Каплан Виталий. Круги в пустоте

   Обошлось, однако. Шаги постепенно заглохли, и Митька, досчитав для верности до двухсот, двинулся дальше. Было темно и пусто.
   Изумруд вспыхнул неожиданно. И не просто вспыхнул, а, казалось, толкнулся в пальцах, завибрировал часто-часто. А ведь рядом не наблюдалось никаких дверей, мертвый, необтесанный камень.
   Присев на корточки, Митька потрясенно глядел, как из этого дикого камня проступает дверь, как прорастает она сквозь холодную серую толщу. Нечеткие сперва контуры заострились, потом окрасились бурым, подобным запекшейся крови цветом. И спустя минуту в стене уже виднелась дверь, такая же, как и остальные - сбитая из толстых деревянных брусьев, окованная металлическими полосами.
   Интересно, с каким новым чудовищем придется сейчас встретиться? Или не надо? Плюнуть на все, быстренько почапать назад? А потом ругать себя за трусость? Ну уж нет.
   Митька осторожно толкнул дверь. Та медленно и беззвучно поддалась, поехала вовнутрь, освобождая узкий темный проход.
   На полусогнутых ногах, готовый в любую секунду метнуться обратно, он медленно крался вперед. Шаг, еще, и еще, и вот уже дверь осталась за спиной. Изумруд вел себя странно - он светился ярко, но свет этот как-то быстро сворачивался, не достигая стен, и вокруг по-прежнему зияла чернота. Кто оттуда на него кинется?
   - Я чувствую твой страх, - негромко раздалось откуда-то сзади. Интересно, меня ли ты боишься?
   Митьке показалось, что сердце его проткнули очень тонкой и очень острой иглой. Он дернулся, открыл было рот, готовый завопить - и замер, почувствовав, что горло его изнутри распирает ледяной ком.
   - Ну-ну, не надо так волноваться, - голос был хриплый, слегка шепелявый, и Митька почему-то подумал вдруг, что у обитателя камеры не хватает зубов.
   - Вы... - сумел-таки выдавить он непослушными губами, - вы кто?
   - О, какие мы любопытные, - протянул невидимый. - Лучше бы рассказал, кто ты сам. А то, понимаешь, крадемся по коридору и дышим так, что за тысячу локтей услышишь, пахнем страхом и наглостью. Ну, думаю, на стражника вроде непохоже, на беглого узника тем паче. Да вдобавок и камушек у нас интересный... Ты, малой, не бойся, поближе подойди, не укушу. Трудно, понимаешь, кусаться, когда ты к стене прикован.
   Митька робко двинулся на голос, выставив вперед руку с крепко зажатым изумрудом. И вскоре из мрака выступило лицо. В зеленоватом свете мало что можно было разглядеть, он заметил лишь густую грязную бороду, наверняка когда-то белую, и столь же густые брови. А вот волос совсем не оказалось - одна сплошная лысина. Зато глаза - огромные, черные, притягивали словно магниты, не отпускали взгляд.
   Митька все же посмотрел вниз. Совершенно голое тело, прикованное к стене, вдобавок было опутано множеством мелких, серебристо поблескивающих цепочек. "Говорят, к стене цепями прикован, и непростые это цепи", мелькнуло в голове. Кажется, поиски увенчались успехом.
   - А я про вас слышал, - сказал он, поднимая глаза. - Вы ведь Харриму-Глао, да?
   - Надо же, какой образованный юноша, - усмехнулся старик. - Ну, допустим, ты прав. И что дальше?
   - Да я вообще-то не знаю... - Митька вдруг обнаружил, что все нужные слова куда-то подевались, а в голове остался один мусор. - Мне просто поговорить хотелось...
   - Ну что ж, говори, - кивнул Харриму-Глао. - Только первым говорить будешь ты. Рассказывай, кто, откуда, зачем. И не торопись, мне ведь тут, понимаешь, скучновато. Гости редко наведываются, да и то приносят невкусное угощение - железное или огненное.
   Митька вновь попытался отвести взгляд - и понял, что не может этого сделать. Черные стариковские глаза держали его на привязи. Голый, прикованный к стене старик был тут главным, и казалось немыслимым его ослушаться.
   Он начал говорить - сперва путано, глотая фразы, давясь словечками "значит", "типа" и "как бы", но потом немного освоился. К его удивлению, потребовалось не столь уж много слов, чтобы изложить главное. А бесконечные мелочи, в которых он временами начинал тонуть, решительно пресекались стариковским взглядом. Да, несладко, пожалуй, приходилось его ученикам... такому не соврешь, будто не сделал уроки из-за того, что ездил в больницу к любимой бабушке, апельсины с бананами возил...
   Харриму-Глао долго молчал. Потом раздвинул губы в улыбке, и Митькина догадка подтвердилась: у него вообще не осталось ни единого зуба.
   - Чего дивишься? - прошепелявил наконец старик. - Зубы мне господин наш князь вырвал. Сам постарался, честь оказал. Удивляюсь я, как это он язык мой пощадил? Впрочем, умен Диу-ла-мау-Тмер, ничего он не забывает и ничего не делает без расчета. Видно, все же надеется уговорить, да только без толку. Ишь, пакостник, костром меня пугать вздумал! Это меня, понимаешь? А, ничего ты не понимаешь. Чужой ты здесь. Уходить тебе надо, парень, вот что. Домой уходить, пока не поздно.
   - Так мне же обещали, что через месяц, - обеспокоено сказал Митька. Что этот самый меккос Хайяар вернется из своей... - он замялся. Слова "командировка" в олларском не было. - Из своей... поездки, и тогда меня сразу же обратно.
   - Это ежели господину князю будет выгодно, - скривил губы Харриму-Глао. - А я вот совсем не уверен, выгодно ли ему. Господин наш князь и черный плащеносец, и с государем сношения имеет, да только не Тхарану он служит, и не державе Олларской, а одному лишь себе. Хитрые у него замыслы, тонкие расчеты. И что он замыслил о тебе, никому не ведомо. А вот поразмысли, а ну как выгодно ему умертвить меккоса Хайяара? Тогда он может тебя казнить.
   - За что? - непроизвольно выдохнул Митька. - Что я ему сделал?
   - Ежели в добром расположении духа будет, - беспощадно ответил старик, - то за шею. Минутку-другую в петле поболтаешься, и все дела. Поболит и перестанет, и полетишь воробушком в черные пещеры Великой Госпожи Маулу-кья-нгару. А вот коли захочет князь поразвлечься... тогда не завидую я тебе... тогда ты меня вспомнишь и позавидуешь. Зато узнаешь, откуда он живую силу качает.
   Харриму-Глао помолчал, облизнул губы.
   - Но может, и иначе князь наш поступит. Может, сдаст тебя государевым людям. Надо же ему с Айяру-ла-мош-Ойгру чем-то расплачиваться. А уж зачем ты государю, не ведаю. Но видать, нужен. Мыслю, это они, государевы тайные люди тебя тогда похитили и на корабле в Ойла-Иллур сплавляли. Только и в этом нельзя быть уверенным. Ежели князь Диу, владетель Тмерский, в большой силе себя ныне почуял, то пошлет он подальше и государя Айяру, и государя Айлву, и утес наш Тхаран туда же пошлет. Его покровитель-то, Господин мрака, наособицу стоит среди прочих Высоких Господ. Те-то наши, природные, а Тиура-Гьянни-Лоу пришлый, и не знаем мы, откуда он, и в том, быть может, счастье наше... если это можно назвать счастьем... - он мелко захихикал, и смех вскоре перешел в кашель.
   - И что тогда? - осмелился спросить Митька.
   - Тогда будет плохо, - успокоившись, сказал старик. - Даже хуже, чем единянское владычество. Те-то хоть мир перевернуть не мыслят, а нашему дай волю... Так что бежать тебе надо, это мой совет.
   - Мне вот князь сперва таким симпатичным показался, - признался Митька.
   - А, ну как же, как же, умеет он хвост распушить... С самого детства... Мы ж с ним вместе, с поганцем, росли. Только он ла-мау, а я просто ла, понимаешь? При его особе состоял... И в Тхаран вместе пришли, но он способнее оказался... и не только по магической части... умел кому надо подлизнуть что надо. Вот потому он и плащеносец, и Глубинное Посвящение, и все такое... Говоришь, ласков он с тобою? Ой, нехорошо это, парень. Ежели воспылал он к тебе страстью... много таких ребятишек было, видел я все это. Между прочим, он года два назад и этого твоего Синто возжелал. Хочу, сказал, комнатным слугой его сделать. Что уж там, ясней ясного. Ну, я парнишку пожалел, придрался по мелочи и так выпорол, что месяц он болезный валялся, злые духи над ним кружились, забрать хотели. Ну да ничего, оклемался, а за это время князь охладел, другую любовь нашел. Из кухонных рабов, тут уж не моя власть... Большой он охотник по этому делу, наш князь. И годы его не берут, старого козла. Тем более тебе бежать надо.
   - Да как же я побегу? - только и вздохнул Митька. - Для этого же надо, чтобы этот вот Хайяар сюда пришел и назад меня отправил.
   - Не обязательно, - ухмыльнулся старый маг. - Это обычный путь, а есть и другие пути, тайные. Вот глянь, камушек у тебя. Хайяаром сработан, неплохо сработан, кстати говоря. Многое этот камушек может. И магию тебе снимет, и силу даст, и врага ослабит. Только вот вернуть тебя назад, в родной твой Круг, он не вернет. Не под силу такое меккосу Хайяару, хоть и большой он искусник. А вот у князя нашего... есть у него разные камушки. Сильные камушки. Ты вот думаешь, кристалл себе и кристалл, а это средоточие силы. Такой камушек все в себя вбирает, а потом, ежели владельцу надо, отдает... Да... Знаешь, как эти камни делают? Убивают мага, совершают айнилу-гинно, ритуал такой. И все три души его, имну-тлао, имну-глонни и имну-минао, в камень переходят, на вечное жительство. Только воли своей они лишаются, и почти не сознают уже себя, а сила остается. Думаешь, почему я до сих пор жив? Господин князь и из меня такой камушек изготовить хочет. А тонкость-то вся в том, что это нельзя против согласия, не сработает тогда айнилу-гинно. Не такой уж великий я маг, и камень бы невеликий из меня вышел, но жаден князь и до всякой мелочи. Ежели он меня в камень засадит, то у кого такой камень будет, из любого боя победителем выйдет, и на оружии, и в рукопашной. А я, вредный старикашка, не даюсь никак. - Он вновь захихикал, забулькал, и тоненькая струйка слюны потекла по его губе.
   - Но все это игрушки, мальчик, - спустя какое-то время заговорил он вновь. - И Хайяаров камушек, и как если бы из меня... А есть в княжеских покоях Черный камень. Древний это камень, не князем сделан, и не нашими, тхаранскими магами. Сказывают, его сам Господин мрака из Тонкого Вихря вылепил, да как это проверишь? Черный камень может перенести тебя в любой Круг, и жив останешься, твоя душа имну-глонни подстроится к тамошней пульсации. Вот что я тебе скажу, Митика. Ищи Черный камень. Трудно это и опасно, да только вот ничего не делать для тебя еще опаснее. Изумруд Хайяаров тебе поможет. Сам видишь, как он потаенные двери открывает. В княжеских покоях-то защита, конечно, посильнее, но и камень у тебя сильный. Совет: ночью не суйся, по ночам князь не спит, он по ночам волшбой занимается. А отсыпается после завтрака. Вот это лучшее время.
   - Как это, интересно, я туда попаду? - Митька озадаченно взглянул на старого мага. - Кто это, интересно, меня пустит? Я что, на виду у всех стенки буду ощупывать?
   - Это как раз несложно, - хмыкнул Харриму-Глао. - Княжеские покои тоже имеют выход в подземье... так что отсюда можно попасть прямо в зал для его ученых занятий. Как бы это проще, чтобы не заплутать... - он задумался. Значит, идешь до двери в мою камеру, и дальше идешь, две развилки пропускаешь, на третьей сворачиваешь влево и все прямо, прямо, пока ход тупиком не кончится. Тогда доставай свой камушек, стена отворится, и поднимешься вверх... а дальше уже сам ищи. Не ведомо мне, где именно князь свои камни прячет. Это и никому не ведомо. Ищи... Может, и получится... А может, и помогут всякие там... сопутствующие тебе невидимые духи... - он не то засмеялся, не то закашлял.
   - Скажите, - выдохнул Митька, - а зачем это вы мне все рассказали? Я же вам никто, зачем вы мне так помогаете?
   - Зачем? - вновь захихикал старик. - Ты прав, мальчик, я не слишком жалостлив. Но ты подумай, как приятно мне насолить господину моему князю! Как я буду смеяться, зная, что добыча ускользнула из его потных ладошек! Как это будет весело! Даже если я к тому времени сгорю под колоколом, или, не приведи Высокие, стану заклятым камнем, все равно удовольствие того стоит! Понял, чужой? Тогда иди. Возвращайся наверх, тебе самое время.
   И глаза его толкнули Митьку от себя, прочь - в черное холодное пространство.
   9.
   - Вот такие интересные пертурбации, ребята, - он поставил чайник и аккуратно, тонкими ломтями принялся резать ветчину. - Если хотите, можно соорудить яичницу.
   - Ну дядя Костя, ну как вы не понимаете, - смутилась Аня. - Сейчас ведь Успенский пост, мне нельзя. Вы уж извините, но это никак невозможно.
   - Ну а Тема? - Хайяару и в самом деле стало интересно. - Вы как, Тема, тоже эти их посты соблюдаете?
   - Я, знаете ли, как-то еще не определился, - с улыбкой ответил тот, все-таки сразу столько нового, тут у всякого голова пойдет кругом... Но, наверное, все-таки не буду. Хотя бы из солидарности с Аней, - добавил он, невзначай придвинувшись к ней плотнее. Хайяару немедленно захотелось посадить его на кол, но сие было совершенно невозможно. По крайней мере, здесь и сейчас.
   - Ну что ж, остается только уважать вашу позицию. Ну а нас с Сережей эти запреты не сковывают, мы уж отдадим должное ветчине и сыру. Так вот, насчет Сережи. Сей невоспитанный юноша - мой внучатый племянник, из Воркуты. Представляете, звонят мне вчера любимые родственники и сообщают новость - мол, Леночкин младший почему-то вылетел из школы после десятого класса, какая-то там непонятная история, чуть ли не криминал какой, ну, в общем, его решили отправить в Москву, поступать в техникум электронных приборов. Чтобы подальше от местной разлагающей среды.
   - Так ведь там, наверное, уже давно экзамены кончились, уже зачисление было! - всплеснула руками Аня.
   - Вот именно, Анечка, вот именно! - наставительно произнес Хайяар. О чем только думали? Тянули до последнего, а теперь вот - встречайте мальчика, дядя Костя, помогите устроиться, вы же там, в Москве, наверное, всех знаете... О, святая провинциальная простота! И вот сами судите - приехало это чудо, на календаре двадцать пятое августа, и что теперь делать? По некоторым причинам возвращаться в Воркуту ему пока не надо... Там еще и семейные дела, которых, наверное, не стоит касаться. Так что, как ни крути, придется ему какое-то время у меня пожить, посмотрим, что тут можно сделать. Может, там, в техникуме, недобор... ну или в другое какое училище...
   - А может, ему работать пойти? - высказал предположение Тема. Большой ведь уже, высокий. Тебе сколько лет, Сережа?
   - Шестнадцать, - хмуро, потупясь в стол, буркнул Сиура-Минну.
   - У нас в таком возрасте уже семью кормят, - согласно кивнул Тема.
   - Ох уж эти мне патриархальные таджикские обычаи, - усмехнулся Хайяар. - Тема, он еще дитя! Вы не смотрите, что ноги длинные. Это непутевое создание лениво, подвержено дурным влияниям, не имеет в себе внутреннего стержня и нуждается в максимальной строгости.
   - Строгость - это правильно, - прищурился Тема. - Вот в этом наши с вами позиции полностью сходятся. Сказано же: "Млад он и зелен, и помыслы его колеблемы южным ветром. Тростью же направляй заблудшего на стезю его, и благом тебе воздаст, войдя в возраст". Только и другое сказано: "Отец, милосерден будь к чаду своему, дабы не ожесточилось юное сердце, не находя за стеной твердостью древа любви".
   Ну что ж, молча усмехнулся Хайяар, спасибо за откровенность. Точки, как тут принято говорить, расставлены. Прямая цитата из единянского свитка "Поучения Вестника Хирриму-Налайми". Интересно, а этот, так сказать, Тема тоже понимает, с кем разговаривает сейчас? Или хотя бы догадывается?
   - Ой, а это ты откуда взял, Тема? - с интересом повернулась к нему Аня. - Это же не из Библии, хотя и похоже звучит. Может, это в Коране такое?
   - Ну... - заметно смутился Тема, - я точно и не скажу. Читал где-то, вроде как древняя восточная мудрость... но авторство сейчас не вспомню. Нет, что не Коран, это точно. Но ведь не только же Коран там есть... там много чего намешалось...
   - Да, - вздохнул Хайяар, - восток дело тонкое. Но истина проста, а мы все ходим рядом с ней кругами, - выделил он голосом последнее слово.
   - Вот именно, - как и ожидалось, кивнул Тема. - Именно что кругами. А ведь она, Истина, недалеко от каждого из нас, лишь руку протяни и открой дверь своего сердца.
   - Истина - это Христос, - немедленно уточнила Аня. - Он сам сказал: "Я есмь Путь, Истина и Жизнь". И еще - "се, стою у двери и стучу".
   Хайяар поежился. В эти минуты волны исходящей от Темы силы были ему особенно неприятны. Казалось, будто сидишь рядом с жерлом вулкана, и скоро, очень скоро оттуда поползет багровыми языками огнедышащая лава.
   - Анечка, - кротко попросил он, - давай в такое чудесное солнечное утро не будем устраивать богословский диспут. Ну ладно, ветчины нельзя, но яблоки-то, надеюсь, можно? Берите, они мытые. И чай не отвергайте, он у меня особый, с травами... Как папа-то себя чувствует?
   - Спасибо, дядя Костя, сейчас все просто великолепно. Как вы массаж ему сделали, так весь остеохондроз как рукой сняло. Сейчас на даче трудится, урожай собирает.
   - Кстати, - подал голос Тема, - я вот смотрю, у Сережи вашего такой характерный тип лица... более типичный как раз для Душанбе, а не для Воркуты...
   - Чего ж тут странного, Артем? - Хайяар пожал плечами. - Сами знаете, Воркута город интернациональный, построенный на самых разных костях... В свое время моя старшая сестра, оказавшись там в командировке, познакомилась с только что реабилитированным узбеком, Саидом Фархадовым. Он был лет на десять ее старше, и возвращаться ему было решительно некуда. Вот так и привилась к нашему роду Поповых восточная лоза... Сережа - внук Саида. И видите, как гены себя проявляют...
   Тема лишь кивнул удовлетворенно. А Хайяар себе отметил, что надо бы на досуге заставить Сиура-Минну вызубрить во всех подробностях эту легенду. В самом деле, кто знает, насколько все дело может затянуться? Кто знает, что делается в замке Айн-Лиуси? Ведь по сути выходит, что спасение Тхарана сейчас напрямую завязано на недоброй памяти князе Диу, владетеле Тмерском. В его руках сейчас даже два ключа к Хайяаровой жизни - и собственный его лемгну Митика, и лемгну вот этого парнишки, сын полковника. А у друзей полковника свеженастроенное тламмо. Стоит случиться лишь одному сбою - и ладно бы его жизнь, в конце концов, все равно этим кончится, - но Тхаран! В самом ли деле верен Диу-ла-мау-Тмер своим клятвам?
   - А что, дядя Костя, - напившись чая, предложила вдруг Аня, - давайте мы все сейчас сходим погуляем? Сами же говорите, какая погода чудесная. Можно недалеко, в Бибиревский парк, это же три остановке на автобусе. А на самом деле это даже не парк, это настоящий лес, и там такие красивые пруды! Ну пойдемте! Что вам тут киснуть?
   - Да, как-то, знаете... - Хайяару и идти никуда не хотелось, и возражать было неловко, тем более, вчера уже пришлось огорчить Анечку отказом. - Тут и дела, и с племянничком, - кивнул он в сторону Сиура-Минну, - надо что-то решать.
   - Да что вы сегодня решите? - удивилась Аня. - Сегодня же воскресенье, там, в техникуме, наверное, и нет никого. Это вам завтра с утра надо идти.
   - Тоже верно, - задумчиво протянул Хайяар. - Но...
   - А что, - подал вдруг голос молчавший до того Сиура-Минну, - нафиг тут париться? Пойдемте, дядя Костя, проветримся.
   - А отчего бы тебе не посидеть? - мрачно зыркнул на него Хайяар. Или не сидится? Что, свербит в одном месте? Ладно, пойдем. Только недолго, ребята, ему ведь надо готовиться... экзамены хоть и прошли, но наверняка же будет какое-то собеседование... а этот остолоп не слишком напрягал в школе голову. Вы представляете, - повернулся он к Теме, - Сергей даже квадратного уравнения решить не может!
   - Ну и что? - пожал тот плечами. - Я, кстати, тоже не могу. У меня была... э... гуманитарная специализация.
   - Вообще-то, - мило улыбнулась Аня, - у нас на филфаке тоже никто никаких уравнений вам не решит.
   - Но никто из вас и не поступает в техникум, - возразил Хайяар, - а этот вот, - взъерошил он черные лохмы Сиура-Минну, - поступает. И мне почему-то сдается, что приемная комиссия будет к нему сурова.
   Лес и в самом деле оказался неплох. Чувствовалась в нем дикая, неизгаженная человеком мощь. Огромные дубы, появившиеся еще в позапрошлом веке, шелестели звонкой, похожей на пластины боевого панциря листвой. Высоченные, локтей в пятьдесят сосны казались зажженными свечами. Из таких сосен делают корабельные мачты... вернее, когда-то делали здесь. В Олларе бы такие завести... похожие деревья растут там лишь на севере, а север уже чужой, единянский. Даже если изменника Айлву и удастся остановить на дальних рубежах, все равно с постройкой кораблей вскоре начнутся трудности... и ладно бы этим все ограничилось, корабли-то можно и у южного государя Миахили купить... за золото, само собой. Так ведь трудности поодиночке не ходят, главная беда - это единянская зараза, которую придется выжигать долго и упорно... А, пустые мечты! Оллар не удержать, это уже ясно, тут Тхаран бы успеть в Древесный переправить...
   Они неторопливо гуляли по асфальтовым дорожкам (дотянулась все же рука цивилизации), смеялись, шутили. Собственно, молодежь устремилась вперед, а он тащился позади, стараясь не терять их из виду. Поначалу, когда вредный отрок Сиура-Минну пристроился к Ане с Темой, Хайяар почти собрался одернуть его мол, нечего мешать взрослым людям наслаждаться общением. Но так нестерпимо было их единение, так больно было смотреть на их соприкасающиеся локти, на склоненные друг к другу головы, что он решил - да пускай мешает! Пускай крутится рядом и встревает в разговор. Лишнего он не сболтнет, все-таки не совсем уж дурак, тем более после воспитательного воздействия... Впрочем, все, о чем они говорили, Хайяар прекрасно слышал, пускай и отставал на сотню шагов. В принципе, можно было бы даже обойтись без заклятья "длинного уха", на глухоту он пока не жаловался. Но с заклятьем все-таки вернее, к тому же и людно тут гомон, смех, музыка.
   За мальчишкой он на всякий случай приглядывал, хотя и так действовало иннау-лзе-тумиин, заклятье дальности. Хорошее заклятье, полезное. Справиться с ним под силу лишь настоящему магу, по крайней мере Малого Посвящения. Ученику же до этого расти и расти. Хотя, надо отдать ему должное - способный ученик. Если еще вытрясти из него всю подхваченную здесь заразу - пожалуй, из мальца выйдет толк. Надо будет проследить, чтобы его включили в списки отправляемых в Древесный Круг. Ох, и большая же грызня пойдет вокруг этих списков! Собственно, она уже давно идет. Как ни крутись, а за один прием удастся переправить лишь полторы, от силы две тысячи, а потом - искать новое место, заново настраивать стихийных духов, это возни в лучшем случае на пару месяцев. Да только через пару месяцев войска отступника Айлвы будут уже в Олларе, займут Ойла-Иллур, сожгут тхаранские крепости... поздно уже будет спасать остальных. То есть кого-то, может, еще и удастся вытащить, но вряд ли многих.
   Сам Хайяар уходить в Древесный Круг не собирался. Тхаран вполне может обойтись там без него, уж как-нибудь почтенные маги разберутся с местными дикарями. А он - олларец, он человек рода Гауминни и должен умереть на своей земле, под своим небом, перед лицом Высоких Господ Оллара. Или, вернее, вместе с ними. Пожалуй, это и лучше, чем от дряхлости, которая стучится уже в дверь тела.
   Хорошая вещь эта иннау-лзе-тмиин! Теперь, привязанный невидимыми нитями силы, мальчишка не сможет удалиться от него более чем на тысячу локтей. Попробует дальше - его скрутит болью, и сам приползет на брюхе, виновато поскуливая. Длину поводка, кстати, можно регулировать. Можно отпустить его далеко, в пределах города, можно держать и рядом с собой. Другое дело, такие заклятья прожорливы, их постоянно надо подпитывать живой силой, а жалко, сила нужна для работы в Древесном. Впору действительно выходить на охоту, благо подходящей мрази тут более чем достаточно. Люди из Стражи воют и надоедают насчет тех выпитых юнцов, но вряд ли станут переживать из-за парочки бомжей. А с теми сопляками действительно нехорошо получилось. Он явился сюда работать, а не охотиться. Где работаешь, не натопчи - старая мудрость. Конечно, надо было бы найти иные сосуды силы, из тех, о ком никто здесь не обеспокоится. Но с другой стороны, и лемгну надо было отправлять в Оллар как можно скорее, душа имну-глонни уже разрывалась от чужих вибраций, а применить тайное заклятье подстройки означало истощить себя в лучшем случае на неделю. Недели у него не было. Вот и пришлось... Самое скверное, тем мальчишкам теперь действительно не помочь, их имну-минао пробита насквозь, сколько ни закачивай в нее чужой силы без толку вытечет. Здесь оставалось надеяться лишь на чудо, но в чудеса Хайяар не верил. Магия - это понятно, это либо используешь неизвестные обычным людишкам силы и законы, либо тебе напрямую помогают Высокие Господа. Не за так, разумеется, но добиваться приемлемых расценок - это тоже часть магического искусства. А вот когда вдруг из ничего получается нечто - такое магии недоступно. В такое лишь единяне верят... и, самое неприятное, что-то ведь оттуда получают... непонятно откуда.
   Хайяар встрепенулся. Пока он позволил себе утонуть в потоке мыслей, впереди кое-что стряслось. Кое-что, похоже, требующее вмешательства.
   Аня с Темой и Сиура-Минну стояли на берегу пруда, где старый ельник круто обрывался почти у самой воды. Слева пруд, справа лес, узенькая асфальтовая дорожка бежит вперед и вниз. Красивое место, безлюдное.
   Если, конечно, не считать людьми с десяток плечистых парней с бритыми головами, в одинаковых штанах из серого камуфляжа и высоких черных ботинках. Вид у стаи был угрожающий, они стояли, прижимая Хайяаровых спутников к самой кромке берега, и разговор, судя по всему, не предвещал ничего хорошего. Парни явно собирались поразвлечься. "Скинхеды" - сам собой выплыло здешнее словцо. Ему еще не приходилось сталкиваться с этим отребьем, с этими крысами, возомнившими о себе, будто они волки, но кое-что он все-таки о них слышал. Некоторые люди Магистра пришли как раз из этих кругов.