Джентл Мэри. Пропавшая рукопись (Аш - Тайная история - 1)

   В тот же день амир Радоник обнаружил, что его рабыня Ильдихо принимает в постели голема; и он взял молоток каменщика и разбил голема, изготовленного из красной глины и меди, на мелкие кусочки, такие мелкие, что никто не смог бы угадать, чем они были. После этого он заперся в башне. А Ильдихо родила дочь.
   Радоник, думая о своем погибшем сыне Сарусе и о других живых сыновьях, пришел к Рабби и упросил его сделать второго голема, вместо того, которого он уничтожил в гневе. Этого Рабби сделать не мог, хотя амир грозил лишить жизни двух сыновей Рабби. Рабби смягчился, только когда Радоник дал ему понять, что посадит на кол и убьет и Ильдихо, и ее новорожденную дочь. И тогда Рабби изготовил для амира Радоника другого каменного голема, помещенного в комнате внутри дома, но у этого человеческой была только верхняя часть тела и голова, причем больше человеческих в три раза; остальная часть тела представляла собой глиняную плиту, по которой могли перемещаться модели людей и животных. И голем говорил своим медным ртом".
   Закутанная в шерсть Аш свернулась клубочком. Две-три фразы за один раз - это чепуха, подумала она, но такое... Ее утомил бесстрастный бубнящий голос, кружилась голова, ее охватила полная отрешенность.
   - "После этого Радоник убил Рабби и его семью, чтобы Рабби не сделал еще одного такого игрока в шахматы для его врагов или для врагов его короля-калифа. И сразу солнце над ними потемнело. Солнце потемнело над городом Карфагеном, и на все земли, бывшие под властью короля-калифа, распространилось проклятие Рабби. И так в течение двух сотен лет ни один живой человек не видел солнца сквозь Вечный Сумрак".
   Аш снова открыла глаза; она и не знала, что закрывала их, чтобы лучше слышать Голос.
   - Господи, представляю, какая наступила паника!
   - Тогдашний король-калиф Эриульф и его амиры умели командовать своими войсками, и войска не допускали волнений в народе, - тихо произнес Леофрик.
   - Ну еще бы, многое можно сделать, если под твоим началом хоть горсть солдат, - Аш стала двигаться к изголовью кровати, пока не доползла до белого дубового подголовника, на поддерживающих балдахин рифленых колоннах были вырезаны изображения гранатов. С трудом она оперлась о вощеное дерево. - Все это легенды. Я эту ерунду еще ребенком слышала в лагере. О том, как на юге воцарился Вечный Сумрак... Вы действительно ждали, что услышите именно то, что я вам рассказала?
   - Предсказатель Гундобад на самом деле существовал, и его дочь от рабыни Ильдихо - тоже, - сказал Леофрик, - в истории моей семьи об этом сказано вполне определенно. И мой предок Радоник на самом деле казнил еврейского Рабби приблизительно в 1250 году.
   - Тогда спрашивайте меня о том, чего не написано в истории вашей семьи!
   Вощеное дерево издавало приятный запах. В желудке что-то бурчало. Она напряженно следила за малейшими изменениями выражения лица Леофрика и не обращала внимания на телесные неудобства.
   - Кто такая Радегунда?
   Аш послушно повторила вопрос.
   - "Первая, кто на расстоянии говорила с каменным големом".
   "Интересно, - подумала она, - ведь не сказал "со мной"..."
   - "Б те первые годы крестовых походов, когда не было урожаев и зерно можно было раздобыть, только отняв у более счастливых стран, в которых светило солнце, король-калиф Эриульф начал свои набеги на иберийские государства. Участвуя в войнах на стороне короля-калифа, амир Радоник узнавал о каждом поражении или победе, потому что после каждого сражения он заново проигрывал его со своим каменным големом. Ребенок Ильдихо, Радегунда, на третьем году жизни начала лепить статуэтки людей из красного наносного песка Карфагена.
   Амир Радоник, видя, как она похожа на старого Рабби, улыбался и думалг как он был прост - поверил, что статуя может зачать ребенка от женщины, и сожалел, что разбил своего первого каменного голема. И так Радегунда могла остаться простой рабыней в доме Радоника, но как-то она подслушала разборки Радоника с его капитанами на учебном плацу и упросила амира сказать ей, какую тактику он намерен применить, чтобы она могла обсудить этот план со своим другом, каменным человеком.
   Исключительно ради забавы Радоник попросил ее спросить каменного голема, что бы тот ему посоветовал. Радегунда тут же высказала его просьбы в окружающее пространство. И тут прибежали другие рабы с сообщением, что голем начал двигать фигурки, расставленные возле него. Когда амир Радоник вернулся в свои покои, он увидел отчетливые ответы на свои вопросы, как будто слова ребенка передал голему по воздуху какой-то демон.
   И тогда Радоник не пошел по пути чести и истины, он не убил ребенка. Он удочерил Радегунду, взял ее с собой в Иберию, говорил с ней, а через нее - с каменным големом, и ход войны переломился в пользу Эриулъфа, так что южная Иберия стала житницей для Карфагена,в котором продолжался все тот же сумрак. В возрасте пяти лет она слепила свою первую фигурку из грязи; фигурка двигалась самопроизвольно, перебила все в доме, и при виде этих разрушений ребенок очень веселился".
   Подобрав ноги под свое шерстяное покрывало, Аш пристально наблюдала за выражением лица Леофрика. Выражение было крайне сосредоточенным.
   - Это и есть Радегунда? - запинаясь, она выговорила имя.
   - Да. Спроси, как она умерла?
   - Как умерла Радегунда? - как попугай, повторила Аш. Головокружение ее могло объясняться разными причинами. Она подозревала, что это из-за большого напряжения в голове, у нее было такое ощущение, будто она тащит тяжесть вверх по откосу или что-то разгадывает.
   - "Когда амир Радоник оказывался дома, в Карфагене, он приказывал, чтобы Радегунде помогали в изготовлении новых големов, чтобы к ней приводили ученых, инженеров, чтобы ей доставляли разные, какие она затребует, материалы. В пятнадцать лет Господь отнял у нее дар речи, но мать ее Илъдихо могла общаться с ней знаками, понятными только им двоим. В том же году в некий день Радегунда изготовила каменного человека, который разорвал ее на куски, и так она умерла".
   - А что такое тайное рождение? - послышался голос Леофрика.
   Аш молчала, не формулируя вопрос в уме, но настраивая себя на ожидание ответа. Ожидание того, что ей ответят. Она некоторым образом сделала это, чтобы вынудить ответить ей на подразумеваемые вопросы. Вслух она не произнесла ничего.
   И снова в ее голове зазвучал Голос:
   - "Желая иметь рядом человека, который мог бы сообщаться с каменным големом на расстоянии за много миль, так чтобы можно было продолжать войну, амир Радоник предоставил Ильдихо, тридцати лет, в распоряжение третьего голема, того, который убил ее дочь. Это и есть тайная селекция, и тайное рождение ею близнецов, младенца мужского полу и женского".
   Сильно испугавшись того, что услышала, под острым взглядом Леофрика она громко произнесла необходимый вопрос, уже слыша в голове ответ на него. И, запинаясь, стала передавать произносящиеся в голове у нее слова:
   - "Амир Радоник хотел иметь еще одного такого раба, взрослого, который мог бы сообщаться с каменным големом, как Радегунда, похожего на генерала Фаниссари, какой был у турков, алъ-шайида, который победил бы всех мелких князьков территории Иберии. Близнецов - детей Ильдихо - никак было не заставить это делать, хоть их и их мать подвергали всяким пыткам. Также не было возможности создать другого голема. Наконец, Илъдихо призналась, что отдала Радегунде свою священную реликвию, оставшуюся от Гундобада, предсказателя, которую та поместила внутрь своего последнего голема, и поэтому он умел говорить и двигаться, как люди. Но, узнав об этом, третий голем убил Илъдихо и спрыгнул с высокой башни, и от этого падения разбился на мелкие кусочки. Вот это и есть их тайная смерть: ничего не осталось от чуда, созданного Предсказателем и Рабби, только второй каменный голем и дети Илъдихо".
   Амир Леофрик взял ее руки в свои и крепко сжимал их. Аш спокойно выдержала его взгляд. Он все кивал, подтверждая ее слова; глаза его стали мокрыми.
   - Никогда не думал, что добьюсь двух таких успехов, - объяснил он просто. - Он говорит с тобой, да? Моя дорогая девочка.
   - Все это произошло двести лет назад, - сказала Аш. - Что было потом?
   Она чувствовала, как их объединил этот момент: с ее стороны - чистое любопытство, с его - чистая жажда познания. Оба они дружески сидели на кровати бок о бок.
   Леофрик сказал:
   - Радоник скрещивал близнецов с их потомством. Но не таким он был человеком, чтобы вести тщательные записи. После его смерти его вторая жена Хильдр и ее дочь Хильд продолжили его дело; они подробно записывали все свои действия. Хильд была моей прапрабабушкой. Ее сын Хильдерих и внуки Фравитта и Барбас продолжили программу скрещивания, и все это зафиксировано во всех подробностях. Как тебе известно, чем больше стран мы завоевывали, тем больше беженцев оказывалось в Карфагене, и появлялось много научных сведений. Фравитта создал обычных големов, около 1390 года; Барбас подарил их королю-калифу Аммиану; с тех пор они стали известны в Европе. Самый младший сын Барбаса, Стилихон - мой отец; он привил мне понимание крайней важности итогового успеха нашего дела. Я достиг успеха через четыре года после падения Константинополя. И тогда, возможно, ты и родилась, задумчиво закончил свою речь Леофрик.
   Он старее, чем кажется. Аш поняла, что визиготскому аристократу - от пятидесяти до шестидесяти лет. Значит, в его молодости стране угрожали турки - и отсюда всплывает еще один вопрос.
   - Почему ваш генерал не нападает на султана и его беев? - спросила Аш.
   Рассеянно Леофрик проговорил:
   - Каменный голем посоветовал начать с Европы, так лучше; и я должен признаться, что согласен с ним.
   Аш нахмурилась и посмотрела на него из-под опущенных ресниц:
   - Нападение на Европу - лучший способ победить турок? Да бросьте вы! Что за бред!
   Леофрик продолжал, не обращая внимания на ее бормотанье:
   - Все так хорошо пошло, и так быстро; если бы не этот холод... - Он умолк. - Стратегически ключ ко всему - конечно, Бургундия. Потом мы сможем заняться землями султана, так велит Господь. Господь желает, чтобы Теодорих жил. Он не всегда был мне таким плохим другом, - старик размышлял, как будто наедине сам с собой, - стал таким только в последнее время, когда заболел и с тех пор как стал выслушивать Гелимера; но все же он не может прервать наступление, ведь началось с таких побед ...
   Аш ждала, пока он поднимет опущенную голову и взглянет на нее:
   - Вечная Тьма распространилась на север. Я видела, как зашло солнце.
   - Знаю.
   - Да ни черта вы об этом не знаете! - Аш заговорила громче. - Вы не больше меня знаете о том, что происходит!
   Леофрик очень осторожно отодвинулся на край белой дубовой кровати. Под его одеждами что-то зашевелилось. Светло-голубая самочка с негодованием высунула нос и поспешно выскочила на его полосатый рукав.
   - Знаю больше! - рявкнул визиготский амир. - Поколениями мы создавали раба, который мог бы на расстоянии слышать голос каменного голема и при этом не спятить. Теперь у меня есть шанс, что вас двое.
   - Я скажу вам, амир Леофрик, что я думаю, - начала Аш. - Я не думаю, что вам нужен зачем-нибудь еще один генерал-раб. Я не думаю, что вам нужна вторая Фарис, другая дочь-воительница, которая может говорить с вашей машиной, - не важно, как долго вам пришлось создавать ту, первую. Вы хотите вовсе не этого. - Она протянула палец к крысе, но та сидела на задних лапах и вылизывала свой бархатный мех и проигнорировала жест Аш.
   - Допустим, я могу услышать вашу тактическую машину. Ну и что из этого, амир Леофрик? - Аш говорила, подбирая слова. Физическая боль начала рассеиваться. Ее тело страдало от других ран, хоть не таких глубоких. - Вы можете предложить мне место при вас, для войны за короля-калифа; и я соглашусь, и как только вернусь в Европу, перейду на сторону вашего противника; и вы оба это понимаете. Но и это не столь важно, вам не это нужно!
   Ее опьяняло ощущение своей безудержной честности. Ощутив присутствие детей-рабов в комнате, она на миг осознала: "Я тоже освоила манеру говорить, будто их тут нет". Снова перевела взгляд на Леофрика и увидела, что он ерошит руками волосы и взлохматил их еще больше.
   "Давай, подруга, - подумала она. - Если бы ты его нанимала, что бы ты ему предложила? Умный, скрытный, его не смущают социальные условности, когда надо причинять людям физическую боль; сразу же заплатила бы ему пять марок и поручила бы вести отчетность отряда!
   И черта с два он остался бы амиром, не изворачиваясь! Только не при этом дворе".
   - Что ты сказала? - Леофрика как будто окатило холодным душем.
   - Леофрик, почему так холодно? Откуда тут холод? Они целую минуту молча смотрели друг на друга. Аш отчетливо видела, как меняется выражение его лица.
   - Не знаю, - наконец сказал он.
   - Не знаете; да и никто тут не знает. Это и так видно, по тому, в какой вы тут все смертельной панике. - Аш позволила себе ухмыльнуться, хоть и не так от души, как обычно: уж очень еще болело все тело. - Давайте я угадаю. Ведь холод начался с того времени, как вы стали нападать на соседей?
   Леофрик прищелкнул пальцами. Подошла самая маленькая рабыня, забрала у него голубую самочку, очень нежно укачивая ее в своих тонких ручках. Неуверенными шагами пошла к двери. Один из мальчиков взял самца с неправильной окраской, тот подергивал усиками, готовый к совокуплению с самочкой; и по сигналу Леофрика раб-писец вслед за ними вышел из комнаты.
   Леофрик сказал:
   - Дитя, если бы ты знала причину этой суровой погоды, ты бы мне ее сказала, чтобы спасти свою жизнь. Я ведь понимаю. Следовательно, ты не знаешь ничего.
   - А если знаю? - Аш была настойчива. В этой полусырой комнате ее больное тело покрылось холодным потом, от него взмокли и потемнели складки покрывала под мышками. В полном отчаянии она продолжала говорить: - Я могла ведь что-то заметить... я ведь была там, когда солнце скрылось! Может, вам это объяснит...
   - Нет.
   Он оперся подбородком о сустав большого пальца, засунув его в свою неопрятную седую бороду. И не спускал с нее глаз. У нее в груди что-то сжалось; от страха она постепенно перестала дышать.
   "Не сейчас! - думала она. - Не тогда, когда я только что обнаружила, что могу заставить машину говорить со мной..."
   Да и вообще не сейчас, независимо от обстоятельств.
   - Я вижу, что вы все еще воюете, - сказала она по-прежнему твердым тоном. - Любая из ваших побед не может быть последней, так ведь? Я могу предоставить вам диспозицию н построение войск Карла Бургундского. Вы с королем-калифом думаете, будто я - Фарис, магический полководец, но вы забыли вот о чем: я была одним из офицеров-наемников на службе у Карла. Я могу рассказать, что у него есть. - И проговорила быстро, пока не начала жалеть о своих словах: - Это просто. Я перейду на другую сторону в обмен на свою жизнь. Не я первая заключаю такую сделку.
   - Нет, - рассеянно сказал амир Леофрик. - Конечно, нет. Ты продиктуешь каменному голему все, что знаешь; несомненно, моей дочери это пригодится, если последние события не изменили ситуацию.
   Из ее глаз потекли слезы:
   - Значит, я останусь в живых? Он ее не слушал.
   - Господин амир! - закричала она. Он говорил как в трансе:
   - Хотя я надеялся, что у меня будет еще один военачальник, возможно, чтобы он повел нашу армию на восток, но это не получится при нынешнем короле-калифе, когда Гелимер постоянно выступает против меня. Однако, размышлял Леофрик, - у меня появляется возможность, на которую я не рассчитывал до конца этого крестового похода. Ты не так нужна, как она; значит, тебя можно препарировать, и выяснить соотношение гуморов [Средневековая медицинская теория о гуморах объясняет здоровье равновесием сангвинического (сухого), холерического (горячего), флегматического (влажного) и меланхолического (холодного) гуморов в теле. Плохое здоровье объясняется преобладанием одного над другими.] в теле, и определить, какие отличия в твоем мозгу и нервах позволяют тебе говорить с машиной. - Он смотрел на нее совершенно бесстрастно, что было пугающим само по себе. Теперь я смогу выяснить, действительно ли в этом дело. Мне всегда приходилось препарировать неудачные объекты. Поскольку ты больше ни на что не годишься, теперь я смогу препарировать тебя как один из своих удачных результатов.
   Аш смотрела на него, замерев, и думала: "Может, я слово не так поняла". Да нет, это сказано отчетливо, на чистой медицинской латыни. "Вивисекция" - значит "разрезать в живом виде".
   - Вы не можете.
   ...Звук шагов за дверью заставил ее резко выпрямиться в постели и ухватиться за Леофрика. Он встал, отбросив ее руку.
   В дверь вошел не раб, а ариф Альдерик, пряча неодобрение в своей аккуратно заплетенной бороде. Заложив руки за спину, он говорил быстро и сжато. Аш была в таком шоке, что не понимала ни слова.
   - Нет! - Леофрик рванулся вперед, голос его перешел в крик. - Так ли это?
   - Аббат Мутари объявил и призвал к молитве, посту и покаянию, мой амир, - сказал Альдерик и медленно повторил с видом человека, говорящего прописными буквами, чтобы пожилой господин амир мог вникнуть в каждое слово: король-калиф, живи он вечно, умер от приступа полчаса назад, в своих покоях во дворце. Никакой врач не смог вернуть дыхание в его тело. Теодорих мертв, господин. Король-калиф мертв.
   Потрясенная, Аш слушала, как солдат пересказывает новость, чувствуя полное равнодушие. Что для меня король-калиф? Она встала коленями на кровати. С ее окровавленного тела сползло шерстяное покрывало. Одна рука сжалась в кулак.
   - Леофрик!
   Он не обращал на нее внимания.
   - Леофрик! А со мной что будет?
   - С тобой? - Леофрик, нахмурясь, смотрел на нее через плечо. - Да. Ты... Альдерик, запри ее в помещения для гостей, под стражей.
   Теперь у нее были сжаты оба кулака. Капитан визиготов схватил ее за руку, но она этого не замечала:
   - Скажите, что не собираетесь убивать меня! Амир Леофрик крикнул слугам:
   - Подать мои придворные одежды! Началась суета.
   Через плечо он бросил:
   - Если тебе так легче, считай, что у тебя отсрочка. Нам предстоит выбрать нового короля-калифа - эти дни мы будем, мягко выражаясь, заняты. Он улыбался, блестя зубами из седой бороды: - Это просто перерыв перед тем, как я смогу тебя обследовать. Как положено по обычаю, я смогу начать работу сразу после коронации преемника Теодорика. Дитя, не считай меня варваром. Не думай, что я собираюсь замучить тебя до смерти по случаю празднеств. Ты будешь значительным пополнением суммы моих знаний.
   Разрозненные листки, обнаруженные вложенными между частями 6 и 7 "Аш: Пропавшая история Бургундии" (Рэтклиф, 2001), Британская библиотека
   Адресат: #164 (Анна Лонгман)
   Тема: Аш/тексты/археологические доказательства
   Дата: 20.11.00 23:57
   От: Нгрант@
   <Заметки на полях>Формат-адрес отсутствуют, прочие детали зашифрованы нечитаемым личным кодом.
   Анна,
   Работа ПРЕКРАЩЕНА.
   Сложности с местными властями - нам запрещено продолжать раскопки. Я не ПОНИМАЮ, как такое возможно! Особенно огорчает, что я сам ничего не могу сделать.
   Я думал сегодня утром, что все разрешилось: Изабель вернулась в таком бодром настроении. Я думаю, она прошла по "неофициальным каналам" и смазала кое-какие ладони денежкой. Она приехала назад с полковником ------ -----он был в веселом расположении духа, обещал предоставить своих людей для тяжелых работ, если потребуется. Но сегодня все еще ничего не сделано, говорят о каких-то неясных "сложностях".
   Я волнуюсь; похоже, что это не обычные покровительство и протекция; но Изабель так занята, что я не могу приставать с вопросами.
   Мне кажется, тут есть небольшой просвет: эта задержка вынуждает меня поработать над книгой.
   Средневековая латынь, как общеизвестно, попускает двоякое толкование, а "Фраксинус" своеобразнее большинства книг. Я изо всех сип побиваю перевод.
   Поскольку мы ушли в подполье, я теперь могу рассказать Вам кое-что о месте раскопок. У нас тут прекрасная куча мусора. Это отбросы. Археология, как сказала мне Изабель, в основном заключается в раскапывании дерьма других людей. Правда, она употребила не это слово.
   Теперь невозможно себе представить, как все это выглядело - настолько все застроено пригородными домами: двухэтажными белыми зданиями, утыканными телеантеннами. А ведь когда-то это было место поселения карфагенян и римлян. Даже римский акведук почти не сохранился. Но когда я сегодня утром пошел на берег и стоял там, глядя на небо, пылающее восходящим солнцем, а с моря мне дул в лицо холодный ветер, я вдруг осознал, что почти все обкатанные и истертые "булыжники" под моими ногами - это, в сущности, обломки римских кирпичей и карфагенского мрамора. Возможно, это и куски голема, потерявшие форму после пяти веков обкатывания волнами.
   Безымянные скалы. Мы не знаем почти ничего. Еще десять лет назад не было известно место, где стоял Карфаген; раньше тут был берег протяженностью в десять миль, где ничто - спустя две тысячи лет - не указывало, на каком конкретном месте он мог стоять. Мы не знаем даже того, что кажется точно известным. Место сражения при Босворте имеет свой туристский центр, но то ли это поле, на котором происходило сражение?
   Я прошелся назад через участок, по свежему прохладному воздуху, - все под синей полиуретановой пленкой. Серые коробки с персональными компьютерами возвращены в фургоны. На участке не было мужчин и женщин в куртках, которые, задрав зад к небу, крошечными кисточками смахивали землю с предметов. И я подумал, что Изабель - вот у кого есть на это энергия. Она хочет ОТКРЫВАТЬ что-то. Я хочу это ОБЪЯСНЯТЬ. Я желаю дать рациональное объяснение вселенной.
   Мне даже нужно рациональное объяснение "чудесной" конструкции этих големов. Холодный мрамор не несет информации. Эндрю, наш металлург археологии, изучает их металлические суставы; он еще не нашел ответа. Откуда на них следы износа, свидетельствующие, что они ходили? КАК ОНИ ХОДИЛИ?
   И что я могу дать этим людям, опираясь на текст "Фраксинус"? Рассказ о создававшем чудеса Рабби и сексуальном взаимодействии женщины и статуи!
   Я знаю - сам говорил - что правда может передаваться сквозь века в виде рассказа. Ну иногда она оказывается непроницаемо невразумительной!
   По периметру раскопок поставлены люди с ружьями. Идя по участку мимо них, я подумал, что военный ум может рационально объяснить то, как действует вселенная, - но их объяснение повернуто на 90 градусов к истинному.
   Только что узнал от Изабель, что за сценой происходит "всякая чушь" в местной политике; и нам надо "проявить терпение".
   До сих пор мы отыскали разные орудия домашнего хозяйства - эфес кинжала, кусок металла, который может оказаться ободком для волос. Я участвую в дискуссиях - скорее, спорах - и отношу эти вещи скорее к германской, чем к арабской культуре. Группа со мной соглашается.
   Мне надо, чтобы раскопки начались снова.
   Мне нужно побольше материальных обоснований "Фраксинус".
   Если вскоре не разрешат возобновить раскопки, сюда может прийти армия и очистит наши археологические палатки от трупов: меня самого найдут разбитым до смерти под своим собственным компьютером! Мы тут с ума сходим от неподвижности. И еще ЖАРА.
   Пирс.
   Адресат: #169 (Анна Лонгман)
   Тема: Аш/крысы.
   Дата: 21.11.00 10:47
   От: Нгрант@
   <Заметки на полях>Формат-адрес отсутствуют, прочие детали зашифрованы нечитаемым личным кодом.
   Миссис Лонгман,
   Пока мы ждем разрешения продолжать наши раскопки, пишу Вам по предложению моего коллеги доктора Рэтклифа, который из любезности показал мне латинские рукописи, которые он в настоящее время переводит для вас. Он мне подкинул эту идею, поскольку я кое-как знакома с генетикой крыс и их селекцией.
   Вчера мы с Пирсом беседовали на эту тему, и теперь он информирован не меньше, чем я, но он предложил, чтобы я сама написала Вам, поскольку сейчас я свободна.
   Вы, очевидно, в курсе, что последние сорок восемь часов у нас тут возникли проблемы с раскопками, и в настоящий момент я могу только наблюдать, как военные представители местного правительства попирают лежащие под их ногами пятьсот пет истории. К счастью, большинство находок на этом участке скрыто под наносными породами, так что особых повреждений не ожидается. Единственное достоинство этой отсрочки работ - в том, что правительство закрыло доступ в воздушное пространство над побережьем, и благодаря этому мы избежим освещения наших работ в средствах массовой информации. За исключением нескольких неясных фотографий, сделанных со спутника, ход наших работ остается в руках моей собственной компетентной группы операторов видеокамер.
   Если, как обещает министр ------, все разрешится в ближайшие двадцать четыре часа, тогда занятость не позволит мне помочь ни Пирсу, ни Вам.
   На самом-то деле я немногое могу рассказать; пожалуй, какие-то основные сведения, поскольку несколько лет назад, подыскивая себе хобби, которое помогло бы мне расслабиться, я занялась селекцией особых разновидностей коричневой крысы. Его разновидности известны как домашние крысы, и я стала членом британского и американского обществ любителей домашней крысы.
   Дело в том, что мой тогдашний муж Питер Монкхэм был биологом; мы с ним никогда особенно не сходились во взглядах на крыс, хотя он получил лицензию вивисекциониста - по каким-то своим причинам, несомненно, достойным и для него важным. Бесконечные жалобы Питера на условия существования животных в естественных природных условиях (их жизнь опасна, жестока и быстро завершается от зубов последующего в цепочке развития вида) только убедили меня, что содержащиеся у меня в неволе животные, в сущности, устроены гораздо лучше, чем могли бы быть в иных условиях.