Страница:
Карина тоже была далека от общего экстаза. Грудь ведьмы сжимало так, словно там сидела холодная жаба, но совсем подругой причине. Шенвэль не пришел на праздник. Князь сообщил, что Верховный маг Фейре еще не может ходить, но Карина знала, что Шенвэль солгал Ивану.
Дренадан пошел по кругу, собирая от каждого требу Купайле – хлеб, блины, пироги, зерно, горох, печенья. Боги Мандры не требовали себе более значительных приношений. Кроме одного из всего обширного пантеона.
Но это был не Купайло.
– А мне нравятся эти... массовые оргии, – сказала Карина. – Ты полежи здесь, или иди к столам, выпей, если хочешь, а я пойду к «марине». Там сейчас хороводы будут водить, песни петь, а потом девок воровать... Приходи за мной потом.
– Я как раз хотел побыть еще немного здесь. Эта роща напоминает мне... Впрочем, неважно, – сказал Владислав. – Иди, веселись. Встретимся у «марины».
– Глянь-ка, а Дренадан помолодел... лет на двадцать прямо, – сказала Адриана задумчиво. Михей увлеченно поглощал мороженое. – И брови черные, а я его позавчера видела – седой был, как лунь.
Матрена, жена Толяна, сидевшая рядом с ними, пожала плечами.
– Да, ему ведь в обед сто лет, наверное. Нарумянили к празднику, чтобы не таким страшным казался, – сказала Матрена.
Адриана приложилась к кубку. Мать надела на праздник свой любимый платок с кистями, и Михей увидел, как медовуха, переливаясь через край, пенной дорожкой затекает на платок. В этот момент он понял – мама решила напиться. Сладкое мороженое стало пеплом в его рту. Остановить мать Михей не мог, но смотреть на это не хотел. Мальчик тихонько сполз под стол.
– И брови насурьмили, – услышал он голос Матрены, когда ловко пробирался между ногами гостей.
– Может быть, – согласилась Адриана и снова протянула руку с кубком. Исчезновения сына она не заметила.
Михей выбрался из-под стола, прошел мимо пестро украшенного черноклена и углубился в лес. Тут и там под кленами раздавались тяжелое дыхание и стоны. Мальчик сообразил, что зря он выбрал этот край поляны – сюда парни утаскивали девушек, выхваченных из хоровода. Но возвращаться он не стал. Михей миновал поросль молодых елочек, отмечавшую границу замкового парка. Затем пробрался через колючий кустарник, чуть не потерял там своего солдатика и оказался на опушке около мощного дуба. Михей увидел светловолосого мальчика, который играл с изящной игрушечной ладьей. Юный мандречен понял, что перед ним маленький сидх, и дело было даже не в дорогой игрушке. Такие сейчас были у многих детей, сидхи щедро раздавали солдатиков, коней и ладьи во время эвакуации. На ногах у мальчика были мягкие красные сапожки – а даже княжич Дмитрий пришел на праздник босиком.
Сидх увидел Михея и улыбнулся.
– Привет, – сказал маленький сидх. – Меня зовут Финголфин.
– А меня Михеем кличут, – ответил юный мандречен.
– Какой у тебя хороший солдат, – с видом знатока сказал Финголфин. – Хочешь, я его покатаю в ладье? Как будто он в поход за море отправился?
Маленький сидх поставил свою ладью на траву, и Михей усадил туда солдата. Мальчик отступил назад, недоумевая. У игрушки не было ни колесиков, ни веревочки, за которую ее можно было бы катать. Финголфин сделал сложный жест, и ладья взмыла в воздух. Поднявшись до пояса Михея, она медленно поплыла в воздухе, чуть покачиваясь.
– Ух ты! – сказал юный мандречен. – Да ты крутой маг, Фингол... Финфин... А покороче у тебя ничего нет?
– Можно Фин, – кивнул тот.
Финголфин сузил глаза и что-то прошептал. Солдат в ладье взмахнул саблей. Михей закричал от восторга.
– Вот бы мне так научиться, – сказал юный мандречен с завистью.
– В этом ничего сложного нет, – сказал маленький сидх. – Смотри...
Михей насупился.
– У меня нет магического дара, – сказал он. – Вот у мамы есть, а у меня нет.
– Мне кажется, что ты ошибаешься, – сказал Финголфин вежливо. – Магический дар как раз и передается от родителей к детям, а не по воздуху, вроде насморка.
Михей засмеялся.
Когда ведьма подошла к столам, стройная эльфка встала, чтобы налить себе из кувшина. Ее сосед, плотный черноволосый мужчина, как раз перед этим по-хозяйски обнял ее за талию. Карина предположила, что эльфка вовсе не хочет пить, а пытается таким способом избавиться от фамильярного прикосновения. Мандречен, похоже, даже не заметил этого маневра подруги – так оживленно он беседовал о чем-то со своим соседом по праздничному столу. Это был сидх, красивый настолько, что у ведьмы, несмотря на то, что она всю жизнь придерживалась принципа: «Мужчина должен быть лишь немного красивее обезьяны», на миг пресеклось дыхание. Свежий розовый шрам через всю щеку только добавлял сидху сурового обаяния. Ведьма догадалась, что это один из тех магов, что спасли Рабин от исчезновения три дня назад, и предположила, что мандречен – хозяин того дома, на крыше которого стоял маг. С другой стороны от сидха со шрамом Карина увидела Дарину. Лицо самой молодой звеньевой крыла «Змей» было до неузнаваемости преображено наслаждением. Ведьма заметила, что на столешнице лежит только одна рука соседа Дарины. Где находится вторая рука сидха, догадаться труда не составило.
Эльфка хихикнула неизвестно чему, прикрылась ладошкой. Ведьма поняла, что медовуха из княжеских погребов оказала на дочь Старшей Расы точно такое же действие, как и на мандречен. Эльфка заметила Карину и дружелюбно спросила:
– Вина?
Ведьма с интересом взглянула на гостью с другого берега. На фоне своих изысканно-женственных соплеменниц эльфка выглядела белой вороной, несмотря на обилие черного в одежде. На дочери Старшей Расы было обтягивающее черное платье без плеч, пояс – цепь из плоских светлых звеньев, и черные же сапоги-чулки. Темные короткие волосы эльфка склеила в иглы, торчавшие в разные стороны и качавшиеся при каждом движении. Такую прическу носили Ежи – партизаны-лучники Лихого Леса. Но для темной эльфки женщина была слишком высокой, да и глаза у нее были с круглыми, а не с вертикальными зрачками. Очевидно, эльфка была полукровкой, и как часто бывает в таких случаях, выделялась красотой даже среди соплеменниц. Карине эльфка понравилась – в ней чувствовался характер, схожий с ее собственным.
– Меня зовут Карина, – сказала боевая ведьма.
– Ваниэль, – представилась эльфка.
– Я не хочу вина... А морса нету? – спросила Карина.
– Есть, – кивнула Ваниэль и загремела утварью, ища на столе кувшин с морсом.
Карина взяла со стола чью-то чашу, выплеснула содержимое и продезинфицировала волной Чи. В глазах эльфки мелькнуло уважение. Среди рабинских женщин мало кто владел магией. Ваниэль наклонилась, наполняя чашу Карины.
– Помоги мне, – неожиданно сказала эльфка. – Уведи меня отсюда...
Карина взяла со стола чашу.
– А что такое? – тихо спросила ведьма эльфку. – Твой дружок напился?
– Да, да, – торопливо пробормотала Ваниэль. – Скажи ему, что хочешь показать мне, как танцуют в этом вашем кругу...
– Хороводе, – сказала Карина, и тут дружок эльфки обернулся.
Это оказался главный хирург Рабина.
– Привет, – сказал Поджер, увидев Карину. Хирург был, судя по ясному взгляду, одним из самых трезвых людей на поляне. Остальные, что называется, дорвались до бесплатного.
Ведьма кивнула в ответ, и Поджер вернулся к беседе с сидхом.
– Дорога к Горбу Синкляра теперь нет, я сам ходил, один, – услышала Карина.
Красивый сидх сказал, поднимая свой кубок:
– За безрассудную смелость!
Но Поджер был еще не настолько пьян, чтобы не услышать иронии в его голосе.
– За кого ты меня принимаешь? – усмехнулся хирург в ответ. – Я зимой ходил, когда пауки спят, а гоблины неопасны...
– Тогда выпьем за рассудную смелость! – воскликнула Дарина, поднимая свой кубок тоже.
Хирург, сидх и ведьма чокнулись и выпили.
– Ты пьяных не видала, – тихо сказала Карина эльфке. – По сравнению с нашими мужиками он трезв, как стеклышко. Я бы на твоем месте осталась с ним. А то привяжется какой-нибудь...
– У него на руках кровь эльфа... – с неприкрытым отчаянием простонала Ваниэль.
Карина наконец сообразила, в чем дело.
– Сейчас, попью только.
Ведьма с наслаждением отхлебнула холодного морса, в котором еще плавали льдинки. Карина поставила пустую кружку на стол, вытерла рот тыльной стороной ладони и окликнула главного хирурга Рабина:
– Поджер!
Тот обернулся.
– Я твою подругу похищаю! – решительно сказала ведьма.
Увидев протест в глазах Поджера, Карина обняла эльфку за обнаженные плечи.
– Мы пойдем к «марине», хороводы водить! – продолжала ведьма. – Приходи, если захочешь вернуть ее!
Поджер неохотно улыбнулся и кивнул Ваниэль. Карина увидела, что Дарина жадными глотками пьет из резного кубка, и поняла, что должна перекинуться со своей ведьмой парой слов.
– Дарина, – окликнула ее старшая крыла. Ведьма отняла кубок от лица и перегнулась вперед, чтобы увидеть, кто ее зовет. Посмотрел на Карину и красавчик сидх.
– Как тебе праздник? – спросила Карина.
– О, замечательно! – воскликнула ведьма. – Так весело мне давно не было!
– Много не пей, – сказала старшая крыла с легким нажимом в голосе. – А то испортишь себе все веселье.
– Я присмотрю за ней, не беспокойтесь! – смекнув, что для его подружки это какая-то значимая особа, дружелюбно сказал сидх.
– Не сомневаюсь, – ответила Карина, и они в обнимку с Ваниэль направились к хороводу.
– Мы сходим потанцуем, – сказал Иван гостям.
– Дело доброе, – сказал Лакгаэр и пригласил сидевшую рядом с ним осанистую эльфку.
После танца к столу вернулись только эльфы. Светлане Иван предложил прогуляться на берег Куны. Но до реки парочка не дошла. Князь и ведьма оказались в придорожных кустах. Иван нетерпеливо рванул подол Светланы вверх. Ведьма призвала Чи, чтобы навести на любовника сонные чары. В этом сне Иван должен был увидеть все то, чем ему сейчас нельзя было заниматься. Ветки кустарника за спиной ведьмы раздвинулись.
– Извините, – услышала Светлана низкий голос. Иван изменился в лице и выпустил ведьму. Светлана поспешно поправила платье.
– Елена? – гневно воскликнул князь.
Светлана обернулась и увидела однорукого сидха, рядом с которым стояла белая от страха княжна. «Ульрик, кажется», – вспомнила ведьма имя возлюбленного Елены. Сидх, однако, не растерялся.
– Приветствую тебя, князь, – сказал он. – Я как раз искал тебя.
– Ты ищешь неприятностей на свою задницу и, клянусь Ярилой, в конце концов найдешь! – завопил Иван в ответ. – Что тебе нужно от меня?
Светлана тихо ахнула. Ведьма присмотрелась к ауре княжны и увидела, что самая крупная неприятность, какая могла случиться в семье Ивана, уже случилась.
– Я хочу попросить руки твоей сестры, – сказал Ульрик.
– Ты же знаешь, что... – начал Иван.
И тут он понял. Несколько секунд князь хватал ртом воздух.
– Перун и Ладо! У меня будет остроухий племянник! – заревел Иван. – Надо было послушать этого упыря, имперского мага, и отрубить тебе не руку, а кое-что другое!
Из глаз Елены брызнули слезы. Светлана сжала руку Ивана.
– Прошу тебя, Ваня, смилостивься, – сказала ведьма. – Нет, так нет, но, пожалуйста, не кричи. Твоей сестре сейчас нельзя расстраиваться.
– Мы уедем, сразу, – сказал Ульрик. – Мне нужно только мандреченское свидетельство о браке.
Как и сидх, князь понимал, что это единственное решение в этой ситуации, при котором все останутся в живых. Ему стало грустно – Иван любил сестру и не хотел бы с ней расставаться.
– Ах, какой ты шустрый, – сказал князь мрачно. – Допустим, я даже соглашусь. Но ведь никто не выпишет тебе такое свидетельство!
– Я выпишу, – раздался из-за спины сидха спокойный голос.
Ульрик обернулся. Позади него стоял Дренадан.
– Вы что, сговорились? – изумился Иван.
– Не родился еще тот эльф, который смог бы «сговориться» со жрецом Ящера, – ответил Ульрик.
– Я шел на берег, – сказал волхв. – Туда ведь скоро принесут «марину», я должен освятить ее...
– А ты действительно можешь обвенчать их? – перебил его Иван. – Ты ведь волхв Ящера, а не Ладо. Свидетельство будет действительно?
Дренадан пожал плечами.
– Я главный волхв Ящера, – сказал он. – А главный волхв каждого бога имеет право производить любые обряды.
Елена и Ульрик просительно посмотрели на Ивана. Сидх опустился на колени.
– Ради всех твоих богов, прошу тебя, князь, – сказал Ульрик.
Иван вздохнул.
– Невеста, я так понимаю, давно согласна, – пробурчал он. – Хорошо.
– Спасибо, Ваня! – воскликнула Елена.
Иван махнул рукой.
– Пойдемте в требище, – сказал Дренадан влюбленным. Ульрик поднялся с колен. – Под документом должны подписаться два свидетеля. И учитывая обстоятельства, я думаю, что вовлекать в это дело людей со стороны нам не с руки.
– Это точно, – проворчал князь, и вся компания последовала за волхвом.
А от тетивы.
– Не сочти за обиду, – сказала Карина. – Но тебе надо было оставаться дома или не смотреть на ауры людей. Здесь каждый второй воевал с сидхами, даже я.
– Поджер пустил кровь эльфу не больше трех дней назад, – ответила Ваниэль.
– Поджер – главный хирург Рабина, – сообщила Карина. – Тот самый, что оперировал вашего Верховного мага.
– Но все равно, я не смогу провести с Поджером эту ночь, – задумчиво проговорила эльфка. – Благодарю тебя. Мне всегда не хватало решительности. Видимо, боги этим даром наградили только вас, людей.
– Твоя дерзость тоже заслуживает восхищения, – спокойно ответила ведьма. – Ты думаешь, что здесь нет никого, кто уже видел такие прически, как у тебя? А как ты собиралась объяснить Поджеру знак, который выколот у тебя вот здесь?
При этих словах Карина положила руку на плоский живот эльфки точно под левой грудью. Ведьма услышала, как сердце Ваниэль толкнулось в ее ладонь. Потом на несколько мгновений наступила тишина, а затем сердце эльфки забарабанило в ритме ливня, грохочущего по крыше. Глаза Ваниэль сузились.
– Я никогда ничего не объясняю, – сказала она хладнокровно. – Если мужчина не может полюбить меня такой, какая я есть, зачем он вообще мне нужен?
Карина хмыкнула и сказала:
– Клянусь хвостом Ящера, ты и один раз не успеешь обойти вокруг «марины», как тебя унесет на руках какой-нибудь парень!
– Клянусь хвостом Ящера, это надо проверить! – откликнулась эльфка.
Шагов через десять стали слышны голоса девушек, водивших хоровод вокруг «марины»:
– Знак, о котором ты говорила... Ты видела его на мертвом теле?
Карина усмехнулась.
– На живом.
Эльфка расхохоталась. Это был совсем не тот мелодичный смех эльфок, которым дочери Старшего народа выражали свою радость и восторг. В смехе новой знакомой Карины было понимание, неукротимая жажда жизни и та же хищная свирепость, какую ощущала в себе ведьма в моменты наивысшего душевного подъема. Карина, глядя на свою новую подругу, засмеялась тоже. На краткий миг Карина и Ваниэль разделили близость более тесную, чем когда-либо испытывали с самыми лучшими своими любовниками.
Марина, которая шла в хороводе, услышала этот смех сквозь грохот бубнов и вопли трещоток. Ведьма узнала в нем знакомые нотки. Марина чуть притормозила движение хоровода и замахала рукой старшей своего крыла.
– Сюда! – закричала ведьма. – Скорее!
Ваниэль и Карина вошли в хоровод.
– Где твое звено? – прокричала Карина в самое ухо дочери герцога Кулы.
Марина пьяно засмеялась.
– Пьют где-то или трахаются, – ответила ведьма, перекрикивая грохот музыки. – Расслабься, Карина! Ты не должна контролировать все! Отдохни! Сегодня ведь такая ночь!
Праздник был в самом разгаре. Шум да гам стоял такой, словно банда голодных троллей гоняла по всей поляне истошно вопящего поросенка, намереваясь за неимением человечины соорудить себе хотя бы такой скудный ужин. Княжеские музыканты были в ударе. Последний раз Шенвэль слышал такую какофонию при штурме Мир Минаса. Тогда трубачи всех воинских подразделений мандречен одновременно заиграли боевые гимны своих отрядов.
Парни, молодые люди и эльфы, совершали набеги на хоровод. Традиция требовала похищения черноклена. Священное дерево предстояло отнести к реке, где волхв должен был освятить «марину», разломать черноклен на кусочки и раздать всем желающим. Считалось, что частицы «марины» обеспечивают не только богатый урожай, но и помогают женщинам избавиться от бесплодия. Для этого нужно было произнести нужное заклинание и бросить остатки черноклена в воду. Но мужчины не торопились отбить «марину». Вместо священного дерева парни вытаскивали из хоровода самих девушек и тащили их в ближайшие кусты, где, очевидно, боролись с женским бесплодием более земным способом.
Шенвэль с досадой подумал о том, что нога ноет уже невыносимо, а ему еще придется пробираться через всю шумящую пьяную толпу. Телепортироваться было бы гораздо проще, но вспышка привлекла бы внимание.
А как раз этого эльф стремился избежать.
– Тот мужчина в тергалевом плаще – мой жених! Он уже старый, если ты будешь держать меня по-настоящему, он не сможет меня отбить!
– Если окажется, что твой старик перебрал вина, – прокричала Ваниэль в ответ, – возвращайся! Я тебе такое сделаю, о чем твой дружок даже не слышал!
Карину предложение эльфки удивило меньше, чем могла ожидать Ваниэль. Солдаты из армии мандречен, хоть раз видевшие ведьм в битве, испытывали перед небесными воительницами ужас, близкий к суеверному, и вольностей себе не позволяли, а жить без любви и ласки очень сложно. Карина завела руку за спину эльфки. Когда ладонь ведьмы коснулась основания шеи Ваниэль, глаза эльфийской лучницы затуманились. Ваниэль наклонилась, ища губы ведьмы, и Карина повернула голову ей навстречу. Ведьма и эльфка расцеловались взасос. Владислав не одобрил бы такое ее поведение, но сейчас между ним и Кариной находился разнаряженный черноклен, и барон вряд ли их видел. Но вот хоровод вынес Карину прямо на Владислава. Как и ожидала ведьма, он без всякого разбега бросился в круг, обхватил ее и потащил. Карина разжала руки и стала, смеясь, колотить его по спине. Удачливый похититель поставил ее на землю.
– Пойдем, прыгнем через костер! – прокричала Карина сквозь грохот музыки.
Пара, не разжавшая руки над пламенем, согласно поверью, должна была пожениться в этом году. Купалец заметно прогорел, но огонь все еще полыхал выше человеческого роста. Карина, как и любая ведьма, могла поднять на эту высоту и себя, и барона. Владислав не спросил ведьму, где она провела ночь и большую часть дня, но если бы он сейчас отказался прыгать вместе с Кариной, по крайней мере, стало бы ясно, что он все еще сердится. Возможно, момент был не совсем подходящий, но завтра крыло «Змей» покидало Рабин. Карина хотела знать, намерен ли Владислав в этом году заключить новый брак или пока собирается насладиться всеми прелестями доли вдовца. Ведь после совместной жизни с Розалией барон, скорее всего, испытывал ужас при мысли о новых брачных узах.
Но Владислав кивнул, взял Карину под руку и повел приятно удивленную ведьму к Купальцу.
– Далеко не пойдем, – сказал Марфор, обворожительно улыбнулся хирургу и спросил: – Или?...
Хирург тоже не в первый раз сталкивался с нравами Детей Старшей Расы.
– Прекрати, Марфор, – ответил он резче, чем хотел. – А то я вообще с тобой не пойду.
Эльф успокаивающе развел руки:
– Понял, все, забудем о моем безобразном предложении.
Поджер и Марфор спугнули несколько парочек, прежде чем нашли укромное местечко. Впрочем, далеко от поляны они не отошли. По крайней мере, слова песни, которую исполнял старый гусляр, еще можно было разобрать.
– Тебе правда нравятся мужчины? – спросил Поджер.
– Гой! – эхом откликнулась толпа.
Кади выкачены,
Копны жита золотого,
Котлы пива земельного
Во ночи чудесной.
Купы многие составляйтесь
Под куполищем небесным.
Благо рода совершайтесь
Повели почать купанье,
Здраву чисту за старанье
Славься сам Купалец,
Великой удалец.
Гой Купайле Сварожичу!
Дренадан пошел по кругу, собирая от каждого требу Купайле – хлеб, блины, пироги, зерно, горох, печенья. Боги Мандры не требовали себе более значительных приношений. Кроме одного из всего обширного пантеона.
Но это был не Купайло.
– А мне нравятся эти... массовые оргии, – сказала Карина. – Ты полежи здесь, или иди к столам, выпей, если хочешь, а я пойду к «марине». Там сейчас хороводы будут водить, песни петь, а потом девок воровать... Приходи за мной потом.
– Я как раз хотел побыть еще немного здесь. Эта роща напоминает мне... Впрочем, неважно, – сказал Владислав. – Иди, веселись. Встретимся у «марины».
* * *
Как только ритуал завершился, Адриана решительно потянула Михея к столам, за которыми праздновали тризну по Яриле. Обильное угощение на празднике было за счет князя Ивана, и расторопные слуги уже выставили яства. Адриана наложила сыну мороженого и протянула руку с кубком сероглазому мужчине, державшему в руках кувшин с медовухой. Мужчина улыбнулся и наклонил кувшин.– Глянь-ка, а Дренадан помолодел... лет на двадцать прямо, – сказала Адриана задумчиво. Михей увлеченно поглощал мороженое. – И брови черные, а я его позавчера видела – седой был, как лунь.
Матрена, жена Толяна, сидевшая рядом с ними, пожала плечами.
– Да, ему ведь в обед сто лет, наверное. Нарумянили к празднику, чтобы не таким страшным казался, – сказала Матрена.
Адриана приложилась к кубку. Мать надела на праздник свой любимый платок с кистями, и Михей увидел, как медовуха, переливаясь через край, пенной дорожкой затекает на платок. В этот момент он понял – мама решила напиться. Сладкое мороженое стало пеплом в его рту. Остановить мать Михей не мог, но смотреть на это не хотел. Мальчик тихонько сполз под стол.
– И брови насурьмили, – услышал он голос Матрены, когда ловко пробирался между ногами гостей.
– Может быть, – согласилась Адриана и снова протянула руку с кубком. Исчезновения сына она не заметила.
Михей выбрался из-под стола, прошел мимо пестро украшенного черноклена и углубился в лес. Тут и там под кленами раздавались тяжелое дыхание и стоны. Мальчик сообразил, что зря он выбрал этот край поляны – сюда парни утаскивали девушек, выхваченных из хоровода. Но возвращаться он не стал. Михей миновал поросль молодых елочек, отмечавшую границу замкового парка. Затем пробрался через колючий кустарник, чуть не потерял там своего солдатика и оказался на опушке около мощного дуба. Михей увидел светловолосого мальчика, который играл с изящной игрушечной ладьей. Юный мандречен понял, что перед ним маленький сидх, и дело было даже не в дорогой игрушке. Такие сейчас были у многих детей, сидхи щедро раздавали солдатиков, коней и ладьи во время эвакуации. На ногах у мальчика были мягкие красные сапожки – а даже княжич Дмитрий пришел на праздник босиком.
Сидх увидел Михея и улыбнулся.
– Привет, – сказал маленький сидх. – Меня зовут Финголфин.
– А меня Михеем кличут, – ответил юный мандречен.
– Какой у тебя хороший солдат, – с видом знатока сказал Финголфин. – Хочешь, я его покатаю в ладье? Как будто он в поход за море отправился?
Маленький сидх поставил свою ладью на траву, и Михей усадил туда солдата. Мальчик отступил назад, недоумевая. У игрушки не было ни колесиков, ни веревочки, за которую ее можно было бы катать. Финголфин сделал сложный жест, и ладья взмыла в воздух. Поднявшись до пояса Михея, она медленно поплыла в воздухе, чуть покачиваясь.
– Ух ты! – сказал юный мандречен. – Да ты крутой маг, Фингол... Финфин... А покороче у тебя ничего нет?
– Можно Фин, – кивнул тот.
Финголфин сузил глаза и что-то прошептал. Солдат в ладье взмахнул саблей. Михей закричал от восторга.
– Вот бы мне так научиться, – сказал юный мандречен с завистью.
– В этом ничего сложного нет, – сказал маленький сидх. – Смотри...
Михей насупился.
– У меня нет магического дара, – сказал он. – Вот у мамы есть, а у меня нет.
– Мне кажется, что ты ошибаешься, – сказал Финголфин вежливо. – Магический дар как раз и передается от родителей к детям, а не по воздуху, вроде насморка.
Михей засмеялся.
* * *
Ведьма не сразу пошла к черноклену, украшенному праздничными лентами и цветами. Ей захотелось пить. Карина направилась в центр поляны, на своеобразную отмель, где бурный поток праздника замедлял свое течение. За длинными столами и вокруг них сидели или вольготно лежали те, кому не по возрасту уже было скакать с молодежью, но в то же время хотелось чувствовать ауру общего праздника. В начале праздника люди и эльфы разместились по разным сторонам столов, но сейчас все уже смешалось. Самые уважаемые люди Рабина сидели вперемежку с эльфийскими купцами и пили круговую. Музыканты из княжеского замка старались на своих рожках и бубнах, трещотках и колокольцах для молодежи, танцевавшей около Купальца и черноклена, а здесь сидел степенный седой гусляр. Взрослым людям – взрослая музыка. Такие слушатели после двух-трех чаш вина захотят насладиться песней о богах, о героях. Грохот и звон, который приводит в экстаз подростков, может вызвать у них несварение желудка. Сейчас музыкант тихонько перебирал струны, видимо, отдыхал или настраивал инструмент.Когда ведьма подошла к столам, стройная эльфка встала, чтобы налить себе из кувшина. Ее сосед, плотный черноволосый мужчина, как раз перед этим по-хозяйски обнял ее за талию. Карина предположила, что эльфка вовсе не хочет пить, а пытается таким способом избавиться от фамильярного прикосновения. Мандречен, похоже, даже не заметил этого маневра подруги – так оживленно он беседовал о чем-то со своим соседом по праздничному столу. Это был сидх, красивый настолько, что у ведьмы, несмотря на то, что она всю жизнь придерживалась принципа: «Мужчина должен быть лишь немного красивее обезьяны», на миг пресеклось дыхание. Свежий розовый шрам через всю щеку только добавлял сидху сурового обаяния. Ведьма догадалась, что это один из тех магов, что спасли Рабин от исчезновения три дня назад, и предположила, что мандречен – хозяин того дома, на крыше которого стоял маг. С другой стороны от сидха со шрамом Карина увидела Дарину. Лицо самой молодой звеньевой крыла «Змей» было до неузнаваемости преображено наслаждением. Ведьма заметила, что на столешнице лежит только одна рука соседа Дарины. Где находится вторая рука сидха, догадаться труда не составило.
Эльфка хихикнула неизвестно чему, прикрылась ладошкой. Ведьма поняла, что медовуха из княжеских погребов оказала на дочь Старшей Расы точно такое же действие, как и на мандречен. Эльфка заметила Карину и дружелюбно спросила:
– Вина?
Ведьма с интересом взглянула на гостью с другого берега. На фоне своих изысканно-женственных соплеменниц эльфка выглядела белой вороной, несмотря на обилие черного в одежде. На дочери Старшей Расы было обтягивающее черное платье без плеч, пояс – цепь из плоских светлых звеньев, и черные же сапоги-чулки. Темные короткие волосы эльфка склеила в иглы, торчавшие в разные стороны и качавшиеся при каждом движении. Такую прическу носили Ежи – партизаны-лучники Лихого Леса. Но для темной эльфки женщина была слишком высокой, да и глаза у нее были с круглыми, а не с вертикальными зрачками. Очевидно, эльфка была полукровкой, и как часто бывает в таких случаях, выделялась красотой даже среди соплеменниц. Карине эльфка понравилась – в ней чувствовался характер, схожий с ее собственным.
– Меня зовут Карина, – сказала боевая ведьма.
– Ваниэль, – представилась эльфка.
– Я не хочу вина... А морса нету? – спросила Карина.
– Есть, – кивнула Ваниэль и загремела утварью, ища на столе кувшин с морсом.
Карина взяла со стола чью-то чашу, выплеснула содержимое и продезинфицировала волной Чи. В глазах эльфки мелькнуло уважение. Среди рабинских женщин мало кто владел магией. Ваниэль наклонилась, наполняя чашу Карины.
– Помоги мне, – неожиданно сказала эльфка. – Уведи меня отсюда...
Карина взяла со стола чашу.
– А что такое? – тихо спросила ведьма эльфку. – Твой дружок напился?
– Да, да, – торопливо пробормотала Ваниэль. – Скажи ему, что хочешь показать мне, как танцуют в этом вашем кругу...
– Хороводе, – сказала Карина, и тут дружок эльфки обернулся.
Это оказался главный хирург Рабина.
– Привет, – сказал Поджер, увидев Карину. Хирург был, судя по ясному взгляду, одним из самых трезвых людей на поляне. Остальные, что называется, дорвались до бесплатного.
Ведьма кивнула в ответ, и Поджер вернулся к беседе с сидхом.
– Дорога к Горбу Синкляра теперь нет, я сам ходил, один, – услышала Карина.
Красивый сидх сказал, поднимая свой кубок:
– За безрассудную смелость!
Но Поджер был еще не настолько пьян, чтобы не услышать иронии в его голосе.
– За кого ты меня принимаешь? – усмехнулся хирург в ответ. – Я зимой ходил, когда пауки спят, а гоблины неопасны...
– Тогда выпьем за рассудную смелость! – воскликнула Дарина, поднимая свой кубок тоже.
Хирург, сидх и ведьма чокнулись и выпили.
– Ты пьяных не видала, – тихо сказала Карина эльфке. – По сравнению с нашими мужиками он трезв, как стеклышко. Я бы на твоем месте осталась с ним. А то привяжется какой-нибудь...
– У него на руках кровь эльфа... – с неприкрытым отчаянием простонала Ваниэль.
Карина наконец сообразила, в чем дело.
– Сейчас, попью только.
Ведьма с наслаждением отхлебнула холодного морса, в котором еще плавали льдинки. Карина поставила пустую кружку на стол, вытерла рот тыльной стороной ладони и окликнула главного хирурга Рабина:
– Поджер!
Тот обернулся.
– Я твою подругу похищаю! – решительно сказала ведьма.
Увидев протест в глазах Поджера, Карина обняла эльфку за обнаженные плечи.
– Мы пойдем к «марине», хороводы водить! – продолжала ведьма. – Приходи, если захочешь вернуть ее!
Поджер неохотно улыбнулся и кивнул Ваниэль. Карина увидела, что Дарина жадными глотками пьет из резного кубка, и поняла, что должна перекинуться со своей ведьмой парой слов.
– Дарина, – окликнула ее старшая крыла. Ведьма отняла кубок от лица и перегнулась вперед, чтобы увидеть, кто ее зовет. Посмотрел на Карину и красавчик сидх.
– Как тебе праздник? – спросила Карина.
– О, замечательно! – воскликнула ведьма. – Так весело мне давно не было!
– Много не пей, – сказала старшая крыла с легким нажимом в голосе. – А то испортишь себе все веселье.
– Я присмотрю за ней, не беспокойтесь! – смекнув, что для его подружки это какая-то значимая особа, дружелюбно сказал сидх.
– Не сомневаюсь, – ответила Карина, и они в обнимку с Ваниэль направились к хороводу.
* * *
Князь никогда не испытывал большой тяги к вину – сказывалась эльфийская кровь. А сегодня Светлана, помня о наставлениях Поджера, внушила Ивану полное отвращение к спиртному. За праздничным столом целительница оказалась рядом с Лакгаэром. Светлана поблагодарила старого эльфа за спасение князя и затеяла беседу о новых разработках в области телепортации. Она изо всех сил оттягивала неизбежный момент, когда князь предложит ей прогуляться по тихой тропинке – ведьма не могла ни предаться любовным играм вместе с Иваном, ни объяснить причину отказа. А лишний раз связывать Ивана чарами ей не хотелось. Князь терпеливо прислушался к их беседе, и когда тема исчерпалась, протянул невесте руку. Светлана улыбнулась и встала, но на душе у нее просто кошки скребли.– Мы сходим потанцуем, – сказал Иван гостям.
– Дело доброе, – сказал Лакгаэр и пригласил сидевшую рядом с ним осанистую эльфку.
После танца к столу вернулись только эльфы. Светлане Иван предложил прогуляться на берег Куны. Но до реки парочка не дошла. Князь и ведьма оказались в придорожных кустах. Иван нетерпеливо рванул подол Светланы вверх. Ведьма призвала Чи, чтобы навести на любовника сонные чары. В этом сне Иван должен был увидеть все то, чем ему сейчас нельзя было заниматься. Ветки кустарника за спиной ведьмы раздвинулись.
– Извините, – услышала Светлана низкий голос. Иван изменился в лице и выпустил ведьму. Светлана поспешно поправила платье.
– Елена? – гневно воскликнул князь.
Светлана обернулась и увидела однорукого сидха, рядом с которым стояла белая от страха княжна. «Ульрик, кажется», – вспомнила ведьма имя возлюбленного Елены. Сидх, однако, не растерялся.
– Приветствую тебя, князь, – сказал он. – Я как раз искал тебя.
– Ты ищешь неприятностей на свою задницу и, клянусь Ярилой, в конце концов найдешь! – завопил Иван в ответ. – Что тебе нужно от меня?
Светлана тихо ахнула. Ведьма присмотрелась к ауре княжны и увидела, что самая крупная неприятность, какая могла случиться в семье Ивана, уже случилась.
– Я хочу попросить руки твоей сестры, – сказал Ульрик.
– Ты же знаешь, что... – начал Иван.
И тут он понял. Несколько секунд князь хватал ртом воздух.
– Перун и Ладо! У меня будет остроухий племянник! – заревел Иван. – Надо было послушать этого упыря, имперского мага, и отрубить тебе не руку, а кое-что другое!
Из глаз Елены брызнули слезы. Светлана сжала руку Ивана.
– Прошу тебя, Ваня, смилостивься, – сказала ведьма. – Нет, так нет, но, пожалуйста, не кричи. Твоей сестре сейчас нельзя расстраиваться.
– Мы уедем, сразу, – сказал Ульрик. – Мне нужно только мандреченское свидетельство о браке.
Как и сидх, князь понимал, что это единственное решение в этой ситуации, при котором все останутся в живых. Ему стало грустно – Иван любил сестру и не хотел бы с ней расставаться.
– Ах, какой ты шустрый, – сказал князь мрачно. – Допустим, я даже соглашусь. Но ведь никто не выпишет тебе такое свидетельство!
– Я выпишу, – раздался из-за спины сидха спокойный голос.
Ульрик обернулся. Позади него стоял Дренадан.
– Вы что, сговорились? – изумился Иван.
– Не родился еще тот эльф, который смог бы «сговориться» со жрецом Ящера, – ответил Ульрик.
– Я шел на берег, – сказал волхв. – Туда ведь скоро принесут «марину», я должен освятить ее...
– А ты действительно можешь обвенчать их? – перебил его Иван. – Ты ведь волхв Ящера, а не Ладо. Свидетельство будет действительно?
Дренадан пожал плечами.
– Я главный волхв Ящера, – сказал он. – А главный волхв каждого бога имеет право производить любые обряды.
Елена и Ульрик просительно посмотрели на Ивана. Сидх опустился на колени.
– Ради всех твоих богов, прошу тебя, князь, – сказал Ульрик.
Иван вздохнул.
– Невеста, я так понимаю, давно согласна, – пробурчал он. – Хорошо.
– Спасибо, Ваня! – воскликнула Елена.
Иван махнул рукой.
– Пойдемте в требище, – сказал Дренадан влюбленным. Ульрик поднялся с колен. – Под документом должны подписаться два свидетеля. И учитывая обстоятельства, я думаю, что вовлекать в это дело людей со стороны нам не с руки.
– Это точно, – проворчал князь, и вся компания последовала за волхвом.
* * *
Ведьма убрала руку с плеч Ваниэль сразу, как только они отошли от столов. Эльфка облегченно улыбнулась, но, не желая обидеть свою спасительницу, тут же протянула ей руку. Так, взявшись за руки, словно две девчонки, ведьма и эльфка двинулись дальше. Карина ощутила сухие мозоли на указательном и среднем пальце мягкой ладошки Ваниэль. И ведьма была уверена, что это мозоли не от веретена и не от ткацкого станка.А от тетивы.
– Не сочти за обиду, – сказала Карина. – Но тебе надо было оставаться дома или не смотреть на ауры людей. Здесь каждый второй воевал с сидхами, даже я.
– Поджер пустил кровь эльфу не больше трех дней назад, – ответила Ваниэль.
– Поджер – главный хирург Рабина, – сообщила Карина. – Тот самый, что оперировал вашего Верховного мага.
– Но все равно, я не смогу провести с Поджером эту ночь, – задумчиво проговорила эльфка. – Благодарю тебя. Мне всегда не хватало решительности. Видимо, боги этим даром наградили только вас, людей.
– Твоя дерзость тоже заслуживает восхищения, – спокойно ответила ведьма. – Ты думаешь, что здесь нет никого, кто уже видел такие прически, как у тебя? А как ты собиралась объяснить Поджеру знак, который выколот у тебя вот здесь?
При этих словах Карина положила руку на плоский живот эльфки точно под левой грудью. Ведьма услышала, как сердце Ваниэль толкнулось в ее ладонь. Потом на несколько мгновений наступила тишина, а затем сердце эльфки забарабанило в ритме ливня, грохочущего по крыше. Глаза Ваниэль сузились.
– Я никогда ничего не объясняю, – сказала она хладнокровно. – Если мужчина не может полюбить меня такой, какая я есть, зачем он вообще мне нужен?
Карина хмыкнула и сказала:
– Клянусь хвостом Ящера, ты и один раз не успеешь обойти вокруг «марины», как тебя унесет на руках какой-нибудь парень!
– Клянусь хвостом Ящера, это надо проверить! – откликнулась эльфка.
Шагов через десять стали слышны голоса девушек, водивших хоровод вокруг «марины»:
Ваниэль спросила ведьму:
Как ходили девочки
Около Мареночки,
Около Купайлы
Солнце заиграло...
– Знак, о котором ты говорила... Ты видела его на мертвом теле?
Карина усмехнулась.
– На живом.
Эльфка расхохоталась. Это был совсем не тот мелодичный смех эльфок, которым дочери Старшего народа выражали свою радость и восторг. В смехе новой знакомой Карины было понимание, неукротимая жажда жизни и та же хищная свирепость, какую ощущала в себе ведьма в моменты наивысшего душевного подъема. Карина, глядя на свою новую подругу, засмеялась тоже. На краткий миг Карина и Ваниэль разделили близость более тесную, чем когда-либо испытывали с самыми лучшими своими любовниками.
Марина, которая шла в хороводе, услышала этот смех сквозь грохот бубнов и вопли трещоток. Ведьма узнала в нем знакомые нотки. Марина чуть притормозила движение хоровода и замахала рукой старшей своего крыла.
– Сюда! – закричала ведьма. – Скорее!
Ваниэль и Карина вошли в хоровод.
– Где твое звено? – прокричала Карина в самое ухо дочери герцога Кулы.
Марина пьяно засмеялась.
– Пьют где-то или трахаются, – ответила ведьма, перекрикивая грохот музыки. – Расслабься, Карина! Ты не должна контролировать все! Отдохни! Сегодня ведь такая ночь!
* * *
Владислав услышал осторожные шаги и увидел темную фигуру. Барон хотел подняться на ноги, но не успел. Шенвэль ударил его ребром ладони по шее, и Владислав безвольным мешком осел на землю. Шенвэль снял подарок Лакгаэра, прикрыл им барона и накинул на себя тергалевый плащ, сменивший за трое суток трех хозяев и снова вернувшийся к своему старому владельцу. Эльф направился на поляну.Праздник был в самом разгаре. Шум да гам стоял такой, словно банда голодных троллей гоняла по всей поляне истошно вопящего поросенка, намереваясь за неимением человечины соорудить себе хотя бы такой скудный ужин. Княжеские музыканты были в ударе. Последний раз Шенвэль слышал такую какофонию при штурме Мир Минаса. Тогда трубачи всех воинских подразделений мандречен одновременно заиграли боевые гимны своих отрядов.
Парни, молодые люди и эльфы, совершали набеги на хоровод. Традиция требовала похищения черноклена. Священное дерево предстояло отнести к реке, где волхв должен был освятить «марину», разломать черноклен на кусочки и раздать всем желающим. Считалось, что частицы «марины» обеспечивают не только богатый урожай, но и помогают женщинам избавиться от бесплодия. Для этого нужно было произнести нужное заклинание и бросить остатки черноклена в воду. Но мужчины не торопились отбить «марину». Вместо священного дерева парни вытаскивали из хоровода самих девушек и тащили их в ближайшие кусты, где, очевидно, боролись с женским бесплодием более земным способом.
Шенвэль с досадой подумал о том, что нога ноет уже невыносимо, а ему еще придется пробираться через всю шумящую пьяную толпу. Телепортироваться было бы гораздо проще, но вспышка привлекла бы внимание.
А как раз этого эльф стремился избежать.
* * *
Вскоре смеющуюся и отбивающуюся Марину утащил княжеский маг. Пройдя еще два круга в хороводе, Карина заметила недалеко от священного черноклена фигуру в плаще. В бликах от Купальца плащ переливался всеми цветами радуги. Ведьма ослабила руку. Ваниэль посмотрела на ведьму озадаченно. Карина наклонилась к острому уху эльфки и прокричала:– Тот мужчина в тергалевом плаще – мой жених! Он уже старый, если ты будешь держать меня по-настоящему, он не сможет меня отбить!
– Если окажется, что твой старик перебрал вина, – прокричала Ваниэль в ответ, – возвращайся! Я тебе такое сделаю, о чем твой дружок даже не слышал!
Карину предложение эльфки удивило меньше, чем могла ожидать Ваниэль. Солдаты из армии мандречен, хоть раз видевшие ведьм в битве, испытывали перед небесными воительницами ужас, близкий к суеверному, и вольностей себе не позволяли, а жить без любви и ласки очень сложно. Карина завела руку за спину эльфки. Когда ладонь ведьмы коснулась основания шеи Ваниэль, глаза эльфийской лучницы затуманились. Ваниэль наклонилась, ища губы ведьмы, и Карина повернула голову ей навстречу. Ведьма и эльфка расцеловались взасос. Владислав не одобрил бы такое ее поведение, но сейчас между ним и Кариной находился разнаряженный черноклен, и барон вряд ли их видел. Но вот хоровод вынес Карину прямо на Владислава. Как и ожидала ведьма, он без всякого разбега бросился в круг, обхватил ее и потащил. Карина разжала руки и стала, смеясь, колотить его по спине. Удачливый похититель поставил ее на землю.
– Пойдем, прыгнем через костер! – прокричала Карина сквозь грохот музыки.
Пара, не разжавшая руки над пламенем, согласно поверью, должна была пожениться в этом году. Купалец заметно прогорел, но огонь все еще полыхал выше человеческого роста. Карина, как и любая ведьма, могла поднять на эту высоту и себя, и барона. Владислав не спросил ведьму, где она провела ночь и большую часть дня, но если бы он сейчас отказался прыгать вместе с Кариной, по крайней мере, стало бы ясно, что он все еще сердится. Возможно, момент был не совсем подходящий, но завтра крыло «Змей» покидало Рабин. Карина хотела знать, намерен ли Владислав в этом году заключить новый брак или пока собирается насладиться всеми прелестями доли вдовца. Ведь после совместной жизни с Розалией барон, скорее всего, испытывал ужас при мысли о новых брачных узах.
Но Владислав кивнул, взял Карину под руку и повел приятно удивленную ведьму к Купальцу.
* * *
За праздничными столами Марфор, Ульрик и Ваниэль сначала сидели вместе. Потом внимание Марфора привлекла молчаливая симпатичная мандреченка, сидевшая рядом с ним. Мандреченка назвалась Дарой, но эта невинная уловка не обманула эльфа. Как ни старались жрецы Ящера, всю Чи убитых ведьмой эльфов они из ее ауры убрать не смогли. Когда эльф снова огляделся, Ульрик уже куда-то исчез, а рядом с Ваниэль обнаружился Поджер. Эльфка и хирург разговаривали о Келенборносте – Поджер, оказывается, там учился. Разговор плавно перешел на сам Лихой Лес, на нравы и повадки его обитателей – гигантских пауков и гоблинов, конечно, а не темных эльфов. Марфор тоже вставил пару слов. «Что стало с этим миром, Ваниэль? – телепатировал эльф. – Разве могли мы подумать, что когда-нибудь будем запросто сидеть между мандреченским военным врачом и боевой ведьмой, выпивать, закусывать и обсуждать приемы охоты на гигантских пауков?» Эльфка как раз встала, чтобы налить себе из кувшина. Ваниэль хорошо уловила интонацию – Марфор пародировал ее риторический вопрос в ту ночь, когда они лежали, обнявшись, на узкой койке и смотрели на черного дракона, вычеканенного на лике Ифиль. Эльфка прыснула от смеха и убежала с какой-то мандреченкой водить хоровод к «марине». Марфор же почувствовал необходимость прогуляться до ближайших кустов. Поджер вызвался составить ему компанию. Эльфа это предложение безмерно обрадовало – Марфор раньше никогда не бывал на человеческой половине Рабина и боялся заблудиться с пьяных глаз. Эльф и человек, поддерживая друг друга, направились к лесу.– Далеко не пойдем, – сказал Марфор, обворожительно улыбнулся хирургу и спросил: – Или?...
Хирург тоже не в первый раз сталкивался с нравами Детей Старшей Расы.
– Прекрати, Марфор, – ответил он резче, чем хотел. – А то я вообще с тобой не пойду.
Эльф успокаивающе развел руки:
– Понял, все, забудем о моем безобразном предложении.
Поджер и Марфор спугнули несколько парочек, прежде чем нашли укромное местечко. Впрочем, далеко от поляны они не отошли. По крайней мере, слова песни, которую исполнял старый гусляр, еще можно было разобрать.
– Тебе правда нравятся мужчины? – спросил Поджер.