Страница:
начертание седой Старины добавляется к старому запасу сведений и истолковывается в том же направлении предвзятых понятий и без всякого отношения к тому особому циклу мысли, к которому мог принадлежать этот специальный глиф. Как же может Истина увидеть свет, если этот метод не изменится!
Итак, при начале своего совместного существования, как символа Бессмертного Существа, Древо и Змий, воистину, были божественными представлениями. Древо было опрокинуто и корни его зарождались в Небесах и выростали из Безкорнего Корня, ВсеБытин. Его ствол рос и развивался; пересекая планы Плеромы, оно распрюстраняло во всех направлениях свои роскошные ветви, сначала на плане едва дифференцированной материи, а затем в нисходящем порядке, пока они не достигли земного плана. Так Ашватха, Древо Жизни и Бытия, уничтожение которого одно только и ведет к бессмертию, согласно Бхагават Гите, ростет корнями siepx и ветвями вниз^). Корни изображают Высшую Сущность или Перво-причину, Логоса; но следует устремиться за пределы этих корней, чтобы слаться с Кришною, который, говорит Арджула, "Превыше Брамана, и Перво-Причина... Непреходящий! Ты - и Бытие и He-Бытие, Неизреченно То, что за пределами их"'"). Его ветви суть Хиранья-гарбха (Брама или Браман в его высших проявлениях, говорят Шридхара Свамин и Мадхусудана) высочайшие Дхиан-Коганы или Дэвы. Веды - его листья. Лишь тот, кто поднялся выше корней, никогда не вернется, т. е" не воплотится вновь в течение этого Века Брамы.
* Песня XV.
Только когда его чистые ветви коснулись земного ила. Сада Эдема нашей Адамической Расы, Древо это загрязнилось этим соприкосновением и утратило свою первобытную чистоту, и Змий Вечности, небесно-рожденный Логос, был окончательно уничижен. В древние времена Божественных Династий на Земле, пресмыкающееся, ныне внушающее страх, рассматривалось, как первый луч Света, излучающийся из Бездны Божественной Тайны. Многоразличны были формы, придаваемые ему, и многочисленны были природные символы, применяемые к нему по мере его прохождения через зоны времени. Как бы из самого бесконечного времени (Кала) спустился он в пространство и время, установленные человеческими исчислениями. Эти формы были кoc^личccкиe и астрономические, теистические и пантеистические, отвлеченные и конкретные. Они превратились, в свою очередь, в Полярного Дракона и в Южный Крест, в Альфу Дракона пирамид и в индусско-буддийского Дракона, вечно угрожающего Солнцу во время его затмений, но никогда не пожирающего его. До той поры Древо всегда оставалось зеленеющим, ибо оно было орошено Водами Жизни; Великий Дракон оставался все время божественным, пока он пребывал в пределах небесных полей. Но Древо росло и нижние ветви его, наконец, коснулись пределов Ада - нашей Земли. Тогда великий Змий Нидхёгг - тот, что пожирает трупы грешников в "Обители Страдания" (человеческая жизнь), как только их погружают в Хвергельмир, кипящий котел (человеческих страстей) - начал грызть опрокинутое Мировое Древо. Черви материальности покрыли однажды здоровые и мощные корни и теперь подымаются выше и выше вдоль ствола; тогда как Змий Мидгард, свернувшись на дне Морей, окружает Землю и своим ядовитым дыханием лишает ее мощи самозащиты.
* Песня XI.
Согласно аллегории, все Драконы и Змии древности имеют Семь голов - по одной голове для каждой расы, и "по семи волос на каждой голове". От Ананта, Змия Вечности, несущего Вишну на протяжении Манвантары; от первобытного Шеша, семь голов которого обратились в "тысячу голов" в легендах Пуран, вплоть до семи-главого аккадийского Змия. Все это изображает Семь Начал во всей Природе и в человеке; причем самая высокая или средняя голова - седьмая. Не о Моисеевой еврейской Субботе (Sabbath) говорит Филон в своем "Сотворении Мира", когда он утверждает, что мир был закончен "согласно совершенной природе числа 6." Ибо:
"Когда тот Разум (Nous), который священен согласно числу 7, входит в душу (вернее, в живое тело), число 6 тем устанавливается, как и все смертные вещи, сложенные этим числом." И далее:
"Число 7 есть праздник всей Земли, день рождения мира. Не знаю, сумеет-ли кто почтить число 7 соответствующими словами"^)?
Автор книги 'The Natural Genesis" думает, что: "Группа семи звезд в Большой Медведице (Саптарти) и семи-главый Дракон, послужили видимым основанием для вышеупомянутых символических семи времен. Богиня семи звезд была матерью времени, как Кеп; отсюда и Кепти и Септи для определения двух времен и числа 7. Потому по имени она есть звезда Семи. Севек (Кронос), сын богини, носит имя семь или седьмой. Так и Сефек-Абу, строящий дом на высоте, подобно тому, как Мудрость (София) построила свой дом на семи столбах... Первоначальных Кронотипов было семь, и так начало времени в небесах основано на числе и имени семи, в силу звездных указателей. Семь звезд, на протяжении своего ежегодного обращения, служиии как бы указательным пальцем правой руки, описывая круг в верхних и нижних небесах.
Число семь естественно подсказывало измерение числом семь, что повело к так называемой семеричности и к начертанию и разделению круга на семь соответствующих делений - обозначенных семью большими созвездиями. И, таким образом, был составлен египетский звездный гептаном в небесах^).
Когда звездный гептаном был расчленен и разделен на четыре четверти, его умножили на четыре, и двадцать восемь знаков заняли место первоначальных семи созвездий; причем лунный зодиак из двадцати восьми знаков есть зарегистрированный результат исчисления двадцати восьми дней по луне или лунному месяцу""). В китайской системе четыре семерки распределяются между четырьмя Гениями, господствующими над четырьмя частями Света""); или, вернее, семь северных созвездий образуют Черного Воина; семь восточных (китайская осень) образуют Белого Тигра; семь южных - Красную Птицу, и семь западных (называемых весенними) Голубого Дракона. Каждый из этих четырех Духов господствует над своим гептаномом в течение одной лунной недели. Породительница первого гептанома (Тифон семи звезд) приняла теперь лунный характер... В этой фазе мы видим богиню Сефек, имя которой обозначает число 7, есть женское слово или Логос, в ее достоинстве Матери времени, которая была первое Слово, как богиня семи звезд"^).
*"De Mundi Opif.', Par., стр., 30 и 419.
* По той же самой причине так же исчисляется и деление на семь принципов в человеке, ибо они описывают тот же круг в высшей и низшей человеческой природе.
* Таким образом, семеричное деление является наидревнейшим и предшествовало четверичному делению. Это корень архаической классификации. """) В китайском Буддизме и в Эзотеризме Гении изображаются четырьмя Драконами - Махараджи в Станцах.
Автор указывает, что богиня Большой Медведицы и Матерь Времени была в Египте от самых ранних времен "Живым Словом" и что Севек-Кронос. символом которого был Крокодил-Дракон, до-планетарная форма Сатурна, назывался ее сыном и супругом; он был ее Словом-Логосом"").
Вышесказанное совершенно ясно; но не только знание астрономии привело древних к семеричному счислению. Первичная причина лежит гораздо глубже и будет об'яснена в свое время.
Вышеприведенные выдержки не являются отклонениями от темы. Они приведены, как поясняющие: а) причину, почему полный Посвященный именовался Драконом, Змием, Нагом; и Ь), что наше семеричное деление
употреблялось жрецами, самых первых династий в Египте по той же самой причине и на том же основании, как и у нас. Это, однако, нуждается в дальнейшем пояснении. Как уже сказано, то, что Джеральд Массей называет Четырьмя Гениями четырех стран Света, а китайцы Черным Воином, Белым Тигром, Красной Птицей и Голубым Драконом, именуются в Сокровенных Книгах "Четырьмя Сокровенными Драконами Мудрости" и "Небесными Нагами". Но семиглавый или семеричный Дракон-Логос, стечением времени, был, так сказать, рассечен на четыре гептаномические части или на двадцать восемь частей. Каждая неделя лунного месяца имеет свой особый оккультный характер; каждый день из двадцати восьми дней имеет свои отличительные свойства; ибо каждое из двенадцати созвездий, по отдельности или же в связи с другими знаками, имеет оккультное влияние, хорошее либо худое. Это составляет сумму знаний, которую человек может приобрести на этой Земле. Однако, немногие приобретают его и еще более редки мудрые люди, доходящие до корня знания, символизированного Великим Коренным Драконом, Духовным Логосом этих видимых знаков. Но те, кто приобретают его, именуются Драконами, и они суть "Архаты Четырех Истин Двадцати-восьми Свойств" или аттрибутов и всегда так именовались.
* Ор. cit., II, 312-13.
** Там же, 1, 321.
Александрийские нео-платоники утверждали, что для того, чтобы стать истинными халдеями или магами, нужно было овладеть наукою или знанием периодов Семи Правителей Мира, в которых пребывает вся Мудрость. И Ямвлиху приписывают другую версию, которая, однако, не меняет смысла, ибо он говорит:
"Ассирийцы не только сохранили летопись двадцати семи мириадов лет, как утверждает это Гиппарх, но также и всех апокатастазов и периодов Семи Правителей Мира""').
Легенды всех народов и племен, цивилизованных или диких, указывают на однажды бывшее всеобщим верование в великую мудрость и хитрость Змий. Они "чародеи". Они гипнотизируют птицу своим взглядом, и даже сам человек очень часто не может противостоять их очаровывающему влиянию; потому этот символ является чрезвычайно подходящим.
Крокодил есть египетский Дракон. Он был двояким символом Неба и Земли, Солнца и Луны, и был посвящен, в силу своей земноводной природы, Озирису и Изиде. Согласно Евсевию, египтяне изображали Солнце кормчим Корабля, причем Корабль этот нес на себе Крокодил, "чтобы показать движение Солнца во Влаге (Пространства)""").
Кроме того, Крокодил был символом Нижнего Египта, наиболее болотистого. Алхимики дают другое толкование. Они говорят, что символ Солнца в Корабле на Эфире Пространства означает, что герметическая Материя есть принцип или основа Золота, или, опять-таки, философского Солнца; вода, в которой плавает Крокодил, и есть та Вода или разжиженная Материя; наконец, сам Корабль изображает Сосуд Природы, в котором Солнце или сернистое, огненное начало действует, как кормчий, ибо Солнце работает посредством своего воздействия на Влагу или Меркурия. Вышесказанное только для алхимиков.
Змий стал образом или символом зла и дьявола лишь в средние века.
* Прокл, ".Тим.*, I, ill, з.
* Prep. Evang.', I, III, 3
Первые христиане, так же как и гностики-офиты, имели своего двойственного Логоса; Змия добра и зла, Агатодемона и Какодемона. На это указано в писаниях Марка, Валентина и многих других и особенно в 'Pistis Sophia" - документе, несомненно относящемся к первым векам
христианства. На мраморном саркофаге могилы, открытой в 1852 году около Порта Пиа, можно видеть сцену поклонения волхвов "или же", замечает покойный Ч. В. Кинг, в своем труде "The Gnostics and their Remains", прототип этой сцены - "Рождение Нового Солнца". Мозаичный пол обнаружил любопытный рисунок, который мог изображать либо Изиду, кормящую младенца Гарпократа, либо Мадонну с младенцем Иисусом. В меньших саркофагах, окружавших больший, было найдено много свинцовых пластинок, свернутых как свитки, из которых одиннадцать еще могут быть расшифрованы. Содержание их следовало бы рассматривать, как окончательное решение сильно смущавшего вопроса, ибо они доказывают, что первые христиане до шестого столетия были либо "bona fide" язычниками, либо что догматическое христианство было всецело заимствовано и перешло полностью в христианскую церковь с Солнцем, Древом, Змием, Крокодилом и всем остальным.
"На первой пластинке мы видим Анубиса... протягивающего свиток; у его ног два женских бюста; под ними два змия, обвивающихся вокруг... тела, завернутого, как мумия. На втором свитке. .. Анубис, протягивает крест, "Знак Жизни". У его ног лежит труп, обвитый многочисленными кольцами огромного Змия, Агатодемона, охранителя усопшего... На третьем свитке. . . тот же Анубис несет в руках продолговатый предмет . .. который он держит так, чтобы придать фигуре очертание совершенного латинского креста... У ног бога ромбоид, египетское "Яйцо Мира", к которому подползает змий, свернутый в круг . . . Под . . . бюстами . . . находится буква (о повторенная семь раз подряд, напоминая одно из "Имен"... Очень замечательна также линия букв, повидимому, пальмирских, на ногах первого Анубиса. Что же касается образа Змия, то, предположив, что эти талисманы относятся не к культу Изиды, но к позднейшему культу офитов, он прекрасно может изображать "этого" "Истинного и совершенного Змия", который "выводит души всех, кто доверился ему, из Египта телесности и через Красное море Смерти в Обетованную Страну, спасая их по пути от Змей Пустыни, то есть, от Правителей Звезд""").
* Ор. cit., стр. 366-8.
И этот "истинный и совершенный Змий" есть Бог о семи-буквах, которого теперь называют Иеговой, утверждая, что Иисус един с ним. К этому семи-гласному Богу "Первая Тайна" посылает кандидатов в Посвящение, в "Pistis Sophia" книге более ранней, нежели Откровение Св. Иоанна и, очевидно, принадлежащей той же школе. Семь громов (Змий) провозгласили эти семь гласных, "но запечатай, что провозгласили Семь Громов и не пиши сего", говорит Откровение Св. Иоанна. "Ищете-ли вы этих тайн?" спрашивает Иисус в Pistis Sophia. "Нет более прекрасной тайны, чем те (семь гласных); так как они приведут душу вашу к Свету Светов", т. е., к истинной мудрости. "Поэтому нет ничего лучше тайн, которых вы ищете, кроме разве тайны Семи Гласных и их сорока девяти Сил и чисел их".
В Индии то была тайна Семи Огней и их сорока девяти огней или аспектов, или "чисел их".
Эти Семь Гласных изображаются знаками Свастики на короне семиглавого Змия Вечности, в Индии среди эзотерических ^буддистов", в Египте, в Халдее и т. д.. и среди посвященных всех других стран. Они суть Семь Сфер посмертного восхождения в герметических писаниях, в каждой из которых "смертный" оставляет одну из своих душ или начал, пока не достигнет плана, превыше всех сфер, где и пребывает, как великий, не имеющий формы Змий Абсолютной Мудрости или само Божество. Семиглавый Змий имеет несколько значений в сокровенных учениях. Он есть семиглавый Дракон, каждая голова которого есть звезда Малой Медведицы; но он также был, главным образом, и Змием Тьмы, непостижимым и непознаваемым, семь глав которого были Семью Логосами, отражениями единого и перво-проявленного Света - Вселенского Логоса.
ОТДЕЛ XI
DEMON EST DEUS INVERSUS
Это символическое изречение в его многосторонних аспектах, несомненно, весьма опасно и является иконоборческим в глазах всех позднейших, дуалистических религий или, вернее, Богословий и, особенно, в свете христианства. Тем не менее, несправедливо и неверно сказать, что именно христианство задумало и породило Сатану. Сатана всегда существовал, как "Противник", как противодействующая Мощь, требуемая равновесием и гармонией сущего в Природе, как Тень необходимая, для более яркого проявления Света, как Ночь для большего выявления Дня и как Холод для большей оценки Тепла. Однородность едина и нераздельна. Но если Единая Абсолютная Однородность не только простое риторическое выражение, и если Разнородность, в своем дуалистическом аспекте, есть ее последствие, ее раздвоенная тень или отражение, то тогда даже эта божественная Однородность должна содержать в себе оба естества, как добра, так и зла. Если "Бог" есть Абсолют, Бесконечный и Всемирный Корень всего сущего в Природе и ее Вселенной, то откуда же происходит Зло или (Evil) D' Evil, если не из того же самого Золотого Чрева Абсолюта? Таким образом, мы вынуждены или принять эманацию добра или зла от Агатодемона и Какодемона, как отрасли того же самого ствола Древа Бытия, или же примириться с нелепым верованием в два вечных Абсолюта.
Так как мы должны проследить зарождение этой идеи до самого начала пробуждения человеческого ума, то лишь справедливо пока что отдать должное вошедшему даже в поговорку Дьяволу. Древние не знали обособленного "Бога Зла", который б:мл бы вполне и абсолютно дурным. Языческая мысль изображала добро и зло, как братьев-близнецов, рожденных от одной Матери-Природы; как только эта мысль перестала быть архаичной, Мудрость претворилась в Философию. Вначале символы добра и зла были чистыми абстракциями, Светом и Тьмою; позднее символы их были избраны из самых естественных, вечно-повторяющихся, периодических космических феноменов - Дня и Ночи или Солнца и Луны. Тогда же Воинства Солнечных и Лунных Божеств стали олицетворять их, и Дракон Тьмы был противопоставлен Дракону Света. Воинство Сатаны такие же Сыны Бога, как и Воинство B'ne Alhim, Дети Бога, "представшие перед Господом", их Отцом'"). "Сыны Бога" становятся "Падшими Ангелами" только после того, как они увидели, что дочери людей была прекрасны^'-)- В индусской философии Суры, самые ранние и самые светлые Боги. и становятся Асурами только после низложения их фантазией браминов. Сатана никогда не принимал антропоморфического индивидуализированного аспекта до тех пор, пока человек не создал "единого живого личного Бога"; и тогда лишь в силу первейшей необходимости. Нужна была ширма; козел отпущения, чтоб об'яснить жестокость, ошибки и слишком очевидную несправедливость, совершаемые Тем, кому приписывались абсолютное милосердие, благость и совершенство. Это было первым кармическим следствием отвергания философского и логического Пантеизма, чтобы построить подпору для ленивого человека в виде "Милосердного Небесного Отца", ежечасные и ежедневные действия которого, как Natura Naturans, как "Прекрасная Матерь, но хладная, как камень", опровергают подобные предположения. Это привело к первичным близнецам Озирису-Тифону, Ормазду-Ариману и, наконец, к Каину-Авелю и всей совокупности противоположений.
Будучи в начале синонимом Природы, Бог-Творец, в конце концов, был преображен в ее автора. Паскаль очень остроумно разрешает это затруднение, говоря:
"Природа имеет совершенства, чтобы показать, что она есть подобие Бога, и недостатки, чтобы показать, что она есть только подобие Его."
Чем дальше отступаем мы во тьму до-исторических времен, тем более философским выявляется прообраз позднейшего Сатаны. Первый "Противник" в индивидуальном человеческом образе, встречаемый в старой Пуранической литературе, есть один из ее величайших Риши и Йогов Нарада, получивший прозвище "Зачинателя Прений".
* Книга Иова, //.
* Книга Бытия, VI.
Он также Брамапутра, сын Брамы - мужского начала, но о нем позднее. Кто в действительности является великим "Обольстителем", можно установить, ища его с открытыми глазами и непредубежденным умом в каждой старой Космогонии и Писании. Когда он раз'единен с коллективным Воинством своих Сотрудников-Созидателей, которых он, так сказать, представляет и синтезирует, он является очеловеченным Демиургом, Создателем Неба и Земли. Ныне Он Бог Теологий. "Желание есть отец мысли". Будучи однажды философским символом, оставленным для обольщения человеческого воображения, он превратился позднее во вражеского, лживого, хитрого и ревнивого Бога.
Так как Драконы и прочие Падшие Ангелы описаны в других частях этого труда, то несколько слов о столь оклеветанном Сатане будет вполне достаточно. Изучающий хорошо сделает, если припомнит, что у всех народов, за исключением христианских наций, Дьявол и до сего дня не более, нежели противоположный аспект двуначальной природы так называемого Творца. Это только естественно. Нельзя утверждать, что Бог есть синтез всей Вселенной, как Вездесущий, Всезнающий и Бесконечный, а затем отделить Его от Зла. И так как в мире гораздо больше Зла, нежели Добра, то отсюда логически следует, что, или Бог должен вмещать Зло, или быть прямой причиной его, или же отказаться от своих притязаний на Абсолютность. Древние настолько хорошо понимали это, что их философы, последователями которых являются теперь каббалисты, определяли Зло, как "подоснову" Бога или Добра; Demon est Deus inversas очень старая поговорка. Действительно, Зло есть лишь противодействующая слепая сила в Природе; это есть реакция, сопротивление и противоположение - зло для одних, добро для других. Зло не существует само по себе; но есть лишь Тень Света, без которой Свет не существовал бы, даже в наших представлениях. Если бы Зло исчезло, то и Добро исчезло бы с ним с Земли. "Древний Дракон" был чистым Духом, прежде чем он стал Материей, пассивным, прежде чем стал активным. В магии Сирии и Халдеи, как Офис, так и Офиоморфос об'единены в Зодиаке в знаке Андрогины - Дева-Скорпион. До своего падения на Землю Змий был Ophis -Cristos, а после своего падения он стал Ophiomorphos-Crestos. Всюду теории каббалистов изображают Зло, как Силу противодействующую, но, в то же время, необходимую Добру, как дающую ему жизненную силу и существование, которого оно иначе никогда не могло бы иметь. Жизнь была бы невозможна (в смысле майавическом) без Смерти; не было бы ни возрождения, ни восстановления без разрушения. Растения погибли бы в вечном солнечном свете, также и человек, который сделался бы автоматом без упражнения своей свободной воли и своего устремления к этому Солнечному свету, которое потеряло бы для него свое бытие и значение, если бы он не имел ничего другого, кроме света. Добро беспредельно и вечно только в том, что вечно сокрыто от нас, и вот почему мы его представляем себе вечным. На проявленных планах одно уравновешивает другое. Среди теистов мало верующих в Личного Бога, которые не делали бы из Сатаны тени Бога; или же, смешивая обоих, не думали бы, что они имеют право, взывать к своему идолу и просить его помощи и охраны для безнаказанного свершения своих злых и жестоких деяний. "Не введи нас во искушение" есть ежедневное обращение миллионов христианских сердец к "Нашему Отцу на Небеси", но не к Дьяволу. Они это делают) повторяя те самые слова, которые вложены в уста их Спасителя и, в то же время, ни на минуту не задумываются над тем, что смысл их определенно опровергается Иаковом, "Братом Господа".
"В искушении никто не говорит: "Бог меня искушает"; потому, что Бог не искушается злом и Сам не искушает никого""').
Почему тогда говорить, что именно Дьявол искушает нас, когда церковь поучает нас на основании авторитета Христа, что, именно, рог поступает
так? Откройте любую богословскую книгу, в которой слово "искушение" определено в его теологическом смысле и вы тотчас найдете два определения:
1) Те бедствия и тягости, которыми Бог испытывает свой народ; 2) те средства обольщения, которые употребляются Дьяволом для искушения и прельщения человечества^").
Принятые буквально учения Христа и Иакова противоречат одно другому; и какая догма может примирить их, если оккультный смысл будет отвергнут?
* Поел. Иакова, 1, 13.
* Поел. Иакова, 1, 2-12, от Матвея, VI, 13. См. Крюден, sub косе.
Между этими двумя противоречивыми прельщениями мудр тот философ,, который будет в состоянии решить, где исчезает Бог, чтобы уступить место Дьяволу! Потому, когда мы читаем, что "Дьявол есть лжец и отец лжи", то есть, воплощенная ложь и в то же время, слышим, что Сатана, Дьявол был Сыном Бога и самым прекрасным из Его Архангелов, мы предпочитаем обратиться за сведениями к Пантеизму и к языческой Философии, нежели верить, что Отец и Сын есть гигантская, олицетворенная и вечная Ложь.
Итак, при начале своего совместного существования, как символа Бессмертного Существа, Древо и Змий, воистину, были божественными представлениями. Древо было опрокинуто и корни его зарождались в Небесах и выростали из Безкорнего Корня, ВсеБытин. Его ствол рос и развивался; пересекая планы Плеромы, оно распрюстраняло во всех направлениях свои роскошные ветви, сначала на плане едва дифференцированной материи, а затем в нисходящем порядке, пока они не достигли земного плана. Так Ашватха, Древо Жизни и Бытия, уничтожение которого одно только и ведет к бессмертию, согласно Бхагават Гите, ростет корнями siepx и ветвями вниз^). Корни изображают Высшую Сущность или Перво-причину, Логоса; но следует устремиться за пределы этих корней, чтобы слаться с Кришною, который, говорит Арджула, "Превыше Брамана, и Перво-Причина... Непреходящий! Ты - и Бытие и He-Бытие, Неизреченно То, что за пределами их"'"). Его ветви суть Хиранья-гарбха (Брама или Браман в его высших проявлениях, говорят Шридхара Свамин и Мадхусудана) высочайшие Дхиан-Коганы или Дэвы. Веды - его листья. Лишь тот, кто поднялся выше корней, никогда не вернется, т. е" не воплотится вновь в течение этого Века Брамы.
* Песня XV.
Только когда его чистые ветви коснулись земного ила. Сада Эдема нашей Адамической Расы, Древо это загрязнилось этим соприкосновением и утратило свою первобытную чистоту, и Змий Вечности, небесно-рожденный Логос, был окончательно уничижен. В древние времена Божественных Династий на Земле, пресмыкающееся, ныне внушающее страх, рассматривалось, как первый луч Света, излучающийся из Бездны Божественной Тайны. Многоразличны были формы, придаваемые ему, и многочисленны были природные символы, применяемые к нему по мере его прохождения через зоны времени. Как бы из самого бесконечного времени (Кала) спустился он в пространство и время, установленные человеческими исчислениями. Эти формы были кoc^личccкиe и астрономические, теистические и пантеистические, отвлеченные и конкретные. Они превратились, в свою очередь, в Полярного Дракона и в Южный Крест, в Альфу Дракона пирамид и в индусско-буддийского Дракона, вечно угрожающего Солнцу во время его затмений, но никогда не пожирающего его. До той поры Древо всегда оставалось зеленеющим, ибо оно было орошено Водами Жизни; Великий Дракон оставался все время божественным, пока он пребывал в пределах небесных полей. Но Древо росло и нижние ветви его, наконец, коснулись пределов Ада - нашей Земли. Тогда великий Змий Нидхёгг - тот, что пожирает трупы грешников в "Обители Страдания" (человеческая жизнь), как только их погружают в Хвергельмир, кипящий котел (человеческих страстей) - начал грызть опрокинутое Мировое Древо. Черви материальности покрыли однажды здоровые и мощные корни и теперь подымаются выше и выше вдоль ствола; тогда как Змий Мидгард, свернувшись на дне Морей, окружает Землю и своим ядовитым дыханием лишает ее мощи самозащиты.
* Песня XI.
Согласно аллегории, все Драконы и Змии древности имеют Семь голов - по одной голове для каждой расы, и "по семи волос на каждой голове". От Ананта, Змия Вечности, несущего Вишну на протяжении Манвантары; от первобытного Шеша, семь голов которого обратились в "тысячу голов" в легендах Пуран, вплоть до семи-главого аккадийского Змия. Все это изображает Семь Начал во всей Природе и в человеке; причем самая высокая или средняя голова - седьмая. Не о Моисеевой еврейской Субботе (Sabbath) говорит Филон в своем "Сотворении Мира", когда он утверждает, что мир был закончен "согласно совершенной природе числа 6." Ибо:
"Когда тот Разум (Nous), который священен согласно числу 7, входит в душу (вернее, в живое тело), число 6 тем устанавливается, как и все смертные вещи, сложенные этим числом." И далее:
"Число 7 есть праздник всей Земли, день рождения мира. Не знаю, сумеет-ли кто почтить число 7 соответствующими словами"^)?
Автор книги 'The Natural Genesis" думает, что: "Группа семи звезд в Большой Медведице (Саптарти) и семи-главый Дракон, послужили видимым основанием для вышеупомянутых символических семи времен. Богиня семи звезд была матерью времени, как Кеп; отсюда и Кепти и Септи для определения двух времен и числа 7. Потому по имени она есть звезда Семи. Севек (Кронос), сын богини, носит имя семь или седьмой. Так и Сефек-Абу, строящий дом на высоте, подобно тому, как Мудрость (София) построила свой дом на семи столбах... Первоначальных Кронотипов было семь, и так начало времени в небесах основано на числе и имени семи, в силу звездных указателей. Семь звезд, на протяжении своего ежегодного обращения, служиии как бы указательным пальцем правой руки, описывая круг в верхних и нижних небесах.
Число семь естественно подсказывало измерение числом семь, что повело к так называемой семеричности и к начертанию и разделению круга на семь соответствующих делений - обозначенных семью большими созвездиями. И, таким образом, был составлен египетский звездный гептаном в небесах^).
Когда звездный гептаном был расчленен и разделен на четыре четверти, его умножили на четыре, и двадцать восемь знаков заняли место первоначальных семи созвездий; причем лунный зодиак из двадцати восьми знаков есть зарегистрированный результат исчисления двадцати восьми дней по луне или лунному месяцу""). В китайской системе четыре семерки распределяются между четырьмя Гениями, господствующими над четырьмя частями Света""); или, вернее, семь северных созвездий образуют Черного Воина; семь восточных (китайская осень) образуют Белого Тигра; семь южных - Красную Птицу, и семь западных (называемых весенними) Голубого Дракона. Каждый из этих четырех Духов господствует над своим гептаномом в течение одной лунной недели. Породительница первого гептанома (Тифон семи звезд) приняла теперь лунный характер... В этой фазе мы видим богиню Сефек, имя которой обозначает число 7, есть женское слово или Логос, в ее достоинстве Матери времени, которая была первое Слово, как богиня семи звезд"^).
*"De Mundi Opif.', Par., стр., 30 и 419.
* По той же самой причине так же исчисляется и деление на семь принципов в человеке, ибо они описывают тот же круг в высшей и низшей человеческой природе.
* Таким образом, семеричное деление является наидревнейшим и предшествовало четверичному делению. Это корень архаической классификации. """) В китайском Буддизме и в Эзотеризме Гении изображаются четырьмя Драконами - Махараджи в Станцах.
Автор указывает, что богиня Большой Медведицы и Матерь Времени была в Египте от самых ранних времен "Живым Словом" и что Севек-Кронос. символом которого был Крокодил-Дракон, до-планетарная форма Сатурна, назывался ее сыном и супругом; он был ее Словом-Логосом"").
Вышесказанное совершенно ясно; но не только знание астрономии привело древних к семеричному счислению. Первичная причина лежит гораздо глубже и будет об'яснена в свое время.
Вышеприведенные выдержки не являются отклонениями от темы. Они приведены, как поясняющие: а) причину, почему полный Посвященный именовался Драконом, Змием, Нагом; и Ь), что наше семеричное деление
употреблялось жрецами, самых первых династий в Египте по той же самой причине и на том же основании, как и у нас. Это, однако, нуждается в дальнейшем пояснении. Как уже сказано, то, что Джеральд Массей называет Четырьмя Гениями четырех стран Света, а китайцы Черным Воином, Белым Тигром, Красной Птицей и Голубым Драконом, именуются в Сокровенных Книгах "Четырьмя Сокровенными Драконами Мудрости" и "Небесными Нагами". Но семиглавый или семеричный Дракон-Логос, стечением времени, был, так сказать, рассечен на четыре гептаномические части или на двадцать восемь частей. Каждая неделя лунного месяца имеет свой особый оккультный характер; каждый день из двадцати восьми дней имеет свои отличительные свойства; ибо каждое из двенадцати созвездий, по отдельности или же в связи с другими знаками, имеет оккультное влияние, хорошее либо худое. Это составляет сумму знаний, которую человек может приобрести на этой Земле. Однако, немногие приобретают его и еще более редки мудрые люди, доходящие до корня знания, символизированного Великим Коренным Драконом, Духовным Логосом этих видимых знаков. Но те, кто приобретают его, именуются Драконами, и они суть "Архаты Четырех Истин Двадцати-восьми Свойств" или аттрибутов и всегда так именовались.
* Ор. cit., II, 312-13.
** Там же, 1, 321.
Александрийские нео-платоники утверждали, что для того, чтобы стать истинными халдеями или магами, нужно было овладеть наукою или знанием периодов Семи Правителей Мира, в которых пребывает вся Мудрость. И Ямвлиху приписывают другую версию, которая, однако, не меняет смысла, ибо он говорит:
"Ассирийцы не только сохранили летопись двадцати семи мириадов лет, как утверждает это Гиппарх, но также и всех апокатастазов и периодов Семи Правителей Мира""').
Легенды всех народов и племен, цивилизованных или диких, указывают на однажды бывшее всеобщим верование в великую мудрость и хитрость Змий. Они "чародеи". Они гипнотизируют птицу своим взглядом, и даже сам человек очень часто не может противостоять их очаровывающему влиянию; потому этот символ является чрезвычайно подходящим.
Крокодил есть египетский Дракон. Он был двояким символом Неба и Земли, Солнца и Луны, и был посвящен, в силу своей земноводной природы, Озирису и Изиде. Согласно Евсевию, египтяне изображали Солнце кормчим Корабля, причем Корабль этот нес на себе Крокодил, "чтобы показать движение Солнца во Влаге (Пространства)""").
Кроме того, Крокодил был символом Нижнего Египта, наиболее болотистого. Алхимики дают другое толкование. Они говорят, что символ Солнца в Корабле на Эфире Пространства означает, что герметическая Материя есть принцип или основа Золота, или, опять-таки, философского Солнца; вода, в которой плавает Крокодил, и есть та Вода или разжиженная Материя; наконец, сам Корабль изображает Сосуд Природы, в котором Солнце или сернистое, огненное начало действует, как кормчий, ибо Солнце работает посредством своего воздействия на Влагу или Меркурия. Вышесказанное только для алхимиков.
Змий стал образом или символом зла и дьявола лишь в средние века.
* Прокл, ".Тим.*, I, ill, з.
* Prep. Evang.', I, III, 3
Первые христиане, так же как и гностики-офиты, имели своего двойственного Логоса; Змия добра и зла, Агатодемона и Какодемона. На это указано в писаниях Марка, Валентина и многих других и особенно в 'Pistis Sophia" - документе, несомненно относящемся к первым векам
христианства. На мраморном саркофаге могилы, открытой в 1852 году около Порта Пиа, можно видеть сцену поклонения волхвов "или же", замечает покойный Ч. В. Кинг, в своем труде "The Gnostics and their Remains", прототип этой сцены - "Рождение Нового Солнца". Мозаичный пол обнаружил любопытный рисунок, который мог изображать либо Изиду, кормящую младенца Гарпократа, либо Мадонну с младенцем Иисусом. В меньших саркофагах, окружавших больший, было найдено много свинцовых пластинок, свернутых как свитки, из которых одиннадцать еще могут быть расшифрованы. Содержание их следовало бы рассматривать, как окончательное решение сильно смущавшего вопроса, ибо они доказывают, что первые христиане до шестого столетия были либо "bona fide" язычниками, либо что догматическое христианство было всецело заимствовано и перешло полностью в христианскую церковь с Солнцем, Древом, Змием, Крокодилом и всем остальным.
"На первой пластинке мы видим Анубиса... протягивающего свиток; у его ног два женских бюста; под ними два змия, обвивающихся вокруг... тела, завернутого, как мумия. На втором свитке. .. Анубис, протягивает крест, "Знак Жизни". У его ног лежит труп, обвитый многочисленными кольцами огромного Змия, Агатодемона, охранителя усопшего... На третьем свитке. . . тот же Анубис несет в руках продолговатый предмет . .. который он держит так, чтобы придать фигуре очертание совершенного латинского креста... У ног бога ромбоид, египетское "Яйцо Мира", к которому подползает змий, свернутый в круг . . . Под . . . бюстами . . . находится буква (о повторенная семь раз подряд, напоминая одно из "Имен"... Очень замечательна также линия букв, повидимому, пальмирских, на ногах первого Анубиса. Что же касается образа Змия, то, предположив, что эти талисманы относятся не к культу Изиды, но к позднейшему культу офитов, он прекрасно может изображать "этого" "Истинного и совершенного Змия", который "выводит души всех, кто доверился ему, из Египта телесности и через Красное море Смерти в Обетованную Страну, спасая их по пути от Змей Пустыни, то есть, от Правителей Звезд""").
* Ор. cit., стр. 366-8.
И этот "истинный и совершенный Змий" есть Бог о семи-буквах, которого теперь называют Иеговой, утверждая, что Иисус един с ним. К этому семи-гласному Богу "Первая Тайна" посылает кандидатов в Посвящение, в "Pistis Sophia" книге более ранней, нежели Откровение Св. Иоанна и, очевидно, принадлежащей той же школе. Семь громов (Змий) провозгласили эти семь гласных, "но запечатай, что провозгласили Семь Громов и не пиши сего", говорит Откровение Св. Иоанна. "Ищете-ли вы этих тайн?" спрашивает Иисус в Pistis Sophia. "Нет более прекрасной тайны, чем те (семь гласных); так как они приведут душу вашу к Свету Светов", т. е., к истинной мудрости. "Поэтому нет ничего лучше тайн, которых вы ищете, кроме разве тайны Семи Гласных и их сорока девяти Сил и чисел их".
В Индии то была тайна Семи Огней и их сорока девяти огней или аспектов, или "чисел их".
Эти Семь Гласных изображаются знаками Свастики на короне семиглавого Змия Вечности, в Индии среди эзотерических ^буддистов", в Египте, в Халдее и т. д.. и среди посвященных всех других стран. Они суть Семь Сфер посмертного восхождения в герметических писаниях, в каждой из которых "смертный" оставляет одну из своих душ или начал, пока не достигнет плана, превыше всех сфер, где и пребывает, как великий, не имеющий формы Змий Абсолютной Мудрости или само Божество. Семиглавый Змий имеет несколько значений в сокровенных учениях. Он есть семиглавый Дракон, каждая голова которого есть звезда Малой Медведицы; но он также был, главным образом, и Змием Тьмы, непостижимым и непознаваемым, семь глав которого были Семью Логосами, отражениями единого и перво-проявленного Света - Вселенского Логоса.
ОТДЕЛ XI
DEMON EST DEUS INVERSUS
Это символическое изречение в его многосторонних аспектах, несомненно, весьма опасно и является иконоборческим в глазах всех позднейших, дуалистических религий или, вернее, Богословий и, особенно, в свете христианства. Тем не менее, несправедливо и неверно сказать, что именно христианство задумало и породило Сатану. Сатана всегда существовал, как "Противник", как противодействующая Мощь, требуемая равновесием и гармонией сущего в Природе, как Тень необходимая, для более яркого проявления Света, как Ночь для большего выявления Дня и как Холод для большей оценки Тепла. Однородность едина и нераздельна. Но если Единая Абсолютная Однородность не только простое риторическое выражение, и если Разнородность, в своем дуалистическом аспекте, есть ее последствие, ее раздвоенная тень или отражение, то тогда даже эта божественная Однородность должна содержать в себе оба естества, как добра, так и зла. Если "Бог" есть Абсолют, Бесконечный и Всемирный Корень всего сущего в Природе и ее Вселенной, то откуда же происходит Зло или (Evil) D' Evil, если не из того же самого Золотого Чрева Абсолюта? Таким образом, мы вынуждены или принять эманацию добра или зла от Агатодемона и Какодемона, как отрасли того же самого ствола Древа Бытия, или же примириться с нелепым верованием в два вечных Абсолюта.
Так как мы должны проследить зарождение этой идеи до самого начала пробуждения человеческого ума, то лишь справедливо пока что отдать должное вошедшему даже в поговорку Дьяволу. Древние не знали обособленного "Бога Зла", который б:мл бы вполне и абсолютно дурным. Языческая мысль изображала добро и зло, как братьев-близнецов, рожденных от одной Матери-Природы; как только эта мысль перестала быть архаичной, Мудрость претворилась в Философию. Вначале символы добра и зла были чистыми абстракциями, Светом и Тьмою; позднее символы их были избраны из самых естественных, вечно-повторяющихся, периодических космических феноменов - Дня и Ночи или Солнца и Луны. Тогда же Воинства Солнечных и Лунных Божеств стали олицетворять их, и Дракон Тьмы был противопоставлен Дракону Света. Воинство Сатаны такие же Сыны Бога, как и Воинство B'ne Alhim, Дети Бога, "представшие перед Господом", их Отцом'"). "Сыны Бога" становятся "Падшими Ангелами" только после того, как они увидели, что дочери людей была прекрасны^'-)- В индусской философии Суры, самые ранние и самые светлые Боги. и становятся Асурами только после низложения их фантазией браминов. Сатана никогда не принимал антропоморфического индивидуализированного аспекта до тех пор, пока человек не создал "единого живого личного Бога"; и тогда лишь в силу первейшей необходимости. Нужна была ширма; козел отпущения, чтоб об'яснить жестокость, ошибки и слишком очевидную несправедливость, совершаемые Тем, кому приписывались абсолютное милосердие, благость и совершенство. Это было первым кармическим следствием отвергания философского и логического Пантеизма, чтобы построить подпору для ленивого человека в виде "Милосердного Небесного Отца", ежечасные и ежедневные действия которого, как Natura Naturans, как "Прекрасная Матерь, но хладная, как камень", опровергают подобные предположения. Это привело к первичным близнецам Озирису-Тифону, Ормазду-Ариману и, наконец, к Каину-Авелю и всей совокупности противоположений.
Будучи в начале синонимом Природы, Бог-Творец, в конце концов, был преображен в ее автора. Паскаль очень остроумно разрешает это затруднение, говоря:
"Природа имеет совершенства, чтобы показать, что она есть подобие Бога, и недостатки, чтобы показать, что она есть только подобие Его."
Чем дальше отступаем мы во тьму до-исторических времен, тем более философским выявляется прообраз позднейшего Сатаны. Первый "Противник" в индивидуальном человеческом образе, встречаемый в старой Пуранической литературе, есть один из ее величайших Риши и Йогов Нарада, получивший прозвище "Зачинателя Прений".
* Книга Иова, //.
* Книга Бытия, VI.
Он также Брамапутра, сын Брамы - мужского начала, но о нем позднее. Кто в действительности является великим "Обольстителем", можно установить, ища его с открытыми глазами и непредубежденным умом в каждой старой Космогонии и Писании. Когда он раз'единен с коллективным Воинством своих Сотрудников-Созидателей, которых он, так сказать, представляет и синтезирует, он является очеловеченным Демиургом, Создателем Неба и Земли. Ныне Он Бог Теологий. "Желание есть отец мысли". Будучи однажды философским символом, оставленным для обольщения человеческого воображения, он превратился позднее во вражеского, лживого, хитрого и ревнивого Бога.
Так как Драконы и прочие Падшие Ангелы описаны в других частях этого труда, то несколько слов о столь оклеветанном Сатане будет вполне достаточно. Изучающий хорошо сделает, если припомнит, что у всех народов, за исключением христианских наций, Дьявол и до сего дня не более, нежели противоположный аспект двуначальной природы так называемого Творца. Это только естественно. Нельзя утверждать, что Бог есть синтез всей Вселенной, как Вездесущий, Всезнающий и Бесконечный, а затем отделить Его от Зла. И так как в мире гораздо больше Зла, нежели Добра, то отсюда логически следует, что, или Бог должен вмещать Зло, или быть прямой причиной его, или же отказаться от своих притязаний на Абсолютность. Древние настолько хорошо понимали это, что их философы, последователями которых являются теперь каббалисты, определяли Зло, как "подоснову" Бога или Добра; Demon est Deus inversas очень старая поговорка. Действительно, Зло есть лишь противодействующая слепая сила в Природе; это есть реакция, сопротивление и противоположение - зло для одних, добро для других. Зло не существует само по себе; но есть лишь Тень Света, без которой Свет не существовал бы, даже в наших представлениях. Если бы Зло исчезло, то и Добро исчезло бы с ним с Земли. "Древний Дракон" был чистым Духом, прежде чем он стал Материей, пассивным, прежде чем стал активным. В магии Сирии и Халдеи, как Офис, так и Офиоморфос об'единены в Зодиаке в знаке Андрогины - Дева-Скорпион. До своего падения на Землю Змий был Ophis -Cristos, а после своего падения он стал Ophiomorphos-Crestos. Всюду теории каббалистов изображают Зло, как Силу противодействующую, но, в то же время, необходимую Добру, как дающую ему жизненную силу и существование, которого оно иначе никогда не могло бы иметь. Жизнь была бы невозможна (в смысле майавическом) без Смерти; не было бы ни возрождения, ни восстановления без разрушения. Растения погибли бы в вечном солнечном свете, также и человек, который сделался бы автоматом без упражнения своей свободной воли и своего устремления к этому Солнечному свету, которое потеряло бы для него свое бытие и значение, если бы он не имел ничего другого, кроме света. Добро беспредельно и вечно только в том, что вечно сокрыто от нас, и вот почему мы его представляем себе вечным. На проявленных планах одно уравновешивает другое. Среди теистов мало верующих в Личного Бога, которые не делали бы из Сатаны тени Бога; или же, смешивая обоих, не думали бы, что они имеют право, взывать к своему идолу и просить его помощи и охраны для безнаказанного свершения своих злых и жестоких деяний. "Не введи нас во искушение" есть ежедневное обращение миллионов христианских сердец к "Нашему Отцу на Небеси", но не к Дьяволу. Они это делают) повторяя те самые слова, которые вложены в уста их Спасителя и, в то же время, ни на минуту не задумываются над тем, что смысл их определенно опровергается Иаковом, "Братом Господа".
"В искушении никто не говорит: "Бог меня искушает"; потому, что Бог не искушается злом и Сам не искушает никого""').
Почему тогда говорить, что именно Дьявол искушает нас, когда церковь поучает нас на основании авторитета Христа, что, именно, рог поступает
так? Откройте любую богословскую книгу, в которой слово "искушение" определено в его теологическом смысле и вы тотчас найдете два определения:
1) Те бедствия и тягости, которыми Бог испытывает свой народ; 2) те средства обольщения, которые употребляются Дьяволом для искушения и прельщения человечества^").
Принятые буквально учения Христа и Иакова противоречат одно другому; и какая догма может примирить их, если оккультный смысл будет отвергнут?
* Поел. Иакова, 1, 13.
* Поел. Иакова, 1, 2-12, от Матвея, VI, 13. См. Крюден, sub косе.
Между этими двумя противоречивыми прельщениями мудр тот философ,, который будет в состоянии решить, где исчезает Бог, чтобы уступить место Дьяволу! Потому, когда мы читаем, что "Дьявол есть лжец и отец лжи", то есть, воплощенная ложь и в то же время, слышим, что Сатана, Дьявол был Сыном Бога и самым прекрасным из Его Архангелов, мы предпочитаем обратиться за сведениями к Пантеизму и к языческой Философии, нежели верить, что Отец и Сын есть гигантская, олицетворенная и вечная Ложь.