Страница:
может быть выведена из этой картины как предельный случай слабой гравитации
и медленных движений (с небольшими поправками, которые приводят к таким
наблюдаемым эффектам как смещение перигелия Меркурия, отклонение лучей света
вблизи поверхности Солнца, и др.), однако сам дух теории тяготения Эйнштейна
совершенно иной - это типичная теория близкодействия.
Для нашей темы наиболее важно, что уравнения гравитационного поля
Эйнштейна связывают характеристики пространства-времени с распределением и
движением материи (еще более радикальный подход предполагает так называемый
принцип Маха, согласно которому все законы физики определяются
распределением материи во Вселенной; впрочем, сыграв лишь роль "строительных
лесов" при создании ОТО, он не входит в современную физическую картину
мира):
Идея независимого существования пространства и времени может быть
выражена следующим образом: если бы материя исчезла, то осталось бы только
пространство и время (как своего рода сцена, на которой разыгрываются
физические явления). Эта точка зрения была преодолена в результате
возникновения новых идей... Таким образом, Декарт был не так уж далек от
истины, когда полагал, что существование пустого пространства должно быть
исключено. Эта точка зрения казалась абсурдной до тех пор, пока физическую
реальность видели исключительно в весомых телах. Потребовалась идея поля,
как реального объекта в комбинации с общим принципом относительности, чтобы
показать истинную сущность идеи Декарта: не существует пространство,
"свободное от поля" (А. Эйнштейн, Собр. научн. трудов, т. 2, с. 750, 758).
Такое понимание пространства имеет некоторые аналогии с точкой зрения
традиционализма (если обращать внимание не на оценку взглядов конкретно
Декарта, а на содержательную сторону утверждений):
Возражение, что в исходной точке этой теории [Декарта] лежит "пустое
пространство", не имеет силы, так как, во-первых, это приводит нас к
концепции содержащего без содержимого, и к тому же пустота не имела бы в
нашем проявленном мире никакого места, поскольку она сама не есть
возможность проявления, и во-вторых, поскольку Декарт сводил природу тел
целиком к протяженности, то он должен был полагать, что их присутствие
ничего не добавляет в действительности к тому, что есть протяженность сама
по себе...
Действительно, однородное пространство вовсе не имеет никакого
существования в собственном смысле слова, так как оно есть не более, чем
полная виртуальность (Р. Генон, Царство количества и знамения времени, с.34,
37).
Последние слова Генона горячо поддерживаются в работах А.Ф. Лосева.
И недаром на последнем съезде физиков в Москве пришли к выводу, что
выбор между Эйнштейном и Ньютоном есть вопрос веры, а не научного знания
самого по себе. Одним хочется распылить Вселенную в холодное и черное
чудовище, в необъятное и неизмеримое ничто; другим же хочется собрать
Вселенную в некий конечный и выразительный лик с рельефными складками и
чертами, с живыми и умными энергиями (Диалектика мифа).
Одним из важнейших приложений ОТО было создание релятивистской
космологии - физической теории, описывающей всю Вселенную (иногда, ради
осторожности, говорят "наблюдаемую часть Вселенной или Метагалактику").
Соответствующие результаты уместно будет рассмотреть в главе 15, посвященной
природе времени. Здесь мы упомянем подтвержденное астрономическими
наблюдениями явление - превращение на определенной стадии эволюции тяжелых
звезд в "черные" дыры, т.е. замыкание на себя пространства и времени в
сильном гравитационном поле.
Там, внутри, в глубине,
Протяженность уходит, сжимается,
Сливается с бесконечностью.
И вот уже нет ничего - только шар,
Беспредельный, невидимый,
В котором чудовищной плотью
Пульсирует чернота.
А в немыслимых далях,
Одинокий, затерянный,
Смотрит
Мерцающий глаз -
Догорает сердце костра.
(Э. Гильвик, Догорающий костер)
Аналогичным образом, уравнения ОТО допускают решение для Вселенной как
целого в виде не имеющей границ (но, возможно, конечной) сферы в
четырехмерном пространстве. Все точки такой Вселенной равноправны. Хотя этот
образ может показаться слишком сложным, подобные представления о мире не
являются новейшим достижением.
Природа - это бесконечная сфера, центр которой везде, а окружность
нигде (Паскаль).
Близкие высказывания встречаются и у более древних авторов (см. Х.Л.
Борхес, Сфера Паскаля):
Бог есть умопостигаемая сфера, центр коей находится везде, а
поверхность нигде (Асклепий, герметический текст).
Тесное переплетение свойств пространства и времени со свойствами
гравитации в ОТО привело Эйнштейна к идее, что на более глубоком уровне
существует связь пространства-времени и с другими фундаментальными
физическими полями, то есть к программе геометризации физики, которой он
посвятил последние 30 лет своей жизни. Хотя те конкретные варианты "единой
теории поля", которые он разрабатывал, не были успешными, сама программа
оказалась чрезвычайно плодотворной. До некоторой степени она реализована в
современной теории "калибровочных полей", которую действительно можно
понимать как геометрию в некотором фиктивном пространстве (см. популярную
книгу Р. Утияма, К чему пришла физика. М., Знание, 1986). Сейчас перед
физикой стоит задача объединения всех фундаментальных взаимодействий,
включая гравитацию. На эту роль претендует, в частности, теория суперструн
(см. П. Девис, Суперсила, М., Мир, 1985). Некоторые ее выводы, касающиеся
природы пространства, поистине революционны (в частности, из нее следует,
что пространство и время должны иметь не менее шести дополнительных
переменных, которые, однако, "компактифицированы", то есть свернуты в кольцо
длиной порядка 10[-33] см). Существование только трех
"макроскопических" пространственных измерений в нашем мире (или наблюдаемой
части Вселенной) может быть связано с антропным принципом: при меньшем числе
измерений жизнь была бы невозможной, при большем - планетные системы стали
бы неустойчивыми. Впрочем, широкое обсуждение этих результатов
представляется преждевременным в силу практически полной оторванности теории
суперструн от реального физического эксперимента.
Кто восходил на небо и нисходил? кто собрал ветер в пригоршни свои? кто
завязал воду в одежду? кто поставил все пределы земли? какое имя ему? и
какое имя сыну его? знаешь ли? (Притчи 30:4).
12. Внутренние миры человека, сознание и мозг
Поистине, сколь велико это пространство, столь велико и пространство
внутри сердца (Чхандогья упанишада 8.1).
Мудрые удаляются; ... их удел - освобождение, лишенное желаний и
необусловленное. Их путь, как у птиц в небе, труден для понимания
(Дхаммапада 91-92).
Это - море великое и пространное: там пресмыкающиеся, которым нет
числа, животные малые с большими; там плавают корабли, там этот левиафан,
которого Ты сотворил играть в нем (Псалтырь 103:25-26).
Что я скажу про беспредельность мира?
Поймешь меня иль не поймешь?
Скажу я: "Мир во мне" - позор для мира,
"Мир вне меня", но это ложь.
(Кабир)
Мой мозг! Всех горестей и радостей исток!
Величия дворец и подземелье пыток,
Где бродит, словно виноградный сок,
Проблем отравленный напиток!
(Э. Верхарн, Сознание)
Для начала докажем, что душа и тело неразделимы; и я буду вытравливать
мысли мои на металле кислотами, кои в Аду спасительны и целебны, ибо они
разъедают поверхность предметов и обнажают скрытую в них бесконечность (У.
Блейк, Бракосочетание рая и ада).
Вопрос о соотношении сознания и материи, который считается в марксизме
"основным вопросом философии", уже был затронут в гл.10 в связи с
обсуждением "парадоксов" квантовой механики. Там мы рассматривали, выражаясь
на философском языке, скорее "гносеологическую" сторону этого вопроса; здесь
будут затронуты онтологические аспекты - взаимосвязь сознания, тела и мозга,
внешнего и внутреннего мира, и т.п.
Идеи дополнительности сознания и материального мира в европейской
философии Нового времени берут начало с ее основоположника, Декарта. Они
являются одной из важнейших отличительных черт именно западной мысли. В то
же время большинство школ и направлений буддийской и индуистской традиции
настаивают на отсутствии всякого дуализма, безусловном примате сознания и
даже на несуществовании (нереальности) материального мира (подробнее см. в
гл. 3). Один из создателей современной экспериментальной психологии У.
Джеймс пишет об особенностях восприятия мира человеком:
Хотя бы некоторые субъекты обладают сознанием, могущим разделяться на
части, которые в своем существовании взаимно игнорируют друг друга и делят
между собой объекты познания. Еще важнее то, что эти части раздвоенного
сознания дополнительны. Если одна из них занята каким-то объектом, для
другой он просто перестает существовать. Никакой сигнал вроде речевой
команды и т.п. не может достичь двух половин раздвоенного сознания
одновременно: то, что делается известным верхнему "я", не замечается нижним,
и наоборот (Принципы психологии, цит. по Дж. Холтону).
Для сравнения приведем цитату из "восточного" дзенского текста:
Спорили два монаха. Один монах говорил: "Движется флаг". Другой монах
говорил: "Движется ветер". Шестой патриарх подошел и сказал: "Движется не
ветер и не флаг, а сознание" (Хуэйкай, Застава без ворот).
Последующее развитие западной науки привело к преодолению дуализма
прямо противоположным способом - ссылки на существование сознания и его
свойства вообще исчезли из естественных наук, прежде всего из физики. Лишь
создание квантовой механики изменило ситуацию. Если говорить о сегодняшнем
этапе, то можно заметить, что не только развитие квантовой механики, но и
достижения современной космологии приводят некоторых ученых к осмыслению
роли сознания человека. По словам В.И. Вернадского, космос проходит через
сознание живого существа. В современной научной литературе можно найти такие
мысли:
Не исключено, конечно, что наши представления о сознании в ближайшие
десятилетия не потерпят подобных (имеется в виду единая теория
взаимодействий - В.И., М.К.) изменений. Однако опыт работы с квантовой
космологией учит, что постановка задачи, которая на первый взгляд кажется
совершенно метафизической, иногда при дальнейшем рассмотрении приобретает
реальный смысл и может иметь большое значение для развития науки... Не может
ли быть так, что сознание, как и пространство-время, имеет свои собственные
степени свободы, без учета которых описание Вселенной будет принципиально
неполным? Не окажется ли при дальнейшем развитии науки, что изучение
Вселенной и изучение сознания неразрывно связаны друг с другом и что
окончательный прогресс в одной области невозможен без прогресса в другой?
После создания единого геометрического описания слабых, сильных,
электромагнитных и гравитационных взаимодействий не станет ли следующим
важнейшим этапом развитие единого подхода ко всему нашему миру, включая и
внутренний мир человека?... Задавая подобные вопросы, человек как бы
сознается в своем непонимании простейших фактов обыденной жизни и к тому же
иногда вторгается в область, которая может показаться не относящейся к
позитивному знанию. Гораздо легче убедить себя, что таких вопросов не
существует, что они по какой-то причине незаконны или что кто-то уже давно
дал на них ответ. Вероятно, было бы лучше... честно признаться, что проблема
сознания, так же как и связанная с ней проблема жизни и смерти человека, не
только не решена, но на фундаментальном уровне почти совершенно не изучена
(А.Д. Линде, Физика элементарных частиц и инфляционная космология, с. 248).
Хотя слова "позитивное знание" и "фундаментальный" понимаются здесь в
обычном для стандартной западной науки "светском" смысле, в целом изменение
позиций по сравнению с последней очевидно. Поэтому в вопросе о сознании и
внутреннем мире человека вновь актуально сопоставление современных научных
взглядов с традиционными представлениями. Конкретнее, в этой главе мы
продолжим обсуждение понятия пространства с упором на "психологию", то есть
на восприятие пространственных образов и соотношений человеком. При таком
подходе уместнее исходить не из физико-математических, а из религиозных
взглядов о пространстве (смысл которых, разумеется, не сводится к
психологии, а значение далеко выходит за ее пределы).
На первый взгляд, представления о пространстве, развиваемые в
традиционных религиозных системах, резко отличаются от естественнонаучных. В
отличие от физического (мирского) пространства, священное пространство имеет
центр, с которого начинается творение мира и где наш мир пересекается с
иными измерениями.
Иаков же вышел из Вирсавии и пошел в Харран, и пришел на одно место, и
остался там ночевать, потому что зашло солнце. И взял один из камней того
места, и положил себе изголовьем, и лег на том месте. И увидел во сне: вот,
лестница стоит на земле, а верх ее касается неба; и вот, Ангелы Божии
восходят и нисходят по ней. ...Иаков пробудился от сна своего и сказал:
истинно Господь присутствует на месте сем; а я не знал! И убоялся и сказал:
как страшно сие место! это не иное что, как дом Божий, это врата небесные. И
встал Иаков рано утром, и взял камень, который он положил себе изголовьем, и
поставил его памятником, и возлил елей на верх его (Бытие 28:10-18,
ср.Ин.1:51).
Приведенные библейские слова ставят задачу, общую для всех людей.
Открытие священного пространства позволяет обнаружить "точку отсчета",
сориентироваться в хаотичной однородности, "сотворить Мир" и жить в нем
реально. Напротив, мирское восприятие пространства поддерживает
однородность, а следовательно, относительность пространства (М.Элиаде,
Священное и мирское, с.23).
В индобуддийской традиции центр мира (мировая ось) символизируется
горой Меру (Сумеру).
Блеском молнии во мраке рассекает он весенний ветер
Струится на землю алая кровь Бога Пустоты.
Мне страшно стоять на вершине горы Сумеру:
Сожмусь в комок и скроюсь в лотосовом стебле (Сэссон Юбай, дзенский
монах XIV века).
Символический ряд этого стихотворения (ветер - пространство)
обсуждается в главе 11.
В иудеохристианской традиции важнейшая роль принадлежит Иерусалиму (в
переводе - город мира (покоя)) и его храму:
Вот закон храма: на вершине горы все пространство его вокруг - Святое
Святых; вот закон храма! (Иезекииль 43:12, ср. Ин.4:20-24)
В христианстве также важную роль играет крест на Гологофе, в исламе -
черный камень Кааба. Во внутреннем пространстве человека этому центру
соответствует сердце, разумеется, понимаемое не в стандартном анатомическом
смысле. Такое понимание укоренилось в самых разных религиозных традициях
(см., напр., Мф.15:18-19). Приведем слова современного индийского мистика:
Не физическим, но духовным является Сердце... Сердце - центр, из
которого берет начало все...
Но вам следует пытаться скорее иметь, чем локализовать его переживание.
Когда человек хочет видеть, ему бесполезно [знать], где расположены глаза...
Человек, спрашивающий о положении Сердца, рассматривает себя существующим с
телом или в теле... С абсолютной точки зрения Сердце... не может иметь
определенного особого места в физическом теле. На каком основании? Тело само
является просто проекцией ума, а ум - это не что иное, как слабое отражение
лучезарного Сердца (Шри Рамана Махарши, Будь тем, кто ты есть, с.44-45,
118-119).
Символика сердца очень важна также и в православной традиции, а именно
в духовной практике "умного делания" (исихазма, см. гл.5), подробно
описанной в "Добротолюбии". В наиболее завершенном виде она богословски
разработана св. Григорием Паламой. Последний приводит в "Триадах" слова
Никифора "Принуждай свой ум вместе с вдыхаемым духом входить в сердце" и
Макария Великого "Сердце правит всем составом, и если благодать овладевает
пажитями сердца, она царит над всеми помыслами и телесными членами",
подчеркивая при этом духовный смысл:
В самом деле, если Макарий Великий, наученный действием благодати, нас
тоже учит, что ум и все помыслы души заключены в сердце как в своем органе,
а Нисский - что ум, поскольку он бестелесен, не внутри тела, то мы, приводя
к единству это кажущееся различие и показывая отсутствие противоречия,
говорим, что хотя ум, в согласии с Григорием Нисским, находится не внутри
тела в том смысле, что он бестелесен, но одновременно, в согласии со святым
Макарием, он в теле, а не вне тела в том смысле, что связан с телом и
непостижимо управляет первым плотским органом, сердцем. Поскольку один
святой помещает его вне тела не в том смысле, в каком другой - внутри тела,
никакого расхождения между ними нет: ведь и говорящий, что божественное не
пространственно, поскольку бестелесно, не противоречит говорящему, что Слово
Божие некогда вошло вовнутрь девственного и пренепорочного чрева (Триады
II.2.29).
Следует обратить внимание на характер аргументации Паламы: телесное (и
пространственное) оказывывается связанным с бестелесным (и
внепространственным) через Боговоплощение.
Центр священного пространства изображается (причем не только в
христианской традиции, см. обсуждение символики в гл.8) точкой пересечения
линий креста (четырехконечного на плоскости, шестиконечного в трех
измерениях). Подобная символика часто фигурирует и в художественной
литературе.
К. шел вперед, не сводя глаз с Замка, - ничто другое его не
интересовало... Оказалось, что улица - главная улица Деревни - вела не к
замковой горе, а только приближалась к ней, но потом, словно нарочно,
сворачивала вбок и, не удаляясь от Замка, все же к нему и не приближалась...
Пот выступил на лбу у К., и он остановился в изнеможении (Ф. Кафка, Замок).
Все говорят: Кремль, Кремль. Ото всех слышу я про него, а сам ни разу
не видел. Сколько раз уже (тысячу раз), напившись или с похмелюги, проходил
по Москве с севера на юг, с запада на восток, из конца в конец, насквозь и
как попало - и ни разу не видел Кремля... Это у меня всегда так, когда я ищу
Кремль, я неизменно попадаю на Курский вокзал...
Кремль сиял передо мною во всем великолепии. Я хоть и слышал уже сзади
топот погони, успел подумать: "...И вот теперь увидел - когда Курский вокзал
мне нужнее всего на свете" ...И, как я ни защищался, они пригвоздили меня к
полу... (Вен. Ерофеев, Москва-Петушки).
Еще одна иллюстрация, относящаяся к внутреннему смыслу:
В Триле, где я вырос, мы узнаем тайну Троицы в природе. Простирающийся
перед нами мир имеет три измерения. Длина это линия, отделяющая сущее от
несущего. Ширина это поверхность, показывающая, каким образом одна вещь
сущего уживается с другой. Глубина это тропа, ведущая от сущего к нашему
собственному телу (Д. Линдсей, Путешествие к Арктуру, СПб, 1993).
Духовный смысл пространственных измерений упоминается и в литературе,
принадлежащей христианской традиции:
Василий спросил: "Что есть высота небесная, широта земная, глубина
морская?" Иоанн ответил: "Отец, Сын, Святой Дух" (Беседа трех святителей).
О "четвертом измерении" - глубине говорит апостол Павел:
Да даст вам, по богатству славы Своей, крепко утвердиться Духом Его во
внутреннем человеке, верою вселиться Христу в сердца ваши, чтобы вы,
укорененные и утвержденные в любви, могли постигнуть со всеми святыми, что
широта и долгота, и глубина и высота, и уразуметь превосходящую разумение
любовь Христову, дабы вам исполниться всею полнотою Божиею (К Ефесянам
3:16-19).
И опять поэтическая иллюстрация:
Ведь в самом деле, если верить свято,
Что вглубь глядеть опасностью чревато,
Трех измерений будет многовато.
(Г. Гессе, Уступка, приложение к "Игре в бисер")
Религиозная трактовка пространства проявляется в иконографии (см.,
напр. обсуждение "обратной перспективы" П. Флоренским и др. - расходясь
вглубь иконы, линии пространства выделяют его центр, который лежит по нашу
сторону от изображения). При этом Флоренский обращал внимание на
укорененность подобного восприятия пространства в человеческой психике:
Рисунки детей, в отношении неперспективности, а именно, обратной
перспективы, живо напоминают рисунки средневековые, несмотря на старания
педагогов внушить детям правила линейной перспективы; и только с утратою
непосредственного отношения к миру дети утрачивают обратную перспективу и
подчиняются напетой им схеме (У водоразделов мысли, с. 61).
В восточных учениях понятие пространства также имеет гораздо более
широкий смысл, чем физический, и тесно связано с сознанием человека и
психологией:
Когда люди свернут пространство словно кожу, тогда [и] без
распознавания Бога наступит конец [их] страданиям (Шветашватара упанишада).
Ограждающий уступал Поднебесную Умеющему Свернуться, а тот молвил:
- Я стою в центре пространства, в центре времени. Зимой одеваюсь в
шкуры, летом - в тонкую ткань из травы. Весной пашу и сею, даю телу
потрудиться, осенью собираю урожай, даю телу отдохнуть. С восходом начинаю
трудиться, с заходом - отдыхать. Среди неба и земли [мне] привольно, в
сердце, в мыслях - доволен собой. Что мне делать с Поднебесной? Увы! Плохо
ты меня знаешь.
Отказавшись [от Поднебесной], тут же ушел, удалился далеко в горы, а
куда - неведомо (Чжуанцзы, Передача Поднебесной).
Лецзы передвигался, управляя ветром, спокойно и искусно десять и еще
пять дней, а затем возвратился. Он достиг высшего счастья, таких немного
найдется. Хотя [он] мог обойтись без ходьбы, но все же [в передвижении] от
чего-то зависел. А разве придется от чего-то зависеть, если оседлать
сущность природы, управлять развитием [всех] шести явлений [жара, холода ...
- разумеется не только снаружи], чтобы странствовать в беспредельном?
(Чжуанцзы)
Особенно важную роль понятие пространства играет в буддизме, где оно
считается непорожденной дхармой (см. также гл.10).
- Почтенный Нагасена, ты сказал, что [йогу, занимающемуся йогой]
следует взять пять качеств пространства. Каковы эти пять качеств?
- Пространство ни с какой стороны захватить нельзя... Пространство
освоено провидцами, подвижниками, божествами и стаями птиц... Пространство
внушает страх... Пространство бесконечно, безмерно, неизмеримо...
Пространство ни к чему не льнет, ни с чем не связано, ни на чем не основано,
ни с чем не спутано (Вопросы Милинды).
Изучающие путь! Для того, кто сейчас находится здесь, перед глазами,
одиноко сияющий ясным светом и слушающий, для этого человека нигде нет
преград. Он беспрепятственно проникает в десять сторон света и в три мира,
везде и всюду сохраняя полную свободу. В любой объективной ситуации
различения он не попадает в зависимость от этой ситуации, ибо внешние
обстоятельства не могут управлять им. Он мгновенно проникает в суть каждой
вещи, насквозь пронизывая мир дхарм; встретив Будду, он говорит с Буддой,
встретив патриарха, беседует с патриархом, встретив прета [голодный дух],
беседует с претом. Он свободно странствует по землям разных государств,
повсюду спасая своими наставлениями живые существа, и, где бы он ни был, он
никогда, ни на одно мгновение, не отходит от [своей истинной природы]. В
любой ситуации он остается совершенно чистым, пронизывая сиянием [этой
чистоты] десять сторон света и проникая в единую и всеобщую таковость
(Линьцзи-лу).
Идея об открытии новых пространств ... коренится в глубоко ощущаемой
потребности найти альтернативу чувству ограничения и заточения, которое
каждый из нас испытывает в повседневной жизни. Если мы воспользуемся новыми
"фокусными установками" и увидим, как они работатют, мы можем прийти к
всеобъемлющему пониманию, которое само есть определенный вид пространства.
... Пространство не только выше и за пределами нас; оно внутри нас и
окружает нас. Объекты никогда в действительности не являются "застывшими,
затвердевшими". Как внутри, так и снаружи объектов есть пространство, место
для деятельности, и таким образом объекты подвижны даже в существовании
(Тартанг Тулку, Время, пространство, знание).
Некоторые относящиеся сюда образы удачно раскрываются в поэзии (см.
также эпиграф к главе из Дхаммапады и притчу Р. Баха "Чайка по имени
Джонатан Ливингстон"):
Для них вселенная - голод,
Пустое пространство,
Для них вселенная - время,
Которое нужно, чтобы пронзать пространство
Криками голода,
Время, чтобы с пространством вместе
Ввинчиваться в пласты голода,
И неотступно преследовать море,
И неистово проклинать море
За то, что оно обуздать не хочет
Ни пространства, ни голода.
(Э.Гильвик, Чайки)
Приведем теперь некоторые цитаты из Библии, связанные с психологией
восприятия пространства и символикой духовного пути:
Море расположено в пространном месте, чтобы быть глубоким и безмерным;
но вход в него находится в тесном месте, так что подобен рекам. ... Кто
пожелал бы войти в море и видеть его, или господствовать над ним, тот, если
не пройдет тесноты, как может дойти до широты? Для них Я сотворил век; но
когда Адам нарушил Мои постановления, определено быть тому, что сделано. И
сделались входы века сего тесными, болезненными, утомительными, также
и медленных движений (с небольшими поправками, которые приводят к таким
наблюдаемым эффектам как смещение перигелия Меркурия, отклонение лучей света
вблизи поверхности Солнца, и др.), однако сам дух теории тяготения Эйнштейна
совершенно иной - это типичная теория близкодействия.
Для нашей темы наиболее важно, что уравнения гравитационного поля
Эйнштейна связывают характеристики пространства-времени с распределением и
движением материи (еще более радикальный подход предполагает так называемый
принцип Маха, согласно которому все законы физики определяются
распределением материи во Вселенной; впрочем, сыграв лишь роль "строительных
лесов" при создании ОТО, он не входит в современную физическую картину
мира):
Идея независимого существования пространства и времени может быть
выражена следующим образом: если бы материя исчезла, то осталось бы только
пространство и время (как своего рода сцена, на которой разыгрываются
физические явления). Эта точка зрения была преодолена в результате
возникновения новых идей... Таким образом, Декарт был не так уж далек от
истины, когда полагал, что существование пустого пространства должно быть
исключено. Эта точка зрения казалась абсурдной до тех пор, пока физическую
реальность видели исключительно в весомых телах. Потребовалась идея поля,
как реального объекта в комбинации с общим принципом относительности, чтобы
показать истинную сущность идеи Декарта: не существует пространство,
"свободное от поля" (А. Эйнштейн, Собр. научн. трудов, т. 2, с. 750, 758).
Такое понимание пространства имеет некоторые аналогии с точкой зрения
традиционализма (если обращать внимание не на оценку взглядов конкретно
Декарта, а на содержательную сторону утверждений):
Возражение, что в исходной точке этой теории [Декарта] лежит "пустое
пространство", не имеет силы, так как, во-первых, это приводит нас к
концепции содержащего без содержимого, и к тому же пустота не имела бы в
нашем проявленном мире никакого места, поскольку она сама не есть
возможность проявления, и во-вторых, поскольку Декарт сводил природу тел
целиком к протяженности, то он должен был полагать, что их присутствие
ничего не добавляет в действительности к тому, что есть протяженность сама
по себе...
Действительно, однородное пространство вовсе не имеет никакого
существования в собственном смысле слова, так как оно есть не более, чем
полная виртуальность (Р. Генон, Царство количества и знамения времени, с.34,
37).
Последние слова Генона горячо поддерживаются в работах А.Ф. Лосева.
И недаром на последнем съезде физиков в Москве пришли к выводу, что
выбор между Эйнштейном и Ньютоном есть вопрос веры, а не научного знания
самого по себе. Одним хочется распылить Вселенную в холодное и черное
чудовище, в необъятное и неизмеримое ничто; другим же хочется собрать
Вселенную в некий конечный и выразительный лик с рельефными складками и
чертами, с живыми и умными энергиями (Диалектика мифа).
Одним из важнейших приложений ОТО было создание релятивистской
космологии - физической теории, описывающей всю Вселенную (иногда, ради
осторожности, говорят "наблюдаемую часть Вселенной или Метагалактику").
Соответствующие результаты уместно будет рассмотреть в главе 15, посвященной
природе времени. Здесь мы упомянем подтвержденное астрономическими
наблюдениями явление - превращение на определенной стадии эволюции тяжелых
звезд в "черные" дыры, т.е. замыкание на себя пространства и времени в
сильном гравитационном поле.
Там, внутри, в глубине,
Протяженность уходит, сжимается,
Сливается с бесконечностью.
И вот уже нет ничего - только шар,
Беспредельный, невидимый,
В котором чудовищной плотью
Пульсирует чернота.
А в немыслимых далях,
Одинокий, затерянный,
Смотрит
Мерцающий глаз -
Догорает сердце костра.
(Э. Гильвик, Догорающий костер)
Аналогичным образом, уравнения ОТО допускают решение для Вселенной как
целого в виде не имеющей границ (но, возможно, конечной) сферы в
четырехмерном пространстве. Все точки такой Вселенной равноправны. Хотя этот
образ может показаться слишком сложным, подобные представления о мире не
являются новейшим достижением.
Природа - это бесконечная сфера, центр которой везде, а окружность
нигде (Паскаль).
Близкие высказывания встречаются и у более древних авторов (см. Х.Л.
Борхес, Сфера Паскаля):
Бог есть умопостигаемая сфера, центр коей находится везде, а
поверхность нигде (Асклепий, герметический текст).
Тесное переплетение свойств пространства и времени со свойствами
гравитации в ОТО привело Эйнштейна к идее, что на более глубоком уровне
существует связь пространства-времени и с другими фундаментальными
физическими полями, то есть к программе геометризации физики, которой он
посвятил последние 30 лет своей жизни. Хотя те конкретные варианты "единой
теории поля", которые он разрабатывал, не были успешными, сама программа
оказалась чрезвычайно плодотворной. До некоторой степени она реализована в
современной теории "калибровочных полей", которую действительно можно
понимать как геометрию в некотором фиктивном пространстве (см. популярную
книгу Р. Утияма, К чему пришла физика. М., Знание, 1986). Сейчас перед
физикой стоит задача объединения всех фундаментальных взаимодействий,
включая гравитацию. На эту роль претендует, в частности, теория суперструн
(см. П. Девис, Суперсила, М., Мир, 1985). Некоторые ее выводы, касающиеся
природы пространства, поистине революционны (в частности, из нее следует,
что пространство и время должны иметь не менее шести дополнительных
переменных, которые, однако, "компактифицированы", то есть свернуты в кольцо
длиной порядка 10[-33] см). Существование только трех
"макроскопических" пространственных измерений в нашем мире (или наблюдаемой
части Вселенной) может быть связано с антропным принципом: при меньшем числе
измерений жизнь была бы невозможной, при большем - планетные системы стали
бы неустойчивыми. Впрочем, широкое обсуждение этих результатов
представляется преждевременным в силу практически полной оторванности теории
суперструн от реального физического эксперимента.
Кто восходил на небо и нисходил? кто собрал ветер в пригоршни свои? кто
завязал воду в одежду? кто поставил все пределы земли? какое имя ему? и
какое имя сыну его? знаешь ли? (Притчи 30:4).
12. Внутренние миры человека, сознание и мозг
Поистине, сколь велико это пространство, столь велико и пространство
внутри сердца (Чхандогья упанишада 8.1).
Мудрые удаляются; ... их удел - освобождение, лишенное желаний и
необусловленное. Их путь, как у птиц в небе, труден для понимания
(Дхаммапада 91-92).
Это - море великое и пространное: там пресмыкающиеся, которым нет
числа, животные малые с большими; там плавают корабли, там этот левиафан,
которого Ты сотворил играть в нем (Псалтырь 103:25-26).
Что я скажу про беспредельность мира?
Поймешь меня иль не поймешь?
Скажу я: "Мир во мне" - позор для мира,
"Мир вне меня", но это ложь.
(Кабир)
Мой мозг! Всех горестей и радостей исток!
Величия дворец и подземелье пыток,
Где бродит, словно виноградный сок,
Проблем отравленный напиток!
(Э. Верхарн, Сознание)
Для начала докажем, что душа и тело неразделимы; и я буду вытравливать
мысли мои на металле кислотами, кои в Аду спасительны и целебны, ибо они
разъедают поверхность предметов и обнажают скрытую в них бесконечность (У.
Блейк, Бракосочетание рая и ада).
Вопрос о соотношении сознания и материи, который считается в марксизме
"основным вопросом философии", уже был затронут в гл.10 в связи с
обсуждением "парадоксов" квантовой механики. Там мы рассматривали, выражаясь
на философском языке, скорее "гносеологическую" сторону этого вопроса; здесь
будут затронуты онтологические аспекты - взаимосвязь сознания, тела и мозга,
внешнего и внутреннего мира, и т.п.
Идеи дополнительности сознания и материального мира в европейской
философии Нового времени берут начало с ее основоположника, Декарта. Они
являются одной из важнейших отличительных черт именно западной мысли. В то
же время большинство школ и направлений буддийской и индуистской традиции
настаивают на отсутствии всякого дуализма, безусловном примате сознания и
даже на несуществовании (нереальности) материального мира (подробнее см. в
гл. 3). Один из создателей современной экспериментальной психологии У.
Джеймс пишет об особенностях восприятия мира человеком:
Хотя бы некоторые субъекты обладают сознанием, могущим разделяться на
части, которые в своем существовании взаимно игнорируют друг друга и делят
между собой объекты познания. Еще важнее то, что эти части раздвоенного
сознания дополнительны. Если одна из них занята каким-то объектом, для
другой он просто перестает существовать. Никакой сигнал вроде речевой
команды и т.п. не может достичь двух половин раздвоенного сознания
одновременно: то, что делается известным верхнему "я", не замечается нижним,
и наоборот (Принципы психологии, цит. по Дж. Холтону).
Для сравнения приведем цитату из "восточного" дзенского текста:
Спорили два монаха. Один монах говорил: "Движется флаг". Другой монах
говорил: "Движется ветер". Шестой патриарх подошел и сказал: "Движется не
ветер и не флаг, а сознание" (Хуэйкай, Застава без ворот).
Последующее развитие западной науки привело к преодолению дуализма
прямо противоположным способом - ссылки на существование сознания и его
свойства вообще исчезли из естественных наук, прежде всего из физики. Лишь
создание квантовой механики изменило ситуацию. Если говорить о сегодняшнем
этапе, то можно заметить, что не только развитие квантовой механики, но и
достижения современной космологии приводят некоторых ученых к осмыслению
роли сознания человека. По словам В.И. Вернадского, космос проходит через
сознание живого существа. В современной научной литературе можно найти такие
мысли:
Не исключено, конечно, что наши представления о сознании в ближайшие
десятилетия не потерпят подобных (имеется в виду единая теория
взаимодействий - В.И., М.К.) изменений. Однако опыт работы с квантовой
космологией учит, что постановка задачи, которая на первый взгляд кажется
совершенно метафизической, иногда при дальнейшем рассмотрении приобретает
реальный смысл и может иметь большое значение для развития науки... Не может
ли быть так, что сознание, как и пространство-время, имеет свои собственные
степени свободы, без учета которых описание Вселенной будет принципиально
неполным? Не окажется ли при дальнейшем развитии науки, что изучение
Вселенной и изучение сознания неразрывно связаны друг с другом и что
окончательный прогресс в одной области невозможен без прогресса в другой?
После создания единого геометрического описания слабых, сильных,
электромагнитных и гравитационных взаимодействий не станет ли следующим
важнейшим этапом развитие единого подхода ко всему нашему миру, включая и
внутренний мир человека?... Задавая подобные вопросы, человек как бы
сознается в своем непонимании простейших фактов обыденной жизни и к тому же
иногда вторгается в область, которая может показаться не относящейся к
позитивному знанию. Гораздо легче убедить себя, что таких вопросов не
существует, что они по какой-то причине незаконны или что кто-то уже давно
дал на них ответ. Вероятно, было бы лучше... честно признаться, что проблема
сознания, так же как и связанная с ней проблема жизни и смерти человека, не
только не решена, но на фундаментальном уровне почти совершенно не изучена
(А.Д. Линде, Физика элементарных частиц и инфляционная космология, с. 248).
Хотя слова "позитивное знание" и "фундаментальный" понимаются здесь в
обычном для стандартной западной науки "светском" смысле, в целом изменение
позиций по сравнению с последней очевидно. Поэтому в вопросе о сознании и
внутреннем мире человека вновь актуально сопоставление современных научных
взглядов с традиционными представлениями. Конкретнее, в этой главе мы
продолжим обсуждение понятия пространства с упором на "психологию", то есть
на восприятие пространственных образов и соотношений человеком. При таком
подходе уместнее исходить не из физико-математических, а из религиозных
взглядов о пространстве (смысл которых, разумеется, не сводится к
психологии, а значение далеко выходит за ее пределы).
На первый взгляд, представления о пространстве, развиваемые в
традиционных религиозных системах, резко отличаются от естественнонаучных. В
отличие от физического (мирского) пространства, священное пространство имеет
центр, с которого начинается творение мира и где наш мир пересекается с
иными измерениями.
Иаков же вышел из Вирсавии и пошел в Харран, и пришел на одно место, и
остался там ночевать, потому что зашло солнце. И взял один из камней того
места, и положил себе изголовьем, и лег на том месте. И увидел во сне: вот,
лестница стоит на земле, а верх ее касается неба; и вот, Ангелы Божии
восходят и нисходят по ней. ...Иаков пробудился от сна своего и сказал:
истинно Господь присутствует на месте сем; а я не знал! И убоялся и сказал:
как страшно сие место! это не иное что, как дом Божий, это врата небесные. И
встал Иаков рано утром, и взял камень, который он положил себе изголовьем, и
поставил его памятником, и возлил елей на верх его (Бытие 28:10-18,
ср.Ин.1:51).
Приведенные библейские слова ставят задачу, общую для всех людей.
Открытие священного пространства позволяет обнаружить "точку отсчета",
сориентироваться в хаотичной однородности, "сотворить Мир" и жить в нем
реально. Напротив, мирское восприятие пространства поддерживает
однородность, а следовательно, относительность пространства (М.Элиаде,
Священное и мирское, с.23).
В индобуддийской традиции центр мира (мировая ось) символизируется
горой Меру (Сумеру).
Блеском молнии во мраке рассекает он весенний ветер
Струится на землю алая кровь Бога Пустоты.
Мне страшно стоять на вершине горы Сумеру:
Сожмусь в комок и скроюсь в лотосовом стебле (Сэссон Юбай, дзенский
монах XIV века).
Символический ряд этого стихотворения (ветер - пространство)
обсуждается в главе 11.
В иудеохристианской традиции важнейшая роль принадлежит Иерусалиму (в
переводе - город мира (покоя)) и его храму:
Вот закон храма: на вершине горы все пространство его вокруг - Святое
Святых; вот закон храма! (Иезекииль 43:12, ср. Ин.4:20-24)
В христианстве также важную роль играет крест на Гологофе, в исламе -
черный камень Кааба. Во внутреннем пространстве человека этому центру
соответствует сердце, разумеется, понимаемое не в стандартном анатомическом
смысле. Такое понимание укоренилось в самых разных религиозных традициях
(см., напр., Мф.15:18-19). Приведем слова современного индийского мистика:
Не физическим, но духовным является Сердце... Сердце - центр, из
которого берет начало все...
Но вам следует пытаться скорее иметь, чем локализовать его переживание.
Когда человек хочет видеть, ему бесполезно [знать], где расположены глаза...
Человек, спрашивающий о положении Сердца, рассматривает себя существующим с
телом или в теле... С абсолютной точки зрения Сердце... не может иметь
определенного особого места в физическом теле. На каком основании? Тело само
является просто проекцией ума, а ум - это не что иное, как слабое отражение
лучезарного Сердца (Шри Рамана Махарши, Будь тем, кто ты есть, с.44-45,
118-119).
Символика сердца очень важна также и в православной традиции, а именно
в духовной практике "умного делания" (исихазма, см. гл.5), подробно
описанной в "Добротолюбии". В наиболее завершенном виде она богословски
разработана св. Григорием Паламой. Последний приводит в "Триадах" слова
Никифора "Принуждай свой ум вместе с вдыхаемым духом входить в сердце" и
Макария Великого "Сердце правит всем составом, и если благодать овладевает
пажитями сердца, она царит над всеми помыслами и телесными членами",
подчеркивая при этом духовный смысл:
В самом деле, если Макарий Великий, наученный действием благодати, нас
тоже учит, что ум и все помыслы души заключены в сердце как в своем органе,
а Нисский - что ум, поскольку он бестелесен, не внутри тела, то мы, приводя
к единству это кажущееся различие и показывая отсутствие противоречия,
говорим, что хотя ум, в согласии с Григорием Нисским, находится не внутри
тела в том смысле, что он бестелесен, но одновременно, в согласии со святым
Макарием, он в теле, а не вне тела в том смысле, что связан с телом и
непостижимо управляет первым плотским органом, сердцем. Поскольку один
святой помещает его вне тела не в том смысле, в каком другой - внутри тела,
никакого расхождения между ними нет: ведь и говорящий, что божественное не
пространственно, поскольку бестелесно, не противоречит говорящему, что Слово
Божие некогда вошло вовнутрь девственного и пренепорочного чрева (Триады
II.2.29).
Следует обратить внимание на характер аргументации Паламы: телесное (и
пространственное) оказывывается связанным с бестелесным (и
внепространственным) через Боговоплощение.
Центр священного пространства изображается (причем не только в
христианской традиции, см. обсуждение символики в гл.8) точкой пересечения
линий креста (четырехконечного на плоскости, шестиконечного в трех
измерениях). Подобная символика часто фигурирует и в художественной
литературе.
К. шел вперед, не сводя глаз с Замка, - ничто другое его не
интересовало... Оказалось, что улица - главная улица Деревни - вела не к
замковой горе, а только приближалась к ней, но потом, словно нарочно,
сворачивала вбок и, не удаляясь от Замка, все же к нему и не приближалась...
Пот выступил на лбу у К., и он остановился в изнеможении (Ф. Кафка, Замок).
Все говорят: Кремль, Кремль. Ото всех слышу я про него, а сам ни разу
не видел. Сколько раз уже (тысячу раз), напившись или с похмелюги, проходил
по Москве с севера на юг, с запада на восток, из конца в конец, насквозь и
как попало - и ни разу не видел Кремля... Это у меня всегда так, когда я ищу
Кремль, я неизменно попадаю на Курский вокзал...
Кремль сиял передо мною во всем великолепии. Я хоть и слышал уже сзади
топот погони, успел подумать: "...И вот теперь увидел - когда Курский вокзал
мне нужнее всего на свете" ...И, как я ни защищался, они пригвоздили меня к
полу... (Вен. Ерофеев, Москва-Петушки).
Еще одна иллюстрация, относящаяся к внутреннему смыслу:
В Триле, где я вырос, мы узнаем тайну Троицы в природе. Простирающийся
перед нами мир имеет три измерения. Длина это линия, отделяющая сущее от
несущего. Ширина это поверхность, показывающая, каким образом одна вещь
сущего уживается с другой. Глубина это тропа, ведущая от сущего к нашему
собственному телу (Д. Линдсей, Путешествие к Арктуру, СПб, 1993).
Духовный смысл пространственных измерений упоминается и в литературе,
принадлежащей христианской традиции:
Василий спросил: "Что есть высота небесная, широта земная, глубина
морская?" Иоанн ответил: "Отец, Сын, Святой Дух" (Беседа трех святителей).
О "четвертом измерении" - глубине говорит апостол Павел:
Да даст вам, по богатству славы Своей, крепко утвердиться Духом Его во
внутреннем человеке, верою вселиться Христу в сердца ваши, чтобы вы,
укорененные и утвержденные в любви, могли постигнуть со всеми святыми, что
широта и долгота, и глубина и высота, и уразуметь превосходящую разумение
любовь Христову, дабы вам исполниться всею полнотою Божиею (К Ефесянам
3:16-19).
И опять поэтическая иллюстрация:
Ведь в самом деле, если верить свято,
Что вглубь глядеть опасностью чревато,
Трех измерений будет многовато.
(Г. Гессе, Уступка, приложение к "Игре в бисер")
Религиозная трактовка пространства проявляется в иконографии (см.,
напр. обсуждение "обратной перспективы" П. Флоренским и др. - расходясь
вглубь иконы, линии пространства выделяют его центр, который лежит по нашу
сторону от изображения). При этом Флоренский обращал внимание на
укорененность подобного восприятия пространства в человеческой психике:
Рисунки детей, в отношении неперспективности, а именно, обратной
перспективы, живо напоминают рисунки средневековые, несмотря на старания
педагогов внушить детям правила линейной перспективы; и только с утратою
непосредственного отношения к миру дети утрачивают обратную перспективу и
подчиняются напетой им схеме (У водоразделов мысли, с. 61).
В восточных учениях понятие пространства также имеет гораздо более
широкий смысл, чем физический, и тесно связано с сознанием человека и
психологией:
Когда люди свернут пространство словно кожу, тогда [и] без
распознавания Бога наступит конец [их] страданиям (Шветашватара упанишада).
Ограждающий уступал Поднебесную Умеющему Свернуться, а тот молвил:
- Я стою в центре пространства, в центре времени. Зимой одеваюсь в
шкуры, летом - в тонкую ткань из травы. Весной пашу и сею, даю телу
потрудиться, осенью собираю урожай, даю телу отдохнуть. С восходом начинаю
трудиться, с заходом - отдыхать. Среди неба и земли [мне] привольно, в
сердце, в мыслях - доволен собой. Что мне делать с Поднебесной? Увы! Плохо
ты меня знаешь.
Отказавшись [от Поднебесной], тут же ушел, удалился далеко в горы, а
куда - неведомо (Чжуанцзы, Передача Поднебесной).
Лецзы передвигался, управляя ветром, спокойно и искусно десять и еще
пять дней, а затем возвратился. Он достиг высшего счастья, таких немного
найдется. Хотя [он] мог обойтись без ходьбы, но все же [в передвижении] от
чего-то зависел. А разве придется от чего-то зависеть, если оседлать
сущность природы, управлять развитием [всех] шести явлений [жара, холода ...
- разумеется не только снаружи], чтобы странствовать в беспредельном?
(Чжуанцзы)
Особенно важную роль понятие пространства играет в буддизме, где оно
считается непорожденной дхармой (см. также гл.10).
- Почтенный Нагасена, ты сказал, что [йогу, занимающемуся йогой]
следует взять пять качеств пространства. Каковы эти пять качеств?
- Пространство ни с какой стороны захватить нельзя... Пространство
освоено провидцами, подвижниками, божествами и стаями птиц... Пространство
внушает страх... Пространство бесконечно, безмерно, неизмеримо...
Пространство ни к чему не льнет, ни с чем не связано, ни на чем не основано,
ни с чем не спутано (Вопросы Милинды).
Изучающие путь! Для того, кто сейчас находится здесь, перед глазами,
одиноко сияющий ясным светом и слушающий, для этого человека нигде нет
преград. Он беспрепятственно проникает в десять сторон света и в три мира,
везде и всюду сохраняя полную свободу. В любой объективной ситуации
различения он не попадает в зависимость от этой ситуации, ибо внешние
обстоятельства не могут управлять им. Он мгновенно проникает в суть каждой
вещи, насквозь пронизывая мир дхарм; встретив Будду, он говорит с Буддой,
встретив патриарха, беседует с патриархом, встретив прета [голодный дух],
беседует с претом. Он свободно странствует по землям разных государств,
повсюду спасая своими наставлениями живые существа, и, где бы он ни был, он
никогда, ни на одно мгновение, не отходит от [своей истинной природы]. В
любой ситуации он остается совершенно чистым, пронизывая сиянием [этой
чистоты] десять сторон света и проникая в единую и всеобщую таковость
(Линьцзи-лу).
Идея об открытии новых пространств ... коренится в глубоко ощущаемой
потребности найти альтернативу чувству ограничения и заточения, которое
каждый из нас испытывает в повседневной жизни. Если мы воспользуемся новыми
"фокусными установками" и увидим, как они работатют, мы можем прийти к
всеобъемлющему пониманию, которое само есть определенный вид пространства.
... Пространство не только выше и за пределами нас; оно внутри нас и
окружает нас. Объекты никогда в действительности не являются "застывшими,
затвердевшими". Как внутри, так и снаружи объектов есть пространство, место
для деятельности, и таким образом объекты подвижны даже в существовании
(Тартанг Тулку, Время, пространство, знание).
Некоторые относящиеся сюда образы удачно раскрываются в поэзии (см.
также эпиграф к главе из Дхаммапады и притчу Р. Баха "Чайка по имени
Джонатан Ливингстон"):
Для них вселенная - голод,
Пустое пространство,
Для них вселенная - время,
Которое нужно, чтобы пронзать пространство
Криками голода,
Время, чтобы с пространством вместе
Ввинчиваться в пласты голода,
И неотступно преследовать море,
И неистово проклинать море
За то, что оно обуздать не хочет
Ни пространства, ни голода.
(Э.Гильвик, Чайки)
Приведем теперь некоторые цитаты из Библии, связанные с психологией
восприятия пространства и символикой духовного пути:
Море расположено в пространном месте, чтобы быть глубоким и безмерным;
но вход в него находится в тесном месте, так что подобен рекам. ... Кто
пожелал бы войти в море и видеть его, или господствовать над ним, тот, если
не пройдет тесноты, как может дойти до широты? Для них Я сотворил век; но
когда Адам нарушил Мои постановления, определено быть тому, что сделано. И
сделались входы века сего тесными, болезненными, утомительными, также