Страница:
Датский посланник в Берлине был вслед за этим отозван в Данию. Посланника
фон Рента-Финка сменил Вест, который прибыл в Данию в звании уполномоченного
германского рейха и привез с собой расширенные требования, исходившие от
германского министра иностранных дел Риббентропа. В числе предъявленных
требований было требование об изменении в составе датского правительства и о
допущении национал-социалистов в состав правительства. Дания отказалась
принять эти требования, правительство затягивало решение по этому вопросу и
Бест в итоге не стал настаивать на этих требованиях".
Таким образом я завершаю рассмотрение первого периода немецкой
оккупации Дании. В связи с этим первым периодом мне хотелось бы упомянуть об
обстоятельстве, доказываемом датским докладом, документ РФ-901, второй
меморандум, страница 4.
"Когда 22 июня 1941 года немцы совершили акт агрессии против России,
они (в Дании) совершили одно из самых серьезных вмешательств в политические
свободы, хотя обещали их уважать. Они насильственно принудили правительство
интернировать коммунистов, общее число которых составляло 300 человек".
Приведенные мною разъяснения касались неправомерного вмешательства со
стороны первого механизма германской узурпации, дипломатического
представительства.
Вторым механизмом немецкого вмешательства была, как и следовало
ожидать, местная национал-социалистская партия Фрица Клаузена, о которой я
упоминал ранее. Немцы надеялись, что при благоприятных обстоятельствах,
связанных с оккупацией, и также благодаря поддержке, которую они могли
оказать этой партии, она приобретет колоссальное значение. Однако немцы в
этом полностью просчитались. Дело в том, что в марте 1943 года в Дании
состоялись выборы, на этих выбора/ нацистская партия потерпела полное
поражение. Партия получила всего 2,5 процента голосов, ею было завоевано
всего 3 из 149 мест в палате депутатов.
В период после августа месяца 1943 года поведение немцев в Дании
заметно изменилось. Первой причиной такой перемены явно был провал плана
захватить власть легальным образом, опираясь на помощь партии Клаузена. С
другой стороны, примерно в то же время немцы испытали не меньшее
разочарование и в другом плане. Они пытались, как я уже показал в своем
выступлении по экономическим вопросам, мобилизовать датскую экономику для
нужд войны. Однако население Дании, отвергнувшее политическую нацификацию,
не пожелало подчиниться и экономической нацификации. В результате датские
промышленные предприятия и датские рабочие стали оказывать пассивное
сопротивление, в порядке правоправной реакции на неправомерные действия
оккупационной власти они организовали программу саботажа. Имели место
стачки, сопровождавшиеся различными инцидентами. Столкнувшись с таким
двойным провалом, немцы решили изменить свою тактику.
В этой связи на странице 6 второго меморандума в правительственном
докладе мы читаем:
"В результате описанных событий уполномоченный германского рейха доктор
Бест 24 августа 1943 года был вызван в Берлин, откуда возвратился с рядом
требований, имевших характер ультиматума, объявленного датскому
правительству".
Хочу огласить текст этого ультиматума, датированного 28 августа 1943
года:
"Требования Имперского правительства:
Датское правительство должно немедленно объявить во всей стране
чрезвычайное военное положение.
Чрезвычайное военное положение должно включать осуществление следующих
мер:
1. В общественных местах запрещается скопление более пяти человек.
2. Запрещаются любые стачки и оказание любой помощи стачечникам.
3. Запрещаются все собрания в закрытых помещениях или на открытом
воздухе; запрещается находиться на улице в период между 20.30 часами и 05.30
часами; рестораны закрываются в 19.30 часов. К 1 сентября 1943 года должно
быть сдано все огнестрельное оружие и боеприпасы.
4. Запрещается создание каких бы то ни было помех датским гражданам в
связи с тем, что они сотрудничают с германскими властями, либо в связи с
тем, что их родственники сотрудничают с германскими властями, либо в связи с
тем, что они находятся в родственных отношениях с немцами.
5. Должна быть учреждена цензура печати с участием немцев.
6. Должны быть созданы военно-полевые суды для рассмотрения деяний,
совершенных в нарушение мероприятий по поддержанию порядка и безопасности.
7. Создание помех перечисленным выше мерам будет наказываться самыми
суровыми санкциями, которые могут назначаться в соответствии с действующим
законом, регламентирующим власть правительства по осуществлению мероприятий
в поддержание спокойствия, порядка и безопасности. Без промедления должна
быть введена смертная казнь за акты диверсий и за оказание любого содействия
в совершении таких актов, за нападение на германские вооруженные силы и за
хранение после 1 сентября 1943 года огнестрельного оружия и взрывчатых
веществ.
Имперское правительство ожидает получить сегодня до 16.00 часов
принятие датским правительством вышеперечисленных требований.
Датское правительство, памятуя о своем достоинстве, мужественно
отказалось согласиться на данный ультиматум, хотя и находилось в условиях
военной оккупации. Вслед за этим начались прямые посягательства на
суверенитет. Немцы сами осуществили те меры, на которые не согласилось
национальное правительство, они объявили военное положение, захватили
заложников, напали на датскую армию и флот, личный состав их обезоружили и
взяли в плен, начали применять смертные казни, угоняли людей, которых они
объявляли коммунистами и интернирования которых они требовали ранее от
датского правительства.
С 29 августа 1943 г. король, правительство и парламент прекратили
исполнение своих обязанностей.
Управление страной продолжалось под руководством высших должностных
лиц, которые в безотлагательных ситуациях принимали нормы, называвшиеся
"Чрезвычайными законами".
В Дании в это время действовали три германские инстанции:
уполномоченный, которым продолжал оставаться доктор Бест, военные власти под
руководством генерала Ханнекена, который был впоследствии заменен генералом
Линдеманом и германская полиция.
Введение германской полиции в Дании последовало через несколько дней
после перелома, о котором я только что говорил. Штандартенфюрер СС доктор
Мильднер прибыл в сентябре в качестве начальника германской службы
безопасности, а 1 ноября прибыл в качестве высшего руководителя СС и полиции
в Дании обергруппенфюрер СС генерал-лейтенант полиции Гюнтер Панке.
Доктор Мильднер, о котором я только что упомянул, находился в
подчинении генерала полиции Гюнтера Панке, 5 января 1944 года Мильднера
сменил на посту штандартенфюрер СС Бовензипен.
В течение всего периода, о котором я говорю, из всех трех немецких
инстанций, о которых я упоминал, полиция играла самую значительную роль и
являлась главным органом узурпации. Можно, таким образом, считать, что в то
время, как Норвегия и Голландия представляли собой пример введения
гражданской администрации, Бельгия и Франция - пример военной администрации,
Дания представляла собой типичный пример полицейской администрации. Кстати,
не следует забывать, что эти различные типы администрации были всегда
связаны между собой во всех этих оккупированных странах. Захват власти
германской полицией в Дании повлек за собой в период, продолжавшийся с
сентября 1943 года до освобождения, чудовищный разгул злодеяний.
В отличие от администраций других типов, полиция действовала не на
основании правовых норм или статутов, а весьма эффективным образом
вмешивалась в жизнь страны, последовательно и систематически осуществляя
"закон де факте". На некоторых аспектах полицейской администрации я
остановлюсь в четвертой части своего выступления. На данном же этапе мне
просто хотелось бы привести факты, представляющие собой прямое и всеобщее
нарушение суверенитета. В этой связи, как мне представляется, мне совершенно
необходимо проинформировать Трибунал о событии весьма исключительного
характера, происшедшем 14 сентября 1944 года. В этот день немцы
ликвидировали полицию - я имею в виду национальную полицию Дании - и
полностью упразднили этот институт, естественным образом являющийся
обязательным и важным во всех странах.
В этой связи я намереваюсь зачитать выдержку из второго меморандума,
третья книга досье, страница 29. Цитирую:
"Немцам не удалось оказать какое-либо влияние на датскую полицию, ни на
уровне ее руководителей, ни на уровне рядового состава. Этим фактом частично
объясняется то, почему немецкие военные власти к концу лета 1944 года начали
испытывать страх перед (датской) полицией. Панке объяснял, что сам генерал
Ханнекен опасался того, что полиция, насчитывавшая от 8000 до 10 000 хорошо
подготовленных людей, могла бы в случае вторжения (союзников) напасть на
немцев. В сентябре 1944 года, полагая, что вторжение в Данию является
вероятным, Панке и Ханнекен составили план разоружения полиции и депортации
части ее сотрудников. Панке представил план Гиммлеру, который в письменной
форме дал на него согласие, добавив в своем письме, что план одобрен
Гитлером. Кроме того, Гиммлер обсуждал этот план с Кальтенбрунне-ром.
Операция была осуществлена Панке и Бовензипеном, которые обсудили план с
Кальтенбруннером и Мюллером из РСХА. Регулярные войска оказывали содействие
операции с согласия генерала Ханнекена.
В 11 часов утра 19 сентября 1944 года немцы организовали ложный сигнал
воздушной тревоги. Немедленно после того, как был дан этот ложный сигнал,
рядовые (немецкой) полиции ворвались в управление полиции в Копенгагене, а
также в полицейские участки города. Некоторые полицейские были убиты.
Аналогичные акции немцы провели во всей стране. Большинство полицейских,
находившихся при исполнении служебных обязанностей, были схвачены.
Сотрудники полиции, захваченные в Копенгагене и в других крупных городах
страны, были отправлены в Германию на судах, присланных Кальтенбруннером
специально для этой цели, либо в крытых товарных вагонах. Обращение,
которому арестованные были подвергнуты в немецких концентрационных лагерях,
было столь ужасно, что описать это невозможно. В небольших датских городках
захваченные полицейские освобождались.
В то же время Панке объявил "чрезвычайное полицейское положение".
Точное значение этого выражения так и не было разъяснено, и даже немцы, как
представляется, не понимали, что оно означает. На практике это привело к
тому, что вся деятельность полиции, как обычная, так и связанная с работой
судебных органов, была прекращена. Поддержанием порядка и общественной
безопасности было предоставлено заниматься самим жителям.
На протяжении первых 6 месяцев оккупации датский народ оказался в
неслыханной ситуации, неизвестной в других цивилизованных странах - он был
лишен полиции и возможности поддерживать порядок и общественную
безопасность. Такое положение вещей могло бы завершиться полнейшим хаосом,
если бы существующее у населения уважение к праву и дисциплине, усиленное
негодованием по поводу совершенного акта насилия, не предотвратило наиболее
серьезные последствия".
Несмотря на такую установку датского населения, отсутствие полиции на
протяжении последних 6 месяцев оккупации, естественным образом привело к
вспышке всех форм преступности. Вы получите об этом представление, если
примете во внимание, - и указания на эту подробность будет достаточно - что
премии страховых компаний пришлось повысить до 480 процентов - сведения об
этом имеются в докладе, - в то время как ранее она ограничивалась половиной
обычного размера. Мы имеем основание полагать, что за преступления,
совершенные при указанных условиях, ответственность несут немецкие власти,
которые не могли не предвидеть, к каким последствиям приведет создавшееся
положение вещей, и тем не менее принявшие такое положение. Мы здесь видим
еще одно доказательство абсолютного безразличия немцев к последствиям,
вытекающим из решений, которые они принимали для достижения своих целей на
данном конкретном этапе.
Данный раздел по Дании я хотел бы завершить, приведя Трибуналу выдержку
из документа РФ-902. В системе американской документации это документ
ПС-705, но он еще не представлялся, и я хотел бы зачитать из него одну
выдержку, которая представляется мне интересной. Это отчет, составленный в
Берлине 12 января 1943 года по поводу совещания функционировавшего в системе
СС Комитета по исследованию проблем германского пространства. На совещании
присутствовало 14 функционеров СС. В отчете имеется абзац, специально
посвященный Дании. Другие абзацы этого документа представляют интерес в
связи со следующим разделом моего выступления. Поэтому, чтобы дважды не
ссылаться на один и тот же документ, процитирую всю выдержку, которую
намереваюсь представить в качестве доказательства. Начинаю с конца страницы
2 документа.
"Норвегия. В Норвегии министр Фуглазанг тем временем занял пост
министра Лунде, погибшего в результате катастрофы. Невзирая на обещания,
даваемые партией Квислинга, поступления от Норвегии значительной квоты
ожидать не приходится.
Дания. В Дании ситуация является весьма многообещающей, в связи с тем,
что группенфюрер СС доктор Бест захватил власть. Мы можем быть уверены, что
группенфюрер доктор Бест обеспечит классический образец этнической политики
рейха. Отношения с лидером партии Клаузеном за последнее время усложнились.
Клаузен дал согласие только на создание передового боевого корпуса в
качестве подготовительной стадии к образованию в Дании германских СС, но
поставил условие, что лицам, входящим в состав корпуса, будет запрещено
членство в партии. Переговоры по поводу этой крайне необходимой центральной
организации передовых боевиков продолжаются. Монополия партии не состоялась.
Следует мобилизовать все элементы, стремящиеся к восстановлению, хотя на
первом плане должен стоять лично Клаузен - правда, без своей клики.
Нидерланды. Тем временем в Нидерландах рейхскомиссар Зейсс-Инкварт
объявил Муссерта фюрером голландского народа. Эта мера вызвала крайнюю
тревогу в других странах германского пространства, в особенности во
Фландрии. Решающая роль здесь опять выпадает рейхскомиссару согласно
одобренной СС германской имперской политике. Нельзя согласиться с его
принципом - эксплуатировать Муссерта, а затем бросить его.
Фландрия. Во Фландрии по-прежнему неблагополучным остается развитие
Фламандского национального движения. Даже хитрая политика нового лидера
этого движения доктора Элиаса не может нас более вводить в заблуждение.
Кроме того, он однажды высказал то мнение, что Германия готова идти на
уступки в этнической политике лишь в случае, если она оказывается в трудном
положении".
Приведенная информация весьма характерна. Во-первых, четко
определяется, что территории германского пространства должны включать
Норвегию, Данию, Нидерланды и Фландрию. Естественно, я говорю только о
западных странах. Во-вторых, мы ясно видим, как немцы использовали местные
партии, создание которых было инспирировано нацистами, в качестве орудия
узурпации суверенитета. В-третьих, мы видим полное подтверждение того
обстоятельства, что германские дипломатические сотрудники также выступали
исполнителями этой политики узурпации и полностью превышали пределы своих
нормальных функций.
Я прошу Трибунал взять папку, озаглавленную "Норвегия и Нидерланды".
Назначение уполномоченных рейха (рейхскомиссаров) имело место в
Норвегии и в Голландии, и только в этих двух странах. Оно соответствует
определенной концепции в общем плане германизации, в котором эти две страны
стояли рядом. В обоих случаях создание гражданской администрации последовало
в очень скором времени за военной оккупацией страны.
Таким образом, военные распоряжались в стране только несколько дней, до
назначения рейхскомиссара. За это время они занимались лишь мероприятиями,
имеющими отношение к порядку.
Декретом от 24 апреля 1940 г. уполномоченным рейха в Норвегии был
назначен Тербовен. Этот декрет подписан Гитлером, Ламмерсом и подсудимыми
Кейтелем и Фриком.
Подсудимый Зейсс-Инкварт был назначен уполномоченным рейха в Голландии
декретом от 18 мая 1940 г. Этот декрет подписан теми же лицами, что и
предыдущий. Кроме того, на нем имеются подписи подсудимых Геринга и
Риббентропа. Декреты о назначении имперских уполномоченных определяют
одновременно их функции и устанавливают распределение функций между
гражданским уполномоченным и военными властями.
О Норвегии говорится в первой статье декрета:
"Рейхскомиссару поручено охранять интересы рейха и осуществлять
верховную гражданскую власть".
И далее добавляется:
"Уполномоченный рейха находится непосредственно в моем подчинении и
получает от меня директивы и инструкции".
Распределение функций видно из текста четвертой статьи:
"Командующий германскими войсками в Норвегии осуществляет военную
верховную власть. Его приказы выполняются в области гражданских вопросов
уполномоченным рейха".
Этот декрет опубликован в официальном сборнике германских приказов
номер 1 за 1940 год. Те же указания имеются в аналогичном декрете от 18 мая
1940 г. в отношении Голландии.
Это назначение уполномоченных рейха сопровождалось вначале некоторыми
разъяснениями с целью успокоения населения. Тербовен объявил, что он
"решился максимально ограничить трудности и тяготы оккупации".
После своего назначения подсудимый Зейсс-Инкварт также обратился к
голландскому народу с призывом, в котором говорилось:
"Я приму все меры, включая меры законодательного характера, которые
окажутся необходимыми для осуществления данного мандата. Я хочу, чтобы
действовавшие до настоящего времени законы оставались в силе, чтобы
голландские власти участвовали в выполнении правительственных функций и
чтобы независимость правосудия была сохранена".
Эти обещания никогда не выполнялись. Уполномоченные рейха являлись в
Норвегии и Нидерландах главными узурпаторами суверенитета этих стран.
Однако, уполномоченному рейха предстояло действовать в тесном
взаимодействии со вторым уровнем механизма узурпации, а именно с
существовавшей в стране национал-социалистской организацией. Такое
сотрудничество местной нацистской партии с германской властью,
представленной рейхскомиссаром, в каждой из рассматриваемых нами стран
принимало ощутимо различающиеся формы. Таким образом, осуществление власти
рейхскомиссаром в Норвегии и Голландии имело свои различия, хотя они и
носили более формальный, чем реальный характер.
В обеих странах местная национал-социалистская партия существовала до
войны. Такая партия развивалась и инспирировалась германской нацистской
партией и имела свое место в общем плане подготовки войны и плане
германизации. Хотел бы привести некоторую информацию касательно Норвегии.
Национал-социалистская партия называлась "Национальное собрание".
Руководителем ее был пресловутый Квислинг. Эта партия была идеальной
имитацией германской нацистской партии. Представляю Трибуналу документ
РФ-920, это текст присяги на верность, который подписывали члены
национал-социалистской партии Норвегии. Цитирую:
"Моя присяга верности. Клянусь честью:
1. Проявлять непоколебимую верность и лояльность по отношению к
национал-социалистскому движению, его идее, его фюреру.
2. Энергично и бесстрашно выступать за дело, всегда проявлять
надежность и лойяльную дисциплину в моей работе, делать все, что в моих
силах для освоения знаний и квалификации, которые может потребовать от моей
работы для Движения.
3. Максимально использовать свои способности, чтобы жить в соответствии
с концепцией национал-социализма, проявлять солидарность, понимание и добрые
товарищеские отношения ко всем моим соратникам.
4. Подчиняться любым приказам фюрера или назначенных им официальных лиц
при условии, что такие приказы не идут в разрез и не противоречат указаниям
фюрера.
5. Никогда не рассказывать посторонним лицам о подробностях
национал-социалистских методов работы и не передавать им сведений, порочащих
Движение.
6. Всегда предпринимать максимальные усилия к тому, чтобы
способствовать прогрессу Движения, достижению целей Движения, обязуюсь
преданно выполнять в боевой организации ту роль, которую я взял на себя. Я
полностью осознаю, что буду виновен в недостойном и подлом поступке, если
нарушу данное обещание.
7. Если обстоятельства лишат меня возможности продолжать оставаться
членом боевой организации, я обещаю выйти из нее с соблюдениями лояльности.
Я буду по-прежнему связан принесенным мной обетом сохранения тайны и ничего
не сделаю во вред Движению.
Наша цель, цель организации "Национальное собрание" заключается в
следующем: Новое государство, норвежское и нордическое объединение в системе
мирового сообщества, органически построенного на основе труда, с сильной и
стабильной администрацией, сочетанием общественного и частного личного
благосостояния".
Таким образом, в этой партии был полностью принят принцип фюрерства, и,
хотя она имеет норвежский фасад, это только фасад. Фактически в самый день
вторжения нацисты навязали стране формирование мнимого норвежского
правительства, главой которого стал Квислинг. В это время Верховный суд
Норвегии назначил группу чиновников, которые были облечены властью высшей
администрации. Эта группа получила наименование Административного Совета.
Административный Совет, с учетом тех чрезвычайных обстоятельств, в которых
он был создан, представлял собой компетентную инстанцию для представления
законного суверенитета, по крайней мере, консервативным образом. Совет
функционировал лишь короткое время. К сентябрю немцы обнаружили, что не в
состоянии добиться от Административного Совета или его членов участия в
своих делах или хотя бы пассивного согласия с ними. Тогда немцы сами
назначили 13 уполномоченных, из которых 10 были отобраны из членов партии
Квислинга. Сам Квислинг не выполнял никаких номинальных функций, а оставался
фюрером своей партии.
И, наконец, 1 февраля 1942 года начался третий период. В этот день
Квислинг вернулся к власти в качестве министра-президента, сами
уполномоченные получили звания министров. Эта ситуация существовала до
освобождения Норвегии. Таким образом, немцы полностью узурпировали весь
суверенитет в Норвегии, если исключить ситуацию нескольких месяцев в 1940
году. Этот суверенитет делился между их прямым агентом, рейхскомиссаром, и
их косвенными агентами, которые сначала носили название государственных
советников, а в последующем - правительства Квислинга, хотя всегда были
порождением национал-социализма.
Нет сомнения в том, что никакой независимости этих организаций по
отношению к германским властям не существовало. Тот факт, что вторая
организация носила название правительства, не означает, что она обладала
большей самостоятельностью. Речь идет только о различиях в форме, о природе
которых я расскажу Трибуналу. Представляю в этой связи два документа, РФ-921
и РФ-922. Сопоставив эти два документа, вы увидите, что сделанное мной
утверждение соответствует действительности. Эти два документа являются
инструкциями, адресованными имперским комиссаром его ведомствам,
занимавшимся законодательной деятельностью.
Документ РФ-921 датирован 10 октября 1940 года, это самое начало
периода функционирования государственных советников. Привожу цитату из этого
документа:
"Все декреты государственных советников до их опубликования должны
представляться рейхскомиссару". Таким образом, все декреты высшей норвежской
администрации находились под контролем рейхскомиссара.
Второй документ, РФ-922, датирован 8 апреля 1942 года. Он относится к
периоду вскоре после создания второго квислинговского правительства. Оглашаю
этот документ со второй фразы:
"Ввиду того, что 1 февраля 1942 года образовано национальное норвежское
правительство, рейхскомиссар решил, что отныне нет более надобности в данной
форме соглашения". Имелось в виду заключенное ранее письменное соглашение.
"Тем не менее, такое изменение формальной законодательной процедуры не
означает, что норвежское правительство может принимать законы и декреты без
ведома компетентного ведомства рейхскомиссара. Его высокопревосходительство
рейхскомиссар ожидает, что начальники всех отделов будут информировать его,
сохраняя тесный контакт с соответствующими норвежскими отделами, обо всех
готовящихся законодательных документах, причем в каждом случае будут
устанавливать, не затрагивает ли данное законодательство германские
интересы. При необходимости следует убедиться, что германские интересы будут
приняты во внимание".
Таким образом, в одном случае мы имеем дело с формальным контролем,
связанным с письменной санкцией. Во втором случае речь идет о контроле
фон Рента-Финка сменил Вест, который прибыл в Данию в звании уполномоченного
германского рейха и привез с собой расширенные требования, исходившие от
германского министра иностранных дел Риббентропа. В числе предъявленных
требований было требование об изменении в составе датского правительства и о
допущении национал-социалистов в состав правительства. Дания отказалась
принять эти требования, правительство затягивало решение по этому вопросу и
Бест в итоге не стал настаивать на этих требованиях".
Таким образом я завершаю рассмотрение первого периода немецкой
оккупации Дании. В связи с этим первым периодом мне хотелось бы упомянуть об
обстоятельстве, доказываемом датским докладом, документ РФ-901, второй
меморандум, страница 4.
"Когда 22 июня 1941 года немцы совершили акт агрессии против России,
они (в Дании) совершили одно из самых серьезных вмешательств в политические
свободы, хотя обещали их уважать. Они насильственно принудили правительство
интернировать коммунистов, общее число которых составляло 300 человек".
Приведенные мною разъяснения касались неправомерного вмешательства со
стороны первого механизма германской узурпации, дипломатического
представительства.
Вторым механизмом немецкого вмешательства была, как и следовало
ожидать, местная национал-социалистская партия Фрица Клаузена, о которой я
упоминал ранее. Немцы надеялись, что при благоприятных обстоятельствах,
связанных с оккупацией, и также благодаря поддержке, которую они могли
оказать этой партии, она приобретет колоссальное значение. Однако немцы в
этом полностью просчитались. Дело в том, что в марте 1943 года в Дании
состоялись выборы, на этих выбора/ нацистская партия потерпела полное
поражение. Партия получила всего 2,5 процента голосов, ею было завоевано
всего 3 из 149 мест в палате депутатов.
В период после августа месяца 1943 года поведение немцев в Дании
заметно изменилось. Первой причиной такой перемены явно был провал плана
захватить власть легальным образом, опираясь на помощь партии Клаузена. С
другой стороны, примерно в то же время немцы испытали не меньшее
разочарование и в другом плане. Они пытались, как я уже показал в своем
выступлении по экономическим вопросам, мобилизовать датскую экономику для
нужд войны. Однако население Дании, отвергнувшее политическую нацификацию,
не пожелало подчиниться и экономической нацификации. В результате датские
промышленные предприятия и датские рабочие стали оказывать пассивное
сопротивление, в порядке правоправной реакции на неправомерные действия
оккупационной власти они организовали программу саботажа. Имели место
стачки, сопровождавшиеся различными инцидентами. Столкнувшись с таким
двойным провалом, немцы решили изменить свою тактику.
В этой связи на странице 6 второго меморандума в правительственном
докладе мы читаем:
"В результате описанных событий уполномоченный германского рейха доктор
Бест 24 августа 1943 года был вызван в Берлин, откуда возвратился с рядом
требований, имевших характер ультиматума, объявленного датскому
правительству".
Хочу огласить текст этого ультиматума, датированного 28 августа 1943
года:
"Требования Имперского правительства:
Датское правительство должно немедленно объявить во всей стране
чрезвычайное военное положение.
Чрезвычайное военное положение должно включать осуществление следующих
мер:
1. В общественных местах запрещается скопление более пяти человек.
2. Запрещаются любые стачки и оказание любой помощи стачечникам.
3. Запрещаются все собрания в закрытых помещениях или на открытом
воздухе; запрещается находиться на улице в период между 20.30 часами и 05.30
часами; рестораны закрываются в 19.30 часов. К 1 сентября 1943 года должно
быть сдано все огнестрельное оружие и боеприпасы.
4. Запрещается создание каких бы то ни было помех датским гражданам в
связи с тем, что они сотрудничают с германскими властями, либо в связи с
тем, что их родственники сотрудничают с германскими властями, либо в связи с
тем, что они находятся в родственных отношениях с немцами.
5. Должна быть учреждена цензура печати с участием немцев.
6. Должны быть созданы военно-полевые суды для рассмотрения деяний,
совершенных в нарушение мероприятий по поддержанию порядка и безопасности.
7. Создание помех перечисленным выше мерам будет наказываться самыми
суровыми санкциями, которые могут назначаться в соответствии с действующим
законом, регламентирующим власть правительства по осуществлению мероприятий
в поддержание спокойствия, порядка и безопасности. Без промедления должна
быть введена смертная казнь за акты диверсий и за оказание любого содействия
в совершении таких актов, за нападение на германские вооруженные силы и за
хранение после 1 сентября 1943 года огнестрельного оружия и взрывчатых
веществ.
Имперское правительство ожидает получить сегодня до 16.00 часов
принятие датским правительством вышеперечисленных требований.
Датское правительство, памятуя о своем достоинстве, мужественно
отказалось согласиться на данный ультиматум, хотя и находилось в условиях
военной оккупации. Вслед за этим начались прямые посягательства на
суверенитет. Немцы сами осуществили те меры, на которые не согласилось
национальное правительство, они объявили военное положение, захватили
заложников, напали на датскую армию и флот, личный состав их обезоружили и
взяли в плен, начали применять смертные казни, угоняли людей, которых они
объявляли коммунистами и интернирования которых они требовали ранее от
датского правительства.
С 29 августа 1943 г. король, правительство и парламент прекратили
исполнение своих обязанностей.
Управление страной продолжалось под руководством высших должностных
лиц, которые в безотлагательных ситуациях принимали нормы, называвшиеся
"Чрезвычайными законами".
В Дании в это время действовали три германские инстанции:
уполномоченный, которым продолжал оставаться доктор Бест, военные власти под
руководством генерала Ханнекена, который был впоследствии заменен генералом
Линдеманом и германская полиция.
Введение германской полиции в Дании последовало через несколько дней
после перелома, о котором я только что говорил. Штандартенфюрер СС доктор
Мильднер прибыл в сентябре в качестве начальника германской службы
безопасности, а 1 ноября прибыл в качестве высшего руководителя СС и полиции
в Дании обергруппенфюрер СС генерал-лейтенант полиции Гюнтер Панке.
Доктор Мильднер, о котором я только что упомянул, находился в
подчинении генерала полиции Гюнтера Панке, 5 января 1944 года Мильднера
сменил на посту штандартенфюрер СС Бовензипен.
В течение всего периода, о котором я говорю, из всех трех немецких
инстанций, о которых я упоминал, полиция играла самую значительную роль и
являлась главным органом узурпации. Можно, таким образом, считать, что в то
время, как Норвегия и Голландия представляли собой пример введения
гражданской администрации, Бельгия и Франция - пример военной администрации,
Дания представляла собой типичный пример полицейской администрации. Кстати,
не следует забывать, что эти различные типы администрации были всегда
связаны между собой во всех этих оккупированных странах. Захват власти
германской полицией в Дании повлек за собой в период, продолжавшийся с
сентября 1943 года до освобождения, чудовищный разгул злодеяний.
В отличие от администраций других типов, полиция действовала не на
основании правовых норм или статутов, а весьма эффективным образом
вмешивалась в жизнь страны, последовательно и систематически осуществляя
"закон де факте". На некоторых аспектах полицейской администрации я
остановлюсь в четвертой части своего выступления. На данном же этапе мне
просто хотелось бы привести факты, представляющие собой прямое и всеобщее
нарушение суверенитета. В этой связи, как мне представляется, мне совершенно
необходимо проинформировать Трибунал о событии весьма исключительного
характера, происшедшем 14 сентября 1944 года. В этот день немцы
ликвидировали полицию - я имею в виду национальную полицию Дании - и
полностью упразднили этот институт, естественным образом являющийся
обязательным и важным во всех странах.
В этой связи я намереваюсь зачитать выдержку из второго меморандума,
третья книга досье, страница 29. Цитирую:
"Немцам не удалось оказать какое-либо влияние на датскую полицию, ни на
уровне ее руководителей, ни на уровне рядового состава. Этим фактом частично
объясняется то, почему немецкие военные власти к концу лета 1944 года начали
испытывать страх перед (датской) полицией. Панке объяснял, что сам генерал
Ханнекен опасался того, что полиция, насчитывавшая от 8000 до 10 000 хорошо
подготовленных людей, могла бы в случае вторжения (союзников) напасть на
немцев. В сентябре 1944 года, полагая, что вторжение в Данию является
вероятным, Панке и Ханнекен составили план разоружения полиции и депортации
части ее сотрудников. Панке представил план Гиммлеру, который в письменной
форме дал на него согласие, добавив в своем письме, что план одобрен
Гитлером. Кроме того, Гиммлер обсуждал этот план с Кальтенбрунне-ром.
Операция была осуществлена Панке и Бовензипеном, которые обсудили план с
Кальтенбруннером и Мюллером из РСХА. Регулярные войска оказывали содействие
операции с согласия генерала Ханнекена.
В 11 часов утра 19 сентября 1944 года немцы организовали ложный сигнал
воздушной тревоги. Немедленно после того, как был дан этот ложный сигнал,
рядовые (немецкой) полиции ворвались в управление полиции в Копенгагене, а
также в полицейские участки города. Некоторые полицейские были убиты.
Аналогичные акции немцы провели во всей стране. Большинство полицейских,
находившихся при исполнении служебных обязанностей, были схвачены.
Сотрудники полиции, захваченные в Копенгагене и в других крупных городах
страны, были отправлены в Германию на судах, присланных Кальтенбруннером
специально для этой цели, либо в крытых товарных вагонах. Обращение,
которому арестованные были подвергнуты в немецких концентрационных лагерях,
было столь ужасно, что описать это невозможно. В небольших датских городках
захваченные полицейские освобождались.
В то же время Панке объявил "чрезвычайное полицейское положение".
Точное значение этого выражения так и не было разъяснено, и даже немцы, как
представляется, не понимали, что оно означает. На практике это привело к
тому, что вся деятельность полиции, как обычная, так и связанная с работой
судебных органов, была прекращена. Поддержанием порядка и общественной
безопасности было предоставлено заниматься самим жителям.
На протяжении первых 6 месяцев оккупации датский народ оказался в
неслыханной ситуации, неизвестной в других цивилизованных странах - он был
лишен полиции и возможности поддерживать порядок и общественную
безопасность. Такое положение вещей могло бы завершиться полнейшим хаосом,
если бы существующее у населения уважение к праву и дисциплине, усиленное
негодованием по поводу совершенного акта насилия, не предотвратило наиболее
серьезные последствия".
Несмотря на такую установку датского населения, отсутствие полиции на
протяжении последних 6 месяцев оккупации, естественным образом привело к
вспышке всех форм преступности. Вы получите об этом представление, если
примете во внимание, - и указания на эту подробность будет достаточно - что
премии страховых компаний пришлось повысить до 480 процентов - сведения об
этом имеются в докладе, - в то время как ранее она ограничивалась половиной
обычного размера. Мы имеем основание полагать, что за преступления,
совершенные при указанных условиях, ответственность несут немецкие власти,
которые не могли не предвидеть, к каким последствиям приведет создавшееся
положение вещей, и тем не менее принявшие такое положение. Мы здесь видим
еще одно доказательство абсолютного безразличия немцев к последствиям,
вытекающим из решений, которые они принимали для достижения своих целей на
данном конкретном этапе.
Данный раздел по Дании я хотел бы завершить, приведя Трибуналу выдержку
из документа РФ-902. В системе американской документации это документ
ПС-705, но он еще не представлялся, и я хотел бы зачитать из него одну
выдержку, которая представляется мне интересной. Это отчет, составленный в
Берлине 12 января 1943 года по поводу совещания функционировавшего в системе
СС Комитета по исследованию проблем германского пространства. На совещании
присутствовало 14 функционеров СС. В отчете имеется абзац, специально
посвященный Дании. Другие абзацы этого документа представляют интерес в
связи со следующим разделом моего выступления. Поэтому, чтобы дважды не
ссылаться на один и тот же документ, процитирую всю выдержку, которую
намереваюсь представить в качестве доказательства. Начинаю с конца страницы
2 документа.
"Норвегия. В Норвегии министр Фуглазанг тем временем занял пост
министра Лунде, погибшего в результате катастрофы. Невзирая на обещания,
даваемые партией Квислинга, поступления от Норвегии значительной квоты
ожидать не приходится.
Дания. В Дании ситуация является весьма многообещающей, в связи с тем,
что группенфюрер СС доктор Бест захватил власть. Мы можем быть уверены, что
группенфюрер доктор Бест обеспечит классический образец этнической политики
рейха. Отношения с лидером партии Клаузеном за последнее время усложнились.
Клаузен дал согласие только на создание передового боевого корпуса в
качестве подготовительной стадии к образованию в Дании германских СС, но
поставил условие, что лицам, входящим в состав корпуса, будет запрещено
членство в партии. Переговоры по поводу этой крайне необходимой центральной
организации передовых боевиков продолжаются. Монополия партии не состоялась.
Следует мобилизовать все элементы, стремящиеся к восстановлению, хотя на
первом плане должен стоять лично Клаузен - правда, без своей клики.
Нидерланды. Тем временем в Нидерландах рейхскомиссар Зейсс-Инкварт
объявил Муссерта фюрером голландского народа. Эта мера вызвала крайнюю
тревогу в других странах германского пространства, в особенности во
Фландрии. Решающая роль здесь опять выпадает рейхскомиссару согласно
одобренной СС германской имперской политике. Нельзя согласиться с его
принципом - эксплуатировать Муссерта, а затем бросить его.
Фландрия. Во Фландрии по-прежнему неблагополучным остается развитие
Фламандского национального движения. Даже хитрая политика нового лидера
этого движения доктора Элиаса не может нас более вводить в заблуждение.
Кроме того, он однажды высказал то мнение, что Германия готова идти на
уступки в этнической политике лишь в случае, если она оказывается в трудном
положении".
Приведенная информация весьма характерна. Во-первых, четко
определяется, что территории германского пространства должны включать
Норвегию, Данию, Нидерланды и Фландрию. Естественно, я говорю только о
западных странах. Во-вторых, мы ясно видим, как немцы использовали местные
партии, создание которых было инспирировано нацистами, в качестве орудия
узурпации суверенитета. В-третьих, мы видим полное подтверждение того
обстоятельства, что германские дипломатические сотрудники также выступали
исполнителями этой политики узурпации и полностью превышали пределы своих
нормальных функций.
Я прошу Трибунал взять папку, озаглавленную "Норвегия и Нидерланды".
Назначение уполномоченных рейха (рейхскомиссаров) имело место в
Норвегии и в Голландии, и только в этих двух странах. Оно соответствует
определенной концепции в общем плане германизации, в котором эти две страны
стояли рядом. В обоих случаях создание гражданской администрации последовало
в очень скором времени за военной оккупацией страны.
Таким образом, военные распоряжались в стране только несколько дней, до
назначения рейхскомиссара. За это время они занимались лишь мероприятиями,
имеющими отношение к порядку.
Декретом от 24 апреля 1940 г. уполномоченным рейха в Норвегии был
назначен Тербовен. Этот декрет подписан Гитлером, Ламмерсом и подсудимыми
Кейтелем и Фриком.
Подсудимый Зейсс-Инкварт был назначен уполномоченным рейха в Голландии
декретом от 18 мая 1940 г. Этот декрет подписан теми же лицами, что и
предыдущий. Кроме того, на нем имеются подписи подсудимых Геринга и
Риббентропа. Декреты о назначении имперских уполномоченных определяют
одновременно их функции и устанавливают распределение функций между
гражданским уполномоченным и военными властями.
О Норвегии говорится в первой статье декрета:
"Рейхскомиссару поручено охранять интересы рейха и осуществлять
верховную гражданскую власть".
И далее добавляется:
"Уполномоченный рейха находится непосредственно в моем подчинении и
получает от меня директивы и инструкции".
Распределение функций видно из текста четвертой статьи:
"Командующий германскими войсками в Норвегии осуществляет военную
верховную власть. Его приказы выполняются в области гражданских вопросов
уполномоченным рейха".
Этот декрет опубликован в официальном сборнике германских приказов
номер 1 за 1940 год. Те же указания имеются в аналогичном декрете от 18 мая
1940 г. в отношении Голландии.
Это назначение уполномоченных рейха сопровождалось вначале некоторыми
разъяснениями с целью успокоения населения. Тербовен объявил, что он
"решился максимально ограничить трудности и тяготы оккупации".
После своего назначения подсудимый Зейсс-Инкварт также обратился к
голландскому народу с призывом, в котором говорилось:
"Я приму все меры, включая меры законодательного характера, которые
окажутся необходимыми для осуществления данного мандата. Я хочу, чтобы
действовавшие до настоящего времени законы оставались в силе, чтобы
голландские власти участвовали в выполнении правительственных функций и
чтобы независимость правосудия была сохранена".
Эти обещания никогда не выполнялись. Уполномоченные рейха являлись в
Норвегии и Нидерландах главными узурпаторами суверенитета этих стран.
Однако, уполномоченному рейха предстояло действовать в тесном
взаимодействии со вторым уровнем механизма узурпации, а именно с
существовавшей в стране национал-социалистской организацией. Такое
сотрудничество местной нацистской партии с германской властью,
представленной рейхскомиссаром, в каждой из рассматриваемых нами стран
принимало ощутимо различающиеся формы. Таким образом, осуществление власти
рейхскомиссаром в Норвегии и Голландии имело свои различия, хотя они и
носили более формальный, чем реальный характер.
В обеих странах местная национал-социалистская партия существовала до
войны. Такая партия развивалась и инспирировалась германской нацистской
партией и имела свое место в общем плане подготовки войны и плане
германизации. Хотел бы привести некоторую информацию касательно Норвегии.
Национал-социалистская партия называлась "Национальное собрание".
Руководителем ее был пресловутый Квислинг. Эта партия была идеальной
имитацией германской нацистской партии. Представляю Трибуналу документ
РФ-920, это текст присяги на верность, который подписывали члены
национал-социалистской партии Норвегии. Цитирую:
"Моя присяга верности. Клянусь честью:
1. Проявлять непоколебимую верность и лояльность по отношению к
национал-социалистскому движению, его идее, его фюреру.
2. Энергично и бесстрашно выступать за дело, всегда проявлять
надежность и лойяльную дисциплину в моей работе, делать все, что в моих
силах для освоения знаний и квалификации, которые может потребовать от моей
работы для Движения.
3. Максимально использовать свои способности, чтобы жить в соответствии
с концепцией национал-социализма, проявлять солидарность, понимание и добрые
товарищеские отношения ко всем моим соратникам.
4. Подчиняться любым приказам фюрера или назначенных им официальных лиц
при условии, что такие приказы не идут в разрез и не противоречат указаниям
фюрера.
5. Никогда не рассказывать посторонним лицам о подробностях
национал-социалистских методов работы и не передавать им сведений, порочащих
Движение.
6. Всегда предпринимать максимальные усилия к тому, чтобы
способствовать прогрессу Движения, достижению целей Движения, обязуюсь
преданно выполнять в боевой организации ту роль, которую я взял на себя. Я
полностью осознаю, что буду виновен в недостойном и подлом поступке, если
нарушу данное обещание.
7. Если обстоятельства лишат меня возможности продолжать оставаться
членом боевой организации, я обещаю выйти из нее с соблюдениями лояльности.
Я буду по-прежнему связан принесенным мной обетом сохранения тайны и ничего
не сделаю во вред Движению.
Наша цель, цель организации "Национальное собрание" заключается в
следующем: Новое государство, норвежское и нордическое объединение в системе
мирового сообщества, органически построенного на основе труда, с сильной и
стабильной администрацией, сочетанием общественного и частного личного
благосостояния".
Таким образом, в этой партии был полностью принят принцип фюрерства, и,
хотя она имеет норвежский фасад, это только фасад. Фактически в самый день
вторжения нацисты навязали стране формирование мнимого норвежского
правительства, главой которого стал Квислинг. В это время Верховный суд
Норвегии назначил группу чиновников, которые были облечены властью высшей
администрации. Эта группа получила наименование Административного Совета.
Административный Совет, с учетом тех чрезвычайных обстоятельств, в которых
он был создан, представлял собой компетентную инстанцию для представления
законного суверенитета, по крайней мере, консервативным образом. Совет
функционировал лишь короткое время. К сентябрю немцы обнаружили, что не в
состоянии добиться от Административного Совета или его членов участия в
своих делах или хотя бы пассивного согласия с ними. Тогда немцы сами
назначили 13 уполномоченных, из которых 10 были отобраны из членов партии
Квислинга. Сам Квислинг не выполнял никаких номинальных функций, а оставался
фюрером своей партии.
И, наконец, 1 февраля 1942 года начался третий период. В этот день
Квислинг вернулся к власти в качестве министра-президента, сами
уполномоченные получили звания министров. Эта ситуация существовала до
освобождения Норвегии. Таким образом, немцы полностью узурпировали весь
суверенитет в Норвегии, если исключить ситуацию нескольких месяцев в 1940
году. Этот суверенитет делился между их прямым агентом, рейхскомиссаром, и
их косвенными агентами, которые сначала носили название государственных
советников, а в последующем - правительства Квислинга, хотя всегда были
порождением национал-социализма.
Нет сомнения в том, что никакой независимости этих организаций по
отношению к германским властям не существовало. Тот факт, что вторая
организация носила название правительства, не означает, что она обладала
большей самостоятельностью. Речь идет только о различиях в форме, о природе
которых я расскажу Трибуналу. Представляю в этой связи два документа, РФ-921
и РФ-922. Сопоставив эти два документа, вы увидите, что сделанное мной
утверждение соответствует действительности. Эти два документа являются
инструкциями, адресованными имперским комиссаром его ведомствам,
занимавшимся законодательной деятельностью.
Документ РФ-921 датирован 10 октября 1940 года, это самое начало
периода функционирования государственных советников. Привожу цитату из этого
документа:
"Все декреты государственных советников до их опубликования должны
представляться рейхскомиссару". Таким образом, все декреты высшей норвежской
администрации находились под контролем рейхскомиссара.
Второй документ, РФ-922, датирован 8 апреля 1942 года. Он относится к
периоду вскоре после создания второго квислинговского правительства. Оглашаю
этот документ со второй фразы:
"Ввиду того, что 1 февраля 1942 года образовано национальное норвежское
правительство, рейхскомиссар решил, что отныне нет более надобности в данной
форме соглашения". Имелось в виду заключенное ранее письменное соглашение.
"Тем не менее, такое изменение формальной законодательной процедуры не
означает, что норвежское правительство может принимать законы и декреты без
ведома компетентного ведомства рейхскомиссара. Его высокопревосходительство
рейхскомиссар ожидает, что начальники всех отделов будут информировать его,
сохраняя тесный контакт с соответствующими норвежскими отделами, обо всех
готовящихся законодательных документах, причем в каждом случае будут
устанавливать, не затрагивает ли данное законодательство германские
интересы. При необходимости следует убедиться, что германские интересы будут
приняты во внимание".
Таким образом, в одном случае мы имеем дело с формальным контролем,
связанным с письменной санкцией. Во втором случае речь идет о контроле