Клэнси Том. Медведь и Дракон

   Он находился в России чуть больше суток, достаточно долго, чтобы отвергнуть примерно двадцать предложений выпить по стаканчику водки. Русские лётчики были хорошими профессионалами, может быть, излишне полными энтузиазма, но дружески настроенными и с уважением отнеслись к нему, когда увидели четыре силуэта сбитых самолётов, нарисованных на бортовой панели его F-15 «Чарли», ведущего истребителя 390-й истребительной эскадрильи. Полковник выпрыгнул из русского джипа — здесь называли его как-то по-другому, но он не запомнил название — рядом со своим истребителем. Тут же стоял его старший механик.
   — Все приготовил для меня, чиф? — спросил Уинтерс, поднимаясь на первую ступеньку приставной лестницы.
   — Можете не сомневаться, — ответил старший механик сержант Нил Нолан. — Все в идеальном состоянии. Подготовить его лучше я просто бы не смог. Летите и сбейте несколько китаез, Бронко. — Это было правилом в эскадрилье, что, когда пилот касался своего самолёта, к нему обращались только по радиопозывному.
   — Привезу тебе несколько скальпов, Нолан. — Полконик Уинтерс продолжал подниматься по лестнице, похлопав по расписной панели с силуэтами самолётов, когда проходил мимо. Сержант Нолан поспешил за ним и помог пристегнуться к креслу, затем спрыгнул на землю, поднял лестницу и отнёс её в сторону.
   Уинтерс начал предполётную подготовку. Прежде всего он ввёл свои земные координаты — они все ещё делали это на «Игле», несмотря на новую Глобальную систему позиционирования (GPS), потому что истребители F-15C имели систему инерциальной навигации, на случай если GPS выйдет из строя (этого ещё ни разу не случалось, но процедура остаётся процедурой). Циферблаты приборов загорелись зелёным светом, сообщая Уинтерсу, что конформные топливные баки залиты полностью, у него полный боезапас из четырех ракет «воздух-воздух» AIM-120 AMRAAM радиолокационного наведения, а также четыре совершенно новых AIM-9X «Сайдуайндер», вариант ракеты, дизайн которой был разработан ещё до того времени, когда его мама и папа сочетались браком в церкви на Леннокс-авеню в Гарлеме.
   — Башня, это Бронко с тремя, готов к рулёжке, конец связи.
   — Бронко, это башня, можете начинать рулёжку. Ветер три-ноль-пять на десять. Желаю удачи, полковник.
   — Спасибо, башня. «Кабаны», это ведущий, следуйте за мной. — С этими словами он отпустил тормоза, и истребитель покатился вперёд, подгоняемый своими мощными двигателями «Пратт & Уитни». Группа русских, главным образом члены команд наземного обслуживания, но, судя по форме, и несколько пилотов, стояли на рампе, наблюдая за ним и его звеном. О'кей, — подумал он, — мы покажем им, как делаем это дома! Четыре истребителя вырулили парами на конец взлётной полосы, затем с рёвом помчались по бетонным плитам и взлетели в воздух. Ведомый прижался к крылу ведущего. Через несколько секунд вторая пара оторвалась от взлётной полосы и повернула на юг, уже ведя переговоры с ближайшим АВАКСом «Орлом-2».
   — «Орёл-2», это лидер «Кабанов» в воздухе с четырьмя.
   — Лидер «Кабанов», это «Орёл-2». Видим вас. Поворачивайте на юг, вектор один-семь-ноль, поднимайтесь и оставайтесь на уровне высоты три-три. Похоже, сегодня для вас будет работа, конец.
   — Это устраивает меня. Конец. — Полковник Уинтерс пошевелился в своём кресле, устраиваясь поудобнее, и завершил подъем на высоту 33 тысячи футов. Он выключил свою радиолокационную систему и не будет вести ненужных разговоров, потому что кто-то может прислушиваться к ним, а есть ли необходимость в том, чтобы портить сюрприз? Через несколько минут он войдёт в зону действия китайских радиолокационных станций, расположенных на границе. Кто-то захочет предпринять что-то по этому поводу. Позднее сегодня, надеялся полковник, «Маленькая ласка» F-16 полетит сюда и займётся ими. Но его работа касалась китайских истребителей и бомбардировщиков, если таковые появятся на горизонте. Ему приказали находиться в пределах русского воздушного пространства на протяжении всей операции. Если Джо Чинк^[80] не захочет прилететь сюда и поиграть с ними, день будет скучным. Но у Джо были истребители Су-27, и, по мнению полковника, это превосходные истребители. Да и Джо Чинк думает, наверно, что он сам отличный пилот-истребитель.
   Ну что ж, они будут вынуждены проверить это.
   В остальном это был великолепный день для полётов. Небо покрыто облаками на две десятых, и приятный сельский воздух, в котором так хорошо лететь. Его соколиные глаза смотрели далеко за сотню миль, а поблизости находился «Орёл-2», готовый предупредить его, когда появятся простаки. Позади него взлетали второе и третье звенья из четырех «Орлов» каждое. «Дикие кабаны» будут сегодня представлены полностью.

* * *

   Езда на поезде не была удовольствием. Полковник Гуисти поворачивался в кресле, пытаясь найти хоть чуточку более комфортабельное положение, но русский вагон без спальных мест, в котором ехали он и его штаб, не был рассчитан на то, чтобы обеспечить удобство для пассажиров, и потому ворчать из-за этого не имело смысла. За окнами темно, раннее утро, которое дети разумно называют ночью. Огней почти не было видно. Сейчас они ехали по Восточной Польше, стране фермеров, по-видимому, поскольку Польша превращалась в Айову Европы. Здесь было множество свинарников, чтобы изготовлять ветчину, которой славилась эта часть мира. И водка, наверно. Полковник Гуисти был бы не прочь сейчас пропустить стаканчик. Он встал и пошёл по проходу между сиденьями. Почти все спали или делали вид, что спят. Два сообразительных сержанта улеглись на полу, вместо того чтобы сидеть, скорчившись, на сиденьях. Грязный пол не обещал ничего хорошего внешнему виду их формы, но они ехали на восток, чтобы принять участие в военных операциях, где аккуратность ценилась не так уж высоко. Личное оружие было сложено на верхних сетках, в открытом месте для обеспечения лёгкого доступа, потому что все они были солдатами, а солдаты не чувствуют себя достаточно комфортабельно без надёжного оружия где-то рядом. Он пошёл дальше. В следующем вагоне расположились солдаты из штабной роты. Главный сержант его батальона сидел в конце вагона и читал потрёпанную книгу.
   — Привет, полковник, — поздоровался с ним главный сержант. — Ещё долго ехать, как вы считаете?
   — По крайней мере ещё три дня, может быть, четыре.
   — Великолепно, — отозвался главный сержант. — Это хуже, чем лететь на самолёте.
   — Да, верно, но, по крайней мере, с нами наши танки.
   — Да, сэр.
   — Как дела с питанием?
   — У нас дорожные пайки, сэр, а я ещё припрятал большую коробку «Сникерсов». Есть новости о том, что происходит в мире?
   — Известно лишь, что в Сибири уже началось. Китайцы перешли границу, и Иван пытается остановить их. Больше никаких подробностей. Узнаем последние новости, когда приедем в Москву, думаю, после ланча.
   — Хорошо.
   — Какое настроение у солдат?
   — Никаких проблем, до смерти надоело ехать в поезде, хотят вернуться к своим танкам. Все как обычно.
   — О чем думают?
   — Они готовы, полковник, — заверил его главный сержант.
   — Отлично. — После этого Гиусти повернулся и направился обратно к своему сиденью, надеясь поспать хотя бы несколько часов, да и смотреть на Польшу не представляло никакого интереса. Больше всего полковника раздражало то, что он был отрезан от остального мира. В его машинах имелись спутниковые радио, но машины стояли где-то на платформах в хвосте поезда. Он не мог добраться до них, а без радио он не знал, что происходит впереди. Идёт война. Это было ему известно. Но знать это недостаточно, ему хотелось ознакомиться с подробностями, хотелось знать, где остановится поезд, где и когда он разгрузит своё оборудование, выстроит «Квортерную лошадь» в боевой порядок и двинется по земле, как и полагается бронетанковому батальону.
   Перевозка на поезде происходила исправно. У русской железнодорожной службы был, казалось, миллион платформ, подготовленных специально для того, чтобы перевозить гусеничные машины, несомненно, предназначенные для перевозки их боевых танков на запад, в Германию, для войны против НАТО. Строители платформ и не подозревали, что их творения будут использованы для переброски американских танков на восток, чтобы помочь защитить Россию от захватчиков. Ничего не поделаешь, никто не может предсказать будущее больше чем на несколько недель вперёд. В настоящий момент Гиусти устроило бы и пять дней.
   Остальные части Первой бронетанковой дивизии растянулись на сотни миль по железной дороге с запада на восток. Вторая бригада полковника Дона Лизла только что заканчивала погрузку в Берлине, она и станет замыкающей частью дивизии. Они пересекут Польшу в дневное время, лучше это или хуже, никто не знал.
   «Квортерная лошадь» находилась во главе дивизии, как и надлежало. На том месте, где им предстоит разгрузка, машины Гиусти установят периметр безопасности, и затем продолжат марш на восток, осуществляя манёвр, носящий название «Движение к контакту с противником», и там начнётся самое интересное. А для этого ему нужно как следует отдохнуть, напомнил себе полковник Гиусти. С этой мыслью он устроился поудобнее — насколько это было возможно — и закрыл глаза, отдав своё тело рывкам и раскачиванию вагона.

* * *

   …Все лётчики-истребители думали об этом как об «Утреннем патруле». Это название их операции уходило далеко в прошлое, к фильму с Эрролом Флинном 1930-х годов. Этот термин возник, наверно, как настоящее название операции, первой в наступающий день, когда они увидят восход солнца и примутся за поиск врага сразу после завтрака.
   Бронко Уинтерс мало походил на Эррола Флинна, но это не имело значения. Нельзя судить о воине по выражению его лица, хотя можно судить об этом по выражению на его лице. Он был лётчиком-истребителем. Ещё юношей в Нью-Йорке он ездил на аэродром Ла-Гардия, где стоял у забора и наблюдал за тем, как взлетают и садятся самолёты, зная уже тогда, что он будет летать. Он знал также, что летать на истребителях намного интереснее, чем на авиалайнерах. Наконец, он узнал, что для того, чтобы летать на истребителях, ему нужно поступить в Военно-воздушную академию, а для этого нужно учиться. Он увлечённо учился в школе, уделяя особое внимание математике и физике, потому что самолёты представляют собой механические творения, а это означало, что именно наука определяла, как эти творения функционируют. Таким образом, он стал чем-то вроде волшебника в математике — это было его специальностью в колледже в Колорадо-Спрингс, — но его интерес к математике закончился в тот день, когда он вошёл в ворота авиабазы Коламбус в Мисиссипи. Здесь он взялся руками за штурвал самолёта и понял, что фаза «учёбы» в его миссии закончилась и началась настоящая фаза «обучения». Он был лучшим студентом в своём классе в Коламбусе, быстро и легко овладел тренировочным самолётом «Сессна Твитти Берд» и затем перешёл к истребителям. Поскольку он был лучшим в своём классе, ему дали право выбора, и этим выбором был, конечно, истребитель F-15 «Игл», мощный и красивый внук истребителя F-4 «Фантом». Это был простой истребитель для полётов, но сложный для воздушных боев, потому кнопки управления боевыми системами находились на ручке управления истребителем и на рукоятке сектора газа. Все эти кнопки были разной формы, так что он мог управлять всеми системами простым прикосновением, не отводя взгляда от того, что происходит впереди самолёта, вместо того чтобы смотреть на приборы. Это походило на игру на двух пианино одновременно, от Уинтерса потребовалось шесть трудных месяцев, чтобы овладеть этим мастерством. Зато теперь его пальцы касались этих кнопок автоматически, так же естественно, как при втирании воска в его усы а-ля Бисмарк, его единственное неформальное увлечение, которое он скопировал с Робина Олдса, легенды в американском истребительном сообществе, родившегося пилотом и мыслящего — а потому очень опасного — тактика. Он стал асом во время Второй мировой войны, асом в Корее, а также асом над Северным Вьетнамом. Олдс был одним из лучших пилотов, которые когда-то пристёгивали истребитель к своей спине и чьи усы заставляли Отто фон Бисмарка выглядеть похожим на котёнка.
   Мысли об этом оставались даже теперь, являясь такой же частью характера Бронко Уинтерса, как ощущение окружающей обстановки, частью его мозга, который непрерывно следил за трехмерной реальностью вокруг него в любой момент. Летать было для него так же естественно, как для кречета, являющегося талисманом Военно-воздушной академии. Такой же естественной была охота, а сейчас он охотился. В его истребителе были инструменты, загруженные информацией с АВАКСа, находящегося в ста пятидесяти милях позади него, и он поровну делил своё внимание между небом вокруг и дисплеем в трех футах перед его карими глазами со зрением 20x10…
   — …Вон там… в двух сотнях миль, по пеленгу один-семь-два, четыре вражеских самолёта летят на север. Затем ещё четыре, и ещё одно звено из четырех истребителей.
   Джо Чинк хотел поиграть, и «Кабаны» были голодными.
   — Ведущий «Кабан», это «Орёл-2». — Они пользовались кодированными мгновенными передачами, которые было трудно обнаружить и невозможно перехватить.
   — Ведущий «Кабан». — Но он всё-таки старался ещё больше сократить свои передачи. Зачем портить сюрприз?
   — Ведущий «Кабан», мы видим шестнадцать бандитов, в направлении один-семь-ноль от вашей позиции, от тридцати ангелов, направляются на север, скорость пятьсот узлов.
   — Вижу их.
   — Они все ещё к югу от границы, но ненадолго, — посоветовал молодой диспетчер на Е-ЗВ. — «Кабан», можете открывать огонь.
   — Понял, можно открывать огонь, — подтвердил полковник Уинтерс, и его левая рука нажала на кнопку, приводящую в боевую готовность системы. Быстрый взгляд на дисплей состояния вооружения подтвердил, что все ракеты готовы к стрельбе. Ему не требовалось включать свой следящий/наводящий радиолокатор, хотя он находился в состоянии боевой готовности. По сути дела, истребитель F-15 был спроектирован как дополнение к мощному радиолокатору в своей носовой части — черта проекта, которая определила размеры истребителя с первого чертежа на ватмане, — но с течением времени пилоты постепенно перестали пользоваться им, потому что он мог предупредить врага, имеющего соответствующий тип предостережения об угрозе, сообщая ему, что поблизости находится «Орёл» с открытыми глазами и острыми когтями. Вместо этого пилот мог получить радиолокационную информацию от АВАКСа, чьи радиолокационные сигналы не вызывали восторга у противника, но тот ничего не мог с этим поделать. К тому же эти сигналы не представляли прямой угрозы. Китайцев направляли и контролировали наземные радиолокационные станции, и на их экранах «Кабаны» являлись смутными очертаниями. Их могли заметить, а могли и не заметить. Где-то позади «Ривет Джойнт» ЕС-135 вёл мониторинг как радиолокаторов, так и раций, которыми пользовались китайские наземные контролёры, и будет информировать об этом АВАКС. Но пока до этого было далеко. Значит, Джо Чинк направлялся на север.
   — «Орёл», «Кабан», какой тип бандитов, конец.
   — Мы не уверены, но, по-видимому, это «Сьерра-Униформ два-семь», судя по месту вылета и профилю, конец.
   — Понял. — О'кей, хорошо, подумал Уинтерс. Они считали Су-27 очень хорошим истребителем, и для самолёта, спроектированного в России, он был действительно неплохим. Китайцы сажали своих лучших пилотов на «Фланкёр», и это будут гордые лётчики, те, которые считали, что ничем не уступают ему. О'кей, Джо, посмотрим, насколько ты хорош. — «Кабаны», это ведущий, поворачиваем налево на курс один-три-пять.
   — «Два». «Три». «Четыре», — отозвались истребители звена, и все дружно накренились, поворачивая налево. Уинтерс оглянулся вокруг, чтобы убедиться, что не оставляет за собой инверсионный след, который мог бы выдать его противнику. Затем посмотрел на дисплей, указывающий на возможную опасность. Раздавалось щебетание китайских поисковых станций, но все ещё ниже теоретического уровня обнаружения. Это изменится миль через двадцать. Но и тогда они будут неизвестными и смутными самолётами на китайских экранах. Может быть, наземные китайские контролёры передадут предупреждение по радио, но скорее всего просто уставятся на экраны и попытаются решить, видят они настоящие объекты или нет. Голубоватый цвет, в который были окрашены «Иглы», трудно заметить визуально, особенно когда солнце позади тебя. Это был самый старый фокус в библии лётчика-истребителя, и найти решение против него все ещё никому не удалось…
   Китайцы пролетели слева от него, в тридцати милях, направляясь на север и ожидая встретить русские истребители, чтобы вступить с ними в воздушный бой. Китайцы наверняка хотят контролировать воздушное пространство над полем боя, которое они только что открыли. Это означало, что они включат свои поисковые радиолокаторы, и когда это случится, они потратят почти все время, глядя на экраны радиолокаторов, а это опасно. Когда Уинтерс оказался к югу от них, он повернул своё звено направо, на запад, и они опустились на высоту в двадцать тысяч футов, значительно ниже крейсерской высоты Джо Чинка. Лётчики-истребители могут оглядываться назад и вверх, но редко назад и вниз, потому что их учили, что высота, подобно скорости, — это жизнь. Это так и было… в большинстве случаев. Ещё через три минуты «Кабаны» были к югу от противника, и Уинтерс увеличил скорость до максимальной, чтобы догнать китайцев. По его команде звено разделилось на две пары. И вот он заметил их — тёмные пятнышки на светлеющем голубом небе. Китайские истребители были окрашены в тот же самый светло-серый цвет, который нравится русским. И тут может возникнуть серьёзная проблема, если здесь появятся русские «Фланкёры», потому что вы редко подлетаете достаточно близко, чтобы увидеть, что обозначено на крыльях — красные звезды или бело-сине-красные флаги.
   Теперь послышался звуковой тон. Его «Сайдуайндеры» увидели тепло из турбореактивных двигателей, установленных на Су-27. Это означало, что он в пределе досягаемости ракет. Его ведомый, способный молодой лейтенант, находился теперь в пяти сотнях ярдов справа от него, выполняя свою работу, которая заключалась в том, чтобы прикрыть своего ведущего. О'кей, — подумал Уинтерс. У него было добрых сто узлов превышающей скорости.
   — «Кабан», я «Орёл», сообщаю, в данный момент эти парни прямо перед нами.
   — Это ненадолго, «Орёл», — ответил полковник Уинтерс.
   Теперь китайские истребители больше не были пятнышками. Теперь это были самолёты с двойными вертикальными рулями на хвосте. Летят с крейсерской скоростью, спокойно, ничего не замечая. Его левый указательный палец выбрал для начала «Сайдуайндер», и тон в наушниках был громким и отчётливым. Он начнёт с двух ракет, одна в левый «Фланкёр», другая в правый… вот сейчас.
   — Фокс-2, Фокс-2, две птицы уходят, — доложил Бронко. Дымные следы разошлись, в точности, как он хотел, устремившись в своим целям. Его камера на прицеле работала, и происходящее будет записано на видеоленту, как это было над Саудовской Аравией в прошлом году. Ему нужен один сбитый самолёт, чтобы стать асом, — и он получил первый через шесть секунд и второй через полсекунды после первого. Оба «Фланкёра» рухнули направо. Тот, что был слева, почти столкнулся со своим ведомым, но промахнулся и начал кувыркаться, части самолёта отрывались от его корпуса. Второй начал переворачиваться через крыло и затем взорвался, превратившись в круглое белое облако. Первый пилот удачно катапультировался, второму не повезло.
   «Очень жаль, Джо», — подумал Уинтерс. Оставшиеся два китайских истребителя заколебались, затем разошлись и начали маневрировать, удаляясь друг от друга. Уинтерс включил свой радиолокатор и погнался за левым истребителем. Он замкнулся на нём и был внутри пусковых параметров для своей AMRAAM. Его правый указательный палец нажал на переключатель.
   — «Фокс-1», «Фокс-1», «Слэммер» послан на парня, уходящего на запад. — Он следил за «Слэммером» — так называлась ракета, устремившаяся за китайским истребителем.
   Технически «Слэммер» был оружием типа «стреляй и забудь», подобно «Сайдуайндерам». «Слэммер» почти мгновенно ускорился до двух Махов и даже больше и быстро преодолел три мили, остававшиеся до китайского истребителя. Ему потребовалось всего десять секунд, чтобы сблизиться и взорваться в нескольких футах от фюзеляжа цели. «Фланкёр» развалился, и из него никто не катапультировался.
   О'кей, три. Это утро действительно развивалось удачно, но теперь ситуация вернулась к обстановке Первой мировой войны. Ему приходилось искать цели визуально, а поиски реактивных истребителей в ясном небе не были…
   …вот…
   — Ты со мной, Скиппи? — произнёс он по радио.
   — Прикрываю тебя, Бронко, — ответил ведомый. — Бандит в направлении на один час от тебя, переходит слева направо.
   — Вижу, — ответил Уинтерс, направляя нос своего истребителя на отдалённую точку в небе. Его радиолокатор увидел противника, замкнулся на нём, и транспондер «свой-чужой» не опознал его как «свой». Полковник пустил второй «Слэммер»: — «Фокс-1» на парня в южном направлении! «Орёл», ведущий «Кабан», как дела у нас?
   — До настоящего момента у нас пять сбитых китайцев. Бандиты летят на восток и пикируют. «Риджбэк» летит с запада с четырьмя, ангелы три-пять на шести сотнях, сейчас в направлении десять часов от тебя. Проверь опознание «свой-чужой», ведущий «Кабан». — Диспетчер был осторожным, но так и должно быть.
   — «Кабан», ведущий, немедленно проверь опознание «свой-чужой»!
   — «Два». «Три». «Четыре», — дружно отвечали они. Ещё до того, как последний из них успел подтвердить, что его транспондер «свой-чужой» работает в режиме передачи, второй «Слэммер» полковника нашёл свою цель, увеличив, таким образом, число сбитых китайских истребителей до пяти. Ты только посмотри, — подумал Уинтерс, — это утро действительно развивается удачно.
   — Бронко, Скиппи на одном! — доложил ведомый, и Уинтерс занял позицию сзади, ниже и слева от своего ведомого. Скиппи был первым лейтенантом Марио Акоста, рыжеволосым мальчишкой из Вичиты, который проявил себя неплохо для лётчика с налётом всего двести часов на этом истребителе.
   — «Фокс-2» с одним, — доложил Скиппи. Его цель повернула на юг и летела прямо в мчащуюся ракету. Уинтерс увидел, что «Сайдуайндер» влетел точно в заборное отверстие на правой стороне истребителя, и взрыв в результате оказался весьма впечатляющим.
   — «Орёл», это ведущий «Кабан», дай мне вектор, конец.
   — Ведущий «Кабан», поворачивай направо на ноль-девять-ноль. Я вижу бандита в десяти милях и низко, ангелы десять, направляется на юг, скорость превышает шестьсот.
   Уинтерс совершил поворот и посмотрел на дисплей радиолокатора.
   — Вижу его! — И этот истребитель также находился в пределах досягаемости «Слэммера». — «Фокс-1», «Слэммер». — Его пятая ракета этого утра сорвалась с направляющих, помчалась на восток, склоняясь вниз. И снова Уинтерс направил нос своего истребителя на цель, гарантируя, что он запишет это на плёнку… да! — Всплеск. Бронко видел всплеск: вроде это пятый.
   — Подтверждаю, Бронко сбил пять китайских истребителей, — сообщил «Орёл-2». — Хорошая работа, приятель.
   — Что ещё вокруг нас?
   — Ведущий «Кабан», бандиты уходят на юг, включили форсаж, только что превысили один Мах. Мы зарегистрировал девять сбитых самолётов и один повреждённый, и шесть бандитов возвращаются к себе в амбар, коней.
   — Понял, принял, «Орёл». Что ещё происходит сейчас?
   — Ничего, ведущий «Кабан».
   — Где ближайший танкер?
   — Можете заправиться от Оливер-6, вектор ноль-ноль-пять, расстояние двести, конец.
   — Понял тебя. Звено, это Бронко. Соберёмся и направимся на заправку. Выстраивайтесь за мной.
   — «Два». «Три». «Четыре».
   — Как дела у нас?
   — Скиппи сбил одного, — доложил его ведомый.
   — Дакки сбил двух, — сообщил лидер второй пары.
   — «Призрак» сбил двух и одного повредил.
   «Не все в порядке с арифметикой, — подумал Уинтерс. — Черт побери, может быть, парни на АВАКСе что-нибудь напутали». Вот почему на истребителях стоят видеозаписывающие приборы. В общей сложности, удачное утро. Лучше всего то, что они нанесли изрядный урон «Фланкёрам» китайских коммунистов и, наверно, подорвали уверенность их пилотов. Подорвать уверенность лётчика-истребителя почти так же хорошо, как и сбить его, особенно если им удалось сунуть в мешок командира их эскадрильи. Это разозлит уцелевших пилотов, но одновременно заставит их усомниться в самих себе, в их доктрине и их истребителях. И это хорошо.