Коллинз Джеки. Лаки

   Фотографы защелкали камерами как сумасшедшие.
   Не так-то просто быть одной из самых богатых женщин мира.
 
   Димитрий Станислопулос не испытывал интереса к артисточке, которую ему подсунул Матт Трайнер. Слишком она была молода, да и не настолько хороша собой. Ему уже исполнилось шестьдесят два года, и его не привлекала скучная болтовня женщины на сорок лет моложе его. Димитрий предпочитал играть в баккара, и Матт усадил его за уединенный столик, где ему составили компанию несколько других привилегированных постояльцев. В их число вошли: знаменитый певец в плохо подогнанном парике; французская герцогиня с кожей цвета (и вида!) обожженной глины; два электронных короля из Японии и англичанка – подруга изгнанного из своей страны арабского бизнесмена.
   Димитрий знал ее. Он кивнул. Она кивнула в ответ. На его взгляд, она представляла собой гораздо более интересный вариант, чем пустоголовая артисточка.
   – А где Сауд? – спросил он, склоняясь над ее рукой.
   – В Лос-Анджелесе, – ответила англичанка. – Он приезжает завтра. Пока я держу для него место.
   «И не только место», – подумал Димитрий. Ему нравились английские женщины. В постели в любой из них просыпается шлюха. Это очень заводит. Уж он-то знает – уже восемь лет его любовницей остается знаменитая на весь мир театральная актриса, англичанка Франческа Ферн, – бездна таланта и море огня. Пятидесяти лет, с пламенно-рыжими волосами, пронзительными глазами, сочными губами и крупным носом с горбинкой – почти как у него. Франческа! Что за женщина! Он обожал ее за силу характера, за независимую манеру держаться, за темперамент.
   О... ее темперамент! Из всех женщин, с которыми он когда-либо спал, ни одна не могла даже близко с ней сравниться. А это кое-что да значило, ведь он за свой век переспал с многими из самых красивых и утонченных дам Европы.
   Димитрий любил дорогих женщин, которые знали все о приятных сторонах жизни. Ему нравилось, чтобы они кутались в соболя и блистали драгоценностями от Картье, Аспрея и Булгари. Ему нравилось, чтобы они красовались в туалетах от Диора, носили сшитое на заказ белье и туфли за 500 долларов, чтобы разбирались в хорошей еде, тонких винах, классической музыке, опере и балете.
   Ему нравилась порода. И он был готов платить за нее.
   За то время, что длилась их связь, он осыпал Франческу драгоценностями с головы до ног. Она принимала все его подарки, небрежно бросая «спасибо, дорогой» своим хрипловатым голосом, как будто он подносил ей дешевые безделушки, и лишь в глазах ее загорался торжествующий огонек знатока.
   Димитрия восхищал ее великолепный стиль. В гораздо меньшей степени его восхищал ее муж, коротенький хлипкий мужичонка по имени Гораций, с которым она решительно отказывалась разводиться. Наиболее бурные скандалы разыгрывались между ними как раз по этому поводу.
   – Уходи от него, – рычал Димитрий.
   – Не могу! – страстно отвечала Франческа. – Он не переживет нашего разрыва. Во мне – вся его жизнь.
   При последних словах ее густо подведенные глаза наполнялись слезами.
   – Но я хочу жениться на тебе! – восклицал Димитрий.
   – Наступит день, – туманно предсказывала Франческа, – и мы соединимся, чтобы не расставаться больше никогда.
   А пока Гораций нимало не мешал развитию их бурного романа. Казалось, он смирился с ним, как смирился со многими другими вещами, довольствуясь скромной ролью на задворках колоритной жизни своей жены. Раз в году любовники встречались на борту роскошной океанской яхты Димитрия – Франческа прибывала в сопровождении Горация, а также личной служанки, личного парикмахера и иногда двух ее древних пекинезок.
   На свои августовские круизы Димитрий обычно приглашал и других гостей. Он всегда с нетерпением ожидал этой поездки, потому что тогда Франческа принадлежала ему – почти принадлежала. Каждую ночь она проводила в его каюте. Он так никогда и не узнал, каким образом она объяснялась с Горацием. Да он особо и не интересовался. Конечно, Гораций все знает. Весьма добродушный персонаж.
   Порой они встречались и в других местах. Нью-Йорк, Париж, Рим. Даже когда он женился во второй раз, ничего не изменилось. Второй брак Димитрия оказался недолговечнее первого. Жить с Димитрием Станислопулосом было совсем не просто.
   Партия в баккара начиналась.
   – Каков нижний предел ставок за нашим столом? – спросил Димитрий у одного из холодноглазых крупье.
   – Шесть тысяч долларов, мистер Станислопулос, – бесстрастно ответил тот.
   – Дайте мне фишек на двести тысяч.
   Крупье ловко собрал золотые пятисотдолларовые фишки в аккуратные стопки и передвинул их через стол. Тут же на подпись Димитрию ненавязчиво подсунули маркер.
   Димитрий любил играть. За игрой он отдыхал. А отдых ему требовался, ведь через два дня приезжает Франческа, чтобы присутствовать на торжественном вечере, что дается в ее честь, и будет транслироваться по телевидению. Димитрий наконец решился. Восьми лет вполне достаточно. Так или иначе, но Гораций должен освободить дорогу.

ГЛАВА 6

   – Эй, – окликнула Лаки. – Что с тобой?
   – Что со мной? – раздраженно переспросил Ленни.
   Они настороженно смотрели друг на друга в кричащей роскоши затемненного гостиничного номера. «Вот вас-то мне и надо! – сказала она, а потом взяла его за руку, добавив таинственно: – «Пойдем со мной». И повела к ближайшему лифту. Едва переступив порог номера, она прижалась к нему, поцеловала его долгим и крепким поцелуем и начала бесстыдно ощупывать.
   Ленни еще не был готов к этому. Вообще-то, он судорожно пытался понять, что за чертовщина такая происходит.
   – Ты продаешь? – испробовал он самое простое объяснение.
   – Не глупи, – отозвалась она и начала стягивать платье.
   – Постой, – остановил он ее. – Не делай этого.
   И вот теперь они были готовы к схватке.
   – У тебя какие-нибудь проблемы, – разочарованно вздохнула Лаки.
   – Да. Пожалуй, имеется одна.
   Лаки нетерпеливо передернула плечами. Она явно сделала неправильный выбор.
   – В чем дело? – безучастно спросила она, застегивая молнию на платье из мягкой кожи, которое только что собиралась скинуть. Пора заканчивать эту сцену. И побыстрее.
   Ленни смотрел на нее вне себя от удивления. Он не мог поверить в происходящее. Вот она перед ним, та самая женщина – та самая поразительно красивая женщина, которую он впервые заметил в аэропорту, с которой заговорил около бассейна – и был с позором отвергнут. Затем она появилась в «Бразильской гостиной» и ушла с середины его выступления. А теперь она же налетела на него, как грузовик, и ждет, чтобы он сразу начал действовать. За кого она его принимает – за путешествующего жеребца, не способного ни на какие чувства? Да будь она даже самой прекрасной женщиной в мире, но секс без хотя бы небольшой духовной близости – не для него. Он уже не шестнадцатилетний голодный юнец.
   – Дело в том, что я даже не знаю твоего имени и вообще, что здесь происходит, – ответил Ленни сердито.
   – Ах так. А если я представлюсь, то все будет в порядке? – съехидничала она, уже застегнутая на все пуговицы и готовая уйти.
   – Ты отлично понимаешь, что я имею в виду.
   – Нет. Не понимаю.
   Она шагнула к двери.
   – Все очень просто. Я тебя увидела. Ты мне понравился. Я подумала, что мы можем составить прекрасную пару в постели. Очевидно, я ошиблась.
   – А почему же ты не подумала, что мы можем составить такую прекрасную пару, сегодня днем? – быстро спросил он.
   – О чем ты говоришь?
   – Сегодня днем, около бассейна, когда я заговорил с тобой, а ты меня отшила.
   – Так то был ты?
   Господи! Она даже его не помнила! И от него еще чего-то ждали?!
   – Послушай, – нетерпеливо бросила она, берясь за ручку двери. – Все мы иногда делаем ошибки. Почему бы нам просто-напросто не забыть о происшедшем?
   Ленни знавал многих женщин, но с этой ни одна и рядом не стояла. Даже Иден никогда не смогла бы так держаться.
   Если бы она еще не выглядела так соблазнительно! Как можно упустить ее, когда она сама предлагала такое, чего он, возможно, никогда не сможет забыть?
   Ленни решил включить немного обаяния:
   – Знаешь, что я подумал? А не начать ли нам с самого начала? Сходим вниз, найдем бар, выпьем по одной, узнаем кое-что друг о друге. По крайней мере выясним, как каждого из нас зовут. А уж потом, моя красавица, устроим действительно чудесный секс. Что скажешь?
   Ей надоел Ленни Голден. Все происшедшее было ошибкой с начала и до конца. Она открыла дверь и направилась к лифту.
   – Лучше просто забыть о нашем знакомстве, – безразлично ответила она.
   Он догнал ее и схватил за руку.
   – Нет, не лучше.
   Сначала он опростоволосился, а теперь от него так легко не избавишься. Ущемленное мужское самолюбие или еще какая-нибудь лажа в том же роде.
   – Гм... – пробормотала она. – Неплохая идея.
   Куда бы она делась? Все они – легкая добыча. Сейчас они пропустят по рюмочке, может, по две, а тогда уж улягутся в постель, и все пойдет по его сценарию.
   – Отправляйся в «Бразильскую гостиную» и закажи мне «Кровавую Мэри». Мне надо немного освежиться. – Она улыбнулась. – Только пять минут, хорошо?
 
   Ленни склонился над зеленым сукном игрального стола Джесс. Она работала с быстротой молнии, ни на секунду не отрывая взгляда от блестящего ящичка, в котором лежали карты, – «башмака» на картежном жаргоне.
   – Не жди меня, сегодня я не ночую дома, – объявил он.
   – Почему? – спросила она уголком рта.
   – Как почему? Обаяние Голдена снова действует.
   – В самом деле? Кого ты теперь снял?
   – Мы будем играть или вести разговоры? – возмутилась агрессивного вида блондинка в расшитой металлическими бляшками кофточке. – Дайте мне карту!
   Джесс скорчила гримаску, вытащила из «башмака» тройку, неуловимым движением руки волшебным образом превратила ее в девятку, тем самым обеспечив блондинке перебор и проигрыш.
   – Ах, черт, – воскликнула та во весь голос.
   Джесс позволила себе исподтишка подмигнуть в сторону Ленни.
   – Позвони, – шепнула она.
   Как правило, она не мухлевала в карты, но порой просто не могла удержаться.
   Ленни ухмыльнулся и пошел прочь. Теперь, когда его планы на вечер определились, он чувствовал себя прекрасно.
   В «Бразильской гостиной» он имел успех – публика реагировала прекрасно. Он предчувствовал, что предстоящие двухнедельные гастроли пройдут удачно. А теперь еще появилась эта сумасбродная дамочка, и, похоже, ее хватит ему на все две недели. Может, благодаря ей он даже забудет Иден, хотя вряд ли. Интересно, как ее зовут, и что она делает в Лас-Вегасе, и как проявит себя в постели...
   Да, двухнедельная связь придется ему весьма кстати. Он сыт по горло серьезными романами. Сначала они остаются на ночь, потом на уик-энд, а кончается все тем, что они забирают всю власть в руки, и, чтобы принять душ, приходится долго пробираться сквозь развешанные для просушки трусики и бюстгальтеры.
   Неотразимый Голден заспешил в «Бразильскую гостиную», где заказал пиво себе и «Кровавую Мэри» для нее – как бы там ее ни звали. Скоро он узнает. И не только имя.
 
   Матт Трайнер обставил свою квартиру в стиле начинающего нувориша. Кругом позолота, черный мех, искусственный мрамор и обтянутые алой материей кушетки. Над баром красовалась надпись: «Уголок Матта», а хрустальные бокалы украшали его инициалы. Теми же инициалами были помечены его рубашки, носки, трусы, простыни, полотенца и пижамы.
   – Ого! – не смогла удержаться от восклицания его сегодняшняя подружка, только шесть месяцев назад приехавшая из Огайо и потрясенная таким великолепием. – Сказочно!
   Он налил ей неразбавленного виски, поставил запись Синатры и включил приглушенный розовый свет.
   – Ого! – сказала «Мисс Огайо». – Сказочный певец. Кто это?
   – Вы смеетесь надо мной, юная леди?
   – Чего?
   «Интересно, – подумал Матт, – делает ли она минет?»
   – Синатра, – объявил он вслух.
   – О-о! Сказочно.
   – Ты сама сказочная.
   Девица глупо хихикнула и кокетливо лизнула кубик льда в бокале.
   – Более того, – продолжил он, – за весь этот год я не встречал более сказочной девушки, чем ты.
   – Правда?
   – Правда.
   Он потянулся к ее левой груди и провел большим пальцем вокруг соска.
   Она отпила виски, поставила бокал и откинулась на кушетку.
   Матт продолжал действовать пальцем и одновременно наклонился, чтобы поцеловать ее.
   Девица горячо ответила на поцелуй. Синатра напевал «Незнакомца в ночи».
   Он извлек ее грудь из-под низко вырезанного свитера и приник к вставшему соску.
   – Сказочно, – выдохнула она.
   Он расстегнул молнию на брюках и выпустил на волю то, что считал своей мужской гордостью. Затем взял ее правую руку и положил ее ладонь туда, где ее с нетерпением ждали.
   Телефон зазвонил. Он забыл включить автоответчик.
   – Проклятье, – выругался Матт.
   – Не отвечай, – предложила девушка.
   Его возбуждение прошло. Он взял чертов аппарат.
   – Да, – рявкнул он в трубку.
   – Матт. Говорит Лаки. Ты мне нужен. Сейчас же. Надо решить одну проблему.
   – А до завтра она не подождет?
   – Нет.
   Уже во второй раз за вечер эти Сантанджело выводили его из себя. Сперва Джино, теперь Лаки. Как «достала» его их семейка!
   – Если дело такой важности...
   – Именно такой. Приходи ко мне.
   – Сейчас буду.
   – И побыстрее.
   Он швырнул трубку на рычаг и встал. Его пенис свисал из расстегнутой ширинки грустным напоминанием о неиспользованных возможностях. Матт быстро убрал его.
   – Я должен отлучиться, – объявил он.
   – О, как жаль.
   – Ты можешь меня подождать?
   – Ну-у...
   – Вот телевизор; можешь покрутить приемник. Я мигом.
   Ее не пришлось долго упрашивать.
   – Сказочно, – сказала она, и Синатра запел снова.
 
   Ленни поглядел на часы. Прошло полчаса, и она явно не собиралась приходить. Сука! Все они одинаковы. А эта к тому же явно тронутая, так что все даже к лучшему.
   Но тем не менее... Он ужасно злился – и больше всего на себя самого. Если она ему так понравилась, что же, он не воспользовался моментом? «Трах-ба-бам, спасибо, мадам». И – счастливо оставаться.
   Ну скажите, что такого страшного, если женщина сама подстегивает ход вещей? Ну и он бы не отступил.
   Вполне вероятно, она не пришла потому, что приняла его за идиота. И неудивительно. Бесспорно, он прошляпил великолепное приключение. Господи! Ему хотелось поскорее поделиться с Джесс – они хотя бы вдоволь поржут на пару над Ленни Голденом – боязливым ловеласом! Э, да ведь из, этой истории вполне может выйти преотличная миниатюра!
   А может, стоит ей позвонить? Что он теряет? А вдруг еще не поздно?
   Номер 1122 – память его никогда не подводила. Он бросился к внутреннему телефону. Тишина. Не исключено, что она опять вышла на охоту и сейчас как раз подыскивает замену мистеру Боязливому.
   Но почему он ревнует совершенно незнакомого человека?
   Почему перед его глазами до сих пор стоит ее лицо, ослепительно красивое лицо?
   И почему он все еще чувствует прикосновение ее губ, таких пухлых, чувственных и...
   Прекрати, идиот. Ты упустил свой шанс. Теперь нет смысла переживать. Позабудь. По крайней мере, его представление прошло на «ура».
   Сегодня – отель «Маджириано».
   Завтра – «Карсон-шоу».
   А почему бы и нет?
   Видит Бог, он долго и упорно шел к цели.

ГЛАВА 7

   – Надо уволить комика, – объявила Лаки.
   – Как! – нахмурил брови Матт.
   – Ленни Голдена. Ведь его так зовут?
   – Того Ленни Голдена, что выступал сегодня вечером?
   – У нас что, два Ленни Голдена работают?
   – Не понимаю. Он прекрасно дебютировал. Понравился публике. Даже ты его похвалила.
   Лаки спокойно закурила сигарету и устремила взгляд на живописный вид из окна.
   – А разве я сейчас его ругаю? Я просто говорю, что его надо уволить.
   – И вызвала ты меня именно ради этого?
   – Да.
   – Господи, Лаки! – от злости на его виске запульсировала жилка. – Господи Иисусе Христе! Я не твоя прислуга, которую ты можешь дергать, когда захочешь. Сейчас два часа ночи. Почему ты не могла сказать то же самое по телефону?
   Она поинтересовалась про себя, осмелился бы он разговаривать с Джино в подобном тоне, и решила, что нет.
   – Тебе нравится твоя работа здесь? – спросила она мягко.
   – Это не работа. У меня доля в бизнесе. Я директор компании.
   – Конечно. Я сделала тебя директором, и я же могу убрать тебя в любую минуту.
   – Давай убирай, – ощерился Матт.
   – Возможно, придется.
   Они молча смотрели в глаза друг другу. Он первый отвел взгляд. У Сантанджело Матт обладал большей властью, чем когда-либо раньше. Он не хотел терять ее.
   – Итак, что ты хочешь от меня? – спросил он печально.
   – Заплати ему. Уволь его. Отправь его подальше отсюда.
   – Могу я хотя бы узнать почему?
   – Потому, что он слишком хорош для нашей гостиной. Он заставляет людей думать. Он заставляет их смеяться. Он отвлекает их от питья и игры. Я хочу, чтобы ты уволил его сейчас же и выставил за дверь.
   – Если таково твое желание...
   – Именно таково и есть мое желание.
   Когда он ушел, она докурила сигарету, потом направилась к бюро и достала «косячок». Вместо того чтобы трахнуться, она отправится в путешествие. Возможно, в конце концов, это более удачный выбор.
   Как хорошо бы сейчас позвонить Джино, поболтать как дочка с папой.
   Ха! Она рассмеялась в голос. Никогда у них не было таких отношений. По крайней мере, с тех пор, как ей исполнилось пять лет. С тех пор, как убили ее мать...
   Вспышка горячей боли. Она все еще помнила ту картину так же отчетливо, как будто все случилось лишь вчера. Розовая вода в бассейне... Обнаженное тело Марии, плавающее на матрасе... ее длинные светлые волосы, колышущиеся на волнах...
   Лаки крепко зажмурилась, но ужасная сцена стала только более яркой. Целый год они с Джино наслаждались чудесной близостью, но так и не сблизились настолько, чтобы обсудить то, что случилось с Марией. Так и не сблизились...
   Она заплакала. Но только когда слезы ручьями покатились по ее щекам, Лаки осознала, что плачет.
   Плачущая Лаки Сантанджело? Никогда!
   Сердитым жестом она вытерла слезы. Дьявол! Джино обзавелся новой подружкой, а у нее трагедия. Она даже не скучала по отцу, когда он скрывался целых семь лет. Ни на секунду не задумалась о нем, когда унаследовала его империю. А теперь бес вступил ему в ребро, а она и сопли распустила. Что еще за epyндa?
 
   В 1977 году Джино вернулся в Америку. Шестимиллионная субсидия кому следует плюс кое-какие своевременно задействованные рычаги сделали это возможным.
   Лаки ждала его с волнением. Пускай не думает, что она просто так, за здорово живешь, уступит ему бразды правления. Она много поработала, и ее работа принесла определенные плоды. Теперь Лаки собиралась стоять насмерть. Конечно, придется вернуться в Вегас, где она избегала появляться после убийства Марко.
   Энцо Боннатти вел себя безупречно. Он настиг и наказал убийцу и взял на себя управление «Маджириано» до тех пор, пока Лаки не захочет вернуться.
   Джино возвращался. Время пришло.
   Спустя два дня после приезда Джино Коста организовал их встречу в нью-йоркском отеле «Пьер». Отец и дочь. После семилетней разлуки. После семи лет молчания. Лаки щетинилась и вообще чувствовала себя не в своей тарелке, в то время как Джино казался настроенным вполне дружелюбно. Он сразу увидел, что она больше не та избалованная девчонка, которую он оставил дома много лет назад. Перед ним стояла взрослая женщина, уверенная в себе, сильная.
   Он улыбнулся и раскрыл объятия:
   – Лаки!
   Она даже растерялась. Неужели он действительно рассчитывал, что все закончится так просто?
   Джино испытующе посмотрел на дочь и, вместо того чтобы обнять, похлопал по плечу.
   – Ну, ну, – проговорил он. – Ишь, какая стала, совсем большая.
   Она холодно взглянула ему в глаза.
   – Я думала, ты считал меня совсем большой, когда выдавал замуж в шестнадцать лет.
   – Значит, ошибался. Но тебя это спасло от немалых неприятностей. Ты вечно собираешься на меня дуться, детка?
   Она заметила бутылку виски и налила себе щедрую порцию.
   Джино не отвел взгляда.
   – Наверное, нам, следует серьезно поговорить, – произнес он наконец.
   Лаки поежилась под его пристальным взором.
   – Да, – сказала она с вызовом. – Очень многое изменилось за время твоего отсутствия. Я вошла в дело. Я срослась с ним.
   – Мне говорили.
   Лаки не сводила с него горящих глаз.
   – И вот что я скажу: ты не сможешь отстранить меня. Никогда. Вегас мой, и я туда вернусь.
   – Немного поздно.
   – Что ты имеешь в виду?
   – Да брось, Лаки, ты ведь не производишь впечатления дурочки. Ты отдала Вегас Боннатти – сама, с милой улыбкой. Думаешь, он так же легко теперь отступится?
   – Я знаю, как вести себя с ним.
   Джино рассмеялся.
   – Разве ты не понимаешь, что Боннатти нам больше не друг?
   Она все прекрасно понимала, хотя и не собиралась признавать этого перед Джино. Только сегодня утром из Вегаса прилетел Боджи с рассказом о таком предательстве, что ее бросило в холод от ярости и в жар от желания отомстить. Похоже, ее обвели вокруг пальца, как несмышленую девочку. Боннатти сам организовал убийство Марко. Он хотел удалить ее из Лас-Вегаса – и, избавившись от Марко, добился своего. Она бежала, как и рассчитывал этот негодяй. А теперь он контролировал там все. Но ненадолго – у нее имелись свои планы. И Джино не удастся им помешать.
   Они не успели продолжить разговор – приехал Дарио. Лаки не обрадовалась брату. То, что начиналось как полезная деловая беседа, на глазах превращалось в счастливое воссоединение семьи.
   Дарио долго не засиделся. Он был весь какой-то дерганый, нервный и после десятиминутной натянутой беседы выскочил из комнаты как ошпаренный.
   – Что, черт побери, происходит с парнем? – взорвался Джино. – Верни его, Коста. Давно пора наставить этого голубого на путь истинный.
   (К неописуемому огорчению Джино, Коста вынужден был открыть ему глаза на сексуальные наклонности его сына.)
   – О, – вставила Лаки. – Боюсь, ты уже опоздал. Если бы ты уделял ему больше внимания, когда он был юношей...
   – Ты с кем разговариваешь? – взвился Джино.
   Она не собиралась уступать.
   – В детстве мы с Дарио оказались лишены нормальной семьи. Нас заперли в этом проклятом мавзолее, в Бель Эйр, как двух прокаженных. Ничего удивительного, что у Дарио все пошло наперекосяк.
   – Вы жили просто ужасно, – сверкнул глазами Джино. – Великолепный дом. Все самое лучшее, что только можно купить за деньги.
   – Деньги! – Лаки перешла на крик. – Кому нужны твои деньги? Мне нужен был ты! Я нуждалась в твоей заботе, чтобы ты находился рядом. Мне не хватало отца, настоящего отца!
   Ее слова ранили его как стрелы.
   – Я всегда старался как мог ради вас, – огрызнулся Джино. – Все, что только было в моих силах...
   – Значит, этого оказалось недостаточно, – торжествующе заявила Лаки.
   Полицейская сирена взвыла на улице. Коста направился к окну, чтобы взглянуть, что там происходит.
   – Живо убирайся отсюда и верни Дарио, – завопил Джино. Коста исчез.
   – Я ухожу, – заключила Лаки. – Ты и я – мы говорим на разных языках. И так было всегда.
   – Ты утверждаешь, что я не стал тебе настоящим отцом, – выкрикнул Джино. – А ты сама – тебя можно назвать хорошей дочерью? Удрала из школы. Спала с кем попало, лишь бы он носил брюки. Переходила от...
   – Ни с кем я не спала, – в ярости перебила она. – А если бы даже и спала, что из того?
   – Что из того, ты спрашиваешь. Что из того? – Он горестно покачал головой. – Ты права, Лаки. Мы по-разному смотрим на вещи. Что же ты не уходишь? За семь лет ты не удосужилась послать мне хотя бы одну жалкую открытку. И это дочь?
   Джино вдруг почувствовал, как сильно он устал. Кто-то начал ломиться в дверь. Он открыл, и в комнату ворвался бледный и дрожащий Коста:
   – Дарио застрелили, – выдохнул он. – Рядом с отелем. Он мертв.
   – Господи! – вырвалось у Джино. – Господи Боже мой!
   Лаки застыла как громом пораженная.
   Вдруг Джино схватился за грудь и сделал несколько неверных шагов в направлении кушетки. Тихий стон сорвался с его губ.
   – Что с тобой? – бросилась к нему Лаки. – Что такое?
   Он опять застонал. Его лицо стало абсолютно серым. Сейчас он выглядел на все свои семьдесят лет.
   – По-моему... сердце... прихватило, – с трудом выговорил он. – Пожалуйста... вызови... врача... поскорее.
   Только едва не потеряв отца, Лаки поняла, насколько он ей дорог. У него имелись недостатки, но все же он был ее папой... Джино. А когда, находясь между жизнью и смертью, он шепнул ей с больничной койки, что она должна отомстить, отстоять честь семьи, она ни секунды не колебалась. Она выполнит его просьбу. И никаких сомнений.
   Энцо Боннатти.
   Друг.
   Крестный отец.
   Убийца.
   Предатель.
   Она ехала в его особняк на Лонг-Айленде, испытывая ледяное спокойствие.
   Отомстить. А почему бы и нет?
   Отомстить за семью Сантанджело и за Марко. Не осталось сына, чтобы сделать эту работу, и бремя легло на ее плечи. Она не станет уклоняться от долга чести.
   Ни у кого не вызвало ни малейших сомнений, что убийство Энцо Боннатти произошло в результате самозащиты. Он явно пытался изнасиловать Лаки Сантанджело, и она застрелила его из его собственного револьвера. Дело даже не дошло до суда.