Гуань-Чжун Л.. Троецарствие

Чжо.

Он приказал слугам вывести Люй Бу и отныне не впускать его во внутренние
покои. Жестоко оскорбленный, Люй Бу, возвращаясь к себе домой, встретил по
дороге Ли Жу и рассказал ему обо всем. Ли Жу поспешил к Дун Чжо и сказал ему
так:

-- Вы хотите завладеть Поднебесной, зачем же из-за малого проступка вы так
обидели Люй Бу? Ведь если он отвернется от вас -- одному вам великое дело
совершить не удастся.

-- Как же быть? -- спросил Дун Чжо.

-- Позовите его завтра утром, -- посоветовал Ли Жу, -- одарите золотом и
тканями, успокойте добрым словом, и все будет хорошо.

Дун Чжо последовал его совету. Люй Бу явился во дворец, и Дун Чжо сказал
ему:

-- Третьего дня я плохо себя чувствовал и необдуманно обидел тебя. Забудь
об этом.

Он тут же подарил Люй Бу десять цзиней золота и двадцать кусков парчи. Люй
Бу вернулся домой исполненный благодарности к Дун Чжо, но сердцем его теперь
владела Дяо Шань.

Оправившись от болезни, Дун Чжо явился в императорский дворец на совет. Люй
Бу следовал за ним с алебардой. Воспользовавшись тем, что Дун Чжо вступил в
беседу с императором Сянь-ди, Люй Бу вышел из дворца, вскочил на коня и
поскакал к Дун Чжо. Привязав коня перед дворцом, он с алебардой в руке вошел
во внутренние покои и отыскал Дяо Шань.

-- Идите в сад и ждите меня возле беседки Феникса, -- сказала она.

Люй Бу ждал довольно долго, и, наконец, появилась Дяо Шань. Она
приближалась, словно маленькая волшебница из дворца Луны, раздвигая цветы и
подымая ивовые ветви. Вся в слезах, она сказала Люй Бу:

-- Хоть я и не родная дочь сы-ту Ван Юня, но он обращался со мной, как с
родной. Когда я увидела вас, мне захотелось служить вам. Это было
единственным моим желанием. Но кто думал, что у тай-ши может возникнуть
низкое желание опозорить меня! Я страдала, но откладывала день своей смерти,
чтобы открыть вам всю правду. Теперь вы знаете все! Тело мое опозорено и не
может служить герою. Я хочу только одного: умереть на ваших глазах и этим
доказать вам свою верность.

Сказав так, она ухватилась руками за ограду, чтобы прыгнуть в заросший
лотосами пруд. Люй Бу подхватил ее и со слезами в голосе вскричал:

-- Я давно догадываюсь о твоем чувстве, но, к несчастью, мы не могли
поговорить!

-- Раз в этой жизни мне не суждено стать вашей женой, -- прошептала Дяо
Шань, отстраняясь от Люй Бу, -- я хотела бы соединиться с вами в том мире.

-- Если я не женюсь на тебе, я не достоин быть героем! -- вскричал Люй Бу.

-- Для меня дни тянутся, как годы, -- лепетала Дяо Шань. -- Умоляю,
сжальтесь надо мной, спасите меня!

-- Сейчас я не могу остаться, -- сказал Люй Бу. -- Мне надо торопиться.
Боюсь, что старый злодей хватится меня.

-- Если вы так боитесь его, -- жалобно проговорила Дяо Шань, цепляясь за
одежду Люй Бу, -- я больше никогда не увижу восхода солнца!

-- Дай мне время подумать! -- прервал ее Люй Бу. С этими словами он взял
алебарду и собрался идти.

-- Прежде я слышала, что слава ваша подобна грому, и считала вас первым
человеком в мире. Кто бы мог допустить, что вы повинуетесь власти другого!
-- вскричала Дяо Шань, и слезы градом покатились у нее из глаз.

Краска стыда разлилась по лицу Люй Бу. Он снова отставил алебарду и обнял
Дяо Шань, стараясь утешить ее ласковыми словами. Так стояли они обнявшись,
не будучи в силах расстаться.

Тем временем Дун Чжо, заметив исчезновение Люй Бу, заподозрил недоброе.
Поспешно откланявшись, он сел в коляску и вернулся домой. Увидав
привязанного перед домом коня, Дун Чжо спросил у привратника, где Люй Бу, и
тот ответил:

-- Ваш сын вошел во внутренние покои.

Дун Чжо проследовал туда, но никого там не нашел. Он позвал Дяо Шань, но и
та не откликнулась.

-- Дяо Шань в саду ухаживает за цветами, -- сказала ему служанка.

Дун Чжо прошел в сад и возле беседки Феникса увидел Дяо Шань в объятиях Люй
Бу; алебарда его стояла рядом.

Дун Чжо закричал; Люй Бу мгновенно обратился в бегство. Дун Чжо схватил
алебарду и бросился за ним. Люй Бу летел, как стрела, и тучный Дун Чжо не
мог догнать его. Он метнул в беглеца алебарду, но тот отбил ее на лету. Пока
Дун Чжо подбирал оружие и снова бросился в погоню, Люй Бу уже был далеко.
А когда Дун Чжо выбежал из ворот сада, кто-то попался ему навстречу и так
столкнулся с ним грудью, что Дун Чжо упал на землю.

Поистине:

На тысячу чжанов взлетел к небесам его гнев,
Но тушей тяжелой он грохнулся, отяжелев.

Кто сбил с ног Дун Чжо, вы узнаете в следующей главе.

ГЛАВА ДЕВЯТАЯ

о том, как Люй Бу помог Ван Юню уничтожить злодея,
и о том,
как Ли Цзюэ по наущению Цзя Сюя вторгся в Чанань


Человек, который сбил с ног Дун Чжо, был Ли Жу. Он помог Дун Чжо подняться,
увел его в кабинет и усадил.

-- Как ты попал сюда? -- спросил Дун Чжо.

-- Проходя мимо вашего дворца, -- отвечал Ли Жу, -- я узнал, что вы в
великом гневе направились в сад искать Люй Бу. Тут он сам выбежал с криком
"Тай-ши убивает меня!" Я тотчас же бросился в сад, чтобы вымолить у вас
прощение для Люй Бу, и случайно столкнулся с вами. Поистине, я заслуживаю
смерти!

-- Он коварный злодей! -- воскликнул Дун Чжо. -- Он соблазняет мою любимую
наложницу! Клянусь, я убью его!

-- Всемилостивейший правитель, -- молвил Ли Жу, -- вы ошибаетесь. Вспомните
Чуского Сян-вана, приказавшего оборвать кисти на шапках(*1) всех, кто
присутствовал у него на пиру, чтобы не гневаться на Цзян Сюна, обольщавшего
его любимую наложницу. В благодарность за такое великодушие Цзян Сюн
пожертвовал собой ради Сян-вана и спас его от гибели, когда тот был окружен
войсками Цинь. Дяо Шань только девчонка, а Люй Бу ваш близкий друг и
храбрейший из военачальников. Если вы сейчас подарите ему Дяо Шань, он будет
тронут вашей добротой и жизни своей не пожалеет, чтобы отблагодарить вас.
Прошу, подумайте об этом.

-- Ты прав, -- сказал Дун Чжо после длительного раздумья. -- Я так и
сделаю.

Ли Жу, почтительно раскланиваясь, удалился, а Дун Чжо прошел во внутренние
покои и позвал Дяо Шань.

-- Как ты посмела прелюбодействовать с Люй Бу? -- спросил он.

-- Я ухаживала за цветами в саду, -- со слезами отвечала Дяо Шань, -- и
вдруг появился Люй Бу. Я хотела спрятаться, а Люй Бу и говорит мне: "Я ведь
сын тай-ши, зачем тебе прятаться?" Потом он взял алебарду и погнал меня к
беседке Феникса. Я догадалась, что у него нехорошие намерения, и хотела уже
броситься в лотосовый пруд, но он поймал меня. Как раз в эту минуту явились
вы и спасли мне жизнь.

-- Я собираюсь подарить тебя Люй Бу. Что ты на это скажешь? -- спросил Дун
Чжо.

Дяо Шань залилась слезами.

-- Мое тело служило благородному человеку, а теперь меня решили отдать
рабу! -- плакалась она. -- Лучше мне умереть, чем быть опозоренной!

Она сняла со стены меч и хотела заколоть себя, но Дун Чжо выхватил меч у нее
из рук и, обнимая, сказал:

-- Я подшутил над тобой.

Дяо Шань упала ему на грудь и со слезами проговорила:

-- Этот совет вам дал Ли Жу. Он близкий друг Люй Бу, вот он и придумал все
это ради него! Ли Жу не заботится ни о вашей славе, ни о моей жизни. Я съела
бы его живьем!

-- Я не вынесу разлуки с тобой! -- воскликнул Дун Чжо.

-- Хоть вы и любите меня, но, пожалуй, мне не следует оставаться здесь --
Люй Бу все равно станет меня преследовать.

-- Успокойся. Завтра мы уедем с тобой в Мэйу и будем там наслаждаться
счастьем, -- сказал Дун Чжо.

Тогда Дяо Шань вытерла слезы и, поклонившись, удалилась.

На другой день пришел Ли Жу и сказал:

-- Сегодня счастливый день -- можно подарить Дяо Шань Люй Бу.

-- Я связан с Люй Бу, как отец с сыном, -- возразил Дун Чжо. -- Мне нельзя
подарить ему Дяо Шань. Я ограничусь тем, что не стану наказывать его.
Передай ему это и успокой ласковыми словами. Вот и все.

-- Вам не следовало бы поддаваться влиянию женщины, -- сказал Ли Жу.

-- А ты бы согласился отдать свою жену Люй Бу? -- изменившись в лице,
вскричал Дун Чжо. -- Я не хочу больше слышать об этом! Скажи еще слово, и ты
поплатишься головой!

Ли Жу вышел и, взглянув на небо, со вздохом молвил:

-- Все мы погибнем от руки женщины!

В стихах, которые сложили об этом потомки, говорится:

Доверившись женщине хитрой, Ван Юнь рассчитал превосходно:
Оружье и войско отныне Ван Юню совсем не нужны.
Три раза сражались в Хулао, напрасно растратили силы, --
Не в башне ли Феникса спета победная песня войны?

На проводы Дун Чжо в Мэйу собрались все сановники. Дяо Шань уже сидела в
своей коляске. Увидев в толпе Люй Бу, она закрыла лицо, делая вид, что
плачет. Отъезжающие были уже довольно далеко, а Люй Бу все еще стоял на
холме, устремив свой взор на столб пыли, клубившейся на дороге. Невыразимая
грусть и досада наполняли его сердце. Вдруг он услышал, как кто-то спросил
позади него:

-- Почему вы не поехали с тай-ши, а стоите здесь и вздыхаете?

Люй Бу оглянулся и увидел Ван Юня. Они поклонились друг другу.

-- Мне нездоровилось в последние дни, я не выходил из дому и потому давно
не виделся с вами, -- продолжал Ван Юнь, обращаясь к Люй Бу. -- Сегодня мне
пришлось превозмочь недуг, чтобы проводить тай-ши. Я рад, что вижу вас. Но о
чем вы здесь горюете?

-- О вашей дочери, -- сказал Люй Бу.

-- Прошло уже столько времени, а она все еще не с вами! -- воскликнул Ван
Юнь, притворяясь удивленным.

-- Старый злодей сам влюбился в нее! -- отвечал Люй Бу.

-- Я не верю этому! -- запротестовал Ван Юнь, выражая еще большее
удивление.

Тогда Люй Бу рассказал ему всю историю. Ван Юнь даже ногой топнул с досады.

-- Не думал я, что он совершит такой скотский поступок! -- произнес он
после продолжительного молчания и, взяв Люй Бу за руку, добавил: -- Зайдемте
ко мне, потолкуем.

Ван Юнь провел Люй Бу в потайную комнату и угостил вином. Люй Бу снова
подробно рассказал ему о встрече в беседке Феникса.

-- Он обольстил мою дочь и отнял у вас жену! -- возмущался Ван Юнь. -- Он
опозорил нас! Вся Поднебесная будет над этим смеяться! И смеяться не над
тай-ши, а надо мной и над вами! Я уже стар и бессилен, что я могу поделать?
Но я скорблю о том, что вы, величайший герой нашего века, тоже подверглись
позору.

Люй Бу в сильном гневе ударил кулаком по столу. Ван Юнь стал успокаивать
его:

-- Простите меня, я не обдумал своих слов.

-- Клянусь, я убью этого старого злодея и тем самым смою свой позор! --
воскликнул Люй Бу.

Ван Юнь поспешно прикрыл ему рот рукой.

-- Замолчите, -- молил он, -- я боюсь, что попаду с вами в беду!

-- Может ли отважный муж, одухотворенный сознанием собственного
достоинства, долго томиться под властью какого-то негодяя! -- все больше
распалялся Люй Бу.

-- Талантами, какими обладаете вы, должен распоряжаться не такой человек,
как Дун Чжо, -- добавил Ван Юнь.

-- Я убил бы этого старого прохвоста, но он мой названый отец, как тут
быть? -- спросил Люй Бу. -- Не вызовет ли это осуждение потомков?

-- Вы происходите из рода Люй, а он из рода Дун, -- с улыбкой промолвил Ван
Юнь. -- Разве он руководствовался отцовскими чувствами, когда бросал в вас
алебарду?

-- О, сы-ту, вы открыли мне глаза! -- воодушевился Люй Бу.

Ван Юнь, видя, что почва уже достаточна подготовлена, продолжал:

-- Если вы восстановите Ханьский дом, то прославите себя как
верноподданный, и ваше имя останется в истории на многие поколения. Если же
вы станете помогать Дун Чжо, вас будут считать изменником, и вы на многие
века оставите по себе дурную славу.

-- Я уже принял решение, -- сказал Люй Бу, -- и не изменю его.

-- Но если дело не завершится успешно, нас ждут большие бедствия, вот чего
я опасаюсь, -- сказал Ван Юнь.

Люй Бу обнажил свой меч, уколол себе руку и поклялся на собственной крови.
Ван Юнь, опустившись на колени, поблагодарил его.

-- Жертвоприношения в храме предков династии Хань не прекратятся, -- сказал
он, -- и это будет вашей заслугой! Но вы должны строжайше хранить нашу
тайну. Мы составим план действий, и я сейчас же извещу вас.

Люй Бу ушел в сильнейшем возбуждении. Ван Юнь позвал к себе на совет
пу-шэ-ши Сунь Жуя и придворного сы-ли Хуан Юаня.

-- Вот что я предлагаю, -- сказал Сунь Жуй. -- Надо послать человека,
обладающего красноречием, в Мэйу, отвезти Дун Чжо секретный императорский
указ и пригласить его во дворец на совет. Тем временем Люй Бу спрячет
латников у ворот дворца, а мы проведем туда Дун Чжо и убьем его. Это
наилучший план.

-- Кто же осмелится поехать к нему? -- спросил Хуан Юань.

-- Это сделает Ли Су, земляк Люй Бу, -- сказал Сунь Жуй. -- Дун Чжо не
повысил его в чине, и он крайне этим возмущен. Но Дун Чжо не знает об этом,
и если мы пошлем к нему Ли Су, он так ничего и не заподозрит!

-- Великолепно! -- согласился Ван Юнь и пригласил Люй Бу на совет.

-- Ли Су когда-то уговорил меня убить Дин Юаня, -- заявил Люй Бу. -- Если
он откажется поехать, я убью его.

И когда тайно вызванный на совет Ли Су пришел, Люй Бу сказал ему:

-- В свое время вы уговорили меня убить Дин Юаня и перейти к Дун Чжо.
Теперь Дун Чжо оскорбляет Сына неба и жестоко обращается с народом.
Преступлениям его нет конца. Чаша терпения преисполнилась: и люди и духи
возмущены. Не согласились бы вы отвезти в Мэйу императорский указ и объявить
Дун Чжо, что его призывают ко двору? А мы тем временем устроим засаду и
убьем его. Этим вы помогли бы восстановить Ханьский дом и оказали бы великую
услугу династии. Мы ждем вашего ответа.

-- Я сам давно мечтал убить этого злодея, -- сказал Ли Су, -- но что я мог
предпринять без единомышленников? Ваше вмешательство -- это дар небес! Я не
способен на измену династии!

И в подтверждение клятвы он сломал стрелу.

-- Если вы удачно выполните поручение, вам не придется сокрушаться, что
прежде вы не получили высокого чина, -- промолвил Ван Юнь.

На другой день Ли Су с десятью всадниками отправился в Мэйу. Он сказал, что
привез императорский указ, и был проведен к Дун Чжо. Ли Су приветствовал его
поклоном.

-- Какой указ прислал Сын неба? -- спросил Дун Чжо.

-- Сын неба выздоровел и созывает всех сановников, чтобы объявить им о
своем желании отречься от престола в вашу пользу, -- произнес Ли Су. --
В этом и состоит указ.

-- А что думает об этом Ван Юнь? -- поинтересовался Дун Чжо.

-- Сы-ту Ван Юнь уже приказал строить алтарь для отречения. Он ждет только
вашего приезда.

Дун Чжо возликовал.

-- Сегодня ночью мне приснилось, будто дракон обвился вокруг моего тела, и
вот я получаю такое волнующее известие! -- воскликнул он. -- Нельзя терять
времени!

Приказав своим приближенным Ли Цзюэ, Го Сы, Чжан Цзи, Фань Чоу и отряду
"Летающий медведь" численностью в три тысячи человек охранять Мэйу, Дун Чжо
в тот же день собрался в столицу.

-- Когда я буду императором, -- сказал он Ли Су, -- назначу тебя своим
чжи-цзинь-у.

Ли Су с благодарностью заверил его в своих верноподданнических чувствах. Дун
Чжо пошел проститься со своей матерью. Ей было уже более девяноста лет.

-- Куда ты едешь, сын мой? -- спросила она.

-- Еду принимать отречение ханьского императора, -- ответил Дун Чжо. --
Скоро вы станете вдовствующей императрицей!

-- Меня что-то знобит в последние дни, -- сказала мать. -- Боюсь, что это
дурной знак.

-- В скором времени вам предстоит стать матерью императора, как же тут не
волноваться! -- воскликнул Дун Чжо и, попрощавшись, ушел.

Перед отъездом он сказал Дяо Шань:

-- Когда я стану императором, ты будешь моей Гуй-фэй.

Дяо Шань, догадываясь, в чем дело, притворилась обрадованной и весело
простилась с ним.

Дун Чжо вышел из дворца, сел в коляску и в сопровождении охраны отправился в
Чанань. Не проехал он и тридцати ли, как у коляски сломалось колесо. Дун Чжо
пересел на коня. Но не успел он проехать еще десяти ли, как конь под ним
захрапел, заржал и перекусил удила.

-- Что это за предзнаменования? -- обратился Дун Чжо с вопросом к Ли Су. --
У коляски сломалось колесо, конь перегрыз удила?

-- Это значит, -- ответил Ли Су, -- что вам предстоит принять ханьский
престол и все старое сменить на новое -- вы будете ездить в яшмовой коляске
и восседать в золотом седле.

Дун Чжо поверил его словам и обрадовался. На второй день пути неожиданно
поднялся сильный ветер и густой туман закрыл солнце.

-- А это что за предзнаменование? -- спросил Дун Чжо.

-- Когда вы вступите на трон дракона, -- сказал Ли Су, -- непременно
воссияет красный свет и поднимется багровый туман как знак вашего небесного
величия.

Дун Чжо опять ничего не заподозрил. Когда он подъехал к городу, множество
сановников вышло ему навстречу. Один только Ли Жу не мог встретить его из-за
болезни.

Когда Дун Чжо был у себя во дворце, и Люй Бу явился его поздравить.

-- Когда я подымусь на пятую ступень из девяти(*2), -- сказал ему Дун Чжо,
-- ты будешь ведать всеми войсками Поднебесной!

В ту ночь Люй Бу спал у шатра Дун Чжо. Ветер доносил в шатер звуки песни,
которую распевали мальчишки из пригородов столицы:

На тысячу ли покрыта долина травой.
Но время пройдет -- не сыщешь былинки одной.

Песня звучала грустно, и Дун Чжо спросил Ли Су:

-- Почему так зловеще поют мальчишки?

-- Они предсказывают гибель роду Лю и возвышение роду Дун -- ответил Ли Су.

На другой день Дун Чжо поднялся с рассветом и, приказав свите сопровождать
его в столицу, отправился в путь в коляске.

Все встречавшие его чиновники были в придворных одеждах. Ли Су с мечом в
руке шагал рядом с коляской. Процессия остановилась у северных ворот. Из
свиты Дун Чжо впустили только двадцать человек, охранявших коляску,
остальных же оставили за воротами. Дун Чжо еще издали заметил, что Ван Юнь и
другие вооружены мечами.

-- Почему все с мечами? -- спросил он с испугом у Ли Су.

Ли Су ничего не ответил. Люди подвезли коляску прямо к входу во дворец, и
Ван Юнь во весь голос закричал:

-- Мятежник здесь! Где воины?

С двух сторон выбежали более ста человек с алебардами и копьями и
набросились на Дун Чжо. Раненный в руку, он упал в коляске, громко взывая:

-- Где ты, сын мой Люй Бу?

-- Есть повеление покарать мятежника! -- крикнул Люй Бу и своей алебардой
пронзил ему горло.

Ли Су отрубил Дун Чжо голову и высоко поднял ее. Люй Бу вытащил из-за пазухи
указ и объявил:

-- Таков был приказ императора!

-- Вань суй!(*3) -- в один голос закричали чиновники и военачальники.

И потомки сложили стихи, в которых говорится о Дун Чжо так:

Свершись то великое дело -- и он императором стал бы,
А если бы не свершилось -- остался б богатым и знатным.
Мэйу не успели воздвигнуть, как тут же он был уничтожен.
Воистину, значит, равны все перед небом нелицеприятным.

-- Ли Жу был правой рукой Дун Чжо, когда тот творил зло! -- крикнул Люй Бу.
-- Кто схватит и приведет его сюда?

Вызвался пойти Ли Су. Но тут сообщили, что слуга Ли Жу связал своего хозяина
и приволок его на место расправы. Ван Юнь приказал обезглавить Ли Жу на
базарной площади.

Затем голову Дун Чжо выставили на всеобщее обозрение и всенародно прочли
указ. Прохожие забрасывали голову злодея грязью и топтали его труп. Ван Юнь
приказал Люй Бу вместе с Хуанфу Суном и Ли Су во главе пятидесятитысячного
войска отправиться в Мэйу, захватить имущество и семью Дун Чжо.

Тем временем Ли Цзюэ, Го Сы, Чжан Цзи и Фань Чоу, узнав о гибели Дун Чжо и о
приближении Люй Бу, бежали ночью с отрядом "Летающий медведь" в Лянчжоу. Люй
Бу, прибыв в Мэйу, прежде всего нашел Дяо Шань. Хуанфу Сун приказал
отпустить домой всех девушек, которых Дун Чжо поселил в крепости. Родные Дун
Чжо без различия возраста были уничтожены. Мать Дун Чжо тоже была убита. Его
брат Дун Минь и племянник Дун Хуан -- обезглавлены. Забрав золото, серебро,
шелковые ткани, жемчуг, драгоценности, домашнюю утварь, провиант, -- всего
этого было в Мэйу бесчисленное множество, -- посланцы возвратились и обо
всем доложили Ван Юню. Ван Юнь щедро наградил их. В зале для военачальников
был устроен пир, на который пригласили чиновников. Вино лилось рекой.
В разгар пира сообщили, что какой-то человек пал ниц перед трупом разбойника
Дун Чжо и плачет.

-- Кто этот человек? Единственный из всех осмеливается оплакивать
казненного преступника! -- гневно воскликнул Ван Юнь.

Он приказал страже схватить неизвестного и немедленно доставить во дворец.
Но, увидев этого человека, все изумились, -- это был не кто иной как ши-чжун
Цай Юн.

-- Дун Чжо мятежник и сегодня казнен, -- с раздражением сказал Ван Юнь. --
Весь народ ликует. Ты тоже подданный Хань, почему же ты не радуешься за
государство, а позволяешь себе оплакивать мятежника?

-- Хоть я и не обладаю талантами, -- покорно отвечал Цай Юн, -- но я знаю,
что такое долг! Разве посмел бы я повернуться спиной к государству и
обратиться лицом к Дун Чжо? Но однажды я испытал на себе его доброту и
поэтому не смог удержать слез. Я сам знаю, что вина моя велика. Если вы
оставите мне голову и отрубите только ноги, я смогу дописать историю Хань и
тем искуплю свою вину. Это было бы для меня счастьем!

Все сановники жалели Цай Юна и просили пощадить его. Тай-фу Ма Жи-ди шепнул
Ван Юню:

-- Цай Юн -- самый талантливый человек нашего времени. Если дать ему
возможность написать историю Хань, он будет нашим верным слугой. К тому же
сыновнее послушание его давно известно. Не торопитесь казнить его, дабы не
вызвать недовольства в народе.

-- Когда-то император У-ди пощадил Сыма Цяня и разрешил ему писать историю.
Это привело лишь к тому, что клеветнические россказни перешли в последующие
поколения. Ныне государственное управление в большом беспорядке, и разрешить
талантливому чиновнику, приближенному государя, держать в руках кисть --
значит подвергнуться его злословию.

Ма Жи-ди молча удалился.

-- Разве Ван Юнь заботится о нашем будущем? -- говорил он чиновникам. --
Способные люди -- опора государства; законы -- твердая основа нашей
деятельности. Можно ли долго продержаться, если уничтожить опору, отбросить
законы?

Ван Юнь не послушался Ма Жи-ди; он приказал бросить Цай Юна в тюрьму и
задушить его. Узнав об этом, люди горевали. Потомки осуждали Цай Юна за то,
что он оплакивал Дун Чжо, но наказание его считали чрезмерным и сложили
такие стихи:

За что же в конце концов лишили жизни Цай Юна?
Ведь, власть захватив, Дун Чжо чинил произвол и насилье.
Но если бы встал Чжугэ Лян, дремавший в уединенье,
Он стал бы служить Дун Чжо, чьи козни все молча сносили?

Теперь обратимся к Ли Цзюэ, Го Сы, Чжан Цзи и Фань Чоу, которые бежали в
Шэньси и прислали в Чанань гонца с просьбой о помиловании.

-- Эти четверо помогали Дун Чжо захватить власть, -- сказал Ван Юнь, -- и
хоть ныне мы прощаем всех -- этих простить не можем.

Посланный вернулся и доложил об этом Ли Цзюэ.

-- Мы не выпросили помилования, -- горестно заметил Ли Цзюэ. -- Нам надо
бежать, чтобы спасти себе жизнь.

-- Если вы покинете войско и уйдете, -- сказал советник Цзя Сюй, -- то
любой чиновник сможет заточить вас в тюрьму. Лучше соберите свои войска,
призовите на помощь всех жителей Шэньси и нападите на Чанань, чтобы
отомстить за Дун Чжо. В случае удачи вы захватите трон и будете управлять
Поднебесной. А бежать никогда не поздно.

Ли Цзюэ и другие признали его совет разумным. Они распустили слух, что Ван
Юнь собирается разорить округ Силян, и все население сильно встревожилось.

-- Какая вам польза умирать ни за что? -- взывали ко всем Ли Цзюэ и его
сообщники. -- Не лучше ли восстать и последовать за нами?

Так они собрали более ста тысяч народу и двинулись на Чанань. На пути к ним
присоединился зять Дун Чжо -- чжун-лан-цзян Ню Фу, спешивший со своими пятью
тысячами воинов отомстить за своего тестя. Ли Цзюэ поставил его во главе
передового отряда.

Ван Юнь, проведав о походе силянских войск, позвал на совет Люй Бу.

-- Вы можете не беспокоиться, -- сказал Люй Бу. -- Что нам считать этих
крыс!

Ли Су вместе с Люй Бу выступили во главе войск навстречу врагу. Ли Су
встретился с Ню Фу и первым начал бой. Разгорелась великая битва. Ню Фу не
выдержал натиска и бежал. Никто не думал, что этой же ночью в час второй
стражи он вернется и, захватив Ли Су врасплох, отобьет лагерь! Но так и
случилось. В армии Ли Су воцарилось смятение. Проиграв битву, войско его без
оглядки бежало тридцать ли. Более половины воинов было перебито.

-- Как ты смел опозорить меня! -- разгневался на него Люй Бу. Он велел
обезглавить Ли Су и выставить его голову у ворот лагеря.

На другой день сам Люй Бу повел войска против Ню Фу. Тот не мог
противостоять Люй Бу и, потерпев поражение, бежал. В ту же ночь Ню Фу
призвал своего близкого друга Ху Чи-эра и сказал ему:

-- Люй Бу храбр, и никто не может победить его. Придется нам обмануть Ли
Цзюэ и других, захватить золото и драгоценности и бежать с тремя-пятью
близкими людьми.

Ху Чи-эр согласился. Этой же ночью они тайно покинули лагерь. С ними было
только трое-четверо приближенных. Когда они переправились через реку, Ху
Чи-эр, решивший один завладеть драгоценностями, убил Ню Фу и с его
отрубленной головой явился к Люй Бу. Но тот, дознавшись, из каких побуждений
Ху Чи-эр сделал это, разъярился и приказал казнить его. Затем Люй Бу двинул
свои войска и обрушился на армию Ли Цзюэ. Не ожидая, пока тот построит
войска в боевой порядок, Люй Бу помчался вперед и подал сигнал к нападению.
Войско Ли Цзюэ бежало пятьдесят ли и остановилось только у подножья горы.
Ли Цзюэ позвал на совет Го Сы, Чжан Цзи и Фань Чоу.

-- Хотя Люй Бу храбр, но он глуп, -- сказал Ли Цзюэ, -- и ему недостает
проницательности. Нам нечего его бояться. Я со своими войсками буду охранять
вход в ущелье и не дам ни минуты покоя Люй Бу, а Го Сы со своими войсками
пусть тревожит его тыл. Мы будем действовать так же, как Пэн Юэ. Помните,
как он когда-то тревожил княжество Чу: удары в гонг -- наступление,
барабанный бой -- отвод войск. Чжан Цзи и Фань Чоу, разделив войска, по двум
дорогам двинутся на Чанань. Если у врага голова и хвост не сумеют помочь
друг другу, он обязательно потерпит поражение.

План этот был принят единогласно.

Как только войска Люй Бу подошли к горе, Ли Цзюэ напал на них. Люй Бу с
ожесточением бросился в бой, но Ли Цзюэ отступил на гору, и оттуда градом