Страница:
ходе всего наступления направлять много сил и средств на обеспечение ее
справа.
Сначала попытку противника нанести удар под основание прорыва отражали
три дивизии 52-го стрелкового корпуса. Затем туда, по мере продвижения
ударной группировки армии к югу, к главному хребту, и растяжки фронта
наступления, были брошены и две дивизии 101-го стрелкового корпуса. Тем
самым мы отвлекли их от выполнения главной задачи армии. Вскоре там
действовало уже шесть дивизий в составе двух стрелковых корпусов (один из
них - 76-й, управление которого было придано нам).
Таким образом, половина всех имевшихся в армии стрелковых дивизий не
принимала участия в наступлении. И это была самая большая трудность,
мешавшая нам совершить быстрый и решительный прорыв в Словакию.
Может возникнуть вопрос, почему же командующий фронтом не усилил армию
большим количеством резервов? И разве не следовало поставить активную задачу
соседней 60-й армии? Нет, ни то, ни другое нельзя было сделать. Суть дела
как раз и заключалась в том, чтобы, не расширяя полосу наступления и не
привлекая крупных резервов, обеспечить главным силам фронта возможность
изготовиться к нанесению мощного удара на важнейшем стратегическом
направлении. От разгрома вражеских войск севернее Карпат, на берлинском
направлении, зависело быстрейшее окончание войны в целом, в том числе и
освобождение Чехословакии. Решению этой основной задачи была подчинена и
Карпатско-Дуклинская наступательная операция 38-й армии. И надо сказать, что
этот стратегический замысел был осуществлен вполне. Естественно, что его
реализация была сопряжена с трудностями для нашей армии.
Другая сложность, как уже показано, состояла в специфических
особенностях горной войны, в которой каждая высота была вражеской крепостью.
Поэтому наступление вылилось в \488\ последовательное "прогрызание"
оборонительных рубежей противника, резко снижавшее темп продвижения вперед.
И в заключение - о беспримерном мужестве и величайшем
самопожертвовании, проявленных воинами 38-й армии в этой операции. Я приведу
лишь два примера безграничной самоотверженности и верности воинскому долгу,
которые одновременно показывают, с каким жестоким и злобным зверем вели мы
ту войну.
Бессмертный подвиг совершил советский солдат Станислав Полулях. В одном
бою он вырвался вперед и, заняв удобную позицию, уничтожил немало
гитлеровцев. Однако был обойден ими, ранен и в бессознательном состоянии
захвачен в плен. Придя в себя, он даже под пытками отказался отвечать на
вопросы \489\ о положении и силах своей части. И тогда потерявшие
человеческий облик фашисты облили его керосином и заживо сожгли. Палачей тут
же настигла кара: их уничтожили подоспевшие товарищи Станислава Полуляха. Он
был похоронен с почестями.
В тот день командование и политотдел части писали отцу павшего воина:
"У обгорелого трупа мы все поклялись, что этого мы немецким палачам никогда
не простим и жестоко отомстим за мученическую смерть Станислава. Мы будем
мстить гитлеровским палачам с еще большей силой до их полного
уничтожения..."{282}
В лесу, каких много в Карпатах, наши бойцы подобрали и доставили в
медсанбат советского солдата, находившегося в бессознательном состоянии.
Раны на нем были необычные, страшные: отрезаны нос, уши, язык. Усилиями
наших врачей он через несколько дней пришел в сознание и знаками попросил
карандаш и бумагу. Так нам стало известно, что это Алексей Миронович Бетюк,
рядовой 1-й роты 838-го стрелкового полка 237-й стрелковой дивизии,
незадолго до того вышедшей из состава нашей армии.
Во время наступления западнее с. Чалока Бетюк попал в засаду и был
вместе с двумя другими бойцами схвачен \490\ гитлеровцами. Началась обычная
для них процедура. Сначала - вопросы о местонахождении огневых позиций
советской артиллерии, расположении, численном составе частей и их задачах.
Когда же воины Красной Армии отказались отвечать, их подвергли
нечеловеческим пыткам. Одного в конце концов застрелили, видимо, чтобы
устрашить остальных. Другому, бойцу 2-й роты того же полка Григорию Исаевичу
Киселеву, отрубили кисти рук. Потом принялись за Бетюка.
Дикие пытки не сломили дух Киселева и Бетюка. Они не выдали военную
тайну, и тогда гитлеровцы решили их расстрелять. Но при этом и поиздеваться.
Обоим приказали бежать, а когда они бросились вниз по склону, вслед
загремели выстрелы. Киселев был убит, а Бетюку удалось скрыться в лесу.
Больше он ничего не помнил{283}.
Правду сказала о гитлеровцах жительница одного из освобожденных нами
карпатских сел, Стефания Франек: "Это звери, убийцы. Скорее бы наша земля
была очищена от них. Мы знаем, что поможет нам избавиться от немцев только
Россия. Русские нам как родные..."{284}
С восторгом встречало население Чехословакии воинов нашей армии.
Повсюду бойцы ощущали дружеское отношение, горячую благодарность. Как и в
польских районах, с которых началось наше наступление, местные жители здесь
также оказывали помощь Красной Армии в ходе боев. Они служили проводниками
наших частей, выводили их в тылы немецких позиций, нередко подносили
боеприпасы, ухаживали за ранеными, доставляли ценные разведывательные
данные.
И вот окончилась Карпатско-Дуклинская наступательная операция 38-й
армии. Много было пережито в эти два с половиной месяца. Были и радости,
случались и огорчения. Но трудный путь к словацкой земле остался позади.
А что было впереди? Куда поведут наших воинов теперь дороги войны?
Всю войну каждый советский воин лелеял мечту участвовать в разгроме
фашистского зверя в его собственном логове. Страстно желал, готовился к
этому и я. Одно время казалось несомненным, что наша армия, прошедшая
славный боевой путь от Днепра до Карпат, одна из самых больших в составе
1-го Украинского фронта и всегда в его операциях выполнявшая одну из
основных задач, вместе с остальными его войсками будет наступать на главном,
берлинском направлении. На это горячо надеялся каждый наш солдат, офицер,
генерал. \491\
Но потом, в ходе Карпатско-Дуклинской операции, мы начали все глубже
втягиваться в горы, все дальше уходить от остальных войск 1-го Украинского
фронта. В то время как они продолжали готовиться к наступлению на кратчайшем
направлении к Германии, мы оказались к юго-западу от него в самом сердце
Карпат. И ближайшими нашими соседями, действовавшими в том же направлении,
что и мы, стали армии 4-го Украинского фронта. Вот почему нет-нет, да
приходила и мне, и А. А. Епишеву, и Ф. И. Олейнику мысль: не видать нам
берлинского направления.
Так и получилось. 29 ноября 1944 г. директивой Ставки наша 38-я армия
была передана в состав 4-го Украинского фронта. Жаль было расставаться со
ставшим родным 1-м Украинским фронтом. Наш фронт всегда был одним из самых
сильных. И теперь он имел по сравнению с 4-м Украинским почти втрое больше
общевойсковых армий, да, кроме того, две танковые армии целый ряд отдельных
танковых, кавалерийских и артиллерийских корпусов, а также другие средства
усиления. Ему предстояло играть важную роль именно в уничтожении врага его
логове.
Не хотелось расставаться и с командованием фронта, всегда хорошо
относившимся к армии и лично ко мне. Иван Степанович Конев высоко ценил
успехи 38-й армии, заботился о ее усилении, пополнении и снабжении всем
необходимым. Не могу не отметить, что, хотя у нас с ним сложились
исключительно \492\ хорошие взаимоотношения, так относился он ко всем своим
командармам. Маршал И. С. Конев обладал богатым опытом планирования и
проведения крупных, глубоких фронтовых операций с участием огромных
войсковых масс, оснащенных первоклассным вооружением и техникой, был
полководцем большого размаха. У него было чему поучиться и в области
практики, и по части теории.
Приходилось проститься и с боевыми товарищами по 1-му Украинскому
фронту, с которыми не раз совместно завоевывали победы.
Иван Степанович рассказывал мне, что, будучи в Москве, он просил
Верховного Главнокомандующего не выводить 38-ю армию из состава 1-го
Украинского фронта. Но И. В. Сталин ответил, что взамен фронт получит
другие, полностью укомплектованные армии. И действительно, вскоре они
прибыли. То были 6-я армия генерал-лейтенанта В. А. Глуздовского, 21-я армия
генерал-полковника Д. Н. Гусева, 52-я армия генерал-полковника К. А.
Коротеева и 59-я армия генерал-лейтенанта И. Т. Коровникова.
Итак, прощай, берлинское направление, прощай, славный боевой фронт, с
которым я прошел длинный победный путь от Дона до Вислы. А мы будем
сражаться там, где это предназначено нам для блага общего дела. Тем более,
что и в Карпатах, где воины армии уже овладели многими вершинами, и за ними
еще предстоят жестокие бои, от которых во многом зависит наша общая Победа.
\493\
I
Итак, нам предстояло наступать в глубь Чехословакии через покрытые
снегом Карпаты и освобождать братские народы этой многострадальной страны.
Но в один прекрасный день оказалось, что следующий удар нам предстояло
нанести правым флангом вдоль северных отрогов гор, в направлении большого
старинного польского города Кракова.
Этого потребовало решение Ставки Верховного Главнокомандования при
передаче армии в состав 4-го Украинского фронта.
Заканчивался 1944 год. Уже более 1200 дней и ночей Советская страна и
ее Красная Армия сражались против фашистской агрессии. Эта упорная борьба
дала миру пример изумительного героизма и самоотверженности всего советского
народа и его Вооруженных Сил. Особое место в эпопее Великой Отечественной
войны занял год решающих побед Красной Армии - 1944-й, когда десятью
сокрушительными ударами были разгромлены основные группировки вражеских
войск. Захватчики были изгнаны с родной земли, военные действия перенесены
за пределы нашей Родины.
Гитлеровцы были изгнаны нашими войсками из Румынии, Болгарии,
значительной части территории Венгрии, Чехословакии, Польши и Северной
Норвегии. Советские воины во взаимодействии с Народно-Освободительной Армией
Югославии освободили восточные районы и этой страны, в том числе ее столицу
Белград.
Наконец, действия Красной Армии способствовали народным армиям Албании
и Греции в очищении этих государств от оккупантов.
Выполняя свой интернациональный долг, неоценимую помощь народам
Центральной и Юго-Восточной Европы оказали и многие партизанские отряды,
развернувшие боевые действия против фашистских захватчиков за пределами
нашей Родины. Тысячи советских людей, бежавших из плена и немецкой каторги,
героически сражались в составе партизанских отрядов \494\ многих государств.
Партизаны зарубежных стран получали от Советской страны оружие, боеприпасы и
снаряжение.
Под ударами Красной Армии развалился блок фашистских государств в
Европе. Финляндия, Румыния, Болгария и Венгрия не только разорвали союз с
фашистской Германией, но и объявили ей войну. Фашистская Германия оказалась
изолированной.
1944 год ознаменовался тем, что был, наконец, открыт второй фронт в
Европе. Наши западные союзники осуществили крупную десантную операцию и
очистили от фашистских оккупантов Среднюю Италию, большую часть Франции и
Бельгию. Несомненно, открытие второго фронта в Европе положительно сказалось
на ходе событий на советско-германском фронте, так же как и мощные
наступательные операции Красной Армии помогли войскам наших союзников быстро
освободить Францию, Бельгию и Среднюю Италию.
Однако главную роль в разгроме общего врага продолжал играть Советский
Союз, ведущим, решающим оставался советско-германский фронт. Против Красной
Армии действовало до 180 немецко-фашистских дивизий, в то время как на
Западе - всего 75.
Успехи Красной Армии были неразрывно связаны с самоотверженным трудом
тружеников тыла. Важнейшим фактором побед стала наша социалистическая
система хозяйства. Это она позволила сначала преодолеть исключительно
тяжелые экономические трудности войны, а затем обусловила разительный рост
военно-экономического потенциала страны. В 1944 г. валовая продукция тяжелой
индустрии увеличилась на 15,3% по сравнению с предыдущим годом. И это
позволило резко увеличить производство самолетов, танков,
стрелково-артиллерийского вооружения и боеприпасов. Причем быстро вырос
выпуск нового, более совершенного оружия и военной техники. Не только по
объему производимого вооружения, но и по его качеству Советский Союз
превзошел Германию.
Фашистская Германия к концу 1944 г. переживала глубокий политический,
военный и дипломатический кризис. Ее войска были изгнаны с захваченных ими
ранее территорий на востоке и западе. Это привело также и к падению
военно-промышленного потенциала Германии. Она лишилась румынской нефти,
сырьевых и продовольственных ресурсов Болгарии и Югославии, военной
промышленности Франции, Бельгии и Люксембурга. Сокращалось производство на
подвергшихся бомбардировкам немецких заводах.
Обострилась проблема жидкого топлива. Выплавка стали перестала
удовлетворять нужды производства вооружения и военных материалов. Падение
добычи угля дезорганизовало работу транспорта. Ухудшилось снабжение
продовольствием войск и населения. \495\
Огромные потери личного состава немецко-фашистских войск на
советско-германском фронте потребовали "тотальных" мобилизации. Но и это не
покрывало потерь, понесенных на фронте, зато еще больше сократило число
квалифицированных рабочих и углубило разлад в промышленности, сельском
хозяйстве и на транспорте.
Гитлеровцы мобилизовали всех немцев в возрасте от 16 до 60 лет. Призвав
на службу в армию юнцов, стариков и часть забронированных контингентов, они
еще раз, хотя и частично, удовлетворили потребности фронта в личном составе.
Но это уже не могло изменить того факта, что нацистский режим стоял перед
катастрофой.
Фашистская клика видела, что война ею проиграна, что военным путем и
угрозами применения "секретного" оружия затянуть ее уже нельзя, и делала
ставку на некое изменение хода событий, которое-де избавит ее от поражения.
На что же именно надеялось гитлеровское верховное командование? Основой
его планов по-прежнему был расчет на распад антифашистской коалиции. Еще в
августе 1944 г. Гитлер поучал своих подручных: "Никогда еще история не
видела коалиции, составленной из столь чужеродных элементов и со столь
противоположными целями, как коалиция наших противников... Противоречия
между нашими врагами растут с каждым часом. Если теперь мы сможем нанести им
еще несколько сильных ударов, то в любой момент можно ожидать, что этот
разрекламированный "единый фронт" развалится при оглушительных раскатах
грома..."{285}
Чтобы направить ход событий по такому руслу, гитлеровская пропаганда
немало потрудилась. Из Берлина неслись истошные крики о "советской угрозе"
Западу, фашистская Германия изображалась "щитом" против большевизма,
"защитницей цивилизации".
Надежды преступных нацистских лидеров не сбылись. Разногласия внутри
антифашистской коалиции имели место, но они разрешались взаимными уступками
и соглашениями. Согласованное требование безоговорочной капитуляции
агрессора осталось неизменным. Принципы коалиционной стратегии, выработанные
на Тегеранской конференции и одобренные народами мира, соблюдались всеми
участниками антифашистской коалиции.
Нацистская клика, стремясь выиграть время, продолжала оказывать
яростное сопротивление наступлению Красной Армии. Для этого поддерживалось
на максимально возможном уровне военное производство, лихорадочно
пополнялись и вооружались войска.
Красной Армии предстояло окончательно разгромить гитлеровскую Германию
и помочь народам Европы в восстановлении \497\ свободы и независимости их
государств. Перед Советскими Вооруженными Силами была поставлена задача
огромной исторической важности. Вот как была она сформулирована в приказе
Верховного Главнокомандующего И. В. Сталина: "Довершить дело разгрома
немецко-фашистской армии, добить фашистского зверя в его собственном логове
и водрузить над Берлином знамя победы"{286}.
Ставка Верховного Главнокомандования разработала и соответствующие
планы завершения разгрома противника, до сих пор поражающие грандиозностью
замысла и масштабов предстоявших операций. Достаточно сказать, что было
намечено нанести главный удар на западном стратегическом направлении силами
1, 2, 3-го Белорусских, 1-го и 4-го Украинских фронтов одновременно на
1200-километровом фронте от Балтийского моря до Карпат.
В конце ноября войска получили соответствующие задачи. В частности,
нашему 4-му Украинскому фронту Ставка 30 ноября приказала:
"1. Левым крылом и центром фронта продолжать наступление с задачей не
позднее 12-15 декабря 1944 г. овладеть рубежом Зборов, Бардева, Прешов,
Кошице. В дальнейшем развивать наступление на Новы Тарг и частью сил левого
крыла фронта на Попрад.
2. 38-ю армию подготовить к наступлению с целью, во взаимодействии с
левым крылом 1-го Украинского фронта, не позднее начала января 1945 г.
овладеть г. Краков.
3. Свои соображения по выполнению настоящей директивы с планированием
действий по срокам и рубежам представить не позже 3 декабря 1944 г."{287}
Из директивы видно, что 4-й Украинский фронт должен был силами 1-й
гвардейской и 18-й армий наступать в глубь Карпат, где его действия были
тесно связаны с крупными успехами 2-го Украинского фронта на территории
Венгрии, и одновременно готовить другую наступательную операцию силами 38-й
армии на краковском направлении. Надо сказать, что он, действуя в полосе
между берлинским и венским направлениями, в то время не имел ярко
выраженного самостоятельного операционного направления. Находившиеся перед
фронтом Карпаты в условиях зимы представляли трудноодолимое препятствие, и
поэтому Ставка поручала ему обеспечивать действия то 2-го, то 1-го
Украинских фронтов, то севернее, то южнее Карпат. Так было в середине
ноября, еще до перехода нашей армии в состав 4-го Украинского фронта. Не
изменилось положение в декабре, а также в начале 1945 г. \497\
Планом фронта предусматривалось наступление 38-й армии на втором этапе
операции. Мы должны были шестью дивизиями прорвать оборону противника и
нанести удар в направлении Кракова, который и являлся конечной целью
операции. Глубина операции 150 км.
К исходу четвертого дня нам предписывалось выйти к Горлице, а на
десятый - двенадцатый - на рубеж Новы Сонч. Первый населенный пункт
находился в 30-32 км от переднего края, а второй-в 65-68 км. Таким образом,
темп наступления составлял 7-8 км в сутки. Это было мало, несмотря на
пересеченную местность предгорий Карпат, зиму и короткий день.
Весь предшествующий опыт боевых действий подтверждал, что для успешного
развития наступления войска должны в первый же день прорвать наиболее
плотную и насыщенную живой силой и огневыми средствами оборону
неприятельских войск на глубину 15-20 км, т. е. всю ее тактическую зону.
Если это не удавалось сделать и приходилось завершать прорыв обороны на
следующий день, привлекая дополнительные силы, то, как правило, выполнение
поставленной задачи затягивалось и темпы наступления падали. Нередко в таких
случаях прорыв вражеской обороны превращался в "прогрызание", что влекло за
собой многочисленные неожиданности и излишние потери.
Взвесив все имевшиеся возможности, Военный совет предложил увеличить
темп наступления и овладеть рубежом Новы Сонч уже на пятый день наступления.
II
Готовясь к наступлению, мы начали отвод войск с первой линии во второй
эшелон для отдыха, пополнения и организации боевой подготовки. Из имевшихся
девяти стрелковых дивизий шесть были выведены в ближайший тыл.
Противник, имевший в нашей полосе семь дивизий, оставил на переднем
крае три из них - 1-ю лыжно-егерскую, 253-ю и 545-ю пехотные. Остальные же -
75, 96, 168 и 208-ю - оттянул в тыловые районы. Кстати, последние четыре
дивизии были из числа тех, которым удалось вырваться из окружения в районе
Каменец-Подольского в апреле 1944 г. Конечно, тогда спаслась лишь
незначительная часть их личного состава, причем она бежала, бросив все
тяжелое вооружение и транспорт. Гитлеровское командование пополнило эти и
другие вырвавшиеся из окружения дивизии личным составом, вооружением и в
значительной степени восстановило их боевую мощь. После этого нам вновь
довелось вести с ними борьбу во время Львовско-Сандомирской и
Карпатоко-Дуклинской операций, что не раз напомнило о неиспользованной
возможности полного уничтожения всех дивизий 1-й танковой армии противника.
\498\
Теперь, в декабре, четыре из них снова противостояли нам.
В то время как мы готовились к наступлению, они усиленно пополнялись
личным составом, довооружались. Вражеское командование намеревалось
использовать их в числе прочих сил для упорной обороны.
Стояла зима. Прогнозы предвещали, что она будет короткой и мягкой.
Оттепелям предстояло чередоваться с морозами и метелями. Снегу ожидалось
мало, зато предполагались частые и густые туманы.
Наша армия готовилась к прорыву обороны противника на краковском
направлении. Полоса предстоящего наступления проходила по северным отрогам
Карпат. Высота их на правом фланге и в центре не превышала 200-300 м, а на
левом иногда достигала 400-500 м. Местность большей частью была покрыта
лесом и изрезана множеством рек с неустойчивым ледяным покровом, не
обеспечивающим переправу танков и тяжелых орудий. Наиболее крупными из числа
рек, которые нам предстояло форсировать, были Вислока, Рона, Бяла, Попрад,
Дунаец, Раба, Скава Сола, еще одна Бяла и, наконец, Висла.
Этот район имел развитую сеть железных и шоссейных дорог. Их узлами
были Краков, Новы Сонч, Величка, Бохня, Горлице, Ясло, Лиманов, Змигруд
Новы. Там добывались нефть и уголь, производились сельхозмашины,
железнодорожные вагоны, мостовые фермы, авто- и авиамоторы, корпуса для
танков, снаряды и мины. Еще в первую мировую войну он был ареной
ожесточенной борьбы: в мае 1915 г. кайзеровские войска у Горлице осуществили
прорыв фронта, в результате которого царская армия понесла крупное поражение
и вынуждена была оставить территорию между Вислой и Карпатами.
Гитлеровцы стремились удержать этот район в своих руках. Поэтому на
подступах к нему уже в августе 1944 г. начались оборонительные работы. К
декабрю было создано несколько тщательно оборудованных рубежей.
Передний край вражеской обороны представлял собой систему сплошных
траншей и ходов сообщений с парными окопами и открытыми пулеметными
площадками. Главная полоса имела глубину 5-8 км. Для ее усиления неприятель
не пожалел мин и проволочных заграждений. Второй оборонительный рубеж
тянулся по р. Ропа и далее к Бечу и Горлице, два следующих - по берегам рек
Бяла и Дунаец, а последний - по линии Суха, Оселец, Новы Тарг. Каждый из них
был оборудован двумя линиями траншей, противотанковыми рвами и лесными
завалами. Кроме того, все города и крупные населенные пункты, станции, узлы
дорог, господствующие высоты и мосты гитлеровцы превратили в опорные пункты
с круговой обороной. Мосты были подготовлены к взрыву.
Все это было выявлено нашей разведкой и учтено мною при принятии
решения на наступление. \499\
498
Участок прорыва мы выбрали на правом фланге армии. Он имел ширину 6,3
км и находился между населенными пунктами Гасувка и Ленжины. Главный удар
предстояло нанести в направлении Дембовец и Особница, обходя с юга крупный
опорный пункт противника в г. Ясло. Предпринимались меры по изоляции врага в
г. Ясло и предупреждению фланкирования огнем или осуществления контратак
силами его гарнизона. То же самое было сделано на левом фланге в отношении
вражеского опорного пункта в Змигруд Новы.
Наибольшая трудность при прорыве вражеской обороны ожидала нас в первый
день еще и потому, что передний край противника находился в 5-6 км восточное
р. Вислока, где местность представляла собой покрытые лесом холмы.
Продвигаться по ней с боем, как мы знали, будет нелегко. Тем более что
предстояло не только овладеть передним краем, но и с ходу форсировать
Вислоку и упредить противника в занятии рубежа по ее западному берегу.
Таким образом, нам впервые предстояло одновременно с прорывом
тактической зоны обороны преодолевать реку, не только не сбавляя темпа
наступления, но, напротив, непрерывно наращивая его.
Это обстоятельство было учтено при разработке плана, так как оно
требовало увеличения силы удара первых эшелонов дивизий и своевременного его
наращивания вторыми эшелонами. Должен, однако, заметить, что и таких мер
было бы недостаточно для выполнения столь сложной задачи, если бы мы не
располагали еще одним оружием поистине колоссальной силы.
Я имею в виду высокий наступательный порыв, которым были охвачены
советские воины, и огромный боевой опыт командования всех степеней и родов
войск, выучку и самоотверженность стрелков, автоматчиков, пулеметчиков,
саперов, артиллеристов, танкистов, летчиков, связистов. Эти чудесные
качества являлись залогом успешного преодоления любых препятствий, стоявших
справа.
Сначала попытку противника нанести удар под основание прорыва отражали
три дивизии 52-го стрелкового корпуса. Затем туда, по мере продвижения
ударной группировки армии к югу, к главному хребту, и растяжки фронта
наступления, были брошены и две дивизии 101-го стрелкового корпуса. Тем
самым мы отвлекли их от выполнения главной задачи армии. Вскоре там
действовало уже шесть дивизий в составе двух стрелковых корпусов (один из
них - 76-й, управление которого было придано нам).
Таким образом, половина всех имевшихся в армии стрелковых дивизий не
принимала участия в наступлении. И это была самая большая трудность,
мешавшая нам совершить быстрый и решительный прорыв в Словакию.
Может возникнуть вопрос, почему же командующий фронтом не усилил армию
большим количеством резервов? И разве не следовало поставить активную задачу
соседней 60-й армии? Нет, ни то, ни другое нельзя было сделать. Суть дела
как раз и заключалась в том, чтобы, не расширяя полосу наступления и не
привлекая крупных резервов, обеспечить главным силам фронта возможность
изготовиться к нанесению мощного удара на важнейшем стратегическом
направлении. От разгрома вражеских войск севернее Карпат, на берлинском
направлении, зависело быстрейшее окончание войны в целом, в том числе и
освобождение Чехословакии. Решению этой основной задачи была подчинена и
Карпатско-Дуклинская наступательная операция 38-й армии. И надо сказать, что
этот стратегический замысел был осуществлен вполне. Естественно, что его
реализация была сопряжена с трудностями для нашей армии.
Другая сложность, как уже показано, состояла в специфических
особенностях горной войны, в которой каждая высота была вражеской крепостью.
Поэтому наступление вылилось в \488\ последовательное "прогрызание"
оборонительных рубежей противника, резко снижавшее темп продвижения вперед.
И в заключение - о беспримерном мужестве и величайшем
самопожертвовании, проявленных воинами 38-й армии в этой операции. Я приведу
лишь два примера безграничной самоотверженности и верности воинскому долгу,
которые одновременно показывают, с каким жестоким и злобным зверем вели мы
ту войну.
Бессмертный подвиг совершил советский солдат Станислав Полулях. В одном
бою он вырвался вперед и, заняв удобную позицию, уничтожил немало
гитлеровцев. Однако был обойден ими, ранен и в бессознательном состоянии
захвачен в плен. Придя в себя, он даже под пытками отказался отвечать на
вопросы \489\ о положении и силах своей части. И тогда потерявшие
человеческий облик фашисты облили его керосином и заживо сожгли. Палачей тут
же настигла кара: их уничтожили подоспевшие товарищи Станислава Полуляха. Он
был похоронен с почестями.
В тот день командование и политотдел части писали отцу павшего воина:
"У обгорелого трупа мы все поклялись, что этого мы немецким палачам никогда
не простим и жестоко отомстим за мученическую смерть Станислава. Мы будем
мстить гитлеровским палачам с еще большей силой до их полного
уничтожения..."{282}
В лесу, каких много в Карпатах, наши бойцы подобрали и доставили в
медсанбат советского солдата, находившегося в бессознательном состоянии.
Раны на нем были необычные, страшные: отрезаны нос, уши, язык. Усилиями
наших врачей он через несколько дней пришел в сознание и знаками попросил
карандаш и бумагу. Так нам стало известно, что это Алексей Миронович Бетюк,
рядовой 1-й роты 838-го стрелкового полка 237-й стрелковой дивизии,
незадолго до того вышедшей из состава нашей армии.
Во время наступления западнее с. Чалока Бетюк попал в засаду и был
вместе с двумя другими бойцами схвачен \490\ гитлеровцами. Началась обычная
для них процедура. Сначала - вопросы о местонахождении огневых позиций
советской артиллерии, расположении, численном составе частей и их задачах.
Когда же воины Красной Армии отказались отвечать, их подвергли
нечеловеческим пыткам. Одного в конце концов застрелили, видимо, чтобы
устрашить остальных. Другому, бойцу 2-й роты того же полка Григорию Исаевичу
Киселеву, отрубили кисти рук. Потом принялись за Бетюка.
Дикие пытки не сломили дух Киселева и Бетюка. Они не выдали военную
тайну, и тогда гитлеровцы решили их расстрелять. Но при этом и поиздеваться.
Обоим приказали бежать, а когда они бросились вниз по склону, вслед
загремели выстрелы. Киселев был убит, а Бетюку удалось скрыться в лесу.
Больше он ничего не помнил{283}.
Правду сказала о гитлеровцах жительница одного из освобожденных нами
карпатских сел, Стефания Франек: "Это звери, убийцы. Скорее бы наша земля
была очищена от них. Мы знаем, что поможет нам избавиться от немцев только
Россия. Русские нам как родные..."{284}
С восторгом встречало население Чехословакии воинов нашей армии.
Повсюду бойцы ощущали дружеское отношение, горячую благодарность. Как и в
польских районах, с которых началось наше наступление, местные жители здесь
также оказывали помощь Красной Армии в ходе боев. Они служили проводниками
наших частей, выводили их в тылы немецких позиций, нередко подносили
боеприпасы, ухаживали за ранеными, доставляли ценные разведывательные
данные.
И вот окончилась Карпатско-Дуклинская наступательная операция 38-й
армии. Много было пережито в эти два с половиной месяца. Были и радости,
случались и огорчения. Но трудный путь к словацкой земле остался позади.
А что было впереди? Куда поведут наших воинов теперь дороги войны?
Всю войну каждый советский воин лелеял мечту участвовать в разгроме
фашистского зверя в его собственном логове. Страстно желал, готовился к
этому и я. Одно время казалось несомненным, что наша армия, прошедшая
славный боевой путь от Днепра до Карпат, одна из самых больших в составе
1-го Украинского фронта и всегда в его операциях выполнявшая одну из
основных задач, вместе с остальными его войсками будет наступать на главном,
берлинском направлении. На это горячо надеялся каждый наш солдат, офицер,
генерал. \491\
Но потом, в ходе Карпатско-Дуклинской операции, мы начали все глубже
втягиваться в горы, все дальше уходить от остальных войск 1-го Украинского
фронта. В то время как они продолжали готовиться к наступлению на кратчайшем
направлении к Германии, мы оказались к юго-западу от него в самом сердце
Карпат. И ближайшими нашими соседями, действовавшими в том же направлении,
что и мы, стали армии 4-го Украинского фронта. Вот почему нет-нет, да
приходила и мне, и А. А. Епишеву, и Ф. И. Олейнику мысль: не видать нам
берлинского направления.
Так и получилось. 29 ноября 1944 г. директивой Ставки наша 38-я армия
была передана в состав 4-го Украинского фронта. Жаль было расставаться со
ставшим родным 1-м Украинским фронтом. Наш фронт всегда был одним из самых
сильных. И теперь он имел по сравнению с 4-м Украинским почти втрое больше
общевойсковых армий, да, кроме того, две танковые армии целый ряд отдельных
танковых, кавалерийских и артиллерийских корпусов, а также другие средства
усиления. Ему предстояло играть важную роль именно в уничтожении врага его
логове.
Не хотелось расставаться и с командованием фронта, всегда хорошо
относившимся к армии и лично ко мне. Иван Степанович Конев высоко ценил
успехи 38-й армии, заботился о ее усилении, пополнении и снабжении всем
необходимым. Не могу не отметить, что, хотя у нас с ним сложились
исключительно \492\ хорошие взаимоотношения, так относился он ко всем своим
командармам. Маршал И. С. Конев обладал богатым опытом планирования и
проведения крупных, глубоких фронтовых операций с участием огромных
войсковых масс, оснащенных первоклассным вооружением и техникой, был
полководцем большого размаха. У него было чему поучиться и в области
практики, и по части теории.
Приходилось проститься и с боевыми товарищами по 1-му Украинскому
фронту, с которыми не раз совместно завоевывали победы.
Иван Степанович рассказывал мне, что, будучи в Москве, он просил
Верховного Главнокомандующего не выводить 38-ю армию из состава 1-го
Украинского фронта. Но И. В. Сталин ответил, что взамен фронт получит
другие, полностью укомплектованные армии. И действительно, вскоре они
прибыли. То были 6-я армия генерал-лейтенанта В. А. Глуздовского, 21-я армия
генерал-полковника Д. Н. Гусева, 52-я армия генерал-полковника К. А.
Коротеева и 59-я армия генерал-лейтенанта И. Т. Коровникова.
Итак, прощай, берлинское направление, прощай, славный боевой фронт, с
которым я прошел длинный победный путь от Дона до Вислы. А мы будем
сражаться там, где это предназначено нам для блага общего дела. Тем более,
что и в Карпатах, где воины армии уже овладели многими вершинами, и за ними
еще предстоят жестокие бои, от которых во многом зависит наша общая Победа.
\493\
I
Итак, нам предстояло наступать в глубь Чехословакии через покрытые
снегом Карпаты и освобождать братские народы этой многострадальной страны.
Но в один прекрасный день оказалось, что следующий удар нам предстояло
нанести правым флангом вдоль северных отрогов гор, в направлении большого
старинного польского города Кракова.
Этого потребовало решение Ставки Верховного Главнокомандования при
передаче армии в состав 4-го Украинского фронта.
Заканчивался 1944 год. Уже более 1200 дней и ночей Советская страна и
ее Красная Армия сражались против фашистской агрессии. Эта упорная борьба
дала миру пример изумительного героизма и самоотверженности всего советского
народа и его Вооруженных Сил. Особое место в эпопее Великой Отечественной
войны занял год решающих побед Красной Армии - 1944-й, когда десятью
сокрушительными ударами были разгромлены основные группировки вражеских
войск. Захватчики были изгнаны с родной земли, военные действия перенесены
за пределы нашей Родины.
Гитлеровцы были изгнаны нашими войсками из Румынии, Болгарии,
значительной части территории Венгрии, Чехословакии, Польши и Северной
Норвегии. Советские воины во взаимодействии с Народно-Освободительной Армией
Югославии освободили восточные районы и этой страны, в том числе ее столицу
Белград.
Наконец, действия Красной Армии способствовали народным армиям Албании
и Греции в очищении этих государств от оккупантов.
Выполняя свой интернациональный долг, неоценимую помощь народам
Центральной и Юго-Восточной Европы оказали и многие партизанские отряды,
развернувшие боевые действия против фашистских захватчиков за пределами
нашей Родины. Тысячи советских людей, бежавших из плена и немецкой каторги,
героически сражались в составе партизанских отрядов \494\ многих государств.
Партизаны зарубежных стран получали от Советской страны оружие, боеприпасы и
снаряжение.
Под ударами Красной Армии развалился блок фашистских государств в
Европе. Финляндия, Румыния, Болгария и Венгрия не только разорвали союз с
фашистской Германией, но и объявили ей войну. Фашистская Германия оказалась
изолированной.
1944 год ознаменовался тем, что был, наконец, открыт второй фронт в
Европе. Наши западные союзники осуществили крупную десантную операцию и
очистили от фашистских оккупантов Среднюю Италию, большую часть Франции и
Бельгию. Несомненно, открытие второго фронта в Европе положительно сказалось
на ходе событий на советско-германском фронте, так же как и мощные
наступательные операции Красной Армии помогли войскам наших союзников быстро
освободить Францию, Бельгию и Среднюю Италию.
Однако главную роль в разгроме общего врага продолжал играть Советский
Союз, ведущим, решающим оставался советско-германский фронт. Против Красной
Армии действовало до 180 немецко-фашистских дивизий, в то время как на
Западе - всего 75.
Успехи Красной Армии были неразрывно связаны с самоотверженным трудом
тружеников тыла. Важнейшим фактором побед стала наша социалистическая
система хозяйства. Это она позволила сначала преодолеть исключительно
тяжелые экономические трудности войны, а затем обусловила разительный рост
военно-экономического потенциала страны. В 1944 г. валовая продукция тяжелой
индустрии увеличилась на 15,3% по сравнению с предыдущим годом. И это
позволило резко увеличить производство самолетов, танков,
стрелково-артиллерийского вооружения и боеприпасов. Причем быстро вырос
выпуск нового, более совершенного оружия и военной техники. Не только по
объему производимого вооружения, но и по его качеству Советский Союз
превзошел Германию.
Фашистская Германия к концу 1944 г. переживала глубокий политический,
военный и дипломатический кризис. Ее войска были изгнаны с захваченных ими
ранее территорий на востоке и западе. Это привело также и к падению
военно-промышленного потенциала Германии. Она лишилась румынской нефти,
сырьевых и продовольственных ресурсов Болгарии и Югославии, военной
промышленности Франции, Бельгии и Люксембурга. Сокращалось производство на
подвергшихся бомбардировкам немецких заводах.
Обострилась проблема жидкого топлива. Выплавка стали перестала
удовлетворять нужды производства вооружения и военных материалов. Падение
добычи угля дезорганизовало работу транспорта. Ухудшилось снабжение
продовольствием войск и населения. \495\
Огромные потери личного состава немецко-фашистских войск на
советско-германском фронте потребовали "тотальных" мобилизации. Но и это не
покрывало потерь, понесенных на фронте, зато еще больше сократило число
квалифицированных рабочих и углубило разлад в промышленности, сельском
хозяйстве и на транспорте.
Гитлеровцы мобилизовали всех немцев в возрасте от 16 до 60 лет. Призвав
на службу в армию юнцов, стариков и часть забронированных контингентов, они
еще раз, хотя и частично, удовлетворили потребности фронта в личном составе.
Но это уже не могло изменить того факта, что нацистский режим стоял перед
катастрофой.
Фашистская клика видела, что война ею проиграна, что военным путем и
угрозами применения "секретного" оружия затянуть ее уже нельзя, и делала
ставку на некое изменение хода событий, которое-де избавит ее от поражения.
На что же именно надеялось гитлеровское верховное командование? Основой
его планов по-прежнему был расчет на распад антифашистской коалиции. Еще в
августе 1944 г. Гитлер поучал своих подручных: "Никогда еще история не
видела коалиции, составленной из столь чужеродных элементов и со столь
противоположными целями, как коалиция наших противников... Противоречия
между нашими врагами растут с каждым часом. Если теперь мы сможем нанести им
еще несколько сильных ударов, то в любой момент можно ожидать, что этот
разрекламированный "единый фронт" развалится при оглушительных раскатах
грома..."{285}
Чтобы направить ход событий по такому руслу, гитлеровская пропаганда
немало потрудилась. Из Берлина неслись истошные крики о "советской угрозе"
Западу, фашистская Германия изображалась "щитом" против большевизма,
"защитницей цивилизации".
Надежды преступных нацистских лидеров не сбылись. Разногласия внутри
антифашистской коалиции имели место, но они разрешались взаимными уступками
и соглашениями. Согласованное требование безоговорочной капитуляции
агрессора осталось неизменным. Принципы коалиционной стратегии, выработанные
на Тегеранской конференции и одобренные народами мира, соблюдались всеми
участниками антифашистской коалиции.
Нацистская клика, стремясь выиграть время, продолжала оказывать
яростное сопротивление наступлению Красной Армии. Для этого поддерживалось
на максимально возможном уровне военное производство, лихорадочно
пополнялись и вооружались войска.
Красной Армии предстояло окончательно разгромить гитлеровскую Германию
и помочь народам Европы в восстановлении \497\ свободы и независимости их
государств. Перед Советскими Вооруженными Силами была поставлена задача
огромной исторической важности. Вот как была она сформулирована в приказе
Верховного Главнокомандующего И. В. Сталина: "Довершить дело разгрома
немецко-фашистской армии, добить фашистского зверя в его собственном логове
и водрузить над Берлином знамя победы"{286}.
Ставка Верховного Главнокомандования разработала и соответствующие
планы завершения разгрома противника, до сих пор поражающие грандиозностью
замысла и масштабов предстоявших операций. Достаточно сказать, что было
намечено нанести главный удар на западном стратегическом направлении силами
1, 2, 3-го Белорусских, 1-го и 4-го Украинских фронтов одновременно на
1200-километровом фронте от Балтийского моря до Карпат.
В конце ноября войска получили соответствующие задачи. В частности,
нашему 4-му Украинскому фронту Ставка 30 ноября приказала:
"1. Левым крылом и центром фронта продолжать наступление с задачей не
позднее 12-15 декабря 1944 г. овладеть рубежом Зборов, Бардева, Прешов,
Кошице. В дальнейшем развивать наступление на Новы Тарг и частью сил левого
крыла фронта на Попрад.
2. 38-ю армию подготовить к наступлению с целью, во взаимодействии с
левым крылом 1-го Украинского фронта, не позднее начала января 1945 г.
овладеть г. Краков.
3. Свои соображения по выполнению настоящей директивы с планированием
действий по срокам и рубежам представить не позже 3 декабря 1944 г."{287}
Из директивы видно, что 4-й Украинский фронт должен был силами 1-й
гвардейской и 18-й армий наступать в глубь Карпат, где его действия были
тесно связаны с крупными успехами 2-го Украинского фронта на территории
Венгрии, и одновременно готовить другую наступательную операцию силами 38-й
армии на краковском направлении. Надо сказать, что он, действуя в полосе
между берлинским и венским направлениями, в то время не имел ярко
выраженного самостоятельного операционного направления. Находившиеся перед
фронтом Карпаты в условиях зимы представляли трудноодолимое препятствие, и
поэтому Ставка поручала ему обеспечивать действия то 2-го, то 1-го
Украинских фронтов, то севернее, то южнее Карпат. Так было в середине
ноября, еще до перехода нашей армии в состав 4-го Украинского фронта. Не
изменилось положение в декабре, а также в начале 1945 г. \497\
Планом фронта предусматривалось наступление 38-й армии на втором этапе
операции. Мы должны были шестью дивизиями прорвать оборону противника и
нанести удар в направлении Кракова, который и являлся конечной целью
операции. Глубина операции 150 км.
К исходу четвертого дня нам предписывалось выйти к Горлице, а на
десятый - двенадцатый - на рубеж Новы Сонч. Первый населенный пункт
находился в 30-32 км от переднего края, а второй-в 65-68 км. Таким образом,
темп наступления составлял 7-8 км в сутки. Это было мало, несмотря на
пересеченную местность предгорий Карпат, зиму и короткий день.
Весь предшествующий опыт боевых действий подтверждал, что для успешного
развития наступления войска должны в первый же день прорвать наиболее
плотную и насыщенную живой силой и огневыми средствами оборону
неприятельских войск на глубину 15-20 км, т. е. всю ее тактическую зону.
Если это не удавалось сделать и приходилось завершать прорыв обороны на
следующий день, привлекая дополнительные силы, то, как правило, выполнение
поставленной задачи затягивалось и темпы наступления падали. Нередко в таких
случаях прорыв вражеской обороны превращался в "прогрызание", что влекло за
собой многочисленные неожиданности и излишние потери.
Взвесив все имевшиеся возможности, Военный совет предложил увеличить
темп наступления и овладеть рубежом Новы Сонч уже на пятый день наступления.
II
Готовясь к наступлению, мы начали отвод войск с первой линии во второй
эшелон для отдыха, пополнения и организации боевой подготовки. Из имевшихся
девяти стрелковых дивизий шесть были выведены в ближайший тыл.
Противник, имевший в нашей полосе семь дивизий, оставил на переднем
крае три из них - 1-ю лыжно-егерскую, 253-ю и 545-ю пехотные. Остальные же -
75, 96, 168 и 208-ю - оттянул в тыловые районы. Кстати, последние четыре
дивизии были из числа тех, которым удалось вырваться из окружения в районе
Каменец-Подольского в апреле 1944 г. Конечно, тогда спаслась лишь
незначительная часть их личного состава, причем она бежала, бросив все
тяжелое вооружение и транспорт. Гитлеровское командование пополнило эти и
другие вырвавшиеся из окружения дивизии личным составом, вооружением и в
значительной степени восстановило их боевую мощь. После этого нам вновь
довелось вести с ними борьбу во время Львовско-Сандомирской и
Карпатоко-Дуклинской операций, что не раз напомнило о неиспользованной
возможности полного уничтожения всех дивизий 1-й танковой армии противника.
\498\
Теперь, в декабре, четыре из них снова противостояли нам.
В то время как мы готовились к наступлению, они усиленно пополнялись
личным составом, довооружались. Вражеское командование намеревалось
использовать их в числе прочих сил для упорной обороны.
Стояла зима. Прогнозы предвещали, что она будет короткой и мягкой.
Оттепелям предстояло чередоваться с морозами и метелями. Снегу ожидалось
мало, зато предполагались частые и густые туманы.
Наша армия готовилась к прорыву обороны противника на краковском
направлении. Полоса предстоящего наступления проходила по северным отрогам
Карпат. Высота их на правом фланге и в центре не превышала 200-300 м, а на
левом иногда достигала 400-500 м. Местность большей частью была покрыта
лесом и изрезана множеством рек с неустойчивым ледяным покровом, не
обеспечивающим переправу танков и тяжелых орудий. Наиболее крупными из числа
рек, которые нам предстояло форсировать, были Вислока, Рона, Бяла, Попрад,
Дунаец, Раба, Скава Сола, еще одна Бяла и, наконец, Висла.
Этот район имел развитую сеть железных и шоссейных дорог. Их узлами
были Краков, Новы Сонч, Величка, Бохня, Горлице, Ясло, Лиманов, Змигруд
Новы. Там добывались нефть и уголь, производились сельхозмашины,
железнодорожные вагоны, мостовые фермы, авто- и авиамоторы, корпуса для
танков, снаряды и мины. Еще в первую мировую войну он был ареной
ожесточенной борьбы: в мае 1915 г. кайзеровские войска у Горлице осуществили
прорыв фронта, в результате которого царская армия понесла крупное поражение
и вынуждена была оставить территорию между Вислой и Карпатами.
Гитлеровцы стремились удержать этот район в своих руках. Поэтому на
подступах к нему уже в августе 1944 г. начались оборонительные работы. К
декабрю было создано несколько тщательно оборудованных рубежей.
Передний край вражеской обороны представлял собой систему сплошных
траншей и ходов сообщений с парными окопами и открытыми пулеметными
площадками. Главная полоса имела глубину 5-8 км. Для ее усиления неприятель
не пожалел мин и проволочных заграждений. Второй оборонительный рубеж
тянулся по р. Ропа и далее к Бечу и Горлице, два следующих - по берегам рек
Бяла и Дунаец, а последний - по линии Суха, Оселец, Новы Тарг. Каждый из них
был оборудован двумя линиями траншей, противотанковыми рвами и лесными
завалами. Кроме того, все города и крупные населенные пункты, станции, узлы
дорог, господствующие высоты и мосты гитлеровцы превратили в опорные пункты
с круговой обороной. Мосты были подготовлены к взрыву.
Все это было выявлено нашей разведкой и учтено мною при принятии
решения на наступление. \499\
498
Участок прорыва мы выбрали на правом фланге армии. Он имел ширину 6,3
км и находился между населенными пунктами Гасувка и Ленжины. Главный удар
предстояло нанести в направлении Дембовец и Особница, обходя с юга крупный
опорный пункт противника в г. Ясло. Предпринимались меры по изоляции врага в
г. Ясло и предупреждению фланкирования огнем или осуществления контратак
силами его гарнизона. То же самое было сделано на левом фланге в отношении
вражеского опорного пункта в Змигруд Новы.
Наибольшая трудность при прорыве вражеской обороны ожидала нас в первый
день еще и потому, что передний край противника находился в 5-6 км восточное
р. Вислока, где местность представляла собой покрытые лесом холмы.
Продвигаться по ней с боем, как мы знали, будет нелегко. Тем более что
предстояло не только овладеть передним краем, но и с ходу форсировать
Вислоку и упредить противника в занятии рубежа по ее западному берегу.
Таким образом, нам впервые предстояло одновременно с прорывом
тактической зоны обороны преодолевать реку, не только не сбавляя темпа
наступления, но, напротив, непрерывно наращивая его.
Это обстоятельство было учтено при разработке плана, так как оно
требовало увеличения силы удара первых эшелонов дивизий и своевременного его
наращивания вторыми эшелонами. Должен, однако, заметить, что и таких мер
было бы недостаточно для выполнения столь сложной задачи, если бы мы не
располагали еще одним оружием поистине колоссальной силы.
Я имею в виду высокий наступательный порыв, которым были охвачены
советские воины, и огромный боевой опыт командования всех степеней и родов
войск, выучку и самоотверженность стрелков, автоматчиков, пулеметчиков,
саперов, артиллеристов, танкистов, летчиков, связистов. Эти чудесные
качества являлись залогом успешного преодоления любых препятствий, стоявших