Голон Анна. Анжелика в Берберии (= Неукротимая Анжелика)

   Она быстро обошла двор и миновала длинную галерею, пересекла сад, где два фиговых дерева бросали своими кронами тень на небольшой бассейн, и вошла в другой двор, из которого попала к аркаде, ведущей к затененным балконам. Здесь перед ней возник Раминан, начальник охраны Лейлы Айше.
   - Я хотела бы видеть твою хозяйку, - сказала Анжелика.
   Негр невозмутимо рассматривал ее не отвечая. Чего хочет эта беспокойная соперница его повелительницы? Она находилась под покровительством главного евнуха, и Лейла Айше с Дейзи-Валиной всю последнюю неделю занимались тем, что насылали на нее порчу. Властную султаншу не обмануло бичевание Анжелики. С честью выдержав его, она подхлестнула Мулаи Исмаила. Кинжал, которым она метила в его горло, только разжег его страсть к ней. Он выбирал время, чтобы приручить эту тигрицу и сделать ее нежной, как голубка. Он дошел даже до того, что доверился Лейле Айше, говоря, что эта француженка не смогла устоять против его любви. Если бы он не проявил беззаботности и снял кинжал, Анжелика лежала бы без памяти в его объятиях. Он очень мудро поступил, заставив ее мучиться желанием. Он усмирит ее бешеный нрав и завладеет ее телом. Впервые в своей жизни Мулаи Исмаил действительно хотел женщину и готов был сделать что угодно, лишь бы она улыбнулась ему.
   Чуткая негритянка уловила совершившуюся в нем перемену. Это одновременно и рассердило, и испугало ее: француженка, быть может не имела опыта в таких делах, но уже неотвратимо подчинила тирана своей власти и вела его на поводке, как ручного гепарда - точь-в-точь как сама Лейла Айше водила пантеру Алчади.
   Осман Фараджи использовал ее как пешку в своей дьявольской игре. Он пустил слух, что француженка при смерти. Султан непрерывно осведомлялся о ней и хотел было проведать ее, но главный евнух не позволил ему сделать этого. Больная еще боится его, и вид хозяина и повелителя лишь вернет лихорадку. Тем не менее она улыбнулась при виде подарка, который Мулаи Исмаил послал ей - изумрудного ожерелья, захваченного на итальянской галере. Так француженка любит драгоценности! Султан тут же созвал всех ювелиров города и под лупой рассматривал их лучшие изделия.
   Все это приводило в уныние Лейлу Айше и Дейзи. Они старательно искали выхода. Проще всего было с помощью соответствующих снадобий докончить то, что так хорошо началось. Но самые ловкие служанки, которых они посылали с укрепляющими настойками, всегда возвращались ни с чем, остановленные стражниками Османа Фараджи.
   Теперь француженка, кажется, опять чувствует себя превосходно и добивается разговора с женщиной, которая старалась убить ее. После секундного колебания Раминан попросил ее подождать. Принц Бонбон в малиновом тюрбане и белоснежной одежде играл неподалеку, рубя воображаемые головы деревянным мечом. Стальной клинок у него отобрали после того, как он нанес им слишком много ран.
   Вернувшись, евнух провел Анжелику в комнату, в которой среди жаровен и медных сосудов, в которых настаивались ароматические травы, восседала огромная негритянка. С ней была Дейзи-Валина. На двух низеньких столиках стояли графины венецианского стекла и множество блюд - ароматный чай, табак, сладости.
   Первая жена Мулаи Исмаила вынула изо рта длинную трубку и выпустила к кедровым балкам потолка облако дыма. Это был ее тайный порок, потому что султан строго-настрого запрещал курение, так же строго, как и употребление алкоголя, запрещенное Кораном. Сам он не пил ничего, кроме воды, и губы его никогда не касались чубука кальяна, в отличие от нечестивых турок, наслаждавшихся радостями мира и мало думавших о боге. Лейла Айше получала табак и коньяк от рабов-христиан, которым только одним и разрешалось покупать и употреблять их.
   Анжелика почтительно опустилась на колени на толстый ковер и долго оставалась в таком положении, опустив голову, в то время как обе женщины молча рассматривали ее. Потом она сняла с пальца перстень с бирюзой, подаренный ей персидским послом Бахтияром-беем, и положила его перед Лейлой Айше.
   - Прошу, прими этот подарок, - сказала она по-арабски. - Не могу подарить тебе ничего лучшего, потому что у меня больше ничего нет.
   В глазах негритянки зажглись огоньки:
   - Я не приму твоего подарка. Ты лжешь. У тебя есть изумрудное ожерелье, которое дал тебе султан.
   Анжелика покачала головой и сказала по-французски англичанке:
   - Я бы не приняла этого ожерелья. Я не хочу быть фавориткой Мулаи Исмаила и никогда не буду... если ты поможешь мне.
   Англичанка перевела, и негритянка резко наклонилась к Анжелике.
   - Что ты имеешь в виду?
   - Я имею в виду, что есть способы отделаться от меня вернее, чем яд или кислота. Помоги мне лучше бежать.
   Обе женщины долго перешептывались. Анжелика обратила себе на пользу ненависть, которую питала к ней соперница. В конце концов, что они теряют? Если побег будет удачным, они больше никогда в жизни не увидят Анжелику. Если же нет, ее схватят и на этот раз в самом деле предадут ужасной смерти. Кто сможет обвинить двух султанш в ее исчезновении? А это легко может произойти, если обнаружится, что она умерла от яда. Они не отвечают за охрану гарема, и бегство наложницы никто не отнесет на их счет.
   - Ни одна женщина никогда не бежала из гарема, - произнесла Лейла Айше. - За это главному евнуху отрубили бы голову... - Тут ее налитые кровью желтоватые глаза загорелись красным огнем. - Теперь я все поняла. Все идет как должно быть. Мой астролог правильно прочел то, что написано на звездах. Они сказали ему, что ты должна стать причиной смерти Османа Фараджи.
   По спине Анжелики пробежала дрожь. "Он прочел на звездах то же самое, подумалось ей. - Вот почему он так странно смотрел на меня. "Теперь я должен буду бороться против судьбы, Бирюза, так что ты не окажешься слишком сильной для меня"".
   Анжеликой снова овладела мука, испытанная ею на вершине башни Мазагреб. Ей было душно от запаха трав и табака, она чувствовала испарину, выступившую на лбу. С безжалостным упорством она продолжала выпрашивать ключ у Лейлы Айше. Наконец султанша дала его ей. Она не сделала этого сразу только потому, что не любила ничего делать, предварительно не обсудив. На самом деле она про себя согласилась с Анжеликой с первых же ее слов. Этот план избавит ее от опасной соперницы и одновременно нанесет вред ее врагу, главному евнуху, потому что гнев Мулаи Исмаила будет страшен - султан никогда не простит ему исчезновения своей последней пассии.
   Она решила также узнать от Анжелики планы беглецов, чтобы их поймали. Это увеличит ее престиж и усилит репутацию провидицы, умеющей видеть будущее. Было решено, что в ночь побега Лейла Айше сама проводит Анжелику через гарем к лестнице, ведущей во двор, где находилась потайная дверь. Это спасет ее от риска оказаться жертвой пантеры, которая может притаиться где-нибудь на пути. Лейла Айше умела разговаривать с этим животным, к тому же она прихватит для пантеры какое-нибудь лакомстве. Стражи пропустят султаншу, потому что они боятся дьявольской силы ее дурного глаза.
   - Единственный, кого нам нужно опасаться, - это главный евнух, сказала Дейзи. - Страшен только он один. Что ты собираешься ответить, если он спросит, зачем ты была у нас?
   - Скажу, что прослышала о вашей ненависти и хотела настроить вас в свою пользу.
   Обе женщины одобрительно закивали:
   - Может быть, он и поверит тебе. Да, тебе-то он наверняка поверит.
   Во второй половине дня Анжелика навестила султаншу Абечи, толстую мавританку испанского происхождения, к которой султан еще проявлял большое внимание и чуть не сделал третьей женой. Эсприт Кавильяк был там, и она украдкой передала ему ключ.
   - Так быстро! - удивился он. - Вам и в самом деле пальца в рот не клади. Старый Савари был прав, когда говорил, что вы смелы и хитры, и на вас можно положиться, как на мужчину. Что же, тем меньшую ответственность мы берем на себя. Теперь все, что вам остается делать, - это ждать. Я дам вам знать, когда мы назначим день.
   Анжелика знала, что ожидание будет самой мучительной частью всего плана, к тому же ей не только приходилось держать себя в руках - она зависела от двух в высшей степени коварных женщин и находилась под надзором главного евнуха.
   Ее спина зажила, потому что она покорно подчинялась безжалостным заботам старой Фатимы, не терявшей надежды, что ее хозяйка перестанет упрямиться. Все, что ей пришлось пережить, не говоря уже о кровоподтеках и содранной коже, должно доказать ей раз и навсегда, что сила не на ее стороне. А раз так - к чему упрямство?
   Потом разнесся слух, будто главный евнух собирается поехать проведать своих черепах и старых султанш. Его отсутствие продлится по меньшей мере месяц, но, услышав об этом, Анжелика вздохнула с великим облегчением. Она обязательно должна воспользоваться его отсутствием для побега. Бежать будет значительно легче, а он сам благодаря своему отсутствию сумеет сохранить голову на плечах. Она не любила думать об этом последствии своего побега и надеялась, что Мулаи Исмаил слишком ценит своего главного евнуха, чтобы обрушить на него свой гнев, даже если речь пойдет о побеге рабыни. И все же она не могла забыть предсказания астролога Лейлы Айше: "Он прочел на звездах, что ты станешь причиной смерти Османа Фараджи..." Она должна предотвратить этот исход любой ценой. Его отъезд поможет ей в этом.
   Главный евнух пришел к ней попрощаться и предупредить, что она должна быть очень осторожной. Он продолжал утверждать, что она все еще очень больна и по-прежнему боится Мулаи Исмаила, так что султану следует запастись терпением. Это было чудом! Он предупреждал, чтобы она не испытывала судьбу, слишком близко сходясь с Лейлой Айше, которая только и ищет способ погубить ее. Через месяц он должен вернуться, и тогда все образуется - она должна верить ему.
   - Я полагаюсь на вас, Осман-бей, - ответила она.
   После его отъезда она постаралась убедить рабов назначить день побега, используя в качестве связного Эсприта Кавильяка. Колен Патюрель велел передать ей, что им следует дождаться безлунной ночи. Однако к этому времени должен был вернуться главный евнух. Она в отчаянии кусала костяшки пальцев. Если бы заставить этих христиан понять, что она восстает против неумолимой судьбы! Это была нечеловеческая борьба с предсказанием, что Осман Фараджи должен из-за нее умереть, титаническая борьба с судьбой, начертанной на звездах! В ночных кошмарах усеянное звездами небо, вращаясь, опускалось на нее, сокрушая ее своей тяжестью.
   Наконец Эсприт Кавильяк сообщил ей, что вожак рабов уступил ее доводам, что для нее будет намного лучше, если побег состоится в отсутствие главного евнуха. Лунный свет представляет собой дополнительную трудность для всех остальных, но тут уж ничего не поделаешь. Освободившись от оков, Колен Патюрель обойдет дворец и убьет часовых сначала на внешних стенах, а потом на внутренних. Ему придется пересечь рощицу апельсиновых деревьев и двор, ведущий к потайной двери. Остается только молиться, чтобы облака закрыли слабый свет луны, находившейся уже в последней четверти. День побега был назначен.
   Вечером Лейла Айше принесла какой-то порошок, который нужно было подмешать в питье служанкам, охранявшим Анжелику.
   Анжелика предложила кофе Рафаи, который пришел справиться о ее здоровье, - в отсутствие главного евнуха он отвечал за гарем. Тучный уродливый старик любил подражать полуфамильярному обращению главного евнуха со своими подопечными, но такое поведение не шло Рафаи. Наградой за все его старания были лишь взрывы смеха. Поэтому он любил проводить время с Анжеликой, которая обращалась с ним как с равным, и выпил предложенный ему кофе до последней капли. После этого он удалился, чтобы присоединить свой храп к храпу лежащих служанок.
   Время ожидания показалось Анжелике вечностью. Услыхав крики совы, она спустилась во двор. Лейла Айше уже ждала ее там; ее сопровождала Дейзи с масляной лампой в руке. Увы, в ней не было необходимости - луна сияла как белый парус в темном океане ночи, а на небе не было ни облачка.
   Три женщины пересекли садик и прошли в тени длинной аркады. Время от времени Лейла Айше издавала странный грудной звук - так она говорила с пантерой.
   Они без происшествий добрались до конца первой аркады и уже шли по другой, замыкавшей сад, наполненный ароматом роз. Вдруг негритянка остановилась.
   - Вот она! - прошептала Дейзи, хватая Анжелику за руку.
   Пантера выскользнула из кустов, держа нос у земли, как кошка, готовая кинуться на мышь.
   Султанша бросила ей цыпленка, не переставая издавать странные рокочущие горловые звуки. Пантера, казалось, успокоилась. Она подошла к Лейле Айше, и та закрепила цепь на ошейнике.
   - Держитесь в двух шагах позади меня, - велела она двум белым женщинам.
   Они продолжали свой путь. Анжелика удивлялась, что им не повстречался ни один евнух, но Лейла Айше выбрала путь через комнаты старых наложниц, а отвергнутые женщины охранялись не очень бдительно. К тому же обычно строгая дисциплина в отсутствие главного евнуха несколько ослаблялась. Другие евнухи предпочитали проводить время в собственной компании, чем описывать бесконечные круги по гарему.
   Их видели лишь несколько девушек-служанок с заспанными глазами, которые кланялись султанше султанш.
   Они теперь поднимались по лестнице, ведущей на стены. Это было самое трудное место в их путешествии. Под ними с одной стороны чернели сады, окружавшие мечеть, зеленый купол которой блестел в лунном свете, с другой виднелась пустынная базарная площадь. Мулаи Исмаил построил себе дворец, подобный окруженному стенами городу, способный месяцами выдерживать осаду армии, наступающей из раскинувшейся вокруг дворца столицы.
   Вдалеке был виден стражник, наклонившийся со стены и глядящий на рыночную площадь. Он стоял к ним спиной, копье его было направлено к небу. Поравнявшись с ним, женщины скользнули в тень крепостной стены. Когда они подошли к нему на несколько шагов, Лейла Айше бросила в его сторону еще одного цыпленка. Пантера устремилась за ним. Стражник обернулся, увидел чуть ли не над собой хищника и, вскрикнув от ужаса, бросился со стены. До них донесся глухой стук его тела, ударившегося о землю далеко внизу.
   Женщины, затаив дыхание, ждали, не сбегутся ли на его крик другие стражники. Но все было спокойно.
   Лейла Айше успокоила пантеру и взяла в руку цепь. Они спустились на этаж, всеми покинутый и почти разрушенный, чтобы освободить место для нового строительства. Султанша подвела Анжелику к ведущей вниз крутой лестнице, уходящей в темноту.
   - Вот здесь, - сказала негритянка. - Спускайся. Внизу ты увидишь открытую дверь. Если она будет заперта - жди. Твой сообщник скоро придет. Скажи ему, чтобы он положил ключ в щелочку в стене справа от двери. Завтра я пошлю за ним Раминана. А теперь иди!
   Анжелика начала спускаться по узким ступеням. Потом обернулась, решив, что нужно попрощаться. Она подумала о том, что никогда не видела ничего более удивительного, чем эти две женщины, склонившиеся рядом друг с другом над лестницей - светлая англичанка, высоко поднявшая свою лампу, и темная негритянка, держащая за ошейник пантеру Алчади.
   По мере того как Анжелика спускалась по лестнице, свет от лампы становился все слабее и слабее. Она чуть не споткнулась на последних ступеньках, но тут же различила очертания двери. Она была открыта! Раб опередил ее.
   Анжелика ощупью двигалась к ней, дрожа так, что, несмотря на всю свою волю, едва преодолела несколько шагов, отделяющих ее от свободы.
   - Это ты? - тихо позвала она.
   В дверной проем, согнувшись, вошла человеческая фигура, загородившая льющийся через дверь лунный свет, так что Анжелика не могла разглядеть, кто это. Она не узнавала его до тех пор, пока он не выпрямился так, что лунный свет сверкнул на вытканном золотом тюрбане.
   Перед ней стоял главный евнух.
   - Куда ты собираешься, Бирюза? - мягко спросил он.
   Анжелика прижалась к стене, как будто пытаясь войти в нее. Она не была уверена, что это не сон и не галлюцинация.
   - Куда ты собираешься, Бирюза?
   Наконец она поверила, что это в самом деле он. Ее охватила дрожь. Силы ее иссякли.
   - Почему вы здесь? - спросила она. - Ой, почему вы здесь? Вы же уехали.
   - Я вернулся два дня назад, но подумал, что не стоит распространяться о своем возвращении.
   Ну и дьявол этот Осман Фараджи! Мягкий неумолимый тигр! Он по-прежнему стоял между ней и дверью, означавшей для нее свободу. Она сжала руки и в отчаянии заломила их.
   - Пустите меня, Осман-бей, - едва слышно взмолилась она. - О, пустите меня! Только вы можете отпустить меня. Вы всемогущи. Пустите!
   Лицо главного евнуха перекосилось от гнева, как будто он услыхал богохульство.
   - Еще ни одна женщина не бежала из гарема, который охраняю я, - сердито сказал он.
   - Тогда не говорите, будто стараетесь спасти меня, - в гневе воскликнула Анжелика. - И не называйте себя моим другом. Вы знаете, что с этого момента единственное, что меня ждет, - это смерть!
   - Разве я не просил тебя положиться на меня? О, Бирюза, зачем ты все время искушаешь судьбу? Послушай, мятежница, я ездил вовсе не к своим черепахам, я пытался вернуть тебя твоему прежнему хозяину.
   - Моему прежнему хозяину? - недоуменно повторила Анжелика.
   - Рескатору, христианскому пирату, который купил тебя в Кандии за тридцать пять тысяч пиастров.
   У нее закружилось в голове. Каждый раз, когда она слышала это имя, ее охватывала надежда и тоска, и она теряла способность управлять своими мыслями.
   - Я был на одной из его галер, стоявшей на якоре в Агадире. Капитан помог мне его найти. Я послал ему почтового голубя с запиской. Он идет сюда. Он идет за тобой.
   - За мной? - недоверчиво переспросила она.
   Мало-помалу из ее сердца уходила тяжесть. Он идет за ней...
   Конечно, он пират, но все равно он - человек, принадлежавший к ее миру. Может, под маской он прячет уродливое лицо, но раньше она его не боялась. Стоит ему появиться, черному и высокому, и положить руку ей на голову, теперь такую покорную, как к ней вернется все жизненное тепло. Она пойдет за ним и спросит: "Почему вы заплатили за меня в Кандии тридцать пять тысяч пиастров? Вы находите меня прекрасной или же прочли на звездах, как Осман Фараджи, что нам суждено встретиться вновь?".
   Что он ответит ей? Она помнила его хриплый голос, помнила, как от этого голоса ее охватывал трепет. И все же он был для нее незнакомцем. Она не могла представить себя рыдающей у него на груди, когда он увезет ее далеко, далеко отсюда. Кто же он? Он - путешественник из будущего, обремененный багажом завтрашнего дня. Он заберет ее отсюда...
   - Это невозможно, Осман-бей. Это безумие с вашей стороны! Как может Мулаи Исмаил согласиться на такое! Не тот это зверь, который легко расстается со своей добычей. Или Рескатор даст за меня в качестве выкупа цену еще одного корабля?
   Главный евнух покачал головой. На его лице возникла улыбка, а в глазах блеснул огонек безмятежности и доброты.
   - Не задавайте так много вопросов, мадам Бирюза, - сказал он насмешливо. - Знайте только, что звезды не лгут. У Мулаи Исмаила будет несколько причин уступить просьбе Рескатора. Они знают друг друга и многим друг другу обязаны. Казна королевства была бы пуста, если бы не серебро этого христианского пирата, отданное им в обмен на защиту марокканского флага. Но есть еще и другие соображения. Нашему султану, который так высоко почитает закон, не останется ничего, кроме как уступить. Бирюза, это тот случай, когда в дело вмешивается рука Аллаха. Слушай меня. Этот человек был когда-то...
   Он замолк, издав какой-то свист.
   Анжелика увидела, как расширились его глаза, и увидела в них такое же выражение, что и той ночью на вершине башни. Он снова издал тот же звук. Вдруг из его рта на одежду Анжелики хлынула кровь, и он осел к ее ногам, раскинув руки и уткнувшись лицом в пыль.
   За ним показался светлобородый гигант, одетый в лохмотья и все еще сжимающий в руке кинжал, которым он заколол главного евнуха.
   - Ты готова? - спросил Колен Патюрель.
   ЧАСТЬ IV
   ПОБЕГ
   Глава двадцать пятая
   Всхлипывая, Анжелика перешагнула через тело главного евнуха и проскользнула в дверь, которую Колен Патюрель запер за ней так тщательно, будто был приставлен к ней сторожем. На мгновение они неподвижно застыли в тени стены. Перед ними зловеще сверкал белый простор площади, которую им предстояло пересечь.
   Колен Патюрель схватил Анжелику за руку, и они вступили на голое просматриваемое пространство, как будто бросались в воду. Несколько шагов и они уже на другой стороне, опять под прикрытием тени. Они оглянулись, чтобы проверить, нет ли за ними погони, но не заметили никакого движения. Тот стражник, который несколько минут назад бросился со стены, был единственным, кто мог заметить их.
   В воротах Анжелика споткнулась обо что-то мягкое - это был труп другого часового, которого Колен заколол, чтобы открыть себе путь внутрь кольца стен. Когда они проходили мимо навозной кучи, в ноздри им ударило тошнотворное зловоние. Анжелика была вынуждена ухватиться за своего спутника.
   - Лучший способ сбить их со следа, - прошептал мужчина, - если они вздумают послать за нами собак.
   Анжелика ни о чем не спрашивала. Решившись бежать, она тем самым заранее решилась принять все испытания, которые встретятся на ее пути.
   Колен Патюрель вывалялся в жидкой грязи в том месте, где бегущий ручеек безуспешно пытался унести грязь. Стараясь не обращать внимания на вонючую грязь, они прошлепали по ней, едва не теряя сознания от отвратительного зловония. Анжелика поскользнулась и уцепилась за изорванную одежду раба, чтобы не упасть. Он помог ей удержаться на ногах. Когда он подхватил ее, она почувствовала себя легкой, как соломинка. Тут она вспомнила о легендарной силе вожака рабов. Некоторые женщины из гарема видели, как он свернул шею быку, когда Мулаи Исмаил заставил его бороться с животным голыми руками.
   - Кажется, сюда, - прошептал он, исчезая в темноте и оставляя ее одну.
   - Где ты? - окликнула она.
   - Здесь. Протяни руку.
   Анжелика подняла руку и почувствовала, как ее поднимают в воздух и сажают на ветку толстого дерева.
   - Еще один хороший способ сбить их со следа, а? Теперь - осторожно! Он совершил трудный маневр, забросив Анжелику, как мешок, на плоский верх высокой стены. Потом он столкнул ее на копенку холодного сена и сам спрыгнул рядом с ней.
   - Не так уж плохо, а, девочка?
   - В самом деле. Где мы?
   - В саду Сиди Родани.
   - Это один из ваших сообщников?
   - Вот уж нет. Но я знаю это место. Я строил его дом. Огни, которые видны там, за деревьями, горят на его террасе. Если мы сумеем пробраться через сад, нам не придется пересекать полгорода.
   От запаха навоза, впитавшегося в одежду, Анжелику вырвало. Они на цыпочках проскользнули под оливковые деревья, посаженные вдоль стены в конце сада. Неожиданно со стороны дома послышался громкий лай. Колен Патюрель остановился. К первому псу присоединился второй. Собаки почуяли чужих и разъярились. Листва мешала беглецам увидеть, обратили ли в доме внимание на поднятый собаками лай, но до них доносились голоса слуг, бегавших около дома с факелами и окликавших собак по-арабски.
   - Похоже... похоже, охота организуется прямо в этом саду, - прошептала Анжелика.
   - Этого нужно было ожидать.
   - И что же нам делать?
   - Не бойся.
   И тут-то Анжелика поняла, каким образом Колен-нормандец стал вожаком тысяч рабов, попадавших со всего света в бараки Мекнеса за последние двенадцать лет. Этому он был обязан своему убедительному голосу, голосу человека несколько грубого, но ничего не боящегося и типичному для людей подобного склада, не знающих, что такое паника.
   В его внутренней напряженности не было ничего общего с той взвинченностью, от которой сводит судорогой внутренности и натягиваются нервы. Ему не приходилось брать себя в руки - он не знал, что такое колебания. Пульс его никогда не учащался по сравнению с нормальным, а кровь редко ускоряла свой бег. Его тело находилось в таком равновесии с честной, мужественной душой, что сама смерть в страхе останавливалась перед ним. Анжелика все время сравнивала его с той скалой, которую не берет долото.
   Однако положение становилось безнадежным. Кто-то из слуг взял на поводки двух черных собак и в сопровождении домоправителя и других слуг с факелами пустился в поиски по дорожкам сада. Собаки вели их прямо к тому месту, где спрятались беглецы. До них доносились приближающиеся голоса и треск смоляных факелов, осыпавших листву искрами.
   - Это конец, - прошептала Анжелика.
   - Не бойся, девочка. Закрой лицо покрывалом и ничего не говори, что бы ни случилось. Делай, что я скажу, - он мягко, но решительно поднял ее на руки и положил на покрытую мхом землю. Его тело уже освещалось светом факелов, показавшихся в зарослях кустарника. Ощущение его мускулистой груди, прижимающейся к ней, и бороды, щекотавшей ее лицо, заставило Анжелику забыть о своем волнении. Колен Патюрель сжал ее еще сильнее. В его мускулистых руках она была как птица, которую он мог с легкостью сдавить. Она закинула голову назад, пытаясь перевести дыхание, и не могла выдавить из себя ни звука.