Гуань-Чжун Л.. Троецарствие

Он сделал все, что мог: он выполнил свой долг.
И головы склонив, стоят все полководцы,
В печали замерла бесчисленная рать.
Прекрасен летний день в голубоватой дымке,
Но только песен здесь уж больше не слыхать.

Поэт Бо Цзюй-и также написал по этому поводу стихи:

В горы, в дремучие чащи следы мудреца приводили.
В хижине бедной вкушал он уединенье и сон.
Рыба в воде очутилась, когда добралась до Наньяна,
Ливень на землю пролился, едва лишь поднялся дракон.
Сердцем и кровью своею служил своему государю
Военачальник могучий, свершитель великих надежд.
Он три доклада оставил о битвах своих и походах.
Их прочитаешь, и слезы прольются на полы одежд.

Жил в то время в царстве Шу некий сяо-вэй Ляо Ли родом из Чаншуя, который
заявлял, что по талантам своим он достоин быть помощником Чжугэ Ляна.
Но на службе он был ленив и беспечен, постоянно роптал и высказывал свое
недовольство. Чжугэ Лян разжаловал его, лишив всех званий, и сослал в
селение Вэньшань. Даже он, узнав о смерти Чжугэ Ляна, горестно воскликнул:

-- Видно, так и придется мне до конца дней своих оставаться простолюдином!

А когда о смерти Чжугэ Ляна узнал Ли Янь, рыдания сдавили ему горло. От горя
он заболел и вскоре умер, так и не дождавшись часа, когда Чжугэ Лян
возвратит его из опалы и даст возможность загладить свою давнюю вину.
Ли Янь знал, что после смерти Чжугэ Ляна люди о нем не вспомнят.

Поэт Юань Чжэнь воспел Чжугэ Ляна в таких стихах:

Он смуты усмирял и был опорой трона,
Наследника берег, заботился о нем.
Он был талантами богаче Гуань Чжуна,
Сунь-цзы превосходил отвагой и умом.
Прекрасен план его восьми расположений.
Он мудростью своей свет изливал во тьму.
Останься он живой -- царила б добродетель,
И жаль, что до сих пор нет равного ему!

В ту ночь, когда умер Чжугэ Лян, небо нахмурилось, померкла луна, землю
охватила печаль. Душа Чжугэ Ляна в один миг вознеслась на небо.

Цзян Вэй и Ян И исполнили последнюю волю умершего. Нигде не слышно было ни
воплей, ни плача. Молча, с трудом сдерживая слезы, посадили они тело Чжугэ
Ляна в гроб и приказали охранять его верным военачальникам. Затем Вэй Яню
был послан приказ прикрывать тыл от нападения вэйцев, и войска начали
сниматься с лагерей.

В эту ночь Сыма И наблюдал небесные знамения. Вдруг ему показалось, что
большая красная звезда задрожала и стала падать на землю, оставляя позади
себя огненный след, который тянулся с северо-востока на юго-запад. На
мгновение звезда скрылась за шуским лагерем, потом опять взлетела ввысь и
встала на прежнем месте. Все это сопровождалось каким-то таинственным шумом.

-- Чжугэ Лян умер! -- воскликнул Сыма И, обрадованный и в то же время
потрясенный.

И он тут же отдал приказ начинать наступление. Но едва войско вышло из
лагеря, как Сыма И заколебался: "Чжугэ Лян умеет повелевать духами... Не
вздумал ли он ложным знамением о своей смерти заманить меня в ловушку?"

Сыма И придержал коня и приказал войску возвращаться в лагерь. Сам он больше
не решался выходить и послал Сяхоу Ба с небольшим отрядом разузнать, что
происходит у врага.

Между тем Вэй Яню, который находился в своем лагере, этой ночью приснился
сон, будто на голове у него выросли рога. Вэй Янь сильно встревожился, рано
утром послал он за сы-ма Чжао Чжи.

Тот приехал, и Вэй Янь встретил его такими словами:

-- Вы в совершенстве постигли законы превращения... Сегодня я видел во сне,
что у меня появились рога. Скажите, к счастью это или к несчастью?

-- Это предзнаменование великого счастья, -- ответил Чжао Чжи. -- Ведь рога
есть у цилиня и у синего дракона: ваш сон предвещает большое возвышение!

-- Если предсказание сбудется, я вас щедро отблагодарю! -- радостно
пообещал Вэй Янь.

Чжао Чжи уехал. Дорогой он встретил шан-шу Фэй Вэя. Тот поинтересовался,
откуда Чжао Чжи едет.

-- Я только что был у Вэй Яня, -- рассказал Чжао Чжи. -- Ему приснилось,
что у него на голове выросли рога, и он просил меня растолковать этот сон.
Конечно, я знаю, что такой сон не к добру, но, чтоб не разгневать Вэй Яня,
предсказал ему возвышение.

-- А почему вы думаете, что это несчастливое предзнаменование? -- спросил
Фэй Вэй.

-- Потому что иероглиф, обозначающий рог, состоит из двух частей: вверху
пишется "меч" -- "дао", а внизу "юн" -- "применять", -- объяснил Чжао Чжи.
-- Вэй Яню приснились рога на голове -- это не к добру: над его головой
занесен меч.

-- Не говорите об этом никому! -- предупредил Фэй Вэй.

Чжао Чжи поехал дальше, а Фэй Вэй поспешил в лагерь Вэй Яня. Войдя к нему в
шатер, Фэй Вэй отослал слуг и сказал:

-- Вчера ночью во время третьей стражи скончался чэн-сян. Перед кончиной он
несколько раз повторил, чтобы вы прикрывали тыл наших войск при отступлении.
Чэн-сян наказывал отступать не спеша и никому не говорить о его смерти. Вот
грамота, утверждающая ваши полномочия, выступайте в путь!

-- Кто принял дела чэн-сяна? -- спросил Вэй Янь.

-- Чэн-сян пожелал передать все дела Ян И, а свой труд по военному
искусству -- Цзян Вэю, -- отвечал Фэй Вэй. -- Грамоту вам подписал Ян И.

-- Чэн-сян умер, но я еще жив! -- закричал Вэй Янь. -- Ян И всего-навсего
чжан-ши, и не подобает ему занимать столь высокую должность! Он может
сопровождать гроб с телом чэн-сяна в Сычуань и заняться похоронными
обрядами, а я подыму войско и разобью Сыма И. Можно ли из-за одного чэн-сяна
рушить великое государственное дело?

-- Чэн-сян перед смертью приказал отступать, -- твердо возразил Фэй Вэй. --
И никаких нарушений его воли не должно быть!

-- Если бы чэн-сян меня слушался, мы уже давно взяли бы Чанань! -- в гневе
закричал Вэй Янь. -- Я полководец, ношу титул Наньчжэнского хоу! И я должен
прикрывать тыл по приказу какого-то чжан-ши?

-- Может быть, вы и правы, но не следует забывать об осторожности! --
произнес Фэй Вэй. -- Иначе вы только выставите себя на посмешище врагу.
Разрешите мне убедить Ян И, чтобы он передал вам всю военную власть.

Вэй Янь согласился. Фэй Вэй поспешил к Ян И и передал ему свой разговор с
Вэй Янем. Ян И на это ответил:

-- Перед кончиной чэн-сян тайно поведал мне: "У Вэй Яня мятежные замыслы.
Я передам вам военные полномочия, и тогда Вэй Янь покажет свое настоящее
лицо". Чэн-сян не ошибся. Я это знал и заранее приказал Цзян Вэю прикрывать
наш тыл.

Вскоре Ян И вместе с войском, сопровождающим гроб с телом Чжугэ Ляна,
покинул лагерь. Остальные войска, как приказывал чэн-сян, снимались с
лагерей постепенно и уходили не спеша.

А Вэй Янь все еще ждал возвращения Фэй Вэя. Тот все не ехал, и у Вэй Яня
возникли подозрения. Он послал Ма Дая разузнать, что делается в других
лагерях. Ма Дай вскоре вернулся с известием, что тыл прикрывает Цзян Вэй
и половина передовых войск уже ушла в долину.

-- Негодный школяр! -- взбесился Вэй Янь. -- Он посмел меня обмануть!
Я убью его! -- И, обернувшись к Ма Даю, спросил: -- А вы мне поможете?

-- С большой охотой, -- немедленно согласился Ма Дай. -- Ведь я тоже
ненавижу Ян И!

Вэй Янь снялся с лагеря и повел свое войско на юг.

Когда Сяхоу Ба со своими воинами добрался до Учжанъюаня, противника там уже
не было. Сяхоу Ба бросился к Сыма И:

-- Шуские войска ушли!

-- Значит, Чжугэ Лян действительно умер! -- Сыма И даже ногой топнул с
досады. -- Скорее в погоню!

-- Вы сами оставайтесь здесь, -- удержал его Сяхоу Ба. -- Пошлите
кого-нибудь из младших военачальников.

-- Нет, я отправлюсь сам! -- оборвал его Сыма И.

Возглавив войско, Сыма И и два его сына двинулись в направлении Учжанъюаня.
Но, ворвавшись в шуский лагерь, они убедились, что там никого нет. Тогда
Сыма И крикнул своим сыновьям:

-- Я иду вперед, а вы торопите воинов!

И умчался с небольшим отрядом.

Сыма Ши и Сыма Чжао с войском остались позади. Дойдя до подножья гор, Сыма И
увидел вдалеке шуские войска и бросился за ними в погоню. Но вдруг за горой
затрещали хлопушки, загремели барабаны -- из лесу с развернутыми знаменами
вышел вражеский отряд. На ветру развевалось большое знамя, на котором были
иероглифы: "Ханьский чэн-сян, Усянский хоу Чжугэ Лян".

Сыма И, побледнев от страха, увидел, как несколько воинов выкатили вперед
коляску, где, выпрямившись, сидел Чжугэ Лян с шелковой повязкой на голове,
в одеянии из пуха аиста, отороченном черной тесьмой, и с веером из перьев
в руке.

-- Чжугэ Лян жив! -- отчаянно закричал Сыма И. -- Мы в ловушке!

Он повернул коня, но в этот момент загремел голос Цзян Вэя:

-- Стой, разбойник! Ты попался в западню нашего чэн-сяна!

У вэйских воинов душа ушла в пятки; бросая по дороге доспехи, шлемы, копья,
алебарды, они бежали, ослепленные страхом.

Более пятидесяти ли без оглядки мчался Сыма И. За ним неслись два
военачальника, поочередно выкрикивая:

-- Ду-ду, не бойтесь!

Сыма И провел рукой по лбу:

-- Моя голова еще цела?

-- Не бойтесь, ду-ду! -- повторяли военачальники, подъезжая к Сыма И. --
Враг далеко.

Сыма И немного отдышался. Увидев, что с ним Сяхоу Ба и Сяхоу Хуэй, он
успокоился и вновь взялся за поводья. Вместе с двумя военачальниками он
возвратился в лагерь. Вскоре оттуда во все стороны разъехались разведчики.

Прошло два дня. Местные жители рассказывали Сыма И:

-- Как только шуское войско вступило в долину, развернулись белые траурные
знамена, плач и стенания потрясли землю: Чжугэ Лян умер, в коляске сидел не
он, а деревянная статуя. А Цзян Вэй, выполняя приказ, оставленный чэн-сяном,
с тысячей воинов прикрывал отход войск.

Сыма И вздохнул:

-- Как я мог думать, что Чжугэ Лян жив! Не хватило ума догадаться, что он
умер!

С тех пор в народе существует поговорка: "Мертвый Чжугэ Лян обратил в
бегство живого Сыма И".

А потомки сложили такие стихи:

Звезда упала с неба, но Сыма И от страха
Скорей бежал, решив, что Чжугэ Лян живой.
И люди до сих пор все говорят об этом
И, улыбаясь зло, качают головой.

Сыма И снова бросился в погоню за шускими войсками, но, дойдя до склона
Чианьпо, повернул назад -- противник ушел слишком далеко. Обратившись к
военачальникам, Сыма И сказал:

-- Чжугэ Ляна больше нет в живых. Теперь мы можем спать спокойно.

По дороге Сыма И осмотрел опустевший лагерь Чжугэ Ляна и не нашел там ни
одного недостатка. Все там было построено по правилам военного искусства.

-- Да, -- задумчиво произнес Сыма И, -- Чжугэ Лян был самым замечательным
человеком в Поднебесной!

Оставив военачальников с войском охранять проходы в горах, Сыма И уехал в
Лоян.

Тем временем Ян И и Цзян Вэй, сопровождавшие гроб с телом Чжугэ Ляна,
медленно двигались по дороге Чжаньгэ. Все воины были в трауре, шли босые и
причитали. Многие даже умерли, не выдержав горя.

Передовой отряд вступил в горы, где начинались подвесные дороги. Вдруг
впереди, озаряя небо, вспыхнул огонь. Крики потрясли землю, и путь отряду
преградило чье-то войско. Встревоженные военачальники бросились к Ян И за
распоряжениями.

Поистине:

Ушли от войска Вэй, посеяв там тревогу,
Но кто же впереди им преградил дорогу?

Если вы хотите узнать, что это было за войско, загляните в следующую главу.

ГЛАВА СТО ПЯТАЯ

повествующая о том, что оставил Чжугэ Лян в шелковом мешочке,
и о том,
как вэйский правитель раздобыл чашу для собирания росы


Едва полководцу Ян И из передового отряда донесли, что путь впереди
прегражден, как он выслал разведку узнать, что там за войско. Разведчики
сообщили, что Вэй Янь сжег впереди подвесную дорогу и стал со своим отрядом
на пути.

Ян И сильно встревожился и сказал:

-- А ведь чэн-сян предупреждал меня, что Вэй Янь изменит! Но кто знал, что
это случится сегодня! Как же быть?

На эти слова отозвался Фэй Вэй.

-- Изменник Вэй Янь прежде всего постарается оклеветать нас перед Сыном
неба! Он обвинит нас в том, что мы подняли мятеж, и он сжег подвесную
дорогу, чтобы помешать нам вернуться в царство Шу. Мы должны поскорей
отправить Сыну неба подробный доклад об измене Вэй Яня, а уж потом думать,
как расправиться с ним.

-- Здесь поблизости есть глухая тропа, которая называется Чашань, -- сказал
Цзян Вэй. -- Хоть она вьется между скал над пропастями, но по ней можно
пробраться в тыл Вэй Яню. Мы выйдем по этой тропинке и пошлем доклад
государю.

В это время Хоу-чжу находился в Чэнду, и ему приснился сон, что горы
Цзиньбин, окружающие Чэнду, рухнули. Он проснулся в сильном испуге и, едва
дождавшись рассвета, созвал всех чиновников во дворец. Рассказав им свое
сновидение, Хоу-чжу спросил, что оно означает.

Цзяо Чжоу, подумав, сказал:

-- Минувшей ночью я наблюдал небесные знамения и заметил, как красная
звезда, широко разливающая свет, вдруг выбросила рог и упала на землю,
пролетев с северо-востока на юго-запад. Это предвещает великое несчастье
нашему чэн-сяну. А ныне, государь, вам приснилось, что рухнули горы.
Знамение неба подтвердилось.

Хоу-чжу встревожился еще больше. Тут ему доложили, что приехал Ли Фу.
Государь принял его, и тот, склонив голову, доложил, что чэн-сян скончался.
Затем Ли Фу подробно передал все, что сказал Чжугэ Лян перед смертью.

-- Небо оставило меня сиротой! -- со слезами воскликнул Хоу-чжу и упал на
императорское ложе.

Сановники подняли его и под руки увели во внутренние покои. Императрица У,
узнав о смерти Чжугэ Ляна, безутешно зарыдала. Чиновники стенали, народ
проливал слезы. От скорби Хоу-чжу заболел и несколько дней никого не
принимал.

Неожиданно в столицу явился гонец с докладом Вэй Яня о том, что Ян И поднял
мятеж. Потрясенные чиновники поспешили во дворец к императору, где в то
время была императрица У. Взволнованный Хоу-чжу приказал приближенному
сановнику прочитать доклад.

"Трепеща от страха, склоняется перед вами полководец Западного похода,
Наньчжэнский хоу Вэй Янь и почтительно докладывает:

Ян И самовольно принял на себя всю военную власть и поднял вместе с войском
мятеж. Он захватил гроб с телом чэн-сяна и собирается впустить врага в
пределы царства Шу. Я заранее сжег подвесную дорогу и обороняюсь от него со
своим отрядом. С почтением спешу донести вам об этом".

Когда доклад прочитали, Хоу-чжу сказал:

-- Вэй Янь достаточно храбр, чтобы отразить Ян И и его воинов. Зачем ему
понадобилось сжечь подвесную дорогу?

-- Чжугэ Лян говорил, бывало, покойному государю: по строению черепа Вэй
Яня видны его мятежные замыслы, -- промолвила императрица У. -- Чжугэ Лян
как-то хотел казнить Вэй Яня, но потом решил оставить его в живых
исключительно из-за его храбрости. Хотя Вэй Янь докладывает, что Ян И поднял
мятеж, но ему верить нельзя. Ян И -- человек ученый, и если чэн-сян
пожаловал ему должность чжан-ши, значит он ее достоин. Послушать Вэй Яня,
так получается, что Ян И и все другие военачальники перешли в царство Вэй.
Тут надо во всем разобраться и ни в коем случае не поступать наобум.

В это время чиновник доложил, что от Ян И прибыл гонец и привез срочный
доклад. Приближенный сановник тут же его прочитал:

"Трепеща от страха, склоняется перед вами чжан-ши Ян И, полководец Армии
умиротворения, и почтительно докладывает:

Перед кончиной чэн-сян возложил на меня завершение великого дела.
Я действовал по его указаниям, ничего не смея изменять. Я послал Вэй Яня
прикрывать тыл наших войск, а Цзян Вэю велел следовать за ним. Но Вэй Янь
нарушил последнюю волю чэн-сяна и с отрядом войск направился в Ханьчжун.
Действуя, как мятежник, он сжег подвесную дорогу и хотел силой захватить
гроб с телом чэн-сяна. С почтением спешу донести вам об этом".

Выслушав это донесение, императрица У обратилась к сановникам с вопросом:

-- Что вы думаете об этом?

-- Мне кажется, -- сказал Цзян Вань, -- что Ян И вспыльчив и не может
ужиться с людьми. Но что касается его умения изыскивать продовольствие для
армии и помогать в военных делах, то тут он мастер! Ведь Ян И долгое время
работал с Чжугэ Ляном, и раз сам чэн-сян перед кончиной поручил ему великое
дело, он никоим образом не может оказаться мятежником. И наоборот, Вэй Янь
все время кичился своими высокими заслугами, но ни во что не ставил других
военачальников. Только один Ян И никогда не заискивал перед ним, и Вэй Янь
давно затаил против него злобу. А ныне, когда Ян И, выполняя последнюю волю
чэн-сяна, стал во главе войска, Вэй Янь не пожелал смириться и сжег
подвесную дорогу, чтобы помешать Ян И возвратиться домой! К тому же он
задумал оклеветать Ян И и погубить его. Я готов семьей своей и домочадцами
поручиться, что Ян И не мятежник, но никогда не решился бы поручиться за
Вэй Яня.

-- Это верно! Вэй Янь всегда похвалялся своими заслугами и часто
самовольничал, -- присоединился Дун Юнь. -- Он сдерживал себя лишь потому,
что боялся чэн-сяна. Можно не сомневаться, что он воспользовался кончиной
Чжугэ Ляна, чтобы нарушить приказ. Другое дело Ян И, он умен и не изменит
хотя бы потому, что сам чэн-сян назначил его на должность.

-- Но как укротить Вэй Яня, если он действительно взбунтовался? -- спросил
Хоу-чжу.

-- Чэн-сян не доверял ему, и не может быть, чтобы перед кончиной он не дал
указаний, как поступить с Вэй Янем, -- произнес Цзян Вань. -- Тогда Ян И не
сумел бы отступить в долину. Не тревожьтесь, государь, Вэй Янь непременно
просчитается.

Вскоре Вэй Янь прислал второй доклад об измене Ян И. Но еще не успели
прочитать эту бумагу, как прискакал гонец и от Ян И. Оба военачальника
обвиняли друг друга в непокорности Сыну неба.

Неожиданно в столицу прибыл военачальник Фэй Вэй. Хоу-чжу принял его, и Фэй
Вэй подробно рассказал об измене Вэй Яня.

-- Раз так случилось, мы повелеваем Дун Юню усмирить Вэй Яня, -- сказал
Хоу-чжу.

Вэй Янь сжег подвесную дорогу и расположился с войском в долине Наньгу. Он
был уверен, что план его удался, и не думал о том, что Ян И и Цзян Вэй ночью
проберутся к нему в тыл. Между тем Ян И, опасаясь, как бы Вэй Янь не успел
первым прийти в Ханьчжун, приказал начальнику передового отряда Хэ Пину с
тремя тысячами воинов зайти в тыл Вэй Яню, а сам вместе с Цзян Вэем и с
гробом Чжугэ Ляна поспешил в Ханьчжун и вскоре туда прибыл.

Хэ Пин обошел долину Наньгу и вышел в тыл Вэй Яню. Дозорные донесли об этом
Вэй Яню. Тот надел латы, вскочил на коня и повел войско навстречу. Оба
отряда расположились друг против друга. Хэ Пин выехал на коне вперед и
громко прокричал:

-- Мятежник Вэй Янь, где ты?

-- Это ты помогаешь Ян И в мятеже! -- отвечал Вэй Янь. -- Как ты смеешь
оскорблять меня?

-- Тело чэн-сяна еще не успело остыть, а ты уже затеял бунт! -- крикнул
Хэ Пин. И, указывая плетью на сычуаньских воинов, обратился к ним: -- Все вы
уроженцы Сычуани, у вас там родители, братья и друзья! Разве чэн-сян плохо
обращался с вами? Не помогайте мятежнику! Расходитесь по домам и ждите
наград!

Услышав слова Хэ Пина, воины зашумели, и более половины из них разбежалось.

Вэй Янь, в ярости размахивая мечом, хлестнул коня и бросился на Хэ Пина. Тот
с копьем наперевес двинулся ему навстречу; после нескольких схваток он
притворился побежденным и бежал, а Вэй Янь преследовал его. Воины Хэ Пина
открыли стрельбу из луков и самострелов, и Вэй Янь повернул обратно. Видя,
что воины его разбегаются, Вэй Янь в бешенстве обрушился на них. Он убил
несколько человек, но задержать остальных ему не удалось. Только триста
воинов под командованием Ма Дая не тронулись с места.

Вэй Янь обратился к нему:

-- Если вы поможете мне от чистого сердца, то я не оставлю вас без награды,
когда завершу великое дело!

Затем они вместе обрушились на отряд Хэ Пина, и тот вынужден был поспешно
бежать. Вэй Янь, не преследуя его, собрал остатки войска и обратился к
Ма Даю:

-- Что будет, если мы перейдем в царство Вэй?

-- Это было бы неразумно! -- возразил Ма Дай. -- Вы должны основать свою
династию! Зачем вам склонять голову перед другими? Я знаю, у вас хватит ума,
чтобы добиться успеха в задуманном деле. Кто из сычуаньских военачальников
осмелится выступить против вас? Клянусь, я помогу вам взять Ханьчжун, и
потом мы вместе пойдем на Сычуань.

Вэй Янь с великой радостью двинулся к Ханьчжуну. Ма Дай сопровождал его.
У стен города Вэй Янь, похваляясь своей силой, потребовал, чтобы Цзян Вэй
поскорее сдавался. Приказав поднять подъемный мост, Цзян Вэй обратился за
советом к Ян И.

-- Вэй Янь безрассудно храбр, а ему еще помогает Ма Дай! -- сказал Цзян
Вэй. -- Войск, правда, у них мало, но как их отразить?

-- Чэн-сян перед кончиной оставил мне шелковый мешочек и приказал открыть
его, -- сказал Ян И, -- когда Вэй Янь подымет мятеж.

Он вытащил мешочек, но тут вспомнил слова Чжугэ Ляна: "Откройте его, когда
Вэй Янь будет перед вами".

-- Мы сделаем так, как сказал чэн-сян! -- радостно воскликнул Цзян Вэй. --
Я выведу войско из города и построю его в боевой порядок, а за мной выйдете
вы.

Надев латы, Цзян Вэй сел на коня, взял копье и вывел отряд из города. Землю
потряс гром барабанов. Цзян Вэй с копьем в руках встал под знамя и гневно
закричал:

-- Мятежник Вэй Янь! Разве чэн-сян обижал тебя, что ты вздумал ему
изменить?

Держа меч поперек седла и сдерживая коня, Вэй Янь отвечал:

-- Не вмешивайся не в свое дело. Пусть выйдет сам Ян И!

В это время Ян И, стоявший в тени знамен, открыл мешочек и прочитал указание
Чжугэ Ляна. Ян И очень обрадовался, увидя Вэй Яня, и тотчас выехал вперед.
Указывая пальцем на него, Ян И, смеясь, сказал:

-- Чэн-сян знал, что ты взбунтуешься, и все предусмотрел! Если ты громко
спросишь три раза подряд: "Кто осмелится меня убить?" -- тогда я признаю,
что ты доблестный муж, и отдам тебе Ханьчжун.

-- Послушай, ты, деревенщина! -- захохотал Вэй Янь. -- Правда, Чжугэ Ляна
я немного побаивался, но его уже нет. Кто же в Поднебесной осмелится меня
убить? Не только три раза, а десять тысяч раз подряд готов я прокричать эти
слова.

Вэй Янь, опустив поводья, поднял меч и закричал:

-- А ну, кто осмелится меня убить?

Не успел он умолкнуть, как позади чей-то голос ответил:

-- Я убью тебя!

Поднялась рука, опустился меч, и обезглавленный Вэй Янь упал с коня. Все
вздрогнули: это сделал Ма Дай. Он выполнил все, что ему повелел Чжугэ Лян.
Об этом повелении и узнал Ян И, когда прочитал бумагу, лежащую в шелковом
мешочке.

Потомки сложили об этом такие стихи:

О том, что в будущем Вэй Янь ему изменит,
Уже заранее предвидел Чжугэ Лян.
В мешочке шелковом он умный план оставил,
И люди видели, как верен этот план.

Посланец государя Дун Юнь еще не успел добраться до Ханьчжуна, а Ма Дай уже
покончил с Вэй Янем и соединил свои силы с войском Цзян Вэя. Ян И отправил
государю доклад о случившемся. Хоу-чжу сказал:

-- Вэй Янь понес заслуженное наказание, но мы, помня о прежних его
заслугах, даруем ему гроб для погребения.

Ян И вместе с другими военачальниками продолжал путь в столицу, сопровождая
гроб с телом Чжугэ Ляна.

Хоу-чжу со своей свитой в траурной одежде выехал навстречу за тридцать ли от
города. Император рыдал, все, от придворных сановников до простого люда с
гор, и стар и млад, стенали от скорби, и от этих стенаний содрогалась земля.
Хоу-чжу приказал установить гроб в доме Чжугэ Ляна. Сын его Чжугэ Чжань
строго соблюдал траур.

Ян И приказал связать себя и доставить в императорский дворец. Представ в
таком виде перед Хоу-чжу, он молил о прощении.

Хоу-чжу повелел развязать Ян И и сказал:

-- Если бы вы не исполнили указаний Чжугэ Ляна, гроб с его телом не
вернулся бы домой! И вы предотвратили от нас беду, покарав Вэй Яня! Ваши
заслуги велики!

Государь пожаловал Ян И высокое военное звание, а Ма Дая назначил на
должность, прежде занимаемую Вэй Янем.

Ян И вручил Хоу-чжу завещание Чжугэ Ляна. Читая его, император рыдал. Затем
он приказал погадать о том, где следует избрать место для погребения Чжугэ
Ляна.

-- Чэн-сян перед смертью выразил желание, чтобы его похоронили у горы
Динцзюнь, -- сказал Фэй Вэй. -- Он просил не строить на его могиле ни
кирпичных, ни каменных стен и не устраивать никаких жертвоприношений.

Хоу-чжу повиновался. Был выбран счастливый день в десятом месяце, и гроб с
останками проводили в могилу у подножья горы Динцзюнь. Император
присутствовал на погребении и приказал написать жертвенное поминание. Чжугэ
Ляну посмертно был присвоен титул Чжун-у-хоу -- Преданный и Воинственный хоу
-- и в Мяньяне был построен храм, в котором четыре раза в год совершались
жертвоприношения.

Позднее поэт Ду Фу написал такие стихи:

Где искать нам могилу, место вечного сна Чжугэ Ляна?
Средь густых кипарисов под высокой стеною Чэнду.
У блестящих ступеней зеленеет весенняя травка,
И с утра до заката стонут иволги в старом саду.
По делам Поднебесной трижды ездил Лю Бэй к Чжугэ Ляну.
Верным сердцем служил он, властелина любя своего,
И скончался в походе, не увидев желанной победы.
Как об этом не плакать всем сподвижникам славным его!

Воспет Чжугэ Лян и в других стихах:

Его небывалая слава вселенную всю покрывает,
Величье, спокойствие, силу являет портрет его нам.
Когда появились три царства, мечтал он их слить воедино,
И планы его, как пушинка, способная взмыть к облакам.
Он славой был равен Люй Шану, отвагой И Иню был равен,
Он был многомудрым правителем, как Сяо Хэ, Цао Цань.
Военному делу он отдал и тело и сильную волю,
Но не суждено ему было вернуть благоденствие Хань.

Когда Хоу-чжу вернулся в Чэнду, приближенный сановник доложил:

-- С границы сообщают, что, по приказу правителя Восточного У, военачальник
Цюань Цзун неизвестно с какой целью расположился с большим войском на
границе Бацю.

-- Что же делать? -- встревожился Хоу-чжу. -- Только похоронили чэн-сяна,
а Сунь Цюань уже нарушил союз и собирается вторгнуться в наши владения!

-- Я могу поручиться, -- сказал Цзян Вань, -- что если Ван Пин и Чжан Ни
с войском будут стоять в Юнане, а вы отправите к Сунь Цюаню посла с
извещением о смерти чэн-сяна, они к нам не вторгнутся. К тому же посол
разузнает, что делается в Восточном У.

-- Надо выбрать гонца красноречивого, -- сказал Хоу-чжу.

В ответ на его слова вперед вышел один из присутствующих и произнес: