Страница:
целомудрие перестанет считаться добродетелью, а супружеская измена -
преступлением. Ну, подумайте сами - что дурного я делаю, кому делаю плохо,
когда, встретив приятного мне человека, говорю ему: "Прошу тебя предоставить
в мое распоряжение часть твоего тела, от которой я получу удовлетворение, а
если тебе хочется того же, ты можешь насладиться любой частью моего тела".
Так чем же мое предложение оскорбляет встреченного мною человека? Какой
вред принесет ему принятие этого предложения? Если во мне нет ничего такого,
что может возбудить его страсть, ну что ж - тогда удовольствие легко
получить за деньги, и он, быть может, даже поторговавшись, без дальнейшего
промедления отдаст мне свое тело; я имею неоспоримое право применить силу и
принуждение, если, удовлетворяя его доступными мне средствами - будь то мой
кошелек или мое тело, - он хоть на секунду заупрямится и не захочет отдать
мне то, что я по справедливости должна получить от него. Оскорбляет Природу
тот, кто отказывается удовлетворить желание своего ближнего. Я, например,
ничем не оскорбляю ее, когда покупаю то, что вызывает мой интерес, и плачу
справедливую цену за то, что мне предлагается. Еще раз повторяю: целомудрие
не есть добродетель, это - условность и ничего больше. Целомудрие придумали
распутники, вечно ищущие новых утонченных наслаждений, посему это нечто
искусственное, но ни в коей мере не естественное чувство. Женщина,
предоставляющая свои услуги первому встречному, проституирующая направо и
налево, в любой момент и в любом месте, возможно, и совершает поступок,
противный обычаям, принятым в ее стране, но никоим образом не делает, и не
может сделать, ничего дурного окружающим, которым такое поведение не вредит,
а скорее, нравится так же, как нравится Природе. Сама Природа подталкивает
нас к самому изощренному разврату и злодейству. Воздержанность - будьте
уверены в этом! - добродетель глупцов и фанатиков, она чревата погибелью и
не влечет за собой ничего путного; она вредна как для мужчины, так и для
женщины; она разрушает здоровье, так как семя от этого застаивается и
пропадает, оставаясь в чреслах, между тем как оно для того и накопляется,
чтобы быть выброшенным из организма как любое другое выделение. Словом,
самое ужасное извращение неизмеримо менее опасно для здоровья, чем
целомудрие, и самые известные народы земли, так же, как и самые знаменитые
их представители были одновременно и самыми развратными. Совокупление -
беспрепятственное, прилюдное и всеобщее - вот желание Природы, и этот обычай
широко распространен по всему миру, пример тому - животные. Но абсолютно
противоречит замыслам нашей праматери обычай, когда мужчина берет себе
только одну жену, как это делают в Европе, или когда женщина выходит сразу
за нескольких мужчин и становится их собственностью, как это бывает в
некоторых землях Африки, или же когда один мужчина берет в жены несколько
женщин, как, скажем, в Турции. Все эти освященные местными законами обычаи
сковывают желания, подавляют страсти и порывы и кастрируют волю; эти мерзкие
условности приводят лишь к бедам и болезням и отравляют душу. И тот, кто
берет на себя смелость управлять людьми, не должен надевать оков на живую
плоть! Дайте человеку свободу действовать самостоятельно, и пусть он сам
ищет то, что лучше всего ему подходит, И- вы не замедлите увидеть, как
хорошо пойдут дела в государстве. Любой разумный человек скажет вам: "Почему
я должен быть привязанным к тому, кого никогда не полюблю, потому лишь, что
мне требуется сбрасывать семенную жидкость? Какая польза от того, что та же
самая нужда делает моими рабами сотню несчастных, даже имени которых я не
знаю?" Почему такая же потребность в женщине должна ввергать ее в
пожизненное рабство и унижение? И вы, боги, взирающие на бедную девушку,
пожираемую страстями, жаждущую утолить их, что сделали вы, чтобы избавить ее
от этих мук? Вы приковали ее к одному-единственному мужчине. А этот мужчина?
Вы уверены, что его желания полностью совпадают с ее вкусами? Не случится ли
так, как это порой случается, что он возляжет с ней на супружеское ложе
три-четыре раза за всю жизнь или, в лучшем случае, будет получать от нее
удовольствия, которые бедняжка не сможет разделить? Какая же это вопиющая
несправедливость, неужели нельзя запретить такие бессмысленные браки и
предоставить супругов самим себе, чтобы они могли прислушаться к своим,
желаниям и найти то, что им по вкусу! Какая польза обществу от подобных
браков? Вместо того, чтобы крепить узы, они разрушают их и порождают не
друзей, а недругов, Как вы думаете, что прочнее: одна большая семья, какой
мог бы сделаться каждый народ на земле, или пять-шесть миллионов маленьких
семеек, чьи интересы неизбежно вносят смуту, создают вражду и постоянно
сталкиваются с общим интересом? - К чему тогда пустая болтовня насчет
свободы; равенства, братства, что такое единство и дружба между людьми, если
все - братья, отцы, матери, жены - воюют друг с другом? Единство означает
универсальность, но кто осмелится возразить, что такая универсальность
отрицает связи, что их уже не существует, что осталась одна всеобщая связь?
Ну и что она дает? Разве не предпочтительнее вообще не иметь никаких связей,
которые только усиливают вражду? Давайте обратимся к истории. Сколько у нас
лиг, фракций, бесчисленных партий, которые опустошили Францию своими
междоусобицами, когда каждая семья враждует со всеми остальными; и я
спрашиваю вас, могло ли случиться такое, если бы вся Франция была одной
большой семьей? Разве большая, всеобщая семья могла бы превратиться во
враждующих друг с другом зверей, зубами и когтями рвущих друг друга на части
- одни за тирана, другие - за его соперников? Не было бы орлеанцев, которых
грызут бургушщы, или Гизов, поднявшихся на Бурбонов, не было бы всех этих
ужасов, раздирающих Францию и питающихся гордыней и непомерной амбицией
отдельных семейств. Эти страсти исчезнут без следа, когда появится
предлагаемое мною равенство; они канут в забвение, как только будут
разрушены абсурдные брачные узы, А что останется? Однородное мирное
государство с единым образом мысли, с едиными желаниями и целями; счастливо
жить вместе и вместе защищать родину. Конечно, и этот механизм не избежит
поломок, пока сохраняются принятые ныне обычаи и привычки. Сегодня богатство
и собственность собираются в руках немногих, этих немногих будет еще меньше
за счет постоянных перекрестных браков, и через сотню лет государство
неизбежно разделится на две большие части, причем одна будет настолько
мощной и богатой, что сможет раздавить другую, и страна канет в лету
{Следует заметить, что воспоминания Жюстины и ее сестры были написаны до
Революции. (Прим. автора)}.
Взвесьте эту перспективу, и вы увидите, что никогда не существовало
иной причины всех этих несчастий. Какая-то одна сила, крепнущая день ото
дня, всегда стремилась к господству над другой и всегда преуспевала в этом.
Капелька профилактического средства всегда дешевле долгого лечения, друзья
мои, так что браки надо отменить. Сбросив эти мерзкие супружеские цепи,
позабыв былые обиды и невзгоды, устранив последствия гнусных преступлений и
злоупотреблений, вы забудете о законах, ибо только законы порождают
преступления; и преступность исчезнет сама по себе, когда перестанут
существовать законы. Не будет больше замкнутых в себе конгрегации внутри
государства, не будет тайных обществ, не будет вопиющего имущественного
неравенства. Вы спросите; а как быть с детьми, с ростом населения? Ну что
же, давайте рассмотрим и этот вопрос.
Начнем с факта, который можно считать неопровержимым; во время полового
акта мало кто думает о новом существе, которое может появиться при этом, тот
же, кто имеет глупость заботиться о зачатии, самым нелепым образом лишает
себя половины удовольствия. Можно без преувеличения назвать тупой задницей
того, кто с подобной мыслью в голове смотрит на женщину, не меньшая тупица и
тот, кто лишь для этой цели ищет себе женщину. Ошибочно считается, что
размножение - один из законов Природы, и если мы соглашаемся с этим, значит,
виновата в том только наша гордыня. Природа допускает размножение, но не
следует принимать ее снисходительность за веление. Природа ни на йоту не
заинтересована в размножении, и полное исчезновение человечества - что будет
наихудшим следствием отказа от размножения - ничуть ее не опечалит: ее
промысел от этого замедлится не более, чем если бы целые виды кроликов или,
скажем, кур исчезли в одночасье с лица земли. Таким образом, занимаясь
воспроизводством себе подобных, мы ровно ничем не служим ей, а отказываясь
от этого, нисколько ее не оскорбляем. Будьте уверены: эта чудесная
способность к размножению, возведенная в добродетель нашим до крайности
раздутым самомнением, если взглянуть с точки зрения функционирования
Природы, становится совершенно излишней, и даже думать об этом не стоит.
Брошенные в объятия друг друга инстинктами похоти, два существа разного пола
прилагают все свои усилия для того, чтобы получить как можно больше
наслаждений: их задача - употребить все свои способности и средства с тем,
чтобы сделать свое удовольствие более изысканным, изощренным и полным. А как
же насчет возможных последствий этого удовольствия? К черту проклятые
последствия, ведь и сама Природа плюет на них {О, смертный человек! Ты
думаешь, что совершаешь преступление против Природы, когда противишься
размножению или когда истребляешь созревший плод своих чресл, и никогда не
приходит тебе в голову, что уничтожение тысяч, нет - миллионов смертных,
живущих сегодня на земле, не заставит Природу пролить хоть одну слезинку и
ни в малейшей степени не изменит отправление ее функций. Таким образом, не
для нас существует этот мир, и если бы нас вообще не было, все продолжало бы
идти своим чередом. Чем же тогда являемся мы в глазах Природы? Ровным счетом
ничем. (Прим. автора)}!
Что до отца, его нисколько не интересует возможный результат, если
вообще таковой может иметь место. При условии, что женщины общие, как это и
должно быть и наверняка скоро будет, он вообще не должен думать об этом. Он
извергает порцию семени в сосуд, в который облегчаются многие другие, в
чрево, в котором зарождается, вернее, может зародиться плод. Так почему
именно он обязан заботиться об оплодотворенном яйце? У него не больше
обязанностей перед зародышем, чем перед отложениями или экскрементами
какого-нибудь насекомого, оставленными под деревом, из которых несколько
дней спустя вылупятся личинки; в обоих случаях речь идет всего лишь о некоей
материи, от которой человеку надо поскорее избавиться и которая впоследствии
станет тем, чем и должна стать. Зародыш, следовательно, надо считать
исключительной собственностью женщины, а поскольку владелица скорее в шутку
называет его бесценным, она может располагать им по своему усмотрению. Она
может уничтожить его в тайниках своей утробы, если он будет мешать ей. Или,
после того, как он созреет и появится на свет, она, если по каким-то своим
соображениям сочтет это нужным, также может избавиться от него; в любом
случае детоубийство - ее священное право. Плод ее принадлежит ей и только
ей, никто другой не имеет никаких прав на этот кусочек плоти, в высшей
степени бесполезный для Природы, следовательно, мать может или выкормить его
или задушить своими руками. И не надо страшиться смерти детей - на земле
столько женщин, которые плодоносят с великой радостью; если же вы заботитесь
о рабочей силе для защиты страны или возделывания земли, всегда есть
средство нарожать их столько, что некуда будет девать. Для этой цели надо
создать общественные школы, где можно будет выращивать детей после отнятия
их от материнской груди; находясь там под опекой государства, ребенок
позабудет даже имя своей матери. После того, как он вырастет, надо и ему
дать право совокупляться без разбора, свободно и демократично. со своими
сверстниками и сверстницами, как это до него делали родители.
Теперь вам ясно, к чему сводится супружеская измена и почему женщина
имеет право развлекаться с теми, у кого она вызывает интерес? Так что на
земле ничего не изменится и даже станет еще лучше, если отменить все наши
законы. Теперь о законах: так ли уж они всеобщи, как об этом толкуют? И
одинаково ли относятся к этим презренным оковам разные народы и расы? В этой
связи я позволю себе сделать краткий историко-географический обзор и
надеюсь, что стоит привести несколько примеров для вашей пользы.
Скажем, в Лапландии, Тартарии {Так в Европе того времени называли
Россию или Московию.}, Америке считается за честь уложить свою супругу с
проезжим иностранцем.
Иллирийцы держат специальные закрытые заведения для разврата, там они
заставляют жен отдаваться всем приходящим, причем акт совершается прилюдно.
Супружеская измена была официально разрешена у греков. Римляне на время
передавали друг другу своих благоверных. Катон отдал жену своему другу
Гортензию, потому что жена последнего была бесплодна.
На Таити Кук обнаружил племя, где женщины отдавались без разбора всем
желающим. Но если последствия такого ритуала приводили к беременности,
женщина давила ребенка в момент его рождения - прекрасный пример того, что,
в конце концов, есть достаточно мудрые народы, которые ставят свои
удовольствия выше, чем никчемные законы, побуждающие нас плодиться и
размножаться! Отличаясь только в немногих деталях, подобное общество
процветает в Константинополе {Подобное наблюдается в Персии. Точно так же
собираются вместе брамины, чтобы поделиться своими женами, дочерьми,
сестрами, и совокупляются со всеми подряд. У древних бретонцев некоторые
мужья договаривались и отдавали своих жен в общее пользование. У нас во
Франции эгоизм и раскол общества не допускают таких приятных ритуалов, и я
хочу спросить вас: когда же, наконец, мы станем настолько мудрыми, чтобы
покончить с подобными запретами? (Прим. автора)}.
Чернокожие обитатели страны, которую мы называем Берег Пряностей и
Риогобара, заставляют своих жен совокупляться с собственными детьми.
Сингха, королева Анголы, издала закон, предписывающий женщинам "половое
бродяжничество", гласивший, что их влагалища общедоступны для каждого
желающего точно так же, как воздух, которым мы дышим. Один из пунктов этого
эдикта обязывал женщин принимать все необходимые меры для предотвращения
беременности; непослушание наказывалось самым строгим образом - виновницу
истирали в порошок. Суровый, быть может, закон, но исключительно полезный,
способствующий сохранению целостности общества и, при необходимости,
ограничивающий народонаселение.
Однако есть и более мягкие способы держать численность в разумных
пределах, например, поощрение и вознаграждение лесбиянства, содомии и
детоубийства, а в Спарте, кроме того, почиталось воровство. Это вроде весов,
которые надо поддерживать в равновесии без того, чтобы убивать плод еще в
утробе, как это распространено в Анголе и на Формозе.
Например, во Франции, где население слишком велико, практика "полового
бродяжничества", которую я ценю очень высоко, могла бы довести цифру
детопроизводства до нормального уровня, чтобы исключить ненужные излишки и,
как я уже говорила, поощрить незаконную сегодня связь между людьми одного
пола. В таких идеальных условиях строгого контроля над рождаемостью
правительство могло бы легко контролировать число своих защитников, и в
стране не было бы городов, кишащих тысячами нищих, которых приходится
подкармливать в голодные годы. Польза от такого гуманного средства будет еще
больше, если учесть, что не придется убивать детей в чреве матери или, хуже
того, после рождения.
В Китае есть общины наподобие таитянских или византийских. Я имею в
виду ту, что называется "Обществом счастливых мужей". Мужчины выбирают себе,
жен только при условии, что те будут отдаваться за деньги другим мужчинам;
супруги живут в необыкновенной роскоши, а нежелательные плоды, такой
торговли топят в реке.
В Японии есть женщины, даже замужние, которые с согласия своих мужей
приходят на площадь перед храмом и ложатся на видных местах; они обнажают
себе груди, как это делают итальянские шлюхи, и находятся в постоянной
готовности удовлетворить желание любого прохожего.
В порту Камбей в Индии вы увидите красивую пагоду, место паломничества,
за ее стенами каждой женщине воздаются божественные почести; там они продают
себя, и мужья не имеют к ним никаких претензий. Некоторым удается, в конце
концов, кое-что скопить, и они обычно покупают юных рабынь, которых готовят
к такому же занятию, потом отдают их в пагоду и сколачивают таким способом
целые состояния {См. "Религиозные церемонии", том VI, стр.300. (Прим.
автора)}.
В Пегу {Королевство в Индокитае (нынешняя Бирма).} муж крайне
презрительно относится к своей будущей супруге, пока она девственница; он
призывает на помощь друга, который устраняет препятствие; очень часто ему
помогает опытный, но совершенно посторонний мужчина. Однако подобные
традиции не годятся для инициации юношей, так как среди жителей Пегу
совокупление с мальчиками ценится превыше всего.
Индианки Дарии {Darien, восточная часть панамского перешейка.}
продаются каждому встречному и поперечному. Если они выходят замуж, заботу о
ребенке, чей бы он ни был, берет на себя муж; если девушка не обручена,
беременность ее бесчестит, поэтому она делает сама себе аборт или соблюдает
все возможные меры, чтобы предохраниться.
В далекой Кумане {Cumana, город в Венесуэле.} девушка-новобрачная
лишается невинности в объятиях священника; муж не имеет права прикоснуться к
ней, пока не произойдет церемония дефлорации. Таким образом, так называемое
сокровище - девственность - обязано своей ценностью только национальным
традициям, как и множество других вещей, хотя мы никак не желаем признать
это.
А известно ли вам, как давно феодальные лорды некоторых стран Европы,
прежде всего Шотландии, перестали пользоваться таким правом? Предрассудки,
суеверия, причуды... вот что такое скромность, добродетель, целомудрие.
Что бы там не говорили, ни один народ не уважает девственниц. Чем
больше любовных приключений было у женщин в Северной Америке, тем больше
вокруг них поклонников. Там с презрением отворачиваются от девственницы, ибо
невинность является большим недостатком для девушки, свидетельствуя о ее
некрасивости.
На Балеарских островах муж самым последним наслаждается своей невестой:
до него в торжественной церемонии участвуют знакомые, домочадцы и все
родственники; очень странным и подозрительным покажется поведение мужа,
который будет возражать против такой очередности. Такой же обычай соблюдают
в Исландии; его придерживаются "назамеяне" - египетские племена, у которых
обнаженная супруга после свадебной церемонии выходит к гостям, по очереди
ложится с каждым и от каждого получает за это подарок.
Известно, что у массагетов {Скифские племена, жившие на востоке от
Каспийского моря.} все женщины были общими: любую понравившуюся ему женщину
мужчина тащил в свою повозку, а чтобы никто не мешал, вешал на оглоблю свое
оружие. Совсем не для того, чтобы узаконить брак, а напротив - чтобы
установить вседоступность женщин, скандинавы, сильные и воинственные в свое
время, три или четыре раза за свою историю повергали в ужас всю Европу и
наводняли ее своими выходцами.
Таким образом, брак вреден, и на земном шаре много народов, которые
презирают этот институт. Следовательно, в глазах Природы он противоречит
счастью отдельных личностей и вообще всему, что обеспечивает земное счастье
человека. И если прелюбодеяние разбивает брак вдребезги, если оно попирает
людские законы и тем самым отвечает законам Природы, значит, его проще всего
считать добродетелью, а не преступлением.
И вы, нежные создания, божественные останки древних культур,
сотворенные ради удовольствий, выбросьте из головы, что вы созданы для
наслаждения одного-единственного мужчины; наберитесь мужества и сотрите в
пыль эти абсурдные кандалы, приковывающие вас к мужу и мешающие счастью,
которое даст вам боготворяющий вас возлюбленный! И знайте, что, отказывая
его домогательствам, вы оскорбляете Природу. Сделав вас более
чувствительными, более пылкими, нежели противоположный пол, Природа в ваше
сердце бросила семя желаний и обещала с благосклонностью взирать на все ваши
поступки без исключения. Разве она сделала вас пленницей одного мужчины,
когда дала вам силу, достаточную, чтобы опустошить семенники четверых или
пятерых подряд? Так презрите же гнусные каноны, унижающие вас, ибо все это
выдумки ваших врагов и завистников. Никто и никогда не спрашивал вашего
мнения, так по какому праву эти грязные свиньи, ваши мужья, подрезают крылья
вашим страстям? Помните, что когда-нибудь вы перестанете нравиться и на
закате своих лет прольете немало горьких слез, если юность ваша уйдет, не
оставив воспоминаний о сладостных минутах величайшего блаженства. А что вы
получите взамен за вашу скромность, стыдливость, самоотречение, что будет
вашей наградой, когда заодно со своей красотой вы потеряете всякое уважение?
Ах, останется уважение собственного мужа? Полноте! Что за слабое утешение!
Какая мизерная компенсация за такие великие жертвы! Более того, кто вам
сказал, что они оправданы? Кто или что вам докажет, что ваша верность была
нужна и полезна и что ваш муж следовал вашему примеру? Вот тогда-то вы
поймете, что все было напрасно и что вы питались собственной гордыней. Ведь
вы - женщины, созданные для любви, и даже самые скудные удовольствия, какие
может дать вам любовник, несравнимы с тем, что вы получаете от своего
самоотречения; разбитые иллюзии будут вашим утешением и жалким удовольствием
в тайном одиночестве; никто не узнает о них, никто их не оценит, ничья
благодарность не согреет вас, и каждый раз, когда вам суждено будет стать
жертвой, вы будете погибать жертвой предрассудка, но не любви.
Любовь! Служите этому богу, юные красотки! Пока вы молоды, служите ему
без страха и упрека, этому щедрому, этому очаровательному богу любви,
который создал вас для того, чтобы вы его боготворили, и на его алтарях, в
объятиях его верноподданных вы будете вознаграждены за мелкие неприятности,
омрачившие начало вашей карьеры. Стоит только сделать первый шаг - остальное
все просто, стоит дозволить себе первый поступок - и с глаз ваших спадет
пелена, и вы увидите, что не скромность озаряет ярким румянцем ваши свежие
щечки, а негодование от того, что в какой-то момент вы оказались в паутине
презренных правил приличия, в которую вас заманили жестокие родители или
ревнивые мужья.
При нынешнем плачевном состоянии общества - и это будет второй частью
моей лекции - в эпоху удручающего дискомфорта и насилия над личностью ничего
не остается, кроме как дать женщинам совет: научитесь справляться со всем
этим хаосом, научитесь жить в нем и тогда, внимательно присмотревшись,
решите, стоит ли тот плод вашего чрева, который муж согласился принять в
качестве своего чада, таких неудобств.
Но прежде всего решим, что такое женская честь, и не бессмысленный ли
миф стоит за этим понятием, придуманным мужьями ради своего спокойствия.
А что такое мужская честь? Не кажется ли вам, что понятие мужской чести
- это всего-навсего еще одно сильное средство, придуманное и употребляемое
мужьями для того, чтобы больше получить от своих жен, чтобы еще крепче
привязать их к себе? Ох уж эта честь! Получается, что когда мужья предаются
безграничному разгулу и ведут себя так, как им заблагорассудится, честь их
при этом не страдает. А жена, которой пренебрегает муж-развратник, страстная
пылкая жена, чьи желания он удовлетворяет на одну пятую, неужели она
бесчестит его, когда отдается другому? И находятся люди - кто бы мог в это
поверить! - которые отвечают на это утвердительно. Это не иначе, как тот же
самый род безумия, встречающийся у разных народов, который состоит в том,
что муж в ужасе прячется, когда рожает его жена.
Когда же мы поймем, что наша честь - это наша честь, и она не зависит
от того, как поступают или думают другие, что невероятная глупость - думать,
будто совершенные другими ошибки могут иметь к нам какое-то отношение.
Абсурдно полагать, что поведение жены может навлечь позор на мужа или
более того - принести ему ущерб. Здесь мы имеем одно из двух: либо мужчина
любит свою жену, либо не любит. В первом случае, когда жена предпочитает
другого, это она не любит его, и тогда, скажите на милость, разве не верх
безумия продолжать любить человека, который к вам уже испытывает холодность?
Обманутый муж должен незамедлительно отвернуться от жены-изменницы, и тогда
неверность будет считаться обыденным, хотя и далеким от благочестия, делом.
Перейдем ко второму случаю: если муж разлюбил свою жену и ускорил тем самым
ее измену, то кого ему винить? Он пожинает то, что посеял, что должен был
получить из-за своего поведения; и будет величайшей несправедливостью, если
он примется хныкать, скулить, допрашивать жену или осуждать ее; разве под
рукой у него нет десятка тысяч других объектов, на которых он может
преступлением. Ну, подумайте сами - что дурного я делаю, кому делаю плохо,
когда, встретив приятного мне человека, говорю ему: "Прошу тебя предоставить
в мое распоряжение часть твоего тела, от которой я получу удовлетворение, а
если тебе хочется того же, ты можешь насладиться любой частью моего тела".
Так чем же мое предложение оскорбляет встреченного мною человека? Какой
вред принесет ему принятие этого предложения? Если во мне нет ничего такого,
что может возбудить его страсть, ну что ж - тогда удовольствие легко
получить за деньги, и он, быть может, даже поторговавшись, без дальнейшего
промедления отдаст мне свое тело; я имею неоспоримое право применить силу и
принуждение, если, удовлетворяя его доступными мне средствами - будь то мой
кошелек или мое тело, - он хоть на секунду заупрямится и не захочет отдать
мне то, что я по справедливости должна получить от него. Оскорбляет Природу
тот, кто отказывается удовлетворить желание своего ближнего. Я, например,
ничем не оскорбляю ее, когда покупаю то, что вызывает мой интерес, и плачу
справедливую цену за то, что мне предлагается. Еще раз повторяю: целомудрие
не есть добродетель, это - условность и ничего больше. Целомудрие придумали
распутники, вечно ищущие новых утонченных наслаждений, посему это нечто
искусственное, но ни в коей мере не естественное чувство. Женщина,
предоставляющая свои услуги первому встречному, проституирующая направо и
налево, в любой момент и в любом месте, возможно, и совершает поступок,
противный обычаям, принятым в ее стране, но никоим образом не делает, и не
может сделать, ничего дурного окружающим, которым такое поведение не вредит,
а скорее, нравится так же, как нравится Природе. Сама Природа подталкивает
нас к самому изощренному разврату и злодейству. Воздержанность - будьте
уверены в этом! - добродетель глупцов и фанатиков, она чревата погибелью и
не влечет за собой ничего путного; она вредна как для мужчины, так и для
женщины; она разрушает здоровье, так как семя от этого застаивается и
пропадает, оставаясь в чреслах, между тем как оно для того и накопляется,
чтобы быть выброшенным из организма как любое другое выделение. Словом,
самое ужасное извращение неизмеримо менее опасно для здоровья, чем
целомудрие, и самые известные народы земли, так же, как и самые знаменитые
их представители были одновременно и самыми развратными. Совокупление -
беспрепятственное, прилюдное и всеобщее - вот желание Природы, и этот обычай
широко распространен по всему миру, пример тому - животные. Но абсолютно
противоречит замыслам нашей праматери обычай, когда мужчина берет себе
только одну жену, как это делают в Европе, или когда женщина выходит сразу
за нескольких мужчин и становится их собственностью, как это бывает в
некоторых землях Африки, или же когда один мужчина берет в жены несколько
женщин, как, скажем, в Турции. Все эти освященные местными законами обычаи
сковывают желания, подавляют страсти и порывы и кастрируют волю; эти мерзкие
условности приводят лишь к бедам и болезням и отравляют душу. И тот, кто
берет на себя смелость управлять людьми, не должен надевать оков на живую
плоть! Дайте человеку свободу действовать самостоятельно, и пусть он сам
ищет то, что лучше всего ему подходит, И- вы не замедлите увидеть, как
хорошо пойдут дела в государстве. Любой разумный человек скажет вам: "Почему
я должен быть привязанным к тому, кого никогда не полюблю, потому лишь, что
мне требуется сбрасывать семенную жидкость? Какая польза от того, что та же
самая нужда делает моими рабами сотню несчастных, даже имени которых я не
знаю?" Почему такая же потребность в женщине должна ввергать ее в
пожизненное рабство и унижение? И вы, боги, взирающие на бедную девушку,
пожираемую страстями, жаждущую утолить их, что сделали вы, чтобы избавить ее
от этих мук? Вы приковали ее к одному-единственному мужчине. А этот мужчина?
Вы уверены, что его желания полностью совпадают с ее вкусами? Не случится ли
так, как это порой случается, что он возляжет с ней на супружеское ложе
три-четыре раза за всю жизнь или, в лучшем случае, будет получать от нее
удовольствия, которые бедняжка не сможет разделить? Какая же это вопиющая
несправедливость, неужели нельзя запретить такие бессмысленные браки и
предоставить супругов самим себе, чтобы они могли прислушаться к своим,
желаниям и найти то, что им по вкусу! Какая польза обществу от подобных
браков? Вместо того, чтобы крепить узы, они разрушают их и порождают не
друзей, а недругов, Как вы думаете, что прочнее: одна большая семья, какой
мог бы сделаться каждый народ на земле, или пять-шесть миллионов маленьких
семеек, чьи интересы неизбежно вносят смуту, создают вражду и постоянно
сталкиваются с общим интересом? - К чему тогда пустая болтовня насчет
свободы; равенства, братства, что такое единство и дружба между людьми, если
все - братья, отцы, матери, жены - воюют друг с другом? Единство означает
универсальность, но кто осмелится возразить, что такая универсальность
отрицает связи, что их уже не существует, что осталась одна всеобщая связь?
Ну и что она дает? Разве не предпочтительнее вообще не иметь никаких связей,
которые только усиливают вражду? Давайте обратимся к истории. Сколько у нас
лиг, фракций, бесчисленных партий, которые опустошили Францию своими
междоусобицами, когда каждая семья враждует со всеми остальными; и я
спрашиваю вас, могло ли случиться такое, если бы вся Франция была одной
большой семьей? Разве большая, всеобщая семья могла бы превратиться во
враждующих друг с другом зверей, зубами и когтями рвущих друг друга на части
- одни за тирана, другие - за его соперников? Не было бы орлеанцев, которых
грызут бургушщы, или Гизов, поднявшихся на Бурбонов, не было бы всех этих
ужасов, раздирающих Францию и питающихся гордыней и непомерной амбицией
отдельных семейств. Эти страсти исчезнут без следа, когда появится
предлагаемое мною равенство; они канут в забвение, как только будут
разрушены абсурдные брачные узы, А что останется? Однородное мирное
государство с единым образом мысли, с едиными желаниями и целями; счастливо
жить вместе и вместе защищать родину. Конечно, и этот механизм не избежит
поломок, пока сохраняются принятые ныне обычаи и привычки. Сегодня богатство
и собственность собираются в руках немногих, этих немногих будет еще меньше
за счет постоянных перекрестных браков, и через сотню лет государство
неизбежно разделится на две большие части, причем одна будет настолько
мощной и богатой, что сможет раздавить другую, и страна канет в лету
{Следует заметить, что воспоминания Жюстины и ее сестры были написаны до
Революции. (Прим. автора)}.
Взвесьте эту перспективу, и вы увидите, что никогда не существовало
иной причины всех этих несчастий. Какая-то одна сила, крепнущая день ото
дня, всегда стремилась к господству над другой и всегда преуспевала в этом.
Капелька профилактического средства всегда дешевле долгого лечения, друзья
мои, так что браки надо отменить. Сбросив эти мерзкие супружеские цепи,
позабыв былые обиды и невзгоды, устранив последствия гнусных преступлений и
злоупотреблений, вы забудете о законах, ибо только законы порождают
преступления; и преступность исчезнет сама по себе, когда перестанут
существовать законы. Не будет больше замкнутых в себе конгрегации внутри
государства, не будет тайных обществ, не будет вопиющего имущественного
неравенства. Вы спросите; а как быть с детьми, с ростом населения? Ну что
же, давайте рассмотрим и этот вопрос.
Начнем с факта, который можно считать неопровержимым; во время полового
акта мало кто думает о новом существе, которое может появиться при этом, тот
же, кто имеет глупость заботиться о зачатии, самым нелепым образом лишает
себя половины удовольствия. Можно без преувеличения назвать тупой задницей
того, кто с подобной мыслью в голове смотрит на женщину, не меньшая тупица и
тот, кто лишь для этой цели ищет себе женщину. Ошибочно считается, что
размножение - один из законов Природы, и если мы соглашаемся с этим, значит,
виновата в том только наша гордыня. Природа допускает размножение, но не
следует принимать ее снисходительность за веление. Природа ни на йоту не
заинтересована в размножении, и полное исчезновение человечества - что будет
наихудшим следствием отказа от размножения - ничуть ее не опечалит: ее
промысел от этого замедлится не более, чем если бы целые виды кроликов или,
скажем, кур исчезли в одночасье с лица земли. Таким образом, занимаясь
воспроизводством себе подобных, мы ровно ничем не служим ей, а отказываясь
от этого, нисколько ее не оскорбляем. Будьте уверены: эта чудесная
способность к размножению, возведенная в добродетель нашим до крайности
раздутым самомнением, если взглянуть с точки зрения функционирования
Природы, становится совершенно излишней, и даже думать об этом не стоит.
Брошенные в объятия друг друга инстинктами похоти, два существа разного пола
прилагают все свои усилия для того, чтобы получить как можно больше
наслаждений: их задача - употребить все свои способности и средства с тем,
чтобы сделать свое удовольствие более изысканным, изощренным и полным. А как
же насчет возможных последствий этого удовольствия? К черту проклятые
последствия, ведь и сама Природа плюет на них {О, смертный человек! Ты
думаешь, что совершаешь преступление против Природы, когда противишься
размножению или когда истребляешь созревший плод своих чресл, и никогда не
приходит тебе в голову, что уничтожение тысяч, нет - миллионов смертных,
живущих сегодня на земле, не заставит Природу пролить хоть одну слезинку и
ни в малейшей степени не изменит отправление ее функций. Таким образом, не
для нас существует этот мир, и если бы нас вообще не было, все продолжало бы
идти своим чередом. Чем же тогда являемся мы в глазах Природы? Ровным счетом
ничем. (Прим. автора)}!
Что до отца, его нисколько не интересует возможный результат, если
вообще таковой может иметь место. При условии, что женщины общие, как это и
должно быть и наверняка скоро будет, он вообще не должен думать об этом. Он
извергает порцию семени в сосуд, в который облегчаются многие другие, в
чрево, в котором зарождается, вернее, может зародиться плод. Так почему
именно он обязан заботиться об оплодотворенном яйце? У него не больше
обязанностей перед зародышем, чем перед отложениями или экскрементами
какого-нибудь насекомого, оставленными под деревом, из которых несколько
дней спустя вылупятся личинки; в обоих случаях речь идет всего лишь о некоей
материи, от которой человеку надо поскорее избавиться и которая впоследствии
станет тем, чем и должна стать. Зародыш, следовательно, надо считать
исключительной собственностью женщины, а поскольку владелица скорее в шутку
называет его бесценным, она может располагать им по своему усмотрению. Она
может уничтожить его в тайниках своей утробы, если он будет мешать ей. Или,
после того, как он созреет и появится на свет, она, если по каким-то своим
соображениям сочтет это нужным, также может избавиться от него; в любом
случае детоубийство - ее священное право. Плод ее принадлежит ей и только
ей, никто другой не имеет никаких прав на этот кусочек плоти, в высшей
степени бесполезный для Природы, следовательно, мать может или выкормить его
или задушить своими руками. И не надо страшиться смерти детей - на земле
столько женщин, которые плодоносят с великой радостью; если же вы заботитесь
о рабочей силе для защиты страны или возделывания земли, всегда есть
средство нарожать их столько, что некуда будет девать. Для этой цели надо
создать общественные школы, где можно будет выращивать детей после отнятия
их от материнской груди; находясь там под опекой государства, ребенок
позабудет даже имя своей матери. После того, как он вырастет, надо и ему
дать право совокупляться без разбора, свободно и демократично. со своими
сверстниками и сверстницами, как это до него делали родители.
Теперь вам ясно, к чему сводится супружеская измена и почему женщина
имеет право развлекаться с теми, у кого она вызывает интерес? Так что на
земле ничего не изменится и даже станет еще лучше, если отменить все наши
законы. Теперь о законах: так ли уж они всеобщи, как об этом толкуют? И
одинаково ли относятся к этим презренным оковам разные народы и расы? В этой
связи я позволю себе сделать краткий историко-географический обзор и
надеюсь, что стоит привести несколько примеров для вашей пользы.
Скажем, в Лапландии, Тартарии {Так в Европе того времени называли
Россию или Московию.}, Америке считается за честь уложить свою супругу с
проезжим иностранцем.
Иллирийцы держат специальные закрытые заведения для разврата, там они
заставляют жен отдаваться всем приходящим, причем акт совершается прилюдно.
Супружеская измена была официально разрешена у греков. Римляне на время
передавали друг другу своих благоверных. Катон отдал жену своему другу
Гортензию, потому что жена последнего была бесплодна.
На Таити Кук обнаружил племя, где женщины отдавались без разбора всем
желающим. Но если последствия такого ритуала приводили к беременности,
женщина давила ребенка в момент его рождения - прекрасный пример того, что,
в конце концов, есть достаточно мудрые народы, которые ставят свои
удовольствия выше, чем никчемные законы, побуждающие нас плодиться и
размножаться! Отличаясь только в немногих деталях, подобное общество
процветает в Константинополе {Подобное наблюдается в Персии. Точно так же
собираются вместе брамины, чтобы поделиться своими женами, дочерьми,
сестрами, и совокупляются со всеми подряд. У древних бретонцев некоторые
мужья договаривались и отдавали своих жен в общее пользование. У нас во
Франции эгоизм и раскол общества не допускают таких приятных ритуалов, и я
хочу спросить вас: когда же, наконец, мы станем настолько мудрыми, чтобы
покончить с подобными запретами? (Прим. автора)}.
Чернокожие обитатели страны, которую мы называем Берег Пряностей и
Риогобара, заставляют своих жен совокупляться с собственными детьми.
Сингха, королева Анголы, издала закон, предписывающий женщинам "половое
бродяжничество", гласивший, что их влагалища общедоступны для каждого
желающего точно так же, как воздух, которым мы дышим. Один из пунктов этого
эдикта обязывал женщин принимать все необходимые меры для предотвращения
беременности; непослушание наказывалось самым строгим образом - виновницу
истирали в порошок. Суровый, быть может, закон, но исключительно полезный,
способствующий сохранению целостности общества и, при необходимости,
ограничивающий народонаселение.
Однако есть и более мягкие способы держать численность в разумных
пределах, например, поощрение и вознаграждение лесбиянства, содомии и
детоубийства, а в Спарте, кроме того, почиталось воровство. Это вроде весов,
которые надо поддерживать в равновесии без того, чтобы убивать плод еще в
утробе, как это распространено в Анголе и на Формозе.
Например, во Франции, где население слишком велико, практика "полового
бродяжничества", которую я ценю очень высоко, могла бы довести цифру
детопроизводства до нормального уровня, чтобы исключить ненужные излишки и,
как я уже говорила, поощрить незаконную сегодня связь между людьми одного
пола. В таких идеальных условиях строгого контроля над рождаемостью
правительство могло бы легко контролировать число своих защитников, и в
стране не было бы городов, кишащих тысячами нищих, которых приходится
подкармливать в голодные годы. Польза от такого гуманного средства будет еще
больше, если учесть, что не придется убивать детей в чреве матери или, хуже
того, после рождения.
В Китае есть общины наподобие таитянских или византийских. Я имею в
виду ту, что называется "Обществом счастливых мужей". Мужчины выбирают себе,
жен только при условии, что те будут отдаваться за деньги другим мужчинам;
супруги живут в необыкновенной роскоши, а нежелательные плоды, такой
торговли топят в реке.
В Японии есть женщины, даже замужние, которые с согласия своих мужей
приходят на площадь перед храмом и ложатся на видных местах; они обнажают
себе груди, как это делают итальянские шлюхи, и находятся в постоянной
готовности удовлетворить желание любого прохожего.
В порту Камбей в Индии вы увидите красивую пагоду, место паломничества,
за ее стенами каждой женщине воздаются божественные почести; там они продают
себя, и мужья не имеют к ним никаких претензий. Некоторым удается, в конце
концов, кое-что скопить, и они обычно покупают юных рабынь, которых готовят
к такому же занятию, потом отдают их в пагоду и сколачивают таким способом
целые состояния {См. "Религиозные церемонии", том VI, стр.300. (Прим.
автора)}.
В Пегу {Королевство в Индокитае (нынешняя Бирма).} муж крайне
презрительно относится к своей будущей супруге, пока она девственница; он
призывает на помощь друга, который устраняет препятствие; очень часто ему
помогает опытный, но совершенно посторонний мужчина. Однако подобные
традиции не годятся для инициации юношей, так как среди жителей Пегу
совокупление с мальчиками ценится превыше всего.
Индианки Дарии {Darien, восточная часть панамского перешейка.}
продаются каждому встречному и поперечному. Если они выходят замуж, заботу о
ребенке, чей бы он ни был, берет на себя муж; если девушка не обручена,
беременность ее бесчестит, поэтому она делает сама себе аборт или соблюдает
все возможные меры, чтобы предохраниться.
В далекой Кумане {Cumana, город в Венесуэле.} девушка-новобрачная
лишается невинности в объятиях священника; муж не имеет права прикоснуться к
ней, пока не произойдет церемония дефлорации. Таким образом, так называемое
сокровище - девственность - обязано своей ценностью только национальным
традициям, как и множество других вещей, хотя мы никак не желаем признать
это.
А известно ли вам, как давно феодальные лорды некоторых стран Европы,
прежде всего Шотландии, перестали пользоваться таким правом? Предрассудки,
суеверия, причуды... вот что такое скромность, добродетель, целомудрие.
Что бы там не говорили, ни один народ не уважает девственниц. Чем
больше любовных приключений было у женщин в Северной Америке, тем больше
вокруг них поклонников. Там с презрением отворачиваются от девственницы, ибо
невинность является большим недостатком для девушки, свидетельствуя о ее
некрасивости.
На Балеарских островах муж самым последним наслаждается своей невестой:
до него в торжественной церемонии участвуют знакомые, домочадцы и все
родственники; очень странным и подозрительным покажется поведение мужа,
который будет возражать против такой очередности. Такой же обычай соблюдают
в Исландии; его придерживаются "назамеяне" - египетские племена, у которых
обнаженная супруга после свадебной церемонии выходит к гостям, по очереди
ложится с каждым и от каждого получает за это подарок.
Известно, что у массагетов {Скифские племена, жившие на востоке от
Каспийского моря.} все женщины были общими: любую понравившуюся ему женщину
мужчина тащил в свою повозку, а чтобы никто не мешал, вешал на оглоблю свое
оружие. Совсем не для того, чтобы узаконить брак, а напротив - чтобы
установить вседоступность женщин, скандинавы, сильные и воинственные в свое
время, три или четыре раза за свою историю повергали в ужас всю Европу и
наводняли ее своими выходцами.
Таким образом, брак вреден, и на земном шаре много народов, которые
презирают этот институт. Следовательно, в глазах Природы он противоречит
счастью отдельных личностей и вообще всему, что обеспечивает земное счастье
человека. И если прелюбодеяние разбивает брак вдребезги, если оно попирает
людские законы и тем самым отвечает законам Природы, значит, его проще всего
считать добродетелью, а не преступлением.
И вы, нежные создания, божественные останки древних культур,
сотворенные ради удовольствий, выбросьте из головы, что вы созданы для
наслаждения одного-единственного мужчины; наберитесь мужества и сотрите в
пыль эти абсурдные кандалы, приковывающие вас к мужу и мешающие счастью,
которое даст вам боготворяющий вас возлюбленный! И знайте, что, отказывая
его домогательствам, вы оскорбляете Природу. Сделав вас более
чувствительными, более пылкими, нежели противоположный пол, Природа в ваше
сердце бросила семя желаний и обещала с благосклонностью взирать на все ваши
поступки без исключения. Разве она сделала вас пленницей одного мужчины,
когда дала вам силу, достаточную, чтобы опустошить семенники четверых или
пятерых подряд? Так презрите же гнусные каноны, унижающие вас, ибо все это
выдумки ваших врагов и завистников. Никто и никогда не спрашивал вашего
мнения, так по какому праву эти грязные свиньи, ваши мужья, подрезают крылья
вашим страстям? Помните, что когда-нибудь вы перестанете нравиться и на
закате своих лет прольете немало горьких слез, если юность ваша уйдет, не
оставив воспоминаний о сладостных минутах величайшего блаженства. А что вы
получите взамен за вашу скромность, стыдливость, самоотречение, что будет
вашей наградой, когда заодно со своей красотой вы потеряете всякое уважение?
Ах, останется уважение собственного мужа? Полноте! Что за слабое утешение!
Какая мизерная компенсация за такие великие жертвы! Более того, кто вам
сказал, что они оправданы? Кто или что вам докажет, что ваша верность была
нужна и полезна и что ваш муж следовал вашему примеру? Вот тогда-то вы
поймете, что все было напрасно и что вы питались собственной гордыней. Ведь
вы - женщины, созданные для любви, и даже самые скудные удовольствия, какие
может дать вам любовник, несравнимы с тем, что вы получаете от своего
самоотречения; разбитые иллюзии будут вашим утешением и жалким удовольствием
в тайном одиночестве; никто не узнает о них, никто их не оценит, ничья
благодарность не согреет вас, и каждый раз, когда вам суждено будет стать
жертвой, вы будете погибать жертвой предрассудка, но не любви.
Любовь! Служите этому богу, юные красотки! Пока вы молоды, служите ему
без страха и упрека, этому щедрому, этому очаровательному богу любви,
который создал вас для того, чтобы вы его боготворили, и на его алтарях, в
объятиях его верноподданных вы будете вознаграждены за мелкие неприятности,
омрачившие начало вашей карьеры. Стоит только сделать первый шаг - остальное
все просто, стоит дозволить себе первый поступок - и с глаз ваших спадет
пелена, и вы увидите, что не скромность озаряет ярким румянцем ваши свежие
щечки, а негодование от того, что в какой-то момент вы оказались в паутине
презренных правил приличия, в которую вас заманили жестокие родители или
ревнивые мужья.
При нынешнем плачевном состоянии общества - и это будет второй частью
моей лекции - в эпоху удручающего дискомфорта и насилия над личностью ничего
не остается, кроме как дать женщинам совет: научитесь справляться со всем
этим хаосом, научитесь жить в нем и тогда, внимательно присмотревшись,
решите, стоит ли тот плод вашего чрева, который муж согласился принять в
качестве своего чада, таких неудобств.
Но прежде всего решим, что такое женская честь, и не бессмысленный ли
миф стоит за этим понятием, придуманным мужьями ради своего спокойствия.
А что такое мужская честь? Не кажется ли вам, что понятие мужской чести
- это всего-навсего еще одно сильное средство, придуманное и употребляемое
мужьями для того, чтобы больше получить от своих жен, чтобы еще крепче
привязать их к себе? Ох уж эта честь! Получается, что когда мужья предаются
безграничному разгулу и ведут себя так, как им заблагорассудится, честь их
при этом не страдает. А жена, которой пренебрегает муж-развратник, страстная
пылкая жена, чьи желания он удовлетворяет на одну пятую, неужели она
бесчестит его, когда отдается другому? И находятся люди - кто бы мог в это
поверить! - которые отвечают на это утвердительно. Это не иначе, как тот же
самый род безумия, встречающийся у разных народов, который состоит в том,
что муж в ужасе прячется, когда рожает его жена.
Когда же мы поймем, что наша честь - это наша честь, и она не зависит
от того, как поступают или думают другие, что невероятная глупость - думать,
будто совершенные другими ошибки могут иметь к нам какое-то отношение.
Абсурдно полагать, что поведение жены может навлечь позор на мужа или
более того - принести ему ущерб. Здесь мы имеем одно из двух: либо мужчина
любит свою жену, либо не любит. В первом случае, когда жена предпочитает
другого, это она не любит его, и тогда, скажите на милость, разве не верх
безумия продолжать любить человека, который к вам уже испытывает холодность?
Обманутый муж должен незамедлительно отвернуться от жены-изменницы, и тогда
неверность будет считаться обыденным, хотя и далеким от благочестия, делом.
Перейдем ко второму случаю: если муж разлюбил свою жену и ускорил тем самым
ее измену, то кого ему винить? Он пожинает то, что посеял, что должен был
получить из-за своего поведения; и будет величайшей несправедливостью, если
он примется хныкать, скулить, допрашивать жену или осуждать ее; разве под
рукой у него нет десятка тысяч других объектов, на которых он может