Коллинз Джеки. Лаки

   – Как ты смеешь... – начала она.
   Вторая пощечина заставила ее замолчать.
   – Никогда не ври мне, Иден, – спокойным голосом сказал он. – На сей раз я прощаю, но запомни – никогда не поступай так снова.
   Бормоча что-то себе под нос, Сантино вышел из квартиры.
   – Что-нибудь не так, босс? – спросил Блэки в лифте.
   Сантино не взял на себя труд отвечать телохранителю. Он говорил, когда сам того хотел, и больше никогда.
   Он хрустнул пальцами и уставился на заостренные носки своих итальянских, ручной работы, туфель.
   Женщины. Их необходимо сразу ставить на место. То же относится и к подчиненным.
   Почаще демонстрируй силу и можешь не опасаться бунта.
 
   Матт отвез Джесс в итальянский ресторан. Она почувствовала, что очень проголодалась, и до отвала наелась салата, котлет из телятины с гарниром из спагетти и моллюсков, а в завершение справилась с солидным ломтем пирога с малиной. От напряжения и забот у нее всегда разыгрывался аппетит, и в таких случаях она слона могла съесть.
   Джесс вытерла губы салфеткой, пронзила Матта взглядом, от которого тот едва не поперхнулся салатом, и сказала:
   – Давайте, выкладывайте.
   – А я думал, вы вегетарианка, – пробормотал он, не зная, что говорить.
   – Иногда, – ответила она уклончиво и потянулась к бокалу. Он оказался пустым.
   Матт заказал еще одну бутылку, задаваясь про себя вопросом, не повторится ли сегодня давешняя сцена, и одновременно жалея, что они обедают не в «Маджириано», где он мог выписать чек, а не платить наличными. Но кто мог предположить, что непьющая вегетарианка вдруг так резко изменит своим жизненным принципам.
   – Ну же, – настаивала Джесс. – Расскажите о Ленни. Не темните. Если вы не хотели его увольнять, то чья это идея?
   Он решил, что нет смысла скрывать правду. И опять же, ему вовсе не было смысла брать вину на себя. Он чувствовал себя в долгу перед Джесс – и расплатится с ней информацией. Кто знает – а вдруг она из чувства благодарности завершит вечер должным образом?
   – Лаки Сантанджело заимела на него зуб, – объявил он. – Не спрашивайте почему, ибо я не имею ни малейшего понятия. Она вытащила меня из постели в два часа ночи, чтобы уволить его.
   – Лаки Сантанджело... – медленно повторила Джесс. – Но зачем ей понадобилось увольнять Ленни? Мне говорили, что он отлично выступил. – Она наморщила лоб. – Насколько я знаю, она вообще не вникает в подобные вопросы. Не понимаю.
   – И я тоже. Но вот что я скажу – я очень влиятельный человек, но, дорогая моя, когда кто-то из семьи Сантанджело чего-нибудь хочет, я, как и все остальные, на носках бегу выполнять их желание.
   Он поиграл одной из своих золотых цепочек. Зачем он ей все это рассказывает? Ему следовало бы выставлять себя в наилучшем свете, а не наоборот.
   Джесс пребывала в растерянности. Лаки Сантанджело. Леди-босс, как ее называли. Какие у нее могли быть причины для того, чтобы прогнать Ленни?
   – Теперь вы знаете все, – продолжил Матт. – Полагаю, не стоит говорить, что наш разговор не для передачи.
   – Вы что, думаете, я побегу давать объявления в газетах?
   Он передернул плечами.
   – Просто я не хочу, чтобы на меня ссылались, вот и все.
   Джесс кивнула. Почему Ленни до сих пор не позвонил? Она так скучала по нему. И нуждалась в его поддержке. А теперь у нее было, что ему рассказать.
   – Матт, – проговорила она медленно, – у вас есть знакомый адвокат? Боюсь, мне нужен совет.
   – Совет какого рода? – спросил он спокойно.
   – По делу о разводе.
   И Джесс начала рассказывать о Вэйланде, а раз начав, уже не могла остановиться и выложила все – и о наркотиках, и о подозрительных дружках, и о том, как он вечно спит.
   – Я плачу за все, – закончила она. – Со дня нашей свадьбы он не заработал ни доллара. Если я укажу ему на дверь, он уйдет?
   Матт внимательно слушал. И ему совсем не понравилось услышанное. Джесс связалась с законченным наркоманом, а с ними всегда проблемы, они никогда не уходят по-хорошему. Он припомнил одну девушку, певицу, которая жила с человеком, пристрастившимся к героину. Когда она предложила ему выметаться, он перерезал ей горло бритвой. Жизнь ей спасли, а вот голос – нет.
   – Он буйный? – спросил Матт, недоумевая про себя, не сошел ли он с ума, что вмешивается в такую историю.
   – Нет. Вовсе нет. Наоборот, он очень мягкий, особенно с ребенком. – Джесс вздохнула. – Он сам как большой ребенок. В чем-то я его даже жалею.
   – Вам надо обратиться к адвокату, – твердо заявил Матт. – Я организую вам встречу. Почему бы уже не завтра утром? Мой адвокат окажет мне эту услугу. Позвоните мне в десять утра, и я скажу, когда приходить.
   Она благодарно пожала ему руку.
   – Спасибо, – сказала Джесс. – Вы на самом деле очень хороший человек.
   «Несмотря на твою дурацкую прическу, золотые цепочки и безвкусную квартиру», – хотелось ей добавить, но она сдержалась. Мало-помалу она начинала пересматривать свое мнение о Матте Трайнере. Он оказался не таким мерзким, каким казался на первый взгляд.
 
   В голосе телефонистки появились раздраженные нотки.
   – Да, мистер Голден. Я четыре раза передавала, что вы просили. И не моя вина, мистер Голден, что мисс Антонио вам не отвечает.
   – У меня сменился номер телефона, – объявил Ленни и назвал номер «Фоксис». – Это мое пятое по счету послание, и, пожалуйста, сообщите ей, что дело не терпит отлагательств.
   – Обязательно, мистер Голден.
   – Спасибо большое.
   – Пожалуйста.
   Он повесил трубку, чувствуя, что с каждым разом начинает все больше и больше ненавидеть телефонистку.
   Почему Иден играет с ним в прятки? Между ними еще ничего толком не началось, а она уже повела себя как последняя сука. К чертям! Зачем ему все это нужно?
   Ленни отправился на сцену и впервые провалился. Фокси облил его грязью с головы до ног.
   Исаак сидел в зале. Он заявил, что просто счастье, что сегодня никто не пришел из «Гриффин шоу».
   Лучик улыбнулась.
   –У тебя менструация, дорогой?
   Ленни снова и снова названивал Иден. Бесполезно. На телефонной станции отказались дать ему ее адрес. Джой Фирелло мог его знать, но он уехал. Суна и Ширли тоже отлучились из Лос-Анджелеса. Но завтра он найдет Иден и выяснит, в какие такие игры она решила поиграть.
   Но больше он не станет губить свою жизнь из-за Иден Антонио.
 
   Ровно в десять утра Джесс позвонила Матту. Он сдержал слово и назначил встречу со своим адвокатом на полпервого. Джесс была ему благодарна и на сей раз решила не будить Вэйланда, который раскинулся на поломанной кушетке в холодной гостиной.
   Она покормила Симона и уложила его спать раньше обычного. Затем тихонько ускользнула из дома.
   Вэйланд проснулся пятнадцать минут спустя. Он еще не отошел после вчерашнего, и его знобило. Он поискал Джесс и, не найдя ее, понял, что она ушла на работу рано, не оставив ему денег.
   А деньги ему были необходимы. Скоро придет Эджи и принесет хороший товар, за который Вэйланд пообещал ему сто пятьдесят баксов. У Джесс просить бесполезно – она только разорется и все. А ведь как просто – она могла бы продавать у себя в казино часть наркоты, которую он добывает, и деньги полились бы рекой. Надо поговорить с ней, что она должна с мужем действовать рука об руку. Надо...
   Он забыл, о чем только что думал, расстегнул брюки и помочился на стену гостиной. Затем проглотил горсть таблеток – последние – и припомнил, что ему нужны деньги для пополнения запасов. Джесс дурно с ним обращается. Как она могла улизнуть на работу и оставить его без гроша!
   «Иногда она прячет деньги».
   Он пустился в лихорадочные поиски, разбрасывая вещи, высыпал из коробок на кухне чай, сахар, кофе.
   «Иногда она...»
   Мысли путались у него в голове. Но он твердо знал, что скоро придет Эджи и надо что-то предпринять.
   В спальне заплакал ребенок.
   «Иногда она прячет их...»
   На сей раз ему удалось додумать до конца.
   «Однажды она спрятала пятнадцать сотен в детской кровати под матрасом».
   Пошатываясь, он направился в спальню. Вчера вечером они с приятелями славно оторвались. Он пригласил их к себе домой. А что вы хотели? Он же не может никуда пойти, на нем ребенок.
   Он вынул сына из кроватки и аккуратно положил его на пол. Симон тут же пополз в сторону двери, распахнутой во дворик, но Вэйланд этого не заметил.
   Дрожащими руками он сорвал одеяла и простыни. Затем схватил маленький матрас и запустил его через всю комнату.
   Ничего.
   Ни гроша.
   Ни доллара.
   Ни цента.
   Тут он почувствовал, как сильно устал. Вэйланд рухнул поперек кровати и мгновенно заснул мертвым сном.

ГЛАВА 26

   Часы со Снупи не принесли мира в дом. Когда выяснилось, что Олимпия задержится в Нью-Йорке, Бриджит принялась орать как резаная. Казалось, девочка почувствовала, что матери не до нее, и как могла выражала свой протест.
   – Хочу к мамочке! – вопила она, вырываясь из железных объятий няни Мейбл, которая тщетно пыталась затащить ребенка в лимузин.
   – Мама скоро приедет, – со вздохом отвечала Олимпия, мечтая, чтобы тягостная сцена поскорее закончилась. Через пару дней.
   – Нет, не приедешь! – кричала Бриджит. – Не приедешь! Не приедешь!
   – Приеду, – настаивала Олимпия.
   – Да что тут творится! – Появился разгневанный Димитрий. – Почему ты в последний момент решила не ехать, Олимпия? Говорить об этом ребенку сейчас – просто безответственно с твоей стороны. – Он перевел твердый взгляд на Бриджит, и та немедленно замолчала. – Мы поедем сейчас, – объявил он. – Твоя мать последует за нами через несколько дней. А пока поживешь у меня.
   Лицо Бриджит посветлело. Лишь бы не оставаться наедине с няней Мейбл!
   – Спасибо, папа, – облегченно вздохнула Олимпия, поправляя свои светлые кудряшки.
   Он нахмурился.
   – Но не больше недели. У меня запланированы встречи в Лондоне и Риме, и я не собираюсь таскать с собой Бриджит.
   – Ну разумеется, папа.
   Они обменялись обязательными поцелуями, и наконец-то Димитрий, Бриджит и няня Мейбл уехали.
   Олимпия успокоила нервы в ванной, заказала две бутылки шампанского и щедрую порцию икры и выписала на ночь Витоса.
   Он приехал и рассказал о вечеринке, которую сегодня дает английская рок-группа «Лайэбаутс», современники «Битлз» и «Роллинг стоунз»'.
   Олимпия решила, что надо поехать, – их солист всегда интересовал ее, хотя они никогда не встречались. Его звали Флэш, и выглядел он как будто только что сбежал из цыганского табора. Длинные, темные и курчавые волосы, кожа в оспинах, тонкие злые губы, гнилые зубы, опасные желтые глаза и костлявая фигура.
   Витос улыбнулся своей ослепительной и глупой улыбкой.
   – Надо ехать, – сообщил он после того, как Олимпия объявила ему именно это свое решение.
   Они добрались на лимузине до огромного амбара, у входа в который их осмотрели два массивных телохранителя. Вот что больше всего понравилось Олимпии в Нью-Йорке – здесь в любой момент могло случиться нечто совершенно неожиданное.
   Оказавшись внутри, она с улыбкой пробралась сквозь толпу беснующихся фанатов в комнатку для избранных. Витос охранял ее с тыла. Так она впервые встретилась с Флэшем.
   Много лет он мелькал перед ней на экранах телевизоров и обложках журналов. Ему поклонялись, как поклонялись Энди Воролу и Мику Джаггеру. Еще про него было известно, что он завязал с героином, остался верен кокаину и, возможно, лучше всех в мире играл на электрогитаре. Встреча с довольно симпатичной толстушкой, наследницей греческого магната-судовладельца, не произвела на него никакого впечатления. Он вообще понятия не имел, кто она такая.
   – Привет, детка, – сказал он. – Нюхаешь?
   Олимпия влюбилась в него с первого взгляда.
   Никто и никогда не смог бы обвинить ее в наличии хорошего вкуса.

ГЛАВА 27

   Теперь, приняв твердое решение, Лаки не хотела проводить с Джино времени больше, чем необходимо. Она боялась, что он опять попробует переубедить ее, а она знала, что поступает правильно.
   Он вернулся в Лас-Вегас один. Без Сьюзан. Идеальная вдова осталась в Лос-Анджелесе организовывать церемонию.
   – Ты ведь приедешь на свадьбу? – спросил он.
   Она не хотела присутствовать на его свадьбе. Почему она должна смотреть, как он совершает величайшую глупость?
   – Ну... – начала она, подыскивая отговорку.
   – Я хочу, чтобы ты там была, – сказал Джино. Его слова прозвучали не как просьба, а как приказ.
   – Конечно, – нехотя ответила Лаки, не зная, почему она до сих пор его слушала.
   Пока шла необходимая бумажная волокита, ее присутствие не требовалось, поэтому Лаки решила через неделю уехать. Сначала она планировала навестить Косту в Майами, а затем двинуть в Нью-Йорк, где она наметила организовать свою штаб-квартиру. Расставание с Лас-Вегасом, с гостиничным бизнесом пройдет болезненно, и не надо себя обманывать.
   И еще – расставание с Джино.
   Как-то они поужинали вдвоем. Оба чувствовали себя не в своей тарелке. Что изменилось? Она сообщила отцу, когда собралась уехать, и он кивнул с отвлеченным видом.
   «Скажи, что между тобой и Сьюзан все закончено, и я с места не тронусь», – думала она.
   Он ничего не сказал.
 
   Матт услышал о трагедии из первой передачи вечерних новостей. Еще один утонувший – на сей раз одиннадцатимесячный ребенок выполз из двери дома во дворик и свалился в бассейн.
   Ведущая выпуска, женщина с внешними данными претендентки на звание «Мисс Америка», сделала печальное лицо и сообщила, зрителям, что, хотя нет оснований предполагать убийство, родители ребенка, Джесс и Вэйланд Долби, задержаны полицией для проведения расследования.
   На какой-то миг Матт онемел. «Джесс и ее ребенок. Что там случилось?»
   Потом к нему вернулась способность действовать, и он схватил пиджак и выбежал из кабинета.
 
   Сьюзан и Пейж встретились в Брентвуде, в доме, который Пейж оформляла. Владелец дома, кинозвезда испанского происхождения, снявшийся в знаменитом фильме мужа Пейж, отдыхал на Гавайях с другой кинозвездой испанского происхождения, тоже мужского пола.
   Сьюзан подъехала первой и с нетерпением ждала у входа в своем желтом «роллс-ройсе». Всего через несколько минут появилась и Пейж в золотистом «порше». Она выбежала из машины и бросилась навстречу Сьюзан, которая к тому моменту уже стояла рядом со своей машиной, дав волю чувству привязанности к Пейж. Женщины обнялись. Они мало походили друг на друга – Сьюзан, одетая в элегантный, тщательно выглаженный шелковый костюм и с аккуратно уложенными светлыми волосами, и Пейж, взлохмаченная и в юбке с немыслимым разрезом.
   – Извини за опоздание, – сказала Пейж. От нее исходил сильный запах духов, смешанный с запахом маленького ребенка. – Я только что получила новый спешный заказ. Какая-то пустышка-старлетка, протеже одного из инвесторов Райдера. Она хочет того же, чего и все, – белый цвет, как у Монро, зеркала и меховые покрывала, чтобы лучше трахаться.
   Сьюзан улыбнулась. Если бы подобное замечание позволил себе Джино, она взглядом поставила бы его на место.
   Они вошли в дом. Он был почти завершен и представлял собой мужественную фантазию из кожи и дерева.
   – Что скажешь? – спросила Пейж, проводя Сьюзан по всем комнатам.
   – Впечатляет, – ответила та, хотя, на ее вкус, Пейж несколько переборщила.
   – Теду понравится, – сказала Пейж. – И его приятелю тоже.
   Они дошли до спальни и остановились перед огромной кроватью темного дуба.
   – Королевский размер, – объявила Пейж. – Под стать хозяину.
   – А ты откуда знаешь? – быстро спросила Сьюзан. Она подозревала, что Пейж иногда спала со своими клиентами, хотя свои подозрения хранила про себя.
   – Так все знают, – пожала плечами Пейж. – Точно так же, как все знают, что у Тини был самый большой член в Голливуде.
   Сьюзан нахмурилась. Порой Пейж заходила слишком далеко. Лучше бы ей не упоминать Тини. Теперь, когда он умер, она предпочла бы поскорее забыть его и его ненавистный орган, который, кстати говоря, действительно был одним из самых впечатляющих пенисов, какие она когда-либо видела. Сьюзан со значением посмотрела на Пейж и приспустила с плеч шелковый пиджак.
   – Ты скучала по мне? – спросила она. – Я по тебе – очень.
   Пейж улыбнулась.
   – Ну конечно, – проговорила она и перешагнула через юбку.
   Сьюзан в спешке разделась и замерла в ожидании волшебного прикосновения Пейж. Секс с женщиной – это так естественно. Нет той скрытой грубости, которую привносят в этот акт мужчины. Сейчас Сьюзан не ощущала ни угрозы, ни насилия. Так приятно расслабиться, отпустить все пружины. Лежать и чувствовать абсолютную и полную свободу.
   Когда наступил оргазм, он был настоящим. С мужчинами она всегда притворялась. Так казалось как-то легче.
   Она лежала, обнаженная и счастливая, посреди большой дубовой кровати и рассказывала о Джино.
   Ее подруга внимательно слушала.
   – И я выхожу за него, – закончила Сьюзан со вздохом. – Боюсь, иного выхода нет.
   Пейж кивнула. В глубине души она считала, что Сьюзан достается классный мужик. Ее беда в том, что она сама не понимает своего счастья. В конце концов, траханье есть траханье, а пол партнера не имеет особого значения.
   – Я хочу, чтобы ты знала, – продолжила Сьюзан, – что на наших с тобой отношениях это никак не отразится.
   Пейж встала с кровати.
   – Тебе надо замуж, – сказала она. – Тебе нужен мужик в доме, хотя бы для того, чтобы оплачивать счета.
   Сьюзан сладко потянулась. «Мне нужна только ты, дорогая». Она свободно раскинула ноги. С Пейж она никак не могла насытиться. С Джино ей ничего не хотелось.
   – Мне надо спешить, – заявила Пейж, начиная одеваться. – У меня сегодня вечером двенадцать гостей. Будем смотреть новый фильм Бронсона. Я бы и тебя пригласила, если бы не знала, как ты не любишь ходить одна. Ну ничего, скоро у тебя опять будет пара.
   – Да, – ответила Сьюзан, правда, несколько раздраженным тоном. Ей хотелось еще немного поразвлечься, и вот вам – Пейж ни с того ни с сего убегает. Обидно, особенно если учесть, что они не виделись несколько месяцев.
   – Мы сможем встретиться в недалеком будущем?
   – Пожалуй, – протянула Пейж, накрашивая губы. – Вот только не знаю, готова ли я делить постель с нашей кинозвездой. Он возвращается сюда завтра. Кстати – нужно сменить цветы, купить еще несколько подушек и... – Она достала из сумочки записную книжку и ручку. – Честно говоря, сама не представляю, когда я все успеваю. Я как жонглер с дюжиной мячей. Райдер ни шагу не может без меня ступить, а с моих крокодилов вообще глаз спускать нельзя. На прошлой неделе Брэдфорда выгнали из школы – толкал марихуану. А Рикки разбил свой новый «корвет».
   Позже, на пути домой, Сьюзан пришла к выводу, что двое ее собственных снобов – еще далеко не худший вариант. А что касается Джино... что ж, неплохо будет снова иметь рядом мужчину. В былые времена Пейж просто не осмелилась бы устраивать вечер, не пригласив ее. А теперь: «Я знаю, как ты не любишь ходить одна», – и все, кушайте на здоровье.
   Из дому она позвонила Джино. Он был чем-то расстроен. Сьюзан подбодрила его ласковыми словами и решила, что со свадьбой надо поспешить.
 
   С годами Джино научился ценить близость, а не просто постель. В постель можно уложить кого угодно, найти родственную душу – вот что действительно важно.
   Он был женат дважды. Первый раз на Синди. Ей нельзя было доверять. Второй раз на Марии. Единственная настоящая любовь за всю его жизнь.
   Между ними промелькнуло еще несколько женщин, которые запомнились.
   Клементина Дьюк – жена сенатора. Холодная шикарная леди, подобравшая его, двадцатидвухлетнего, и научившая его многим полезным вещам.
   Пчелка, которая приняла его, когда он нуждался в ее помощи, и которая ждала его из тюрьмы все семь лет.
   Марабелла Блю, величайшая секс-бомба. Она оказалась неврастеничкой и пыталась покончить жизнь самоубийством, когда он оставил ее.
   И самая последняя по времени длительная связь с привлекательной вдовушкой, внешностью мало чем уступавшей Сьюзан. Она переехала к нему и разделила все годы ссылки в Израиле. Когда он вернулся в Америку, он не взял ее с собой.
   И вот теперь – Сьюзан.
   Не делает ли он ошибку? Где-то внутри все-таки шевелился червячок сомнения.
   Нет, навряд ли.
   Он закурил длинную и тонкую гаванскую сигару и задумчиво уставился перед собой, пытаясь проникнуть в будущее.

ГЛАВА 28

   Голову следователя украшало несколько прядок тщательнейшим образом уложенных жирных волос.
   Джесс против воли все время возвращалась к ним взглядом, хотя и чувствовала, что это его раздражает. Совсем по-детски ей казалось, что, если она будет смотреть долго-долго, весь невероятный кошмар исчезнет сам собой.
   – Почему вы оставили его с вашим мужем, если вы знали, что тот наширялся до одурения? – настаивал следователь. – Вы что-нибудь слышали о такой статье: «Преступное невыполнение родительских обязанностей»? На мой взгляд, вы все равно что сами швырнули ребенка в бассейн. Может, так оно и было на самом деле, Меня уже ничего не удивит в этом поганом мире.
   Его жестокие слова отскакивали от нее, не задевая. Она отказывалась вникать в то, что он говорил. Она знала, что им все равно придется ее отпустить. Они не могут посадить ее. Она ничего не сделала.
   Только царапалась, кусалась и лягалась, и кричала, и, если бы у нее оказался под рукой пистолет, она застрелила бы сукина сына.
   Вэйланд.
   Спал.
   Как будто ему было на все наплевать.
   А их мальчик...
   Симон...
   Плавал...
   Как игрушка...
   Ужас, неописуемый словами ужас. Этого не может быть, это только ей кажется!
   Дыхание перехватило. Все как в тумане.
   Она начала кричать. Потом – вытащила ребенка за волосы из бассейна. Откуда-то появился соседский сын и склонился над маленьким раздутым безжизненным тельцем.
   Наконец, нетвердой походкой из дома вышел Вэйланд, без рубашки, глаза пустые.
   – В чем дело? – пробормотал он.
   Джесс бросилась на него, била его кулаками в грудь, царапала ногтями его ненавистное лицо, пока ее крики не привлекли других соседей и в конце концов полицию.
   Дальнейшее она вспоминала как в тумане. Туман ненависти, растерянности и горя. Теперь она ждала, когда же наконец очнется от кошмарного сна – ведь она была уверена, что такое не может произойти на самом деле.
   И все же... она помнила прикосновение своих рук к холодной, мокрой плоти Симона, ее единственного сыночка, и знала, не сомневалась больше, что жизнь окончена.
 
   Итак, стало окончательно ясно, что Иден не собирается отвечать на его звонки. Ленни не мог поверить, что она вот так, мимоходом, вернется в его жизнь, снова вскружит ему голову, а затем вычеркнет его, как будто абсолютно ничего не произошло.
   – Мы передали мисс Антонио все ваши звонки, – сообщила телефонистка, которой он позвонил, проснувшись в полдень. – Она ответит вам, как только сможет.
   «Да пошел ты!» Вот что значили ее слова. «Проваливай и больше не обрывай телефон».
   Он разозлился. Она ведь хотела его тогда ничуть не меньше, чем он – ее. Черт побери! В чем же дело?
   Он снова потянулся к трубке, чтобы позвонить Джою Фирелло, и снова попал на телефонистку. Вообще кто-нибудь в Калифорнии подходит к телефону сам?
   – Мистера Фирелло нет в городе. Что-нибудь передать?
   – Мне необходимо срочно с ним поговорить, – быстро сказал Ленни. – У вас есть номер телефона, по которому ему можно сейчас позвонить?
   – Я передам ему все, что вы скажете, – ответила телефонистка, никак не реагируя на его вопрос.
   Чертова заводная кукла.
   С большим трудом он вычислил Суну и Ширли в Палм Спрингс. Ни одна из них не помнила адреса Иден, хотя обе были уверены, что она живет где-то неподалеку от них.
   – Ценная информация, – заметил он.
   – Надеюсь, ты не собираешься встречаться с ней, – поинтересовалась Суна.
   – У вас полная несовместимость, – добавила Ширли по параллельному телефону.
   Он звонил не для того, чтобы выслушивать их советы.
   – Кто ее агент? – спросил он быстро.
   – Так, мелочь, – отозвались они хором.
   – Мне нужно имя, а не положение.
   Они сообщили имя агента. Он позвонил, и секретарша ответила, что ни при каких условиях не дает адреса клиентов.
   – У меня срочное дело, – заявил он грозно.
   – Передайте через меня.
   – Старая галоша, потаскуха.
   Он бросил трубку. Опять началось. На одну ночь она вернулась в его жизнь, и он уже сходит с ума.
   Ленни знал, что умнее было бы забыть обо всем случившемся. Выбросить ее из головы раз и навсегда, как, наверное, выбросила его из головы Иден.
   Но какой тут ум? Когда дело касалось Иден, он становился глупее последнего идиота во всем городе.
 
   Отпечаток руки Сантино горел на ее бледной щеке. Иден смотрелась в зеркало не видящими от ярости глазами. До сих пор никто никогда не бил ее. Никто бы не осмелился.
   Ублюдок.
   Волосатый ублюдок.
   Он же похож на лысую обезьяну. Он должен целовать ей ноги, а не то что руку на нее поднимать.
   Все произошло так неожиданно. Иден догадывалась, конечно, что Сантино Боннатти – не Мистер Обаяние, но к такому подлому нападению она оказалась не готова.
   И вообще, откуда он узнал, что она отлучилась из дому? За ней что, следили?
   Она решила бросить его.
   Ее решимость прошла через десять минут. Все надо делать вовремя, а, учитывая новый дом и его возможное финансирование картины с ее участием, сейчас еще не наступил подходящий момент для расставания.