Джентл Мэри. Пропавшая рукопись (Аш - Тайная история - 1)

   И в самый темный час ночной не знает страха рыцарь.
   Придет рассвет, и солнца луч молитвой встретит он.
   И в светлых лучах, злодеям на страх, к победе шагает рыцарь.
   Тепло и свет он в мир несет, и Свет хранит его.
   И Свет хранит его.
   Аш замолчала, и на поляне воцарилась тишина. Девочка не умела еще почувствовать различия между хриплым пением мужчины и чистотой собственного голоса, неумело повторяющего мотив, слышанный у лагерного костра.
   Все время, пока ее юная душа выпевала слова гимна, разум стонал: "нет, нет!". Она хорошо помнила охоту на леопарда под Урбино, когда огромная кошачья лапа одним ударом вспорола брюхо собаки и разбросала кровавые кишки по траве.
   Гигантская голова склонилась к ней. Какое-то мгновение она не могла вздохнуть, утонув в густой шерсти гривы. Глаза Льва заглянули в глаза ребенка, в них мелькнуло простое звериное понимание запаха и присутствия человека. Огромные мускулы напряглись, и зверь взметнулся над ее головой. Аш еще успела обернуться и увидеть, как он исчезает в зарослях на краю поляны.
   Она осталась на земле, прислушиваясь к удалявшемуся шороху кустов.
   Звон металла привел ее в себя.
   Аш сидела в подтаявшем снегу, растопырив ноги. Ее голова приходилась как раз вровень с выпуклыми наколенниками доспехов капитана, стоявшего над ней. Серебряная гравировка ножен блестела перед глазами.
   - Он ничего не сказал, - пожаловалась девочка.
   - Лев, рожденный Девой, - зверь. - Высокий голос священника громко прозвучал на опустевшей поляне. - Просто животное. Лорд капитан, я не понимаю... Известно, что это дитя - не девственница, однако Он не причинил ей никакого вреда.
   Бородатый капитан уставился на девочку с высоты своего роста. Аш с испугом увидела нахмуренные густые брови. Он заговорил, но не с ней.
   - Может, это было видение, которое следует понимать иносказательно. Дитя - наша несчастная страна, ожидающая спасения от дыхания Льва. Зимняя пустыня, изуродованное лицо - все к одному. Я не умею истолковать происшедшее. Это может означать все что угодно.
   Священник водрузил обратно на голову свою стальную шляпу.
   - Господа, то, что мы видели здесь, касается только нас. Если изволите, удалимся, чтобы в молитве искать понимания.
   - Да, - капитан нагнулся. Подобрал свой шлем и вытряхнул из него снег. Солнце вдруг прорвалось сквозь тяжелую пелену зимних туч и зажгло огонь на его рыжих волосах и твердой стальной скорлупе. Отворачиваясь, он добавил:
   - Пусть кто-нибудь возьмет соплячку на руки.
   3
   Она нашла применение своей детской красоте, которую так удачно подчеркивали шрамы на нежных щеках.
   К девяти годам спутанные кудряшки отросли до лопаток. Аш мыла их каждый месяц. Сальные серебристые локоны тускло блестели, но ни один солдат в лагере не мог бы сказать, что от них воняет. Одевалась девочка в обрезанный по росту камзол и рейтузы, а поверх в холодную погоду накидывала взрослую куртку. В широкой взрослой одежде она казалась еще меньше, чем была на самом деле.
   Один из пушкарей часто давал ей поесть или кидал медную монету. Он перегибал девочку через лафет, отстегивал клапан штанов и загонял ей в задницу.
   - Чего осторожничаешь? - обижалась она. - Ребенка ты мне не сделаешь, у меня еще нет "цветов" - ну, месячной крови.
   - У тебя и еще кой-чего нет, - смеялся канонир, - но пока не найдется миловидного парнишки, сойдешь.
   Он подарил ей как-то полосу кольчужного полотна. Аш выпросила ниток у интенданта, полоску кожи у оружейника и пришила к ней цепочку стальных колец. Теперь у нее было что-то вроде кольчужного воротника или пелерины, и она надевала его, когда училась своему ремеслу - в стычках, угонах скота или в столкновениях с бандитскими засадами. Ее будущее ремесло - конечно же, ремесло солдата, усомниться в этом даже не приходило ей в голову.
   Она молилась о настоящей войне, как другие девочки ее возраста, в монастырях, молили Зеленого Христа избрать их своими невестами.
   Гильом Арнизо тоже был пушкарем в их отряде. Он никогда не трогал Аш, зато научил ее писать свое имя буквами зеленого алфавита: вертикальная полоса с пятью зазубринами ("сколько пальцев у тебя на руке?") с правой стороны ("где у тебя меч!"). Читать он сам не умел, но обучил девочку счету. Канониры могут пересчитать каждую порошинку заряда, думала Аш. Впрочем, тогда она еще мало знала канониров.
   Гильом показал ей ясень - "аш" - и научил, как сделать из молодого ясеня охотничий лук (потолще, чем тисовый).
   И Гильом повел ее на бойню, после августовской осады Динанта, пока отряд еще не вернулся за море.
   Весеннее солнце играло на цветах боярышника в придорожной изгороди. В лицо дул холодный ветер, уносил за спину шум и вонь лагеря.
   Аш сидела на колючем хребте коровы, свесив ноги на сторону. Гильом шагал рядом, опираясь на резной посох из тайного черного дерева. Аш знала, что еще до ее рождения удар алебарды в пешем бою раздробил ему колено. Тогда он и перешел к осадным орудиям.
   - Гильом!
   - М-м?
   - Я сама бы могла ее отвести. Чего тебе тащиться в такую даль!
   - Угу.
   Аш посмотрела вперед. За деревьями уже виднелся двойной шпиль церкви. Они подошли к опушке леса перед деревней, и в ноздри ударил запах бойни.
   - Кровь Господня! - выругалась Аш. Жесткая ладонь сжала ее тощее колено. Девочка ссутулилась и с отвращением сплюнула.
   - Нам туда, - указал Гильом. - Теперь, ради милости Божьей, слезай с этого мешка костей и веди ее сама.
   Аш лягнула пятками тощий коровий бок и ловко спрыгнула в дорожную пыль. Коснулась рукой земли, чтобы восстановить равновесие, и живо выпрямилась. Обежала вокруг уныло бредущей скотины и вприпрыжку подскочила к длинноногому канониру.
   - Гильом, - девочка потянула его за рукав камзола. Под грубой тканью не было тонкого полотна. Гильом, как и сама Аш, не запасся рубахой. Гильом, тебе нравятся мальчики?
   - Ха! - он сверху вниз уставился на нее темными глазами. Жесткие черные волосы, уже поредевшие на макушке, спадали ему на плечи. У него была привычка бриться кинжалом каждый раз, когда доходили руки наточить клинок, но на жесткой загорелой коже не было видно ни одной царапины.
   - Нравятся ли мне мальчики, мисси? Тебе интересно, почему меня не удается обернуть вокруг пальчика, как остальных? Стало быть, ты думаешь, дело в том, что я предпочитаю мальчиков, а не девочек?
   - Вообще-то, все делают, что мне хочется, стоит мне немножко притвориться.
   Гильом потянул ее за длинную серебристую прядку.
   - По мне, ты и так хороша.
   Аш поправила волосы, прикрыв заостренное ухо, и лягнула зеленую кочку на краю дороги.
   - Я красивая. Я еще не женщина, но уже красивая. Во мне кровь эльфов посмотри, какие волосы. Посмотри, не тяни... - она несколько раз повторила последние слова нараспев, потом обратила на него взгляд - больших, широко расставленных глаз - она знала, как выглядит. - Гильо-ом!
   Канонир шагал вперед не глядя на девочку, твердо втыкая в пыль наконечник посоха, потом поднял палку, приветствуя двух стражников у ворот деревушки. Аш заметила, что они вооружены окованными железом дубинками, а вместо лат на них кожаные куртки.
   Девочка подхватила веревку, свисавшую с шеи коровы. Скотина не доилась уже полгода. И сколько бы наемники ни сводили ее с быками, попадавшимися по дороге, оставалась яловой. Мясо будет жесткое, зато отличная кожа на подошвы, а то и для ножен сгодится.
   Запах дорожной пыли сменился запахами деревни. Аш задумалась, станут ли местные дразниться на ее шрамы и выставлять пальцы рожками?
   - Аш!
   Корова свернула к обочине и вяло ухватила губами пучок травы. Девочка уперлась босыми пятками в землю и натянула веревку. Корова подняла голову, с губ потянулись клейкие нити слюны. Животное глубоко вздохнуло и замычало. Аш погнала ее к глинобитным домикам за воротами. Гильом уже основательно обогнал их.
   Аш теперь носила настоящий клинок. Глядя на встречных, она нашарила пальцами рукоять. Для взрослого это был двадцатидюймовый длинный кинжал, но для девчонки сходил за меч. В свои девять лет она все еще была ростом с семилетнюю. Кинжал был в собственных ножнах с петлей, чтобы подвешивать к поясу. Аш честно заработала его. Еду она воровала, но никогда не унизилась бы до кражи оружия. Другие солдаты - в последнее время она мысленно причисляла к солдатам и себя - знали об этой причуде и пользовались ею к своей выгоде.
   Еще только рассвело, и народу на улице было мало. Аш пожалела, что не перед кем похвастать.
   - Меня впустили в деревню с оружием, - гордо заметила она. - Не пришлось оставлять кинжал!
   - Ты в списках отряда, - Гильом тоже оставил на поясе тесак, заточенный так, что лезвие легко рассекало волос. Аш, которая нарочно носила слишком большой камзол, разыгрывая роль "маленького талисмана полка", подозревала, что и Гильом старается соответствовать образу наемника, каким его представляет деревенщина - одежда рвань, зато оружие на славу. Он и в карты старался плутовать, как пристало наемнику, но даже Аш могла бы поймать его за руку, если бы вздумала.
   Девочка вышагивала по улице, развернув худенькие плечи и откинув голову. Пару ротозеев, торчавших под воротами, она окинула высокомерным взором.
   - Если бы не эта грязная скотина, - крикнула она Гильому, шагавшему впереди, - я выглядела бы настоящим солдатом.
   Канонир хмыкнул, не сбавляя шага и не оборачиваясь.
   Аш подогнала равнодушную корову к самым воротам живодерни. Запах навоза и крови густо висел в воздухе. У девочки заслезились глаза, в горле встал комок. Она закашлялась и поспешно сунула повод в руки стоявшему у ворот мужчине.
   - Эй, Аш, - услышала она и обернулась. Теплая тяжелая волна ударила в лицо.
   Девочка задохнулась от неожиданности и тут же почувствовала во рту вкус крови. Липкая жидкость стекала по плечам на грудь. Аш зажала ладонями глаза. Под веками щипало, полились слезы. Пока девочка откашливалась, согнувшись пополам, глаза промыло.Вся одежда спереди пропиталась кровью. Волосы слиплись бурыми сосульками, с них капало в пыль. Руки тоже были перемазаны в крови. В складках камзола застряли желтые крошки. Она подняла руку, пошарила за воротом камзола и вытащила обрывок мяса с ее кулачок.
   Горячая жижа стекала к ногам. Теплая. Быстро остывавшая. Холодная. На землю соскользнули какие-то розоватые трубки. Она отступила на шаг от куска мяса в форме лоханки, которую и двумя руками не сумела бы поднять.
   Аш перестала плакать.
   Что-то изменилось в ней. Не впервые. Первый раз она испытала такое, когда пристрелила насильника и стояла над его телом с тяжелым арбалетом в руках.
   Она провела ладонью по подбородку. Засохшая кровь стянула кожу. Она сглотнула застрявший в горле ком и отогнала стоявшие в глазах слезы. И гневно уставилась на Гильома и мясника, державшего пустое деревянное ведро.
   - Глупо! - отрезала Аш. - Кровь нечиста!
   - Встань сюда, - Гильом указал на землю перед собой.
   Канонир стоял перед станком для распяливания туш. На массивной деревянной раме, брусья которой сошли бы и для осадной машины, висели тяжелые цепи с крюками. Под ними темнела яма для крови и потрохов. Аш, оскальзываясь на свиной требухе, подошла к Гильому. Одежда липла к телу, но запах бойни уже притупился.
   - Бери меч, - приказал канонир.
   Перчаток у нее не было, и обвитая кожей рукоять кинжала скользила в ладони.
   - Режь, - спокойно сказал Гильом, указывая на корову, которую уже вздернули на крючьях вверх - живую, с растопыренными копытами. - Распори ей брюхо.
   Аш не бывала в церкви, но знала достаточно, чтобы не одобрить этого предложения.
   - Делай, - повторил он.
   Длинный кинжал вдруг показался ей очень тяжелым, он прямо оттягивал руку.
   Корова жалобно закатила большие печальные глаза в длинных ресницах. Она дергалась, и тело, подвешенное на крюке, поворачивалось из стороны в сторону. Струйки навоза стекали по теплому дышащему боку.
   - Я не могу, - воскликнула Аш. - То есть я могу, я знаю, как, но просто не могу! Она же мне ничего не сделала!
   - Режь.
   Аш неуклюже взмахнула клинком и ткнула наугад перед собой. Она вложила весь свой вес в удар, как ее учили, и острие проткнуло бело-рыжую шкуру. Корова открыла рот и завопила.
   Брызнула кровь. Рукоять вывернулась из вспотевшей ладони девочки, и кинжал соскользнул, оставив неглубокую царапину. Аш уставилась на животное, в восемь раз больше нее, перехватила меч двумя руками и нажала. Клинок скользнул вбок.
   - Ты уже покойница, - ядовито заметил Гильом.
   Из глаз Аш сами собой брызнули слезы. Она шагнула поближе к горячей туше, подняла клинок над головой и двумя руками рубанула сверху вниз.
   На этот раз острие пробило жесткую шкуру и слой мышц, нырнув в пустоту брюха. Аш извернулась и потянула вниз. Словно рубишь мешок с тряпьем. Из разреза вывалился клубок спутанных розоватых кишок, плюхнулся к ее ногам. В холодном утреннем воздухе от них поднимался пар. Аш упорно налегала на рукоять. Клинок наткнулся на кость, застрял. Ребро. Она дернула, потянула. Клинок не шел.
   - Поворачивай. Если надо, нажми ногой! - голос Гильома прорвался сквозь натужное дыхание, свистящее в ее ушах.
   Аш налегла коленом на влажную коровью шею, откинулась назад всем весом хрупкого тельца и резко вывернула кисть вправо. Клинок повернулся, вакуум, всасывавший его в рану, наполнился, и кинжал выскочил наружу. Крик животного заглушил все иные звуки.
   - Хааааа! - зажав рукоять обеими ладонями, Аш рубанула по натянувшейся коже на горле коровы. Должно быть, клинок выщербился о ребро. Она почувствовала, как металл цепляет плоть. На шкуре открылась широкая щель. Спустя миг слои кожи, мышечных волокон, переплетение артерий скрылись под захлестнувшей все волной крови. Горячие брызги ударили ей в лицо.
   Горячие, как кровь, - мелькнула мысль. Девочка захихикала.
   - А теперь, плачь! - Гильом развернул ее лицом к себе и отвесил пощечину, рассчитанную на взрослого. Аш мгновенно и бурно разрыдалась. Только через минуту ей удалось выговорить:
   - Я еще слишком мала, чтобы сражаться в строю!
   - В этом году еще маловата.
   - Я маленькая!
   - Надо же, крокодиловы слезы, - Гильом вздохнул. - Спасибо, - серьезно добавил он. - Теперь можно добить скотину. - Аш подняла глаза и увидела, как он протягивает мяснику монету. - Пошли, мисси. Нам в лагерь.
   - У меня меч грязный, - сказала она. Потом села на землю, прямо в лужу крови и навоза, и завыла, кашляя и задыхаясь. Потом судорожно вздохнула, так что заболело в груди. Слипшиеся волосы облепили ей щеки поверх шрамов. Из носа текло.
   - А! - рука Гильома уцепила ее за шиворот и вздернула на ноги. Так-то. Хватит. Давай туда.
   Он показал на желоб с водой на дальнем конце двора.
   Аш рывком распустила шнуровку на груди и стянула камзол вместе со штанами, не подумав расстегнуть крючки на поясе, которые связывали их вместе. Она обмакнула кровавый ком шерстяных тряпок в холодную воду и обтерла им тело. Утреннее солнце уже обжигало холодную кожу. Гильом стоял рядом, скрестив руки, и смотрел на нее. Она ни на минуту не убрала ноги с лежавшего на земле пояса с мечом и прямо смотрела на работников живодерни. Напоследок, тщательно оттерев клинок, она попросила сала, смазать металл, чтобы не заржавел. Одежда к тому времени почти просохла. Волосы висели светлыми крысиными хвостиками.
   - Пошли в лагерь, - бросил канонир.
   Аш дошла до ворот деревушки рядом с Гильомом. Мысль попросить приюта в одном из крестьянских домов ни на миг не закралась ей в голову.
   Гильом посмотрел на нее сверху вниз. Аш заметила, что глаза у него ярко блестят, а белки покраснели. На ярком солнце отчетливо выделялась грязь, въевшаяся в морщины кожи. Он сказал:
   - Если это оказалось легко, подумай вот о чем. Это была скотина, не человек. Она не угрожала, не просила пощады. И не пыталась убить тебя.
   - Знаю, - сказала Аш. - Я раз убила человека, который пытался.
   Когда ей было десять лет, она чуть не рассталась с жизнью, но не на поле боя.
   4
   Светало. Аш перегнулась через парапет колокольни. Земля, в пятидесяти футах под ней, еще скрывалась во мраке. Где-то заржала лошадь, по всей линии фронта ей ответили сотни других коней. Под сводом неба звенел жаворонок. Из темноты медленно проступала плоская долина реки.
   Предрассветная прохлада неохотно уступала место дневному жару. На Аш всей одежды только и было что краденая рубаха. Она перепоясала ее поясом с мечом. Полотно защищало загривок, закрывало руки и ноги почти до земли, но кожа под тонкой тканью покрылась мурашками. Ничего, скоро станет жарко.
   С востока подкрадывался рассвет. К западу протянулись тени. В двух милях от колокольни блеснули яркие точки.
   Один... пятьдесят... тысяча? Солнце отражалось от стальных шлемов и кирас, алебард и боевых молотов, горело на наконечниках длинных стрел.
   - Они вооружились и двигаются! Солнце светит им в спину! - Аш нетерпеливо переступила с ноги на ногу. - Когда же капитан пустит нас в бой?
   - Не хочу я драться! - черноволосый Ричард, ее новый дружок, жалобно заскулил.
   Аш в полном недоумении взглянула на него.
   - Ты что, боишься?! - она метнулась на другую сторону площадки, перегнулась вниз, чтобы увидеть свой отряд за тележным редутом. Прачки, шлюхи и кухарки натягивали цепи между составленными вплотную телегами. Почти все женщины вооружились двенадцатифутовыми пиками или острыми как бритва алебардами. Аш высунулась еще дальше, рискуя свалиться. Где же Гильом?
   Светало на глазах. Аш вытянула шею, разглядывая отлогий берег реки. Там скакали несколько конных в ярких плащах. Флаг отряда, дальше пехотинцы с оружием в руках.
   - Ну что ж они так медленно, - дергался Ричард. - Не успеют же, те вот-вот будут здесь.
   Аш в последние полгода поднабрала силы, стала вынослива, как бывают выносливы терьеры или горные пони, но все еще выглядела восьмилетней. Плохая кормежка не способствует быстрому росту.
   Она обняла парнишку.
   - В том-то и беда. Нашим не прорваться. Смотри!
   В лучах показавшегося над горизонтом солнца вся долина вспыхнула красным. Пшеничные поля так заросли маками, что не видно было колосьев. Тугие стебли злаков, переплетенные побегами сорняков, задерживали, цепляли за ноги тяжело вооруженных наемников. Кавалеристы под знаменем далеко обогнали их.
   Ричард прижался к девочке, красное родимое пятно на побледневшем лице горело ярче отрядного флага.
   - Их всех убьют?
   - Нет. Не всех. Может, кто-то из тех пробьется сюда, когда начнется схватка. Капитан постарается вытащить их. Ой! - Аш скрутило, в животе прокатилась тугая судорога.
   Она сунула ладошку между ног и вытащила обратно. Пальцы оказались перепачканы кровью.
   - Зеленого Христа в душу! - Аш вытерла пальцы о рубаху и оглянулась на площадку под колоколами, чтобы убедиться, что никто не слыхал богохульства. Дети были одни.
   Ричард с ужасом смотрел на нее.
   - Тебя ранило?
   - Да нет! - Аш напустила на себя самый невозмутимый вид. - Просто я теперь женщина. Мне говорили, что так будет.
   Ричард и думать забыл о начинающемся сражении. На его лице появилась растроганная улыбка.
   - Это ведь у тебя в первый раз, да? Я так рад за тебя, Аши! Заведем ребеночка?
   - Только не прямо сейчас...
   Он рассмеялся, забыв про свои страхи. Убедившись, что парень в порядке, Аш снова повернулась к красной долине, которая далеко видна была с высоты. Роса таяла, превращаясь в яркие полосы тумана. Рассвет сменился ослепительным летним утром.
   - Ох, смотри...
   Враг был уже не больше чем в полумиле от них.
   Люди "невесты моря" поднимались по склону. Сверху они казались крошечными блестящими фигурками. Над шлемами развевались знамена: красный цвет мешался с голубым, с желтым, с золотым. С такого расстояния не только лиц не разглядишь, даже не видно стальных уголков, закрывающих щеки и рты под откинутыми забралами.
   - Аши, сколько же их!.. - ужаснулся Ричард.
   Войско Сиятельной Невесты Моря разделилось натрое. Авангард сам по себе составлял целую армию. Чуть позади, уклоняясь в сторону, двигался основной отряд под знаменами Венеции и личным штандартом командующего. Отставший арьергард представлялся шагающим лесом пик и копий.
   Первый ряд медленно надвигался. Алебардщики в двойных кожаных куртках и открытых шлемах, с изогнутыми лезвиями алебард над головами. Аш знала, что эти топорики с кривыми лезвиями как-то используются в крестьянском хозяйстве, но не имела ни малейшего представления, для чего.
   Зато она отлично представляла, как удобно зацепить крюком и спешить конного рыцаря и как вскрыть потом топориком стальные пластины лат. Пешие латники с топорами, словно крестьяне, собравшиеся в лес по дрова... И лучники. Ой, сколько лучников!
   - Три отряда. - Аш развернула Ричарда за плечи, чтобы он глядел куда надо. - Смотри, Дикон. В передовом алебардщики, за ними лучники, потом латники и снова лучники, опять алебардщики и лучники - и так весь отряд.
   Снизу отчетливо донесся хриплый крик:
   - Целься! Стреляй!
   Аш скомкала в горсть рубаху на груди. В голове у нее вдруг нарисовалась отчетливая картина. Сами собой пришли слова:
   - Их пехотинцы защищают лучников. Они могут спокойно обстреливать нас, каждый выпускает по стреле каждые шесть ударов сердца, а мы ничего не сможем сделать! Если мы попытаемся до них добраться, нас встретят алебардщики и латники с боевыми топорами. Тогда и лучники возьмутся за кинжалы и вмешаются в схватку или зайдут во фланг и продолжат обстрел. Вот почему они так построились. Что же нам делать?!
   - Если противник имеет численное преимущество, не следует выставлять против него отдельные отряды. Образуйте единый клин - клинообразный строй, направленный острием навстречу противнику. Таким образом, лучники с флангов клина получат возможность стрелять, не задевая впередистоящих. Пешие воины противника при атаке вынуждены будут разделиться, отражая ваши удары с обоих флангов. Вышлите вперед тяжеловооруженных воинов, чтобы прорвать строй противника с фланга.
   Понять все это было не труднее, чем обрывки споров, которые она подслушивала, лежа в траве за штабной палаткой. Аш обдумала услышанное и возразила:
   - Но ведь нас слишком мало!
   - Аши! - испугано хныкнул Ричард. Она продолжала:
   - Какие у нас силы-то! Люди великого герцога - их вдвое меньше, чем тех. Да еще городское ополчение. Они хорошо если знают, с какого конца взяться за меч, чтоб не порезаться. Еще два отряда и мы.
   - Аш, - громко звал Ричард. - Аши!
   - В таком случае нельзя держать своих воинов в плотном строю, который представляет удобную цель для лучников. Не следует подпускать врага на близкое расстояние. Нужно быстро передвигаться и тревожить противника короткими атаками с флангов.
   Аш ковырнула пальцем босой ноги пыль, набившуюся в щель между камнями площадки.
   - Нас слишком мало. Слишком мало!
   - Аш, перестань. Перестань! С кем ты говоришь?
   - В этом случае следует отступить и начать переговоры.
   - Что толку мне-то говорить! Что я могу сделать? Я же ничего не могу!
   Ричард завизжал:
   - Что "говорить"? Ты кому говоришь?
   На долгие мгновенья все застыло. Потом отряд, а следом и люди герцога столкнулись с первой шеренгой вражеского полка. Флаги закачались и упали, лепестки маков взметнулись красным облаком; грохот, скрежет железа, вопли, хриплые выкрики командиров, пронзительный визг дудок - все смешалось внизу, в какой-нибудь сотне ярдов от колокольни.
   - Ты сказал... я тебя слышу! - Аш круглыми глазами уставилась в бледное лицо Ричарда, - Я слышала... кто-то говорил!.. Кто это?!
   Строй войска великого герцога завязался узлами. Вместо устремленного вперед клина - кучки рыцарей, столпившихся вокруг знаменосцев. В тучах пыли, окрашенных в красное рассветным солнцем, главный полк армии Сиятельнейшей Невесты Моря начал продвигаться вперед. В воздухе засвистели стрелы.
   - Но ведь кто-то говорил... - каменный парапет ударил ее по лицу. Кровь залила верхнюю губу. Аш поднесла руку к носу и вскрикнула от боли. Растопыренные пальцы ладони тряслись у нее перед глазами.
   Все ее тело гудело, небо, не выдержав грохота, валилось наземь. Аш стиснула виски ладонями. В ушах стоял тонкий пронзительный вой. Перед ней маячило белое лицо Ричарда с винно-красным пятном на щеке и широко разинутым ртом, но его вопль едва доносился до нее сквозь звон в ушах.
   Угол каменного парапета беззвучно опрокинулся. Прямо перед ней распахнулась пустота. Аш упала на четвереньки. Над ухом что-то протяжно прожужжало, звук был достаточно долог, чтобы ее полуоглохшее ухо успело уловить его. Мальчик стоял над ней, бессильно опустив руки. Он смотрел поверх головы Аш на остатки разбитой колокольни. Коленки под разноцветными штанинами дрожали. Кончик двуцветного гульфика пропитался мочой. Сочное хлюпанье свидетельствовало, что парень наложил в штаны. Аш взглянула на него без презрения. Бывают случаи, когда расслабление кишечника свидетельствует о реалистичной оценке положения.
   - Мортиры! Давай вниз! - Аш надеялась, что кричит во весь голос. Ухватив Ричарда за руку, девочка потянула его к лестнице.
   Острый обломок камня ободрал ей колени. Глаза, только что смотревшие на солнце, видели только багровую пустоту. Она свалилась вниз, едва не разбив голову о стену лестничной шахты. Башмак Ричарда ударила ее по губе. Роняя кровь, сопли и слезы, Аш скатилась с колокольни и помчалась что было духу.