Фрэзер Джеймс Джодж. Фольклор в ветхом завете

лодку, - сказала она, - и снести туда все, что желаешь спасти, потому что
приближается большой дождь, который затопит страну". В заключение собака еще
прибавила, что для своего спасения хозяин должен бросить ее в воду, и в
удостоверение истинности всего ею сказанного предложила ему посмотреть на ее
затылок. И действительно, взглянув, он увидел, что затылок у собаки
совершенно голый, без шерсти и шкуры, так что кость и мясо выступают наружу.
Тут человек поверил и послушался своей верной собаки, благодаря чему и
спасся вместе с семьей. От этих-то людей произошло по прямой линии все
современное человечество.
Сказания о великом потопе, сходные между собой в некоторых деталях,
широко распространены среди индейцев обширной алгонкинской ветви. Так,
делавары из алгонкинского племени, жившего возле залива Делавэр,
рассказывали о потопе, затопившем всю землю, от которого уцелело несколько
человек. Они спаслись на спине черепахи, столь старой, что панцирь ее был
покрыт мохом, как берег небольшой речки. Плывя таким образом, одинокие и
беспомощные, они увидели пролетавшего мимо них нырка и попросили его нырнуть
в воду и достать со дна немного земли. Птица нырнула, но не смогла достать
дна. Затем она улетела далеко в сторону и вернулась с комочком земли в
клюве. Черепаха поплыла за птицей к тому месту, где та разыскала сушу. Здесь
люди осели и Монтанье - группа индейских племен в Канаде, принадлежащая к
той же алгонкинской ветви, - рассказывали одному из первых иезуитских
миссионеров, что некое могущественное существо, которое они называли Мессу,
воссоздало мир после того, как он был разрушен великим потопом. По их
словам, Мессу пошел однажды на охоту, его волки, которые заменяли ему собак,
вошли в озеро, откуда больше не возвратились. Мессу тщетно искал их повсюду,
пока птица не сказала ему, что видела волков, затерявшихся на середине
озера. Он пошел вброд по воде, чтобы выручить волков, но озеро разлилось,
покрыло землю и разрушило весь мир. Пораженный случившимся, Мессу послал
ворона отыскать ком земли, чтобы из него воспроизвести сушу, но ворон нигде
не мог достать земли. Тогда Мессу послал выдру, которая бросилась в воду, но
ничего оттуда не принесла. Наконец, Мессу отправил выхухоль, которая
принесла горсть земли; из нее-то Мессу воссоздал землю, на которой мы живем.
Он метал стрелы в стволы деревьев, и стрелы превращались в ветви; он
отомстил тем, кто задержал его волков в озере. Выхухоль он взял себе в жены
и прижил с ней детей, которые вновь заселили мир.
В этой легенде не содержится никакого упоминания о людях, и если бы в
ней не фигурировали животные, то можно было бы подумать, что потоп, о
котором здесь идет речь, случился тогда, когда еще не было жизни на земле.
Однако двумя столетиями позже другой католический миссионер рассказывал, что
монтанье с берегов Гудзонова залива имеют предание о великом потопе, который
залил землю и от которого спаслись на плавучем острове четыре человека
вместе с животными и птицами. А еще один католический миссионер излагает
более подробную монтанийскую легенду следующим образом. Бог, разгневавшись
на великанов, велел человеку построить большую лодку. Человек послушался, и,
как только он сел в лодку, вода поднялась со всех сторон, а вместе с водой
стала подниматься и лодка, пока земля совсем не исчезла из глаз. Не видя
вокруг себя ничего, кроме прибывающей воды, и изнывая от тоски, человек
бросил в волны выдру, которая нырнула и вернулась назад с горсточкой земли.
Человек взял в руку принесенную землю и стал дышать на нее, отчего она
тотчас же начала расти. Тогда он положил ее на поверхность воды,
поддерживая, чтобы она не погрузилась в воду. Земля продолжала расти,
превратилась в остров, и человек захотел узнать, достаточно ли он велик,
чтобы можно было жить на нем. Для этого он выпустил на остров оленя, который
быстро обежал кругом и вернулся к человеку; отсюда последний заключил, что
земля еще мала, и стал снова дуть на нее до тех пор, пока не появились на
ней горы, озера и реки. Тогда он высадился на остров.
Тот же самый миссионер приводит легенду о потопе, существующую у
племени кри в Канаде, также принадлежащего к алгонкинской ветви. Но эта
легенда носит явные следы христианского влияния, потому что в ней человек
посылает из лодки сперва ворона, а потом дикого голубя. Первая птица не
вернулась и за ослушание была превращена из белой в черную. Голубь же
вернулся с илом на лапках, из чего человек заключил, что земля высохла, и
высадился из лодки.
Подлинная древняя алгонкинская легенда о потопе, насколько известно,
была впервые полностью записана неким Маккензи, долго жившим в молодости
среди индейцев солто, или чиппева, составляющих крупную и могучую ветвь
алгонкинского племени. Он сообщил это предание в середине XIX в. лейтенанту
британского флота Гуперу. Содержание легенды в общих чертах таково.
Жили некогда на свете несколько индейцев, среди них один великий
чародей, по имени Вис-кай-чах. С ними жил также волк с двумя сыновьями,
которые были на дружеской ноге с людьми. Вис-кай-чах называл старого волка
братом, а волчат - племянниками; чародей всех вообще животных признавал
своими родственниками. Наступила зима, и их стал донимать голод. Помышляя о
том, как раздобыть пищу, старый волк объявил, что решил покинуть вместе с
детьми общество людей. Вис-кай-чах вызвался составить ему компанию, и все
четверо ушли. Вскоре они напали на след оленя. Старый волк и чародей Вис
(как мы будем звать его для краткости) остановились передохнуть, а волчата
стали преследовать оленя и долго не возвращались. Тогда Вис со старым волком
пошли их разыскивать и скоро увидели на снегу следы крови, из чего
заключили, что олень убит. Когда они затем догнали волчат, то оленя уже не
оказалось на месте, так как волчата его съели. Волки попросили Виса
раздобыть огонь, и когда он это сделал, то увидел, что олень весь лежит
перед ним полностью восстановленный и уже рассеченный на четыре части, а
каждая часть разрезана на куски. Волчата разделили добычу на четыре порции,
причем один из них взял себе язык, другой - верхнюю губу; то и другое
считалось наиболее вкусными частями животного. Вис сердито заворчал, и
волчата отдали ему свои лакомые куски. Когда от оленя ничего не осталось, то
один волчонок объявил, что приготовит костный жир, для чего нужно мелко
раздробить кости и сварить их. Но скоро истощилась и эта пища, и все опять
стали голодать. Тогда было решено снова разойтись. На этот раз старый волк
ушел с одним из своих сыновей, а Вис с другим волчонком стали охотиться
вместе.
Здесь предание расстается со старым волком и обращается к судьбе Виса и
его племянника, одного из двух волчат. Волчонок убивал оленей и приносил их
в своем желудке домой, где по-прежнему изрыгал их тотчас по возвращении с
охоты. Наконец он объявил дяде, что больше ловить не может и Вис просидел
всю ночь напролет, приготовляя снадобья и занимаясь колдовством. На
следующее утро он велел племяннику пойти на охоту и предупредил, что перед
каждой ложбиной или ямой необходимо соблюдать осторожность и, прежде чем
прыгнуть, следует перекинуть через них хворостину иначе непременно случится
беда. Волчонок вышел из дома; но, преследуя оленя, забыл дядины наставления
и, желая перескочить через реку, упал прямо в воду, где его убили и сожрали
водяные рыси. Что за зверь такой водяная рысь, этого рассказчик не
объясняет. Но не будем на этом останавливаться. Как бы то ни было, волчонок
был убит, и какие-то звери сожрали его. Прождав долго своего племянника, Вис
пошел искать его. Подойдя к тому месту, где волчонок прыгнул, чародей
догадался, что тот не послушался его советов и упал в реку. Тут он заметил
зимородка, который сидел на дереве и пристально смотрел в воду. На вопрос
Виса, что так привлекло ее внимание, птица ответила, что она глядит на шкуру
его племянника-волчонка, из которой водяные рыси сделали циновку,
разостланную у дверей их дома, ибо мало того, что они убили и сожрали
племянника, эти жестокие звери еще надругались над телом убитого, так
употребив его шкуру. Исполненный благодарности к птице за ее сообщение, Вис
подозвал к себе зимородка, расчесал ему волосы на голове и стал завивать его
перья на шее; но птица улетела, не дав ему кончить. Вот почему до сих пор у
зимородков остался только хохолок на затылке. Прежде чем улететь, птица на
прощание объяснила Вису, что водяные рыси часто выходят на берег полежать на
песке и что если он хочет отомстить им, то ему нужно обернуться колодой у
самого того места и лежать совершенно неподвижно, сколько бы ни старались
столкнуть его с места лягушки и змеи, которым водяные рыси, наверное,
прикажут это сделать. С этими наставлениями Вис возвратился в свой шалаш и
принялся снова за колдовство; он также приготовил все необходимое и, между
прочим, большую лодку, которая могла бы вместить всех животных, не умеющих
плавать.
Еще до рассвета Вис закончил приготовления и посадил в лодку всех
упомянутых животных. Потом он стал грести по направлению к рысям и, укрыв
лодку за мысом, высадился, обернулся колодой и в таком преображенном виде
стал дожидаться появления водяных рысей. Вскоре выползла из реки черная рысь
и легла на песок, за ней серая и, наконец, белая рысь, убившая волчонка,
высунула голову из воды, но, заметив колоду, насторожилась и крикнула
сестрам, что никогда раньше не видала на этом месте колоды. Те отвечали
беззаботно, что колода, вероятно, всегда здесь лежала; однако осторожная
белая рысь, чуя недоброе, послала лягушек и змей убрать колоду. Вису
пришлось выдержать упорную борьбу, чтобы удержаться неподвижно на месте, но
он преуспел в этом; белая рысь оставила всякие подозрения и улеглась наконец
спать на песке. Подождав немного, чародей принял свой обыкновенный вид,
достал свое копье и тихонько подполз к белой рыси. Зимородок заранее
предупредил его, чтобы он нанес удар по тени животного, иначе он наверняка
промахнется, однако Вис сгоряча забыл об этом и, ударив рысь прямо по телу,
промахнулся. Животное бросилось в воду, но Вис, прицелившись на этот раз в
тень, тяжело ранил рысь. Однако животному удалось скрыться в воде, другие
две рыси последовали за ним. В одно мгновение вода вспенилась и начала
подниматься, а Вис изо всех сил бросился бежать к лодке. Вода продолжала
прибывать, пока не затопила всю страну с деревьями и холмами. Лодка поплыла
по воде, и Вис стал подбирать животных, которые из последних сил держались
на воде.
Но во время своих колдовских действий по случаю предстоящей великой
катастрофы Вис упустил из виду одно условие, необходимое для восстановления
мира после потопа. У него не было ни одного комка земли, которым он мог бы
воспользоваться как ядром, чтобы вновь создать сушу среди водной пустыни. И
теперь Вис стал искать кусочек земли. Он привязал веревку к ноге нырка,
велел ему спуститься в пучину вод и во что бы то ни стало достать до дна,
хотя бы для этого тому пришлось погибнуть. "Потому что, - сказал он птице, -
если ты даже утонешь, не велика беда: мне нетрудно будет вернуть тебя к
жизни". Ободренная таким обещанием, птица ринулась в воду, точно брошенный
камень, потянув за собою веревку. Когда веревка перестала опускаться, Вис
вытащил ее из воды, привязанная птица оказалась мертвой. Возвращенный
надлежащим образом к жизни, нырок рассказал Вису, что не нашел дна. Потом
Вис послал выдру с тем же поручением, но выдру постигла та же участь, что и
нырка. Тогда Вис отправил бобра, который тоже утонул, но был колдуном
оживлен известным ему способом и сообщил, что видел верхушки деревьев, но
глубже спуститься не мог. Наконец, Вис пустил в воду крысу, привязанную к
камню. Крыса и камень погрузились в воду, но веревка скоро ослабла. Вис
вытащил веревку и на конце ее увидел мертвую крысу, сжимающую в когтях
горсть земли. Теперь Вис имел все, что ему нужно было. Он оживил крысу и,
размяв и высушив принесенную ею землю, стал дуть на нее до тех пор, пока она
не разрослась до больших размеров. Полагая, что теперь имеется достаточно
суши, Вис послал на разведку волка, который скоро вернулся и доложил, что
мир еще невелик. Вис опять дул на землю долгое время и потом послал ворону.
Видя, что ворона не возвращается, Вис понял, - что земля теперь стала
обширна и места хватит всем. Тогда он вместе с животными высадился из лодки.
Другая, более краткая версия того же предания - с незначительными вариациями
- была записана среди индейцев оджибве на юго-востоке Онтарио. Версия эта
такова. Некий Ненебоджо жил со своим братом в лесу. Ежедневно он уходил на
охоту, а брат оставался дома. Возвратившись однажды вечером с охоты, он не
застал брата и пошел искать его, но нигде не мог найти. На следующее утро он
снова отправился на розыски. Проходя по берегу озера, он вдруг увидел
зимородка, который сидел на свесившейся над водой ветке дерева и внимательно
глядел в воду под веткой. "Почему ты так пристально смотришь?" - спросил
Ненебоджо. Но птица притворилась, что не слышит. Тогда Ненебоджо снова
сказал: "Если ты поведаешь мне, на что ты смотришь, то я сделаю тебя
красивой птицей; я раскрашу твои перья". Зимородок охотно согласился на это
предложение и, лишь только Ненебоджо раскрасил ему перья, сказал: "Я смотрю
на брата Ненебоджо, которого водяные духи убили, а из кожи его сделали
завесу для дверей". Ненебоджо спросил: "Где эти водяные духи выходят на
берег, чтобы погреться на солнце?" Птица ответила: "Они всегда греются на
солнце вон там у бухты, где песок бывает совершенно сухой".
Ненебоджо решил отправиться к бухте и там при первом удобном случае
убить водяных духов. Прежде всего он задумался над тем, какой ему следует
принять образ, чтобы застигнуть их врасплох. Он решил: "Лучше всего мне
обернуться старой гнилой колодой". Сказано - сделано. Ненебоджо всегда имел
при себе длинный посох; посредством этого посоха он и преобразился. Когда
духи вышли из воды погреться на солнце, то один из них, заметив колоду,
сказал своему товарищу: "Я раньше никогда не видел колоды на этом месте; не
думаю, чтобы это был Ненебоджо". Тот отозвался: "Конечно, я и раньше видел
здесь эту колоду". Тогда третий дух подошел к колоде, чтобы посмотреть, в
чем дело. Он отломал кусок колоды и увидел, что она гнилая. Тут все духи
успокоились и легли спать. Когда Ненебоджо показалось, что все они спят
крепким сном, он ударил их палицей по голове. И вдруг видит: вода в озере
поднимается. Он пустился бежать, но волны преследовали его. Зеленый дятел,
попавшийся навстречу, показал ему дорогу к горе, где росла большая сосна.
Ненебоджо взобрался на дерево и стал делать плот. Когда плот был готов, то
вода дошла Ненебоджо до шеи. Тогда он взял с собой на плот по паре животных
от всех пород, какие тогда существовали, и поплыл с ними.
Проплыв некоторое время по течению, Ненебоджо подумал про себя:
"Наверное, вода уже никогда не спадет, так не лучше ли мне создать землю
вновь". И вот он велел выдре нырнуть в воду и достать со дна немного земли;
но выдра вернулась ни с чем. Затем он послал с той же целью бобра, но опять
понапрасну. После этого он дал такое же поручение выхухоли, которая
вернулась на поверхность воды с крепко сжатыми когтями. Разжав когти у
зверя, Ненебоджо нашел в них несколько песчинок, да еще немного их оказалось
в пасти выхухоли. Тогда он собрал вместе все найденные песчинки, высушил их
и сдул в воду с помощью рога, которым обыкновенно созывал животных. И
песчинки образовали остров. Ненебоджо увеличил остров и выслал ворона
посмотреть, каковы его размеры. Но ворон больше не вернулся, и Ненебоджо
решил послать сокола, самую быстрокрылую из всех птиц. Скоро сокол вернулся
и на вопрос, не встретил ли он где-нибудь ворона, ответил, что видел его на
берегу пожирающим трупы. Тогда Ненебоджо сказал: "Отныне у ворона не будет
иной пищи, кроме той, что он украдет". Еще через некоторое время Ненебоджо
отправил северного оленя узнать, велик ли остров. Олень вскоре вернулся и
рассказал, что остров еще недостаточно велик. И Ненебоджо снова стал сдувать
песок в воду, пока не сотворил всю землю.
"Черноногие" индейцы, другое алгонкинское племя, кочевавшее по
восточным склонам Скалистых гор и в прериях у их подножия, сохранили
аналогичное предание о доисторическом великом потопе. "В начале веков, -
говорят они, -вся земля была покрыта водой и Старец плыл по ее поверхности
на большом плоту со всеми животными. Однажды Старец приказал бобру нырнуть в
воду и достать немного ила. Бобр опустился в бездну и долго искал, но не мог
найти дна. Такие же попытки сделали нырок и выдра, но и для них вода
оказалась слишком глубока. Наконец, выхухоль нырнула и так долго оставалась
под водой, что ее уже считали утонувшей, но она полуживой выплыла на
поверхность. Когда ее втащили на плот, то на одной из ее лапок оказалось
немного ила, с помощью которого Старец создал мир, после чего сотворил
людей".
Подобные предания широко распространены среди индейских племен
Северо-западной Канады, и притом не только тех, которые относятся к
алгонкинской ветви. Так, индейцы алгонкинского племени кри рассказывают, что
в начале мира жил старый колдун, по имени Виссакетчак, творивший чудеса. Но
некое морское чудовище ненавидело старца и искало средство погубить его.
Однажды, когда колдун плыл в своем челноке, чудовище своим хвостом
взбаламутило море, так что поднявшиеся волны поглотили всю страну.
Виссакетчак сделал большой плот и собрал туда по паре от всех животных и
птиц и таким образом спас жизнь себе и другим созданиям. Но гигантская рыба
продолжала хлестать море своим хвостом, и вода поднималась все выше и выше,
пока не покрыла не только землю, но и высочайшие горы, и нигде не было видно
ни одного клочка суши. Тогда Виссакетчак послал нырка достать земли с
морского дна, но птица не могла дойти до дна и утонула. Виссакетчак послал
выхухоль, которая долго оставалась под водой и вернулась с глоткой, полной
морской тины. Виссакетчак взял тину, вылепил из нее небольшой круг, положил
его на воду, и он поплыл. Круг был похож на гнездо, которое выхухоль строит
себе на льду. Мало-помалу он разросся в холмик. Тогда Виссакетчак стал дуть
на холмик, и, чем дольше он дул, тем больше разрастался холмик и, высушенный
солнцем, превратился в плотную массу. Когда холмик достаточно разросся и
отвердел, Виссакетчак высадил на него животных и сам поселился на созданной
им таким образом суше, которая стала землей, где живут теперь люди.
Такой же рассказ передают дегрибы и индейцы - "невольники", два племени
из группы тинне, принадлежащей к другой великой ветви индейских племен -
атапаскской. Разница состоит лишь в том, что спасшегося от великого потопа
они называют Чаневи. Плывя на плоту вместе с парами спасенных им животных
всех пород, он заставил всех животных, умеющих плавать, в том числе и выдру
и бобра, нырнуть в воду. Но никто из них не мог достать дна, кроме выхухоли,
которая наконец вынырнула на поверхность с комком ила в когтях. Этот кусочек
ила Чаневи своим дыханием увеличил и превратил в ту самую землю, какую мы
видим теперь. Чаневи вновь поселил животных на земле, где они и стали жить
по-прежнему;
он также дал земле крепкую подпору, сделав ее тем самым прочной и
неподвижной.
У другого индейского племени - гарскин ("заячья шкурка"), из той же
группы тинне, существует предание, что некий Куниан, что значит "мудрец",
решил однажды сделать большой плот. На вопрос его сестры, которая была также
и его женой, для чего он хочет строить плот, он ответил: "Когда наступит
потоп, который я предвижу, то мы спасемся на плоту". Он сообщил о своем
намерении другим людям на земле, но те его высмеяли, говоря: "Если будет
потоп, то мы спасемся на деревьях". Тем не менее мудрец сделал большой плот,
связав его веревками из древесных корней. И вот разразился потоп невиданной
до тех пор силы. По всей земле хлынули потоки воды. Люди взбирались на
деревья, однако вода их всюду настигала, и все они потонули. Но мудрец
спокойно плыл на своем крепком и прочно связанном плоту. Во время плавания
он заботился о будущем и собирал по паре от всех травоядных животных, от
всех птиц и даже от всех хищных зверей, какие только ему попадались
навстречу. "Ступайте сюда на мой плот, - говорил он им, - ибо скоро ничего
не останется на земле". И действительно, вскоре все исчезло под водой,
долгое время нельзя было и думать о том, чтобы поискать где-нибудь землю.
Первой в пучину бросилась выхухоль, но не смогла найти дна и с трудом, еле
живая, выбралась на поверхность. "Земли нигде нет", - сообщила она. Во
второй раз она нырнула в воду и, вернувшись, сказала: "Я почуяла запах
земли, но дойти до нее не могла". Когда дошла очередь до бобра, он также
нырнул, долго оставался под водой и наконец выплыл наружу, задыхаясь и
потеряв сознание, но сжимая в когтях кусочек ила.
Мудрец взял в руки ил, положил его на воду и, подув на него, сказал: "Я
хочу, чтобы вновь появилась земля". После этого он стал дуть на комок ила, и
вот комок начал расти. Мудрец посадил на ил птичку, и комок еще больше
разросся. Он все дул и дул на комок, и комок все рос да рос, пока не
превратился в плавучий остров. Тогда человек пустил на остров лисицу,
которая в один день обошла весь остров кругом. Лисица ходила вокруг острова,
и остров становился все больше и больше. Шесть раз лисица обежала вокруг
острова, а когда она сделала седьмой круг, то земля стала так же велика, как
была до потопа. Тогда мудрец высадил с плота всех животных на сушу, а затем
и сам высадился с женой и сыном, говоря: "Теперь нам нужно, чтобы эта земля
вновь заселилась". И она действительно заселилась. Но мудрецу оставалось
преодолеть еще одно затруднение. Вода все еще не вошла в берега, и
необходимо было спустить ее. Тут выпь пришла на помощь человеку. Она
проглотила всю воду и, как бревно, лежала на берегу с огромным вздутым
животом. Мудрец получил больше чем хотел: прежде воды было слишком много, а
теперь ее стало чересчур мало. И он обратился к зуйку с просьбой помочь
беде. "Выпь, - сказал он, - лежит вон там на солнце с брюхом, полным воды,
проткни-ка ей брюхо". Хитрый зуек подошел к ничего не подозревавшей выпи и
сказал ей: "Что, бабушка, у тебя, видно, живот болит?" - и провел тихонько
лапой по больному месту выпи, как бы желая успокоить боль, но вдруг выпустил
когти и вонзил их ей в живот. Ну и царапнул же он ее! Вода с бульканьем,
пузырясь и пенясь, хлынула из брюха и потекла обратно в реки и озера. Так
земля сделалась вновь обитаемой.
По мнению некоторых индейцев из группы тинне, потоп был вызван обильным
выпадением снега в сентябре. Один старик предвидел катастрофу и предупреждал
о ней своих близких, но безрезультатно. "Мы спасемся в горах", - отвечали
они ему, но все потонули. Старик же построил себе лодку и, когда начался
потоп, поплыл в ней, спасая всех попадавшихся по пути животных. Будучи не в
состоянии переносить так долго жизнь на воде, он пустил в воду бобра, выдру,
выхухоль и северную утку, велев им отыскать затопленную землю. Только
северная утка вернулась назад с комочком тины. Человек положил комочек на
воду и стал дуть на него, отчего комочек разросся в целый остров. В течение
шести дней старик выпускал животных на растущий остров, а затем и сам ступил
на берег. Другие индейцы группы тинне утверждают, что старик выпустил сперва
ворона, который принялся жадно клевать плавающие на воде трупы и не вернулся
назад. Тогда старик послал горлицу, которая дважды облетела вокруг земли, а
в третий раз прилетела обратно, усталая, с еловой веткой в клюве. Эта
последняя версия легенды носит на себе явные следы христианского влияния.
Сарси, другое индейское племя из той же обширной группы тинне,
сохранили предание о потопе, которое мало отличается от преданий оджибве,
кри и других канадских племен.
Когда мир был затоплен водой, остались в живых лишь два человека -
мужчина и женщина; они спаслись на плоту, на котором собрали также животных
и птиц всех пород. Мужчина велел бобру спуститься на дно, и животное
принесло оттуда кусочек ила; из этого кусочка человек создал новый мир.
Вначале мир был так мал, что даже маленькая птичка могла облететь его
кругом, но он разрастался все больше и больше. "Сперва, - говорит
рассказчик-индеец, - наш отец поселился в этом мире, потом появились
мужчины, за ними женщины, а после них животные и, наконец, птицы. После
этого наш отец сотворил реки, горы, деревья и все прочее, что мы видим
теперь на свете". Когда индеец окончил свой рассказ, то белый, записавший с
его слов это предание, заметил окружившим его индейцам-сарси, что у оджибве
существует весьма сходное сказание, но с той лишь разницей, что не бобр, а
выхухоль достала из-под воды комок земли. Замечание вызвало крики одобрения
со стороны пяти или шести индейцев, сидевших кругом на корточках в шатре.
"Да, да! - кричали они в один голос. - Человек неправильно рассказал тебе.
То была выхухоль, именно выхухоль!"
В религии и мифологии тлинкитов, крупного индейского племени на Аляске,
большую роль играет ворон, по туземному - Йел. Он был не только
родоначальником клана воронов, но и творцом людей. Йел вызвал к жизни