Страница:
росли на деревьях самые разнообразные булочки: пшеничные и ржаные, горячие и
не очень.
-- Джо, -- обратилась к нему Анна, -- я намерена завоевать мир и
приказываю тебе служить в моей армии.
-- Совершенно исключено! -- заявил Джо. -- Мне надо собирать урожай
булочек.
-- Жена и дети уберут, -- сказала Анна.
-- Но я же -- важная персона, ваше величество, -- запротестовал Джо
Булок.
-- Ну так я сделаю тебя генералом, будешь носить треуголку с
позументом, закручивать усы и позвякивать саблей, -- посулила королева.
Джо скрепя сердце согласился, и Анна отправилась к следующему дому. Там
жил Джо Вафль, прозванный так, потому что у него в саду росло вкуснейшее
мороженое в вафельных стаканчиках.
-- Джо, -- сообщила Анна, -- я собираюсь завоевать мир, так что ты
обязан идти служить в моей армии.
-- Прошу прощения, -- сказал Джо Вафль, -- ну какой из меня воин! Уже
много лет подряд я терплю поражение за поражением в битве с собственной
женой. Вот она -- действительно боец хоть куда, возьмите ее вместо меня,
ваше величество, и я благословлю вашу доброту.
-- Нет, в моей армии должны служить мужчины -- жестокие, беспощадные
воины, -- решительно возразила Анна, строго взглянув на робкого маленького
человечка.
-- А моя жена останется в Угабу? -- спросил он.
-- Да, и к тому же я сделаю тебя генералом.
-- Ладно, -- согласился Джо Вафль, и Анна проследовала к дому Джо
Циферблата, который выращивал у себя в саду часовые деревья. Он тоже
поначалу отнекивался и не хотел идти в армию, но королева Анна пообещала
произвести его в генералы, и в конце концов он согласился.
-- Сколько у вас в армии генералов? -- поинтересовался он.
-- Пока четыре, -- ответила Анна.
-- А сама армия-то большая? -- был его следующий вопрос.
-- Я хочу призвать в нее всех мужчин Угабу, то есть восемнадцать
человек, -- сообщила Анна.
-- Четырех генералов вполне достаточно, -- заявил Джо Циферблат. --
Советую вам всех остальных сделать полковниками.
И Анна последовала его совету. Следующих четырех граждан она произвела
в полковники. Это были Джо Мирабель, Джо Омлет, Джо Банджо и Джо Йогурт. Имя
каждого произошло от того, что он выращивал в своем саду. Когда очередь
дошла до пятого, по имени Джо Болт, он заявил, что желает быть майором, --
мол, в армии Угабу все сплошь генералы да полковники. Вот так Джо Болт стал
майором, а заодно с ним еще Джо Торт, Джо О'Корок и Джо Рейтуз. Следующие
четверо получили звание капитана армии Угабу. Это были Джо Сандвич, Джо
Клютч, Джо Пломбир и Джо Бретель.
Но тут королева Анна оказалась в затруднительном положении. Во всем
Угабу осталось только двое мужчин. Если сделать их лейтенантами, притом что
капитанов, майоров, полковников и генералов -- всех по четверо, ее воины
начнут завидовать друг другу, а это может привести к мятежу и измене.
Впрочем, один из двух оставшихся, Джо Сласти, не пожелал идти в армию.
Его не соблазняли никакие посулы и не пугали угрозы. Он заявил, что
останется дома и будет собирать урожай карамели, лимонных леденцов, ирисок и
шоколадных помадок. Кроме того, ему нужно пропалывать и мотыжить поле с
крекерами и попкорном, и он просто не может себе позволить так огорчить
детей Угабу -- уехать завоевывать мир, чтобы урожай сластей сгнил
несобранный.
Увидев, что ей не переубедить Джо Сласти, королева Анна решила оставить
его в покое, отправилась к дому, где жил восемнадцатый, и последний, мужчина
Угабу юный Джо Книггз. У Книггза была дюжина деревьев, на которых росли
всякие папки и скрепки, и еще девять книжных деревьев, с которых он собирал
отличный урожай увлекательных историй. Если вы никогда не видели, как растут
книжки, я должен вам объяснить, что, когда они только появляются на ветках в
саду Джо Книггза, они сплошь покрыты зеленой скорлупой. Потом, когда книжки
созреют, скорлупа становится красной. Тогда их можно срывать с деревьев,
чистить и читать. Если же собрать урожай слишком рано, то сюжет еще весь
перепутанный и в нем нет ничего интересного, да к тому же в тексте куча
ошибок. Но уж когда книжки как следует поспели, в них будет полным-полно
замечательных историй, и при этом ни одной ошибки не сыщешь.
Книггз охотно дарил книжки из своего сада всем желающим, но вообще-то,
народ Угабу не слишком любил читать, так что Книггз читал их главным образом
сам, пока они не испортились. Ибо, как вы, наверное, знаете, стоит прочитать
книгу, и слова в ней исчезают, а страницы истрепываются и желтеют. Это,
конечно, большой недостаток тех книг, что растут на деревьях.
Когда королева Анна заговорила с Книггзом -- а он был умен и
честолюбив, -- юноша тут же объявил, что завоевывать мир -- прекрасное
занятие. При этом он призвал королеву не упустить из виду, что он обладает
огромным превосходством над всеми остальными воинами. И потому, продолжал
Книггз, он не хочет быть ни генералом, ни полковником, ни майором, ни
капитаном, а просит быть удостоенным высокого звания рядового солдата.
Анне это решительно не понравилось.
-- Я не потерплю, чтобы в моей армии был рядовой солдат, -- сказала
она. -- Они все дураки. Мне рассказывали, что у принцессы Озмы был один
солдат, так она произвела его в Главнокомандующие, из чего с несомненностью
следует, что солдаты никому не нужны.
-- Армия Озмы ни с кем не воюет, -- возразил Книггз, -- а ваши воины,
если они намерены завоевать мир, должны сражаться как звери. Я читал в своих
книжках, что сражаются-то как раз солдаты, потому что у офицеров всегда
недостает храбрости, чтобы встретить врага лицом к лицу. Кроме того, вашим
офицерам нужно же кем-то командовать и кому-то отдавать приказы -- пусть это
буду я. Я мечтаю рубить и колоть врага и стать героем. А когда мы вернемся
назад, в Угабу, я возьму у детей мраморные шарики, которыми они играют,
переплавлю их и поставлю себе памятник, чтобы все смотрели и восхищались.
Анна была очень довольна своим солдатом. Именно такой воин был нужен
для осуществления ее планов. А уж когда Книггз пообещал разузнать, где
растет ружейное дерево, Анна всерьез поверила, что ее мечты сбываются.
Книггз сказал, что тотчас отправится туда и выберет себе самый спелый и
крупный мушкет.
Через три дня великая армия Угабу выстроилась на площади перед
королевским дворцом. Все шестнадцать офицеров были облачены в превосходную
военную форму, и каждый вооружен остро наточенной сверкающей саблей. Солдат
нашел себе ружье, пусть не слишком большое, но зато он очень старался
напустить на себя свирепый вид и весьма преуспел, так что многочисленные
командиры втайне стали его побаиваться.
На площадь пришли женщины, чтобы заявить протест. Королева Анна
Такдаль, утверждали они, не имеет права отбирать у них мужей и отцов. Однако
Анна велела им замолчать, и -- что поделаешь -- пришлось повиноваться.
Никогда еще не получали они столь жестокого приказа.
Королева расхаживала перед своим войском одетая в великолепный зеленый
мундир, отделанный золотом. На голове у нее красовалась зеленая фуражка с
фиолетовым пером. Вид у нее был такой грозный и надменный, что все ее
подданные, за исключением военных, не уставали радоваться, что она уходит из
Угабу. Воины предпочли бы, чтобы она ушла без них.
-- Стройся! -- скомандовала Анна визгливым голосом.
Из окна дворца выглянула Сейли и расхохоталась.
-- По-моему, твоя армия умеет бегать лучше, чем сражаться, -- заметила
она.
-- Это точно, -- с гордостью подтвердил генерал Булок. -- Мы идем за
трофеями, а не за приключениями. Чем больше будет трофеев и чем меньше
сражений, тем лучше.
-- А вот я больше всего на свете люблю войну и кровопролитие, -- заявил
Книггз. -- Только завоеватели становятся героями, а в книгах написано, что
самый легкий путь к завоеванию -- это война.
-- Прекрасно сказано, мой храбрый воин! -- воскликнула Анна. --
Сражаться -- значит завоевывать, завоевывать -- значит добывать трофеи, а
добыть трофеи -- значит стать героем. С такими благородными устремлениями я
непременно завоюю весь мир. Прощай, Сейли! Мы вернемся богатыми и
знаменитыми. За мной, генералы! Шагом марш!
Генералы приосанились и выпятили грудь. Со свистом взмахнув сверкающими
саблями, они громко отдали команду полковникам:
-- Ша-гом марш!
-- Ша-гом марш! -- крикнули полковники майорам.
-- Ша-гом марш! -- заорали майоры капитанам, а капитаны рявкнули
солдату:
-- Ша-гом марш!
Итак, Книггз вскинул ружье на плечо и зашагал, а все офицеры
последовали за ним. Королева Анна замыкала строй. Она была в восторге от
своей превосходной армии и только одного не могла понять: как это ей раньше
не пришло в голову завоевать мир?
Шествуя таким образом, армия покинула Угабу и пустилась в путь по узкой
горной тропинке, ведущей в прекрасную волшебную Страну Оз.
Принцесса Озма и не подозревала, что армия Угабу под водительством
честолюбивой королевы Анны идет завоевывать ее государство. Прекрасная юная
правительница Страны Оз, занятая повседневными заботами о благе своих
подданных, и думать не думала об Анне Такдаль и ее коварных планах. Однако
волшебница Глинда длительно охраняла мир и счастье жителей Волшебной Страны.
Трон Озмы находится в Изумрудном Городе, а великолепный дворец Глинды
-- к югу от него. Во дворце есть волшебная Книга Событий. Что бы где ни
случилось -- сообщение об этом тотчас появляется в Книге. Она рассказывает
обо всем: и о важных происшествиях, и о мелочах. Топнет ли в гневе ногой
какой-нибудь малыш -- Глинда тут же узнает об этом; займется ли где пожар --
известие о нем сразу попадет в Книгу. Волшебница заглядывает в Книгу Событий
каждый день, и потому ей стало известно, что Анна Такдаль, королева Угабу,
глупейшим образом сколотила армию из шестнадцати офицеров и одного солдата,
а теперь собирается вторгнуться в Страну Оз и завоевать ее. Ничего особенно
страшного в этом не было: Озма без труда победила бы и более грозную армию;
кроме того, Глинда и Волшебник Изумрудного Города всегда пришли бы ей на
помощь со своими чарами. Однако Глинда не могла допустить, чтобы мирное
течение жизни в Стране Оз было нарушено раздорами и войнами -- это было бы
сущим безобразием! Не теряя времени и не сказав ни слова ни Озме, ни
кому-либо еще, Глинда пошла в одну из комнат своего дворца, где располагался
Кабинет Магии. Там она совершила некий магический обряд -- и горная тропа,
по которой двигалась из Угабу армия Анны, начала петлять и ветвиться. В
результате, когда войско под водительством Анны достигло конца пути, оно
оказалось вовсе не в Стране Оз, а в соседнем краю, который не только не
походил на государство Озмы, но и был отделен от него невидимой преградой.
Как только люди из Угабу вошли в эту страну, тропинка у них за спиной
немедленно исчезла, и они поняли, что найти дорогу назад, в долину Угабу, им
вряд ли удастся. Вокруг все выглядело непривычно, и воины не знали, каким
путем им двигаться дальше. Никто из них никогда не бывал в Стране Оз, и они
не сразу догадались, что попали не В нее, а в какую-то неведомую страну.
-- Какая разница? -- заговорила Анна, пытаясь скрыть огорчение. -- Мы
собрались завоевать весь мир -- а это тоже часть мира. Если мы будем
покорять одну страну за другой, то рано или поздно доберемся и до Страны Оз.
Но на пути туда мы можем завоевать те земли, через которые идем.
-- Ваше величество, а это место мы уже завоевали? -- обеспокоенно
спросил майор Торт.
-- Судя по всему, да, -- отвечала Анна. -- Мы, правда, пока никого не
встретили, но как только встретим, немедленно объявим им, что они наши рабы.
-- А потом заберем себе их имущество, -- добавил генерал Яблок.
-- Может, у них и нечего отбирать, -- возразил рядовой Книггз, -- но я
надеюсь, что они все равно окажут сопротивление: победа без боя не приносит
никакого удовольствия.
-- Не беспокойся, -- сказала Анна. -- Мы будем сражаться независимо от
того, что станут делать наши враги.
Вокруг расстилалась пустыня, голая земля, и путешествовать по ней было
не слишком приятно. К тому же запасы еды подошли к концу, офицеры
проголодались и принялись ворчать. Многие уже улизнули бы, если бы только
могли найти дорогу домой, но поскольку они безнадежно заблудились в этой
чужой стране, то решили, что лучше держаться всем вместе.
Королева Анна никогда не отличалась кротостью нрава, а теперь, когда
она брела вместе со всем войском по каменистой дороге, не встречая ни людей,
ни добычи, ее злобность и раздражительность только усилились. Она отчитывала
своих офицеров до тех пор, пока они не начали грубить ей, а иные до того
обнаглели, что посоветовали ей придержать язык. Некоторые упрекали ее за то,
что она втравила их в неприятности, и в течение трех злосчастных дней каждый
из них оплакивал свой садик в прекрасной долине Угабу.
Но не таков был Книггз. Чем больше трудностей встречалось на его пути,
тем веселее он становился. Офицеры вздыхали, а солдат знай себе посвистывал.
Видя его хорошее настроение, приободрилась и Анна; вскоре она стала
обращаться к нему за советом куда чаще, чем к его командирам.
На третий день странствий их поджидало первое приключение. Ближе к
вечеру небо внезапно потемнело, и майор Болт воскликнул:
-- Нас накрывает туман!
-- Не похоже на тумак, -- отозвался Книггз, с любопытством поглядывая
на приближающееся облако. -- Думаю, что это дышит Орак.
-- Кто такой этот Орак? -- спросила Анна, в страхе озираясь по
сторонам.
-- Это чудовище с жутким аппетитом, -- ответил солдат, слегка
побледнев. -- Я, конечно, никогда не видал Орака, но зато читал о нем в
книжках, которые растут у меня в саду. Если это действительно он, то, боюсь,
нам не завоевать мира.
Услышав эту весть, офицеры встревожились не на шутку и со всех сторон
обступили солдата.
-- Какой он, этот Орак? -- спросил кто-то.
-- Я видел его всего на одной картинке, да и та была довольно мутная,
-- отвечал Книггз. -- Книжку сорвали неспелой. Но я знаю, что он умеет
летать, бегает, как олень, и плавает, как рыба. Внутри у него -- пылающая
печь: он вдыхает воздух и выдыхает дым; где бы он ни проходил, все вокруг
заволакивает черной пеленой. Орак сильнее сотни мужчин и пожирает все живое.
-- Офицеры захныкали и задрожали, но Книггз постарался подбодрить их:
-- Мы же не знаем, кто там идет. Может, это и не Орак. Кроме того, не
забывайте, что наша земля Угабу входит в Страну Оз, где никто не умирает.
-- А ну как Орак нас поймает, разжует и проглотит, -- заговорил капитан
Клютч, -- что тогда?
-- Кусочки останутся жить, все до единого, -- заявил Книггз.
-- Нашел чем утешить, -- захныкал полковник Банджо. -- Котлета она
котлета и есть -- хоть живая, хоть нет.
-- Послушайте, я же сказал, может, это и не Орак, -- сердито произнес
Книггз. -- Пусть облако приблизится -- тогда и увидим, Орак это или нет.
Если ничем не пахнет, значит, туман, а вот если дохнет солью с перцем,
значит, Орак, и тут уж предстоит биться не на жизнь, а на смерть.
Все в страхе уставились на темное облако. Вскоре оно приблизилось к
перепуганному войску и накрыло его. Каждый, принюхавшись, мог почуять запах
соли с перцем.
-- Орак! -- воскликнул Книггз.
Шестнадцать офицеров взвизгнули от ужаса и повалились на землю, воя и
стеная. Королева Анна присела на большой камень встретить опасность
мужественнее своих воинов, но сердце ее отчаянно билось. Что до Книггза, то
он, как и подобает солдату, хладнокровно зарядил свой мушкет и приготовился
открыть огонь по врагу.
Наступила кромешная тьма, ибо черное как сажа облако закрыло небо и ни
один луч заходящего солнца не пробивался сквозь пелену. Во мраке возникли
два сияющих шара; Книггз тут же сообразил, что это, должно быть, глаза
чудовища.
Он вскинул ружье, прицелился и выстрелил.
Ружье было заряжено несколькими патронами -- Книггз выбрал самые
крупные и увесистые с лучшего патронного дерева в Угабу. Пули настигли
чудовище, и оно, издав дикий вопль, в судорогах повалилось наземь. Огромная
туша всей тяжестью обрушилась на шестнадцать офицеров, которые заорали пуще
прежнего.
-- О горе мне! -- возопил Орак. -- Посмотри, что ты наделал своим
ужасным ружьем!
-- Как же я посмотрю, если твое дыхание заволокло все вокруг черной
пеленой? -- отвечал Книггз.
-- Только не говори мне, что ты не нарочно! -- Крылья Орака беспомощно
хлопали, а его голос дрожал от обиды. -- Прошу тебя, не говори, будто ты не
знал, что ружье заряжено!
-- А я и не собираюсь, -- отозвался Книггз. -- А что, сильно тебя
ранило?
-- Одна пуля попала мне в челюсть, и я не могу открыть рот. Слышишь,
какой у меня глухой и хриплый голос? Это оттого, что мне приходится говорить
со сжатыми зубами. Другая пуля сломала мне левое крыло, и я не могу летать.
А третья попала в правую ногу, так что идти я тоже не могу. Почему ты так
неосторожно обращался с ружьем?
-- Слез бы ты с моих командиров, а? -- попросил Книггз. -- Ты такой
тяжелый -- как бы ты их не раздавил. Слышишь, как вопят?
-- Обязательно раздавлю, -- прорычал Орак. -- Если только сумею, то
раздавлю непременно, потому что я не в духе! Жаль, у меня рот не
открывается, а то бы я вас всех съел, не поглядел бы, что у меня по теплой
погоде аппетит плохой.
С этими словами Орак стал перекатываться с боку на бок всем своим
гигантским телом, чтобы окончательно раздавить офицеров. Но вместо этого он
скатился в сторону, и все шестнадцать, кое-как поднявшись на ноги, понеслись
прочь что было Духу.
Рядовой Книггз не видел их, но по удаляющимся крикам понял, что они
убежали, и решил больше о них не беспокоиться.
-- Прошу прощения, я вынужден откланяться, -- сказал он Ораку. -- Мне
пора идти, ибо мы намерены продолжать наше путешествие. Если ты умрешь,
прошу меня не винить: стрелял я в тебя в порядке самообороны.
-- Я не могу умереть, -- отвечало чудовище, -- мою жизнь охраняют
волшебные чары. Но прошу тебя, пожалуйста, не покидай меня!
-- На что я тебе? -- спросил Книггз.
-- Моя сломанная челюсть заживет через час, и я смогу тебя съесть.
Крыло заживет через день, а нога через неделю, и я буду здоров, как прежде.
Раз уж ты в меня стрелял и причинил мне столько неудобств, было бы только
справедливо, чтобы ты остался здесь, подождал, пока я смогу открывать рот, и
отдал мне себя на съедение.
-- Позволь с тобой не согласиться, -- твердо возразил солдат. -- Я
обещал королеве Анне из Угабу, что помогу ей завоевать мир, и я не имею
права нарушить обещание только ради того, чтобы быть съеденным Ораком.
-- Это другое дело, -- сказало чудовище. -- Раз ты связан словом, не
стану тебя задерживать.
Оглядев вокруг себя, Книггз отыскал в темноте дрожащую королеву, взял
ее за руку и повел прочь. Спотыкаясь о камни, они уходили все дальше и
дальше от страшного места, где, вздыхая и хлопая крыльями, осталось лежать
раненое чудовище. Вскоре впереди забрезжил свет, и Книггз с королевой смогли
различить дорогу.
По мере того как путники удалялись, дымное облако, которое надышал
Орак, постепенно рассеивалось: вскоре они оказались на вершине небольшого
холма, откуда открывался вид на прекрасную долину, освещенную лучами
заходящего солнца. Тут же жались друг к другу шестнадцать офицеров; они
тяжело дышали после своего безоглядного бегства и все еще не пришли в себя
от страха. Они бежали бы и дальше, но силы их уже иссякли.
Королева Анна строго отчитала их за трусость, одновременно превознося
храбрость Книггза.
-- А ведь мы оказались мудрее, чем он, -- слабым голосом ответил
генерал Циферблат. -- Мы, конечно, сбежали, зато теперь мы поможем вашему
величеству покорить мир. А ну как Орак съел бы рядового? Ведь тогда Книггз
оказался бы дезертиром!
Немного отдохнув, войско спустилось в долину. Как только Орак скрылся
из виду, все заметно повеселели. С наступлением сумерек путники вышли к
ручью, на берегу которого королева Анна распорядилась остановиться на
ночлег.
Каждый офицер нес в кармане крохотную белую палатку; лишь только
палатка оказывалась на земле, она тотчас начинала расти и достигала таких
размеров, что ее владелец помещался в ней без труда. Книггз тащил на спине
рюкзак, в котором хранились не только его собственная палатка и элегантный
шатер королевы Анны, но, кроме того, еще кровать, стул и волшебный стол.
Оказавшись внутри королевского шатра, стол увеличивался в размерах; в ящике
хранился запас королевского платья, маникюрные и туалетные принадлежности и
другие нужные вещи. Спать в кровати полагалось одной только Анне -- офицеры
и солдат спали в гамаках, подвешенных между опорными шестами палаток. Еще
Книггз нес в рюкзаке знамя с королевским гербом Угабу. Останавливаясь на
ночлег, солдат поднимал его на флагштоке, и оно реяло над лагерем, возвещая,
что эта земля завоевана Королевой Угабу. Пока что никто, кроме них знамени
не видел, но сама Анна с удовольствием глядела на развевающееся полотнище,
воображая себя великим завоевателем.
Бушевал шторм, сверкала молния, гремел гром, и корабль налетел на
скалу. Бетси бежала по палубе, когда судно внезапно содрогнулось от мощного
удара; ее подбросило в воздух и швырнуло в черную пучину. Вместе с Бетси на
корабле находился Хенк, маленький тощий ослик с печальными глазами. Тем же
сокрушительным ударом его выкинуло далеко за борт. Волна накрыла Бетси с
головой, и она наглоталась воды. Вынырнув и немного отдышавшись, она
вытянула руку и в темноте нащупала что-то вроде кисточки. Сначала Бетси
решила, что это -- разлохмаченный конец веревки, но тут жалобный голос
произнес "И-а! ", и девочка поняла, что в руке у нее кончик хвоста Хенка.
Внезапно море осветилось ярким сиянием: корабль, находившийся уже на
довольно значительном расстоянии от Бетси и Хенка, загорелся, взорвался и
ушел под воду.
Бетси содрогнулась от ужаса, но в следующий момент заметила, что вокруг
плавают многочисленные обломки. Она выпустила ослиный хвост и ухватилась за
один из них. Подтянувшись, она взобралась на него и почувствовала себя в
безопасности. Хенк тоже увидел плот и поплыл к нему. Он был такой неуклюжий,
что, если бы Бетси не помогла, сам он ни за что не залез бы.
Хенк с Бетси сидели, крепко прижавшись друг к другу, потому что их плот
был просто крышкой палубного люка, оторвавшейся во время кораблекрушения.
Впрочем, она надежно удерживала их обоих на волнах, и девочка с осликом не
боялись утонуть.
Буря продолжала бушевать и после того, как корабль пошел ко дну.
Слепящая молния разрезала черное от туч небо, далеко над морем разносились
оглушительные раскаты грома. Волны бросали жалкий плотик из стороны в
сторону, играя им, как ребенок резиновым мячиком. Бетси не могла отогнать от
себя тоскливую мысль, что на сотни миль вокруг нет ничего, кроме воды, и ни
одного живого существа, кроме Хенка.
Как видно, о том же думал и ослик, потому что он ласково потерся о
Бетси носом и произнес свое "И-а!" самым нежным голосом, будто успокаивая
перепуганную девочку.
-- Ты же будешь защищать меня, правда, Хенк? -- жалобно спросила Бетси,
и ослик снова повторил свое "И-а! ", давая понять что она может на него
положиться.
Бетси и Хенк подружились на корабле, когда буря еще не началась и море
было спокойным. В нынешних трагических обстоятельствах Бетси, быть может,
предпочла бы иметь защитника половчее, но зато она знала: ослик сделает все,
что только в ослиных силах, лишь бы спасти ее.
Они плыли всю ночь, и постепенно буря стала выбиваться из сил; издав
последний слабый стон, она угасла окончательно. Волны немного улеглись, и
плыть стало легче. Бетси растянулась на мокром плоту и уснула, но Хенк не
сомкнул глаз ни на секунду: он, видно, решил, что долг повелевает ему
охранять девочку. Ослик примостился возле спавшей в изнеможении Бетси и
терпеливо сторожил ее сон, пока над морем не занялась заря.
Бетси Боббин проснулась от солнечного света. Она приподнялась, протерла
глаза и стала вглядываться вдаль.
-- Ой, смотри, Хенк, там земля! -- воскликнула она.
-- И-а! -- грустно отвечал Хенк.
Плот быстро приближался к живописной стране, и когда до берега
оставалось уже немного, Бетси увидела пышные деревья, среди которых там и
сям пестрели чудесные яркие цветы, однако нигде не удалось обнаружить ни
души.
Плот заскреб днищем по песчаной отмели и остановился. Бетси без труда
выбралась на сушу. Ослик следовал за ней по пятам.
Солнце светило вовсю, теплый воздух был напоен ароматом роз.
-- Хорошо бы позавтракать, а, Хенк? -- заговорила Бетси. Оказавшись на
твердой земле, она заметно повеселела. -- Цветы, конечно, пахнут
изумительно, но ведь их не съешь.
-- И-а! -- ответил Хенк и затрусил по дорожке, убегающей вверх по
склону.
Бетси пошла за ним и, оказавшись на вершине холма, огляделась вокруг.
Неподалеку она увидела изящную и просторную оранжерею -- ее хрустальные
стены ослепительно сверкали в солнечном свете.
-- Где-то поблизости должны быть люди, -- задумчиво сказала Бетси. --
Садовники или еще кто. Пошли посмотрим, Хенк, -- а то ужасно есть хочется.
Они направились к оранжерее и дошли до самого входа, так никого и не
встретив. Дверь была распахнута, и Хенк вошел первым, чтобы в случае
опасности предупредить Бетси. Однако и девочка от него не отставала. Ее
взору представилось зрелище столь удивительное, что она потрясенно замерла,
не очень.
-- Джо, -- обратилась к нему Анна, -- я намерена завоевать мир и
приказываю тебе служить в моей армии.
-- Совершенно исключено! -- заявил Джо. -- Мне надо собирать урожай
булочек.
-- Жена и дети уберут, -- сказала Анна.
-- Но я же -- важная персона, ваше величество, -- запротестовал Джо
Булок.
-- Ну так я сделаю тебя генералом, будешь носить треуголку с
позументом, закручивать усы и позвякивать саблей, -- посулила королева.
Джо скрепя сердце согласился, и Анна отправилась к следующему дому. Там
жил Джо Вафль, прозванный так, потому что у него в саду росло вкуснейшее
мороженое в вафельных стаканчиках.
-- Джо, -- сообщила Анна, -- я собираюсь завоевать мир, так что ты
обязан идти служить в моей армии.
-- Прошу прощения, -- сказал Джо Вафль, -- ну какой из меня воин! Уже
много лет подряд я терплю поражение за поражением в битве с собственной
женой. Вот она -- действительно боец хоть куда, возьмите ее вместо меня,
ваше величество, и я благословлю вашу доброту.
-- Нет, в моей армии должны служить мужчины -- жестокие, беспощадные
воины, -- решительно возразила Анна, строго взглянув на робкого маленького
человечка.
-- А моя жена останется в Угабу? -- спросил он.
-- Да, и к тому же я сделаю тебя генералом.
-- Ладно, -- согласился Джо Вафль, и Анна проследовала к дому Джо
Циферблата, который выращивал у себя в саду часовые деревья. Он тоже
поначалу отнекивался и не хотел идти в армию, но королева Анна пообещала
произвести его в генералы, и в конце концов он согласился.
-- Сколько у вас в армии генералов? -- поинтересовался он.
-- Пока четыре, -- ответила Анна.
-- А сама армия-то большая? -- был его следующий вопрос.
-- Я хочу призвать в нее всех мужчин Угабу, то есть восемнадцать
человек, -- сообщила Анна.
-- Четырех генералов вполне достаточно, -- заявил Джо Циферблат. --
Советую вам всех остальных сделать полковниками.
И Анна последовала его совету. Следующих четырех граждан она произвела
в полковники. Это были Джо Мирабель, Джо Омлет, Джо Банджо и Джо Йогурт. Имя
каждого произошло от того, что он выращивал в своем саду. Когда очередь
дошла до пятого, по имени Джо Болт, он заявил, что желает быть майором, --
мол, в армии Угабу все сплошь генералы да полковники. Вот так Джо Болт стал
майором, а заодно с ним еще Джо Торт, Джо О'Корок и Джо Рейтуз. Следующие
четверо получили звание капитана армии Угабу. Это были Джо Сандвич, Джо
Клютч, Джо Пломбир и Джо Бретель.
Но тут королева Анна оказалась в затруднительном положении. Во всем
Угабу осталось только двое мужчин. Если сделать их лейтенантами, притом что
капитанов, майоров, полковников и генералов -- всех по четверо, ее воины
начнут завидовать друг другу, а это может привести к мятежу и измене.
Впрочем, один из двух оставшихся, Джо Сласти, не пожелал идти в армию.
Его не соблазняли никакие посулы и не пугали угрозы. Он заявил, что
останется дома и будет собирать урожай карамели, лимонных леденцов, ирисок и
шоколадных помадок. Кроме того, ему нужно пропалывать и мотыжить поле с
крекерами и попкорном, и он просто не может себе позволить так огорчить
детей Угабу -- уехать завоевывать мир, чтобы урожай сластей сгнил
несобранный.
Увидев, что ей не переубедить Джо Сласти, королева Анна решила оставить
его в покое, отправилась к дому, где жил восемнадцатый, и последний, мужчина
Угабу юный Джо Книггз. У Книггза была дюжина деревьев, на которых росли
всякие папки и скрепки, и еще девять книжных деревьев, с которых он собирал
отличный урожай увлекательных историй. Если вы никогда не видели, как растут
книжки, я должен вам объяснить, что, когда они только появляются на ветках в
саду Джо Книггза, они сплошь покрыты зеленой скорлупой. Потом, когда книжки
созреют, скорлупа становится красной. Тогда их можно срывать с деревьев,
чистить и читать. Если же собрать урожай слишком рано, то сюжет еще весь
перепутанный и в нем нет ничего интересного, да к тому же в тексте куча
ошибок. Но уж когда книжки как следует поспели, в них будет полным-полно
замечательных историй, и при этом ни одной ошибки не сыщешь.
Книггз охотно дарил книжки из своего сада всем желающим, но вообще-то,
народ Угабу не слишком любил читать, так что Книггз читал их главным образом
сам, пока они не испортились. Ибо, как вы, наверное, знаете, стоит прочитать
книгу, и слова в ней исчезают, а страницы истрепываются и желтеют. Это,
конечно, большой недостаток тех книг, что растут на деревьях.
Когда королева Анна заговорила с Книггзом -- а он был умен и
честолюбив, -- юноша тут же объявил, что завоевывать мир -- прекрасное
занятие. При этом он призвал королеву не упустить из виду, что он обладает
огромным превосходством над всеми остальными воинами. И потому, продолжал
Книггз, он не хочет быть ни генералом, ни полковником, ни майором, ни
капитаном, а просит быть удостоенным высокого звания рядового солдата.
Анне это решительно не понравилось.
-- Я не потерплю, чтобы в моей армии был рядовой солдат, -- сказала
она. -- Они все дураки. Мне рассказывали, что у принцессы Озмы был один
солдат, так она произвела его в Главнокомандующие, из чего с несомненностью
следует, что солдаты никому не нужны.
-- Армия Озмы ни с кем не воюет, -- возразил Книггз, -- а ваши воины,
если они намерены завоевать мир, должны сражаться как звери. Я читал в своих
книжках, что сражаются-то как раз солдаты, потому что у офицеров всегда
недостает храбрости, чтобы встретить врага лицом к лицу. Кроме того, вашим
офицерам нужно же кем-то командовать и кому-то отдавать приказы -- пусть это
буду я. Я мечтаю рубить и колоть врага и стать героем. А когда мы вернемся
назад, в Угабу, я возьму у детей мраморные шарики, которыми они играют,
переплавлю их и поставлю себе памятник, чтобы все смотрели и восхищались.
Анна была очень довольна своим солдатом. Именно такой воин был нужен
для осуществления ее планов. А уж когда Книггз пообещал разузнать, где
растет ружейное дерево, Анна всерьез поверила, что ее мечты сбываются.
Книггз сказал, что тотчас отправится туда и выберет себе самый спелый и
крупный мушкет.
Через три дня великая армия Угабу выстроилась на площади перед
королевским дворцом. Все шестнадцать офицеров были облачены в превосходную
военную форму, и каждый вооружен остро наточенной сверкающей саблей. Солдат
нашел себе ружье, пусть не слишком большое, но зато он очень старался
напустить на себя свирепый вид и весьма преуспел, так что многочисленные
командиры втайне стали его побаиваться.
На площадь пришли женщины, чтобы заявить протест. Королева Анна
Такдаль, утверждали они, не имеет права отбирать у них мужей и отцов. Однако
Анна велела им замолчать, и -- что поделаешь -- пришлось повиноваться.
Никогда еще не получали они столь жестокого приказа.
Королева расхаживала перед своим войском одетая в великолепный зеленый
мундир, отделанный золотом. На голове у нее красовалась зеленая фуражка с
фиолетовым пером. Вид у нее был такой грозный и надменный, что все ее
подданные, за исключением военных, не уставали радоваться, что она уходит из
Угабу. Воины предпочли бы, чтобы она ушла без них.
-- Стройся! -- скомандовала Анна визгливым голосом.
Из окна дворца выглянула Сейли и расхохоталась.
-- По-моему, твоя армия умеет бегать лучше, чем сражаться, -- заметила
она.
-- Это точно, -- с гордостью подтвердил генерал Булок. -- Мы идем за
трофеями, а не за приключениями. Чем больше будет трофеев и чем меньше
сражений, тем лучше.
-- А вот я больше всего на свете люблю войну и кровопролитие, -- заявил
Книггз. -- Только завоеватели становятся героями, а в книгах написано, что
самый легкий путь к завоеванию -- это война.
-- Прекрасно сказано, мой храбрый воин! -- воскликнула Анна. --
Сражаться -- значит завоевывать, завоевывать -- значит добывать трофеи, а
добыть трофеи -- значит стать героем. С такими благородными устремлениями я
непременно завоюю весь мир. Прощай, Сейли! Мы вернемся богатыми и
знаменитыми. За мной, генералы! Шагом марш!
Генералы приосанились и выпятили грудь. Со свистом взмахнув сверкающими
саблями, они громко отдали команду полковникам:
-- Ша-гом марш!
-- Ша-гом марш! -- крикнули полковники майорам.
-- Ша-гом марш! -- заорали майоры капитанам, а капитаны рявкнули
солдату:
-- Ша-гом марш!
Итак, Книггз вскинул ружье на плечо и зашагал, а все офицеры
последовали за ним. Королева Анна замыкала строй. Она была в восторге от
своей превосходной армии и только одного не могла понять: как это ей раньше
не пришло в голову завоевать мир?
Шествуя таким образом, армия покинула Угабу и пустилась в путь по узкой
горной тропинке, ведущей в прекрасную волшебную Страну Оз.
Принцесса Озма и не подозревала, что армия Угабу под водительством
честолюбивой королевы Анны идет завоевывать ее государство. Прекрасная юная
правительница Страны Оз, занятая повседневными заботами о благе своих
подданных, и думать не думала об Анне Такдаль и ее коварных планах. Однако
волшебница Глинда длительно охраняла мир и счастье жителей Волшебной Страны.
Трон Озмы находится в Изумрудном Городе, а великолепный дворец Глинды
-- к югу от него. Во дворце есть волшебная Книга Событий. Что бы где ни
случилось -- сообщение об этом тотчас появляется в Книге. Она рассказывает
обо всем: и о важных происшествиях, и о мелочах. Топнет ли в гневе ногой
какой-нибудь малыш -- Глинда тут же узнает об этом; займется ли где пожар --
известие о нем сразу попадет в Книгу. Волшебница заглядывает в Книгу Событий
каждый день, и потому ей стало известно, что Анна Такдаль, королева Угабу,
глупейшим образом сколотила армию из шестнадцати офицеров и одного солдата,
а теперь собирается вторгнуться в Страну Оз и завоевать ее. Ничего особенно
страшного в этом не было: Озма без труда победила бы и более грозную армию;
кроме того, Глинда и Волшебник Изумрудного Города всегда пришли бы ей на
помощь со своими чарами. Однако Глинда не могла допустить, чтобы мирное
течение жизни в Стране Оз было нарушено раздорами и войнами -- это было бы
сущим безобразием! Не теряя времени и не сказав ни слова ни Озме, ни
кому-либо еще, Глинда пошла в одну из комнат своего дворца, где располагался
Кабинет Магии. Там она совершила некий магический обряд -- и горная тропа,
по которой двигалась из Угабу армия Анны, начала петлять и ветвиться. В
результате, когда войско под водительством Анны достигло конца пути, оно
оказалось вовсе не в Стране Оз, а в соседнем краю, который не только не
походил на государство Озмы, но и был отделен от него невидимой преградой.
Как только люди из Угабу вошли в эту страну, тропинка у них за спиной
немедленно исчезла, и они поняли, что найти дорогу назад, в долину Угабу, им
вряд ли удастся. Вокруг все выглядело непривычно, и воины не знали, каким
путем им двигаться дальше. Никто из них никогда не бывал в Стране Оз, и они
не сразу догадались, что попали не В нее, а в какую-то неведомую страну.
-- Какая разница? -- заговорила Анна, пытаясь скрыть огорчение. -- Мы
собрались завоевать весь мир -- а это тоже часть мира. Если мы будем
покорять одну страну за другой, то рано или поздно доберемся и до Страны Оз.
Но на пути туда мы можем завоевать те земли, через которые идем.
-- Ваше величество, а это место мы уже завоевали? -- обеспокоенно
спросил майор Торт.
-- Судя по всему, да, -- отвечала Анна. -- Мы, правда, пока никого не
встретили, но как только встретим, немедленно объявим им, что они наши рабы.
-- А потом заберем себе их имущество, -- добавил генерал Яблок.
-- Может, у них и нечего отбирать, -- возразил рядовой Книггз, -- но я
надеюсь, что они все равно окажут сопротивление: победа без боя не приносит
никакого удовольствия.
-- Не беспокойся, -- сказала Анна. -- Мы будем сражаться независимо от
того, что станут делать наши враги.
Вокруг расстилалась пустыня, голая земля, и путешествовать по ней было
не слишком приятно. К тому же запасы еды подошли к концу, офицеры
проголодались и принялись ворчать. Многие уже улизнули бы, если бы только
могли найти дорогу домой, но поскольку они безнадежно заблудились в этой
чужой стране, то решили, что лучше держаться всем вместе.
Королева Анна никогда не отличалась кротостью нрава, а теперь, когда
она брела вместе со всем войском по каменистой дороге, не встречая ни людей,
ни добычи, ее злобность и раздражительность только усилились. Она отчитывала
своих офицеров до тех пор, пока они не начали грубить ей, а иные до того
обнаглели, что посоветовали ей придержать язык. Некоторые упрекали ее за то,
что она втравила их в неприятности, и в течение трех злосчастных дней каждый
из них оплакивал свой садик в прекрасной долине Угабу.
Но не таков был Книггз. Чем больше трудностей встречалось на его пути,
тем веселее он становился. Офицеры вздыхали, а солдат знай себе посвистывал.
Видя его хорошее настроение, приободрилась и Анна; вскоре она стала
обращаться к нему за советом куда чаще, чем к его командирам.
На третий день странствий их поджидало первое приключение. Ближе к
вечеру небо внезапно потемнело, и майор Болт воскликнул:
-- Нас накрывает туман!
-- Не похоже на тумак, -- отозвался Книггз, с любопытством поглядывая
на приближающееся облако. -- Думаю, что это дышит Орак.
-- Кто такой этот Орак? -- спросила Анна, в страхе озираясь по
сторонам.
-- Это чудовище с жутким аппетитом, -- ответил солдат, слегка
побледнев. -- Я, конечно, никогда не видал Орака, но зато читал о нем в
книжках, которые растут у меня в саду. Если это действительно он, то, боюсь,
нам не завоевать мира.
Услышав эту весть, офицеры встревожились не на шутку и со всех сторон
обступили солдата.
-- Какой он, этот Орак? -- спросил кто-то.
-- Я видел его всего на одной картинке, да и та была довольно мутная,
-- отвечал Книггз. -- Книжку сорвали неспелой. Но я знаю, что он умеет
летать, бегает, как олень, и плавает, как рыба. Внутри у него -- пылающая
печь: он вдыхает воздух и выдыхает дым; где бы он ни проходил, все вокруг
заволакивает черной пеленой. Орак сильнее сотни мужчин и пожирает все живое.
-- Офицеры захныкали и задрожали, но Книггз постарался подбодрить их:
-- Мы же не знаем, кто там идет. Может, это и не Орак. Кроме того, не
забывайте, что наша земля Угабу входит в Страну Оз, где никто не умирает.
-- А ну как Орак нас поймает, разжует и проглотит, -- заговорил капитан
Клютч, -- что тогда?
-- Кусочки останутся жить, все до единого, -- заявил Книггз.
-- Нашел чем утешить, -- захныкал полковник Банджо. -- Котлета она
котлета и есть -- хоть живая, хоть нет.
-- Послушайте, я же сказал, может, это и не Орак, -- сердито произнес
Книггз. -- Пусть облако приблизится -- тогда и увидим, Орак это или нет.
Если ничем не пахнет, значит, туман, а вот если дохнет солью с перцем,
значит, Орак, и тут уж предстоит биться не на жизнь, а на смерть.
Все в страхе уставились на темное облако. Вскоре оно приблизилось к
перепуганному войску и накрыло его. Каждый, принюхавшись, мог почуять запах
соли с перцем.
-- Орак! -- воскликнул Книггз.
Шестнадцать офицеров взвизгнули от ужаса и повалились на землю, воя и
стеная. Королева Анна присела на большой камень встретить опасность
мужественнее своих воинов, но сердце ее отчаянно билось. Что до Книггза, то
он, как и подобает солдату, хладнокровно зарядил свой мушкет и приготовился
открыть огонь по врагу.
Наступила кромешная тьма, ибо черное как сажа облако закрыло небо и ни
один луч заходящего солнца не пробивался сквозь пелену. Во мраке возникли
два сияющих шара; Книггз тут же сообразил, что это, должно быть, глаза
чудовища.
Он вскинул ружье, прицелился и выстрелил.
Ружье было заряжено несколькими патронами -- Книггз выбрал самые
крупные и увесистые с лучшего патронного дерева в Угабу. Пули настигли
чудовище, и оно, издав дикий вопль, в судорогах повалилось наземь. Огромная
туша всей тяжестью обрушилась на шестнадцать офицеров, которые заорали пуще
прежнего.
-- О горе мне! -- возопил Орак. -- Посмотри, что ты наделал своим
ужасным ружьем!
-- Как же я посмотрю, если твое дыхание заволокло все вокруг черной
пеленой? -- отвечал Книггз.
-- Только не говори мне, что ты не нарочно! -- Крылья Орака беспомощно
хлопали, а его голос дрожал от обиды. -- Прошу тебя, не говори, будто ты не
знал, что ружье заряжено!
-- А я и не собираюсь, -- отозвался Книггз. -- А что, сильно тебя
ранило?
-- Одна пуля попала мне в челюсть, и я не могу открыть рот. Слышишь,
какой у меня глухой и хриплый голос? Это оттого, что мне приходится говорить
со сжатыми зубами. Другая пуля сломала мне левое крыло, и я не могу летать.
А третья попала в правую ногу, так что идти я тоже не могу. Почему ты так
неосторожно обращался с ружьем?
-- Слез бы ты с моих командиров, а? -- попросил Книггз. -- Ты такой
тяжелый -- как бы ты их не раздавил. Слышишь, как вопят?
-- Обязательно раздавлю, -- прорычал Орак. -- Если только сумею, то
раздавлю непременно, потому что я не в духе! Жаль, у меня рот не
открывается, а то бы я вас всех съел, не поглядел бы, что у меня по теплой
погоде аппетит плохой.
С этими словами Орак стал перекатываться с боку на бок всем своим
гигантским телом, чтобы окончательно раздавить офицеров. Но вместо этого он
скатился в сторону, и все шестнадцать, кое-как поднявшись на ноги, понеслись
прочь что было Духу.
Рядовой Книггз не видел их, но по удаляющимся крикам понял, что они
убежали, и решил больше о них не беспокоиться.
-- Прошу прощения, я вынужден откланяться, -- сказал он Ораку. -- Мне
пора идти, ибо мы намерены продолжать наше путешествие. Если ты умрешь,
прошу меня не винить: стрелял я в тебя в порядке самообороны.
-- Я не могу умереть, -- отвечало чудовище, -- мою жизнь охраняют
волшебные чары. Но прошу тебя, пожалуйста, не покидай меня!
-- На что я тебе? -- спросил Книггз.
-- Моя сломанная челюсть заживет через час, и я смогу тебя съесть.
Крыло заживет через день, а нога через неделю, и я буду здоров, как прежде.
Раз уж ты в меня стрелял и причинил мне столько неудобств, было бы только
справедливо, чтобы ты остался здесь, подождал, пока я смогу открывать рот, и
отдал мне себя на съедение.
-- Позволь с тобой не согласиться, -- твердо возразил солдат. -- Я
обещал королеве Анне из Угабу, что помогу ей завоевать мир, и я не имею
права нарушить обещание только ради того, чтобы быть съеденным Ораком.
-- Это другое дело, -- сказало чудовище. -- Раз ты связан словом, не
стану тебя задерживать.
Оглядев вокруг себя, Книггз отыскал в темноте дрожащую королеву, взял
ее за руку и повел прочь. Спотыкаясь о камни, они уходили все дальше и
дальше от страшного места, где, вздыхая и хлопая крыльями, осталось лежать
раненое чудовище. Вскоре впереди забрезжил свет, и Книггз с королевой смогли
различить дорогу.
По мере того как путники удалялись, дымное облако, которое надышал
Орак, постепенно рассеивалось: вскоре они оказались на вершине небольшого
холма, откуда открывался вид на прекрасную долину, освещенную лучами
заходящего солнца. Тут же жались друг к другу шестнадцать офицеров; они
тяжело дышали после своего безоглядного бегства и все еще не пришли в себя
от страха. Они бежали бы и дальше, но силы их уже иссякли.
Королева Анна строго отчитала их за трусость, одновременно превознося
храбрость Книггза.
-- А ведь мы оказались мудрее, чем он, -- слабым голосом ответил
генерал Циферблат. -- Мы, конечно, сбежали, зато теперь мы поможем вашему
величеству покорить мир. А ну как Орак съел бы рядового? Ведь тогда Книггз
оказался бы дезертиром!
Немного отдохнув, войско спустилось в долину. Как только Орак скрылся
из виду, все заметно повеселели. С наступлением сумерек путники вышли к
ручью, на берегу которого королева Анна распорядилась остановиться на
ночлег.
Каждый офицер нес в кармане крохотную белую палатку; лишь только
палатка оказывалась на земле, она тотчас начинала расти и достигала таких
размеров, что ее владелец помещался в ней без труда. Книггз тащил на спине
рюкзак, в котором хранились не только его собственная палатка и элегантный
шатер королевы Анны, но, кроме того, еще кровать, стул и волшебный стол.
Оказавшись внутри королевского шатра, стол увеличивался в размерах; в ящике
хранился запас королевского платья, маникюрные и туалетные принадлежности и
другие нужные вещи. Спать в кровати полагалось одной только Анне -- офицеры
и солдат спали в гамаках, подвешенных между опорными шестами палаток. Еще
Книггз нес в рюкзаке знамя с королевским гербом Угабу. Останавливаясь на
ночлег, солдат поднимал его на флагштоке, и оно реяло над лагерем, возвещая,
что эта земля завоевана Королевой Угабу. Пока что никто, кроме них знамени
не видел, но сама Анна с удовольствием глядела на развевающееся полотнище,
воображая себя великим завоевателем.
Бушевал шторм, сверкала молния, гремел гром, и корабль налетел на
скалу. Бетси бежала по палубе, когда судно внезапно содрогнулось от мощного
удара; ее подбросило в воздух и швырнуло в черную пучину. Вместе с Бетси на
корабле находился Хенк, маленький тощий ослик с печальными глазами. Тем же
сокрушительным ударом его выкинуло далеко за борт. Волна накрыла Бетси с
головой, и она наглоталась воды. Вынырнув и немного отдышавшись, она
вытянула руку и в темноте нащупала что-то вроде кисточки. Сначала Бетси
решила, что это -- разлохмаченный конец веревки, но тут жалобный голос
произнес "И-а! ", и девочка поняла, что в руке у нее кончик хвоста Хенка.
Внезапно море осветилось ярким сиянием: корабль, находившийся уже на
довольно значительном расстоянии от Бетси и Хенка, загорелся, взорвался и
ушел под воду.
Бетси содрогнулась от ужаса, но в следующий момент заметила, что вокруг
плавают многочисленные обломки. Она выпустила ослиный хвост и ухватилась за
один из них. Подтянувшись, она взобралась на него и почувствовала себя в
безопасности. Хенк тоже увидел плот и поплыл к нему. Он был такой неуклюжий,
что, если бы Бетси не помогла, сам он ни за что не залез бы.
Хенк с Бетси сидели, крепко прижавшись друг к другу, потому что их плот
был просто крышкой палубного люка, оторвавшейся во время кораблекрушения.
Впрочем, она надежно удерживала их обоих на волнах, и девочка с осликом не
боялись утонуть.
Буря продолжала бушевать и после того, как корабль пошел ко дну.
Слепящая молния разрезала черное от туч небо, далеко над морем разносились
оглушительные раскаты грома. Волны бросали жалкий плотик из стороны в
сторону, играя им, как ребенок резиновым мячиком. Бетси не могла отогнать от
себя тоскливую мысль, что на сотни миль вокруг нет ничего, кроме воды, и ни
одного живого существа, кроме Хенка.
Как видно, о том же думал и ослик, потому что он ласково потерся о
Бетси носом и произнес свое "И-а!" самым нежным голосом, будто успокаивая
перепуганную девочку.
-- Ты же будешь защищать меня, правда, Хенк? -- жалобно спросила Бетси,
и ослик снова повторил свое "И-а! ", давая понять что она может на него
положиться.
Бетси и Хенк подружились на корабле, когда буря еще не началась и море
было спокойным. В нынешних трагических обстоятельствах Бетси, быть может,
предпочла бы иметь защитника половчее, но зато она знала: ослик сделает все,
что только в ослиных силах, лишь бы спасти ее.
Они плыли всю ночь, и постепенно буря стала выбиваться из сил; издав
последний слабый стон, она угасла окончательно. Волны немного улеглись, и
плыть стало легче. Бетси растянулась на мокром плоту и уснула, но Хенк не
сомкнул глаз ни на секунду: он, видно, решил, что долг повелевает ему
охранять девочку. Ослик примостился возле спавшей в изнеможении Бетси и
терпеливо сторожил ее сон, пока над морем не занялась заря.
Бетси Боббин проснулась от солнечного света. Она приподнялась, протерла
глаза и стала вглядываться вдаль.
-- Ой, смотри, Хенк, там земля! -- воскликнула она.
-- И-а! -- грустно отвечал Хенк.
Плот быстро приближался к живописной стране, и когда до берега
оставалось уже немного, Бетси увидела пышные деревья, среди которых там и
сям пестрели чудесные яркие цветы, однако нигде не удалось обнаружить ни
души.
Плот заскреб днищем по песчаной отмели и остановился. Бетси без труда
выбралась на сушу. Ослик следовал за ней по пятам.
Солнце светило вовсю, теплый воздух был напоен ароматом роз.
-- Хорошо бы позавтракать, а, Хенк? -- заговорила Бетси. Оказавшись на
твердой земле, она заметно повеселела. -- Цветы, конечно, пахнут
изумительно, но ведь их не съешь.
-- И-а! -- ответил Хенк и затрусил по дорожке, убегающей вверх по
склону.
Бетси пошла за ним и, оказавшись на вершине холма, огляделась вокруг.
Неподалеку она увидела изящную и просторную оранжерею -- ее хрустальные
стены ослепительно сверкали в солнечном свете.
-- Где-то поблизости должны быть люди, -- задумчиво сказала Бетси. --
Садовники или еще кто. Пошли посмотрим, Хенк, -- а то ужасно есть хочется.
Они направились к оранжерее и дошли до самого входа, так никого и не
встретив. Дверь была распахнута, и Хенк вошел первым, чтобы в случае
опасности предупредить Бетси. Однако и девочка от него не отставала. Ее
взору представилось зрелище столь удивительное, что она потрясенно замерла,