Сад М Д. Жюльетта: роман. Том 1

развлечения, но никоим образом не в качестве серьезного предмета спора, и
достойной упоминания разве что вместе с баснями Эзопа или с неуемными
фантазиями Мильтона, так как эти выдумки только на то и рассчитаны, между
тем, как библейские заклинания, требующие нашей веры и лишающие нас законных
наших удовольствий, таят в себе немалую опасность, и бороться с ними следует
безжалостно и бескомпромиссно.
Так давайте осознаем, наконец, что факты, подобные тем, что составляют
скучнейший роман, называемый Библией, представляют собой чудовищную выдумку,
достойную упоминания лишь в той мере, в какой это не относится к нашему
благу или нашему несчастью. Пора понять, что догмат о бессмертии души,
который впервые был заявлен еще до того, как душа эта заслужила вечного
блаженства или вечных мук, - самая беспардонная, самая вызывающая, самая
грубая и неуклюжая ложь на свете; когда мы умираем - умирает все наше
естество, точно так же, как это происходит с животными, и независимо - от
того, как мы вели себя в этом мире, ровным счетом ничего не изменится для
нас после того, как мы отбудем на земле срок, отпущенный нам Природой.
Нам всегда внушали, что вера в вечное наказание абсолютно необходима
для того, чтобы держать в рамках нас, смертных, поэтому, мол, надо всемерно
беречь и распространять ее. Но когда становится очевидным, что эта доктрина
фальшива, что она не выдерживает никакой критики, мы должны признать, что в
ней заключено много больше опасностей, нежели пользы, особенно если
употреблять ее как основу морали и этики. Она принесет больше зла, чем
добра, как только с ней столкнется человек, который, рационально исследовав
ее, отбросит ее как фикцию, каковой она и является, и беззаботно бросится в
океан злодейств, ибо в тысячу раз лучше не накладывать на человека вообще
никаких ограничений, чем будет хоть одно, которое тот вздумает
проигнорировать и нарушит его. В первом случае желание творить зло может
никогда не прийти в его голову, но наверняка оно возникнет, если будет
соблазн нарушить какой-нибудь запрет, так как в нарушении чего бы то ни было
заключено еще одно удовольствие; так уж смешно устроен человек, что никогда
он не любит зло так сильно, никогда с таким рвением не служит ему, как в те
минуты, когда его от этого предостерегают.
Кто изучил человеческую натуру, должен признать, что все несчастья, все
страдания, как бы велики они ни были, с расстоянием затушевываются и кажутся
не столь ужасными, как те незначительные опасности, которые обступают нас
вплотную. Очевидно, что угроза близкого и непосредственного наказания
намного эффективнее и скорее удержит вероятного преступника, нежели грядущее
в отдаленном будущем наказание. Что же до злодейств, не укладывающихся в
рамки закона, разве людей не уберегут от них скорее соображения здоровья,
порядочности, репутации и прочие светские условности, нежели страх перед
будущими нескончаемыми несчастьями, которые редко кому приходят в
голову, а если и приходят порой, то обыкновенно как смутные бесформенные
образы, от которых легко отмахнуться?
Чтобы судить о том, что скорее всего удержит людей от зла: страх перед
жестокими вечными муками в другом мире или страх перед конкретным и близким
наказанием на земле, допустим на минуту, что первый из этих страхов является
универсальным, а второго не существует вообще, тогда легко представить себе,
что мир тут же наводнят преступления. А теперь представим обратную картину:
допустим, неожиданно исчез страх перед вечным наказанием, а боязнь близкой и
осязаемой кары осталась, и мы не замедлим увидеть, что эта боязнь намного
сильнее воздействует на человеческое поведение, чем наказание отдаленное,
где-то там, в будущем, о котором забывают, едва лишь возгораются страсти.
Разве каждодневный опыт не служит убедительнейшим доказательством того,
как мало значит страх перед наказанием в загробной жизни для тех самых
людей, которые неистово в него верят? Догмат о вечных муках особенно
распространился среди испанцев, португальцев и итальянцев, то есть среди
самых развратных народов. Где вы встретите больше тайных преступлений, чем
среди священников и монахов - тех самых, которые, казалось, должны до
глубины души проникнуться религиозными истинами? Итак, мы видим, что очень
редко приносит плоды догмат о вечных муках, зато часто встречаем примеры его
отрицательного воздействия. Эта доктрина, неизбежно наполняющая душу
горечью, в то же время рисует нам образы, показывающие Всевышнего в самом
неприглядном свете; она делает сердце каменным и приводит его в отчаяние.
Этот жуткий догмат воспитывает атеизм, безбожие, неверие, и всякий
здравомыслящий и приличный человек приходит к выводу, что гораздо проще и
удобнее вовсе не верить в Бога, что лучше признать его жестоким, капризным
деспотом, сотворившим людей исключительно для того, чтобы ввергнуть их в
бесконечные несчастья, сомнения и страхи.
Если уж вам так необходим кто-то всемогущий как основа вашей религии,
по крайней мере постарайтесь создать себе безупречного Бога, ибо если у него
будут дефекты, как, например, у вашего, основанная на нем религия в скором
времени запятнает себя позором, а вы скоро обнаружите, что испортили и тот и
другой компонент, смешав по неопытности их вместе.
Неужели вы всерьез полагаете, что может долго продержаться религия,
если она зиждется на вере в Бога, который в соответствии с правилами игры
должен наказывать огромное - просто
бесконечное - число своих творений за поступки, подсказанные им самим?
Любой человек, принявший эту доктрину, непременно будет жить в постоянном
страхе перед существом, которое имеет власть подвергнуть его вечным мукам,
так как же можно любить или уважать такое существо? Возьмем к примеру сына,
знающего, что его отец способен осудить его на столь жестокие страдания или
не отвести от него этих страданий, когда это в его силах, - так вот, может
ли этот сын испытывать уважение или любовь к этому отцу? Но разве божьи
создания не вправе ждать от Создателя больше доброты, нежели дети от самого
снисходительного отца, разве не верят люди, что все хорошее в этом мире
проистекает от доброты Бога, что Бог - их наставник и защитник, что именно
он даст им счастье, на которое они надеются, разве не такие надежды служат
фундаментом для религии? А если эти надежды обращаются в прах - прощай
религия! Следовательно, ваш идиотский догмат о рае и аде скорее разрушает,
нежели созидает, он расшатывает устои культа вместо того, чтобы укреплять
их, и, как следствие этого, только болваны способны поверить в то, что могли
придумать только мошенники.
И в том нет никакого сомнения: Бога, с которым связаны постоянные
ужасы, только оболванивают и бесчестят те смешные краски, какими обыкновенно
рисуют его образ; если бы сами творцы религии не видели всю бессмысленность
и непоследовательность сказания о Создателе, они не изобразили бы его таким
жестоким, способным наказать бесконечными муками или хотя бы навечно лишить
счастья все человечество.
Чтобы выбить подобный аргумент из рук оппонентов, создатели догмата о
вечном проклятии утверждают, будто Бог наказывает столь жестоко не всех
подряд, а только грешников и преступников. Ой ли! Кто вам сказал? Вы
напрасно потеряете время, пытаясь доказать, что так сказано в Библии, а если
вам удастся отыскать хоть строчку, где есть намек на эту мысль, вряд ли вы
убедите меня в подлинности, точности, наконец, в святости таких слов. Ну а
что, если им внушили этот догмат их рациональные способности? В таком случае
скажите, как удалось им примирить свой разум с вопиющей несправедливостью
Бога, который создал человека, зная с самого начала, что раз и навсегда
установленный, незыблемый порядок вещей с большой долей вероятности бросит
его в пучину неслыханных бедствий? Если истинная правда в том, что вселенная
создана и управляется существом, бесконечно могущественным, бесконечно
мудрым, тогда все в нашем мире должно происходить согласно его воле,
соответствовать его целям и способствовать благу всех, кто в нем пребывает.
Неужели Творец столь мудро управляет вселенной, что хрупкая, ничтожная и
беззащитная тварь претерпевает вечные муки как наказание за проступки,
которые она никогда не совершает по собственной воле?
Если великий сонм грешников, неверных и неверующих, действительно
осужден навечно, то какая ужасная перспектива для человечества! Миллиарды
живых человеческих существ, безжалостно бросаемых в пучину агонии, которой
не будет конца... Если это так, тогда участь человека, этого мыслящего и
чувствующего существа, поистине страшна. Неужели в его жизни недостаточно
горестей и печалей, что ему приходится готовиться к другим, еще худшим,
когда закончится его срок на земле? Какой ужас! Какое жуткое проклятие лежит
на роде человеческом! Как, спрашиваю я вас, каким образом подобные идеи
проникают в человеческую голову; как не может человек понять, что там, где
царствуют такие идеи, царит обман, ложь и варварство? Когда мы, наконец,
уразумеем, что эта доктрина, ненужная, бесполезная и в высшей мере
неэффективная как средство удержать людей от зла, могла быть положена в
основание одной единственной религии - только той, что стремится воспитывать
безропотных рабов? Пора осознать, что неизбежные последствия этого зловещего
догмата до крайности мрачны и бесчеловечны, ибо он превращает жизнь в
сплошной кошмар, состоящий из горьких слез, жутких снов и бесконечной
тревоги, и формирует такое представление о Создателе - помимо того, что тот
совершенно бессилен и немощен, - что человеку не остается ничего другого,
как проклинать Всевышнего, вера которого равносильна последней степени
деградации {А ты! Ты, кто, якобы, создал все, что есть в мире; ты, о ком у
меня нет никакого понятия - никакого абсолютно; ты, кого я знаю через
посредство разных книг и через то, что мои смертные собратья, которые
постоянно ошибаются, говорили мне о тебе; ты, сверхъестественное и
фантастическое существо, именуемое Богом, я официально и публично заявляю,
что у меня нет ни капли веры в тебя, и причина в том, что нигде - ни в моем
сердце, ни в моей голове и не в душе моей - я не нахожу ничего, что убедило
бы меня в твоем существовании, и в окружающем меня мире я этого тоже не
нахожу. Если я не ошибаюсь и если, когда настанет мой последний день, ты
покажешь, что я был неправ, и если тогда (что весьма сомнительно, ибо
противоречит всем законам вероятности и логики) ты убедишь меня в твоем
существовании, которое я так яростно сейчас отрицаю, что будет тогда? Тогда
ты сделаешь меня счастливым навеки или навеки несчастным? Ну что ж, если
сделаешь счастливым, я признаю тебя, буду боготворить тебя, если сделаешь
несчастным, буду презирать и ненавидеть тебя, ибо ни один разумный человек
иначе не сможет постичь, почему с твоим могуществом, которое считается одним
из главнейших твоих атрибутов, если ты есть, - почему ты толкаешь человека
на путь, столь пагубный для него самого и для твоей славы? (Прим. автора)}.
Несомненно, если мы согласны с тем, что вселенная создана и управляется
существом, чье могущество, мудрость и доброта бесконечны, нам придется
признать, что все зло должно быть абсолютнейшим образом исключено из этого
мира; но тогда откуда взялись постоянные несчастья большинства смертных,
составляющих человеческий род? Какую же незавидную роль вы уготовили вашему
ничтожному Богу, полагая, что он ответственен за такое варварство. Короче
говоря, вечные муки весьма слабо согласуются с бесконечной добротой Бога,
которого вы имеете в виду; поэтому либо прекратите принуждать меня поверить
в него, либо избавьтесь от своей дичайшей догмы о вечных страданиях -
сделайте то или другое, если вы искренне хотите, чтобы я хоть на минуту
признала вашего Бога. Отбросив догмат о существовании ада, мы можем
расстаться и с понятием о рае: и то и другое - преступная выдумка
тиранов-теологов, которые, насилуя человеческие мозги, стремятся навязать
свою власть даже монархам. Я уверена, что мы состоим только из материи, что
нематериальные субстанции существовать не могут, и то, что мы называем
душой, - результат действия материи; и дело обстоит именно так, а не иначе,
несмотря на нашу человеческую гордость, которая заставляет нас искать
различия между нами и грубыми животными, однако ведь, наподобие животных, мы
обращаемся в прах, из которого вышли, и когда мы умираем, нас нельзя
наказать так же, как их, за дурные поступки, внушенные нам нашей внутренней
организацией, то есть Природой, как нельзя вознаградить нас за добрые дела,
которые мы творили, в силу какой-то иной организации. Итак, что касается до
судьбы, ожидающей нас после смерти, независимо от того, хорошо или плохо мы
поступали в этой жизни, результат будет одинаков; и если нам удастся прожить
в свое удовольствие каждую минуту из отпущенного нам срока, пусть даже
поступая несправедливо, даже доставляя неприятности всем окружающим и
попирая все условности, если - повторяю - мы избежим конфликта с законом,
что прежде всего зависит от нас самих, тогда мы - и никаких сомнений тут
быть не может - сможем поздравить себя с тем, что прожили намного
счастливее, нежели идиоты, которые из жуткого страха перед наказанием в аду,
в той, другой жизни, лишают себя всего, что могло бы доставить им
удовольствие или хотя бы радость; ведь неизмеримо важнее получить счастье в
этом мире, в котором мы уверены как в самих себе, чем отказаться от
наслаждений, предлагаемых нам здесь и теперь, в надежде обрести воображаемое
блаженство, о котором у нас нет и быть не может ни малейшего представления.
Должен обладать непревзойденной глупостью тот, кто захотел убедить людей в
том, что они могут быть более несчастны после смерти, нежели были до своего
рождения! Разве кто-нибудь из нас просил позволения появиться на этот свет?
Неужели сами люди выбирают страсти, которые согласно вашему очаровательному
кредо обрекают их на вечные муки в следующем мире? Да ничего подобного! Ни
одна из этих страстей не является делом рук самого человека, любой его
поступок - не его вина, и немыслимо, глупо и неправильно, если его за это
наказывают.
Достаточно взглянуть на наших несчастных собратьев, чтобы убедиться,
что в них нет никакого намека на бессмертие. Это - божественное свойство
или, лучше сказать, свойство, которое не может быть присуще материи, так как
же оно может принадлежать животному, которое называется человеком? Тот, кто
ест, пьет и воспроизводит потомство наподобие животных, которых превосходит
разве что более тонким инстинктом, разве может он рассчитывать на судьбу,
отличную от судьбы тех же зверей? Неужели хоть на минуту можно допустить
подобную нелепость? Однако они скажут по этому поводу так: человек достиг
высшего осознания своего Бога, и этот факт дает ему право на бессмертие, о
котором он мечтает. Но что есть божественного в его осознании привидения
кроме того, что он довел свой исступленный бред до логического конца? О,
бедняга, быть может, ты в чем-то сильнее животных, но сколько в мире вещей,
что сильнее тебя! Разве не грозят тебе увечья и болезни, в тысячу раз более
многочисленные? Разве не осаждают тебя страсти, в тысячу раз более мощные?
Подумайте над этим, друзья мои, и скажите, точно ли человек лучше зверя.
Разве то ничтожное преимущество, что ему приписывают, оправдывает непомерную
гордыню и надежду на то, что он переживет в вечности своего четвероногого
собрата? О, жалкий человек, посмотри, до какой степени безумства довело тебя
твое самомнение! Попробуй избавиться от всех химер, которые застилают тебе
глаза, и увидишь, что ничем ты не лучше животного, а твой Бог - всего лишь
плод твоей фантазии.
Однако с вашего позволения я намерена углубить дискуссию и подробнее
остановиться на главнейших моментах.
Некоторые отцы церкви полагают, что Иисус сошел в ад. Как часто
оспаривалось и отвергалось это утверждение! Я не буду досконально разбирать
различные тезисы, выдвинутые в свое время по этому вопросу: философский ум -
а только к такому мы и обращаемся - без труда разберется в них сам. Факты же
таковы: ни в Библии, ни в комментариях к ней не решен положительно вопрос
насчет ада и мучений, которые предстоят грешникам. Оказывается, Слово Божье
не дает никаких объяснений по этому поводу; ни в еврейском тексте, ни в
греческом и латинском вариантах ни разу не упоминается понятие, обозначающее
ад в его традиционном и до сих пор принятом смысле, то есть как место, где
грешников подвергают мукам. Разве это не убедительнейшее свидетельство того,
что таких мук вообще не существует? Если в Библии не упоминается ад, по
какому праву нечестные люди пользуются этим понятием? Разве не очевидно, что
в вопросах религии мы склонны верить чему угодно, только не тому, что
написано? Так отчего мы цепляемся за слово, которого даже нет в священных
книгах? Следовательно, не стоит ломать себе голову над тем, чему нет никаких
доказательств и даже свидетельств, что уместо считать не более, чем сказкой,
смутным предположением, народной традицией или выдумкой мошенников. Тем не
менее ученые эрудиты пишут, что около Иерусалима есть место, известное как
Долина Геенна {Долина к югу от Иерусалима, где в древности был сооружен храм
Молоху, в котором приносили ему в жертву живых детей. С тех пор ивритское
слово "Геенна" стало синонимом адских мук и ужаса.}, куда в древности
ссылали осужденных на смерть преступников и туда же выбрасывали трупы
умерших животных. Именно об этом месте говорит Иисус в своих аллегориях
такими словами: "Illic erit fletus et stridor dentum", что означает "Там
будет он стенать и скрипеть зубами". Это была долина слез, страданий, ужаса,
и очевидно нет никаких сомнений в том, что именно на Геенну он намекает в
своих иносказаниях, в своих невразумительных речах. Этот догмат получает еще
одно подтверждение из того исторического факта, что в той долине
практиковалась пытка огнем: там когда-то заживо сжигали людей, а позже
закапывали их в грязь. Кроме того, голову осужденного обматывали полоской
ткани и тянули за концы до тех пор, пока жертва не открывала рот, куда
вливали расплавленный свинец - вот вам и огонь и муки, о которых говорил
галилеянин. Иисус часто употребляет прилагательное "вечный" для
характеристики этого огня, и отсюда заключили, что адский огонь горит вечно.
Но это совершеннейшая чепуха. Употребляемый в Библии термин "вечный" всегда
означает нечто конечное. Например, Бог заключил вечный договор с избранным
своим народом, и все-таки этот договор прекратил свое действие, то есть
пришел к концу. Города Содом и Гоморра {В наше время на том месте, где
стояли Содом и Гоморра, находится Мертвое море, и никакого пламени там нет и
в помине, правда, иногда из близлежащих вулканов вырывается огонь точно так
же, как из Этны и Везувия. В действительности эти города не были сожжены.
(Прим. автора)} должны были гореть вечно, однако пожар давно прекратился.
Кроме того, известно, что огонь в долине Геенна, около Иерусалима, горел
одну ночь и один день. Мы знаем также, что в Священном Писании очень много
гипербол, и нет ни одной строки, которую надо понимать буквально. Словом,
преувеличений более, чем достаточно, так неужели из-за этого надо искажать
скрытый смысл слов?
Посмотрим, какова же природа огня, которым нас так пугают. 1) Огонь
этот неосязаем, так как говорится, что это всего лишь образ огня; 2)
настоящий огонь освещает все вокруг себя, а нам говорят, что ад - очень
мрачное и темное место; 3) настоящий огонь поглощает все горючие материалы и
в конце концов пожирает сам себя, а адский огонь должен гореть вечно и
поглощать неизвестно какие материалы; 4) адский огонь невидим,
следовательно, он не реален; 5) настоящий огонь затухает из-за отсутствия
топлива, а согласно нашей абсурдной религии огонь в аду горит бесконечно
долго; 6) адский огонь вечен, настоящий горит в течение какого-то
определенного времени; 7) говорят, будто худшая из мук, какие может
претерпеть человек, - это когда от него отказывается Бог, однако опыт земной
жизни показывает нам, что реальный огонь намного болезненнее, нежели
отсутствие Бога.
И, наконец, самое главное и последнее: настоящий огонь не оказывает
воздействия на дух, следовательно, адский огонь также не может на него
воздействовать. Сказать, что Бог может сделать так, что материальный огонь
будет воздействовать на духовные субстанции, точно так же, как он заставляет
их жить и существовать без всякого питания, как заставляет огонь гореть без
топлива, - это значит прибегнуть к невероятным предположениям, которые
находят подтверждение только в выдумках теологов и которые, стало быть,
доказывают лишь тупость и порочность.
Нет никакой логики в утверждении, будто Всевышний всемогущ и для него
нет ничего невозможного. Но люди продолжают слепо надеяться на всемогущего
Бога, даже не зная, что такое Бог. Чтобы выйти из этого щекотливого
положения, иные теологи уверяют нас, что адский огонь вовсе не настоящий, а
скорее духовный. Может быть, вы соизволите объяснить мне, что такое духовный
огонь, что такое нематериальный, бестелесный огонь? Понимают ли сами эти
люди, о чем они говорят? Где, в какой связи, по какому случаю их Бог
разъяснил им природу этого огня? Но и здесь находятся премудрые доктора,
которые, пытаясь разрешить противоречие, утверждают, что этот огонь
наполовину духовный, наполовину материальный. Ну скажите, откуда взялись два
разных вида огня в аду? К каким только нелепостям не приходится прибегать
суеверию, чтобы построить замки глупости на песке обмана!
Какой только чепухи не нагородили, стремясь дать хоть чуточку
вразумительное объяснение относительно местонахождения этого выдуманного
ада! Чаще всего говорили, что ад располагается где-то под землей, но где
находится это место внутри нашего вращающегося шара? Другие, признавая, что
земля круглая, помещали ад в ее центре, скажем, на глубине пятнадцати сотен
лье ниже того места, где мы сейчас сидим, однако, если Библия говорит
правду, наш мир будет уничтожен, и куда же в таком случае денется ад? Вы
чувствуете, какая получается белиберда, когда мы доверяем чужим вымыслам?
Более рассудительные церковники говорят, как я только что отметила, будто ад
заключается в том, что скрыто от взора Бога, но тогда как может находиться
ад в том мире, где ничто не проходит незамеченным для Бога, то есть такая
гипотеза снова не выдерживает никакой критики. Давайте попробуем представить
обратное: если наш Создатель таков, как нам его рисуют, тогда его образ и
должен, скорее всего, соответствовать точной картине ада.
Постоянные дрязги и споры среди теологов указывают на то, что они
блуждают в тумане и в бреду, наподобие пьяниц, утративших все ориентиры, и
тем не менее не кажется ли вам странным, что они не могут прийти к согласию
относительно столь важного догмата, который, как утверждается, совершенно
ясно изложен в Слове Божьем?
Вся эта бритоголовая братия должна признать, что данный громоздкий и
неуклюжий догмат в высшей мере беспочвенен, придуман от начала до конца, что
это продукт их жадности и честолюбия, порождение их вывернутых наизнанку
мозгов, что он питается только слепым страхом вульгарных простаков, которые
бездумно глотают все, что им подсовывают. Пусть они признают, что этот ад
существует только в их головах и что адские муки, которыми они потрясают
перед носом одураченной толпы, служат их политическим амбициям и позволяют
управлять смертными как стадом баранов. А мы, исходя из вышесказанного,
должны навсегда отвергнуть доктрину, которая так страшит людей, оскорбляет
их достоинство и которую обязан презреть любой здравомыслящий человек.
И все же до сих пор выдвигаются различные аргументы в поддержку этого
маразма, которые давно пора разбить вдребезги. Итак, начнем по-порядку.
1) Страх, который, по их мнению, ощущает каждый смертный в глубине
души, - это и есть безусловное доказательство реальности и неотвратимости
адских мук... Но ведь страх этот ни в коем случае не является врожденным
свойством - он, как ржавый гвоздь, вбит в нашу душу воспитанием; в разных
странах и у разных народов он принимает разные формы; вы не встретите его у
тех, чьи страсти сильнее предрассудков.
2) Язычники также признают догмат об аде, хотя, конечно, не в той
форме, что мы... Допустим, они его признают, но разве нам, отвергающим их
религию, не следует отвергнуть и их догматы? Однако совершенно очевидно, что
язычники никогда не верили в загробную жизнь, наполненную вечными
страданиями, как не верили они в патетическую чушь о воскрешении мертвецов,
которых они сжигали на погребальных кострах и прах которых хранили в урнах;
они поверили в "метемпсихоз" {Перенесение душ (лат.).}, в трансмиграцию тел
- в эти идеи, о которых можно говорить долго и которые постоянно
подтверждаются естественными науками, но абсурдное понятие о телесном
воскрешении вполне достойно христианства и принадлежит только ему. Создается
впечатление, будто наши доктора-богословы почерпнули свои мысли о другом
мире, о рае и чистилище из книг Платона и Вергилия, а затем подогнали их под