Страница:
искусства".
Сказанное мною ни в коей мере не означает того, что жертвами
фашистского террора становились только руководители местных организаций или
представители интеллигенции.
Выше я говорил лишь о том, что в первую очередь фашистский террор
обращался против этих лиц.
Но одной из характернейших черт гитлеровского террора было то, что он
декретировался немецким фашистским руководством и осуществлялся
исполнителями как всеобщий террор.
В подтверждение этого я обращаюсь к документу СССР-63 - Акту
Чрезвычайной Государственной Комиссии о злодеяниях немцев в городе Керчи.
Керчь - сравнительно небольшой город. От Львова он отделен многими
сотнями километров. Если во Львове немецкие захватчики были уже в начале
июля 1941 года, то до Керчи они добрались лишь в ноябре. В январе 1942 года
немцы были уже выбиты из Керчи частями Красной Армии.
Таким образом, весь период оккупации (первой оккупации, потому что
Керчь была дважды оккупирована немцами) был непродолжительным, он исчислялся
сроком около двух месяцев. Но вот какие преступления были совершены
немецкими фашистами в этом городе:
"Захватив город в ноябре 1941 года, гитлеровцы немедленно издали
приказ, в котором говорилось: "Жителям Керчи предлагается сдать немецкому
командованию все продовольствие, имеющееся в каждой семье. За обнаруженное
продовольствие владелец подлежит расстрелу". Следующим приказом номер 2
немецкая городская управа приказала всем жителям немедленно зарегистрировать
всех кур, петухов, уток, цыплят, индюков, гусей, овец, коров, телят и
рабочий скот. Владельцам домашней птицы было строго запрещено пользоваться
птицей и скотом для своих нужд без особого разрешения немецкого коменданта.
После опубликования этих приказов начались повальные обыски по всем домам и
квартирам.
Гестаповцы бесчинствовали. За каждый обнаруженный лишний килограмм
фасоли или муки они расстреливали главу семьи.
Свои чудовищные зверства в городе немцы начали отравлением 245 детей
школьного возраста".
Вы увидите впоследствии трупики этих детей при просмотре наших
кинодокументов. Трупы детей были выброшены в керченский ров.
"Согласно приказу немецкого коменданта все школьники обязаны были
явиться в школы в указанный срок. Явившихся с учебниками 245 детей отправили
за город, в заводскую школу якобы на прогулку. Там озябшим и проголодавшимся
детям предложили горячий кофе с пирожками, отравленными ядом. Детей, которым
кофе не хватило, немецкий фельдшер вызвал в "амбулаторию" и смазал их губы
сильнодействующим ядом. Через несколько минут все дети были мертвы.
Школьники же старших классов были вывезены на грузовиках и расстреляны из
пулеметов в 8 километрах от города. Туда же впоследствии были вывезены трупы
и отравленных детей. Там находился очень большой, очень длинный
противотанковый ров.
Вечером 28 ноября 1941 г. по городу был вывешен приказ гестапо,
согласно которому жители, ранее зарегистрированные в гестапо, должны были 29
ноября от 8 часов утра до 12 часов дня явиться на Сенную площадь, имея с
собой трехдневный запас продовольствия. Явиться было приказано всем мужчинам
и женщинам, независимо от возраста и состояния здоровья. За неявку на
площадь немцы угрожали публичным расстрелом. Пришедшие на площадь 29 ноября
были уверены, что их вызвали для направления на работу. К 12 часам дня на
площади собралось свыше 7 тысяч человек. Здесь были юноши, девушки, дети
всех возрастов, глубокие старики и беременные женщины. Всех их гестаповцы
отправили в городскую тюрьму. Это злодейское истребление обманом
заключенного в тюрьму мирного населения производилось немцами по заранее
разработанной инструкции гестапо. Сначала заключенным было предложено сдать
ключи от своих квартир и указать точные домашние адреса коменданту тюрьмы.
Затем у всех арестованных отобрали ценные вещи: часы, кольца, украшения.
Несмотря на холод, у всех посаженных в тюрьму были сняты сапоги, валенки,
ботинки, костюмы и пальто. Многих женщин и девочек-подростков фашистские
негодяи отделили от остальных заключенных, заперли в отдельные камеры, где
несчастные подвергались особым, утонченным пыткам - их насиловали, отрезали
им груди, вспарывали животы, отрубали руки и ноги, выкалывали глаза.
После изгнания немцев из Керчи 30 декабря 1941 г. красноармейцами во
дворе тюрьмы была обнаружена бесформенная груда изуродованных голых девичьих
тел, дико и цинично истерзанных фашистами.
Местом массовой казни гитлеровцы избрали противотанковый ров вблизи
деревни Багерово, куда в течение трех дней автомашинами свозились целые
семьи обреченных на смерть людей.
По приходу Красной Армии в Керчь, в январе 1942 года, при обследовании
Вагеровского рва было обнаружено, что он на протяжении километра в длину,
шириной в 4 метра, глубиной в 2 метра, был переполнен трупами женщин, детей,
стариков и подростков. Возле рва были замерзшие лужи крови. Там же валялись
детские шапочки, игрушки, ленточки, оторванные пуговицы, перчатки, бутылочки
с сосками, ботиночки, галоши вместе с обрубками рук и ног и других частей
тела. Все это было забрызгано кровью и мозгами.
Фашистские негодяи расстреливали беззащитное население разрывными
пулями. На краю лежала истерзанная молодая женщина. В ее объятиях находился
аккуратно завернутый в белое кружевное одеяло грудной младенец. Рядом с этой
женщиной лежали простреленные разрывными пулями восьмилетняя девочка и
мальчик лет пяти. Их ручки вцепились в платье своей матери".
Обстоятельства расстрела подтверждаются показаниями многочисленных
свидетелей, которым посчастливилось выбраться невредимыми из рва смерти.
Приведу два из этих показаний:
"Двадцатилетний Анатолий Игнатьевич Бондаренко, ныне боец Красной
Армии, показал: "Когда нас подвезли к противотанковому рву и выстроили возле
этой ужасной могилы, мы еще думали, что нас привезли сюда для того, чтобы
заставить засыпать ров землей или копать новые окопы. Мы не верили, что нас
привезли на расстрел. Но когда раздались первые выстрелы из наведенных на
нас автоматов, я понял, что расстреливают нас. Я моментально кинулся в яму и
притаился между двумя трупами. Так невредимым я в полуобморочном состоянии
пролежал почти до вечера. Лежа в яме, я слышал, как некоторые раненые
кричали жандармам, расстреливающим их: "Добей меня, мерзавец", "Ох, не
попал, негодяй, еще бей!" Затем, когда немцы уехали на обед, один наш
односельчанин из ямы крикнул: "Поднимайтесь, кто живой". Я встал, и мы
вдвоем стали раскидывать трупы, вытаскивать живых. Я был весь в крови. Над
рвом стоял легкий туман и пар от остывающей груды тел, крови и последнего
дыхания умирающих. Мы вытащили Науменко Федора и моего отца, но отец был
убит наповал разрывной пулей в сердце. Поздней ночью я добрался к своим
знакомым в деревню Багерово и там дождался прихода Красной Армии".
Свидетель Каменев А. показал:
"За аэродромом шофер остановил машину, и мы увидели, что у рва немцы
расстреливали людей. Нас из машины вывели и по десять человек стали
подгонять ко рву. Я с сыном встал в первом десятке. Дошли мы до рва. Нас
поставили лицом к яме, а немцы стали готовиться расстреливать нас в затылок.
Сын мой обернулся и крикнул им: "За что вы расстреливаете мирное население?"
Но раздались выстрелы, и сын сразу упал в яму. Я бросился за ним. В яму на
меня стали падать трупы людей. Часа в три дня из груды трупов поднялся
мальчик 11 лет и стал кричать: "Дяденьки, кто живой, вставайте, немцы ушли".
Я боялся подняться, так как думал, что мальчик кричит по приказанию
полицейского. Мальчик второй раз стал кричать, и на этот крик отозвался мой
сын. Он поднялся и спросил: "Папа, ты живой?" Я не мог ничего сказать и
только качал головой. Сын и мальчик вытащили меня из-под трупов. Мы увидели
еще живых людей, которые кричали: "Спасите!" Некоторые из них были ранены.
Все время, пока я лежал в яме, под трупами, слышны были крики и плач детей и
женщин. Это после нас немцы расстреливали стариков, женщин и детей".
Немецкие варвары в своих бесчисленных издевательствах над советскими
людьми не щадили и детей. Учительница Колесникова M. H. показала, что немцы
убили тринадцатилетнего мальчика за то, что он взял старую камеру автомашины
и хотел плавать на ней во время купания на море.
Из показаний Сапельниковой Ефросиньи Николаевны установлен следующий
факт: жительница Аджимушкая Вондаренко Мария, желая спасти трех своих детей
от голодной смерти, попросила у немцев, работавших на кухне, что-нибудь
покушать. Ей насыпали в котелок жиденькой каши. Семья Бондаренко с жадностью
поела ее. Через несколько часов мать и трое детей были мертвыми. Фашистские
палачи отравили их.
Из показаний Шумиловой Н. X. установлено, что в июле немецкий офицер
расстрелял шестилетнего мальчика за то, что он, идя по городу, пел советскую
песню.
В саду имени Сакко и Ванцетти почти все лето висело тело мальчика лет
девяти, который был повешен за то, что сорвал с дерева абрикос.
Я остановился на примере города Керчи не потому, что злодеяния
гитлеровцев в этом городе были необычайны по размерам или особенно
разительно выделяются по своей жестокости из других преступлений немцев,
материалы о которых имеются в распоряжении советского обвинения. Отнюдь нет.
Наоборот, Акт Чрезвычайной Комиссии я привел исключительно потому, что он
дает подробную объективную запись военных преступлений в одном из многих
городов, обреченных на то, чтобы в результате ужасной войны, начатой
немецко-фашистскими преступниками, сделаться жертвами террористического
режима.
Такие же злодеяния творились гитлеровцами на всех временно
оккупированных ими территориях Советского Союза.
В подтверждение этого я обращаюсь к обобщающему документу под номером
СССР-51, который частично оглашался, говорю о ноте Народного комиссара
иностранных дел от 27 апреля 1942 г. Во введении к ноте советское
правительство вновь констатировало следующее:
"В распоряжение Советского правительства продолжают поступать все новые
материалы и сообщения о том, что гитлеровские захватчики производят
повсеместное ограбление и прямое истребление советского населения, не
останавливаясь ни перед какими преступлениями, ни перед какой жестокостью и
насилием на территориях, которые они временно занимали или еще продолжают
занимать. Советское правительство уже заявляло, что эти злодеяния не
являются случайными эксцессами отдельных недисциплинированных воинских
частей, отдельных германских офицеров и солдат. В настоящее время Советское
правительство располагает недавно захваченными в штабах разгромленных
германских частей документами, из которых явствует, что чинимые
немецко-фашистской армией кровавые преступления и зверства совершаются ею в
соответствии с тщательно составленными и разработанными до деталей планами
германского правительства и приказами германского командования..."
Из текста этой ноты видно, что приказы имперского руководства об
установлении террористического режима интерпретировались на оккупированных
территориях всякого рода "комиссарами оккупированных областей",
"гаулейтерами", командирами военных соединений.
Нечеловеческая жестокость, которую гитлеровская клика, рожденная в
насилиях над собственным народом, проявила к населению европейских стран,
временно оккупированных гитлеровской Германией, во много крат превзойдена
германской армией при ее вторжении на советскую территорию. Расправы
гитлеровцев над мирным советским населением затмили самые кровавые страницы
истории человечества и происходящей мировой войны и полностью разоблачают
фашистские кроваво-преступные планы, направленные на истребление русского,
украинского, белорусского и других народов Советского Союза.
Этими чудовищными фашистскими планами продиктованы приказы и инструкции
германского командования об истреблении мирных советских жителей.
Так, например, инструкция германского верховного командования,
озаглавленная "Обращение с гражданским населением и пленными противника",
объявляет, что "офицеры ответственны за то, чтобы обращение с гражданским
населением было беспощадным", и предписывает: "Производить воздействие силой
по отношению ко всей массе населения". В инструкции, разосланной германским
командованием в качестве руководства для оккупационных властей на территории
Белоруссии, сказано: "Любое враждебное поведение населения по отношению к
немецким вооруженным силам и их организациям наказывается смертью. Кто
укрывает красноармейцев или партизан, наказывается смертью. Если партизана
не нашли, следует взять заложников из населения. Этих заложников следует
повесить, если виновники или их помощники в течение 24-х часов не будут
доставлены. В последующие сутки на этом же месте следует повесить удвоенное
число заложников". Пункт седьмой приказа номер 431/41 германского коменданта
города Феодосии капитана Эбергарда гласит;
"Во время тревоги каждый гражданин, появившийся на улице, должен быть
расстрелян. Появляющиеся группы граждан должны быть окружены и безжалостно
расстреляны. Вожаки и подстрекатели должны быть публично повешены".
В инструкции по 260-й германской пехотной дивизии по вопросу об
обращении с гражданским населением отдельным офицерам ставится на вид, что
"необходимая жестокость применяется не везде".
Приказы, вывешиваемые оккупантами в советских городах и селах,
предусматривают смертную казнь по самым разнообразным поводам: за выход на
улицу после пяти часов вечера, за ночлег посторонних, за невыдачу
красноармейцев, за несдачу имущества, за попытки тушить пожар в населенном
пункте, назначенном к сожжению, передвижение из одного населенного пункта в
другой, за отказ от принудительного труда и т. п. ...
Немецко-фашистское командование не только допускает, но прямо
предписывает убийство женщин и детей. Организованное детоубийство в
некоторых приказах представлено в виде мер борьбы с партизанским движением.
Так, например, в приказе командира 254-й германской дивизии
генерал-лейтенанта фон Вешнитта от 2 декабря 1941 г. характеризуется как
"беспечное благодушие" тот факт, что "старики, женщины и дети всех
возрастов" передвигаются позади германских линий, и приказывается "стрелять
без оклика в каждое гражданское лицо любого возраста и пола, которое
приближается к передней линии", а также "возложить на бургомистров
ответственность за то, чтобы о появляющихся чужих лицах, в особенности о
детях, немедленно сообщалось местному коменданту", и "немедленно
расстреливать всякое лицо, подозреваемое в шпионаже".
В ноте содержатся также данные об установках, получавшихся фашистскими
властями на временно оккупированных территориях от имперских властей:
"Некоторые из преступлений германских оккупантов, совершенных ими еще в
первые недели их разбойничьего нападения на СССР, в частности, зверское
истребление ими гражданского населения Белоруссии, Украины и Прибалтийских
советских республик, документально устанавливаются лишь сейчас. Так,
например, при разгроме частями Красной Армии в районе города Торопца в
январе 1942 года кавалерийской немецкой бригады СС среди захваченных
документов найден отчет первого кавалерийского полка названной бригады об
"умиротворении" им Старобинского района в Белоруссии. Командир полка
докладывает, что наряду с 239 пленными отрядом его полка расстреляно 6504
мирных жителя, причем в отчете указывается, что отряд действовал на
основании приказа по полку за номером 42 от 27 июля 1941 г. Командир 2-го
полка той же бригады фон Магилл докладывает в своем "сообщении о проведении
усмирительной припятьской операции с 27 июля по 11 августа 1941 г.": "Мы
выгнали женщин и детей в болота, но это не дало должного эффекта, так как
болота не были настолько глубоки, чтобы можно было в них утонуть. На глубине
в один метр можно в подавляющем большинстве случаев достигнуть грунта
(возможно, песка)". В том же штабе обнаружена телеграмма командира
кавалерийской бригады СС штандартенфюрера конному отряду названного 2-го
кавалерийского полка от 2 августа 1941 г., в которой объявляется, что
имперский фюрер СС и полиции Гиммлер считает число уничтоженных мирных
жителей "слишком незначительным", указывает, что "необходимо действовать
радикально", что "командиры соединений слишком мягки в проведении операций",
и приказывает ежедневно докладывать о числе расстрелянных..."
В этой связи нельзя не упомянуть о преступной деятельности подсудимого
Розенберга. Развивая общие установки имперского руководства о насаждении
режима террора в оккупированных восточных областях, правильнее говоря,
будучи одним из основных авторов этих установок, Розенберг в "Остланде" (так
гитлеровцами назывались оккупированные районы в Прибалтике) издал ряд
законов, причем в том же "Остланде" подобные же распоряжения и приказы,
преследующие цели террора, издавали и другие высшие чиновники насажденной
Розенбергом фашистской администрации.
Я предъявляю Суду под номером СССР-39 Сообщение Государственной
Чрезвычайной Комиссии о злодеяниях немецко-фашистских захватчиков в
Эстонской ССР:
"17 июля 1941 г. Гитлер своим декретом передал законодательную власть
на территории Эстонии рейхсминистру Розенбергу. Последний, в свою очередь,
передоверил законодательную власть окружным немецким комиссарам.
В Эстонии был введен произвол, стал свирепствовать террор над мирным
населением. Рейхсминистр Розенберг, рейхскомиссар Прибалтики Лозе и
генеральный комиссар Эстонии Лицман полностью лишили эстонский народ каких
бы то ни было политических прав. На основании декрета Гитлера от 17 июля
1941 г. рейхсминистр Розенберг издал 17 февраля 1942 г. закон специально для
лиц, не принадлежащих к немецкой национальности, и установил для них
смертную казнь за малейшие выступления против германизации и за всякие
насильственные действия против лиц немецкой национальности.
Для рабочих и служащих - эстонцев оккупанты ввели телесное наказание.
20 февраля 1942 г. чиновник управления железных дорог в Риге Валк направил в
управление железных дорог Эстонии телеграмму следующего содержания: "Каждое
нарушение служебной дисциплины со стороны служащего, принадлежащего к
местной национальности, в особенности неявка на работу, опоздание на службу,
появление на службе в пьяном виде, невыполнение служебного приказа и т. д.,
отныне должны караться со всей строгостью:
а) в первый раз 15 ударами палкой по обнаженному телу,
б) в повторных случаях 20 ударами палкой по обнаженному телу".
12 января 1942 г. рейхсминистр Розенберг создал "чрезвычайные суды",
которые состояли из председательствующего полицейского офицера и двух
подведомственных ему полицейских. Процессуальные порядки определял суд по
своему усмотрению. "Суды" эти всегда выносили смертные приговоры и
конфисковывали имущество. Другого наказания "суды" не определяли.
Обжалование приговоров не допускалось. Кроме "судов", созданных Розенбергом,
смертные приговоры выносила немецкая политическая полиция и в тот же день
приводила их в исполнение.
Для рассмотрения гражданских и уголовных дел генеральный комиссар
Лицман ввел местные суды. Судей, прокуроров, следователей, тюремщиков,
нотариусов и адвокатов, всех без исключения, утверждал лично сам Лицман".
Я представляю Суду, далее, под номером СССР-18 фотостат откровенного
террористического приказа немецких военных властей. Этот приказ военной
комендатуры города Пскова. Из этого документа видно, что мирному
гражданскому населению запрещалось даже выходить на проездные дороги в своей
местности. Все замеченные там немецкими солдатами мирные граждане должны
были быть расстреляны.
"...Исходя из вышеизложенного, приказываю:
1. Все гражданские лица, независимо от возраста и пола, которые будут
обнаружены на полотне дорог или вблизи от него, должны рассматриваться как
бандиты и подлежат расстрелу. Само собой разумеется, исключение составляют
рабочие колонны, находящиеся под надзором.
Все лица, упомянутые в пункте 1, которые пересекают дороги, подлежат
расстрелу. Все лица, упомянутые в пункте 1, которые ночью или в сумерках
находятся на дорогах, подлежат расстрелу...
4. Лица, упомянутые в пункте 1, если они обнаружены на дорогах днем,
подлежат задержанию и самой тщательной проверке".
Таковы были террористические "постановления", "приказы" и даже
издаваемые единолично, на так называемых "принципах фюрерства", "законы"
крупных чиновников и представителей военных властей немецко-фашистского
государства.
Но право беспощадной расправы с мирным населением приобретали не только
они. Любая ортскомендатура, любой командир мелкой части, наконец, любой
солдат гитлеровской армии приобретали право расправы с мирным населением
оккупированных районов.
Я предъявляю Суду под номером СССР-9 Сообщение Чрезвычайной
Государственной Комиссии о злодеяниях немецко-фашистеких захватчиков в
городе Киеве:
"Немецкие палачи с первых же дней захвата Киева проводили массовое
истребление населения путем истязаний, расстрелов, повешения, отравления
газом в "душегубках". Людей хватали прямо на улицах, расстреливали большими
группами и в одиночку. Для устрашения населения вывешивались объявления о
расстрелах..."
Прошу Суд принять в качестве доказательства фотостат объявления под
номером СССР-290. Текст этого объявления гласит следующее:
"В качестве репрессий за акт саботажа сегодня расстреляно 100 жителей
Киева. Пусть это послужит предостережением.
Каждый житель Киева является ответственным за акт саботажа.
Киев, 22 октября 1941 г.
Комендант города".
Под номером СССР-291 представляется фотостат следующего объявления
коменданта города Киева:
"В Киеве злонамеренно попорчены средства связи (телефон, телеграф,
кабель). Так как вредителей нельзя было дольше терпеть, то в городе было
расстреляно 400 мужчин, что должно послужить предостережением для населения.
Требую еще раз о всяких подозрительных случаях немедленно сообщать
немецким войскам или немецкой полиции для того, чтобы в надлежащей мере были
наказены преступники.
Эбергард,
генерал-майор, комендант города.
Киев, 29 ноября 1941 г.".
Под номером СССР-333 я представляю фотостат третьего и последнего по
Киеву объявления:
"Участившиеся в Киеве случаи поджогов и саботажа заставляют меня
прибегнуть к строжайшим мерам.
Поэтому сегодня расстреляны 300 жителей Киева. За каждый новый случай
поджога или саботажа будет расстреляно значительно большее количество
жителей Киева.
Каждый житель Киева обязан о каждом подозрительном случае немедленно
сообщать немецкой полиции.
Я буду поддерживать порядок и спокойствие в Киеве всеми мерами и при
всех обстоятельствах.
Эбергард,
генерал-майор, комендант города.
Киев, 2 ноября 1941 г.".
Я ссылаюсь на документ под номером СССР-63. Здесь содержится акт
комиссии Дзержинского районного Совета города Сталинграда. Достоверность
сообщаемых в нем сведений была подтверждена. Свидетельство этому вы найдете
в Акте Чрезвычайной Государственной Комиссии за подписью члена Комиссии
академика Трайнина и других лиц.
Я цитирую акт комиссии, обследовавшей территорию Дзержинского района
города Сталинграда после разгрома немцев под Сталинградом, где содержатся
сведения об объявлениях, вывешенных на улицах Сталинграда немецкой
комендатурой, и о последствиях этих объявлений.
"...Военная комендатура сеяла смерть повсюду. На улицах ею были
развешены объявления, угрожающие расстрелом за каждый шаг. Например, на
Аральской улице висело такое объявление: "Кто здесь пройдет, тому смерть",
на углу улиц Невской и Медведицкой: "Проход русским запрещен, за
нарушениерасстрел".
И в действительности немцы расстреливали на каждом шагу, о чем
свидетельствуют сотни могил, обнаруженных вдоль улиц Дзержинского района
города Сталинграда. Замученных, расстрелянных и повешенных в самой
комендатуре вначале выбрасывали в яму, что находилась рядом с комендатурой.
После изгнания оккупантов в этой яме был обнаружен 31 труп. Когда эта яма
была заполнена, то трупы вывозились на кладбище, что в двух километрах от
здания комендатуры. На кладбище была вырыта яма глубиной около 6 метров,
длиной 40 метров и шириной 12 метров.
После изгнания оккупантов в названной яме было обнаружено 516 трупов
советских граждан, в том числе 50 детей, замученных, расстрелянных,
повешенных в комендатуре и других местах. При осмотре трупов 25 марта 1943
г. было установлено, что гитлеровцы зверски истязали советских людей перед
их умерщвлением. Кроме трупов детей, было обнаружено 323 трупа женщин, 69
трупов стариков и 74 трупа мужчин.
141 труп имел следы огнестрельных ран в голову и грудь, 92 трупа имели
Сказанное мною ни в коей мере не означает того, что жертвами
фашистского террора становились только руководители местных организаций или
представители интеллигенции.
Выше я говорил лишь о том, что в первую очередь фашистский террор
обращался против этих лиц.
Но одной из характернейших черт гитлеровского террора было то, что он
декретировался немецким фашистским руководством и осуществлялся
исполнителями как всеобщий террор.
В подтверждение этого я обращаюсь к документу СССР-63 - Акту
Чрезвычайной Государственной Комиссии о злодеяниях немцев в городе Керчи.
Керчь - сравнительно небольшой город. От Львова он отделен многими
сотнями километров. Если во Львове немецкие захватчики были уже в начале
июля 1941 года, то до Керчи они добрались лишь в ноябре. В январе 1942 года
немцы были уже выбиты из Керчи частями Красной Армии.
Таким образом, весь период оккупации (первой оккупации, потому что
Керчь была дважды оккупирована немцами) был непродолжительным, он исчислялся
сроком около двух месяцев. Но вот какие преступления были совершены
немецкими фашистами в этом городе:
"Захватив город в ноябре 1941 года, гитлеровцы немедленно издали
приказ, в котором говорилось: "Жителям Керчи предлагается сдать немецкому
командованию все продовольствие, имеющееся в каждой семье. За обнаруженное
продовольствие владелец подлежит расстрелу". Следующим приказом номер 2
немецкая городская управа приказала всем жителям немедленно зарегистрировать
всех кур, петухов, уток, цыплят, индюков, гусей, овец, коров, телят и
рабочий скот. Владельцам домашней птицы было строго запрещено пользоваться
птицей и скотом для своих нужд без особого разрешения немецкого коменданта.
После опубликования этих приказов начались повальные обыски по всем домам и
квартирам.
Гестаповцы бесчинствовали. За каждый обнаруженный лишний килограмм
фасоли или муки они расстреливали главу семьи.
Свои чудовищные зверства в городе немцы начали отравлением 245 детей
школьного возраста".
Вы увидите впоследствии трупики этих детей при просмотре наших
кинодокументов. Трупы детей были выброшены в керченский ров.
"Согласно приказу немецкого коменданта все школьники обязаны были
явиться в школы в указанный срок. Явившихся с учебниками 245 детей отправили
за город, в заводскую школу якобы на прогулку. Там озябшим и проголодавшимся
детям предложили горячий кофе с пирожками, отравленными ядом. Детей, которым
кофе не хватило, немецкий фельдшер вызвал в "амбулаторию" и смазал их губы
сильнодействующим ядом. Через несколько минут все дети были мертвы.
Школьники же старших классов были вывезены на грузовиках и расстреляны из
пулеметов в 8 километрах от города. Туда же впоследствии были вывезены трупы
и отравленных детей. Там находился очень большой, очень длинный
противотанковый ров.
Вечером 28 ноября 1941 г. по городу был вывешен приказ гестапо,
согласно которому жители, ранее зарегистрированные в гестапо, должны были 29
ноября от 8 часов утра до 12 часов дня явиться на Сенную площадь, имея с
собой трехдневный запас продовольствия. Явиться было приказано всем мужчинам
и женщинам, независимо от возраста и состояния здоровья. За неявку на
площадь немцы угрожали публичным расстрелом. Пришедшие на площадь 29 ноября
были уверены, что их вызвали для направления на работу. К 12 часам дня на
площади собралось свыше 7 тысяч человек. Здесь были юноши, девушки, дети
всех возрастов, глубокие старики и беременные женщины. Всех их гестаповцы
отправили в городскую тюрьму. Это злодейское истребление обманом
заключенного в тюрьму мирного населения производилось немцами по заранее
разработанной инструкции гестапо. Сначала заключенным было предложено сдать
ключи от своих квартир и указать точные домашние адреса коменданту тюрьмы.
Затем у всех арестованных отобрали ценные вещи: часы, кольца, украшения.
Несмотря на холод, у всех посаженных в тюрьму были сняты сапоги, валенки,
ботинки, костюмы и пальто. Многих женщин и девочек-подростков фашистские
негодяи отделили от остальных заключенных, заперли в отдельные камеры, где
несчастные подвергались особым, утонченным пыткам - их насиловали, отрезали
им груди, вспарывали животы, отрубали руки и ноги, выкалывали глаза.
После изгнания немцев из Керчи 30 декабря 1941 г. красноармейцами во
дворе тюрьмы была обнаружена бесформенная груда изуродованных голых девичьих
тел, дико и цинично истерзанных фашистами.
Местом массовой казни гитлеровцы избрали противотанковый ров вблизи
деревни Багерово, куда в течение трех дней автомашинами свозились целые
семьи обреченных на смерть людей.
По приходу Красной Армии в Керчь, в январе 1942 года, при обследовании
Вагеровского рва было обнаружено, что он на протяжении километра в длину,
шириной в 4 метра, глубиной в 2 метра, был переполнен трупами женщин, детей,
стариков и подростков. Возле рва были замерзшие лужи крови. Там же валялись
детские шапочки, игрушки, ленточки, оторванные пуговицы, перчатки, бутылочки
с сосками, ботиночки, галоши вместе с обрубками рук и ног и других частей
тела. Все это было забрызгано кровью и мозгами.
Фашистские негодяи расстреливали беззащитное население разрывными
пулями. На краю лежала истерзанная молодая женщина. В ее объятиях находился
аккуратно завернутый в белое кружевное одеяло грудной младенец. Рядом с этой
женщиной лежали простреленные разрывными пулями восьмилетняя девочка и
мальчик лет пяти. Их ручки вцепились в платье своей матери".
Обстоятельства расстрела подтверждаются показаниями многочисленных
свидетелей, которым посчастливилось выбраться невредимыми из рва смерти.
Приведу два из этих показаний:
"Двадцатилетний Анатолий Игнатьевич Бондаренко, ныне боец Красной
Армии, показал: "Когда нас подвезли к противотанковому рву и выстроили возле
этой ужасной могилы, мы еще думали, что нас привезли сюда для того, чтобы
заставить засыпать ров землей или копать новые окопы. Мы не верили, что нас
привезли на расстрел. Но когда раздались первые выстрелы из наведенных на
нас автоматов, я понял, что расстреливают нас. Я моментально кинулся в яму и
притаился между двумя трупами. Так невредимым я в полуобморочном состоянии
пролежал почти до вечера. Лежа в яме, я слышал, как некоторые раненые
кричали жандармам, расстреливающим их: "Добей меня, мерзавец", "Ох, не
попал, негодяй, еще бей!" Затем, когда немцы уехали на обед, один наш
односельчанин из ямы крикнул: "Поднимайтесь, кто живой". Я встал, и мы
вдвоем стали раскидывать трупы, вытаскивать живых. Я был весь в крови. Над
рвом стоял легкий туман и пар от остывающей груды тел, крови и последнего
дыхания умирающих. Мы вытащили Науменко Федора и моего отца, но отец был
убит наповал разрывной пулей в сердце. Поздней ночью я добрался к своим
знакомым в деревню Багерово и там дождался прихода Красной Армии".
Свидетель Каменев А. показал:
"За аэродромом шофер остановил машину, и мы увидели, что у рва немцы
расстреливали людей. Нас из машины вывели и по десять человек стали
подгонять ко рву. Я с сыном встал в первом десятке. Дошли мы до рва. Нас
поставили лицом к яме, а немцы стали готовиться расстреливать нас в затылок.
Сын мой обернулся и крикнул им: "За что вы расстреливаете мирное население?"
Но раздались выстрелы, и сын сразу упал в яму. Я бросился за ним. В яму на
меня стали падать трупы людей. Часа в три дня из груды трупов поднялся
мальчик 11 лет и стал кричать: "Дяденьки, кто живой, вставайте, немцы ушли".
Я боялся подняться, так как думал, что мальчик кричит по приказанию
полицейского. Мальчик второй раз стал кричать, и на этот крик отозвался мой
сын. Он поднялся и спросил: "Папа, ты живой?" Я не мог ничего сказать и
только качал головой. Сын и мальчик вытащили меня из-под трупов. Мы увидели
еще живых людей, которые кричали: "Спасите!" Некоторые из них были ранены.
Все время, пока я лежал в яме, под трупами, слышны были крики и плач детей и
женщин. Это после нас немцы расстреливали стариков, женщин и детей".
Немецкие варвары в своих бесчисленных издевательствах над советскими
людьми не щадили и детей. Учительница Колесникова M. H. показала, что немцы
убили тринадцатилетнего мальчика за то, что он взял старую камеру автомашины
и хотел плавать на ней во время купания на море.
Из показаний Сапельниковой Ефросиньи Николаевны установлен следующий
факт: жительница Аджимушкая Вондаренко Мария, желая спасти трех своих детей
от голодной смерти, попросила у немцев, работавших на кухне, что-нибудь
покушать. Ей насыпали в котелок жиденькой каши. Семья Бондаренко с жадностью
поела ее. Через несколько часов мать и трое детей были мертвыми. Фашистские
палачи отравили их.
Из показаний Шумиловой Н. X. установлено, что в июле немецкий офицер
расстрелял шестилетнего мальчика за то, что он, идя по городу, пел советскую
песню.
В саду имени Сакко и Ванцетти почти все лето висело тело мальчика лет
девяти, который был повешен за то, что сорвал с дерева абрикос.
Я остановился на примере города Керчи не потому, что злодеяния
гитлеровцев в этом городе были необычайны по размерам или особенно
разительно выделяются по своей жестокости из других преступлений немцев,
материалы о которых имеются в распоряжении советского обвинения. Отнюдь нет.
Наоборот, Акт Чрезвычайной Комиссии я привел исключительно потому, что он
дает подробную объективную запись военных преступлений в одном из многих
городов, обреченных на то, чтобы в результате ужасной войны, начатой
немецко-фашистскими преступниками, сделаться жертвами террористического
режима.
Такие же злодеяния творились гитлеровцами на всех временно
оккупированных ими территориях Советского Союза.
В подтверждение этого я обращаюсь к обобщающему документу под номером
СССР-51, который частично оглашался, говорю о ноте Народного комиссара
иностранных дел от 27 апреля 1942 г. Во введении к ноте советское
правительство вновь констатировало следующее:
"В распоряжение Советского правительства продолжают поступать все новые
материалы и сообщения о том, что гитлеровские захватчики производят
повсеместное ограбление и прямое истребление советского населения, не
останавливаясь ни перед какими преступлениями, ни перед какой жестокостью и
насилием на территориях, которые они временно занимали или еще продолжают
занимать. Советское правительство уже заявляло, что эти злодеяния не
являются случайными эксцессами отдельных недисциплинированных воинских
частей, отдельных германских офицеров и солдат. В настоящее время Советское
правительство располагает недавно захваченными в штабах разгромленных
германских частей документами, из которых явствует, что чинимые
немецко-фашистской армией кровавые преступления и зверства совершаются ею в
соответствии с тщательно составленными и разработанными до деталей планами
германского правительства и приказами германского командования..."
Из текста этой ноты видно, что приказы имперского руководства об
установлении террористического режима интерпретировались на оккупированных
территориях всякого рода "комиссарами оккупированных областей",
"гаулейтерами", командирами военных соединений.
Нечеловеческая жестокость, которую гитлеровская клика, рожденная в
насилиях над собственным народом, проявила к населению европейских стран,
временно оккупированных гитлеровской Германией, во много крат превзойдена
германской армией при ее вторжении на советскую территорию. Расправы
гитлеровцев над мирным советским населением затмили самые кровавые страницы
истории человечества и происходящей мировой войны и полностью разоблачают
фашистские кроваво-преступные планы, направленные на истребление русского,
украинского, белорусского и других народов Советского Союза.
Этими чудовищными фашистскими планами продиктованы приказы и инструкции
германского командования об истреблении мирных советских жителей.
Так, например, инструкция германского верховного командования,
озаглавленная "Обращение с гражданским населением и пленными противника",
объявляет, что "офицеры ответственны за то, чтобы обращение с гражданским
населением было беспощадным", и предписывает: "Производить воздействие силой
по отношению ко всей массе населения". В инструкции, разосланной германским
командованием в качестве руководства для оккупационных властей на территории
Белоруссии, сказано: "Любое враждебное поведение населения по отношению к
немецким вооруженным силам и их организациям наказывается смертью. Кто
укрывает красноармейцев или партизан, наказывается смертью. Если партизана
не нашли, следует взять заложников из населения. Этих заложников следует
повесить, если виновники или их помощники в течение 24-х часов не будут
доставлены. В последующие сутки на этом же месте следует повесить удвоенное
число заложников". Пункт седьмой приказа номер 431/41 германского коменданта
города Феодосии капитана Эбергарда гласит;
"Во время тревоги каждый гражданин, появившийся на улице, должен быть
расстрелян. Появляющиеся группы граждан должны быть окружены и безжалостно
расстреляны. Вожаки и подстрекатели должны быть публично повешены".
В инструкции по 260-й германской пехотной дивизии по вопросу об
обращении с гражданским населением отдельным офицерам ставится на вид, что
"необходимая жестокость применяется не везде".
Приказы, вывешиваемые оккупантами в советских городах и селах,
предусматривают смертную казнь по самым разнообразным поводам: за выход на
улицу после пяти часов вечера, за ночлег посторонних, за невыдачу
красноармейцев, за несдачу имущества, за попытки тушить пожар в населенном
пункте, назначенном к сожжению, передвижение из одного населенного пункта в
другой, за отказ от принудительного труда и т. п. ...
Немецко-фашистское командование не только допускает, но прямо
предписывает убийство женщин и детей. Организованное детоубийство в
некоторых приказах представлено в виде мер борьбы с партизанским движением.
Так, например, в приказе командира 254-й германской дивизии
генерал-лейтенанта фон Вешнитта от 2 декабря 1941 г. характеризуется как
"беспечное благодушие" тот факт, что "старики, женщины и дети всех
возрастов" передвигаются позади германских линий, и приказывается "стрелять
без оклика в каждое гражданское лицо любого возраста и пола, которое
приближается к передней линии", а также "возложить на бургомистров
ответственность за то, чтобы о появляющихся чужих лицах, в особенности о
детях, немедленно сообщалось местному коменданту", и "немедленно
расстреливать всякое лицо, подозреваемое в шпионаже".
В ноте содержатся также данные об установках, получавшихся фашистскими
властями на временно оккупированных территориях от имперских властей:
"Некоторые из преступлений германских оккупантов, совершенных ими еще в
первые недели их разбойничьего нападения на СССР, в частности, зверское
истребление ими гражданского населения Белоруссии, Украины и Прибалтийских
советских республик, документально устанавливаются лишь сейчас. Так,
например, при разгроме частями Красной Армии в районе города Торопца в
январе 1942 года кавалерийской немецкой бригады СС среди захваченных
документов найден отчет первого кавалерийского полка названной бригады об
"умиротворении" им Старобинского района в Белоруссии. Командир полка
докладывает, что наряду с 239 пленными отрядом его полка расстреляно 6504
мирных жителя, причем в отчете указывается, что отряд действовал на
основании приказа по полку за номером 42 от 27 июля 1941 г. Командир 2-го
полка той же бригады фон Магилл докладывает в своем "сообщении о проведении
усмирительной припятьской операции с 27 июля по 11 августа 1941 г.": "Мы
выгнали женщин и детей в болота, но это не дало должного эффекта, так как
болота не были настолько глубоки, чтобы можно было в них утонуть. На глубине
в один метр можно в подавляющем большинстве случаев достигнуть грунта
(возможно, песка)". В том же штабе обнаружена телеграмма командира
кавалерийской бригады СС штандартенфюрера конному отряду названного 2-го
кавалерийского полка от 2 августа 1941 г., в которой объявляется, что
имперский фюрер СС и полиции Гиммлер считает число уничтоженных мирных
жителей "слишком незначительным", указывает, что "необходимо действовать
радикально", что "командиры соединений слишком мягки в проведении операций",
и приказывает ежедневно докладывать о числе расстрелянных..."
В этой связи нельзя не упомянуть о преступной деятельности подсудимого
Розенберга. Развивая общие установки имперского руководства о насаждении
режима террора в оккупированных восточных областях, правильнее говоря,
будучи одним из основных авторов этих установок, Розенберг в "Остланде" (так
гитлеровцами назывались оккупированные районы в Прибалтике) издал ряд
законов, причем в том же "Остланде" подобные же распоряжения и приказы,
преследующие цели террора, издавали и другие высшие чиновники насажденной
Розенбергом фашистской администрации.
Я предъявляю Суду под номером СССР-39 Сообщение Государственной
Чрезвычайной Комиссии о злодеяниях немецко-фашистских захватчиков в
Эстонской ССР:
"17 июля 1941 г. Гитлер своим декретом передал законодательную власть
на территории Эстонии рейхсминистру Розенбергу. Последний, в свою очередь,
передоверил законодательную власть окружным немецким комиссарам.
В Эстонии был введен произвол, стал свирепствовать террор над мирным
населением. Рейхсминистр Розенберг, рейхскомиссар Прибалтики Лозе и
генеральный комиссар Эстонии Лицман полностью лишили эстонский народ каких
бы то ни было политических прав. На основании декрета Гитлера от 17 июля
1941 г. рейхсминистр Розенберг издал 17 февраля 1942 г. закон специально для
лиц, не принадлежащих к немецкой национальности, и установил для них
смертную казнь за малейшие выступления против германизации и за всякие
насильственные действия против лиц немецкой национальности.
Для рабочих и служащих - эстонцев оккупанты ввели телесное наказание.
20 февраля 1942 г. чиновник управления железных дорог в Риге Валк направил в
управление железных дорог Эстонии телеграмму следующего содержания: "Каждое
нарушение служебной дисциплины со стороны служащего, принадлежащего к
местной национальности, в особенности неявка на работу, опоздание на службу,
появление на службе в пьяном виде, невыполнение служебного приказа и т. д.,
отныне должны караться со всей строгостью:
а) в первый раз 15 ударами палкой по обнаженному телу,
б) в повторных случаях 20 ударами палкой по обнаженному телу".
12 января 1942 г. рейхсминистр Розенберг создал "чрезвычайные суды",
которые состояли из председательствующего полицейского офицера и двух
подведомственных ему полицейских. Процессуальные порядки определял суд по
своему усмотрению. "Суды" эти всегда выносили смертные приговоры и
конфисковывали имущество. Другого наказания "суды" не определяли.
Обжалование приговоров не допускалось. Кроме "судов", созданных Розенбергом,
смертные приговоры выносила немецкая политическая полиция и в тот же день
приводила их в исполнение.
Для рассмотрения гражданских и уголовных дел генеральный комиссар
Лицман ввел местные суды. Судей, прокуроров, следователей, тюремщиков,
нотариусов и адвокатов, всех без исключения, утверждал лично сам Лицман".
Я представляю Суду, далее, под номером СССР-18 фотостат откровенного
террористического приказа немецких военных властей. Этот приказ военной
комендатуры города Пскова. Из этого документа видно, что мирному
гражданскому населению запрещалось даже выходить на проездные дороги в своей
местности. Все замеченные там немецкими солдатами мирные граждане должны
были быть расстреляны.
"...Исходя из вышеизложенного, приказываю:
1. Все гражданские лица, независимо от возраста и пола, которые будут
обнаружены на полотне дорог или вблизи от него, должны рассматриваться как
бандиты и подлежат расстрелу. Само собой разумеется, исключение составляют
рабочие колонны, находящиеся под надзором.
Все лица, упомянутые в пункте 1, которые пересекают дороги, подлежат
расстрелу. Все лица, упомянутые в пункте 1, которые ночью или в сумерках
находятся на дорогах, подлежат расстрелу...
4. Лица, упомянутые в пункте 1, если они обнаружены на дорогах днем,
подлежат задержанию и самой тщательной проверке".
Таковы были террористические "постановления", "приказы" и даже
издаваемые единолично, на так называемых "принципах фюрерства", "законы"
крупных чиновников и представителей военных властей немецко-фашистского
государства.
Но право беспощадной расправы с мирным населением приобретали не только
они. Любая ортскомендатура, любой командир мелкой части, наконец, любой
солдат гитлеровской армии приобретали право расправы с мирным населением
оккупированных районов.
Я предъявляю Суду под номером СССР-9 Сообщение Чрезвычайной
Государственной Комиссии о злодеяниях немецко-фашистеких захватчиков в
городе Киеве:
"Немецкие палачи с первых же дней захвата Киева проводили массовое
истребление населения путем истязаний, расстрелов, повешения, отравления
газом в "душегубках". Людей хватали прямо на улицах, расстреливали большими
группами и в одиночку. Для устрашения населения вывешивались объявления о
расстрелах..."
Прошу Суд принять в качестве доказательства фотостат объявления под
номером СССР-290. Текст этого объявления гласит следующее:
"В качестве репрессий за акт саботажа сегодня расстреляно 100 жителей
Киева. Пусть это послужит предостережением.
Каждый житель Киева является ответственным за акт саботажа.
Киев, 22 октября 1941 г.
Комендант города".
Под номером СССР-291 представляется фотостат следующего объявления
коменданта города Киева:
"В Киеве злонамеренно попорчены средства связи (телефон, телеграф,
кабель). Так как вредителей нельзя было дольше терпеть, то в городе было
расстреляно 400 мужчин, что должно послужить предостережением для населения.
Требую еще раз о всяких подозрительных случаях немедленно сообщать
немецким войскам или немецкой полиции для того, чтобы в надлежащей мере были
наказены преступники.
Эбергард,
генерал-майор, комендант города.
Киев, 29 ноября 1941 г.".
Под номером СССР-333 я представляю фотостат третьего и последнего по
Киеву объявления:
"Участившиеся в Киеве случаи поджогов и саботажа заставляют меня
прибегнуть к строжайшим мерам.
Поэтому сегодня расстреляны 300 жителей Киева. За каждый новый случай
поджога или саботажа будет расстреляно значительно большее количество
жителей Киева.
Каждый житель Киева обязан о каждом подозрительном случае немедленно
сообщать немецкой полиции.
Я буду поддерживать порядок и спокойствие в Киеве всеми мерами и при
всех обстоятельствах.
Эбергард,
генерал-майор, комендант города.
Киев, 2 ноября 1941 г.".
Я ссылаюсь на документ под номером СССР-63. Здесь содержится акт
комиссии Дзержинского районного Совета города Сталинграда. Достоверность
сообщаемых в нем сведений была подтверждена. Свидетельство этому вы найдете
в Акте Чрезвычайной Государственной Комиссии за подписью члена Комиссии
академика Трайнина и других лиц.
Я цитирую акт комиссии, обследовавшей территорию Дзержинского района
города Сталинграда после разгрома немцев под Сталинградом, где содержатся
сведения об объявлениях, вывешенных на улицах Сталинграда немецкой
комендатурой, и о последствиях этих объявлений.
"...Военная комендатура сеяла смерть повсюду. На улицах ею были
развешены объявления, угрожающие расстрелом за каждый шаг. Например, на
Аральской улице висело такое объявление: "Кто здесь пройдет, тому смерть",
на углу улиц Невской и Медведицкой: "Проход русским запрещен, за
нарушениерасстрел".
И в действительности немцы расстреливали на каждом шагу, о чем
свидетельствуют сотни могил, обнаруженных вдоль улиц Дзержинского района
города Сталинграда. Замученных, расстрелянных и повешенных в самой
комендатуре вначале выбрасывали в яму, что находилась рядом с комендатурой.
После изгнания оккупантов в этой яме был обнаружен 31 труп. Когда эта яма
была заполнена, то трупы вывозились на кладбище, что в двух километрах от
здания комендатуры. На кладбище была вырыта яма глубиной около 6 метров,
длиной 40 метров и шириной 12 метров.
После изгнания оккупантов в названной яме было обнаружено 516 трупов
советских граждан, в том числе 50 детей, замученных, расстрелянных,
повешенных в комендатуре и других местах. При осмотре трупов 25 марта 1943
г. было установлено, что гитлеровцы зверски истязали советских людей перед
их умерщвлением. Кроме трупов детей, было обнаружено 323 трупа женщин, 69
трупов стариков и 74 трупа мужчин.
141 труп имел следы огнестрельных ран в голову и грудь, 92 трупа имели