Страница:
— Ну ладно, — заявил капитан. — Согласен — гоблин с вами! Но при одном условии, — пояснил он слегка оторопевшим от такой покладистости женщинам. — Понимаешь, Аниза... Достопочтенная Аниза, — поправился он. — Мы все-таки отправляемся не на прогулку. Ты знаешь свою племянницу, я знаю тебя и Чикко, но мы с Чикко не знаем ее. Поэтому вот мое последнее слово: если она продержится против меня хотя бы малую скляницу, так и быть — беру ее с собой.
— Но... — растерянно начала было Аниза.
— Я согласна, — кивнула Марисса. — Пусть будет так. Вот это по-настоящему. Только не забудь — я побеждаю, и ты берешь свои слова обратно.
— Идет. — Торнан изо всех сил сдерживал довольную мину.
Марисса скрылась за дверью.
— Торнан, — решительно преградила ему путь Аниза, явно сбледнувшая с лица. — Ты же не собираешься...
Торнан поспешил успокоить ее. Подойдя к столу, на котором стоял изящный фарфоровый кувшин, он выхватил ятаган и молниеносно рубанул, не примеряясь.
Аниза невольно вскрикнула, но грохота и звона черепков не последовало — лезвие замерло вплотную к хрупкой посудине.
— Не беспокойся, Аниза, я, кроме всего прочего, еще и отвечаю за обучение фехтованию в своем полку. Самое большее — пару синяков поставлю.
— Тогда — желаю успеха, — со странной интонацией бросила его знакомая.
Пройдя одной галереей и двумя подземными тоннелями, Торнан оказался в тесном дворике, видимо, отведенном для тренировок храмовой стражи. Небольшая арена, засыпанная плотным гравием, места для зрителей вдоль стен и широкая скамья, на которой аккуратно разложены доспехи, мечи, кинжалы.
— Одень нагрудник, — распорядился Торнан. — Не ровен час...
— Обойдусь, — презрительно бросила девушка. Тяжело вздохнув, капитан обратился к Анизе:
— Может, зря я согласился? Лучше уж посидел бы в тюрьме, чем мои подчиненные учили бы меня жить.
— Марисса, надень доспех, — строго поджав губы, приказала жрица.
Не менее тяжело вздохнув, воительница выбрала самый маленький из нагрудников. Затем, отвернувшись, скинула крутку и блузу и принялась облачаться в броню, совсем не стесняясь присутствия двух мужчин.
Аниза только укоризненно покачала головой.
Капитан отметил, что талия у девчонки не очень тонкая, но гибкая, а спина довольно мускулистая и носит на себе следы пары серьезных боевых ранений. Но все равно — может, она и бывалая, но баб ему в походе не нужно, даже самых бывалых.
— Капитан, помоги затянуть ремни, — бросила девушка, не оборачиваясь.
Торнан не двинулся с места, зато Чикко поспешил на помощь прекрасной деве. И неудивительно — маг не мог оторвать глаз от девушки с того момента, как она сбросила с себя куртку. Никогда в жизни не видел он такого прекрасного тела, стройного и гибкого. Сильные мышцы пластично переливались под гладкой кожей, подчеркивая прелесть ее соблазнительных форм, плоский твердый живот заставлял сладко замирать дыхание...
Измученный многонедельным тюремным воздержанием, он уже представил, как сожмет это тугое мускулистое тело в объятиях, и просьба о помощи прямо-таки заставила его кинуться вперед.
— Я сказала — только затянуть ремни, уважаемый чародей. В массаже я не нуждаюсь, — прозвучало несколько секунд спустя.
— Уй-й!! — взвыл Чикко и отлетел прочь, прыгая на одной ноге.
— О, извини, я бываю такая неловкая, — мило улыбнулась девушка, оправив звякнувшую железом кирасу. — Да еще эти подковы... Ну, я готова... Кстати, пусть тогда и уважаемый Торнан наденет что-нибудь. — И добавила: — Не ровен час...
Вместо ответа Торнан взял с лавки кинжал и ударил себя в грудь. Лезвие лишь скользнуло.
— Выверна? — понимающе спросила Марисса.
— Бери выше.
Брови девушки приподнялись:
— Неужели...
— Угадала. Он самый — каменный василиск.
— Сам убил?
— Нет, это был мой призрак. Ну, начнем?
Аниза перевернула большие песочные часы.
К исходу второй минуты Торнан был вынужден признать, что недооценил навязываемую ему спутницу. Марисса металась по арене как разъяренная куница, не давая заблокировать себя, искусно отводя его удары и смело контратакуя.
Более того — трижды острие ее фалькатты проскакивало в опасной близости от его живота, и один раз оно не достало до его шеи нескольких дюймов.
Больше того — один раз скимитар вскользь ударил его в плечо, и даже через непревзойденный доспех это было чувствительно.
Аниза и Чикко завороженно смотрели на поединок. Лезвия вспыхивали солнечными бликами и звенели друг о друга в диком и мрачно-красивом танце. Противники прыгали, кружились, наступали, отступали и уклонялись от ударов, а лезвия продолжали свою пляску, не останавливаясь ни на секунду.
Ударить... парировать... рубануть... увернуться... отбить...
Короткий выпад... Длинный выпад... «Бросок саламандры»... «Аркан»... «Черный смерч»... Бесполезно. Хитрые приемы Шэттова девка знала не хуже его, а преимущество в силе сводилось на нет темпом схватки. Вот если бы они были вооружены тяжелыми пехотными двуручниками или секирами, тогда конечно... Но последнее дело сожалеть во время боя об оружии, которого у тебя нет.
Капитан ринулся вперед. Выпад его был быстрым и точным, но Марисса чуть отвела свой меч — и ятаган, вместо того чтобы выбить его, лишь отбросил в сторону. Она тут же сделала шаг вперед и нанесла широкий горизонтальный удар.
Сдерживая удивленный возглас, капитан отскочил назад, и скимитар прошел на расстоянии ладони от его живота. Торнан попытался развить успех, но девушка сделала обратное сальто, ухитрившись поймать меч в воздухе, мягко оттолкнувшись и сохранив равновесие на выходе из прыжка.
Некоторое время оба ходили кругами, не сводя друг с друга глаз. Торнан держал свое оружие выставленным далеко вперед, прижав свободную руку к груди.
Она сделала выпад, но Торнан быстро отступил. Мечи скрестились дважды, и теперь уже капитан заставил ее отступить.
Марисса держала свой меч за головой, изготовив его для удара по широкой дуге. Левую руку она отвела далеко в сторону, поигрывая фалькаттой. Правильно — лишние движения неизбежно отвлекают внимание врага. Но глупо — при известной ловкости выбить клинок труда не составит.
Торнан понял, что Марисса предпочитает пользоваться скимитаром, применяя фалькатту скорее для защиты, и решил использовать это. Он принялся наносить удары с разных сторон, отыскивая слабые места в защите противницы. Сталь звенела о сталь, когда Марисса отводила выпады. Неожиданно она перешла в низкую стойку, описывая вторым клинком двойной зигзаг. Проделала она это с изумившей капитана скоростью, при этом ее слегка повело вправо, и на какую-то секунду они оказались на близком расстоянии друг от друга. Торнан взмахнул ятаганом, метя рукоятью в челюсть. Мимо.
Противники отскочили друг от друга и опять начали ходить кругами.
Торнан забеспокоился. Схватка явно затягивалась, и в песочных часах оставалась уже половина песка.
«Бесе! Ну не убивать же ее!» — промелькнуло в голове у Торнана.
Марисса снова встала в низкую стойку. Удар из нее отбить очень трудно, но вот нанести — тоже не так просто. У ловкого бойца есть возможность воспользоваться этим, и выбрав момент..
Есть!!!
Марисса перешла в контратаку.
Он выбросил руку вперед, нанося прямой удар клинком и одновременно делая выпад всем телом. Она чуть потеряла темп. И тогда он резко поменял ноги, не закончив выпада, задержал на миг свое движение вперед так, чтобы оказаться слева от воительницы и пропустить мимо фалькатту, одновременно разворачиваясь. Когда клинок Мариссы пронесся мимо, он отбросил ятаган и, подныривая под фалькатту, схватил девушку за запястье. И, рванув ее на себя, одновременно изо всех сил ударил сапогом по незащищенной голени.
В ушах еще звенело от крика боли и ярости, когда он перебросил воительницу через себя, стараясь швырнуть ее так, чтобы она упала не спиной, а боком — самое болезненное падение. И, одновременно выворачивая кисть, заставил разжаться ладонь. Меч упал ему под ноги.
Тело ее только коснулось песка, когда он, не подходя близко, левой ногой выбил из ее ладони фалькатту — сейчас не до церемоний, — и, ловко подбросив его в воздух подъемом сапога, поймал за лезвие.
Она еще пыталась сопротивляться неизбежному, рванулась было туда, где лежал меч, но со стоном распласталась на песке — Торнану даже не пришлось ставить ей ногу между лопаток, вдавливая в землю, как поступали в поединках на потеху публике.
Капитан вонзил ятаган в песок, как на гладиаторской арене, отдавая салют поверженному противнику. Подобрал скимитар, а затем, церемониально поклонившись все еще остолбенело стоявшей Анизе, протянул ей клинки.
— Чикко, сбегай наверх, принеси чего-нибудь горло промочить, — небрежно бросил он с умилением взирающему на него приятелю.
Чикко убежал, беспрекословно подчинившись команде, даже не обращая внимания на жрицу.
— Ну что ж, Аниза, твоя племянница сама согласилась с моим условием. Так что не обессудь, но тебе придется оставить ее здесь.
— Но это было не по правилам... — слабо возразила Аниза.
— В бою нет правил, — важно сообщил Торнан. — В бою ты или побеждаешь, или умираешь. Или становишься рабом. Так что... — Он осекся.
В его спину уперлось, довольно-таки чувствительно уколов, острие. Причем не куда-нибудь, а чуть ниже шеи, как раз там, где кончалась шкура василиска.
И насколько он мог понять, его кололи его же собственным клинком.
Он медленно обернулся. Бледная, но вполне бодрая Марисса стояла, слегка пошатываясь и держа ятаган двумя руками. Держала так, что сомнений в печальной судьбе Торнана в случае чего не возникало, особенно учитывая выражение ее глаз.
— Ну как, берешь свои слова обратно?
— Но это... — начал было он.
— Не по правилам? — ехидно прозвучало сзади. — Но ведь в бою нет правил. В бою ты или побеждаешь, или... Кстати, как насчет того, чтобы стать моим рабом?
Обреченно Торнан следил, как на донышко часов просыпаются последние песчинки.
«Ну ладно, — с тоской подумал он, — в конце концов, может, и в самом деле этого хотят боги?»
— Я беру свои слова обратно...
— И просишь прощения? — Ее голос прямо-таки источал ехидство.
— И прошу прощения. Я был не прав, — признал он. Дальнейшее было уже не важным.
С каким-то непонятным равнодушием смотрел он на тревожно кудахчущую Анизу, на Чикко, колдовавшего над девушкой и озабоченно поглаживающего налитый дурной фиолетовой кровью синяк на ноге Мариссы, на то, как потом сам фомор стащил с себя сапог и занялся собственной стопой, украшенной не менее яркой отметиной. Только когда они втроем оказались в каких-то храмовых покоях и за ними закрылись двери, он вдруг словно очнулся и понял, что вскоре ему придется идти в поход, и идти вместе с этой дикой девкой.
Ну что ж, философски отметил он. В его жизни бывало и хуже...
— Можно взглянуть на твой меч, воин? — спросила вдруг Марисса, похоже, вполне пришедшая в себя. — Я никогда таких не видела. Можешь взглянуть на мои, если хочешь...
Чикко, наблюдавший за этой парочкой, слегка напрягся. Насколько он знал из житейского опыта, обычаи, касательно отношения к оружию, у разных народов очень сильно отличались. Были среди варваров (к каковым относился и его старый приятель) и такие, для которых просьба показать клинок была равносильна просьбе потрогать за... хм, тоже в некотором смысле, за оружие.
Правда, сам Чикко отреагировал бы весьма благосклонно, случись Мариссе обратиться с аналогичной просьбой к нему, но кто знает, как отреагирует его друг?
Но маг заблуждался — для северянина просьба показать его оружие, да еще в сочетании с предложением изучить клинки воительницы, выглядела весьма достойно. Для воина (а как ни крути, Марисса взяла над ним верх) это был знак высочайшего доверия к собеседнику.
Девушка с неподдельным интересом изучала ятаган, время от времени одобрительно сдвигая брови. Его широкое, с пол-ладони лезвие имело почти три фута в длину и было заточено лишь до половины. Обух был нарочито утолщен, чтобы ятаган не сломался даже под очень сильным ударом. Простая рукоять из роговых пластин была обтянута шероховатой замшей и заканчивалась нефритовым навершием. Закаленная кромка толщиной в мизинец была приварена на лезвие обычной мягкой стали.
— Да, неплохой клинок, — согласилась Марисса, возвращая оружие капитану. — Мой первый был потяжелее. Норглингский, — она вздохнула. — Такой широкий, с долом по всей длине и витой рукоятью — на ней еще зверушки всякие вырезаны.
— Знаю, только вот сами норглинги их не очень любят. У них такими самоделками только деревенщина вооружена — юнгеры. А самые лихие бойцы так сплошь нашими мечами обзавелись.
— Странно, — пожала плечами Марисса, — чего ж за них неплохую цену дают? Я свой за двадцать монет сбагрила.
— Верно, — Торнан улыбнулся, — только вот их для чего берут? На лом. Если его перековать да закалить как надо, то неплохой клинок получается. У них руды особые — что-то в них такое есть, как кузнецы и маги говорят. А вот мастера никудышные. При случае покажу, как с ними нужно обращаться. Говорю тебе — если смотреть по клеймам, то у каждого второго мечи или с героксийских кузниц, или вообще суртские. А ихними родными мечами даже норглингский волчий доспех не сразу разрубишь — у волков северных мех прочный, почти как шкура у слонов. Так что... — он усмехнулся. — Зря, что ли, за продажу оружия в Драконьи земли на кол сажают?
Чикко вздохнул. Сейчас они начнут говорить о железках, как это любят воины, и будут говорить часами, обсуждая способы заточки сабель и разницу между «темной» и «серой» сталью. Хуже вояк в этом смысле только маги-теоретики — те целые тома исписывали на тему: какой формы уши были у мифических древних эльфов (или все-таки эльфов?).
Отвернувшись, он принялся перебирать свое магическое имущество, только что доставленное из тюремной кладовой. Девка эта ему не нравилась. Нет, нравиться-то нравилась, но... Что он такого сделал? Ну, малость пощекотал, потрогал — она же не магичка, чтобы почуять Зов Плоти, который он ей послал, когда его пальцы соприкоснулись со спиной (ах, какая спинка!). И был-то он не слишком сильный, так, только чтобы если есть настроение... Ей что, мужики вовсе не нужны? Или нужны, но не мужики?
И что-то еще в ней есть — зря, что ли, целительские заклятья так плохо шли? А он, между прочим, сначала ее ногой занимался, а уж потом — своей.
Тем временем воин и амазонка, не подозревая о терзаниях своего спутника, всецело были поглощены оружием. Девушка взмахивала ятаганом, проверяя балансировку. А Торнан вертел в руках скимитар Мариссы, время от времени отпуская односложные комментарии. Клинок и в самом деле был выше всех похвал. Легкий и гибкий, с елманью у острия, выкованный вперегиб на множество слоев, с многократным перекручиванием, что давало прочность без перекаливания и надежность без толщины. Рукоять тоже была своеобразной — ее навершие удлинялось более тонким шпеньком, давая возможность работать как одной, так и двумя руками. Эфес обтягивала шкура молодой акулы, не дававшая ладони скользить.
Клинок был совершенством в своем роде: более удобного оружия, чем скимитар, Торнану держать в руках не приходилось. Правда, не без недостатков — колоть им не так удобно, удар лучше наносить всем телом, да и время между взмахами таково, что ловкий противник может успеть заколоть ставшего беззащитным бойца. Одним словом, все те недостатки, что были у его предка — танакки, привезенной из-за моря три века назад предками нынешних измельчавших фельтов, ходивших в дальние плавания вокруг Суртии (ныне в такое верится плохо).
— Я вот что хотела спросить, — Марисса между тем внимательно изучала сброшенную на скамью куртку Торнана. — Если кожа василиска такая прочная, то как же из нее доспехи шьют?
— Есть особые мастера для такого дела, — пояснил Торнан. — Раньше больше было, целые улицы в той же Алидии или в Маке этим кормились. Теперь василиска найти не проще, чем белого оленя, так что только несколько стариков и осталось... Вообще-то никакого секрета особого нет. Выкройки из дерева делаются, а потом по ним обсидиановыми резцами обводят — дня три-четыре на один разрез. Потом сверлом с наконечником из того же обсидиана дырочки сверлят для шитья. Потом его же, василиска, сухожилиями и сшивают. Вот и все дела. Шкуру вот с него снять тяжело. Приходится пасть ему раздирать да тушу наизнанку выворачивать — как чулок снимать. Главное — успеть, пока тухнуть не начал: чуть завоняет — пропала шкура!
— А говорят, василиск может превращать людей в камень, — улыбнулась Марисса.
— Да, а потом сгрызает их, как змей Йурмунхард гранитные скалы, — хохотнул Чикко.
— Если кто-то при встрече с василиском и закаменеет, то разве что от страха, — ответил Торнан, — и я его понимаю.
— А как ты с ним все-таки справился? — Девушка с завистью погладила матово блестевшую кожу.
— Повезло. Мы тогда на охоту отправились, я да приятель, сержант Гроллу, кабана выслеживать. Вдруг смотрим — прет на нас этакий валун на четырех лапках и с хвостом. Спасибо на мне доспех был охотничий, в каком на кабана или на медведя ходят умные люди. Ну, пока Гроллу его копьем держал, я на загривок запрыгнул да в глаз кинжалом успел засадить, прежде чем эта скотина меня хвостом на землю сшибла. Был бы без панциря — лег бы там с перебитым хребтом, а так только два ребра и синяк на всю спину. Сказать по правде, со страхуя это сделал: василиск нас в овраге зажал, и деваться было некуда. Если можно бежать, то от василиска надо бежать, потому как прикончить его очень трудно.
— Ты храбрый человек, раз можешь признаться, что тебе страшно было, — тихо сказала Марисса.
— Да вроде не трус, — согласился северянин.
— А шкуру как делили?
— Не пришлось делить, — вздохнул капитан, возвращая ей клинок и забирая свой. Нужно было делать дело, не тратя лишнего времени и не сетуя на судьбу. — Итак, Рисса, расскажи-ка нам о себе. Все же мы идем не на прогулку. Если что-то захочешь узнать обо мне или о нашем маге, спрашивай, отвечу.
— На любой вопрос? — Амазонка сунула меч в деревянные лакированные ножны.
— Да, — просто сказал капитан, глядя прямо ей в глаза. И девушка неожиданно смутилась, хотя и попыталась изо всех сил это скрыть.
— Ладно, расскажу. Только... что именно ты хочешь знать, капитан?
— Хочу знать, на что ты способна и что умеешь.
— Ну ... — начала она. — Как я фехтую, ты видел сам. «Дура, неужели ты не поняла, что в настоящем бою я тебя прикончил бы уже на половине склянки?!» — подумал Торнан.
— Воином я стала в шестнадцать, так что меч ношу уже шесть лет... Мне двадцать три года... ну почти двадцать три.
— Ну, это мелочи, — усмехнулся северянин. — Я вот меч ношу с тринадцати, а лет мне побольше, чем тебе.
— А сколько? — тут же с любопытством осведомилась она.
— Двадцать девять. — И с усмешкой добавил: — Почти.
— Я бы тебе больше дала, — сообщила девушка, как показалось Торнану, с некоторым разочарованием.
— Хорошо, что ты не судья! — вступил в разговор молчавший до того Чикко.
Марисса недобро посмотрела в его сторону.
— Как нога, уже прошла? — издевательски осведомилась она.
— А твоя? — не остался в долгу маг.
— Не отвлекайся, — неодобрительно указал Торнан Чикко. — Так вот, мечами мы меряться и в самом деле не будем; лучше скажи — еще что-то ты умеешь?
Марисса задумалась.
— Умею стрелять из лука и арбалета — из лука выпускаю двенадцать стрел за четверть склянки, правда, не целясь. Из арбалета попадаю на трехстах шагах в человека.
— Еще что?
— Клинки шести видов — спада, рапира, фальчион. Еще — бой на двух кинжалах, метательные ножи, кистень, боевой цеп, — перечисляла Марисса.
— Большой или малый?
— Малый, — уточнила Марисса.
— Малым цепом лучше всего убивать кроликов и кур, — Чикко, вздохнув, внес в список еще что-то.
— Магов тоже, — парировала воительница.
— Дальше, — потребовал Торнан.
— Ну... Еще я умею лазать по скалам без ничего.
— Совсем без ничего? И даже без сапог? Хотел бы посмотреть на это! — оживился маг.
— Чикко, ну хватит, — бросил Торнан через плечо. — Так ты говоришь, можешь залезть на скалу? Как горцы, что ли? — Впервые у капитана мелькнула мысль, что навязанное Анизой приобретение не так уж безнадежно.
Марисса кивнула, не забыв одарить довольно ухмыляющегося Чикко обжигающим взглядом.
— И, кстати, могу забраться на любую стену. Даже на башню Девы залезла однажды.
Торнан с уважением кивнул — в этой древней башне, которая стояла вроде как еще до того, как заложили первый камень Корга, было триста футов.
— Правда, с кинжалами, — уточнила она. — Один сломала даже. Еще могу на одной руке висеть дольше, чем мы с тобой дрались. Еще я неплохо управляю повозкой, и даже парусной лодкой. Могу проскакать верхом целый день — хоть по лесу, хоть по дороге, хоть по горам. Еще могу идти без еды три дня, еще переплываю Сурдан туда и обратно — в верхнем и нижнем течении, — с гордостью перечисляла Марисса свои достижения.
— И в верхнем? — Торнан уловил в ее голосе маленькую запинку сомнения.
— Да, — она кивнула, а потом все же добавила: — Если честно, в верхнем — только в одну сторону.
— А готовить, шить, стирать? — деловито задал вопрос Чикко.
— Естественно! — фыркнула Марисса. — Воинам Храма слуг не полагается.
— Ну вот, хоть будет кому кашу варить, — как бы про себя сказал маг. — Да, чуть не забыл — мышей, крыс, тараканов и темноты не боишься?
— Нет, не боюсь, — даже не поморщилась Марисса. — А если кто-то из моих спутников страшится маленьких серых мышек, ему не о чем беспокоиться — я обещаю защитить его от них.
Растерянный Чикко недоумевающе взглянул на Торнана, тот подмигнул чародею: что, мол, съел?
— А как насчет боя без оружия?
— Крайг-мавен, малиновый кушак.
— «Вольный бой»? Слыхал про такое. Недурно. А где изучала?
— В нашей воинской школе. Нас натаскивал сам Федро Молот. И еще знаю два десятка приемов из «Кендай», но оно мне не особо нравится.
— А «Кабуно» случайно не изучала? — вновь подал голос Чикко.
— Изучала, представь себе, и владею неплохо, — пренебрежительно бросила Марисса. — Только вот на тебе испытывать его неохота — боюсь, не переживешь. Хлипковат.
Про такую школу рукопашного боя северянин не слышал, но не подал виду.
Ладно, будем считать, что знакомство состоялось.
— Теперь, Марисса, слушай меня внимательно. Не знаю про всякие ваши храмовые дела — послов-ослов и прочее. Но в походе и в драке ты будешь подчиняться мне беспрекословно.
— Я согласна, — четко, по-военному ответила воительница.
Торнан слегка растерялся — он уже заготовил целый ворох аргументов в казавшемся ему неизбежным споре.
— Ты более опытный воин, и я не спорю, — пояснила она. — И, надеюсь, ты не прикажешь мне согревать свою постель?
«Нет, она все-таки дура! — подумал северянин. — О боги! Ну почему ей не досталось хоть сколько-нибудь теткиных мозгов?!»
— Так вот, слушай мой первый приказ. Первое. Ты сейчас пойдешь к себе и ляжешь спать, и хорошенько выспишься. Второе. На все про все тебе дается неделя. Завтра, как встанешь, начинай собирать все, что сочтешь нужным. К вечеру седьмого дня будешь готова. И — подберешь себе нормальную одежду. Штаны там, куртка теплая, свитер. И обязательно нормальные высокие сапоги.
— Ясно. А куда приходить-то?
— Ладно, я сам за тобой зайду.
— Вот язва! — хихикнул Чикко, когда за девушкой захлопнулась дверь. — Ох, наплачемся мы с ней...
В душе капитан был склонен согласиться с Чикко, но счел необходимым поставить ехидного мага на место.
— А ты, дружище, лучше б, вместо того чтобы к Мариссе цепляться, подобрал себе оружие. Не на прогулку ведь идем.
— Торнан, ты же знаешь, — неуверенно улыбнулся Чикко, — оружие меня почему-то не любит...
— И ты отвечаешь ему взаимностью?
Чикко с готовностью закивал.
— Да и потом, — я же все-таки маг, а не воин.
— Хлеб ты тоже магией резать будешь? Уж по крайней мере кинжал ты у меня будешь носить. Чую, предстоит нам дальняя дорога, а во многих местах если при тебе оружия нет, то ты не человек, а так, полчеловека...
Глава 5
— Но... — растерянно начала было Аниза.
— Я согласна, — кивнула Марисса. — Пусть будет так. Вот это по-настоящему. Только не забудь — я побеждаю, и ты берешь свои слова обратно.
— Идет. — Торнан изо всех сил сдерживал довольную мину.
Марисса скрылась за дверью.
— Торнан, — решительно преградила ему путь Аниза, явно сбледнувшая с лица. — Ты же не собираешься...
Торнан поспешил успокоить ее. Подойдя к столу, на котором стоял изящный фарфоровый кувшин, он выхватил ятаган и молниеносно рубанул, не примеряясь.
Аниза невольно вскрикнула, но грохота и звона черепков не последовало — лезвие замерло вплотную к хрупкой посудине.
— Не беспокойся, Аниза, я, кроме всего прочего, еще и отвечаю за обучение фехтованию в своем полку. Самое большее — пару синяков поставлю.
— Тогда — желаю успеха, — со странной интонацией бросила его знакомая.
Пройдя одной галереей и двумя подземными тоннелями, Торнан оказался в тесном дворике, видимо, отведенном для тренировок храмовой стражи. Небольшая арена, засыпанная плотным гравием, места для зрителей вдоль стен и широкая скамья, на которой аккуратно разложены доспехи, мечи, кинжалы.
— Одень нагрудник, — распорядился Торнан. — Не ровен час...
— Обойдусь, — презрительно бросила девушка. Тяжело вздохнув, капитан обратился к Анизе:
— Может, зря я согласился? Лучше уж посидел бы в тюрьме, чем мои подчиненные учили бы меня жить.
— Марисса, надень доспех, — строго поджав губы, приказала жрица.
Не менее тяжело вздохнув, воительница выбрала самый маленький из нагрудников. Затем, отвернувшись, скинула крутку и блузу и принялась облачаться в броню, совсем не стесняясь присутствия двух мужчин.
Аниза только укоризненно покачала головой.
Капитан отметил, что талия у девчонки не очень тонкая, но гибкая, а спина довольно мускулистая и носит на себе следы пары серьезных боевых ранений. Но все равно — может, она и бывалая, но баб ему в походе не нужно, даже самых бывалых.
— Капитан, помоги затянуть ремни, — бросила девушка, не оборачиваясь.
Торнан не двинулся с места, зато Чикко поспешил на помощь прекрасной деве. И неудивительно — маг не мог оторвать глаз от девушки с того момента, как она сбросила с себя куртку. Никогда в жизни не видел он такого прекрасного тела, стройного и гибкого. Сильные мышцы пластично переливались под гладкой кожей, подчеркивая прелесть ее соблазнительных форм, плоский твердый живот заставлял сладко замирать дыхание...
Измученный многонедельным тюремным воздержанием, он уже представил, как сожмет это тугое мускулистое тело в объятиях, и просьба о помощи прямо-таки заставила его кинуться вперед.
— Я сказала — только затянуть ремни, уважаемый чародей. В массаже я не нуждаюсь, — прозвучало несколько секунд спустя.
— Уй-й!! — взвыл Чикко и отлетел прочь, прыгая на одной ноге.
— О, извини, я бываю такая неловкая, — мило улыбнулась девушка, оправив звякнувшую железом кирасу. — Да еще эти подковы... Ну, я готова... Кстати, пусть тогда и уважаемый Торнан наденет что-нибудь. — И добавила: — Не ровен час...
Вместо ответа Торнан взял с лавки кинжал и ударил себя в грудь. Лезвие лишь скользнуло.
— Выверна? — понимающе спросила Марисса.
— Бери выше.
Брови девушки приподнялись:
— Неужели...
— Угадала. Он самый — каменный василиск.
— Сам убил?
— Нет, это был мой призрак. Ну, начнем?
Аниза перевернула большие песочные часы.
К исходу второй минуты Торнан был вынужден признать, что недооценил навязываемую ему спутницу. Марисса металась по арене как разъяренная куница, не давая заблокировать себя, искусно отводя его удары и смело контратакуя.
Более того — трижды острие ее фалькатты проскакивало в опасной близости от его живота, и один раз оно не достало до его шеи нескольких дюймов.
Больше того — один раз скимитар вскользь ударил его в плечо, и даже через непревзойденный доспех это было чувствительно.
Аниза и Чикко завороженно смотрели на поединок. Лезвия вспыхивали солнечными бликами и звенели друг о друга в диком и мрачно-красивом танце. Противники прыгали, кружились, наступали, отступали и уклонялись от ударов, а лезвия продолжали свою пляску, не останавливаясь ни на секунду.
Ударить... парировать... рубануть... увернуться... отбить...
Короткий выпад... Длинный выпад... «Бросок саламандры»... «Аркан»... «Черный смерч»... Бесполезно. Хитрые приемы Шэттова девка знала не хуже его, а преимущество в силе сводилось на нет темпом схватки. Вот если бы они были вооружены тяжелыми пехотными двуручниками или секирами, тогда конечно... Но последнее дело сожалеть во время боя об оружии, которого у тебя нет.
Капитан ринулся вперед. Выпад его был быстрым и точным, но Марисса чуть отвела свой меч — и ятаган, вместо того чтобы выбить его, лишь отбросил в сторону. Она тут же сделала шаг вперед и нанесла широкий горизонтальный удар.
Сдерживая удивленный возглас, капитан отскочил назад, и скимитар прошел на расстоянии ладони от его живота. Торнан попытался развить успех, но девушка сделала обратное сальто, ухитрившись поймать меч в воздухе, мягко оттолкнувшись и сохранив равновесие на выходе из прыжка.
Некоторое время оба ходили кругами, не сводя друг с друга глаз. Торнан держал свое оружие выставленным далеко вперед, прижав свободную руку к груди.
Она сделала выпад, но Торнан быстро отступил. Мечи скрестились дважды, и теперь уже капитан заставил ее отступить.
Марисса держала свой меч за головой, изготовив его для удара по широкой дуге. Левую руку она отвела далеко в сторону, поигрывая фалькаттой. Правильно — лишние движения неизбежно отвлекают внимание врага. Но глупо — при известной ловкости выбить клинок труда не составит.
Торнан понял, что Марисса предпочитает пользоваться скимитаром, применяя фалькатту скорее для защиты, и решил использовать это. Он принялся наносить удары с разных сторон, отыскивая слабые места в защите противницы. Сталь звенела о сталь, когда Марисса отводила выпады. Неожиданно она перешла в низкую стойку, описывая вторым клинком двойной зигзаг. Проделала она это с изумившей капитана скоростью, при этом ее слегка повело вправо, и на какую-то секунду они оказались на близком расстоянии друг от друга. Торнан взмахнул ятаганом, метя рукоятью в челюсть. Мимо.
Противники отскочили друг от друга и опять начали ходить кругами.
Торнан забеспокоился. Схватка явно затягивалась, и в песочных часах оставалась уже половина песка.
«Бесе! Ну не убивать же ее!» — промелькнуло в голове у Торнана.
Марисса снова встала в низкую стойку. Удар из нее отбить очень трудно, но вот нанести — тоже не так просто. У ловкого бойца есть возможность воспользоваться этим, и выбрав момент..
Есть!!!
Марисса перешла в контратаку.
Он выбросил руку вперед, нанося прямой удар клинком и одновременно делая выпад всем телом. Она чуть потеряла темп. И тогда он резко поменял ноги, не закончив выпада, задержал на миг свое движение вперед так, чтобы оказаться слева от воительницы и пропустить мимо фалькатту, одновременно разворачиваясь. Когда клинок Мариссы пронесся мимо, он отбросил ятаган и, подныривая под фалькатту, схватил девушку за запястье. И, рванув ее на себя, одновременно изо всех сил ударил сапогом по незащищенной голени.
В ушах еще звенело от крика боли и ярости, когда он перебросил воительницу через себя, стараясь швырнуть ее так, чтобы она упала не спиной, а боком — самое болезненное падение. И, одновременно выворачивая кисть, заставил разжаться ладонь. Меч упал ему под ноги.
Тело ее только коснулось песка, когда он, не подходя близко, левой ногой выбил из ее ладони фалькатту — сейчас не до церемоний, — и, ловко подбросив его в воздух подъемом сапога, поймал за лезвие.
Она еще пыталась сопротивляться неизбежному, рванулась было туда, где лежал меч, но со стоном распласталась на песке — Торнану даже не пришлось ставить ей ногу между лопаток, вдавливая в землю, как поступали в поединках на потеху публике.
Капитан вонзил ятаган в песок, как на гладиаторской арене, отдавая салют поверженному противнику. Подобрал скимитар, а затем, церемониально поклонившись все еще остолбенело стоявшей Анизе, протянул ей клинки.
— Чикко, сбегай наверх, принеси чего-нибудь горло промочить, — небрежно бросил он с умилением взирающему на него приятелю.
Чикко убежал, беспрекословно подчинившись команде, даже не обращая внимания на жрицу.
— Ну что ж, Аниза, твоя племянница сама согласилась с моим условием. Так что не обессудь, но тебе придется оставить ее здесь.
— Но это было не по правилам... — слабо возразила Аниза.
— В бою нет правил, — важно сообщил Торнан. — В бою ты или побеждаешь, или умираешь. Или становишься рабом. Так что... — Он осекся.
В его спину уперлось, довольно-таки чувствительно уколов, острие. Причем не куда-нибудь, а чуть ниже шеи, как раз там, где кончалась шкура василиска.
И насколько он мог понять, его кололи его же собственным клинком.
Он медленно обернулся. Бледная, но вполне бодрая Марисса стояла, слегка пошатываясь и держа ятаган двумя руками. Держала так, что сомнений в печальной судьбе Торнана в случае чего не возникало, особенно учитывая выражение ее глаз.
— Ну как, берешь свои слова обратно?
— Но это... — начал было он.
— Не по правилам? — ехидно прозвучало сзади. — Но ведь в бою нет правил. В бою ты или побеждаешь, или... Кстати, как насчет того, чтобы стать моим рабом?
Обреченно Торнан следил, как на донышко часов просыпаются последние песчинки.
«Ну ладно, — с тоской подумал он, — в конце концов, может, и в самом деле этого хотят боги?»
— Я беру свои слова обратно...
— И просишь прощения? — Ее голос прямо-таки источал ехидство.
— И прошу прощения. Я был не прав, — признал он. Дальнейшее было уже не важным.
С каким-то непонятным равнодушием смотрел он на тревожно кудахчущую Анизу, на Чикко, колдовавшего над девушкой и озабоченно поглаживающего налитый дурной фиолетовой кровью синяк на ноге Мариссы, на то, как потом сам фомор стащил с себя сапог и занялся собственной стопой, украшенной не менее яркой отметиной. Только когда они втроем оказались в каких-то храмовых покоях и за ними закрылись двери, он вдруг словно очнулся и понял, что вскоре ему придется идти в поход, и идти вместе с этой дикой девкой.
Ну что ж, философски отметил он. В его жизни бывало и хуже...
— Можно взглянуть на твой меч, воин? — спросила вдруг Марисса, похоже, вполне пришедшая в себя. — Я никогда таких не видела. Можешь взглянуть на мои, если хочешь...
Чикко, наблюдавший за этой парочкой, слегка напрягся. Насколько он знал из житейского опыта, обычаи, касательно отношения к оружию, у разных народов очень сильно отличались. Были среди варваров (к каковым относился и его старый приятель) и такие, для которых просьба показать клинок была равносильна просьбе потрогать за... хм, тоже в некотором смысле, за оружие.
Правда, сам Чикко отреагировал бы весьма благосклонно, случись Мариссе обратиться с аналогичной просьбой к нему, но кто знает, как отреагирует его друг?
Но маг заблуждался — для северянина просьба показать его оружие, да еще в сочетании с предложением изучить клинки воительницы, выглядела весьма достойно. Для воина (а как ни крути, Марисса взяла над ним верх) это был знак высочайшего доверия к собеседнику.
Девушка с неподдельным интересом изучала ятаган, время от времени одобрительно сдвигая брови. Его широкое, с пол-ладони лезвие имело почти три фута в длину и было заточено лишь до половины. Обух был нарочито утолщен, чтобы ятаган не сломался даже под очень сильным ударом. Простая рукоять из роговых пластин была обтянута шероховатой замшей и заканчивалась нефритовым навершием. Закаленная кромка толщиной в мизинец была приварена на лезвие обычной мягкой стали.
— Да, неплохой клинок, — согласилась Марисса, возвращая оружие капитану. — Мой первый был потяжелее. Норглингский, — она вздохнула. — Такой широкий, с долом по всей длине и витой рукоятью — на ней еще зверушки всякие вырезаны.
— Знаю, только вот сами норглинги их не очень любят. У них такими самоделками только деревенщина вооружена — юнгеры. А самые лихие бойцы так сплошь нашими мечами обзавелись.
— Странно, — пожала плечами Марисса, — чего ж за них неплохую цену дают? Я свой за двадцать монет сбагрила.
— Верно, — Торнан улыбнулся, — только вот их для чего берут? На лом. Если его перековать да закалить как надо, то неплохой клинок получается. У них руды особые — что-то в них такое есть, как кузнецы и маги говорят. А вот мастера никудышные. При случае покажу, как с ними нужно обращаться. Говорю тебе — если смотреть по клеймам, то у каждого второго мечи или с героксийских кузниц, или вообще суртские. А ихними родными мечами даже норглингский волчий доспех не сразу разрубишь — у волков северных мех прочный, почти как шкура у слонов. Так что... — он усмехнулся. — Зря, что ли, за продажу оружия в Драконьи земли на кол сажают?
Чикко вздохнул. Сейчас они начнут говорить о железках, как это любят воины, и будут говорить часами, обсуждая способы заточки сабель и разницу между «темной» и «серой» сталью. Хуже вояк в этом смысле только маги-теоретики — те целые тома исписывали на тему: какой формы уши были у мифических древних эльфов (или все-таки эльфов?).
Отвернувшись, он принялся перебирать свое магическое имущество, только что доставленное из тюремной кладовой. Девка эта ему не нравилась. Нет, нравиться-то нравилась, но... Что он такого сделал? Ну, малость пощекотал, потрогал — она же не магичка, чтобы почуять Зов Плоти, который он ей послал, когда его пальцы соприкоснулись со спиной (ах, какая спинка!). И был-то он не слишком сильный, так, только чтобы если есть настроение... Ей что, мужики вовсе не нужны? Или нужны, но не мужики?
И что-то еще в ней есть — зря, что ли, целительские заклятья так плохо шли? А он, между прочим, сначала ее ногой занимался, а уж потом — своей.
Тем временем воин и амазонка, не подозревая о терзаниях своего спутника, всецело были поглощены оружием. Девушка взмахивала ятаганом, проверяя балансировку. А Торнан вертел в руках скимитар Мариссы, время от времени отпуская односложные комментарии. Клинок и в самом деле был выше всех похвал. Легкий и гибкий, с елманью у острия, выкованный вперегиб на множество слоев, с многократным перекручиванием, что давало прочность без перекаливания и надежность без толщины. Рукоять тоже была своеобразной — ее навершие удлинялось более тонким шпеньком, давая возможность работать как одной, так и двумя руками. Эфес обтягивала шкура молодой акулы, не дававшая ладони скользить.
Клинок был совершенством в своем роде: более удобного оружия, чем скимитар, Торнану держать в руках не приходилось. Правда, не без недостатков — колоть им не так удобно, удар лучше наносить всем телом, да и время между взмахами таково, что ловкий противник может успеть заколоть ставшего беззащитным бойца. Одним словом, все те недостатки, что были у его предка — танакки, привезенной из-за моря три века назад предками нынешних измельчавших фельтов, ходивших в дальние плавания вокруг Суртии (ныне в такое верится плохо).
— Я вот что хотела спросить, — Марисса между тем внимательно изучала сброшенную на скамью куртку Торнана. — Если кожа василиска такая прочная, то как же из нее доспехи шьют?
— Есть особые мастера для такого дела, — пояснил Торнан. — Раньше больше было, целые улицы в той же Алидии или в Маке этим кормились. Теперь василиска найти не проще, чем белого оленя, так что только несколько стариков и осталось... Вообще-то никакого секрета особого нет. Выкройки из дерева делаются, а потом по ним обсидиановыми резцами обводят — дня три-четыре на один разрез. Потом сверлом с наконечником из того же обсидиана дырочки сверлят для шитья. Потом его же, василиска, сухожилиями и сшивают. Вот и все дела. Шкуру вот с него снять тяжело. Приходится пасть ему раздирать да тушу наизнанку выворачивать — как чулок снимать. Главное — успеть, пока тухнуть не начал: чуть завоняет — пропала шкура!
— А говорят, василиск может превращать людей в камень, — улыбнулась Марисса.
— Да, а потом сгрызает их, как змей Йурмунхард гранитные скалы, — хохотнул Чикко.
— Если кто-то при встрече с василиском и закаменеет, то разве что от страха, — ответил Торнан, — и я его понимаю.
— А как ты с ним все-таки справился? — Девушка с завистью погладила матово блестевшую кожу.
— Повезло. Мы тогда на охоту отправились, я да приятель, сержант Гроллу, кабана выслеживать. Вдруг смотрим — прет на нас этакий валун на четырех лапках и с хвостом. Спасибо на мне доспех был охотничий, в каком на кабана или на медведя ходят умные люди. Ну, пока Гроллу его копьем держал, я на загривок запрыгнул да в глаз кинжалом успел засадить, прежде чем эта скотина меня хвостом на землю сшибла. Был бы без панциря — лег бы там с перебитым хребтом, а так только два ребра и синяк на всю спину. Сказать по правде, со страхуя это сделал: василиск нас в овраге зажал, и деваться было некуда. Если можно бежать, то от василиска надо бежать, потому как прикончить его очень трудно.
— Ты храбрый человек, раз можешь признаться, что тебе страшно было, — тихо сказала Марисса.
— Да вроде не трус, — согласился северянин.
— А шкуру как делили?
— Не пришлось делить, — вздохнул капитан, возвращая ей клинок и забирая свой. Нужно было делать дело, не тратя лишнего времени и не сетуя на судьбу. — Итак, Рисса, расскажи-ка нам о себе. Все же мы идем не на прогулку. Если что-то захочешь узнать обо мне или о нашем маге, спрашивай, отвечу.
— На любой вопрос? — Амазонка сунула меч в деревянные лакированные ножны.
— Да, — просто сказал капитан, глядя прямо ей в глаза. И девушка неожиданно смутилась, хотя и попыталась изо всех сил это скрыть.
— Ладно, расскажу. Только... что именно ты хочешь знать, капитан?
— Хочу знать, на что ты способна и что умеешь.
— Ну ... — начала она. — Как я фехтую, ты видел сам. «Дура, неужели ты не поняла, что в настоящем бою я тебя прикончил бы уже на половине склянки?!» — подумал Торнан.
— Воином я стала в шестнадцать, так что меч ношу уже шесть лет... Мне двадцать три года... ну почти двадцать три.
— Ну, это мелочи, — усмехнулся северянин. — Я вот меч ношу с тринадцати, а лет мне побольше, чем тебе.
— А сколько? — тут же с любопытством осведомилась она.
— Двадцать девять. — И с усмешкой добавил: — Почти.
— Я бы тебе больше дала, — сообщила девушка, как показалось Торнану, с некоторым разочарованием.
— Хорошо, что ты не судья! — вступил в разговор молчавший до того Чикко.
Марисса недобро посмотрела в его сторону.
— Как нога, уже прошла? — издевательски осведомилась она.
— А твоя? — не остался в долгу маг.
— Не отвлекайся, — неодобрительно указал Торнан Чикко. — Так вот, мечами мы меряться и в самом деле не будем; лучше скажи — еще что-то ты умеешь?
Марисса задумалась.
— Умею стрелять из лука и арбалета — из лука выпускаю двенадцать стрел за четверть склянки, правда, не целясь. Из арбалета попадаю на трехстах шагах в человека.
— Еще что?
— Клинки шести видов — спада, рапира, фальчион. Еще — бой на двух кинжалах, метательные ножи, кистень, боевой цеп, — перечисляла Марисса.
— Большой или малый?
— Малый, — уточнила Марисса.
— Малым цепом лучше всего убивать кроликов и кур, — Чикко, вздохнув, внес в список еще что-то.
— Магов тоже, — парировала воительница.
— Дальше, — потребовал Торнан.
— Ну... Еще я умею лазать по скалам без ничего.
— Совсем без ничего? И даже без сапог? Хотел бы посмотреть на это! — оживился маг.
— Чикко, ну хватит, — бросил Торнан через плечо. — Так ты говоришь, можешь залезть на скалу? Как горцы, что ли? — Впервые у капитана мелькнула мысль, что навязанное Анизой приобретение не так уж безнадежно.
Марисса кивнула, не забыв одарить довольно ухмыляющегося Чикко обжигающим взглядом.
— И, кстати, могу забраться на любую стену. Даже на башню Девы залезла однажды.
Торнан с уважением кивнул — в этой древней башне, которая стояла вроде как еще до того, как заложили первый камень Корга, было триста футов.
— Правда, с кинжалами, — уточнила она. — Один сломала даже. Еще могу на одной руке висеть дольше, чем мы с тобой дрались. Еще я неплохо управляю повозкой, и даже парусной лодкой. Могу проскакать верхом целый день — хоть по лесу, хоть по дороге, хоть по горам. Еще могу идти без еды три дня, еще переплываю Сурдан туда и обратно — в верхнем и нижнем течении, — с гордостью перечисляла Марисса свои достижения.
— И в верхнем? — Торнан уловил в ее голосе маленькую запинку сомнения.
— Да, — она кивнула, а потом все же добавила: — Если честно, в верхнем — только в одну сторону.
— А готовить, шить, стирать? — деловито задал вопрос Чикко.
— Естественно! — фыркнула Марисса. — Воинам Храма слуг не полагается.
— Ну вот, хоть будет кому кашу варить, — как бы про себя сказал маг. — Да, чуть не забыл — мышей, крыс, тараканов и темноты не боишься?
— Нет, не боюсь, — даже не поморщилась Марисса. — А если кто-то из моих спутников страшится маленьких серых мышек, ему не о чем беспокоиться — я обещаю защитить его от них.
Растерянный Чикко недоумевающе взглянул на Торнана, тот подмигнул чародею: что, мол, съел?
— А как насчет боя без оружия?
— Крайг-мавен, малиновый кушак.
— «Вольный бой»? Слыхал про такое. Недурно. А где изучала?
— В нашей воинской школе. Нас натаскивал сам Федро Молот. И еще знаю два десятка приемов из «Кендай», но оно мне не особо нравится.
— А «Кабуно» случайно не изучала? — вновь подал голос Чикко.
— Изучала, представь себе, и владею неплохо, — пренебрежительно бросила Марисса. — Только вот на тебе испытывать его неохота — боюсь, не переживешь. Хлипковат.
Про такую школу рукопашного боя северянин не слышал, но не подал виду.
Ладно, будем считать, что знакомство состоялось.
— Теперь, Марисса, слушай меня внимательно. Не знаю про всякие ваши храмовые дела — послов-ослов и прочее. Но в походе и в драке ты будешь подчиняться мне беспрекословно.
— Я согласна, — четко, по-военному ответила воительница.
Торнан слегка растерялся — он уже заготовил целый ворох аргументов в казавшемся ему неизбежным споре.
— Ты более опытный воин, и я не спорю, — пояснила она. — И, надеюсь, ты не прикажешь мне согревать свою постель?
«Нет, она все-таки дура! — подумал северянин. — О боги! Ну почему ей не досталось хоть сколько-нибудь теткиных мозгов?!»
— Так вот, слушай мой первый приказ. Первое. Ты сейчас пойдешь к себе и ляжешь спать, и хорошенько выспишься. Второе. На все про все тебе дается неделя. Завтра, как встанешь, начинай собирать все, что сочтешь нужным. К вечеру седьмого дня будешь готова. И — подберешь себе нормальную одежду. Штаны там, куртка теплая, свитер. И обязательно нормальные высокие сапоги.
— Ясно. А куда приходить-то?
— Ладно, я сам за тобой зайду.
— Вот язва! — хихикнул Чикко, когда за девушкой захлопнулась дверь. — Ох, наплачемся мы с ней...
В душе капитан был склонен согласиться с Чикко, но счел необходимым поставить ехидного мага на место.
— А ты, дружище, лучше б, вместо того чтобы к Мариссе цепляться, подобрал себе оружие. Не на прогулку ведь идем.
— Торнан, ты же знаешь, — неуверенно улыбнулся Чикко, — оружие меня почему-то не любит...
— И ты отвечаешь ему взаимностью?
Чикко с готовностью закивал.
— Да и потом, — я же все-таки маг, а не воин.
— Хлеб ты тоже магией резать будешь? Уж по крайней мере кинжал ты у меня будешь носить. Чую, предстоит нам дальняя дорога, а во многих местах если при тебе оружия нет, то ты не человек, а так, полчеловека...
Глава 5
ДНИ ПЕРЕД ОТЪЕЗДОМ
Торнан проснулся от того, что утреннее солнце светило ему прямо в лицо.
Приподняв голову, он оглядел свою келью, на полу которой ночевал, устроившись на мягком тюфячке, судя по запаху благовоний, въевшихся в шерсть, принадлежавшем какой-то молоденькой жрице.
Он вздохнул — уж больно приятным был сон. Снилась ему Аниза во всяких видах...
В комплексе главного храма Тиамат в Корге народу сейчас почти не было. Множество жриц-насельниц разбрелось до поздней осени по стране, да и за ее пределы: собирать пожертвования для храма, справлять свадебные торжества в деревнях, лечить, подбирать брошенных детей и творить прочие добрые дела. В храме остался лишь десяток жриц да еще служки. Собственно, кроме Анизы и еще полусотни охранниц, тут почитай никого и не было.
Наскоро сполоснув лицо у коновязи, Торнан направился к трапезной, в чаянии чего-нибудь перекусить.
Внимание его привлекли голоса, доносящиеся из лекарского корпуса. Визгливый дребезжащий голос старой Герны, главной составительницы лекарств, перемежался ехидными восклицаниями Чикко.
Приподняв голову, он оглядел свою келью, на полу которой ночевал, устроившись на мягком тюфячке, судя по запаху благовоний, въевшихся в шерсть, принадлежавшем какой-то молоденькой жрице.
Он вздохнул — уж больно приятным был сон. Снилась ему Аниза во всяких видах...
В комплексе главного храма Тиамат в Корге народу сейчас почти не было. Множество жриц-насельниц разбрелось до поздней осени по стране, да и за ее пределы: собирать пожертвования для храма, справлять свадебные торжества в деревнях, лечить, подбирать брошенных детей и творить прочие добрые дела. В храме остался лишь десяток жриц да еще служки. Собственно, кроме Анизы и еще полусотни охранниц, тут почитай никого и не было.
Наскоро сполоснув лицо у коновязи, Торнан направился к трапезной, в чаянии чего-нибудь перекусить.
Внимание его привлекли голоса, доносящиеся из лекарского корпуса. Визгливый дребезжащий голос старой Герны, главной составительницы лекарств, перемежался ехидными восклицаниями Чикко.