Клэнси Том. Медведь и Дракон

   — И то, что вы до сих пор не вышли на связь, не встревожит их?
   — У меня есть простое объяснение. Мой сообщник из спецназа испугался из-за начала военных действий, и я тоже.
   — Но мы уже проверили все методы вашей электронной связи.
   — Неужели вы считаете, что я записал все? — Суворов постучал по виску. — Я не такой дурак.
   — Так в чём заключается ваше предложение?
   — Я сообщу Конгу, что могу продолжить выполнение операции. Мне нужно, чтобы они дали согласие условленным сигналом — особый способ закрывать занавески на окнах, например.
   — И что вы хотите за сотрудничество?
   — Гарантию, что меня не расстреляют, — предложил предатель.
   — Понятно, — произнёс Ефремов. Он был готов застрелить изменника прямо сейчас, но с политической точки зрения может оказаться полезным принять его предложение. Он решил обсудить это с начальством.

* * *

   Самая трудная проблема при наблюдении за китайцами заключалась в том, что нужно было предугадывать всё, что они делали, а это означало, что они спали больше примерно на час. Александров выпил свой утренний чай. Сержант Буйков с наслаждением выкурил две сигареты после чая, и теперь они лежали, прижавшись к мокрой от росы земле, прижав бинокли к глазам. Китайцы тоже выставляли на ночь часовых, сидевших поблизости от своих гусеничных машин всю ночь, примерно на расстоянии сотни метров от них. Они не хотели слишком уж рисковать, — подумал капитан. Он разместил бы своих часовых гораздо дальше, по крайней мере на расстоянии полукилометра, парами, снабдив их рациями вдобавок к автоматам. Больше того, он поставил бы миномёт на случай, если они заметят что-то опасное. Но оба — Лис и Садовник — казались уверенными и осторожными, что представлялось странной комбинацией черт характера.
   А вот их поведение утром было таким, как обычно. Керосиновые печки разогревали чай — возможно, чай, подумали русские, и ели с чаем то, что китайцы едят на завтрак. Затем они свернули маскировочные сетки. Часовые, стоявшие на страже ночью, подошли к офицерам и доложили о своём дежурстве, затем все разместились в бронетранспортёрах. Первый прыжок в бронетранспортёрах был коротким, даже меньше полукилометра, и снова из машин вышли пешие разведчики, которые двинулись вперёд, затем быстро вернулись обратно. Дальше последовал второй, гораздо более продолжительный утренний прыжок.
   — Пора двигаться, сержант, — приказал Александров, и оба побежали к своим разведывательным бронетранспортёрам для нового перехода в лес, совершив третий прыжок в обратном направлении.

* * *

   — Они снова отправились в путь, — сказал майор Таккер, проспавший целых три часа на матрасе в четырех футах от терминала, управлявшего полётом «Тёмных звёзд». На этот раз в небе снова барражировала «Ингрид Бергман», расположившаяся таким образом, что могла видеть одновременно разведывательное подразделение и остальную китайскую армию. — Ты обратил внимание на то, что китайцы строго придерживаются предписанного распорядка, верно?
   — Да, похоже на это, — согласился полковник Толкунов.
   — Исходя из предыдущего продвижения, сегодня вечером они расположатся примерно вот здесь. — Таккер сделал зелёную пометку на карте, покрытой ацетатной плёнкой. — Таким образом, они подойдут к золотой шахте послезавтра. Где вы планируете занять оборону? — спросил майор.
   — Это зависит от того, как быстро сумеет продвинуться 201-я дивизия.
   — Горючее? — спросил Таккер.
   — Дизельное горючее, но я согласен, в этом заключается главная проблема передвижения такого большого подразделения.
   — Да, а для нас проблемой являются бомбы.
   — Когда вы собираетесь атаковать китайские цели? — спросил Толкунов.
   — Это не мой департамент, полковник, но когда это произойдёт, ты увидишь это, в прямом эфире и цветном изображении.

* * *

   Райан поспал пару часов днём, пока Арни ван Дамм занимался встречами с людьми, которым было назначено (глава администрации тоже нуждался в сне, но, подобно большинству людей в Белом доме, он считал, что нужды президента важнее его собственных). Теперь Райан смотрел на экран телевизора, на который поступало изображение с «Ингрид Бергман».
   — Это удивительно, — заметил он. — Создаётся впечатление, что ты можешь снять телефонную трубку и сказать водителю, куда вести свой танк.
   — Мы стараемся избегать этого, — тут же ответил генерал Мур. Во Вьетнаме это называлось «Командир в небе», когда командиры батальонов отдавали приказы своим сержантам, куда направлять патрули, причём это не всегда приносило пользу рядовым. Чудо современных коммуникаций может быть одновременно и проклятием, с ожидаемым результатом, что люди на переднем крае перестанут обращать внимание на приказы, переданные по радио, или просто выключат проклятые аппараты, пока им самим не потребуется что-то передать.
   Райан кивнул. В своё время он служил вторым лейтенантом в корпусе морской пехоты, и хотя служил недолго, он помнил, какая это трудная работа для молодого парня, только что закончившего колледж.
   — Китайцы знают, что мы наблюдаем за ними?
   — Насколько нам известно, нет. Если бы знали, то обязательно попытались сбить «Тёмную звезду», и мы заметили бы такую попытку. Впрочем, это совсем не так просто. Наши звёздочки практически невидимы на экране локатора, а заметить их визуально тоже нелегко, как говорили мне лётчики ВВС.
   — Далеко не каждый истребитель может подняться на высоту в шестьдесят тысяч футов, не говоря уже о том, чтобы лететь на ней, — согласился Робби. — Такая задача трудна даже для «Томкэта». — Его глаза тоже были прикованы к экрану. Ни один офицер в истории военных операций не обладал подобной возможностью, даже двумя процентами её, в этом Джексон не сомневался. Цель большинства военных сражений заключалась в том, чтобы найти противника и знать, где он, чтобы уничтожить его. Эти новые аппараты сделали войну чем-то вроде голливудского кино — и если бы китайцы знали, что за ними наблюдают так пристально, с ними случился бы удар. Значительные усилия при проектировании «Тёмных звёзд» были потрачены на то, чтобы сделать их невидимыми. Их передатчики были узконаправленными и замкнутыми на спутники, вместо того чтобы излучать радиоволны во все стороны, подобно обычному радио. Таким образом, они вполне могли оставаться чёрными дырами в небе, барражируя на высоте двенадцати миль над полем битвы.
   — Что же важного в этой войне? — спросил Джек у генерала Мура.
   — Логистика, сэр, всегда логистика. Я сказал вам сегодня утром, что они жгут огромное количество дизельного топлива, а пополнить запасы — задача исключительно трудная. У русских такая же проблема. Они пытаются перебросить свою свежую дивизию на север, чтобы преградить путь китайской армии, выстроить оборону перед Алданом, недалеко от которого находится золотая шахта. У них равные шансы с китайцами достигнуть этой воображаемой точки, несмотря на то что русские движутся по дорогам и никто им не препятствует. Им приходится везти огромное количество топлива. Ещё одна проблема заключается в том, что они изнашивают гусеницы на своих машинах. У них нет трейлеров, как у нас, так что их танки вынуждены делать все сами. Нужно иметь в виду, что танки гораздо более деликатные машины, чем кажутся. Можно предположить, что они утратят четверть или даже треть своего ресурса только из-за этого стремительного марша.
   — Смогут они воевать после этого? — спросил Джексон.
   — В составе этих дивизий танки Т-80У. Они могут выстоять против наших М60АЗ, но заметно уступают нашим новым M1, не говоря уже о М1А2. Если сравнивать их с китайскими М-90, русские танки ничем им не уступят, с качественной точки зрения. Проблема заключается в том, что у китайцев гораздо больше танков. Кроме того, возникает вопрос подготовки. Русские дивизии, прибывшие с запада, являются их лучшими соединениями, с точки зрения подготовки и снабжения новейшим снаряжением. Вопрос заключается в том, достаточно ли они хороши. Скоро увидим.
   — А наши парни?
   — Они начнут прибывать в Читу завтра утром. Русские хотят, чтобы они двинулись на восток и восток-юго-восток. Оперативная концепция заключается в том, что русские остановят продвижение китайских армий, а мы затем перережем их пути снабжения около реки Амур. Теоретически это разумно, — сказал генерал Мур нейтральным голосом, — и русские говорят, что у них сколько угодно топлива в подземных хранилищах, находившихся здесь почти пятьдесят лет. Посмотрим.

Глава 55
Взгляды и удары

   Генерал Пенг находился сейчас в авангарде своей армии вместе с передовыми подразделениями 302-й бронетанковой дивизии. Дела шли хорошо — настолько хорошо, что он начал нервничать. Никакого сопротивления? — спросил он себя. Ни единого винтовочного выстрела, не говоря уже об артиллерийском. Неужели русские спят или просто не имеют войск в этом секторе? В Хабаровске у них находится штаб армии, которой командует генерал Бондаренко, известный как компетентный, даже мужественный офицер. Но где, черт побери, его войска? Разведка доложила ему, что в распоряжении Бондаренко находится полностью укомплектованная 265-я мотострелковая дивизия. У русских такая дивизия представляет собой великолепно организованную механизированную часть с достаточным количеством танков, чтобы пробить любую оборону, и таким количеством пехоты, которое способно удерживать любую позицию в течение длительного времени. Теоретически, конечно. Но где эта дивизия? И где подкрепления, которые должны выслать русские? Пенг запросил информацию, и военно-воздушные силы якобы послали разведывательные самолёты с фотокамерами на поиски противника, но никаких результатов он не получил. Он полагал, что будет вести наступление в основном в одиночку, но даже не подозревал, что ему вообще никто не будет помогать. В пятидесяти километрах перед 302-й бронетанковой дивизией находилось разведывательное подразделение, которое доложило только, что обнаружило следы от гусениц на грунте, но не смогло определить, свежие они или нет. Посланные им вертолёты вернулись без каких-либо результатов. Им удалось обнаружить кого-то, но это оказались только местные жители, которые в основном старались скрыться и больше не показываться.
   Тем временем его войска продвигались по древней железной дороге, но это было ничуть не лучше, чем широкая дорога, усыпанная гравием. Его потенциальным беспокойством оставалось горючее, но двести десятитонных автозаправщиков доставляли достаточное количество горючего от трубопровода, который военные инженеры продвигали вперёд со скоростью сорок километров в сутки от последней станции железной дороги на берегу Амура. Говоря по правде, это был самый впечатляющий подвиг за все время войны. Позади армии Пенга инженеры прокладывали трубопровод, затем покрывали его метровым слоем земли для маскировки. Правда, они не могли скрыть насосные станции, но приготовили большое количество запасных частей для ремонта станций, если противник выведет их из строя.
   Нет, единственное, что беспокоило Пенга, это местонахождение русской армии.
   Дилемма заключалась в следующем: или его разведка не смогла добыть надёжные сведения и в сфере интересов генерала Пенга не было русских войск, или разведывательная информация была точной и русские просто отступали от его армии, лишая китайцев шанса вступить с ними в бой и уничтожить. Но с каких это пор русские отказывались защищать свою землю? Это никак не соответствовало репутации генерала Бондаренко. Китайские солдаты, несомненно, встали бы стеной на защиту родины. Какая-то бессмыслица, тяжело вздохнул Пенг. Впрочем, события во время войны часто развивались таким образом, напомнил он себе. В настоящий момент он даже немного опережал план, и его первая стратегическая цель — золотая шахта — находилась всего в трех днях от передового разведывательного подразделения. Генерал Пенг ещё ни разу не видел золотую шахту.

* * *

   — Разрази меня гром! — воскликнул Пётр Петрович. — Это моя земля. Никакой китаеза не сможет прогнать меня с неё!
   — Они всего в трех или четырех днях от вас.
   — Ну и что? Я прожил здесь больше пятидесяти лет. И теперь не уйду отсюда! — Голос старика был вызывающим. Директор горнодобывающей компании лично приехал сюда, чтобы увезти его в безопасное место, и ожидал, что он согласится уехать без особого сопротивления. Но, видимо, неправильно оценил характер старого охотника.
   — Пётр Петрович, мы не можем оставить вас здесь. Шахта является их главной целью, именно её они хотят отнять у нас.
   — Тогда я буду защищаться и не отдам шахту врагу! — огрызнулся Гоголь. — Я убивал немцев, убивал медведей, убивал волков. А теперь буду убивать китайцев. Я старый мужик, а не старая баба, товарищ директор!
   — Вы будете сражаться с вражескими солдатами?
   — А почему нет? — спросил Гоголь. — Это моя земля. Я знаю здесь все. Я знаю, где скрываться, и знаю, как стрелять. Мне и раньше приходилось убивать вражеских солдат. — Он показал на стену. Старая боевая винтовка висела на стене, и директор видел множество зарубок на прикладе — каждая зарубка означала убитого немецкого солдата. — Я охотился за волками и медведями. Теперь буду охотиться за людьми.
   — Вы слишком стары, чтобы быть солдатом. Это работа для молодых людей.
   — Не нужно быть атлетом, чтобы нажать на спусковой крючок, товарищ директор, и никто не знает эти леса лучше меня. — Словно подчёркивая эти слова, Гоголь встал и снял со стены свою снайперскую винтовку, с которой воевал во время Великой Отечественной войны, оставив новую австрийскую винтовку на месте. Смысл его жеста был очевиден. Старик воевал с этой винтовкой в руках во время войны, и был готов воевать снова. На стене все ещё висело несколько позолоченных волчьих шкур, и у каждой в голове виднелось одно отверстие. Он коснулся одной из шкур, затем посмотрел на своих гостей. — Я русский. Я буду защищать свою землю.
   Директор решил, что передаст ответственность за старика военным. Может быть, им удастся убедить его. Что касается его самого, он не имел особого желания помогать китайской армии и потому вышел из хижины. Когда дверь закрылась за ним, Пётр Петрович Гоголь открыл бутылку водки и сделал глоток, зажмурившись от удовольствия. Затем он почистил винтовку и начал думать о давно ушедших временах.

* * *

   Железнодорожный терминал был отлично спроектирован для этой цели, решил полковник Уэлш. Может быть, русские инженеры делали свою работу грубо, но результатом стал терминал, который легко справится с задачей, для которой его построили. Присмотревшись, полковник увидел, что он выглядит гораздо лучше, чем кажется с первого взгляда. Поезда совершали разворот на том, что американские и европейские инженеры называют поворотным треугольником. Это давало им возможность подавать вагоны к одной из десяти разгрузочных рамп, и русские делали это искусно и уверенно. Большой электрический локомотив ВЛ80Т медленно подъехал к месту разгрузки задним ходом, а кондукторы на последних вагонах держали руки на клапанах воздушных тормозов и включили тормоза, когда состав достиг рампы.
   Как только поезд остановился, солдаты высыпали из пассажирских вагонов и побежали к своим машинам, чтобы завести их и спуститься с платформ на бетонные рампы. Потребовалось всего тридцать минут на разгрузку одного состава. Это произвело впечатление на полковника Уэлша, который возил свою семью в Мир Диснея на автопоезде, и процедура разгрузки в Сэнфорде, Флорида, занимала полтора часа. Затем поезда не ждали ни минуты. Большие электрические локомотивы сразу подошли к поездам для того, чтобы начать обратный путь на запад за очередным грузом в десять тысяч тонн. Несомненно, русские умели делать все быстро, когда это требовалось.
   — Полковник? — Уэлш повернулся и увидел русского майора, щеголевато поднёсшего руку к фуражке.
   — Да?
   — Первый поезд с вашим личным составом прибывает через четыре часа двадцать минут. Мы проводим их к южному сборному пункту. Там есть горючее, если оно им понадобится, и затем наши гиды направят их на восток.
   — Очень хорошо.
   — До этого времени, если вы голодны, в здании станции есть столовая.
   — Спасибо. Пока у нас все в порядке. — Уэлш подошёл к месту, где была установлена его спутниковая рация, и передал полученную информацию генералу Диггзу.

* * *

   Полковник Бронко Уинтерс имел теперь семь красных звёзд, нарисованных на боковой панели его F-15C, а также четыре флага бывшей Объединённой Исламской Республики. Он мог бы дать указание нарисовать также листья марихуаны или коки, но эта часть его жизни осталась в далёком прошлом^[84], и воспоминание об этих сбитых самолётах было чернее, чем кожа его дяди Эрни, все ещё живущего в Гарлеме. Так что теперь он был двойным асом, и в составе ВВС не было много двойных асов, продолжавших летать, в течение очень длительного времени. Он повёл своё звено к тому месту, которое они привыкли называть Кабаньей Станцией, на западном краю наступающей китайской армии.
   Это была станция Орлов. В настоящее время в Сибири находилось больше сотни истребителей F-16, но эти самолёты были предназначены главным образом для атак с воздуха на землю. Так что истребительная часть операции была его делом, пока пилоты шестнадцатых ворчали о том, что их считают гражданами второго сорта. Впрочем, они действительно были гражданами второго сорта, насколько понимал полковник Уинтерс. Несчастные маленькие одномоторные простаки.
   За исключением истребителей F-16CG, которые приносили немалую пользу, потому что были предназначены для уничтожения вражеских радиолокационных станций и батарей «земля-воздух». Сибирские ВВС (так они называли себя) пока ещё не нанесли ни одного удара «воздух-земля». Им был дан приказ не делать этого, что оскорбило парней, чья идея развлечения заключалась в уничтожении целей на земле вместо более мужественных занятий. У них ещё не было достаточного количества бомб для проведения настоящей бомбардировочной кампании, так что им оставалось только взлетать в небо и охранять самолёты Е-ЗВ на случай, если Джо Чинк решит напасть на них. Это была трудная операция, но теоретически выполнимая, и Бронко удивлялся, что китайцы все ещё не предприняли такой попытки. Это был гарантированный способ потерять множество истребителей, но они уже потеряли их так много, что потеря ещё нескольких не будет так заметна при выполнении подобной задачи…
   — Ведущий «Кабан», это «Орёл-2».
   — Ведущий «Кабан» слушает.
   — Мы видим, что-то происходит, множество бандитов по вектору один-четыре-пять от вашей позиции, ангелы три-три, расстояние двести пятьдесят миль, летят на север, скорость шестьсот узлов — бандитов больше тридцати, похоже, они летят прямо к нам, ведущий «Кабан», — сообщил диспетчер на АВАКСе.
   — Понял, исполняем. «Кабаны», это ведущий, — вызвал он своё звено из четырех истребителей. — Будем держать ушки на макушке.
   — «Два». «Три». «Четыре», — отозвались остальные истребители.
   — Ведущий «Кабан», это «Орёл-2». Бандиты перешли на сверхзвук и направляются прямо к нам. Похоже, они не собираются шутить. Правый вектор к курсу один-три-пять и готовы к атаке.
   — Понял, «Орёл». Ведущий «Кабан», переходим на курс один-три-пять.
   «Два». «Три». «Четыре».
   Прежде всего Уинтерс проверил запас горючего. Полные баки. Затем он посмотрел на изображение, переданное на его дисплей с АВАКСа. Действительно, к АВАКСу приближалась туча китайских истребителей, словно китайцы подняли в воздух целый истребительный полк. Ему показалось, что мерзавцы прочитали его мысли.
   — Черт побери, Бронко, похоже, нам предстоит схватка на ножах.
   — Успокойся, Дакки, у нас ножи получше.
   — Если ты так считаешь, Бронко, — ответил ведущий второй пары.
   — Расходимся, парни, — приказал полковник Уинтерс. Звено из четырех истребителей F-15 разделилось на две пары, и пары перестроились таким образом, что каждый истребитель мог прикрывать другого, но одна ракета не могла поразить сразу обоих.
   Дисплей у ног полковника показывал, что китайские истребители находятся теперь на расстоянии чуть больше сотни миль, и векторы скорости превышали восемьсот узлов. Затем изображение на мгновение затуманилось.
   — Ведущий «Кабан», похоже, они только что сбросили подвесные баки.
   — Понял. — Значит, китайцы сожгли горючее, чтобы забраться на высоту, и теперь вступят в бой с полными внутренними баками. Расстояние между ними и Е-ЗВ «Сентри» сократилось до двухсот миль. Теперь их намерение было ясным — они хотели сбить самолёт радиолокационного наведения. На модифицированном «707-м» находилось тридцать человек, и Уинтерс был знаком со всеми. Они работали вместе много лет, главным образом во время учений, и каждый диспетчер на «Сентри» имел свою узкую специальность. Некоторые особенно хорошо подводили тебя к воздушному заправщику, другие умело посылали тебя на охоту. Были и такие, которые лучше всего могли защищать себя от противника. Сейчас за дело примется эта третья группа. Экипаж «Сентри» будет думать, что несправедливо намеренно преследовать модифицированный старый авиалайнер… только потому, что он наводил свои истребители на тех, которые сбивали их друзей за штурвалами истребителей. Ничего не поделаешь, — подумал Уинтерс, — такова жизнь. Но он не собирался дать возможность этим бандитам беспрепятственно атаковать ещё один самолёт американских ВВС.
   Оставалось восемьдесят миль.
   — Скиппи, следуй за мной, — приказал полковник.
   — Понял тебя, ведущий. — Два истребителя взобрались на высоту в сорок тысяч футов, для того чтобы холодный грунт позади целей создал хороший контраст для их ракет с инфракрасными головками самонаведения. Он снова проверил радиолокационный дисплей. Да, их не меньше тридцати, огромное превосходство. Если бы китайцы сообразили, они разделились бы на две группы — одна вступила в бой и отвлекла американские истребители, а вторая атаковала основную цель. Он постарается сконцентрировать своё внимание на последних, но если первая группа пилотов окажется компетентной, это окажется непростым делом.
   В наушниках послышалось щебетание. Расстояние сократилось до шестидесяти миль. Почему не сейчас? — спросил он себя. Китайские истребители были за пределами видимости, но в пределах досягаемости его ракет AMRAAM. Время ударить их прямо в зубы.
   — Пускаю «Слэммер», — произнёс он по радио.
   — Понял, «Слэммер», — ответил Скиппи, находящийся в полумиле справа от него.
   — «Фокс-Один»! — сказал Уинтерс, когда первая ракета сорвалась с направляющих.
   Первый «Слэммер» уклонился налево, разыскивая предназначенную для него цель — один их ведущих вражеских истребителей. Скорость сближения между ракетой и целью значительно превышала две тысячи миль в час. Он опустил взгляд на дисплей — да, точка цели расширилась и начала падать. Номер восемь. Время для другого:
   — «Фокс-Один»!
   — «Фокс-Один», — отозвался его ведомый. Через несколько секунд: — Попадание! — крикнул лейтенант Акоста.
   Вторая ракета Уинтерса каким-то образом прошла мимо цели, но сейчас не было времени выяснять причину. У него было ещё шесть ракет AMRAAM, и в течение следующей минуты он выпустил четыре из них. К этому времени он уже видел приближающиеся китайские истребители. Это были «Шеньян J-8II», у них были радары и ракеты. Бронко включил устройство подавления радиолокационного излучения, не зная, работает оно или нет. «Интересно, — подумал он, — имеют ли его ракеты способность самостоятельного наведения на цель подобно его „Сайдуайндерам“?» Наверно, скоро узнает, но сначала он пустил две оставшиеся ракеты.
   — Поворачиваю направо, Скиппи.
   — Следую за тобой, Бронко, — ответил Акоста.
   Проклятье, — подумал Уинтерс, — осталось ещё не меньше двадцати этих хмырей.
   Он устремился вниз, набирая скорость, запрашивая вектор.
   — Ведущий «Кабан», это «Орёл», их осталось двадцать три, и они продолжают атаку. Разделились на две группы. У тебя бандиты в направлении на семь часов, и они приближаются.
   Уинтерс развернул самолёт и повернул голову, напрягая шею против центробежных сил, стараясь увидеть противника. Действительно, J-8, китайский двухмотороный вариант МиГ-21, пытается занять позицию и пустить ракеты в него — нет, их два.
   Он накренил самолёт ещё резче, сопротивляясь перегрузкам в 7 «же», и после десяти бесконечных секунд направил нос истребителя на противника. Его левая рука выбрала «Сайдуайндер», и он запустил две ракеты.
   Бандиты увидели дымные следы ракет и разошлись в разные стороны. Одному удастся спастись, но обе ракеты с головками наведения на излучение тепла замкнулись на китайце справа, и обе стёрли его с неба. Но куда делся второй? Глаза Уинтерса окинули небо, которое было переполнено и пусто в одно и то же время. Его система предупреждения об опасности издала неприятный скрежещущий звук, и теперь он узнает, действует ли его генератор помех. Кто-то пытался нацелить на него ракету, ведомую радиолокационным лучом. Уинтерс окинул взглядом небо, но не увидел никого…
   Дымный след! Ракета, летящая в его направлении, неожиданно свернула в сторону и взорвалась, попав в цель, свою или чужую, Уинтерс не смог определить.