Страница:
народам Чехословакии, ставшим жертвой немецко-фашистской агрессии, вызывало
глубокое удовлетворение. Именно эти чувства продиктовали нанесение удара в
Карпатах вопреки его оперативной нецелесообразности.
Как известно, к тому времени Ставкой были предприняты меры с целью
использования благоприятно сложившейся в ходе июльско-августовского
наступления 1-го Украинского фронта обстановки для удара в глубокий тыл
группы армий "Южная Украина".
Первым таким мероприятием было создание нового фронта - 4-го
Украинского. Оно было вызвано тем, что в ходе операции 1-го Украинского
фронта в его полосе, кроме основного - западного, выделилось еще одно
самостоятельное операционное направление - через перевалы Карпатского хребта
на Венгерскую равнину. Командование и штаб нашего фронта не могли успешно
руководить боевыми действиями на расходящихся направлениях одновременно.
Поэтому задача продолжать наступление через Карпатский хребет, захватить и
прочно удерживать перевалы в направлениях Гуменне, Ужгород, Мукачево с
последующим выходом на Венгерскую равнину была возложена на вновь созданный
4-й Украинский фронт.
В его состав вошли две армии, переданные из 1-го Украинского фронта, -
1-я гвардейская под командованием генерал-полковника А. А. Гречко, 18-я
(командующий генерал-лейтенант Е. П. Журавлев), а также 8-я воздушная армия
(командующий генерал-лейтенант авиации В. Н. Жданов). Командующим фронтом
был назначен генерал-полковник И. Е. Петров, членом Военного совета -
генерал-полковник Л. З. Мехлис, начальником штаба - генерал-лейтенант Ф. К.
Корженевич. Выполняя директиву Ставки, войска 4-го Украинского фронта
медленно продвигались вперед по покрытым лесами предгорьям Карпат. 6 августа
1-я гвардейская армия штурмом овладела последним по счету областным центром
Украины - Дрогобычем. На следующий день был освобожден центр нефтедобычи -
г. Борислав.
15 августа Ставка разрешила 4-му Украинскому фронту временно перейти к
обороне с целью подтянуть тылы, пополнить войска, непрерывно наступавшие уже
более месяца, и \432\ подготовить их к действиям в горно-лесистой местности.
Новое наступление намечалось на 28 августа. Но за два дня до этого оно было
отменено.
Дело в том, что в ходе наступления войска нашего фронта глубоко обошли
фланг группы армий "Южная Украина", находившейся на территории Советской
Молдавии и Румынии. В этом Ставка Верховного Главнокомандования, внимательно
следившая за Львовско-Сандомирской наступательной операцией, увидела новые
возможности для разгрома указанной вражеской группировки. 20 августа в
наступление против группы армий "Южная Украина" перешли войска 2-го и 3-го
Украинских фронтов. На пятый день операции они окружили, а затем и
ликвидировали основную массу немецко-фашистских войск в районе Кишинева и
Ясс. Это вновь резко изменило обстановку. Войска 2-го Украинского фронта
получили возможность выйти на Венгерскую равнину с юго-востока и в
дальнейшем действовать в обход Чехословакии с юга.
Таким образом, отпала необходимость нанесения фронтального удара
значительными силами с целью преодоления Карпат. Выгоднее было наступать в
западном направлении, обходя горный массив Карпат с севера, разгромить там
немецко-фашистские войска и перенести боевые действия на территорию
Германии, а против высокогорных районов Чехословакии выставить заслоны
войск.
И все же Советское правительство, Ставка Верховного Главнокомандования
приняли решение наступать через Карпаты, невыгодное в военном отношении, но
необходимое политически. Верные ленинским принципам пролетарского
интернационализма и своей высокой освободительной миссии, советский народ и
его Красная Армия бескорыстно протягивали руку помощи народам Чехословакии.
Так возник замысел Карпатско-Дуклинской наступательной операции наших войск
- первого шага в освободительной миссии Красной Армии в Чехословакии.
Вернемся к прерванному рассказу о беседе с И. С. Коневым. Ивана
Степановича соединили с Москвой, и я слушал, как он докладывал Верховному
Главнокомандующему о своем решении возложить проведение операции на ставшую
левофланговой 38-ю армию.
- В ближайшие дни, - говорил он, - армия будет пополнена личным
составом, вооружением и другими материальными ресурсами, усилена танковым и
кавалерийским корпусами, а также артиллерийской дивизией прорыва и через
восемь-десять дней подготовки будет готова к наступательной операции.
По характеру дальнейшего разговора я понял, что И. В. Сталин не был
удовлетворен этим сроком и напомнил о необходимости оказать помощь восстанию
как можно скорее. Верховный потребовал начать наступление через пять,
максимум через \433\ шесть суток. Затем он одобрил предложение И. С. Конева
о нанесении вспомогательного удара из района г. Санок силами одного из
стрелковых корпусов 4-го Украинского фронта, и пообещал дать соответствующее
распоряжение. Просьба передать нам 1-й Чехословацкий армейский корпус,
находившийся тогда в составе 4-го Украинского фронта, также была
удовлетворена.
Попрощавшись с Верховным, Иван Степанович подвел меня к карте и
продолжил изложение цели операции. В заключение он поставил армии задачу,
которая в целом состояла в том, чтобы выйти на словацкую территорию и
соединиться со словацкими частями и партизанами, ведущими борьбу с немецкими
захватчиками.
Возвратившись в тот же вечер к себе, я рассказал обо всем этом члену
Военного совета Ф. И. Олейнику. Затем поставил задачи начальнику штаба В. Ф.
Воробьеву, начальникам родов войск и служб. Так мы начали готовить
наступательную операцию.
К тому времени 38-я армия по-прежнему имела в своем составе три
стрелковых корпуса - 52, 101 и 67-й. Ими командовали генерал-майор С. М.
Бушев, генерал-лейтенант А. Л. Бондарев и генерал-майор И. С. Шмыго. В
составе первого из этих корпусов были три дивизии: 304-я полковника А. С.
Гальцева, 305-я полковника А. Ф. Васильева и 340-я генерал-майора Ф. Н.
Пархоменко. Корпус генерала Бондарева имел 70-ю гвардейскую, 183-ю и 211-ю
стрелковые дивизии, которыми командовали генерал-майор И. А. Гусев,
полковник Л. Д. Василевский и подполковник И. П. Елин. В корпус генерала
Шмыго входили 140-я (командир генерал-майор А. Я. Киселев), 121-я (командир
полковник П. М. Доценко) и 241-я (командир полковник Т. А. Андриенко)
стрелковые дивизии.
Учитывая минимальный срок, предоставленный для подготовки к
наступлению, мы стремились в первую очередь доукомплектовать войска.
Одновременно с приемом пополнения ускоренно велось его обучение. Характер
боевой подготовки личного состава определялся своеобразием и сложностью, а
главное - новизной поставленной нам задачи.
Необычным в предстоящей операции был прежде всего горный театр. Он был
незнаком и войскам нашей армии, и ее командованию. Все предшествующие три с
лишним года войны мы сражались на равнинной местности. Привычными и
понятными были степи и леса, где армия сначала умело оборонялась, а затем
стремительно наступала и морозной зимой, и в летний зной, и в распутицу,
форсируя многочисленные малые и большие реки. Всему этому мы научились.
Теперь предстояло приобрести опыт действий в горах. И не на полигонах - для
этого не оставалось времени, а в боях с противником.
Нас ожидало наступление на юг. А там высились хребты покрытых лесом
гор. И чем дальше, тем выше были их вершины, \434\ окутанные дымкой облаков.
Казалось, перед нами была невиданная стена толщиной в десятки и сотни
километров. Ее не подорвешь, чтобы расчистить себе путь, и тем более не
перепрыгнешь. Не могло быть и речи об обходе гор, их нужно было брать ударом
в лоб. Ведь к этому и сводился вынужденный характер решений, принятых
Ставкой и командующим фронтом. И надо было при любых условиях выполнить
поставленную задачу, преодолев для этого и Карпаты и, несомненно, ожидавшее
нас упорное сопротивление врага, чья оборона в условиях гор наверняка была
особенно мощной.
II
Горная война! О ней писал еще Ф. Энгельс. Но он говорил о войнах
прошлого. А их, разумеется, многое отличало от нашего времени, когда воюющие
стороны оперировали миллионными армиями и сплошные линии фронтов пересекали
целые континенты. В этих условиях наступательные боевые действия в горах
являлись лишь отдельными эпизодами.
Опыта их ведения, в частности, в Карпатах, не дала нам первая мировая
война. Тогда через эти горы прорвалась только дивизия генерала Корнилова,
известного впоследствии в качестве злейшего врага молодого Советского
государства. Но и она в районе Ужгорода была окружена и взята в плен
противником. Вторая мировая война ничего не прибавила к этому "опыту" до
сентября 1944 г., кроме борьбы на Кавказе, где мы вначале оборонялись, а
потом перешли в наступление.
4 сентября я получил директиву фронта, в которой задачи, ставившиеся
армии, были конкретизированы. Они состояли в следующем:
1. Наступать группировкой в составе шести стрелковых дивизий, 1-го
чехословацкого, 1-го гвардейского кавалерийского и 25-го танкового корпусов,
усиленной 17-й артиллерийской дивизией прорыва, двумя бригадами PC "M-31",
двумя полками PC "M-13".
2. Прорвать оборону противника на участке Непля, Оджиконь, развить
наступление в направлении Поток, Дукля, Тылява, Прешов, после чего
соединиться с повстанцами на территории Словакии.
3. Для прорыва вражеской обороны иметь в первом эшелоне четыре
стрелковые дивизии, а во втором эшелоне - две. Для развития прорыва в
дальнейшем использовать кавалерийский, танковый и чехословацкий армейский
корпуса.
4. В первый день операции выйти на рубеж Ясло, Осек, Кобыляны, Ивонич,
Взянка, во второй - с рубежа Змигруд Новы, Дукля ввести перечисленные выше
корпуса и, стремительно развивая наступление, на третий день достичь границы
Словакии, на пятый - овладеть ст. Любовня, Сабиновом и Прешовом. \435\
5. По мере развития наступления организовать прочную оборону справа по
рубежу Шебне, Ясло, Осек, Смерековец, Тыляч тремя стрелковыми дивизиями.
Охватывая Кросно с запада, свернуть оборону противника влево, в направлении
Ясьлиска, и установить взаимодействие с частями 1-й гвардейской армии,
которые будут наступать из района Санок на Команьча.
Далее командующий фронтом отводил для артиллерийской подготовки два
часа, требуя провести ее по методу, который он указал мне лично. О нем я
расскажу ниже.
Той же директивой было приказано командующему 2-й воздушной армией
прикрыть наступающие войска истребительной авиацией и содействовать
наступлению штурмовым авиационным корпусом.
Итак, нам предстояло наступать через ту часть Карпат, которая
называется Восточными Бескидами. Это горная цепь высотой до 700 м,
протянувшаяся с северо-запада на юго-восток. Наиболее доступным для движения
войск был признан Дуклинский перевал на высоте 502 м, через который проходит
шоссе Кросно-Прешов. Здесь много речек и ручьев, вливающихся в конечном
итоге в Вислу на севере и Дунай на юге. Их каменистые русла лежат в узких
долинах. Даже при незначительных осадках уровень воды в них быстро
повышается. Обильные же осенние дожди превращают их в бурные горные потоки,
несущие множество камней и начисто сносящие хрупкие мосты.
Самыми серьезными водными преградами могли стать для нас реки Вислок,
Ясюлька и Ондава. Они не шире 100-150 м, но расположены в узких долинах и
глубоких ущельях, увеличивающих трудности форсирования.
Картина будет неполной, если не учесть плохо развитую дорожную сеть. На
северных склонах Карпат на 10-15 км фронта приходилась одна дорога, а в
глубине гор - еще меньше. Шоссе при ширине не более 6 м и крутизне подъема в
10-15o, а местами до 20-30o, могло обеспечить весьма невысокие темпы
передвижения войск. Грунтовые же дороги оказались малопригодными даже для
гужевого транспорта. Во время дождей они быстро раскисали и превращались в
сплошное месиво.
Условия театра боевых действий благоприятствовали обороняющемуся
противнику. Тем более, что немецко-фашистское командование готовилось любой
ценой удержать Восточные Бескиды. Их оперативное значение было чрезвычайно
велико. Они прикрывали кратчайший путь из районов Западной Украины и Польши
в Восточную Словакию и Венгрию. И нашего удара отсюда гитлеровцы страшились
даже позднее, когда войска 2-го Украинского фронта вступили в Венгрию с
востока и подошли к Будапешту.
Гитлеровское командование заблаговременно создавало прочную оборону в
Восточных Бескидах. По его приказу две словацкие дивизии еще в мае 1944 г.
начали здесь инженерные работы. \436\
Наиболее сильная полоса создавалась вдоль Главного Карпатского хребта,
но к августу она не была полностью готова. Поэтому отступавшие
немецко-фашистские войска заняли другой рубеж - в предгорьях Карпат, на
линии Гоголув, левый берег р. Вислок, Кросно, Беско, Санок.
Здесь и проходил теперь передний край главной полосы обороны
противника, которую он продолжал усиленно укреплять. К началу нашего
наступления она состояла из двух позиций. Первая включала систему опорных
пунктов, оборудованных на выгодных в тактическом отношении высотах и в
крупных населенных пунктах. Промежутки прикрывались на отдельных участках
траншеями в две-три линии, соединенными ходами сообщения и проволочными
заграждениями в один-два кола.
В сильный опорный пункт был превращен г. Кросно, являвшийся крупным
узлом дорог. Враг опоясал его сплошной траншеей, подступы на важных
направлениях заминировал, улицы перекрыл баррикадами. В подвалах каменных
домов были установлены пулеметные гнезда, отдельные дома и перекрестки
заминированы. Широко использовались "сюрпризы" из мин и фаустпатронов.
Прочно укрепили гитлеровцы и район населенных пунктов Беско и Сенява,
находившихся на левом фланге нашей армии. Они прикрывали горные проходы,
ведущие во фланг и тыл кросненской группировки.
В 8-15 км от переднего края в конце августа начались работы по
оборудованию второй полосы обороны. Она проходила по северным склонам
горного хребта. Здесь, на высотах, и были оборудованы опорные пункты,
состоявшие из отдельных окопов и траншей.
Наконец, был еще и промежуточный рубеж, для создания которого
гитлеровцы согнали местное население. Он тянулся в 16-20 км от переднего
края главной полосы обороны, по линии Ясло, Змигруд Новы, Лыса Гура, Дукля и
далее на юго-восток. Все эти населенные пункты были превращены в сильные
узлы обороны. Наиболее мощный из них находился в населенном пункте Дукля.
Он-то и прикрывал шоссе, ведущее на одноименный перевал через Карпаты.
Устойчивость обороны в значительной степени усиливалась условиями
горно-лесистой местности, о которых уже сказано. Шоссе и основные грунтовые
дороги, вдоль которых должны были двигаться советские войска, противник
заминировал, установил деревянные и каменные завалы, а мосты подготовил к
взрыву.
Характер района предстоящих боевых действий снижал наступательные
возможности наших войск. Если же учесть, что войска 38-й армии получили
малообученное пополнение буквально накануне наступления, то легко
представить возникшие трудности как при подготовке, так и особенно в
процессе боевых действий. Уже в ходе операции приходилось учить войска
извлекать даже \437\ из таких условий местности выгоды для уничтожения
противника и решительного продвижения вперед.
Характер местности, усложнявший ведение боя и операции в целом,
предъявлял также повышенные требования к организации взаимодействия и
управления войсками. Если пехота с пулеметами и минометами могла наступать в
любых направлениях и рассчитывать на поддержку и сопровождение полковой
артиллерии на конной тяге, то артиллерия средних и крупных калибров на
механической тяге требовала дорог с твердым покрытием и с небольшими
подъемами. И то, что их не хватало, вело к сокращению возможности маневра,
снижало эффективность огня. Даже ведение артиллерийской разведки и выбор
огневых позиций превратились в трудные проблемы. О танках и говорить нечего:
они могли двигаться только по дорогам и долинам, в основном в колонне.
Конечно, все эти трудности стали очевидны для нас в полном объеме уже в
ходе операции. Однако основные из них были ясны и перед ее началом. Знали мы
и о силах противостоявшего врага.
В первых числах сентября на кросно-дуклинском направлении, в полосе
38-й армии, оборонялись 545, 208, 68-я пехотные дивизии и несколько
отдельных батальонов, в том числе один из состава 96-й пехотной дивизии,
противостоявшей нашему левому соседу - соединениям 1-й гвардейской армии.
Все войска противника находились в главной полосе обороны, имевшей глубину
6-7 км. Наиболее плотные группировки враг создал на флангах. Несколько
слабее были его силы в центре, где оборонялась 208-я пехотная дивизия.
При всем том тактические резервы противника были не так уж сильны, а
оперативные заняты подавлением народного восстания в Словакии. Впрочем, не
исключалась переброска резервов с соседних участков, расположенных севернее
Карпат, где наши войска везде перешли к обороне.
Анализ всех обстоятельств привел нас к выводу, что" несмотря на
трудности, мы добьемся успеха при прорыве обороны и действиях в глубине.
Этому должны были способствовать скрытная подготовка операции, внезапность
удара, максимально возможные темпы наступления. В таком духе давал мне
наставления командующий фронтом, так думало и командование армии.
Однако в действительности все оказалось гораздо сложнее. Но не будем
забегать вперед.
Обдумывая предстоявшую операцию, я понимал, что выполнение задачи
зависело от быстроты разгрома врага в предгорьях Карпат, стремительности
удара подвижными соединениями - кавалерийским и танковым корпусами. Мы
должны были упредить противника в занятии укреплений Дуклинского перевала,
чтобы: своевременно выйти в районы, контролируемые восставшими словаками.
Глубина операции равнялась 90 км, и мы должны \438\ были за 5 дней
преодолеть это расстояние. Средний темп наступления стрелковых корпусов
составлял 18 км, а танкового - до 25 км. В целом темпы были высокие, но
реальные и вполне достижимые. Важным звеном плана, облегчавшим его
выполнение, являлось предполагаемое встречное наступление 1-й и 2-й
словацких дивизий к перевалам Карпатского хребта.
Принятое мною решение в соответствии с планом предусматривало
двухэшелонное оперативное построение армии: в первом все три стрелковых
корпуса, во втором - приданный нам 1-й Чехословацкий армейский корпус. 1-й
гвардейский кавалерийский и 25-й танковый корпуса, также прибывавшие в
состав армии, предназначались в качестве подвижной группы для расчленения
вражеской группировки и стремительного наступления к перевалам через
Карпаты. Они, как уже отмечено, должны были вводиться в прорыв на второй
день операции.
Прорыв обороны противника должны были осуществить все три стрелковых
корпуса. На 8-километровом участке фронта на дуклинском направлении
сосредоточивалась ударная группировка в составе шести стрелковых дивизий:
четыре в первом эшелоне и две - во втором. Там же, в центре оперативного
построения армии, располагались штатная и приданная артиллерия и минометы.
Их общая плотность должна была составить до 140 стволов на 1 км фронта.
После уточнения задачи войскам армии было приказано в первый день
операции выйти на рубеж Секлювка-Гурна, Ясло, Ленжины, Ленки, ст. Рыманув,
на третий - достичь населенных пунктов Бартне, Радоцина, Кружлова, на пятый
- ст. Любовня, Савинов, Прешов, Ганушовце.
52-му стрелковому корпусу генерал-майора С. М. Бушева предписывалось
перейти в наступление своим левым флангом - 305-й стрелковой дивизией
полковника А. Ф. Васильева в первом эшелоне и 340-й стрелковой дивизией
генерал-майора Ф. Н. Пархоменко - во втором. Прорвав оборону противника на
фронте иск. Хшонстувка, Байды, корпус должен был выполнить ближайшую задачу
- овладеть населенными пунктами Бжезувка, Тарновец.
Прикрыть действия этих войск было приказано силами двух стрелковых
полков 304-й стрелковой дивизии полковника А. С. Гальцева на участке
Опашенка, Непля. Третьим же овладеть Хшонстувкой и Шебне для обеспечения
правого фланга 305-й стрелковой дивизии.
К исходу первого дня корпусу предстояло ударом с юговостока овладеть г.
Яспо и выйти на рубеж Секлювка-Гурна, Ясло, Зажече, Ленжины. В дальнейшем он
должен был наступать в общем направлении на Смерековец, Тылич, развертываясь
по восточному берегу р. Вислок до Маркушки и далее до Бартне и Смерековца
фронтом на запад и северо-запад для прикрытия справа главной группировки
армии. При этом генералу \439\ С. М. Бушеву предписывалось 340-ю стрелковую
дивизию ввести в бой из-за левого фланга 305-й стрелковой дивизии с рубежа
Будзиш, Ящев в направлении Потакувки.
101-й стрелковый корпус генерал-лейтенанта А. Л. Бондарева получил
приказ наступать также двумя эшелонами: в первом 70-я гвардейская стрелковая
дивизия генерал-майора И. А. Гусева и 183-я стрелковая дивизия полковника Л.
Д. Василевского, во втором - 211-я стрелковая дивизия подполковника И. П.
Елина. Он должен был прорвать оборону на участке высота 276,0, Оджиконь.
Ближайшая задача - овладеть рубежом Порембы, Свежова Польска. 211-я
стрелковая дивизия вводилась из-за правого фланга корпуса в общем
направлении Поток, Поляны.
К исходу первого дня войскам генерала Бондарева предписывалось выйти на
фронт Токи, Рувне, второго - достичь Ростайни, Цехани, Гуты Поляньской,
третьего - овладеть рубежом Здыня Бехеров, Смилно, Дубова.
67-й стрелковый корпус генерал-майора И. С. Шмыго должен был
действовать, прикрываясь слева 140-й стрелковой дивизией генерал-майора А.
Я. Киселева и 121-й стрелковой дивизией полковника П. М. Доценко на рубеже
Спорне, Саночек. Правофланговой же 241-й стрелковой дивизии полковника Т. А.
Андриенко предстояло прорвать оборону на участке Оджиконь, Турошувка, обойти
с запада и юго-запада г. Кросно и овладеть им. А к исходу дня достичь рубежа
Ветшно, Иванич, ст. Рыманув. В дальнейшем корпусу приказывалось наступать в
общем направлении на Ясьлиску, нанося удар правым флангом, и к исходу
второго дня операции выйти на рубеж Ясьлиска, Суровица, третьего - на линию
Мергешка, Вислова, Букова Горка.
За его правым флангом предстояло продвигаться в направлении Кросно,
Головенки, Дукля 1-му Чехословацкому армейскому корпусу под командованием
генерала Кратохвила, назначенному во второй эшелон. Последний с выходом
частей 101-го стрелкового корпуса в район Дукли должен был с рубежа Ивля,
Ясенка наступать на Тыляву, Ладомирову, Гипальтовце, с тем чтобы к исходу
второго для операции выйти к Вилынне, Тыляве, \440\ а к исходу третьего - на
рубеж Яркова Воля, Ниж. Свидник. С утра второго дня наступления, с выходом
пехоты к населенным пунктам Токи, Ленки, намечалось с рубежа м. Змигруд
Новы, Глайске ввести в прорыв 1-й гвардейский кавкорпус. Действуя в общем
направлении на Кремину, Бардеву, он должен был к вечеру достичь района
Радоцина, Комлоша, Зборов, Никола, а сутки спустя через Бардеву, Тарнов,
Малцов выйти к Мушине, ст. Любовня, Плавнице, Русковоле, захватив переправы
через р. Попрад.
От 25-го танкового корпуса генерал-майора Ф. Г. Аникушкина приказ
требовал войти в прорыв одновременно с кавкорпусом, но с рубежа Ивля, Дукля
и после выхода пехоты к Ясло, Кобыляны. Он имел задачу нанести удар в
направлении Ладомирова, Прешова и стремительным броском к концу того же дня
выйти к Выш. Свиднику, Ладомирове, а к концу следующего - в район Слов,
Раславице, Копривница и затем овладеть Прешовом.
На период прорыва обороны противника приказывалось привлечь всю
артиллерию 1-го гвардейского кавалерийского, 25-го танкового и 1-го
Чехословацкого армейского корпусов. Исходное положение для наступления
войска должны были занять в ночь на 7 сентября.
III
Таким образом, для подготовки операции войска армии имели, если даже
считать с момента моего возвращения с командного пункта маршала И. С.
Конева, всего лишь пять суток, а со времени получения директивы фронта еще
меньше - четыре дня. Сделать же нужно было много. К тому же выявился ряд
дополнительных трудностей.
Одна их них заключалась в нехватке танков непосредственной поддержки
пехоты, ставшей слабым местом в боевых порядках. Из штатных средств армия
имела 12-й гвардейский танковый и 349-й гвардейский тяжелый
самоходно-артиллерийский полки, но в них насчитывалось только 22
бронеединицы. Пришлось пойти на вынужденную меру - взять 25 из 86 имевшихся
танков и самоходно-артиллерийских установок 25-го танкового корпуса,
предназначенного для развития успеха. Но и после этого мы смогли дивизиям
первого эшелона дать лишь по 12 танков. Такое количество, если учесть, что
каждая из них имела 2-километровый участок фронта, не могло сыграть
существенной роли при прорыве вражеской обороны.
Чтобы восполнить этот пробел, было решено сформировать в них по два
штурмовых батальона. Они должны были после окончания артиллерийской
подготовки действовать, впереди боевых порядков, ворвавшись на передний край
противника, захватить важнейшие опорные пункты и ликвидировать таким образом
глубокое удовлетворение. Именно эти чувства продиктовали нанесение удара в
Карпатах вопреки его оперативной нецелесообразности.
Как известно, к тому времени Ставкой были предприняты меры с целью
использования благоприятно сложившейся в ходе июльско-августовского
наступления 1-го Украинского фронта обстановки для удара в глубокий тыл
группы армий "Южная Украина".
Первым таким мероприятием было создание нового фронта - 4-го
Украинского. Оно было вызвано тем, что в ходе операции 1-го Украинского
фронта в его полосе, кроме основного - западного, выделилось еще одно
самостоятельное операционное направление - через перевалы Карпатского хребта
на Венгерскую равнину. Командование и штаб нашего фронта не могли успешно
руководить боевыми действиями на расходящихся направлениях одновременно.
Поэтому задача продолжать наступление через Карпатский хребет, захватить и
прочно удерживать перевалы в направлениях Гуменне, Ужгород, Мукачево с
последующим выходом на Венгерскую равнину была возложена на вновь созданный
4-й Украинский фронт.
В его состав вошли две армии, переданные из 1-го Украинского фронта, -
1-я гвардейская под командованием генерал-полковника А. А. Гречко, 18-я
(командующий генерал-лейтенант Е. П. Журавлев), а также 8-я воздушная армия
(командующий генерал-лейтенант авиации В. Н. Жданов). Командующим фронтом
был назначен генерал-полковник И. Е. Петров, членом Военного совета -
генерал-полковник Л. З. Мехлис, начальником штаба - генерал-лейтенант Ф. К.
Корженевич. Выполняя директиву Ставки, войска 4-го Украинского фронта
медленно продвигались вперед по покрытым лесами предгорьям Карпат. 6 августа
1-я гвардейская армия штурмом овладела последним по счету областным центром
Украины - Дрогобычем. На следующий день был освобожден центр нефтедобычи -
г. Борислав.
15 августа Ставка разрешила 4-му Украинскому фронту временно перейти к
обороне с целью подтянуть тылы, пополнить войска, непрерывно наступавшие уже
более месяца, и \432\ подготовить их к действиям в горно-лесистой местности.
Новое наступление намечалось на 28 августа. Но за два дня до этого оно было
отменено.
Дело в том, что в ходе наступления войска нашего фронта глубоко обошли
фланг группы армий "Южная Украина", находившейся на территории Советской
Молдавии и Румынии. В этом Ставка Верховного Главнокомандования, внимательно
следившая за Львовско-Сандомирской наступательной операцией, увидела новые
возможности для разгрома указанной вражеской группировки. 20 августа в
наступление против группы армий "Южная Украина" перешли войска 2-го и 3-го
Украинских фронтов. На пятый день операции они окружили, а затем и
ликвидировали основную массу немецко-фашистских войск в районе Кишинева и
Ясс. Это вновь резко изменило обстановку. Войска 2-го Украинского фронта
получили возможность выйти на Венгерскую равнину с юго-востока и в
дальнейшем действовать в обход Чехословакии с юга.
Таким образом, отпала необходимость нанесения фронтального удара
значительными силами с целью преодоления Карпат. Выгоднее было наступать в
западном направлении, обходя горный массив Карпат с севера, разгромить там
немецко-фашистские войска и перенести боевые действия на территорию
Германии, а против высокогорных районов Чехословакии выставить заслоны
войск.
И все же Советское правительство, Ставка Верховного Главнокомандования
приняли решение наступать через Карпаты, невыгодное в военном отношении, но
необходимое политически. Верные ленинским принципам пролетарского
интернационализма и своей высокой освободительной миссии, советский народ и
его Красная Армия бескорыстно протягивали руку помощи народам Чехословакии.
Так возник замысел Карпатско-Дуклинской наступательной операции наших войск
- первого шага в освободительной миссии Красной Армии в Чехословакии.
Вернемся к прерванному рассказу о беседе с И. С. Коневым. Ивана
Степановича соединили с Москвой, и я слушал, как он докладывал Верховному
Главнокомандующему о своем решении возложить проведение операции на ставшую
левофланговой 38-ю армию.
- В ближайшие дни, - говорил он, - армия будет пополнена личным
составом, вооружением и другими материальными ресурсами, усилена танковым и
кавалерийским корпусами, а также артиллерийской дивизией прорыва и через
восемь-десять дней подготовки будет готова к наступательной операции.
По характеру дальнейшего разговора я понял, что И. В. Сталин не был
удовлетворен этим сроком и напомнил о необходимости оказать помощь восстанию
как можно скорее. Верховный потребовал начать наступление через пять,
максимум через \433\ шесть суток. Затем он одобрил предложение И. С. Конева
о нанесении вспомогательного удара из района г. Санок силами одного из
стрелковых корпусов 4-го Украинского фронта, и пообещал дать соответствующее
распоряжение. Просьба передать нам 1-й Чехословацкий армейский корпус,
находившийся тогда в составе 4-го Украинского фронта, также была
удовлетворена.
Попрощавшись с Верховным, Иван Степанович подвел меня к карте и
продолжил изложение цели операции. В заключение он поставил армии задачу,
которая в целом состояла в том, чтобы выйти на словацкую территорию и
соединиться со словацкими частями и партизанами, ведущими борьбу с немецкими
захватчиками.
Возвратившись в тот же вечер к себе, я рассказал обо всем этом члену
Военного совета Ф. И. Олейнику. Затем поставил задачи начальнику штаба В. Ф.
Воробьеву, начальникам родов войск и служб. Так мы начали готовить
наступательную операцию.
К тому времени 38-я армия по-прежнему имела в своем составе три
стрелковых корпуса - 52, 101 и 67-й. Ими командовали генерал-майор С. М.
Бушев, генерал-лейтенант А. Л. Бондарев и генерал-майор И. С. Шмыго. В
составе первого из этих корпусов были три дивизии: 304-я полковника А. С.
Гальцева, 305-я полковника А. Ф. Васильева и 340-я генерал-майора Ф. Н.
Пархоменко. Корпус генерала Бондарева имел 70-ю гвардейскую, 183-ю и 211-ю
стрелковые дивизии, которыми командовали генерал-майор И. А. Гусев,
полковник Л. Д. Василевский и подполковник И. П. Елин. В корпус генерала
Шмыго входили 140-я (командир генерал-майор А. Я. Киселев), 121-я (командир
полковник П. М. Доценко) и 241-я (командир полковник Т. А. Андриенко)
стрелковые дивизии.
Учитывая минимальный срок, предоставленный для подготовки к
наступлению, мы стремились в первую очередь доукомплектовать войска.
Одновременно с приемом пополнения ускоренно велось его обучение. Характер
боевой подготовки личного состава определялся своеобразием и сложностью, а
главное - новизной поставленной нам задачи.
Необычным в предстоящей операции был прежде всего горный театр. Он был
незнаком и войскам нашей армии, и ее командованию. Все предшествующие три с
лишним года войны мы сражались на равнинной местности. Привычными и
понятными были степи и леса, где армия сначала умело оборонялась, а затем
стремительно наступала и морозной зимой, и в летний зной, и в распутицу,
форсируя многочисленные малые и большие реки. Всему этому мы научились.
Теперь предстояло приобрести опыт действий в горах. И не на полигонах - для
этого не оставалось времени, а в боях с противником.
Нас ожидало наступление на юг. А там высились хребты покрытых лесом
гор. И чем дальше, тем выше были их вершины, \434\ окутанные дымкой облаков.
Казалось, перед нами была невиданная стена толщиной в десятки и сотни
километров. Ее не подорвешь, чтобы расчистить себе путь, и тем более не
перепрыгнешь. Не могло быть и речи об обходе гор, их нужно было брать ударом
в лоб. Ведь к этому и сводился вынужденный характер решений, принятых
Ставкой и командующим фронтом. И надо было при любых условиях выполнить
поставленную задачу, преодолев для этого и Карпаты и, несомненно, ожидавшее
нас упорное сопротивление врага, чья оборона в условиях гор наверняка была
особенно мощной.
II
Горная война! О ней писал еще Ф. Энгельс. Но он говорил о войнах
прошлого. А их, разумеется, многое отличало от нашего времени, когда воюющие
стороны оперировали миллионными армиями и сплошные линии фронтов пересекали
целые континенты. В этих условиях наступательные боевые действия в горах
являлись лишь отдельными эпизодами.
Опыта их ведения, в частности, в Карпатах, не дала нам первая мировая
война. Тогда через эти горы прорвалась только дивизия генерала Корнилова,
известного впоследствии в качестве злейшего врага молодого Советского
государства. Но и она в районе Ужгорода была окружена и взята в плен
противником. Вторая мировая война ничего не прибавила к этому "опыту" до
сентября 1944 г., кроме борьбы на Кавказе, где мы вначале оборонялись, а
потом перешли в наступление.
4 сентября я получил директиву фронта, в которой задачи, ставившиеся
армии, были конкретизированы. Они состояли в следующем:
1. Наступать группировкой в составе шести стрелковых дивизий, 1-го
чехословацкого, 1-го гвардейского кавалерийского и 25-го танкового корпусов,
усиленной 17-й артиллерийской дивизией прорыва, двумя бригадами PC "M-31",
двумя полками PC "M-13".
2. Прорвать оборону противника на участке Непля, Оджиконь, развить
наступление в направлении Поток, Дукля, Тылява, Прешов, после чего
соединиться с повстанцами на территории Словакии.
3. Для прорыва вражеской обороны иметь в первом эшелоне четыре
стрелковые дивизии, а во втором эшелоне - две. Для развития прорыва в
дальнейшем использовать кавалерийский, танковый и чехословацкий армейский
корпуса.
4. В первый день операции выйти на рубеж Ясло, Осек, Кобыляны, Ивонич,
Взянка, во второй - с рубежа Змигруд Новы, Дукля ввести перечисленные выше
корпуса и, стремительно развивая наступление, на третий день достичь границы
Словакии, на пятый - овладеть ст. Любовня, Сабиновом и Прешовом. \435\
5. По мере развития наступления организовать прочную оборону справа по
рубежу Шебне, Ясло, Осек, Смерековец, Тыляч тремя стрелковыми дивизиями.
Охватывая Кросно с запада, свернуть оборону противника влево, в направлении
Ясьлиска, и установить взаимодействие с частями 1-й гвардейской армии,
которые будут наступать из района Санок на Команьча.
Далее командующий фронтом отводил для артиллерийской подготовки два
часа, требуя провести ее по методу, который он указал мне лично. О нем я
расскажу ниже.
Той же директивой было приказано командующему 2-й воздушной армией
прикрыть наступающие войска истребительной авиацией и содействовать
наступлению штурмовым авиационным корпусом.
Итак, нам предстояло наступать через ту часть Карпат, которая
называется Восточными Бескидами. Это горная цепь высотой до 700 м,
протянувшаяся с северо-запада на юго-восток. Наиболее доступным для движения
войск был признан Дуклинский перевал на высоте 502 м, через который проходит
шоссе Кросно-Прешов. Здесь много речек и ручьев, вливающихся в конечном
итоге в Вислу на севере и Дунай на юге. Их каменистые русла лежат в узких
долинах. Даже при незначительных осадках уровень воды в них быстро
повышается. Обильные же осенние дожди превращают их в бурные горные потоки,
несущие множество камней и начисто сносящие хрупкие мосты.
Самыми серьезными водными преградами могли стать для нас реки Вислок,
Ясюлька и Ондава. Они не шире 100-150 м, но расположены в узких долинах и
глубоких ущельях, увеличивающих трудности форсирования.
Картина будет неполной, если не учесть плохо развитую дорожную сеть. На
северных склонах Карпат на 10-15 км фронта приходилась одна дорога, а в
глубине гор - еще меньше. Шоссе при ширине не более 6 м и крутизне подъема в
10-15o, а местами до 20-30o, могло обеспечить весьма невысокие темпы
передвижения войск. Грунтовые же дороги оказались малопригодными даже для
гужевого транспорта. Во время дождей они быстро раскисали и превращались в
сплошное месиво.
Условия театра боевых действий благоприятствовали обороняющемуся
противнику. Тем более, что немецко-фашистское командование готовилось любой
ценой удержать Восточные Бескиды. Их оперативное значение было чрезвычайно
велико. Они прикрывали кратчайший путь из районов Западной Украины и Польши
в Восточную Словакию и Венгрию. И нашего удара отсюда гитлеровцы страшились
даже позднее, когда войска 2-го Украинского фронта вступили в Венгрию с
востока и подошли к Будапешту.
Гитлеровское командование заблаговременно создавало прочную оборону в
Восточных Бескидах. По его приказу две словацкие дивизии еще в мае 1944 г.
начали здесь инженерные работы. \436\
Наиболее сильная полоса создавалась вдоль Главного Карпатского хребта,
но к августу она не была полностью готова. Поэтому отступавшие
немецко-фашистские войска заняли другой рубеж - в предгорьях Карпат, на
линии Гоголув, левый берег р. Вислок, Кросно, Беско, Санок.
Здесь и проходил теперь передний край главной полосы обороны
противника, которую он продолжал усиленно укреплять. К началу нашего
наступления она состояла из двух позиций. Первая включала систему опорных
пунктов, оборудованных на выгодных в тактическом отношении высотах и в
крупных населенных пунктах. Промежутки прикрывались на отдельных участках
траншеями в две-три линии, соединенными ходами сообщения и проволочными
заграждениями в один-два кола.
В сильный опорный пункт был превращен г. Кросно, являвшийся крупным
узлом дорог. Враг опоясал его сплошной траншеей, подступы на важных
направлениях заминировал, улицы перекрыл баррикадами. В подвалах каменных
домов были установлены пулеметные гнезда, отдельные дома и перекрестки
заминированы. Широко использовались "сюрпризы" из мин и фаустпатронов.
Прочно укрепили гитлеровцы и район населенных пунктов Беско и Сенява,
находившихся на левом фланге нашей армии. Они прикрывали горные проходы,
ведущие во фланг и тыл кросненской группировки.
В 8-15 км от переднего края в конце августа начались работы по
оборудованию второй полосы обороны. Она проходила по северным склонам
горного хребта. Здесь, на высотах, и были оборудованы опорные пункты,
состоявшие из отдельных окопов и траншей.
Наконец, был еще и промежуточный рубеж, для создания которого
гитлеровцы согнали местное население. Он тянулся в 16-20 км от переднего
края главной полосы обороны, по линии Ясло, Змигруд Новы, Лыса Гура, Дукля и
далее на юго-восток. Все эти населенные пункты были превращены в сильные
узлы обороны. Наиболее мощный из них находился в населенном пункте Дукля.
Он-то и прикрывал шоссе, ведущее на одноименный перевал через Карпаты.
Устойчивость обороны в значительной степени усиливалась условиями
горно-лесистой местности, о которых уже сказано. Шоссе и основные грунтовые
дороги, вдоль которых должны были двигаться советские войска, противник
заминировал, установил деревянные и каменные завалы, а мосты подготовил к
взрыву.
Характер района предстоящих боевых действий снижал наступательные
возможности наших войск. Если же учесть, что войска 38-й армии получили
малообученное пополнение буквально накануне наступления, то легко
представить возникшие трудности как при подготовке, так и особенно в
процессе боевых действий. Уже в ходе операции приходилось учить войска
извлекать даже \437\ из таких условий местности выгоды для уничтожения
противника и решительного продвижения вперед.
Характер местности, усложнявший ведение боя и операции в целом,
предъявлял также повышенные требования к организации взаимодействия и
управления войсками. Если пехота с пулеметами и минометами могла наступать в
любых направлениях и рассчитывать на поддержку и сопровождение полковой
артиллерии на конной тяге, то артиллерия средних и крупных калибров на
механической тяге требовала дорог с твердым покрытием и с небольшими
подъемами. И то, что их не хватало, вело к сокращению возможности маневра,
снижало эффективность огня. Даже ведение артиллерийской разведки и выбор
огневых позиций превратились в трудные проблемы. О танках и говорить нечего:
они могли двигаться только по дорогам и долинам, в основном в колонне.
Конечно, все эти трудности стали очевидны для нас в полном объеме уже в
ходе операции. Однако основные из них были ясны и перед ее началом. Знали мы
и о силах противостоявшего врага.
В первых числах сентября на кросно-дуклинском направлении, в полосе
38-й армии, оборонялись 545, 208, 68-я пехотные дивизии и несколько
отдельных батальонов, в том числе один из состава 96-й пехотной дивизии,
противостоявшей нашему левому соседу - соединениям 1-й гвардейской армии.
Все войска противника находились в главной полосе обороны, имевшей глубину
6-7 км. Наиболее плотные группировки враг создал на флангах. Несколько
слабее были его силы в центре, где оборонялась 208-я пехотная дивизия.
При всем том тактические резервы противника были не так уж сильны, а
оперативные заняты подавлением народного восстания в Словакии. Впрочем, не
исключалась переброска резервов с соседних участков, расположенных севернее
Карпат, где наши войска везде перешли к обороне.
Анализ всех обстоятельств привел нас к выводу, что" несмотря на
трудности, мы добьемся успеха при прорыве обороны и действиях в глубине.
Этому должны были способствовать скрытная подготовка операции, внезапность
удара, максимально возможные темпы наступления. В таком духе давал мне
наставления командующий фронтом, так думало и командование армии.
Однако в действительности все оказалось гораздо сложнее. Но не будем
забегать вперед.
Обдумывая предстоявшую операцию, я понимал, что выполнение задачи
зависело от быстроты разгрома врага в предгорьях Карпат, стремительности
удара подвижными соединениями - кавалерийским и танковым корпусами. Мы
должны были упредить противника в занятии укреплений Дуклинского перевала,
чтобы: своевременно выйти в районы, контролируемые восставшими словаками.
Глубина операции равнялась 90 км, и мы должны \438\ были за 5 дней
преодолеть это расстояние. Средний темп наступления стрелковых корпусов
составлял 18 км, а танкового - до 25 км. В целом темпы были высокие, но
реальные и вполне достижимые. Важным звеном плана, облегчавшим его
выполнение, являлось предполагаемое встречное наступление 1-й и 2-й
словацких дивизий к перевалам Карпатского хребта.
Принятое мною решение в соответствии с планом предусматривало
двухэшелонное оперативное построение армии: в первом все три стрелковых
корпуса, во втором - приданный нам 1-й Чехословацкий армейский корпус. 1-й
гвардейский кавалерийский и 25-й танковый корпуса, также прибывавшие в
состав армии, предназначались в качестве подвижной группы для расчленения
вражеской группировки и стремительного наступления к перевалам через
Карпаты. Они, как уже отмечено, должны были вводиться в прорыв на второй
день операции.
Прорыв обороны противника должны были осуществить все три стрелковых
корпуса. На 8-километровом участке фронта на дуклинском направлении
сосредоточивалась ударная группировка в составе шести стрелковых дивизий:
четыре в первом эшелоне и две - во втором. Там же, в центре оперативного
построения армии, располагались штатная и приданная артиллерия и минометы.
Их общая плотность должна была составить до 140 стволов на 1 км фронта.
После уточнения задачи войскам армии было приказано в первый день
операции выйти на рубеж Секлювка-Гурна, Ясло, Ленжины, Ленки, ст. Рыманув,
на третий - достичь населенных пунктов Бартне, Радоцина, Кружлова, на пятый
- ст. Любовня, Савинов, Прешов, Ганушовце.
52-му стрелковому корпусу генерал-майора С. М. Бушева предписывалось
перейти в наступление своим левым флангом - 305-й стрелковой дивизией
полковника А. Ф. Васильева в первом эшелоне и 340-й стрелковой дивизией
генерал-майора Ф. Н. Пархоменко - во втором. Прорвав оборону противника на
фронте иск. Хшонстувка, Байды, корпус должен был выполнить ближайшую задачу
- овладеть населенными пунктами Бжезувка, Тарновец.
Прикрыть действия этих войск было приказано силами двух стрелковых
полков 304-й стрелковой дивизии полковника А. С. Гальцева на участке
Опашенка, Непля. Третьим же овладеть Хшонстувкой и Шебне для обеспечения
правого фланга 305-й стрелковой дивизии.
К исходу первого дня корпусу предстояло ударом с юговостока овладеть г.
Яспо и выйти на рубеж Секлювка-Гурна, Ясло, Зажече, Ленжины. В дальнейшем он
должен был наступать в общем направлении на Смерековец, Тылич, развертываясь
по восточному берегу р. Вислок до Маркушки и далее до Бартне и Смерековца
фронтом на запад и северо-запад для прикрытия справа главной группировки
армии. При этом генералу \439\ С. М. Бушеву предписывалось 340-ю стрелковую
дивизию ввести в бой из-за левого фланга 305-й стрелковой дивизии с рубежа
Будзиш, Ящев в направлении Потакувки.
101-й стрелковый корпус генерал-лейтенанта А. Л. Бондарева получил
приказ наступать также двумя эшелонами: в первом 70-я гвардейская стрелковая
дивизия генерал-майора И. А. Гусева и 183-я стрелковая дивизия полковника Л.
Д. Василевского, во втором - 211-я стрелковая дивизия подполковника И. П.
Елина. Он должен был прорвать оборону на участке высота 276,0, Оджиконь.
Ближайшая задача - овладеть рубежом Порембы, Свежова Польска. 211-я
стрелковая дивизия вводилась из-за правого фланга корпуса в общем
направлении Поток, Поляны.
К исходу первого дня войскам генерала Бондарева предписывалось выйти на
фронт Токи, Рувне, второго - достичь Ростайни, Цехани, Гуты Поляньской,
третьего - овладеть рубежом Здыня Бехеров, Смилно, Дубова.
67-й стрелковый корпус генерал-майора И. С. Шмыго должен был
действовать, прикрываясь слева 140-й стрелковой дивизией генерал-майора А.
Я. Киселева и 121-й стрелковой дивизией полковника П. М. Доценко на рубеже
Спорне, Саночек. Правофланговой же 241-й стрелковой дивизии полковника Т. А.
Андриенко предстояло прорвать оборону на участке Оджиконь, Турошувка, обойти
с запада и юго-запада г. Кросно и овладеть им. А к исходу дня достичь рубежа
Ветшно, Иванич, ст. Рыманув. В дальнейшем корпусу приказывалось наступать в
общем направлении на Ясьлиску, нанося удар правым флангом, и к исходу
второго дня операции выйти на рубеж Ясьлиска, Суровица, третьего - на линию
Мергешка, Вислова, Букова Горка.
За его правым флангом предстояло продвигаться в направлении Кросно,
Головенки, Дукля 1-му Чехословацкому армейскому корпусу под командованием
генерала Кратохвила, назначенному во второй эшелон. Последний с выходом
частей 101-го стрелкового корпуса в район Дукли должен был с рубежа Ивля,
Ясенка наступать на Тыляву, Ладомирову, Гипальтовце, с тем чтобы к исходу
второго для операции выйти к Вилынне, Тыляве, \440\ а к исходу третьего - на
рубеж Яркова Воля, Ниж. Свидник. С утра второго дня наступления, с выходом
пехоты к населенным пунктам Токи, Ленки, намечалось с рубежа м. Змигруд
Новы, Глайске ввести в прорыв 1-й гвардейский кавкорпус. Действуя в общем
направлении на Кремину, Бардеву, он должен был к вечеру достичь района
Радоцина, Комлоша, Зборов, Никола, а сутки спустя через Бардеву, Тарнов,
Малцов выйти к Мушине, ст. Любовня, Плавнице, Русковоле, захватив переправы
через р. Попрад.
От 25-го танкового корпуса генерал-майора Ф. Г. Аникушкина приказ
требовал войти в прорыв одновременно с кавкорпусом, но с рубежа Ивля, Дукля
и после выхода пехоты к Ясло, Кобыляны. Он имел задачу нанести удар в
направлении Ладомирова, Прешова и стремительным броском к концу того же дня
выйти к Выш. Свиднику, Ладомирове, а к концу следующего - в район Слов,
Раславице, Копривница и затем овладеть Прешовом.
На период прорыва обороны противника приказывалось привлечь всю
артиллерию 1-го гвардейского кавалерийского, 25-го танкового и 1-го
Чехословацкого армейского корпусов. Исходное положение для наступления
войска должны были занять в ночь на 7 сентября.
III
Таким образом, для подготовки операции войска армии имели, если даже
считать с момента моего возвращения с командного пункта маршала И. С.
Конева, всего лишь пять суток, а со времени получения директивы фронта еще
меньше - четыре дня. Сделать же нужно было много. К тому же выявился ряд
дополнительных трудностей.
Одна их них заключалась в нехватке танков непосредственной поддержки
пехоты, ставшей слабым местом в боевых порядках. Из штатных средств армия
имела 12-й гвардейский танковый и 349-й гвардейский тяжелый
самоходно-артиллерийский полки, но в них насчитывалось только 22
бронеединицы. Пришлось пойти на вынужденную меру - взять 25 из 86 имевшихся
танков и самоходно-артиллерийских установок 25-го танкового корпуса,
предназначенного для развития успеха. Но и после этого мы смогли дивизиям
первого эшелона дать лишь по 12 танков. Такое количество, если учесть, что
каждая из них имела 2-километровый участок фронта, не могло сыграть
существенной роли при прорыве вражеской обороны.
Чтобы восполнить этот пробел, было решено сформировать в них по два
штурмовых батальона. Они должны были после окончания артиллерийской
подготовки действовать, впереди боевых порядков, ворвавшись на передний край
противника, захватить важнейшие опорные пункты и ликвидировать таким образом