Страница:
организации ожесточенного сопротивления, немецко-фашистское командование
стремилось сохранить в своих руках часть Чехословакии. Затем оно
рассчитывало пропустить туда наступавшие с запада американские войска,
предварительно сформировав здесь "правительство" из предателей
чехословацкого народа, которое могло бы быть признано западными державами.
За спиной этого "правительства" и предполагали укрыться гитлеровские
генералы с остатками своих войск, внеся раскол в союз держав
антигитлеровской коалиции.
Абсурдность такого плана стала ясна очень скоро. Но в те первые майские
дни у его авторов, несомненно, имелись некоторые основания для надежд,
которые они возлагали на реакционные круги западных держав. Достаточно
напомнить два известных документа.
Один из них, впоследствии опубликованный английской газетой "Тайме",
представлял собой данное в последние дни войны указание Черчилля
фельдмаршалу Монтгомери. Британский премьер-министр требовал "тщательно
собирать германское оружие и складывать его так, чтобы его легко можно было
бы снова раздать германским солдатам, с которыми нам пришлось бы
сотрудничать, если бы советское наступление продолжалось"{344}. Другой
документ - письмо генерала Эйзенхауэра начальнику советского Генерального
штаба от 4 мая 1945 г., в котором заявлялось: "...Мы будем готовы
продвинуться в Чехословакии, если потребует обстановка, до линии рек Влтава
и Эльба..."{345}, - т. е. до Праги включительно, что противоречило
договоренности о демаркационных линиях.
Эти документы отражали тайные планы определенных кругов на Западе как в
отношении захвата Чехословакии и установления в ней реакционного режима, так
и в части "возможного сотрудничества" с немецко-фашистским командованием в
этом деле. Не приходится сомневаться в том, что подобные намерения в
какой-то степени были известны гитлеровским генералам. Только этим можно
объяснить отказ командующего группой армий "Центр" Шернера подчиниться
подписанному в Реймсе 7 мая предварительному протоколу о капитуляции всех
немецких войск. Более того, требуя от своих подчиненных продолжать
сопротивление наступающей Красной Армии, он объявил им, что "слухи" о
капитуляции являются "ложными" и что "война против Советского Союза будет
продолжаться"{346}. \601\
Как известно, надежды вражеского командования и планы западных
реакционеров относительно Чехословакии провалились. И произошло это
исключительно потому, что советское командование, разгадав игру и тех и
других, приняло необходимые меры. Западные союзники, получив советское
напоминание о существующей договоренности и будучи вынуждены считаться с
мощью и влиянием СССР в антигитлеровской коалиции держав, остановили свои
войска на согласованной демаркационной линии в Чехословакии. Что же касается
немецко-фашистской группировки в этой стране, то наши сомнения полностью
подтвердились.
Несмотря на то, что содержавшееся в ультиматуме требование вытекало из
подписанного в Реймсе предварительного акта о военной капитуляции всех
германских войск и не считаясь с непрерывно ухудшавшейся обстановкой для
группы армий "Центр", вражеское командование отклонило его. Отказываясь
капитулировать перед Красной Армией, оно продолжало отводить свои войска на
запад, оказывая ожесточенное сопротивление нашим наступающим армиям.
Отходя, противник взрывал мосты и портил дороги, уничтожал тяжелое
вооружение и склады - все, что не мог взять с собой в своем поспешном
отступлении. В то же время, выполняя приказ Шернера, гитлеровцы обрушились
на Прагу, чтобы потопить в крови народное восстание.
Не следует забывать, что все это происходило в момент, когда фашистская
Германия уже была повержена, а представители ее главного командования
ожидали назначенного часа для подписания в Берлине акта капитуляции перед
Красной Армией и вооруженными силами США, Англии и Франции.
Исходя из сложившейся обстановки, Советское Верховное Командование было
вынуждено отдать приказ войскам 1, 2 и 4-го Украинских фронтов ускорить
ликвидацию отказывающейся сложить оружие вражеской группировки в
Чехословакии и спасти Прагу от уничтожения.
III
С утра 8 мая войска трех фронтов устремились к Праге. В тот день был
разгромлен штаб группы армий "Центр", что оказало существенное влияние на
ход событий. Генерал-фельдмаршал Шернер потерял управление войсками и,
бросив их, бежал на запад. Отступление превратилось в беспорядочное бегство.
Наши наступающие войска продвигались, однако, быстрее гитлеровцев,
постепенно окружая всю вражескую группировку. Кольцо вокруг нее должно было
замкнуться в районе Праги. Туда и устремились подвижные войска трех фронтов.
В полосе \602\ 1-го Украинского фронта впереди наступали 3-я и 4-я
гвардейские танковые армии генералов П. С. Рыбалко и Д. Д. Лелюшенко, 2-го
Украинского - 6-я гвардейская танковая армия генерала А. Г. Кравченко,
имевшая задачу обойти Прагу с юго-востока.
4-й Украинский фронт не имел танковой армии, поэтому у нас были
сформированы подвижные группы, получившие задачу на форсированное движение к
Праге. Одна из них, как уже упомянуто, создавалась 6 мая в нашей 38-й армии,
а другая, фронтовая, была сформирована, согласно приказу генерала А. И.
Еременко, 2 мая, т. е. в период планирования и подготовки Пражской
наступательной операции. Во фронтовую группу, которой руководил заместитель
командующего фронтом генерал Г. Ф. Захаров, были включены стрелковая дивизия
на машинах, танковая бригада, разведывательная моторизованная рота фронта и
автомобильный полк. О составе нашей армейской подвижной группы я уже
говорил.
Утром 8 мая, когда в северной части Оломоуца еще шли бои, с его
центральной площади мы отправляли подвижную группу армии в стремительный
рейд на Прагу. Чтобы проводить ее, прибыли командующий фронтом А. И.
Еременко, я и А. А. Епишев. Прощаясь с А. Л. Бондаревым, как всегда
спокойным и решительным, я вновь подумал, что он лучше других подходит для
роли командира подвижной группы с такой ответственной задачей.
Сложность тут заключалась в том, чтобы в кратчайший срок прорваться к
Праге в условиях, когда при отсутствии сплошного фронта противника очаги его
сопротивления могли не раз встретиться подвижной группе на ее пути. Из этих
соображений еще при разработке приказа мною были указаны лишь основные
промежуточные пункты ее движения. В выборе маршрута между ними в зависимости
от конкретно складывающейся обстановки инициатива была предоставлена
командиру подвижной группы.
- Обходить, только обходить очаги сопротивления, - еще раз напомнил я
Бондареву, - ни в коем случае не ввязываться в бои, безостановочно двигаться
к Праге, помнить, что для ее спасения дорога каждая минута.
Получив разрешение, генерал Бондарев со своей подвижной группой
двинулся на запад. Мы же возвратились на командный пункт армии.
В тот день войска 38-й армии стремительно наступали во всей своей
полосе. Дивизии 11-го стрелкового корпуса генерала М. И. Запорожченко после
овладения Оломоуцем форсировали р. Морава. Одна из них, 276-я стрелковая
генерала П. М. Бежко, преследуя противника и сбивая его отряды прикрытия,
успешно продвигалась в направлении Мюглица. Другая, 30-я стрелковая генерала
В. П. Янковского, освободила Славонин. 183-я и 226-я стрелковые дивизии
генералов Л. Д. Василевского и Н. А. Кропотина \603\ (101-й стрелковый
корпус) выбили врага соответственно из городов Подштат и Линник. Успешно
продвигались вперед и соединения 52-го стрелкового и 126-го легкого
горнострелкового корпусов. В целом 8 мая войска армии освободили свыше 80
населенных пунктов, завершили переправу на западный берег р. Моравы и
продвинулись на 35-40 км. Также успешно продвигались слева от нас и войска
1-й гвардейской армии генерал-полковника А. А. Гречко и 18-й армии
генерал-майора А. И. Гастиловича, справа - 60-й армии генерал-полковника П.
А. Курочкина.
Хотя гитлеровцы и продолжали оказывать отчаянное сопротивление, но вое
большее их число, попадая под удары наших войск, бросало оружие. Количество
пленных немецких солдат и офицеров достигало уже многих тысяч.
Выслушивая доклады об успешном наступлении войск армии, я ловил себя на
том, что неотступно продолжаю думать о действиях подвижной группы генерала
А. Л. Бондарева. Они становились теперь главным звеном в выполнении задачи,
поставленной нашей армии. И потому не следовало ли мне находиться вместе с
подвижной группой? Когда я заговорил об этом с А. А. Епишевым, оказалось,
что так думал и он.
Решили обратиться за советом к генералу А. И. Еременко. Командующий
фронтом, рассудив, что целесообразно иметь впереди, там, куда устремились
все войска фронта, одного из командармов, разрешил мне возглавить подвижную
группу армии. Одновременно мы договорились, что, в случае если связь будет
прервана, он на следующий день, 9 мая, вышлет к нам самолет. Согласовали и
координаты места посадки самолета на восточной окраине Праги.
И вот, приблизительно через два часа после проводов подвижной группы,
вслед за ней отправился я. Вместе со мной был и А. А. Епишев. Сопровождала
нас небольшая охрана.
Не успели мы проехать по шоссе и 40-45 км, как догнали части подвижной
группы. Выяснилось, что ее движение застопорилось в районе крупного
населенного пункта Литовель. Засевшие там гитлеровцы открыли массированный
артиллерийский огонь по передовому отряду и вывели из строя несколько наших
танков и автомашин. Потери группы были невелики, но среди убитых оказался
командир 42-й гвардейской танковой бригады полковник Виталий Сергеевич Гаев,
храбрый офицер, владевший разносторонним опытом боевых действий. Полковник
Гаев и его танкисты умело действовали в составе подвижной группы при
проведении Ясло-Горлицкой операции, при форсировании рек Висла, Одер, Опава,
при прорыве долговременной полосы обороны под Моравской Остравой.
Я распорядился вывести части из боя. Им было приказано обойти Литовель
по грунтовым дорогам и продолжать движение на Мюглиц, Моравска Трюбау,
Цвиттау. Но так как на этот \604\ маневр требовалось некоторое время, а у
нас на счету была каждая минута, то тут же был сформирован новый передовом
отряд из стрелковых и танковых частей, не связанных боем. Он без промедления
двинулся вперед, прокладывая путь всей подвижной группе.
Двигаясь с передовым отрядом, мы шли на высоких скоростях. Вот позади
остались Мюглип, Моравска Трюбау, Цвиттау, Поличка, Глинско и другие города.
По пути мы обгоняли колонны пеших немецких солдат, танков и самоходных
орудий, а также обозы и колонны автомашин с войсками и имуществом. Всех их
потом останавливали и разоружали главные силы армии.
Надо ли говорить о том, каким воодушевлением были охвачены наши воины!
По радио к нам доносились новые призывы из Праги: "Мы ждем Руду Армаду.
Немцы, нарушив акт о капитуляции, бросили против нас танки и авиацию. Праге
грозит уничтожение. Идите к нам на помощь немедленно, повторяем -
немедленно!"
И мы, подобно всем советским воинам, устремившимся тогда с разных
направлений к столице Чехословакии, шли на предельных скоростях, с одной
мыслью: "Быстрей, быстрей достичь Праги, спасти ее от фашистских варваров!"
Примерно в 21 час передовой отряд миновал г. Хотеборж. Я приказал не
останавливаться, не ждать остальных частей подвижной группы, стремительно
двигаться вперед. Был сделан лишь короткий привал, настолько короткий, что
за это время мы даже не успели ни установить связь со своим штабом, ни
доложить командующему фронтом о ходе выполнения задачи. Важнее было как
можно скорей вступить в Прагу и оказать ей помощь.
Сумерки еще не успели сгуститься, когда мы выехали на шоссе,
соединяющее г. Йиглаву с Прагой. Здесь произошла наша встреча с передовым
отрядом 5-го гвардейского танкового корпуса 6-й гвардейской танковой армии
из состава 2-го Украинского фронта. Этот корпус в свое время под
командованием Андрея Григорьевича Кравченко действовал в составе 1-й
гвардейской армии, которой я командовал под Сталинградом. В январе-феврале
1943 г. он вместе с 40-й армией окружал и громил воронежско-касторненскую
группировку противника, а затем освобождал Харьков. В составе 38-й армии
корпус отлично проявил себя при освобождении Киева.
Встреченный нами отряд почему-то приостановил движение. Командир
корпуса, которого мы увидели в районе г. Часлав, сообщил, что имеет задачу
наступать через Колин и Ческа Брод на Прагу, но вынужден дожидаться
рассвета. Такое решение было вызвано тем, что, во-первых, передовой отряд
корпуса встретил сопротивление гитлеровцев, а во-вторых, у многих машин фары
и лампочки за время боевых действий оказались разбитыми, что затрудняло
движение ночью. \605\
Что касается меня и А. А. Епишева, то для нас было ясно: нужно
продолжать - и как можно быстрее - рейд на Прагу. Но теперь, когда мы
встретились с частями 6-й гвардейской танковой армии, требовалось во
избежание скрещивания с ее колоннами повернуть нашу группу на шоссе
Кутна-Гора - Прага. Это и сделал А. А. Епишев в те краткие минуты, когда я
беседовал с командиром корпуса.
Итак, глухой темной ночью мы продолжали движение. Но тут, как на грех,
выяснилось, что и в нашей колонне оказались машины с поврежденной
осветительной системой. Что делать? Неужели тоже ждать рассвета? Но ведь
если передовой отряд 6-й гвардейской танковой армии встретил сопротивление
врага, то и подвижная группа нашего фронта, наступающая севернее, очевидно,
ведет бой с противником, задерживающим ее движение... Следовательно, пока
что успешно продвигается к Праге с востока только наша колонна, и мы обязаны
продолжать наступление в любых условиях, чтобы прийти на помощь столице
Чехословакии.
Приняв такое решение, мы нашли и способ его осуществления. Дорогу
подсвечивали машины с исправным освещением, которые по возможности
чередовались с теми, у которых оно было повреждено. Благодаря этому мы
смогли продолжать движение, хотя и несколько медленнее, чем днем.
На этом последнем отрезке пути - от Кутна-Горы до Праги - мы встретили
довольно много мелких групп противника. Но наша колонна двигалась все
стремительнее, обходя опорные пункты гитлеровцев. В коротких ожесточенных
схватках мы уничтожали их заслоны, пытавшиеся преградить нам путь, прикрыть
отход своих главных сил на запад.
Сопротивление противника усилилось утром, когда мы вышли
непосредственно на подступы к Праге. Но и тут оно не имело успеха. Перед
глазами у нас была Злата Прага, а позади тяжелый многомесячный путь боев во
имя ее освобождения, во имя свободы и счастья братского чехословацкого
народа.
IV
9 мая передовой отряд подвижной группы 38-й армии вступил в Прагу.
Недалеко от центра города навстречу нам вышли
3-4 танка с закрытыми люками, т. е. в готовности к бою. Оказалось, что
они принадлежали 63-й гвардейской танковой бригаде 4-й гвардейской танковой
армии, которая рано утром первой вступила в столицу Чехословакии.
О нашем приближении знали в 4-й танковой армии. В ее журнале боевых
действий в тот день было записано: "... с востока к Праге подходила 38-я
армия"{347}. \606\
Мы с А. А. Епишевым вышли из машины. Танкисты также остановились, и
командир их роты доложил, что имеет задачу выдвинуться на восточную окраину
Праги. Так как с востока двигалась наша подвижная группа, то я велел
командиру роты, во избежание возможного столкновения со своими, повернуть
обратно, что он и исполнил.
Население восторженно встречало советских воинов. Тротуары быстро
заполнились ликующими жителями. И почти у каждого цветы. Ими забрасывались
наши танки и машины с солдатами. Некоторые жители, в том числе женщины и
дети, с помощью бойцов взбирались на танки и ехали по улицам. Особенно
восторженно пражане встретили танковую бригаду 1-го Чехословацкого
армейского корпуса.
В отзыве о ее действиях в последние дни войны командующий БТ и MB 38-й
армии писал следующее: "После освобождения города Моравская Острава в ночь с
7 на 8 мая 1945 года бригада получила задачу, действуя в составе подвижной
группы войск армии, к исходу 9.5.45 г. выйти в район Прага... После \607\
освобождения г. Оломоуц бригаде предстояло совершить трехсоткилометровый
марш..."{348}
В Праге мы встретили сопротивление лишь отдельных подразделений
эсэсовцев, которых быстро уничтожили или взяли в плен. Город был освобожден
от гитлеровских захватчиков, поэтому личный состав нашего передового отряда
получил отдых после изнурительного рейда. Я дал также указание генералу
Бондареву выставить посты для встречи остальных частей подвижной группы и
направления их в район сосредоточения. А сам вместе с Алексеем Алексеевичем
Епишевым выехал в район условного квадрата местности, куда генерал армии А.
И. Еременко обещал выслать для связи самолет.
Весь остаток дня вблизи ликующей Праги на краю зеленого пшеничного поля
мы прождали самолет, с которым предполагалось послать донесение об
освобождении Праги. Но он так и не прибыл.
После освобождения Праги, где соединились войска трех Украинских
фронтов, вражеская группа армий "Центр" оказалась в кольце. Теперь задача
состояла в быстрейшем ее пленении. В связи с этим войска 4-го Украинского
фронта продолжали выдвигаться в назначенные им районы и вместе с армиями
двух других фронтов завершали ликвидацию окруженной группировки. Эта задача
была в основном осуществлена к исходу 11 мая, а 19 мая закончилась
ликвидация последних мелких групп противника, пытавшихся проникнуть через
линию расположения советских войск в Южную Германию и Австрию.
Пражская наступательная операция, продолжавшаяся с 6 по 11 мая 1945 г.,
развернулась на фронте в 750 км. В ходе ее Красная Армия освободила
центральные и западные районы Чехословакии с ее столицей Прагой, сорвав
политические комбинации западных реакционных кругов в отношении этой страны.
За шесть дней советские войска ликвидировали последнюю стратегическую
группировку врага. В плен было взято 859,4 тыс. солдат и офицеров
противника, в том числе 60 генералов. В качестве трофеев войска 1, 2 и 4-го
Украинских фронтов взяли все вооружение, многочисленную технику и огромное
количество разнообразного военного имущества бывшей группы армий "Центр".
Всего было захвачено 9,5 тыс. орудий и минометов, 1800 танков и самоходных
орудий, 1100 самолетов, 18,4 тыс. пулеметов, 312,2 тыс. винтовок и
автоматов, 76,3 тыс. автомашин и 500 военных складов{349}.
Последняя кампания Красной Армии в Европе завершилась полным разгромом
фашистской Германии. И долго еще не могли опомниться гитлеровские генералы
от могучих ударов Красной Армии. Вот что писал впоследствии, например, один
из них, Ф. Меллентин:. "...Русское наступление развивалось с невиданной
\608\ силой и стремительностью. Было ясно, что их Верховное
Главнокомандование полностью овладело техникой организации наступления
огромных механизированных армий... Невозможно описать всего, что произошло
между Вислой и Одером в первые месяцы 1945 г. Европа не знала ничего
подобного со времен гибели Римской империи"{350}. Под этими ударами
фашистский рейх, поработивший народы Европы и угрожавший свободе и
независимости всех стран мира, рухнул.
Уже в Праге 9 мая я узнал, что минувшей ночью в Берлине представители
советского, американского, английского и французского командования приняли
безоговорочную капитуляцию гитлеровской Германии. Трудно передать словами
царившие 9 и 10 мая в столице Чехословакии восторг и ликование. На пражских
улицах еще догорали последние пожары. Тротуары были завалены осколками
битого кирпича и припорошены известковой пылью. Перепачканные землей и
копотью саперы еще ощупывали миноискателями подвалы и чердаки, оставляя на
выщербленных пулями и осколками стенах успокоительные надписи "Проверено.
Мин нет".
А весна, победная весна 1945 г., уже вступила в город полноправной
хозяйкой. Она была во всем - та удивительная весна. В солнечных бликах на
гладкой поверхности Влтавы. В звонком детском смехе и радостных улыбках
пражан. В цветах на броне боевых машин и танков войск, освобождавших
чехословацкую столицу. Радостный, шумный, многоязыкий говор советских и
чехословацких воинов, жителей Праги, только что избавленных от ужасов
фашизма, музыка и песни, несущиеся со всех сторон, создавали на улицах,
площадях и в парках необычайную праздничную симфонию.
Да, наконец-то она пришла - Победа! Настал этот прекрасный,
счастливейший день, означавший конец смертям и страданиям, скорое
возвращение домой, к мирному труду, к родным и близким. К нему мы шли долгие
месяцы и годы от стен Москвы и Ленинграда, от берегов Волги и Дона, от
предгорий Кавказа тысячами дорог через горы и сотни рек...
В этот день в памяти как-то особенно четко вставали все дни войны,
начиная с самых первых, самых тяжелых. Думалось и о том, что им
предшествовало, что породило эту жесточайшую и кровопролитнейшую из всех
войн, какие знало человечество.
Подготовку к ней Гитлер начал еще в 1933 г., сразу же после своего
прихода к власти в Германии. Фашизм лихорадочно создавал командные кадры для
многомиллионной захватнической армии, переводил промышленность на
производство военной продукции. Одновременно осуществлялась идеологическая
подготовка войск и населения к войне. Проповедовались идеи реванша и
человеконенавистнические теории о превосходстве немецкой \609\ расы, для
которой "жизненным пространством" должен был стать весь мир. Вскоре Гитлер
при попустительстве западных держав порвал Версальский договор и ввел в
стране всеобщую воин скую повинность. При этом он требовал массовой
подготовки таких солдат, "которых не останавливали бы принципы, когда надо
укокошить кого-нибудь".
Германский генеральный штаб разработал стратегические принципы ведения
войны, которые заключались в следующем: изолировать противников Германии
друг от друга и разгромить их поодиночке; внезапным нападением добиться
разгрома вражеских армий первой линии, прикрывающих пограничный район;
прорывом крупных танковых и моторизованных сил при поддержке авиации с
воздуха обеспечить глубокое вторжение \610\ германской армии на территорию
противника и ее свободное маневрирование на стратегических просторах с тем,
чтобы парализовать политическую и хозяйственную жизнь страны, сорвать
мобилизацию резервов и развертывание армий второй линии.
Так была взята ставка на мощный удар крупных танковых сил и авиации как
основных родов войск для ведения "молниеносной" войны. Артиллерия
рассматривалась как придаток танков и мотопехоты. Пехота по существу
считалась вспомогательной силой и средством осуществления оккупационного
режима.
Правящие круги западных стран своей политикой и прямой финансовой
поддержкой способствовали быстрой подготовке военной машины гитлеровской
Германии. Но, вопреки их надеждам на агрессию германского фашизма против
Советской страны, он напал сначала на Польшу, затем на Данию, Норвегию и,
наконец, на Бельгию, Голландию и Францию. Все эти страны были в короткий
срок оккупированы. В апреле 1941 г. немецкие войска захватили Югославию и
Грецию. Вокруг гитлеровского вермахта, разгромившего в течение полутора лет
армии десяти европейских государств, возник миф о его "непобедимости".
На очереди у зарвавшихся фашистских правителей Германии были захват
Англии, Африканского континента, перенесение военных действий на территорию
Америки. Но для осуществления своих планов мирового господства Гитлер видел
главное препятствие в существовании могущественного Советского государства.
И 22 июня 1941 г. полностью отмобилизованная кадровая \611\
немецко-фашистская армия, имевшая почти двухлетний опыт ведения боевых
действий, вероломно напала на нашу страну.
В войне против Советского Союза все тщательно отработанные
стратегические принципы гитлеровского командования провалились. Красная
Армия упорным сопротивлением встретила захватчиков и в оборонительных боях
измотала их. Она не допустила глубокого прорыва танковых и моторизованных
частей противника на стратегические просторы и тем самым обеспечила
мобилизацию, сосредоточение и развертывание армий второй линии. В ходе
тяжелых кровопролитных боев мы вынуждены были отходить, но наносили
невосполнимые потери гитлеровцам. Под Москвой был сорван их план "блицкрига"
и положено начало повороту в ходе войны. Спустя год был Сталинград, а затем
Курская битва, за которой последовала непрерывная цепь тяжелых поражений
вермахта на советско-германском фронте, завершившаяся полным разгромом
гитлеровской Германии и ее армии.
Нелегко досталась нам победа. Война потребовала от советского народа
мобилизации всех его духовных и материальных сил. С первого и до последнего
ее дня росла огневая и ударная мощь Красной Армии. Непрерывно
совершенствовалось мастерство наших солдат, офицеров, генералов. И великим
итогом огромных усилий советского народа стала всемирно-историческая победа
Красной Армии над немецко-фашистским вермахтом- сильнейшей в то время армией
стремилось сохранить в своих руках часть Чехословакии. Затем оно
рассчитывало пропустить туда наступавшие с запада американские войска,
предварительно сформировав здесь "правительство" из предателей
чехословацкого народа, которое могло бы быть признано западными державами.
За спиной этого "правительства" и предполагали укрыться гитлеровские
генералы с остатками своих войск, внеся раскол в союз держав
антигитлеровской коалиции.
Абсурдность такого плана стала ясна очень скоро. Но в те первые майские
дни у его авторов, несомненно, имелись некоторые основания для надежд,
которые они возлагали на реакционные круги западных держав. Достаточно
напомнить два известных документа.
Один из них, впоследствии опубликованный английской газетой "Тайме",
представлял собой данное в последние дни войны указание Черчилля
фельдмаршалу Монтгомери. Британский премьер-министр требовал "тщательно
собирать германское оружие и складывать его так, чтобы его легко можно было
бы снова раздать германским солдатам, с которыми нам пришлось бы
сотрудничать, если бы советское наступление продолжалось"{344}. Другой
документ - письмо генерала Эйзенхауэра начальнику советского Генерального
штаба от 4 мая 1945 г., в котором заявлялось: "...Мы будем готовы
продвинуться в Чехословакии, если потребует обстановка, до линии рек Влтава
и Эльба..."{345}, - т. е. до Праги включительно, что противоречило
договоренности о демаркационных линиях.
Эти документы отражали тайные планы определенных кругов на Западе как в
отношении захвата Чехословакии и установления в ней реакционного режима, так
и в части "возможного сотрудничества" с немецко-фашистским командованием в
этом деле. Не приходится сомневаться в том, что подобные намерения в
какой-то степени были известны гитлеровским генералам. Только этим можно
объяснить отказ командующего группой армий "Центр" Шернера подчиниться
подписанному в Реймсе 7 мая предварительному протоколу о капитуляции всех
немецких войск. Более того, требуя от своих подчиненных продолжать
сопротивление наступающей Красной Армии, он объявил им, что "слухи" о
капитуляции являются "ложными" и что "война против Советского Союза будет
продолжаться"{346}. \601\
Как известно, надежды вражеского командования и планы западных
реакционеров относительно Чехословакии провалились. И произошло это
исключительно потому, что советское командование, разгадав игру и тех и
других, приняло необходимые меры. Западные союзники, получив советское
напоминание о существующей договоренности и будучи вынуждены считаться с
мощью и влиянием СССР в антигитлеровской коалиции держав, остановили свои
войска на согласованной демаркационной линии в Чехословакии. Что же касается
немецко-фашистской группировки в этой стране, то наши сомнения полностью
подтвердились.
Несмотря на то, что содержавшееся в ультиматуме требование вытекало из
подписанного в Реймсе предварительного акта о военной капитуляции всех
германских войск и не считаясь с непрерывно ухудшавшейся обстановкой для
группы армий "Центр", вражеское командование отклонило его. Отказываясь
капитулировать перед Красной Армией, оно продолжало отводить свои войска на
запад, оказывая ожесточенное сопротивление нашим наступающим армиям.
Отходя, противник взрывал мосты и портил дороги, уничтожал тяжелое
вооружение и склады - все, что не мог взять с собой в своем поспешном
отступлении. В то же время, выполняя приказ Шернера, гитлеровцы обрушились
на Прагу, чтобы потопить в крови народное восстание.
Не следует забывать, что все это происходило в момент, когда фашистская
Германия уже была повержена, а представители ее главного командования
ожидали назначенного часа для подписания в Берлине акта капитуляции перед
Красной Армией и вооруженными силами США, Англии и Франции.
Исходя из сложившейся обстановки, Советское Верховное Командование было
вынуждено отдать приказ войскам 1, 2 и 4-го Украинских фронтов ускорить
ликвидацию отказывающейся сложить оружие вражеской группировки в
Чехословакии и спасти Прагу от уничтожения.
III
С утра 8 мая войска трех фронтов устремились к Праге. В тот день был
разгромлен штаб группы армий "Центр", что оказало существенное влияние на
ход событий. Генерал-фельдмаршал Шернер потерял управление войсками и,
бросив их, бежал на запад. Отступление превратилось в беспорядочное бегство.
Наши наступающие войска продвигались, однако, быстрее гитлеровцев,
постепенно окружая всю вражескую группировку. Кольцо вокруг нее должно было
замкнуться в районе Праги. Туда и устремились подвижные войска трех фронтов.
В полосе \602\ 1-го Украинского фронта впереди наступали 3-я и 4-я
гвардейские танковые армии генералов П. С. Рыбалко и Д. Д. Лелюшенко, 2-го
Украинского - 6-я гвардейская танковая армия генерала А. Г. Кравченко,
имевшая задачу обойти Прагу с юго-востока.
4-й Украинский фронт не имел танковой армии, поэтому у нас были
сформированы подвижные группы, получившие задачу на форсированное движение к
Праге. Одна из них, как уже упомянуто, создавалась 6 мая в нашей 38-й армии,
а другая, фронтовая, была сформирована, согласно приказу генерала А. И.
Еременко, 2 мая, т. е. в период планирования и подготовки Пражской
наступательной операции. Во фронтовую группу, которой руководил заместитель
командующего фронтом генерал Г. Ф. Захаров, были включены стрелковая дивизия
на машинах, танковая бригада, разведывательная моторизованная рота фронта и
автомобильный полк. О составе нашей армейской подвижной группы я уже
говорил.
Утром 8 мая, когда в северной части Оломоуца еще шли бои, с его
центральной площади мы отправляли подвижную группу армии в стремительный
рейд на Прагу. Чтобы проводить ее, прибыли командующий фронтом А. И.
Еременко, я и А. А. Епишев. Прощаясь с А. Л. Бондаревым, как всегда
спокойным и решительным, я вновь подумал, что он лучше других подходит для
роли командира подвижной группы с такой ответственной задачей.
Сложность тут заключалась в том, чтобы в кратчайший срок прорваться к
Праге в условиях, когда при отсутствии сплошного фронта противника очаги его
сопротивления могли не раз встретиться подвижной группе на ее пути. Из этих
соображений еще при разработке приказа мною были указаны лишь основные
промежуточные пункты ее движения. В выборе маршрута между ними в зависимости
от конкретно складывающейся обстановки инициатива была предоставлена
командиру подвижной группы.
- Обходить, только обходить очаги сопротивления, - еще раз напомнил я
Бондареву, - ни в коем случае не ввязываться в бои, безостановочно двигаться
к Праге, помнить, что для ее спасения дорога каждая минута.
Получив разрешение, генерал Бондарев со своей подвижной группой
двинулся на запад. Мы же возвратились на командный пункт армии.
В тот день войска 38-й армии стремительно наступали во всей своей
полосе. Дивизии 11-го стрелкового корпуса генерала М. И. Запорожченко после
овладения Оломоуцем форсировали р. Морава. Одна из них, 276-я стрелковая
генерала П. М. Бежко, преследуя противника и сбивая его отряды прикрытия,
успешно продвигалась в направлении Мюглица. Другая, 30-я стрелковая генерала
В. П. Янковского, освободила Славонин. 183-я и 226-я стрелковые дивизии
генералов Л. Д. Василевского и Н. А. Кропотина \603\ (101-й стрелковый
корпус) выбили врага соответственно из городов Подштат и Линник. Успешно
продвигались вперед и соединения 52-го стрелкового и 126-го легкого
горнострелкового корпусов. В целом 8 мая войска армии освободили свыше 80
населенных пунктов, завершили переправу на западный берег р. Моравы и
продвинулись на 35-40 км. Также успешно продвигались слева от нас и войска
1-й гвардейской армии генерал-полковника А. А. Гречко и 18-й армии
генерал-майора А. И. Гастиловича, справа - 60-й армии генерал-полковника П.
А. Курочкина.
Хотя гитлеровцы и продолжали оказывать отчаянное сопротивление, но вое
большее их число, попадая под удары наших войск, бросало оружие. Количество
пленных немецких солдат и офицеров достигало уже многих тысяч.
Выслушивая доклады об успешном наступлении войск армии, я ловил себя на
том, что неотступно продолжаю думать о действиях подвижной группы генерала
А. Л. Бондарева. Они становились теперь главным звеном в выполнении задачи,
поставленной нашей армии. И потому не следовало ли мне находиться вместе с
подвижной группой? Когда я заговорил об этом с А. А. Епишевым, оказалось,
что так думал и он.
Решили обратиться за советом к генералу А. И. Еременко. Командующий
фронтом, рассудив, что целесообразно иметь впереди, там, куда устремились
все войска фронта, одного из командармов, разрешил мне возглавить подвижную
группу армии. Одновременно мы договорились, что, в случае если связь будет
прервана, он на следующий день, 9 мая, вышлет к нам самолет. Согласовали и
координаты места посадки самолета на восточной окраине Праги.
И вот, приблизительно через два часа после проводов подвижной группы,
вслед за ней отправился я. Вместе со мной был и А. А. Епишев. Сопровождала
нас небольшая охрана.
Не успели мы проехать по шоссе и 40-45 км, как догнали части подвижной
группы. Выяснилось, что ее движение застопорилось в районе крупного
населенного пункта Литовель. Засевшие там гитлеровцы открыли массированный
артиллерийский огонь по передовому отряду и вывели из строя несколько наших
танков и автомашин. Потери группы были невелики, но среди убитых оказался
командир 42-й гвардейской танковой бригады полковник Виталий Сергеевич Гаев,
храбрый офицер, владевший разносторонним опытом боевых действий. Полковник
Гаев и его танкисты умело действовали в составе подвижной группы при
проведении Ясло-Горлицкой операции, при форсировании рек Висла, Одер, Опава,
при прорыве долговременной полосы обороны под Моравской Остравой.
Я распорядился вывести части из боя. Им было приказано обойти Литовель
по грунтовым дорогам и продолжать движение на Мюглиц, Моравска Трюбау,
Цвиттау. Но так как на этот \604\ маневр требовалось некоторое время, а у
нас на счету была каждая минута, то тут же был сформирован новый передовом
отряд из стрелковых и танковых частей, не связанных боем. Он без промедления
двинулся вперед, прокладывая путь всей подвижной группе.
Двигаясь с передовым отрядом, мы шли на высоких скоростях. Вот позади
остались Мюглип, Моравска Трюбау, Цвиттау, Поличка, Глинско и другие города.
По пути мы обгоняли колонны пеших немецких солдат, танков и самоходных
орудий, а также обозы и колонны автомашин с войсками и имуществом. Всех их
потом останавливали и разоружали главные силы армии.
Надо ли говорить о том, каким воодушевлением были охвачены наши воины!
По радио к нам доносились новые призывы из Праги: "Мы ждем Руду Армаду.
Немцы, нарушив акт о капитуляции, бросили против нас танки и авиацию. Праге
грозит уничтожение. Идите к нам на помощь немедленно, повторяем -
немедленно!"
И мы, подобно всем советским воинам, устремившимся тогда с разных
направлений к столице Чехословакии, шли на предельных скоростях, с одной
мыслью: "Быстрей, быстрей достичь Праги, спасти ее от фашистских варваров!"
Примерно в 21 час передовой отряд миновал г. Хотеборж. Я приказал не
останавливаться, не ждать остальных частей подвижной группы, стремительно
двигаться вперед. Был сделан лишь короткий привал, настолько короткий, что
за это время мы даже не успели ни установить связь со своим штабом, ни
доложить командующему фронтом о ходе выполнения задачи. Важнее было как
можно скорей вступить в Прагу и оказать ей помощь.
Сумерки еще не успели сгуститься, когда мы выехали на шоссе,
соединяющее г. Йиглаву с Прагой. Здесь произошла наша встреча с передовым
отрядом 5-го гвардейского танкового корпуса 6-й гвардейской танковой армии
из состава 2-го Украинского фронта. Этот корпус в свое время под
командованием Андрея Григорьевича Кравченко действовал в составе 1-й
гвардейской армии, которой я командовал под Сталинградом. В январе-феврале
1943 г. он вместе с 40-й армией окружал и громил воронежско-касторненскую
группировку противника, а затем освобождал Харьков. В составе 38-й армии
корпус отлично проявил себя при освобождении Киева.
Встреченный нами отряд почему-то приостановил движение. Командир
корпуса, которого мы увидели в районе г. Часлав, сообщил, что имеет задачу
наступать через Колин и Ческа Брод на Прагу, но вынужден дожидаться
рассвета. Такое решение было вызвано тем, что, во-первых, передовой отряд
корпуса встретил сопротивление гитлеровцев, а во-вторых, у многих машин фары
и лампочки за время боевых действий оказались разбитыми, что затрудняло
движение ночью. \605\
Что касается меня и А. А. Епишева, то для нас было ясно: нужно
продолжать - и как можно быстрее - рейд на Прагу. Но теперь, когда мы
встретились с частями 6-й гвардейской танковой армии, требовалось во
избежание скрещивания с ее колоннами повернуть нашу группу на шоссе
Кутна-Гора - Прага. Это и сделал А. А. Епишев в те краткие минуты, когда я
беседовал с командиром корпуса.
Итак, глухой темной ночью мы продолжали движение. Но тут, как на грех,
выяснилось, что и в нашей колонне оказались машины с поврежденной
осветительной системой. Что делать? Неужели тоже ждать рассвета? Но ведь
если передовой отряд 6-й гвардейской танковой армии встретил сопротивление
врага, то и подвижная группа нашего фронта, наступающая севернее, очевидно,
ведет бой с противником, задерживающим ее движение... Следовательно, пока
что успешно продвигается к Праге с востока только наша колонна, и мы обязаны
продолжать наступление в любых условиях, чтобы прийти на помощь столице
Чехословакии.
Приняв такое решение, мы нашли и способ его осуществления. Дорогу
подсвечивали машины с исправным освещением, которые по возможности
чередовались с теми, у которых оно было повреждено. Благодаря этому мы
смогли продолжать движение, хотя и несколько медленнее, чем днем.
На этом последнем отрезке пути - от Кутна-Горы до Праги - мы встретили
довольно много мелких групп противника. Но наша колонна двигалась все
стремительнее, обходя опорные пункты гитлеровцев. В коротких ожесточенных
схватках мы уничтожали их заслоны, пытавшиеся преградить нам путь, прикрыть
отход своих главных сил на запад.
Сопротивление противника усилилось утром, когда мы вышли
непосредственно на подступы к Праге. Но и тут оно не имело успеха. Перед
глазами у нас была Злата Прага, а позади тяжелый многомесячный путь боев во
имя ее освобождения, во имя свободы и счастья братского чехословацкого
народа.
IV
9 мая передовой отряд подвижной группы 38-й армии вступил в Прагу.
Недалеко от центра города навстречу нам вышли
3-4 танка с закрытыми люками, т. е. в готовности к бою. Оказалось, что
они принадлежали 63-й гвардейской танковой бригаде 4-й гвардейской танковой
армии, которая рано утром первой вступила в столицу Чехословакии.
О нашем приближении знали в 4-й танковой армии. В ее журнале боевых
действий в тот день было записано: "... с востока к Праге подходила 38-я
армия"{347}. \606\
Мы с А. А. Епишевым вышли из машины. Танкисты также остановились, и
командир их роты доложил, что имеет задачу выдвинуться на восточную окраину
Праги. Так как с востока двигалась наша подвижная группа, то я велел
командиру роты, во избежание возможного столкновения со своими, повернуть
обратно, что он и исполнил.
Население восторженно встречало советских воинов. Тротуары быстро
заполнились ликующими жителями. И почти у каждого цветы. Ими забрасывались
наши танки и машины с солдатами. Некоторые жители, в том числе женщины и
дети, с помощью бойцов взбирались на танки и ехали по улицам. Особенно
восторженно пражане встретили танковую бригаду 1-го Чехословацкого
армейского корпуса.
В отзыве о ее действиях в последние дни войны командующий БТ и MB 38-й
армии писал следующее: "После освобождения города Моравская Острава в ночь с
7 на 8 мая 1945 года бригада получила задачу, действуя в составе подвижной
группы войск армии, к исходу 9.5.45 г. выйти в район Прага... После \607\
освобождения г. Оломоуц бригаде предстояло совершить трехсоткилометровый
марш..."{348}
В Праге мы встретили сопротивление лишь отдельных подразделений
эсэсовцев, которых быстро уничтожили или взяли в плен. Город был освобожден
от гитлеровских захватчиков, поэтому личный состав нашего передового отряда
получил отдых после изнурительного рейда. Я дал также указание генералу
Бондареву выставить посты для встречи остальных частей подвижной группы и
направления их в район сосредоточения. А сам вместе с Алексеем Алексеевичем
Епишевым выехал в район условного квадрата местности, куда генерал армии А.
И. Еременко обещал выслать для связи самолет.
Весь остаток дня вблизи ликующей Праги на краю зеленого пшеничного поля
мы прождали самолет, с которым предполагалось послать донесение об
освобождении Праги. Но он так и не прибыл.
После освобождения Праги, где соединились войска трех Украинских
фронтов, вражеская группа армий "Центр" оказалась в кольце. Теперь задача
состояла в быстрейшем ее пленении. В связи с этим войска 4-го Украинского
фронта продолжали выдвигаться в назначенные им районы и вместе с армиями
двух других фронтов завершали ликвидацию окруженной группировки. Эта задача
была в основном осуществлена к исходу 11 мая, а 19 мая закончилась
ликвидация последних мелких групп противника, пытавшихся проникнуть через
линию расположения советских войск в Южную Германию и Австрию.
Пражская наступательная операция, продолжавшаяся с 6 по 11 мая 1945 г.,
развернулась на фронте в 750 км. В ходе ее Красная Армия освободила
центральные и западные районы Чехословакии с ее столицей Прагой, сорвав
политические комбинации западных реакционных кругов в отношении этой страны.
За шесть дней советские войска ликвидировали последнюю стратегическую
группировку врага. В плен было взято 859,4 тыс. солдат и офицеров
противника, в том числе 60 генералов. В качестве трофеев войска 1, 2 и 4-го
Украинских фронтов взяли все вооружение, многочисленную технику и огромное
количество разнообразного военного имущества бывшей группы армий "Центр".
Всего было захвачено 9,5 тыс. орудий и минометов, 1800 танков и самоходных
орудий, 1100 самолетов, 18,4 тыс. пулеметов, 312,2 тыс. винтовок и
автоматов, 76,3 тыс. автомашин и 500 военных складов{349}.
Последняя кампания Красной Армии в Европе завершилась полным разгромом
фашистской Германии. И долго еще не могли опомниться гитлеровские генералы
от могучих ударов Красной Армии. Вот что писал впоследствии, например, один
из них, Ф. Меллентин:. "...Русское наступление развивалось с невиданной
\608\ силой и стремительностью. Было ясно, что их Верховное
Главнокомандование полностью овладело техникой организации наступления
огромных механизированных армий... Невозможно описать всего, что произошло
между Вислой и Одером в первые месяцы 1945 г. Европа не знала ничего
подобного со времен гибели Римской империи"{350}. Под этими ударами
фашистский рейх, поработивший народы Европы и угрожавший свободе и
независимости всех стран мира, рухнул.
Уже в Праге 9 мая я узнал, что минувшей ночью в Берлине представители
советского, американского, английского и французского командования приняли
безоговорочную капитуляцию гитлеровской Германии. Трудно передать словами
царившие 9 и 10 мая в столице Чехословакии восторг и ликование. На пражских
улицах еще догорали последние пожары. Тротуары были завалены осколками
битого кирпича и припорошены известковой пылью. Перепачканные землей и
копотью саперы еще ощупывали миноискателями подвалы и чердаки, оставляя на
выщербленных пулями и осколками стенах успокоительные надписи "Проверено.
Мин нет".
А весна, победная весна 1945 г., уже вступила в город полноправной
хозяйкой. Она была во всем - та удивительная весна. В солнечных бликах на
гладкой поверхности Влтавы. В звонком детском смехе и радостных улыбках
пражан. В цветах на броне боевых машин и танков войск, освобождавших
чехословацкую столицу. Радостный, шумный, многоязыкий говор советских и
чехословацких воинов, жителей Праги, только что избавленных от ужасов
фашизма, музыка и песни, несущиеся со всех сторон, создавали на улицах,
площадях и в парках необычайную праздничную симфонию.
Да, наконец-то она пришла - Победа! Настал этот прекрасный,
счастливейший день, означавший конец смертям и страданиям, скорое
возвращение домой, к мирному труду, к родным и близким. К нему мы шли долгие
месяцы и годы от стен Москвы и Ленинграда, от берегов Волги и Дона, от
предгорий Кавказа тысячами дорог через горы и сотни рек...
В этот день в памяти как-то особенно четко вставали все дни войны,
начиная с самых первых, самых тяжелых. Думалось и о том, что им
предшествовало, что породило эту жесточайшую и кровопролитнейшую из всех
войн, какие знало человечество.
Подготовку к ней Гитлер начал еще в 1933 г., сразу же после своего
прихода к власти в Германии. Фашизм лихорадочно создавал командные кадры для
многомиллионной захватнической армии, переводил промышленность на
производство военной продукции. Одновременно осуществлялась идеологическая
подготовка войск и населения к войне. Проповедовались идеи реванша и
человеконенавистнические теории о превосходстве немецкой \609\ расы, для
которой "жизненным пространством" должен был стать весь мир. Вскоре Гитлер
при попустительстве западных держав порвал Версальский договор и ввел в
стране всеобщую воин скую повинность. При этом он требовал массовой
подготовки таких солдат, "которых не останавливали бы принципы, когда надо
укокошить кого-нибудь".
Германский генеральный штаб разработал стратегические принципы ведения
войны, которые заключались в следующем: изолировать противников Германии
друг от друга и разгромить их поодиночке; внезапным нападением добиться
разгрома вражеских армий первой линии, прикрывающих пограничный район;
прорывом крупных танковых и моторизованных сил при поддержке авиации с
воздуха обеспечить глубокое вторжение \610\ германской армии на территорию
противника и ее свободное маневрирование на стратегических просторах с тем,
чтобы парализовать политическую и хозяйственную жизнь страны, сорвать
мобилизацию резервов и развертывание армий второй линии.
Так была взята ставка на мощный удар крупных танковых сил и авиации как
основных родов войск для ведения "молниеносной" войны. Артиллерия
рассматривалась как придаток танков и мотопехоты. Пехота по существу
считалась вспомогательной силой и средством осуществления оккупационного
режима.
Правящие круги западных стран своей политикой и прямой финансовой
поддержкой способствовали быстрой подготовке военной машины гитлеровской
Германии. Но, вопреки их надеждам на агрессию германского фашизма против
Советской страны, он напал сначала на Польшу, затем на Данию, Норвегию и,
наконец, на Бельгию, Голландию и Францию. Все эти страны были в короткий
срок оккупированы. В апреле 1941 г. немецкие войска захватили Югославию и
Грецию. Вокруг гитлеровского вермахта, разгромившего в течение полутора лет
армии десяти европейских государств, возник миф о его "непобедимости".
На очереди у зарвавшихся фашистских правителей Германии были захват
Англии, Африканского континента, перенесение военных действий на территорию
Америки. Но для осуществления своих планов мирового господства Гитлер видел
главное препятствие в существовании могущественного Советского государства.
И 22 июня 1941 г. полностью отмобилизованная кадровая \611\
немецко-фашистская армия, имевшая почти двухлетний опыт ведения боевых
действий, вероломно напала на нашу страну.
В войне против Советского Союза все тщательно отработанные
стратегические принципы гитлеровского командования провалились. Красная
Армия упорным сопротивлением встретила захватчиков и в оборонительных боях
измотала их. Она не допустила глубокого прорыва танковых и моторизованных
частей противника на стратегические просторы и тем самым обеспечила
мобилизацию, сосредоточение и развертывание армий второй линии. В ходе
тяжелых кровопролитных боев мы вынуждены были отходить, но наносили
невосполнимые потери гитлеровцам. Под Москвой был сорван их план "блицкрига"
и положено начало повороту в ходе войны. Спустя год был Сталинград, а затем
Курская битва, за которой последовала непрерывная цепь тяжелых поражений
вермахта на советско-германском фронте, завершившаяся полным разгромом
гитлеровской Германии и ее армии.
Нелегко досталась нам победа. Война потребовала от советского народа
мобилизации всех его духовных и материальных сил. С первого и до последнего
ее дня росла огневая и ударная мощь Красной Армии. Непрерывно
совершенствовалось мастерство наших солдат, офицеров, генералов. И великим
итогом огромных усилий советского народа стала всемирно-историческая победа
Красной Армии над немецко-фашистским вермахтом- сильнейшей в то время армией