Страница:
настоящих мужчин, не лишая его девственности, естественно. Все было
поставлено на последнюю карту - мы готовились к свершению научного подвига:
все мы понимали, что одна из самых ответственейших задач работы нашего
терапевтического сообщества - это вскрытие психиатрических коррелят со всеми
возможными признаками из любой области социума - права, смерти и жизни,
преступления и наказания, любви и ненависти! Клара от осознания величия
научной задачи так смачно шлепнула ладошечкой профессора по ляжке, что он
застонал, словно шибко раненый олень! Мы были уверены, что эта пара найдет
путь к взаимопониманию. И они - Николаева и Эйдемиллер - обязательно
проложат новый и весьма необычный маршрут в науке. "Посему не убоимся, хотя
бы поколебалась земля, и горы двигнулись в сердце морей. Пусть шумят,
воздымаются воды их, трясутся горы от волнения их" (Псалом 45: 3-4).
Да, мы, естественно, понимали, что наше заседание транслируют по
телевиденью. В тайных и явных, научных и административных кабинетах больницы
сидели люди с отвисшими от любопытства и удивления челюстями! Нас пишут на
пленку, чтобы оставить потомкам архивы нашей ископаемой жизни в России. Мы
сейчас были подобны великому романисту Федору Достоевскому или, того хуже, -
Александру Солженицыну. Оба сильно споткнулись на ненависти к
"исправительным режимам". Такая ненависть проникает глубоко в печень и
оттуда возбуждает страсть к особому литературному стилю. Но вместо того,
чтобы радоваться такому подарку судьбы, позволившему прослыть "великими
трибунами" и тянуться к светлому, чистому, они городят "огород" с помощью
хорошо запомнившейся колючей проволоки и роют "волчьи ямы" для читателей с
неустойчивой психикой и "курчавыми мозгами". Наш путь был несколько иным, но
мы, как и они, стригли купоны от общения с реальной действительностью - мы
запечатляли "сермяжную правду" на память будущим поколениям читателей, не
стеснясь масштабов своего эпоса! Нас не пугала роль "буревестников", мы
ничего не собирались скрывать от Родины, от Народа. Мы забыли в то время
свою обиду - за плохой корм, низкую зарплату, неуважение к медицине и науке.
Мы ничего не требовали от строгих государственных учреждений, давно
иссушивших свободную мысль. Мы шли с поднятым забралом, гордо закинув голову
с ветвистыми рогами - это уже заслуга наших жен, совершенно разболтавшихся
без "железной руки" и строгой христианской морали. Мы кричали затхлому миру:
"Иду на вы!" Но мы знали, были уверены, что будущие поколения посветят нам
гимны, и мы легендой войдем в народный эпос и разухабистые молодежные
шлягеры. Мы видели, что Светлая Заря Преобразований последний раз встает над
отчизной именно потому, что больше ошибок в ее курсе не будет! Мы
чувствовали, что победа венчает и нас вместе с вождями, потому что
остановить движение общества к истине невозможно, можно только спутать
истину с истинным говном!
Сказано же свыше: "И познаете истину, и истина сделает вас свободными"
(От Иоанна 8: 32). И еще необходимо добавить, обратясь с поклоном и молитвой
к Мудрейшему мира сего: "Освяти их истиною Твоею: слово Твое есть истина"
(Там же 17: 17).
Глава вторая: Микробник
Вторая книга Моисея - "Исход" оказалась у меня в руках рано утором. В
ней, прямо спросонья, я наткнулся на сакраментальную фразу, пожалуй,
злободневную не только для нашей компании, но и для всех живущих на земле:
"Блюди себя перед лицем Его, и слушай гласа Его; не упорствуй против Него,
потому что Он не простит греха вашего; ибо имя Мое в Нем" (23: 21). Слова
предупреждения заставили меня глубоко задуматься, и пришла мысль-сомнение:
стоит ли спешить делиться своим ночным открытием с братьями по палате
больничной? Может, разумнее будет прежде хорошо обмозговать все, а доложить
всему обществу уж потом, после окончательного просветления. Всем же потребна
истина, как говорится, в первой инстанции, а досужие фантазии, рождающиеся с
бухты-барахты, только мутят разум и продвигают нас к вероятности греха.
Чтобы не возникла путаница в персонажах, необходимы некоторые
уточнения: мы, коллеги по несчастью и научному бдению, давно поняли, что наш
брат Николай, по кличке Чертежник, ведет за всей компанией тайное
наблюдение. Естественно, делал он это не по злобе или ради доклада
компетентным органам, а только из-за творческих побуждений - художник он и
есть художник. Можно отсечь ему руки - все одно он будет писать свои картины
ногами, а лишив его и ног, заставишь творить по мере сил и таланта
виртуальные полотна. Последние дни Чертежник, видимо, сделал большой прорыв
в неведомое, и кумпол, естественно, у него не выдержал, треснул. В нем и без
того было ресурса только на два раза помочиться с великой задумчивостью. Да
и то, не уверен, что он точно сумеет попасть в очко унитаза, а тут такие
грандиозные творческие муки. Даже здоровый не выдержит! Короче, Чертежник
свихнулся и забуянил, но я-то уже успел изучить его метод активного
наблюдения, а потому быстро подхватил эстафету, выпавшую из рук товарища по
несчастью. Собрата же нашего, туго перепеленованного усмирительной рубашкой,
предварительно намоченной в холодной воде, на время отправили в буйное
отделение - в фильтр для непокорных для вразумления. Там, чуть что, и
электрошок назначат в ударном режиме, так что не забалуешь! Чем смелая
инициатива для меня кончится - неизвестно!.. Однако: "Волков бояться - в лес
не ходить!"
Короче говоря, я принял эстафету рассказчика от окончательно
свихнувшегося Чертежника. А кто такой "я"? - я есмь Дмитрий Александрович
Сергеев. Тот самый, который - большой любитель тихо посапывать, плотно
укрывшись одеялом с головой: в таком положении меньше спишь, а больше
втихаря наблюдаешь за развивающимися событиями, попутно размышляя над
увиденным. Раздумья мои родились, конечно, не на пустом месте. Последние дни
мы всей честной компанией читали книгу Карла Ясперса - психолога и философа
- одарившего цивилизованный мир "Введением в философию". Мы заглатывали
слова философа, как рыба глотает золотую блесну для того, чтобы потом быть
вытащенной прямо за раскатанную губу на солнечный бережок. Все получилось
прямо по книге. "Мы высказали философские основоположения веры: существует
Бог; имеется безусловное требование; человек конечен и несовершенен; человек
может жить, направляемый Богом; бытие мировой реальности имеет характер
исчерпывающего существования между Богом и экзистенцией". Естественно, что
после такого горячего компресса на темя, мы все немного сдвинулись умом по
не очень точной параболе. И было от чего! Просвещение придавило нас своей
тяжестью, как гора Арарат, если бы она в ходе неожиданного землетрясения
вдруг опрокинулась навзничь, накрыв при этом все народонаселение. Хотя, по
словам Канта, "просвещение - это выход человека из состояния своего
несовершеннолетия, в котором он находится по собственной вине", мы грустили
без меры, столкнувшись с философским просвещением, как таковым. Контакт с
Ясперсом, видимо, не прошел для нас даром. Про общение с Кантом и говорить
не приходится. Старик-философ был отменным чудаком. Помнится, для своего
любимого кота, чтобы не стеснять свободу его передвижения, Кант отпилил
кусок входной двери. Сознательно идя на мучение от сквозняков, старик
утверждал геройским поступком приоритеты малых человеческих привязанностей,
то есть совершал "критику чистого разума". Да и в финале жизни, когда
великий философ уже отошел от науки, он больше говорил о необходимости
совершенствования средств борьбы с клопами, чем о построении новых
философских систем. Однако повышение информированности и духовности не
всегда благополучно сказывается на народных массах, на общественном
самосознании. В такой грех втягиваются и одаренные люди. Генрих Гейне с
высокомерием отмечал: "Изложить историю жизни Иммануила Канта трудно. Ибо не
было у него ни жизни, ни истории".
Когда мы с возмущением заявили нашему Ко-терапевту о том, что не
разделяем наглости высказываний поэта относительно жизни великого философа,
то брат Александр сразил нас странностью своих аргументов. Он заявил, что
это обычное дело: "Каждый еврей метит в гении, при этом активно пинает
ногами любого, но особенно того, в ком подозревает наличие частицы еврея".
Еврейство Гейне неоспоримо, Кант же по отцу считал себя шотландцем, а по
матери - немцем. Однако умный биограф не даст голову на отсечение за то, что
оба родителя не были немного сефардами. Брат Александр в качестве понятийной
модели привел рассказ Гумилева о поведение людей разных национальностей,
едущих в трамвае с пьяным пассажиром. Русский настроится жалеть пьяненького,
горец моментально взорвется и примется вышвыривать пьяного на ходу, татарин
тихо отойдет в сторонку, еврей станет насмехаться, даже если в результате
схлопочет по мурсалам. При этом представитель Богом избранного народа, как
правило, хорохорится, задирается и всячески старается не ударить лицом в
грязь. По этому поводу брат Александр рассказал безобидную притчу.
Холмогорская корова гуляет по лугу, срывает траву пучками, заглатывает,
отрыгивает, пережевывает. Попалась с травой в пасть корове и лягушка -
скользкая, холодная, мерзкая. Корову передернула судорога, и она с
отвращением выплюнула земноводное. Лягушка шмякнулась на траву вся в соплях
и слюне, но, не потеряв самообладание, широко разбросав лапы, с радостным
смехом заявила: "Вся в засосах валяюсь на траве и кайфую! Прелесть!"
Подозревалась, что лягушка была еврейских кровей. Эйдемиллер заявил, что у
брата Александра дурацкие шутки и извращенные понятия о евреях. Но все
остальные и особенно Василий хохотали до упада.
Брат Александр считал, что, кроме особенностей поведения, имеются и
национальные виды болезней. Вот по такому-то признаку он и вычленял у Канта
частицы еврейского генофонда. Интересно, что в университете Кант питал
серьезную привязанность к студенту Труммеру, доверяя ему настолько, что
соглашался принимать прописанные им слабительные пилюли. А это, надо
сказать, было единственное лекарственное снадобье, которым Иммануил
соглашался лечиться от всех болезней, водившихся у него в изобилии от самого
раннего детства. Не зря, наверное, первый печатный труд Канта назывался
многозначительно: "Мысли об истинной оценке живых сил в природе". В нем он в
частности пишет: "Наша метафизика, подобно многим другим наукам, стоит лишь
на пороге вполне основательного познания. Бог знает, когда она перешагнет
этот порог. Нетрудно видеть ее слабость во многих ее предприятиях. Весьма
часто мы видим, что сильнейшей опорой ее доказательств служит предрассудок.
Виною в этом чаще всего является господствующая склонность тех, кто
стремится расширить человеческое познание. Они предпочитают весьма обширную
мудрость основательному знанию". Брат Александр, несмотря на первичное
медицинское образование, был основательно повернут к философии. Но его
философия не имела никакого системного фундамента. Потому-то он часто уводил
нашу дискуссию в просторы эфимерности, приводящей к вспышкам томления духа.
Однако он считал, что у нашей маразматической шайки имеются все основания
считать Иммануила Канта своим парнем, то есть близким по духу человеком. В
доказательство он сообщал, что Кант в возрасте сорока шести лет защитил
докторскую диссертацию по философии на тему "О форме и принципах
чувственного и умственного мира". Таким образом, со слов Александра
Георгиевича, Канта смело можно было забирать в психушку и включать в наше
терапевтическое сообщество.
Кстати, о татарах: брат Николай, по мнению Ко-терапевта, несет в себе
достаточно много мусульманского генофонда, хотя и маскируется под прибалта,
скандинава или поляка. Словно специально по заказу, он нас замучил
экскурсами в суфизм и чтением Корана. И делал он это с мягкой, деликатной
настойчивостью. Поражаюсь тому, как же татары и монголы в свое время
натворили столько бед в Азии и Европе, основательно потрепали славян. Скорее
всего, ассимиляция татарского славянским генофондом способствовала выведению
новой породы азиатов. Известно, например, отменное трудолюбие, порядочность,
верность слову у большинства современных татар. Петр I привлекал на
строительство Петербурга, на царскую службу массу иноверцев, правда, делал
он это, скорее всего, от того, что и в его крови было достаточно татарских
вкраплений - от матери он унаследовал генофонд татарского князя Нарышко.
Любой коренной петербуржец скажет, что, например, касимовских татар
всегда с большой охотой столичные рестораны и трактиры брали в официанты.
Они отличались абсолютной трезвостью, честностью и работоспособностью.
Большинство дворников в Санкт-Петербурге тоже было из татар, и все они,
наверняка, состояли тайными осведомителями охранки, а затем и Чека. Скорее
всего, по их доносам расселяли отдельные квартиры в верхних этажах -
революционная столица освобождалась от чуждого элемента. При том при всем
сохранялась скромность, деликатность, трудолюбие, верность слову. Но такие
позиции уже имеют отношение к Afterphilosophie (лжефилософии)! Кант умирал
тихо, не чувствуя никаких серьезных грехов за собой, потому-то его
последними словами было тихое утверждение: "Это хорошо".
Брат Александр, повествуя о философах, часто приводил стихи другого
гениального мыслителя Гегеля: "Glеklich, wer auf seinem Pfad einen Freund
zur Seite hat; dreimel glеcklicher aber ist, wen sein Mусский: "Счастлив, кто в жизни имеет верного
друга; но втрое счастливее тот, кого горячо целует подруга". Любвеобильность
философского рода хорошо сочетались у Гегеля с выкриком - "Tod dem
Gefsindel" (Смерть мерзавцам), когда дело доходило до изучения диалектики
французской революции. Естественно, Гегель полностью стоял на ее позициях,
видя, скорее всего, в особом историческом развороте проявление принципа
постоянного развития. И опять-таки виною всему было Просвещение!
Никто из нас не сомневался в том, что Просвещение должно понимать "как
путь человека, приходящего к самому себе". Но мы-то уже были
коллективистами. А потому, как и во всех человеческих делах, в нас спаялся
конгломерат глупости и мудрости общественного уровня, пронизывающий все
индивидуалистские устремления. Нам мешали некоторые социальные инстинкты,
проснувшиеся и взращенные прежней жизнью при социализме. Каждый почему-то
тянулся к мифической Власти, забывая о том, что она прочно удерживается
руками Всесильной Судьбы. "А воля к власти (Machtwille) рассчитывает тем
больше подчинить себе людей, чем больше они в слепом послушании следуют
авторитету, становящемуся инструментом этой власти". В нашем случае,
носителями атавистического социального рефлекса, безусловно, являлась
администрация больницы, лечащий врач и в некотором роде наш Ко-терапевт.
Последние мои слова к тебе,
Отечество!
Ко всем друзьям, к тебе, немое
Человечество!
Моя комета догорела - хвост
отпал.
Иной религии слова - крутой
обвал.
Чужая злоба победила, зажгла
запал.
Я к совести больной - к кресту
припал.
Благотвори, Господи, добрым
и правым в сердцах своих,
чтобы у нуждающихся в покое
крик затих!
На такой почве утверждений можно было поскользнуться и сильно ляпнуться
затылком о земную твердь. Сомнения могли привести к кончине коллектива, как
такового, - как социальной ячейки с уютно расположившимися в ней слабаками,
дегенератами, трусами и подлецами. На потолке еще раз появились строки
стиха, в них содержался намек на правый помысел, указание пути к спасителю
от бед, имеющему только один ответ для алкающих правды масс. А дальше пошла
справка медицинского характера, и мы ее всей палатой прочли внимательно. Не
могу воспроизвести важную информацию дословно, но сообщу близкий к
подлиннику текст послания: большая часть тканей зубов имеет мезенхимальное и
лишь эмаль - эктодермальное происхождение. Образование зубных зачатков
происходит из слизистой оболочки ротовой полости у зародыша на 6-7 неделе.
Эпителий, покрывающий край ротовой ямки у малютки зародыша, начинает
врастать в подлежащую мезенхиму. Но боли он при этом не чувствует, а
помышляет о мировой славе. Возникающая в результате этого эпителиальная
пластинка разделяется затем на две - переднюю, или щечно-губную, и
расположенную к ней под прямым углом зубную. Читая эту информацию, я никак
не мог взять в толк: кто бредит - информатор или я грешник?
Щечно-губная пластинка вскоре расщепляется и превращается в открытую
щечно-губную бороздку, от нее следует преддверие полости рта. Пластинка
отделяет губы и щеки от десен. Может быть, в это время и появляется гримаса
первой улыбки у зародыша, имеющая агрессивное, демоническое свойство или
совершенно глупое - каждому свое! Это есть свидетельство того, что
Мать-Природа воспроизвела на свет еще одного уникального и самого жестокого
хищника! Вдоль свободного края зубных пластинок на их щечно-губной
поверхности образуются затем колбовидные разрастания эпителия, дающие начало
эмалевым органам - 10-ти молочным зубам на каждой челюсти. Вскоре в каждый
эмалевый орган начинает снизу врастать мезенхима, дающая начало зубным
сосочкам. Зубной зачаток охватывается уплотняющейся мезенхимой - зубным
мешочком. Главная масса зубов - дентин - состоит из основного вещества,
пропитанного солями извести. Большое количество ветвящихся дентиновых
канальцев, пронизывает всю толщу дентина и содержат в своих полостях
отростки одонтобластов - волокна Томса. Тот Томсон никакого отношения к
американскому парню с однотипным именем не имеет. Но аппетиты все же у
маленького владельца зубов рождаются по масштабам американские. Тогда,
видимо, и сконструировали филологи и идеологи вещий термин - "акулы
американского империализма"!
Опять я ловлю себя на ощущении явного бреда, но никак не могу разобрать
его источник, его автора. Однако, если рассказ от первого лица веду я, то
значит это мой бред. Я являюсь его родоначальником, творцом! Следует новый
наплыв информации. Эмбрион растет и мужает, а вместе с ним определяются и
разворачиваются до величин глобальности социологические доминанты. Все они
направляются по жизни в длинный путь через славное анатомическое
образование, называемое Глотка. Это та часть пищеварительного тракта,
которая расположена между ротовой полостью и пищеводом, в ней размещается
небольшое число желез и пищеварительных образований, плавно переходящих в
податливое и эластичное на первый взгляд образования, оказывающееся на
поверку таким же безобидным, как, скажем, чрево огромной змеи анаконды.
Пищевод у зародыша человека, имеющего длину 4-5 мм, выглядит широкой
короткой трубкой, состоящей из двух рядов эпителиальных клеток. Эпителий
пищевода происходит из материала прехордальной пластинки. Из однослойного
призматического он развивается в плоский многослойный, клетки которого
располагаются концентрическими рядами.
В дальнейшем и жизнь будет душить человека такими же концентрическими
усилиями, да и сам человек при необходимости примется успокаивать своих
конкурентов с помощью тех же традиционных движений. Опускание сердца и
становление диафрагмы сопровождается ускорением роста пищевода в длину и
относительным уменьшением ширины просвета. На восьмой неделе в эпителии
пищевода появляются вакуоли, что приводит к формированию складчатости
слизистой оболочки. У эмбриона 12,5 мм появляется циркулярный мышечный слой,
позже (от 17-ти мм длины) - продольный, а так же межмышечные и подслизистые
сплетения, различаются сосудистые сплетения. К моменту рождения ребенка
пищевод имеет вид трубки, сплющенной в дорсо-вентральном направлении.
Тот, кто победит в борьбе за место под солнцем и, ведомый любопытством,
препарирует человеческий пищевод, увидит, что в нем у новорожденного имеется
нежная слизистая оболочка (tunica mucosa), покрытая многослойным плоским
эпителием, продолжающаяся из глотки. У взрослых нежная слизистая уже
нарастит 20-25 клеточных слоев и будет легко восполняться при травмах от
грубой пищи. Эпителий лежит на тонкой фибрилярной ткани, отделяющейся от
подслизистого слоя прослойкой мышечной ткани (tunica muscularis mucosae). В
слизистой оболочке рассеяно множество слизистых желез, в каудальном ее
отделе имеются железы, вырабатывающие пепсин. Подслизистый слой (tela
submucosa) состоит из рыхлой наименее растяжимой соединительной ткани,
пронизанной сосудами, нервами, лимфатическими образованиями. Наружная
соединительнотканная оболочка (tunica adventitia) состоит из переплетающихся
пучков коллагеновых и эластических волокон и клеточных элементов, проникая
между мышечными пучками, в другие слои. Она образует каркас пищевода.
Мышечная оболочка (tunica muscularis) составляет наиболее массивный слой
пищевода. Она состоит из наружного слоя продольных волокон и внутреннего -
циркулярного. Слои разделены тонкой соединительнотканной прослойкой,
сцепленной с межмышечным вегетативным нервным сплетением пищевода. Очевидно,
что внутреннее ложе живого организма сотворено с большим мастерством и
предусмотрительностью. Появление внутри его без должной защиты чревато
страшными катаклизмами. Вот так выглядит первая анатомическая фига (фигура
из трех пальцев), которую Господь Бог, все, безусловно, хорошо предвидя,
заложил в человека, живущего на земле! Вспомнив, как бы от нечего делать,
анатомию человека, я вдруг вполне реально оценил предсказание Математика о
существовании Галактической кишки - главного тракта нашей жизни, жизни и
развития Вселенной!
Вспомнились лекции брата Александра о категориях буддийской культуры.
Индусы считают, что космология имеет стройную систему: в основе ее лежит
стереометрическая форма - цилиндр! Первый уровень - это круг ветра,
возникающий благодаря совокупной карме живых существ. Круг ветра - это, если
угодно, материализованное страдание всего живущего во Вселенной. Он покоится
на акаша,не имеющей опоры, поскольку она - суть пространство психического
опыта. Выше круга ветра располагается круг воды. Ветер и вода - результат
кармической деятельности живых существ. Большинство буддистов прямо
заявляет, что круг воды удерживается подобно пище, последовательно
попадаемой в различные отделы желудочно-кишечного тракта. Сюда
присовокупляется еще и круг золота - золотая земля. Но во всех тех
космогонических схемах присутствовала стереометрическая версия - версия
цилиндра, неизмеримого по окружности. Иначе говоря, выдуманная Математиком
Галактическая Кишка существует, по мнению носителей одной из древнейших
культур - буддистов.
Самое забавное заключалось в том, что мы все, осознавая такой жизненный
парадокс, все же мирились с ним, не расшифровывая его раньше до конца.
Сейчас же мы как бы исключили очевидное, осознав абсолютно точно, что "в
философии всегда будет сохраняться напряжение между кажущейся
нерешительностью неопределенного высказывания и решительностью, с которой
философ ведет себя в действительности". Брат Александр очень любил
цитировать это высказывание Ясперса. А наш Математик, вместе со своим
Лобачевским, - нет слов, был, есть и будет Философом с большой буквы!
Подозреваю. что и Чертежник вдруг так неожиданно сбрендил только потому, что
проникся не абстрактно, а чувственно идеей вселенского счастья,
предрекаемого гуманитарными науками. Именно через такую систему всех нас
грешных и безгрешных - а безгрешных нет ни одного! - жизнь, пересчитывая и
отсортировывая поколения, протискивает через Кишку, ведя к счастью.
"И сказал Господь: Я проведу пред тобою всю славу Мою, и провозглашу
имя Иеговы пред тобою; и, кого помиловать, помилую, кого пожалеть, пожалею"
(Исход 33: 19).
Не стоит думать, что наша группа была совершенным сообществом. В нашей
работе тоже случались большие огрехи - мы путали, к примеру, мужчин и
женщин, единицы и множества. А ведь индивидуальность, личность - явление
первостепенное и требует совершенно определенного, нестандартного подхода.
Мы мечтали о светлой правде, но только для себя одних, оставляя при этом за
бортом нашего ковчега все множества множеств грешных и безгрешных, одинаково
сильно нуждающихся в просветлении. Наш-то ковчег плыл себе к горе Арарат,
вселяя в нас все большую и большую надежду на то, что нам удастся спастись
от Всемирного Потопа, но при этом мы нимало не беспокоились обо всем
остальном населении Планеты. Наш Ковчег - эта наша палата дорогого,
спасительного Дома скорби, что располагается в старинных кущах Удельного
парка, на окраине Санкт-Петербурга. Здесь Петр Великий, решительно отпихнув
ногою, обутой в высокий военный ботфорт, чухонскую и шведскую рожи, заложил
Великий город - свой Святой Оракул. Но какой же Великий Город без
сумасшедшего дома, где же будут проживать избранные? Бред сумасшедших всегда
растекался по земле, правильнее сказать, он стелился по ней, как туман
ранним утром, вдруг распахнувшим свои глаза после холодной осенней ночи.
поставлено на последнюю карту - мы готовились к свершению научного подвига:
все мы понимали, что одна из самых ответственейших задач работы нашего
терапевтического сообщества - это вскрытие психиатрических коррелят со всеми
возможными признаками из любой области социума - права, смерти и жизни,
преступления и наказания, любви и ненависти! Клара от осознания величия
научной задачи так смачно шлепнула ладошечкой профессора по ляжке, что он
застонал, словно шибко раненый олень! Мы были уверены, что эта пара найдет
путь к взаимопониманию. И они - Николаева и Эйдемиллер - обязательно
проложат новый и весьма необычный маршрут в науке. "Посему не убоимся, хотя
бы поколебалась земля, и горы двигнулись в сердце морей. Пусть шумят,
воздымаются воды их, трясутся горы от волнения их" (Псалом 45: 3-4).
Да, мы, естественно, понимали, что наше заседание транслируют по
телевиденью. В тайных и явных, научных и административных кабинетах больницы
сидели люди с отвисшими от любопытства и удивления челюстями! Нас пишут на
пленку, чтобы оставить потомкам архивы нашей ископаемой жизни в России. Мы
сейчас были подобны великому романисту Федору Достоевскому или, того хуже, -
Александру Солженицыну. Оба сильно споткнулись на ненависти к
"исправительным режимам". Такая ненависть проникает глубоко в печень и
оттуда возбуждает страсть к особому литературному стилю. Но вместо того,
чтобы радоваться такому подарку судьбы, позволившему прослыть "великими
трибунами" и тянуться к светлому, чистому, они городят "огород" с помощью
хорошо запомнившейся колючей проволоки и роют "волчьи ямы" для читателей с
неустойчивой психикой и "курчавыми мозгами". Наш путь был несколько иным, но
мы, как и они, стригли купоны от общения с реальной действительностью - мы
запечатляли "сермяжную правду" на память будущим поколениям читателей, не
стеснясь масштабов своего эпоса! Нас не пугала роль "буревестников", мы
ничего не собирались скрывать от Родины, от Народа. Мы забыли в то время
свою обиду - за плохой корм, низкую зарплату, неуважение к медицине и науке.
Мы ничего не требовали от строгих государственных учреждений, давно
иссушивших свободную мысль. Мы шли с поднятым забралом, гордо закинув голову
с ветвистыми рогами - это уже заслуга наших жен, совершенно разболтавшихся
без "железной руки" и строгой христианской морали. Мы кричали затхлому миру:
"Иду на вы!" Но мы знали, были уверены, что будущие поколения посветят нам
гимны, и мы легендой войдем в народный эпос и разухабистые молодежные
шлягеры. Мы видели, что Светлая Заря Преобразований последний раз встает над
отчизной именно потому, что больше ошибок в ее курсе не будет! Мы
чувствовали, что победа венчает и нас вместе с вождями, потому что
остановить движение общества к истине невозможно, можно только спутать
истину с истинным говном!
Сказано же свыше: "И познаете истину, и истина сделает вас свободными"
(От Иоанна 8: 32). И еще необходимо добавить, обратясь с поклоном и молитвой
к Мудрейшему мира сего: "Освяти их истиною Твоею: слово Твое есть истина"
(Там же 17: 17).
Глава вторая: Микробник
Вторая книга Моисея - "Исход" оказалась у меня в руках рано утором. В
ней, прямо спросонья, я наткнулся на сакраментальную фразу, пожалуй,
злободневную не только для нашей компании, но и для всех живущих на земле:
"Блюди себя перед лицем Его, и слушай гласа Его; не упорствуй против Него,
потому что Он не простит греха вашего; ибо имя Мое в Нем" (23: 21). Слова
предупреждения заставили меня глубоко задуматься, и пришла мысль-сомнение:
стоит ли спешить делиться своим ночным открытием с братьями по палате
больничной? Может, разумнее будет прежде хорошо обмозговать все, а доложить
всему обществу уж потом, после окончательного просветления. Всем же потребна
истина, как говорится, в первой инстанции, а досужие фантазии, рождающиеся с
бухты-барахты, только мутят разум и продвигают нас к вероятности греха.
Чтобы не возникла путаница в персонажах, необходимы некоторые
уточнения: мы, коллеги по несчастью и научному бдению, давно поняли, что наш
брат Николай, по кличке Чертежник, ведет за всей компанией тайное
наблюдение. Естественно, делал он это не по злобе или ради доклада
компетентным органам, а только из-за творческих побуждений - художник он и
есть художник. Можно отсечь ему руки - все одно он будет писать свои картины
ногами, а лишив его и ног, заставишь творить по мере сил и таланта
виртуальные полотна. Последние дни Чертежник, видимо, сделал большой прорыв
в неведомое, и кумпол, естественно, у него не выдержал, треснул. В нем и без
того было ресурса только на два раза помочиться с великой задумчивостью. Да
и то, не уверен, что он точно сумеет попасть в очко унитаза, а тут такие
грандиозные творческие муки. Даже здоровый не выдержит! Короче, Чертежник
свихнулся и забуянил, но я-то уже успел изучить его метод активного
наблюдения, а потому быстро подхватил эстафету, выпавшую из рук товарища по
несчастью. Собрата же нашего, туго перепеленованного усмирительной рубашкой,
предварительно намоченной в холодной воде, на время отправили в буйное
отделение - в фильтр для непокорных для вразумления. Там, чуть что, и
электрошок назначат в ударном режиме, так что не забалуешь! Чем смелая
инициатива для меня кончится - неизвестно!.. Однако: "Волков бояться - в лес
не ходить!"
Короче говоря, я принял эстафету рассказчика от окончательно
свихнувшегося Чертежника. А кто такой "я"? - я есмь Дмитрий Александрович
Сергеев. Тот самый, который - большой любитель тихо посапывать, плотно
укрывшись одеялом с головой: в таком положении меньше спишь, а больше
втихаря наблюдаешь за развивающимися событиями, попутно размышляя над
увиденным. Раздумья мои родились, конечно, не на пустом месте. Последние дни
мы всей честной компанией читали книгу Карла Ясперса - психолога и философа
- одарившего цивилизованный мир "Введением в философию". Мы заглатывали
слова философа, как рыба глотает золотую блесну для того, чтобы потом быть
вытащенной прямо за раскатанную губу на солнечный бережок. Все получилось
прямо по книге. "Мы высказали философские основоположения веры: существует
Бог; имеется безусловное требование; человек конечен и несовершенен; человек
может жить, направляемый Богом; бытие мировой реальности имеет характер
исчерпывающего существования между Богом и экзистенцией". Естественно, что
после такого горячего компресса на темя, мы все немного сдвинулись умом по
не очень точной параболе. И было от чего! Просвещение придавило нас своей
тяжестью, как гора Арарат, если бы она в ходе неожиданного землетрясения
вдруг опрокинулась навзничь, накрыв при этом все народонаселение. Хотя, по
словам Канта, "просвещение - это выход человека из состояния своего
несовершеннолетия, в котором он находится по собственной вине", мы грустили
без меры, столкнувшись с философским просвещением, как таковым. Контакт с
Ясперсом, видимо, не прошел для нас даром. Про общение с Кантом и говорить
не приходится. Старик-философ был отменным чудаком. Помнится, для своего
любимого кота, чтобы не стеснять свободу его передвижения, Кант отпилил
кусок входной двери. Сознательно идя на мучение от сквозняков, старик
утверждал геройским поступком приоритеты малых человеческих привязанностей,
то есть совершал "критику чистого разума". Да и в финале жизни, когда
великий философ уже отошел от науки, он больше говорил о необходимости
совершенствования средств борьбы с клопами, чем о построении новых
философских систем. Однако повышение информированности и духовности не
всегда благополучно сказывается на народных массах, на общественном
самосознании. В такой грех втягиваются и одаренные люди. Генрих Гейне с
высокомерием отмечал: "Изложить историю жизни Иммануила Канта трудно. Ибо не
было у него ни жизни, ни истории".
Когда мы с возмущением заявили нашему Ко-терапевту о том, что не
разделяем наглости высказываний поэта относительно жизни великого философа,
то брат Александр сразил нас странностью своих аргументов. Он заявил, что
это обычное дело: "Каждый еврей метит в гении, при этом активно пинает
ногами любого, но особенно того, в ком подозревает наличие частицы еврея".
Еврейство Гейне неоспоримо, Кант же по отцу считал себя шотландцем, а по
матери - немцем. Однако умный биограф не даст голову на отсечение за то, что
оба родителя не были немного сефардами. Брат Александр в качестве понятийной
модели привел рассказ Гумилева о поведение людей разных национальностей,
едущих в трамвае с пьяным пассажиром. Русский настроится жалеть пьяненького,
горец моментально взорвется и примется вышвыривать пьяного на ходу, татарин
тихо отойдет в сторонку, еврей станет насмехаться, даже если в результате
схлопочет по мурсалам. При этом представитель Богом избранного народа, как
правило, хорохорится, задирается и всячески старается не ударить лицом в
грязь. По этому поводу брат Александр рассказал безобидную притчу.
Холмогорская корова гуляет по лугу, срывает траву пучками, заглатывает,
отрыгивает, пережевывает. Попалась с травой в пасть корове и лягушка -
скользкая, холодная, мерзкая. Корову передернула судорога, и она с
отвращением выплюнула земноводное. Лягушка шмякнулась на траву вся в соплях
и слюне, но, не потеряв самообладание, широко разбросав лапы, с радостным
смехом заявила: "Вся в засосах валяюсь на траве и кайфую! Прелесть!"
Подозревалась, что лягушка была еврейских кровей. Эйдемиллер заявил, что у
брата Александра дурацкие шутки и извращенные понятия о евреях. Но все
остальные и особенно Василий хохотали до упада.
Брат Александр считал, что, кроме особенностей поведения, имеются и
национальные виды болезней. Вот по такому-то признаку он и вычленял у Канта
частицы еврейского генофонда. Интересно, что в университете Кант питал
серьезную привязанность к студенту Труммеру, доверяя ему настолько, что
соглашался принимать прописанные им слабительные пилюли. А это, надо
сказать, было единственное лекарственное снадобье, которым Иммануил
соглашался лечиться от всех болезней, водившихся у него в изобилии от самого
раннего детства. Не зря, наверное, первый печатный труд Канта назывался
многозначительно: "Мысли об истинной оценке живых сил в природе". В нем он в
частности пишет: "Наша метафизика, подобно многим другим наукам, стоит лишь
на пороге вполне основательного познания. Бог знает, когда она перешагнет
этот порог. Нетрудно видеть ее слабость во многих ее предприятиях. Весьма
часто мы видим, что сильнейшей опорой ее доказательств служит предрассудок.
Виною в этом чаще всего является господствующая склонность тех, кто
стремится расширить человеческое познание. Они предпочитают весьма обширную
мудрость основательному знанию". Брат Александр, несмотря на первичное
медицинское образование, был основательно повернут к философии. Но его
философия не имела никакого системного фундамента. Потому-то он часто уводил
нашу дискуссию в просторы эфимерности, приводящей к вспышкам томления духа.
Однако он считал, что у нашей маразматической шайки имеются все основания
считать Иммануила Канта своим парнем, то есть близким по духу человеком. В
доказательство он сообщал, что Кант в возрасте сорока шести лет защитил
докторскую диссертацию по философии на тему "О форме и принципах
чувственного и умственного мира". Таким образом, со слов Александра
Георгиевича, Канта смело можно было забирать в психушку и включать в наше
терапевтическое сообщество.
Кстати, о татарах: брат Николай, по мнению Ко-терапевта, несет в себе
достаточно много мусульманского генофонда, хотя и маскируется под прибалта,
скандинава или поляка. Словно специально по заказу, он нас замучил
экскурсами в суфизм и чтением Корана. И делал он это с мягкой, деликатной
настойчивостью. Поражаюсь тому, как же татары и монголы в свое время
натворили столько бед в Азии и Европе, основательно потрепали славян. Скорее
всего, ассимиляция татарского славянским генофондом способствовала выведению
новой породы азиатов. Известно, например, отменное трудолюбие, порядочность,
верность слову у большинства современных татар. Петр I привлекал на
строительство Петербурга, на царскую службу массу иноверцев, правда, делал
он это, скорее всего, от того, что и в его крови было достаточно татарских
вкраплений - от матери он унаследовал генофонд татарского князя Нарышко.
Любой коренной петербуржец скажет, что, например, касимовских татар
всегда с большой охотой столичные рестораны и трактиры брали в официанты.
Они отличались абсолютной трезвостью, честностью и работоспособностью.
Большинство дворников в Санкт-Петербурге тоже было из татар, и все они,
наверняка, состояли тайными осведомителями охранки, а затем и Чека. Скорее
всего, по их доносам расселяли отдельные квартиры в верхних этажах -
революционная столица освобождалась от чуждого элемента. При том при всем
сохранялась скромность, деликатность, трудолюбие, верность слову. Но такие
позиции уже имеют отношение к Afterphilosophie (лжефилософии)! Кант умирал
тихо, не чувствуя никаких серьезных грехов за собой, потому-то его
последними словами было тихое утверждение: "Это хорошо".
Брат Александр, повествуя о философах, часто приводил стихи другого
гениального мыслителя Гегеля: "Glеklich, wer auf seinem Pfad einen Freund
zur Seite hat; dreimel glеcklicher aber ist, wen sein Mусский: "Счастлив, кто в жизни имеет верного
друга; но втрое счастливее тот, кого горячо целует подруга". Любвеобильность
философского рода хорошо сочетались у Гегеля с выкриком - "Tod dem
Gefsindel" (Смерть мерзавцам), когда дело доходило до изучения диалектики
французской революции. Естественно, Гегель полностью стоял на ее позициях,
видя, скорее всего, в особом историческом развороте проявление принципа
постоянного развития. И опять-таки виною всему было Просвещение!
Никто из нас не сомневался в том, что Просвещение должно понимать "как
путь человека, приходящего к самому себе". Но мы-то уже были
коллективистами. А потому, как и во всех человеческих делах, в нас спаялся
конгломерат глупости и мудрости общественного уровня, пронизывающий все
индивидуалистские устремления. Нам мешали некоторые социальные инстинкты,
проснувшиеся и взращенные прежней жизнью при социализме. Каждый почему-то
тянулся к мифической Власти, забывая о том, что она прочно удерживается
руками Всесильной Судьбы. "А воля к власти (Machtwille) рассчитывает тем
больше подчинить себе людей, чем больше они в слепом послушании следуют
авторитету, становящемуся инструментом этой власти". В нашем случае,
носителями атавистического социального рефлекса, безусловно, являлась
администрация больницы, лечащий врач и в некотором роде наш Ко-терапевт.
Последние мои слова к тебе,
Отечество!
Ко всем друзьям, к тебе, немое
Человечество!
Моя комета догорела - хвост
отпал.
Иной религии слова - крутой
обвал.
Чужая злоба победила, зажгла
запал.
Я к совести больной - к кресту
припал.
Благотвори, Господи, добрым
и правым в сердцах своих,
чтобы у нуждающихся в покое
крик затих!
На такой почве утверждений можно было поскользнуться и сильно ляпнуться
затылком о земную твердь. Сомнения могли привести к кончине коллектива, как
такового, - как социальной ячейки с уютно расположившимися в ней слабаками,
дегенератами, трусами и подлецами. На потолке еще раз появились строки
стиха, в них содержался намек на правый помысел, указание пути к спасителю
от бед, имеющему только один ответ для алкающих правды масс. А дальше пошла
справка медицинского характера, и мы ее всей палатой прочли внимательно. Не
могу воспроизвести важную информацию дословно, но сообщу близкий к
подлиннику текст послания: большая часть тканей зубов имеет мезенхимальное и
лишь эмаль - эктодермальное происхождение. Образование зубных зачатков
происходит из слизистой оболочки ротовой полости у зародыша на 6-7 неделе.
Эпителий, покрывающий край ротовой ямки у малютки зародыша, начинает
врастать в подлежащую мезенхиму. Но боли он при этом не чувствует, а
помышляет о мировой славе. Возникающая в результате этого эпителиальная
пластинка разделяется затем на две - переднюю, или щечно-губную, и
расположенную к ней под прямым углом зубную. Читая эту информацию, я никак
не мог взять в толк: кто бредит - информатор или я грешник?
Щечно-губная пластинка вскоре расщепляется и превращается в открытую
щечно-губную бороздку, от нее следует преддверие полости рта. Пластинка
отделяет губы и щеки от десен. Может быть, в это время и появляется гримаса
первой улыбки у зародыша, имеющая агрессивное, демоническое свойство или
совершенно глупое - каждому свое! Это есть свидетельство того, что
Мать-Природа воспроизвела на свет еще одного уникального и самого жестокого
хищника! Вдоль свободного края зубных пластинок на их щечно-губной
поверхности образуются затем колбовидные разрастания эпителия, дающие начало
эмалевым органам - 10-ти молочным зубам на каждой челюсти. Вскоре в каждый
эмалевый орган начинает снизу врастать мезенхима, дающая начало зубным
сосочкам. Зубной зачаток охватывается уплотняющейся мезенхимой - зубным
мешочком. Главная масса зубов - дентин - состоит из основного вещества,
пропитанного солями извести. Большое количество ветвящихся дентиновых
канальцев, пронизывает всю толщу дентина и содержат в своих полостях
отростки одонтобластов - волокна Томса. Тот Томсон никакого отношения к
американскому парню с однотипным именем не имеет. Но аппетиты все же у
маленького владельца зубов рождаются по масштабам американские. Тогда,
видимо, и сконструировали филологи и идеологи вещий термин - "акулы
американского империализма"!
Опять я ловлю себя на ощущении явного бреда, но никак не могу разобрать
его источник, его автора. Однако, если рассказ от первого лица веду я, то
значит это мой бред. Я являюсь его родоначальником, творцом! Следует новый
наплыв информации. Эмбрион растет и мужает, а вместе с ним определяются и
разворачиваются до величин глобальности социологические доминанты. Все они
направляются по жизни в длинный путь через славное анатомическое
образование, называемое Глотка. Это та часть пищеварительного тракта,
которая расположена между ротовой полостью и пищеводом, в ней размещается
небольшое число желез и пищеварительных образований, плавно переходящих в
податливое и эластичное на первый взгляд образования, оказывающееся на
поверку таким же безобидным, как, скажем, чрево огромной змеи анаконды.
Пищевод у зародыша человека, имеющего длину 4-5 мм, выглядит широкой
короткой трубкой, состоящей из двух рядов эпителиальных клеток. Эпителий
пищевода происходит из материала прехордальной пластинки. Из однослойного
призматического он развивается в плоский многослойный, клетки которого
располагаются концентрическими рядами.
В дальнейшем и жизнь будет душить человека такими же концентрическими
усилиями, да и сам человек при необходимости примется успокаивать своих
конкурентов с помощью тех же традиционных движений. Опускание сердца и
становление диафрагмы сопровождается ускорением роста пищевода в длину и
относительным уменьшением ширины просвета. На восьмой неделе в эпителии
пищевода появляются вакуоли, что приводит к формированию складчатости
слизистой оболочки. У эмбриона 12,5 мм появляется циркулярный мышечный слой,
позже (от 17-ти мм длины) - продольный, а так же межмышечные и подслизистые
сплетения, различаются сосудистые сплетения. К моменту рождения ребенка
пищевод имеет вид трубки, сплющенной в дорсо-вентральном направлении.
Тот, кто победит в борьбе за место под солнцем и, ведомый любопытством,
препарирует человеческий пищевод, увидит, что в нем у новорожденного имеется
нежная слизистая оболочка (tunica mucosa), покрытая многослойным плоским
эпителием, продолжающаяся из глотки. У взрослых нежная слизистая уже
нарастит 20-25 клеточных слоев и будет легко восполняться при травмах от
грубой пищи. Эпителий лежит на тонкой фибрилярной ткани, отделяющейся от
подслизистого слоя прослойкой мышечной ткани (tunica muscularis mucosae). В
слизистой оболочке рассеяно множество слизистых желез, в каудальном ее
отделе имеются железы, вырабатывающие пепсин. Подслизистый слой (tela
submucosa) состоит из рыхлой наименее растяжимой соединительной ткани,
пронизанной сосудами, нервами, лимфатическими образованиями. Наружная
соединительнотканная оболочка (tunica adventitia) состоит из переплетающихся
пучков коллагеновых и эластических волокон и клеточных элементов, проникая
между мышечными пучками, в другие слои. Она образует каркас пищевода.
Мышечная оболочка (tunica muscularis) составляет наиболее массивный слой
пищевода. Она состоит из наружного слоя продольных волокон и внутреннего -
циркулярного. Слои разделены тонкой соединительнотканной прослойкой,
сцепленной с межмышечным вегетативным нервным сплетением пищевода. Очевидно,
что внутреннее ложе живого организма сотворено с большим мастерством и
предусмотрительностью. Появление внутри его без должной защиты чревато
страшными катаклизмами. Вот так выглядит первая анатомическая фига (фигура
из трех пальцев), которую Господь Бог, все, безусловно, хорошо предвидя,
заложил в человека, живущего на земле! Вспомнив, как бы от нечего делать,
анатомию человека, я вдруг вполне реально оценил предсказание Математика о
существовании Галактической кишки - главного тракта нашей жизни, жизни и
развития Вселенной!
Вспомнились лекции брата Александра о категориях буддийской культуры.
Индусы считают, что космология имеет стройную систему: в основе ее лежит
стереометрическая форма - цилиндр! Первый уровень - это круг ветра,
возникающий благодаря совокупной карме живых существ. Круг ветра - это, если
угодно, материализованное страдание всего живущего во Вселенной. Он покоится
на акаша,не имеющей опоры, поскольку она - суть пространство психического
опыта. Выше круга ветра располагается круг воды. Ветер и вода - результат
кармической деятельности живых существ. Большинство буддистов прямо
заявляет, что круг воды удерживается подобно пище, последовательно
попадаемой в различные отделы желудочно-кишечного тракта. Сюда
присовокупляется еще и круг золота - золотая земля. Но во всех тех
космогонических схемах присутствовала стереометрическая версия - версия
цилиндра, неизмеримого по окружности. Иначе говоря, выдуманная Математиком
Галактическая Кишка существует, по мнению носителей одной из древнейших
культур - буддистов.
Самое забавное заключалось в том, что мы все, осознавая такой жизненный
парадокс, все же мирились с ним, не расшифровывая его раньше до конца.
Сейчас же мы как бы исключили очевидное, осознав абсолютно точно, что "в
философии всегда будет сохраняться напряжение между кажущейся
нерешительностью неопределенного высказывания и решительностью, с которой
философ ведет себя в действительности". Брат Александр очень любил
цитировать это высказывание Ясперса. А наш Математик, вместе со своим
Лобачевским, - нет слов, был, есть и будет Философом с большой буквы!
Подозреваю. что и Чертежник вдруг так неожиданно сбрендил только потому, что
проникся не абстрактно, а чувственно идеей вселенского счастья,
предрекаемого гуманитарными науками. Именно через такую систему всех нас
грешных и безгрешных - а безгрешных нет ни одного! - жизнь, пересчитывая и
отсортировывая поколения, протискивает через Кишку, ведя к счастью.
"И сказал Господь: Я проведу пред тобою всю славу Мою, и провозглашу
имя Иеговы пред тобою; и, кого помиловать, помилую, кого пожалеть, пожалею"
(Исход 33: 19).
Не стоит думать, что наша группа была совершенным сообществом. В нашей
работе тоже случались большие огрехи - мы путали, к примеру, мужчин и
женщин, единицы и множества. А ведь индивидуальность, личность - явление
первостепенное и требует совершенно определенного, нестандартного подхода.
Мы мечтали о светлой правде, но только для себя одних, оставляя при этом за
бортом нашего ковчега все множества множеств грешных и безгрешных, одинаково
сильно нуждающихся в просветлении. Наш-то ковчег плыл себе к горе Арарат,
вселяя в нас все большую и большую надежду на то, что нам удастся спастись
от Всемирного Потопа, но при этом мы нимало не беспокоились обо всем
остальном населении Планеты. Наш Ковчег - эта наша палата дорогого,
спасительного Дома скорби, что располагается в старинных кущах Удельного
парка, на окраине Санкт-Петербурга. Здесь Петр Великий, решительно отпихнув
ногою, обутой в высокий военный ботфорт, чухонскую и шведскую рожи, заложил
Великий город - свой Святой Оракул. Но какой же Великий Город без
сумасшедшего дома, где же будут проживать избранные? Бред сумасшедших всегда
растекался по земле, правильнее сказать, он стелился по ней, как туман
ранним утром, вдруг распахнувшим свои глаза после холодной осенней ночи.