Каплан Виталий. Круги в пустоте

   Впрочем, некогда ломать голову над второстепенным. Куда важнее другое - железный сундук. Хайяар вдруг почувствовал, как суматошно колотится сердце. С чего бы? Усталость от боя или... или страх? Страх перед тем, что кроется в сундуке... или что сундук пуст?
   А ведь пришлось еще повозиться - хотя сундук и не был заперт на заклятье, но и обычный замок оказался донельзя хитрым. Мысленно призвав Высоких Господ, Хайяар рискнул все-таки раздробить неподатливую сталь словом силы - и вскоре замок, натужно щелкнув, отвалился.
   Из сундука поднялось густое багровое облачко, сжалось, уплотнилось и спустя миг на ладони Хайяара лежал красный, размером с куриное яйцо, кристалл.
   Красный камень. Тот самый, ошибка исключена. Эти потоки обжигающей силы невозможно подделать. Сердце взметнулось отпущенной на свободу птицей, сознание затопило хмельной, нерассуждающей радостью, и прошло, должно быть, немало времени, прежде чем Хайяар обнаружил себя сидящим на полу, привалившимся спиной к раскрытому сундуку и глупо улыбающимся.
   Что ж, настала пора действовать. И очень кстати оказалась деревянная единянская рыбка.
   Ничего такого уж сложного в камне не было. Силу ему дал Великий маг из древних, имя коего не сохранилось в тхаранских свитках, но молва об этом рубине шла давно, и любой, имеющий хотя бы Малое Посвящение, знал, как действовать.
   Для начала начертить семилучевую звезду, поставить на остриях лучей нужный знаки. В центр звезды опустить сам камень, затем произнести пробуждающие слова. После этого можно класть между нижними лучами единянскую рыбку - она будет прообразом цели. И дальше просто выплеснуть струю силы в огненную мысль.
   Мгновенно охватит пламя грубо вырезанную из дерева фигурку - а камень соединит ее со всеми такими же рыбками на протяжении, пожалуй, двухсот тианну. Если повезет, то и трехсот. И каждая такая рыбка вместе с тем, у кого она доселе безмятежно болталась на шее, вспыхнет лиловым факелом. Ни вода, ни земля, ни духи стихий - ничто не справится с огнем Красного камня. Да жалкие единяне и понять ничего не успеют - в считанные мгновения они превратятся в мерзко шипящие уголья. Вот такая им будет память о Харте, несчастном ребенке из разоренного Гира. Сейчас ему вспоминался именно тогдашний Харт - тощий, измученный мальчонка с огромными, полными боли и ужаса глазами. Почти три луны ушло на то, чтобы исцелить его тело, а с душами пришлось возиться куда больше. Двадцати лет как не бывало, и старая, никуда, оказывается, не девшаяся ярость клокотала сейчас в горле. И если невозможно дотянуться до главного виновника, то пускай ответят хотя бы эти презренные людишки, несущие смерть во имя своего Спящего. Не Диу, а они, именно они прострелили мальчишке голову. Стоя под жгучим солнцем возле груды тел, он вслушивался в отзвуки только что случившихся событий. Для этого и силы не надо было расходовать, достаточно лишь опыта. Хаграно отказался поклониться их Богу, остался верен Высоким... которые равнодушно приняли его гибель. Высокие... но клятва есть клятва...
   Он медленно, аккуратно начертил звезду. Куда теперь торопиться? Единяне от расплаты не уйдут. Надо бы еще запастись живой силой из валяющегося в беспамятстве стража, но это Хайяар оставил на потом. Теперь-то уже все равно... не этот, так иной... скоро в замке не останется никого, кроме перепуганных слуг, еще не успевших нацепить на шею знак своего предательства. Тогда уж, напитавшись под завязку, можно будет спокойно возвращаться в Железный Круг. Как бы ни хотелось отловить поганца Диу, а долг перед Тхараном важнее. Сперва перенос, потом уже... собственно, это останется единственной ниточкой, привязывающей его к жизни. Великий кассар, Диу-ла-мау-Тмер, черный плащеносец и прочая - должен умереть. Желательно, очень медленно и в полном сознании.
   А громкая же слава пойдет об огненном наказании отступников-единян! И в Сарграме, и в Олларе многие призадумаются - а стоит ли кланяться новому богу, предавая старые клятвы? Случившееся единожды может повториться, и не раз... Откуда единянам знать, что Красный камень, выполнив положенное, растает в оммо-тло, а больше камней с таким могуществом нет? Глядишь, и война повернется иначе... Сарграм, конечно, уже не вернуть, а вот южные земли Оллара - почему бы и нет?
   Да, слава пойдет громкая. А уж кого благодарить, в скором времени узнают все. Как ни скрывайся, а в Тхаране о его внезапном возвращении наверняка уже известно. Наверняка Старцы-плащеносцы наблюдают за ним... тонкими, даже ему недоступными средствами. Но что знают в Тхаране, вскорости узнают и остальные. В Сарграме так уж точно узнают. И вполне может статься, сообщат сквозь Тонкий Вихрь в Железный Круг - в тамошнюю Стражу, или этому своему соглядатаю Теме... А уж тот не замедлит рассказать все Ане...
   Воздуху внезапно не хватило и он мучительно раззявил рот - словно выброшенная на берег рыба. Деревянная, обреченная на сожжение рыба. Аня узнает все. Узнает, кто такой на самом деле Константин Сергеевич... как страшно отомстил он за смерть ученика... отомстил тем, с кем у Ани, по сути дела, одна и та же вера. И тогда... Он еще смог бы вынести ее равнодушие - но острый, презрительный блеск всегда таких теплых, лучащихся лаской глаз... С каким отвращением произнесет она его имя... Аня, с которой стояли они на берегу лунной реки... пускай всего лишь во сне.
   Конечно, все это она узнает не сразу. Скорее всего, Тхаран к тому времени уже начнет новую жизнь в Древесном Круге, а сам он вернется сюда, в затянутый кровавым дымом Оллар. Только никуда, ни в какой Круг, ни в какой слой не убежать не то чтобы даже от памяти - от холодного, удушающего знания.
   Да что же это такое получается, Высокие? Из-за одной лишь девчонки отказаться от праведного возмездия? Выставить себя, Великого Мага, на посмешище? У тебя убили хаграно, и ты не покарал убийц? Как посмотрят на него старые друзья в Тхаране?
   А собственно, какая разница, как они посмотрят? Да, скажи наконец себе правду - чистую как хрусталь, острую как меч правду. Эта самая чужая девчонка дороже ему, чем клятва Высоким, чем месть низким... чем хаграно? Чем хаграно, который не просто ученик... это как сын... нет, больше чем сын... Ну как тут ответишь, разве есть такие весы, чтобы сравнить? Разве измеришь разрывающееся на кровавые куски сердце? Одно лишь ясно - Харт мертв и его не вернуть. А Аня жива. И можно сделать так, чтобы ее взгляд оставался светлым... хотя бы она никогда больше не увидела доброго старика дядю Костю... Пускай будет счастлива со своим Темой... куда уйдешь от судьбы... судьба сильнее и Высоких... Но если счастье ее омрачится ненавистью к старику-соседу, оказавшемуся предателем... слугой, как они выражаются, врага человеческого рода... так по-своему называя Господина мрака... которого, кстати, очень даже порадуют тысячи поджаренных единян... Нет, ну что же делать, что? И спросить не у кого. Высокие не ответят, да и нужен ли ему ответ тех, кто позволил казнить его мальчика? А сам ты, прошедший Высокое Посвящение, знаток древних свитков, страшных тайн естества и человеческих немощей... что можешь ты решить сам, здесь, где бесполезны речения мудрецов, где смешной становится магия, где кровью дышит камень... ждет приказа.
   Больше тянуть он уже не мог. Все надо сделать быстро... иначе он не выдержит этой пытки, по сравнению с которой раскаленное железо кажется наивными варварскими забавами...
   Хайяар поднял рубин, сжал в кулаке пульсирующий многогранник - и со всей силы, не магической, а обычной человеческой силы швырнул его в стену.
   Откуда взялся ослепительный свет, думать не хотелось. Ни о чем вообще не хотелось думать, было грустно и легко, и только покалывало сердце - будто там, внутри у него открылись какие-то огромные, запечатанные ранее пространства, и слабая плоть сейчас привыкает к ним, отвечая болью неведомому.
   Отчего-то он знал, что надо идти. И медленно, по-стариковски двинулся между двумя стенами белого огня, сотканного, должно быть, из острых молний. Там, впереди, что-то ждало его. Что-то, наверное, очень важное.
   21.
   Зал, огромный словно площадь, был наполнен мягким, лимонного оттенка светом, хотя никаких ламп не обнаружилось - ни на мраморных, беловато-розовых стенах, ни на образующем полукруглый свод потолке. Петрушко назвал бы этот свет электрическим, но в Олларе такое невозможно.
   Он еще какое-то время растерянно крутил головой, пытаясь понять, куда же делся приведший его сюда туннель. Без толку - гладкие стены, полированный камень, белые разводы на розовом, точно срез ветчины. И никаких окон, никаких дверей. Ловушка?
   Он лишился Белого камня... лишился такого верного шанса... но вместе с горечью плескалась внутри спокойная, уверенная ясность: нельзя было иначе. Кто-то другой, наверное, смог бы... а он не смог... Видимо, плохой он все-таки отец... но кто сказал, что Белый камень был единственной возможностью? Надо действовать... надо что-то делать... поначалу отыскать выход... затем связаться с Аламом, пускай поднимает всех своих на ноги... в конце концов, пускай садится на коня и скачет сюда сам... или, что еще лучше, откроет какую-нибудь Темную Дорогу, чтобы не терять времени... пускай применяет молитвы, магию, шаманские пляски при луне... да что угодно, лишь бы вытянуть Лешку из лап... да хоть бы чьих лап... главное - вытянуть. Только все это потом, сперва - выбраться отсюда. А как выбраться из круглого зала, где и намека нет на выход? Зато в центре... О, это уже действительно интересно.
   На круглом возвышении располагалось нечто... Более всего это напоминало огромную стеклянную банку, высотой, пожалуй, метров пять, и примерно такую же в диаметре. Почти весь объем банки занимало крутящееся марево. Поначалу ему показалось, что это подсвеченные багровым фонарем клубы дыма, но, подойдя ближе, Петрушко понял - субстанция слишком плотна, скорее она напоминала кипящую жидкость... кирпично-красная, булькающая, надувались и лопались в ней исполинские пузыри, взлетали вверх и звучно шлепались обратно тяжелые брызги. Это не могло быть кровью, слишком уж отличался цвет, но почему-то именно о крови подумалось ему, когда он подошел к банке вплотную. Потрогал пальцами прозрачное стекло - на ощупь оно казалось теплым, точно человеческая кожа, но слегка кололось иголочками слабых разрядов. Неужели все-таки электричество?
   Воздух внезапно напрягся и лопнул, точно громыхнула гроза. А может, и громыхнула - во всяком случае, вспышку синевато-белого света Виктор Михайлович принял было за молнию. Резко обернувшись, он увидел вдалеке у стены человека в сером, до пят, плаще. Среднего роста, лысый, с загорелым морщинистым лицом... Очень, очень знакомым лицом...
   - Ну вот и встретились, меккос Хайяар, - Петрушко облизнул губы и упругой походкой двинулся в его сторону.
   - Хм... Для меня это тоже неожиданно, полковник, - отозвался старый маг. Его голос звучал тускло, а пальцы непроизвольно сплетались и расплетались.
   - Вот что, Хайяар, где мой сын, хотел бы я знать? - Виктор Михайлович подошел к нему вплотную и, не церемонясь, сгреб за ворот плаща. - Ты, скотина, его украл, ты и возвращай! Я из тебя всю душу вытрясу.
   - Думаете, там что-то еще осталось? - бесцветные глаза Хайяара скользнули по его лицу, и Петрушко непроизвольно разжал пальцы.
   - Где мой Лешка? - тихо повторил он.
   - Полковник, я действительно не знаю, - усталым тоном ответил Хайяар. - Сам бы очень хотел знать. Да, виноват перед вами. Сильно виноват. Но, по-моему, сейчас не лучшее время ругаться. Думаю, вашего мальчика где-то прячет князь Диу. И думаю, относительно князя у нас с вами намерения совпадают.
   - Зарежу без суда и следствия, - кивнул полковник.
   - И только-то? У меня, признаться, планы поинтереснее... Только все это, как у вас говорят, лирика. Князя сперва найти надо.
   - Как вы сюда попали? - перебил его Петрушко. - Почему вернулись в Оллар?
   - Я получил известие от своего ученика... Ему грозила смерть. Вот и пошел... К сожалению, опоздал всего на несколько минут.
   - Кассар Харт?
   - Да, разумеется. Мой хаграно... Вы знаете, кто такой хаграно, полковник? В вашем языке нет точного соответствия. Это ученик... но это и сын, и тот, с кем связывает клятва на крови, и... Да что я объясняю... Мы с вами в схожем положении... только у вас есть шансы, а у меня уже... уже все.
   - Как же вы вернулись? А Дмитрий Самойлов, ваш партнер по переносу? С ним-то что?
   - Не знаю, - пожал плечами маг. - Надеюсь, с ним все в порядке. Моя имну-глонни по-прежнему в нем. А я пришел сюда с его душой... на некоторое время мы умеем подстраивать пульсации под Круг... и этого времени хватило, чтобы найти здесь нового лемгну, обменяться с ним имну-глонни и отправить его в Железный Круг. Так что ничего этому вашему отроку не грозит - просто при возвращении обменяется не со мной, а с ним... Какая разница? Полковник, не об этом думать надо сейчас. Вы хоть представляете, куда мы с вами попали? Есть у меня на сей счет самые неприятные догадки...
   Петрушко не успел ответить. Вновь полыхнуло белым пламенем, затрещал раздираемый воздух - и в десяти шагах от них появились двое. Вернее, один, держащий второго на руках.
   Осознав, кто этот второй, Виктор Михайлович закричал.
   - Да все в порядке с ним, полковник, - поднявшись с колен, усмехнулся Хайяар. - Сонное заклятье, ничего страшного. Это легко снять... только, по-моему, сейчас не самый подходящий момент. Сперва выбраться надо, а уж после, в спокойном и безопасном месте...
   - Что ж, разумно, - согласился Виктор Михайлович и повернулся к закаменевшему словно пещерный сталактит подростку:
   - Дмитрий Самойлов, насколько я понимаю?
   - Ага, - выдохнул тот по-русски.
   - Ну, тогда вон этого господина ты вроде должен помнить, - Петрушко указал на ссутулившегося Хайяара. - Это и есть знаменитый боевой маг Тхарана, меккос Хайяар, который и перенес тебя в Оллар. Ругаться с ним мы будем, но после. А я - Виктор Михайлович, полковник. Спецподразделение ФСБ. И по совместительству - отец мальчика, которого ты, как я понимаю, спас.
   - Это называется: "люди встретились", - подал голос Хайяар. - Но вот что, почтенные. Нам, конечно, много чего есть друг другу рассказать, но не сейчас. Видимо, я лучше вас обоих понимаю, где мы. Вон, глядите, - указал он на переливающуюся оттенками красного банку. - До меня давно уже доходили слухи. Тайные опыты князя Диу, знаете ли. Князь безумен, но в безумии своем последователен. И я догадываюсь, что варится в этом сосуде.
   - Блин! - вскричал вдруг мальчишка. - Это же здесь! Это же Розовый Зал! Ну точно! Ну как я сразу не понял? Банка та же самая... только сейчас почти полная... А где же дети?
   - Какие дети? - быстро спросил Петрушко, хотя тут же и сообразил, о чем речь.
   Мальчишка, запинаясь и мучительно подбирая слова, начал объяснять. Говорил он не так уж и долго, но к концу его рассказа Виктору Михайловичу показалось, будто чьи-то холодные пальцы сдавливают его сердце... А вот Хайяар, напротив, казался спокойным и даже безучастным. Однако именно он откликнулся первым:
   - Митика... Ты разрешишь называть тебя так, как мы привыкли с Хартом? Митика... Я полагаю, этих детей больше нет. Совсем нет. Неужели ты думаешь, будто твои друзья-единяне застали князя врасплох? У него было некоторое время, дабы замести следы... и завершить некоторые дела. К тому же время сложнее и податливее, чем думают в вашем Круге. Видимо, мерзавец Диу спешно выкачал из детей остатки их живой силы, после чего выбросил тела... а выбросить можно туда, где нипочем никому не найти. Поэтому здесь уже нет ни тех невидимых клеток, ни каналов, по которым текла сила. Князь получил, чего хотел.
   - Но как же... - плечи у мальчишки дрогнули и он, не стесняясь старших, заплакал. - Как же... Мы же так спешили... у единян же самые лучшие целители... И вот... И все зря...
   Петрушко осторожно обнял его за плечи.
   - Что ж делать, Митя... Не все получается, как мы хотим. Но, во всяком случае, эти дети оказались последними... других замученных не будет, и уж об этом-то мы позаботимся. Тут, видишь, сходятся все - и государь Айлва, и наше Управление, и даже вот господин Хайяар, несмотря на все свои... гм... недостатки. Князь ответит за все.
   Наступившую тишину разорвал резкий, булькающий смех.
   Они рванулись к нему одновременно, с трех сторон - и тут же наткнулись на невидимую стенку. Та слегка пружинила, позволяя прогнуть себя на сантиметр, на два, но никак не больше. А мужчина за стенкой снисходительно улыбался. Был он невысок ростом, плотен и лыс, одет в синий, расшитый серебристыми молниями халат. Стоял, прислонившись к исполинской банке с клубящейся багровой мутью.
   - Должен вас огорчить, дорогие мои, - его мягкий голос так и лучился нервной радостью. - Планы священной мести вам придется оставить. Знали бы вы, как забавно наблюдать совещание мертвецов... Разве еще не поняли? Вы, почтенные, уже несколько минут как мертвецы... ибо сами пробудили свою смерть.
   - Это он, князь! - шепнул Виктору Михайловичу Митька.
   - Да, почтенный Вик-Тору, это я, - осклабился незнакомец. - Дакассар Диу, владетель Тмерский, прошу, как говорится, любить и жаловать. Чувствуйте себя как дома.
   - Любить не будем и жаловать тоже, - Петрушко прислонился лицом к невидимой стенке. - Такая тварь как ты, Диу, недостойна ни того, ни другого. Ты умрешь, князь.
   - Ну, тоже скажете, - расхохотался стоявший по ту сторону. - Я никогда не умру, ибо заранее о сем позаботился. А вот вы, неблагодарные, умрете очень скоро, я и так ее, между прочим, оттягиваю... трачу силу... а вы не цените.
   - Интересно, князь, а часто ли тебе говорили, что ты - мелкое трусливое дерьмо? - начальственным тоном осведомился Петрушко. Притворяться уверенным и сильным было не так уж трудно. Привык он, что ли, на службе? Сейчас, когда нет уже никакой надежды, когда они, судя по всему, в полной зависимости от безумного мага, что еще оставалось? Только изображать спокойствие.
   - Вот она, людская благодарность, - горестно закатил глаза князь. - А я ведь такой подарок каждому давал, такой подарок...
   - Ты это о чем, Диу? - подал голос Хайяар. - Что умом ты повредился, я давно знал, но не настолько же! Какие еще подарки?
   - Какие-какие, - нервно откликнулся князь. - А такие! Будто вы не знаете! Вот ты, к примеру, мог отомстить убийцам своего щенка, презренным единянам. Какой костерчик бы получился, а! Было б что вспомнить. Покрыл бы имя свое славой. А эти дураки, из Железного... Один мог вернуть своего сына, живого и здорового, и оба отправились бы домой. Пользы-то здесь от них нет... - слово "здесь" он почему-то выделил голосом. - А второй уже сейчас радовался бы в объятиях мамочки... Черный камень свое дело знает, разом бы проткнул Тонкий Вихрь и перенес куда надо... и с имну-глонни все бы устроил.
   - Хм... - покачал головой Хайяар. - Я даже подозреваю, как именно.
   - Ну а что? - скривился князь. - Ну, вынул бы из кого-нибудь... да хоть из первого попавшегося... и вставил бы парнишке. Трупом больше, какая разница? Сам-то ведь жив будет. То есть был бы, - поправился он, облизнув тонкие губы.
   - Так-так, - прищурился Хайяар, - у меня, значит, Красный, у них Белый и Черный, выходит? Так вы, - повернулся он к Петрушко с Митькой, - тоже, значит, разбили? Весело получается, князь.
   - Получается очень грустно, - сухо возразил Диу-ла-мау-Тмер. - Вы слепцы, все трое, вы даже сами не понимаете, что натворили.
   - Ну вот и объясни слепцам, - Хайяар неожиданно хлопнул по плечу Виктора Михайловича, да так, что того пронзило горячей искрой. А ведь старик, похоже, не собирается сдаваться! Похоже, есть у него какие-то расклады...
   - А с какой стати я буду объяснять? - хмыкнул князь Диу. - Вы и так мне все испортили, жалкие людишки... Тупые, слепые, неспособные воспарить мыслью... Такое сорвали... И главное, почему?
   - Ты про это? - Хайяар указал ладонью на чудовищную красную банку. И что же такое ты собрался учудить, бывший Старец, опозоривший цвет своего плаща? До меня доходили обрывочки слухов, и кое-что сложить из них удалось, но не все...
   - Да уж, - князь саркастически поджал губы, - где уж тебе, скудоумный и худородный Хайяар, подняться до моих высоких замыслов? Да все вы в своем Тхаране глупы как лягушки в вонючей луже. Не надоело вам мучиться с этими переходами, пользоваться лемгну, зависеть от них? Не надоело подлаживаться к внутренней страже Кругов? А ведь все просто, все настолько просто... Но лишь я один зрячий, вы же все слепцы. Вы так и будете корячиться на плоскодонке с веслами, в то время как можно поднять парус...
   Тон его изменился, он, похоже, увлекся. Петрушко понял - старому магу удалось зацепить в нем какую-то ниточку. Но что это даст? Выигрыш во времени? А как им воспользоваться? Может, старику удастся своей магией разрушить заграждающую стену? Пока из князя будет литься словесный понос, он что-то готовит? Угадать бы только момент.
   Все его тело сейчас переполняла энергия. Секунды проплывали точно сонные рыбы, и проскочить сквозь них, одним прыжком добраться до князя казалось вполне реальным. Если бы не стенка... Пальцы невзначай легли на рукоятку. Внезапно до него дошло: а ведь Хайяар не просто так хлопнул. Видимо, снова магия. То ли часть силы своей передал, то ли активировал какие-то внутренние резервы. Значит, есть шанс, есть... Только бы ребятишек не зацепило, когда начнется...
   - Долгие раздумья и хитрые опыты... - доносился булькающий голос князя. - Сомнения и озарения... И я понял, понял! Только вы же все, тупые прислужники Высоких, никогда бы не одобрили... О, как бы вы все взвились, как бы изошли желчью... "Нельзя! Нарушение древних установлений... посягательство..." Знаю, знаю, на какие вы способны вопли! А ведь переходы между Кругами окажутся легче, чем странствия из одной деревни в другую! Ты смотри, Хайяар, что нам мешает... мешало... Круги колеблются, да? И наши имну-глонни колеблются в такт Кругам, и в ином Круге, по-иному пульсирующем, их разорвет, не правда ли? А скажи на милость, почему это нельзя подстроить колебания имну-глонни к чужому Кругу? Нет, ну ты скажешь - можно, ценой величайших усилий, безумного расточительства магии, и то даже самого великого из нас хватило бы на пару часов, не более...
   - Но так что же ты хочешь? - озадаченно протянул Хайяар. - В каждом Круге есть внутренняя стража, которая сейчас же ополчится на чужую имну-глонни... а что она чужая, ясно по тому, что иначе колеблется... Да, стражу можно какое-то время удержать... пока не найдешь лемгну и не поменяешься... Это всем известные вещи, Диу. Ты, похоже, вновь поймал луну в лохани с водой.
   - Вот потому-то вы и не видите дальше собственного сопливого носа! радостно вскричал князь. - "Всем известные вещи"... Вы поклоняетесь известному и боитесь заступить за черту... А познание не терпит никакой запретной черты! Познание - это сомнение, Хайяар! Сомнение в известном, в незыблемом, в очевидном! Для сомнения нужна сила, нужна дерзость, и все это есть у меня. А у вас нет, вы поклоняетесь вашим древним свиткам, вы не привнесли за тысячу лет ничего нового! Так слушай же, жалкий раб тухлого знания! Внутренняя стража, говоришь? А понимаешь ли ты, что такое внутренняя стража? Вы, глупцы, небось полагаете, будто это сильные духи из высоких слоев... или из низких, какая разница? Чушь! Какие там духи - это всего лишь волны существования и небытия, возникающие на границе Круга с Тонким Вихрем! И если мы не в силах поменять изнутри природу Круга - то достанем ее снаружи, через Тонкий Вихрь! Тонкий Вихрь, к твоему сведению, устроен сложно... и на него можно воздействовать нужным образом. Вот это, - возбужденно ткнул он в красную муть, - снадобье, которое изменит кое-что внутри Тонкого Вихря... Вихрь как бы уснет, и сны его коснутся всех плавающих в нем Кругов. Волны исчезнут, понимаешь ли, волны! То есть не исчезнут, а изменятся... Теперь они будут работать наоборот! Встретив чужую имну-глонни, они не станут выталкивать ее, наоборот - подстроят под Круг, заставят ее колебаться как надо. И никаких лемгну не потребуется. Жестокие стражники превратятся в гостеприимных содержателей постоялого двора, понимаешь!
   Он расхохотался и ткнул пальцем в Хайяара.
   - Ну разве это не потрясающе? Но ведь это еще не все, дурачок, еще не все... Вспомни, сколько силы сейчас приходится нам тратить на пробой Тонкого Вихря... а почему? Все волны, мой лысый дурачок, все волны...
   - Сам, можно подумать, волосатый... - совсем по-детски обиделся Хайяар.
   - Это все мелочи! Сперва я подчиню себе Круги, а потом... потом... Знаешь ли ты, что есть среди моих камней бриллиант размером с голову грудного ребенка? Прекрасный камень, редкостной чистоты...
   - Постой-постой... - Хайяар наморщил лоб. - Это случаем не "Океан света", похищенный полвека назад из сокровищницы государя Миуна-ла-мош-Дагиму? Так он у тебя?
   - Соображаешь! - чмокнул губами князь. - Я его весьма дальновидно позаимствовал... ибо уже тогда зрела у меня одна идея... камушек пока пустой, но придет час, когда я, совершив ритуал айнилу-гинно, кое-кого туда вселю. Догадываешься, кого?
   - Никак на меня намекаешь, безумец? - сморщился Хайяар.
   - Да кому ты нужен, жалкий? - расхохотался князь. - Выше бери, куда выше. Так высоко, что ты и помыслить не можешь. - Что, неужели собираешься засадить в камень кого-то из Собрания Старцев?
   Диу посмотрел на старика как на котенка, нагадившего в неположенном месте.
   - Бескрылое у тебя воображение, меккос. Старцы... Да я уже сильнее любого из них, я на такие мелочи и не размениваюсь. Для этого алмаза мне понадобятся отнюдь не люди.