Коллинз Джеки. Лаки

   – Разве не они сами написали свои книги? – наивно спросила Кэрри.
   Фред рассмеялся.
   – У них нет ни времени, ни таланта, – ответил он. – Не поймите, что я ставлю под сомнение ваши способности, – добавил он быстро. – Возможно, вам и не понадобится никакая помощь. Но уж поверьте моему опыту: если вы раньше никогда не писали, так вам покажется проще. Вас избавят от беспокойства по поводу грамматики, пунктуации и правильного составления фраз. Вам останется только диктофон. Что скажете на сей счет?
   Кэрри пришлось согласиться, что ее задача теперь казалась не такой уж и сложной.
   – У вас есть агент? – поинтересовался он.
   – А он мне нужен?
   – Если бы я хотел соврать, то сказал бы, что нет. Но агент действительно блюдет ваши интересы – хотя я и готов заключить очень выгодную для вас сделку и вы можете мне доверять. Вы во мне не сомневаетесь, правда?
   Она кивнула. Вообще-то, странно. Они встречались только второй раз в жизни, но он производил впечатление честного человека, и он ей нравился.
   – Я не думаю, что мне нужен агент, – решила она.
   – Будем взаимно вежливы, – отозвался он, но в его добрых карих глазах промелькнула искорка удивления.
 
   – Что ты делаешь? – воскликнул Стивен.
   – Пишу книгу, – спокойно ответила Кэрри.
   Он бросил на мать укоризненный взгляд.
   – Ты пишешь книгу?
   – А почему бы и нет? В первую очередь, именно ты послал меня к издателю. А теперь мне дают литературного помощника и платят очень хорошие деньги. – Она выждала паузу в надежде на хоть немного более благоприятную реакцию. Напрасно. – Я действительно знаю многое о моде, красоте и развлечениях, – продолжила Кэрри. – Это будет книга о хорошем стиле.
   Стивен раздраженно фыркнул и заговорил о своем.
   – Я пришел сообщить тебе, что на той неделе мы летим в Калифорнию, – безапелляционно объявил он.
   – Зачем? – со страхом спросила она.
   – Затем, что с Фредди Лестером у меня ничего не вышло. Возможно, на самом деле его и звали как-нибудь по-другому.
   – Нет, я же помню.
   – Он мог тебе соврать.
   Она в отчаянии развела руками. Как убедить его, что все это не имеет никакого значения? «Ну, уж не знаю».
   – Полагаю, тебе вообще все равно, правда? – заметил он холодно. – Ну конечно. Ты придумала для себя новую жизнь и прекрасно прожила на маскараде.
   – Я хотела защитить тебя, – отозвалась она еле слышно.
   – Так зачем же ты тогда рассказала мне правду? – вскричал Стивен.
   – Ты же знаешь зачем, – прошептала она. – Ты работал над делом Боннатти. Когда-то я работала на Энцо Боннатти. Я продавала наркотики... поставляла девочек... управляла принадлежавшим ему публичным домом...
   Она подавила подступившее рыдание.
   – Стивен, один старинный друг предупредил меня: Энцо знал, кто ты такой. После того как я вырвалась от него, он следил за моей жизнью и знал о твоем происхождении. Представляешь, что он сделал бы с тобой, если бы ты когда-нибудь привлек его к суду? Он разоблачил бы нас обоих.
   – Но я же не привлек его к суду, не так ли? – огрызнулся Стивен. – Лаки Сантанджело добралась до него раньше меня. Я больше года распутывал его дело, а она просто пришла и пристрелила.
   В волнении Кэрри потянулась за сигаретой.
   – Он заслужил свою судьбу, – сказала она дрожащим голосом. – Энцо Боннатти был чудовищем.
   Она все-таки не рассказала Стивену всю правду о том дне в 1977 году. Рано утром она взяла напрокат машину, взяла револьвер из коллекции Эллиота и поехала к особняку Боннатти на Лонг-Айленд. Там она весь день прокараулила у его дверей, стараясь собраться с духом, Но затем ей все стало ясно... Кэрри помчалась в город и ворвалась в кабинет Стивена. Он собирался уходить, и у него не было времени на разговор. Она не знала, что он как раз ехал арестовывать Боннатти. И еще она не знала, что к тому времени, когда Стивен добрался до дома Боннатти, тот уже был застрелен Лаки Сантанджело.
   Когда Стивен вернулся домой в тот вечер, она рассказала ему все о своем прошлом и о том, в какой грязи он был зачат. Знала бы она о смерти Боннатти, она ничего не стала бы говорить. Но теперь слишком поздно думать об этом. Она раскрыла Стивену глаза и, похоже, разбила ему жизнь.
   И вот теперь, три года спустя, каким образом она может помочь ему вернуть самоуважение?
   – Так зачем мы возвращаемся в Калифорнию? – спросила Кэрри спокойно, хотя и прекрасно знала ответ.
   – Мы нанесем визит Джино Сантанджело, – ровным голосом сказал Стивен. – Нам предстоит выяснить, нужно ли продолжать поиски настоящего Фредди Лестера.

ГЛАВА 57

   Они улеглись в постель по разным причинам – Олимпия Станислопулос и Ленни Голден.
   Уединившись в его роскошном номере, они прикончили еще две бутылки шампанского, покурили травку и механическими движениями, глядя друг на друга пустыми глазами, скинули свою одежду. Затем они всерьез занялись любовью.
   Олимпия закрыла глаза и стала думать о Флэше.
   Ленни закрыл глаза и стал думать об Иден.
   В результате оба испытали фантастический оргазм.
   Они вместе приняли душ, вволю понюхали кокаину, оказавшегося в сумочке Олимпии, и поговорили о том, как хорошо им вместе.
   Ленни не увлекался наркотиками, но сегодня они попали ему под настроение. Все к чертям собачьим.
   Что бы сказала Тростинка Алиса, посмотри она на него сейчас? Вот он, Ленни Голден, снова в своем родном городе. Только теперь он здесь – царь и бог.
   Он стал звездой.
   Он делил постель с одной из самых богатых женщин в мире.
   И наслаждался каждой прожитой минутой.
   – Мы должны сделать что-то безумное, – решила Олимпия. Ее голубые глаза сверкали ярче бриллиантов. – Что-то совсем-совсем безумное.
   – По-моему, мы уже сделали, – пошутил он.
   Олимпия соскочила с кровати. Полногрудая и пышнотелая, она, казалось, только что сошла с полотна кисти Рубенса.
   – Давай поженимся, – заявила она. Эти слова легко сорвались с ее губ – она начала привыкать произносить их.
   – Давай – что? – Он, конечно, был не в себе, но не настолько.
   – Давай покажем им всем, – она хихикнула. – Представляешь? Все газеты будут писать только о нас.
   – Эй... Потише. Я вовсе не собираюсь ни на ком жениться.
   Она искрение удивилась:
   – А почему?
   – Потому что... уф... ну, я просто об этом никогда и не думал.
   – Я выходила замуж три раза, – задумчиво сообщила она. – За трех пустышек. – Она подошла поближе к кровати, села рядом с ним, погладила его грудь. На него смотрели большие, серьезные, синие-синие глаза. – Ну что ты теряешь? Это будет приключение, и, кто его знает, возможно, тебе даже понравится.
   Он рассмеялся. Ну и бредовая идея.
   – Ну послушай...
   Она обвила руками его шею и прижалась к его голой груди своим роскошным бюстом.
   – Я не девчонка с улицы, Ленни. Ты знаешь, кто я такая. Ты знаешь, какой жизнью мы зажили бы. А если ничего не получится... Что ж, никаких цепей, никаких алиментов, ничего такого. Кто еще предложит тебе такую выгодную сделку?
   Он задумался.
   Всерьез.
   Ну, конечно, настолько серьезно, насколько возможно после шампанского, травки и кокаина. Не говоря уже о полбутылке водки в начале вечера.
   Если Ленни Голден женится на Олимпии Станислопулос, с Иден случится удар. Наконец-то свершится месть. Боже правый! Если он захочет, он так и поступит. Олимпия права. Что он в конце концов теряет?
   Подружки на один вечер. Мать, которой нет до него дела. Оргии. Квартира в Лос-Анджелесе с тронутой прислугой. Одинокие ночи с мыслями об Иден.
   – Послушай, – сказал он, пытаясь привести мысли в порядок. – Мы совсем не знаем друг друга. Мы – двое совершенно незнакомых людей, которые всего-навсего хорошо провели время в постели.
   – Так в том-то и вся соль, а? – Она мечтательно вздохнула. – Настоящее волшебное путешествие в страну тайн. Чего еще можно желать?
 
   – И не подумаю, – шипела Иден. – Ах ты, скотина, ты не сможешь меня заставить.
   Сантино ковырял пальцем в зубах и с каменным видом смотрел на нее. Они стояли лицом к лицу в спальне их номера в отеле. В гостиной сидели его два мерзких лас-вегасских приятеля.
   – Можно подумать, я хочу, чтобы ты пробежала голышом по главной улице, – произнес наконец Сантино. У него начал подергиваться левый глаз – дурной признак, как уже успела узнать Иден. – Я же всего-навсего прошу тебя раздеться и пройти через соседнюю комнату на высоких каблуках. Неужели это так трудно?
   – Ты хочешь, чтобы я устроила представление для твоих противных дешевых друзей? – ответила она сухо. – И не подумаю.
   – Куда ты денешься, – рявкнул Сантино. – Если хочешь сниматься в этом чертовом кино, пойдешь как миленькая. – Неуловимым движением руки он ухватился за лиф ее нового платья и рванул вниз. Серебристый материал треснул и порвался.
   – Негодяй! – тихо проговорила она.
   Он несильно ударил ее по лицу.
   – Для начала, – сказал он спокойно. – Хочешь еще – продолжай в том же духе.
   Он направился к двери, но на пороге задержался и оглянулся. На нее смотрели самые маленькие и злобные глазки, какие она когда-либо видела.
   – Я хочу, чтобы ты прошла через соседнюю комнату, с голым задом, как ни в чем не бывало. Нальешь себе выпить и вернешься сюда. Ясно?
   – А что ты захочешь от меня потом? Чтобы я переспала с ними? – сверкнула глазами Иден.
   – Детка, если ты трахнешься с кем-нибудь, кроме меня, я тебя убью. – Он вышел вон.
   Она прикусила нижнюю губу, пытаясь справиться с охватившей ее яростью. Что он о себе воображает?
   Иден проскользнула в ванную и переступила через погубленное платье. В зеркале было видно, что рука Сантино оставила только слабый отпечаток на ее бледной коже. Она напудрилась, чтобы скрыть красноту. Затем наложила на лицо румяна, накрасила губы блестящей помадой и расчесала свои тонкие светлые волосы.
   Сантино Боннатти хотел представления. Она устроит представление этому ублюдку.
   Очень аккуратно она пощипала соски своих маленьких грудей, чтобы они встали и налились цветом. Затем сняла трусики и начесала золотой треугольник между ног. Потом взяла флакон детского крема и побрызгала на себя, пока ее тело не заблестело матовым цветом. Немного духов напоследок. Осталось только одеть серебряные босоножки на шпильках и тонкую серебряную цепочку на талию.
   Сочтя себя готовой, Иден отступила на шаг и осмотрела творение своих рук. «Ты играешь роль, – сказала она себе. – Не бойся. Это работа. Не позволяй сукину сыну оскорбить тебя». С высокомерным достоинством она распахнула дверь в гостиную и шагнула вперед.
   Сантино и его два кореша беседовали. Разговор вмиг замер, и они во все глаза уставились на нее.
   Не обращая на них внимания, она прошествовала к бару.
   Сантино снова заговорил, как будто ничего не произошло, но мысли его собеседников витали далеко от темы их разговора.
   Иден хладнокровно налила бокал белого вина и бросила туда кубик льда. Затем так же хладнокровно вернулась к двери спальни, где задержалась на мгновение.
   – Спокойной ночи, ребята, – проворковала она хрипловатым голосом.
   Каков выход! Забавно, но она сама возбудилась. Ей понравилось устроенное ею бесплатное представление. Ишь, слюни распустили!
   Эх, былбы здесь Ленни! Она была готова, ей хотелось и...
   Сантино распахнул дверь. Он спешил, на ходу снимая брюки. Не говоря ни слова, он поставил ее на колени.
 
   К Витосу подошел его менеджер и сообщил, что Олимпия Станислопулос удалилась в свой номер. Витос не слишком огорчился. Позади остался тяжелый день, и он не былготов к агрессивной требовательности Олимпии. Сияя улыбкой, он покинул праздничный зал. Несколько женщин попытались уйти с ним вместе – одна из тягот положения всемирного сексуального символа. Но Витос ухитрился отделаться от них, призвав на помощь свое очарование, такт и плохое понимание английского, которое, похоже, только усиливало его притягательность.
   Оставшись наконец один, он позволил улыбке сойти с его лица. Наконец-то. Без нее он выглядел угрюмым мужчиной тридцати с лишним лет с меланхоличными глазами и слабым ртом.
   Оставшись наконец один, он смог снять маленький пучок волос, прикрывавший небольшую лысину на затылке – предмет его серьезной озабоченности.
   Оставшись наконец один, он разделся и со вздохом облегчения распустил живот и расслабил плечи.
   Оставшись наконец один, он мог не думать о необходимости в очередной раз доказывать свою мужественность в постели.
   Наконец-то сексуальный символ мог отдохнуть. Что он и сделал.
 
   – Позавтракаем? – предложил Матт.
   – Почему бы и нет.
   Джесс передернула плечами. Гитарист Витоса оказался отчаянным игроком, и, походив за ним следом от стола к столу, она наконец сдалась и вернулась на вечеринку, которая, как выяснилось, уже заканчивалась. Матт перехватил ее в дверях. Его подружки не было видно.
   – Милый вечерок, – сказала Джесс.
   – Неплохой, – согласился Матт.
   Оба хотели сказать больше, но момент былнеподходящий.
 
   – Согласна, – сказала Олимпия. – Она еще не пришла в себя, но отлично сознавала, что делает.
   – Согласен, – вторил Ленни, одевая дешевое колечко из пластика на безымянный палец ее левой руки, которое купил у дверей церкви Любви и Чести. «Мы обслужим вас в любое время суток». Он мало что соображал и ничего не чувствовал.
   – Объявляю вас мужем и женой, – произнесла женщина-священник в кудряшках и платье из толстого велюра. – Можете поцеловать невесту.
   Ленни облапил Олимпию, согнул ее в утрированном па танго и отвесил сочный поцелуй.
   Оба зашлись от хохота. Женщина-священник не разделила их веселья. Часы показывали пять утра, и она хотела назад в постель.

ГЛАВА 58

   Обед проходил в нью-йоркской квартире Станислопулосов. Трое слуг ловили каждое желание Лаки и Димитрия.
   – Никак не могу найти Олимпию, – пожаловался Димитрий с неодобрительным покашливанием. – Она вылетела из Нью-Йорка вместе с Бриджит и не оставила никакой информации, куда направляется.
   – Олимпия – взрослая девочка, – отозвалась Лаки, уплетая салат. – Ты же не хочешь, чтобы она отчитывалась перед тобой в каждом своем шаге?
   – Я хочу иметь возможность связываться с ней, когда возникает необходимость, – ответил он возмущенным тоном.
   – Она сама свяжется с тобой. Ты же говорил, что Олимпия всегда бывает на твоих летних круизах, а до него осталась только пара недель.
   – Да, – Димитрий взял бокал красного вина.
   Он прибыл из Парижа вчера и еще не сообщил Лаки, что пригласил в круиз Франческу и Горация Фернов. Теперь представлялась прекрасная возможность. Он откашлялся и зачитал ей список гостей. В него входили Франческа и Гораций, Олимпия и Флэш, Бриджит и ее няня. Техасский нефтяной король с супругой. И арабский миллиардер-посредник с его широко известной подружкой-аристократкой.
   Лаки скорчила гримаску.
   – Похоже, будет веселая компания, – сказала она с отчетливым сарказмом.
   – Мой летний круиз всегда собирает сливки общества, – напыщенно произнес Димитрий. – Не многие удостаиваются чести быть приглашенными.
   Лаки расхохоталась.
   – Иногда ты несешь такую чушь!
   – А почему бы тебе не пригласить кого-нибудь из твоих друзей? – спросил он, стараясь не испортить ее хорошего настроения.
   – А мне обязательно надо ехать? – спросила она. – Сливки общества – не моя привычная компания, и у меня столько всяких дел. Завтра я должна посмотреть участки под застройку в Атлантик-Сити, и, если увижу подходящее местечко, надо будет сразу же начинать. Ну, сам знаешь, встречаться со строителями, с архитекторами, чтобы колесо завертелось.
   – Естественно, ты должна ехать. Ты теперь моя жена, и я хочу представить тебя моим друзьям. Даже если ты завтра найдешь подходящий участок, переговоры займут немало времени. Мои адвокаты могут взять их на себя. – Он помолчал. – Олимпия едет с нами тоже. Мы должны вдвоем сообщить ей о нас.
   – Интересно, как она воспримет новость. – Лаки в задумчивости вздохнула. Двое слуг убрали тарелки из-под салата и заново наполнили бокалы.
   – Некогда вы дружили. Вы сможете опять сблизиться, – заявил он. – Возможно, ты окажешь на нее благотворное влияние. Ее скандальная связь с Флэшем обязательно закончится какими-нибудь неприятностями. Ты сможешь дать ей добрый совет.
   – О, класс. Старая подружка Лаки появляется вновь и сразу же начинает учить ее жить. Она придет в восторг.
   – Олимпия нуждается в руководстве.
   – Я ей не руководитель.
   Вошла служанка в пелерине и принесла блюдо с тонко нарезанным ростбифом. Лаки положила себе порцию. Ей придется что-то решать насчет этих торжественных обедов на две персоны. Пицца перед телевизором гораздо больше отвечала ее вкусам.
   – У меня появилась идея, – объявил Димитрий. – Почему бы тебе не пригласить в круиз своего отца и его очаровательную жену? На мой взгляд, наше путешествие должно пройти в семейном кругу.
   Лаки едва не подавилась ростбифом. Джино. В великосветском круизе. Ну уж нет. Причем очаровательная жена, наверное, придет в восторг. Лаки с легкостью представила Сьюзан, кокетничающую с престарелыми весельчаками-миллиардерами.
   – Не думаю, – ответила она.
   – Но почему? – настаивал Димитрий. – Давай я поручу секретарю позвонить и передать приглашение.
   Лаки пожала плечами.
   – О'кей, – сказала она, отлично зная, то Джино ни за что на свете не согласится.
 
   – Да, – заливалась Сьюзан. – Передайте мистеру Станислопулосу, что мы с радостью присоединимся к нему на его яхте.
   Она повесила трубку и сразу же начала думать о туалетах. Что ей взять с собой? Сейчас же надо отправляться в большую экскурсию по магазинам. Как удачно, что Лаки Сантанджело сделала один-единственный умный шаг в своей жизни и вышла замуж за Димитрия Станислопулоса. Хотя, как она его заарканила, Сьюзан понятия не имела. Что может найти в неотесанной Лаки такой мужчина, как Димитрий. Наверное, она поймала его с помощью ребенка.
   Сьюзан вспомнила свою встречу с Димитрием в Лас-Вегасе. Было короткое мгновение, когда она рассматривала его как возможного кандидата в мужья – как раз тогда она подыскивала себе кого-нибудь. Но скоро ей стало ясно, что все сплетни о Франческе Ферн имеют под собой твердую основу – он весь вечер о ней говорил. Как удалось Лаки вытеснить из его жизни грозную Франческу? Возможно, во время круиза ей удастся все выяснить.
   Но что же она теряет время? «Нейман-Маркус» ждет ее. «Сакс», «Магнинь Бонвит»... В большой спешке она вышла из дома.

ГЛАВА 59

   – Я тебе не верю! – кричала Джесс. – Ты сошел с ума? Спятил? Что с тобой стряслось?
   – Простого поздравления было бы достаточно, – простонал Ленни.
   – Ты, – не унималась Джесс, – шел к тому, чтобы в скором времени стать звездой, причем первой величины.
   Он лежал на кушетке в своем номере и смотрел, как Джесс сердито меряет шагами толстый ковер на полу комнаты. Голова его болела. Глаза болели тоже. И все тело болело. Даже зубы и те ныли.
   – И что же ты делаешь? Что ты делаешь? Ты женишься на какой-то нимфоманке с толстым кошельком, которая заставит тебя таскать за ней сумки. Да ты положительно сбрендил.
   Ленни снял со лба холодное полотенце и попросил очень вежливо, чтобы она говорила потише.
   Джесс ответила уничтожающим взглядом.
   – Идиот, – пробормотала она.
   – Богатый идиот, – ответил он слабым голосом.
   – Тупой богатый идиот, – отозвалась она тут же. – Твоя женитьба на Олимпии Станислопулос – не более чем неудачная шутка. Сколько мужей она уже поменяла? А сколько знаменитых любовников? Пополни собой этот список, Ленни. Ты попал в очень большую компанию. Ну и как оно – быть одним из многих?
   – Джесс, – сказал он спокойно. – Сделай одолжение, вали отсюда.
   – С удовольствием бы, да не могу.
   – А ты постарайся. У меня в голове марширует целая армия горилл, и мне кажется, нам с ними лучше остаться наедине.
   – О Ленни, – она села рядом и взяла его за руку. – Думаю, ты просто ничего не соображал. Почему ты ее просто не трахнул, вместо того чтобы жениться?
   – По-моему, это мы тоже сделали.
   Джесс грустно покачала головой. Ленни. Лучший друг. Всю жизнь он оказывается в дураках, когда дело касается женщин.
   Час назад она пришла в его номер и там обнаружила его спящим в одежде на кушетке с мокрым полотенцем на лбу.
   Уже было одиннадцать утра, и Джесс попыталась переместить его в спальню. Он с усилием приоткрыл налитые кровью глаза и сказал:
   – По-моему, я сделал что-то такое, о чем скоро пожалею.
   Затем последовало его признание. В подтверждение слов на полу валялось свидетельство о браке.
   Теперь, откричавшись, она попыталась собраться с мыслями и спокойно обдумать сложившееся положение.
   – Где Олимпия? – спросила она голосом гораздо более спокойным, чем она сама.
   – Не знаю, – простонал Ленни, поднявшись на ноги и неверными шагами направляясь в ванную. Он пописал, бросил взгляд в зеркало и ввалился в спальню, где рухнул на кровать лицом вниз. «Больше никаких наркотиков. Никогда».
   Джесс последовала за ним.
   – Я заказала завтрак, – сказала она. – Ты почувствуешь себя лучше, когда поешь.
   – Не говори мне о еде.
   – Вставай. Прими душ. Нам надо выпутаться из этой истории.
   – Вали отсюда, Джесс.
   – Не повторяйся. Я здесь, чтобы помочь тебе.
   Он почесал в затылке, сел и потянулся за сигаретой. «Боюсь, ты немного опоздала».
 
   Олимпия не спала. Флэш открыл ей один полезный секрет. После ночи пьянства и наркотиков новый день нужно встретить только с помощью пары таблеток метаквалона.
   По возвращении в отель она выпила две штуки и, приняв ванну и переодевшись, почувствовала себя готовой начать делать дела. Прежде всего Олимпия позвонила в Нью-Йорк своему адвокату. Затем – журналисту при отеле «Маджириано». И, поскольку была хорошо воспитана, Витосу.
   – Мистер Феличидаде просил не беспокоить его до полудня, – отозвался телефонист.
   Что ж, тем хуже для него. Мистера Феличидаде ожидает большое потрясение.
 
   Иден проснулась рано и тихонько, как заговорщица, выскользнула из кровати. Сантино спал на спине и громко храпел.
   Очень осторожно она вынула одежду из гардероба, проскользнула в ванную и закрыла за собой дверь.
   Почему она не заговорила с Ленни на вечере?
   Почему он сам не заговорил с ней?
   Она умылась холодной водой. След от пощечины совсем прошел. Она выглядела красивой, как никогда, – фарфоровое личико, нежная кожа, Глаза, как топазы, и экзотические скулы.
   Она нанесла на лицо коричневые тени, румяна и чуть подкрасила губы. Затем завязала в пучок свои тонкие волосы. Так она выглядела совсем молоденькой и невинной. Ленни любил ее такой.
   Она надела белые брюки и шелковую блузку.
   Почти не дыша, Иден прошмыгнула назад в спальню. Сантино все еще спал. На столике околокровати лежала пачка банкнот, несколько золотых украшений и револьвер с коротким стволом. Не глядя ни на украшения, ни на револьвер, она взяла из пачки несколько стодолларовых купюр. Затем, подойдя к столу, нацарапала записку: «Пошла по магазинам. Скоро вернусь». Он рассердится, она знала. Но ей надо выбраться отсюда одной. Оставалось надеяться, что Зеко не спит под их дверью.
   Сантино – опасный человек. Упрямый и непредсказуемый. Она терпела его уже два года и готова потерпеть еще, до конца съемок фильма. Но после вчерашней сцены стало ясно, что ей надо как-то подстраховаться. А есть ли лучшая страховка, нежели Ленни Голден? Особенно теперь, когда он выбился в люди.
 
   – А вы кто такая? – величественно поинтересовалась Олимпия, проходя мимо Джесс в номер Ленни.
   Светловолосая наследница оделась по-деловому – в белое платье, прическу украсила розовыми цветами. За ней следовала процессия посыльных из магазинов, несущих ворох костюмов в полиэтиленовой оболочке, кипу рубашек на плечиках и целую коллекцию разного размера коробок и коробочек.
   – Я – менеджер Ленни, – ответила Джесс. – А что...
   – Гм-м, – Олимпия уничтожила ее взглядом. – Полагаю, вы уже слышали новость?
   –Да, и...
   Олимпия перестала обращать на нее внимание и переключилась на посыльных.
   – Оставьте все на кушетке и можете идти, – скомандовала она.
   Так они и поступили.
   После их ухода Олимпия вновь обратила холодный взгляд на Джесс.
   – Теперь, – заявила она сухо, – есть несколько организационных вопросов, и я хочу, чтобы вы их проконтролировали. Прием назначен на сегодня на три часа дня. Отель обещал выставить закуски и цветы, но убедитесь, чтобы все было сделано должным образом. И особое внимание обратите на то, чтобы явилось как можно больше корреспондентов. Я хочу быть уверена, что наша свадьба будет освещена в прессе наилучшим образом. Несколько журналистов сейчас уже летят сюда из Лос-Анджелеса. Пошлите к самолету лимузин и проследите, чтобы о них тут хорошо позаботились.
   Она остановилась, чтобы перевести дух.
   – Вы не очень-то похожи на менеджера, – презрительно добавила она. – Впрочем, полагаю, Ленни сам знает, что делает. Где он?
   Джесс едва не лишилась дара речи. И вот на этом Ленни женился? На этой писклявой, самоуверенной кукле с жирными ляжками и огромными сиськами? Ленни, который всегда имел самое лучшее. Только дам первого сорта.
   Она безнадежно махнула рукой в сторону спальни.
   – Он там, – сказала она. Пусть сам выпутывается. В конце-концов он на этом женился.