Страница:
— Ну, а теперь, господин гость, чтобы вражда не разделила нас, позволь налить тебе этого восхитительного вина.
Ведунья налила два кубка, протянула один из них Торнану.
— Отличное вино, — похвалил он.
— Теперь, господин гость, — сказала жрица, — поговорим о делах. Я знаю, что ты капитан войска, сражающегося с северными варварами, хотя, по мнению некоторых неразумных людей, ты сам от них недалеко ушел, и зовут тебя Торнан. И даже знаю, что вы идете за неким важным священным предметом, который зачем-то нужен слугам Великой Матери...
«Сейчас она скажет — чтимой издревле под многими именами...»
— Чтимой издревле под многими именами, — закончила старуха, и ант едва удержался от смешка.
— Ты далеко видишь из своего горного гнезда, многоуважаемая, — нарочито серьезно и почтительно произнес Торнан.
— Это все рассказал твой приятель... И твоя спутница, пока ели и отдыхали. Да и ты сам. Причем вас ведь специально не расспрашивали, — усмехнулась волхвица. — Сами все сказали между делом...
Торнан лишь покачал головой, признавая правоту хозяйки.
— А что я далеко вижу... Так это потому, что за мной опыт предков и их мудрость. Вот, например, вчера я как раз перечитывала книгу Т'Зиан. Ты слышал о такой?
— Представь себе, слышал, — он опять не без усилий удержал улыбку.
— Ты, видимо, в нее не веришь, как и подобает солдату, верящему в свой меч больше, чем в своего бога, — словно прочла его мысли старуха, ничуть как будто не удивившись осведомленности простого вояки в подобных материях. — И ты прав — потому что воин, который не верит в свою силу и свое оружие, а ждет помощи от богов, скоро встретится с этими богами, и вряд ли они будут благосклонны к такому дураку и недотепе.
Торнан наконец позволил себе рассмеяться, отдав должное остроумию собеседницы.
— Ну а мне не верить в святые книги и древние предания так же глупо, как тебе — в свой меч, гость, — резюмировала Нро — И книга Т'Зиан — это не просто сборник глупостей, какие выдумывают иные жрецы, чтобы выманить у легковерных несколько монет. Писавшие ее знали, что было сказано в древних намагах — старинных пророческих книгах фельтов, а те общались, как говорили наши предки, с Дивным Народом.
Итак, написано там, что злодеи, стоящие в тени мира, не раз и не два будут подкапывать его столпы, чтобы разрушить его и ввергнуть в великие бедствия, отдав во власть зла и мрака.
Они разбудят сто одиннадцать демонов, и те начнут раскачивать землю. От этого будет выпущена на волю демоница Назу, воплощающая Страх, Кошмар и Ужас. Выйдет она из адских врат в виде огромной страшной мухи, воплощения всех смертных зараз — чумы, холеры, оспы, черной лихорадки.
Землетрясения будут сотрясать весь мир. Начнется мор среди третьей части народа, и страшные болезни выйдут на землю.
На Востоке воскреснет страшный, одержимый бессами правитель, подобный Арфасаибу.
Злом будут осквернены вода и рыбы, и начнут они в больших количествах выбрасываться на берег, и будут гибнуть хранители моря. От огня вулканов рыбы сварятся и корабли испарятся...
Торнан припомнил, что в старых легендах «хранителями моря» называли дельфинов.
— Раздвинутся земные щели, и из глубин наружу вырвется множество ядовитых испарений и серных газов. Тогда новорожденные дети станут превращаться в омерзительных уродов, ибо именно в младенцев легче всего вселиться демонам ночи. Люди потеряют человеческий облик, станут похожи на монстров. Демоны ночи начнут ходить между людей. Грязь, страдания, болезни станут господствовать над Землей, и они окажутся страшней всех прочих, бывших прежде. Мух, комаров, тараканов невозможно будет ничем вывести, и они расплодятся до такой степени, что покроют землю сплошным ковром...
При последних словах Торнан невольно улыбнулся. Это не укрылось от блекло-зеленых глаз старухи.
— Ты думаешь, что я пугаю тебя, северный воитель? — спросила она. — Может, оно и так. Хотя я, наверное, просто боюсь сама. Мы живем на древней земле, не зная почти ничего о том, что было до нас. До того, как здесь появились нынешние жители, до того даже, как фельты воздвигли здесь свои города из дерева и камня, были другие. Не могу сказать, сколько веков они существовали, но их уже давно нет, и исчезли они не просто так. Кстати, хочешь проверить себя? — спросила ведунья.
— Это как?
Хитро улыбнувшись, та извлекла из стоявшей на столе шкатулки нечто, завернутое в несколько слоев толстой тряпки, осторожно развернула. Внутри оказалось зеркало, сделанное из черного обсидиана.
— Знаешь ли ты, что это такое?
— Магическое зеркало, — ответил Торнан. — Вроде бы.
Похожие штуки он видел у базарных гадателей.
— Взгляни в него, — предложила горянка. — Просто взгляни и сосредоточься.
— Но я в чародействе не смыслю ничего! Лучше бы тебе, уважаемая, поговорить с Чикко, он...
— Твой друг слишком слаб. Не как маг, может быть, но как человек — точно. И глуповат, между нами говоря. И много думает о бабах.
— А я, выходит, умен и силен? — слегка развеселился Торнан. — И целомудрен вдобавок?
— Не в этом дело, — отмахнулась Нро. — А в том, что тебя не заставишь свернуть с пути, если ты сам не захочешь... А кроме того — я хочу, чтобы туда посмотрел простой человек.
«Ну, не такой уж я простой, как тебе кажется!» — подумал Торнан, но в зеркало взглянул.
— Просто сосредоточься и думай — все равно о чем, — посоветовала старуха.
Торнан взглянул в зеркало и ничего не увидел, кроме своей обросшей физиономии. Он уже хотел сообщить об этом, когда мир вдруг погас. А потом пронесся перед его взором вихрем невероятных картин.
Он увидел людей, одновременно похожих на него и не похожих. И понял, что это предки его народа. Они вступали в яростные схватки с беловолосыми воинами, похожими на норглингов, и темноволосыми и раскосыми, похожими на борандийцев, только одетыми по-другому, куда как побогаче, и с изящной работы большими луками, которых у оленных людей отродясь не было. Были и другие — темнокожие, подобные заморским жителям, какие-то смуглые и скуластые...
Его предки были одеты почти так, как одевались анты в его время, вот только оружие у них было не стальное, а бронзовое, и он понял, что видит своих родичей, живших в те времена, когда железо еще не открыли.
Потом он увидел людей с оружием из камня и кости, что отступали куда-то по заледенелым просторам, сражались со снежными троллями и еще какими-то существами, для которых у Торнана не было названия. Каменные крепости незнакомых очертаний, тонкие стройные замки, в которых обитали люди, чем-то напоминавшие борандийцев, корабли под большими парусами с яркими вымпелами.
Потом все исчезло.
Он вновь сидел в горской избе, рядом с седой согбенной женщиной из странного народа.
— Что ты там видел? — осведомилась хозяйка.
— А разве, уважаемая, ты не...
— Зеркало показывает каждому свое, и только для него, — пояснила старица.
Торнан рассказал.
— Да, — пожала она плечами. — Хорошо не иметь дело с тайными силами. Тебе показали прошлое твоего племени. И твое, наверное. Ничего страшнее собственной смерти ты бы в нем не увидел в любом случае. А я... Я видела могучие народы, изгнанные великой бурей, скитающиеся в нищете и бедствиях, вымирающие, жалкие... Видела костры дикарей на площадях поверженных и опустевших городов. Видела зверей лесных, бродящих по зарастающим полям, и волков, глодающих кости на полях исполинских битв, после которых не осталось никого, кто бы захоронил павших... Ужасных тварей, каких нет в нынешнем мире, пожирающих людскую плоть... И не могу сказать, видела я прошлое или будущее... Знаешь, я решила, что вам надо помочь, — сообщила ведунья. — К сожалению, прежняя магия наших предков почти сгинула, да и оружие наше теперь не очень сильно превосходит то, что делают обычные люди. Тем более, — она одобрительно поглядела на ятаган Торнана, — твой клинок и так весьма хорош. Но мы поможем вам перебраться через Рихей.
— Вы дадите проводников? — спросил Торнан.
— Нет, мы проведем вас под горами... Далеко не все люди понимают, чему поклоняются, и вообще — зачем живут, — вдруг добавила она. — Я рада была увидеть тех, кто это знает... А сейчас, друг, соблаговоли лечь и поспать, оказав доверие моему дому.
Торнан и сам почуял, что его клонит в дрему — сытная еда подействовала, да и, видать, штучки с зеркалом отобрали у него изрядно сил.
— Да, благодарю тебя.
Он без лишних церемоний расположился на застланной волчьими шкурами лежанке и погрузился в сон.
— Спи, воин, — произнесла старуха. — И пусть тебе приснится хороший и светлый сон. Потому как явь, чувствую, будет к тебе не слишком благосклонной.
— Вперед и шагом, — скомандовал старший из сопровождающих — все тот же встретивший их седоусый воин.
Торнан послушно тронул поводья, и кони, против ожидания, спокойно вошли под скальные своды.
Миновав полого уходивший вниз коридор, где без труда могли бы разъехаться два всадника на лучших боевых конях, они очутились в большой, уходящей в темноту пещере. Обостренными чувствами северянин ощущал бесконечную длину каменной кишки и тяжесть нависших над ними тысяч футов скалы.
На много миль вперед простиралась эта невероятная пещера. Они шли и шли, а пещера не кончалась, даже становилась все больше.
Прошли, кажется, долгие часы, хотя капитан слышал, что в пещерах время течет по-другому, нежели на поверхности. Неожиданно в темноте послышался звук, похожий на истерический хохот. Громкий, заливающийся, исходящий злорадством, отвращением и какой-то извращенной похотью.
Марисса ойкнула, и даже в свете факелов было видно, что она побледнела. Торнан почуял озноб. Кто знает, что за создание могло поселиться в этой пещере?
Но спутники-горцы, хотя и напряглись, не показывали особой тревоги, и они продолжили путь. Торнан и его спутники видели теперь в прыгающем красновато-рыжем свете огня черные стены пещеры и равнодушные физиономии цвергов. Отсветы выхватывали из темноты то чью-то бороду, то непроницаемо поблескивающие глаза, то вороненый доспех.
Торнан хотел было спросить насчет источника звука, но смолчал. Есть вещи, о которых лучше вслух не говорить...
Иногда они оказывались в больших залах, явно носивших следы рук человека, и свет факелов позволял увидеть уходящие в глубь скалы многочисленные проходы — тоже явно вырубленные чьей-то рукой. Куда они вели?
Наконец ход вывел в обширный круглый зал, где глазам путников предстали великолепные ворота. Они были выточены целиком из гигантских яшмовых плит, украшены резьбой и инкрустацией из нефрита и аметиста, а над створками сиял непонятный символ или иероглиф, выложенный редким и драгоценным пещерным жемчугом.
Торнан призадумался — отворить такие было бы под силу тройной запряжке могучих быков, но никак не неполному десятку людей.
— Теперь вам придется завязать глаза, — сообщил старший. — Простите, но эту тайну мы не можем открыть даже друзьям. Ибо под пыткой, бывает, ломаются даже самые храбрые и твердые.
Все трое без сопротивления позволили замотать себе лица плотными шарфами. Торнан отлично понимал цвергов. Прямой путь через Рихей, мимо ледников и перевалов... Да купцы по обе стороны хребта не пожалеют ни золота, ни крови, чтобы им завладеть! И лишний раз ощутил, насколько сильно старая Нро хотела им помочь.
Прошло довольно много времени, а потом послышался неторопливый перестук и скрип движущихся глыб. Кто-то дернул коня за поводья.
Вновь потянулась дорога, но на этот раз уже в полной тьме, и опять прошло достаточно много времени. А потом кожи Торнана коснулся солнечный свет, и он чуть не завопил от радости.
— Повязки не снимать, — строго приказал невидимый вожак. — Сохранять спокойствие.
Они продолжили путь, уже казавшийся Торнану бесконечным. Но вот они остановились.
— Теперь прочтите трижды вслух малую молитву вашей Богине, и потом можете снимать повязки. За вами следят, не надо нарушать... — распорядился все тот же голос.
— О ты, что породила некогда... — нараспев начала Марисса.
Честно прочтя трижды молитву, со всеми положенными титулами Богини и уставным ритмом, Марисса первой сорвала повязку.
— Ой, ой-ой-ой!!!
— Зажмурься и сосчитай до ста, — бросил Чикко, поняв, в чем дело.
Торнан последовал мудрому совету, открыв глаза не сразу.
Они стояли на краю горного леса на каменистой тропе.
Над ним нависала отвесная скала из черного базальта, рассекала надвое долину, словно разрубленную гигантским мечом. У подножия скалы притулилось селение. А пик горделиво уходил в небо на головокружительную высоту. Было так тихо, что Мариссе казалось, будто она слышит, как бьется сердце у каждого из спутников.
Внизу расстилались мрачные леса реки, рыжие заросли вереска и папоротников. Разбрасывая клоки белой пены, грохотали горные потоки. Дорога была такой крутой, а небо таким чистым в своей голубизне, что высокие зубчатые скалы, озаренные солнцем, походили на врата в царство блаженных. Марисса вдыхала полной грудью свежий утренний воздух. Потеплело, и отовсюду журчали струйки воды. Со скал устремлялось вниз множество ручейков, пробивающих путь сквозь почерневший мох и высохшую траву. Небо наливалось синевой, по нему плыли пушистые белоснежные облака. Земля, сбросившая с себя снежную шубу, казалось, вздохнула с облегчением.
Торнан подумал, что край этот очень красив. Горы, обдуваемые всеми ветрами, поросшие лесом долины и головокружительной глубины ущелья. Горы, синеющие в утреннем тумане, багряно-лиловые и черные скалы, и горные потоки в белой пене. И еще — квадратики возделанных полей и едва различимые селения. Луга, уже зеленеющие среди подпирающих небо утесов, рощи деревьев с круглыми пушистыми кронами и весело скачущие по каменистому руслу ручьи показались Торнану поистине сказочным зрелищем после льда, скал и пещерного мрака.
Из-за облаков выглянуло солнце, и раскинувшиеся перед очами северянина земли засияли чистыми, радостными красками. Небо голубело, и мелкие облака неслись в вышине.
Радостная лучезарная сила этого дня наполнила путников. Им сразу стало жарко, и руки сами собой потянулись к застежкам облачений.
— Шэтт побери!!! — воскликнула Марисса. — Так ведь весна началась!
ПРЕДЗНАМЕНОВАНИЯ
ЧАСТЬ ЧЕТВЕРТАЯ
Глава 22
Ведунья налила два кубка, протянула один из них Торнану.
— Отличное вино, — похвалил он.
— Теперь, господин гость, — сказала жрица, — поговорим о делах. Я знаю, что ты капитан войска, сражающегося с северными варварами, хотя, по мнению некоторых неразумных людей, ты сам от них недалеко ушел, и зовут тебя Торнан. И даже знаю, что вы идете за неким важным священным предметом, который зачем-то нужен слугам Великой Матери...
«Сейчас она скажет — чтимой издревле под многими именами...»
— Чтимой издревле под многими именами, — закончила старуха, и ант едва удержался от смешка.
— Ты далеко видишь из своего горного гнезда, многоуважаемая, — нарочито серьезно и почтительно произнес Торнан.
— Это все рассказал твой приятель... И твоя спутница, пока ели и отдыхали. Да и ты сам. Причем вас ведь специально не расспрашивали, — усмехнулась волхвица. — Сами все сказали между делом...
Торнан лишь покачал головой, признавая правоту хозяйки.
— А что я далеко вижу... Так это потому, что за мной опыт предков и их мудрость. Вот, например, вчера я как раз перечитывала книгу Т'Зиан. Ты слышал о такой?
— Представь себе, слышал, — он опять не без усилий удержал улыбку.
— Ты, видимо, в нее не веришь, как и подобает солдату, верящему в свой меч больше, чем в своего бога, — словно прочла его мысли старуха, ничуть как будто не удивившись осведомленности простого вояки в подобных материях. — И ты прав — потому что воин, который не верит в свою силу и свое оружие, а ждет помощи от богов, скоро встретится с этими богами, и вряд ли они будут благосклонны к такому дураку и недотепе.
Торнан наконец позволил себе рассмеяться, отдав должное остроумию собеседницы.
— Ну а мне не верить в святые книги и древние предания так же глупо, как тебе — в свой меч, гость, — резюмировала Нро — И книга Т'Зиан — это не просто сборник глупостей, какие выдумывают иные жрецы, чтобы выманить у легковерных несколько монет. Писавшие ее знали, что было сказано в древних намагах — старинных пророческих книгах фельтов, а те общались, как говорили наши предки, с Дивным Народом.
Итак, написано там, что злодеи, стоящие в тени мира, не раз и не два будут подкапывать его столпы, чтобы разрушить его и ввергнуть в великие бедствия, отдав во власть зла и мрака.
Они разбудят сто одиннадцать демонов, и те начнут раскачивать землю. От этого будет выпущена на волю демоница Назу, воплощающая Страх, Кошмар и Ужас. Выйдет она из адских врат в виде огромной страшной мухи, воплощения всех смертных зараз — чумы, холеры, оспы, черной лихорадки.
Землетрясения будут сотрясать весь мир. Начнется мор среди третьей части народа, и страшные болезни выйдут на землю.
На Востоке воскреснет страшный, одержимый бессами правитель, подобный Арфасаибу.
Злом будут осквернены вода и рыбы, и начнут они в больших количествах выбрасываться на берег, и будут гибнуть хранители моря. От огня вулканов рыбы сварятся и корабли испарятся...
Торнан припомнил, что в старых легендах «хранителями моря» называли дельфинов.
— Раздвинутся земные щели, и из глубин наружу вырвется множество ядовитых испарений и серных газов. Тогда новорожденные дети станут превращаться в омерзительных уродов, ибо именно в младенцев легче всего вселиться демонам ночи. Люди потеряют человеческий облик, станут похожи на монстров. Демоны ночи начнут ходить между людей. Грязь, страдания, болезни станут господствовать над Землей, и они окажутся страшней всех прочих, бывших прежде. Мух, комаров, тараканов невозможно будет ничем вывести, и они расплодятся до такой степени, что покроют землю сплошным ковром...
При последних словах Торнан невольно улыбнулся. Это не укрылось от блекло-зеленых глаз старухи.
— Ты думаешь, что я пугаю тебя, северный воитель? — спросила она. — Может, оно и так. Хотя я, наверное, просто боюсь сама. Мы живем на древней земле, не зная почти ничего о том, что было до нас. До того, как здесь появились нынешние жители, до того даже, как фельты воздвигли здесь свои города из дерева и камня, были другие. Не могу сказать, сколько веков они существовали, но их уже давно нет, и исчезли они не просто так. Кстати, хочешь проверить себя? — спросила ведунья.
— Это как?
Хитро улыбнувшись, та извлекла из стоявшей на столе шкатулки нечто, завернутое в несколько слоев толстой тряпки, осторожно развернула. Внутри оказалось зеркало, сделанное из черного обсидиана.
— Знаешь ли ты, что это такое?
— Магическое зеркало, — ответил Торнан. — Вроде бы.
Похожие штуки он видел у базарных гадателей.
— Взгляни в него, — предложила горянка. — Просто взгляни и сосредоточься.
— Но я в чародействе не смыслю ничего! Лучше бы тебе, уважаемая, поговорить с Чикко, он...
— Твой друг слишком слаб. Не как маг, может быть, но как человек — точно. И глуповат, между нами говоря. И много думает о бабах.
— А я, выходит, умен и силен? — слегка развеселился Торнан. — И целомудрен вдобавок?
— Не в этом дело, — отмахнулась Нро. — А в том, что тебя не заставишь свернуть с пути, если ты сам не захочешь... А кроме того — я хочу, чтобы туда посмотрел простой человек.
«Ну, не такой уж я простой, как тебе кажется!» — подумал Торнан, но в зеркало взглянул.
— Просто сосредоточься и думай — все равно о чем, — посоветовала старуха.
Торнан взглянул в зеркало и ничего не увидел, кроме своей обросшей физиономии. Он уже хотел сообщить об этом, когда мир вдруг погас. А потом пронесся перед его взором вихрем невероятных картин.
Он увидел людей, одновременно похожих на него и не похожих. И понял, что это предки его народа. Они вступали в яростные схватки с беловолосыми воинами, похожими на норглингов, и темноволосыми и раскосыми, похожими на борандийцев, только одетыми по-другому, куда как побогаче, и с изящной работы большими луками, которых у оленных людей отродясь не было. Были и другие — темнокожие, подобные заморским жителям, какие-то смуглые и скуластые...
Его предки были одеты почти так, как одевались анты в его время, вот только оружие у них было не стальное, а бронзовое, и он понял, что видит своих родичей, живших в те времена, когда железо еще не открыли.
Потом он увидел людей с оружием из камня и кости, что отступали куда-то по заледенелым просторам, сражались со снежными троллями и еще какими-то существами, для которых у Торнана не было названия. Каменные крепости незнакомых очертаний, тонкие стройные замки, в которых обитали люди, чем-то напоминавшие борандийцев, корабли под большими парусами с яркими вымпелами.
Потом все исчезло.
Он вновь сидел в горской избе, рядом с седой согбенной женщиной из странного народа.
— Что ты там видел? — осведомилась хозяйка.
— А разве, уважаемая, ты не...
— Зеркало показывает каждому свое, и только для него, — пояснила старица.
Торнан рассказал.
— Да, — пожала она плечами. — Хорошо не иметь дело с тайными силами. Тебе показали прошлое твоего племени. И твое, наверное. Ничего страшнее собственной смерти ты бы в нем не увидел в любом случае. А я... Я видела могучие народы, изгнанные великой бурей, скитающиеся в нищете и бедствиях, вымирающие, жалкие... Видела костры дикарей на площадях поверженных и опустевших городов. Видела зверей лесных, бродящих по зарастающим полям, и волков, глодающих кости на полях исполинских битв, после которых не осталось никого, кто бы захоронил павших... Ужасных тварей, каких нет в нынешнем мире, пожирающих людскую плоть... И не могу сказать, видела я прошлое или будущее... Знаешь, я решила, что вам надо помочь, — сообщила ведунья. — К сожалению, прежняя магия наших предков почти сгинула, да и оружие наше теперь не очень сильно превосходит то, что делают обычные люди. Тем более, — она одобрительно поглядела на ятаган Торнана, — твой клинок и так весьма хорош. Но мы поможем вам перебраться через Рихей.
— Вы дадите проводников? — спросил Торнан.
— Нет, мы проведем вас под горами... Далеко не все люди понимают, чему поклоняются, и вообще — зачем живут, — вдруг добавила она. — Я рада была увидеть тех, кто это знает... А сейчас, друг, соблаговоли лечь и поспать, оказав доверие моему дому.
Торнан и сам почуял, что его клонит в дрему — сытная еда подействовала, да и, видать, штучки с зеркалом отобрали у него изрядно сил.
— Да, благодарю тебя.
Он без лишних церемоний расположился на застланной волчьими шкурами лежанке и погрузился в сон.
— Спи, воин, — произнесла старуха. — И пусть тебе приснится хороший и светлый сон. Потому как явь, чувствую, будет к тебе не слишком благосклонной.
* * *
Спустя два дня Торнан, с довольной и вполне здоровой Мариссой и Чикко, горделиво восседающем на горском пони, в компании восьмерых горцев-всадников стояли у входа в пещеру.— Вперед и шагом, — скомандовал старший из сопровождающих — все тот же встретивший их седоусый воин.
Торнан послушно тронул поводья, и кони, против ожидания, спокойно вошли под скальные своды.
Миновав полого уходивший вниз коридор, где без труда могли бы разъехаться два всадника на лучших боевых конях, они очутились в большой, уходящей в темноту пещере. Обостренными чувствами северянин ощущал бесконечную длину каменной кишки и тяжесть нависших над ними тысяч футов скалы.
На много миль вперед простиралась эта невероятная пещера. Они шли и шли, а пещера не кончалась, даже становилась все больше.
Прошли, кажется, долгие часы, хотя капитан слышал, что в пещерах время течет по-другому, нежели на поверхности. Неожиданно в темноте послышался звук, похожий на истерический хохот. Громкий, заливающийся, исходящий злорадством, отвращением и какой-то извращенной похотью.
Марисса ойкнула, и даже в свете факелов было видно, что она побледнела. Торнан почуял озноб. Кто знает, что за создание могло поселиться в этой пещере?
Но спутники-горцы, хотя и напряглись, не показывали особой тревоги, и они продолжили путь. Торнан и его спутники видели теперь в прыгающем красновато-рыжем свете огня черные стены пещеры и равнодушные физиономии цвергов. Отсветы выхватывали из темноты то чью-то бороду, то непроницаемо поблескивающие глаза, то вороненый доспех.
Торнан хотел было спросить насчет источника звука, но смолчал. Есть вещи, о которых лучше вслух не говорить...
Иногда они оказывались в больших залах, явно носивших следы рук человека, и свет факелов позволял увидеть уходящие в глубь скалы многочисленные проходы — тоже явно вырубленные чьей-то рукой. Куда они вели?
Наконец ход вывел в обширный круглый зал, где глазам путников предстали великолепные ворота. Они были выточены целиком из гигантских яшмовых плит, украшены резьбой и инкрустацией из нефрита и аметиста, а над створками сиял непонятный символ или иероглиф, выложенный редким и драгоценным пещерным жемчугом.
Торнан призадумался — отворить такие было бы под силу тройной запряжке могучих быков, но никак не неполному десятку людей.
— Теперь вам придется завязать глаза, — сообщил старший. — Простите, но эту тайну мы не можем открыть даже друзьям. Ибо под пыткой, бывает, ломаются даже самые храбрые и твердые.
Все трое без сопротивления позволили замотать себе лица плотными шарфами. Торнан отлично понимал цвергов. Прямой путь через Рихей, мимо ледников и перевалов... Да купцы по обе стороны хребта не пожалеют ни золота, ни крови, чтобы им завладеть! И лишний раз ощутил, насколько сильно старая Нро хотела им помочь.
Прошло довольно много времени, а потом послышался неторопливый перестук и скрип движущихся глыб. Кто-то дернул коня за поводья.
Вновь потянулась дорога, но на этот раз уже в полной тьме, и опять прошло достаточно много времени. А потом кожи Торнана коснулся солнечный свет, и он чуть не завопил от радости.
— Повязки не снимать, — строго приказал невидимый вожак. — Сохранять спокойствие.
Они продолжили путь, уже казавшийся Торнану бесконечным. Но вот они остановились.
— Теперь прочтите трижды вслух малую молитву вашей Богине, и потом можете снимать повязки. За вами следят, не надо нарушать... — распорядился все тот же голос.
— О ты, что породила некогда... — нараспев начала Марисса.
Честно прочтя трижды молитву, со всеми положенными титулами Богини и уставным ритмом, Марисса первой сорвала повязку.
— Ой, ой-ой-ой!!!
— Зажмурься и сосчитай до ста, — бросил Чикко, поняв, в чем дело.
Торнан последовал мудрому совету, открыв глаза не сразу.
Они стояли на краю горного леса на каменистой тропе.
Над ним нависала отвесная скала из черного базальта, рассекала надвое долину, словно разрубленную гигантским мечом. У подножия скалы притулилось селение. А пик горделиво уходил в небо на головокружительную высоту. Было так тихо, что Мариссе казалось, будто она слышит, как бьется сердце у каждого из спутников.
Внизу расстилались мрачные леса реки, рыжие заросли вереска и папоротников. Разбрасывая клоки белой пены, грохотали горные потоки. Дорога была такой крутой, а небо таким чистым в своей голубизне, что высокие зубчатые скалы, озаренные солнцем, походили на врата в царство блаженных. Марисса вдыхала полной грудью свежий утренний воздух. Потеплело, и отовсюду журчали струйки воды. Со скал устремлялось вниз множество ручейков, пробивающих путь сквозь почерневший мох и высохшую траву. Небо наливалось синевой, по нему плыли пушистые белоснежные облака. Земля, сбросившая с себя снежную шубу, казалось, вздохнула с облегчением.
Торнан подумал, что край этот очень красив. Горы, обдуваемые всеми ветрами, поросшие лесом долины и головокружительной глубины ущелья. Горы, синеющие в утреннем тумане, багряно-лиловые и черные скалы, и горные потоки в белой пене. И еще — квадратики возделанных полей и едва различимые селения. Луга, уже зеленеющие среди подпирающих небо утесов, рощи деревьев с круглыми пушистыми кронами и весело скачущие по каменистому руслу ручьи показались Торнану поистине сказочным зрелищем после льда, скал и пещерного мрака.
Из-за облаков выглянуло солнце, и раскинувшиеся перед очами северянина земли засияли чистыми, радостными красками. Небо голубело, и мелкие облака неслись в вышине.
Радостная лучезарная сила этого дня наполнила путников. Им сразу стало жарко, и руки сами собой потянулись к застежкам облачений.
— Шэтт побери!!! — воскликнула Марисса. — Так ведь весна началась!
ПРЕДЗНАМЕНОВАНИЯ
Геркоссия, Ламос
Двое старцев в недоумении взирали друг на друга.
— Как такое возможно? — спросил один из них, украшенный длинной седой бородой, в ветхом зеленом балахоне. — Я пятьдесят лет занимаюсь тайными искусствами, но ничего подобного не видел!
Они внимательно изучали лежащий на столе шар горного хрусталя, добытый из древнего толлантийского могильника ценой трех жизней гробокопателей.
— Нет, это просто безумие! — произнес один из них.
В этот момент в дверь кто-то поскребся. Как кошка, вернувшаяся с ночной охоты, или озябшая собака, просящаяся в дом. Нет, пожалуй, когти у того, кто царапал дверь, были побольше кошачьих и даже собачьих. Пламя свечи заколебалось, словно от чьего-то дыхания, и потускнело. Старики испуганно замерли. Когти уже не скреблись — скрежетали, полязгивая о железо петель. Затем кто-то ударил в дверь лапой, и та, на совесть сколоченная из дубовых досок и сбитая кованными гвоздями в палец толщиной, жалобно заскрипела, затряслась. Повеяло затхлостью подземелья и мускусным душком, характерным для крупных хищников. Старцы в ужасе сжались. Взоры их были прикованы к засову, и он, выделки самых умелых кузнецов, уже не казался им таким уж надежным. Затем из-за двери послышались мягкие затихающие шаги. Что бы это ни было, оно ушло прочь. Но лишь к утру мудрые чародеи решились отодвинуть засов, и то едва не лишились чувств при виде глубоких борозд на досках.
Двое старцев в недоумении взирали друг на друга.
— Как такое возможно? — спросил один из них, украшенный длинной седой бородой, в ветхом зеленом балахоне. — Я пятьдесят лет занимаюсь тайными искусствами, но ничего подобного не видел!
Они внимательно изучали лежащий на столе шар горного хрусталя, добытый из древнего толлантийского могильника ценой трех жизней гробокопателей.
— Нет, это просто безумие! — произнес один из них.
В этот момент в дверь кто-то поскребся. Как кошка, вернувшаяся с ночной охоты, или озябшая собака, просящаяся в дом. Нет, пожалуй, когти у того, кто царапал дверь, были побольше кошачьих и даже собачьих. Пламя свечи заколебалось, словно от чьего-то дыхания, и потускнело. Старики испуганно замерли. Когти уже не скреблись — скрежетали, полязгивая о железо петель. Затем кто-то ударил в дверь лапой, и та, на совесть сколоченная из дубовых досок и сбитая кованными гвоздями в палец толщиной, жалобно заскрипела, затряслась. Повеяло затхлостью подземелья и мускусным душком, характерным для крупных хищников. Старцы в ужасе сжались. Взоры их были прикованы к засову, и он, выделки самых умелых кузнецов, уже не казался им таким уж надежным. Затем из-за двери послышались мягкие затихающие шаги. Что бы это ни было, оно ушло прочь. Но лишь к утру мудрые чародеи решились отодвинуть засов, и то едва не лишились чувств при виде глубоких борозд на досках.
ЧАСТЬ ЧЕТВЕРТАЯ
ПОСЛЕДНЕЕ ЗВЕНО
Глава 22
СЛОМАННЫЙ МЕЧ
Пока они ждали своей очереди в воротах славного града Нолу, столицы Эргассы, что, как всякому известно, есть перекресток всех главных торговых путей по ту (вернее — теперь уже по эту) сторону Рихейских гор, Торнан внимательно слушал, что говорит местный люд.
Говорили все больше о недобром и тревожном. Оружейникам Нираста кто-то заказал большой черный меч. Определенно, это тот самый Темный Клинок, что указан в Пророчестве Эселинны.
Какой-то паршивый наемник, Камир Беззубый, сверг Мунийский совет и лично прирезал Первого Советника, Зо бен Велига. Теперь один из богатейших городов Деянирского побережья в руках банды убийц и грабителей.
Урвенд из Ригии, авантюрист и самозванец, называющий себя потомком древних северных князей, уже захватил половину Томбара и собирается захватить вторую.
В горах завелся дракон, промышляющий овец с коровами, не пропускающий и пастухов. От поступи его содрогается земля, взмахом крыльев он сдувает человека как пушинку, и с каждым днем он растет, а когда вырастет с гору, пойдет по миру, пожирая все на своем пути. Вот тогда-то и настанет конец всему.
Приближается война — на Альбийскую империю хотят напасть торки, моранны, кессы и ристийцы, заключившие между собой тайный союз (последнее едва не рассмешило Торнана — даже он знал, что эти народы до смерти ненавидят друг друга).
Проповедники митраистов наводнили приграничные села и города, — это не к добру.
В общем, последние времена настают.
Заплатив положенную пошлину, они въехали в Нуми. Город был весьма симпатичный и старинный, с тем налетом патины времен и благородных седин, что вызывают невольную симпатию.
Два обводных канала вокруг старого города, мостики в цветах, старинные мельничные колеса, семьи уток сидят в старых запрудах и каналах. Полосатые разноцветные домики со смешными фигурными окнами, напоминавшие больших шмелей. Старые храмы Нецеросса — Лесного Бога, которого в Эграссе весьма уважали. Цветы перед домиками на крошечных клумбах.
Когда-то, еще двести лет назад, Эргасса была еще богаче и на треть больше размером. И была тому причина: в Эргассе начинался прямой караванный путь через Карат — единственный нормальный путь через Рихей. После того как подземная стихия его уничтожила, страна изрядно потеряла в деньгах и силе, но по-прежнему оставалась одной из сильнейших, и по-прежнему правили ею не короли или, скажем, князья, а выбранные пожизненно из числа старейшин самых сильных кланов дожи. Впрочем, даже если бы правили хоть сами боги, задерживаться тут расчету не было — до ближайшего тайника, где мог храниться жезл, было почти тридцать дней конного пути.
Проехав два квартала, Торнан заметил вывеску гостиницы — большой узкогорлый сосуд черного цвета. Постоялый двор стоял на перекрестке главной улицы с каким-то переулком. Трехэтажное здание с галереями на каждом этаже окружало двор со всех сторон — были тут и конюшня, и харчевня, и склад для товара проезжих купцов, и наверное другие полезные постояльцам вещи. Подбежавший слуга взял повод, Торнан же соскочил с седла и помог слезть Чикко — Марисса, не дожидаясь, пока кобыла остановится, спрыгнула наземь, вызвав восхищение конюха.
Спешившись, северянин обратился к нему:
— Подержи пока наших конников. Я сперва хочу взглянуть, стоит ли останавливаться в этом сарае.
Они вошли в заведение, как выяснилось, именовавшееся «Кувшин». Навстречу им уже шел хозяин, немолодой, но подтянутый и крепкий мужик с профессионально угодливым лицом, не очень вязавшимся с фигурой матерого воина:
— Добро пожаловать, почтеннейшие. Вы хотите остановиться в моем скромном заведении?
— Разумеется. Не для своего же удовольствия мы сюда притащились? — рассмеялся капитан.
— Исма в день. Ну и пол-исмы за место для лошади и за корм для нее. Комната на втором этаже.
— Идем взглянем, — Торнан высыпал на стойку пять серебряных.
Они последовали за хозяином и поднялись по лестнице галереи на третий этаж, в приличные и недешевые апартаменты из трех комнат (хорошо, когда за тебя платит Тиамат!). Торнану досталась квадратная, чисто побеленная комната шесть на шесть шагов, с большой широкой кроватью, шкафчиком и сундуком.
— Недурно, — одобрил Торнан.
— А есть тут где ополоснуться? — спросила Марисса.
— Да, сразу за домом мыльня.
— Ладно, это нам подходит, — Торнан хлопнул хозяина по плечу. — Распорядись, чтобы наших коней поставили в хорошие стойла.
— Я рад, что вам понравилось, — сообщил владелец. — Можете пообедать — у нас отличная кухня. Если что понадобится, я к вашим услугам.
Хозяин гостиницы поклонился и вышел.
— Ладно, пойду посмотрю, чем у них там кормят, — заявил Торнан.
— А я пойду смою пыль, — сказала Марисса.
— А я пойду посмотрю город, — сказал Чикко. — Говорят, тут есть очень древний храм бога Кадулху, что живет под морским дном. У нас есть похожий бог...
— Короче, — оборвал его Торнан, — вот тебе четыре серебряных, и поблуди хорошенько. А я остаюсь — перехвачу чего-нибудь.
Не то чтобы Торнану особо хотелось есть. Просто он знал, что нет лучшего места, чем кабак, чтобы быстро разузнать последние городские новости. В зале таверны в немалом числе обретались посетители — кто выпивал в компании друзей, кто в одиночестве вкушал пишу.
Тут же, в углу над очагом, крутились три вертела с поросятами и птицей — еда по здешнему обычаю готовилась на глазах едоков, чтобы те не заподозрили, что оная еда прежде мяукала и лаяла. Причем крутил вертела не поваренок, а посаженные в хитрое колесо упитанные земляные белки. Тут же стояло блюдечко с орехами — желающие могли покормить зверьков.
Подивившись выдумке, Торнан прошел к стойке. За прилавком торчал немолодой подавальщик в фартуке и синем колпаке.
— Новый постоялец? — осведомился он.
— Угадал.
— Что будешь пить? Есть эль — светлый и темный, вино, пранди...
— А красного эля нет? — отозвался Торнан.
— Это тея, что ли? Ты никак ороскиец?
Торнан помотал головой.
— А вроде только там медовуху уважают...
— Я ант, — уточнил капитан.
— Никогда не видел, — с толикой уважения отозвался бармен. — Ну, для дорогого гостя найдется и медовуха... — Он поставил перед Торнаном небольшую чарку, наполненную вязким янтарным напитком. — Осилишь? Он ведь по ногам бьет, как тролль дубиной.
Улыбнувшись, Торнан сделал большой глоток. Напиток был необычайно хорош.
Поблагодарив слугу, капитан пошел к столу. Он выбрал место, откуда прекрасно просматривалась вся таверна. Прислуга принесла хлеб и сыр, а также жареную курицу. Торнан с жадностью принялся за еду.
Не переставая жевать, северянин размышлял. Дня через два-три они продолжат путь на восток, и перед дорогой надо хорошенько отдохнуть. Кроме того, заменить горскую лошадку Чикко на что-нибудь более пристойное, купить новое седло для Мариссы вместо старого, которое уже началось рваться. А главное — определиться, каким путем добираться до дома после того, как они найдут последнее звено. Или, если судьба не будет к ним благорасположена, какой путь в Элению быстрее и удобнее.
Да, весьма скверно получится. Если последняя часть жезла не в Андии, а в этом северном королевстве, то им придется возвращаться на юг и плыть Суртскими морями. Потому как добираться через северные воды, конечно, короче, но вот норглингов, хозяев проливов, куда девать?
Северянин неторопливо и обстоятельно доел обед, вышел из таверны и по наружной лестнице поднялся к себе в комнату.
Там он обнаружил свою спутницу. Та, забравшись в его кровать, преспокойно спала, разметав по подушке чисто отмытые, пахнущие вербеной волосы. Судя по всему, ничем, кроме одеяла, ее тело прикрыто не было.
Торнан наклонился над ней, прислушиваясь к спокойному дыханию. И вдруг подумал: что будет, если он сейчас заберется к ней под это самое одеяло?
Разумеется, он не стал этого делать. И не из боязни, что девушка заорет, отбиваясь, и схватится за кинжал, который, конечно, не забыла сунуть под подушку. Или, даже не разбираясь, кто ее побеспокоил, проведет один прием крайг-мавен, витиевато именующийся «тролль похищает яблоки».
Просто... она могла обидеться. И этого было достаточно.
Решив, что Чикко ждать не имеет смысла — не вернется, пока не спустит последний медяк да еще не получит от девочек бесплатного «угощения» благодаря своей магии, — Торнан стянул сапоги и рухнул на соседнее ложе. И сам не заметил, как заснул.
Встав утром и позавтракав яичницей с лепешками, они, включая не выспавшегося фомора (припершегося уже возле полуночи), двинулись верхами в город, следом за воительницей, делать покупки и обновлять снаряжение.
Для начала они навестили местный храм Тиамат, где Марисса, кроме всего прочего, разменяла предпоследний вексель, великодушно пожертвовав десятую часть жрецам. Видимо, этим она их весьма обрадовала, ибо те досыта накормили посланцев далекого Корга и даже пригласили их остановиться на подворье.
Затем все трое отправились на местную лошадиную ярмарку, где Марисса продала коней вместе со сбруей и, добавив золота, купила четырех лошадок ригийской породы, причем даже капитан согласился, что выбор она сделала неплохой.
Говорили все больше о недобром и тревожном. Оружейникам Нираста кто-то заказал большой черный меч. Определенно, это тот самый Темный Клинок, что указан в Пророчестве Эселинны.
Какой-то паршивый наемник, Камир Беззубый, сверг Мунийский совет и лично прирезал Первого Советника, Зо бен Велига. Теперь один из богатейших городов Деянирского побережья в руках банды убийц и грабителей.
Урвенд из Ригии, авантюрист и самозванец, называющий себя потомком древних северных князей, уже захватил половину Томбара и собирается захватить вторую.
В горах завелся дракон, промышляющий овец с коровами, не пропускающий и пастухов. От поступи его содрогается земля, взмахом крыльев он сдувает человека как пушинку, и с каждым днем он растет, а когда вырастет с гору, пойдет по миру, пожирая все на своем пути. Вот тогда-то и настанет конец всему.
Приближается война — на Альбийскую империю хотят напасть торки, моранны, кессы и ристийцы, заключившие между собой тайный союз (последнее едва не рассмешило Торнана — даже он знал, что эти народы до смерти ненавидят друг друга).
Проповедники митраистов наводнили приграничные села и города, — это не к добру.
В общем, последние времена настают.
Заплатив положенную пошлину, они въехали в Нуми. Город был весьма симпатичный и старинный, с тем налетом патины времен и благородных седин, что вызывают невольную симпатию.
Два обводных канала вокруг старого города, мостики в цветах, старинные мельничные колеса, семьи уток сидят в старых запрудах и каналах. Полосатые разноцветные домики со смешными фигурными окнами, напоминавшие больших шмелей. Старые храмы Нецеросса — Лесного Бога, которого в Эграссе весьма уважали. Цветы перед домиками на крошечных клумбах.
Когда-то, еще двести лет назад, Эргасса была еще богаче и на треть больше размером. И была тому причина: в Эргассе начинался прямой караванный путь через Карат — единственный нормальный путь через Рихей. После того как подземная стихия его уничтожила, страна изрядно потеряла в деньгах и силе, но по-прежнему оставалась одной из сильнейших, и по-прежнему правили ею не короли или, скажем, князья, а выбранные пожизненно из числа старейшин самых сильных кланов дожи. Впрочем, даже если бы правили хоть сами боги, задерживаться тут расчету не было — до ближайшего тайника, где мог храниться жезл, было почти тридцать дней конного пути.
Проехав два квартала, Торнан заметил вывеску гостиницы — большой узкогорлый сосуд черного цвета. Постоялый двор стоял на перекрестке главной улицы с каким-то переулком. Трехэтажное здание с галереями на каждом этаже окружало двор со всех сторон — были тут и конюшня, и харчевня, и склад для товара проезжих купцов, и наверное другие полезные постояльцам вещи. Подбежавший слуга взял повод, Торнан же соскочил с седла и помог слезть Чикко — Марисса, не дожидаясь, пока кобыла остановится, спрыгнула наземь, вызвав восхищение конюха.
Спешившись, северянин обратился к нему:
— Подержи пока наших конников. Я сперва хочу взглянуть, стоит ли останавливаться в этом сарае.
Они вошли в заведение, как выяснилось, именовавшееся «Кувшин». Навстречу им уже шел хозяин, немолодой, но подтянутый и крепкий мужик с профессионально угодливым лицом, не очень вязавшимся с фигурой матерого воина:
— Добро пожаловать, почтеннейшие. Вы хотите остановиться в моем скромном заведении?
— Разумеется. Не для своего же удовольствия мы сюда притащились? — рассмеялся капитан.
— Исма в день. Ну и пол-исмы за место для лошади и за корм для нее. Комната на втором этаже.
— Идем взглянем, — Торнан высыпал на стойку пять серебряных.
Они последовали за хозяином и поднялись по лестнице галереи на третий этаж, в приличные и недешевые апартаменты из трех комнат (хорошо, когда за тебя платит Тиамат!). Торнану досталась квадратная, чисто побеленная комната шесть на шесть шагов, с большой широкой кроватью, шкафчиком и сундуком.
— Недурно, — одобрил Торнан.
— А есть тут где ополоснуться? — спросила Марисса.
— Да, сразу за домом мыльня.
— Ладно, это нам подходит, — Торнан хлопнул хозяина по плечу. — Распорядись, чтобы наших коней поставили в хорошие стойла.
— Я рад, что вам понравилось, — сообщил владелец. — Можете пообедать — у нас отличная кухня. Если что понадобится, я к вашим услугам.
Хозяин гостиницы поклонился и вышел.
— Ладно, пойду посмотрю, чем у них там кормят, — заявил Торнан.
— А я пойду смою пыль, — сказала Марисса.
— А я пойду посмотрю город, — сказал Чикко. — Говорят, тут есть очень древний храм бога Кадулху, что живет под морским дном. У нас есть похожий бог...
— Короче, — оборвал его Торнан, — вот тебе четыре серебряных, и поблуди хорошенько. А я остаюсь — перехвачу чего-нибудь.
Не то чтобы Торнану особо хотелось есть. Просто он знал, что нет лучшего места, чем кабак, чтобы быстро разузнать последние городские новости. В зале таверны в немалом числе обретались посетители — кто выпивал в компании друзей, кто в одиночестве вкушал пишу.
Тут же, в углу над очагом, крутились три вертела с поросятами и птицей — еда по здешнему обычаю готовилась на глазах едоков, чтобы те не заподозрили, что оная еда прежде мяукала и лаяла. Причем крутил вертела не поваренок, а посаженные в хитрое колесо упитанные земляные белки. Тут же стояло блюдечко с орехами — желающие могли покормить зверьков.
Подивившись выдумке, Торнан прошел к стойке. За прилавком торчал немолодой подавальщик в фартуке и синем колпаке.
— Новый постоялец? — осведомился он.
— Угадал.
— Что будешь пить? Есть эль — светлый и темный, вино, пранди...
— А красного эля нет? — отозвался Торнан.
— Это тея, что ли? Ты никак ороскиец?
Торнан помотал головой.
— А вроде только там медовуху уважают...
— Я ант, — уточнил капитан.
— Никогда не видел, — с толикой уважения отозвался бармен. — Ну, для дорогого гостя найдется и медовуха... — Он поставил перед Торнаном небольшую чарку, наполненную вязким янтарным напитком. — Осилишь? Он ведь по ногам бьет, как тролль дубиной.
Улыбнувшись, Торнан сделал большой глоток. Напиток был необычайно хорош.
Поблагодарив слугу, капитан пошел к столу. Он выбрал место, откуда прекрасно просматривалась вся таверна. Прислуга принесла хлеб и сыр, а также жареную курицу. Торнан с жадностью принялся за еду.
Не переставая жевать, северянин размышлял. Дня через два-три они продолжат путь на восток, и перед дорогой надо хорошенько отдохнуть. Кроме того, заменить горскую лошадку Чикко на что-нибудь более пристойное, купить новое седло для Мариссы вместо старого, которое уже началось рваться. А главное — определиться, каким путем добираться до дома после того, как они найдут последнее звено. Или, если судьба не будет к ним благорасположена, какой путь в Элению быстрее и удобнее.
Да, весьма скверно получится. Если последняя часть жезла не в Андии, а в этом северном королевстве, то им придется возвращаться на юг и плыть Суртскими морями. Потому как добираться через северные воды, конечно, короче, но вот норглингов, хозяев проливов, куда девать?
Северянин неторопливо и обстоятельно доел обед, вышел из таверны и по наружной лестнице поднялся к себе в комнату.
Там он обнаружил свою спутницу. Та, забравшись в его кровать, преспокойно спала, разметав по подушке чисто отмытые, пахнущие вербеной волосы. Судя по всему, ничем, кроме одеяла, ее тело прикрыто не было.
Торнан наклонился над ней, прислушиваясь к спокойному дыханию. И вдруг подумал: что будет, если он сейчас заберется к ней под это самое одеяло?
Разумеется, он не стал этого делать. И не из боязни, что девушка заорет, отбиваясь, и схватится за кинжал, который, конечно, не забыла сунуть под подушку. Или, даже не разбираясь, кто ее побеспокоил, проведет один прием крайг-мавен, витиевато именующийся «тролль похищает яблоки».
Просто... она могла обидеться. И этого было достаточно.
Решив, что Чикко ждать не имеет смысла — не вернется, пока не спустит последний медяк да еще не получит от девочек бесплатного «угощения» благодаря своей магии, — Торнан стянул сапоги и рухнул на соседнее ложе. И сам не заметил, как заснул.
* * *
Завтрашний день оказался заполнен делами и заботами.Встав утром и позавтракав яичницей с лепешками, они, включая не выспавшегося фомора (припершегося уже возле полуночи), двинулись верхами в город, следом за воительницей, делать покупки и обновлять снаряжение.
Для начала они навестили местный храм Тиамат, где Марисса, кроме всего прочего, разменяла предпоследний вексель, великодушно пожертвовав десятую часть жрецам. Видимо, этим она их весьма обрадовала, ибо те досыта накормили посланцев далекого Корга и даже пригласили их остановиться на подворье.
Затем все трое отправились на местную лошадиную ярмарку, где Марисса продала коней вместе со сбруей и, добавив золота, купила четырех лошадок ригийской породы, причем даже капитан согласился, что выбор она сделала неплохой.