Коллинз Джеки. Лаки

   Олимпия только взглянула – и сердце у нее оборвалось.
   Флэш задержался в дверях дискотеки ровно столько, сколько требовалось, чтобы плебеи осознали, что он почтил их своим присутствием.
   Если бы проводились соревнования под лозунгом «Я могу узнать знаменитость на расстоянии не меньше двадцати футов», местный диск-жокей числился бы на них среди фаворитов. Он тут же вырубил сестер Пойнтер и поставил самый знаменитый хит Флэша «Беспечная леди», написанный в середине шестидесятых, когда тот жил с бывшей монашенкой.
   – Флэш! – воскликнула Олимпия.
   Но ее голос был не одинок. Половина присутствовавших дам выдохнули такое же взволнованное «Флэш!»
   – Да, да, да, вот он, мой дорогой! – возрадовался производитель одежды, чье истинное призвание лежало в области распространения наркотиков. Он сунул в карман деньги Олимпии и рысью побежал к своему герою, который – он знал – будет тратить, тратить и тратить.
   Олимпия нахмурилась: Флэш явился не один. На одной его руке висела блондинка, а на другой – брюнетка, обе богатые фанатки, которых Олимпия знала и терпеть не могла.
   Жены нигде не просматривалось.
   Она выпятила грудь (Флэш питал слабость к пышным бюстам), дождалась, пока он усядется, и направилась к его столику.
   – Ну что ж, – выдохнула она. – Вот мы опять и встретились.
   Он смерил ее настороженным взглядом налитых кровью глаз.
   – Привет, дорогая, – пробормотал он наконец, не осознав, кто именно перед ним.
   – Ну и как семейная жизнь? – спросила она саркастически. – Паршиво, надеюсь!
   – Ничего себе! Так это ты! Пупс! – прокудахтал он. – Никак еще поправилась на пару фунтов, а?
   Автоматически она втянула живот.
   – Ты груб, как всегда, – бросила она. – На себя посмотри – прямо ходячий мертвец.
   – Привет, Олимпия, – сказала блондинка, вцепившись в руку Флэша, будто он – спасательная лодка.
   Олимпия удостоила ее мимолетным кивком.
   Брюнетка, завладевшая другой его рукой, молчала. Она заметила в зеркале собственное отражение и теперь любовалась своей яркой красотой.
   – Я думал, что ты притащишься сюда еще раньше, – весело заметил Флэш. – Мы вроде собирались на корыто твоего старика.
   – Ты опоздал на яхту, – величественно заявила Олимпия. – На ней мы с моим мужем.
   – Ты говоришь... ну прямо как королева, – крякнул Флэш.
   – А где юная женушка? – спросила Олимпия, и ткань на груди ее платья опасно натянулась.
   – Перестань, бэби, – запросто отмахнулся Флэш. – Я не люблю, когда мне напоминают о прошлом.
   – Но ты женат, не так ли? – настаивала она.
   – Ага. А ты теперь тоже завела себе старика, так что мы квиты. Верно?
   – Давай потанцуем, Флэш, – попросила блондинка, проводя аккуратными алыми ноготками по его затянутой в кожу ляжке.
   – Не здесь, киса, – ответил он голосом, в котором звучало: «Разве ты не знаешь, что звезды рока ничего не делают в общественных местах за бесплатно?»
   – Тогда где? – логично поинтересовалась она.
   – Хочешь ширнуться, Флэш? – спросил фабрикант одежды, вне себя от счастья, что находится так близко от своего кумира. – За счет фирмы.
   Он попытался отпихнуть Олимпию в сторону, но она стояла как скала.
   Флэш встал.
   – Что бесплатно, то по мне. Простите, детки, нам надо прогуляться.
   Он широким жестом обнял за плечи своего нового друга, едва державшегося на ногах от восторга, и оба удалились в мужской туалет.
   – Черт! – прошипела Олимпия.
   Ленни наблюдал за происходящим из противоположного конца зала. И ничего не испытывал. Да и с какой стати?
   Скоро от его союза с мисс Станислопулос останется лишь воспоминание. И чем скорее, тем лучше.

ГЛАВА 80

   По прибытии в Нью-Йорк, Лаки первым делом позвонила Джино.
   – У меня есть сюрприз для тебя, дочка, – сообщил он. – Приезжай в «Пьер» к пяти тридцати.
   Во вторую очередь она позвонила своим адвокатам и расспросила о земельной сделке в Атлантик-Сити. Все шло как надо: еще несколько подписей – и желанная недвижимость перейдет в ее собственность.
   Она пребывала в восторженном состоянии. Теперь-то начнется самое интересное. Создавать новый отель с ноля – трудная, изнурительная, но в конечном итоге благодарная задача. Уж она-то знает – она уже строила «Маджириано».
   О... работа!
   Лаки чувствовала себя готовой. Слишком долго она бездельничала. Полностью погрузиться в проект – вот что ей сейчас нужно. Тогда она сможет отвлечься от мыслей о Димитрии и его не столь уж невинном романе. И перестанет думать о Ленни, с которым явно перешла все границы. Теперь, когда она вырвалась с яхты и обрела возможность смотреть на вещи трезво, ей стало ясно, что связь с Ленни – чистое безумие. Он женат на Олимпии – уже достаточная причина, чтобы держаться от него подальше. Но он к тому же и не просто минутное увлечение. У нее было чувство, что он – именно тот человек, который может заставить ее забыть Марко...
   И что, если действительно заставит?
   Нет, спасибо. Она больше не желала испытывать подобных переживаний. Они несли с собой слишком много боли. Лучшее, что она могла сделать – это забыть Ленни Голдена. Именно так она и собирается поступить.
   Через три часа она явилась в «Пьер». В последний раз Лаки навестила Джино в его любимом номере нью-йоркского отеля в тот вечер, когда ее брат Дарио погиб на улице от пули неумолимого убийцы.
   В лифте мужчина в темно-сером костюме поинтересовался, не манекенщица ли она. Лаки смерила его долгим холодным взглядом.
   – Нет, – медленно процедила она. – А вы?
   Он смешался: Ему было пятьдесят два года, и его дети уже подросли. Как у нее хватило наглости спросить, не манекенщик ли он? Ну и нахальная девица. Он вышел на четвертом этаже, больше не произнеся ни слова.
   Джино обнял ее и подмигнул.
   – Как в добрые старые времена, а? – Он ухмыльнулся. – Посмотри, кто у меня есть для тебя?
   – Дядя Коста! – радостно воскликнула Лаки. – Что ты здесь делаешь?
   Они обнялись, и Коста объяснил, каким настойчивым бывает порой Джино.
   – Поездка в большой город – не такая уж плохая идея, – признался он. – И как я мог устоять перед возможностью увидеться с тобой.
   Она засмеялась счастливым смехом.
   – Дядя Коста, ты просто замечательный сюрприз!
   Но сюрпризы еще не кончились. Джино решил устроить для старых друзей обед в итальянском семейном ресторане в Куинсе. Присутствовали Альдо и Барбара Динунцио – она маленькая и хрупкая, а он жирный и благодушный, как обленившийся кот. Еще их взрослые дети с супругами, плюс целый выводок внучат. Другие шестнадцать человек гостей сидели вокруг стола, пили дешевое красное вино, отдавали должное восхитительной пицце, за приготовлением которой Барбара лично присмотрела на кухне (ресторан принадлежал ее кузену), и завершили пир «спумони», любимым мороженым Джино.
   Лаки уже много лет не видела никого из приглашенных.
   Джино тоже, и за столом царило дружелюбие и веселье.
   – Я очень хочу, чтобы вы увидели моего сына Роберто, – гордо объявила Лаки Барбаре. – Он великолепен, восемнадцати месяцев от роду и просто великолепен! Вот сами посмотрите!
   Старая женщина, знавшая и любившая мать Лаки, крепко пожала ее руку.
   – Как жаль, что здесь нет Марии, – печально проговорила она. – Она была такая красавица. И такая добрая. Нам всем так ее не хватает.
   – Эй! – воскликнул Джино, заметив тень, набежавшую на лицо Лаки. – Мы сейчас разговариваем о настоящем, а не о прошлом. Стоит вам взглянуть на Роберто, и вы поймете, что он истинный Сантанджело. Он похож на меня как две капли воды.
   Лаки прогнала прочь грустные воспоминания и улыбнулась. Ей нравилось, когда отец хвастался Роберто.
   – у него мои глаза, мои волосы, – не унимался Джино. – Верно, Лаки? Верно, дочурка?
   Она дотронулась кончиками пальцев до брошки в форме пантеры, которую он подарил ей. Со дня своего рождения она постоянно ее носила, в то время как бриллианты Димитрия пылились в сейфе.
   – Да, папа, – нежно сказала Лаки. – Твоя точная копия.
   Позже, по дороге в отель, Джино предложил:
   – Хочешь подняться ко мне? Пропустим по рюмочке на ночь.
   Лаки с радостью согласилась.
   После того как Коста ушел к себе, отец и дочь заказали бренди и уселись на уютном диване в гостиной номера Джино.
   – Здорово все прошло, – заметил Джино. – Надо почаще вот так собираться.
   Лаки кивнула в знак согласия и несмело прикоснулась к его руке.
   – Знаешь, когда Барбара заговорила о Марии,.. о маме... – она запнулась, не в силах справиться с нахлынувшими чувствами.
   Джино понял.
   – Мы никогда об этом не говорили, верно, дочь?
   Она покачала головой и шепнула:
   – Никогда.
   Он встал и подошел к окну. Потом повернулся и посмотрел на нее.
   – Твоя мать была самой доброй и самой красивой женщиной на свете, – сказал он хрипло. – Она любила тебя, и меня, и твоего брата. Она всех нас слишком сильно любила. Когда они убили Марию, они вырвали мне сердце. Ты понимаешь, дочурка?
   Так вот оно, объяснение Джино, почему он долгие годы избегал своих детей. Перепоручил их нянюшкам, гувернанткам и учителям пансионатов. Он решил, что если его любовь убивает, то, чтобы не потерять их, надо давать им поменьше любви.
   Как он ошибался!
   Но теперь его ошибка – в прошлом.
   Лаки встала с дивана, подошла к отцу и крепко обняла его.
   – Расскажи мне о маме. Я хочу знать все. Пожалуйста. Сделай ее снова частью моей жизни.
   Джино не пришлось просить дважды. Долгие годы он держал под спудом свои чувства, и как хотелось ему наконец-то поговорить о Марии и о самом счастливом времени своей жизни.
   Часы летели незаметно, и Лаки вышла из отеля уже на рассвете. У нее слегка кружилась голова, но она чувствовала себя такой счастливой. С пятилетнего возраста она не знала матери. И теперь мать снова вернулась к ней. Джино поделился с ней бесценными воспоминаниями. Марии нет больше, но они навсегда сохранят память о ней.
 
   – С возвращением в Город ангелов, – торжественно произнесла Джесс. Она встретила Ленни в аэропорту с лимузином и представителем туристического агентства, который провел Ленин через таможню, как будто той и не существовало.
   – Здорово быть звездой, а? – спросила она, когда они устроились на заднем сиденье лимузина. – Ну и как поездка? Нормально?
   – Кажется, я влюбился, – заявил он и взял сладкую булочку и стакан апельсинового сока, лимузин был хорошо оборудованный.
   – Гм-м... – небрежно бросила Джесс. – Естественная реакция на прелести медового месяца.
   – Да не в Олимпию, балда.
   – А, понимаю. Так, значит, ты не любишь свою жену, и следовательно, я – балда. Что еще скажете новенького, мистер Очарование?
   Он полез за сигаретой и обезоруживающе ухмыльнулся.
   – Не сердись на меня. Мне нужны утешение и совет.
   – Которого ты не послушаешь.
   – Как хорошо ты меня знаешь. – Он наклонился и включил встроенный телевизор. – Ты можешь мне не верить, но я встретил ту единственную женщину, с которой хотел бы провести всю оставшуюся жизнь.
   – Только не говори мне, что Иден проникла на яхту и увела тебя прямо из-под хорошенького носика греческой принцессы.
   – Иден! – презрительно засмеялся он. – Кто такая Иден?
   Джесс вздохнула.
   – Твоя любовь навек. Не припоминаешь?
   – Разве я тебе не говорил? Я на пороге новой жизни.
   – С греческой принцессой или без? – Она выдержала многозначительную паузу. – Ее-то ты помнишь? Ну та, на которой ты женился.
   – А можно аннулировать брак? – с надеждой в голосе поинтересовался Ленин.
   – Ты спал с ней?
   – Ну конечно.
   – Тогда, если только она не заявит обратное, у тебя нет ни малейших шансов.
   Он переключил программу телевизора и потянулся за другой булочкой.
   – Истинная любовь, похоже, не сказалась на твоем аппетите, – сухо заметила Джесс.
   – Я волнуюсь.
   – По поводу «Ночного шоу»? Мне не терпится послушать твой новый материал. Исаак придет чуть попозже. Я подумала, что ты захочешь проверить текст на нас.
   – Нет у меня никакого нового материала.
   – Что-о?!
   Он проглотил булочку, полностью игнорируя ее негодование.
   – По-моему, ты не поняла, – серьезно продолжил он. – Я хочу развестись. Моя семейная жизнь окончена. Финито. Капут. Вообще не понимаю, как ты позволила мне совершить такую глупость. Наверное, ты...
   – А ну, постой! – возмущенно затараторила Джесс. – Как я позволила тебе совершить такую глупость? Я пошла спать – ты пошел трахаться. Я проснулась – ты уже женат. Меня как-то не было поблизости, чтобы остановить тебя.
   Он наклонился и поцеловал ее в щеку.
   – Я люблю тебя, Джесс. Как твои дела? Как вы с Маттом, нашли наконец общий язык? И вообще, что тут творилось в мое отсутствие?
   Она бросила на него убийственный взгляд.
   – Знаешь, ты все-таки ненормальный.
   – В том-то и секрет моего успеха.
   Друзья замолчали. Иногда Джесс думала, что знает Ленни лучше, чем кто-либо другой. А иногда ей казалось, что, она совсем его не понимает: Вот он спросил о Матте. А интересно ли ему на самом деле? Вовсе нет. Наплевать ему.
   Впрочем, и рассказывать тоже практически нечего. Матт вел себя с ней как с сестрой – она больше не притягивала его.
   Последнюю ночь в Вегасе она провела со старым дружком.
   Скука. Скука.
   По крайней мере, выглядит Ленни прекрасно, но на душе у него явно скребут кошки. Лучше держать выпивку от него подальше.
   – А молодая знает, что получила отставку? – Спросила она.
   – Я ей еще не говорил.
   – Устроит скандал?
   – Ну, не думаю, что она зажжет свечи и начнет плясать от радости. – Ленни помолчал. – Но, с другой стороны, сердце я ей не разобью – только оскорблю ее самолюбие. Она по-прежнему увлечена Флэшем.
   Джесс оживилась.
   – Ты видел Флэша? – с восторгом переспросила она.
   – Видел, нюхал дурной запах у него изо рта, любовался его еще более дурными зубами и забалдел от наркотиков, только подышав воздухом недалеко от него.
   – О! Ты видел Флэша!
   – Говорю тебе – в нем нет ничего особенного.
   – Ну конечно. Как будто мы не торчали под его музыку дни напролет, когда учились в школе.
   – Это ты торчала, – поправил Ленни. – Мне только нравилось, как он играет на гитаре и держит мелодию.
   Джесс начала хихикать.
   Ленни тоже не удержался.
   – Ну и в кого ты влюбился на сей раз, придурок? – нежно спросила она.
   – В Лаки Сантанджело, – ответил он, став вдруг совершенно серьезным.
   Она широко раскрыла глаза от удивления.
   – Ты меня разыгрываешь?
   Ленни схватил третью булочку.
   – Я серьезен, как никогда.

ГЛАВА 81

   После отъезда Джино, Лаки и Ленни жизнь на борту «Грека» претерпела некоторые незначительные изменения. Сьюзан теперь и шагу не ступала, не получив одобрения и разрешения от графини.
   Димитрий, считавший, что возобновление его романа с Франческой прошло никем не замеченным, позволил себе расслабиться и стал проводить в обществе переменчивой актрисы практически все свободное от сна время. И несвободное – тоже.
   Присутствие Горация представляло собой определенное неудобство, которое они оба старались не замечать. Алиса утешала его как могла, и он впервые за последние четыре года переспал с женщиной. Франческа ему таких вещей не позволяла. Горация она держала для того, чтобы он организовывал ей жизненные удобства и вел ее дела.
   Олимпия оставалась на яхте еще ровно час после отъезда Ленни. Затем она позвонила на виллу Флэша.
   – А ну дуй сюда, и поживее, – приказал он. – Да прихвати хлеба, у нас здесь вечеринка.
   Вечеринка продлилась три дня. Олимпия провела их с Флэшем. Она только не знала, как сказать Ленни, что между ними все кончено. Возможно, не стоит и беспокоиться. Пусть об этом думают адвокаты – она достаточно хорошо им платит.
   Флафф заявила, что пошла за покупками, а сама сбежала в Портофино с одним из тех итальянцев, с которыми познакомилась в «Реджине». Дженкинс нанял частных детективов, и, когда те ее нашли, послал за ней одного из своих охранников. Она вернулась – надутый, обиженный подросток. Вскоре супруги вернулись в Техас.
   Бриджит пыталась утопить Роберто в его ванночке. Чичи поймала ее на месте преступления и шлепала до тех пор, пока та не разревелась.
   Два дня спустя Бриджит подошла к дедушке и пожаловалась, что противная черная няня Роберто прикоснулась к ней «вот здесь».
   Димитрий, слишком увлеченный своим бурным романом, чтобы заниматься домашними проблемами, поручил няне Мейбл разобраться в ситуации. Няня Мейбл, опьяненная долгожданной властью, двадцать благословенных минут шлепала Бриджит.
   – А если ты побежишь жаловаться к дедушке, – пригрозила она, – я тебе еще всыплю.
   Чичи нашла наказание слишком суровым, но держала рот на замке и не сводила глаз с Роберто.
   Как-то в бесконечно долгий и жаркий день, когда все, кроме графини, отправились на берег, Сьюзан пробралась к ней в каюту и голая легла на кровать. Через несколько минут вернулась графиня и удовлетворила ее так, как раньше удавалось только Пейж Вилер.
   Сьюзан закрыла глаза и насладилась каждой минутой.
   Прикосновение женской руки так деликатно. Она сомневалась, сможет ли вообще когда-нибудь вынести рядом с собой присутствие Джино.
   Капитан и миссис Пратт видели все, слышали все и делали вид, что ничего не происходит.
   Погода на юге Франции стояла прекрасная. Летний круиз Димитрия Станислопулоса удался на славу. Впрочем, как всегда.

ГЛАВА 82

   Пейж не без труда, но все же сумела вырваться в Нью-Йорк по неожиданно свалившимся делам. Слава Богу, Райдер никогда не вел себя как собственник – работа занимала его целиком. Если уж он заключал сделку, все остальное отступало на второй план. Поэтому, когда Пейж сообщила ему, что должна лететь в Нью-Йорк на встречу со знаменитым дизайнером мебели из Италии, он огорчился только из-за того, что под вопрос встал обед, который они давали в честь Витоса Феличидаде. Испанский певец создавал все новые проблемы вокруг предложенного ему контракта. Он хотел получить право утверждать сценарий, исполнителей других ролей, содержание рекламных текстов.
   – Я думаю, он скоро потребует, чтобы я согласовывал с ним, когда мне ходить в туалет, – мрачно объявил Райдер.
   Запустить финансируемую Боннатти картину оказалось труднее, чем соблазнить епископа. Любой продюсер на его месте стал бы нервничать. Райдер рассматривал предстоящий обед как возможность примирить оскорбленные самолюбия и наконец вывести чертов фильм на финишную прямую.
   – Отложи поездку, – потребовал он.
   – С удовольствием бы, – соврала она. – Но не беспокойся ни о чем. Я прослежу, чтобы все прошло как надо.
   В конторе тоже пришлось изворачиваться. Дела шли хорошо, и она назначила много переговоров. Пейж обладала своеобразным стилем и как раз сейчас вошла в моду. Она позвонила Ирвин Стролл, своей близкой подруге и коллеге, и попросила взять себе семейную пару из Бразилии, которая собиралась переехать в город и не имела никакого имущества, кроме денег. Ирвин с радостью согласилась помочь.
   К счастью, оба ее сына-тинейджера путешествовали с рюкзаками по Франции. Эта поездка должна принести им пользу. Пусть узнают, что жизнь состоит не только из роскошных лимузинов и блеска Беверли-Хиллз.
   Она отправилась в путь утром в среду, не совсем понимая, почему предстоящая встреча с Джино Сантанджело так ее волнует.
   В самолете Пейж сидела рядом с молодым актером, снявшимся в новом телесериале, обладателем великолепной фигуры. Некогда он представлял бы собой интересную задачу – как скоро ей удастся уложить его в постель? Но сейчас ее это не занимало. Ей хотелось поскорее очутиться рядом с Джино.
   – Стареешь, – сказала она самой себе. Но почему-то совсем не огорчилась.
   Лаки и Пейж понравились друг другу с первого взгляда.
   Джино привел ее с собой на обед и объявил:
   – Пейж – наш со Сьюзан старый друг из Калифорнии.
   «Вот как? – подумала Лаки. – Рассказывай». Она хорошо помнила ловеласа Джино. Сьюзан наложила на него узду. Теперь в его глазах вновь играли знакомые огоньки.
   Обедали они в «Элайн», одном из лучших ресторанов Нью-Йорка, если вы хотите развлечься и поглазеть на людей. Сама Элайн, смуглая интересная дама, знавшая всех и вся, лично отвела их к столику в глубине зала.
   Пейж помахала рукой какому-то знакомому писателю, а Бобби Зарем, живая легенда среди специалистов по связям с общественностью, подошел к ним и поздоровался.
   Получился замечательный вечер – из тех, когда за столом царит беззаботный смех и все довольны и веселы.
   – Кто она? – спросила Лаки, когда Пейж отлучилась в дамскую комнату.
   – Ну вроде как лучшая подруга Сьюзан, – виновато пряча глаза, пояснил Джино.
   – А поменять местами их нельзя?
   Он едва сдержал усмешку.
   – Не умничай, детка.
   – А я и не умничаю. По-моему, я делаю одно из самых толковых в моей жизни предложений. А ты как считаешь, дядя Коста?
   Коста кивнул, от души наслаждаясь игрой.
   Они засиделись у «Элайн» до полвторого ночи, а потом отправились по домам.
   Прежде чем все встали из-за стола, Лаки заметила, как рука ее отца легла на бедро Пейж. Он по-прежнему оставался в седле. Она любила его за это. Вообще вся неделя в Нью-Йорке прошла великолепно. В Атлантик-Сити поставили все нужные печати и подписи. Предстояли встречи с архитекторами и строителями. Она со страстью вновь окунулась в бизнес и наслаждалась вовсю.
   В квартире ее ждали три записки, нацарапанные тонким почерком дворецкого: «Мистер Голден просил перезвонить ему». И номер телефона в Лос-Анджелесе.
   Лаки скомкала бумажки и швырнула их в корзину для мусора. Олимпия нашла его первой, и она, Лаки, не станет вмешиваться.
   «Но ты уже вмешалась «.
   «Нет».
   «В самом деле? А как это называется?»
   «Мимолетная интрижка».
   «Не ври».
   Она вытащила скомканные записки из корзинки и расправила их. Ее рука уже висела над телефоном, когда он зазвонил.
   Она знала, чей голос сейчас услышит, и не сразу решилась снять трубку.
   «Ты вмешалась «.
   «Нет».
   – Алло?
   – Лаки?
   – Кто говорит?
   – Только не надо этих штучек – «кто говорит?» Я в Лос-Анджелесе. Завтра я участвую в «Карсон шоу». Можешь прилететь?
   Лаки потянулась за сигаретой и заметила, что ее рука дрожит мелкой дрожью.
   – Хватит жить в выдуманном мире, Ленни. Это было... – она тщетно подыскивала слово и, не найдя, удовлетворилась определением «мимолетное удовольствие». – Теперь все позади. Забудь. Я забыла.
   Он не обратил внимания на ее увещевания.
   – Я скоро свяжусь с адвокатом. Если Олимпия согласится, мы просто признаем наш брак недействительным.
   На миг перед мысленным взором Лаки возникло лицо Олимпии. Никогда теперь им не стать снова друзьями.
   – Ты слышишь? – настаивал он.
   Лаки вздохнула.
   – Делай что хочешь.
   – Так я и поступлю. А ты?
   Она глубоко вздохнула.
   – В данный момент я приступаю к новому проекту. Я строю отель в Атлантик-Сити. Для такого дела потребуется все мое время и энергия.
   – Ты не ответила на мой вопрос.
   – Я не слышала никаких вопросов.
   – Ну что ж, слушай. Ты собираешься разводиться с Димитрием?
   Лаки не устраивало, как складывался разговор. Кто он такой, чтобы допрашивать ее?
   – А почему бы тебе не оставить меня в покое? – устало проговорила она. – Сейчас я не хочу усложнять свою жизнь, а ты как раз добавляешь мне трудностей. Еще раз прошу – оставь меня в покое.
   Она положила трубку, глубоко затянулась сигаретой и, когда телефон зазвонил снова, не стала обращать на него внимания.
 
   В номере «Пьера» Джино и Пейж знакомились заново.
   – Выше, – скомандовала Пейж.
   Джино провел языком повыше.
   – Нежнее, – попросила она.
   Он ослабил давление.
   – Еще – взмолилась она.
   Он погрузил лицо в ее горячую сочную плоть и весь отдался наслаждению.
 
   К глубокому возмущению Джесс и Исаака, Ленни не имел нового материала для «Ночного шоу».
   – Какого черта ты делал на этом проклятом корыте? – восклицала Джесс. Затем припомнила имя его последней пассии и заткнулась. Лаки Сантанджело. С ума сойти! Лаки Сантанджело. Леди-босс. Пусть Ленин звезда, но тут он явно взялся рубить сук не по себе. Совершенно не по себе.
   – Она и есть та самая девушка, которую я тогда встретил в казино, – исповедовался он. – Помнишь? Я рассказывал тебе. Та, что выставила меня.
   – И уволила.
   – Ну и что?
   – Да ты что, придуриваешься? – вскинулась Джесс. – Ты чуть не сбесился от злости, что тебе указали на дверь.
   – Но в итоге это мне пошло на пользу, разве нет?
   Джесс покачала головой.
   – Господи. Ну что я тебе могу сказать? Лаки Сантанджело имеет... связи. Она играет в игры с большими ребятами. Ее отец известен всем. Джино Сантанджело – он мафиози.
   – С тех пор сколько лет прошло?
   – Какая разница?
   – Нет, продолжай, – настаивал он. – Ты же такой крупный специалист по семейству Сантанджело. А разница большая, потому что сейчас он всего-навсего жизнерадостный старикашка, женатый на вдове знаменитого артиста.
   Джесс не уступала.
   – Поверь мне, Ленин. Послушай меня. Несколько лет назад Лаки Сантанджело была замешана в деле об убийстве.