Клэнси Том. Медведь и Дракон

   — Это верно, но в первом таком случае Япония была нашим союзником, тогда как Америку удалось нейтрализовать. Во втором — мы исходили из того, что Россия ещё до начала войны расколется по религиозным соображениям. Кто наши союзники в данном случае? Разве нам удалось каким-то образом ослабить Россию?
   — Нам немного не повезло, — ответил Тан. — Главный советник их президента Грушевого остался жив.
   — Что вы имеете в виду? — спросил Фанг.
   — Я имею в виду, что наша попытка убить его оказалась неудачной. — В течение двух минут Тан объяснил замысел и результат. Члены Политбюро, сидящие вокруг стола, были потрясены.
   — Я одобрил действия Тана, — спокойно сообщил им Ху.
   Фанг посмотрел на Чанг Хан Сана. Несомненно, замысел принадлежал ему. Его старый друг мог ненавидеть капиталистов, но это ничуть не мешало ему действовать, подобно самому жестокому пирату, если это требовалось для достижения его целей. К тому же Ху прислушивался к его советам, а Тан был его сильной правой рукой, исполнителем замыслов. Фанг думал, что знает всех этих людей, но теперь понял, что ошибался. В каждом из членов Политбюро что-то скрывалось, что-то страшное и зловещее. Они намного безжалостнее, чем он, понял Фанг.
   — Это начало войны, — возразил Фанг.
   — Наша оперативная безопасность была великолепной. Наш русский агент, некто Климентий Суворов, бывший офицер КГБ, был завербован нами много лет назад, когда он служил в Пекине. Он выполнял наши поручения в течение длительного времени. У него отличные связи в разведывательном и военном сообществах. Точнее сказать, в тех их частях, которые составляют теперь российский преступный мир. По сути дела, он является обычным уголовником — многие офицеры КГБ превратились в уголовников после увольнения из своего комитета. Это, однако, нам на руку. Суворов любит деньги и готов выполнить любое наше задание, если ему хорошо заплатить. К сожалению, элементарная случайность помешала устранить этого Головко, — закончил Тан.
   — И что будет дальше? — спросил Фанг. И тут же предостерёг себя. Он задавал слишком много вопросов, занимал в этом деле слишком личную позицию. Даже в этой комнате, даже среди своих старых товарищей не имело смысла слишком выделяться из их среды.
   — Теперь Политбюро должно принять решение, — равнодушно ответил Тан. Ответ был, должно быть, притворным, но в любом случае прозвучал хорошо.
   Фанг кивнул и откинулся на спинку кресла, делая вид, что удовлетворён ответом.
   — Луо? — спросил Ху. — Это осуществимо?
   Маршалу тоже приходилось следить за своими словами, чтобы не показаться излишне уверенным в себе. В этой комнате легко навлечь на себя неприятности, стоит всего лишь пообещать больше, чем ты в состоянии выполнить. Правда, Луо занимал уникальное положение — до некоторой степени схожее с министром внутренних дел Тонгом, — за его спиной стояла армия и его должность.
   — Товарищи, мы долго и тщательно изучали этот стратегический вопрос. Когда Россия была Советским Союзом, подобная операция была неосуществима. Их Вооружённые силы были значительно больше по размерам и снабжались намного лучше. В их распоряжении было множество межконтинентальных и тактических ракет, снабжённых термоядерными боеголовками. Теперь у них нет таких ракет благодаря двустороннему соглашению с Америкой. Сегодня Россия представляет собой всего лишь бледную тень того, чем она была десять или двенадцать лет назад. Половина призывников просто не приходит на призывные пункты, когда их призывают в армию, — если бы такое произошло здесь, все мы знаем, что случилось бы с подобными нарушителями, не правда ли? Они растратили значительную часть своей военной мощи в войне с чеченским религиозным меньшинством. Таким образом, можно сказать, что Россия уже раскалывается по своим религиозным границам. С практической точки зрения задача, стоящая перед нами, проста, хотя и не так легко осуществима. Самая большая трудность заключается в расстоянии и пространстве, а не в действительном военном сопротивлении. От нашей границы до их новых нефтяных месторождений у Северного Ледовитого океана тысячи километров, а вот до новых месторождений золота расстояние гораздо меньше. Самая благоприятная новость для нас заключается в том, что Российская армия сама прокладывает дороги, необходимые нам для продвижения вперёд. Это сокращает стоящие перед нами проблемы на две трети. Их военно-воздушные силы настолько слабы, что о них можно просто не говорить. Мы должны легко справиться с ними — в конце концов, они продают нам свои лучшие военные самолёты, и эти самолёты не поступают на вооружение их собственных частей. Для упрощения нашей задачи нам следует нарушить их командную цепь и разрушить методы контроля, подорвать их политическую стабильность и тому подобное. Тан, ты можешь осуществить это?
   — Это зависит от конкретной задачи, поставленной передо мной, — ответил Тан Деши.
   — Возможно, следует устранить Грушевого, — задумчиво произнёс Чанг. Сейчас он единственный человек в России, обладающий реальной властью. Стоит убрать его, и страна потеряет политическое руководство.
   — Товарищи, — пришлось сказать Фангу, несмотря на риск, — то, что мы обсуждаем здесь, смело и дерзновенно, но является очень опасным. Что, если мы потерпим неудачу?
   — Тогда, мой друг, наше положение будет ничем не хуже того, в каком мы находимся сейчас, — ответил Чанг. — Но если мы добьёмся успеха — а это представляется весьма вероятным, — мы займём положение, к которому стремились с нашей молодости. Китайская Народная Республика станет ведущей страной мира. — «Это принадлежит нам по праву», — подумал он, но промолчал. — Председатель Мао никогда не считал, что не сможет уничтожить Чан Кайши, правда?
   С этим не приходилось спорить, и Фанг даже не пытался. Переход от страха к авантюре был настолько неожиданным, что стал заразительным и увлёк всех присутствующих в комнате. Куда пропала та осторожность, которой так часто руководствовались члены Политбюро? Они оказались на борту тонущего корабля и вдруг увидели путь к спасению. Согласившись с предыдущим мнением, они очертя голову бросились к единственному, что сулило им выход. Все, что теперь оставалось Фангу, это молча сидеть и наблюдать за развитием событий, ожидая — надеясь, — что здравый смысл вырвется на поверхность и одержит верх.
   Но кто рискнёт призвать к этому?

Глава 41
Заговоры государства

   — Да, министр? — сказала Минг и взглянула на Фанга, оторвавшись от своих почти законченных заметок.
   — Ты осторожно относишься к этим записям, правда?
   — Конечно, товарищ министр, — сразу ответила она. — Вы хорошо знаете, что я даже никогда не печатаю их. У вас есть основания для беспокойства?
   Фанг пожал плечами. Напряжение, которое он испытывал во время сегодняшнего заседания, постепенно покидало его. Он был практичным и старым человеком. Если есть способ решения этой проблемы, об этом способе скоро станет известно. Если такого способа нет, тогда он будет ждать. Так он поступал всегда. В данной ситуации инициатива не принадлежала ему, и из его записей станет ясно, что он был одним из осторожных скептиков во время заседания Политбюро. Одним из нескольких, конечно, был ещё Киан Кун, который вышел из комнаты, качая головой и бормоча что-то своему старшему помощнику. «Интересно, — подумал Фанг, — ведёт ли Киан записи о ходе обсуждения на Политбюро. Это было бы верным решением. Если все сорвётся, такие записи будут его единственной защитой. На этом уровне власти тем, кто допустил ошибку, угрожает не перевод на физическую работу, скорее их пепел будет рассыпан над рекой».
   — Минг?
   — Да, товарищ министр?
   — Что ты думаешь о студентах, которые устроили демонстрацию на площади несколько лет назад?
   — Как вы знаете, товарищ министр, в то время я ещё училась в школе.
   — Да, но что ты тогда думала?
   — Я думала, что они ведут себя безрассудно. Первым всегда срубают самое высокое дерево. — Это было древнее китайское изречение, и потому его можно произнести, не опасаясь последствий. Китайская культура осуждала подобные действия, но при этом восхваляла смельчаков, которые шли на это. Как в любом человеческом племени, критерий был прост. Если вы добились успеха и победили, тогда вы герой, вами будут восхищаться и вас будут помнить. Стоит вам потерпеть неудачу, никто не вспомнит о вас, разве что в качестве отрицательного примера. Таким образом, самым безопасным является средний курс, и в безопасности заключается жизнь.
   Студенты были слишком молодыми, чтобы знать все это. Те, кто слишком молод, готовы принять мысль о смерти. Самые смелые солдаты всегда самые молодые, полные духа великой страсти и веры. Они прожили ещё недостаточно, чтобы подумать о том, каким будет мир, если он повернётся против них, были слишком глупыми, чтобы испытывать страх. Для детей неизвестность — это нечто, в поисках чего вы проводите почти всю жизнь и наконец узнаете. В ходе поисков вы понимаете, что узнали всё, что безопасно знать, в этот момент большинство людей прекращает дальнейшие поиски. Но остаются очень немногочисленные люди, от которых зависит прогресс, смелые и безрассудные, идущие в неизвестность с открытыми глазами, и человечество навсегда запоминает тех немногих, кто вернулся обратно живым…
   …и быстро забывает тех, кто не вернулся.
   Но истинный смысл истории заключается в том, чтобы помнить тех, кто вернулся, а сущность общества Фанга состоит в том, чтобы напоминать им о тех, кто исчез навсегда.
   Такова странная двойственность. Какие общества, — думал он, — поощряют людей уходить в неизвестность? Как совершают они подобное? Процветают ли они, или бродят слепыми в темноте, теряя смысл поисков в бесцельных, никуда не направленных скитаниях?В Китае все следовали словам и мыслям Маркса, изменённым и уточнённым Мао, потому что он смело вошёл в темноту и вернулся обратно, принеся с собой революцию, и, таким образом, изменил путь нации. Но теперь все это остановилось, потому что никто не хотел двигаться вперёд, за пределы того, что Мао исследовал и осветил — и объявил всё, что Китаю и всему миру надлежит знать. Мао был кем-то вроде религиозного пророка, разве не правда? — думал Фанг.
   …Может быть, Китай только что убил пару таких людей?
   — Спасибо, — сказал он девушке, ждущей в кабинете его следующего приказа. Он не видел, как Минг закрыла дверь и пошла к своему столу, чтобы транскрибировать записанные ею воспоминания министра о происшедшем на заседании Политбюро.

* * *

   — Боже милостивый, — прошептал доктор Сиэрс за своим столом. Как обычно, донесение «ЗОРГЕ» было напечатано на лазерном принтере заместителя директора по оперативной работе, передано ему, и он вернулся в свой кабинет для того, чтобы заняться его переводом. Иногда эти донесения были такие короткие, что он переводил их, стоя перед столом, но этот документ оказался очень длинным. По сути дела, он занимал восемь страниц, напечатанных через полтора интервала на его лазерном принтере. Из-за важности его содержания Сиэрс не торопился с переводом. Закончив работу, он заново проверил перевод. Внезапно у него появились сомнения относительно того, правильно ли он понимает смысл китайского языка. Он не мог позволить себе допустить ошибку в переводе или представить в ложном свете документ такого содержания. В общей сложности ему понадобилось на перевод два с половиной часа, или в два раза больше того, что обычно ожидала от него миссис Фоули, прежде чем он поднялся обратно к ней в кабинет.
   — Почему перевод занял так много времени? — спросила Мэри-Пэт, когда он вошёл в кабинет.
   — Миссис Фоули, это горячий материал.
   — Насколько горячий?
   — Как магма, — сказал Сиэрс, передавая ей папку.
   — Вот как? — Она взяла страницы, откинулась на спинку своего комфортабельного кресла и начала читать. «ЗОРГЕ», источник «Певчая птичка». Её глаза пробежали по заголовку вчерашнее заседание китайского Политбюро. Затем Сиэрс увидел, как её глаза сузились и рука протянулась к ириске. Она перевела глаза на него. — Да, вы не шутили. Анализ?
   — Мэм, я не могу оценить надёжность источника, но если все это правда, тогда мы смотрим на процесс, какого я никогда не видел, за исключением книг по истории, и слышим слова, которые никто никогда не слышал в этом здании. Я хочу сказать, что здесь цитируются выступления каждого министра в их правительстве, и почти все говорят одно и то же.
   — И это совсем не то, что нам хотелось бы слышать, — завершила Мэри Патриция Фоули его заявление. — Если предположить, что все здесь изложено точно, вам это кажется реальным?
   Сиэрс кивнул.
   — Да, мэм. Это кажется мне реальным разговором между реальными людьми, и содержание соответствует личностям, которых я знаю. Может ли это быть сфабрикованным? Да, может. Если так, то источник был скомпрометирован тем или другим способом. Тем не менее я не вижу, что это может быть сфальсифицировано без их желания создать какой-то специфической эффект, и это будет эффект, не являющийся слишком привлекательным для них.
   — Какие-нибудь рекомендации?
   — Было бы неплохо пригласить Джорджа Вивёра из Провиденса, — ответил Сиэрс. — Он хорошо читает их мысли. Он встречался со многими из них лицом к лицу и сможет подтвердить мой анализ.
   — В чем этот анализ заключается? — спросила Мэри-Пэт, не переворачивая последнюю страницу, где это будет напечатано.
   — Они замышляют войну.
   Заместитель директора ЦРУ по оперативной работе встала и вышла из кабинета. За ней последовал доктор Джошуа Сиэрс. Она прошла короткое расстояние до кабинета своего мужа и вошла в него, даже не посмотрев на секретаршу Эда.
   Когда она вошла в кабинет, у Эда Фоули шло совещание с заместителем директора ЦРУ по науке и технике и двумя ведущими специалистами отдела. Директор с удивлением поднял голову, затем увидел у неё в руке голубую папку.
   — Да, детка?
   — Извини меня, но это не может ждать ни минуты. — Её голос был таким же выразительным, как и её слова.
   — Фрэнк, встретимся снова после ланча?
   — Конечно, Эд. — Заместитель директора по науке и технике собрал разложенные на столе документы и вместе со своими людьми вышел из кабинета.
   Когда они ушли и дверь закрылась, директор Центрального разведывательного управления спросил:
   — «ЗОРГЕ»?
   Мэри-Пэт молча кивнула, протянула ему папку и опустилась на диван. Сиэрс остался стоять. Только сейчас он заметил, что у него влажные ладони. Такого с ним никогда раньше не случалось. Сиэрс, как глава отдела ЦРУ, занимающегося оценкой действий Китая, работал главным образом над политическими проблемами: кто есть кто в политической иерархии КНР, какая экономическая политика проводится в стране — страница высшего общества в Китайской Народной Республике, как об этом думал он и его люди и шутили над этим в кафетерии. Он никогда не видел ничего подобного, ничего более сенсационного, чем подавление внутренних волнений. Хотя их методы подавления подобных волнений казались немного жестокими, как он часто говорил, — главным образом эти методы заключались в расстреле без суда и следствия, что было более чем немного жестоким для тех, кого это касалось, — расстояние между странами позволяло ему смотреть на все с отдалённой перспективой. Но не в этом случае.
   — Неужели это правда? — спросил директор ЦРУ.
   — Доктор Сиэрс считает, что это соответствует действительности. Он также считает, что нам нужно вызвать Вивёра из университета Брауна.
   Эд Фоули посмотрел на Сиэрса.
   — Позвоните ему. Прямо сейчас.
   — Да, сэр. — Сиэрс вышел из кабинета.
   — Это нужно показать Джеку. Чем он сейчас занимается?
   — Через восемь часов он вылетает в Варшаву, помнишь? Встреча НАТО, фотографирование в Освенциме, остановка в Лондоне на обратном пути — ужин в Букингемском дворце. Затем шопинг на Бонд-стрит, — добавил Эд.
   Дюжина агентов Секретной службы уже прибыла в Лондон и работала там совместно с полицией метрополии и MI-5, ранее известной как Секретная служба. Ещё двадцать агентов находились в Варшаве, где забота о безопасности президента не вызывала особого беспокойства. В настоящее время поляки были очень довольны отношениями с Америкой, и оставшиеся там от коммунистической эры спецслужбы по-прежнему хранили досье на всех, кто мог представлять проблему. К каждому такому потенциальному смутьяну будет приставлен полицейский на все время пребывания Райана в стране. Заседание НАТО будет почти полностью церемониальным: встреча союзников, задача которой заключается в том, чтобы множество европейских политических деятелей произвели хорошее впечатление на своих избирателей, говорящих на самых разных языках.
   — Боже мой, они говорят о попытке покушения на Грушевого! — воскликнул Эд Фоули, добравшись до третьей страницы. — Неужели они совсем чокнулись своими гребаными головами?
   — Похоже, что они наконец неожиданно поняли, в каком безвыходном положении оказались, — заметила его жена. — По-видимому, мы переоценили их политическую стойкость.
   Фоули кивнул и посмотрел на жену.
   — Прямо сейчас?
   — Прямо сейчас, — согласилась она.
   Её муж поднял телефонную трубку и нажал на кнопку быстрого набора № 1.
   — Да, Эд, в чём дело? — спросил Джек Райан.
   — Мы с Мэри сейчас приедем.
   — Сейчас?
   — Сейчас.
   — Это действительно важно? — спросил президент.
   — У нас критический материал, Джек. Тебе понадобится присутствие Скотта, Бена и Арни. Возможно, и Джорджа Уинстона. Основа этого вопроса касается его области знаний.
   — Китай?
   — Да.
   — О'кей, приезжайте. — Райан переключил телефоны. — Эллен, мне нужен Государственный секретарь, министр финансов, Бен и Арни. Они должны быть у меня в кабинете через тридцать минут.
   — Да, господин президент, — ответила секретарша. Предстояло что-то необыкновенное, но Робби Джексон летел сейчас на запад, из всех мест он выбрал завод «Боинг», где рабочие и менеджмент хотели знать о перспективах заказа «777-х» для Китая. Робби ничего не знал об этой проблеме, поэтому он будет говорить о важности прав человека, о фундаментальных принципах и убеждениях Америки и обо всём остальном, что походило на размахивание американским флагом. Персонал «Боинга» отнесётся к нему вежливо, да и трудно невежливо относиться к чернокожему человеку, особенно адмиралу, с морским орденом Золотых Крыльев на лацкане пиджака. Главная задача Робби будет состоять в том, чтобы научиться этому политическому дерьму. К тому же это уменьшит давление на Райана, а это было главной целью Джексона в жизни, и, как ни странно, он воспринимал её с относительной невозмутимостью. Так что теперь его реактивный VC-20B летел где-то над Огайо, подумал Джек.
   Может быть, над Индианой. В этот момент в кабинет вошла специальный агент Андреа Прайс-О'Дей. «Она выглядит немного бледной», — подумал Джек.
   — Вы ждёте компанию? — спросила она.
   — Обычные подозреваемые во многих преступлениях. Как ты чувствуешь себя? — спросил Джек.
   — Немного болит живот, выпила слишком много кофе за завтраком.
   «Утренняя тошнота? — подумал Райан. — Если так, то это плохо. Андреа изо всех сил пыталась не отставать от остальных парней. Если она признается, что это обычная женская слабость, на её душе останется шрам, словно от огнемёта». Он не мог сделать ей замечание. Может быть, Кэти сможет. Это должно обсуждаться между женщинами.
   — Приезжает директор ЦРУ, говорит, что у него что-то важное. Возможно, они сменили в Кремле туалетную бумагу, как мы часто говорили в Лэнгли в то время, когда я работал там.
   — Да, сэр, — улыбнулась Андреа. Подобно большинству агентов Секретной службы, она видела, как люди и тайны появляются и исчезают, и если ей требовалось узнать что-то важное, она узнает об этом со временем.

* * *

   Генерал-лейтенант Кириллин любил пить, как и большинство русских, а по американским стандартам это было совсем немало. Разница между русскими и британцами, как понял Чавез, заключается в том, что британцы пьют ничуть не меньше, но они пьют пиво, тогда как русские пьют водку. Динг не был ни мормоном, ни баптистом, но здесь объём выпитого перешагнул все его возможности. После двух вечеров, когда он старался не отставать от местных Джонсов, на следующее утро во время утренней пробежки со своей группой он едва не умер. Динг удержался на ногах только из страха потерять лицо перед русскими парнями из спецназа — ведь он приехал сюда, чтобы довести их уровень подготовки до стандартов «Радуги». Каким-то образом он сумел сдержать приступ рвоты, хотя дал возможность Эдди Прайсу взять на себя работу с первыми двумя русскими классами, пока он ушёл, с трудом переставляя ноги, и выпил галлон воды с тремя таблетками аспирина. Сегодня вечером он твёрдо решил ограничить число выпитых стаканов водки до двух… может быть, до трех.
   — Как дела у моих парней? — спросил генерал.
   — Отлично, сэр, — ответил Чавез. — Им нравится новое оружие, и парни успешно осваивают теорию. Они быстро все схватывают. Они понимают, что нужно сперва подумать и уже потом действовать.
   — Это вас удивляет?
   — Да, генерал, удивляет. Со мной было то же самое, когда я был сержантом и командовал отделением ниндзя. Молодые солдаты склонны думать своими пенисами, а не мозгами. Я понял, как надо думать, но мне пришлось осваивать это в боевых условиях. Иногда гораздо проще попасть в трудное положение, чем задуматься, как выйти из него. Ваши парни из спецназа начинали точно так же, но если им указать нужное направление, они схватывают все удивительно быстро. Возьмите, например, сегодняшнее упражнение. Мы приготовили для них ловушку, но ваш капитан остановился перед ней и обдумал ситуацию, перед тем как приступить к делу, и он успешно справился с испытанием. Между прочим, он хороший командир группы. — Чавез подумал, не подвёл ли он парня этим заявлением, потому что похвала со стороны офицера ЦРУ вряд ли будет способствовать быстрому продвижению для русского офицера.
   — Он мой племянник. Его отец женился на моей сестре. Сейчас он академик, профессор Московского государственного университета.
   — Ваш племянник в совершенстве владеет английским языком. Я принял бы его за жителя Чикаго. — По-видимому, капитан Лесков был найден КГБ или другим похожим ведомством. Такое блестящее владение языком не бывает случайным.
   — Перед тем как его послали в спецназ, он был парашютистом, — продолжал Кириллин, — хорошим пехотинцем.
   — Таким же был и Динг несколько лет назад, — сказал русскому генералу Кларк.
   — 7-я дивизия лёгкой пехоты. Её расформировали, после того как я покинул дивизию. Сейчас мне кажется, что это было так давно.
   — Как же ты попал в ЦРУ из американской армии?
   — Это он виноват. — Чавез кивнул в сторону Кларка. — Джон заметил меня и решил по глупости, что у меня неплохие потенциальные способности.
   — Нам пришлось воспитать его и послать в колледж. Но он справился со всем очень хорошо — даже женился на моей дочери.
   — Он все пытается привыкнуть к тому, что в его семье появился парень латинского происхождения, зато я сделал его дедушкой. Наши жены остались в Уэльсе.
   — Ну и как ты попал в «Радугу» из ЦРУ?
   — Снова моя ошибка, — признался Кларк. — Я написал меморандум, он попал на самый верх, и президенту понравилась такая идея. Он знает меня, и когда «Радуга» была сформирована, меня поставили во главе. Я включил в её состав Доминго. У него молодые ноги, и он неплохо стреляет.
   — Ваши операции в Европе произвели большое впечатление, особенно в испанском парке.
   — Эта операция не относится к числу тех, которыми можно гордиться. Там террористы убили маленькую девочку.
   — Да, — подтвердил Динг и сделал крошечный глоток из стакана. — Я стоял в пятидесяти ярдах, когда этот упырь застрелил Анну. Но Гомер прикончил его в конце операции. Это был отличный выстрел.
   — Я видел его на стрельбище пару дней назад. Он великолепный стрелок.
   — Да, Гомер отлично стреляет. Прошлой осенью во время отпуска застрелил оленя Далла в Айдахо на расстоянии больше восьмисот ярдов. Чертовски хороший трофей. В книге Буна и Крокета он в первой десятке.
   — Ему надо поехать в Сибирь и охотиться там за тиграми. Я могу добиться разрешения.
   — Только не говорите это так громко, — усмехнулся Чавез. — Гомер воспользуется вашим предложением.
   — Ему нужно встретиться с Петром Петровичем Гоголем, — продолжал Кириллин.
   — Я уже где-то слышал это имя, — произнёс Кларк.
   — Золотая шахта, — напомнил ему Чавез.
   — Гоголь был снайпером во время Великой Отечественной войны. Он получил две Золотые Звезды Героя Советского Союза за то, что убивал немцев, а когда вернулся домой, настрелял сотни волков. Людей, подобных ему, осталось мало.
   — Снайпер на поле боя. Вот там охота была по-настоящему увлекательной.
   — О да, такая охота действительно увлекательна. У нас был парень в 3-й группе специальных операций, и его самого чуть не убили несколько раз. Ты знаешь… — У Джона Кларка был в кармане спутниковый телефон, и в этот момент он почувствовал его вибрацию.
   Он достал его и посмотрел на номер.
   — Извините, — сказал Кларк и оглянулся по сторонам в поисках хорошего места. У Московского офицерского клуба был большой двор, и он направился к нему.

* * *

   — Что это значит? — спросил Арни ван Дамм. Заседание высшей исполнительной власти началось с того, что экземпляры последнего донесения «ЗОРГЕ — ПЕВЧЕЙ ПТИЧКИ» раздали его участникам. Арни читал быстрее всех, но не был лучшим специалистом по стратегическим вопросам.