Коллинз Джеки. Лаки

   Трудно поверить, что он и та пьяная свинья, что изнасиловала ее, – одно и то же лицо. Что он и есть тот бесчувственный хам, который обозвал ее «чертовой обезьяной».
   Он все рассказал ей о себе, а она сидела и с презрением смотрела на него.
   Он рассказал ей об аварии, о своей семье, о своей судьбе. Она слушала в ледяном молчании. В завершение он произнес:
   – Будь я отцом Стивена, я выяснил бы это, чтобы возместить ему за все прошедшие годы.
   Она холодно ответила:
   Я ничего не желаю выяснять. Мне все равно.
   Зато я выяснил, – отозвался он очень спокойно. – Узнав факты, я приложил все усилия, чтобы установить истину.
   Каким образом? – спросила она.
   Если вы уверены, что возможных кандидатов только двое – я и Джино Сантанджело, то нет никаких сомнений.
   В моей книге все правда, – ледяным тоном ответила Кэрри. – Я не имею привычки лгать.
   Ну, тогда отец Стивена – Джино. У меня очень редкая группа крови. Я сверился с медицинскими показателями Стивена – законы генетики исключают возможность моего
   отцовства. – Он помолчал, затем продолжил: – Я взял на себя смелость заняться прошлым Джино Сантанджело. Между 1940 и 1947 годами он сидел в тюрьме. Сохранилась его история болезни. Его группа крови идеально совпадает с группой крови Стивена.
   Фред привел еще факты. У него также имелось полное документальное подтверждение собранным свидетельствам. Он передал ей все бумаги.
   Наконец он замолчал, и она собралась с духом.
   Мистер Лестер, – холодно сказала она. – Я не собираюсь публиковать мою книгу.
   Но...
   Она подняла руку, чтобы заставить его замолчать.
   Мне требуется какое-то время подумать. Возможно, через неделю я передумаю. Или через год. Не знаю.
   Надеюсь, передумаете, – взволнованно сказал он. – Не могу передать, насколько для меня важно, чтобы ваша книга увидела свет. Она...
   Да, только следует изменить некоторые фамилии, – сухо прервала она его. – Чтобы защитить покой не таких уж невинных.
   Он безнадежно развел руками.
   – Кэрри, это все случилось так давно.
   – Не настолько давно, мистер Лестер. Нет, не настолько.
   Она вышла из его офиса и, ничего вокруг не замечая, пошла по Пятой авеню. И вот уже день клонится к вечеру и она подходит к дому Стивена. Он должен как можно скорее узнать правду.
   У двери стояла машина «скорой помощи», вокруг нее собралась небольшая толпа зевак.
   Кэрри протиснулась вперед.
   Что здесь происходит? – спросила она у хорошо одетой женщины.
   Самоубийство, наверное, – ответила женщина. Глаза ее возбужденно блестели. – Не зажигайте сигарету, а то вся округа взлетит на воздух. Думаю, газ. Чувствуете запах?
   На один жуткий миг Кэрри подумала, что пострадал Стивен. Но, слава Богу, она еще не успела как следует испугаться, как он выбежал из дома, а за ним два санитара с носилками.
   – Стивен! – тревожно воскликнула она. – Что случилось?

ГЛАВА 115

   Только благодаря стараниям очень милой сестры Коста сохранил рассудок, пока Риа рожала.
   Он все время пытался дозвониться до Джино, но постоянно нарывался на идиотский автоответчик, а разговаривать с автоответчиком Коста не желал. Наконец он позвонил в особняк Олимпии в надежде поговорить с Чичи и Роберто, но служанка сообщила ему, что никого нет дома.
   Неужели не с кем поделиться хорошими новостями? Он, Коста Дзеннокотти, в возрасте семидесяти лет, скоро станет отцом.
 
   Чичи мучили дурные предчувствия. Неизвестно, откуда они взялись, но очень дурные предчувствия. В день смерти Димитрия Станислопулоса она испытала то же самое. Проснулась утром. Почистила зубы, помылась. Подняла Роберто, покормила его любимым рубленым мясом и яичницей-глазуньей. Потом они вдвоем, по заведенной традиции, отправились здороваться с папой.
   Мистер Станислопулос сидел на своем обычном месте. Он выглядел утомленным и слабым.
   – Доброе утро, Чичи. Доброе утро, Роберто, – сказал он.
   Все, как всегда. Однако она сразу поняла, что он не доживет до вечера. И вот сегодня ее преследуют такие же мрачные мысли.
   Она бросила яростный взгляд на пустоголовую мать мистера Голдена и на ее друга-иностранца. Это они виноваты, что Роберто остался с Бриджит дольше, чем следовало бы.
   Бриджит безответственна. Она не знает, как следить за ребенком четырех с половиной лет. Она избалованна, эгоистична и ревнует Роберто – всегда была такой.
   Чичи громко вздохнула. Она не знала, что до Марина-дель-Рей так далеко ехать. Иначе она плюнула бы на зуб – приклеила бы коронку на жевательной резинке или что-нибудь такое. Помимо всего прочего, Алиса заставила ее прождать в приемной у дантиста почти два часа. Чичи молча кипела от злости.
   Наконец-то они ехали назад в Бель Эйр в белом «роллс-ройсе» Олимпии.
   Сколько времени займет дорога? – спросила Чичи шофера, англичанина в форме и с упрямым выражением лица.
   Около получаса, мадам, в зависимости от интенсивности движения, – мелодично протянул он.
   Спасибо. – Она надеялась, что предчувствие скоро оставит ее.

ГЛАВА 116

   – Я тебе нравлюсь? – спросил Тим Вэлз.
   Бриджит не знала, что ответить. Роберто чавкал за кухонным столом, по уши в шоколадном мороженом, а Тим задавал ей самый важный в ее жизни вопрос. «Не то что нравишься – я люблю тебя!» – хотела она выкрикнуть во весь голос, но, наверное, момент еще не настал. Если уж на то пошло, он ничего не говорил ей о любви.
   – Ты же сам знаешь, – наконец произнесла она. – Ни с кем другим я не делаю того, что с тобой. Ты мне больше чем нравишься.
   Намекай, намекай, возможно, он поймет.
   Ты тоже мне нравишься, – серьезно продолжал он. – Но я знаю о тебе кое-что, что не дает мне покоя.
   Что? – быстро спросила она.
   Еще мороженого, – потребовал Роберто.
   О Господи! Ей хотелось отдубасить маленького придурка!
   Тим подошел к холодильнику, достал еще одну пачку и положил ее перед ребенком.
   Бриджит заерзала от нетерпения, желая узнать, что же именно не дает ему покоя.
   Он не заставил ее долго ждать.
   Я знаю, сколько тебе лет, – заявил он.
   Бриджит почувствовала, как кровь прилила к ее лицу.
   Мне восемнадцать, – попыталась сблефовать она.
   Тебе четырнадцать, – возразил Тим.
 
   Неправда, – в отчаянии соврала она, чувствуя себя униженной.
   Правда, – грустно повторил он. – И ты знаешь, под какую статью ты меня подводишь?
   Под какую? – чужим голосом спросила Бриджит.
   Совращение малолетних.
   Наступило гнетущее молчание, нарушаемое только чавканьем Роберто. Бриджит не знала, куда девать глаза. Ей хотелось провалиться сквозь землю. Вот сейчас Тим Вэлз скажет, что больше не сможет встречаться с ней. Девочка готова была умереть от горя.
   Как ты узнал? – пробормотала она наконец, вся пунцовая от стыда.
   Ну, это все-таки не государственная тайна, – пояснил он. – Я прочитал о твоем деде и о его завещании.
   Там все ложь.
   Что все?
   Мама говорит, что в газетах пишут только ложь.
   – Возможно. Но я проверил, девочка, и тебе действительно четырнадцать лет. Пятнадцать тебе исполнится только в декабре.
   – С днем рождения, – уныло пробормотала она.
   Роберто разглядел в углу однокомнатной квартиры телевизор.
   – Хочу смотреть, – заявил он, указывая пальцем.
   Бриджит без сил опустилась на угол кушетки, служившей Тиму кроватью.
   Тим включил Роберто телевизор, и мальчик выбрался из-за стола, прихватив с собой мороженое, и уселся на пол в нескольких дюймах от экрана, полностью отключившись от всего происходящего.
   Не хочу быть четырнадцатилетней, – надулась Бриджит. – Я ненавижу свой возраст! Ненавижу! – Ее голубые глаза наполнились слезами. – А теперь ты тоже меня ненавидишь.
   Вовсе нет, – ласково произнес Тим, обняв ее за плечи.
   Ненавидишь, ненавидишь, – всхлипнула девочка.
   Нет. Но перед нами серьезная проблема, и ты должна мне помочь найти решение.
   Как ей хотелось, чтобы Роберто куда-нибудь исчез. Одним своим присутствием он раздражал ее.
   – Не беспокойся, – мрачно буркнула она. – Через неделю я уеду в Швейцарию, в школу, и перестану представлять собой такую большую проблему для тебя.
   – Ты сама хочешь ехать? – быстро спросил он. – Или ты предпочла бы остаться со мной?
   Мысль о возможности остаться с ним ни разу не приходила ей в голову. Но теперь, когда он сам произнес эти слова, стало ясно, что ничего на свете ей не хотелось бы так сильно.
   А как это сделать? – с надеждой в голосе поинтересовалась она.
   Слушай меня, девочка, и слушай внимательно. У меня есть план.

ГЛАВА 117

   Пейж Вилер позвонила домой в пять тридцать. Возникла настоятельная необходимость срочно лететь по делу в Сан-Франциско – она вернется только завтра.
   – Ты даже не заедешь домой за вещами? – удивился Райдер.
   Она объяснила ему о клиенте-арабе с частным самолетом, стоящим уже чуть ли не на взлетной полосе.
   Райдер понял. Работа есть работа.
   Джино позвонил в дом, который он снял в Беверли-Хиллз. Никого, только автоответчик.
   Начинается приключение, – промурлыкала Пейж с порочной улыбкой. – Давно уже у меня не было приключений. – Она раскинулась на кровати и сладко потянулась. – Ты такой настойчивый, Джино.
   Вечная история, – ухмыльнулся он. – Я всегда довольно легко добивался своего.
   Ничего удивительного.
   Ленни целый день проработал над новым сценарием. Он выпил полбутылки водки, поставил запись Брюса Спрингтина и полюбовался закатом из своей голливудской квартиры с незастеленной кроватью и толстым слоем пыли.
   Ух! Как здорово он себя чувствовал! Как никогда за последние несколько лет. И материал выходил из-под его пера отличный – острый и ехидный. После многих месяцев кризиса у него снова «пошло».
   Он снова будет свободен.
   Без особняков и слуг.
   Без Олимпии.
   Как будто он вновь начинает жить, и не надо заботиться ни о ком, кроме как о себе.
   Конечно. Он теперь богат и независим. Он знаменит. Кинозвезда.
   Ерунда! Он всего-навсего комик, вставляющий нужные шуточки в нужный момент. Никакая он не кинозвезда.
   Предстояло кое-что сделать. До возвращения Олимпии в Лос-Анджелес надо забрать личные вещи из особняка. Очистить кабинет, взяв только то, за что он сам платил. И потом придется объясниться с Алисой. Она сейчас там, присматривает за Бриджит. Надо будет поделикатнее сообщить им новость. В глубине души Бриджит не такая уж плохая девчонка, если она захочет поддерживать с ним контакты, он будет только рад. Не такая уж у нее веселая жизнь. Иметь в мамашах Олимпию – несладкая доля.
   Завтра он всем этим займется.
   А сегодня – его день.
   Придя к такому решению, он позвонил Джесс и спросил, не хочет ли она пойти с ним к Фокси.
   Рано утром она улетала к Матту на уик-энд, но с радостью приняла его приглашение, сгорая от любопытства поскорее все узнать.
   Заезжай за мной около восьми, – попросил он. – Я – парень без машины.
   У тебя четыре машины, Ленни, – напомнила Джесс.
   А теперь ни одной, – отозвался он без тени сожаления.
 
   Едва «роллс-ройс» притормозил у подъезда особняка в Бель Эйр, как Чичи выскочила из него.
   – Ты сломаешь себе шею, дорогая, – предупредила Алиса.
   Чичи торопилась. Уже полседьмого. Если Лаки когда-нибудь узнает, что она на столько оставила Роберто, то взбесится, и не без оснований. Чичи знала, что ей полностью доверяют, и очень этим гордилась.
   – Роберто! – позвала она, ворвавшись в дом.
   Следом за ней тянулись Алиса и Клаудио, который, похоже, чувствовал себя уже здесь своим человеком.
   – Роберто!
   Никакого ответа.
   – Возможно, они наверху, в комнате Бриджит, – предположила Алиса и увела Клаудио в одну из необъятных гостиных.
   Чичи заспешила наверх по величественной мраморной лестнице, потом по бесконечно длинному коридору. Какой нелепо огромный дом! Здесь могли бы жить не встречаясь шесть семей!
   – Роберто! – тревожно крикнула она.
   Комната Бриджит оказалась пустой. Повсюду разбросаны одежда, диски и журналы. Но ни Бриджит, ни Роберто.
   Еще недавно Чичи надеялась, что дурные предчувствия оставят ее. Напротив, они становились сильнее с каждой минутой. Она уже не сомневалась, что что-то случилось.
   – Роберто! – кричала она. – Роберто! Где ты? Роберто!
   Под неумолчное ворчание Алисы они обыскали весь дом.
   Две служанки-мексиканки, еле-еле говорившие по-английски, клялись, что ничего не знают. Потом появилась третья и что-то пробормотала насчет такси.
   Роберто уехал на такси вместе с Бриджит? – уточнила Чичи, четко и раздельно произнося слова, чтобы служанка поняла.
   Си, си, – кивнула она.
   К чему такая суета? – с умным видом покачала головой Алиса. – Когда Бриджит поняла, что мы опаздываем, она решила отвезти Роберто домой.
   Позвонили в дом, снятый Джино. Никого.
   – Джино повез их обедать, – предположила Алиса.
   Чичи кивнула, от всей души надеясь, что старушка права. Но предчувствие не покидало ее, и потому она не могла успокоиться.

ГЛАВА 118

   Когда Олимпия Станислопулос появилась перед клубом «Студия-54» в Нью-Йорке, репортеры сделали стойку. Подобно щедрой принцессе, она величественно вышла из длинного серого лимузина с тонированными стеклами.
   Ее крупную фигуру окутывала просторная соболья шуба, на плечах свободно лежали длинные белокурые волосы.
   Ее сопровождали: маленький нервный парикмахер, мужчина, весь в коже и заклепках, чернокожая секретарша, женщина шести футов ростом и длинноволосый художник по макияжу, трансвестит.
   Олимпия ласково улыбнулась корреспондентам.
   – Привет, ребята. – Она нетвердо произносила слова, зрачки ее голубых глаз излучали адский свет. Она приняла эффектную позу перед лимузином. – Хотите меня сфотографировать?
   Отталкивая друг друга, корреспонденты засверкали вспышками. Олимпия Станислопулос походила на хорошенького белокурого слоненка. Ее фотографии попадут на первые полосы изданий всего мира.
   – А где Ленни? – прокричал один газетчик.
   Олимпия нахмурилась.
   – Ленни? – переспросила она, якобы недоумевая, о ком идет речь. – Какой такой Ленни?
   Элегантная молодая девушка с камерой на изготовку и практически уже написанной заметкой в голове догадалась, в чем дело, и задала вопрос:
   – Правда ли, что вы разошлись?
   Олимпия запахнула соболя вокруг своей крупной фигуры и двинулась к входу в клуб.
   – Ленни Голден, – объявила она торжественно, – плохой муж, то есть был плохим мужем – и никудышным любовником. Так и напишите.
   Она исчезла в дверях, сопровождаемая любящей свитой.
 
   В казино отеля «Сантанджело» жизнь била ключом. Лаки уложила вещи и собралась уезжать. Она решила доехать до Нью-Йорка на машине, переночевать в гостинице «Пьер» и рано утром вылететь в Лос-Анджелес.
   Перед отъездом она прошлась по казино. Ее всегда радовало, что именно она создала это царство страстей.
   В отеле пел сам Витос Феличидаде, и толпа гостей как раз вываливалась из Бриллиантового зала после его первого представления. Все женщины трепетали, сжимая в руках программки с его фотографией, и восхищались его красотой и сексуальностью.
   Знали бы они! Лаки провела одну ночь в его обществе. Он завелся на две минуты и все. Ей стало его жалко. Они так и не завершили акт, просто проболтали всю ночь напролет.
   Она поманила одного из менеджеров и указала на крупье, чересчур любезно беседовавшего с пухлой брюнеткой. За другим столом крупье объявил победителя, и все взорвались аплодисментами. Две проститутки, обсуждая скорого на руку сутенера, продефилировали мимо нее в своих низко вырезанных облегающих платьях.
   Темные глаза Лаки быстро обежали весь зал. Все шло нормально. Она удовлетворенно вздохнула.
 
   – Пгъивет, пгъивет, пгъивет. Пупс собственноручной персоной. Ну и ну!
   Олимпия уставилась на тощую фигуру, возникшую перед ней в шумном клубе. Последнее время ей стало труднее фокусировать взгляд.
   Привет, – сказала она уклончиво.
   Да это я, балда. Флэш.
   Я так люблю ваши песни, – протянул трансвестит, подавшись вперед.
   И я, – подхватил парикмахер, не желая отставать.
   Проваливайте, – добродушно бросил им Флэш.
   Он присел рядом с Олимпией, которая наконец осознала, кто он такой.
   Выглядишь ты нормально, – объявил Флэш, внимательно изучив ее лицо. – Маленько поправилась, а в остальном все в порядке, да?
   Я прекрасно себя чувствую.
   Он запустил руку под собольи меха и ухватил ее за бок.
   Я всегда любил толстеньких кошечек. Они меня заводят, понимаешь?
   Я не толстая. Всего-то несколько фунтов лишнего веса.
   Несколько и еще немного.
   Где вы берете ваши шарфы? Я в восторге от ваших шарфов, – проворковал трансвестит, поглаживая полоску из грязного белого шелка, что свисала с шеи Флэша.
   Флэш поморщился.
   – Отвали, слышишь? Что за чучела с тобой ездят, Пупс?
   Она наконец-то сфокусировала на нем свой взгляд.
   Флэш. Рок-звезда. Любовник. Сука.
   Ты отвернулся от меня, когда я так в тебе нуждалась – завелась она, злобно глядя в его изрытое оспинами лицо. – Насколько я знаю, теперь и для тебя настали нелегкие дни. Какая жалость, – добавила она саркастически.
   Я же объяснял тебе, – сказал он тихо. – Я просто не мог видеть твои чертовы ожоги. Но теперь ты хорошо выглядишь, Пупс. Как новая.
   Чего ты хочешь? – величественно спросила она.
   Чего бы он ни хотел – дай ему, – выкрикнул парикмахер.
   Оу, да, – вздохнул трансвестит. – Ка-кой мужчина!
   Ничего, просто поговорить, – пояснил Флэш.
 
   Ты в жизни ничего просто не делал, – заметила Олимпия.
   Хочешь покайфовать? – прошептал он прямо ей в ухо.
   От него несло чесноком и табаком. Его одежда пропахла дымом. Открывая рот, он обнажал вечно гнилые зубы.
   Олимпия вспомнила прежние дни. Секс, наркотики и рок-н-ролл. Почему бы еще разок не оторваться в компании угасшей рок-звезды?

ГЛАВА 119

   Всю жизнь Бриджит ждала, что с ней приключится что-нибудь необыкновенное. Она выросла в мире равнодушных взрослых, которые осыпали ее материальными благами, но ничем больше. В детстве она могла криками привлечь всеобщее внимание, и девочка тщательно выбирала моменты для истерик. Мама приходила в ярость... такая красивая мама, всегда в мехах и драгоценностях, с ангельским лицом в обрамлении белокурых волос. Но маму постоянно отвлекал ее очередной знакомый дядя. Ее всегда отвлекали от дочки.
   Бриджит обожала испортить матери день. Стоило ей начать вопить и орать, как Олимпия вспыхивала от ярости, но по крайней мере тогда она вспоминала, что у нее есть ребенок.
   Правда, вот уже несколько лет Бриджит стало все равно, помнит о ней Олимпия или нет. И когда ее мать попала в авиакатастрофу, девочка в глубине души обрадовалась. Если Олимпия умрет, не надо будет больше бороться за ее внимание.
   Однако Олимпия не умерла. Только растолстела. А Бриджит выросла. И узнала, что в жизни есть занятия поинтереснее, чем постоянные попытки напомнить о себе.
   Теперь в ее жизни появился Тим Вэлз. И Бриджит поняла, что наконец-то наступил тот чудесный миг, которого она всегда ждала. Забудь школу, уроки и все такое. Ее будущее – Тим Вэлз. Тим Вэлз хотел навечно быть рядом с ней. Он рассказал ей свой план, и она внимательно слушала, а Роберто водил рукой по пустой коробке из-под мороженого и все ближе и ближе подвигался к телевизору, пока почти не уперся в него носом.
   Тим постоянно подчеркивал, что ей только четырнадцать.
   Будь тебе восемнадцать – все было бы просто, – пояснил он терпеливо. – Мы сбежали бы в Неваду или еще куда-нибудь, поженились, и никто ничего не мог бы поделать. Но, поскольку ты несовершеннолетняя, нам придется скрываться. А для этого понадобится много денег. Чтобы все прошло успешно, нужна очень крупная сумма. Колоссальная.
   Я очень богата, – мимоходом бросила Бриджит. – Мой дедушка только недавно оставил мне целое состояние.
   Конечно. Но оно для тебя недоступно, пока тебе не стукнет восемнадцать или двадцать один, не так ли?
   Да, но все равно оно мое.
   – Я это знаю, и ты это знаешь, но попробуй убеди их. – Он помолчал, потом ласково продолжил: – Я хочу всегда быть с тобой, моя маленькая девочка. Ты совсем не похожа на других, и я не хочу потерять тебя. Понимаешь?
   Она кивнула, убаюканная его словами. Все ее мечты сбывались.
   Тим расхаживал по комнате, размахивая руками, и говорил, говорил, окутывая и завлекая ее.
   Любит тебя твоя мать или нет, но она все равно попробует нас разлучить, – убеждал он. – И Ленни Голден тоже. И Лаки. Они все скажут, что ты слишком молода. И тогда все. Они запрячут тебя куда-нибудь, и мы никогда не увидим друг друга.
   Я убегу, – твердо заявила Бриджит.
   Ну нет, я не хочу ставить тебя в такое положение, – быстро проговорил он. – Нам надо нанести удар первыми.
   У нее не оставалось никаких возражений.
   Да, да, – повторяла она, сияя глазами.
   Вот что мы должны сделать, – объявил он, понизив голос и подойдя к ней близко-близко. – Нам надо заставить их отдать твои деньги. Ведь деньги именно твои, все до последнего цента.
   Она кивнула.
   Но они не захотят отдавать их, – продолжал Тим. – Поэтому мы их обманем.
   Как?
   Сыграем в игру.
   В какую игру?
   Назовем ее «похищение и выкуп».
   Она вздрогнула.
   Это очень опасно?
   Он засмеялся.
   – Неужели я предложу тебе что-нибудь опасное? Ты должна доверять мне.
   – А как с ним?
   Они оба повернулись и посмотрели на Роберто.
   – Он – наша гарантия, – сказал Тим. – Гарантия того, что они заплатят быстро. Скажем, завтра.
   Бриджит почувствовала слабый укол совести, но только укол.
   Когда они заплатят, вы оба вернетесь, – продолжал Тим.
   Я назад не вернусь! – вскинулась Бриджит.
   Только на пару дней, пока я организую все для бегства, – поспешно пояснил он. – Потом мы встретимся в заранее условленном месте и удерем. А ты тем временем опишешь похитителей – двух мексиканцев, которые прятали вас на Санта-Моника – ну, сама придумаешь.
   – Гм... м. А как я объясню, почему я уехала с Бобби на такси?
   – Тебе позвонили. Якобы твоя мать срочно просит встретиться с ней и захватить с собой мальчика.
   Она хихикнула.
   Ты обо всем подумал.
   Конечно.
   Боже, какая она наивная! Неужели она не видит ловушки? Когда она поймет, что он не собирается с ней встретиться, они с Идеи уже будут очень далеко и ее с позором отправят в Швейцарию.
   А если они все-таки найдут его, у него в запасе две фотографии милой маленькой Бриджит во всей ее красе. Она думает, что он отдал ей все, но было совсем не трудно припрятать парочку. Одни эти снимки обойдутся ее семье в миллион баксов. Да миллион – пустяк для таких людей. Главное – получить деньги, а дальше все просто.
   – Сколько мы потребуем? – осмелилась спросить Бриджит.
   – Миллион долларов, – ответил Тим серьезно. – Миллион зеленых.

ГЛАВА 120

   К девяти вечера Чичи запаниковала, а вот все остальные и ухом не вели. Она носилась то взад, то вперед между домом Джино и особняком в Бель Эйр в надежде на хорошие новости. Дом стоял пустой. Ни Джино, ни Косты.
   Не психуй, – посоветовала абсолютно спокойная Алиса. – С Роберто Бриджит, так что он в безопасности. Они либо ушли куда-нибудь с Джино, либо у ее подружки.
   А кто ее подружка, миссис Голден? – с надеждой спросила Чичи.
   Вдруг она напрасно волнуется – вполне возможно, дети действительно с мистером Сантанджело, как утверждает Алиса.
   Алиса пожала плечами.
   – Не знаю... какая-то одноклассница. Бриджит ночевала у нее недавно.
   Если они в самом деле с Джино, размышляла Чичи, почему он не оставил записку?
   – У вас есть ее телефон? – спросила она, по-прежнему беспокоясь.
   Алиса покачала головой.
   – А что насчет подруги Бриджит? Как ее зовут?
   – Же не се па.
   Чичи вскипела.
   Миссис Голден! – воскликнула она. – У меня нет слов. Считается, что вы присматриваете за Бриджит, а вы даже не знаете, где она провела ночь.
   Не говорите со мной в таком тоне! – вспыхнула Алиса. – Когда-то и я была звездой, вот так. Все полагают, что в нашей семье самая крупная фигура – мой сын, но я-то
   узнала вкус славы еще до его рождения. Усвойте все это и больше не грубите, девушка.
   Чичи сверкнула глазами. Дело идет о безопасности Роберто, не говоря уж о ее работе, а старая калоша талдычит о славе.
   Я только хочу, чтобы Роберто вернулся домой, – заявила она сквозь сжатые зубы. – Как мы можем выяснить что-нибудь о подружке Бриджит?
   Не знаю, – отрезала Алиса. – И пожалуйста, перестаньте так суетиться. Они вернутся с минуты на минуту, вот увидите.
   – Не могу поверить своим глазам! – воскликнула Лучик. – Сам король смеха!
   Ленни крепко обнял ее.
   – Фокси! – позвала она. – Иди посмотри, кто здесь!
   Фокси трусцой выбежал из своего кабинета, увидел Джесс и тут же облапил ее.
   Да не ее, – рассмеялась Лучик. Она звонко чмокнула Ленни прямо в губы. – Вот этого типа.
   Тип не тип, какая разница? – сказал Фокси, закатывая косые глаза. – Когда рядом моя милая Джесс, мне больше ни до кого нет дела.