Клэнси Том. Медведь и Дракон

* * *

   — Насколько быстро они продвигаются? — спросил Бондаренко.
   — Я послал перед ними разведывательное подразделение. Они докладывают мне каждые пятнадцать минут, — ответил полковник Толкунов. — Китайские войска двигаются неторопливо и осторожно. Их разведывательное прикрытие состоит из гусеничных бронетранспортёров WZ-501 с лёгким вооружением, но с хорошим радиообеспечением. Тем не менее они не проявляют инициативу. Как я сказал, двигаются неторопливо. Они перемещаются прыжками по полкилометра, в зависимости от местности. Мы прослушиваем их радиопереговоры. Они не шифрованы, хотя китайский разговорный язык обманчив по своей терминологии. Сейчас мы занимаемся этим.
   — Скорость движения?
   — Пять километров в час, это самое быстрое, как мы заметили, обычно медленнее. Их основные элементы все ещё продолжают перестраиваться, и они так и не сумели пока подготовить систему снабжения. Я полагаю, что они не будут пытаться продвигаться вперёд больше чем на тридцать километров в сутки — судя по моим наблюдениям.
   — Любопытно. — Бондаренко снова посмотрел на карту. Китайские войска начали двигаться на северо-северо-запад, потому что к этому их вынудило направление местности. При такой скорости они сумеют добраться до золотого прииска через шесть или семь дней.
   Теоретически, он мог двинуть свою 265-ю мотострелковую дивизию и блокировать их наступление… вот здесь… через двое суток и заставить их принять бой, но к этому времени у них будет по крайней мере три… может быть, даже восемь механизированных дивизий, способных атаковать его единственную полноценную дивизию, и так скоро он не мог рисковать. Хорошая новость заключалась в том, что китайские войска обходили его командный пункт. Знак презрения? — подумал он. — Или просто там не было ничего, что могло бы угрожать им, и они не хотели напрасно растрачивать на это силы? Нет, они будут наступать как можно быстрее, ведя пешую пехоту для защиты их направления движения. Это была классическая тактика, и ею пользовались потому, что она приносила успех. Все поступали таким образом, от Ганнибала до Гитлера.
   Таким образом, их передовые элементы двигались осторожно и осмотрительно, и под их прикрытием они продолжали переправлять свою армию через амурские мосты.
   — Какие китайские части мы опознали?
   — Головную часть вражеского формирования составляет 34-я Краснознамённая ударная армия под командованием генерала Пенг Хи-Вонга. Он считается политически надёжным, и его ценят в Пекине как опытного военачальника. Следует предположить, что Пенг будет командовать оперативной группировкой армий. 34-я армия сейчас уже почти полностью переправилась через Амур. Теперь к переправе готовятся ещё три механизированные армии группы «А» — это 31-я, 29-я и 43-я. В обшей сложности они составляют 16 механизированных дивизий, а также приданные им части. Мы полагаем, что за ними последует 65-я армия группы «Б», состоящая из четырех пехотных дивизий и танковой бригады. Я думаю, что задачей 65-й армии будет прикрытие западного фланга. — В этом был определённый смысл. К востоку от линии прорыва не было достаточно надёжных русских подразделений. Классическая операция заключалась бы в повороте на восток к Владивостоку и берегу Тихого океана, но это только отвлечёт силы от главной цели. Таким образом, с поворотом на восток китайские армии повременят по крайней мере неделю, возможно, две или три. Пока туда направятся только лёгкие части прикрытия.
   — Как относительно гражданского населения? — спросил Бондаренко.
   — По мере возможности люди покидают города на пути китайского наступления, главным образом автобусами и автомобилями. Наша военная полиция пытается навести там порядок. Пока не случилось ничего, что могло бы помешать эвакуации, — сказал Толкунов. — Вот посмотрите, китайские войска даже обходят Белогорск. Их разведывательные подразделения обходят его с востока.
   — Это разумное решение, не правда ли? — заметил Бондаренко. — Их настоящая цель находится далеко на севере. Тогда зачем замедлять продвижение? Им не нужна территория. Им не нужны люди. Их целью являются нефть и золото. Захватывая гражданских лиц, они затруднят этим продвижение к основным целям. Если бы я был на месте генерала Пенга, я беспокоился бы о протяжённости продвижения на север. Даже не встречая сопротивления, он встретит на своём пути труднопреодолимые естественные преграды, а защищать линию продвижения чертовски трудно. — Геннадий сделал паузу. Зачем сочувствовать этому варвару? В конце концов, его задача заключалась в том, чтобы уничтожить противника и его людей. Но как? Даже продвижение так далеко на север представляет собой проблему. В таком случае насколько труднее будет нанести по врагу удар в той же местности плохо подготовленными войсками? Тактические проблемы обеих сторон будут настолько трудны, что люди его профессии сочтут их почти невыполнимыми.
   — Генерал Бондаренко? — спросил голос с акцентом.
   — Да? — Он повернулся и увидел человека, одетого в американский лётный комбинезон.
   — Сэр, я — майор Дэн Таккер. Я только что прилетел и привёз оборудование прямой связи с нашими беспилотными разведывательными самолётами «Тёмная звезда». Где мне установить его?
   — Полковник Толкунов? Майор, это начальник моей разведки.
   Американец небрежно отсалютовал, как обычно делают это лётчики.
   — Как поживаете, полковник?
   — Сколько времени потребуется на установку оборудования?
   Американцу понравилось, что английский язык Толкунова лучше его русского.
   — Меньше часа, сэр.
   — Проходите сюда. — Полковник вывел его наружу. — Насколько хороши ваши камеры?
   — Полковник, когда человек выходит помочиться, вы можете увидеть размеры его члена.
   Толкунов принял слова майора за обычное американское хвастовство, но всё-таки задумался.

* * *

   Капитан Федор Ильич Александров командовал разведывательным подразделением 265-й мотострелковой дивизии. Предполагалось, что разведкой в дивизии будет заниматься целый батальон, но в его распоряжении было то, что смогли ему выделить.
   Правда, для выполнения этой задачи его подразделение усилили восемью новыми гусеничными разведывательными бронетранспортёрами. Эти машины были дальнейшим развитием пехотных бронетранспортёров, на них установили более совершенные двигатели и трансмиссии, а также лучшие аппараты связи, которые только что начали выпускать. Капитан докладывал непосредственно командиру дивизии, а также, по-видимому, координатору разведывательной деятельности театра боевых действий, какому-то полковнику Толкунову. Этот офицер, понял капитан, очень беспокоился о его собственной безопасности и постоянно настаивал, чтобы подразделение капитана находилось вблизи китайских частей — но не слишком близко, чтобы его не заметили, и велел всеми силами избегать вооружённого столкновения. Его работа, говорил капитану Толкунов по крайней мере каждые два часа в течение последних полутора суток, заключается в том, чтобы оставаться в живых и следить за наступающими китайцами. Ему запрещалось тронуть даже волосок на их маленьких китайских головках, просто оставаться настолько близко, чтобы иметь возможность слышать, что они бормочут, и записывать имена подруг, которых они трахают во сне.
   Александров был молодым капитаном, всего двадцати восьми лет, и вызывающе привлекательным атлетом, совершающим пробежки для своего удовольствия. Бег, говорил он своим подчинённым, это лучшая форма физического упражнения для солдата, особенно если он служит в разведывательном подразделении. В каждом из гусеничных бронетранспортёров у него были водитель, наводчик и радист, а также три пехотинца, которых он лично обучал быть невидимыми. Обучение заключалось в том, что каждый из пехотинцев половину времени проводил вне своих бронетранспортёров, обычно двигаясь добрый километр или около этого впереди китайского разведывательного прикрытия, прячась за деревьями или переползая через открытые поляны, докладывая по своим рациям, произведённым в Японии, короткими фразами. Солдаты передвигались налегке, с автоматом и двумя запасными магазинами, потому что их не должны были видеть или слышать. Говоря по правде, Александров предпочёл посылать их в разведку вообще без оружия, опасаясь, что кто-то из них поддастся искушению застрелить китайца, руководствуясь патриотическим рвением. Однако ни один солдат не хотел выходить на поле боя без оружия, поэтому капитану пришлось ограничиться строгим приказом закрывать затворы на пустых патронниках. Обычно капитан тоже выходил на разведку со своими солдатами, оставив бронетранспортёры спрятанными в трехстах метрах в лесной чаще.
   За последние двадцать четыре часа они хорошо познакомились со своими китайскими оппонентами. Их разведчики были тоже отлично подготовленными и преданными делу специалистами, превосходно справлялись с работой или, несомненно, создавали такое впечатление. Они также передвигались в гусеничных машинах, также проводили много времени вне транспортёров, двигаясь пешком, впереди машин, скрываясь за стволами деревьев и все время глядя вперёд, ожидая увидеть русские подразделения. Русские стали даже присваивать им имена.
   — Вот это Садовник, — сказал сержант Буйков. Этот китаец любил касаться кустов и деревьев, словно изучая их для доклада в колледже или с какой-то другой целью. Садовник был невысоким и худым, похожим на двенадцатилетнего мальчика. Он казался достаточно компетентным, автомат был закинут у него за спину, и он часто пользовался биноклем. Это был китайский лейтенант, судя по его погонам, возможно, командовал взводом. Китайский офицер постоянно распоряжался своими людьми, однако нередко шёл впереди них. По всей видимости, он добросовестно относился к своей работе. Значит, его нужно убить первым, — подумал Александров. Русский бронетранспортёр был вооружён мощной 30-миллиметровой пушкой, которая могла превратить китайского лейтенанта в удобрение с тысячи метров, но Александров запретил это. Очень жаль, подумал Буйков. Он вырос в этом районе, часто охотился в этих лесах со своим отцом, лесорубом. — Нам действительно нужно убить его.
   — Борис Евгеньевич, вы что, хотите встревожить противника и выдать наше присутствие? — спросил у своего сержанта Александров.
   — Полагаю, нет, капитан, но охотничий сезон…
   — Закрыт, сержант, сезон закрыт, и — лежать! — приказал Александров. Китаец смотрел в их сторону в бинокль. Лица русских были покрыты маскировочной раскраской, и в одежду были воткнуты ветки, которые скрывали очертания человеческой фигуры, но капитан не хотел рисковать. — Скоро они двинутся вперёд. Назад к бронетранспортёру.
   Самая трудная часть разведывательной работы заключалась в том, чтобы не оставлять следов от гусениц, которые могли бы заметить китайцы. Александров «обсудил» эту проблему со своими водителями, угрожая застрелить каждого, за машиной которого останется след (он знал, конечно, что не сможет так поступить, но его люди не были в этом уверены). Удачно сконструированные глушители на выхлопных трубах бронетранспортёров заметно уменьшали шум работающих двигателей. Время от времени русские инженеры, проектировавшие и строившие военное оборудование, находили удачное решение какой-то проблемы. В данном случае они сумели это сделать. К тому же водители русских бронетранспортёров не заводили свои двигатели до тех пор, пока не слышали, что китайцы уже делают это. Александров поднял голову. Садовник махал рукой тем, кто был сзади. Это означало, что они продвинутся вперёд. Китайцы делали ещё один лягушиный прыжок — одна группа остаётся на месте и внимательно смотрит по сторонам, охраняя двигающуюся группу от возможного нападения. Александров не собирался предпринимать никаких наступательных действий, но китайцы, разумеется, не знали этого. Его удивило, что они продолжали прежнее осторожное движение уже второй день. Ещё ни разу они не отступили от выбранного метода передвижения, не проявили небрежности. Александров надеялся, что в какой-то момент они допустят ошибку, но китайцы были, по-видимому, хорошо подготовлены и действовали в точном соответствии с планом. Ну что ж, он тоже не отступал от выбранного плана.
   — Начнём двигаться, капитан? — спросил Буйков.
   — Нет, останемся на месте и продолжим наблюдение. Они должны остановиться у того маленького хребта, где проходит дорога лесорубов. Я хочу убедиться, насколько они предсказуемы. — Тем не менее капитан достал свою портативную рацию. — Остаёмся на месте, они делают очередной прыжок.
   В ответ он услышал щелчки других раций, создающих шёпот атмосферных помех вместо голосов из других бронетранспортёров. Отлично, его люди продолжают сохранять радиодисциплину. Второй эшелон китайских гусеничных бронетранспортёров двигался вперёд не спеша, со скоростью около десяти километров в час, по просеке в лесу. «Интересно, — подумал Александров, — они не рискуют слишком далеко углубляться в соседние заросли, не больше чем на двести или триста метров». И тут он съёжился. Над головой затрещал вертолёт. Это была «Газель», китайская копия французского военного вертолёта. Но его бронетранспортёр был глубоко в лесу, и каждый раз, когда они останавливались, экипаж выскакивал наружу и натягивал на машину маскировочную сетку.
   Его люди были хорошо подготовлены. И поэтому, говорил он своим людям, они не должны оставлять за собой видимый сверху след гусениц, если хотят остаться в живых. «Газель» была небольшим вертолётом, но несла ракеты «воздух-земля». Правда, их бронетранспортёр был бронированным, но не настолько бронированным.
   — Что он делает? — спросил Буйков.
   — Если он ищет присутствие противника, то не делает это очень уж старательно.
   Китайцы ехали по дороге, построенной век назад для так и не законченной ветки Транссибирской железной дороги. Она была широкой, в некоторых местах ширина достигала пятисот метров, и относительно хорошо нивелированной. Кто-то много лет назад подумывал о завершении строительства этой дороги для того, чтобы начать эксплуатировать неизвестные богатства Сибири. Этому придавали такое значение, что было повалено огромное количество деревьев, и новая поросль едва выросла в жестоком сибирском климате. Невысокие ёлочки, которые легко склонялись и ломались в щепки под гусеницами бронетранспортёров. Дальше к северу дорогу к золотому месторождению прокладывали военные инженеры, а ещё дальше дорога шла к нефтяным месторождениям на берегу Арктики. Когда китайцы продвинутся достаточно далеко, они обнаружат хорошую дорогу, по которой могут двигаться механизированные части. Но эта дорога была узкой, и китайцам придётся задуматься о безопасности своих флангов, если они решат и дальше двигаться по ней.
   Александров вспомнил про римскую авантюру, когда три римских легиона под командованием Квинтилия Вара вторглись в Германию. Римский полководец не обратил внимания на безопасность флангов и потерял свою армию под натиском германских племён, руководимых Армениусом. Может быть, китайцы допустят такую же ошибку? Нет, всем было известно про катастрофу в Тевтоненбергском лесу. Это сражение упоминалось в каждом учебнике по тактике во всех военных академиях известного мира. Квинтилий Вар был назначен на место командующего римскими легионами по политическим соображениям, потому что он нравился своему императору Августу, и, совершенно очевидно, не из-за его способностей как полководца. Этот урок, вероятно, лучше помнили солдаты, а не политики. А китайской армией командовали солдаты, не так ли?
   — Смотрите, вот Лис, — заметил сержант Буйков. Это был ещё один офицер в китайском разведывательном подразделении, по всей вероятности подчинённый Садовника. Похожий на него своей миниатюрностью, Лис проявлял меньше интереса к кустам и деревьям и больше оглядывался по сторонам. У них на глазах он исчез в лесной чаще на востоке, и если он поступал так, то обычно оставался невидимым от пяти до восьми минут. — Неплохо бы покурить, — заметил сержант Буйков.
   — С этим придётся подождать, сержант.
   — Да, товарищ капитан. Можно тогда глотнуть немного воды? — недовольно спросил он.
   — Мне не помешал бы глоток водки, но я забыл прихватить её с собой, так же, как и вы, в этом я не сомневаюсь.
   — К сожалению, да, товарищ капитан. Хороший глоток водки помогает прогонять холод в этом сыром лесу.
   — А также притупляет слух и зрение, а мы нуждаемся в них, Борис Евгеньевич, если только вам не хочется всю жизнь питаться рисом. При условии, конечно, если китайцы берут пленных, в чём я очень сомневаюсь. Они не любят нас, сержант, и они не относятся к числу цивилизованных людей. Запомните это.
   Подумаешь, им не нравится балет. Мне он тоже не нравится, — молча проглотил намёк сержант Буйков. Его капитан был москвичом и часто говорил о разных культурных событиях. Но Буйков, подобно своему капитану, не любил китайцев, а сейчас ещё меньше, когда видел их на своей земле.
   — Капитан, мы когда-нибудь будем в них стрелять? — спросил сержант.
   — Да, когда придёт время, наша работа будет заключаться в том, чтобы уничтожить их разведывательное подразделение. Поверь мне, Борис, я ожидаю этого с таким же нетерпением, как ты. — И мне хотелось быть закурить не меньше тебя. Да и стакан водки мне тоже не помешал бы. А пока ему придётся ограничиться чёрным хлебом с маслом, который он хранил в своём бронетранспортёре, в трех сотнях метров к северу.
   На этот раз прошло шесть с половиной минут. Лис, по крайней мере, заглянул в лес на востоке — наверно, старался уловить звук дизельных двигателей, но не услышал ничего, кроме щебетанья птиц. И всё-таки, по мнению Буйкова, этот китайский лейтенант проявлял наибольшую бдительность из двух офицеров. Когда придёт время, его нужно убить первым, — подумал сержант. Александров похлопал сержанта по плечу.
   — Теперь наша очередь сделать прыжок, Борис Евгеньевич.
   — Слушаюсь, товарищ капитан. — Оба русских солдата направились к своим машинам, пригнувшись первую сотню метров, стараясь не шуметь, до тех пор, пока они не услышали, что китайцы включили двигатели своих гусеничных бронетранспортёров. Ещё через пять минут они сидели в своих БТРах и ехали на север, медленно пробираясь между деревьями. Александров намазал маслом немного хлеба и съел его, запивая водой. Проехав тысячу метров, их бронетранспортёр остановился, и капитан включил мощный радиопередатчик.

* * *

   — Кто эта Ингрид? — спросил Толкунов.
   — Ингрид Бергман, — ответил майор Таккер. — Актриса, в своё время была очень красивой. Все «Тёмные звезды» названы по именам кинозвёзд, полковник. Солдаты захотели этого. — Наверху монитора была пластмассовая полоска, показывающая, какая из «Тёмных звёзд» сейчас высоко в небе и ведёт передачу. «Мэрилин Монро» была в Жиганске на техобслуживании, а «Грейс Келли» ожидала своей очереди, которая наступит через пятнадцать часов. — Вот посмотри, — он щёлкнул переключателем и переместил мышку, — это передовые элементы китайцев.
   — Сукин сын, — сказал Толкунов, демонстрируя своё знание американского сленга.
   Таккер усмехнулся:
   — Здорово, верно? Однажды я послал «Тёмную звезду» прошвырнуться над нудистской колонией в Калифорнии — это частный парк, где люди все время ходят обнажёнными. Можно было заметить, у кого из девушек плоская грудь, а у кого хорошие сиськи. Была чётко видна разница между естественными блондинками и крашеными. Короче говоря, вот этой мышкой ты контролируешь камеру — в данный момент это делает кто-то другой в Жиганске. Тебя интересует что-то особенное?
   — Мосты на Амуре, — тут же ответил Толкунов. Таккер взял радиомикрофон.
   — Это майор Таккер. К нам поступил запрос о цели. Переведите камеру-три на главное место пересечения реки.
   — Понял, — донеслось из динамика рядом с монитором.
   Изображение тут же изменилось, словно пробежала лента от десяти часов к четырём. Затем картинка стабилизировалась. Поле зрения было примерно четыре километра шириной. На экране появились восемь мостов, у каждого очередь насекомых.
   — Передайте мне контроль над камерой-три, — приказал майор Таккер.
   — Контроль у вас, сэр, — ответил голос.
   — О'кей. — Таккер поводил мышкой, не обращая внимания на клавиатуру, и картинка резко приблизила — «изолировала» — третий мост с запада. По нему одновременно двигались три танка со скоростью примерно десять километров в час, с юга на север. На дисплее была даже роза компаса — на случай, если вы потеряли ориентировку, — а изображение давалось в цвете.
   Толкунов спросил:
   — А зачем нужен цвет?
   — Цветное изображение не дороже черно-белого, и мы ввели его в нашу систему, потому что иногда это показывает подробности, которые неразличимы на черно-белом. Это впервые для изображения с такой высоты, даже у спутников пока ещё нет цвета, — объяснил Таккер. Затем он нахмурился: — Угол съёмки неправильный, мы не можем рассмотреть номера дивизии на броне их машин без перемещения съёмочной платформы. Одну минуту. — Он снова взял микрофон: — Сержант, какая часть пересекает Амур по мостам?
   — Похоже, что это их 302-я бронетанковая дивизия, она входит в состав 29-й армии группы «А». По нашей оценке, один полный полк 302-й дивизии уже переправился и двигается сейчас на север, — доложил сержант разведывательной группы, словно сообщая результаты вчерашнего бейсбольного матча.
   — Спасибо, сержант.
   — Не стоит, майор.
   — А китайцы могут видеть этот беспилотный самолёт? — спросил Толкунов.
   — Видишь ли, на радиолокационом экране он малозаметен, и мы применили ещё один маленький фокус. Им пользовались ещё во время Второй мировой войны, в то время его называли проект «Егуди». Мы установили на этом самолёте лампы.
   — Что? — не понял Толкунов.
   — Тогда замечали самолёты, потому что они были темнее неба, но если установить на них лампочки накаливания, машины становятся невидимыми. Таким образом, на корпусе «Тёмной звезды» установлены лампочки, и фотосенсор автоматически регулирует их яркость. Практически звёздочки невозможно заметить — они летят с крейсерской скоростью на высоте шестидесяти тысяч футов, намного выше того уровня, на котором можно увидеть инверсионный след, и у них нет инфракрасной сигнатуры. Даже если знаешь, где искать, увидеть их невозможно. Мне говорили, что головки самонаведения ракеты «воздух-воздух» не может захватить такой беспилотный самолёт. Отличная игрушка, правда?
   — И давно вы пользуетесь ею?
   — Я работаю с «Тёмными звёздами» примерно четыре года.
   — Я слышал о них, но теперь вижу, что их возможности поистине поразительны.
   Таккер кивнул.
   — Это верно. Хорошо, когда знаешь, чем занимается противник. Мы впервые задействовали их над Югославией, и после того, как мы научились пользоваться ими и координировать их действия с боевыми самолётами, жизнь югославов стала поистине несчастной. Тебе не повезло, Джо.
   — Джо?
   — Джо Чинк. — Таккер показал на экран. — Так мы называем китайцев. Дружеское имя для корейцев когда-то было Люк Кук. — Майор снова показал на экран. — У «Ингрид» нет такого прибора, а вот у «Грейс Келли» есть лазерный целеуказатель, так что мы можем пользоваться «Тёмными звёздами» для точного попадания в цель. Истребитель сбрасывает бомбу, скажем, с расстояния в двадцать миль от цели, а мы ведём её точно в цель. Мы не можем наводить бомбы отсюда, с этого терминала, но из Жиганска это возможно.
   — Направлять бомбы с расстояния в шестьсот километров?
   — Да. Черт побери, это можно делать даже из Вашингтона, если у тебя есть такое желание. Ведь сигнал идёт через спутник, понимаешь?
   — Етить твою мать!
   — Наступит время, и лётчики-истребители останутся в прошлом, полковник. Ещё пара лет, и мы сможем осуществлять наведение ракет, запущенных с расстояния в двести миль. Тогда лётчики-истребители больше не потребуются. Итак, полковник, что ещё ты хочешь увидеть?

* * *

   Самолёт Ил-76 приземлился на заросший травой аэродром базы истребителей. На нем стояли всего несколько вертолётов, заметил полковник Митч Тернер. Начальник разведки дивизии, он старался увидеть в России как можно больше, и то, что он увидел, не вселило в него восторга. Подобно генералу Диггзу, он пошёл в армию, когда СССР был главным врагом армии Соединённых Штатов и источником основного беспокойства. Теперь он старался понять, сколько разведывательных оценок о мощи Советского Союза, которые он помогал составить, будучи молодым разведчиком, являлись чистой фантазией. Если это не было фантазией, то великий и могучий Советский Союз утратил свою мощь быстрее, чем любая другая нация в мире. Русская армия не была сейчас даже бледной тенью того, чем была Красная армия. Миллионы солдат, от грохота сапог которых дрожала земля и содрогалось от ужаса НАТО, были так же мертвы, как игрушечные стегозавры, с которыми так любил играть его сын. Теперь это было совсем не так хорошо. Российская Федерация походила на старинную богатую семью, у которой не было сыновей, способных защищать её, а дочерей насиловали все, кто хотел. Это совсем нехорошо. Русские, подобно американцам, по-прежнему имели ядерное оружие — бомбы, которые можно доставлять на бомбардировщиках и тактических истребителях. А вот у китайцев есть межконтинентальные баллистические ракеты с ядерными боеголовками, и они нацелены на города. Большой вопрос заключался, таким образом, в том, были ли у русских достаточно большие яйца, чтобы променять несколько городов и, скажем, сорок миллионов населения на золотой прииск и нефтяные месторождения. «Вряд ли, — подумал Тернер. — Умный человек не пойдёт на такое. В равной степени они не смогут решиться на изнурительную войну против страны с населением в девять раз большим и с более здоровой экономикой, даже на своей территории. Нет, если они собираются победить китайцев, это нужно сделать с помощью искусных манёвров и хитрости. Но русская армия по уши в дерьме, и у неё не было ни подготовки, ни снаряжения, чтобы вести манёвренную войну».