинтересованностью он знакомился
с обстановкой и действиями наших войск. Нам же доставило огромное
удовольствие рассказывать ему и другим членам правительства Чехословакии о
мужестве и доблести воинов их страны, сражавшихся вместе с нами. \588\
На следующий день, 30 апреля, войска нашей 38-й армии, продолжая
успешное наступление, вышли в район, находившийся в непосредственной
близости от западных окраин Моравской Остравы.
Труден был путь к этому городу с множеством заводских труб и силуэтами
производственных корпусов. Мы видели: большинство труб дымилось, продолжался
выпуск смертоносной продукции войны. Для нас это означало одно: быстрее
освободить город, лишить гитлеровцев этого, ставшего для них важнейшим,
источника получения оружия, разгромить действующую здесь вражескую
группировку.
Теперь, когда позади были все многочисленные долговременные рубежи
обороны и мы приблизились вплотную к заводам и жилым корпусам Моравской
Остравы, ничто не могло нас остановить.
В тот же день войска 38-й армии прорвали последнюю полосу обороны
противника и во взаимодействии с 1-й гвардейской армией, форсировавшей р.
Одра севернее города, овладели Моравской Остравой. Вражеские войска,
прикрываясь сильными арьергардами, начали общий отход.
В боях на подступах к городу и на улицах плечом к плечу с советскими
воинами вела бои и 1-я танковая бригада из состава 1-го Чехословацкого
армейского корпуса. Командовал ею \589\ отважный сын своей родины Владимир
Янко. Бригада дерзко и самоотверженно сражалась на советских тапках за
свободу и независимость своей страны. Многих она недосчиталась в своих рядах
на трудном пути к Моравской Остраве. Среди павших смертью храбрых был и
23-летний офицер-танкист Стефан Вайда. На его счету было 20 подбитых
вражеских танков. 21-й он уничтожил у самого города, на одерском плацдарме.
Но для него этот подвиг был последним.
Стефан Вайда посмертно удостоен высокого звания Героя Советского Союза.
Все чехословацкие воины сражались за освобождение Моравской Остравы с
беспредельной храбростью и самоотверженностью. И их появление на улицах
города вызвало у жителей непередаваемый восторг. Буквально в каждом
квартале, как только он был очищен от гитлеровцев, сотни людей горячо
приветствовали чехословацких и советских воинов-освободителей.
Моравско-Остравская наступательная операция длилась 52 дня. Она
развивалась не по первоначально составленному плану и потребовала от войск
существенных перемещений всего оперативного построения. Тем не менее в
конечном итоге операция имела полный успех: противник потерял важнейший
промышленный район, снабжавший немецкую армию военной продукцией, и при этом
понес большие потери. Оставление города еще глубже \590\ подорвало моральный
дух солдат и офицеров группы армий "Центр", что ускорило ее разгром.
В результате наших ошибок в подготовительный период и вследствие
чрезвычайно сильной обороны, организованной врагом на железобетонных поясах,
операция приняла затяжной характер.
Каждый этап представлял собой как бы самостоятельную операцию. Наиболее
успешным и значительным как по размаху, так и по результатам действий был
последний из них. Он и решил судьбу моравско-остравской немецко-фашистской
группировки.
Радостная, восторженная встреча наших бойцов населением Моравской
Остравы вновь продемонстрировала братство и дружбу советского и
чехословацкого народов. В городе еще шел жестокий бой. Гремела артиллерия,
наши танки и автоматчики громили врага. Не утихали ожесточенные бои в
воздухе. Но ни град пуль, ни взрывы снарядов и бомб не смогли удержать
жителей, выбегавших из домов и подвалов навстречу нашим бойцам. Они несли им
ранние цветы и сохранившиеся от прошлого урожая фрукты, спешили утолить
жажду разгоряченных боем воинов. Это была неповторимая картина единения,
самозабвенной дружбы представителей двух народов, охваченных общими
чувствами ненависти к врагу и радости победы.
Когда же город был полностью освобожден, все его население вышло на
улицы. Повсюду царило ликование. Каждый житель стремился пожать руки
советским воинам, выразить свою благодарность, сказать теплое и ласковое
слово.
Весь город с искренней скорбью хоронил воинов, погибших при его
освобождении, и этого тоже никогда не забыть. Теперь можно лишь пожалеть,
что у нас тогда не было художников, кинооператоров, которые запечатлели бы
навек эти волнующие картины. Но они неизгладимо сохранились в сердцах
участников событий тех дней.
Растроганные братской встречей, радующиеся новой победе, воины нашей
армии вместе со всеми войсками фронта готовились к последнему броску на
запад, к Праге. \591\
I
В те дни, когда мы завершали Моравско-Остравскую наступательную
операцию, сковывая и громя крупную вражескую группировку в Чехословакии,
действовавшие справа от нас на главном стратегическом направлении войска
1-го Украинского, 1-го и 2-го Белорусских фронтов развернули мощное
наступление на Берлин. С огромным воодушевлением воспринимали мы каждое
известие об этом грандиозном сражении. И вновь вспоминалось: даже в самые
тяжкие дни первых месяцев войны, ведя ожесточенную борьбу с превосходящими
силами противника и отступая с боями в глубь Родины, мы верили, что будет и
на нашей улице праздник, что придет день расплаты и Красная Армия не только
очистит родную землю от захватчиков, но и разгромит врага в его собственном
логове. Всем сердцем верил в это каждый наш боец и командир - коммунист и
беспартийный, молодой и пожилой, независимо от того, где он сражался - под
Москвой или у блокированного Ленинграда, в Севастополе, Сталинграде, под
Воронежем или на перевалах Кавказа. Ждал, верил в победу весь советский
народ. И во имя этой цели совершил он свой небывало великий ратный и
трудовой подвиг.
Было время, когда Гитлер и его клика объявляли СССР и Красную Армию
уничтоженными. Этот миф был развеян в прах мощными ударами Советских
Вооруженных Сил, от которых потерпела сокрушительное поражение вся
немецко-фашистская военная машина. А Красная Армия в ходе войны стала еще
более могущественной, чем прежде.
Наше Верховное Главнокомандование смогло к концу войны на одном лишь
берлинском направлении сосредоточить до 2,5 млн. солдат и офицеров, что
равно почти половине личного состава тех дивизий, которые были брошены
гитлеровской Германией 22 июня 1941 г. в войну на всем советско-германском
фронте.
Но отнюдь не только численность войск определяла возросшее
превосходство Красной Армии. Она намного превзошла противника в техническом
отношении. Если к началу войны враг \592\ имел на воем советско-германском
фронте 3712 танков, 50 тыс. орудий и минометов, 4950 самолетов, то советские
войска только на берлинском направлении к 16 апреля 1945 г. располагали
свыше 6,2 тыс. танков и САУ, более 42 тыс. орудий и минометов, 7,5 тыс.
боевых самолетов{338}.
Главным же оставалось колоссальное, не поддающееся никакому сравнению
морально-политическое превосходство Красной Армии, предопределившее и
высокий уровень советского военного искусства, и непревзойденную доблесть
наших воинов.
Могучие удары двух фронтов под командованием маршалов Г. К. Жукова и
И.С. Конева при содействии 2-го Белорусского фронта маршала К. К.
Рокоссовского 25 апреля привели к тому, что Берлин оказался в кольце наших
войск. Одновременно была отсечена и окружена в лесах юго-западнее
Франкфурта-на-Одере 200-тысячная группировка противника. В тот же день на р.
Эльбе советские войска соединились с наступавшими с запада частями
1-й американской армии. А еще пять дней спустя, 30 апреля, воины
Красной Армии, штурмовавшие Берлин, водрузили над рейхстагом Знамя Победы.
Стремительно наступали и действовавшие слева от нас войска
2-го и 3-го Украинских фронтов Маршалов Советского Союза Р. Я.
Малиновского и Ф. И. Толбухина. Разгромив противостоявшего врага, они еще 13
апреля овладели столицей Австрии - Веной.
Таким образом, справа и слева от нас линия фронта продвинулась
значительно западнее, чем на пражском направлении.
В этом сказались уже отмеченные выше весьма благоприятные для
обороняющихся условия местности в полосе наступления 4-го Украинского фронта
в сочетании с наличием у противника крупных сил. Немецко-фашистское
командование сосредоточило в Чехословакии главные силы 4-й танковой, 17-ю и
1-ю танковую армии, насчитывавшие 62 дивизии{339}. Среди них наиболее
сильной и многочисленной была 1-я танковая армия, оборонявшаяся в полосе
4-го Украинского фронта.
Особенностью всей этой группировки было то, что она состояла из
кадровых, а не из наспех сформированных дивизий. И пополнение они получали
соответствующее. В частности, их не "разбавляли" батальонами фольксштурма,
которых здесь были единицы, в то время как на других направлениях
насчитывались сотни таких малобоеспособных формирований. Не следует
забывать, что здесь, как и на берлинском направлении, гитлеровцы находились
на своих последних рубежах, за которыми следовала расплата за все
преступления прежних лет. \593\
Поэтому не удивительно, что вражеская группировка и в Чехословакии
оборонялась стойко и упорно.
Хочу подчеркнуть еще одно обстоятельство, касающееся распределения
танковых и моторизованных дивизий, остававшихся у немецко-фашистского
командования. Так, на берлинском направлении в апреле число первых из них
составляло четыре, вторых - десять, а в Чехословакии - соответственно
тринадцать и три{340}. Причем даже во время Берлинской операции ни одно из
этих соединений не было переброшено из Чехословакии для обороны столицы
Германии. Больше того, в этот и предшествующий периоды вражеская группировка
в Чехословакии непрерывно усиливалась все возраставшими темпами. Если с
сентября по декабрь 1944 г. сюда было переброшено восемь дивизий, то с
января по апрель 1945 г. - еще тринадцать.
Чем же объяснить усиленную концентрацию в Чехословакии крупных сил и
средств противника в момент, когда главные ударные силы Красной Армии
угрожали Берлину?
Несомненно, все тем же намерением Гитлера и его клики осуществить план
своего спасения путем провоцирования "распада" антигитлеровской коалиции. А
чтобы дождаться столь желаемого для них исхода войны, они прежде всего
стремились продлить ее. Гитлеровцам казалось, что выход может быть найден,
что союз государств антифашистской коалиции непрочен и распадется. Они
надеялись создать в Чехословакии и Австрии с их горными массивами мощный
укрепленный бастион и там выстоять. Использование танковых соединений в
обороне горных районов, по их мнению, отвечало поставленным целям.
Но и тут враг просчитался. В значительной мере тому способствовало
успешное завершение Моравско-Остравской наступательной операции, в
результате которой противник лишился крупного промышленного района и важных
стратегических позиций.
Да и в целом обстановка для него была уже безнадежной. Гитлеровская
клика, бесспорно, увидела приближавшийся окончательный и бесповоротный крах
всех своих надежд. Об этом можно судить и по тому, что 30 апреля покончил
самоубийством Гитлер, предпочтя яд суду народов, и по тому, что его
ближайшие подручные тогда уже заметались в поисках собственного спасения.
Как мы теперь знаем, в начале мая их замыслы сводились к одному - спастись
от Красной Армии, в которой они не без оснований видели силу, самую
последовательную в борьбе с фашизмом. Но наиболее безрассудные из них все
еще надеялись осуществить планы сговора с западными державами.
Что касается находившейся в Чехословакии крупной группировки
немецко-фашистских войск, то ее командующий Шернер в первые дни мая
по-прежнему стремился организовать упорное \594\ сопротивление нашим
наступающим армиям. Ожесточенные бои продолжались.
В те дни 2 связи с падением Берлина и соединением Красной Армии с
войсками наших западных союзников на р. Эльбе, разделением фашистской
Германии на две изолированные части можно было ожидать общей капитуляции
немецко-фашистских войск. Однако этого не произошло. Для ускорения
капитуляции требовалось разгромить группировку противника и в Чехословакии.
Поэтому Ставка ВГК в конце апреля и в первых числах мая и разработала план
ее освобождения. Замысел состоял в том, чтобы наряду с 4-м и 2-м Украинскими
фронтами повернуть на Прагу после завершения Берлинской операции также и 1-й
Украинский фронт.
Принимая это решение, Верховное Главнокомандование учитывало
необходимость как скорейшего освобождения всей Чехословакии, так и полной
ликвидации оставшейся на ее территории самой крупной в то время вражеской
группировки. Войска трех фронтов получили задачу совместными действиями
сломить сопротивление немецко-фашистских войск, воспрепятствовать их отходу
на запад и, окружив, заставить капитулировать.
Начало этой последней стратегической операции Красной Армии на
советско-германском фронте намечалось на 7 мая. Но ход событий потребовал
ускорить ее.
Задача 4-го Украинского фронта состояла в завершении разгрома
противостоящих войск противника и в стремительном наступлении на Прагу. Для
осуществления этого требовалось овладеть г. Оломоуц. Он являлся единственным
пунктом в болотистой пойме р. Морава, где можно было перерезать пути отхода
вражеской группировки, находившейся в "мешке", и выйти на Чешское плато.
Войска фронта после освобождения Моравской Остравы громили вражескую
группировку, главные силы которой еще удерживали города Богумин, Карвина,
Фриштат, Цешин, Мистек. 1-я гвардейская и 18-я армии очищали от гитлеровцев
остававшуюся в их руках часть Моравско-Остравского промышленного района, а
часть сил 60-й и 38-я армия, продолжая обходить врага с запада, продвигались
на юг.
В полосе нашей армии противник особенно упорно оборонялся. Он подтянул
сюда части 4-й горнострелковой, 75, 78, 158, 304-й пехотных и 19-й танковой
дивизий и стремился воспрепятствовать захвату г. Мистек и мостов через р.
Остравице, овладение которыми грозило отрезать ему пути отхода на Оломоуц.
В ожесточенных боях прошел день 1 Мая. Последний раз встречали мы
первомайский праздник в схватке с врагом. Это понимали и чувствовали все.
Вот почему каждым советским воином владела одна мысль, одно стремление -
добить фашистов на их последних рубежах. В тот день, ломая сопротивление
противника, войска фронта продвинулись вновь до 20 км, освободив \595\
большое количество населенных пунктов. Вечером мы узнали, что в честь этих
успехов в Москве был дан салют. Так день 1 Мая стал для нас вдвойне
праздником.
II
Наступление продолжалось и в последующие дни. 2 мая наша 38-я армия
вышла на рубеж Биловец, Пасков. Угроза окружения 1-й танковой армии после
овладения мостами через р. Быстрице вынудила гитлеровцев начать поспешный
отход. 1-я гвардейская и 18-я армии, продвигавшиеся по разрушенным дорогам и
к тому же ослабленные переброской части сил на правый фланг фронта, не могли
обогнать отступающего противника, и он успел отойти за реку.
Лучшим и кратчайшим путем на Оломоуц в полосе фронта были так
называемые Моравские ворота - узкая долина вдоль русел Одры и Бечовы. Но
этот путь, как и следовало ожидать, был сильно укреплен противником, где он
оказал упорное сопротивление войскам нашей 38-й армии. Если на других
участках враг отходил, прикрываясь арьергардами, то Моравские ворота он
стремился удержать для того, чтобы вывести из-под удара свои войска в
оломоуцком выступе, вытянувшемся на восток.
В создавшейся обстановке предпочтительнее оказался иной путь на Оломоуц
и Прагу, хотя и не столь удобный, так как он проходил через Судетские горы,
но зато менее укрепленный. Там, в полосе 60-й и на правом фланге нашей 38-й
армий, командующий фронтом и решил нанести удар в обход Оломоуца с
северо-востока. 4 мая, согласно приказу генерала А. И. Еременко, 107-й
стрелковый корпус из 1-й гвардейской и части 159-го укрепленного района из
18-й армии были переданы 60-й армии.
В те дни чехословацкий народ, воодушевленный успешным наступлением
Красной Армии, активизировал борьбу против захватчиков, за свободную,
демократическую Чехословакию. В Праге вспыхнуло народное восстание. Это
мешало осуществлению замыслов гитлеровцев, и они бросили крупные силы на
разгром восставших. Положение пражан стало критическим. Столица Чехословакии
взывала о помощи.
Во имя спасения Праги и ее населения, которому гитлеровцы угрожали
беспощадной расправой, Ставка перенесла начало операции на 6 мая. В
назначенный день войска трех фронтов с разных направлений начали
концентрическое наступление на Прагу.
Ломая оборону врага, стремительно двигались вперед армии 1-го
Украинского фронта под командованием И. С. Конева. Этот фронт обладал
наиболее крупными силами, в том числе двумя танковыми армиями, и под его
ударами противник поспешно \596 - карта; 597\ откатывался, неся тяжелые
потери. Его наступление после прорыва фронта облегчалось тем, что
распространялось по глубоким тылам вражеской группировки.
Успешно проходило и наступление войск нашего фронта. Оно не
прекращалось и в дни после освобождения Моравской Остравы, но особенно
резкий поворот в их действиях наступил 6 мая, после того как была завершена
перегруппировка сил на правое крыло фронта из 1-й гвардейской и 18-й армий.
Несмотря на трудные условия лесистых Судетских гор и дождливую погоду,
войска фронта безостановочно наступали, продвигаясь ежедневно по 20-30 км.
За четыре дня наступающие продвинулись на 130 км, а противник потерял 28
тыс. солдат и офицеров. Кроме того, было захвачено 9 тыс. пленных, 430
орудий и много другого имущества и вооружения{341}.
Противник пытался организовать сопротивление, особенно у Оломоуца, где
было сосредоточено 14 дивизий, в том числе 8-я танковая, переброшенная из
полосы 2-го Украинского фронта. Наши войска сломили сопротивление врага и 6
мая завязали бои на северо-восточной окраине Оломоуца.
В тот день мы узнали, что накануне в Праге началось восстание против
гитлеровцев, а вскоре услышали по радио призыв повстанцев: "... Советскому
Союзу, 4-й Украинский фронт... Срочно просим помощи - парашютную поддержку.
Высадка в Праге..."
Так стало известно об угрозе, нависшей над восставшими пражанами. Это
заставило подумать о немедленных мерах по оказанию им помощи. Дело в том,
что парашютных войск, которых ждали от нас пражане, в составе фронта не
было. А. И. Еременко приказал мне сформировать подвижную группу армии,
послать ее в Прагу на помощь восставшим, используя прорыв вражеского фронта
в районе Оломоуца.
Я отдал соответствующий приказ командиру 101-го стрелкового корпуса
генералу А. Л. Бондареву, который должен был сформировать группу и
руководить ее действиями. Вот содержание этого приказа:
"Восставшим населением освобожден от немцев г. Прага. Немецкое
командование, по данным пражского радио, оттягивает в район г. Прага
воинские части для подавления восстания. На основании указаний командующего
войсками фронта приказываю:
1. Сформировать подвижную группу в составе 70 гв. сд (без тылов), 42
гв. тбр, 5 гв. тбр, 1 отдельной чехословацкой тбр, 1511
самоходно-артиллерийского полка, 5 гвардейского минометного полка (артчасти
особым указанием) и автополка фронта в составе 200 автомашин под общим
командованием командира 101 ск генерал-лейтенанта Бондарева. Заместителем
командира \598\ подвижной группы по танкам назначить начальника штаба БТ и
MB армии подполковника Зудова.
2. Подвижной группе к 6.00 7.5.45 сосредоточиться в Вигштадтль, Чирм,
где погрузиться на автомашины с общей готовностью к выступлению в 8.00
7.5.45 г.
Маршрут следования подвижной группы: Вигштадтль, Чирм, Швансдорф, Рауд,
Шенвальд, Штадт Либод, Домштадтль, Гибау, Весна, Оломоуц и далее Мюглиц,
Моранска Трюбау, Цвиттау, Поличка, Здырец, Часлов, Кутна-Гора, Прага. Иметь
в виду: при отсутствии возможности быстрого прохождения Оломоуц переправить
группу в районе Седличко.
Подвижной группе достигнуть г. Прага не позже исхода дня 9.5.45. г.
3. Главной задачей подвижной группы является быстрейший выход в район
г. Прага. Действия группы должны быть решительными, продвижение смелым и
энергичным. Возможные очаги сопротивления противника обходить, используя
густую сеть шоссированных дорог вблизи основного маршрута.
Иметь в виду действия подвижной группы 60 А на Прагу правее оси
движения подвижной группы 38 А...
5. Связь со штабом армии осуществлять по радио и самолетами связи, для
чего начальнику связи придать группе две мощные рации и три самолета...
7. Вслед за подвижной группой... следует 140 сд.
Командующий армией генерал-полковник К. Москаленко
Член Военного совета генерал Ф. Олейник
Начальник штаба генерал-лейтенант В. Воробьев"{342}.
Соединениями, предназначенными для подвижной группы армии, командовали:
70-й гвардейской и 140-й стрелковыми дивизиями - полковники Л. И.
Грединаренко и М. М. Власов, 5-й и 42-й гвардейскими танковыми бригадами -
подполковник В. М. Тараканов и полковник В. С. Гаев, танковой бригадой 1-го
Чехословацкого отдельного армейского корпуса - подполковник В. Янко. Все
возглавляемые ими войска были выведены из боя и 7 мая сосредоточены в 8-10км
северо-восточнее Оломоуца.
А тем временем бои за этот город продолжались. Разгром противника и
овладение Оломоуцем по замыслу Ставки возлагались на правофланговые армии
4-го и 2-го Украинских фронтов, которые должны были для этого нанести
одновременный удар с севера и юга. Первыми туда прорвались левофланговые
дивизии 60-й армии генерала П. А. Курочкина. Вслед за ними на восточной
окраине начал бои за город 11-й стрелковый корпус нашей армии. Почти двое
суток шли упорные бои. \599\
В целом события проходили не так, как было предусмотрено планом. Войска
2-го Украинского фронта не успели подойти с юга и не замкнули своевременно
кольцо вокруг всей действовавшей там вражеской группировки. Тем не менее
значительная ее часть, находившаяся в "мешке" и теснимая с трех сторон,
подверглась разгрому. Только ее остаткам - без тяжелого вооружения,
транспорта и тылов - удалось уйти через заболоченную пойму Моравы, южнее г.
Оломоуц. Организовать сопротивление на Чешском плато враг был уже не в
состоянии. Войска фронта начали стремительное наступление на Прагу.
Так обстояло дело 7 мая.
А ночью пришла волнующая весть: согласно полученной из Москвы
телеграмме в г. Реймсе был подписан предварительный протокол о военной
капитуляции германских войск. Штабом фронта мне, как и другим командармам,
было приказано выслать от каждой дивизии парламентеров для вручения
ультиматума командованию немецкой 1-й танковой армии и входивших в ее состав
соединений. Образец ультиматума был передан из штаба фронта. Его подписывали
командиры корпусов и дивизий и через парламентеров вручали командованию
противостоящих вражеских частей и соединений. Вот его текст:
"7 мая 1945 года в городе Реймсе главное командование немецких
вооруженных сил подписало акт о безоговорочной военной капитуляции всех
немецких войск как на Западном, так и на Восточном фронтах. Акт о
безоговорочной капитуляции вступает в силу в 23.00 8 мая 1945 года по
среднеевропейскому времени.
Предлагаю:
1. Всем немецким военным частям, всем немецким солдатам, офицерам и
генералам прекратить с 23.00 8.5.45 г. по среднеевропейскому времени всякие
военные действия и сложить оружие.
2. К 7.00 9.5.45 г. по среднеевропейскому времени выслать от каждой
дивизии на передний край по одному офицеру за получением моих указаний.
3. Предупреждаю, что в случае невыполнения немецкими солдатами,
офицерами и генералами к указанному сроку моего требования прекратить
военные действия и сложить оружие мною будет отдан приказ об уничтожении
всех остатков немецких частей, противостоящих моим войскам"{343}.
Казалось бы, зачем нужен ультиматум, в особенности его третий пункт,
если вражеское главное командование подписало акт о безоговорочной военной
капитуляции всех немецких войск? Увы, мы достаточно ясно видели сложившуюся
на нашем участке фронта обстановку и потому имели все основания не верить в
готовность противостоявших нам войск добровольно капитулировать, как это
было предусмотрено в Реймсе. \600\
Чтобы пояснить, на чем были основаны эти сомнения, должен несколько
дополнить сказанное выше о планах и намерениях противника в отношении
Чехословакии. Пытаясь сдержать наступление советских войск посредством
Накануне освобождения Моравской Остравы состоялась встреча с моим
старым боевым товарищем генералом Л. Свободой. Он приехал в штаб нашей армии
вместе с Клементом Готвальдом и другими руководителями Чехословацкого
правительства. Незадолго до этого Л. Свобода сдал командование 1-м
Чехословацким армейским корпусом и занял в правительстве своей страны пост
министра национальной обороны. Но по-прежнему жил буднями боев. И это было
хорошо видно по тому, с каким вниманием и заинтересованностью он знакомился
с обстановкой и действиями наших войск. Нам же доставило огромное
удовольствие рассказывать ему и другим членам правительства Чехословакии о
мужестве и доблести воинов их страны, сражавшихся вместе с нами. \588\
На следующий день, 30 апреля, войска нашей 38-й армии, продолжая
успешное наступление, вышли в район, находившийся в непосредственной
близости от западных окраин Моравской Остравы.
Труден был путь к этому городу с множеством заводских труб и силуэтами
производственных корпусов. Мы видели: большинство труб дымилось, продолжался
выпуск смертоносной продукции войны. Для нас это означало одно: быстрее
освободить город, лишить гитлеровцев этого, ставшего для них важнейшим,
источника получения оружия, разгромить действующую здесь вражескую
группировку.
Теперь, когда позади были все многочисленные долговременные рубежи
обороны и мы приблизились вплотную к заводам и жилым корпусам Моравской
Остравы, ничто не могло нас остановить.
В тот же день войска 38-й армии прорвали последнюю полосу обороны
противника и во взаимодействии с 1-й гвардейской армией, форсировавшей р.
Одра севернее города, овладели Моравской Остравой. Вражеские войска,
прикрываясь сильными арьергардами, начали общий отход.
В боях на подступах к городу и на улицах плечом к плечу с советскими
воинами вела бои и 1-я танковая бригада из состава 1-го Чехословацкого
армейского корпуса. Командовал ею \589\ отважный сын своей родины Владимир
Янко. Бригада дерзко и самоотверженно сражалась на советских тапках за
свободу и независимость своей страны. Многих она недосчиталась в своих рядах
на трудном пути к Моравской Остраве. Среди павших смертью храбрых был и
23-летний офицер-танкист Стефан Вайда. На его счету было 20 подбитых
вражеских танков. 21-й он уничтожил у самого города, на одерском плацдарме.
Но для него этот подвиг был последним.
Стефан Вайда посмертно удостоен высокого звания Героя Советского Союза.
Все чехословацкие воины сражались за освобождение Моравской Остравы с
беспредельной храбростью и самоотверженностью. И их появление на улицах
города вызвало у жителей непередаваемый восторг. Буквально в каждом
квартале, как только он был очищен от гитлеровцев, сотни людей горячо
приветствовали чехословацких и советских воинов-освободителей.
Моравско-Остравская наступательная операция длилась 52 дня. Она
развивалась не по первоначально составленному плану и потребовала от войск
существенных перемещений всего оперативного построения. Тем не менее в
конечном итоге операция имела полный успех: противник потерял важнейший
промышленный район, снабжавший немецкую армию военной продукцией, и при этом
понес большие потери. Оставление города еще глубже \590\ подорвало моральный
дух солдат и офицеров группы армий "Центр", что ускорило ее разгром.
В результате наших ошибок в подготовительный период и вследствие
чрезвычайно сильной обороны, организованной врагом на железобетонных поясах,
операция приняла затяжной характер.
Каждый этап представлял собой как бы самостоятельную операцию. Наиболее
успешным и значительным как по размаху, так и по результатам действий был
последний из них. Он и решил судьбу моравско-остравской немецко-фашистской
группировки.
Радостная, восторженная встреча наших бойцов населением Моравской
Остравы вновь продемонстрировала братство и дружбу советского и
чехословацкого народов. В городе еще шел жестокий бой. Гремела артиллерия,
наши танки и автоматчики громили врага. Не утихали ожесточенные бои в
воздухе. Но ни град пуль, ни взрывы снарядов и бомб не смогли удержать
жителей, выбегавших из домов и подвалов навстречу нашим бойцам. Они несли им
ранние цветы и сохранившиеся от прошлого урожая фрукты, спешили утолить
жажду разгоряченных боем воинов. Это была неповторимая картина единения,
самозабвенной дружбы представителей двух народов, охваченных общими
чувствами ненависти к врагу и радости победы.
Когда же город был полностью освобожден, все его население вышло на
улицы. Повсюду царило ликование. Каждый житель стремился пожать руки
советским воинам, выразить свою благодарность, сказать теплое и ласковое
слово.
Весь город с искренней скорбью хоронил воинов, погибших при его
освобождении, и этого тоже никогда не забыть. Теперь можно лишь пожалеть,
что у нас тогда не было художников, кинооператоров, которые запечатлели бы
навек эти волнующие картины. Но они неизгладимо сохранились в сердцах
участников событий тех дней.
Растроганные братской встречей, радующиеся новой победе, воины нашей
армии вместе со всеми войсками фронта готовились к последнему броску на
запад, к Праге. \591\
I
В те дни, когда мы завершали Моравско-Остравскую наступательную
операцию, сковывая и громя крупную вражескую группировку в Чехословакии,
действовавшие справа от нас на главном стратегическом направлении войска
1-го Украинского, 1-го и 2-го Белорусских фронтов развернули мощное
наступление на Берлин. С огромным воодушевлением воспринимали мы каждое
известие об этом грандиозном сражении. И вновь вспоминалось: даже в самые
тяжкие дни первых месяцев войны, ведя ожесточенную борьбу с превосходящими
силами противника и отступая с боями в глубь Родины, мы верили, что будет и
на нашей улице праздник, что придет день расплаты и Красная Армия не только
очистит родную землю от захватчиков, но и разгромит врага в его собственном
логове. Всем сердцем верил в это каждый наш боец и командир - коммунист и
беспартийный, молодой и пожилой, независимо от того, где он сражался - под
Москвой или у блокированного Ленинграда, в Севастополе, Сталинграде, под
Воронежем или на перевалах Кавказа. Ждал, верил в победу весь советский
народ. И во имя этой цели совершил он свой небывало великий ратный и
трудовой подвиг.
Было время, когда Гитлер и его клика объявляли СССР и Красную Армию
уничтоженными. Этот миф был развеян в прах мощными ударами Советских
Вооруженных Сил, от которых потерпела сокрушительное поражение вся
немецко-фашистская военная машина. А Красная Армия в ходе войны стала еще
более могущественной, чем прежде.
Наше Верховное Главнокомандование смогло к концу войны на одном лишь
берлинском направлении сосредоточить до 2,5 млн. солдат и офицеров, что
равно почти половине личного состава тех дивизий, которые были брошены
гитлеровской Германией 22 июня 1941 г. в войну на всем советско-германском
фронте.
Но отнюдь не только численность войск определяла возросшее
превосходство Красной Армии. Она намного превзошла противника в техническом
отношении. Если к началу войны враг \592\ имел на воем советско-германском
фронте 3712 танков, 50 тыс. орудий и минометов, 4950 самолетов, то советские
войска только на берлинском направлении к 16 апреля 1945 г. располагали
свыше 6,2 тыс. танков и САУ, более 42 тыс. орудий и минометов, 7,5 тыс.
боевых самолетов{338}.
Главным же оставалось колоссальное, не поддающееся никакому сравнению
морально-политическое превосходство Красной Армии, предопределившее и
высокий уровень советского военного искусства, и непревзойденную доблесть
наших воинов.
Могучие удары двух фронтов под командованием маршалов Г. К. Жукова и
И.С. Конева при содействии 2-го Белорусского фронта маршала К. К.
Рокоссовского 25 апреля привели к тому, что Берлин оказался в кольце наших
войск. Одновременно была отсечена и окружена в лесах юго-западнее
Франкфурта-на-Одере 200-тысячная группировка противника. В тот же день на р.
Эльбе советские войска соединились с наступавшими с запада частями
1-й американской армии. А еще пять дней спустя, 30 апреля, воины
Красной Армии, штурмовавшие Берлин, водрузили над рейхстагом Знамя Победы.
Стремительно наступали и действовавшие слева от нас войска
2-го и 3-го Украинских фронтов Маршалов Советского Союза Р. Я.
Малиновского и Ф. И. Толбухина. Разгромив противостоявшего врага, они еще 13
апреля овладели столицей Австрии - Веной.
Таким образом, справа и слева от нас линия фронта продвинулась
значительно западнее, чем на пражском направлении.
В этом сказались уже отмеченные выше весьма благоприятные для
обороняющихся условия местности в полосе наступления 4-го Украинского фронта
в сочетании с наличием у противника крупных сил. Немецко-фашистское
командование сосредоточило в Чехословакии главные силы 4-й танковой, 17-ю и
1-ю танковую армии, насчитывавшие 62 дивизии{339}. Среди них наиболее
сильной и многочисленной была 1-я танковая армия, оборонявшаяся в полосе
4-го Украинского фронта.
Особенностью всей этой группировки было то, что она состояла из
кадровых, а не из наспех сформированных дивизий. И пополнение они получали
соответствующее. В частности, их не "разбавляли" батальонами фольксштурма,
которых здесь были единицы, в то время как на других направлениях
насчитывались сотни таких малобоеспособных формирований. Не следует
забывать, что здесь, как и на берлинском направлении, гитлеровцы находились
на своих последних рубежах, за которыми следовала расплата за все
преступления прежних лет. \593\
Поэтому не удивительно, что вражеская группировка и в Чехословакии
оборонялась стойко и упорно.
Хочу подчеркнуть еще одно обстоятельство, касающееся распределения
танковых и моторизованных дивизий, остававшихся у немецко-фашистского
командования. Так, на берлинском направлении в апреле число первых из них
составляло четыре, вторых - десять, а в Чехословакии - соответственно
тринадцать и три{340}. Причем даже во время Берлинской операции ни одно из
этих соединений не было переброшено из Чехословакии для обороны столицы
Германии. Больше того, в этот и предшествующий периоды вражеская группировка
в Чехословакии непрерывно усиливалась все возраставшими темпами. Если с
сентября по декабрь 1944 г. сюда было переброшено восемь дивизий, то с
января по апрель 1945 г. - еще тринадцать.
Чем же объяснить усиленную концентрацию в Чехословакии крупных сил и
средств противника в момент, когда главные ударные силы Красной Армии
угрожали Берлину?
Несомненно, все тем же намерением Гитлера и его клики осуществить план
своего спасения путем провоцирования "распада" антигитлеровской коалиции. А
чтобы дождаться столь желаемого для них исхода войны, они прежде всего
стремились продлить ее. Гитлеровцам казалось, что выход может быть найден,
что союз государств антифашистской коалиции непрочен и распадется. Они
надеялись создать в Чехословакии и Австрии с их горными массивами мощный
укрепленный бастион и там выстоять. Использование танковых соединений в
обороне горных районов, по их мнению, отвечало поставленным целям.
Но и тут враг просчитался. В значительной мере тому способствовало
успешное завершение Моравско-Остравской наступательной операции, в
результате которой противник лишился крупного промышленного района и важных
стратегических позиций.
Да и в целом обстановка для него была уже безнадежной. Гитлеровская
клика, бесспорно, увидела приближавшийся окончательный и бесповоротный крах
всех своих надежд. Об этом можно судить и по тому, что 30 апреля покончил
самоубийством Гитлер, предпочтя яд суду народов, и по тому, что его
ближайшие подручные тогда уже заметались в поисках собственного спасения.
Как мы теперь знаем, в начале мая их замыслы сводились к одному - спастись
от Красной Армии, в которой они не без оснований видели силу, самую
последовательную в борьбе с фашизмом. Но наиболее безрассудные из них все
еще надеялись осуществить планы сговора с западными державами.
Что касается находившейся в Чехословакии крупной группировки
немецко-фашистских войск, то ее командующий Шернер в первые дни мая
по-прежнему стремился организовать упорное \594\ сопротивление нашим
наступающим армиям. Ожесточенные бои продолжались.
В те дни 2 связи с падением Берлина и соединением Красной Армии с
войсками наших западных союзников на р. Эльбе, разделением фашистской
Германии на две изолированные части можно было ожидать общей капитуляции
немецко-фашистских войск. Однако этого не произошло. Для ускорения
капитуляции требовалось разгромить группировку противника и в Чехословакии.
Поэтому Ставка ВГК в конце апреля и в первых числах мая и разработала план
ее освобождения. Замысел состоял в том, чтобы наряду с 4-м и 2-м Украинскими
фронтами повернуть на Прагу после завершения Берлинской операции также и 1-й
Украинский фронт.
Принимая это решение, Верховное Главнокомандование учитывало
необходимость как скорейшего освобождения всей Чехословакии, так и полной
ликвидации оставшейся на ее территории самой крупной в то время вражеской
группировки. Войска трех фронтов получили задачу совместными действиями
сломить сопротивление немецко-фашистских войск, воспрепятствовать их отходу
на запад и, окружив, заставить капитулировать.
Начало этой последней стратегической операции Красной Армии на
советско-германском фронте намечалось на 7 мая. Но ход событий потребовал
ускорить ее.
Задача 4-го Украинского фронта состояла в завершении разгрома
противостоящих войск противника и в стремительном наступлении на Прагу. Для
осуществления этого требовалось овладеть г. Оломоуц. Он являлся единственным
пунктом в болотистой пойме р. Морава, где можно было перерезать пути отхода
вражеской группировки, находившейся в "мешке", и выйти на Чешское плато.
Войска фронта после освобождения Моравской Остравы громили вражескую
группировку, главные силы которой еще удерживали города Богумин, Карвина,
Фриштат, Цешин, Мистек. 1-я гвардейская и 18-я армии очищали от гитлеровцев
остававшуюся в их руках часть Моравско-Остравского промышленного района, а
часть сил 60-й и 38-я армия, продолжая обходить врага с запада, продвигались
на юг.
В полосе нашей армии противник особенно упорно оборонялся. Он подтянул
сюда части 4-й горнострелковой, 75, 78, 158, 304-й пехотных и 19-й танковой
дивизий и стремился воспрепятствовать захвату г. Мистек и мостов через р.
Остравице, овладение которыми грозило отрезать ему пути отхода на Оломоуц.
В ожесточенных боях прошел день 1 Мая. Последний раз встречали мы
первомайский праздник в схватке с врагом. Это понимали и чувствовали все.
Вот почему каждым советским воином владела одна мысль, одно стремление -
добить фашистов на их последних рубежах. В тот день, ломая сопротивление
противника, войска фронта продвинулись вновь до 20 км, освободив \595\
большое количество населенных пунктов. Вечером мы узнали, что в честь этих
успехов в Москве был дан салют. Так день 1 Мая стал для нас вдвойне
праздником.
II
Наступление продолжалось и в последующие дни. 2 мая наша 38-я армия
вышла на рубеж Биловец, Пасков. Угроза окружения 1-й танковой армии после
овладения мостами через р. Быстрице вынудила гитлеровцев начать поспешный
отход. 1-я гвардейская и 18-я армии, продвигавшиеся по разрушенным дорогам и
к тому же ослабленные переброской части сил на правый фланг фронта, не могли
обогнать отступающего противника, и он успел отойти за реку.
Лучшим и кратчайшим путем на Оломоуц в полосе фронта были так
называемые Моравские ворота - узкая долина вдоль русел Одры и Бечовы. Но
этот путь, как и следовало ожидать, был сильно укреплен противником, где он
оказал упорное сопротивление войскам нашей 38-й армии. Если на других
участках враг отходил, прикрываясь арьергардами, то Моравские ворота он
стремился удержать для того, чтобы вывести из-под удара свои войска в
оломоуцком выступе, вытянувшемся на восток.
В создавшейся обстановке предпочтительнее оказался иной путь на Оломоуц
и Прагу, хотя и не столь удобный, так как он проходил через Судетские горы,
но зато менее укрепленный. Там, в полосе 60-й и на правом фланге нашей 38-й
армий, командующий фронтом и решил нанести удар в обход Оломоуца с
северо-востока. 4 мая, согласно приказу генерала А. И. Еременко, 107-й
стрелковый корпус из 1-й гвардейской и части 159-го укрепленного района из
18-й армии были переданы 60-й армии.
В те дни чехословацкий народ, воодушевленный успешным наступлением
Красной Армии, активизировал борьбу против захватчиков, за свободную,
демократическую Чехословакию. В Праге вспыхнуло народное восстание. Это
мешало осуществлению замыслов гитлеровцев, и они бросили крупные силы на
разгром восставших. Положение пражан стало критическим. Столица Чехословакии
взывала о помощи.
Во имя спасения Праги и ее населения, которому гитлеровцы угрожали
беспощадной расправой, Ставка перенесла начало операции на 6 мая. В
назначенный день войска трех фронтов с разных направлений начали
концентрическое наступление на Прагу.
Ломая оборону врага, стремительно двигались вперед армии 1-го
Украинского фронта под командованием И. С. Конева. Этот фронт обладал
наиболее крупными силами, в том числе двумя танковыми армиями, и под его
ударами противник поспешно \596 - карта; 597\ откатывался, неся тяжелые
потери. Его наступление после прорыва фронта облегчалось тем, что
распространялось по глубоким тылам вражеской группировки.
Успешно проходило и наступление войск нашего фронта. Оно не
прекращалось и в дни после освобождения Моравской Остравы, но особенно
резкий поворот в их действиях наступил 6 мая, после того как была завершена
перегруппировка сил на правое крыло фронта из 1-й гвардейской и 18-й армий.
Несмотря на трудные условия лесистых Судетских гор и дождливую погоду,
войска фронта безостановочно наступали, продвигаясь ежедневно по 20-30 км.
За четыре дня наступающие продвинулись на 130 км, а противник потерял 28
тыс. солдат и офицеров. Кроме того, было захвачено 9 тыс. пленных, 430
орудий и много другого имущества и вооружения{341}.
Противник пытался организовать сопротивление, особенно у Оломоуца, где
было сосредоточено 14 дивизий, в том числе 8-я танковая, переброшенная из
полосы 2-го Украинского фронта. Наши войска сломили сопротивление врага и 6
мая завязали бои на северо-восточной окраине Оломоуца.
В тот день мы узнали, что накануне в Праге началось восстание против
гитлеровцев, а вскоре услышали по радио призыв повстанцев: "... Советскому
Союзу, 4-й Украинский фронт... Срочно просим помощи - парашютную поддержку.
Высадка в Праге..."
Так стало известно об угрозе, нависшей над восставшими пражанами. Это
заставило подумать о немедленных мерах по оказанию им помощи. Дело в том,
что парашютных войск, которых ждали от нас пражане, в составе фронта не
было. А. И. Еременко приказал мне сформировать подвижную группу армии,
послать ее в Прагу на помощь восставшим, используя прорыв вражеского фронта
в районе Оломоуца.
Я отдал соответствующий приказ командиру 101-го стрелкового корпуса
генералу А. Л. Бондареву, который должен был сформировать группу и
руководить ее действиями. Вот содержание этого приказа:
"Восставшим населением освобожден от немцев г. Прага. Немецкое
командование, по данным пражского радио, оттягивает в район г. Прага
воинские части для подавления восстания. На основании указаний командующего
войсками фронта приказываю:
1. Сформировать подвижную группу в составе 70 гв. сд (без тылов), 42
гв. тбр, 5 гв. тбр, 1 отдельной чехословацкой тбр, 1511
самоходно-артиллерийского полка, 5 гвардейского минометного полка (артчасти
особым указанием) и автополка фронта в составе 200 автомашин под общим
командованием командира 101 ск генерал-лейтенанта Бондарева. Заместителем
командира \598\ подвижной группы по танкам назначить начальника штаба БТ и
MB армии подполковника Зудова.
2. Подвижной группе к 6.00 7.5.45 сосредоточиться в Вигштадтль, Чирм,
где погрузиться на автомашины с общей готовностью к выступлению в 8.00
7.5.45 г.
Маршрут следования подвижной группы: Вигштадтль, Чирм, Швансдорф, Рауд,
Шенвальд, Штадт Либод, Домштадтль, Гибау, Весна, Оломоуц и далее Мюглиц,
Моранска Трюбау, Цвиттау, Поличка, Здырец, Часлов, Кутна-Гора, Прага. Иметь
в виду: при отсутствии возможности быстрого прохождения Оломоуц переправить
группу в районе Седличко.
Подвижной группе достигнуть г. Прага не позже исхода дня 9.5.45. г.
3. Главной задачей подвижной группы является быстрейший выход в район
г. Прага. Действия группы должны быть решительными, продвижение смелым и
энергичным. Возможные очаги сопротивления противника обходить, используя
густую сеть шоссированных дорог вблизи основного маршрута.
Иметь в виду действия подвижной группы 60 А на Прагу правее оси
движения подвижной группы 38 А...
5. Связь со штабом армии осуществлять по радио и самолетами связи, для
чего начальнику связи придать группе две мощные рации и три самолета...
7. Вслед за подвижной группой... следует 140 сд.
Командующий армией генерал-полковник К. Москаленко
Член Военного совета генерал Ф. Олейник
Начальник штаба генерал-лейтенант В. Воробьев"{342}.
Соединениями, предназначенными для подвижной группы армии, командовали:
70-й гвардейской и 140-й стрелковыми дивизиями - полковники Л. И.
Грединаренко и М. М. Власов, 5-й и 42-й гвардейскими танковыми бригадами -
подполковник В. М. Тараканов и полковник В. С. Гаев, танковой бригадой 1-го
Чехословацкого отдельного армейского корпуса - подполковник В. Янко. Все
возглавляемые ими войска были выведены из боя и 7 мая сосредоточены в 8-10км
северо-восточнее Оломоуца.
А тем временем бои за этот город продолжались. Разгром противника и
овладение Оломоуцем по замыслу Ставки возлагались на правофланговые армии
4-го и 2-го Украинских фронтов, которые должны были для этого нанести
одновременный удар с севера и юга. Первыми туда прорвались левофланговые
дивизии 60-й армии генерала П. А. Курочкина. Вслед за ними на восточной
окраине начал бои за город 11-й стрелковый корпус нашей армии. Почти двое
суток шли упорные бои. \599\
В целом события проходили не так, как было предусмотрено планом. Войска
2-го Украинского фронта не успели подойти с юга и не замкнули своевременно
кольцо вокруг всей действовавшей там вражеской группировки. Тем не менее
значительная ее часть, находившаяся в "мешке" и теснимая с трех сторон,
подверглась разгрому. Только ее остаткам - без тяжелого вооружения,
транспорта и тылов - удалось уйти через заболоченную пойму Моравы, южнее г.
Оломоуц. Организовать сопротивление на Чешском плато враг был уже не в
состоянии. Войска фронта начали стремительное наступление на Прагу.
Так обстояло дело 7 мая.
А ночью пришла волнующая весть: согласно полученной из Москвы
телеграмме в г. Реймсе был подписан предварительный протокол о военной
капитуляции германских войск. Штабом фронта мне, как и другим командармам,
было приказано выслать от каждой дивизии парламентеров для вручения
ультиматума командованию немецкой 1-й танковой армии и входивших в ее состав
соединений. Образец ультиматума был передан из штаба фронта. Его подписывали
командиры корпусов и дивизий и через парламентеров вручали командованию
противостоящих вражеских частей и соединений. Вот его текст:
"7 мая 1945 года в городе Реймсе главное командование немецких
вооруженных сил подписало акт о безоговорочной военной капитуляции всех
немецких войск как на Западном, так и на Восточном фронтах. Акт о
безоговорочной капитуляции вступает в силу в 23.00 8 мая 1945 года по
среднеевропейскому времени.
Предлагаю:
1. Всем немецким военным частям, всем немецким солдатам, офицерам и
генералам прекратить с 23.00 8.5.45 г. по среднеевропейскому времени всякие
военные действия и сложить оружие.
2. К 7.00 9.5.45 г. по среднеевропейскому времени выслать от каждой
дивизии на передний край по одному офицеру за получением моих указаний.
3. Предупреждаю, что в случае невыполнения немецкими солдатами,
офицерами и генералами к указанному сроку моего требования прекратить
военные действия и сложить оружие мною будет отдан приказ об уничтожении
всех остатков немецких частей, противостоящих моим войскам"{343}.
Казалось бы, зачем нужен ультиматум, в особенности его третий пункт,
если вражеское главное командование подписало акт о безоговорочной военной
капитуляции всех немецких войск? Увы, мы достаточно ясно видели сложившуюся
на нашем участке фронта обстановку и потому имели все основания не верить в
готовность противостоявших нам войск добровольно капитулировать, как это
было предусмотрено в Реймсе. \600\
Чтобы пояснить, на чем были основаны эти сомнения, должен несколько
дополнить сказанное выше о планах и намерениях противника в отношении
Чехословакии. Пытаясь сдержать наступление советских войск посредством