Гинзбург Мария. Хозяйка Четырех Стихий

   Достигнув основания шеи, Карина свечкой пошла вверх. Если бы значительно облегченная метла не слушалась каждого касания, ведьма не успела бы увернуться от водопада крови дракона. Светлана уже начала задыхаться, когда Карина вынырнула из клубов дыма прямо рядом с ней.
   – Уходим! – крикнула старшая, проносясь мимо целительницы.
   Светлана продублировала приказ телепатически. Звено, собравшись в клин, ушло в высоту.

* * *

   Яркая звезда телепорта раскрылась прямо перед носом Заша. Дракончик шарахнулся назад, чуть не угодив под ноги Тану. Из воздуха вывалился смуглый мужчина. И хотя он был одет на мандреченский манер, круто загнутый нос не оставлял сомнений в том, что это экен. Он приземлился прямо на баррикаду, чуть пошатнулся, но устоял. Экен склонил голову перед эльфом.
   – Мы с тобой будем на этом черепе, Абдула, – Шенвэль махнул рукой, указывая. – Ты внизу, я сверху.
   Абдула юркнул в пасть.
   – Прости, Лайто, что мы усомнились, – дрожащим голосом сказал Крюк.
   – Как ты это сделал? – пробормотал Гёса.
   – Мы, эльфы, тоже кое-чему учимся у людей, – сказал Шенвэль. Про то, что телохранители князя Ивана – Танцоры Смерти, он узнал почти сразу, как приехал в Рабин. – Например, действовать сообща, а не полагаться только на собственные силы.
   По лицу Крюка было ясно, что он ничего не понял.
   – Приказывай, – сказал экен.
   – Полезай наверх. Крюк! – скомандовал Шенвэль.
   Экен облегченно вздохнул и быстро, пока эльф не передумал, стал карабкаться на макушку другого черепа.
   Губы Гёсы задрожали. Он попал в диагональ с эльфом. Ни один Танцор Смерти еще не оставался в живых после этого. Но думал Гёса не о себе, а о Зарине, которая должна была погибнуть вместе с ним.
   Шенвэль нахмурился.
   – Именно поэтому я запретил вам давать Клятву Синергистов, – сказал он.
   Гёса молча развернулся и двинулся к пасти.
   – Стой. Дай руку, – сказал эльф. – Левую.
   Голова Заша снова появилась над завалом. Шенвэль, не поворачиваясь, ударил дракона направленным пучком Чи с правой руки. Обожженный дракон заревел. Тан наконец разобрался со своими ногами и головами. Три головы дракона повернулись на крик Заша.
   Гёса остановился, протянул руку. Шенвэль взял его кисть в свою. Наемник почувствовал, как что-то входит в его ладонь, острое и очень холодное.
   – Танцуй, – сказал Шенвэль, отпуская экена. – Танцуй так, как никогда не танцевал!
   Гёса нырнул в пасть черепа. Шенвэль засунул руку в глазницу, ухватился за обломок кости. Затем эльф оттолкнулся от криво стоявшего в челюсти нижнего клыка и забросил себя наверх. Из глазницы он перебрался на мощную надбровную дугу. Шенвэль поскользнулся на ошметках плоти дракона и чуть не сорвался с костяного карниза. Эльф оказался на макушке черепа, пронзенного осколком колонны. Шенвэль вынул из своего мешка ивовую дудку, которую сделал на привале, и зашел за обломок.
   Эльф прислонился к колонне, глубоко вздохнул и поднес инструмент к губам.

* * *

   Тенквисс оказался у восточной стены лишь на несколько мгновений позже Валета. В отличие от экена, он знал о проклятии и во двор не пошел. Маг взмахнул руками в сложном жесте, бормоча себе под нос заклинание. На стене, как раз между двумя другими выходами, засветились прозрачным светом руны и очертания двери. На следующей фразе Тенквисса она беззвучно распахнулась. Но вместо того чтобы бежать, маг обернулся, ища глазами Заша.
   Заш! Немедленно превращайся обратно! Мы уходим!
   Маленький черный дракон нетерпеливо мотнул изящной головой. Алые блики заиграли на антрацитово-черной шкуре Заша.
   Сейчас, па. Сейчас. Я только схвачу этого проклятого эльфа. Он ведь испортил всю твою жизнь, па! Я раздавлю его мигом!
   Нет, Заш, оставь его!
   Заш заглянул за баррикаду и тут же отпрянул. У Тенквисса болезненно сжалось сердце, но он увидел, что морда сына цела.
   Ах ты кусаться! Ну я тебе!
   Заш, прекрати! Ты не сможешь его убить, ведь даже я не смог! Иди сюда!
   Сейчас, – отвечал маленький дракон, уворачиваясь из-под ног своего дяди. – Сейчас.
   Заш решил разметать баррикаду и ткнул в завал мордой. Вдруг в голове у него раздался болезненный гул, и дракончик едва успел отскочить от раскрывающегося телепорта.
   НЕМЕДЛЕННО СЮДА!
   Заш пробрался сквозь подвижный лес ног Чудо Юдича. До двери, около которой ждал отец, оставалось уже рукой подать, когда на дракончика упало что-то горячее, опалив ногу и грудь. Заш завизжал. Тенквисс видел, как лопнула чешуя, как клочьями сползло мясо, обнажая ребра. Внутренний огонь дракона пробил плевру, и Заш вдруг почувствовал, что дышать ему нечем. Тенквисс бросился к сыну, но тут на мага с высоты понеслась огромная ступня Чудо Юдича. Тенквисс едва успел отпрыгнуть назад к магической двери.
   Скорее же! Я спасу тебя! Еще два шага, ну!
   Ноги Заша подогнулись, и дракончик завалился на бок.
   Я что-то... устал... Иди один, папа. Я пока прилягу...
   НЕЕЕЕТ!
   Колонноподобная нога убралась. Тенквисс побежал к Зашу.
   Дрожа, черный прямоугольник развернулся между двумя огромными черепами, и одновременно зазвучала совершенно нечеловеческая музыка.
   Маг одним прыжком оказался по ту сторону волшебной двери и захлопнул ее за собой. Дубовую доску сотрясали вибрации Цин. Дерево угрожающе потрескивало.
   По морщинистому лицу Тенквисса текли слезы.

* * *

   Лакгаэр чихнул, когда зал затопил приторно-сладкий запах. Хотя духи изобрели именно эльфы, они пользовались ими весьма умеренно, в отличие от ворвавшейся на КПП высокой женщины. Глава Нолдокора увидел алмазную диадему в ее волосах, уложенных в высокую прическу, и понял, что это княгиня.
   – Кто это такой? – взвизгнула Анастасия, тыча рукой в эльфа.
   На щеках князя перекатились мощные желваки.
   – Это наш гость, – сказал Иван, не глядя на мачеху.
   – Знаем мы этих гостей! – перебила его Анастасия. – Это называется тайные сношения с врагом!
   Из-за плеча княгини выглянула пожилая женщина. В руках дама держала раскрытый зонтик, словно щит. Рядом с холеной княгиней женщина напоминала сморщенную обезьяну. На лице Владислава появилось крайне брезгливое выражение. Лакгаэр сообразил, что эта дама и есть Розалия, баронесса Ревена.
   – Этот сидх во время бунта Детей Волоса разрушал капища наших богов! – подхватила она.
   – А до бунта насиловал мандреченок! – воскликнула Анастасия.
   Лакгаэр молчал, и лицо у него было каменное.
   – Кто бы тебя изнасиловал, – сказал Онуфрий тихо, но отчетливо, – затрахал бы до смерти...
   Анастасия захлебнулась от ярости. Иван с благодарностью посмотрел на мага. Лакгаэр догадался, что Онуфрий, помимо основной своей должности, играет при дворе молодого князя роль шута, которому позволено то, чего не мог себе разрешить сам Иван. Розалия резко сложила зонтик, намеренно обдав Онуфрия брызгами.
   – Осторожнее, – сказал княжеский маг.
   Баронесса презрительно скривилась и открыла рот, но увидела алые искры, заплясавшие меж ладоней мага.
   – Извините, – прошипела она.
   – Кто кого насиловал, это уже никому не известно, – сказал Иван хладнокровно. – Но сейчас Лакгаэр глава эльфов Рабина, и я пригласил его для принятия важного решения. А вот вас, княгиня, я сюда не приглашал.
   – Я вам почти что мать! – воскликнула Анастасия.
   Князя передернуло.
   – И я имею право находиться здесь! А сидх мог бы подождать за дверью, на своей стороне, пока вы примете это решение!
   – Там дождь, княгиня, – напомнил Владислав.
   – Меня это не касается! – выкрикнула Анастасия.
   Княгиня все же поняла, что выгнать сидха ей не удастся, и сменила тему.
   – Вы заставляете меня стоять, когда этот выродок сидит? – с вызовом спросила она.
   – Барон, уступите место даме, – бесцветным голосом сказал Иван.
   Владислав поднялся. Розалия подошла к мужу за табуретом.
   – Отчего вы не здороваетесь? – яростным шепотом спросила баронесса.
   – Желаю здравствовать вам так же, как вы этого желаете мне, – вежливо ответил барон.
   Первое время после замужества Розалия думала, что легко обретет свободу снова. Однако Владислав во время войны выучился держать в руках не только скальпель, но и меч. С пращой же барон обращался так, что и теперь иногда выигрывал у Карины. Трое наемных убийц не оправдали даже взятого ими аванса. Но барон до сих пор оставался в живых не только поэтому. Владислав не оставил практики и оперировал ревенских крестьян так же спокойно, как благородных офицеров в своем полевом госпитале. И подданные просто боготворили нового барона. После четвертого покушения старосты деревень Ревена послали к баронессе ходока. Крестьянин напомнил Розалии про старинный мандреченский обычай. Вдова должна была взойти на погребальный костер вместе со своим мужем. Баронесса поняла, что если Владислав умрет, то обычай будет возрожден, хочет она этого или нет.
   Розалия фыркнула и отнесла табурет княгине.
   – Все равно я не сяду, пока этот враг рода человеческого здесь! – сказала Анастасия гордо.
   – Как вам будет угодно, – холодно сказал Иван.
   Но тут наконец княгиня заметила, что замок горит. Анастасия замолчала, захваченная зрелищем. Первым в Дверь втянуло маленького черного дракона. Судя по безвольно висящим лапам и волочившейся по полу голове, он был уже мертв. Тело скрылось за черепом бывшего хозяина замка. В черном прямоугольнике вспыхнул ломаный зигзаг.
   – Откуда они там взялись, интересно знать, – сказал барон задумчиво. – Маленький дракон похож на сильно похудевшего Черное Пламя. Но тот шестиголовый...
   Иван вопросительно посмотрел на Лакгаэра. Тот пожал плечами.
   – Что здесь происходит? – произнесла княгиня тоном ниже.
   – Онуфрий, нам эта Дверь не угрожает? – обратился князь к магу, проигнорировав реплику мачехи. – Может, нам стоит отойти куда-нибудь подальше?
   – Я сталкивался с Танцорами Смерти только в Пориссе, – ответил Онуфрий. – Их Танец уничтожал все живое в радиусе пяти саженей. Но такую большую Дверь вижу первый раз, так что не знаю даже, что посоветовать.
   Иван снова посмотрел на главу Нолдокора.
   – Мы можем остаться здесь, – сказал Лакгаэр.
   После маленького дракона пришла очередь большого. Но Дверь не могла поглотить целиком существо таких размеров. Сначала оторвалась самая ближняя к порталу голова. С чавканьем и хрустом, слышным даже на КПП, плоть стала втискиваться в узкий проход между черепами.
   Анастасия побледнела и поднесла руки ко рту.
   – Мне дурно... – пролепетала она.
   Розалия, поспешно вытащив веер, стала махать на княгиню.
   Из разорванного тела повалились пламенеющие внутренности. Еще одна из голов метнулась в сторону портала, и ее выдрало из тела вместе с шеей. Дракон зарычал, но даже люди слышали в его голосе ужас и боль. Анастасия сделала горлом булькающий звук и пробормотала:
   – Прекрати, Роза, мне так только хуже...
   Иван покосился на мачеху и сморщился.
   – Если вы собрались блевать, будьте любезны сделать это на улице, – сказал он.
   – Но там же дождь! – гневно воскликнула Розалия.
   – Подержите зонтик для своей госпожи, – сказал князь равнодушно. – Рахман, проводи.
   Экен вынул палец из носа, задумчиво осмотрел добычу и отвалился от стены.
   – Пойдемте, княгиня, – сказал он, взял Анастасию под руку и энергично потащил к выходу.
   Княгиня едва успевала перебирать ногами. Розалия посмотрела на Ивана с ненавистью. Баронесса подхватила зонтик и пошла за своей госпожой, выкрикнув напоследок:
   – Вы за это еще ответите!
   Четыре головы судорожно бились, пытаясь ухватиться за скользкие от крови черепа. Две оставшиеся ноги дракона медленно скользили по полу. Раздался треск. Из груди чудовища вылетела огромная кость с обрывками мяса на ней и врезалась в стену. Дракон жалобно вскрикнул в последний раз и исчез.
   – Ведьмы спускаются вниз подобрать экен, – сказал Онуфрий. Он единственный не смотрел на площадь. Маг сидел с закрытыми глазами, и поэтому выглядел бодрее всех, а вот лица у Владислава и князя были зеленоватые.

* * *

   В агонии Тан пытался ухватиться за череп Морул Кера, и его огромный клык вывернуло с корнями, втянуло в пасть черепа и придавило экена. Гёса не потерял сознания только потому, что успел обезболить себя заклинанием, которому его научила Зарина. Экен видел, что его правая рука сломана, а все ребра с правой стороны раздавлены. Наемнику еще повезло, что ни одно из раскрошенных ребер не проткнуло легкие.
   Шенвэль спрыгнул с черепа, плащ эльфа взметнулся в полете. Щегольской костюм Шенвэля побурел от крови, и эльф на миг показался Гёсе обожравшимся вампиром. Шенвэль мягко, как кошка, приземлился на окровавленный завал. Гёса услышал шорох и увидел Абдулу. Разбрасывая мечом кровавую массу, Танцор Смерти выбрался из пасти напротив.
   – Посмотри наверху, – сказал Шенвэль.
   Экен проворно вскарабкался на череп. Сам Шенвэль, пригнулся, пробрался между зубами и подошел к Гёсе. Эльф поднял клык Тана двумя руками и отшвырнул его прочь. Затем присел на корточки рядом с наемником. Шенвэль взял левую кисть экена своей. Черная дымка окутала руки обоих.
   – Ты будешь жить, – сказал эльф, поднимаясь, – если ведьмы успеют доставить тебя в госпиталь и там будет хороший хирург. Если же ты умрешь, то от ран. А не оттого, что танцевал сегодня со мной.
   – Благодарю тебя, Лайто, – с трудом проговорил экен.
   – Теперь твое дело молчать и не шевелиться, – сказал Шенвэль.
   В пасть заглянул Абдула.
   – Танцор наверху тяжело ранен, – сказал экен.
   Дверь втягивала в себя все живое, но не защищала тех, кто был ее «рамой». Абдулу с Гёсой хоть немного прикрыли от летящих кусков плоти зубы Морул Кера, Шенвэль спрятался за обломком колонны. Крюк же танцевал на полностью открытой площадке.
   – До прибытия ведьм не трогай его, – сказал Шенвэль.
   Они вдвоем выбрались из пасти.
   – Позвольте мне вернуться к князю, – сказал Абдула почтительно.
   Шенвэль посмотрел на красный глаз КПП, горевший над изгаженной площадью, словно маяк над бурным морем.
   – Дождись, пока ведьмы заберут раненых, и можешь возвращаться, – сказал эльф. – Передай Карине, чтобы не искала меня, я не трону Тенквисса. Понял?
   – Хорошо, Лайто, – сказал экен.
   Шенвэль подошел к стене, остановился между двумя дверями и сплел пальцы в магическом жесте.
   – Лайто, – сказал Абдула. – Ты ведь знаешь эту ведьму. А что, если...
   – Тогда пусть люди уходят с берега, – сказал эльф и шагнул в открывшийся проем.

* * *

   Карина и Инна, ведьма из звена Марины, кружили в воздухе, осматривая зал. Карина искала Тенквисса, живого или мертвого. Да и с эльфом ей хотелось бы перемолвиться парой слов.
   Как только Дверь исчезла, старшая крыла отправила двух ведьм во двор, забрать тело Валета. Светлана высадилась на макушку черепа, где лежал истерзанный Крюк. Ундина и Сабрина прямо в воздухе крепили плащ Сабрины к своим метлам, чтобы вынести раненого экена. Тройку Дарины Карина оставила в небе, на всякий случай, а звено Зарины заходило на посадку в разгромленном зале. Для приземления идеально подходило возвышение с двумя тронами.
   Зарина прибыла первой и столкнула трон дракона напрочь. Ведьма заметила незнакомого экена в форме Танцора Смерти. Воин сидел на баррикаде, свесив ноги вниз. Зарина вскинула руку с мечом.
   – Спокойно, сестра. Ты можешь поранить кого-нибудь, если будешь так размахивать этой железкой, – сказал Абдула по-экенски.
   – Кто ты такой? – спросила ведьма. – Откуда ты взялся?
   – Успокойся, – раздался из пасти слабый голос Гёсы. – Это Абдула, он танцевал с нами...
   Зарина кинулась вперед, на ходу поймав свою метлу. Ведьма держалась за нее, словно за копье, которое хотела метнуть, и Абдула невольно сжал свой меч. Но метла плавно пошла вверх. Экенка поджала ноги, чтобы не зацепиться за баррикаду. Метла подняла свою хозяйку на завал. Зарина отпустила ее и прыгнула в пасть.
   Карина поняла, что ни Тенквисса, ни Шенвэля в зале нет, и приземлилась. Ведьма увидела на полу под опрокинутым троном Королевы Без Имени маленькую книжицу, нагнулась и подняла ее. Кожаный переплет позеленел от пролитого на него эликсира, листы скрутило и выгнуло. Вряд ли кому-нибудь удалось бы теперь что-нибудь прочесть в этой книге. Но Чи Тенквисса в ней еще хватало, чтобы использовать книгу как поисковый талисман.
   Светлана остановила кровотечение и наложила фиксирующее заклинание на сломанную шейку бедра. Больше ничем целительница не могла помочь Крюку.
   – Несите его в госпиталь, – сказала Светлана, подзывая метлу. – Требуйте Поджера. Из хирургов еще есть Эней, но он больше по абортам мастер...
   Целительница осторожно подтолкнула Крюка, потом напряглась и пихнула тяжелое тело изо всех сил. Экен упал на плащ, который ведьмы держали прямо у края черепа. Светлана поправила свесившуюся руку экена. Ундина и Сабрина, приговаривая ласковые слова, заставили метлы выйти на высоту и покинули тронный зал.
   – Сюда, Светлана! – позвала Зарина из пасти.
   Целительница спустилась к основанию черепа и тоже заметила экена.
   – Абдула, – сказала Светлана удивленно. – А ты как сюда попал?
   – Лайто был нужен один Танцор Смерти, – сказал Абдула. – И Онуфрий швырнул меня сюда.
   – Но как вы оказались на КПП? – спросила Светлана. – Откуда вы узнали, что Лайто здесь?
   – Сестра князя видела его вместе с магом, когда они шли через старую шахту, – ответил экен.
   – А где Лайтонд сейчас? – спросила Карина, подходя к завалу. – И где маг, который был с ним?
   Светлана хотела еще что-то спросить, но тут Зарина снова закричала из пасти:
   – Светлана, скорее!
   Целительница пробралась в пасть. Инна, снизившись, свистом подозвала метлу Зарины и стала сооружать вторые носилки.
   – Никакого мага я не видел. А Лайто ушел сразу после того, как мы закрыли Дверь, – сказал Абдула. – Он оставил тебе послание, Карина.
   – Да? И какое же? – сквозь зубы спросила ведьма.
   – Не ходи за Лайто, – глядя на Карину тяжелым взглядом, сказал экен. – Тогда Тенквисс будет жить. Я думаю, ты знаешь, кто это.
   Светлана и Зарина вытащили Гёсу из пасти. Инна зависла на одном уровне с краем баррикады. Целительница и экенка опустили Гёсу на плащ, как младенца в люльку, и Зарина ловко вскочила на свою метлу. Инна только этого и ждала. Ведьмы стали медленно подниматься в воздухе. Плащ натянулся под тяжестью тела, метлы неохотно шли с перегрузом.
   В зале остались только старшая крыла «Змей», Светлана и Абдула. Через распахнутую дверь были видны две ведьмы во дворе. Над их головами мигал голубой магический шар. Ведьмы тоже соорудили носилки и перекладывали туда что-то, больше всего напоминающее обугленное бревно.
   – Куда ушел Лайтонд? – спросила Карина, в упор глядя на экена.
   – Ты не веришь его слову? – спросил Абдула.
   Ведьма яростно топнула ногой и закричала:
   – Куда ушел этот проклятый сидх?
   Абдула неохотно указал на стену между двумя дверями:
   – Он раскрыл себе проход вот здесь. Но Лайто сказал, что если ты пойдешь за ним, то погубишь всех людей Рабина.
   – Это мы еще посмотрим, – сказала Карина. Ведьма прижала книгу к боку, сложила пальцы в сложном жесте. Светлана с сомнением покачала головой, но тут в стене засветились контуры волшебной двери. Одновременно с этим раздался гул. Из замкового рва поднялась огненная стена.
   – Что случилось? – изумилась Карина. – Почему ров загорелся?
   – Замок пропитан магией, – сказала Светлана. – Это как костяшки домино, стоит задеть одну, и обрушится все...
   – Шайтан! – закричал Абдула. – Как же мне теперь попасть к Ивану?
   – Я отнесу тебя, – сказала Светлана Абдуле. – Не оставим же мы тебя одного в горящем замке!
   Абдула всегда симпатизировал ведьме, но в этот момент окончательно убедился, что князь сошелся с ней в счастливый для экена час.
   – Карина, не ходи, прошу тебя, – сказала Светлана. – Лайтонд ведь пообещал. Они с Тенквиссом раздавят тебя и даже не заметят!
   – Если ты так печешься о моей судьбе, – не глядя на подругу, ответила ведьма, – пойдем вместе.
   Волшебная дверь распахнулась, из нее хлынул нестерпимо яркий свет.
   – Карина, подожди хотя бы, пока я отнесу Абдулу! – воскликнула целительница.
   – Догонишь, – бросила Карина и скрылась в проходе.
   Светлана подозвала метлу и сурово крикнула экену:
   – Садись!
   Абдула поспешно вскочил на сиденье за спиной ведьмы, пристегнулся. Светлане уже приходилось носить телохранителя князя на своей метле, и полета экен не боялся. Ведьма, однако, повернула в противоположную от площади сторону. Светлана вылетела во внутренний двор. Абдула задел ногой за косяк, и его чуть не сорвало с метлы.
   Две ведьмы как раз взлетали с останками Валета на плаще.
   – Оставьте! – воскликнула Светлана.
   Ведьмы притормозили в воздухе.
   – Марина, идите за Кариной, срочно!
   – Что случилось? – спросила Марина.
   – Тенквисс исчез, Шенвэль ищет его, – торопливо начала объяснять Светлана.
   – Наверняка, чтобы прикончить, – заметила одна из ведьм, и звеньевая согласно хмыкнула.
   – Карина хочет помешать эльфу! – продолжала целительница. – Но ей не справиться одной!
   – Конечно, нет, – сказала Марина. – Это же сам Лайтонд.
   – Так помогите ей, догоните, пока волшебная дверь не закрылась!
   – Извини, Светлана, но Карина приказала нам отнести тело в госпиталь, – сказала Марина твердо.
   Светлану словно обдало холодной водой.
   – Да как же... – начала ведьма растерянно.
   И тут она поняла.
   – Ты сама хочешь быть старшей крыла! – закричала Светлана.
   Если бы возникла хоть тень подозрения, что Карина умерла от ее рук, у Марины отобрали бы метлу, и она больше никогда не поднялась бы в небо. Но сейчас удача плыла в руки честолюбивой дочери герцога Бронилада. Карина сама пошла на верную смерть. На разборе случившегося в Горной Школе было бы только слово Светланы против слова Марины.
   Марина подала знак второй ведьме. Они стали подниматься в черную высоту. Плащ с телом Валета ритмично раскачивался между их метлами.
   – Ёрдмунганд! – воскликнула целительница.
   Так боремцы звали огромного змея, опоясывающего землю. Но на мандречи подобное сочетание звуков звучало как забористая матерная брань.

Глава II

   Алая нить горела в воздухе длинных пустых коридоров и мрачных залов, дрожала над крутыми винтовыми лестницами.
   Все время вниз, и вниз, все глубже под землю. Маг спешил к потайному выходу из замка.
   Шепот и мерзкое хихиканье, которые сначала едва доносились до слуха Шенвэля, становились все громче. Замок охраняли созданные Черным Пламенем стражи, жуткие твари, выведенные путем скрещивания домовых и упырей. Такие охранники, в отличие от живых гвардейцев, обходились очень дешево. Они не требовали жалованья, не рубили мебель в пьяном угаре и не портили девок, родители которых потом приходили бы за отступным. Большую часть времени злобные призраки находились в оцепенелом полусне. Их пробуждала к активности только кровь, а ее сегодня пролилось уже больше чем достаточно. Но на эльфа духи-стражники не нападали, хотя, как он чувствовал, следовали за ним по пятам. Стражи вспомнили Шенвэля и предпочли не связываться.
   Алая нить Чи мага становилась все толще и ярче Тенквисс побывал здесь совсем недавно. На одной из развилок, где маг повернул влево, Шенвэль задержался. Справа доносилось журчание воды. Эльф потратил много сил на Танец Смерти. Нехватка Чи проявилась в бешеной жажде. Шенвэль словно почувствовал у себя на губах железистый привкус холодной воды. Эльф пошел на звук.
   На стенах при появлении Шенвэля замерцали магические лампы. Он сощурился, осматриваясь. Каменная лестница привела эльфа в небольшой зал с серыми, неровными стенами. Источник, на звук которого и пришел Шенвэль, был заключен в кувшин, вделанный в стену на уровне плеча эльфа. Вода падала в малахитовую чашу, из которой, очевидно, имелся сток. У противоположной стены стояло несколько искусно сделанных кустов ракитника. Изумрудные листья и рубиновые ягоды казались настоящими. Шенвэль взглянул себе под ноги. На малахитовой плитке тут и там красовались цветы и бабочки, усиливая сходство с летним лугом. Эльфу стало больно дышать. Шенвэль узнал место, которое старался воссоздать дракон.
   Морул Кер скопировал любимую лужайку своей возлюбленной, Королевы Без Имени.
   Шенвэль подошел к фонтану, на всякий случай проверил источник – не заговорено ли, и позабыл о том, что хотел пить.
   В каменном кувшине, полностью погруженный в воду, лежал Эрустим. Стало ясно, почему дракон не смог забрать жезл с собой, когда бежал из замка в прошлый раз. Хотя артефакт находился под самым носом хозяина, от простого взгляда Эрустим был надежно укрыт стенками кувшина, а через Воду Морул Кер не видел. Но он догадался о чем-то похожем, поэтому и пытался приготовить эликсир.
   Шенвэль понял, кто спрятал жезл здесь. Горловина кувшина была слишком узка для руки эльфа.
   Для мужской руки.
   Он, как во сне, наклонился и подставил губы под струю. Шенвэль почти не чувствовал вкуса воды, который так дразнил его воображение, пока он шел к источнику. Напившись, эльф прислонился к стене. Его трясло как в лихорадке.