Страница:
По вопросу о лицах, перечисленных в абзацах выше, следует отметить, что
расовой проблеме должно придаваться первостепенное значение, то есть
проблема должна решаться так, чтобы полноценные в расовом отношении люди
переселялись собственно в Германию, а неполноценные в расовом отношении во
Францию.
И, наконец, я хотел бы зачитать Трибуналу несколько фраз из газетной
статьи, опубликованной в "Дерньер Нувель де Страсбур" от 31 августа 1942
года:
"28 августа назначенные к отправке семьи из округов Мюльхауз и
Гюбвиллер были депортированы в рейх с тем, чтобы в национал-социалистском
окружении к ним могло вернуться истинно германское мировоззрение. В ряде
случаев эти лица не скрывали своей враждебности, они подогревали чувства
протеста, в провокационной манере публично говорили по-французски, не
соблюдали указов касающихся воспитания молодежи, либо иными путями
демонстрировали свою нелояльность".
Следствием высылки или переселения являлось разграбление имущества
населения, что рассматривалось немцами как их право. Имеется распоряжение от
28 января 1943 г., опубликованное в официальном бюллетене за 1943 год под
заголовком: "Указ об охране имущества в Лотарингии в связи с мерами по
переселению" (документ РФ-754).
"Статья 1. Охрана имущества лиц, переселенных из Лотарингии в великую
германскую империю или на территорию, находящуюся под суверенной властью
Германии, возлагается на лотарингские органы по переселению, действующие под
руководством начальника администрации.
Статья 2. Эти органы уполномочены должным образом охранять имущество
переселенных лотарингцев, управлять этим имуществом и, если будет дан
соответствующий приказ, реализовать это имущество".
Этот приказ показывает, что внешне соблюдалась некоторая щепетильность,
в нем говорится об охране, но мы-то знаем, что означает слово "охранять" в
национал-социалистской терминологии. Мы уже установили, как охранялись
произведения искусства и имущество, принадлежавшее евреям. А в данном случае
имеется даже специальное предупреждение о том, что "охранять" означает право
распоряжаться и "реализовывать".
Другие приказы еще более конкретны. Вот, например, документ РФ-755 -
указ от 6 ноября 1940 г., касающийся имущества врагов народа и империи в
Лотарингии. Документ РФ-756 - инструкция от 13 июля 1940 г. об имуществе
врагов народа и империи в Эльзасе. Эти два документа, из которых один
относится к Эльзасу, а другой к Лотарингии, разрешают захват и конфискацию
того имущества, которое расценивается как имущество врага.
Для того чтобы стало ясным, что подразумевалось под имуществом врага, я
прочту вторую статью документа РФ-756: "Рассматриваются как имущество врагов
империи все материальные ценности и права независимо от их природы, которые
используются или предназначены для целей, враждебных народу Германии. Эти
правила распространяются:
а) на имущество всех политических партий, а также всех примыкающих к
ним организаций;
б) на имущество масонских лож и подобных им ассоциаций;
в) на имущество евреев;
г) на имущество французов, которые приобрели его в Эльзасе после 11
ноября 1918 г.;
д) начальник департамента администрации и полиции будет решать, в каких
случаях, не предусмотренных этим перечнем, имущество должно также
рассматриваться как принадлежащее врагам империи.
Он будет принимать решение также в спорных случаях".
Из этого мы видим, что, несмотря на заголовок, в документе говорится не
о секвестре имущества врага, что во всех странах предусматривается правилами
ведения войны. Здесь речь идет о таких мерах, как конфискация, причем это
распространяется на имущество многих лиц, которые не могут быть отнесены к
категории представителей враждебной страны. Из этого также явствует, что
администрации была предоставлена неограниченная власть творить произвол.
Эти приказы были дополнены многочисленными инструкциями. Несмотря на
то, что в Эльзасе и Лотарингии разграбление приняло исключительно большие
размеры, я не буду сейчас останавливаться на этом подробнее, потому что
обвинение уже рассматривало в целом вопрос об ограблении. Я ограничусь тем,
что укажу на два мероприятия, которые являются характерными для Эльзаса и
Лотарингии. Это, во-первых, сельскохозяйственная колонизация и, с другой
стороны, промышленная колонизация.
Самое выражение "сельскохозяйственная колонизация" не выдумано
обвинением, это выражение самих немцев. Представляю указ от 7 декабря 1940
г., касающийся нового порядка колонизации в Лотарингии, документ РФ-757.
"Земельная собственность, которая вследствие депортации осталась
выморочной в Лотарингии, должна быть использована главным образом для
поселения германского крестьянства, а также для нужд внутренней колонизации.
С этой целью и особенно для проведения желательной нам программы я
приказываю на основании предоставленных мне фюрером полномочий следующее:
Статья 1. Земельную собственность лиц, высланных из Лотарингии,
конфисковать в пользу начальника гражданской администрации...
Статья 2. Сельскохозяйственную собственность или леса, которые
подпадают под действие указа об имуществе врагов народа и государства в
Лотарингии, конфисковать и по мере необходимости использовать в соответствии
с программой организации данного района.
Статья 3. В случаях, не предусмотренных статьями 1 и 2, и по мере
необходимости другая земельная собственность также может быть включена в
программу систематической реорганизации за соответствующую компенсацию.
Начальник гражданской администрации и назначенные им органы будут
решать вопрос о размере и форме компенсации. Заинтересованные лица не имеют
права обращаться по этому вопросу в какие-либо судебные органы".
Я полагаю, что эти приказы достаточно ярко показывают Трибуналу методы
действия немецких властей.
В первой статье говорилось только об охране имущества людей, которые
были депортированы или перемещены. Во второй статье уже идет речь о
конфискации, но в ней фигурирует только понятие врагов народа и рейха.
Третья статья более полная, так как предусматривает инструкции по
конфискации, имеющие вполне официальный характер; конфискацию более не
именуют "охраной имущества", на том основании, что такое является бесхозным
вследствие депортации населения.
Сельскохозяйственная колонизация, о которой я говорил, особенно широкий
размах приняла в Лотарингии. С другой стороны, в Эльзасе было принято больше
всего мер по промышленной колонизации. Эти меры заключались в ограблении
французских предприятий в пользу германских фирм.
По этому поводу французская делегация внесла протесты в Комиссию по
перемирию.
Представляю как документы три таких протеста - это документы РФ-758,
РФ-759 и РФ-760, представляющие собой ноты, датированные, соответственно, 27
апреля 1941 г., 9 мая 1941 г. и 8 апреля 1943 г.
Как хотелось бы отметить в заключение, наглость немцев дошла до того,
что они потребовали изъять в неоккупированной Франции и переправить в Эльзас
фонды, принадлежавшие французским компаниям, - последние таким образом
лишались своего имущества и фактически оказывались "колонизированными".
Такая германская экономическая колонизация аннексированных территорий
должна была служить экспериментом для распространения аналогичных методов в
более широком масштабе.
Я вынужден ограничить представление документов, однако надеюсь, что
представленные доказательства дадут возможность Трибуналу дать оценку
преступной природы осуществлявшихся немцами акций.
Господа судьи! Я хотел бы просить Трибунал обратиться сейчас к досье,
которое называется "Люксембург".
Трибуналу уже известно, каково было положение в Люксембурге, так как
только вчера мы заслушали показания свидетеля господина Рейтера.
Аннексия Люксембурга носит совершенно особый характер, так как она
повлекла за собой полное лишение суверенитета для этой оккупированной
страны.
Полная аннексия Люксембурга доказывает со всей очевидностью преступную
преднамеренность действий, предпринятых представителями империи против
государства, с которым Германия была связана дипломатическими договорами, в
частности Лондонским договором от 11 мая 1867 г., договором об арбитраже от
2 сентября 1929 г. Трибунал знает, что все эти обязательства были
подтверждены посредством дипломатического демарша от 26 августа 1939 г., а
затем уже за несколько дней до вторжения - декларацией успокоительного
характера. Чтобы осуществить аннексию де-факто немцы должны были издать, и
действительно издали, специальные постановления, которыми уничтожались
государственные и общественные учреждения. 29 октября 1940 г. было объявлено
о роспуске Палаты депутатов и Государственного совета, а также о запрещении
всех политических партий в Люксембурге.
Декретом от 26 августа была принята формулировка, согласно которой
правосудие осуществляется от имени народа. 15 октября 1941 года формулировка
была вновь изменена и приобрела более очевидный характер - "от имени
германского народа".
Так же, как они поступили в отношении Эльзаса и Лотарингии, немцы
предприняли попытку с корнем вырвать все национальные чувства населения
Люксембурга и создать условия, при которых невозможны любые проявления
национальной культуры в стране. Так, распоряжениями от 28 августа 1940 года
и 23 октября 1940 года были запрещены все ассоциации, связанные с культурой
и образованием.
Как в Эльзасе и Лотарингии, немцы навязывали в Люксембурге германизацию
фамилий. Этим вопросам был посвящен декрет от 31 января 1941 года, документ
РФ-803. Замечу, кстати, что декретом от 14 февраля 1941 года в Люксембурге
также было запрещено ношение беретов.
Наряду с тем, что немцы уничтожали все национальные учреждения, они по
своему обычаю устанавливали свою собственную администрацию. Гаулейтером был
назначен Густав Симон, который до этого был гаулейтером Кобленца-Трира. С
точки зрения административной, Великое Герцогство Люксембургское стало
управляться как округ начальником гражданской администрации, но
администрации германской. С точки зрения национал-социалистской партии, эта
страна была официально присоединена к империи Ш качестве территории,
зависимой от гау Мозель.
Я не намерен останавливаться на введении в Люксембурге германского
гражданского и уголовного законодательства - это происходило так же, как в
Эльзасе и Лотарингии. Следует считать, что достаточным доказательством по
этому поводу является представление официального доклада Великого
Герцогства.
Что касается вопросов о гражданстве и о призыве на военную службу, то
здесь мы также видим параллель между нормами, введенными в Люксембурге, и
нормами, введенными в других аннексированных странах.
30 августа 1942 года были обнародованы два декрета. Следует обратить
внимание на то, что эти два декрета, декрет о гражданстве и декрет о службе
в армии, имеют одну и ту же дату. Декрет о военной службе представляется под
номером РФ-804, а декрет о гражданстве под Номером РФ-805. В
законодательстве о гражданстве содержится положение, характерное именно для
Люксембурга, хотя оно соответствует общему духу германского Законодательства
о гражданстве и в аннексированных странах.
Немцы создали в Люксембурге различные организации нацистского толка,
основной такой организацией было Германское националистическое движение. В
этой связи и возникает то особое обстоятельство, о котором я хочу сказать.
Декретом от 30 августа 1942 года о гражданстве германское гражданство
предоставляется лицам, заявившим о своей приверженности этому обществу. Об
этом говорится в последнем абзаце раздела 1 указа, документ РФ-805.
Фактически предоставление гражданства в этом особом случае являлось
временным и действительным только на 2 года.
Одновременно с установлением воинской повинности нацисты обязали всех
молодых люксембуржцев служить в формированиях гитлерюгенд, являвшихся
подготовкой к военной службе. Об этом говорится в декрете от 25 августа 1942
года о лагерях гитлерюгенд (документ РФ-806).
Как и в Эльзас-Лотарингии, в Люксембурге принудительным работам
подвергались не только мужчины, но и женщины. Они использовались на работах
в военных целях. По этому поводу было издано три приказа - приказ от 23 мая
1941 г., приказ от 10 февраля 1943 г. и приказ от 12 февраля 1943 г. Два
последних приказа представлены как документы РФ-807 и РФ-808.
Теперь я хотел бы рассказать об обстоятельстве, являвшемся характерным
для Люксембурга; доказательства содержатся в официальном докладе
правительства Люксембурга, уже представленном Трибуналу. Цитирую одну фразу
со страницы 4:
"Согласно указу, опубликованному в "Правительственном вестнике" для
Люксембурга, 1942 г., страница 232, часть населения Люксембурга принуждали
вступать в формирования, называемые "службой обеспечения безопасности и
вспомогательной службой", это были формирования предварительного характера,
которым приходилось заниматься строевой подготовкой.
Часть таких формирований принудительно направляли в Германию, где им
приходилось выполнять очень опасные задания во время воздушных налетов
авиации союзников".
Нацисты прилагали особые усилия к тому, чтобы добиться нацификации
Люксембурга. Для этой страны они разработали особый метод, основным моментом
которого являлся языковый элемент. Была теоретически обоснована концепция,
согласно которой Великое Герцогство Люксембургское якобы принадлежало к
группе германских языков. С помощью пропаганды немцы распространили идею о
том, что диалект, на котором говорят в Люксембурге, является франконским
диалектом, принятым в Мозеле, и представляет собой вариант верхне-немецкого
языка. После того как была разработана эта теория, немцы 10 октября 1941
года предприняли перепись населения. Об этом упоминал свидетель, дававший
вчера показания перед Трибуналом. Теперь Трибуналу известна причина, по
которой немецкие власти немедленно приостановили перепись, как только было
установлено, что число людей, отвечавших на вопросы переписи так, как это
было угодно немцам, смехотворно мало.
После этого провала немцы решили, что люксембургский диалект уже не
будет служить их политическим целям.
Циркуляром от 13 января 1942 г., который я представляю как документ за
номером РФ-809, служащим запрещалось пользоваться люксембургским диалектом
при всяком общении с гражданским населением как лично, так и по телефону,
что явилось большим затруднением для многих лиц.
Кампания по нацификации осуществлялась также путем создания групп для
осуществления тех же целей. Как я уже отмечал, самой значительной из таких
групп было "Фольксдейче Бевегунг". Хочу лишь в раскрытие этой мысли зачитать
одну фразу из Люксембургского доклада.
"Членство в "Фольксдейче Бевегунг" являлось тем обязательным условием,
при соблюдении которого гражданским служащим разрешалось оставаться на своих
постах, служащим частных предприятий - продолжать свою работу, людям таких
профессий, как юристы, врачи и т. п., - заниматься своей профессиональной
деятельностью, промышленникам - руководить своими предприятиями и всем людям
- зарабатывать себе на жизнь. Отказ подчиниться этому условию означал
увольнение с работы, выдворение из страны и депортацию целых семей".
Санкции, применявшиеся к жителям Люксембурга, которые отказывались
выполнить поставленное им условие, сопровождались комментарием, формулировка
которого очень хорошо отражает ментальность нацистов. Читаю этот текст из
правительственного доклада.
"Вследствие установок этих людей нельзя гарантированно рассчитывать на
то, что они всегда, без каких-либо оговорок, образцовым образом будут как на
работе, так и вне ее выполнять те обязанности, основа которых заложена в
создании гражданской администрации Люксембурга и в прогерманских
установках".
Нацисты также стремились с помощью любого рода принуждений заполучить
людей, которые стали бы членами их формирований СА, а также членами
моторизованных подразделений СА, известных под немецкой аббревиатурой НСКК
(национал-социалистский автомобильный корпус).
Обращаю внимание Трибунала на то, что особые меры применялись по
отношению к молодежи, так как нацисты считали, что молодых людей - я бы даже
сказал, детей - легче побудить воспринять их концепции и доктрины.
Я хотел бы представить Трибуналу документ РФ-810, который является
циркуляром от 22 мая 1941 г., направленным директорам высших школ. Документ
очень короткий, и я позволю себе огласить его:
"По приказу гаулейтера все лица педагогического персонала обязаны
приобрести до 1 июня 1941 г. книгу фюрера "Майн Кампф" и до 1 сентября 1941
г. представить мне письменное заявление с заверением в том, что они
прочитали эту книгу".
Немцы полагали, что принудительное чтение книги "Майн Кампф" - на
усвоение этого труда они выделяли 3 месяца - может убедить учителей, которые
в свою очередь в предписанном духе преподадут этот труд своим ученикам.
Передо мной другой документ, РФ-811, который я хотел бы зачитать перед
Трибуналом. Он короткий и весьма характерный. Речь идет о сборнике
циркуляров, адресованных ученикам средних учебных заведений:
"Люксембург, 16 июня 1941 года:
1. Все ученики должны вставать при входе учителя в класс, чтобы начать
урок, и по окончании урока, когда учитель покидает класс.
2. Немецкое приветствие нужно отдавать следующим образом: а) Поднять
вытянутую руку на уровень плеча. b) Воскликнуть: "хайль Гитлер".
3. Ученики должны отвечать тем же приветствием, с которым учителя
обращаются к ним в конце урока.
4. Рекомендуется также всем ученикам отдавать немецкое приветствие на
улице, особенно по отношению к тем господам, которые являются энтузиастами
немецкого приветствия".
Описываемые немецкие методы достигли своей кульминации с введением
присяги на верность Гитлеру, которую обязаны были приносить сотрудники
жандармерии и полиции. Я ссылаюсь здесь на показания господина Рейтера,
заявившего, что людей, которые отказывались приносить присягу,
депортировали, впоследствии большинство их было расстреляно. В
доказательство этого я также представляю правительственный доклад, где на
странице 12 содержится такая же информация.
Естественно, как это происходило и на других аннексированных
территориях, люксембуржцы не подчинились этим германским методам. Здесь
немцы пытались террором сломить оказываемое сопротивление.
Я должен упомянуть здесь об интересном документе - приказе от 2 июня
1941 г., документ РФ-812, который называется: "Приказ о вступлении в силу в
Люксембурге закона от 10 февраля 1936 г. о гестапо". Достаточно ознакомиться
с этим заголовком для того, чтобы понять содержание всего приказа.
Гестапо учредило в Люксембурге чрезвычайные суды: "штандгерихте" и
трибуналы СС. Эти судебные инстанции, если можно здесь употребить термин
"судебные инстанции", вынесли очень много приговоров по политическим
мотивам. В официальном докладе сказано - свидетель подтвердил это, - что
всего было вынесено около 500 смертных приговоров в стране. Если учесть
немногочисленность населения Люксембурга, это количество приговоров надо
признать значительным.
Необходимо, по-моему, также указать, что в целях германизации
проводилась депортация населения, о чем Трибуналу должно быть известно из
свидетельских показаний господина Рейтера. Систематически вывозились
представители интеллигенции страны, духовенства и лица, ранее служившие в
армии. Это обстоятельство подчеркивает стремление нацистов лишить эту страну
ее моральной, социальной и интеллектуальной опоры.
К докладу люксембургского правительства прилагается список
депортированных лиц, в число которых входят офицеры, судьи-магистраты, люди
занимавшиеся в Великом Герцогстве политикой, писатели, руководители
экономики. В частности - я приведу лишь одну поражающую цифру - немцы
выдворили из страны или депортировали 75 священников. Эта цифра, с учетом
столь немногочисленного населения Люксембурга, ясно указывает на умысел
совершенно упразднить право на отправление религиозных обрядов. В
официальном докладе также имеются сведения о том, что имущество религиозных
орденов было конфисковано, места, где совершались религиозные службы, были
либо преданы уничтожению, либо осквернены.
Хочу кратко остановиться на сельскохозяйственной колонизации.
Организации под названием "За расселение этнических немцев" была поручена
ликвидация имущества депортированных люксембуржцев в пользу лиц из южного
Тироля, которых расселяли в Великом Герцогстве. Кроме того, производилась
промышленная и экономическая колонизация: здесь мы сталкиваемся с теми же
методами, с тем же разграблением, и я не буду вновь останавливаться на этой
теме. Трибуналу уже известно, какими способами осуществлялась такая
колонизация.
Мне хотелось бы, однако, в связи с Люксембургом привести один пример,
по той причине, что общие положения всегда лучше подкреплять документальными
примерами. Кроме того, документ, на который я собираюсь сослаться, по моему
мнению, позволит сделать, важные выводы с точки зрения обвинения.
Имело место много случаев, когда германские власти принуждали частных
граждан и частные фирмы передавать немцам свое имущество и контроль над
своими предприятиями. Это называлось колонизацией и заключалось в том, что
немецких граждан включали в предприятия, имевшие крупные средства и активную
экономическую деятельность. Эти незаконные методы были разработаны самим
имперским министром экономики, таким способом ставилась задача ограбления
частных граждан и германизации экономики страны. Документ, который я
собираюсь зачитать Трибуналу, имеет номер РФ-813 и представляется как
документ люксембургского правительства. Документ является оригиналом, он
исполнен на бланке "имперский министр экономики" в Берлине 5 января 1942
года. Документ имеет гриф "секретно" и подписан: "По поручению: доктор
Заагер". Речь идет о подчиненном министру чиновнике, который регулярно
исполнял административные функции по его приказу. В письме идет речь о
предприятии "Аккумуляторы Тюдор", оно адресовано на фабрику, находившуюся в
руках фон Хольтцендорфа в Берлине. Напоминаю Трибуналу, что министр
экономики пишет немецкой фирме, которая должна получить выгоду в результате
давления, оказываемого на люксембургскую фирму,
"Со ссылкой на наши неоднократные разговоры подтверждаю, что в
интересах рейха было бы весьма желательно, чтобы ваша компания получила
участие в акционерном капитале предприятия Тюдор. Интересы рейха в немалой
степени основываются на экономических потребностях, связанных с национальной
обороной. Чтобы получить контроль над акционерным капиталом, следует в
первую очередь обратиться к капиталу, принадлежащему господину Леону Лавалю,
ранее находившемуся в Люксембурге, а ныне пребывающему в Бад-Мергентейм.
Речь идет не только об акциях, которыми Лаваль владеет лично, но и о 3000
акциях, вложенных в Согеко.
Перехожу теперь к очень важному абзацу:
"Поэтому я прошу приступить к необходимым переговорам незамедлительно.
Хочу указать, что вам прежде всего следует обратиться в гестапо за
разрешением начать переговоры с господином Лавалем, а затем добиться
разрешения гестапо на передачу указанных акций в вашу компанию в случае,
если господин Лаваль согласится уступить их.
Я уже проинформировал гестапо по этому вопросу. Если в результате ваших
переговоров в этом возникнет необходимость, я готов вновь указать гестапо на
то, насколько безотлагательна ваша миссия".
Теперь я хотел бы зачитать Трибуналу документ, из которого видно, как
развивались события дальше. Это документ РФ-814, свидетельствующий о
следующем этапе того маневра, с помощью которого имперский министр
экономики, действуя заодно с гестапо, принимал меры к тому, чтобы ограбить
частного гражданина. Документ представляет собой письмо, адресованное
частному лицу инженеру Леону Лавалю, которого стремились принудить продать
свои акции, посмотрим, кто ему пишет. Цитирую текст этого письма,
отправленного из Люксембурга 14 января 1942 года. "Эйнзатцкоманда полиции
безопасности и СД в Люксембурге":
"19 января 1942 года и в последующие дни Вам надлежит быть дома и
находиться в распоряжении представителя фабрики аккумуляторов, директора фон
Хольцен-дорфа".
Трибунал узнает фамилию Хольцендорфа, которому было адресовано письмо
имперского министра экономики (предыдущий документ). Продолжаю цитату:
"Господин фон Хольцендорф, обладающий особыми полномочиями от РСХА,
обсудит с вами деловые вопросы. Хайль Гитлер!
Подпись - Хартман".
Трибуналу, вне сомнения, ясно, что, если я огласил эти два документа,
то сделал это не по той причине, что считаю очень важным в масштабах
настоящего процесса тот факт, что фирма Тюдор, выпускавшая аккумуляторные
батареи, была разграблена, что по отношению к этой фирме был совершен
противоправный акт, причинивший ей ущерб. Я хочу особо обратить внимание - и
буду делать это каждый раз, когда содержание представляемых документов будет
расовой проблеме должно придаваться первостепенное значение, то есть
проблема должна решаться так, чтобы полноценные в расовом отношении люди
переселялись собственно в Германию, а неполноценные в расовом отношении во
Францию.
И, наконец, я хотел бы зачитать Трибуналу несколько фраз из газетной
статьи, опубликованной в "Дерньер Нувель де Страсбур" от 31 августа 1942
года:
"28 августа назначенные к отправке семьи из округов Мюльхауз и
Гюбвиллер были депортированы в рейх с тем, чтобы в национал-социалистском
окружении к ним могло вернуться истинно германское мировоззрение. В ряде
случаев эти лица не скрывали своей враждебности, они подогревали чувства
протеста, в провокационной манере публично говорили по-французски, не
соблюдали указов касающихся воспитания молодежи, либо иными путями
демонстрировали свою нелояльность".
Следствием высылки или переселения являлось разграбление имущества
населения, что рассматривалось немцами как их право. Имеется распоряжение от
28 января 1943 г., опубликованное в официальном бюллетене за 1943 год под
заголовком: "Указ об охране имущества в Лотарингии в связи с мерами по
переселению" (документ РФ-754).
"Статья 1. Охрана имущества лиц, переселенных из Лотарингии в великую
германскую империю или на территорию, находящуюся под суверенной властью
Германии, возлагается на лотарингские органы по переселению, действующие под
руководством начальника администрации.
Статья 2. Эти органы уполномочены должным образом охранять имущество
переселенных лотарингцев, управлять этим имуществом и, если будет дан
соответствующий приказ, реализовать это имущество".
Этот приказ показывает, что внешне соблюдалась некоторая щепетильность,
в нем говорится об охране, но мы-то знаем, что означает слово "охранять" в
национал-социалистской терминологии. Мы уже установили, как охранялись
произведения искусства и имущество, принадлежавшее евреям. А в данном случае
имеется даже специальное предупреждение о том, что "охранять" означает право
распоряжаться и "реализовывать".
Другие приказы еще более конкретны. Вот, например, документ РФ-755 -
указ от 6 ноября 1940 г., касающийся имущества врагов народа и империи в
Лотарингии. Документ РФ-756 - инструкция от 13 июля 1940 г. об имуществе
врагов народа и империи в Эльзасе. Эти два документа, из которых один
относится к Эльзасу, а другой к Лотарингии, разрешают захват и конфискацию
того имущества, которое расценивается как имущество врага.
Для того чтобы стало ясным, что подразумевалось под имуществом врага, я
прочту вторую статью документа РФ-756: "Рассматриваются как имущество врагов
империи все материальные ценности и права независимо от их природы, которые
используются или предназначены для целей, враждебных народу Германии. Эти
правила распространяются:
а) на имущество всех политических партий, а также всех примыкающих к
ним организаций;
б) на имущество масонских лож и подобных им ассоциаций;
в) на имущество евреев;
г) на имущество французов, которые приобрели его в Эльзасе после 11
ноября 1918 г.;
д) начальник департамента администрации и полиции будет решать, в каких
случаях, не предусмотренных этим перечнем, имущество должно также
рассматриваться как принадлежащее врагам империи.
Он будет принимать решение также в спорных случаях".
Из этого мы видим, что, несмотря на заголовок, в документе говорится не
о секвестре имущества врага, что во всех странах предусматривается правилами
ведения войны. Здесь речь идет о таких мерах, как конфискация, причем это
распространяется на имущество многих лиц, которые не могут быть отнесены к
категории представителей враждебной страны. Из этого также явствует, что
администрации была предоставлена неограниченная власть творить произвол.
Эти приказы были дополнены многочисленными инструкциями. Несмотря на
то, что в Эльзасе и Лотарингии разграбление приняло исключительно большие
размеры, я не буду сейчас останавливаться на этом подробнее, потому что
обвинение уже рассматривало в целом вопрос об ограблении. Я ограничусь тем,
что укажу на два мероприятия, которые являются характерными для Эльзаса и
Лотарингии. Это, во-первых, сельскохозяйственная колонизация и, с другой
стороны, промышленная колонизация.
Самое выражение "сельскохозяйственная колонизация" не выдумано
обвинением, это выражение самих немцев. Представляю указ от 7 декабря 1940
г., касающийся нового порядка колонизации в Лотарингии, документ РФ-757.
"Земельная собственность, которая вследствие депортации осталась
выморочной в Лотарингии, должна быть использована главным образом для
поселения германского крестьянства, а также для нужд внутренней колонизации.
С этой целью и особенно для проведения желательной нам программы я
приказываю на основании предоставленных мне фюрером полномочий следующее:
Статья 1. Земельную собственность лиц, высланных из Лотарингии,
конфисковать в пользу начальника гражданской администрации...
Статья 2. Сельскохозяйственную собственность или леса, которые
подпадают под действие указа об имуществе врагов народа и государства в
Лотарингии, конфисковать и по мере необходимости использовать в соответствии
с программой организации данного района.
Статья 3. В случаях, не предусмотренных статьями 1 и 2, и по мере
необходимости другая земельная собственность также может быть включена в
программу систематической реорганизации за соответствующую компенсацию.
Начальник гражданской администрации и назначенные им органы будут
решать вопрос о размере и форме компенсации. Заинтересованные лица не имеют
права обращаться по этому вопросу в какие-либо судебные органы".
Я полагаю, что эти приказы достаточно ярко показывают Трибуналу методы
действия немецких властей.
В первой статье говорилось только об охране имущества людей, которые
были депортированы или перемещены. Во второй статье уже идет речь о
конфискации, но в ней фигурирует только понятие врагов народа и рейха.
Третья статья более полная, так как предусматривает инструкции по
конфискации, имеющие вполне официальный характер; конфискацию более не
именуют "охраной имущества", на том основании, что такое является бесхозным
вследствие депортации населения.
Сельскохозяйственная колонизация, о которой я говорил, особенно широкий
размах приняла в Лотарингии. С другой стороны, в Эльзасе было принято больше
всего мер по промышленной колонизации. Эти меры заключались в ограблении
французских предприятий в пользу германских фирм.
По этому поводу французская делегация внесла протесты в Комиссию по
перемирию.
Представляю как документы три таких протеста - это документы РФ-758,
РФ-759 и РФ-760, представляющие собой ноты, датированные, соответственно, 27
апреля 1941 г., 9 мая 1941 г. и 8 апреля 1943 г.
Как хотелось бы отметить в заключение, наглость немцев дошла до того,
что они потребовали изъять в неоккупированной Франции и переправить в Эльзас
фонды, принадлежавшие французским компаниям, - последние таким образом
лишались своего имущества и фактически оказывались "колонизированными".
Такая германская экономическая колонизация аннексированных территорий
должна была служить экспериментом для распространения аналогичных методов в
более широком масштабе.
Я вынужден ограничить представление документов, однако надеюсь, что
представленные доказательства дадут возможность Трибуналу дать оценку
преступной природы осуществлявшихся немцами акций.
Господа судьи! Я хотел бы просить Трибунал обратиться сейчас к досье,
которое называется "Люксембург".
Трибуналу уже известно, каково было положение в Люксембурге, так как
только вчера мы заслушали показания свидетеля господина Рейтера.
Аннексия Люксембурга носит совершенно особый характер, так как она
повлекла за собой полное лишение суверенитета для этой оккупированной
страны.
Полная аннексия Люксембурга доказывает со всей очевидностью преступную
преднамеренность действий, предпринятых представителями империи против
государства, с которым Германия была связана дипломатическими договорами, в
частности Лондонским договором от 11 мая 1867 г., договором об арбитраже от
2 сентября 1929 г. Трибунал знает, что все эти обязательства были
подтверждены посредством дипломатического демарша от 26 августа 1939 г., а
затем уже за несколько дней до вторжения - декларацией успокоительного
характера. Чтобы осуществить аннексию де-факто немцы должны были издать, и
действительно издали, специальные постановления, которыми уничтожались
государственные и общественные учреждения. 29 октября 1940 г. было объявлено
о роспуске Палаты депутатов и Государственного совета, а также о запрещении
всех политических партий в Люксембурге.
Декретом от 26 августа была принята формулировка, согласно которой
правосудие осуществляется от имени народа. 15 октября 1941 года формулировка
была вновь изменена и приобрела более очевидный характер - "от имени
германского народа".
Так же, как они поступили в отношении Эльзаса и Лотарингии, немцы
предприняли попытку с корнем вырвать все национальные чувства населения
Люксембурга и создать условия, при которых невозможны любые проявления
национальной культуры в стране. Так, распоряжениями от 28 августа 1940 года
и 23 октября 1940 года были запрещены все ассоциации, связанные с культурой
и образованием.
Как в Эльзасе и Лотарингии, немцы навязывали в Люксембурге германизацию
фамилий. Этим вопросам был посвящен декрет от 31 января 1941 года, документ
РФ-803. Замечу, кстати, что декретом от 14 февраля 1941 года в Люксембурге
также было запрещено ношение беретов.
Наряду с тем, что немцы уничтожали все национальные учреждения, они по
своему обычаю устанавливали свою собственную администрацию. Гаулейтером был
назначен Густав Симон, который до этого был гаулейтером Кобленца-Трира. С
точки зрения административной, Великое Герцогство Люксембургское стало
управляться как округ начальником гражданской администрации, но
администрации германской. С точки зрения национал-социалистской партии, эта
страна была официально присоединена к империи Ш качестве территории,
зависимой от гау Мозель.
Я не намерен останавливаться на введении в Люксембурге германского
гражданского и уголовного законодательства - это происходило так же, как в
Эльзасе и Лотарингии. Следует считать, что достаточным доказательством по
этому поводу является представление официального доклада Великого
Герцогства.
Что касается вопросов о гражданстве и о призыве на военную службу, то
здесь мы также видим параллель между нормами, введенными в Люксембурге, и
нормами, введенными в других аннексированных странах.
30 августа 1942 года были обнародованы два декрета. Следует обратить
внимание на то, что эти два декрета, декрет о гражданстве и декрет о службе
в армии, имеют одну и ту же дату. Декрет о военной службе представляется под
номером РФ-804, а декрет о гражданстве под Номером РФ-805. В
законодательстве о гражданстве содержится положение, характерное именно для
Люксембурга, хотя оно соответствует общему духу германского Законодательства
о гражданстве и в аннексированных странах.
Немцы создали в Люксембурге различные организации нацистского толка,
основной такой организацией было Германское националистическое движение. В
этой связи и возникает то особое обстоятельство, о котором я хочу сказать.
Декретом от 30 августа 1942 года о гражданстве германское гражданство
предоставляется лицам, заявившим о своей приверженности этому обществу. Об
этом говорится в последнем абзаце раздела 1 указа, документ РФ-805.
Фактически предоставление гражданства в этом особом случае являлось
временным и действительным только на 2 года.
Одновременно с установлением воинской повинности нацисты обязали всех
молодых люксембуржцев служить в формированиях гитлерюгенд, являвшихся
подготовкой к военной службе. Об этом говорится в декрете от 25 августа 1942
года о лагерях гитлерюгенд (документ РФ-806).
Как и в Эльзас-Лотарингии, в Люксембурге принудительным работам
подвергались не только мужчины, но и женщины. Они использовались на работах
в военных целях. По этому поводу было издано три приказа - приказ от 23 мая
1941 г., приказ от 10 февраля 1943 г. и приказ от 12 февраля 1943 г. Два
последних приказа представлены как документы РФ-807 и РФ-808.
Теперь я хотел бы рассказать об обстоятельстве, являвшемся характерным
для Люксембурга; доказательства содержатся в официальном докладе
правительства Люксембурга, уже представленном Трибуналу. Цитирую одну фразу
со страницы 4:
"Согласно указу, опубликованному в "Правительственном вестнике" для
Люксембурга, 1942 г., страница 232, часть населения Люксембурга принуждали
вступать в формирования, называемые "службой обеспечения безопасности и
вспомогательной службой", это были формирования предварительного характера,
которым приходилось заниматься строевой подготовкой.
Часть таких формирований принудительно направляли в Германию, где им
приходилось выполнять очень опасные задания во время воздушных налетов
авиации союзников".
Нацисты прилагали особые усилия к тому, чтобы добиться нацификации
Люксембурга. Для этой страны они разработали особый метод, основным моментом
которого являлся языковый элемент. Была теоретически обоснована концепция,
согласно которой Великое Герцогство Люксембургское якобы принадлежало к
группе германских языков. С помощью пропаганды немцы распространили идею о
том, что диалект, на котором говорят в Люксембурге, является франконским
диалектом, принятым в Мозеле, и представляет собой вариант верхне-немецкого
языка. После того как была разработана эта теория, немцы 10 октября 1941
года предприняли перепись населения. Об этом упоминал свидетель, дававший
вчера показания перед Трибуналом. Теперь Трибуналу известна причина, по
которой немецкие власти немедленно приостановили перепись, как только было
установлено, что число людей, отвечавших на вопросы переписи так, как это
было угодно немцам, смехотворно мало.
После этого провала немцы решили, что люксембургский диалект уже не
будет служить их политическим целям.
Циркуляром от 13 января 1942 г., который я представляю как документ за
номером РФ-809, служащим запрещалось пользоваться люксембургским диалектом
при всяком общении с гражданским населением как лично, так и по телефону,
что явилось большим затруднением для многих лиц.
Кампания по нацификации осуществлялась также путем создания групп для
осуществления тех же целей. Как я уже отмечал, самой значительной из таких
групп было "Фольксдейче Бевегунг". Хочу лишь в раскрытие этой мысли зачитать
одну фразу из Люксембургского доклада.
"Членство в "Фольксдейче Бевегунг" являлось тем обязательным условием,
при соблюдении которого гражданским служащим разрешалось оставаться на своих
постах, служащим частных предприятий - продолжать свою работу, людям таких
профессий, как юристы, врачи и т. п., - заниматься своей профессиональной
деятельностью, промышленникам - руководить своими предприятиями и всем людям
- зарабатывать себе на жизнь. Отказ подчиниться этому условию означал
увольнение с работы, выдворение из страны и депортацию целых семей".
Санкции, применявшиеся к жителям Люксембурга, которые отказывались
выполнить поставленное им условие, сопровождались комментарием, формулировка
которого очень хорошо отражает ментальность нацистов. Читаю этот текст из
правительственного доклада.
"Вследствие установок этих людей нельзя гарантированно рассчитывать на
то, что они всегда, без каких-либо оговорок, образцовым образом будут как на
работе, так и вне ее выполнять те обязанности, основа которых заложена в
создании гражданской администрации Люксембурга и в прогерманских
установках".
Нацисты также стремились с помощью любого рода принуждений заполучить
людей, которые стали бы членами их формирований СА, а также членами
моторизованных подразделений СА, известных под немецкой аббревиатурой НСКК
(национал-социалистский автомобильный корпус).
Обращаю внимание Трибунала на то, что особые меры применялись по
отношению к молодежи, так как нацисты считали, что молодых людей - я бы даже
сказал, детей - легче побудить воспринять их концепции и доктрины.
Я хотел бы представить Трибуналу документ РФ-810, который является
циркуляром от 22 мая 1941 г., направленным директорам высших школ. Документ
очень короткий, и я позволю себе огласить его:
"По приказу гаулейтера все лица педагогического персонала обязаны
приобрести до 1 июня 1941 г. книгу фюрера "Майн Кампф" и до 1 сентября 1941
г. представить мне письменное заявление с заверением в том, что они
прочитали эту книгу".
Немцы полагали, что принудительное чтение книги "Майн Кампф" - на
усвоение этого труда они выделяли 3 месяца - может убедить учителей, которые
в свою очередь в предписанном духе преподадут этот труд своим ученикам.
Передо мной другой документ, РФ-811, который я хотел бы зачитать перед
Трибуналом. Он короткий и весьма характерный. Речь идет о сборнике
циркуляров, адресованных ученикам средних учебных заведений:
"Люксембург, 16 июня 1941 года:
1. Все ученики должны вставать при входе учителя в класс, чтобы начать
урок, и по окончании урока, когда учитель покидает класс.
2. Немецкое приветствие нужно отдавать следующим образом: а) Поднять
вытянутую руку на уровень плеча. b) Воскликнуть: "хайль Гитлер".
3. Ученики должны отвечать тем же приветствием, с которым учителя
обращаются к ним в конце урока.
4. Рекомендуется также всем ученикам отдавать немецкое приветствие на
улице, особенно по отношению к тем господам, которые являются энтузиастами
немецкого приветствия".
Описываемые немецкие методы достигли своей кульминации с введением
присяги на верность Гитлеру, которую обязаны были приносить сотрудники
жандармерии и полиции. Я ссылаюсь здесь на показания господина Рейтера,
заявившего, что людей, которые отказывались приносить присягу,
депортировали, впоследствии большинство их было расстреляно. В
доказательство этого я также представляю правительственный доклад, где на
странице 12 содержится такая же информация.
Естественно, как это происходило и на других аннексированных
территориях, люксембуржцы не подчинились этим германским методам. Здесь
немцы пытались террором сломить оказываемое сопротивление.
Я должен упомянуть здесь об интересном документе - приказе от 2 июня
1941 г., документ РФ-812, который называется: "Приказ о вступлении в силу в
Люксембурге закона от 10 февраля 1936 г. о гестапо". Достаточно ознакомиться
с этим заголовком для того, чтобы понять содержание всего приказа.
Гестапо учредило в Люксембурге чрезвычайные суды: "штандгерихте" и
трибуналы СС. Эти судебные инстанции, если можно здесь употребить термин
"судебные инстанции", вынесли очень много приговоров по политическим
мотивам. В официальном докладе сказано - свидетель подтвердил это, - что
всего было вынесено около 500 смертных приговоров в стране. Если учесть
немногочисленность населения Люксембурга, это количество приговоров надо
признать значительным.
Необходимо, по-моему, также указать, что в целях германизации
проводилась депортация населения, о чем Трибуналу должно быть известно из
свидетельских показаний господина Рейтера. Систематически вывозились
представители интеллигенции страны, духовенства и лица, ранее служившие в
армии. Это обстоятельство подчеркивает стремление нацистов лишить эту страну
ее моральной, социальной и интеллектуальной опоры.
К докладу люксембургского правительства прилагается список
депортированных лиц, в число которых входят офицеры, судьи-магистраты, люди
занимавшиеся в Великом Герцогстве политикой, писатели, руководители
экономики. В частности - я приведу лишь одну поражающую цифру - немцы
выдворили из страны или депортировали 75 священников. Эта цифра, с учетом
столь немногочисленного населения Люксембурга, ясно указывает на умысел
совершенно упразднить право на отправление религиозных обрядов. В
официальном докладе также имеются сведения о том, что имущество религиозных
орденов было конфисковано, места, где совершались религиозные службы, были
либо преданы уничтожению, либо осквернены.
Хочу кратко остановиться на сельскохозяйственной колонизации.
Организации под названием "За расселение этнических немцев" была поручена
ликвидация имущества депортированных люксембуржцев в пользу лиц из южного
Тироля, которых расселяли в Великом Герцогстве. Кроме того, производилась
промышленная и экономическая колонизация: здесь мы сталкиваемся с теми же
методами, с тем же разграблением, и я не буду вновь останавливаться на этой
теме. Трибуналу уже известно, какими способами осуществлялась такая
колонизация.
Мне хотелось бы, однако, в связи с Люксембургом привести один пример,
по той причине, что общие положения всегда лучше подкреплять документальными
примерами. Кроме того, документ, на который я собираюсь сослаться, по моему
мнению, позволит сделать, важные выводы с точки зрения обвинения.
Имело место много случаев, когда германские власти принуждали частных
граждан и частные фирмы передавать немцам свое имущество и контроль над
своими предприятиями. Это называлось колонизацией и заключалось в том, что
немецких граждан включали в предприятия, имевшие крупные средства и активную
экономическую деятельность. Эти незаконные методы были разработаны самим
имперским министром экономики, таким способом ставилась задача ограбления
частных граждан и германизации экономики страны. Документ, который я
собираюсь зачитать Трибуналу, имеет номер РФ-813 и представляется как
документ люксембургского правительства. Документ является оригиналом, он
исполнен на бланке "имперский министр экономики" в Берлине 5 января 1942
года. Документ имеет гриф "секретно" и подписан: "По поручению: доктор
Заагер". Речь идет о подчиненном министру чиновнике, который регулярно
исполнял административные функции по его приказу. В письме идет речь о
предприятии "Аккумуляторы Тюдор", оно адресовано на фабрику, находившуюся в
руках фон Хольтцендорфа в Берлине. Напоминаю Трибуналу, что министр
экономики пишет немецкой фирме, которая должна получить выгоду в результате
давления, оказываемого на люксембургскую фирму,
"Со ссылкой на наши неоднократные разговоры подтверждаю, что в
интересах рейха было бы весьма желательно, чтобы ваша компания получила
участие в акционерном капитале предприятия Тюдор. Интересы рейха в немалой
степени основываются на экономических потребностях, связанных с национальной
обороной. Чтобы получить контроль над акционерным капиталом, следует в
первую очередь обратиться к капиталу, принадлежащему господину Леону Лавалю,
ранее находившемуся в Люксембурге, а ныне пребывающему в Бад-Мергентейм.
Речь идет не только об акциях, которыми Лаваль владеет лично, но и о 3000
акциях, вложенных в Согеко.
Перехожу теперь к очень важному абзацу:
"Поэтому я прошу приступить к необходимым переговорам незамедлительно.
Хочу указать, что вам прежде всего следует обратиться в гестапо за
разрешением начать переговоры с господином Лавалем, а затем добиться
разрешения гестапо на передачу указанных акций в вашу компанию в случае,
если господин Лаваль согласится уступить их.
Я уже проинформировал гестапо по этому вопросу. Если в результате ваших
переговоров в этом возникнет необходимость, я готов вновь указать гестапо на
то, насколько безотлагательна ваша миссия".
Теперь я хотел бы зачитать Трибуналу документ, из которого видно, как
развивались события дальше. Это документ РФ-814, свидетельствующий о
следующем этапе того маневра, с помощью которого имперский министр
экономики, действуя заодно с гестапо, принимал меры к тому, чтобы ограбить
частного гражданина. Документ представляет собой письмо, адресованное
частному лицу инженеру Леону Лавалю, которого стремились принудить продать
свои акции, посмотрим, кто ему пишет. Цитирую текст этого письма,
отправленного из Люксембурга 14 января 1942 года. "Эйнзатцкоманда полиции
безопасности и СД в Люксембурге":
"19 января 1942 года и в последующие дни Вам надлежит быть дома и
находиться в распоряжении представителя фабрики аккумуляторов, директора фон
Хольцен-дорфа".
Трибунал узнает фамилию Хольцендорфа, которому было адресовано письмо
имперского министра экономики (предыдущий документ). Продолжаю цитату:
"Господин фон Хольцендорф, обладающий особыми полномочиями от РСХА,
обсудит с вами деловые вопросы. Хайль Гитлер!
Подпись - Хартман".
Трибуналу, вне сомнения, ясно, что, если я огласил эти два документа,
то сделал это не по той причине, что считаю очень важным в масштабах
настоящего процесса тот факт, что фирма Тюдор, выпускавшая аккумуляторные
батареи, была разграблена, что по отношению к этой фирме был совершен
противоправный акт, причинивший ей ущерб. Я хочу особо обратить внимание - и
буду делать это каждый раз, когда содержание представляемых документов будет