Страница:
"С отвращением слушал я в анатомическом театре теорию физиолога о постепенном выделении материи, о появлении в ней раздражаемости, развивающейся в чувствительность, и о приобретении ею собственными, врожденными силами необходимых органов и поднятии ее, наконец, до сознательного существования."
Тем не менее, не физиологи заслуживают наибольшего упрека за то, что они говорят лишь о том, что могут видеть и оценивать на основании свидетельства своих физических чувств. Астрономы и физики, по нашему мнению, гораздо более нелогичны в своих материалистических взглядах, нежели даже физиологи, и это следует доказать.
............ Свет Эфира, перворожденный, чистая сущность,
как говорит Мильтон, стал у материалистов
..... Первичный посланник, веселья Свет, первый и лучший из всех материальных существ.
Для оккультистов это одновременно Дух и Материя. За "видом движения", рассматриваемым ныне, как "свойство материи" и ничего более, они усматривают лучезарный нумен. Это и есть "Дух Света", перворожденный от Вечного чистого Элемента, энергия или эманация которого сосредоточена в Солнце, великом ЖизнеДателе физического мира, подобно тому, как скрытое Сокровенное Духовное Солнце есть Датель Света и Жизни в Духовном и Психическом царстве. Бэкон был одним из первых, ударивших основную ноту материализма, нс только своим индуктивным методом - обновленным следствием плохо усвоенного Аристотеля - но также общим характером своих писаний. Он переставляет порядок умственной эволюции, говоря:
"Первым творчеством Бога был свет чувств, последним свет разума; и с тех пор Его Субботний труд есть озарение Духа."
Это как раз обратно. Свет Духа есть вечная Суббота мистика или оккультиста, и он обращает мало внимания на свет только чувства. Смысл аллегорического изречения: "Fiai Lax" об'- ясненный эзотерически, будет: "Да будут "Сыны Света" или "Нумены всех феноменов". Таким образом, римско-католическая церковь правильно толкует это изречение, как относящееся к Ангелам, но неправильно приписывает ему значение Сил, созданных антропоморфическим Богом, которого она олицетворяет в вечногрозном и карающем Иегове.
Эти Существа суть "Сыны Света", ибо Они исходят и самозарождаются в беспредельном Океане Света, один полюс которого чистый Дух, погруженный в абсолютности He-Бытия, другой полюс - Материя; в ней он сгущается, "кристаллизуется" в более и более грубый тип, по мере его нисхождения в проявление. Потому Материя, хотя в одном смысле она лишь иллюзорные отбросы Света, лучи которого суть Творческие Силы, - тем не менее, имеет в себе полное присутствие Души того Начала, которого никто, даже "Сыны Света", исшедшие из АБСОЛЮТНОЙ ТЬМЫ, никогда не познают. Эта идея столь же прекрасно, как и верно, выражена Мильтоном в привете к Сокровенному Свету:
Перворожденный отпрыск Неба, Луч Вечности совечный . . . и Бог есть Свет.
И излияние светлое несотворенной сущности лучистой В тебе, равносущем в Вечности, неприступном в Свете.. .
ОТДЕЛ II
СОВРЕМЕННЫЕ ФИЗИКИ ИГРАЮТ В ЖМУРКИ
Теперь Оккультизм ставит науке вопрос: есть-ли свет тело или' же нет? Каков бы ни был ответ науки. Оккультизм готов доказать, что до сего дня даже самые выдающиеся ученые физики не имеют истинного знания по этому предмету. Для того, чтобы знать, что есть свет, и есть-ли он, на самом деле, вещество или же простое волнообразное движение "эфирной среды", наука должна прежде узнать что есть, в действительности. Материя, Атом, Эфир и Сила. Истина в том, что наука ничего не знает ни об одном из них и признает свое неведение. Ученые даже не могут согласиться во что им верить, ибо дюжины гипотез, касающиеся одного и того же предмета, исходящие от различных и весьма выдающихся ученых, враждебны одна другой и часто противоречивы. Таким образом, их научные соображения могут, при некоторой доле доброжелательства, быть приняты, как "рабочие гипотезы" второстепенного значения, по выражению Сталло. Но будучи радикально несовместимы одна с другою, они должны будут, в конце концов, взаимно уничтожить себя. Как говорит автор "Concepts of Modern Physics":
"He следует забывать, что различные отделы науки суть просто произвольные подразделения науки, взятой в целом. В этих различных отделах один и тот же физический об'ект может быть рассматриваем в различных видах. Физик может изучать его молекулярные отношения, тогда как химик определит его атомное строение. Но когда оба они имеют дело с одним и тем же элементом или посредником, этот об'ект не может иметь один комплекс качеств в области физики и другой комплекс противоположных качеств в химии. Если физик и химик одинаково допускают существование ультимативных атомов, абсолютно неизменных в об'еме и в весе, то атом не может быть кубом или сплющенным сфероидом для физических целей и сферою для химических. Группа постоянных атомов не может быть в тигле или реторте аггрегатом масс, имеющих протяжение и абсолютно инертных и непроницаемых, и, в то же время, быть лишь системою простых центров сил, как часть магнита или же баттареи Клэмонда. Универсальный Эфир не может быть пластичным и подвижным в угоду химику и тугоупругим для нужд физика. Он не может быть сплошным по приказу сэра Уилльяма Томсона и не сплошным, согласно предположению Коши или Френеля*.
Можно также привести слова известного физика Г. А. Гирна, говорящего то же самое в 43-ем томе "Мемуаров Бельгийской Королевской Академии", которые мы переводим с французского:
"Когда видим уверенность, с которой сейчас утверждаются доктрины, приписывающие коллективность, универсальность феноменов одним только движениям атома, мы в праве ожидать встретить подобное же единогласие в отношении качеств, приписываемых этой единственной сущности, основе всего существующего. Итак, при первом исследовании предложенных специальных систем, мы испытаем самое страшное разочарование: мы убеждаемся, что атом химика, атом физика, атом метафизика и математика... не имеют между собою абсолютно ничего общего, за исключением наименования! Этот неизбежный результат заключается в существующем подразделении наших наук, из которых каждая ограждена своей собственной областью и потому строит атом, удовлетворяющий требования тех феноменов, которые она изучает, нисколько не заботясь о требованиях, которые пред'являют феномены соседней области. Метафизик отвергает принципы притяжения и отталкивания, как фантазию; математик, анализирующий законы упругости, законы распространения света, принимает их слепо, даже не называя их... Химик не мЬжет об'яснить группирование атомов в молекулы, часто очень сложные, не приписывая своим атомам специфических качеств, отличающих их. Для физика и метафизика, сторонников современных учений, аточ, напротив того, явдяетсч всюду и всегда тем же самым. Что говорю я? Нет даже согласия в одной и той же науке по вопросу о свойствах атома. Каждый строит атом согласно своей фантазии для обяснения какого-либо определенного явления, которым он особенно заинтересован"^).
Вышеприведенное есть фотографически точное изображение современной науки и физики. Преднамеренность этой непрестанной игры "научного воображения", которое так часто встречается в красноречивых рассуждениях профессора Тиндаля, действительно очевидна, как это указывается Сталло, и в отношении противоречивого разнообразия далеко оставляет за собою все "фантазии" Оккультизма. Но во всяком случае, если признано, что физические теории являются лишь "чисто формальными, об'яснительными, дидактическими измышлениями" и, если по словам одного из критиков того-же Сталло - "атомизм есть лишь символическая или графическая система"'), то едва-ли возможно утверждать, что оккультист заходит слишком далеко, когда он ставит рядом с этими "измышлениями" и ссимволическими системами" современной науки, символы и измышления Архаических Учений.
* "Concepts of Modern Physics", стр. XI, XII. Введение ко второму изданию.
* "Опытные исследования отношения, существующего между сопротивлением воздуха и его температурою", стр. 68. Перевод - выдержки из сочинения Сталло.
"AN LUMEN SIT CORPUS, NEC NON?"
Конечно, свет не есть тело, говорят нам. Физические науки говорят, что свет есть сила, вибрация, волнообразное колебание эфира. Это есть свойство или качество Материи или даже аффекция") ее, но никогда не тело!
Именно так. Этим открытием, знанием, какова бы ни была его ценность, что свет или каллорий (теплота) не есть движение мате' риальных частиц, наука обязана, главным образом, если и не единственно, сэру Уилльяму Грову. Он первый в докладе, сделанном в Лондонском Институте в 1842 г. доказал, что "теплота, свет') могут быть рассматриваемы, как аффекции самой материи, а не как отличный от нее эфирный, "невесомый" флюид (теперешнее состояние материи), проникающий ее""). Однако, может быть, для некоторых физиков - как например, Ерстэда, весьма выдающегося ученого, - сила и силы были в сущности "Дух" (и следовательно духи) Природы. Несколько ученых, мистического склада ума, утверждали, что свет, тепло, магнетизм, электричество и тяготение и пр. не были конечными Причинами видимых феноменов, включая движение планет, но сами были второстепенными следствиями других Причин, которыми наука наших дней очень мало интересуется, но в которые верит Оккультизм, ибо оккультисты являли доказательства своих утверждений во все века, И разве был век, в котором не было бы оккультистов и Адептов?
) Критика на "Concepts of Modem Physics" in Natara. CM. труд Сталло, стр. XVI. Введение.
) Примечание переводчика. - Аффекция или видоизменение в состоянии.
) Роберт Уорд, обсуждая вопрос о Теплоте и Свете в ноябрьской книге 'Journal of Science" за 1881-й год, доказывает нам, до какой степени невежественна наука относительно одного из самых обыкновенных фактов Природы теплоты солнца. Он говорит: "вопрос о температуре солнца был предметом исследования многих ученых: Ньютон, один из первых исследователей этой проблемы, старался определить ее, и после него все ученые, занимавшиеся калориметрией, следовали его примеру. Все считали себя успешными и формулировали свои выводы с большою уверенностью. Прилагаемое есть опубликование в хронологическом порядке результатов температур (по 100° термометру), найденных каждым из ученых; Newton 1,699,300"; Pouillet - 1,461"; Tollner - 102,200°; Secchi 5,344,840"; Ericsson - 2,726,700"; Fizeau - 7,500"; Waterston 9,000,000"; Spoeren - 27,000"; Deville - 9,500"; Soret - 5,801,846"; Vicaire - 1,500"; Rosetti - 20,000". Разница колеблется между 1,400" и
9,000,000", или же не менее, чем на 8,998,600"!! В науке, вероятно, не существует более поражающего противоречия, нежели обнаруженное в этих цифрах." Тем не менее, вне всякого сомнения, если бы оккультист предложил свое вычисление, каждый из этих ученых яростно протестовал бы во имя "точцой" науки за отвергание именно его определенного вывода.
) CM. "Correlation of the Physical Forces'". Предисловие.
Сэр Исаак Ньютон придерживался корпускулярной теории пифагорейцев и был также склонен допустить ее последствия; одно время это дало надежду графу де Мэстру, что Ньютон, в конце концов, приведет науку к признанию факта, что Силы и Небесные Тела приводятся в движение и руководимы Разумами"). Но гр. де Мэстр обманулся в своих рассчетах. Сокровеннейшие мысли и идеи Ньютона были извращены, и из его большого математического знания получила признание лишь одна физическая шелуха. Согласно одному атеистическому идеалисту, д-ру Lewins:
"Когда сэр Исаак в 1687 году . . . доказал действие на массу и атом . . . врожденною в них деятельностью... он, действительно, устранил Дух, Anima или Божество, как нечто излишнее."
Если бы бедный сэр Исаак мог предвидеть, какое употребление сделают его ученики и последователи из его "тяготения", этот благочестивый и религиозный человек, конечно, спокойно с'ел бы свое яблоко, и никогда не заикнулся бы ни о каких механических теориях, подсказанных его падением.
Ученые выказывают величайшее презрение к метафизике вообще и, в особенности, в отношении онтологической метафизики. Но как только оккультисты становятся достаточно дерзновенными и поднимают свои приниженные головы, им удается доказать, что материалистическая, физическая наука напитана метафизикой ^); что ее самые основные принципы, будучи неразрывно связаны с трансцендентализмом, тем не менее, чтобы доказать, что современная наука порвала с подобными "грезами", искажены и часто игнорируются в лабиринте противоречивых теорий и гипотез. Прекрасное подтверждение этому обвинению заключается в факте, что наука оказывается абсолютно вынужденной принять "гипотетический" Эфир и попытаться об'яснить его, оставаясь на материалистической почве атомо-механических законов. Эта попытка повела неудержимо к самым губительным противоречиям и коренным непоследовательностям между предполагаемой природою Эфира и его физическим действием (поведением). Второе доказательство можно найти во многих противоречивых утверждениях, сделанных относительно Атома самого метафизического об'екта в мироздании.
) "Soirees", vol. II.
Но что знает современная физическая наука об Эфире, первое понятие о котором бесспорно принадлежит древним философам? Ибо греки заимствовали его от арийцев, и происхождение современного эфира нужно искать в Акаше, ибо он есть ее искажение. Это искажение претендует на видоизменение и утончение идеи Лукреция. Потому рассмотрим теперь современные представления об Эфире, почерпнув их из нескольких научных томов, содержащих признания самих физиков.
Как доказывает Сталло, существование Эфира принято в физической астрономии, в обычной физике и химии.
) Вышеприведенный нами труд Сталло "Concepts of Modern Physics", книга, вызвавшая самые ярые протесты и критику, рекомендуется всем, кто склонен сомневаться в этом утверждении. "Антагонизм в отношении метафизических теорий, выказываемый наукою," пишет он, "привел большинство ученых специалистов к предположению, что методы и результаты эмпирических исследований совершенно независимы от контроля законов мысли. Они или умалчивают, или же открыто отвергают самые
простые правила логики, включая законы непротиворечия . . . выказывая самую ярую обиду каждый раз, когда прилагаются правила последовательности к их гипотезам и теориям . . . и они считают расследование (их) . . . в свете этих законов, как дерзкое вторжение априорных принципов и методов в область эмпирической науки. Лица, такого склада ума, не испытывают никакого затруднения признать, что атомы совершенно инертны и, в то же время поп проживать, что эти атомы совершенно упруги; или утверждать, что в своем конечном анализе физическая Вселенная распадается на "мертвую" материю и движение, и, в то же время, отрицать, что всякая физическая энергия, в действительности, всегда кинетична; или заявлять, что все феноменальные различия в об'ективном мире, в конечном итоге, обязаны различным видам движения абсолютно простых материальных единиц и, тем не менее, отвергая мысль, что эти единицы равны." (Стр. XIX.) "Слепота некоторых выдающихся физиков по вопросу наиболее очевидных последствий их собственных теорий изумительна"; так профессор Тэт, в согласии с проф. Стюартом, об'являет, что _ "материя просто пассивна" ("Невидимая Вселенная", отд. 104), а затем, вместе с сэром Уильямом Томсоном, заявляет, что материя обладает присущей ей мощью, для сопротивления внешним влияниям ('Treat, on Nat. Phil.", том 1., отд. 216). После этого едва-ли будет дерзостью спросить - как можно примирить эти утверждения? Когда проф. дю Буа-Рэймонд... настаивает на необходимости сведения всех процессов природы к движениям вещественного, основного индифферетного субстрата, совершенно лишенного качеств, ("Ueber die Grenzen des Naturerkennens', стр. 5), заявив незадолго перед тем в той же лекции, что сведение всех изменений, происходящих в материальном мире к движениям атомов, производимых их постоянными центральными силами, было бы завершением естественной науки, мы остаемся в недоумении, из которого имеем право быть выведенными. (Предисловие XLIII.)
"Астрономы первоначально рассматривали этот Эфир, как флюид чрезвычайной разреженности и подвижности, не являющий ощутимого сопротивления движениям небесных тел, и вопрос о его беспрерывности или прерывности не был серьезно разбираем. В современной астрономии главной его функцией было служить основанием для гидродинамических теорий тяготения. В физике этот флюид появлялся в течение некоторого времени в нескольких ролях в связи с "невесомыми" (так жестоко преданных смерти сером Уилльямом Гровом), причем некоторые физики пошли даже так далеко, что отождествили и Эфир с одним или с несколькими из них*)".
Затем Сталло указывает на перемену, внесенную кинетическими теориями: именно со времени возникновения динамической теории тепла, Эфир был избран в оптике, как субстрат для световых волн колебаний. Затем, для об'яснения рассеивания и поляризации света, физики принуждены были прибегнуть еще раз к своему "научному воображению" и немедленно наградили Эфир: (а) атомным или молекулярным строением и (Ь) огромной упругостью, "такой, что его сопротивление изменению формы далеко превышало сопротивление самых твердых, упругих тел". Это вызвало необходимость теории об основном отсутствии беспрерывности в Материи и следовательно и Эфира. Приняв это отсутствие беспрерывности для об'яснения рассеивания и поляризации, были найдены теоретические невозможности подобного рассеивания. "Научное воображение" Коши усмотрело в атомах "материальные точки без протяженности и он предложил, чтоб отвратить самые чудовищные препятствия для теории волн [именно, некоторые хорошо известные механические теоремы, стоявшие на пути] принять, что эфирная среда распространения, вместо того, чтобы быть сплошной, состоит из частиц, разделенных ощутимыми расстояниями. Френель оказал ту же услугу по Отношению к феноменам поляризации. Е. Б. Хёнт опрокинул теории обоих ученых"). В настоящее время имеются ученые, которые об'являют эти теории "материально ошибочными", тогда как другие - приверженцы теории атомо-механической - цепляются за них с упорством отчаяния. Предположение атомного и молекулярного строения Эфира опровергается, кроме того, и теорией термо-динамики, ибо Кларк Максуэль доказал, что подобная среда была бы просто газом"). Таким
образом, гипотеза "определенных интервалов" доказана не имеющей значения, как добавление к теории волн. Кроме того, затмения не обнаруживают никакого изменения в цвете, как это предположено Коши на том основании, что хроматические лучи распространяются с различной скоростью. Астрономия указала нам многие другие явления, абсолютно противоречащие этой теории.
) Сталло, loc. cit., - р. X.
) "Sillimans Journal', vol. VIII, р. 364 et seq
) CM. 'Ireatiseonblectricity", Клерк Максвелл, и сравни с "Memoire sur la Dispersion de la Lumiere", Коши.
Таким образом, в то время как в одном отделе физики атомомолекулярное строение Эфира принято для об'яснения особого ряда феноменов, в другом отделе утверждается, что подобное строение совершенно противоречит целому ряду хорошо установленных фактов. Так оправдываются обвинения Хирна. Химия считала, что:
"Невозможно допустить огромную упругость эфира, не лишая его тех свойств, от которых, главным образом, зависит его пригодность при построении теорий химии."
Это завершилось окончательным преображением Эфира.
"Требования атомо-механической теории привели выдающихся математиков и физиков к попытке заменить традиционные атомы материи особым видом вихревого движения а универсальной, однородной и сплошной материальной среде (эфире)"").
Автор этого труда, не претендуя на большое научное образование, но лишь на посредственное ознакомление с современными теориями и на лучшее знание Оккультных Наук, находит оружие против хулителей Эзотерического Учения в самом арсенале современной науки. Явные противоречия, взаимо-уничтожающие гипотезы ученых мировой известности, их прения, их взаимные обвинения и изветы друг на друга, ясно доказывают, что, принятые или нет, Оккультные Теории имеют такое же право на внимание, как и любая из так называемых научных и академических гипотез. Потому неважно, решат-ли сторонники Кор. Общ. принять Эфир, как сплошной или несплошной флюид, ибо это совершенно безразлично для нашей настоящей цели. Это просто указывает на одну несомненность, а именно, что оффициальная наука до сего дня ничего не знает о составе Эфира. Пусть наука называет его Материей, если желает, но, как Акаша или, как единый священный Эфир греков, он не находим ни в одном из состояний материи, известных современной физике. Это материя на совершенно ином плане познавания и бытия, и она никогда не может быть анализирована научными аппаратами, ни оценена, ни даже представлена "научным воображением", если только обладатели последнего не начнут изучать Оккультные Науки. Нижеследующее подтверждает это.
) Сталло, loc. elf., стр. Х
Сталло ясно доказывает положение мучительных, противоречивых проблем физики, то же было сделано де Катрефажем и некоторыми другими по отношению к проблемам антропологии и биологии и пр., именно, в своих усилиях поддержать индивидуальные гипотезы и системы, большинство выдающихся ученых материалистов очень часто изрекают величайшие заблуждения. Возьмем следующий случай. Большинство из них отвергает actio in distans - один из основных принципов в вопросе Эфира или Акаши в Оккультизме - тогда как по справедливому замечанию Сталло не существует ни одного физического действия, ^которое, при ближайшем наблюдении, не обратилось бы в действие на расстоянии", и он доказывает это.
Так, метафизические рассуждения, согласно профессору Лоджу"), суть
"бессознательные призывы к исследованию". И он добавляет, что если подобный эксперимент не может быть мыслим, то он и не существует. Приводим его слова:
"Если высоко-развитый ум или же группа таких умов найдет, что теория относительно любого, сравнительно простого, основного явления абсолютно немыслима, это будет доказательством... что немыслимое состояние вещей не имеет существования."
Затем, к концу лекции профессор указывает, что об'яснение сцепления, так же как и тяготения, "нужно искать в теории вихревых атомов сэра Уилльяма Томсона".
Бесполезно останавливаться, чтобы спросить, не в этой-ли теории вихревых атомов должны мы также искать об'яснение падению на Землю первого зародыша жизни, оброненного проходящим метеором или кометою? по теории сэра Уилльяма Томсона. Но проф. Лоджу можно напомнить мудрую критику его лекции в "Concepts of Modern Physics' Сталло. Обратив внимание на вышеприведенное заявление профессора, автор спрашивает: "Не есть-ли... элементы теории вихревых атомов обычные или даже возможные факты опыта? Ибо если это не так, то ясно, что эта теория подлежит той же критике, которая уничтожила предположение о действии на расстоянии"^").
) "Nature", том XXVII, стр. 304.
) Там же, стр. XXIV.
Затем талантливый критик ясно доказывает, чем Эфир не может быть и чем никогда не будет, несмотря на все научные утверждения о противном. Так он широко, хотя и бессознательно открывает дверь нашим Оккультным Учениям, ибо как он говорит:
"Среда, в которой возникают вихревые вращения, согласно утверждениям самого проф. Лоджа в (" Nature'*, том XXVII, стр. 305) есть "совершенно однородное, несжимаемое, сплошное тело, неспособное к разложению на простые элементы или атомы: в действительности, оно сплошное, не молекулярное". Сделав это утверждение, проф. Лоджь добавляет: "не существует другого тела, о котором мы могли бы сказать это, и потому свойства эфира должны несколько разниться от свойств обыкновенной материи". Отсюда очевидно, что вся теория вихревых атомов, которая предлагается нам, как замена "метафизической теории" действия на рассгоянии (actio in distans) покоится на гипотезе существования материальной среды, совершенно неизвестной опыту, и свойства которой несколько отличаются^) от саойств обыкновенной материи. Потому эта теория, вместо того, чтобы быть, как это претендуется, сведением незнакомого факта исследования к знакомому факту, является наоборот сведением факта, совершенно знакомого, к факту, не только незнакомому, но совершенно неизвестному, ненаблюдавшемуся и недоступному наблюдению. Кроме того, предполагаемое вихревое движение эфирной среды или, вернее, в ней самой .. невозможно, ибо "движение в совершенно однородном, несжимаемом и потому сплошном флюиде, не есть ощущаемое движение" . . . из этого ясно, что . .. куда бы ни привела нас теория вихревых атомов, нэ несомненно она нс приведет нас ни в область физики, ни в область verae causae "). И я могу добавить, что раз гипотетическая, недифференцированная") и немогущая быть дифференцированной, среда ясно является непроизвольным переизданием старого онтологического понятия чистой сущ кости, то обсуждающаяся теория имеет все признаки непостижимого метафизического призрака"^).
) "Несколько отличаются"! - восклицает Сталло. Истинное значение этого "несколько" замечается в том, что эта среда ни в одном постижимом смысле не материапьна, ибо она не обладает ни одним свойством материи. Все свойства материи являются результатом различий и изменений, и Эфир - "гипотетический", описываемый здесь, не только ляшен различия, но в
своем составе даже неспособен к различиям и изменениям в физическом смысле - добавим мы. Это доказывает, что если Эфир есть "Материя", то он может быть таким только, как нечто видимое, осязаемое и существующее исключительно для духовных чувств, что он есть в действительности Сущность, но не на нашем плана - Отец Эфир или Акаша.
Тем не менее, не физиологи заслуживают наибольшего упрека за то, что они говорят лишь о том, что могут видеть и оценивать на основании свидетельства своих физических чувств. Астрономы и физики, по нашему мнению, гораздо более нелогичны в своих материалистических взглядах, нежели даже физиологи, и это следует доказать.
............ Свет Эфира, перворожденный, чистая сущность,
как говорит Мильтон, стал у материалистов
..... Первичный посланник, веселья Свет, первый и лучший из всех материальных существ.
Для оккультистов это одновременно Дух и Материя. За "видом движения", рассматриваемым ныне, как "свойство материи" и ничего более, они усматривают лучезарный нумен. Это и есть "Дух Света", перворожденный от Вечного чистого Элемента, энергия или эманация которого сосредоточена в Солнце, великом ЖизнеДателе физического мира, подобно тому, как скрытое Сокровенное Духовное Солнце есть Датель Света и Жизни в Духовном и Психическом царстве. Бэкон был одним из первых, ударивших основную ноту материализма, нс только своим индуктивным методом - обновленным следствием плохо усвоенного Аристотеля - но также общим характером своих писаний. Он переставляет порядок умственной эволюции, говоря:
"Первым творчеством Бога был свет чувств, последним свет разума; и с тех пор Его Субботний труд есть озарение Духа."
Это как раз обратно. Свет Духа есть вечная Суббота мистика или оккультиста, и он обращает мало внимания на свет только чувства. Смысл аллегорического изречения: "Fiai Lax" об'- ясненный эзотерически, будет: "Да будут "Сыны Света" или "Нумены всех феноменов". Таким образом, римско-католическая церковь правильно толкует это изречение, как относящееся к Ангелам, но неправильно приписывает ему значение Сил, созданных антропоморфическим Богом, которого она олицетворяет в вечногрозном и карающем Иегове.
Эти Существа суть "Сыны Света", ибо Они исходят и самозарождаются в беспредельном Океане Света, один полюс которого чистый Дух, погруженный в абсолютности He-Бытия, другой полюс - Материя; в ней он сгущается, "кристаллизуется" в более и более грубый тип, по мере его нисхождения в проявление. Потому Материя, хотя в одном смысле она лишь иллюзорные отбросы Света, лучи которого суть Творческие Силы, - тем не менее, имеет в себе полное присутствие Души того Начала, которого никто, даже "Сыны Света", исшедшие из АБСОЛЮТНОЙ ТЬМЫ, никогда не познают. Эта идея столь же прекрасно, как и верно, выражена Мильтоном в привете к Сокровенному Свету:
Перворожденный отпрыск Неба, Луч Вечности совечный . . . и Бог есть Свет.
И излияние светлое несотворенной сущности лучистой В тебе, равносущем в Вечности, неприступном в Свете.. .
ОТДЕЛ II
СОВРЕМЕННЫЕ ФИЗИКИ ИГРАЮТ В ЖМУРКИ
Теперь Оккультизм ставит науке вопрос: есть-ли свет тело или' же нет? Каков бы ни был ответ науки. Оккультизм готов доказать, что до сего дня даже самые выдающиеся ученые физики не имеют истинного знания по этому предмету. Для того, чтобы знать, что есть свет, и есть-ли он, на самом деле, вещество или же простое волнообразное движение "эфирной среды", наука должна прежде узнать что есть, в действительности. Материя, Атом, Эфир и Сила. Истина в том, что наука ничего не знает ни об одном из них и признает свое неведение. Ученые даже не могут согласиться во что им верить, ибо дюжины гипотез, касающиеся одного и того же предмета, исходящие от различных и весьма выдающихся ученых, враждебны одна другой и часто противоречивы. Таким образом, их научные соображения могут, при некоторой доле доброжелательства, быть приняты, как "рабочие гипотезы" второстепенного значения, по выражению Сталло. Но будучи радикально несовместимы одна с другою, они должны будут, в конце концов, взаимно уничтожить себя. Как говорит автор "Concepts of Modern Physics":
"He следует забывать, что различные отделы науки суть просто произвольные подразделения науки, взятой в целом. В этих различных отделах один и тот же физический об'ект может быть рассматриваем в различных видах. Физик может изучать его молекулярные отношения, тогда как химик определит его атомное строение. Но когда оба они имеют дело с одним и тем же элементом или посредником, этот об'ект не может иметь один комплекс качеств в области физики и другой комплекс противоположных качеств в химии. Если физик и химик одинаково допускают существование ультимативных атомов, абсолютно неизменных в об'еме и в весе, то атом не может быть кубом или сплющенным сфероидом для физических целей и сферою для химических. Группа постоянных атомов не может быть в тигле или реторте аггрегатом масс, имеющих протяжение и абсолютно инертных и непроницаемых, и, в то же время, быть лишь системою простых центров сил, как часть магнита или же баттареи Клэмонда. Универсальный Эфир не может быть пластичным и подвижным в угоду химику и тугоупругим для нужд физика. Он не может быть сплошным по приказу сэра Уилльяма Томсона и не сплошным, согласно предположению Коши или Френеля*.
Можно также привести слова известного физика Г. А. Гирна, говорящего то же самое в 43-ем томе "Мемуаров Бельгийской Королевской Академии", которые мы переводим с французского:
"Когда видим уверенность, с которой сейчас утверждаются доктрины, приписывающие коллективность, универсальность феноменов одним только движениям атома, мы в праве ожидать встретить подобное же единогласие в отношении качеств, приписываемых этой единственной сущности, основе всего существующего. Итак, при первом исследовании предложенных специальных систем, мы испытаем самое страшное разочарование: мы убеждаемся, что атом химика, атом физика, атом метафизика и математика... не имеют между собою абсолютно ничего общего, за исключением наименования! Этот неизбежный результат заключается в существующем подразделении наших наук, из которых каждая ограждена своей собственной областью и потому строит атом, удовлетворяющий требования тех феноменов, которые она изучает, нисколько не заботясь о требованиях, которые пред'являют феномены соседней области. Метафизик отвергает принципы притяжения и отталкивания, как фантазию; математик, анализирующий законы упругости, законы распространения света, принимает их слепо, даже не называя их... Химик не мЬжет об'яснить группирование атомов в молекулы, часто очень сложные, не приписывая своим атомам специфических качеств, отличающих их. Для физика и метафизика, сторонников современных учений, аточ, напротив того, явдяетсч всюду и всегда тем же самым. Что говорю я? Нет даже согласия в одной и той же науке по вопросу о свойствах атома. Каждый строит атом согласно своей фантазии для обяснения какого-либо определенного явления, которым он особенно заинтересован"^).
Вышеприведенное есть фотографически точное изображение современной науки и физики. Преднамеренность этой непрестанной игры "научного воображения", которое так часто встречается в красноречивых рассуждениях профессора Тиндаля, действительно очевидна, как это указывается Сталло, и в отношении противоречивого разнообразия далеко оставляет за собою все "фантазии" Оккультизма. Но во всяком случае, если признано, что физические теории являются лишь "чисто формальными, об'яснительными, дидактическими измышлениями" и, если по словам одного из критиков того-же Сталло - "атомизм есть лишь символическая или графическая система"'), то едва-ли возможно утверждать, что оккультист заходит слишком далеко, когда он ставит рядом с этими "измышлениями" и ссимволическими системами" современной науки, символы и измышления Архаических Учений.
* "Concepts of Modern Physics", стр. XI, XII. Введение ко второму изданию.
* "Опытные исследования отношения, существующего между сопротивлением воздуха и его температурою", стр. 68. Перевод - выдержки из сочинения Сталло.
"AN LUMEN SIT CORPUS, NEC NON?"
Конечно, свет не есть тело, говорят нам. Физические науки говорят, что свет есть сила, вибрация, волнообразное колебание эфира. Это есть свойство или качество Материи или даже аффекция") ее, но никогда не тело!
Именно так. Этим открытием, знанием, какова бы ни была его ценность, что свет или каллорий (теплота) не есть движение мате' риальных частиц, наука обязана, главным образом, если и не единственно, сэру Уилльяму Грову. Он первый в докладе, сделанном в Лондонском Институте в 1842 г. доказал, что "теплота, свет') могут быть рассматриваемы, как аффекции самой материи, а не как отличный от нее эфирный, "невесомый" флюид (теперешнее состояние материи), проникающий ее""). Однако, может быть, для некоторых физиков - как например, Ерстэда, весьма выдающегося ученого, - сила и силы были в сущности "Дух" (и следовательно духи) Природы. Несколько ученых, мистического склада ума, утверждали, что свет, тепло, магнетизм, электричество и тяготение и пр. не были конечными Причинами видимых феноменов, включая движение планет, но сами были второстепенными следствиями других Причин, которыми наука наших дней очень мало интересуется, но в которые верит Оккультизм, ибо оккультисты являли доказательства своих утверждений во все века, И разве был век, в котором не было бы оккультистов и Адептов?
) Критика на "Concepts of Modem Physics" in Natara. CM. труд Сталло, стр. XVI. Введение.
) Примечание переводчика. - Аффекция или видоизменение в состоянии.
) Роберт Уорд, обсуждая вопрос о Теплоте и Свете в ноябрьской книге 'Journal of Science" за 1881-й год, доказывает нам, до какой степени невежественна наука относительно одного из самых обыкновенных фактов Природы теплоты солнца. Он говорит: "вопрос о температуре солнца был предметом исследования многих ученых: Ньютон, один из первых исследователей этой проблемы, старался определить ее, и после него все ученые, занимавшиеся калориметрией, следовали его примеру. Все считали себя успешными и формулировали свои выводы с большою уверенностью. Прилагаемое есть опубликование в хронологическом порядке результатов температур (по 100° термометру), найденных каждым из ученых; Newton 1,699,300"; Pouillet - 1,461"; Tollner - 102,200°; Secchi 5,344,840"; Ericsson - 2,726,700"; Fizeau - 7,500"; Waterston 9,000,000"; Spoeren - 27,000"; Deville - 9,500"; Soret - 5,801,846"; Vicaire - 1,500"; Rosetti - 20,000". Разница колеблется между 1,400" и
9,000,000", или же не менее, чем на 8,998,600"!! В науке, вероятно, не существует более поражающего противоречия, нежели обнаруженное в этих цифрах." Тем не менее, вне всякого сомнения, если бы оккультист предложил свое вычисление, каждый из этих ученых яростно протестовал бы во имя "точцой" науки за отвергание именно его определенного вывода.
) CM. "Correlation of the Physical Forces'". Предисловие.
Сэр Исаак Ньютон придерживался корпускулярной теории пифагорейцев и был также склонен допустить ее последствия; одно время это дало надежду графу де Мэстру, что Ньютон, в конце концов, приведет науку к признанию факта, что Силы и Небесные Тела приводятся в движение и руководимы Разумами"). Но гр. де Мэстр обманулся в своих рассчетах. Сокровеннейшие мысли и идеи Ньютона были извращены, и из его большого математического знания получила признание лишь одна физическая шелуха. Согласно одному атеистическому идеалисту, д-ру Lewins:
"Когда сэр Исаак в 1687 году . . . доказал действие на массу и атом . . . врожденною в них деятельностью... он, действительно, устранил Дух, Anima или Божество, как нечто излишнее."
Если бы бедный сэр Исаак мог предвидеть, какое употребление сделают его ученики и последователи из его "тяготения", этот благочестивый и религиозный человек, конечно, спокойно с'ел бы свое яблоко, и никогда не заикнулся бы ни о каких механических теориях, подсказанных его падением.
Ученые выказывают величайшее презрение к метафизике вообще и, в особенности, в отношении онтологической метафизики. Но как только оккультисты становятся достаточно дерзновенными и поднимают свои приниженные головы, им удается доказать, что материалистическая, физическая наука напитана метафизикой ^); что ее самые основные принципы, будучи неразрывно связаны с трансцендентализмом, тем не менее, чтобы доказать, что современная наука порвала с подобными "грезами", искажены и часто игнорируются в лабиринте противоречивых теорий и гипотез. Прекрасное подтверждение этому обвинению заключается в факте, что наука оказывается абсолютно вынужденной принять "гипотетический" Эфир и попытаться об'яснить его, оставаясь на материалистической почве атомо-механических законов. Эта попытка повела неудержимо к самым губительным противоречиям и коренным непоследовательностям между предполагаемой природою Эфира и его физическим действием (поведением). Второе доказательство можно найти во многих противоречивых утверждениях, сделанных относительно Атома самого метафизического об'екта в мироздании.
) "Soirees", vol. II.
Но что знает современная физическая наука об Эфире, первое понятие о котором бесспорно принадлежит древним философам? Ибо греки заимствовали его от арийцев, и происхождение современного эфира нужно искать в Акаше, ибо он есть ее искажение. Это искажение претендует на видоизменение и утончение идеи Лукреция. Потому рассмотрим теперь современные представления об Эфире, почерпнув их из нескольких научных томов, содержащих признания самих физиков.
Как доказывает Сталло, существование Эфира принято в физической астрономии, в обычной физике и химии.
) Вышеприведенный нами труд Сталло "Concepts of Modern Physics", книга, вызвавшая самые ярые протесты и критику, рекомендуется всем, кто склонен сомневаться в этом утверждении. "Антагонизм в отношении метафизических теорий, выказываемый наукою," пишет он, "привел большинство ученых специалистов к предположению, что методы и результаты эмпирических исследований совершенно независимы от контроля законов мысли. Они или умалчивают, или же открыто отвергают самые
простые правила логики, включая законы непротиворечия . . . выказывая самую ярую обиду каждый раз, когда прилагаются правила последовательности к их гипотезам и теориям . . . и они считают расследование (их) . . . в свете этих законов, как дерзкое вторжение априорных принципов и методов в область эмпирической науки. Лица, такого склада ума, не испытывают никакого затруднения признать, что атомы совершенно инертны и, в то же время поп проживать, что эти атомы совершенно упруги; или утверждать, что в своем конечном анализе физическая Вселенная распадается на "мертвую" материю и движение, и, в то же время, отрицать, что всякая физическая энергия, в действительности, всегда кинетична; или заявлять, что все феноменальные различия в об'ективном мире, в конечном итоге, обязаны различным видам движения абсолютно простых материальных единиц и, тем не менее, отвергая мысль, что эти единицы равны." (Стр. XIX.) "Слепота некоторых выдающихся физиков по вопросу наиболее очевидных последствий их собственных теорий изумительна"; так профессор Тэт, в согласии с проф. Стюартом, об'являет, что _ "материя просто пассивна" ("Невидимая Вселенная", отд. 104), а затем, вместе с сэром Уильямом Томсоном, заявляет, что материя обладает присущей ей мощью, для сопротивления внешним влияниям ('Treat, on Nat. Phil.", том 1., отд. 216). После этого едва-ли будет дерзостью спросить - как можно примирить эти утверждения? Когда проф. дю Буа-Рэймонд... настаивает на необходимости сведения всех процессов природы к движениям вещественного, основного индифферетного субстрата, совершенно лишенного качеств, ("Ueber die Grenzen des Naturerkennens', стр. 5), заявив незадолго перед тем в той же лекции, что сведение всех изменений, происходящих в материальном мире к движениям атомов, производимых их постоянными центральными силами, было бы завершением естественной науки, мы остаемся в недоумении, из которого имеем право быть выведенными. (Предисловие XLIII.)
"Астрономы первоначально рассматривали этот Эфир, как флюид чрезвычайной разреженности и подвижности, не являющий ощутимого сопротивления движениям небесных тел, и вопрос о его беспрерывности или прерывности не был серьезно разбираем. В современной астрономии главной его функцией было служить основанием для гидродинамических теорий тяготения. В физике этот флюид появлялся в течение некоторого времени в нескольких ролях в связи с "невесомыми" (так жестоко преданных смерти сером Уилльямом Гровом), причем некоторые физики пошли даже так далеко, что отождествили и Эфир с одним или с несколькими из них*)".
Затем Сталло указывает на перемену, внесенную кинетическими теориями: именно со времени возникновения динамической теории тепла, Эфир был избран в оптике, как субстрат для световых волн колебаний. Затем, для об'яснения рассеивания и поляризации света, физики принуждены были прибегнуть еще раз к своему "научному воображению" и немедленно наградили Эфир: (а) атомным или молекулярным строением и (Ь) огромной упругостью, "такой, что его сопротивление изменению формы далеко превышало сопротивление самых твердых, упругих тел". Это вызвало необходимость теории об основном отсутствии беспрерывности в Материи и следовательно и Эфира. Приняв это отсутствие беспрерывности для об'яснения рассеивания и поляризации, были найдены теоретические невозможности подобного рассеивания. "Научное воображение" Коши усмотрело в атомах "материальные точки без протяженности и он предложил, чтоб отвратить самые чудовищные препятствия для теории волн [именно, некоторые хорошо известные механические теоремы, стоявшие на пути] принять, что эфирная среда распространения, вместо того, чтобы быть сплошной, состоит из частиц, разделенных ощутимыми расстояниями. Френель оказал ту же услугу по Отношению к феноменам поляризации. Е. Б. Хёнт опрокинул теории обоих ученых"). В настоящее время имеются ученые, которые об'являют эти теории "материально ошибочными", тогда как другие - приверженцы теории атомо-механической - цепляются за них с упорством отчаяния. Предположение атомного и молекулярного строения Эфира опровергается, кроме того, и теорией термо-динамики, ибо Кларк Максуэль доказал, что подобная среда была бы просто газом"). Таким
образом, гипотеза "определенных интервалов" доказана не имеющей значения, как добавление к теории волн. Кроме того, затмения не обнаруживают никакого изменения в цвете, как это предположено Коши на том основании, что хроматические лучи распространяются с различной скоростью. Астрономия указала нам многие другие явления, абсолютно противоречащие этой теории.
) Сталло, loc. cit., - р. X.
) "Sillimans Journal', vol. VIII, р. 364 et seq
) CM. 'Ireatiseonblectricity", Клерк Максвелл, и сравни с "Memoire sur la Dispersion de la Lumiere", Коши.
Таким образом, в то время как в одном отделе физики атомомолекулярное строение Эфира принято для об'яснения особого ряда феноменов, в другом отделе утверждается, что подобное строение совершенно противоречит целому ряду хорошо установленных фактов. Так оправдываются обвинения Хирна. Химия считала, что:
"Невозможно допустить огромную упругость эфира, не лишая его тех свойств, от которых, главным образом, зависит его пригодность при построении теорий химии."
Это завершилось окончательным преображением Эфира.
"Требования атомо-механической теории привели выдающихся математиков и физиков к попытке заменить традиционные атомы материи особым видом вихревого движения а универсальной, однородной и сплошной материальной среде (эфире)"").
Автор этого труда, не претендуя на большое научное образование, но лишь на посредственное ознакомление с современными теориями и на лучшее знание Оккультных Наук, находит оружие против хулителей Эзотерического Учения в самом арсенале современной науки. Явные противоречия, взаимо-уничтожающие гипотезы ученых мировой известности, их прения, их взаимные обвинения и изветы друг на друга, ясно доказывают, что, принятые или нет, Оккультные Теории имеют такое же право на внимание, как и любая из так называемых научных и академических гипотез. Потому неважно, решат-ли сторонники Кор. Общ. принять Эфир, как сплошной или несплошной флюид, ибо это совершенно безразлично для нашей настоящей цели. Это просто указывает на одну несомненность, а именно, что оффициальная наука до сего дня ничего не знает о составе Эфира. Пусть наука называет его Материей, если желает, но, как Акаша или, как единый священный Эфир греков, он не находим ни в одном из состояний материи, известных современной физике. Это материя на совершенно ином плане познавания и бытия, и она никогда не может быть анализирована научными аппаратами, ни оценена, ни даже представлена "научным воображением", если только обладатели последнего не начнут изучать Оккультные Науки. Нижеследующее подтверждает это.
) Сталло, loc. elf., стр. Х
Сталло ясно доказывает положение мучительных, противоречивых проблем физики, то же было сделано де Катрефажем и некоторыми другими по отношению к проблемам антропологии и биологии и пр., именно, в своих усилиях поддержать индивидуальные гипотезы и системы, большинство выдающихся ученых материалистов очень часто изрекают величайшие заблуждения. Возьмем следующий случай. Большинство из них отвергает actio in distans - один из основных принципов в вопросе Эфира или Акаши в Оккультизме - тогда как по справедливому замечанию Сталло не существует ни одного физического действия, ^которое, при ближайшем наблюдении, не обратилось бы в действие на расстоянии", и он доказывает это.
Так, метафизические рассуждения, согласно профессору Лоджу"), суть
"бессознательные призывы к исследованию". И он добавляет, что если подобный эксперимент не может быть мыслим, то он и не существует. Приводим его слова:
"Если высоко-развитый ум или же группа таких умов найдет, что теория относительно любого, сравнительно простого, основного явления абсолютно немыслима, это будет доказательством... что немыслимое состояние вещей не имеет существования."
Затем, к концу лекции профессор указывает, что об'яснение сцепления, так же как и тяготения, "нужно искать в теории вихревых атомов сэра Уилльяма Томсона".
Бесполезно останавливаться, чтобы спросить, не в этой-ли теории вихревых атомов должны мы также искать об'яснение падению на Землю первого зародыша жизни, оброненного проходящим метеором или кометою? по теории сэра Уилльяма Томсона. Но проф. Лоджу можно напомнить мудрую критику его лекции в "Concepts of Modern Physics' Сталло. Обратив внимание на вышеприведенное заявление профессора, автор спрашивает: "Не есть-ли... элементы теории вихревых атомов обычные или даже возможные факты опыта? Ибо если это не так, то ясно, что эта теория подлежит той же критике, которая уничтожила предположение о действии на расстоянии"^").
) "Nature", том XXVII, стр. 304.
) Там же, стр. XXIV.
Затем талантливый критик ясно доказывает, чем Эфир не может быть и чем никогда не будет, несмотря на все научные утверждения о противном. Так он широко, хотя и бессознательно открывает дверь нашим Оккультным Учениям, ибо как он говорит:
"Среда, в которой возникают вихревые вращения, согласно утверждениям самого проф. Лоджа в (" Nature'*, том XXVII, стр. 305) есть "совершенно однородное, несжимаемое, сплошное тело, неспособное к разложению на простые элементы или атомы: в действительности, оно сплошное, не молекулярное". Сделав это утверждение, проф. Лоджь добавляет: "не существует другого тела, о котором мы могли бы сказать это, и потому свойства эфира должны несколько разниться от свойств обыкновенной материи". Отсюда очевидно, что вся теория вихревых атомов, которая предлагается нам, как замена "метафизической теории" действия на рассгоянии (actio in distans) покоится на гипотезе существования материальной среды, совершенно неизвестной опыту, и свойства которой несколько отличаются^) от саойств обыкновенной материи. Потому эта теория, вместо того, чтобы быть, как это претендуется, сведением незнакомого факта исследования к знакомому факту, является наоборот сведением факта, совершенно знакомого, к факту, не только незнакомому, но совершенно неизвестному, ненаблюдавшемуся и недоступному наблюдению. Кроме того, предполагаемое вихревое движение эфирной среды или, вернее, в ней самой .. невозможно, ибо "движение в совершенно однородном, несжимаемом и потому сплошном флюиде, не есть ощущаемое движение" . . . из этого ясно, что . .. куда бы ни привела нас теория вихревых атомов, нэ несомненно она нс приведет нас ни в область физики, ни в область verae causae "). И я могу добавить, что раз гипотетическая, недифференцированная") и немогущая быть дифференцированной, среда ясно является непроизвольным переизданием старого онтологического понятия чистой сущ кости, то обсуждающаяся теория имеет все признаки непостижимого метафизического призрака"^).
) "Несколько отличаются"! - восклицает Сталло. Истинное значение этого "несколько" замечается в том, что эта среда ни в одном постижимом смысле не материапьна, ибо она не обладает ни одним свойством материи. Все свойства материи являются результатом различий и изменений, и Эфир - "гипотетический", описываемый здесь, не только ляшен различия, но в
своем составе даже неспособен к различиям и изменениям в физическом смысле - добавим мы. Это доказывает, что если Эфир есть "Материя", то он может быть таким только, как нечто видимое, осязаемое и существующее исключительно для духовных чувств, что он есть в действительности Сущность, но не на нашем плана - Отец Эфир или Акаша.