— Извините за беспокойство, — сказал он собравшимся вокруг раненого людям, — но мы тут совсем близко живем. Наш старший брат немного понимает в медицине. Пожалуй, мне лучше поскорей отнести раненого домой.
   Он опустился возле Гарека на колени. Тот был без сознания: глаза закатились под лоб, дыхание стало коротким и хриплым. Судя по звуку, легкое Гарека быстро заполнялось кровью, отказываясь ему служить. Значит, времени почти не оставалось.
   — Я знал, что это случится, Стивен, — вдруг услышал он сдавленный шепот Гарека.
   — Ах, черт! Ничего, ты только держись!
   Стивен очень старался подбодрить Гарека, с трудом смиряя безумную ярость, вдруг проснувшуюся в душе.
   — Вот дерьмо! — сорвалось у него с языка английское бранное слово.
   Гарек слабо усмехнулся и поморщился от боли.
   — Дерьмо... индюк... какой странный у вас все-таки язык... — И голова его бессильно свесилась набок.
   Стоило Стивену коснуться раненого, и он почувствовал, как в нем оживает магическая сила посоха, хотя сам посох и находился сейчас довольно далеко от него. Легко, словно посох одарил его силой двадцати человек, Стивен подхватил Гарека на руки. Магическая сила, потрескивая, как электричество, разливалась по телу, плясала вдоль позвоночного столба.
   Стивен провел рукой по груди Гарека и понял, что не ошибся: стрела пробила легкое, и теперь оно практически не дышало, заполненное кровью; сердце раненого билось все слабее и медленнее, дыхание стало совсем поверхностным. Если он, Стивен, хочет спасти своему другу жизнь, он должен немедленно доставить его в хижину. Торопливо пробормотав слова благодарности собравшимся рыбакам, он бросился бежать, стараясь двигаться как можно осторожнее, а потом, срезая путь, спрыгнул с деревянного настила на песок и помчался прямиком через дюны.
 
* * *
 
   — Проклятье! — злился Джакрис, продираясь сквозь заросли. — Эти ублюдки поменялись сапогами! С какой, черт побери, стати им это взбрело в голову?
   Он ушел уже довольно далеко, но прекрасно понимал, что все еще есть риск подвергнуться атаке той магической силы, что таится в ореховом посохе Стивена. Этот чужеземец запросто может спустить ее с поводка. Нет, назад повернуть уже невозможно. Проклятье! Ключ Лессека был уже почти у него в руках, и он упустил такую прекрасную возможность заполучить его! Самая большая ставка проиграна. То, что могло бы наверняка спасти ему жизнь, он все-таки упустил — а все из-за того, что эти два идиота вздумали меняться обувью.
   — А-а-а! — Джакрис в дикой ярости устремился туда, где расположились лагерем малакасийские войска.
   Когда они добрались до лачуги, Гарек был совсем плох и почти не дышал.
   Бринн и Марк возились с лодкой — устанавливали парус, укладывали под планшир продовольствие, запасную парусину, канат и несколько колец тонкой и прочной бечевки.
   — Скорей! Гарека подстрелили! — крикнул Стивен, примчавшись к ним.
   Бринн и Марк, спрыгнув в ледяную воду, бросились к хижине, на бегу расспрашивая Стивена, как все это произошло.
   — Великие боги, дело плохо! — только и промолвила Бринн, осторожно приподняв плащ у Гарека на груди.
   А Марк со слезами на глазах воскликнул:
   — Проклятье! Кто это сделал? Кому и как, во имя всех святых, удалось узнать, кто мы и зачем мы здесь?
   — Я не совсем уверен, — хриплым шепотом проговорил Стивен, — но я каким-то образом умудрился увидеть того, кто стрелял в Гарека. Он был в длинном черном плаще, с большим луком и бежал через лес вон туда.
   Стивен махнул рукой в сторону пакгаузов и густого кустарника, подступавшего к самым дюнам. Марк упал возле Гарека на колени.
   — Господи, да он же умирает! Что же нам делать? Он умирает, умирает!
   Но Стивена рядом уже не было.
   Он влетел в лачугу, схватил свой ореховый посох, проклиная себя за то, что отправился куда-то без него, и тут же бросился назад, а Марк и Бринн тем временем старались поудобнее уложить Гарека.
   И вдруг навстречу Стивену вышел их сосед, тот самый старый рыбак. Он точно тень вдруг отделился от еще более густой тени, и Стивен на бегу чуть не сбил его с ног.
   — Прости, но не сейчас. Моего друга подстрелили. Его жизнь в опасности.
   Стивен был точно в лихорадке; его охватила паника, мысли так и метались, и он отвергал их одну за другой, понимая, что выхода нет, а между тем жизнь Гарека утекает словно сквозь пальцы. Руки у него дрожали; он тщетно пытался сосредоточиться, вспоминая песчаный берег, воду, причал, лицо этого старого рыбака, но и эти образы мелькали, точно в калейдоскопе, не удерживаясь в памяти.
   И еще хуже было то, что все его тело сотрясала неведомая магическая энергия, достаточно мощная, чтобы и целую гору смести с лица земли. Стивену стало страшно: если он выпустит эту силищу на волю, то от Гарека попросту ничего не останется! Некого и оживлять будет.
   — Ты должен его спасти, — вдруг спокойно сказал ему рыбак, крепко ухватив его за плечи. Настолько крепко, что ему стало больно, и он, словно протрезвев, перестал суетиться. — Воспользуйся своей магией, Стивен Тэйлор.
   — Что?.. — Стивен вздрогнул, однако мелькнувшие подозрения тут же испарились; в данный момент его тревожило только то, что старик мешал ему поскорее подойти к Гареку. — Мне надо идти, пусти меня!
   — Спаси его, Стивен, — повторил старик.
   Стивен стряхнул с плеча его руку и подбежал к Гареку.
   Бринн тихо сидела с ним рядом, подтянув колени к подбородку, а Марк все пытался сделать Гареку массаж сердца, ритмично нажимая ему на грудь. Ну да, это хорошо, это правильно, подумал Стивен. Он был рад хоть какому-то свидетельству того, что не все полученные ими дома знания здесь бесполезны. Марк явно делал что-то разумное, способное, может быть, даже спасти Гареку жизнь.
   — Он умирает, Стивен, — прошептал Марк. — Ты можешь что-нибудь сделать?
   Эта тихая просьба прозвучала для Стивена как пощечина. Нет, они не в Айдахо-Спрингс. И массаж тут не поможет. И Гарека он может спасти, только применив магию, призвав на помощь ту невообразимую силу, которая отчего-то ему подчиняется, и потребовать, чтобы она исцелила порванные выстрелом ткани легкого, осушила кровь в страшной ране и позволила Гареку снова нормально дышать.
   — Запусти снова его сердце, Стивен! — сказал Марк, словно читая его мысли. — Тебе придется это сделать!
   Стивен осторожно коснулся рукой груди Гарека: сердце молодого ронца не билось.
   «Откуда этот старик знает мое имя? Он назвал меня Стивеном Тэйлором. Как он это узнал? Сосредоточься. Он знал мое имя, знал, что я владею магией. Сосредоточься. Сосредоточься на том, что нужно сделать немедленно».
   Нет, ничего не получается.
   «Ничего, не торопись. Медленнее. Не торопись. Он уже мертв. Переведи дыхание и действуй».
   Стивен чувствовал, как магия, бушующая у него в душе, прокладывает себе путь в кисти рук, в кончики пальцев... Доктор Смитсон. Доктор Смитсон преподавал у них анатомию и физиологию человека. Уроки были по понедельникам, средам и пятницам, а по вторникам после обеда он устраивал лабораторные работы. Стивен эти лабораторные ненавидел. С часу дня до четырех каждый вторник. Стивен был лучшим на занятиях бизнесом и экономикой. Какого же черта он делал в лаборатории доктора Смитсона?
   Сердце, легкие... надо заставить их снова работать! А потом уж они сами разберутся, кому что делать. Легкое Гарека насквозь пробито стрелой. С этого и нужно начинать. Магия волнами, несильными разрядами срывалась у него с кончиков пальцев, проникая в плоть Гарека. Так, теперь удали эту стрелу. Не бойся, сердце у него уже остановилось и больше не гонит кровь, так что легкое ему новым потоком крови больше не затопит; впрочем, крови там и без того предостаточно... Ну, давай, тяни же!
   Стивен очень осторожно потянул за черное древко, пытаясь вытащить стрелу, но она сидела крепко, на несколько дюймов уйдя в плоть.
   — Марк, тебе придется мне помочь, — прошептал Стивен.
   Вместе, соблюдая максимальную осторожность, они вытащили стрелу, и Марк невольно поморщился, когда острый наконечник царапнул по кости. Отшвырнув стрелу, Стивен полностью сосредоточился на пробитом легком Гарека.
   Сердце у него по-прежнему не билось. Господи, сколько же времени это продолжается?
   «Откуда этот старик меня знает? »
   Черт, да не думай ты об этом! Сосредоточься на том, что нужно немедленно запустить Гареку сердце. А сколько времени может продержаться человек, прежде чем его мозгу будет нанесен непоправимый ущерб? Три минуты? Но в ронском языке даже слова «минута» нет!
   Стивен с наслаждением повторил про себя по-английски: «Минута, секунда... Одна Миссисипи, две Миссисипи, три Миссисипи. Три минуты — это очень долго... Ничего, Гарек, все будет отлично! Мне просто нужно немного подумать».
   Стивен направил магию посоха прямо в рану. Магическая сила лавиной устремилась туда, подобно электрическим разрядам слетая у него с кончиков пальцев. Безжизненное тело Гарека вздрогнуло, словно отвечая на его усилия.
   — Прости меня, Гарек, — сердясь на себя, прошептал Стивен, — прости меня, пожалуйста!
   Он заставил магическую силу вернуться назад, в собственное тело, и сосредоточился. Как далеко они уже уплыли? Возможно, они уже на тридцать пятой Миссисипи... Ничего, до сто восьмидесятой Миссисипи времени еще полно...
   — У нас полно времени! — прошептал он в отчаянии, и словно откуда-то издалека до него донесся голос Бринн, умолявшей его хоть что-нибудь сделать.
   «Времени полно».
   Стивен закрыл глаза, вспоминая уроки доктора Смитсона. Сердце и легкие. Заставь их работать, и они еще хоть сто лет будут работать денно и нощно. Только заставь их работать. Стивен представил себе легкое Гарека, но как бы лишенное и раневого отверстия, и той крови, которая его затопила, и заставил себя сохранить этот образ в памяти, а потом позволил магической энергии проникнуть в тело раненого. И на этот раз проникновение это было осторожным, похожим скорее на тихую ласку, на прикосновение теплой воды, но не на удар, нанесенный древней магической силой.
   И у него получилось! Очень медленно, но легочная ткань стала восстанавливаться, Стивен чувствовал это. Он чувствовал, как кровь, изливаясь из легкого через раневое отверстие, впитывается в подстеленный под Гарека плащ. Ожила диафрагма, задвигалась, задышала, и теперь необходимо было направить кровь в мозг раненого. Так, где же они теперь оказались? На сто тридцатой Миссисипи? Нет, слишком много времени прошло, догадаться невозможно. Любые догадки только усыпят бдительность, а ему нужно сосредоточиться. Итак, направим кровь в мозг...
   Стивен положил руку Гареку на сердце и, глубоко вздохнув, представил себе его молодое сердце, крепкое, мускулистое, полное сострадания и любви, обладающее достаточной силой, чтобы биться еще много-много лет... или двоелуний? Впрочем, не важно. И, представляя себе сердце Гарека, Стивен осторожно впустил магическую силу в его тело.
   Марк все это время держал пальцы на сонной артерии раненого и, услышав биение пульса, взревел точно безумный:
   — У тебя получилось, Стивен! Он ожил!
   Бринн вскочила на ноги и бросилась Стивену на шею. Не скрывая слез, задыхаясь от счастья, Стивен тоже обнял ее. Да, у него получилось!
   Он бросился навзничь на песок, чувствуя, что совершенно лишился сил. Он был до предела измучен, ошеломлен тем, что только что сделал. Некоторое время он просто лежал, пытаясь перевести дыхание и глядя на незнакомые элдарнские звезды. Да, ему это удалось. Он сумел спасти Гареку жизнь. Но магическая энергия продолжала биться в нем, ища выхода, и теперь он боролся с желанием вскочить на ноги и послать страшную волну футов в сорок высотой, чтобы она сокрушила все пражское побережье.
   И вдруг снова возникла мысль: «Откуда он узнал, как меня зовут?»
   Перекатившись на бок, Стивен посмотрел вдаль, туда, где на песке, удобно устроившись, спокойно сидел седой рыбак, покуривая трубку и наблюдая за происходящим.
   — Не может быть! — Стивен не произнес, а скорее выдохнул это и через мгновение был уже на ногах.
   Он быстро подбежал к старому рыбаку и заглянул в его исхлестанное всеми злыми ветрами лицо.
   — Отлично, молодой человек, — промолвил старик. — А ты успел, оказывается, многому научиться за это время.
   — Я думал, что ты умер... — Стивен ошалело смотрел на него. Рыбак приложил к губам палец, призывая Стивена к молчанию:
   — Не произноси этого имени; даже не думай о нем. Даже если ты всего лишь невольно произнесешь его, на тебя может обрушиться весь гнев Нерака. Ты не успеешь и глазом моргнуть, как он окажется здесь.
   Стивен не был уверен, что сможет выдержать еще и это. Перед глазами у него все плыло; на мгновение ему показалось, что сейчас он потеряет сознание.
   — Но ты... не похож на себя, — пролепетал он растерянно.
   — Ну разумеется, не похож! — В голосе старика вдруг послышалось раздражение. — Гарек, дурак, спалил мое тело дотла в Блэкстоунских горах! А мне то тело нравилось; оно отлично мне служило. — Он поморщился. — Я очень рад, что Гарек теперь наверняка поправится, но разве так уж необходимо было сжигать меня на этом распроклятом костре? — Стивен тупо молчал; он, казалось, просто дара речи лишился. — Правда, костер он устроил на славу! Жаль, что ты все это пропустил. Они с Бринн чуть полсклона не спалили. Языки пламени аж к самым верхушкам деревьев взлетали...
   Старик от души затянулся трубкой, и в ней вспыхнул теплый красный огонек, словно отблеск воспоминаний об этом костре.
   — Значит, ты — как он? — Стивен неопределенно махнул рукой в сторону старого дворца правителей Фалкана.
   — В некоторых аспектах мои знания и умения весьма схожи со знаниями и умениями Нерака, это верно. Однако же он может существовать, не имея физической оболочки — как призрак, если угодно, — а я не могу.
   — А это тело? Неужели ты?..
   — Естественно, нет. — Старик сурово посмотрел на Стивена. — Никогда такого себе не позволяю. Смерть этого человека наступила самым естественным образом. Просто я оказался рядом, когда он умер. Именно поэтому у меня... точнее, у него на кисти и нет никаких ран, а значит, не было и насильственного проникновения в его тело.
   — И что же, с тобой и раньше... такое случалось?
   — Всего однажды, — шепотом ответил ему старик. — Давно. Когда я стал... — Он помолчал. — В общем, когда я превратился в того человека, с которым ты познакомился в Роне. Незадолго до этого я покинул свое собственное старое тело, и в этом мне помог Лессек. Спасибо ему — он ведь решил и тогда, в Блэкстоунских горах, мне помочь. Хотя когда-нибудь его все же не окажется рядом, и некому будет снова... восстановить мою целостность.
   — И что же будет тогда?
   — Тогда, насколько я полагаю, моя работа здесь будет закончена. — Он усмехнулся.
   — Значит, это Лессек поддерживает в тебе жизнь?
   — Лессек. И, видимо, с помощью волшебного стола.
   — Но я думал, что этот стол без ключа не действует.
   — Это так, однако отсутствие у нас ключа не мешает магической силе стола воздействовать на нас. — Старик выбил трубку. — И эта сила поддерживает в нас жизнь — во мне и Канту. Это очень древняя магия, Стивен. Я не знаю, кем она была создана. — Он как-то странно усмехнулся и прибавил: — Возможно, что и Нераком.
   Стивен тоже невольно усмехнулся, хотя ему по-прежнему казалось, что его вот-вот стошнит или он грохнется в обморок.
   — В общем, я очень рад, что ты так успешно освоил магию посоха. Когда ты вернешься из Айдахо-Спрингс, я буду рад помочь тебе отшлифовать это умение.
   — Ты знаешь, что я намерен вернуться?
   — Я много чего знаю.
   — Я, пожалуй, лучше сяду. — Стивен тяжело шлепнулся на песок рядом со старым колдуном. — Знаешь, я все-таки очень рад, что снова вижу тебя!
   — Да, я тоже рад был вернуться... Но теперь нам пора. Нам еще очень многое предстоит сделать за сегодняшнюю ночь.
 

«ПРИНЦ МАРЕК»

 
   Бринн ухватилась за якорную цепь на корме. Мощный якорь удерживал фрегат от ударов и ненужных поворотов во время приливов и отливов и не давал ему повредить более мелкие суда, причаленные неподалеку.
   — Привяжи, — прошептал Стивен, протягивая ей веревку, одним концом прикрепленную к носу лодки.
   Веревка была довольно короткой, чтобы удерживать лодку на месте. Оставалось надеяться, что волны не разобьют ее о борт «Принца Марека».
   Стивен, Бринн и старый рыбак готовились взобраться по якорной цепи и, перевалившись через поручни, спрятаться на юте. А Марк должен был ждать их в лодке, вооруженный луком Гарека и полным колчаном стрел.
   Плавание через гавань было отмечено некоторыми разногласиями, и самым неприятным из них была ссора Марка с Бринн.
   — Я не хочу, чтобы ты поднималась на борт, — твердил Марк.
   — Но ведь Гарек не может пойти с вами, значит, придется мне. — Бринн тоже была настроена весьма решительно. — К тому же, Марк, я гораздо лучше тебя знакома с приемами рукопашной схватки. Ты уж извини, но если Стивену понадобится помощь, то от меня будет больше толку.
   Бринн прямо-таки до зубов вооружилась ножами и кинжалами; она даже боевой топор Марка с собой прихватила. Свет лун-близнецов играл на острых как бритва лезвиях. Марк, по-прежнему страшно недовольный ее решением, настоял на том, что отправится вместе с ними на ялике и постарается прикрыть их, стреляя из лука, если малакасийский часовой подойдет слишком близко в тот момент, когда они будут взбираться на борт судна.
   Бринн с трудом подавила смех.
   — Я же видела, как ты стреляешь, Марк! Помнишь, как ты пытался подстрелить рыбу? Ты тогда три раза подряд промахнулся и даже в реку стрелой не попал!
   Но Марку было не до шуток.
   — Очень смешно! Ха-ха-ха. Ты права, я, возможно, и впрямь стрелок не ахти, но их-то солдаты этого не знают. — Жаль, думал он, что тогда я не попросил Версена как следует меня поучить. Что ж, теперь поздно об этом думать.
   Старый рыбак тоже поехал с ними. Ни Марк, ни Бринн не понимали зачем, но на этом настоял Стивен. Впрочем, когда рыбак предложил им воспользоваться его яликом, они обрадовались.
   Никто даже и думать не хотел о том, чтобы оставить Гарека одного на берегу — ведь тот, кто его подстрелил, вполне мог вернуться и завершить начатое, — и теперь Гарек спал на носу ялика, тепло укрытый всеми имевшимися у них одеялами. Гареку явно стало лучше: сердце у него билось ровно и сильно, а дыхание, хотя и оставалось несколько замедленным, было все же достаточно глубоким.
   Украденное Марком суденышко благополучно пересекло гавань, несмотря на порывы сильного южного ветра; за ним в кильватере следовал ялик. Затем они бросили якорь, остановившись на приличном расстоянии от фрегата, спящего на воде, и спустили парус. В полной темноте старый рыбак сел на весла, и они неслышно подплыли к «Принцу Мареку», покачиваясь у его гигантского борта, точно кусок легкого плавника на высокой приливной волне.
   — Ну что ж, пока все идет неплохо, — прошептал Марк, увидев, что Бринн уже ухватилась за поручни на корме.
   Она полезла первой, настояв на этом, и даже Марк был вынужден согласиться с ее доводами: если кто-то заметит, как она переваливается через транец, то лучше нее никто не сумеет быстро и бесшумно заткнуть этому невольному свидетелю рот. Марк затаил дыхание. Взбираться Бринн пришлось высоко, футов на тридцать, и почти на одних руках, однако через несколько мгновений она одной рукой уже держалась за поручни, а другой вытаскивала из-за пояса свой тонкий охотничий нож.
   — Черт, черт, черт! — выругал себя Марк: тревожась о Бринн, он совсем позабыл о том, что должен был охранять ее с оружием в руках. Он быстро вложил в лук стрелу и прицелился в темноту, ожидая появления часового. — Господи, прошу Тебя об одном: не дай мне попасть в кого-то из моих друзей, — тихо молился он, но, слава богу, никто из команды «Принца Марека» на палубе не появился.
   Бринн махнула рукой Стивену и рыбаку, и те полезли наверх за ней следом. Марк видел, что она внимательно осмотрелась и исчезла в темноте.
   Стивен поднимался вторым; посох, который он привязал за спиной, явно ему мешал, и один раз Марк и старый рыбак с тревогой переглянулись, потому что Стивен вдруг остановился, повиснув над водой.
   Они не знали, что остановился он для того, чтобы заглянуть в каюту — это было просторное помещение, убранное столь роскошно, что наверняка должно было принадлежать самому Малагону. По всему периметру каюты горели свечи, и в их неярком дрожащем свете Стивен видел позолоченные украшения на переборках, изящные пестрые ковры на полу, гобелены с прихотливым рисунком, развешанные над огромной кроватью, накрытой роскошными расшитыми шелковыми и бархатными покрывалами. А в книжном шкафу он разглядел несколько сотен томов с серебряными корешками — это были первые книги, увиденные им в Элдарне.
   — Серебряное тиснение, — пробормотал Стивен. — Ах ты, ублюдок! Интересно, где это тебе привили любовь к хорошим книгам?
   Посох, откликнувшись на вспыхнувший в его душе гнев, тут же ожил, и энергия, бурлившая в нем, устремилась в тело Стивена. Даже сквозь пиджак чувствуя исходивший от посоха жар, Стивен заставил себя продолжить подъем.
   А внизу рыбак уже схватился за веревку, готовясь следовать за ним.
   — Тебе помочь, дружище? — спросил Марк, сомневаясь, что старику удастся преодолеть столь трудный подъем.
   — Нет, спасибо, — ответил тот. — Я давно уже научился лазить. В другой своей жизни. Мой учитель истории был настоящим скалолазом.
   Он по-мальчишески улыбнулся Марку и взобрался по цепи так резво, как не смог бы и человек в два или три раза моложе.
   Марк невольно опустил заряженный лук и оторопело посмотрел вслед удивительному старику.
   — Не может быть! — прошептал он и неловко плюхнулся на деревянную скамью.
 
* * *
 
   На палубе никого видно не было. Бринн спряталась за горой клетей, прикрытых парусиной, и дождалась, когда Стивен и старый рыбак присоединятся к ней, жестом показав им, что нужно пригнуться. Перед ними расстилалась пустая палуба, крытая дубовыми досками. Несколько факелов горели в просторных чашах-держалках, размещенных вдоль борта, и освещали корму теплым золотистым светом. От колеблющегося на ветру пламени по палубе бродили странные тени.
   Теперь предстояло самое трудное — подняться по трапу на основную палубу, а потом снова спуститься и отыскать выход, ведущий к апартаментам принца Марека, роскошная каюта которого была расположена прямо под ними. Каштановые волосы Бринн трепал холодный ночной ветер. Спасибо еще, что хоть дождь пока не пошел.
   Бринн вытащила из-за пояса второй клинок и заявила тоном, не допускающим возражений:
   — Я пойду первой, а вы оба — сразу за мной. Потом я спрячусь за мачтой на корме, а ты, Стивен, попытаешься войти в каюту. Ну а ты, — она ткнула пальцем в рыбака, — будешь при мне. — Она говорила с какой-то яростной решимостью. Выхватив из-за пояса еще один нож с тонким лезвием и небольшой топорик, она спросила: — Ты умеешь с этим обращаться?
   Рыбак покачал головой:
   — Нет, дорогая, я таким оружием никогда не пользуюсь.
   Бринн рассердилась.
   — Тогда какого же черта ты... — Она вдруг умолкла. Смахнув с лица непослушные пряди волос, она внимательно посмотрела на старика. Видимо, под прикрытием клетей она чувствовала себя сейчас в безопасности, потому что ее свирепая решимость куда-то вдруг исчезла, и она спросила неуверенно: — Это ты? — Голос у нее дрогнул. — Правда, ты?
   Старик улыбнулся и поцеловал ее в висок.
   — Правда. Но помни: никаких имен!
   Бринн не сдержалась, бросила оружие и так крепко обвила руками шею старика, словно боялась снова его потерять.
   — Но ты не... ты совсем не похож...
   — Никаких имен, — повторил старый колдун. — Итак, девочка моя, что мы делаем дальше?
   Бринн снова посерьезнела и быстро смахнула рукавом случайно выползшую на щеку слезинку.
   — Пока никого на палубе не видно, но этот корабль такой огромный, что часовым, наверное, требуется немало времени, чтобы пройти палубу из конца в конец.
   — Ты предлагаешь подождать, пока пройдут часовые? — шепотом спросил у нее Стивен.
   — Нет, — быстро вмешался старик. — Если тут и выставлены часовые — а на судне такой величины они непременно должны быть хотя бы для того, чтобы наблюдать за другими судами, — то они, скорее всего, не ходят по палубе, а стоят на месте. — Он поднял оружие Бринн и подал его ей. — В общем, если часовой случайно и выйдет на ют, пусть Бринн возьмет его на себя.
   — Ты так уверен насчет часовых?
   — Да, потому что самые важные помещения здесь наверняка охраняются с помощью магии. Ни один корабль в такое огромное судно не врежется, так что часовым и нет особой нужды так уж внимательно следить за морем.
   — Ты считаешь, что фрегат охраняется с помощью магии? — Стивен почувствовал в горле знакомый колючий комок.
   — Ну, естественно, — сказал рыбак таким тоном, словно магические ловушки — дело самое обычное. — Ну, вот ты на его месте разве оставил бы дальний портал без защиты?
   — Думаю, что нет.
   — Вот видишь!
   — И как же мне попасть внутрь?
   — Прежде всего нужно быть очень осторожным, если ты, конечно, не хочешь, чтобы твое присутствие заметили...
   — И? — вырвалось у Бринн.
   — И Нерак всех нас уничтожил.
   Стивен впервые позволил себе улыбнуться:
   — Ладно, я буду предельно осторожен.
   А Бринн опять с нежностью обняла старика; она прямо-таки сияла.