Сад М Д. Жюльетта: роман. Том 1

укромных и менее всего населенных уголков Парижа; добираться до него нам
пришлось около часа. Мое сердце тревожно забилось, когда карета въехала в
сумрачный двор, осененный кронами огромных, и как мне показалось, черных
деревьев, и я услышала, как за нами с глухим стуком закрылись тяжелые
ворота. При выходе из кареты нас почтительно встретил слуга, помог нам
спуститься и провел в дом. Мою спутницу раздели донага в гардеробном
помещении, а мне предстояло обнажиться позже, в ходе церемонии. Я оказалась
в настоящем, ярко освещенном дворце; у самого входа, на полу, таким образом,
чтобы никак нельзя было обойти его, лежало большое распятие, усыпанное
облатками; у дальнего, то есть верхнего его конца, я увидела Библию, на
которую также полагалось наступить. Разумеется, эти препятствия не испугали
и не смутили меня.
Я вошла в залу. На возвышении, в председательском кресле, восседала
женщина необыкновенной красоты лет тридцати пяти; она была обнажена, голову
ее, наподобие короны, венчала великолепная прическа. По обе стороны от ее
трона сидели двое - мужчина и другая женщина. В зале было не менее трехсот
членов клуба, совершенно голых; одни преспокойно совокуплялись обычным
способом, другие мастурбировали в одиночестве, третьи занимались бичеванием,
многие женщины, разбившись на пары, облизывали друг другу влагалище,
некоторые мужчины занимались содомией, некоторые уже испытывали бурный
оргазм, но к моему удивлению все происходило спокойно и даже как-то
буднично. Я насчитала несколько живописных и сладострастных групп из
восьми-десяти человек, некоторые состояли исключительно из мужчин, другие -
только из женщин; были группы, где несколько женщин развлекались с двумя
мужчинами, или несколько мужчин ублажали двух-трех женщин. В больших сосудах
курились приятные благовония, напоминавшие фимиам, и испускали
необыкновенный аромат, который навевал истому. Мое внимание привлекла троица
возбужденных людей - один мужчина и двое женщин - которые вышли из боковой
двери, ведущей, по всей вероятности, в отхожее место. Но в этот момент
председательница встала и негромким, но властным голосом попросила минуточку
внимания.
Скоро все присутствующие успокоились, оставили свои занятия, и
несколько минут спустя я оказалась в окружении большой толпы; никогда прежде
меня не рассматривали с такой тщательностью и придирчивостью столько
любопытных глаз; зрители вслух выражали свое мнение, и мне показалось, что в
целом это мнение было благоприятным, судя по тому, как они переглядывались и
одобрительно кивали, однако я заметила немало насмешливых гримас и
завистливых взглядов - разумеется, женских, - и вздрогнула при мысли о том,
что совсем скоро мне предстоит стать покорным объектом всевозможных желаний
и страстей этой толпы, возбужденной моей молодостью и моим очарованием.
Наконец, президентша велела мне пройти на помост, отделенный от залы
баллюстрадой, и стать лицом к ней, затем по ее команде две служанки в
мгновение ока сняли с меня все одежды. Когда они удалились, оставив меня
абсолютно голой и беззащитной перед похотливыми взглядами нескольких сотен
зрителей, я, признаться, почувствовала некоторое смущение, впрочем, оно было
мимолетным, и мое бесстыдство вновь вступило в свои права тем более, что
тотчас послышался восторженный гул. Словом, я почувствовала спокойную
уверенность и достойно ответила на вопросы, заданные мне председательницей.
- Клянешься ли ты посвятить всю свою жизнь либертинажу в его самых
крайних проявлениях и формах?
- Клянусь.
- Считаешь ли ты распутство, как бы разнузданно и мерзко оно ни было,
нормальным и естественным делом?
- Любой, самый распутный и мерзкий поступок я нахожу нормальным.
- Готова ли ты совершить любой из них при малейшем желании?
- Готова. Любой из них.
- Принимаешь ли ты сознательно и добровольно устав нашего Братства, с
которым ознакомила тебя твоя поручительница?
- Принимаю все от слова до слова сознательно и добровольно.
- Готова ли ты понести наказание за его нарушение?
- Да.
- Клянись.
- Клянусь.
- Ты замужем?
- Нет.
- Ты девственница?
- Нет.
- Совершали ли с тобой акт содомии?
- Часто.
- Имела ты оральные сношения?
- Очень часто.
- Испытывала ли ты флагелляцию?
- Иногда такое случалось.
- Как твое имя?
- Жюльетта.
- Возраст?
- Восемнадцать.
- Ласкали ли тебя женщины?
- Много раз.
- Совершала ли ты преступления?
- Несколько раз.
- Случалось ли тебе воровать?
- Да.
- Покушаться на человеческую жизнь?
- О, да!
- Даешь ли ты слово никогда не сворачивать с пути, которым следовала до
сих пор?
- Клянусь.
Здесь снова раздались одобрительные возгласы.
- Готова ли ты пожертвовать ради Братства всеми своими родственниками?
- Да.
- Клянешься ли хранить секреты Братства?
- Клянусь никогда не разглашать их.
- Обещаешь ли ты со всем усердием удовлетворять все капризы и прихоти
членов Братства?
- Обещаю.
- Кого ты предпочитаешь: мужчин или женщин?
- Что касается ласк, я люблю женщин, а в смысле совокупления обожаю
мужчин.
Мой наивный ответ вызвал громкий смех присутствующих.
- Как ты относишься к бичеванию?
- Я люблю сама бичевать, люблю также, когда бичуют меня.
- Из двух самых больших удовольствий, какие может испытать женщина, что
ты предпочитаешь: сношение во влагалище или содомию?
- Мне случалось разочаровывать мужчин, которые сношали меня во
влагалище, но ни разу не был разочарован тот, кто меня содомировал.
Этот ответ также получил горячее одобрение.
- Как ты относишься к оральному сношению?
- Я обожаю это.
- Нравится ли тебе, когда облизывают твое влагалище?
- Безумно нравится.
- Умеешь ли ты ласкать языком чужие влагалища?
- Я искусна в этом и делаю это с удовольствием.
- Следует ли из этого, что ты любишь сосать мужской орган?
- Я высасываю его досуха.
- Глотаешь ли ты сперму?
- С жадностью.
- Рожала ли ты когда-нибудь?
- Нет, никогда.
- Намерена ли ты избегать деторождения?
- Я сделаю все, что в моих силах, чтобы избежать этого.
- Следовательно, ты не любишь детей?
- Я их ненавижу.
- Случись тебе забеременеть, достанет ли тебе мужества сделать аборт?
- Непременно.
- Имеет ли твоя поручительница при себе сумму, составляющую
вступительный взнос?
- Да.
- Ты богата?
- Чрезвычайно.
- Когда-нибудь ты жертвовала деньги на благотворительность?
- Разумеется, нет.
- Начиная с раннего детства не совершала ли ты благочестивых поступков?
- Нет, насколько я знаю.
Клервиль подала исполнительному секретарю деньги, взамен получила
небольшую брошюрку, и мне было ведено прочесть ее вслух. Это были
отпечатанные в типографии "Инструкции для женщин, принятых в Братство Друзей
Преступления".
С этими словами мадам де Лорсанж достала из выдвижного ящика стола
объемистый конверт и вскрыла его.
- Вот этот любопытный текст, который мне вручили в тот день и который
храню до сих пор. Послушайте, что здесь говорится {Это касается и вас,
сластолюбивые женщины, и вас, женщины с философским складом ума, снизошедшие
до чтения этой книги, я еще раз обращаюсь к вам: извлеките из нее урок, не
оставляйте ее без внимания, ибо цель наша - просветить вас. Никогда не
узнать вам истинного удовольствия, если вы не усвоите эти бесценные уроки,
которые автор предлагает вам, желая способствовать вашему счастью. (Прим.
автора)}.
"Происхождение или материальное положение той, которая должна подписать
данный Документ, не имеют никакого значения, потому что она - женщина, этим
словом все сказано, и в этом качестве она создана для удовольствия мужчины.
Следовательно, имеет смысл объяснить ей правила поведения, благодаря которым
ее услуги будут выгодны для ее кошелька и приятны для ее плоти. Составители
исходят из того, что она замужем, ибо и незамужняя женщина, живущая с
мужчиной на правах его любовницы или содержанки, влачит те же самые цепи,
какие существуют ив браке, и может следовать тем же самым рекомендациям,
чтобы освободиться от этих цепей или хотя бы облегчить их; при этом надо
отметить, что слово "мужчина" в данном случае является обобщенным понятием и
означает любовника, супруга или содержателя - в конечном счете любого
человека, присвоившего себе все права на женщину независимо от ее
происхождения и материального положения, потому что даже если она -
обладательница миллионного состояния, все равно ей приходится торговать
своим телом. Итак, первое правило для всех женщин заключается в следующем:
совокупляться только ради удовлетворения похоти или ради выгоды, и поскольку
женщине часто приходится платить мужчине, который ей нравится, она должна
иметь для этой цели необходимые средства, то есть должна продавать себя
тому, кто захочет ее. Добавим однако, что все нижесказанное касается только
ее поведения в обществе, а в рамках Братства оно регламентируется уставом,
который поклялись строго соблюдать все члены Братства.
1) Для того, чтобы обрести состояние хладнокровия и сохранять его,
женщина, независимо от того, совокупляется ли она ради денег или ради
удовольствия, должна постоянно оберегать свое сердце от стрел любви, ибо
если цель ее заключается в получении удовольствия, будучи влюбленной, она
получит очень немного, так как любовь для наслаждения - это поцелуй смерти:
неизбежная забота о том, чтобы доставить наслаждение возлюбленному, станет
неодолимой преградой на пути к собственному наслаждению. Если же она
совокупляется ради выгоды, влюбленная женщина никогда не осмелится попросить
вознаграждения за свои услуги от своего любовника, хотя в данном случае это
и составляет единственный смысл ее времяпрепровождения с этим человеком.
2) Следовательно, отбросив в сторону все сентиментальные метафизические
чувства, она должна отдавать предпочтение тому мужчине, который скорее
воспламеняется и имеет более красивый и более твердый член, если речь идет
об удовольствии, или тому, кто щедро оплачивает ее услуги, когда речь идет о
выгоде.
3) Женщина должна тщательно и постоянно избегать мужчин той породы, к
которой относятся фаты, щеголи, учителя танцев и подобная им публика, ибо
эти захребетники настолько же скупы в оплате, как ив мужских ласках; пусть
она лучше обратит свое внимание на лакеев, кучеров, привратников, грузчиков,
мясников, в чьих чреслах кипит энергия, потому что челядь обладает
недюжинной силой во всех отношениях, кроме того, их можно менять как белье,
не боясь при этом неучтивости и болтливости.
4) Как бы ни был хорош мужчина, в чьи лапы она попадает, женщина не
должна считать себя его собственностью: верность - детская сентиментальная
привычка - приводит лишь к преждевременному старению женского организма и
делается причиной неисчислимых бед, но никогда не станет источником
наслаждений; в самом деле, почему она должна быть верной, если на земле нет
такого существа - будьте уверены в этом! - как верный мужчина? Разве не
смешно, когда более уязвимый, более слабый пол, постоянно открытый
всевозможным соблазнам, осаждаемый ими со всех сторон, сопротивляется
искушению, в то время как противоположный пол имеет неограниченные
возможности удовлетворять свои порочные наклонности! Более того, посмотрим,
что дает женщине ее верность. Если мужчина искренне любит ее, у него
достанет такта не замечать ее измен, и он даже будет делить с ней ее
радости, если же он ее не любит, она будет идиоткой, храня преданность
человеку, который обманывает ее по несколько раз на дню; измены женщины,
если хотите, ее провинности, - это совершенно естественные поступки, измены
же мужчины проистекают из его двуличности и его порочности. Мы ведем речь о
нормальных здоровых и умных женщинах, которые, по этой самой причине, не
должны упускать ни одной возможности изменить своему мужчине, более того -
должны искать такие возможности и использовать их в полной мере.
5) Обман - врожденное свойство женщины, так как он всегда был оружием
слабых существ; как может слабый пол противостоять силе и избежать
угнетения, если он не будет прибегать ко лжи и коварству? Поэтому пусть
женщина без колебаний использует это оружие, которое вручила ей Природа,
чтобы защищаться от многочисленных врагов; мужчины и сами рады обманываться,
ведь сладкая иллюзия всегда приятнее, чем горькая правда, и много лучше
скрывать свои проделки, нежели выставлять их напоказ.
6) Никогда женщина не должна показывать свое истинное лицо - она должна
искусно подлаживаться под человека, в котором наиболее заинтересована в
данный момент и которому хочет понравиться, и неважно, что ею движет:
вожделение или алчность; отметим попутно, что такая гибкость не лишает ее
энергии, необходимой для разного сорта дурных поступков и преступлений,
которые служат утолению ее страстей, например: адюльтер, инцест,
детоубийство, отравление, воровство, убийство, словом все, что ей понравится
и что мы рекомендуем ей совершать под маской благопристойности, совершать
без страха, без колебания и сожаления, ибо Природа вложила такие импульсы в
женское сердце, ибо только ложные принципы, приобретенные в процессе
воспитания, мешают ей поступать в соответствии с велениями Природы.
7) Пусть не пугает ее, а сделается основным принципом ее каждодневной
жизни самое безграничное, самое изощренное, самое извращенное распутство;
если она прислушается к голосу Природы, она тотчас обнаружит, что от Нее она
получила ясно выраженные наклонности к подобным удовольствиям и что не
существует никаких причин для страха и еще меньше для воздержания: чем
больше она совокупляется, тем больше оправдывает надежды Природы, ведь
только воздержание оскорбляет нашу праматерь {Почти все целомудренные
женщины умирают в молодом возрасте, или сходят с ума, или же постоянно
болеют и быстро изнашиваются. Более того, у них, как правило, дурной
характер, они брюзгливы, раздражительны агрессивны и непереносимы в
обществе. (Прим. автора)}.
8) Она не должна отказываться от любого акта распутства, который
предлагает ей мужчина: готовность исполнить его желания - вот самое надежное
средство завладеть им и удержать его. Мужчине скоро приедается любая
женщина, и можете себе представить, что произойдет, если она не сумеет
постоянно пробуждать его интерес к себе. Он перестает о ней заботиться,
начинает ею тяготиться и, в конце концов, оставляет ее совсем; но если он
видит, что женщина старается понять его вкусы, предупредить его желания и
удовлетворить их в полной мере, вот тогда он увидит рядом с собой постоянно
новую и потому всегда привлекательную женщину, а она получит таким образом
возможность обманывать своего возлюбленного, что является самой главной и
самой приятной целью представительниц пола, о котором идет здесь речь.
9) Пусть это обольстительное создание навсегда позабудет о скромности и
целомудрии, когда рядом с ней мужчина: мало найдется мужчин, которые ценят
такие манеры, и велика опасность оттолкнуть тех, кто их презирает. Пусть она
напускает на себя скромный вид на публике, если считает это необходимым, так
как порой лицемерие - совершенно незаменимое средство обмануть и окружающих
и своего покровителя.
10) Особенно должна женщина заботиться о том, чтобы избежать
беременности, широко используя все средства для этого: скажем, не дать
семени проникнуть в сосуд, где происходит зачатие, или уничтожить зародыш
при малейшем признаке его появления. Беременность тягостна, она портит
фигуру, угрожает здоровью, словом, неблагоприятна со всех точек зрения;
лучше всего предаваться так называемым неестественным наслаждениям, которые,
во-первых, намного приятнее, во-вторых, безопаснее; почти все женщины,
испытавшие содомию, и слышать не желают ни о чем другом; кроме того, их
самолюбие тешит и поощряет на такую форму совокупления мысль о том, что
удовольствие мужчины при этом возрастает многократно.
11) Пусть закаленное сердце станет для нее защитой от чувствительности,
которая обязательно, рано или поздно, приведет ее к несчастьям: мягкосердие
сулит ей только погибель, ибо по своей природе женщина более хрупка и
деликатна и имеет более тонкую натуру, нежели мужчина, поэтому она более
подвержена жестоким ударам судьбы, а это значит, что поддавшись
чувствительности, она навек позабудет о всех удовольствиях. Ее физическая
организация предполагает похотливость, и если, по причине избытка
чувствительности, которую надо вообще уничтожить, она попадает в рабство к
одному единственному мужчине, она моментально лишается всех своих
преимуществ, всех прелестей быть свободным и развратным существом, каким
сотворила ее Природа для ее же счастья и благополучия.
12) Женщина должна любым путем избегать религии во всех ее проявлениях,
так как этот абсурд, на который, кстати, следует наплевать с самого раннего
детства, способен настолько потрясти и ужаснуть ее душу и ввергнуть ее в
столь глубокую пучину добродетели, что ей придется отказаться от всех своих
привычек и удовольствий; в любом случае эта жуткая химера не стоит таких
жертв, которых она требует, и несчастная женщина, наподобие той собаки из
известной басни, будет убегать от действительности и устремляться вслед за
призраком. Безбожница, жестокая, бесстыдная, распутная, безнравственная,
ненасытная, содомитка, лесбиянка, мстительная, кровожадная, лицемерная,
лживая, коварная - вот далеко не полный перечень характерных свойств той
женщины, что найдет себе достойное место в Братстве Друзей Преступления, вот
какие пороки необходимо иметь ей, если она хочет обрести в клубе свое
счастье".
Вдохновенно прочитав вслух эти заповеди, я убедила присутствующих, что
восприняла их всем сердцем, и под громкие восторженные крики и аплодисменты
сошла в залу.
Парочки, которых отвлекла от любимых занятий процедура моей инициации,
снова вернулись к ним, а я тут же оказалась в настоящей осаде, потеряла
Клервиль из виду и не увидела ее до самого ужина.
Первым подступил ко мне господин лет пятидесяти.
- Клянусь Создателем, или я ослеп или ты - первостатейная шлюха, -
воскликнул он, увлекая меня на кушетку. - Ты и говоришь, как настоящая
шлюха. Ты мне очень даже нравишься, посмотри, как отвердел мой член.
С этими словами распутник овладел мною. Через четверть часа, в самом
разгаре акта, какая-то женщина буквально стащила его с меня и не дала ему
кончить. Следом приблизилась дама около шестидесяти лет, снова уложила меня
на ложе и принялась ласкать мое тело, заставив то же самое делать с ней. В
это время за нами наблюдали четверо мужчин, и вот в какой-то момент один из
них подскочил к матроне и оседлал ее сзади, да так, что она даже громко
застонала от удовольствия. Другой, заметив, что мое влагалище начинает
истекать под умелыми пальцами старой лесбиянки, вставил мне в рот свой член,
потом, оттолкнув женщину, проник в мою вагину; у него был превосходный
инструмент, и он владел им мастерски, как настоящий бог; затем подбежала
девушка, вытащила его из меня и царственным жестом направила в свою щель,
при этом она вопросительно на меня взглянула; я, поняв ее взгляд, кивнула в
ответ, и она принялась облизывать мое влагалище, и вместе со спермой
мужчины, которую я, кажется, приняла в себя всю до последней капли, она
проглотила и мою. Через несколько минут к нам присоединились двое юношей, и
мы, все вместе, образовали весьма живописную группу; скоро девушка
удалилась, захватив с собой того, кто только что сношал ее, и в этот момент
появился новый персонаж: я узнала епископа, с которым однажды развлекалась в
доме мадам Дювержье; он также проник в мою вагину, но только после того, как
помочился на мое лицо. Подошел следующий - также похожий на
священнослужителя и также с очень знакомой физиономией - и вонзил свое копье
глубоко мне в рот, где вскоре и кончил. Потом я оказалась во власти очень
привлекательной девушки, это юное создание обхватило мою голову бедрами, и я
с удовольствием высосала все, что было в ее влагалище, а ее в это время
содомировал сорокалетний мужчина; прошло совсем немного, и этот либертен то
же самое совершил со мной, при этом он щипал нас обеих, называл стервами,
грязными сосательницами влагалищ и, содомируя одну, яростно шлепал по
ягодицам другую.
- Что ты делаешь с этими педерасточками? - спросил ладно сложенный
молодой мужчина, пристраиваясь к заднице нашего содомита. - Надеюсь, мой
член тебе не помешает?
После чего меня ненадолго оставили в покое, но не успела я перевести
дух, как неизвестно откуда появился старец со связкой розог в руке и
принялся что было сил хлестать по моим ягодицам, заставив меня сосать ему
член.
- Если не ошибаюсь, это тебя только что приняли в клуб? -
поинтересовался он. Я что-то промычала в ответ, и он продолжал: - Жаль, что
я раньше не увидел тебя. Я как раз был занят в серале. А у тебя чертовски
миленькая задница, а ну-ка покажи мне ее поближе.
Не успела я подняться и принять нужную позу, как он с торжествующим
воплем пробил брешь, и мое чрево залила горячая струя. Следом подошел
красивый юноша и также совершил со мной продолжительный акт содомии, правда,
предварительно выпоров меня намного сильнее, чем предыдущий содомит. Затем,
одного за другим, я приняла целую процессию: шестеро, как я поняла, были
служителями правосудия, а четверо - божьими слугами; все они сношали меня в
зад. После этого я, усталая и возбужденная еще сильнее, пошла в туалетную
комнату; она была предназначена для женщин, поэтому ее обслуживали
исключительно мужчины; молодой прислужник усадил меня на стульчик, похожий
на трон; стоя на коленях, он дождался, пока я сделаю свое дело, помог мне
встать и почтительно спросил, не требуется ли мне его язык; вместо этого я
прижалась задом к его лицу, и он, самым приятным образом, тщательно облизал
мне анус. Вернувшись в залу, я заметила несколько мужчин, которые,
по-видимому, специально Поджидали выходящих из туалета женщин; один из них
подскочил ко мне и попросил позволения поцеловать мой зад; я наклонилась,
его язык быстро обшарил вход в отверстие, и он тотчас поднялся с колен, а по
его расстроенному лицу я заключила, что он не ожидал найти эту часть моего
тела такой чистой. Не сказав ни слова, он поспешил вслед за молодой
женщиной, которая как раз заходила в туалет. Я решила воспользоваться паузой
и с огромным удовольствием стала наблюдать представшую моим глазам картину.
Вы, наверное, мне не поверите, но спектакль, который я созерцала со стороны
в этой роскошной зале, служившей для ассамблей, превзошел все мои ожидания,
и, как мне кажется, самое извращенное воображение не в силах придумать такое
разнообразие сладострастных поз и движений, такое богатство вкусов и
наклонностей.
"О, великий Боже, думала я, как неистощима и величава Природа, как
чудесны и восхитительны страсти, которыми она нас одаряет!"
Всюду, куда ни обращался мой взгляд, я с изумлением видела безупречный
порядок: если не считать случайно вырвавшихся в пылу страсти резких
выражений, громких слов, вызванных удовольствием, и то нацело звучавших
богохульных ругательств, порой чересчур громких, в зале стояла образцовая
тишина. За всем этим неусыпно следили председательница и цензор, которые
одним мановением руки успокаивали не в меру разошедшихся членов Братства,
что, впрочем, случалось очень редко; я бы сказала, что самые благопристойные
дела не могли бы твориться с большим спокойствием и большей
сосредоточенностью. И мне стало ясно, что из всех существующих в мире вещей,
наибольшим уважением пользуются у людей страсти.
Между тем все больше мужчин и женщин стали расходиться по сералям, а
президентша, с улыбкой на губах, раздавала билеты. В это время мне пришлось
выдержать натиск многих женщин: я пропустила через себя не меньше тридцати,
добрая половина которых была в зрелом возрасте - не моложе сорока лет; они
обсасывали все мои отверстия, сношали меня с обеих сторон искусственным
членом, одна из них попросила меня помочиться ей в глотку, пока я целовала
ей влагалище, другая предложила испражниться друг другу на грудь и с
наслаждением выдавила из себя обильную порцию, а я, к сожалению, так и не
сумела отплатить ей тем же; затем подошли двое мужчин, один из них, встав на
четвереньки, начал пожирать экскременты, еще дымившиеся на моей груди, а
второй содомировал гурмана, затем в свою очередь испражнился на то же самое
место, вставив член в рот своему напарнику.
Неожиданно председательница обнаружила живой интерес к моей персоне;
она подозвала мужчину, заменившего ее в президентском кресле, спустилась ко
мне, и мы слились в объятиях: мы целовали, лизали, сосали друг друга и скоро
обе забились в конвульсиях оргазма. За исключением Клервиль, я не встречала
женщины, которая бы извергалась столь обильно и неистово; у нее была
особенная прихоть: принимая в анус мужской орган, она сильно прижималась
влагалищем к моему лицу, а сама при этом обсасывала другую женщину; я
блестяще выдержала это испытание, и она, довольная, вернулась на свое место.
Не успела она отпустить меня, как тут же нахлынула новая волна жаждущих
мужчин, в основном содомитов - к моей вагине притронулись всего двое или