Страница:
который может указывать на отсутствие гармонии, но мозг не имеет ничего
общего с содержанием разума...
Кришнамурти: Разум не может функционировать, если мозг поврежден.
Б.: А если разум не функционирует, существует ли он? Разуму для его
существования как будто требуется мозг.
К.: Но мозг - это всего лишь прибор.
Б.: Который указывает на гармонию или дисгармонию.
К.: Но он не является творцом разума.
Б.: Нет... Мозг не создает разум, но он является прибором, который
помогает разуму функционировать (Д. Бом, О самом важном, с.22).
Рассматриваемое как категория идеального, сознание не может быть
ограничено "материальным" физическим пространством (а также временем). Само
слово со-знание предполагает отсутствие таких ограничений. Как пишет философ
М. Мамардашвили, мы не можем локализовать живое вещество сознания (в смысле
Вернадского) под черепной коробкой конкретной человеческой особи.
По обыденной привычке мы, как правило, вписываем акты сознания в
границы анатомического очертания человека. Но, возможно, существенным,
каким-то первичным образом сознание размещено вне индивида и представляет
собой какое-то пространственно-подобное или полевое образование (М.
Мамардашвили, Как я понимаю философию, с.73).
Аналогичной точки зрения придерживался крупнейший математик Курт
Гедель.
По-видимому, точка зрения Геделя состоит в том, что разум не ограничен
"вычислительной" способностью и даже не ограничен конечностью мозга...
Гедель отверг аргумент Тьюринга о том, что нет разума, отдельного от
материи, назвав это предрассудком нашего времени. Видимо, для Геделя было
очевидно, что физический мозг должен вести себя как вычислительное
устройство, но разум - нечто за пределами мозга (R. Penrose, Shadows of the
Mind, p.128)
(еще раз напомним об ограниченности компьютера дискретной математикой,
которая не позволяет в полной мере воспроизвести непрерывные "волновые"
процессы). Такая точка зрения также имеет экспериментальные основания
(например, данные по внетелесному восприятию) и находит подтверждения в
мистическом опыте.
Лучший отдых для мозга - это когда мышление происходит вне тела и выше
головы (или в пространстве, или же на других уровнях, но именно вне тела).
Во всяком случае так было у меня; ибо как только это происходило, тут же
наступало чрезвычайное успокоение; с тех пор я чувствую напряжение тела, но
мозговую усталость - никогда (Шри Ауробиндо, цит. по Сатпрему).
Еще одним аргументом в пользу безграничности сознания может быть
исследование возможностей памяти человека.
Все это происходит во мне, в огромных палатах моей памяти. Там в моем
распоряжении небо, земля и все, что я смог воспринять чувством, - все, кроме
забытого. Там встречаюсь я сам с собою и вспоминаю, что я делал, когда, где
и что чувствовал в то время, как это делал... Велика она, эта сила памяти,
слишком велика! Это святилище величины беспредельной! Кто исследует его
глубины? И, однако, это сила моего ума, она свойственна моей природе, но я
сам не могу полностью вместить себя. Ум тесен, чтобы овладеть собой же. Где
же находится то свое, чего он не вмещает? Ужели вне его, а не в нем самом?
Далее, когда я произношу "забывчивость", я также знаю, о чем говорю, но
откуда мог бы я знать, что это такое, если бы об этом не помнил? Я ведь
говорю не о названии, а о том, что это название обозначает; если бы я это
забыл, то я не в силах был бы понять смысл самого названия (Бл.Августин,
Исповедь, 10.8,16).
Реально "забывание" связано с трудностями воспроизведения, а не с
какими-либо физиологическими процессами. Ряд свидетельств показывает, что
память человека практически неисчерпаема, и при определенных обстоятельствах
(например, под гипнозом) он может вспомнить все события своей жизни (а
иногда и не только их). В рассказе Х.Л.Борхеса "Фунес, чудо памяти" описаны
последствия падения с лошади.
Он знал формы южных облаков на рассвете 13 апреля 1882 года и мог
мысленно сравнить их с прожилками на книжных листах из испанской бумажной
массы, на которые взглянул только один раз, и с узором пены под веслом на
Рио-Негро в канун сражения под Кебрачо. Воспоминания эти были непростыми -
каждый образ сопровождался ощущениями мускульными, тепловыми... Два или три
раза он воскрешал в памяти по целому дню; при этом у него не было никаких
сомнений, только каждое такое воспроизведение тоже требовало целого дня... В
действительности Фунес помнил не только каждый лист на каждом дереве, но
помнил каждый раз, когда он этот лист видел или вообразил.
Хотя речь в данном случае идет о литературном персонаже, известны
многие реальные случаи абсолютной памяти (см., например, С. Роуз, Устройство
памяти, М., Мир, 1995). По буддийской традиции, во время своего просветления
Будда, "сосредоточив, очистив и прояснив свое сознание", вспомнил все свои
прошлые жизни, переходя через смерти, рождения, возникновение и распад
миров. Затем он увидел перерождения всех других живых существ и тем самым
обрел всеведение.
Следует отметить, что однозначная связь мозга с мышлением характерна
только для поздней рационалистической западной традиции; даже Аристотель
отводил мозгу вспомогательную роль инструмента, охлаждающего кровь, а
основную роль приписывал сердцу. Символика сердца как средоточия ума
обсуждалась в этой главе выше в связи с центром священного пространства. В
восточных духовных практиках подчеркивается роль в мышлении всего тела;
например, в даосизме можно встретить рекомендацию "думать животом" и т.д.
- Все ваше тело от кончика одного крыла до кончика другого, - снова и
снова повторял Джонатан, - это не что иное, как ваша мысль, выраженная в
форме, доступной вашему зрению. Разбейте цепи, сковывающие вашу мысль, и вы
разобьете цепи, сковывающие ваше тело... (Р. Бах, Чайка по имени Джонатан
Ливингстон).
Давнюю историю имеет вопрос о дуализме души и тела, которому посвящали
свои труды многие философы и теологи. Можно вспомнить, например,
сократовское доказательство бессмертия души, основанное на том, что болезни
души не ведут к ее гибели (в отличие от обычных болезней, ведущих к
физической смерти). Однако, как мы сейчас понимаем, дело обстоит гораздо
сложнее - душа и тело тесно взаимосвязаны.
Послушай, душа!
Скажу тебе чистую правду:
мой желудок был гораздо важнее
и теперь, его лишившись,
я так хорошо это понял!
Если бы меня спросили:
"Что хочешь себе оставить?",
я бы продал тебя, мою душу.
Во-первых: в этом мире за душу дали бы дороже,
ну а сбыть желудок не так-то просто,
пришлось еще приплатить.
Послушай, душа!
Ты всегда говорила:
"Жизнь должна быть огнедышащей лавой"
и, растроганный, я следовал твоим наставлениям,
я и сейчас тебе верю.
Но вот ты столкунулась с извержением вулкана
и... забилась в тихую щель заствышей лавы.
...Ты как всегда избежала болезни...
Я хочу схватить болтливую душу ...,
заразив ее раком, подвергнуть мученьям (Д. Таками).
Во многих религиозных традициях, особенно восточных, делаются горькие и
пренебрежительные высказывания о теле как орудии и сосуде греха, причине
страданий.
Ибо знаю, что не живет во мне, то есть в плоти моей, доброе; потому что
желание добра есть во мне, но чтобы сделать оное, того не нахожу... Ибо по
внутреннему человеку нахожу удовольствие в законе Божием; но в членах моих
вижу иной закон, противоборствующий Закону ума моего и делающий меня
пленником закона греховного, находящегося в членах моих. Бедный я человек!
Кто избавит меня от сего тела смерти? (Рим.7:18-24).
Взгляни на сей изукрашенный образ, на тело, полное изъянов,
составленное из частей, болезненное, исполненное многих мыслей, в которых
нет ни определенности, ни постоянства. Изношено это тело, гнездо болезней,
бренное; эта гнилостная груда разлагается, ибо жизнь имеет концом - смерть
(Дхаммапада 147,148).
При этом решить задачу освобождения от тела просты образом (например,
путем самоубийства) нельзя - действует закон кармы, ведущий к перерождениям.
- Почтенный Нагасена, мило ли монахам тело?
- Нет, государь, монахам тело не мило.
- Что же вы, почтенный, носитесь с ним, возитесь с ним?
- Скажи, государь, случалось ли тебе как-нибудь, когда-нибудь получать
удар копьем?
- Да, почтенный, случалось.
- Ведь рану и мазью смазывают, и маслом умащают, и мягкой тканью
перебинтовывают... Что же, государь, мила тебе рана? (Вопросы Милинды)
Однако, как правило, противопоставление тела духу (и тем более
"бессмертной душе", вообще отсутствующей в построениях буддизма) - лишь
определенный этап понимания и духовной практики. В том же буддизме тело -
драгоценный инструмент освобождения. На работе с телом основан ряд систем
йоги, методики тантры.
При сем монах живет, созерцая тело в теле, пылко, безупречно постигая и
осознанно, сумев преодолеть в этом мире корысть и бедствия
(Сатипаттхана-сутра).
В буддизме махаяны говорится о преображенном ваджрном (алмазном) теле.
В Древнем Египте задача сохраниения единства души и тела решалась путем
мумификации и строительства пирамид. В книгах Кастанеды формулируется (и
достигается Доном Хуаном и его группой!) цель ухода из этого мира вместе с
телом. Впрочем, специально задача телесного бессмертия ставится, пожалуй,
лишь в даосизме и некоторых магических практиках.
Ни в коем случае нельзя отрицать роль тела и в христианской традиции.
Несмотря на свою "греховность", оно освящается Боговоплощением:
Всякий дух, который исповедует Иисуса Христа, пришедшего во плоти [в
том числе каждого конкретного человека!], есть от Бога; а всякий дух,
который не исповедует Иисуса Христа, пришедшего во плоти, не есть от Бога,
но это дух Антихриста... Дети! вы от Бога, и победили их; ибо Тот, Кто в вас
(!), больше того, кто в мире (1 Иоанна 4:2-4).
Преображение и воскресение Христа - это прообраз и обещание спасения
плоти от действия законов этого мира, в частности, от смерти, обращенное к
любому человеку:
Который уничиженное тело наше преобразит так, что оно будет сообразно
славному телу Его, силою, которою Он действует и покоряет Себе все (К
Филиппийцам 3:21).
А если Христос в вас, то тело мертво для греха, но дух жив для
праведности. Если же Дух Того, Кто воскресил из мертвых Иисуса, живет в вас,
то Воскресивший Христа из мертвых оживит и ваши смертные тела Духом Своим,
живущим в вас (1 Кор. 8:10-11).
Так и при воскресении мертвых: сеется в тлении, восстает в нетлении;
сеется в уничижении, восстает в славе; сеется в немощи, восстает в силе;
сеется тело душевное, восстает тело духовное. Есть тело душевное, есть тело
и духовное (1 Кор. 15:42-44).
Как обсуждалось выше, в православном "умном делании" (в некотором
отличии от католической мистики, см.гл.5) особо подчеркивается необходимость
удерживать ум внутри тела (сердца), чтобы избежать его "воспарения" и
случайных блужданий.
Замечаешь, брат, что даже если не духовно, а просто по-человечески
разобрать дело, все равно выходит, что для желающих принадлежать самим себе
и сделаться подлинно "монахами" ["едиными"] по внутреннему человеку,
обязательно нужно вводить ум внутрь тела и сдерживать там (Гр. Палама,
Триады, I.2.7).
Поразительную аналогию можно найти в следующем буддийском пассаже из
"Вопросов Милинды" (см. также: Дхаммапада 299).
Отсюда уходить не нужно,
Верх бытия вам ни к чему.
Здесь и теперь в своем же теле
Должны вы обрести победу.
Напомним, что трансформация физического тела (плана) является наиболее
трудным и важным этапом в интегральной йоге Шри Ауробиндо.
Состояние сознание оказывает влияние на материальный мир (подробнее об
этом см. в гл.7). Следующее буддийское рассуждение, хотя и не привычно для
европейца, основано на чистой логике.
Тот, кто находится в состоянии остановки сознания, не может быть ни
сожжен огнем, ни утоплен в воде, ни унесен ветром, ни ранен ножом, ни убит
кем бы то ни было. - Почему он обладает таким свойством? - Потому что этот
тип йогического сосредоточения ничем не может быть нарушен (Махавибхаши -
комментарий к Абхидхармакоше).
В книге Сатпрема рассказывается о том, как ураганный ветер не мог
проникнуть через открытое окно в комнату, где работал Шри Ауробиндо, из-за
его исключительной "концентрации сознания"; подобные чудесные истории можно
найти во всех традициях.
Для человека современной западной культуры гораздо привычнее обратная
постановка вопроса - о влиянии "материальных" факторов на состояние
сознания. Самыми мощными из этих факторов являются наркотики и психотропные
вещества типа ЛСД, мескалина и др. Применение химических средств для
"расширения сознания" имеет очень давнюю историю. Напиток сома, о составе
которого существуют различные гипотезы, и соответствующее божество
воспевались еще древними индийскими риши.
Обе половины вселенной -
Ничто против одного моего крыла -
Не напился ли я сомы?
Ростом я превзошел небо,
Превзошел эту великую землю -
Не напился ли я сомы?
На небе одно мое крыло,
Другое поволок я внизу -
Не напился ли я сомы?
(Ригведа Х.119)
(Сюда же относится использование шаманами мухоморов и т.д.) Такая
практика нашла своих видных защитников и теоретиков на Западе во второй
половине XX века, см., например, книги О. Хаксли "Врата восприятия", "Небеса
и ад", а также труды Т. Лири и других апологетов "кислотной культуры" 60-х
годов (под кислотой подразумевается ЛСД, то есть диэтиламид лизергиновой
кислоты). Помимо очевидных и общеизвестных отрицательных последствий
медицинского и социального характера, такая практика (которая лишь иногда
может сыграть роль "спускового крючка") сомнительна и неэффективна и в
"метафизическом" смысле. Вряд ли правильно решать духовные проблемы чисто
материальными средствами и вламываться с отмычкой туда, куда, используя
название книги Г. Бейтсона, страшатся ступить ангелы. Даже в книгах
Кастанеды, где подробно описано использование психотропных "растений силы",
довольно быстро говорится о необходимости отбросить этот метод:
Через несколько месяцев после этого разговора дон Хуан выполнил то, что
он намеревался сделать: обучить меня "остановить мир". Это монументальное
событие в моей жизни заставило меня пересмотреть детально всю мою
десятилетнюю работу. Для меня стало очевидным, что первоначальное заключение
о роли психотропных растений было ошибочным. Они не были существенной чертой
описания мира магом, но должны были только помочь сцементировать, так
сказать, части того описания, которое я не был способен воспринять иначе.
Моя настойчивость в том, чтобы держаться за свою стандартную версию
реальности делала меня почти слепым и глухим к целям дона Хуана. Поэтому,
просто отсутствие у меня чувствительности вызывало необходимость их
применения... Лишь в последние годы своего ученичества я сообразил, что все
осмысленные трансформации и находки магов всегда делаются в состоянии
трезвого сознания...
- Помогли ли мне растения силы? - спросил я.
- Определенно, - сказал он. - они раскрыли тебя, остановив твой взгляд
на мир. В этом отношении растения силы имеют тот же самый эффект на тональ,
как и правильный способ ходьбы. И то и другое переполняет его информацией, и
сила внутреннего диалога приходит к концу. Растения отличны для этого, но
слишком дорогостоящи. Они наносят непередаваемый вред телу. Это их
недостаток, особенно дурмана (Путешествие в Икстлэн, Сказки о силе).
Тема влияния наркотиков, безусловно, выходит за рамки этой книги,
поэтому мы ограничимся лишь еще одной цитатой из популярной художественной
литературы.
"Зачем надо было эту дрянь есть?" - подумал он с тоской.
- Совершенно незачем, - сказал сирруф, опять появляясь в неизвестном
измерении его сознания. - Вообще никаких наркотиков человеку принимать не
стоит. А особенно психоделиков... У человека есть мир, в котором он живет.
Человек является человеком потому, что ничего, кроме этого мира, не видит. А
когда ты принимаешь сверхдозу ЛСД или объедаешься пантерными мухоморами, что
вообще полное безобразие, ты совершаешь очень рискованный поступок. Ты
выходишь из человеческого мира, и если бы ты понимал, сколько невидимых глаз
смотрит на тебя в этот момент, ты бы никогда этого не делал. А если бы ты
увидел хоть малую часть тех, кто на тебя смотрит, ты бы умер со страху. Этим
действием ты заявляешь, что тебе мало быть человеком и ты хочешь быть кем-то
другим. Во-первых, чтобы перестать быть человеком, надо умереть. Ты хочешь
умереть?
- Нет, - ответил Татарский и искренне прижал руку к груди. - А кем ты
хочешь быть? - Не знаю, - сокрушенно сказал Татарский. -... Но ты-то зачем
его съел? - Хотел ощутить биение жизни, - сказал Татарский и всхлипнул. -
Биение жизни? Ну ощути, - сказал сирруф.
Когда Татарский пришел в себя, единственное, что ему хотелось, - это
чтобы только что испытанное переживание, для описания которого у него не
было никаких слов, а только темный ужас, никогда не повторялось. Ради этого
он был готов на все (В. Пелевин, Generation П).
Вообще, вопросы взаимного влияния материи (тела) и сознания имеют
остропрактический характер; в частности, они чрезвычайно важны для медицины.
Открытие Килгора Траута (героя романа К. Воннегута "Завтрак для чемпионов")
- "Наше здоровье зависит от гуманности наших идей" - не столь уж фантастично
и с научной точки зрения (в той мере, в какой медицину можно считать наукой;
в действительности она является, или, по крайней мере, должна являться,
чем-то гораздо большим). Во всяком случае, утверждение о сильнейших
физиологических эффектах духовных практик в рамках различных традиций можно
рассматривать сейчас как банальность, хотя они вовсе не ограничиваются этой
целью.
У святого, государь, мысль освоена, вполне освоена, послушна, вполне
послушна, покорна и подвластна ему. Если он ощущает телесную боль, он крепко
держится за [мысль]: "Это бренно", привязывает мысль к столбу
сосредоточения, и привязанная к столбу сосредоточения мысль не дрожит и не
трепещет, стоит и не рассеивается, но тело его, пронзаемое приступами боли,
гнется, свивается, в дугу закручивается. Вот причина, государь, почему
святой испытывает одну боль - телесную, но не душевную (Вопросы Милинды).
В этом отрывке речь идет не об отключении болевой чувствительности (в
отличие от индийских йогов и святых, находящихся в религиозном экстазе).
Рассматриваемый вопрос имеет и трагическую сторону - изменения сознания
могут быть причиной обострения чувствительности и очень мучительных телесных
состояний, болезней и даже смерти, поскольку человек теряет
приспособленность к этому миру. Примеры, к несчастью, многочисленны - жизнь
св.Франциска, Кришнамурти, Рамакришны и других мистиков. На более низком
уровне можно вспомнить о таком беспрецедентном массовом эксперименте, как
телесеансы Кашпировского, и огромном количестве историй про "нетрадиционные
методы лечения" с их, мягко говоря, неоднозначными результатами. Таким
образом, если представления о нетривиальной роли сознания в физике только
начинают с трудом пробивать себе дорогу, в науках о человеке (физиология,
медицина и др.) их уже нельзя игнорировать - это просто может оказаться
опасным для здоровья людей.
Закончим эту главу полусерьезным замечанием о том, что, возможно,
обсуждаемые проблемы относятся не только к людям. Один наш знакомый
рассказывал о собаке, исцелившейся от паралича задних лап в результате
просмотра телесеансов Кашпировского. Эта (не слишком, впрочем, достоверная)
история наводит на размышления в духе книги Пенроуза "Shadows of the Mind" о
том, что сознание присуще не только человеку, но и некоторым животным, и
даже не только им (о последнем любят поговорить и в разнообразных теософских
и оккультных системах, а на более глубоком уровне - в буддизме). Дальнейшее
рассмотрение этого вопроса выходит за пределы данной книги, да и интересов
авторов вообще. Не до собак - с собой бы разобраться... Надеемся, что в
настоящей главе мы привели некоторые аргументы в пользу того, что
разбираться есть с чем, и ограниченность "школьной" (или академической)
мудрости нигде, пожалуй, не видна так сильно, как в вопросе о роли сознания.
13. Энергия
...Ибо мы Им живем и движемся и существуем (Деяния 17:28).
И Я вкладываю в Ничто Негасимый Пламень, и он станет сердцем Мира, Что
Будет (Дж.Р.Р. Толкиен, Сильмариллион).
Один день жизни обладающего кипучей энергией лучше столетнего
существования ленивого и лишенного энергии человека.
Подобно хорошо тренированной лошади, тронутой кнутом, будьте энергичным
и одушевленным. С помощью веры, добродетели и энергии, самоуглубления и
изучения дхаммы вы, вдумчивые, исполненные знания и безупречные в поведении,
освободитесь от этого великого зла (Дхаммапада, 112, 144).
Понятие энергии является одним из самых важных в науке и имеет очень
большую смысловую нагрузку. Оно многократно обобщалось даже в истории
конкретной естественной науки - физики. Закон сохранения энергии обычно
формулируется как постоянство энергии в замкнутой системе. Это утверждение в
настоящее время считается одним из самых надежно установленных законов
природы, справедливым как в классической, так и в квантовой физике, то есть
как для микрообъектов, так и для макрообъектов.
Закон сохранения энергии исторически возник в механике. Уже Галилей
применял его, но скорее интуитивно... Он указывал, что достигнутая при
падении скорость тела позволяет ему подняться на первоначальную высоту, но
не выше. Гюйгенс обобщил это положение для центра тяжести системы падающих
тел. Лейбниц придал этому принципу в 1695 году такую форму: произведение
силы на путь дает увеличение "живой силы" (vis vita). Ньютон не придавал
этому понятию особого значения. Напротив, Иоганн Бернулли (1667-1748) часто
говорит о сохранении живых сил... и подчеркивает, что при исчезновении живой
силы не теряется способность работы, но она только переходит в другую
форму... К 1800 году было уже твердо установлено, что в системе материальных
точек, между которыми действуют центральные силы, живая сила зависит только
от конфигурации и от некоторой функции сил, определяемой этой конфигурацией.
Термин "энергия" для живой силы применил в 1807 г. Томас Юнг, а понятие
"работа" - в 1826 г. Жан Виктор Понселе (М. фон Лауэ, История физики, М.,
ГИТТЛ, 1956, с. 98).
Тем не менее, если бы применимость закона сохранения энергии
ограничивалась механикой, он имел бы статус важной и красивой, но вполне
частной теоремы, вряд ли заслуживая большего внимания, чем, скажем, другой
закон сохранения - момента количества движения. Уникальность закона
сохранения энергии в естествознании связана с тем, что он количественно
формулирует одну из наиболее древних и глубоких натурфилософских идей - идею
взаимосвязи всех явлений в природе.
Суть дела состоит в следующем. В механике энергия сохраняется только в
специальном случае так называемых консервативных сил. Если же в системе
важны процессы трения, имеется сопротивление воздуха или жидкости,
происходят неупругие столкновения с изменением внутренней структуры
сталкивающихся тел и т.д., и механическая энергия не сохраняется. Однако,
оказывается, при этом можно добавить некоторую другую форму энергии -
тепловую - так, что сумма механической и тепловой энергии по-прежнему будет
сохраняться. Если важны электромагнитные процессы (например, излучение света
или радиоволн), сумма механической и тепловой энергии сохраняться не будет.
При этом будет сохраняться сумма механической, тепловой и электромагнитной
энергии. Если в системе происходят химические реакции, необходимо учесть еще
один специфический вклад в энергию - внутреннюю энергию участвующих в
реакции молекул, и т. д. Итак, всегда можно добавить нечто к уже известным
формам энергии ("живая сила", то есть кинетическая энергия + потенциальная
энергия + тепловая энергия + электромагнитная энергия +.....) таким образом,
что сумма оказывается неизменной в ходе исследуемого процесса. Собственно
говоря, именно закон сохранения и используется для определения новых форм
энергии.
Энергия имеет множество разных форм и для каждой есть своя формула:
энергия тяготения, кинетическая энергия, тепловая энергия, упругая энергия,
электроэнергия, химическая энергия, энергия излучения, ядерная энергия,
энергия массы. Когда мы объединим формулы для вклада каждой из них, то их
сумма не будет меняться, если не считать убыли энергии и ее притока... Важно
понимать, что физике сегодняшнего дня неизвестно, что такое энергия. Мы не
считаем, что энергия передается в виде маленьких пилюль. Ничего подобного.
Просто имеются формулы для расчета определенных численных величин, сложив
которые, мы получаем... одно и то же число. Это нечто отвлеченное, ничего не
говорящее нам ни о механизме, ни о причинах появления в формуле различных
членов (Фейнмановские лекции по физике, вып.1, М., Мир, 1977, с.74).
Такая ситуация характерна для наиболее фундаментальных законов природы
- законов сохранения.
Отыскивание законов физики - это вроде детской игры в кубики, из
которых нужно собрать целую картинку. У нас огромное множество кубиков, и с
каждым днем их становится все больше. Многие валяются в стороне и как будто
бы не подходят к остальным. Откуда мы знаем, что все они из одного набора?
общего с содержанием разума...
Кришнамурти: Разум не может функционировать, если мозг поврежден.
Б.: А если разум не функционирует, существует ли он? Разуму для его
существования как будто требуется мозг.
К.: Но мозг - это всего лишь прибор.
Б.: Который указывает на гармонию или дисгармонию.
К.: Но он не является творцом разума.
Б.: Нет... Мозг не создает разум, но он является прибором, который
помогает разуму функционировать (Д. Бом, О самом важном, с.22).
Рассматриваемое как категория идеального, сознание не может быть
ограничено "материальным" физическим пространством (а также временем). Само
слово со-знание предполагает отсутствие таких ограничений. Как пишет философ
М. Мамардашвили, мы не можем локализовать живое вещество сознания (в смысле
Вернадского) под черепной коробкой конкретной человеческой особи.
По обыденной привычке мы, как правило, вписываем акты сознания в
границы анатомического очертания человека. Но, возможно, существенным,
каким-то первичным образом сознание размещено вне индивида и представляет
собой какое-то пространственно-подобное или полевое образование (М.
Мамардашвили, Как я понимаю философию, с.73).
Аналогичной точки зрения придерживался крупнейший математик Курт
Гедель.
По-видимому, точка зрения Геделя состоит в том, что разум не ограничен
"вычислительной" способностью и даже не ограничен конечностью мозга...
Гедель отверг аргумент Тьюринга о том, что нет разума, отдельного от
материи, назвав это предрассудком нашего времени. Видимо, для Геделя было
очевидно, что физический мозг должен вести себя как вычислительное
устройство, но разум - нечто за пределами мозга (R. Penrose, Shadows of the
Mind, p.128)
(еще раз напомним об ограниченности компьютера дискретной математикой,
которая не позволяет в полной мере воспроизвести непрерывные "волновые"
процессы). Такая точка зрения также имеет экспериментальные основания
(например, данные по внетелесному восприятию) и находит подтверждения в
мистическом опыте.
Лучший отдых для мозга - это когда мышление происходит вне тела и выше
головы (или в пространстве, или же на других уровнях, но именно вне тела).
Во всяком случае так было у меня; ибо как только это происходило, тут же
наступало чрезвычайное успокоение; с тех пор я чувствую напряжение тела, но
мозговую усталость - никогда (Шри Ауробиндо, цит. по Сатпрему).
Еще одним аргументом в пользу безграничности сознания может быть
исследование возможностей памяти человека.
Все это происходит во мне, в огромных палатах моей памяти. Там в моем
распоряжении небо, земля и все, что я смог воспринять чувством, - все, кроме
забытого. Там встречаюсь я сам с собою и вспоминаю, что я делал, когда, где
и что чувствовал в то время, как это делал... Велика она, эта сила памяти,
слишком велика! Это святилище величины беспредельной! Кто исследует его
глубины? И, однако, это сила моего ума, она свойственна моей природе, но я
сам не могу полностью вместить себя. Ум тесен, чтобы овладеть собой же. Где
же находится то свое, чего он не вмещает? Ужели вне его, а не в нем самом?
Далее, когда я произношу "забывчивость", я также знаю, о чем говорю, но
откуда мог бы я знать, что это такое, если бы об этом не помнил? Я ведь
говорю не о названии, а о том, что это название обозначает; если бы я это
забыл, то я не в силах был бы понять смысл самого названия (Бл.Августин,
Исповедь, 10.8,16).
Реально "забывание" связано с трудностями воспроизведения, а не с
какими-либо физиологическими процессами. Ряд свидетельств показывает, что
память человека практически неисчерпаема, и при определенных обстоятельствах
(например, под гипнозом) он может вспомнить все события своей жизни (а
иногда и не только их). В рассказе Х.Л.Борхеса "Фунес, чудо памяти" описаны
последствия падения с лошади.
Он знал формы южных облаков на рассвете 13 апреля 1882 года и мог
мысленно сравнить их с прожилками на книжных листах из испанской бумажной
массы, на которые взглянул только один раз, и с узором пены под веслом на
Рио-Негро в канун сражения под Кебрачо. Воспоминания эти были непростыми -
каждый образ сопровождался ощущениями мускульными, тепловыми... Два или три
раза он воскрешал в памяти по целому дню; при этом у него не было никаких
сомнений, только каждое такое воспроизведение тоже требовало целого дня... В
действительности Фунес помнил не только каждый лист на каждом дереве, но
помнил каждый раз, когда он этот лист видел или вообразил.
Хотя речь в данном случае идет о литературном персонаже, известны
многие реальные случаи абсолютной памяти (см., например, С. Роуз, Устройство
памяти, М., Мир, 1995). По буддийской традиции, во время своего просветления
Будда, "сосредоточив, очистив и прояснив свое сознание", вспомнил все свои
прошлые жизни, переходя через смерти, рождения, возникновение и распад
миров. Затем он увидел перерождения всех других живых существ и тем самым
обрел всеведение.
Следует отметить, что однозначная связь мозга с мышлением характерна
только для поздней рационалистической западной традиции; даже Аристотель
отводил мозгу вспомогательную роль инструмента, охлаждающего кровь, а
основную роль приписывал сердцу. Символика сердца как средоточия ума
обсуждалась в этой главе выше в связи с центром священного пространства. В
восточных духовных практиках подчеркивается роль в мышлении всего тела;
например, в даосизме можно встретить рекомендацию "думать животом" и т.д.
- Все ваше тело от кончика одного крыла до кончика другого, - снова и
снова повторял Джонатан, - это не что иное, как ваша мысль, выраженная в
форме, доступной вашему зрению. Разбейте цепи, сковывающие вашу мысль, и вы
разобьете цепи, сковывающие ваше тело... (Р. Бах, Чайка по имени Джонатан
Ливингстон).
Давнюю историю имеет вопрос о дуализме души и тела, которому посвящали
свои труды многие философы и теологи. Можно вспомнить, например,
сократовское доказательство бессмертия души, основанное на том, что болезни
души не ведут к ее гибели (в отличие от обычных болезней, ведущих к
физической смерти). Однако, как мы сейчас понимаем, дело обстоит гораздо
сложнее - душа и тело тесно взаимосвязаны.
Послушай, душа!
Скажу тебе чистую правду:
мой желудок был гораздо важнее
и теперь, его лишившись,
я так хорошо это понял!
Если бы меня спросили:
"Что хочешь себе оставить?",
я бы продал тебя, мою душу.
Во-первых: в этом мире за душу дали бы дороже,
ну а сбыть желудок не так-то просто,
пришлось еще приплатить.
Послушай, душа!
Ты всегда говорила:
"Жизнь должна быть огнедышащей лавой"
и, растроганный, я следовал твоим наставлениям,
я и сейчас тебе верю.
Но вот ты столкунулась с извержением вулкана
и... забилась в тихую щель заствышей лавы.
...Ты как всегда избежала болезни...
Я хочу схватить болтливую душу ...,
заразив ее раком, подвергнуть мученьям (Д. Таками).
Во многих религиозных традициях, особенно восточных, делаются горькие и
пренебрежительные высказывания о теле как орудии и сосуде греха, причине
страданий.
Ибо знаю, что не живет во мне, то есть в плоти моей, доброе; потому что
желание добра есть во мне, но чтобы сделать оное, того не нахожу... Ибо по
внутреннему человеку нахожу удовольствие в законе Божием; но в членах моих
вижу иной закон, противоборствующий Закону ума моего и делающий меня
пленником закона греховного, находящегося в членах моих. Бедный я человек!
Кто избавит меня от сего тела смерти? (Рим.7:18-24).
Взгляни на сей изукрашенный образ, на тело, полное изъянов,
составленное из частей, болезненное, исполненное многих мыслей, в которых
нет ни определенности, ни постоянства. Изношено это тело, гнездо болезней,
бренное; эта гнилостная груда разлагается, ибо жизнь имеет концом - смерть
(Дхаммапада 147,148).
При этом решить задачу освобождения от тела просты образом (например,
путем самоубийства) нельзя - действует закон кармы, ведущий к перерождениям.
- Почтенный Нагасена, мило ли монахам тело?
- Нет, государь, монахам тело не мило.
- Что же вы, почтенный, носитесь с ним, возитесь с ним?
- Скажи, государь, случалось ли тебе как-нибудь, когда-нибудь получать
удар копьем?
- Да, почтенный, случалось.
- Ведь рану и мазью смазывают, и маслом умащают, и мягкой тканью
перебинтовывают... Что же, государь, мила тебе рана? (Вопросы Милинды)
Однако, как правило, противопоставление тела духу (и тем более
"бессмертной душе", вообще отсутствующей в построениях буддизма) - лишь
определенный этап понимания и духовной практики. В том же буддизме тело -
драгоценный инструмент освобождения. На работе с телом основан ряд систем
йоги, методики тантры.
При сем монах живет, созерцая тело в теле, пылко, безупречно постигая и
осознанно, сумев преодолеть в этом мире корысть и бедствия
(Сатипаттхана-сутра).
В буддизме махаяны говорится о преображенном ваджрном (алмазном) теле.
В Древнем Египте задача сохраниения единства души и тела решалась путем
мумификации и строительства пирамид. В книгах Кастанеды формулируется (и
достигается Доном Хуаном и его группой!) цель ухода из этого мира вместе с
телом. Впрочем, специально задача телесного бессмертия ставится, пожалуй,
лишь в даосизме и некоторых магических практиках.
Ни в коем случае нельзя отрицать роль тела и в христианской традиции.
Несмотря на свою "греховность", оно освящается Боговоплощением:
Всякий дух, который исповедует Иисуса Христа, пришедшего во плоти [в
том числе каждого конкретного человека!], есть от Бога; а всякий дух,
который не исповедует Иисуса Христа, пришедшего во плоти, не есть от Бога,
но это дух Антихриста... Дети! вы от Бога, и победили их; ибо Тот, Кто в вас
(!), больше того, кто в мире (1 Иоанна 4:2-4).
Преображение и воскресение Христа - это прообраз и обещание спасения
плоти от действия законов этого мира, в частности, от смерти, обращенное к
любому человеку:
Который уничиженное тело наше преобразит так, что оно будет сообразно
славному телу Его, силою, которою Он действует и покоряет Себе все (К
Филиппийцам 3:21).
А если Христос в вас, то тело мертво для греха, но дух жив для
праведности. Если же Дух Того, Кто воскресил из мертвых Иисуса, живет в вас,
то Воскресивший Христа из мертвых оживит и ваши смертные тела Духом Своим,
живущим в вас (1 Кор. 8:10-11).
Так и при воскресении мертвых: сеется в тлении, восстает в нетлении;
сеется в уничижении, восстает в славе; сеется в немощи, восстает в силе;
сеется тело душевное, восстает тело духовное. Есть тело душевное, есть тело
и духовное (1 Кор. 15:42-44).
Как обсуждалось выше, в православном "умном делании" (в некотором
отличии от католической мистики, см.гл.5) особо подчеркивается необходимость
удерживать ум внутри тела (сердца), чтобы избежать его "воспарения" и
случайных блужданий.
Замечаешь, брат, что даже если не духовно, а просто по-человечески
разобрать дело, все равно выходит, что для желающих принадлежать самим себе
и сделаться подлинно "монахами" ["едиными"] по внутреннему человеку,
обязательно нужно вводить ум внутрь тела и сдерживать там (Гр. Палама,
Триады, I.2.7).
Поразительную аналогию можно найти в следующем буддийском пассаже из
"Вопросов Милинды" (см. также: Дхаммапада 299).
Отсюда уходить не нужно,
Верх бытия вам ни к чему.
Здесь и теперь в своем же теле
Должны вы обрести победу.
Напомним, что трансформация физического тела (плана) является наиболее
трудным и важным этапом в интегральной йоге Шри Ауробиндо.
Состояние сознание оказывает влияние на материальный мир (подробнее об
этом см. в гл.7). Следующее буддийское рассуждение, хотя и не привычно для
европейца, основано на чистой логике.
Тот, кто находится в состоянии остановки сознания, не может быть ни
сожжен огнем, ни утоплен в воде, ни унесен ветром, ни ранен ножом, ни убит
кем бы то ни было. - Почему он обладает таким свойством? - Потому что этот
тип йогического сосредоточения ничем не может быть нарушен (Махавибхаши -
комментарий к Абхидхармакоше).
В книге Сатпрема рассказывается о том, как ураганный ветер не мог
проникнуть через открытое окно в комнату, где работал Шри Ауробиндо, из-за
его исключительной "концентрации сознания"; подобные чудесные истории можно
найти во всех традициях.
Для человека современной западной культуры гораздо привычнее обратная
постановка вопроса - о влиянии "материальных" факторов на состояние
сознания. Самыми мощными из этих факторов являются наркотики и психотропные
вещества типа ЛСД, мескалина и др. Применение химических средств для
"расширения сознания" имеет очень давнюю историю. Напиток сома, о составе
которого существуют различные гипотезы, и соответствующее божество
воспевались еще древними индийскими риши.
Обе половины вселенной -
Ничто против одного моего крыла -
Не напился ли я сомы?
Ростом я превзошел небо,
Превзошел эту великую землю -
Не напился ли я сомы?
На небе одно мое крыло,
Другое поволок я внизу -
Не напился ли я сомы?
(Ригведа Х.119)
(Сюда же относится использование шаманами мухоморов и т.д.) Такая
практика нашла своих видных защитников и теоретиков на Западе во второй
половине XX века, см., например, книги О. Хаксли "Врата восприятия", "Небеса
и ад", а также труды Т. Лири и других апологетов "кислотной культуры" 60-х
годов (под кислотой подразумевается ЛСД, то есть диэтиламид лизергиновой
кислоты). Помимо очевидных и общеизвестных отрицательных последствий
медицинского и социального характера, такая практика (которая лишь иногда
может сыграть роль "спускового крючка") сомнительна и неэффективна и в
"метафизическом" смысле. Вряд ли правильно решать духовные проблемы чисто
материальными средствами и вламываться с отмычкой туда, куда, используя
название книги Г. Бейтсона, страшатся ступить ангелы. Даже в книгах
Кастанеды, где подробно описано использование психотропных "растений силы",
довольно быстро говорится о необходимости отбросить этот метод:
Через несколько месяцев после этого разговора дон Хуан выполнил то, что
он намеревался сделать: обучить меня "остановить мир". Это монументальное
событие в моей жизни заставило меня пересмотреть детально всю мою
десятилетнюю работу. Для меня стало очевидным, что первоначальное заключение
о роли психотропных растений было ошибочным. Они не были существенной чертой
описания мира магом, но должны были только помочь сцементировать, так
сказать, части того описания, которое я не был способен воспринять иначе.
Моя настойчивость в том, чтобы держаться за свою стандартную версию
реальности делала меня почти слепым и глухим к целям дона Хуана. Поэтому,
просто отсутствие у меня чувствительности вызывало необходимость их
применения... Лишь в последние годы своего ученичества я сообразил, что все
осмысленные трансформации и находки магов всегда делаются в состоянии
трезвого сознания...
- Помогли ли мне растения силы? - спросил я.
- Определенно, - сказал он. - они раскрыли тебя, остановив твой взгляд
на мир. В этом отношении растения силы имеют тот же самый эффект на тональ,
как и правильный способ ходьбы. И то и другое переполняет его информацией, и
сила внутреннего диалога приходит к концу. Растения отличны для этого, но
слишком дорогостоящи. Они наносят непередаваемый вред телу. Это их
недостаток, особенно дурмана (Путешествие в Икстлэн, Сказки о силе).
Тема влияния наркотиков, безусловно, выходит за рамки этой книги,
поэтому мы ограничимся лишь еще одной цитатой из популярной художественной
литературы.
"Зачем надо было эту дрянь есть?" - подумал он с тоской.
- Совершенно незачем, - сказал сирруф, опять появляясь в неизвестном
измерении его сознания. - Вообще никаких наркотиков человеку принимать не
стоит. А особенно психоделиков... У человека есть мир, в котором он живет.
Человек является человеком потому, что ничего, кроме этого мира, не видит. А
когда ты принимаешь сверхдозу ЛСД или объедаешься пантерными мухоморами, что
вообще полное безобразие, ты совершаешь очень рискованный поступок. Ты
выходишь из человеческого мира, и если бы ты понимал, сколько невидимых глаз
смотрит на тебя в этот момент, ты бы никогда этого не делал. А если бы ты
увидел хоть малую часть тех, кто на тебя смотрит, ты бы умер со страху. Этим
действием ты заявляешь, что тебе мало быть человеком и ты хочешь быть кем-то
другим. Во-первых, чтобы перестать быть человеком, надо умереть. Ты хочешь
умереть?
- Нет, - ответил Татарский и искренне прижал руку к груди. - А кем ты
хочешь быть? - Не знаю, - сокрушенно сказал Татарский. -... Но ты-то зачем
его съел? - Хотел ощутить биение жизни, - сказал Татарский и всхлипнул. -
Биение жизни? Ну ощути, - сказал сирруф.
Когда Татарский пришел в себя, единственное, что ему хотелось, - это
чтобы только что испытанное переживание, для описания которого у него не
было никаких слов, а только темный ужас, никогда не повторялось. Ради этого
он был готов на все (В. Пелевин, Generation П).
Вообще, вопросы взаимного влияния материи (тела) и сознания имеют
остропрактический характер; в частности, они чрезвычайно важны для медицины.
Открытие Килгора Траута (героя романа К. Воннегута "Завтрак для чемпионов")
- "Наше здоровье зависит от гуманности наших идей" - не столь уж фантастично
и с научной точки зрения (в той мере, в какой медицину можно считать наукой;
в действительности она является, или, по крайней мере, должна являться,
чем-то гораздо большим). Во всяком случае, утверждение о сильнейших
физиологических эффектах духовных практик в рамках различных традиций можно
рассматривать сейчас как банальность, хотя они вовсе не ограничиваются этой
целью.
У святого, государь, мысль освоена, вполне освоена, послушна, вполне
послушна, покорна и подвластна ему. Если он ощущает телесную боль, он крепко
держится за [мысль]: "Это бренно", привязывает мысль к столбу
сосредоточения, и привязанная к столбу сосредоточения мысль не дрожит и не
трепещет, стоит и не рассеивается, но тело его, пронзаемое приступами боли,
гнется, свивается, в дугу закручивается. Вот причина, государь, почему
святой испытывает одну боль - телесную, но не душевную (Вопросы Милинды).
В этом отрывке речь идет не об отключении болевой чувствительности (в
отличие от индийских йогов и святых, находящихся в религиозном экстазе).
Рассматриваемый вопрос имеет и трагическую сторону - изменения сознания
могут быть причиной обострения чувствительности и очень мучительных телесных
состояний, болезней и даже смерти, поскольку человек теряет
приспособленность к этому миру. Примеры, к несчастью, многочисленны - жизнь
св.Франциска, Кришнамурти, Рамакришны и других мистиков. На более низком
уровне можно вспомнить о таком беспрецедентном массовом эксперименте, как
телесеансы Кашпировского, и огромном количестве историй про "нетрадиционные
методы лечения" с их, мягко говоря, неоднозначными результатами. Таким
образом, если представления о нетривиальной роли сознания в физике только
начинают с трудом пробивать себе дорогу, в науках о человеке (физиология,
медицина и др.) их уже нельзя игнорировать - это просто может оказаться
опасным для здоровья людей.
Закончим эту главу полусерьезным замечанием о том, что, возможно,
обсуждаемые проблемы относятся не только к людям. Один наш знакомый
рассказывал о собаке, исцелившейся от паралича задних лап в результате
просмотра телесеансов Кашпировского. Эта (не слишком, впрочем, достоверная)
история наводит на размышления в духе книги Пенроуза "Shadows of the Mind" о
том, что сознание присуще не только человеку, но и некоторым животным, и
даже не только им (о последнем любят поговорить и в разнообразных теософских
и оккультных системах, а на более глубоком уровне - в буддизме). Дальнейшее
рассмотрение этого вопроса выходит за пределы данной книги, да и интересов
авторов вообще. Не до собак - с собой бы разобраться... Надеемся, что в
настоящей главе мы привели некоторые аргументы в пользу того, что
разбираться есть с чем, и ограниченность "школьной" (или академической)
мудрости нигде, пожалуй, не видна так сильно, как в вопросе о роли сознания.
13. Энергия
...Ибо мы Им живем и движемся и существуем (Деяния 17:28).
И Я вкладываю в Ничто Негасимый Пламень, и он станет сердцем Мира, Что
Будет (Дж.Р.Р. Толкиен, Сильмариллион).
Один день жизни обладающего кипучей энергией лучше столетнего
существования ленивого и лишенного энергии человека.
Подобно хорошо тренированной лошади, тронутой кнутом, будьте энергичным
и одушевленным. С помощью веры, добродетели и энергии, самоуглубления и
изучения дхаммы вы, вдумчивые, исполненные знания и безупречные в поведении,
освободитесь от этого великого зла (Дхаммапада, 112, 144).
Понятие энергии является одним из самых важных в науке и имеет очень
большую смысловую нагрузку. Оно многократно обобщалось даже в истории
конкретной естественной науки - физики. Закон сохранения энергии обычно
формулируется как постоянство энергии в замкнутой системе. Это утверждение в
настоящее время считается одним из самых надежно установленных законов
природы, справедливым как в классической, так и в квантовой физике, то есть
как для микрообъектов, так и для макрообъектов.
Закон сохранения энергии исторически возник в механике. Уже Галилей
применял его, но скорее интуитивно... Он указывал, что достигнутая при
падении скорость тела позволяет ему подняться на первоначальную высоту, но
не выше. Гюйгенс обобщил это положение для центра тяжести системы падающих
тел. Лейбниц придал этому принципу в 1695 году такую форму: произведение
силы на путь дает увеличение "живой силы" (vis vita). Ньютон не придавал
этому понятию особого значения. Напротив, Иоганн Бернулли (1667-1748) часто
говорит о сохранении живых сил... и подчеркивает, что при исчезновении живой
силы не теряется способность работы, но она только переходит в другую
форму... К 1800 году было уже твердо установлено, что в системе материальных
точек, между которыми действуют центральные силы, живая сила зависит только
от конфигурации и от некоторой функции сил, определяемой этой конфигурацией.
Термин "энергия" для живой силы применил в 1807 г. Томас Юнг, а понятие
"работа" - в 1826 г. Жан Виктор Понселе (М. фон Лауэ, История физики, М.,
ГИТТЛ, 1956, с. 98).
Тем не менее, если бы применимость закона сохранения энергии
ограничивалась механикой, он имел бы статус важной и красивой, но вполне
частной теоремы, вряд ли заслуживая большего внимания, чем, скажем, другой
закон сохранения - момента количества движения. Уникальность закона
сохранения энергии в естествознании связана с тем, что он количественно
формулирует одну из наиболее древних и глубоких натурфилософских идей - идею
взаимосвязи всех явлений в природе.
Суть дела состоит в следующем. В механике энергия сохраняется только в
специальном случае так называемых консервативных сил. Если же в системе
важны процессы трения, имеется сопротивление воздуха или жидкости,
происходят неупругие столкновения с изменением внутренней структуры
сталкивающихся тел и т.д., и механическая энергия не сохраняется. Однако,
оказывается, при этом можно добавить некоторую другую форму энергии -
тепловую - так, что сумма механической и тепловой энергии по-прежнему будет
сохраняться. Если важны электромагнитные процессы (например, излучение света
или радиоволн), сумма механической и тепловой энергии сохраняться не будет.
При этом будет сохраняться сумма механической, тепловой и электромагнитной
энергии. Если в системе происходят химические реакции, необходимо учесть еще
один специфический вклад в энергию - внутреннюю энергию участвующих в
реакции молекул, и т. д. Итак, всегда можно добавить нечто к уже известным
формам энергии ("живая сила", то есть кинетическая энергия + потенциальная
энергия + тепловая энергия + электромагнитная энергия +.....) таким образом,
что сумма оказывается неизменной в ходе исследуемого процесса. Собственно
говоря, именно закон сохранения и используется для определения новых форм
энергии.
Энергия имеет множество разных форм и для каждой есть своя формула:
энергия тяготения, кинетическая энергия, тепловая энергия, упругая энергия,
электроэнергия, химическая энергия, энергия излучения, ядерная энергия,
энергия массы. Когда мы объединим формулы для вклада каждой из них, то их
сумма не будет меняться, если не считать убыли энергии и ее притока... Важно
понимать, что физике сегодняшнего дня неизвестно, что такое энергия. Мы не
считаем, что энергия передается в виде маленьких пилюль. Ничего подобного.
Просто имеются формулы для расчета определенных численных величин, сложив
которые, мы получаем... одно и то же число. Это нечто отвлеченное, ничего не
говорящее нам ни о механизме, ни о причинах появления в формуле различных
членов (Фейнмановские лекции по физике, вып.1, М., Мир, 1977, с.74).
Такая ситуация характерна для наиболее фундаментальных законов природы
- законов сохранения.
Отыскивание законов физики - это вроде детской игры в кубики, из
которых нужно собрать целую картинку. У нас огромное множество кубиков, и с
каждым днем их становится все больше. Многие валяются в стороне и как будто
бы не подходят к остальным. Откуда мы знаем, что все они из одного набора?