Страница:
законов природы и даже законов арифметики:
Разумеется, я не пробью такой стены лбом, если и в самом деле сил не
будет пробить, но я и не примирюсь с ней, потому только, что это каменная
стена и у меня не хватило сил. Как будто бы такая каменная стена и вправду
заключает в себе хоть какое-нибудь слово на мир, единственно только потому,
что она дважды два четыре.
В христианстве Закон занимает некоторое "промежуточное" положение между
природным и духовным.
Вы - наше письмо, написанное в сердцах наших, узнаваемое и читаемое
всеми человеками; вы показываете собою, что вы - письмо Христово, через
служение наше написанное не чернилами, но Духом Бога живаго, не на скрижалях
каменных, но на плотяных скрижалях сердца. Такую уверенность мы имеем в Боге
через Христа, не потому, чтобы мы сами способны были помыслить что от себя,
как бы от себя, но способность наша от Бога. Он дал нам способность быть
служителями Нового Завета, не буквы, но духа, потому что буква убивает, а
дух животворит. Если же служение смертоносным буквам, начертанное на камнях,
было так славно, что сыны Израилевы не могли смотреть на лице Моисеево по
причине славы лица его преходящей, - то не гораздо ли более должно быть
славно служение духа? (2 Кор. 3:2-8)
Отметим здесь, что слова из романа Линдсея в эпиграфе противопоставляют
дух и "женский" природный мир. С этой точки зрения, с Законом связаны
Израиль и Церковь, имеющие, в противоположность Богу, женскую природу (ср. с
иудейскими и христианскими аллегорическими толкованиями Песни Песней).
Лютер писал, что Закон, господствуя над телом человека (Рим.7:18-24),
не имеет право беспокоить его совесть, которая подвластна только Христу.
Христианин - это не тот, кто не имеет или не чувствует греха. Это тот,
кому Бог, по его вере во Христа, не вменяет его греха... Если дать
христианину надлежащее определение - это тот, кто свободен от всех законов и
ничему не подчиняется ни внутренне, ни внешне (М. Лютер, Лекции по "Посланию
к галатам", Минск, 1997, с.159).
Противопоставление Закона и Духа в христианстве (особенно в
протестантизме) не вполне совпадает с противопоставлением Ветхого и Нового
Заветов, поскольку в православии и католичестве выработан собственный Закон,
основанный на Предании. В истории западной цивилизации (например, в средние
века) на первый план часто выдвигался кодекс чести, который на практике мог
доминировать над официальными законами и вступать в противоречие как с
требованиями библейского Закона, так и с евангельскими заповедями; при этом
абсолютную ценность теряла и человеческая жизнь.
Блюдет запреты тот,
Кому их малодушье нарушить не дает,
И я отнюдь героем не назову его (Песнь о нибелунгах).
В двадцатом веке мы, к несчастью, неоднократно встречались с
ситуациями, когда исчезали и барьеры, связанные с честью и совестью.
В мусульманской традиции, наряду с арабским текстом Корана, который
считается атрибутом Бога, большая роль принадлежит преданию сунны и законам
шариата. Выполнение религиозных предписаний является неотъемлемой составной
частью жизни каждого правоверного. В истории ислама, как и других религий,
часто происходили трагические столкновения между мистиками и ревнителями
закона (например, казнь суфия ал-Халладжа).
Знайте, что под словами "чтобы все, что ни скажете, стало дозволенным"
разумеется следующее: чтобы стали дозволенными те слова, которые произнес
шейх Джунейд Багдади: "В моем плаще нет никого, кроме Аллаха",... или те,
которые произнес Мансур Халладж: "Я есмь истинный!"... Что же до нас, чье
постижение еще не столь совершенно и кто еще не избавился от грубого и
утонченного, то нам не следует произносить подобных слов, ибо, произнося их,
мы погрешаем против Закона. А стезя Закона, хотя она и долга, свята, тогда
как стезя Истины, хотя она и кратка, преисполнена опасностей. Для нас
недопустимо оставлять молитву или отвергать Закон, ибо Закон и Истина суть
одно... Итак, достигнув совершенства, познай и постигни суть единения, после
же исполняй дела Закона, и да не выйдешь ты за его ограду! Ибо Закон подобен
оболочке, Истина - мозгу; мозг без оболочки гибнет... Кто взыскует Господа,
пусть нерасторжимо соединит Закон, Путь, Истину, Постижение и тогда станет
совершенным. Если же он отвергнет от себя Закон, то попадет в число
заблудших, и пусть он даже наделен умением летать по воздуху либо ходить по
воде, либо пожирать огонь - все это лишь обманчивые чары и блуждание по
ложным путям (Хамса Фансури, Тайны постигших, 16 в.).
Весьма многопланова трактовка закона в буддизме. Один из важнейших
смыслов буддийской категории "дхарма" - закон. Канон буддизма занимает
многие сотни томов (и монахи все равно знают его наизусть).
Истинный закон глубок и безмерен, включает восемьдесят тысяч статей;
переводчикам же удалось добыть не более тысячи цзюаней. И сопряжено сие с
трудностями переходов через пески, переправ через ужасные пропасти. Эти люди
шли через ущелья на сигнальные огни, продвигались вверх по колышкам. Так что
когда они собирались вместе и подсчитывали потери, то из десяти человек
оставалось восемь или девять... Когда они отправлялись в путь, за ними шла
толпа, когда же они возвращались, их сопровождала только собственная тень
(Хуэй-Цзяо, Жизнеописания достойных монахов, М., Наука, 1991, с.197).
Здесь интересна аналогия с Пятикнижием, описывающим сорокалетний
переход евреев от горы Синай (где была получена Тора, т.е. Закон) в Землю
Обетованную, во время которого почти все они гибнут.
Закон понимается в буддизме также как закон кармы. В не вполне
адекватных западных категориях это закон причинно-следственной связи
(буквальный перевод слова карма - действие, деяние):
Вследствие причин существует мир, вследствие причин бывают все вещи, и
все существа зависят от причин и ограничены ими. Они стабильны как
вращающееся колесо повозки - стержнем своей оси (Сутта Нипата 654).
Таким образом, законы мира определяются поступками людей. С другой
стороны, напомним, что слово дхарма означает также учение Будды, долг и
истину.
Благословенные будды, бесконечные и неограниченные в добродетелях,
рождаются Законом Справедливости. Они пребывают в законе, они воплощены в
Законе. Закон - господин для них, Закон - их свет, Закон - поле их
деятельности, Закон - их прибежище. ... Закон один и тот же для всех. Закон
заботится и о низшем, и о среднем, и о высшем. Поэтому я должен сделать свое
сознание подобным Закону (рефрен, далее - (*)). ... Закон нельзя понимать
как нечто приятное. Закон нельзя передать. Закон нельзя понимать как
прибежище. Но именно Закон - прибежище всему миру. (*) Никто не может
противиться Закону. Ибо сам Закон не противится никому. Закон никого не
предпочитает. (*) Закон беспристрастен. Закон не испытывает страха перед
ужасом рождений и смертей, даже нирвана не прельщает его. Закон существует
без всяких опасений. (*) (Дхармасангитисутра).
В буддизме махаяны Будда, давший Закон (повернувший колесо Дхармы),
выполняет и роль творца и спасителя мира
Куда бы ни падали капли дождя - все обретает свежесть и зацветает...
Так и Будда является миру подобно огромной туче,
Покрывающей тенью своей все сущее,
И, являя себя миру, Он - ради всего живого на земле -
Распределяет и объявляет Истину, в согласии со всеми законами.
"... Я являюсь в мир,... чтобы даровать воду всем
Иссушенным зноем существам, чтобы избавить их от несчастий,...
Я чужд предубеждений и ограничений; Я равно проповедую Закон...
На высокородных и простолюдинов, на высших и низших,
На послушных и нарушителей закона,...
На каждого в равной степени изливаю Я свой Закон-дождь неустанно."
(Лотосовая сутра 5, ср. с Нагорной проповедью, Мф.5:45, а также
Ис.45:8)
Будда подчеркивает опасность слишком простого понимания Закона:
Не говори так, Ананда, не говори так! Глубок смысл этого учения о
возникновении явлений под действием причин. Из-за непонимания этого учения,
из-за незнания его это поколение превратилось в запутанный клубок, в
слежавшийся моток пряжи, уподобилось траве под названием мунджа и тростнику,
лишилось возможности избежать удела разрушений, скорбного пути, низвержений,
нескончаемого круга (Пратитьясамутпада сутра).
Для сравнения приведем отрывки из "Диалектики мифа" А.Ф.Лосева, где,
помимо прочего, проводится мысль о недостаточности естественнонаучных
законов.
Вот шел человек по улице; и сорвался с постройки огромный камень,
который попал ему прямо на голову и умертвил его. Что, этот камень падал по
законам механики? Несомненно. А то обстоятельство, что он упал именно в этот
момент, зависит ли от тех или иных законов физики и механики? Безусловно. А
что, шедший человек - шел как автомат и механизм и не мог не идти именно
так? Допустим даже и это. И что же? И вот все-таки непонятно, почему же это
вдруг так случилось... Ясно, что с точки зрения законов природы все равно,
будет ли этот человек задавлен камнем, ибо, повторяю, законы природы суть
установки абстрактно-механистические, и они ровно ничего не говорят ни о
какой реальной истории... Судьба - самое реальное, что я вижу в своей и во
всякой чужой жизни. Это - не выдумка, а жесточайшие клещи, в которые зажата
наша жизнь. И распоряжается нами только судьба, не кто-нибудь иной.
Дальнейшее развитие этой темы дано в следующей главе.
В теософских учениях, кроме закона кармы, вводится "закон
перевоплощения". Однако, как отмечалось в гл.3, такие представления являются
недопустимым упрощением. Ряд парадоксов, связанных с понятиями кармы и
перерождения, разобран в раннем буддийском тексте "Вопросы Милинды":
"Каким образом, почтенный Нагасена, [существо] и не переходит, и вновь
воплощается?" "Например, государь, некто зажег от одного светильника другой
светильник. Разве перешел один светильник в другой? Вот так и не переходит,
и вновь воплощается". ... "Если нет [существа] переходящего из этого своего
тела в иное тело, то [существо] вероятно освобождается от греховных деяний?"
"Да, государь, не будь воплощений, оно бы освобождалось от греховных деяний.
Но раз воплощается, не освобождается от греховных деяний". "Приведи пример".
"Например, государь, один человек стащил у другого манго. Заслуживает ли он
наказания?" "Да, почтенный". "Но он ведь утащил не те манго, что посадил
владелец. Почему же он заслуживает наказания?" "Эти манго появились
благодаря тем, поэтому он заслуживает наказания". "Вот точно также этим
образно-знаковым [существо] совершает деяние, а через это деяние воплощается
иное образно-знаковое. Поэтому оно отнюдь не освобождается от греховных
деяний".
Здесь можно провести аналогию с понятием первородного греха в
христианстве. Едва ли закон кармы (который играет важную роль и в индуизме,
см. также гл.7) можно напрямую связать с европейскими научными
представлениями о передаче информации, поскольку в физике последняя не
сохраняется, а рассеивается согласно второму началу термодинамики. В то же
время в буддизме необходимость избытия кармы ничем не может быть отменена
(хотя в махаяне говорится о спасении всех живых существ бодхисаттвами).
Отметим здесь, что апостол Павел решает проблему кармы достаточно
радикально.
Но ныне, независимо от закона, явилась правда Божия, о которой
свидетельствуют закон и пророки, правда Божия через веру в Иисуса Христа во
всех и на всех верующих, ибо нет различия, потому что все согрешили и лишены
славы Божией, получая оправдание даром, по благодати Его, искуплением во
Христе Иисусе... Где же то, чем бы хвалиться? уничтожено. Каким законом?
законом дел [т.е. кармы!]? Нет, но законом веры. Ибо мы признаем, что
человек оправдывается верою, независимо от дел закона (К Римлянам 3:21-28).
В конечном счете, в будизме законы оказываются лишь временным средством
на пути к освобождению. В следующем отрывке из Алмазной сутры встречается
частый в буддийской литературе образ плота для переправы через поток бытия -
сансары (только дурак будет носить его на голове на том берегу):
Знающий, что я проповедую Закон, подобный плоту, должны оставить
восхваление законов (dharma), а тем более не-законов. Нет никакого
установленного Закона, который проповедовал бы Так Приходящий. Тот Закон,
который проповедовал Так Приходящий, нельзя взять, нельзя проповедовать. Он
не есть ни Закон, ни не Закон. И по какой причине? Все мудрые личности
отличаются тем, что опираются на недеятельные законы. ... Если люди говорят,
что есть Закон, который проповедовал Так Приходящий, то они клевещут на
Будду по той причине, что не могут понять то, что я проповедую. Субхути,
проповедующий Закон не имеет Закона, который можно было бы проповедовать.
Это и называется проповедью Закона.
Вопросы о роли Закона играют важную роль и в китайской философии. В
конфуцианстве (как и в жреческих религиях, подобных индуизму) важная роль
принадлежит ритуалу.
Музыка символизирует гармонию Вселенной, тогда как ритуалы
символизизируют собою порядок Вселенной. С помощью гармонии на все
оказывается воздействие, порядок определяет всему свое место (Ли цзи 19).
Даосизм, в противовес конфуцианству, отвергает традиции и ритуалы,
делая упор на спонтанность.
Человек с высшим ДЭ (закон, добродетель) не осуществляет добрые дела,
поэтому он является добродетельным, человек с низшим ДЭ не оставляет добрых
дел, поэтому он не является добродетельным, человек с высшим ДЭ бездеятелен
и действует посредством недеяния, человек с низшим ДЭ деятелен и действует с
напряжением, человек "высшей гуманности" действует, и его деятельность
осуществляется посредством недеяния, человек "высшей справедливости"
деятелен и действует с напряжением, человек "высшей почтительности"
действует, и ему никто не отвечает. Тогда он принуждает людей к почтению.
Вот почему "добродетель" появляется только после утраты ДАО, "гуманность" -
после утраты добродетели, "справедливость" - после утраты гуманности,
"почтительность" (ритуал) - после утраты справедливости. "Почтительность" -
это признак отсутствия доверия и преданности. Она - начало смуты (Дао Дэ
Цзин 38).
Таким образом, представление о Законе, стоящем над человеком, является
общим для всех традиционных религий. По-видимому, именно к ним и восходит
вера в существование фундаментальных законов природы. В то же время, как мы
видели, для большинства религий Закон является лишь частичным отражением
высшей реальности, и следование Закону не является путем к спасению. Можно
провести аналогии между основанном на ритуале подходе к религии
("обрядоверии") и формалистическим пониманием науки, когда некие конкретные
исторически сложившиеся воззрения рассматриваются как истина в последней
инстанции. Такое формалистическое понимание оправдано для искусственных
систем, созданных человеком (например, шахматы). Правила игры и шахматный
кодекс действительно являются "самыми фундаментальными законами" для этой
модели реальности. Но законы природы с точки зрения всех развитых религий, а
также современной науки, не являются простыми соглашениями. В шахматах, в
принципе, можно принять правило, что ровно на двадцатом ходу конь может
пойти как ладья, и, при условии признания соответствующими организациями,
оно будет "истинным". Изменить же законы природы путем принятия
соответствующих постановлений не в силах человека, о чем говорит следующий
набор цитат из разнородных источников.
Давал ли ты когда в жизни своей приказания утру и указывал ли заре
место ее, чтобы она охватила края земли...? Можешь ли выводить созвездия в
свое время и вести Ас с ее детьми?... Можешь ли возвысить голос твой к
облакам, чтобы вода в обилии покрыла тебя? Можешь ли посылать молнии, и
пойдут ли, и скажут ли тебе: вот мы? (Иов 38)
С Тобою древле, о Всесильный,
Могучий состязаться мнил,
Безумной гордостью обильный;
но Ты, Господь, его смирил.
Ты рек: Я миру жизнь дарую,
Я смертью землю наказую,
На все подъята длань моя.
Я также, рек он, жизнь дарую,
И также смертью наказую:
С Тобою, Боже, равен я.
Но смолкла похвальба порока
От слова гнева Твоего:
Подъемлю солнце Я с востока;
С заката подыми его.
(А. С. Пушкин, Подражания Корану)
- Мне хотелось бы поглядеть на заход солнца.... Пожалуйста, сделайте
милость, повелите солнцу закатиться...
- Если я прикажу какому-нибудь генералу порхать бабочкой с цветка на
цветок, или сочинить трагедию, или обернуться морской чайкой, и генерал не
выполнит приказа, кто будет в этом виноват: он или я?... Будет тебе и заход
солнца. Я потребую, чтобы солнце зашло. Но сперва дождусь благоприятных для
этого условий, ибо в этом и состоит мудрость правителя (А. де Сент-Экзюпери,
Маленький Принц).
В восточной традиции закон кармы как правило оказывается сильнее Бога
(или богов). Вопрос о соотношении Бога и религиозного Закона в
иудео-христианской традиции более сложен. Тема всемогущества Бога подробно
обсуждалась схоластами (см. гл.5). С другой стороны, для этой традиции
характерны утверждения о неизменности Закона:
Верую с полным убеждением, что вся Тора, ныне находящаяся в наших
руках, та же самая, которая дана была Моисею, нашему наставнику, да почиет
над ним мир.
Верую с полным убеждением, что эта Тора не будет изменена и что от
Творца, да будет благословенно имя Его, не будет уже другой Торы (Маймонид,
Тринадцать принципов веры).
(см. также приведенные выше цитаты из Нового Завета о нерушимости
Писания). Наиболее глубокие мыслители, принадлежавшие к западной
(иудео-христианской) традиции, полагали, что Бог мог сотворить любой мир, в
том числе и логически невозможный с точки зрения человека. Однако, сотворив
мир определенным образом, Он налагает тем самым ограничения на возможное и
невозможное.
Имеется в виду, что совершился эмпирический акт выбора со стороны Бога!
(М. Мамардашвили, Картезианские размышления, с.59).
Эта мысль подчеркивается в сказках К. Льюиса, где действует Аслан -
воплощение Бога в образе льва:
Люси увидела... заголовок: "Как сделать видимое невидимым". Она
прочитала про себя заклинание, чтобы не сбиться на длинных словах,
произнесла его вслух, и сразу поняла, что оно сработало.... Она протянула
руки и кинулась вперед, ибо в дверях стоял сам Аслан, Царь царей, огромный,
теплый, пушистый, как всегда...
- Ах, Аслан! - сказала она. - Как это хорошо, что ты пришел!
- Я был здесь все время, - сказал он, - но ты сделала меня видимым.
- Ну что ты! - сказала она. - Не смейся надо мной. Разве я могу
заколдовать или околдовать тебя?
- Можешь, - сказал Аслан. - Неужели ты думаешь, что я не подчиняюсь
своим собственным законам? (К. Льюис, Покоритель Зари)
В несколько вульгаризованной форме та же идея выражена учеником
известного мистика и оккультиста Г. Гурджиева:
Мы много говорили об идее чуда, о том, что Абсолютное не может проявить
свою волю в нашем мире, что эта воля проявляется только в виде механических
законов и не может проявиться в их нарушении. Не помню, кому из нас пришла
на ум хорошо известная, хотя и не очень почтительная школьная история, в
которой мы усмотрели иллюстрацию к этому закону. Речь шла о
семинаристе-переростке...
- Ну, приведи мне пример чего-нибудь, чего не мог бы сделать Господь, -
обратился к нему епископ-экзаменатор.
- Это нетрудно, ваше преосвященство, - отвечал семинарист, - даже Сам
Господь не может простой двойкой побить козырного туза.
... В этой глупой истории больше смысла, чем в тысяче богословских
трактатов. Законы игры составляют суть игры, и нарушение их разрушило бы всю
игру (П. Успенский, В поисках чудесного, с.112).
Правда, в ограничении всемогущества Бога Гурджиев заходил, пожалуй,
слишком далеко (по крайней мере, если понимать его слова буквально - что для
текстов такого рода почти всегда не совсем правильно):
Идея чуда как нарушения законов создавшей их волей противоречит не
только здравому смыслу, но и самой идее этой воли. "Чудом" может быть только
проявление тех законов, которые или неизвестны человеку, или редко
встречаются. "Чудо" - проявление в этом мире законов другого мира (там же,
с.100).
Каноническая же точка зрения в иудео-христианской традиции исходит из
того, что Бог безусловно выше законов природы. Обсуждение этой стороны
проблемы естественно подводит нас к следующей теме - к анализу традиционных
и естественнонаучных взглядов на чудеса.
7. Чудо
Дай мне уразуметь путь повелений Твоих, и буду размышлять о чудесах
Твоих (Пс.118:27).
Ты гонишься за мною, как лев, и снова нападаешь на меня и чудным
являешься во мне (Иов 10:16).
И всякий, кто избавится от прежде исчисленных зол, сам увидит чудеса
Мои (3 кн. Ездры 7:27).
Все, что ни совершается чудесного в этом мире, все это - несомненно,
меньше, чем весь этот мир... Хотя чудеса видимой природы и потеряли свою
цену по той причине, что мы их видим постоянно, однако, если обратить на них
мудрое внимание, они окажутся удивительнее самого необыкновенного и редкого
чуда. Да и сам человек представляет собой чудо большее, чем всякое чудо,
совершенное человеком (бл. Августин, О граде Божием, кн.10, гл.12).
Для объяснения фантастических событий мы пытались привлечь соображения
- хотя и фантастические, но тем не менее лежащие внутри сферы наших
современных представлений. Это не дало нам ничего... Ничего интересного с
вами не произошло. Нечем здесь интересоваться, нечего здесь исследовать,
нечего здесь анализировать. Не о том надо думать, каким именно прессом вас
давят, а как вести себя под давлением... Отныне каждый из вас - один. Никто
вам не поможет... Ни академики, ни правительство, ни даже все прогрессивное
человечество (А. и Б. Стругацкие, За миллиард лет до конца света).
При сопоставлении религиозного и научного мировоззрений камнем
преткновения для многих ученых-"естественников" является вопрос о чудесах.
Дать строгое определение понятия "чудо", приемлемое для представителей
разных мировоззрений, по-видимому невозможно (впрочем, строгие определения в
духовной сфере вообще бессмысленны или даже вредны). На уровне обыденного
сознания можно сказать, что чудеса - это события, нарушающие "естественный
ход вещей". Однако общепризнанного представления о том, что такое реальность
и какой именно ход вещей можно считать "естественным", не существует.
Действительно, задумаемся о том, как происходит восприятие мира с помощью
органов чувств и физических приборов (особенно современных сложнейших
электронных устройств, выдающих обманчиво наглядный результат на экране
компьютера). Очевидно, что наше восприятие - результат весьма сложного
преобразования, обработки и интерпретации реальности в рамках определенной
модели (на психологическом языке НЛП - карты мира), которая далеко не
однозначна и различна для разных эпох и культур.
Это обстоятельство очевидно в "гуманитарной" культуре и в искусстве.
Классическая европейская "реалистическая" литература и живопись, как и
западная наука, занимает весьма ограниченное место в истории. С одной
стороны, ей противостоят традиции житийной литературы и иконописи, мифы и
волшебные сказки, а с другой - модернистское искусство и современная
массовая иррациональная культура (например, литература фэнтези). Кроме того,
мистика занимает большое место даже в творчестве русских писателей-реалистов
("Пиковая дама" Пушкина, "Черный монах" Чехова, не говоря уж о Гоголе и
Достоевском).
В соответствии с этим разные люди понимают по-разному и смысл понятия
чуда. Чудом можно считать сам факт существования нашего мира и человека, и
это будет очень глубоким утверждением, которое повторяется в разных
традициях:
Весь мир есть чудо, большее и превосходнейшее, нежели все, чем он
наполнен (бл.Августин).
Мистическое - не то, как мир есть, а что он есть (Л.Витгенштейн,
Логико-философский трактат, 6.44).
Чудо! Чудо! Он остался человеком!... Гляди: это человек, человек идет
по дорожке со своей невестой и разговаривает с ней тихонько (Е.Шварц,
Обыкновенное чудо).
К чудесам можно отнести пророческие откровения, научное и
художественное творчество. Здесь мы, однако, будем рассматривать то, что
можно назвать чудом в более простом смысле. Рассказами о таких чудесах полны
священные книги всех мировых религий. Общеизвестны евангельские рассказы о
насыщении тысячных толп пятью хлебами и двумя рыбами (Мк.6, Мф.6),
превращении воды в вино на свадьбе в Кане Галилейской (Ин.2), хождении по
воде (Ин.6), чудесных исцелениях, воскрешении Лазаря (Ин.12) и многие
другие. Совершенно особое значение в христианстве имеет чудо Воскресения:
Если же о Христе проповедуется, что Он воскрес из мертвых, то как
некоторые из вас говорят, что нет воскресения мертвых? Если нет воскресения
мертвых, то и Христос не воскрес; а если Христос не воскрес, то проповедь
наша тщетна, тщетна и вера ваша (1 Кор. 15:12-14).
Важно, однако что это чудо должно пониматься не только во внешнем, но и
во внутреннем смысле (см. раздел 15.1). В качестве примера многочисленных
чудес, о которых рассказывается в Ветхом Завете, можно привести широко
известные места из книги Исход:
И сказал Господь Моисею и Аарону, говоря: "Если фараон скажет вам:
сделайте знамение или чудо, то ты скажи Аарону, брату твоему: возьми жезл
Разумеется, я не пробью такой стены лбом, если и в самом деле сил не
будет пробить, но я и не примирюсь с ней, потому только, что это каменная
стена и у меня не хватило сил. Как будто бы такая каменная стена и вправду
заключает в себе хоть какое-нибудь слово на мир, единственно только потому,
что она дважды два четыре.
В христианстве Закон занимает некоторое "промежуточное" положение между
природным и духовным.
Вы - наше письмо, написанное в сердцах наших, узнаваемое и читаемое
всеми человеками; вы показываете собою, что вы - письмо Христово, через
служение наше написанное не чернилами, но Духом Бога живаго, не на скрижалях
каменных, но на плотяных скрижалях сердца. Такую уверенность мы имеем в Боге
через Христа, не потому, чтобы мы сами способны были помыслить что от себя,
как бы от себя, но способность наша от Бога. Он дал нам способность быть
служителями Нового Завета, не буквы, но духа, потому что буква убивает, а
дух животворит. Если же служение смертоносным буквам, начертанное на камнях,
было так славно, что сыны Израилевы не могли смотреть на лице Моисеево по
причине славы лица его преходящей, - то не гораздо ли более должно быть
славно служение духа? (2 Кор. 3:2-8)
Отметим здесь, что слова из романа Линдсея в эпиграфе противопоставляют
дух и "женский" природный мир. С этой точки зрения, с Законом связаны
Израиль и Церковь, имеющие, в противоположность Богу, женскую природу (ср. с
иудейскими и христианскими аллегорическими толкованиями Песни Песней).
Лютер писал, что Закон, господствуя над телом человека (Рим.7:18-24),
не имеет право беспокоить его совесть, которая подвластна только Христу.
Христианин - это не тот, кто не имеет или не чувствует греха. Это тот,
кому Бог, по его вере во Христа, не вменяет его греха... Если дать
христианину надлежащее определение - это тот, кто свободен от всех законов и
ничему не подчиняется ни внутренне, ни внешне (М. Лютер, Лекции по "Посланию
к галатам", Минск, 1997, с.159).
Противопоставление Закона и Духа в христианстве (особенно в
протестантизме) не вполне совпадает с противопоставлением Ветхого и Нового
Заветов, поскольку в православии и католичестве выработан собственный Закон,
основанный на Предании. В истории западной цивилизации (например, в средние
века) на первый план часто выдвигался кодекс чести, который на практике мог
доминировать над официальными законами и вступать в противоречие как с
требованиями библейского Закона, так и с евангельскими заповедями; при этом
абсолютную ценность теряла и человеческая жизнь.
Блюдет запреты тот,
Кому их малодушье нарушить не дает,
И я отнюдь героем не назову его (Песнь о нибелунгах).
В двадцатом веке мы, к несчастью, неоднократно встречались с
ситуациями, когда исчезали и барьеры, связанные с честью и совестью.
В мусульманской традиции, наряду с арабским текстом Корана, который
считается атрибутом Бога, большая роль принадлежит преданию сунны и законам
шариата. Выполнение религиозных предписаний является неотъемлемой составной
частью жизни каждого правоверного. В истории ислама, как и других религий,
часто происходили трагические столкновения между мистиками и ревнителями
закона (например, казнь суфия ал-Халладжа).
Знайте, что под словами "чтобы все, что ни скажете, стало дозволенным"
разумеется следующее: чтобы стали дозволенными те слова, которые произнес
шейх Джунейд Багдади: "В моем плаще нет никого, кроме Аллаха",... или те,
которые произнес Мансур Халладж: "Я есмь истинный!"... Что же до нас, чье
постижение еще не столь совершенно и кто еще не избавился от грубого и
утонченного, то нам не следует произносить подобных слов, ибо, произнося их,
мы погрешаем против Закона. А стезя Закона, хотя она и долга, свята, тогда
как стезя Истины, хотя она и кратка, преисполнена опасностей. Для нас
недопустимо оставлять молитву или отвергать Закон, ибо Закон и Истина суть
одно... Итак, достигнув совершенства, познай и постигни суть единения, после
же исполняй дела Закона, и да не выйдешь ты за его ограду! Ибо Закон подобен
оболочке, Истина - мозгу; мозг без оболочки гибнет... Кто взыскует Господа,
пусть нерасторжимо соединит Закон, Путь, Истину, Постижение и тогда станет
совершенным. Если же он отвергнет от себя Закон, то попадет в число
заблудших, и пусть он даже наделен умением летать по воздуху либо ходить по
воде, либо пожирать огонь - все это лишь обманчивые чары и блуждание по
ложным путям (Хамса Фансури, Тайны постигших, 16 в.).
Весьма многопланова трактовка закона в буддизме. Один из важнейших
смыслов буддийской категории "дхарма" - закон. Канон буддизма занимает
многие сотни томов (и монахи все равно знают его наизусть).
Истинный закон глубок и безмерен, включает восемьдесят тысяч статей;
переводчикам же удалось добыть не более тысячи цзюаней. И сопряжено сие с
трудностями переходов через пески, переправ через ужасные пропасти. Эти люди
шли через ущелья на сигнальные огни, продвигались вверх по колышкам. Так что
когда они собирались вместе и подсчитывали потери, то из десяти человек
оставалось восемь или девять... Когда они отправлялись в путь, за ними шла
толпа, когда же они возвращались, их сопровождала только собственная тень
(Хуэй-Цзяо, Жизнеописания достойных монахов, М., Наука, 1991, с.197).
Здесь интересна аналогия с Пятикнижием, описывающим сорокалетний
переход евреев от горы Синай (где была получена Тора, т.е. Закон) в Землю
Обетованную, во время которого почти все они гибнут.
Закон понимается в буддизме также как закон кармы. В не вполне
адекватных западных категориях это закон причинно-следственной связи
(буквальный перевод слова карма - действие, деяние):
Вследствие причин существует мир, вследствие причин бывают все вещи, и
все существа зависят от причин и ограничены ими. Они стабильны как
вращающееся колесо повозки - стержнем своей оси (Сутта Нипата 654).
Таким образом, законы мира определяются поступками людей. С другой
стороны, напомним, что слово дхарма означает также учение Будды, долг и
истину.
Благословенные будды, бесконечные и неограниченные в добродетелях,
рождаются Законом Справедливости. Они пребывают в законе, они воплощены в
Законе. Закон - господин для них, Закон - их свет, Закон - поле их
деятельности, Закон - их прибежище. ... Закон один и тот же для всех. Закон
заботится и о низшем, и о среднем, и о высшем. Поэтому я должен сделать свое
сознание подобным Закону (рефрен, далее - (*)). ... Закон нельзя понимать
как нечто приятное. Закон нельзя передать. Закон нельзя понимать как
прибежище. Но именно Закон - прибежище всему миру. (*) Никто не может
противиться Закону. Ибо сам Закон не противится никому. Закон никого не
предпочитает. (*) Закон беспристрастен. Закон не испытывает страха перед
ужасом рождений и смертей, даже нирвана не прельщает его. Закон существует
без всяких опасений. (*) (Дхармасангитисутра).
В буддизме махаяны Будда, давший Закон (повернувший колесо Дхармы),
выполняет и роль творца и спасителя мира
Куда бы ни падали капли дождя - все обретает свежесть и зацветает...
Так и Будда является миру подобно огромной туче,
Покрывающей тенью своей все сущее,
И, являя себя миру, Он - ради всего живого на земле -
Распределяет и объявляет Истину, в согласии со всеми законами.
"... Я являюсь в мир,... чтобы даровать воду всем
Иссушенным зноем существам, чтобы избавить их от несчастий,...
Я чужд предубеждений и ограничений; Я равно проповедую Закон...
На высокородных и простолюдинов, на высших и низших,
На послушных и нарушителей закона,...
На каждого в равной степени изливаю Я свой Закон-дождь неустанно."
(Лотосовая сутра 5, ср. с Нагорной проповедью, Мф.5:45, а также
Ис.45:8)
Будда подчеркивает опасность слишком простого понимания Закона:
Не говори так, Ананда, не говори так! Глубок смысл этого учения о
возникновении явлений под действием причин. Из-за непонимания этого учения,
из-за незнания его это поколение превратилось в запутанный клубок, в
слежавшийся моток пряжи, уподобилось траве под названием мунджа и тростнику,
лишилось возможности избежать удела разрушений, скорбного пути, низвержений,
нескончаемого круга (Пратитьясамутпада сутра).
Для сравнения приведем отрывки из "Диалектики мифа" А.Ф.Лосева, где,
помимо прочего, проводится мысль о недостаточности естественнонаучных
законов.
Вот шел человек по улице; и сорвался с постройки огромный камень,
который попал ему прямо на голову и умертвил его. Что, этот камень падал по
законам механики? Несомненно. А то обстоятельство, что он упал именно в этот
момент, зависит ли от тех или иных законов физики и механики? Безусловно. А
что, шедший человек - шел как автомат и механизм и не мог не идти именно
так? Допустим даже и это. И что же? И вот все-таки непонятно, почему же это
вдруг так случилось... Ясно, что с точки зрения законов природы все равно,
будет ли этот человек задавлен камнем, ибо, повторяю, законы природы суть
установки абстрактно-механистические, и они ровно ничего не говорят ни о
какой реальной истории... Судьба - самое реальное, что я вижу в своей и во
всякой чужой жизни. Это - не выдумка, а жесточайшие клещи, в которые зажата
наша жизнь. И распоряжается нами только судьба, не кто-нибудь иной.
Дальнейшее развитие этой темы дано в следующей главе.
В теософских учениях, кроме закона кармы, вводится "закон
перевоплощения". Однако, как отмечалось в гл.3, такие представления являются
недопустимым упрощением. Ряд парадоксов, связанных с понятиями кармы и
перерождения, разобран в раннем буддийском тексте "Вопросы Милинды":
"Каким образом, почтенный Нагасена, [существо] и не переходит, и вновь
воплощается?" "Например, государь, некто зажег от одного светильника другой
светильник. Разве перешел один светильник в другой? Вот так и не переходит,
и вновь воплощается". ... "Если нет [существа] переходящего из этого своего
тела в иное тело, то [существо] вероятно освобождается от греховных деяний?"
"Да, государь, не будь воплощений, оно бы освобождалось от греховных деяний.
Но раз воплощается, не освобождается от греховных деяний". "Приведи пример".
"Например, государь, один человек стащил у другого манго. Заслуживает ли он
наказания?" "Да, почтенный". "Но он ведь утащил не те манго, что посадил
владелец. Почему же он заслуживает наказания?" "Эти манго появились
благодаря тем, поэтому он заслуживает наказания". "Вот точно также этим
образно-знаковым [существо] совершает деяние, а через это деяние воплощается
иное образно-знаковое. Поэтому оно отнюдь не освобождается от греховных
деяний".
Здесь можно провести аналогию с понятием первородного греха в
христианстве. Едва ли закон кармы (который играет важную роль и в индуизме,
см. также гл.7) можно напрямую связать с европейскими научными
представлениями о передаче информации, поскольку в физике последняя не
сохраняется, а рассеивается согласно второму началу термодинамики. В то же
время в буддизме необходимость избытия кармы ничем не может быть отменена
(хотя в махаяне говорится о спасении всех живых существ бодхисаттвами).
Отметим здесь, что апостол Павел решает проблему кармы достаточно
радикально.
Но ныне, независимо от закона, явилась правда Божия, о которой
свидетельствуют закон и пророки, правда Божия через веру в Иисуса Христа во
всех и на всех верующих, ибо нет различия, потому что все согрешили и лишены
славы Божией, получая оправдание даром, по благодати Его, искуплением во
Христе Иисусе... Где же то, чем бы хвалиться? уничтожено. Каким законом?
законом дел [т.е. кармы!]? Нет, но законом веры. Ибо мы признаем, что
человек оправдывается верою, независимо от дел закона (К Римлянам 3:21-28).
В конечном счете, в будизме законы оказываются лишь временным средством
на пути к освобождению. В следующем отрывке из Алмазной сутры встречается
частый в буддийской литературе образ плота для переправы через поток бытия -
сансары (только дурак будет носить его на голове на том берегу):
Знающий, что я проповедую Закон, подобный плоту, должны оставить
восхваление законов (dharma), а тем более не-законов. Нет никакого
установленного Закона, который проповедовал бы Так Приходящий. Тот Закон,
который проповедовал Так Приходящий, нельзя взять, нельзя проповедовать. Он
не есть ни Закон, ни не Закон. И по какой причине? Все мудрые личности
отличаются тем, что опираются на недеятельные законы. ... Если люди говорят,
что есть Закон, который проповедовал Так Приходящий, то они клевещут на
Будду по той причине, что не могут понять то, что я проповедую. Субхути,
проповедующий Закон не имеет Закона, который можно было бы проповедовать.
Это и называется проповедью Закона.
Вопросы о роли Закона играют важную роль и в китайской философии. В
конфуцианстве (как и в жреческих религиях, подобных индуизму) важная роль
принадлежит ритуалу.
Музыка символизирует гармонию Вселенной, тогда как ритуалы
символизизируют собою порядок Вселенной. С помощью гармонии на все
оказывается воздействие, порядок определяет всему свое место (Ли цзи 19).
Даосизм, в противовес конфуцианству, отвергает традиции и ритуалы,
делая упор на спонтанность.
Человек с высшим ДЭ (закон, добродетель) не осуществляет добрые дела,
поэтому он является добродетельным, человек с низшим ДЭ не оставляет добрых
дел, поэтому он не является добродетельным, человек с высшим ДЭ бездеятелен
и действует посредством недеяния, человек с низшим ДЭ деятелен и действует с
напряжением, человек "высшей гуманности" действует, и его деятельность
осуществляется посредством недеяния, человек "высшей справедливости"
деятелен и действует с напряжением, человек "высшей почтительности"
действует, и ему никто не отвечает. Тогда он принуждает людей к почтению.
Вот почему "добродетель" появляется только после утраты ДАО, "гуманность" -
после утраты добродетели, "справедливость" - после утраты гуманности,
"почтительность" (ритуал) - после утраты справедливости. "Почтительность" -
это признак отсутствия доверия и преданности. Она - начало смуты (Дао Дэ
Цзин 38).
Таким образом, представление о Законе, стоящем над человеком, является
общим для всех традиционных религий. По-видимому, именно к ним и восходит
вера в существование фундаментальных законов природы. В то же время, как мы
видели, для большинства религий Закон является лишь частичным отражением
высшей реальности, и следование Закону не является путем к спасению. Можно
провести аналогии между основанном на ритуале подходе к религии
("обрядоверии") и формалистическим пониманием науки, когда некие конкретные
исторически сложившиеся воззрения рассматриваются как истина в последней
инстанции. Такое формалистическое понимание оправдано для искусственных
систем, созданных человеком (например, шахматы). Правила игры и шахматный
кодекс действительно являются "самыми фундаментальными законами" для этой
модели реальности. Но законы природы с точки зрения всех развитых религий, а
также современной науки, не являются простыми соглашениями. В шахматах, в
принципе, можно принять правило, что ровно на двадцатом ходу конь может
пойти как ладья, и, при условии признания соответствующими организациями,
оно будет "истинным". Изменить же законы природы путем принятия
соответствующих постановлений не в силах человека, о чем говорит следующий
набор цитат из разнородных источников.
Давал ли ты когда в жизни своей приказания утру и указывал ли заре
место ее, чтобы она охватила края земли...? Можешь ли выводить созвездия в
свое время и вести Ас с ее детьми?... Можешь ли возвысить голос твой к
облакам, чтобы вода в обилии покрыла тебя? Можешь ли посылать молнии, и
пойдут ли, и скажут ли тебе: вот мы? (Иов 38)
С Тобою древле, о Всесильный,
Могучий состязаться мнил,
Безумной гордостью обильный;
но Ты, Господь, его смирил.
Ты рек: Я миру жизнь дарую,
Я смертью землю наказую,
На все подъята длань моя.
Я также, рек он, жизнь дарую,
И также смертью наказую:
С Тобою, Боже, равен я.
Но смолкла похвальба порока
От слова гнева Твоего:
Подъемлю солнце Я с востока;
С заката подыми его.
(А. С. Пушкин, Подражания Корану)
- Мне хотелось бы поглядеть на заход солнца.... Пожалуйста, сделайте
милость, повелите солнцу закатиться...
- Если я прикажу какому-нибудь генералу порхать бабочкой с цветка на
цветок, или сочинить трагедию, или обернуться морской чайкой, и генерал не
выполнит приказа, кто будет в этом виноват: он или я?... Будет тебе и заход
солнца. Я потребую, чтобы солнце зашло. Но сперва дождусь благоприятных для
этого условий, ибо в этом и состоит мудрость правителя (А. де Сент-Экзюпери,
Маленький Принц).
В восточной традиции закон кармы как правило оказывается сильнее Бога
(или богов). Вопрос о соотношении Бога и религиозного Закона в
иудео-христианской традиции более сложен. Тема всемогущества Бога подробно
обсуждалась схоластами (см. гл.5). С другой стороны, для этой традиции
характерны утверждения о неизменности Закона:
Верую с полным убеждением, что вся Тора, ныне находящаяся в наших
руках, та же самая, которая дана была Моисею, нашему наставнику, да почиет
над ним мир.
Верую с полным убеждением, что эта Тора не будет изменена и что от
Творца, да будет благословенно имя Его, не будет уже другой Торы (Маймонид,
Тринадцать принципов веры).
(см. также приведенные выше цитаты из Нового Завета о нерушимости
Писания). Наиболее глубокие мыслители, принадлежавшие к западной
(иудео-христианской) традиции, полагали, что Бог мог сотворить любой мир, в
том числе и логически невозможный с точки зрения человека. Однако, сотворив
мир определенным образом, Он налагает тем самым ограничения на возможное и
невозможное.
Имеется в виду, что совершился эмпирический акт выбора со стороны Бога!
(М. Мамардашвили, Картезианские размышления, с.59).
Эта мысль подчеркивается в сказках К. Льюиса, где действует Аслан -
воплощение Бога в образе льва:
Люси увидела... заголовок: "Как сделать видимое невидимым". Она
прочитала про себя заклинание, чтобы не сбиться на длинных словах,
произнесла его вслух, и сразу поняла, что оно сработало.... Она протянула
руки и кинулась вперед, ибо в дверях стоял сам Аслан, Царь царей, огромный,
теплый, пушистый, как всегда...
- Ах, Аслан! - сказала она. - Как это хорошо, что ты пришел!
- Я был здесь все время, - сказал он, - но ты сделала меня видимым.
- Ну что ты! - сказала она. - Не смейся надо мной. Разве я могу
заколдовать или околдовать тебя?
- Можешь, - сказал Аслан. - Неужели ты думаешь, что я не подчиняюсь
своим собственным законам? (К. Льюис, Покоритель Зари)
В несколько вульгаризованной форме та же идея выражена учеником
известного мистика и оккультиста Г. Гурджиева:
Мы много говорили об идее чуда, о том, что Абсолютное не может проявить
свою волю в нашем мире, что эта воля проявляется только в виде механических
законов и не может проявиться в их нарушении. Не помню, кому из нас пришла
на ум хорошо известная, хотя и не очень почтительная школьная история, в
которой мы усмотрели иллюстрацию к этому закону. Речь шла о
семинаристе-переростке...
- Ну, приведи мне пример чего-нибудь, чего не мог бы сделать Господь, -
обратился к нему епископ-экзаменатор.
- Это нетрудно, ваше преосвященство, - отвечал семинарист, - даже Сам
Господь не может простой двойкой побить козырного туза.
... В этой глупой истории больше смысла, чем в тысяче богословских
трактатов. Законы игры составляют суть игры, и нарушение их разрушило бы всю
игру (П. Успенский, В поисках чудесного, с.112).
Правда, в ограничении всемогущества Бога Гурджиев заходил, пожалуй,
слишком далеко (по крайней мере, если понимать его слова буквально - что для
текстов такого рода почти всегда не совсем правильно):
Идея чуда как нарушения законов создавшей их волей противоречит не
только здравому смыслу, но и самой идее этой воли. "Чудом" может быть только
проявление тех законов, которые или неизвестны человеку, или редко
встречаются. "Чудо" - проявление в этом мире законов другого мира (там же,
с.100).
Каноническая же точка зрения в иудео-христианской традиции исходит из
того, что Бог безусловно выше законов природы. Обсуждение этой стороны
проблемы естественно подводит нас к следующей теме - к анализу традиционных
и естественнонаучных взглядов на чудеса.
7. Чудо
Дай мне уразуметь путь повелений Твоих, и буду размышлять о чудесах
Твоих (Пс.118:27).
Ты гонишься за мною, как лев, и снова нападаешь на меня и чудным
являешься во мне (Иов 10:16).
И всякий, кто избавится от прежде исчисленных зол, сам увидит чудеса
Мои (3 кн. Ездры 7:27).
Все, что ни совершается чудесного в этом мире, все это - несомненно,
меньше, чем весь этот мир... Хотя чудеса видимой природы и потеряли свою
цену по той причине, что мы их видим постоянно, однако, если обратить на них
мудрое внимание, они окажутся удивительнее самого необыкновенного и редкого
чуда. Да и сам человек представляет собой чудо большее, чем всякое чудо,
совершенное человеком (бл. Августин, О граде Божием, кн.10, гл.12).
Для объяснения фантастических событий мы пытались привлечь соображения
- хотя и фантастические, но тем не менее лежащие внутри сферы наших
современных представлений. Это не дало нам ничего... Ничего интересного с
вами не произошло. Нечем здесь интересоваться, нечего здесь исследовать,
нечего здесь анализировать. Не о том надо думать, каким именно прессом вас
давят, а как вести себя под давлением... Отныне каждый из вас - один. Никто
вам не поможет... Ни академики, ни правительство, ни даже все прогрессивное
человечество (А. и Б. Стругацкие, За миллиард лет до конца света).
При сопоставлении религиозного и научного мировоззрений камнем
преткновения для многих ученых-"естественников" является вопрос о чудесах.
Дать строгое определение понятия "чудо", приемлемое для представителей
разных мировоззрений, по-видимому невозможно (впрочем, строгие определения в
духовной сфере вообще бессмысленны или даже вредны). На уровне обыденного
сознания можно сказать, что чудеса - это события, нарушающие "естественный
ход вещей". Однако общепризнанного представления о том, что такое реальность
и какой именно ход вещей можно считать "естественным", не существует.
Действительно, задумаемся о том, как происходит восприятие мира с помощью
органов чувств и физических приборов (особенно современных сложнейших
электронных устройств, выдающих обманчиво наглядный результат на экране
компьютера). Очевидно, что наше восприятие - результат весьма сложного
преобразования, обработки и интерпретации реальности в рамках определенной
модели (на психологическом языке НЛП - карты мира), которая далеко не
однозначна и различна для разных эпох и культур.
Это обстоятельство очевидно в "гуманитарной" культуре и в искусстве.
Классическая европейская "реалистическая" литература и живопись, как и
западная наука, занимает весьма ограниченное место в истории. С одной
стороны, ей противостоят традиции житийной литературы и иконописи, мифы и
волшебные сказки, а с другой - модернистское искусство и современная
массовая иррациональная культура (например, литература фэнтези). Кроме того,
мистика занимает большое место даже в творчестве русских писателей-реалистов
("Пиковая дама" Пушкина, "Черный монах" Чехова, не говоря уж о Гоголе и
Достоевском).
В соответствии с этим разные люди понимают по-разному и смысл понятия
чуда. Чудом можно считать сам факт существования нашего мира и человека, и
это будет очень глубоким утверждением, которое повторяется в разных
традициях:
Весь мир есть чудо, большее и превосходнейшее, нежели все, чем он
наполнен (бл.Августин).
Мистическое - не то, как мир есть, а что он есть (Л.Витгенштейн,
Логико-философский трактат, 6.44).
Чудо! Чудо! Он остался человеком!... Гляди: это человек, человек идет
по дорожке со своей невестой и разговаривает с ней тихонько (Е.Шварц,
Обыкновенное чудо).
К чудесам можно отнести пророческие откровения, научное и
художественное творчество. Здесь мы, однако, будем рассматривать то, что
можно назвать чудом в более простом смысле. Рассказами о таких чудесах полны
священные книги всех мировых религий. Общеизвестны евангельские рассказы о
насыщении тысячных толп пятью хлебами и двумя рыбами (Мк.6, Мф.6),
превращении воды в вино на свадьбе в Кане Галилейской (Ин.2), хождении по
воде (Ин.6), чудесных исцелениях, воскрешении Лазаря (Ин.12) и многие
другие. Совершенно особое значение в христианстве имеет чудо Воскресения:
Если же о Христе проповедуется, что Он воскрес из мертвых, то как
некоторые из вас говорят, что нет воскресения мертвых? Если нет воскресения
мертвых, то и Христос не воскрес; а если Христос не воскрес, то проповедь
наша тщетна, тщетна и вера ваша (1 Кор. 15:12-14).
Важно, однако что это чудо должно пониматься не только во внешнем, но и
во внутреннем смысле (см. раздел 15.1). В качестве примера многочисленных
чудес, о которых рассказывается в Ветхом Завете, можно привести широко
известные места из книги Исход:
И сказал Господь Моисею и Аарону, говоря: "Если фараон скажет вам:
сделайте знамение или чудо, то ты скажи Аарону, брату твоему: возьми жезл